Девушка за красной дверью

ВОСЕМЬ Я НЕ ПОДГОТОВЛЕН ДЛЯ БОРЬБЫ С ПРИЗРАКАМИ

ЧАРЛИ

Записка с тяжестью пролежала на моем пассажирском сиденье всю прошлую ночь, а сегодня она будто насмехалась надо мной. Я не могла заставить себя открыть ее. Эти слова каким-то образом помогали мне справиться с непонятными чувствами, которые я, очевидно, все еще испытывала к Брэндону. Мне было неприятно признавать это, и, возможно, именно поэтому я не осознавала этого раньше.

Он избил мое сердце и оставил на нем шрамы, но не убил его.

И записки от «В.» помогли мне осознать это.

А потом еще был Рид и наш «почти поцелуй». О, Боже мой, о чем я только думала? Он намного моложе тебя, Чарли. Ладно, может быть, не намного моложе, но это все равно вызывало беспокойство. Но он также был удивительным, очаровательным и добрым, и когда его глупые, надутые губы и глубокий акцент соприкасаются со мной, я, очевидно, не могу сдержать свои чувства.

Кем была эта новая Чарли и что случилось со старой? Очевидно, у новой Чарли не было никаких границ.

Я больше не могла этого выносить, схватила записку с сиденья и развернула ее.

Твои шрамы не определяют тебя. Это выбор, который ты делаешь после того, как боль проходит.

— В.

— Что это? — спросила Блейк, садясь в мою машину со стороны пассажира. Нам нужно было выполнить кое-какие поручения, но я думала, что она не выйдет еще минут десять. Эта девушка всегда опаздывала.

Я взглянула на время и поняла, что читала и перечитывала записку почти пять минут.

Я быстро сложила листок, прижимая его к груди. Как будто слова каким-то образом могли бы исчезнуть, если я их отпущу:

— Ничего.

Блейк закатила глаза и пристегнула ремень безопасности:

— Ты дерьмовая лгунья, Ли Ли. Что за скрытность?

Я колебалась.

— Ты… вроде как ужасно умеешь хранить секреты, — это не было ложью. Конечно, я рассказывала ей все, но это не значит, что я не замечала ее длинного языка. Не то чтобы она рассказывала кому-то что-то важное, она держала все важное при себе, но мне ради этого пришлось нелегко.

И, может быть, это было глупо, но я чувствовала, что важность записок потеряла бы свое значение, если бы она узнала. Но опять же, может быть, если бы она была посвящена в курс дела, то смогла бы помочь расшифровать, что я к ним чувствую.

Господи, я больше ничего не знала.

— Порежь меня, и разве я не истеку кровью? — она театрально схватилась за грудь.

Я закатила глаза и остановилась у знака «Стоп» в конце улицы:

— Тише ты. Не веди себя так, будто моего фиаско с влюбленностью в седьмом классе не произошло.

— Боже милостивый, оставь уже эту тему в покое!

Хихикая, я поймала свое отражение в зеркале заднего вида. Мои щеки пылали, но глаза блестели, и я была более бодрой, чем чувствовала себя.

— Не могу. Ты ранила меня, черт возьми. Ранила! Мое хрупкое сердце, возможно, никогда больше не исцелится.

— Я же случайно сказала Нейту Генри, что он тебе нравится. Мне было двенадцать лет, мы все совершаем ошибки.

— Неприемлемо.

Блейк скрестила руки на груди и фыркнула, глядя в окно:

— Отлично. Ты отстой. Не могу дождаться, когда ты облажаешься, чтобы я могла тыкать тебе этим в лицо следующие пятнадцать лет.

Я хихикнула, сворачивая на парковку магазина товаров для дома:

— И не мечтай.

В любом случае, ей не с кем было поделиться моими секретами. Блейк лишь однажды проболталась, и я до сих пор упрекаю ее за это.

Основой любых хороших отношений было умение подшучивать друг над другом. Мы с этим разобрались.

Как мы всегда делали по субботам, мы купили кое-какие мелочи в магазине товаров для дома, которые нам были нужны, и некоторые, которые нужны не были, но мы их заслужили. Мы быстро сгоняли на местный фермерский рынок, чтобы прихватив что-нибудь перекусить на неделю.

— Ой! Я забыла тебе рассказать, наш риэлтор наконец-то получил ответ о том помещение на Мейн-стрит, — сказала Блейк, когда я открыла дверь нашего магазина после экскурсии по магазинчикам.

У меня отвисла челюсть, как и пакетик с орехами, который я держала в руке.

— Чт… что? Мы были вместе весь день, и ты только сейчас говоришь мне это? — у этой женщины не было чувства времени.

Блейк рассмеялась, запихивая в рот кренделек:

— Она звонила сегодня утром.

Я застонала и подобрала свои оброненные закуски:

— Значит ли это то, на что я надеюсь?

Мы почти восемь месяцев мечтали о бизнес-месте на Мейн-стрит. Именно ради этой цели я и хотела получить ученую степень. Наконец — то у нас будет магазин — настоящий магазин, где люди смогут делать покупки. И место, где можно стать частью общества, а не просто секретным заведением, в котором я боялась признаваться.

Я так боялась совершить этот прыжок, но мы с Блейк договорились, что если магазин станет доступным, мы совершим официальный скачек. Без страха. Мы бы восприняли это как новую ярко освещенную неоновую вывеску.

Легче сказать, чем сделать.

— Она хочет, чтобы мы посмотрели его в понедельник.

До него оставалось почти два дня. Могла ли я ждать так долго? Маленькая часть меня хотела нажать на курок прямо сейчас, но слова моего отца звенели у меня в ушах. Выдели время, чтобы отдышаться.

— Черт, — мне кое-что пришло в голову. — У меня же занятия. Ты назначила точное время?

Лицо Блейк сморщилось:

— В восемь.

Я ударила себя по голове:

— Вот дерьмооо.

— Ты можешь прогулять?

— Нет, у меня презентация, — я закрыла шкафчик с нашей едой и обернулась, чтобы посмотреть на Блейк. — Может быть, я смогу прийти и посмотреть на него позже в тот же день. Если это тот, что мы хотели, нам нужно хвататься за него.

— Давай я быстренько отправлю ей сообщение.

Я подождала, пока она занимается своим телефоном, и позволила своим мыслям отвлечься. О магазине и о том, как это было бы красиво. О том, что это идеальное место для такого малого бизнеса, как наш. О том, каково это было бы, наконец, оказаться на свободе, а затем о Риде и нашем «почти чем-то» прошлой ночью. Черт. Я провела целый день, не думая об этом. Каким-то образом ноготь моего большого пальца нашел мой рот, и когда я улыбнулась, зазвонил мой телефон.

Рид: Итак, я решил не идти сегодня вечером.

Что-то крупнее бабочек — не знаю, что именно, мотыльки или птицы, гребаный орел, взлетело у меня в животе.

Я: Попробуй еще разок.

Рид: Честно говоря. Я только что просмотрел информацию о месте, куда мы направляемся. Вот блин. Чарли, там кого-то убили!

Я усмехнулась про себя, потому что, конечно же, там кто-то умер — там были привидения. Разве это не было правилом номер один? Было в некотором роде приятно познакомиться с человеком, способным проявлять эмоции — даже если это было забавно. И привлекательно.

Я: Я уверена, что в твоем общежитии тоже кто-то умер. Не будь ребенком. Давай покончим с этим дерьмом.

Посмотрите на это. Всего за несколько слов я снова вернула нас обратно во «френдзону». Это прозвучало не иначе как дружеское подшучивание. Это было то, чего я хотела… верно?

Агрх. Теннисный матч между моей головой и моим сердцем реально измотал меня.

Рид: Ты жестокая, очень жестокая женщина. Почему ты так говоришь? Теперь мне нужно изучить историю общежития и я больше никогда не засну. Я. Никогда. Больше. Не. Усну. И это все твоя вина. Надеюсь, ты гордишься собой.

Я: Боишься, что они до тебя доберутся?

Рид: Я даже не знаю, кто такие «они», но я не подготовлен для борьбы с призраками.

Я: Или демонами.

Рид: Черт возьми. Я даже не думал о демонах.

Я: Не за что.

Зазвонил мой телефон, и я прикусила губу, отвечая:

— Ты сбегаешь. Струсить — это не вариант.

Я могла слышать его дрожь по тому, как дрожал его выдох, слетевший с его губ:

— Послушай, обычно я не веду себя так нелепо, клянусь.

— Но…? — я подзадоривала его.

— Но мне приснился сон.

— Окей…

— И я посмотрел эпизод «Сверхъестественного». Его показывали по кабельному, и я не мог остановиться.

Я была странно горда. Я выпрямилась, горя желанием услышать больше:

— И что?

— Чарли!

— Что?

— Это серьезно,

Взяв себя в руки, я глубоко вздохнула:

— Ладно. Серьезно. Я здесь. Что тебе нужно?

— Больше людей.

О, может быть, он пытался вернуть нас на дружескую территорию. Честно говоря, я не могла отрицать, что, приведя еще одного человека, Амелии будет труднее оставить нас одних. Что, я уверена, и входило в ее план. Она была хитрой, особенно тот маленький трюк, который она выкинула на балу-маскараде. Я раскусила ее.

Привлечь больше людей было лучшей идеей, и это была его идея, так что никакого вреда.

— Например, кого? — спросила я.

— Не знаю. У тебя ведь есть друзья, верно? Амелия сказала, что мы могли бы пригласить еще нескольких человек, но у меня не так много настоящих друзей. Знаешь кого-нибудь еще, кто хотел бы пойти? Чем больше, тем безопаснее.

Я рассмеялась, и Блейк повернулась ко мне, подняв большой палец вверх, что означало, что в понедельник я тоже увижу магазин.

— Вообще-то, Блейк, возможно, захочет пойти.

Она приподняла брови, и я нажала кнопку громкой связи.

— Я хочу пойти, только куда? — спросила Блейк, и низкий смешок Рида донесся из трубки. На этот раз обе брови Блейк взлетели вверх. Она даже не видела его, но он излучал сексуальность, и я гарантировала, что она уже представляла, как он выглядит.

— Блейк? — спокойно сказал Рид, и Блейк поздоровалась. — Привет, дорогая. Послушай, у меня тяжелые времена.

— О? — Блейк улыбнулась, глядя на меня со своим всезнающим выражением я-знаю-что-тебе-нравится-этот-парень, и я пожелала ей держать рот на замке.

— Да, как ты смотришь на то, чтобы пойти кое-куда со мной, нашей дорогой Чарли и моей подругой Амелией сегодня вечером?

Блейк молчала, и я была уверена, что она наблюдала, как румянец на моих щеках усиливается. Она фыркнула, прикрыв рот рукой, а я хлопнула по воздуху, произнеся Нейт Генри одними губами, что заставило ее закатить глаза и показать мне фак.

— И что делать? — наконец спросила она, как будто еще не знала. Я не могла замолчать из-за этого все утро. Я была вне себя от радости, что поеду.

— Охота на призраков.

— Интригующе, — съязвила Блейк, и я поняла, что она уже в деле. — Отлично, ты меня уговорил.

Рид вздохнул с облегчением.

Я отключила Рида с громкой связи, а Блейк подошла к ноутбуку на нашем рабочем месте.

— Ладно, итак. Какие планы на сегодняшний вечер? Мы встретимся с вами там? — я спросила.

— Я бы хотел, чтобы мы поехали все вместе, — это прозвучало почти как вопрос, но, похоже, Рид не хотел менять своего мнения.

— Договорились. Можем взять мою машину, — предложила я.

— Нет, любимая. Я поведу.

Мой взгляд метнулся в сторону, и я представила нас четверых в машине вместе. Три женщины и мужчина. Смех чуть не вырвался у меня из груди. Бедный Рид.

— Звучит неплохо. Я пришлю тебе свой адрес.

— Идеально.

— С нетерпением жду возможности защитить тебя, Виндзор, — я остановилась. — Возможно, мне следует получить оплату за мои услуги.

Он что-то промурлыкал на другом конце провода, и что-то дрогнуло глубоко внутри меня.

— Я придумаю для тебя хорошую оплату, Чарли. Не волнуйся.

Мое лицо обдало приятным жаром, такого я не чувствовала уже очень давно. Я стряхнула это с себя. Мы с Ридом были друзьями. Мне это нравилось.

По крайней мере, я так думала. Господи, на данный момент, кто, черт возьми, знает?

Он был первым мужчиной, который действительно стал частью моей жизни, по крайней мере, добровольно, после Брэндона. Я не могла позволить себе зайти слишком далеко. Я уже давно прошла стадию «принятия», но это не означало, что мне нужно было на что-то надеяться. Или вообще не питать никаких надежд. Рид был молод. У него было много дел. Быть друзьями было для нас идеальным вариантом.

Я взяла себя в руки и привела свои мысли в порядок — или настолько в порядок, насколько это было возможно, потому что кого я обманываю?

— Увидимся вечером.

— До вечера, Чарли, — от меня не ускользнуло ударение на моем имени и то, как оно низко прогрохотало в его горле.

Дерьмо.

Черт бы побрал этот акцент.

Я зевнула в миллионный раз:

— Я старушенция. Теперь это официально.

Блейк нанесла еще один слой туши и посмотрела на меня в зеркало:

— Не думаю, что я еще бодрствовала так поздно с тех пор, как вернулась домой из универа.

— Вот видишь? — я взволновалась. — Я не создана для этого.

Она положила кисточку для туши и обернулась:

— Итак, у нас есть всего несколько минут до того, как они доберутся сюда, но я хотела поговорить с тобой.

Мой желудок сжался. У нас не было возможности поговорить после того, как я поговорила по телефону с Ридом ранее, потому что у меня была встреча с клиентом, и теперь, когда Блейк смотрела на меня обеспокоенными глазами, я забеспокоилась.

— О… хорошо.

— Пора.

Я медленно моргнула:

— Что?

— Двигаться дальше.

Я откинула волосы с лица, сегодня вечером они были еще более неконтролируемыми, чем обычно:

— Что ты имеешь в виду?

— Это, — она развела руки в стороны. — Выходить на улицу. Знакомиться с новыми людьми, — она вздохнула, ее глаза были такими добрыми. — Жить.

— Я живу, Блейк, — даже я знала, что это ложь.

— Действительно ли, Ли Ли? — она села рядом со мной на край ванны.

Я не ответила.

— Может быть, окончание учебы, поступление в универ, поиск новых друзей — может быть, это твоя перезагрузка.

Я не знала, была ли перезагрузка моей жизни такой уж хорошей идеей. Мне нравилась моя жизнь. Я знала, чего я хочу, где я нахожусь и в каком направление я собираюсь двигаться. Сброс настроек означал бы, что у меня не будет контроля.

— Твоя жизнь была тусклой.

Я открыла рот, чтобы возразить, но она остановила меня:

— То, что ты делаешь, то, что делаем мы, потрясающе. Я ничего из этого не преуменьшаю. Наш бизнес прекрасен, наша дружба крепка, и я знаю, ты думаешь, что все это удовлетворяет тебя, но в твоей жизни больше никого нет, кроме меня.

— Потому что ты — все, что мне нужно, — напомнила я ей.

Она слегка коснулась моего плеча своим:

— Ты тоже мне нужна, но нет ничего плохого в том, чтобы хотеть большего.

— Я не могу контролировать большее, — мне не нравилось, что мой голос звучал так взволнованно, но в то же время это было правдой. Брэндон украл мою отвагу. Моя изюминка улетучилась.

— Большее и не нужно контролировать, когда результатом является счастье.

В тот момент я почувствовала себя маленькой. Как будто каждая секунда, прожитая мной раньше, была не такой яркой, потому что я не осознавала, что моей жизнью живет кто-то другой. Кто-то, кто не был мной.

— Послушай, я не собираюсь читать тебе нотации, но сейчас самое время повеселиться. Просто не переусердствуй. Брэндон забрал твое счастье.

Я посмотрела на нее, и мои глаза наполнились слезами.

Я отдала Брэндону так много себя, что, когда он решил больше не любить меня, все то, что делало меня… мной, той, которая любила его, женщиной, которая процветала благодаря его любви, она умерла, и я так и не оплакала ее смерть должным образом.

Он забрал все, чем я была, а когда закончил, бросил на землю и забыл обо мне.

Но вот в чем штука — любя кого-то так всецело. Ты теряешь себя. Вы не можете понять, что застряли, пока кто-то не войдет в вас и не перевернет весь ваш мир. Я не знала, что мне нужно подниматься. Я не знала, что мне нужно переезжать.

Двигаться вперед.

Двигаться дальше.

Тогда я поняла, что мне не нужна рука, чтобы помочь оторваться от земли. Все это время у меня была внутренняя сила.

— Может быть, Рид сможет вернуть твое счастье, — тихо сказал Блейк.

— Блейк, — сказала я, качая головой. Я не могла ожидать, что он окажется таким человеком.

— Прекрати, — сказала она мне добрым тоном. — Я уже вижу это в тебе. Я вижу, как он зажигает тебя. Все в порядке. Обещаю тебе, так оно и есть.

Я вздохнула и положила голову ей на плечо:

— Почему мне кажется, что это неправильно?

Так оно и было. Казалось чертовски неправильным хотеть или даже рассматривать кого-то вроде Рида как кого-то еще, кроме друга. Он был воплощением доброты. По крайней мере, так мне казалось. И дело было не в том, что я думала, что не заслуживаю хорошего, но если Брэндон был хоть каким-то особенным, что меня привлекало, то Рид такой же, как и все остальные. Я бы не отличила Рида от Адама. По крайней мере, ничего существенного.

Не забывай, что ты чуть не поцеловала его.

Сваливать всех мужчин в одну хренову кучу дымящегося дерьма было не совсем справедливо, но я была встревожена и, возможно, немного… ошеломлена. Да, я была совершенно ошеломлена. Моя голова и мое сердце не могли принять решение, или найти золотую середину, поэтому я отбросила все чувства, потому что так я чувствовала себя в безопасности.

Что, если Рид действительно хороший? От этой мысли мой желудок скрутило от предвкушения.

— Это кажется неправильным, потому что ты никогда не искала своего собственного счастья, — убежденно сказала Блейк. — Брэндон отдал его тебе, как будто это был какой-то подарок. Как будто он был подарком судьбы. Это было не так. Его счастье было повреждено, и он нашел способ сломать тебя.

— Что, если я повреждена? Что, если его разрушение не подлежит восстановлению?

— Я не поверю в это ни на секунду, а если ты в это веришь, Чарли, то тебе нужно лучше о себе думать.

У нас не было этого разговора. Никогда. Ни когда Брэндон бросил меня, я была слишком расстроена, чтобы даже общаться, ни даже после того, как подумала, что исцелилась.

Я заклеила свою рану пластырем, но зажила ли она вообще по-настоящему?

Забавно… когда свежезажившие раны снова открываются, они кровоточат и болят сильнее, чем раньше.

Только мысль о Брэндоне больше не причиняла боли. Я ничего не чувствовала к нему, ни капли эмоций. Однако последствия его поступка, те, которые я оттолкнула, потому что они причиняли слишком сильную боль, чтобы их чувствовать, те, которые терзали меня, когда я им позволяла. Они были тем, чему я позволила управлять собой. Каждым аспектом моей жизни.

И Блейк это видела. И я любила ее за это.

— Ты права, — сказала я, поднимая голову.

— Я знаю, что это так, — она подмигнула и мы встали.

Зазвонил мой телефон.

Амелия: Выдвигайтесь, лузеры. Мы отправляемся на охоту за привидениями.;)

Я фыркнула, показывая Блейк сообщение, а затем, быстро, пришло еще одно.

Рид: Не слушай Амелию.

Секунду спустя в дверь позвонили, и Блейк сжала мою руку.