Диего. Вторая жизнь

Глава 2

Диего присвистнул, когда зашел в комнату, которую ему помог найти Сантос. Здесь стало уютно и чисто, и даже окно, зарешеченное плотным переплетением стальных прутьев, преобразилось в более открытое и светлое. Альфия честно потрудилась – в самом дальнем углу не найти и соринки. Пахло свежестью с цитрусовым ярким запахом.

Покупки пришлось делать с помощью Сантоса. У него была машина. Бывший миллиардер задумывался о том, чтобы купить недорогое средство передвижения, но сейчас были дела поважнее.

Диего ловил его цепкий взгляд, когда рассчитывался карточкой за множество вещей: текстиль, часть посуды, мелкие электроприборы… Он понимал, что новый друг сопоставлял факты: снял жилье за двадцать долларов в месяц, а сам тратит сотни долларов на покупку вещей. Сантос производил впечатление простачка, но им не был. Он смотрел и делал выводы. Не оценивал вслух, не давал комментариев, но обстановка у него под полным контролем.

В этом качестве Диего узнавал себя. Даже если Сантос что-то узнает о его прошлой гангстерской жизни, о жизни одного от крупнейших магнатов Нью-Йорка, вряд ли он побежит рассказывать в Санта-Крус первому встречному.

– Она молодец, – невольно произнес Диего.

– Альфия работает одна, содержит и мужа, и сына, – откликнулся Сантос, ставя тяжелые пакеты с продуктами на стол. – Раньше здесь был завод по переработке серы. Чуть дальше от городка была еще добыча ртути. Все было хорошо, пока не случилась авария. Прорвало трубопровод, и произошел выброс серного ангидрида… – он удручающе вздохнул. – Те, кто были в эпицентре событий, скончались за год от поражения легких, кто-то раньше, кто-то позже. Часть населения тоже получила проблемы со здоровьем. Так что выбрал ты не самый лучший городок для проживания…

Сантос произнес последнее предложение и осекся. Но Диего не подал и виду. То, что было в прошлом, его не касается. Он свободен в своих передвижениях. Собрать вещи хоть завтра и уехать – это не проблема.

– А что с развлекательными заведениями? – спросил Диего и присел за стол. Сантос суетился как заправский хозяин: поставил стаканы, разлил текилу, вытащил из плотного бумажного пакета два фахитос и кесадилью.

– Хэх, здесь ты точно не по адресу, – хохотнул собеседник. – Нет у нас их почти. Кому ходить? Молодежь, наоборот, уезжает отсюда. Здесь нет перспектив. Лучше уехать в Морелос. Там и работа есть, и возможность развиваться и расти.

После первого принятия алкоголя, атмосфера стала более расслабленная. Фахитос, что посоветовал купить Сантос, оказались необычайно вкусными. Говядина с соусом сальса таяли во рту. Сейчас Диего понимал, что это именно та страна и то место, где он хочет находиться. Пафосность мегаполиса, глянцевые лицемерные лица, ценность денежных купюр и откровенное безразличие остались позади.

– А вообще, – промычал Сантос с набитым ртом – недавно открыли клуб, но я там ни разу не был. Говорят, – он чуть наклонился, будто их кто–то может услышать – открыли, чтобы сделать перевалочный пункт для отмывания черных дел…

Диего медленно пережевывал кусок кесадильи. Он не поднимал взгляд на собеседника. Последние слова мерзким липким сиропом растеклись внутри сознания. Гребаная бандитская жизнь даже здесь цепляла острыми когтями, пытаясь вновь втянуть в грязное болото!

– Пошли, посмотрим, что за клуб, – предложил Сантос, проглотив очередную дозу текилы.

– Нет, – отрезал Диего.

Нечто безликое, темное расползалось кровавым пятном на душе. Он вернулся вновь к воспоминаниям. Тамерлан, его бывший друг, теперь женат на самой очаровательной девушке на свете. Как-то раз в Нью-Йорке он увидел их – они гуляли вместе с дочкой. Санди беременная, счастливая, ее обнимал Лан. В их светлую добрую гармонию никто не имел права вторгнуться. Диего знал, его самый преданный друг, потом злейший враг, а теперь просто чужой человек – убил бы сразу, если бы кто-то коснулся ее хотя бы пальцем…

– Рауль, ты собираешься сидеть в комнатке и смотреть местное телевидение? – иронично заметил Сантос – Пойдем, покажу наших красоток! – и на его лице расплылась довольная полупьяная улыбка.

– Пойдем, – глухо согласился Диего, сам того от себя не ожидая.

Почему бы не развлечься? Секса не было уже больше двух месяцев, и гормоны бушевали яростной стихией.

Мужчины выпили еще пару шотов с текилой и, поднявшись из-за стола, вышли из кухни.

– Твоя первая ночь не будет одинокой в новом жилище, – Сантос, как всегда, сиял словно тысяча солнц.

***

Ночью маме стало плохо. Подскочила температура до сорока градусов. Она металась по кровати в бреду, срывая с себя всю одежду, которая словно прожигала ее кожу.

– Мам, мам, – я пыталась привести ее в чувство, подавая стакан с водой, но она отталкивала мои руки, громко стонала и шептала бессвязные слова.

Руи стоял в проеме двери маминой спальни.

Испуганный, заплаканный он прижался ко мне, как только я закончила разговаривать с оператором, вызывая «неотложку».

– Моника, мама умрет, да? – сквозь пелену слез спрашивал он меня, сидя на стуле на кухне.

Я залила травяной чай кипятком. Настоявшийся напиток через пару минут подала Руи:

– На, выпей! Не переживай, с мамой будет все хорошо.

Рядом тяжело вздыхала Мелиса. Сестра тоже не могла уснуть из-за громких протяжных стонов мамы, и боялась даже заглянуть в ее комнату.

Прошло больше двадцати минут, а «неотложка» все не приезжала.

Я чувствовала нарастающую злость. Дети плакали и боязливо посматривали в темный дверной проем маминой спальни, откуда доносились невнятные слова и стон, переходящий в крик. Маме я ничем помочь не могла. Я дала ей обезболивающее и жаропонижающее, но обыкновенные лекарства не действовали.

– Мелиса, Руи, идите в свои кровати, скоро приедут врачи и помогут маме, – более спокойным тоном произнесла я, выглянув в окно.

Ночная мгла была как густой черный кисель. Ни света от фар, ни теплого свечения из соседских окошек напротив. Городок мирно спал, в то время как у меня в душе тревога заворачивалась в огненный смерч.

Врачи-фельдшеры появились как привидения на пороге нашего скромного жилища. Я проводила их в комнату мамы.

Сердце больно сжалось от жалости и обреченности состояния моей любимой мамочки. Она, распластавшись на кровати, скинув подушки и одеяло на пол, выглядела беззащитно. Будто последние жизненные силы уходили прочь из ее истерзанного болезнью организма. Сбившаяся простыня, скомканным белым бумажным листом лежала в ее ногах.

Я ответила на все вопросы врачей, и вышла из комнаты. Мне, как девочке, хотелось расплакаться, но нельзя. Нужно держаться, потому что рядом брат с сестрой, которые сами нуждаются в поддержке. Их психоэмоциональное здоровье лежало на одних весах со здоровьем мамы. Поэтому я быстро вытерла влагу с ресниц и, оказавшись на кухне, сделала пару глотков чая Руи, который он так и не допил.

– Мы поставили обезболивающее, – негромкий голос врача вернул меня из размышления.

– Да, да, – закивала в ответ на фразу доктора.

Взгляд женщины стал напряженно-сочувствующим.

– Вы понимаете, что шанс спасти ее еще есть. Операцию нужно произвести незамедлительно. Метастазы начинают расползаться по организму. Жалобы на плохой аппетит и тошноту означают интоксикацию…

– Я все понимаю, – твердо ответила и сжала до боли руки в «замок».

Агрессия вновь вспыхнула яркой искрой костра.

Где я возьму несколько сотен тысяч долларов на операцию?!

У моих знакомых и друзей нет таких денег даже в долг.

– Попробуйте съездить в Морелос, взять кредит, остальное поспрашивать у родственников или знакомых, – она легко коснулась моей руки – Я сочувствую вам, но время уходит слишком быстро…

– Спасибо, – проглотив комок, подступивший к горлу, ответила я.

Проводив врачей, легла в кровать, но сна не было. Рассматривала черные облики окружающих вещей и полностью погрузилась в невеселые раздумья.

Что ждет нашу семью? Где найти столько денег для мамы?

Слезы катились каплями на подушку, а я даже не замечала, как силуэты стали более яркими и приобретали цвета. Солнце начинало давать спасительные лучи, которые прогоняли сумрак и тьму прочь. Отступала тоска и боль. Приходила надежда, что еще не все потеряно, что еще все можно исправить…

– Моника, Моника…

Знакомый голос далеко-далеко звонким эхом рассыпался на звуковые кристаллы.

Я подскочила с кровати и ошарашено огляделась. Солнечные лучи проникали сквозь плотно закрытые темно-оранжевые шторы и создавали теплую ауру в комнате.

В кухне Мелиса и Руи завтракали самостоятельно. Мелиса была настоящей хозяйкой. Готовила себе и брату, убиралась и после они вместе шли в школу.

– Ты чего меня не разбудила, время уже девять.

– Полночи не спала, хоть сейчас отдохни, – строго ответила мне сестра – Мама спит, я заходила к ней, – и потом, словно сомневаясь, добавила. – Ей ведь лучше, да?

Я кивнула, наливая кофе в чашку. Целую ночь гнала от себя мрачные мысли. Но тревога за жизнь мамы заползала в душу ледяной змеей, и я кое-как сдерживалась, чтобы не пойти в спальню и не послушать, дышит она или нет. «Хватит, Моника, успокойся!» – резко оборвала сама себя и разбушевавшуюся фантазию.

Дети ушли в школу, а я заглянула в спальню матери. Она не спала. Отсутствующий взгляд в завешенное шторами окно заставил меня насторожится.

– Мам, все хорошо?

Она повернулась ко мне.

– Моника, доброе утро! Прости за сегодняшнюю ночь, – виновато отвела она взгляд.

– Прекрати, все хорошо. Как ты сейчас себя чувствуешь? Давай, я согрею кофе или чай, принесу завтрак.

– Нет, нет. Я пока ничего не хочу, – легкий жест руки, и мама чуть поморщилась.

Я обреченно вздохнула. Вчерашние слова женщины-фельдшера красными всполохами горели у меня в памяти.

– Мне нужно на работу, я постараюсь прийти пораньше сегодня. Если что, позвони мне, мам. И не вздумай храбриться! – привычным жестом поправила ее одеяло и распахнула шторы, чтобы дневной свет проникал в тесную комнатку.

Про свой телефон я вспомнила только тогда, когда пошла на работу. Батарея разрядилась еще со вчерашнего вечера и как бы я не давила на кнопку, смартфон жалобно пищал, оповещая о том, что энергии даже для того, чтобы включиться, не хватает.

В кафе были Ноэлия и Микаэла. Привычно суетились за барной стойкой, пересчитывая бутылки со спиртным и сиропами для коктейлей.

– Привет, Моника! – откликнулась Микаэла.

Она работала поваром и посудомойкой в одном лице. Добрая сердобольная мексиканка с открытой душой. Чуть меньше меня ростом, с длинным черным волосом, бронзовой кожей и теплой улыбкой. Нанимать большой штат персонала Ноэлии не позволили бы финансы. Выручки порой хватало только на зарплату, и в такие дни наша босс-вумен была злее самого грозного льва.

– Что-то ты неважно выглядишь, – хмурый взгляд хозяйки заставил меня выдавить улыбку.

– Маме было плохо почти всю ночь. «Неотложка» приехала после трех ночи. Пока поставили уколы, пока я уснула. В общем, как-нибудь справлюсь, не волнуйтесь.

Микаэла сочувствующе покачала головой.

– Элиса должна скоро прийти, давайте отпустим Монику, – обратилась она к Ноэлии.

Поджав губы, моя работодательница окатила нас недовольным взглядом.

– Иди, поспи пару часов, но потом будь на связи. Возможно, придется выйти во вторую смену.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Мое самочувствие было неважным. Голова гудела от перенапряжения, слабость и ломота в теле, словно я простудилась. Пару часов сна не помешают, а после я буду готова работать хоть до ночи. И потом, я не просто стремилась домой, чтобы поспать. Обычно после таких приступов я старалась оставаться и контролировать состояние мамы, но сегодня у меня рабочий день и отпрашиваться я не решилась. Ноэлия не одобряла прогулы, даже если это по уважительной причине. Составленный ею график должен соблюдаться в точности.

Дома приготовила маме чай и принесла пару такос с сырным соусом.

– Милая, не беспокойся, я сама, если что, могу приготовить, – откликнулась она, слабо улыбнувшись. – Если тебе дали выходной – лучше отдохни, сходи куда-нибудь с Матео.

И как только она упомянула моего молодого человека, я тут же вспомнила про разряженный смартфон. Наверняка Матео звонил, а я недоступна уже больше двенадцати часов!

Как только проиграла нежная мелодия на заставке включения и операционная система телефона загрузилась, посыпались одна за одной смс–ки. Я пыталась почитать, но поток информационных оповещений не прекращался.

Неожиданный стук в дверь заставил подпрыгнуть на месте.

– Моника, куда ты пропала?!

На пороге стоял Матео. Он встревоженно оглядел меня, и на лице блуждала довольная улыбка.

– Я звоню с прошлого вечера. И у тебя постоянно недоступен телефон! Я подумал, что что-то случилось…

– Матео, проходи, сейчас все расскажу, – позвала его, и он кивнул.

Матео был у меня дома только один раз. Нужно было срочно привезти лекарства для мамы, и он вызвался помочь. Просто забрать препараты и выпроводить с порога мне было стыдно. Я пригласила его, как и сейчас, предложив чай или кофе.

Суетилась рядом с ним, рассказывая о маме, о бессонной ночи, и краем глаза видела, как взгляд Матео наполнялся неизвестным мне светом. И понятно, почему. Некоторые мои знакомые уже на вторую ночь ехали к парням и ложились в кровать, а я четвертый месяц подпускала его только для поцелуев и не более.

– Моника, пойдем сегодня в клуб? Открытие было неделю назад, а мы все никак не можем попасть туда.

– Матео, я не могу. Ты же видишь, что пока маме сильно нездоровится, и я боюсь, что вечером приступ может повториться, – присела рядом, налив в чашку ароматный кофе. Пыталась бодриться, но глаза предательски закрывались.

– Ты подумай и вечером позвони, – он улыбнулся, и потянулся ко мне за легким поцелуем.

– Хорошо.

Когда Матео ушел, я довольно устроилась на кровати и только собиралась заснуть, как услышала зов мамы. Сердце тревожно подпрыгнуло.

– Мам, что-то нужно? – я за мгновение оказалась в ее спальне.

– Нет, нет, – ее бледное лицо и впалые скулы вызывали сейчас во мне вселенскую боль. Каждый день видеть, как она чахнет под напором недуга – самое страшное, что может случиться в жизни любого человека, – Моника, сходи вечером в клуб, как предлагал Матео, – мама попыталась улыбнутся, но на лице отразилась гримаса.

– Мам, ты ради этого меня звала? – я шутливо нахмурилась и уперлась руками в бока.

– Тебе не стоит тратить личное время как сиделке, ухаживая за мной. Руи, если что, может приготовить мне ужин или дать лекарство.

Я покачала головой. Мама даже сейчас пытается контролировать все в нашем доме: кто что будет делать и куда пойдет.

– Я сама решу, – и вышла из комнаты.

В сон провалилась за считанные секунды, и снился мне тот мрачный незнакомец что приходил к нам в кафе.

– Моника, Моника…

Слабый голос скользил легким шлейфом где-то далеко-далеко.

Я открыла глаза. Передо мной стояла Мелиса.

– Ты чего мне не написала, что надо купить продукты? Там в холодильнике остался один-единственный такос и больше ничего! – не по-детски отчитывала меня сестра.

– Мелиса, я забыла, – тяжело поднялась с кровати. Сон длился больше трех часов, а я ощущала себя так, будто пробежала несколько миль под палящим солнцем в мексиканской степи.

– Тебе тоже нездоровится? – забеспокоилась сестра, оглядывая меня.

– Все нормально. Давай сейчас сбегаю в магазин и все куплю.

– Нет, нет, – она запротестовала – Отдыхай, Моника, я сама.

Я улыбнулась. Мне повезло с моими близкими. Они еще дети, но болезнь мамы сразу их повела по сложной, трудной дорожке взросления. Сестра и брат не капризничали, не требовали новых модных игрушек, гаджетов или развлечений. Недуг самого близкого человека дал им понять, что сейчас важнее в целом мире. Никакие вещи не заменят любимого человека.

Мы с сестрой быстро приготовили ужин. Мама даже поднялась и немного посидела с нами за столом. Но ее бодрости хватило минут на пятнадцать, потом она с помощью Мелисы ушла вновь к себе в спальню.

Звук смс-ки моего смартфона вернул меня из раздумий.

Матео.

Он спрашивал, приду я или нет в клуб. Решительно написала «нет» и отложила телефон в сторону.

Вместе с отказом меня мучила совесть. Я могла расстаться с Матео, если не испытываю к нему влечения. Сказать, как есть, чтобы не тратить его время. Он бы мог найти девушку из местных, более подходящую по темпераменту. Но когда представляла, что останусь в своих бесконечных четырех стенах под названием «работа-дом», мне становилось до боли тоскливо.

Мы с Матео виделись нечасто, но, тем не менее, встречи разбавляли монотонную рутину серых будней.

Я поднялась с дивана и открыла шкаф. Сегодня на улице было жарко, и вечер до сих пор дышал палящим зноем дня.

– Куда собираешься? – на пороге комнаты появилась Мелиса.

– В клуб, – ответила я и вновь обратилась к скудному гардеробу. – Матео позвал.

– Я тоже хочу, – произнесла сестра, и села на кресло. В ее словах не было каприза, когда требуют вещь и не приемлют компромиссов. Она выражала желание, но понимала, что оно невыполнимо.

– Рано еще, – снисходительно улыбнулась в ответ – три года потерпи, и можно будет в клуб.

Вытащила светлый сарафан на тонких лямках. Матео должен быть на машине, поэтому даже если ночью станет холодно, я не замерзну.

Выйдя из дома, написала ему смс, но оно почему-то не уходило.

«Подойду к клубу и найду кого-нибудь из знакомых» – решила я, и, махнув на прощание Мелисе, закрыла входную дверь.