Девочка из прошлого

Глава 1

Арсения

— Макс? Зачем ты пришел? — спросила его.

— Может поговорим?

Я вцепилась рукой в косяк двери — это его поговорим добром не кончится.

— Для чего?

Я заметила, как заиграла скула на его щеке, а пальцы правой руки распрямились и по очереди сложились в кулак.

— Ты хочешь чтобы я ушел? — спросил парень.

— Как хочешь — быстро и коротко ответила единственное, что сейчас смогла.

— Вот и решили — ответил Макс, проходя мимо меня вглубь квартиры, как только я открыла дверь ключом.

— Конечно, будь как дома — саркастически сказала в спину Максу.

— Ты здесь не живёшь? — спросил парень, ничуть не смущенный моим поведением, что лишь еще больше раздражало меня.

— Я живу у мамы, приезжала лишь изредка, и тебя это не должно волновать — огрызнулась я.

— Теперь понятно. У тебя есть еда? Я чертовски голоден.

— Немного — сказала я, подходя к холодильнику и доставая мясную нарезку, листья салата и помидоры.

— А пива нет?

— Нет, и вина у меня нет.

Я сделала большие бутерброды, потом порезала на небольшие части. Затем, положив их на пару тарелок, отнесла на стол.

— Почему ты так поступила? Ты же ненавидишь Виктора? — спросил Макс, жуя бутерброд.

— Это не совсем так. Да, он мне не нравится, но это не повод ставить на нем крест — я встала, выбросила остатки еды и поставила тарелку в раковину.

— Возможно между вами есть что то, о чем вы не хотите говорить — возразил он — Так просто с карьерой не прощаются.

— Нечего нет, я за справедливость, вот и все.

Едва удержавшись, чтобы не зарычать, и сжав от злости зубы, я подошла к дивану, на котором уже вытянулся Максим, закинув одну руку за голову. Думаю, можно не уточнять, он решил остаться на ночь.

— Максим, ты не хочешь вернуться домой? — спустя некоторое время я решила подать голос. Сначала мне казалось, что он просто в наглую игнорирует меня, но потом я поняла, что он провалился в сон практически сразу, как лег. Похоже, он действительно невероятно устал, потому что на мой вопрос он так и не ответил.

Шмыгнув носом, я присела на корточки и чуть приблизилась к его лицу. Точно — спит! Ровное, глубокое дыхание, черты лица разгладились, и теперь не выглядит настолько враждебно настроенным.

— Да блин, Максим — прошептала я. Моя рука неуверенно коснулась его плеча — Проснись.

— Ложись рядом — прошептал он, немного приоткрыв сонные глаза, обнял меня за талию и уложил рядом.

Уснуть удалось не сразу. Ощущение тепла от лежащего рядом мужчины напрочь прогнало сон. В голову лезли различного рода сомнения, правильно ли я поступила, оставив его в доме, не пожалею ли я после?

Отчаявшись заснуть из-за многочисленных мыслей и, в общем-то, довольно раннего времени суток, я, глядя, смотря на свой потолок, сама не заметила, как все-таки заснула. Но сон, к сожалению, продлился недолго, благодаря настойчивому звонку мобильного.

— Да? — прохрипела я, после того как нашла телефон в своем кармане брюк — Мама?

— Дорогая моя, я не могу попасть в квартиру, ты что спишь? Дочь твоя голодная — пыхтела мама в трубку.

От испуга я чуть не выронила телефон из рук, но все же в последний момент подхватила его.

Со стороны входной двери послышался робкий, но при этом достаточно настойчивый стук.

Я глазами поискала Макса, но заметив лишь то, что его не было рядом, лишь напоминанием была наша грязная посуда.

— Мама? — я открыла дверь, мама с дочкой на руках прошла на кухню — Почему не позвонила, я бы приехала забрала вас.

— Не бери в голову — На лице мамы засияла довольная улыбка, я еще раз присмотрелась к ее лицу.

— Что то случилось?

— Слава Богу, что ты наконец-то взялась за ум! Мы должны съездить куда-нибудь и отпраздновать это событие! Как он отреагировал?

— Кто? — я покачала головой.

— Макс — она старалась говорить как можно более легко и беззаботно. Мама нахмурилась, как только поняла что ошиблась — Он не знает?

— С чего ты взяла, что я ему рассказала? — спросила ее, забирая дочь. Я посадила ее на стульчик для кормления, вытащив его из комнаты. Хорошо что Макс лег на диване, в комнате были спрятаны все детские вещи, которые остались в этой квартире.

— Я видела как он выходил из подъезда.

Моё лицо залилось ярким румянцем. Застигнутая врасплох, не успела принять нужное выражение и скрыть от мамы царящий в душе сумбур.

— Я…

Пораженная мама улыбнулась.

— Но ты же… Я хочу сказать, не опять же?

Я молча разглядывала поверхность стола, внезапно почувствовав гнетущее беспокойство. Я не хотела ничего рассказывать маме, но не могла солгать, когда меня спросили прямо.

— Мама если ты думаешь об этом то нет. Мы поужинали, и он уснул. Я не знаю, что он хотел этим сказать.

— Ты до сих пор любишь его? — пробормотала мама — Почему ты так яростно сопротивляешься отношениям с ним?

Я выпрямилась во весь рост.

— Я просто боюсь за дочь.

Просыпаясь утром из-за кого-то, ерзающего в изножье кровати, я сонно улыбаюсь:

— Кто же, спрашивается, это? Кто это в моей постели? — я стараюсь изо всех сил казаться напуганной. Хотя истеричное хихиканье меня выдает.

Одним быстрым движением я сдергиваю одеяло и крепко обнимаю и раскачиваю, целуя в лоб мою девочку.

— Ты моя крошка — щикочу ее в пухлый животик, она истерично хихикает.

Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом ребенке хоть что-нибудь от меня.

Быть матерью одиночкой не всегда легко, но, когда я смотрю на Алисочку, я не могу себе представить мою жизнь без нее. Она абсолютно точно стоит того. И она значит для меня все. И пора бы познакомить ее с папой.

Как раз в тот момент, когда я размышляла, что пора позвонить максиму и назначить встречу, чтобы рассказать о дочери, раздался стук в дверь.

С ощущением дежавю я открыла дверь, на пороге стояла девушка, которая работает в баре Виктора.

— Привет — голос прозвучал так отчаянно и так внезапно, что я даже вздрогнула от неожиданности и, недоумевающе уставилась в ее голубые глаза — Можно войти?

— Ты ведь сестра Виктора, так? — немного издевательски спросила я, хотя в душе дрожала от страха. Что ей известно? Надо ли бить тревогу?!

— Да — мы прошли на кухню, где с дочерью собирались завтракать.

— Кофе, чай? — спросила ее, она в свою очередь уставилась на дочь, большими глазами — Может сядешь? Мы не кусаемся.

— Это… Это его?

— Тебе виднее, — я поджала губы, сдерживая ехидство.

— Но как же. Когда? — обиженно прошипела Лера.

— Это очень долгая история — наливая нам кофе, а Алисочке заваривала детскую кашу — Ты хотела поговорить? О чём?

— Я хотела поблагодарить за брата — до сих пор поглядывала на дочь — Но это… Я и представить не могла.

— Максим не знает о ней — сказала это и сама удивилась, как легко слетели слова с моих губ.

— Ты должна рассказать ему — я заметила, как Алиса схватила своими пальчиками ее руку, Лера так мило улыбалась, в ее глазах я заметила намек на слезы — Она прекрасна.

— Я боюсь сделать хуже — призналась ей — Если он не захочет признать ее?

— Можешь не беспокоится, у тебя есть мы. Ты так много для брата сделала. Можете рассчитывать на нашу семью.

— Теперь у тебя есть и тетя — сказала она малышке, поцеловав ее в раскрытую ладошку, — Мы будем тебя любить.

Держа Алису на руках, я почувствовала необычное для себя умиротворение. Она даже поймала себя на мысли, что успела соскучиться, пока крохи не было рядом. В основном мама ею занималась. Теперь же, все свое свободное время я провожу только с дочерью. Валерия заходит каждый день, играет с Алисой, она очень привязалась к моей дочери, мы хорошо ладили. Она пообещала что не будет говорить Максу о дочери пока я сама не решусь.

И хорошо было то, что это все отвлекало меня от тяжелых мыслей в течение дня, которые непременно вернуться, стоит мне положить голову на подушку.

Ближе к девяти удалось убаюкать дочь, и я спокойно могла посидеть у телевизора. Но все это мирное спокойствие нарушили громкие и настойчивые удары по их входной двери. Кто-то снова постучал и куда громче, боясь, что этот стук может разбудить Алису, после третьей серии настойчивых ударов, я все-таки открыла дверь, лишая кого-то удовольствия снять ее с петель. И этим "кем-то" оказался Макс…

— Где моя дочь?! — проревел он, с трудом выговаривая слова.

Глава 2

Макс

Вика даже улыбнуться не могла, слушая мою историю, в ее глазах я заметил удивление.

— Ты любишь ее? Ту девушку?

— Я не могу ее любить, но но с каждым разом, мне все сложнее держаться от нее в стороне — тихо прошептал.

— Макс — серьезно посмотрела ему в глаза Настя — Ты должен принять эти чувства, и попробовать с ней, я уверена ваши чувства взаимны.

— Я не хочу снова потерять ее. Мы пробовали. Нечего не получилось. Я поеду домой. И к себе.

— Я не думаю, что твой метод поможет тебе решить все вопросы, знаешь ли, — она резко сложила руки на груди, я протянул свои руки и обхватил ее плечи и обнял.

— Я пришел попрощаться с тобой — прошептал ей в ухо.

И в этот момент, напоминая, что они здесь не одни, позади раздалось покашливание Виктора.

Спохватившись, Настя обернулась и улыбнулась Виктору.

— Уходи, — тихо попросила Настя, отведя глаза. — Я не могу, не хочу сейчас снова думать и что-то решать. Но скажу тебе одно, ты сделаешь большую ошибку если бросишь все.

Я покачал головой.

— Это не поможет нам с ней очередной наскок. Я с ней уже пробовал строить отношения. И сейчас… Зачем два раза наступать на одни и теже грабли? — дотронулся до ее щеки, смахивая одинокую слезу, я понимал, что больше всего хочу плюнуть на все и приехать к ней и любить всей душой. Но разум еще перевешивал глупое сердце, не понимающее, что следующего раза может не выдержать.

— Макс… — Виктор подал свой голос.

— Не нужно — я похлопал его за плечо — Фил подписал документы, я больше не с вами. Он отпустил меня. Береги свою девушку.

Я оставил любящюю пару одних.

Что я мог противопоставить ее словам? Доводам, для которых сам дал повод и почву?

Мне было больно от того, что даже в такой момент, Арсения боялась, но я не имел права на упреки или несогласие, помимо физической усталости, испытывал дикую потребность видеть ее. Знать, что она рядом и с ней все хорошо.

У меня слишком много накопилось всего внутри, чтобы даже самому себе суметь выразить это словами.

Я никогда не страдал сомнениями и нерешительностью, и умел быстро и четко определять чего хотел и в какой степени.

Схватив с верхней полки шкафа чемодан, начал складывать вещи.

Арсения из тех женщин, с которыми имеют случайный секс и забывают через десять минут после получения удовлетворения. Она достойна большего.

Я хотел ее. Не на ночь. И не на пару дней.

— Максим… — дверь моей комнаты с горохотом ударяется о стену — Куда ты собрался?

— Лера — гаркнул я — Какого хрена? Стучаться не учили?

— Ты трус — закричала она, я был немного удивлен, никогда не видел у нее такой реакции — Нужно бороться, а ты! Между вами взаимная тягя друг к другу, которую ты вы не можешь отрицать, а ты просто трусливо отказываешься от того, что вам обоим нравится.

— Ты о чем вообще говоришь? — непонимающе и как-то тяжело посмотрел в ее глаза — Как ты можешь давать советы, о которых совершенно не знаешь.

— Ты идиот вот кто.

Я с силой надавил руками на глаза, которые начинали болеть.

— Оставь меня Лера. Пожалуйста.

— Оставь меня, уйти. Где прежний Макс, которого я встретила однажды в аэропорту? Я была влюблена в тебя, я действительно так думала, но теперь же… — она чуть приподняла лицо, заглядывая в глаза — Ты себе не простишь если оставишь ее одну.

Я тяжело сглотнул, чувствуя, как грохочет сердце в горле. Я никогда, ни к одной женщине не относился так, не чувствовал того, что ощущал к Арсении. И она не могла не знать, не видеть этого!

Да, я не скрывал, как смотрю на жизнь. Да, она знала это… И, казалось бы, какие претензии?

Наверное потому и убегал от нее, не находя в себе достаточно наглости, чтобы хотя бы позвонить ей.

— Когда ты успела вырасти?

— Я попросила прощения у Вики, я так плохо вела себя, так же и у тебя — она подошла ко мне и улыбнулась — Мне пришлось много пережить, я хотела то, что не принадлежит мне. Ревновала братьев, я помню как плохо относилась к ней, мне стыдно, правда. Но теперь же — она приблизила свое лицо ближе ко мне, почти нос к носу — я хочу только одного, чтобы все были счастливы — Лера поцеловала меня в щеку, и прежде чем уйти, ее слова достигли до моих мозгов. — "Надеюсь, ты не будешь слишком потрясен, у тебя есть прекрасная дочь"

Потрясен? Я не просто потрясён. Я ошарашен, я взбешен, изумлен до потери речи! Боже праведный!

Мой ребенок. Боже праведный!

Я вскочил. Мельком глянув в зеркало, увидел свое перекошенное лицо. Я казался совершенно обезумевшим. Но я и чувствовал себя именно так — словно схожу с ума.

Почему она не сказала мне раньше? Какого черта она не сообщила сразу?

Я ни секунды не сомневался в том, что следует мне делать. У меня внезапно появилась цель, моими действиями теперь руководило предопределение, судьба.

Раздраженный, я взял бутылку виски из магазина через улицу, и сделал мысленную заметку, наведаться в гости к этой лгунье, но для начала…

Я развернулся и направился по знакомой дороге. Старые надгробия сменялись более новыми и рассказывали о том, сколько времени существует кладбище. Я остановился перед розовым мраморным надгробием. Пристанище для молодой девушки.

— Солнышко — мука в голосе нарушила тишину кладбища.

Я опустился на колени возле могилы, не чувствуя совершенно нечего. С каждым глотком, в душе происходило необъяснимое. Я залился, было до глубины души больно.

Мой дрогнул, когда заговорил:

— Я обещал, что буду любить тебя вечно, что никто и никогда не займет твое место. И, милая моя, я пытался не любить ее. Пытался держаться от нее подальше и порвать с ней, но я не могу. Когда я понял, что люблю ее, то попытался не позволить ей завладеть моей душой. Чтобы сохранить часть для тебя, сохранить часть меня с тобой. Она стала частью моей жизни, и когда смотрю в ее глаза, то вижу те же обещания, что я дал тебе.

Почувствовал теплое прикосновение к своему плечу. Тепло разлилось по телу, я обернулся, чтобы посмотреть, кто стоит позади.

— Прости, я не хотела тебя напугать. — она посмотрела на нагробье — Я не так часто теперь прихожу к ней. Ты же понимаешь, мы с ней две половинки одного целого, прошло много времени, пора тебе Максим двигаться дальше.

Не говоря больше ни слова, положила цветы на могилу своей сестры.

Я сидел, освещенный солнечным светом, ощущая, как чувство вины, которое испытывал в течение последних месяцев, тает, как иней на траве, и стирает последний барьер, мешающий ему отдать свою любовь.

Глава 3

Арсения

— Ты не в том состоянии, чтобы задавать вопросы, Максим. Ты пьян. Проспись — он даже не посмотрел на меня, а только попытался отодвинуть, громко при этом сопя и кряхтя. Я держалась как могла, упираясь в него всем телом.

— Я хочу ее видеть — С минуту, он молча смотрел на меня, а потом обиженно сказал: — Ты не позволила стать мне отцом. Почему?

Сердце, от его слов подпрыгнуло. И все внутри сжалось от боли.

— Я…, - он замолк и с силой сжал челюсти, я видела как напряглись мышцы на его скулах. — Я не особо адекватен для общения, только позволь мне остаться, я обещаю, я не сделаю тебе плохо — почти выдавил он из себя, с силой сжав плечи.

Я поняла, что это он о своем опьянении говорил.

Даже странно, но он вел себя вполне адекватно, как для того количества алкоголя, которое, предположительно, выпил. Вот только если он останется на ночь…

Меня это не радовало. Совсем.

Я практически насильно уложила мужчину на диван и села рядом с ним на случай, если он попытается встать к дочери, и напугает ее. Я бы не удивилась, если он начал бороться со мной. Я твёрдо облокотилась на него, мешая ему встать.

— Пожалуйста — прошептала, наклоняясь к нему — пропись, завтра встретишься с ней. Ты больше напугаешь ее.

Гнев вспыхнул на его лице.

— Нужно было мне рассказать о ней сразу — нерешительное выражение, промелькнувшее по лицу Максима, причинило почти физическую боль мне.

Но после паузы мужчина всё же ответил: Завтра, если ты уедешь с моей дочерью, я найду тебя.

— Я не глупая — облегчённо вымолвила.

Утром

— Как долго она спит? — спросил он, попивая утром кофе.

— Ближе к завтраку она проснется.

— Почему? — нетерпеливо проговорил он — Почему ты скрыла дочь от меня?

Господи до сколько можно задавать этот вопрос, все, с меня довольно.

— У тебя нет никаких прав на меня, Максим. И я не намерена объяснять свое поведение.

Он схватил меня за руку, рывком притянул к себе и прижал к своему крепкому телу.

— У меня есть права, у меня масса прав, — сказал он мягко, но с угрозой в голосе, — потому что я, отец Алисы.

Взгляд скользнул по мому телу, гневно и горячо, словно срывая одежду, и задержался на груди.

— Когда ты забеременела? — резко спросил Макс встряхивая меня.

Мне хотелось вырваться. Борьба казалась менее опасной, куда страшнее было бы уступить, поддаться желанию, вспыхнувшему в теле.

— В больнице, когда у отца был сердечный приступ.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Неожиданно его рука скользнула по спине, остановилась на ягодицах… Он прижал к себе так, что наши бедра соприкоснулись. Я нервно вскрикнула, почувствовав, как чудовищно напряжены его чресла.

— Ты имеешь права на дочь, не на меня — если сейчас я уступлю своей лихорадочной жажде, вряд ли меня ждет хотя бы мгновение нежности — Я прекрасно осведомленна, о твоих прохождениях, сразу после нашего разрыва.

— Милая, нам ни к чему дурачить друг друга, мы для этого слишком близко знакомы, нам незачем играть в эти игры.

Мои руки уперлись в его грудь в попытке оттолкнуть. Я не хотела поцелуя, не хотела. По крайней мере умом. Но тело так изголодалось, жаждало близости. Я давно забыла, каким сильным и неотступным может быть желание. Всепоглощающим, лишающим рассудка…

В мозгу вспыхивали образы — картинки Прошлого — переплетённые тела женщин и его.

— Нет! Не так!

— Почему? — прошептал он, обжигая дыханием ее губы. — Мы же друзья. Старые друзья. Неужели в тебе не осталось ни капельки нежности для меня?

— Старые друзья? — выкрикнула я, но тут же поневоле умолкла: его губы коснулись рта. А мгновением позже уже сдалась перед его поцелуем, глубоким и крепким. Но это не было нежное слияние.

Я испугалась и испугалась самой себя. И снова попыталась высвободиться, хотя мои губы поддавались ему, жаждали его. Но вот он оторвался от меня, тяжело дыша.

— Ты все такая же.

— Ты думаешь, если мы были… если мы были любовниками… ты вправе обращаться со мной, как… как…

— Как с кем? — с угрозой в голосе проговорил он.

— Да как ты смеешь!

— Э нет! — закричал он, тыча в меня пальцем. — Как ты смеешь! Как ты смеешь скрывать от меня мою дочь, как ты смеешь, черт побери!

В какой-то момент я почувствовала, что мы теперь не одни, Максим не отрываясь смотрел за мою спину, я обернулась.

— Это… — хрипло воскликнул он.

На глаза навернулись слезы. Невозможно было ошибиться: он мгновенно полюбил девочку, с первого взгляда и навсегда. Его глаза светились, даже слишком, и можно было заподозрить, что он готов расплакаться. Даже кончик его носа слегка порозовел.

Я прижала дочь к себе нежно оберегая, мне теперь нужно свыкнуться с мыслью, что она теперь не только моя, но и его тоже.

— Я много потерял — признался он, не отрывая глаз от малютки. — Она такая крошечная… и такая хорошенькая!

Он осторожно взял Алису и прижал к себе. Он сел на потрепанную кушетку, не отрывая восторженного взгляда от девочки.

— Привет, я твой папа….

Я промокнула глаза рукавом. Но слезы не унимались. К счастью, он смотрел только на свою дочь, не замечая бури, бушующей в душе.

Он то ли коротко рассмеялся, то ли всхлипнул. Алиса улыбалась ему, размахивая ручками, словно пыталась коснуться его лица.

— Я ей понравился, кажется, — неуверенно произнес Максим.

Я не выдержала. Разразившись потоком слез, забежала в ванную. Но Максим ничего не заметил. Он по-прежнему смотрел только на Алису…

Глава 4

Арсения

— Нет, я не могу понять, почему ты выбрала именно меня? — возмущённо спросила Лера, перебирая свадебные платья — Я не подхожу для этого. Я думала, что вы с Максом наилучшая пара, но выходишь ты замуж за другого.

Валентин… венчание в церкви… слабый укол в затянувшуюся рану.

— Ну… У нас с Максимом ничего нет — Лера подняла одну бровь — Кроме дочери. Все что было, в прошлом — пробормотала я, мрачнея.

Как давно все это было. Казалось, прошла целая вечность. С тех пор как мы были вместе, мне, казалось, прожила не одну, а несколько сотен жизней, однако воспоминания, как холодный туман то и дело подкрадывались и окутывали промозглой сыростью.

— Ты хоть когда нибудь была влюблена в своего жениха?

Вопрос, на который я могу спокойно сказать, что нет. И никогда не любила. Почему же я выхожу за него замуж? Раньше я хотела лишь все самое лучшее дочери, но сейчас, когда Максим знает о нет, дак почему же я продолжаю готовиться к свадьбе?

— Нет — честно произнесла, и показалось, что голос прозвучал откуда-то издалека.

— Но тогда почему? Почему я не понимаю?

— Я не знаю, понятно. Не знаю — повторила, по-прежнему ничего не понимая. Все, что происходило в этой комнате, казалось мне таким неуместным, таким неподходящим — Я столько раз его обманывала, столько раз его обижала, я не могу поступить так с ним ещё раз. Это не правильно.

— Не правильно выходит замуж за нелюбимого, вот это неправильно, не это вот это все — она обвела руками помещение — Ты поступаешь неправильно.

Мне хотелось плакать. Губы кривились, и я молила Бога, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Я продолжала любить Максима, сколько бы он страдания не причинил, все равно любила. Он еще имел надо мной власть, воспоминания о нем могли взволновать и вывести из себя. Смешно, но это сущая правда.

— Я выхожу замуж от… отчаяния…

Она ненадолго задумался и вдруг просияла:

— Ты можешь и не выходить за него замуж, он все поймет. Тебе нужно лишь поговорить с ним, и все.

Так легко это произвести, но не для меня. В наших отношениях не было страсти, какая связывала нас с Максимом. Ну что ж, очень жаль. А впрочем, почему жаль? Это даже к лучшему. Для меня. Никаких страстей, никаких ненужных эмоций.

Все, точка. Никаких сожалений о прошлом.

Я задумчиво кусала нижнюю губу. Я никогда не любила Валентина. Надеялась, что научится этому трудному искусству, однако не вышло. Не научилась. Вернее, единственное, что я поняла — это то, что никогда не смогу полюбить его. Он всегда относился ко мне очень хорошо.

— Давай оставим эту тему, мы приехали платье выбирать.

— Знаешь а ты ведь можешь…

— Нет.

— Вы будете страдать… с Максимом вы прямо созданы друг для друга. Я это чувствую. А уж если я что-то чувствую, так…

— Прошу тебя хватит.

— Ничего я не слышала. Разве ты не знаешь? У меня со слухом большие проблемы. Это одно из моих самых ценных качеств.

Где то в глубине души просыпается смех, Лера была хорошей подругой, очень жаль что моя лучшая подруга не смогла сегодня быть рядом.

— Ты заткнешься нет?

— Дорогая, неужели ты не понимаешь: тебе нужен мужчина.

— А мне даже думать об этом не хочется.

— Кстати, когда ты в последний раз этим занималась?

— Что?

— Повторяю вопрос: когда в последний раз ты занималась этим?

— Я думаю это не твое дело.

— Я могу даже подсчитать по дням — она улыбнулась, начиная считать числа.

— Хорошо, хорошо. Максим он был у меня последний, больше не было. Не с кем — решительно проговорила, давая понять, что закрыла тему.

— Я это знала — хитро улыбнулась она.

— Даже не думай… Я тебе не позволю.

— Хорошо, хорошо — чуть заметно улыбнулась.

Мы долго искали нужное платье, и неожиданно нашли. Она не такое шикарное, как у большинства невест. Это белое атласное платье с узором в виде бутонов роз, украшенных мелким жемчугом. Лера увидела его в витрине: одинокое, как и я. И стоило недорого.

Купив по дороге кое-какие продукты, ближе к вечеру приехала домой. У входа стоял внедорожник Максима. Он сегодня провел весь день с дочерью.

Максим с Алисой встречал нас у входа.

— Привет. Как вы сегодня день провели — улыбаясь дочери спросила его.

— Она идеальна. Я останусь? Хочется больше времени проводить с дочерью.

— Хорошо, но у нас режим, утром поговорим. Твое место на диване.

Я зашла в свою комнату, неся почти уснувшею Алису, положила спящую девочку в самый центр кровати, но сама не осмелилась присесть рядом, ведь Макс мог принять это за своего рода поощрение. Повернувшись к нему спиной спиной, я осторожно укрыла ее пледом.

Я слишком устала. Завтра разберусь в своих мыслях…

— Спокойной ночи — я замерла, но он склонился к девочке, а не ко мне, и легко коснулся губами лобика ребенка. Потом выпрямился и в упор посмотрел на меня. Я не смогла даже пошевельнуться.

— Я хочу чтобы ты вышла за меня….

Глава 5

Арсения

Я отвернулась в сторону и зажмурилась, ужасная боль заполнила мое сердце. Почему? Почему именно сейчас?

— Я не могу — я повернулась назад и посмотрела ему в глаза.

— Но почему? У нас много общего. У нас дочь растет — он качал головой вперед и назад с выражением опустошения в глазах.

— Я выхожу замуж… Через два дня — я говорила внятно и мягко, а мое сердце окаменело и истекало черной кровью.

Он положил руку мне на плечо и я вздрогнула.

— Никогда — крикнул он с яростью в голосе — Ты будешь только моей. И мою дочь воспитывать буду только я. Не смей навязывать ей чужого мужика.

— А как насчет той боли, которую причинил мне ты? — выплюнула я в ответ. — Выметайся из моей комнаты.

Я услышала громкий звук от удара кулаком в сочетании с одним вполне отчетливым словом, когда Максим вышел из комнаты.

Как же мне хотелось сказать простое слово — да. Прожить с ним оставшую жизнь, но я прогоняю его из своей жизни. За последнее время для меня это стало самым трудным шагом. Но я сделала это, через два дня у меня свадьба. Я открыла Максиму свое сердце и получила его растоптанным.

С Максимом все было иначе — быстро, интенсивно… взрывоопасно. Он с самого начала говорил мне об этом. Говорил, что хочет меня.

— Как бы тяжело не было, я справлюсь — простонала я.

Этой ночью я проснулась среди ночи. Лицо было мокрым от слез. Мне приснился кошмарный сон: куда бы я ни обращалась, что бы ни делала — все оборачивалось чем-то ужасным. Хуже того, злодейкой во всех эпизодах выступала сама. Все обвиняли меня в совершении каких-то страшных преступлений.

Я окончательно проснулась. Желудок вроде бы утихомирился. Я подошла к окну и некоторое время смотрела на звезды, усыпавшие ночное небо. Мне бы следовало быть безумно счастливой. Я и была безумно счастлива! Но почему-то к сердцу подкрадывалось какое-то странное беспокойство, какая-то тревога. Это было похоже на дурной запах, который никак не могла от себя отогнать.

Я открываю дверь и выглядываю, стараюсь особо не шуметь. На цыпочках я иду на кухню, потому что меня мучает жажда, и смотрю на спящего Макса. Его ноги свисают с края, он лежит на спине, под головой — подлокотник дивана. У него даже подушки нет.

Я открываю холодильник и наклоняюсь посмотреть, что там есть попить, а когда выпрямляюсь, ловлю на себе взгляд проснувшегося и застывшего в недоумении Максима.

Сердце сразу заколотилось в груди, как у испуганного кролика, захотелось скрыться от этого пристального внимания.

Смотря на меня, Макс засунул руки в карманы спортивных домашних шорт, что единственное было на нем из одежды. А я не могла вымолвить ни слова — от чувств и желания сдавило грудь и перехватило дыхание. Мне неудержимо захотелось подойти к нему, прикоснуться руками, губами, всем телом…

Так мы и стояли молча, слушая тишину, и смотря друг на друга.

А потом через секунду он оказался возле, притягивая к себе и накрывая рот поцелуем. Мой мир снова покачнулся. Отвечая на напористый нажим мягких губ, стала цепляться за его плечи, за его руки, за шею, желая коснуться всего, что было доступно. Его руки быстро справились с моей футболкой, я осталась лишь в нижнем белье, и с этой задачей он быстро справился, стягивая их вниз, сам опустился на колени, прикоснувшись к животу теплыми и влажными губами, отчего где-то под ними вздрогнул сжавшийся комок возбуждения.

Быстро поднявшись, Максим подхватил на руки, снова ловя губами губы, страстно целуя и нежно кусая всю дорогу, где бросил на диван, накрывая своим телом. Я никак не могла поверить, что это снова происходит, Максим рядом. Его губы скользнули вниз, слегка кусая подбородок, покрывая шею влажной дорожкой, опускаясь к груди, обхватывая один сосок и накрывая ладонью другой. От удовольствия выгнула спину и откинула назад голову, ловля ртом воздух.

Но все эти ласки быстро кончились, и Максим резко вошел в ноющее лоно, накрывая волной ощущений. И медленно двигаясь, он завел руки за голову, заглядывая в глаза, сплетая свои пальцы с моими, как любил это делать, наслаждаясь своим превосходством, мольбами моего тела, изнывающим под ним, дразня поцелуем и не прекращая своих ритмичных движений, порой медленных, а порой резких и быстрых, то заставляя томиться от ласк, то сводя с ума неутомимой страстью.

Он был рядом, со мной, внутри, и мне казалось, что я сейчас сойду с ума от распирающих душу чувств.

— Боже мой, я сейчас с ума сойду… — прошептал мне на ухо Макс, будто прочитав мысли.

И постепенно я начала замечать, что в его глазах просыпается злость, которую он стал доказывать резкими и быстрыми толчками. И уже не было нежности, была лишь чистая грубость и ярость во всем его виде, в каждом движении. Но если мне и было больно, то только на душе, когда тело терялось в массе приятных, накатывающих волной ощущений. Я попыталась спрятаться от его взгляда и закрыть глаза, опуская голову на плечо, но Максим, сразу же резко вошел, снова обхватывая рукой затылок.

— Смотри на меня, — прохрипел он.

И я смотрела, готовая зарыдать от его злости и ненависти, стоявших в серых глазах, но не готовая его оттолкнуть, даже за это. Притянув ее к себе, он снова поцеловал, напористо, почти грубо, слегка прикусывая нижнюю губу, и ловля ртом каждый мой прерывистых вздох нахлынувшего, наконец, удовлетворения. И отпуская со своих губ хриплые стоны, Максим присоединился ко мне в этом удовольствии, слегка пачкая мои бедра.

И почти сразу же, вслед за удовлетворением пришло неприятное опустошение и страх. Уткнувшись в его шею, я посильнее прижалась к нему, чувствуя под дрожащими губами пульсацию вены.

— Когда будешь с ним трахаться, вспоминай меня, именно на этом диване, мой член был в тебе, я хочу чтобы именно это ты помнила….

Глава 6

Макс

— Я потерял ее — признался Виктору, который стоял у меня за спиной.

Я повернулся на стуле и наклонился вперед, положив локти на колени и опустив голову на руки.

— Сегодня — бормотал я про себя, — сегодня она выходит замуж.

Я почувствовал движение воздуха и поднял голову, в дверях, перекрывая весь дверной проем стоял Фил.

Дальше взгляд переместился на Настю, его девушку.

— Ты можешь все исправить, — пробормотал Фил.

— Если ты любишь ее, неужели позволишь ей выйти замуж? — спросил меня Виктор.

— Это ее выбор…

Это было правдой. Но я не стал говорить, что еле сдерживал свое беспокойство, ярость и злость, еле сдерживал свое дерьмо.

Я позволил ей уйти, снова, и так холодно оттолкнув. Только разве мог я поступить иначе?

Я так соскучился по ней, так хотел почувствовать, что она принадлежит только мне. Я так долго жил без ее тела, без ее стонов и тепла, что не смог удержаться.

Как я вообще мог жить без нее эти годы? И сейчас это уже казалось невозможным, ведь я так любил эту девочку, так в ней нуждался. Только почему же не хватало сил забрать ее с собой!

— Послушай, Макс, успокойся. Ты сам виноват в том, что она сейчас в таком положении. Так что не нервничай, и в следующий раз просто сделай так, чтобы она была рядом с тобой, если ты так переживаешь по этому поводу. Согласен?

Я обернулся, снова сжимая кулаки — как меня все достали со своими советами и просьбами.

— Я не знаю что мне делать…

— Она твоя, так борись за нее.

Я усмехнулся — ничего нового не услышал.

— Поехали…

Ты какого хрена творишь?

Я практически слышал голос Леры, пока ехал на машине на свадьбу, к своей женщине. Надо разворачиваться и валить отсюда. Предполагалось, что я вообще не стану с ней контактировать, не буду вмешиваться.

Так какого хрена я творю?

Что, черт побери, я делаю на этой роскошной свадьбе? Я не хотел быть здесь, не хотел находится даже близко к людям, но опасался того, что могу потерять малую часть что у меня может быть.

— Ты знаешь что делать.

Виктор стоял рядом со мной, и мы всматривались в празднующую толпу вокруг нас. Я даже не пытался улыбаться. Мои губы только скривились

— Она будет ненавидить меня всю жизнь — признался я своему другу.

— Думаю, вы оба слишком упрямы, чтобы так просто уйти друг от друга, — сказал он с усмешкой. — Гнев, в конце концов, пройдет, — сказал мне Виктор.

— Я не знаю…

Я замер, вглядываясь в толпу.

Приходить на вечеринку было плохой идеей. Может быть настало время уходить. Я не совсем вписывался в окружающую компанию.

В тот момент, когда я собрался все бросить, мой взгляд зацепился за кое — кого. Он остановился и уставился на женщину своей мечты, которая направлялась ко мне.

Виктор продолжал говорить, но я не слышал, о чем говорил мой друг. Я был слишком сфокусирован на красавицу в белом платье.

Арсения

— Что ты здесь делаешь?

Моё дыхание застряло, где — то в горле и я застыла. Проклятье.

— Я приехал лишь поздравить тебя.

От глубокого баритона по моей спине побежали мурашки. Я на самом деле хотела развернуться и посмотреть на него, и в то же время не хотела.

— Тебе здесь не рады — я сделала еще один шаг.

— Попробуй прогони меня — Его голос не изменился, но я могла поклясться, что теперь в нем звучал вызов. Проклятье! Я не могла устоять перед вызовом.

В конце концов, я повернулась, и когда посмотрела вверх, потерялась в паре глаз, и таких длинных и закрученных ресниц.

— Давай потанцуем, — сказал он, протягивая руку, и явно не обеспокоенный отсутствием у нее вокальных способностей — Обещаю, я не испорчу тебе день.

— Я не уверена. Мне на самом деле нужно уходить, меня будут искать — сказала ему. Он не убрал протянутой руки, и я не хотела отталкивать его, привлекая внимание к этому разговору.

— Один танец не займет много времени. — От глубокого тембра его голоса мой желудок скрутило. Ух. Ох.

Его темные волосы были растрепаны, а сверкающе белая рубашка была расстегнула сверху, открывая прекрасный вид на загорелую грудь. И эти плечи — ох, эти плечи — выглядели так, словно ему не составило бы труда удержать крышу.

Я видела, как улыбка коснулась уголков его рта, когда он шагнул немного ближе, и я знала, что пропала. Его запах окутал, смесь кожи и специй.

— Один танец и ты уедешь.

Не говоря больше ни слова, Макс наклонился и обхватил руку слегка шероховатыми пальцами. Он притянул к себе, небрежно обняв за талию. Его рука оставалась на моей спине, когда он провел к переполненному танцполу. Не колеблясь, крепко прижал к твердому телу и начал качаться в такт музыке.

— Ты же не любишь его, а пытаешся доказать обратное. Нам же хорошо было вчера? — спросил он, откинувшись назад, его глаза смотрели в душу, именно так, как я помнила.

— Да, — мой ответ был больше похож на шепот. Мои щеки вспыхнули, когда он посмотрел, знакомый блеск появился в его глазах. Меня разоблачили, и я это знала, но больше ничего не могла сделать, поэтому продолжала покачиваться в его объятиях.

Когда он перестал двигаться, я почувствовала, как сдавило горло. Я не была готова к тому, чтобы он отпустил меня. Но он все равно отступил, и лишившись его тепла, мне снова стало холодно. Затем я заметила, что музыка смолкла.

Может быть пробила полночь, и Золушке пора отправляться домой.

— Прощай….

— Он снова в твоей жизни — обнял меня за плечи Валентин.

Я даже и не знала, что сказать, что сделать, и как вообще посмотреть ему в глаза.

— Прости меня. Я не знаю что со мной происходит.

Стоящий рядом Валентин тяжело вздохнул:

— Ты любишь его…

— Я не хочу тебя обидеть… Все так — на этом закончился список моих слов, которые я могла бы произнести вслух по этому поводу.

— Обычно дело для влюбленных. Вы любите друг друга, а сама не можешь себе признаться — закончил за меня Валя и грустно улыбнулся. — Ничего, не переживай. Я все понимаю. Я хочу чтобы вы жили вместе хорошо, у вас растет дочь.

С моей стороны не было никаких сомнений, когда радость наполнила меня. Я подхватила подол платья, и выбежала из свадебного зала.

Позже смогу спросить себя, почему это так, но сейчас я была в мире своих снов.

Я чувствовала лишь подавляющее желание и… правильность. Я не знала, почему, но прямо сейчас это ощущалось правильным.

На улице, возле машины, я увидела Макса. Господи, как мне хотелось броситься ему в объятия.

Закутавшись в темно-синюю куртку — которую он заботливо набросил мне на плечи, — я крепко сжала его руку.

— Ты меня ждал? — прошептала я.

— Я дал тебе самой выбирать. Ты выбрала — Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и в его глазах заплясали восторженные искорки.

Эта улыбка воспламенила, зажгла во мне ответный огонь. Макс обнял и мы, прильнув друг к другу, направились в сторону машины. В этот момент небо осветила вспышка молнии, а следом сразу же ударил гром.

Мы посмотрели друг на друга. Губы Макса раскрылись, и я вдруг каким-то образом ощутила, что наши сердца бьются в унисон. Я, конечно, о чем-то думала, но если бы меня спросили, о чем конкретно, то сказать вряд ли смогла бы, потому что от счастья у меня в голове была сплошная мешанина.

Макс наклонился и поцеловал.

— А если бы я вышла?

Он рассмеялся.

— Ты всегда будешь моей. Я бы выкрал тебя. Теперь ты станешь моей невестой.

— Ты безумец — Я подняла на него глаза и сладко улыбнулась.