Девочка в подарок

Глава 6

Марфа не может избавиться от ощущения, что она Брагина забавляет. Ничего плохого в этом вроде бы нет. Но она не уверена, что хочет пробуждать в нем именно эти чувства. Глупенькая девочка, которая в ней живет, желает нравиться, восхищать, заводить, да что угодно, но отнюдь не быть смешной. Хотя… В случае с Брагой это, может, и самый действенный способ удержать его внимание подольше. Улыбается он редко. И почти никогда не смеется. Что неудивительно, учитывая, с каким отцом он рос. Да-да, Маня не только слышала их разговор, но даже чуть было не вмешалась. Уж очень ей хотелось войти и поинтересоваться, кто учил упыря разговаривать с детьми так?! И пофиг ей, что «детке» старого козла сорок один стукнуло… Никогда не поздно нанести человеку травму, а у родителей в этом плане ну просто божественный дар. Словом, в стороне Марфа осталась лишь потому, что Арсений и сам неплохо справлялся с наукой «как поставить отца на место». Да и выпитое виски к тому моменту еще не до конца подействовало.

– Это за нами. – Брага кивает на микроавтобус. Маня выпучивает глаза. Признаться, она ожидала, что поедут они по меньшей мере на Феррари. Олигарх он или кто?! А тут да, Мерседес, да, очевидно, новой модели, но… модели микроавтобуса. В чем подвох, Марфа понимает, лишь забравшись в салон. Никаких рядов кресел здесь нет и в помине. Всего несколько сидений, которые в одно касание полностью раскладываются, образуя вполне комфортное место для отдыха. Всюду кожа, отделка из ценных пород дерева. Магнитола, подставка под ноутбук. Откидные столики…

– А где же минибар и шампанское? – шутит Маня, чтобы сбросить вновь накатившую неловкость, которая неизбежна, когда сталкиваются два человека из совершенно разных миров. В ответ Брага иронично приподнимает бровь, жмет какие-то кнопочки. Панель между креслами с жужжанием отодвигается, и глазам Марфы открывается… бар. Бокалы, бутылки, какие-то снеки. Маня недоверчиво касается акциза на бутылке и в ту же секунду получает по рукам.

– Больше никакого бухла!

– Да я и не собиралась пить!

– Ага.

– Просто потрогала!

– Лучше потрогай меня. – Занудствующий до этого Брагин резко меняет тему… и тембр. Добавляет к голосу глубоких чувственных ноток. И снова те, проникая ей в уши, устремляются к животу. Марфа закусывает губу, плотней сжимает ноги…

– Почему ты отводишь взгляд?

– Потому что прямой взгляд в природе обычно вызывает агрессию. Например, обезьяны. Ты обращал внимание, какие темные у них белки? Почти сливаются с радужкой. Поэтому на расстоянии почти невозможно определить, куда обезьяна смотрит и… – на нервной почве Маня разрождается очередной лекцией. Это та почва, на которой она чувствует себя уверенно, а значит, и в безопасности, жаль, в этот раз Брагин не позволяет заговорить ему зубы. Нагло перехватывая инициативу, он дергает Маню за руку, а когда та, оборвавшись на полуслове, падает ему на грудь, с жадностью впивается в ее губы. Рот у него горячий. И такой умелый, знаете! Марфа это понимает, даже несмотря на собственный небогатый опыт. Юркий язык толкается между зубов, проникает в рот, касается самым кончиком ее языка, обводит по кругу, отнимая дыхание, и медленно-медленно отступает. Маню слегка трясет. Его губы застывают в каких-то миллиметрах. Такие красивые, что… Марфа решительно наклоняется и несильно впивается в его нижнюю губу зубками. А что? Он сам начал. Пусть не думает теперь, что это сойдет ему с рук! Исследовательский интерес – он такой… Безудержный. В ответ Брагин судорожно выталкивает воздух носом, накрывает ладонью ее затылок и в одно движение подминает Марфу под себя.

– А ты быстро учишься, – сипит, проникая рукой под резинку худи.

– Угу… – Маня делает то же самое. Живот у Арса подтянутый и… шерстяной. Ум-м-м, как ей нравится. Марфа поглаживает мягкую поросль и представляет, что почувствует, когда он ляжет сверху. Она гладкая как шелк. Он – нет. Она легкая как пушинка и беззащитная. Он тяжелый, большой и доминирующий. Это же наверняка невыносимо приятно. Почему она столько лет думала, что ей совершенно не понравится секс?!

Брагин задирает худи вверх, обнажая грудь в кружевном бюстгалтере. Как большая хищная кошка, утыкается носом в сосок. Трется, теребит туда-сюда, кусает, пока тот не становится ну просто каменным. Так Мане неудобно. Так она совершенно не может касаться Арса в ответ. Лишь скользить ноготками по спине. Такой же мощной, как все остальное… Очерчивая каждую мышцу и сухожилие, проговаривая их названия про себя, чтобы чуток остыть.

– Ар-р… Кошка царапучая, – шипит Арс, отстраняясь от нее на секунду.

– Не отвлекайся. Вот тут было очень приятно…

– Признаться, я не ждал такой раскрепощенности от недотроги.

– Все дело в тебе. Не каждому дано заставить женщину забыть о добродетели. – Маня очень стесняется, но просто не может остаться у Браги в долгу. Вот почему она ерничает и с намеком надавливает ладошкой ему на макушку. К тому же она умная. Она знает, что лестью от мужика можно добиться чего угодно. И даже в этом ёрничанье льстит ему напропалую. А Брагин – вот же черт! – тоже не дурак. Раскусывает ее в два счета.

– О добродетели, значит? – Смеется, зараза. – Даже интересно, к какой терминологии ты прибегнешь дальше.

– Ну тебя, – бурчит Маня, розовея и отворачиваясь к окну.

– Нет-нет. Погоди! Мы же не закончили.

– Чего еще?

Арс фиксирует ее лицо ладонью и скользит по нему бесячим в своей въедливой пристальности взглядом.

– Объясни, правда ведь интересно! Как, будучи настолько чувственной барышней, ты умудрилась остаться девочкой?

– Неспециально! Такой задачи я перед собой не ставила. И вообще я не знала, что…

– Что?

– Это может быть так.

– Ты сейчас опять мне льстишь?

– И не думала даже. Кое-кто и без этого излишне самодовольный.

– Угу. – Брагин ухмыляется. – Но я тебе нравлюсь.

– Да я вообще тебя люблю! Ты что, забыл? – напоминает Марфа об их идиотской договорённости. Арс моргает. Ведет по ее лицу большим пальцем от уха к уголку губ. Надавливает. Он же не хочет… А нет. Хочет. Глядя ему в глаза, Маня послушно приоткрывает губы. Палец чувственно погружается в рот.

– А тут ты тоже девочка? – глаза Арсения темнеют, наполняются дьявольской давящей требовательностью. Марфа сглатывает и, глядя на него как кролик на удава, медленно кивает. – Хорошо, – довольно жмурится. – Это ненадолго.

Что хорошо на самом деле, так это то, что Маня уже лежит. Потому как последнее замечание Арса с силой бьет под колени. Ноги становятся ватными, непослушными, как сосиски. Тело тяжелеет, рот неожиданно наполняется вязкой слюной, а между ног становится так влажно, как никогда еще не было. Ее тело, буквально каждую клеточку, наполняет жар… Арсений это замечает. Он, наверное, и говорит все эти сладкие пошлости лишь для того, чтобы понаблюдать за ее реакцией. Марфа с усилием сглатывает, закрывает глаза и в отместку начинает медленно, со вкусом обсасывать его палец. Брага в ответ от души чертыхается. Толкается бедрами в ноющее местечко между ее широко расставленных ног.

К несчастью, именно в этот сладкий момент у него звонит телефон.

– Твою же… Да!

– Арсений? Добрый день, сынок. Я, кажется, помешала? Вот сколько ни считаю разницу во времени, все равно каждый раз ошибаюсь.

– Все нормально. Ты что-то хотела?

– Я хотела поздравить сына с днем рождения, – после короткой заминки иронично замечает довольно приятный женский голос в трубке. Марфа одергивает одежду, как школьница, застуканная на горячем.

– Мой день рождения был вчера.

– Я помню. Поэтому именно вчера я и прислала тебе подарок. Но ты не открыл мое сообщение, а между тем в нем твой соляр на будущий год, просчитанный аж самим учителем.

– Соляр? Это еще что такое?

– Гороскоп на будущий год.

– Я сто раз тебе уже говорил, что не верю во всю эту хрень!

– А от тебя и не требуется никакой веры. Просто посмотри на рекомендации. Они помогут тебе не наломать дров. Судя по всему, в этом году ты можешь совершить самую большую ошибку в своей жизни.

– Моей самой большой ошибкой было дать тебе этот номер.

Арсений злится. Его злость ощущается как что-то реальное, имеющее вес и плоть. Марфа, что отодвинулась от него подальше, как только зазвонил телефон, пододвигается вновь вплотную. Кладет руку на вздымающуюся в рваном ритме грудь и принимается осторожно поглаживать в попытке успокоить разбушевавшегося зверя.

– Извини. Я думала, что, может, хоть так смогу поучаствовать в твоей жизни.

– Не понимаю, зачем тебе это понадобилось спустя столько лет. Я уже сто раз говорил, что тебе не удастся вытащишь из меня ни копейки!

– А я сто раз тебе отвечала, что не нуждаюсь в твоих деньги. Мне вполне хватает своих.

– И это возвращает нас к вопросу о том, что тебе от меня надо.

– Да ничего. Ты вообще меня слышишь?! Я просто хочу общаться со своим сыном и внуками.

– Как-то припозднилась ты с этим желанием. Не находишь? А с внуками вообще выходит какой-то фальстарт. Или же я чего-то не знаю, и у тебя кроме меня есть другие дети?

– Нет, Арсений. К сожалению, ты мой единственный сын. Но если ты откроешь соляр, который я тебе прислала, и сделаешь из него выводы, у меня есть шанс стать бабушкой для целого детского сада. – Салон машины наполняет тихий приятный смех.

– У тебя все? – сощуривается Брага.

– У меня да. Не буду тебя отвлекать. С днем рождения, сыночек.

Брагин вырубает связь и резко поднимается, несмотря на то, что головка Мани так и лежит у него на груди. Вновь жужжит дверца бара. Арсений берет стакан и плещет себе выпить. Да уж. Похоже, у него не сложилось с обоими родителями сразу. Но если в случае с упырем Марфа вполне понимает Арса, то в случае с матерью…

– Значит, ты правда даже не заглянешь в этот, как его…

– Соляр. Нет, не загляну.

– Хм… А можно мне посмотреть?

– Это еще зачем?

– Ну, во-первых, мне просто интересно. А во-вторых, как-то, знаешь ли, боязно спать с мужиком, которому в ближайший год целый детский сад нагадали.

Брага давится вискарем. Слезы брызжут из глаз. Несколько секунд он, открыв рот, пялится на Марфу, а потом презрительно кривит губы:

– Как будто ты бы упустила шанс от меня родить, предоставь я тебе такую возможность.

– В каком это смысле? – Марфа хмурится. Подбирает под себя ноги. – А-а-а, думаешь, любая спит и видит, как бы от тебя залететь?

– Не думаю. Знаю.

– Ну, может быть, другие… А у меня на этот счет своя точка зрения.

– Неужели? – Брагин отставляет стакан. – И какая же?

– В качестве отца для собственного ребенка я бы выбрала мужчину помоложе.

– Чего?

– Не в обиду сказано, но тебе сорок один… Ты на шестнадцать лет меня старше и…

– Кажется, кому-то хочется на собственном опыте убедиться, что я еще о-го-го? – Сощуривается.

– Это бесспорно. Уверена, как любовник, ты меня удивишь. Но, видишь ли, в вопросах продолжения рода твоя… э-э-э… выносливость не имеет никакого значения. Тут гораздо важнее качество спермы, а с возрастом та не становится лучше, знаешь ли. И не надо так на меня смотреть. Это доказанный факт. После тридцати пяти у любого мужчины в сперматозоидах ежегодно образуется порядка тридцати-сорока мутаций. Это приводит к повышению риска рождения детей с серьезными заболеваниями, так что…

– Так что? – сощуривается Брага.

– Извини, но, как отец для моих будущих малюток, ты вообще никуда не годишься.

– Ты не баба, – рявкает Брагин. – Ты гребаная яйцедробилка! Напомни, зачем я тебя с собой взял?!

– Затем, что ты от меня без ума, забыл? И вообще… ты что, расстроился? Вот уж совершенно напрасно. Ты же сам не хочешь детей, верно? – Марфа невинно хлопает ресницами, но прекрасно понимает, что этим она лишь сильней Брагу бесит. Одно дело – не хотеть детишек самому, а совсем другое – когда твой партнер их от тебя не хочет. Логики в этом – ноль, в вот самолюбия – мама дорогая! Разве можно не хотеть детей от такого во всех смыслах замечательного экземпляра? А вот обломись. Сядь в уголочке и подумай над своим поведением.

– Я не расстроился! – рявкает Брага.

– Вот и хорошо. Как я уже сказала, для этого нет совершенно никакого повода. Уверена, ты найдешь женщину, которая родит тебе хоть в восемьдесят. Что там за ребеночек получится, конечно, неясно, но…

– Вот лучше просто заткнись!