Девочка-война

Глава вторая

Первое сентября. Начало учебного года, а настроение – ниже плинтуса. Нашу группу завели в аудиторию, все рассаживаются. Я машинально плюхаюсь на последнюю парту, подальше от всех. И тут – шепоток. Сначала фоном, потом отчетливей. Группа девчонок впереди, хихикая, обсуждает Егора… и меня с Ларисой. Та самая Лариса, ради которой он меня бросил. И вот – приговор: "Они теперь встречаются". Словно нож под ребра. Всё внутри сжалось, комок подступил к горлу. Вводную пару просидела как в тумане, еле сдерживая дрожь в руках. Звонок – и я мчусь домой, в свою спасительную берлогу, чтобы снова отгородиться от этого жестокого мира.

Я начала меняться. Стремительно и радикально. Сменила стиль на бунтарский: короткие юбки, темная одежда и яркий макияж стали моим новым стилем, словно я готовилась к вечеринке каждый день. Выбросила старую одежду. Светло-русые волосы уступили место угольно-черной краске. Но менялась не только внешность. Во мне просыпалась едкая колючесть. Я огрызалась, грубила направо и налево, высказывала все, что думала, невзирая на лица. С одной стороны, врагов стало больше, чем друзей. С другой – я научилась ставить на место любого, кто осмеливался перечить. Эта броня казалась надежной защитой.

Родители заметили перемены. Особенно то, что я почти перестала с ними разговаривать. Стена выросла между нами, и я не спешила ее ломать.

Через два месяца до меня докатилась новость: Егор и Лариса расстались. "Бюджетом ее обделил, вот она и смылась. Таких, как она, я вижу насквозь", – язвительно подумала я, но горечь от предательства никуда не делась. Так и катилась моя жизнь до конца первого семестра – по накатанным рельсам конфликтов и отчуждения…

…Я спала на философии. Вина лежала на этом проклятом предмете – ночь напролет сидела над бессмысленными, на мой взгляд, заданиями. Сон сморил меня мгновенно, как только голос преподавателя стал монотонным фоном. И вдруг – резкий толчок в реальность.

– Ханна… Ханна! – голос, настойчивый и раздраженный, пробивался сквозь сонную вату.

– Да что блин?! – вырвалось у меня сквозь зевок, прежде чем я успела сообразить, кто говорит.

– Как ты разговариваешь с преподавателем?! – взвизгнула Марья Ивановна, ее лицо покраснело.

– А что-то не так? – Я приподняла голову, делая вид, что не понимаю претензий.

– Ты спишь у меня на паре! Вот что не так! – Она почти тряслась от возмущения.

– Может, если бы вы не заваливали нас домашкой на три часа, я бы не вырубалась при одном вашем виде? – Сарказм прозвучал четко, без тени сожаления.

– Что?! Ты хочешь сказать, что мои уроки скучные?! – Она наклонилась ко мне, сверкая глазами.

– Заметьте, я этого не говорила. Это сказали вы. – Я ехидно кивнула в ее сторону.

– Ну-ка, марш в кабинет директора! Сию же минуту! – Ее крик эхом разнесся по аудитории.

– Ну-у, как всегда… Провожать не надо, дойду сама. – Я встала, демонстративно медленно собрала вещи и вышла, оставив за собой гробовую тишину.

Дорога до директорского кабинета показалась короткой. Постучала. "Войдите". Зашла и без приглашения опустилась в кресло напротив его массивного стола. Кабинет выглядел так, как обычно: строгий, но с нотками уюта. На стенах висели фотографии успешных проектов, а на столе аккуратно лежали документы, готовые к утверждению.

– Ну что, Ханна, – директор отложил ручку, смерив меня усталым взглядом. – Очередной подвиг? Что на сей раз будем делать?

– Я предлагаю ничего. Я ничего не нарушала, – парировала я, глядя куда-то поверх его головы.

– Это твой пятый визит ко мне за месяц, Ханна. Так продолжаться не может. Надо что-то менять, – его голос был спокоен, но в нем звучала непреклонность.

– Зачем менять? Мне нравится к вам ходить, – я выдала свою стандартную колкость, но внутри уже защемило.

– Поступим так, – он откинулся на спинку кресла. – Я уведомлю твоих родителей. Считай это последним предупреждением. Следующий визит – и вопрос о твоем исключении будет рассмотрен серьезно. Без вариантов.

– Что? Но… – Я растерялась. Угроза исключения прозвучала неожиданно серьезно.

– Никаких "но"! Можешь быть свободна. – Он резко махнул рукой в сторону двери.

Я вскочила и вышла, громко хлопнув дверью так, что стекла задребезжали. Сердце колотилось. Теперь дома меня ждал настоящий ад. Придя домой, я попыталась затеряться в комнате, но долго скрываться не удалось. Голос матери прозвучал как приговор:

– Ханна! Иди сюда! Не хочешь объяснить, что на этот раз?

– Эм… Ну, вообще-то… Я не виновата! – начала я привычно оправдываться.

– Снова! Вечно одно и то же! "Не виновата!" Я уже сыта по горло твоими отмазками! – Мама схватилась за виски, ее терпение явно лопнуло.

– Но это правда! – упрямо настаивала я, хотя сама чувствовала шаткость своей позиции.

– Всё! Хватит! – Мама встала, ее голос зазвучал холодно и жестко. – Ты доучишься до конца этого учебного года и переведешься. В "Академию Феникс".

– Что?! Зачем?! – Я остолбенела. – Это же… самая дорогая и престижная академия в городе! Откуда…?

– Твой отец внес свой вклад, – мама отвела взгляд, голос ее стал тише.

– Мой… отец? – Я недоверчиво приподняла бровь. Это имя звучало как призрак из далекого прошлого.

– Да. Он… он там директор, – она выдохнула, произнося слова едва слышно.

– Что?! Но вы же в разводе! Откуда ты… Как… – В голове роились вопросы, смешиваясь с обидой и шоком.

– Я… мы поддерживали связь. Он… много спрашивал о тебе. Если бы не ты… мы бы стали чужими людьми, – она произнесла это с какой-то странной смесью вины и упрека.

– То есть ты… все эти годы… общалась с ним?! – Голос мой дрожал от нарастающей ярости. – А мне даже имени его не назвала?! И после этого ты смеешь называть себя матерью?!

– А ну замолчи! Не смей так со мной разговаривать! – Мама резко повысила голос. – Будет так, как я сказала! Ясно?!

– А смысл спорить? – я горько усмехнулась. – Это все равно что разговаривать со стеной.

Мама резко отвернулась, сжав губы. Я развернулась и вышла, демонстративно встряхнув черными волосами, изображая на лице гримасу мнимой победы. Но внутри было пусто и страшно.

Дотянуть до конца курса было пыткой. Новость о моем переводе разнеслась мгновенно. Взгляды однокурсников – смесь зависти, злорадства и откровенных насмешек. "Выскочка", "папина дочка" – шепталось за спиной. Когда мама забрала документы, я почувствовала странное облегчение, смешанное с горечью. Теперь я – официальная студентка Академии Феникс. Круто? Возможно. Я наконец увижу изнанку того мира, где вырос Егор, мир денег и привилегий. Но главное – мне предстоит лицом к лицу встретиться с Отцом. Человеком-призраком, директором. От этой мысли холодок страха пробегал по спине, переплетаясь с жгучим любопытством.

Время до первого учебного дня пролетело как один миг. И вот – утро. Звенит будильник. Первый день в новой жизни. Я встала, приняла душ, замерла перед зеркалом. Повседневная форма "Феникса" – элегантный темно-синий костюм с гербом академии на лацкане – сидела идеально, подчеркивая строгость, которой я так добивалась. Нанесла привычный дерзкий макияж – свой щит. Позавтракала в тишине кухни, почти не чувствуя вкуса. Сердце бешено колотилось. Последний взгляд в зеркало – в отражении смотрела на меня чужая, колючая девчонка в дорогой форме. Взяла рюкзак. Глубокий вдох. И – побежала навстречу неизвестности, к воротам Академии Феникс, где меня ждало прошлое в лице Отца и совершенно новое, пугающее будущее.