Семь

Элси

Я высматривала его в течение пяти дней.

Пять дней подряд после ужина я спускалась к бассейну и обнаруживала, что его нет. Я ждала часами до тех пор, пока солнце не спряталось за горизонтом, воздух охлаждал мою разгоряченную кожу.

Ничего.

Таннер.

Суровый, хромой смотритель, со шрамами и горячими, игривыми руками. Человек, который пожирал меня, словно был голоден, а затем растворился в ночи, как какой-нибудь древний призрак.

Он ушел.

Покинул меня.

— Может быть, он уехал навестить родственников. Или на рыбалку. Возможно, его сбил автобус…

Я поднимаю руку, прерывая Оливию. У моей сестры добрые намерения, но эта мысль совсем не утешительная.

— Не надо. Пожалуйста.

Я откидываюсь на спинку своего шезлонга, втиснутого рядом с ее креслом на нашем балконе.

— Даже не произноси этого.

— Хорошо, — бормочет она. — Прости. В любом случае, этого никак не могло бы случиться. И даже если так, давай посмотрим правде в глаза, автобус бы пострадал намного сильнее…

— Лив, — я сверлю сестру взглядом. — Прошу. Хватит.

Я не хочу показаться сварливой, но даже после того, как он меня бросил, я все еще чувствую его между ног, и мысль о том, что Таннеру может быть больно, просто невыносима.

И каждый вечер, когда он не появляется у бассейна… Я в растерянности.

Вдруг с ним что-то произошло?

Или… наоборот, ничего не произошло? Что, если он просто жалеет о том, что мы сделали?

Я ни о чем не жалею.

Крепко обхватив себя руками за талию, смотрю на поверхности крыш. Таннер прикасался ко мне так, словно я была его единственным спасательным кругом. Будто бы он умер, если бы не смог быть достаточно близко.

Я никогда не пожалею об этом.

Поздно ночью, когда я совсем одна, завернутая в свои изношенные простыни, я ощущаю, как мое тело ноет при воспоминании о нем. На мне остались отпечатки ладоней, и когда я закрываю глаза, то представляю, как они светятся в лунном свете. Это не синяки и те восхитительные отметины, которые он оставил на моем плече и бедрах. Они словно под кожей, и когда я прикасаюсь к ним кончиками пальцев, то испытываю дрожь, воспоминая о его прикосновениях.

Нет. Это нечто более глубокое.

Я принадлежу ему.

Принадлежу Таннеру.

Но, возможно, я все-таки ему не нужна.

Я фыркаю и начинаю грызть ногти, а моя сестра продолжает болтать рядом со мной.

* * *

На шестой день я ощущаю его присутствие.

Знаю, это звучит безумно. Но не могу это объяснить.

Я не вижу широких плеч и не слышу его низкого голоса. Нет разницы между здесь и сейчас и тем, что последует дальше, но каким-то образом я знаю, что он рядом.

Я останавливаюсь в коридоре где расположен аквариум, сжимая в руках метлу. Я подметаю и прибираюсь после утренней суеты, но когда оглядываюсь, то вижу, что нахожусь здесь одна. Рыбы кружатся в аквариумах, расположенных вдоль коридора, а призрачный голубой свет разливается по темным плиткам.

— Таннер?

Я жду, но остаюсь без ответа. Слышно лишь бульканье в аквариуме и гудение электричества. Я прикусываю губу, жду еще немного, но через некоторое время опускаю метлу обратно на пол и продолжаю мести.

Тишина.

Шелест метлы дает мне время подумать. Я опускаю голову и прячу свои покрасневшие щеки.

Он действительно здесь?

Неужели я все-таки схожу с ума?

Бирюзовая рубашка-поло прилипает к моей коже, и по телу пробегают мурашки. Внезапно я становлюсь такой чувствительной, мое тело гудит, словно наэлектризовано, и до меня доходит осознание.

Таннер здесь.

Я сжимаю бедра вместе, морщась от тупой боли между ног. Моя киска пульсирует в ответ на его присутствие. Я склоняю голову, подметаю плитку и больше ничего не говорю.

Он не хочет разговаривать?

Отлично.

Позже я ощущаю его присутствие в прачечной нашего жилого комплекса. Это подвальное помещение, заставленное грохочущими белыми машинами и заваленное брошенными носками, о которых забыли. Обычно я ненавижу заходить сюда из-за ощущения, будто ты спускаешься под землю, и я никогда не забываю, что здесь только один выход. Что кому-то будет достаточно легко выследить меня и заманить в ловушку.

Я склоняюсь над своей машиной, засовывая рабочие рубашки и запасной русалочий хвост поглубже в барабан, когда тихий скрежет заставляет меня подпрыгнуть и обернуться.

Мое сердце бешено колотится.

Я быстро оглядываю полутемную комнату, но никого нет. Лишь мое прерывистое дыхание и грохот машин. Я нащупываю ключ от квартиры, сжимая его костяшками пальцев, и смотрю на дверь до тех пор, пока у меня не появляется сухость в глазах.

Боже.

Я такая уязвимая. Мне следовало взять с собой сестру.

— Кто там? — мой голос срывается.

Я нервничаю.

Раздается еще один слабый скрип. Затем тишина.

Мое сердце бешено колотится, а в животе все скручивается так, что я чувствую тошноту, но потом как будто подсознательная часть моего мозга узнает его. Таннер. Спокойствие и облегчение охватывают меня, мышцы расслабляются, и я облокачиваюсь об стену.

Это он.

Я в безопасности.

— Таннер.

Я пристально смотрю на дверной проем, будто бы могу вызвать его одной лишь силой воли.

— Ты здесь? Почему ты не заходишь внутрь?

Тишина.

Не знаю, чего я ожидала.

Чем больше проходит времени, тем сильнее я чувствую, что он рядом. Наблюдает за мной, как раньше. Но он никогда не возвращается к бассейну по вечерам и не показывает себя полностью. Не разговаривает со мной и не прикасается ко мне так, как я того желаю.

Похоже, он мне все-таки привиделся.

Что ж, я больше не могу этого выносить. Единственное, что хуже, чем не быть с ним рядом — это когда он вне досягаемости. Мое тело постоянно на взводе, жаждет его прикосновений, и после двух недель его поддразниваний я задыхаюсь от каждого тихого шороха.

— Пожалуйста, — кричу я как-то вечером в раздевалке.

В аквариуме началась ночная смена, и я была одна в большой комнате. Скамейки были пусты, на крючках висели забытые полотенца и одежда персонала.

— Таннер. Я знаю, что ты здесь.

Как он сюда попал?

Это не имеет значения.

И мне все равно, что он следит за мной. Если бы я могла разыскать его, я бы тоже последовала за ним. Но что толку в этой одержимости, если я никогда его не вижу?

Тишина насмехается надо мной. И я бросаю полотенце на скамейку, оставаясь лишь в лифчике и трусиках.

— Это жестоко. Ты в курсе? Вот так издеваться надо мной. Заставлять меня так сильно желать тебя, но не иметь возможности заговорить с тобой.

Я скрещиваю руки на груди и оглядываюсь по сторонам, но не вижу его.

Знаете что?

К черту все это.

К черту его.

Посмотрим, как ему это понравится.

Я топаю к скамейке и бросаюсь на нее, ложась на спину. Деревянные перекладины впиваются мне в лопатки, и я извиваюсь, чтобы устроиться поудобнее.

— Хочешь понаблюдать за мной, Таннер? — с гневом произношу я.

Я подцепляю большими пальцами трусики и стягиваю их вниз по бедрам. Оставляю их болтаться вокруг ног, когда мои колени раздвигаются, а кончики пальцев скользят по моей ноющей киске.

— Отлично. Тогда давай. Посмотри, чего ты лишаешься. Смотри на то, что принадлежит тебе.

Мои глаза закрываются. Я ненавижу то, что чувствую себя намного лучше, когда он рядом. Даже без его рук на мне, мое тело становится гораздо более живым — моя кровь течет быстрее.

Я спокойна.

Подготовлена.

Балансирую на грани из-за мужчины, который не хочет приближаться.

Я хмурюсь, не открывая глаз, и погружаю в себя два пальца. Представляю его руки. Его язык. Его член.

То, как он трется об меня своим заросшим щетиной лицом, рыча и пробуя на вкус; то, как его бедра врезаются в мои. Я поднимаюсь все выше и выше, прикасаясь к воспоминаниям о нем, и все это время мои уши напряженно прислушиваются. К нему. К стуку его шагов.

Когда его сильная ладонь ложится мне на живот, слеза скатывается по моим волосам.

— Так будет лучше, Элси.

Я не открываю глаз.

Не буду.

Это не может быть правдой.

Но его руки реальны, когда они раздвигают мои колени шире. Внезапный влажный жар его губ на моей киске — тоже настоящий.

Я стону и приподнимаюсь, притягивая его ближе, зарываясь руками в его волосы. Он пожирает меня долгими, жадными поцелуями, посасывает мой клитор, погружает свой язык глубоко внутрь.

А я держу глаза закрытыми.

Наверное, я тоже трусиха. Но я не смогу смотреть на то, как он снова меня покидает.

И он действительно уходит.

Таннер возносит меня на головокружительные высоты наслаждения, а затем, прихрамывая, выскальзывает из раздевалки, пока я все еще возвращаюсь на землю.

Я откидываюсь на спинку скамейки, приоткрываю один глаз и стараюсь не заплакать.

Загрузка...