Джинни (СИ)

Глава 16

Элирия Кисар:

Я сидела за столиком и пыталась успокоить тот болезненный поток эмоций, что разрывал меня на части. Я рассказала Тану полную правду, ничуть не приукрашивая, даже слегка смягчая все. Осознание того что люди вырастившие меня, начали бояться и ненавидеть мою сущность до сих пор полностью не укладывалась в голове. Даже по пришествию стольких лет я не могла их простить. Каждый раз, встречая людей, которые относятся к джиннам по устарелым стереотипам, в голове проносятся последние слова моих 'воспитателей'. Я злилась, но ненависти не было….

Словно сквозь толщу воды до меня доносился голос Делвинга. Зачем он это делает? Зачем рассказывает правду? Чтобы меня пожалели? Да не нужна мне чья-то жалость! И сострадание мне не нужно! Я не хочу просто все это вспоминать!

Резко поднявшись на ноги, я вернулась к их столику. Буря внутри меня немного стихла, но не прошла совсем.

— Хватит, Дел!

— Эль, ты орман? — спросил Танаир, внимательно смотря на меня.

— Я джинн! Орманов нет!

— Но…

— Я сказала, хватит, Делвинг! — я знала, что они выяснили. Я подозревала о себе нечто подобное и в последнее время мои подозрения укрепились, но слышать это от Миэреса ормана не хочу. — Орманов нет, а я родилась и умру джинном!

— Малышка, он хочет сказать… — начал инкуб, но я снова перебила.

— Я знаю, что он хочет сказать! И не хочу это слышать! — наклонившись к ним, я произнесла: — Посмотрите на меня! Вы что думаете, я все та же дурочка, которая не может сложить два и два? Поймите вы, наконец, я выросла! Я знаю, что со мной порой твориться! Выяснила, и уже успела наесться всего этого! Поэтому довольно!

— Когда?

— Не так давно. Хотя лучше бы никогда! И запомни Дел, я не допущу полного преображения!

— Но это же твоя сущность…

— Нет! Это опять их игры. А я живая и не хочу этого! Ты понимаешь? Не хочу!

Через секунду заклинание 'Глухого отражение' слетело и вокруг стало шумно. Сейчас я больше ничего не хотела. Мне было плевать на все. Я устала, просто устала от такой жизни. Развернувшись, я бросила через плечо, что встречаемся вечером для разговора о ритуале и ушла.

Я ничего не хотела, ни скорости, ни адреналина, ничего! Мне стало все равно, что будет дальше. Просто плевать смогу ли я помочь Танаиру и выживу ли после этого. Плевать!

Как я оказалась на отвесном утесе, для меня осталось загадкой, которую разгадывать совершенно не хотелось. Где-то внизу плескались волны, точа серый камень. Над головой завывал ветер, руша воздушные замки надежд.

Орманы. Игрушки Создателей. Любимчики Хранителей. Зачем их создали? Для какой цели? Поиграть? А тогда зачем изменили, лишив половины сил? Эксперимент? Джинны…

Эти вопросы мне уже достаточно давно не давали покоя, но есть еще более важный…. Почему древняя кровь орманов нашла пробуждение во мне?

Я почти сразу узнала, что орманы прародители джиннов. Да и секрета особого в этом нету. Просто об этом знают не все. Когда я узнала, сразу возникло множество вопросов, которые со временем не стало меньше. Хотя довольно быстро мне надоело искать ответы, я стала просто жить. И мне нравилась моя жизнь….

Потом после моего так сказать изгнания из привычной жизни я узнала, что являюсь джинном. Я винила себя в том, кем родилась. Ненавидела и презирала всю свою сущность. Но толку от этого не было! Можно перестать быть магом и оборотнем, отказавшись от своей силы. Можно перестать быть человеком, но невозможно вырвать кровь, которая несется по венам и говорит кто ты. Нельзя изменить сущность того, что есть! Даже перестав быть магом, человек остается носителем силы.

Сумерки сгустились как-то незаметно для меня. На душе было полное равнодушие ко всему. Сейчас я мало, чем напоминала живое существо. Скорее пустая оболочка, без эмоций и чувств. 'Сожженный' джинн. Игрушка богов…

Поднявшись на ноги, я телепартировала себя в комнату в таверне. Комната, так же как и я была пустая и равнодушная. Быстро переодевшись в чистые вещи, направилась вниз.

Как и ожидалось, ребята сидели в полном составе за тем же столиком. Я дошла до них в тот момент, когда вокруг повисла глухая тишина. Заклинание 'Глухого отражения' само слетело с языка, окутывая все пространство.

— Эль, — поднялся Танаир. — Я хотел извиниться…

— Мне не нужно это!

— Эль, пойми…

— Что услышал историю бедной джинни, и стало ее жалко? Мне ни твоя жалость, ни чья-нибудь еще не нужна! Пожалейте лучше себя Ваше Высочество!

— Зачем ты так?

— Как, Дел? Как? Объясни, мне неразумной, что я делаю не так? Я тут для решения его, — тычок в сторону Воздуха, — проблем! А мои проблемы, это моя жизнь, куда дороги нет никому! Так что давайте заниматься делом.

— Зря ты так!

— Еще ты меня Лариэндрэй, поучи! Я все сказала. А если за время моего отсутствия вы не наговорились, могу снова покинуть ваше задушевную компанию.

Тролль внимательно, даже как-то требовательно посмотрел на меня. Я ответила не менее требовательным взглядом, только вот требовали мы совершенно разные и несовместимые вещи. Делвинг хотел разобраться, что со мной, тем самым 'влезть' в душу, а я хотела, чтобы меня не трогали!

— Я просмотрел этот ритуал подробно, — первым прервал зрительный контакт Дел и начал рассказывать. — В нем много тайного и двойного смысла. Но, в общем, не так все и страшно.

— Ты разобрался что значит 'Дыхание свободы'?

— А сама не догадалась? — тролль с ехидной улыбкой чуть наклонил голову в мою сторону.

— Как-то времени не было! — огрызнулась я.

С лица Дела сошла улыбка. Он вмиг стал серьезным и даже каким-то хмурым.

— В каждом хранителе элемента есть своеобразная магия, которая и зовется дыханием. У феникса это воздух, у саламандры естественно огонь…

— Морской змей — вода, а единорог — земля?

— Совершенно верно, малышка! Кроме частички самой стихии, вам нужна сила хранителей элементов.

— Перо, чешуя, рог и коготь?

— Ну вот, а говоришь, не знаешь ничего! — мягко улыбнулся тролль.

— Хм, достать все это не так просто. К тому же, как сохранить 'дыхание' до ритуала?

— Черный сапфир…

— Что? — Танаир видно решил включиться в нашу с Делом дискуссию.

— Нужно четыре пузырька из черного сапфира, — спокойно пояснил Лари, лениво разглядывая пустую кружку.

— Но это же…

— Редкий камень, из которого по твоему представлению невозможно сделать пузырьки? — ехидно поинтересовалась я.

— Вот именно!

— Ты ошибаешься в этом плане! — снова став серьезной ответила я и перевела взгляд на тролля. — У тебя есть?

— Нету. Но камень могу достать…

— Это не поможет! — не хочу я использовать то, что по ошибке проснулось во мне!

— Да ну? Что слабо?

— Лари, я не введусь на детский развод. Вы, наверное, забыли, кто я и как отношусь к огню?

— Успокойся! — тролль поднял руку, готовый в случае чего хлопнуть по столу. — Эль, ты видишь другой выход?

Несколько минут я молчала, но ничего придумать не смогла. Дел это тоже понял и на его зеленоватом лице, расползлась хитрая ухмылка.

— Да упырь с вами!

Я стояла перед гладким валуном из белого гранита на заднем дворе дома Делвинга. На белой матовой поверхности камня лежало четыре кусочка невзрачного минерала. Черные, как ночь, камни слегка поблескивали синим от огненных светлячков, которые висели в воздухе. Я чувствовала за спиной внимательные взгляды ребят, но не позволяла себе отвлечься на них. Мне был необходим полный контроль над магией стихий.

Взяв один сапфир в руки, я спрятала его в ладонях, как в колыбельке. Магия мягким потоком проходила сквозь меня, концентрируясь в руках. Сквозь пальцы показались языки пламя, которое жгло кожу. Теплый ветерок, который так же был в колыбели ладоней, раздувал огонь и помогал менять форму сапфира. Я чувствовала, как минерал раздувается, образовывая внутри полость, его форма менялась по моему желанию. Многие скажут, что это невозможно, но разве есть что-то невозможное в мире магии? В мире, где человек может зажечь огонь одной мыслью, где воду можно достать из воздуха, а смерть отодвинуть, не дав забрать дорогое существо?!

Примерно через полчаса, я раскрыла ладони, на обгоревшей коже рук лежал небольшой сосуд. Синий, почти черный пузырек был похож на большой полупрозрачный, ограненный сапфир, который приготовили для вставки в корону или еще куда-нибудь значимое. Руки, как в прочем и все тело, тряслись от напряжения, но это ничто по сравнению с болью, что пульсировала на ранах.

— Эль, ты как? — Лари аккуратно забрал из моих рук сосуд.

— Бывало и хуже! — я стряхнула руками и опустила их в бочку с ледяной водой. Стало значительно легче.

Через два с половиной часа я рухнула около валуна совершенно без сил. Ладони были сожжен почти до кости, а магический резерв на нуле. Вот вам и оплата за использование столь сильного колдовства.

Глаза закрылись, а сознание медленно покинуло тело, успев отметить, что меня подняли на руки и куда-то понесли. Честно говоря, мне хотелось, чтобы завтра для меня не наступило. И это не из-за боли, которая будет рядом еще пару дней, это из-за того что завтра у меня начнется жутком магическое похмелье! А это вам не мелочь по карманам тырить! Поверьте на слово — все откаты после блокировки и не желательный вызов, который блокируешь, простое не удобство по сравнению с похмельем.

Утро для меня настало ожидаемое. Тело и сознание тонуло в агонии. Из меня словно вытягивании жилы, дробили кости, раны посыпали солью и прижигали раскаленным металлом. Мне хотелось кричать, скулить, плакать, но ничего из этого я сделать не могла. Тело было парализовано.

Вздох удавалось сделать через раз, но каждый глоток кислорода приносил еще больше боли. Внутри словно все разъедало от кислоты. Через час этого ада мне уже не хотелось ничего, кроме того, как сдохнуть. Сознание не собиралось меня покидать, да и если мне сейчас выпить лошадиную дозу снотворного, я все равно не засну. Не рассчитала я своих сил.

Тихий скрип открывающей двери прозвучал на гром в пустоте.

— Слава Хранителям, ты очнулась! — взволнованное лицо Лари замаячило перед глазами. — Как ты себя чувствуешь, малышка?

— Упырем, — прохрипела я.

— Эль, почему так?

Я знала, что имел в виду инкуб, но вот ответить для меня было сложно. Мне было больно даже слушать, а уж что заявлять о разговорах?

— Поторопилась, вот почему, — в комнату зашел тролль и, наклонившись ко мне, потрогал лоб. — Жар, только набирает силу. Вот зачем было торопиться Эль? Ты что не могла силу рассчитать?

Я постаралась фыркнуть, но получился только шипящий звук.

— Как долго она в таком состояние будет?

— А кто ж ее знает? Она сутки в себя не приходила, хотя этого быть не должно. Руки почти до костей обгорели. Дура, ты джинни.

— Заткнись и дай сдохнуть! — собрав все силы, прокаркала я.

— Ну-ну мечтай! Сейчас отвар принесу…

Делвинг ор Хусориц:

— Ну-ну мечтай! Сейчас отвар принесу… — не успел я договорить, как Эль изогнулась дугой и громко заорала.

— Малышка! — Лари кинулся к ней, но не дошел — его откинуло мощной энергетической волной.

Смотря на извивающуюся в предсмертной агонии джинни я понял, что самое страшное наступило. Она умирала.

У меня в голове проносились сотни вариантов как помочь, но ничего не подходило лично ей. Если бы она была орманом — справилась бы сама, да и не было всего этого. Если бы она была обычным джинном, я бы помог ей. Но Эль была на пограничном состоянии — уже не джинн, но еще не орман. Такого я не видел никогда и чем-либо помочь был не в силах.

Скользнув взглядом по белому, словно первый снег лицу малышки, я закрыл глаза. Тишину что повисла минуту назад, разорвал отчаянный крик боли. Тело джинни выгнулось в неестественную позу, послышался странный треск, словно рвется ткань и крик смолк.

— Что с ней? — тихим голос спросил Танаир, который не заметно появился в комнате.

— Умирает…

— Что? Как? Надо же помочь!

— Говоришь, помочь надо? — резко поднялся на ноги очухавшийся Лариэндрэй. — Что она помогла ритуал провести, да? Как же если она сейчас умрет, придется нового джинна искать!

— Да о чем ты говоришь?

— А что хочешь сказать не так? Тебя же, королевский отпрыск, только это и интересует!

— Да что ты знаешь обо мне, чтобы такое говорить?

— Достаточно насмотрелся, чтобы прийти к правильному выводу!

— Хватит! — прервал я ругань.

Мой крик они не услышали. Лари, как сорвавшаяся с цепи разозленная псина кинулся на Элеменса. Воздух тоже был не в лучшем расположение духа. Завязалась потасовка. Мне самому хотелось кому-нибудь набить морду от злости на собственное бессилие. Поэтому подскочив к дерущимся, будто бездомные шавки, парням, раскидал их по разным углам. Успев при этом приложить каждого, так что синяки проявились в туже минуту.

— Совсем из ума выжили?

— Дел, ты, что не понимаешь? Это же он виноват, что Эль в таком…

— Нет его вины в этом! — оборвал инкуба. — Тут скорее она сама виновата! Хотя и наше вина есть. Мы видели, что с ней происходит, но не остановили. Так что не чего тут орать и лезть драться!

— Дел, ну ты же может что-то сделать?! — тихо произнес инкуб. — Ты же столько знаешь! Ты же…

— Да ничего я не могу! Ничего!

Я опустился на пол рядом с кроватью джинни и уронил голову на руки. Кто бы только знал, как я себя паршиво чувствую, давно бы дал в руки мне пистолет и показал где застрелиться, чтобы не мучился.

Сколько прошло времени я не знаю. Эль постоянно, то кричала уже сорванным голосом, то неестественно выгибалась. От ее тела шел сильнейший жар. Она сгорала изнутри…

— Должен же быть какой способ помочь ей! — неожиданно воскликнул Танаир.

— Если он и есть, я его не знаю. Она исчерпала весь магический и физический резерв, еще и получила травмы. Сейчас организм пытается восстановиться за счет жизненных сил, тем самым только ухудшает свое состояние.

— Дел, а если…

— Нет, Лариэндрэй, это не поможет! Она оттолкнет чужую магию! — я понял, что имел в виду инкуб и сам уже думал о носильной подпитки магией, но ничего из этого не получиться. — Если бы она была чуточку сильнее, она бы смогла взять чужое, а так получиться только хуже.

— А если джинн сделает подпитку? — поинтересовался воздушный.

— И где ты его найдешь? Он у тебя, что в кармане припрятан? — зарычал инкуб.

— У меня есть знакомый джинн, я могу его позвать… — Танаир достал из кармана Эхо.

— Будет поздно. Он не успеет добраться…

Вообще идея Танаира не лишена смысла, но только джинн и правда не успеет прийти на помощь, а монет у нас нет.

Надо найти другой способ влить в Эль магию. Но какой?

Джинни снова изогнулась и закричала.

— Может ее усыпить? Эль хоть легче станет. — Лари держал малышку за плечи, чтобы та не повредила себя еще что-то. — Белая соница, самая сильная трава. Думаю, тут она поможет…

— Где только ее достать… стоп! Сидите тут. Если что зовите.

Я выскочил из комнаты цветной и бросился в библиотеку за Эхо.

Свитки, талмуды, которые лежали на столе полетели вниз. Под горой бумаг лежал кристалл связи. Вызов нужного человека, точнее эльфа, не занял много времени.

— Делвинг?

— Феймирлин, белая соница у тебя есть? — эльф немного растерялся, но уже через секунду согласно кивнул. — Мне срочно нужен большой пучок этой травы!

— Что? Ты представляешь, как сложно ее достать?

— Да мне плевать как! Достань и быстро перекинь мне через карман портала!

— Что-то случилось? Ты даже не спросил, как отреагировал Нирнолис на известие…

— Вот не поверишь, мне сейчас на все плевать! Жду траву!

Я отключился и откинулся на спинку кресла. Феймирлин достанет траву, я знаю. Он просто не может подвести! Кто угодно только не этот эльф, который уже столько отслужил в рядах Миэресов. Эльф, которому на роду было написано быть рядом с орманами. И с Элирией сдружился он ведь не просто так, прознал, прочувствовал, проныра, что она не обычная джинни! Ему уже столько лет, а все строит из себя неопытного молодняка.

Громкий звук Эхо оторвал меня от размышлений. Активировав кристалл, я посмотрел на эльфа.

— Вот много чего я бы тебе сказал…

— Короче! — оборвал я друга.

— Открывай карман, координаты помнишь?

— Помню! — кивнул я и, достав невзрачный серый камень, похожий на обычную гальку, положил его четко в центр комнату. — Готово.

Несколько минут ничего не происходило, я уже начал переживать, что защиту над заповедными землями изменили, и ничего не выйдет. Но еще спустя минуту камень окрасился в ярко-зеленый цвет и на нем появился пучок серебристой травы с мелкими красноватыми цветами — белая соница.

— Теперь скажешь, что случилось?

— Ничего хорошего. Будем пытать Эль вытаскивать с того света…

— ЧТО?

— Полное истощение!

— Как? Как она могла истощиться, если вы там вдвоем за ней присматриваете?

— Четыре сосуда из черного сапфира, — я закрыл глаза, понимая, что от нравоучения эльфа мне не сбежать. Но я ошибся, нет Феймирлин, выругался, но нотации читать не стал.

— Как я понимаю дела совсем плохо, — не спрашивая, а утверждая, проговорил эльф. — Жар уже начался?

— Да.

— А ритуал не пробовал провести?

— Думал, но толку не будет. Она изменилась, не сильно, но это стало заметно даже ей.

— Плохо…

— Нет, Феймирлин. Ужасно! — на несколько долгих секунд эльф замолчал, что-то обдумывая.

— Как бы, не было поздно, но все же. Попробуй вот что…

Внимательно выслушав совет друга, я чуть было не застонал от своей глупости. Но заниматься самобичеванием было не когда — нужно было действовать, пока есть еще призрачный шанс спасти Эль.

Вернувшись в комнату, я послал Лари заварить белую соницу. Инкуб не произнося ни слова, ушел, а вот Воздух решил не молчать и начал задавать не нужные сейчас вопросы. Но и для него у меня было задание — Танаир отправился за хворостом.

Я присел возле кровати, на которой лежала чуть живая Элирия. Грудь тяжело вздымалась и будто под тяжестью, резко опадала, почти белые губы сжаты в тонкую полосу, а все лицо выказывает нестерпимую боль. Сейчас джинни казалась такой маленькой и беззащитной, что становилось больно от того, что она так мучается.

Эль чуть выгнулась и застонала.

Все, медлить нельзя!

— Малышка, ты должна жить! — укутав цветную в белую простыню, я аккуратно взял ее на руки и направился к выходу.

На руках Эль немного расслабилась, но буквально на несколько минут. Потом тело начало содрогаться в судорогах, давая понять времени нет совсем.

Быстром шагом, я направился к берегу реки, следом шел Танаир с охапкой хвороста. Лариэндрэя еще не было, но инкуб меня найдет быстро.

Маленький островок, покрытый мягким покрывалом травы, посредине реки, был подходящим местом, для задумки эльфа. Лари, догнал нас около кромки воды и протянул чашу с зельем. Влить настой в трясущееся тело получалось с трудом, однако убедившись, что джинни выпила несколько глотков, я ступил в воду. Река в этом месте была неглубокая. Перенеся малышку на островок, я осторожно уложил ее в центре и принялся раскладывать хворост для костра.

— Что делать? — спросил Танаир, решив не препятствовать и не задавать не нужных вопросов, а просто помочь.

— Пока ничего.

Уложив ветки, я попросил инкуба в ручную разжечь костер, а сам направился к джинни. Малышка лежала не подвижно, и можно было уже подумать, поздно что-то предпринимать, но неглубокие, редкие вздохи все же были. Положив ей на грудь, символ ормана, я отослал ребят на берег, а сам прочитал призыв стихий.

С расстояние в пару метров было видно, как языки огня резкими толчками рисует что-то. Воздух мягким ветром кружился над островком, а вода, словно океан в непогожий день пытается обрушить свою силу на берег. Все это было заметно невооруженным взглядом, и можно бы порадоваться, что силы природы откликнулись на зов, но стихия земли молчала.

Минуты тянусь невыносимо долго. Эль куклой лежала на холодной земле…. Неожиданно костер ярко вспыхнул и почти затих, вместо него пламенем покрылась джинни. Танаир ринулся к цветной, однако инкуб его не пустил, хотя по ошалевшему взгляду его самого бы подержать. Элирия поддерживаемая воздухом приподнялась над землей на пару локтей и зависла. Огонь полностью охватил молодое тело в горящий кокон. Минут через пять пламя стихло, и Эль осталась парить в воздухе совершенно голая. Если не считать яркосветящегося отличительного знака джинна, которое украшало все тело девушки. Воздух мягко опустил джинни на землю, вода, поднявшись из реки, укрыло тело цветной, словно покрывалом.

Мир, словно затих на время ритуала, но тут что-то пошло не так. Эль резко выгнулась и громко закричала. Шквал различных звуков обрушился на мир громкой лавиной — треск костра, удары волн о берег, завывание ветра и шелест травы.

Ноги подкосились, и я обессилено опустился на землю. Рядом засдался крик Лариэндрэя, который проклинал Создателей и Хранителей. Танаир же молча стоял в сторонке с широко распахнутыми глазами. Я сам не мог поверить, что земля просто поглотила Эль, как свое потерянное для мира живых дитя.