Девственница на три дня

Впервые за последнее время я выспался и проснулся в настроении, когда не хочется послать всех на хрен.

Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Очень тянуло взглянуть на девчонку, которая вчера изнывала в моих руках, но решил ее поберечь. К тому же на сборы у меня было максимум полчаса, и за это время я не успею сделать с ней все, что хотел бы.

При одной мысли о том, чем мы займемся, когда я вернусь, член снова встал, так что пришлось воспользоваться душем похолоднее. Дрочить сейчас, когда есть та, у которой это неплохо получается, даже для первого раза, казалось кощунством.

Завидую тому мужику, которому она достанется уже опытной, когда поймет, как вышибают мозг ее хрупкость и чувственность. И стоны… мать твою, ее стоны…

И одновременно сочувствую тому, кто не станет ее первым мужчиной, потому что им буду я.

Получить то, что не достанется никому – это сорт особого удовольствия.

Поймать ее крик губами, когда я сделаю первый рывок, заставляя ее приспособиться к моему члену, принять меня полностью. Погрузиться туда, где еще никто не бывал и трахая ее, знать, что я первый. Другие пронесутся фоном, сотрутся, а первый раз она не забудет.

А если я хорошо постараюсь, невольно начнет сравнивать со мной и других.

Они будут лезть в ее трусики, а она будет представлять мои руки и член, и…

– Твою мать… – сорвалось с моих губ, стоило только представить рядом с этой страстной монашкой других.

Выбросил эти мысли.

На хрен.

Пока она только моя.

Нетронутая, невинная и текущая лишь от моих прикосновений.

Быстро перекусил и заказал завтрак в номер и для нее. Ей не помешает чуток подкрепиться. Не знаю, возможно, она любит кофе, но к моменту, когда проснется, он точно остынет, так что остановился на фрэше и наугад выбрал пару сэндвичей.

Когда я пришел на студию, чтобы прослушать окончательный вариант альбома после того, как с ним поработал аранжировщик, Габриэль уже был на месте.

– Рэй? – Он почему-то вздрогнул, заметив меня на пороге. – Вот уж не ожидал.

Да, прослушиванием я мог заняться и после выходных, но терпеть не люблю откладывать важное на потом.

– Что тебя удивляет? – спросил я своего арт-директора. Кто-кто, а уж он прекрасно знал об этой моей привычке.

– Да так… – замялся он, а потом его глаза похотливо сверкнули. – Неужели малышка оказалась настолько скучна? Или что-то пошло не так?

Никогда не замечал за ним стремления лезть в мою личную жизнь. Главное, чтобы для всех поклонниц я был свободен, это единственное, что его волновало. А кого, в какой позе и когда я там трахаю, его не заботило.

– С ней всё в порядке, – отмахнулся от странной и неуместной назойливости. – Просто хочу прослушать альбом.

– Ну да, как я мог забыть – тебе же всегда не терпится, – расхохотался он, стукнув себя по колену, как будто выдал удачную шутку. – Так значит, с малышкой всё в порядке? Я жду подробного рассказа!

Внимательно всмотрелся в его лицо и понял, что бля… он действительно ждал, что я начну ему пересказывать.

– Перебьёшься, – отрезал я.

Не в моих правилах обсуждать то, что женщина вытворяет в постели и как глубоко берет член. Есть что-то паршивое в таких россказнях – словно делишь свою женщину с кем-то другим.

Нет, я мог иногда рассказать Габриэлю, что Стефани учудила в очередной раз. Но то, что происходит в моей постели, табу. Я не собираюсь приглашать туда третьего, даже в качестве невольного зрителя.

Вероятно, он полагал, что с девчонкой, за которую я заплатил, будет иначе. Но если он хотел погреть уши, послушав горячий рассказ, пусть вечером посмотрит порно.

Рассказывать о девушке, которая осталась в номере, я не хотел еще больше, чем трепаться о Стефани.

– Как скажешь, – уловив мое настроение, пошел на попятную Габриэль. – Ну что, приступим?

Альбом получился выше всяких похвал. Габриэль наконец перестал жмотиться и нанял нормальных ребят, которые сделали всё идеально. В прошлые разы я изводил его, заставляя переделывать аранжировки по нескольку раз.

Сейчас музыка звучала офигенно, а мой голос был таким, каким я и хотел его слышать.

Спустя полчаса с небольшим, я отложил наушники. Посмотрел на Габриэля. Он явно нервничал. Впрочем, неудивительно: наверняка ждал, что я сейчас скажу, что нужно все переделать.

– Всё хорошо, Габриэль, – подбодрил я его. – Меня всё устраивает.

Я ожидал, что он выдохнет с облегчением. Но он почему-то продолжал нервничать.

– Вот и отлично, – он облегченно выдохнул и хлопнул ладонью по столу. – Пообедаем? Ресторанчик «У Томми» опять открылся.

– Нет, – отказался я, – спешу.

Тратить время на то, чтобы вяло пережёвывать последние сплетни, мне не хотелось. Его и так было слишком мало. Я чувствовал, как оно утекает сквозь пальцы.

Всего три ночи с этой малышкой, из которых осталось только две. А мне так много надо успеть.

Воспоминание о девчонке отозвалось напряжением в паху, а перед глазами сразу встала весьма соблазнительная картинка – как она просыпается, потягивается и переворачивается на спину, показывая солнечному дню свою пышную грудь. И с каким удовольствием скользят по ее розовым соскам лучи солнца, целуя ее, лаская вместо меня, а потом ползут по ее впалому животу, опускаются вниз, и ждут, когда она раздвинет ноги или хотя бы согнет их…

– А я смотрю, девчонка оказалась не так уж и плоха? – оборвал мои фантазии голос арт-директора.

Я посмотрел на Габриэля. Он же не читает мысли? Или они так явно отражаются на лице? Член в порядке, без девочки ведет себя смирно, так что по нему он не мог догадаться, о чем я мечтаю.

– Ну… – добавил он, – раз уж ты так к ней спешишь…

Я поднялся, оставив его реплику без комментария. Но сделал лишь пару шагов, как вслед донеслось:

– Ты уже ее распечатал?

Недоуменно оглянулся, и охерел от предвкушающей усмешки Габриэля.

– А не пошел бы ты к черту? – поинтересовался я в свою очередь.

– О-о, – протянул тот со смешком. – Значит, еще нет. Теряешь хватку!

– Да пошел ты, – отмахнулся я, чувствуя, что начинаю закипать.

Раньше я спокойно относился к таким его шуточкам, но сейчас это почему-то бесило.

– Так да или нет? – настаивал тот, словно не понимая, что нарывается.

– Не твое дело, – отрезал я. – Увидимся в понедельник.

Прежде чем вернуться в отель, мне нужно было зайти в магазин – купить девчонке телефон и хоть какую-то одежду.

Я не большой любитель шопинга. Но покупать бельё и платья для неё было приятно. Потому что я уже представлял, как буду стаскивать с неё всё это.

Габриэль был прав: она оказалась очень неплоха.

И сейчас я спешил к своей игрушке. Лучшей игрушке, какую только можно придумать.

Быстрый душ, чтобы смыть с себя запахи большого города, которые всегда въедаются в кожу.

И к ней.

Давил нетерпение, пока она переодевалась.

Ждал с интересом, что она выберет и от чего я избавлю ее в первую очередь.

И удовлетворенно усмехнулся, когда она предстала передо мной в новом платье. Не девственно-белое, хотя такое среди покупок тоже имелось.

Она как будто давала понять, что уже не так непорочна.

Огненно-красное, обтягивающее фигуру так плотно, как вторая кожа. И позволяющее сразу увидеть главное – белья под ним нет.

Я с удовольствием смотрел на дерзко выпирающие округлости груди, на изгибы талии, на обтянутый легкой тканью зад и чувствовал, что завожусь, как шестнадцатилетний пацан, переполненный гормонами.

Мне всегда нравилось брать женщин не сразу, вдоволь наигравшись со своей добычей, сорвав с искусанных губ все возможные стоны и крики. А тут хотелось подтащить к дивану, задрать юбку и засадить по самые яйца, сминая руками ее роскошные сиськи. А потом уже…

Стоп. Какая-то девчонка не заставит меня изменить планы. Все будет так, как я задумал. Впрочем, кое-что я все-таки сделаю…

– Хорошее платье, – похвалил я ее, проведя руками по бедрам и очерчивая тот участок, где не было трусиков, – но мы его снимем.

Секунда, и ее щеки вспыхивают стыдливым румянцем.

Еще одна – и платье летит в сторону, как дешевая тряпка, плевать на ценник и лейблы.

Румянец на щеках девушки стал гуще, тяжелая грудь соблазнительно колыхнулась, а значит платье себя оправдало.

– Так значительно лучше, – оценил новый образ.

И не стал противиться искушению – обхватил губами розовый сосок, слега втянул его в рот, прокатывая на языке. И тут же поймал ее сбившееся дыхание. Хорошая девочка. Горячая и податливая – как воск… воск, который тает, потому что с ней я.

И из которого хотелось вылепить не что-то обыденное, а эксклюзивное, под себя.