Девятая дочь великого Риши

Глава 3. Время понять, что как прежде уже не будет

– Уходим! – негромко бросает Чэн и тянет меня обратно к постоялому двору.

– Не понимаю… – выдавливаю я, не желая уходить в тень.

– Что непонятного?! – неожиданно зло произносит страж. – У вашей семьи другие планы на вас и на всех ваших сестер.

– Но… я… выходит, я не смогу вернуться? – высказываю вслух то, чего боюсь больше всего.

Если это шествие посвящено сестрице… Если о моей пропаже не сказано и слова… Если меня в принципе никто не ищет…

– Если не хотите быть убитой темной ночью – я бы не советовал, – коротко взглянув на меня, отвечает Чэн и тащит меня назад.

Иду, как пришибленная, глядя вперед широко раскрытыми, но абсолютно пустыми глазами. Кажется, я наконец догадываюсь, что происходит.

– Вы можете бросить меня! – резко вырываю свою руку из руки Чэна. Останавливаюсь перед входом и поднимаю на него взгляд.

– Вам никто не заплатит за мое спасение. Меня вообще не нужно спасать: так решила моя семья, – говорю без эмоций в голосе.

– Так решили ваши сестрицы. Шествие явно не согласовано с вашим отцом: весть просто не успела бы долететь до столицы и обратно.

– Сестры имеют право объявить о выборе Святой… Если получено разрешение матушки.

– Выходит, с разрешением ее поторопили, – спокойно отвечает Чэн.

– Все не так просто! – качаю я головой, запуская руки в мокрые волосы.

– Для начала давайте вернемся в комнату: вам нельзя болеть, – не обращая внимания на мое смятение, произносит страж и решительно утягивает меня внутрь здания.

– Зачем вы нянчитесь со мной?

– Кириса, скажите, что вы знаете об иерархии власти в Поднебесных Землях? – закрыв за нами дверь и стянув капюшон с лица, спрашивает мой страж.

– Что она целиком и полностью принадлежит нашему правителю… И что отец – его вернейший советник, наделенный силой видеть чуть дальше, чем обычные люди…

К чему этот вопрос?

– Выходит, вы не знаете ничего, – заключает Чэн.

– Зачем вы спрашиваете?! И зачем интересуетесь тем, что никак не сможет вам помочь? Рядом со мной быть… невыгодно! Моей семье я больше не нужна! И вы сами сказали: простой люд обо мне тоже давно забыл. Выходит, я теперь безымянная, на самом дне, еще и без средств к существованию. Я даже эту комнатушку себе позволить не могу, потому что никогда в жизни денег в руках не держала!

– Но вы хотя бы знаете, что они вам пригодятся, – этого достаточно, – пропустив мой взрыв мимо ушей, ровным тоном произносит Чэн. Затем его взгляд становится холодным и расчетливым. – Я останусь подле вас, кириса. И буду защищать вашу жизнь.

– Но зачем? Что вам с этого? – растерянно спрашиваю, втайне желая, чтобы он нашел причину… любую…

Я храбрюсь перед ним, но совершенно точно знаю: без него мне не выжить.

Вообще.

Вот только попросить о помощи напрямую – не хватает мужества.

– Как я уже сказал, вы не знаете и половины о положении дел в стране. Вы – отличная инвестиция в будущее, – выпрямившись, насмешливо и даже как-то до странного легкомысленно заявляет Чэн.

– В будущее?.. – еще более растерянно повторяю я. И даже забываю об отчаянии, накатившем на меня пару секунд назад.

– Вы не просто девятая дочь великого Риши, который считается главным человеком в Поднебесных Землях среди тех, кто знает истинную суть вещей. Потенциально вы еще и Святая, что послана Создателем правителю в помощь. – Мой страж смотрит на меня сверху вниз. – Если мы сможем развить ваш дар и добраться до столицы, я получу от этого много выгоды.

– Выгоды?.. – удивленно гляжу на него в ответ. А потом понимаю другую немаловажную вещь. – Вы сможете довезти меня до столицы?!

– Если вы все еще желаете отстаивать свои права на титул кирисы, – откликается Чэн, чуть отвернувшись от меня.

– Желаю! – горячо подтверждаю я.

Даже если для сестер моя пропажа ничего не значит, у меня есть отец и мать. Я все еще не одинока! И все еще могу вернуться туда, где мне положено быть по праву рождения!

– Для того чтобы отстаивать свои права и пояснить всем причину своего исчезновения, необходимо будет признать тот факт, что вас пытались убить во дворце. И не раз. И не «кто-нибудь», а ваши родные сестры.

– Мы все еще не знаем, кто стоял за покушениями…

Я произношу это негромко, отвернувшись от него и от простой истины.

– Что ж, это уже начало. Я боялся, вы будете отрицать их причастность, – кивает Чэн, в чьих глазах неожиданно появляется одобрение.

Молча смотрю себе под ноги.

– Нам необходимо как можно быстрее отправиться в путь, – продолжает страж. Он словно тщательно подбирает слова. – Ваши родные могут послать людей на поиски, и вряд ли это обернется для вас чем-то приятным.

И я вновь не могу не признать – он прав.

Меня могут остановить: сестры не раз напоминали мне, что выбираться за пределы дворца строго запрещено. А теперь я за его пределами… Какой бы ни была причина их опасений, мне совершенно точно не дадут так просто прогуливаться по улицам.

А значит, нужно поторапливаться.

– Хорошо! – киваю сама себе, но остается один нерешенный момент. – А можем мы взять с собой мою служанку? Она не предаст меня! Я в этом уверена! Зато очень поможет нам в пути: она очень умная! И мне не хочется оставлять ее одну – ей же придется за меня отчитываться перед сестрами, а они… – Замолкаю под тяжелым взглядом Чэна.

– Кажется, вы так до сих пор ничего и не поняли…

– Нам нельзя с собой никого брать?

– Ваша служанка мертва, кириса. Задушена в ваших покоях, – произносит воин, а я отступаю на шаг, прикрыв рот ладонью.

Значит, мне не показалось? Она лежала на полу?..

Некоторое время молчу, глядя на Чэна. А затем опускаю голову и натягиваю на лицо капюшон, скрывая слезы.

Если табличку с проклятием на могиле моей няни я еще могла списать на страшное совпадение, то смерть моей служанки…

Вот почему Чэн забрал меня из дворца.

Внутри его стен было опасно оставаться…

– Судя по всему, легенда должна была быть такой: вас и вашу служанку убили умертвия, которых в итоге уничтожила дворцовая стража; остальные кирисы напуганы, но живы. Служанку прикончили заранее, а вашей смерти ждали, но так и не дождались: табличка не сработала… Все еще думаете, что ваши сестры – такие же жертвы злых ненавистников рода Риши? – с жестокой иронией уточняет Чэн.

– Хватит! – сухо отрезаю я.

Вытираю лицо рукой, не поднимая головы. Выпрямляюсь, встречая взгляд стража, и впервые осознанно смотрю в его глаза.

– Если вам действительно выгодно помогать мне, прошу вас, отведите меня к моей матери. Думаю, правильнее начать с посещения ее дворца, – бесстрастно произношу я.

– Как скажете, кириса, – легко соглашается Чэн. – Что насчет средств?

– Средств?.. – тут же теряюсь я.

– На остановки на постоялых дворах и на питание. Возможно, даже на транспорт – если мы решим ехать в коляске, когда вы устанете идти пешком.

Я съеживаюсь.

– У меня нет денег, я уже говорила.

По всему выходит, мне многое может понадобиться.

– Может, есть что продать? – предполагает страж невинным голосом.

Подозрительно смотрю на него. Он что имеет в виду?

– Вот заколка. – Резко вытаскиваю вещицу из кармана и отвожу взгляд. – Должно быть, стоит немало.

– Ладно, пойдет, – не особенно довольно отвечает страж. – Что насчет одежды?

– Одежды?..

– Вашу шелковую одежду можно постирать, высушить и сбыть за неплохую сумму.

– Но это моя одежда…

– В своей одежде вы привлечете к нам слишком много внимания. Особенно в деревнях.

– Но я не умею стирать…

Кошусь на лохань с остывшей водой.

– Самое время научиться! – Чэн подходит к стопке моих вещей и сбрасывает их в воду. – И еще…

– Подвеску не отдам! – серьезно предупреждаю, обхватив капельку ладонью.

– Ладно. Но, если вам понадобятся деньги или еда в пути неожиданно закончится, знайте, все неудобства – от вашей сентиментальности.

– Почему бы вам тогда не продать свой меч? Уверена, он дорого стоит! – фыркаю я.

– Хочу посмотреть, как вы будете отбиваться от разбойников прутиком! – фыркает Чэн в ответ.

– Разбойники бывают только в сказках!

– Да что вы?! – уже совсем весело хмыкает парень. – Должно быть, там же – и нищета с войнами.

Вздернув нос, иду к лохани и начинаю стирать свои вещи, как умею.

Не знаю, почему меня так задевают его надменность и этот его взгляд свысока.

Словно не я здесь кириса, а он!

И почему он становится таким противным и говорливым лишь тогда, когда его лицо не скрыто капюшоном?

– Не жалейте мыла, – с усмешкой советует Чэн.

Прикрываю глаза и начинаю тереть ткань с еще большим рвением…