Девушка моего старшего сына (СИ)

17 июня. Вторник

Сегодня водил Оленьку в театр. На балет. Я не любитель, но девушка мне все уши прожужжала вчера: "Ах, московская труппа. Ах, классика..."

Пять тысяч один билет. Но деньги - это прах! Да и для меня десять тысяч - не деньги. Но я чуть не уснул. Ещё бы со стула свалился. Стыдоба. Жертва с моей стороны должна быть оплачена. И немедленно.

После спектакля остановил машину около своего дома.

- Оленька, посмотри на меня.

Она посмотрела. Она уже не стеснялась смотреть мне в глаза. Люблю её взгляд. Немного смущённый. Совсем чуть-чуть. И восторженно-счастливый.

- Пойдём ко мне. Я безумно хочу тебя. С самого первого момента, как увидел. Если ты ещё не готова лечь со мной в постель, я подожду.

- Можно ко мне. У меня соседка сегодня в ночной смене.

- Мы не обсуждаем вопрос где. Так ты согласна?

- Да, - покраснела, потупилась.

Я припарковал машину на стоянке. Вышел. Оленька тоже вышла, достала из сумочки пуховую шаль, накинула на плечи. Она мерзлячка и всегда носит в сумке шаль - места много не занимает, а когда нужно - согреет.

- Замёрзла? - я удивился. Стояла тёплая летняя ночь.

- Знобит немного.

Вошли в квартиру. Я ушёл в свою комнату переодеваться. Не люблю дома ходить в рабочей одежде. Она меня душит. Мягкие домашние брюки и фуфайка без рукавов - моя любимая домашняя одежда.

Дверь не закрыл. Слежу за Оленькой в зеркало. Она ходит по холлу, рассматривает картины, статуэтки, безделушки на полках.

- А это что за ожерелье из ракушек?

- Лонка-лонка - особое украшение. С этим украшением австралиец старался попасться на глаза возлюбленной, считая, что она неминуемо должна почувствовать к нему влечение. Это моя первая жена привезла из Австралии. Она археолог, доктор наук и часто ездила на конференции.

- А сколько у тебя было жён?

- Э-ээ...

- Прости. Можешь не отвечать... Какая интересная коллекция.

- Ты про сов. Сова - символ мудрости и знания. Она охраняет от дурных помыслов, нерациональных вложений и растрат.

Я подошёл к девушке, взял из её рук хрустальную сову и поставил на место. Хотел обнять, но был остановлен её бесхитростным вопросом:

- Ты один дома, а где твои сыновья... э-ээ, где Иван?

Меня как будто облили ведром ледяной воды: "Значит, она со мной из-за Ваньки? Ей он нужен!"

- Уходи!

- Что случилось? Я...

- Уходи я сказал. Чтоб через пять минут тебя здесь не было!

Я развернулся и покинул комнату, хлопнув дверью. Давненько я так не психовал! Дверь-то тут при чём?

"Идиот! Какой же я идиот. Решил, что молоденькая девчонка на меня запала. Звонила. Сама, - передразнил я сам себя. - Звонила. Потому что хотела с моей помощью на Ваньку выйти..."

Я курил одну сигарету за другой и смотрел на ночной город за окном.

Квартира у меня на двадцатом этаже. Весь город как на ладони. Всё-таки я урбанист по натуре. Люблю сидеть ночью на балконе и смотреть на звёзды. А городские огни, как отражение звёздного неба. Только звёзды - холодные, далёкие, а город - живой и до боли знакомый. Вон там справа высотка, на крыше которой я впервые признался в любви. А чуть левее - университет, который я закончил. Где-то там, далеко, на окраине - маленькая пятиэтажка, двор с покосившейся качелью и звенящим в вечернем воздухе голосом мамы: "Игорёк, до-омо-ой..." Я задумался и не сразу услышал звук открывающейся двери.

- Ты не ушла.

- Нет. Я хочу, чтобы ты меня любил.

- Раздевайся.

Я затушил сигарету, обернулся. Она стояла в дверях. Тоненький силуэт на фоне арочного проёма. Как же я её хочу. Несмотря ни на что. Прошёл мимо неё в спальню. Включил тихую музыку, ночник, лёг на кровать. Вошла, встала у порога.

- Раздевайся, - повторил грубо.

Её губы мелко задрожали, но она послушно начала расстёгивать пуговички на блузе. Одна, вторая, третья. Вот уже блузка на полу. Звук раскрывающейся молнии - и юбка плавными движениями покачивающихся бёдер присоединяется к ней. Девушка останавливается на миг, смотрит на меня. Но я молчу безжалостно. Она хлюпает носом, изящно изгибается и бюстгальтер тоже летит на пол. Оленька делает два шага по направлению ко мне.

- Нет. Сними всё.

Она подчиняется. Снимает трусики и выпрямляется. Глаза влажно блестят, руки снуют то там, то здесь, прикрывая то грудь, то лобок, но, в конце концов, успокаиваются и безвольно повисают по бокам.

Я рассматриваю её. Теперь я вижу её целиком. И она прекрасна. Я хочу обладать ею. Она тряхнула головой, и волосы падают на грудь, мешая мне любоваться.

"Чёрт! Завтра же отведу её в парикмахерскую!"

- Подойди ко мне и ляг рядом.

Она немного медлит, но подходит и ложится. Меня обволакивает её запах. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая её непередаваемый аромат, и больше не могу сдерживаться. Я подминаю Оленьку под себя. Мой мальчик уже в боевой готовности. Игры кончились. Переходим к бурному и безудержному сексу. Небольшое просветление настигает, когда натыкаюсь на преграду: "Почему? Не может быть!" Но обдумывать это обстоятельство уже нет ни сил, ни возможности. Прорываюсь с боем. Крепость сдалась на милость победителя. Ворота открылись, и я устремляюсь внутрь. Глубже, ещё глубже. Стреляю залпом, снова и снова... Без сил падаю на спину. Мокрый, как после марш-броска в полной амуниции. Сердце бьётся одновременно и в груди, и в висках. Через несколько минут прихожу в себя, смотрю на девушку. Она лежит как оловянный солдатик, руки вытянуты по бокам, глаза - в потолок. На меня накатывает волна нежности и чувство вины: "Какой же я болван, чурбан, эгоист..." Прикасаюсь кончиками пальцев к её щеке и шепчу:

- Милая моя...

Но она прикладывает пальчик к моим губам:

- Т-сс... Не говори ничего.

Потом поворачивается набок, поджимает к животу колени, утыкается носом в мою подмышку, хлюпает носом. Я укрываю нас одеялом, обнимаю Оленьку за плечи и мы засыпаем.