Дикари

Он откинул голову назад и рассмеялся.

― Ты достаточно хорошо меня узнала, чтобы впустить в свою маленькую узкую киску и забраться на мой член. Будешь поражена, что можно узнать о женщине, когда находишься в ней по самые яйца. И где же ты слышала, что я хочу стать твоим парнем? Это, бл*ть, по-детски. Бойфренды ― временно, а я ― нет.

«Продолжай», ― подумала, втайне взволнованная его словами. Волосы на затылке встали дыбом. Положив свободную руку ему на другое плечо, слегка отпрянула назад

― Не понимаю, что ты пытаешься сказать.

― Ты впустила внутрь себя дьявола, детка. И в ближайшее время он никуда уже не уйдет.

Я моргнула, услышав сказанное, но не полностью осознавая. Это не могло быть так просто. По слухам, Ромеро Девилл был не из хороших парней. Как сказал Тито, Дикари не давали, не получив ничего, так чего же он хотел от меня, и почему так ничего не уточнил?

Восприняв молчание, как сигнал к продолжению, он схватил меня за шею, убедившись, что получил полное внимание.

― Не знаю, что это за чертова связь, но не позволю ей исчезнуть, пока мы не дадим ей шанс. Не заморачивайся, что я стану твоим первым, когда буду последним. У меня будет вся твоя жизнь, чтобы разорвать тебя на части, а потом вновь собрать воедино.

Что же, первая часть прозвучала несколько романтичнее, концовке не помешала бы небольшая доработка. Чтобы подумать, мне нужна была минутка, необходимо было отдохнуть где-нибудь в тишине.

Было несколько моментов его заявления, которые особенно выделялись, но какое это вообще имело значение, если мы оба, похоже, двигались в одном и том же направлении?

― Ты же не намерен отпустить меня отсюда, верно?

Он со вздохом посмотрел в потолок. И когда его взгляд вновь встретился с моим, я прочла ответ, прежде чем Ромеро повторил простые слова, которые изначально прокляли меня.

― Было ничье ― стало мое.

Глава 13

Калиста

Что-то должно было произойти, просто чувствовала это. Мой разум продолжал прокручивать худшие сценарии.

Ромеро промыл мою рану и закрыл ее марлей, прежде чем вывести меня из комнаты. В тишине мы спустились на нижний этаж.

Сразу же заметила Арлен, сидящую за длинным фермерским столом. Она все еще была грязной и, похоже, не выспалась. Капелька вины просочилась в мое сознание. Как же я так быстро забыла о ней?

Гримм и Кобра спокойно стояли по обе стороны от нее, словно им было это приказано. Облизнув губы, бросила беглый взгляд на Ромеро. Было что-то неправильно ― не так, как прежде.

Гримм медленно подошел к нам, держа что-то в руке. Он передал это Ромеро, а затем прошептал нечто, чего я не расслышала. Что бы это ни было, взгляд Ромеро окаменел, а челюсть сжалась.

― Что происходит?

― Думаю, нам нужно обсудить более подробно некоторые детали, ― в голосе не было эмоций, он ничего не выдавал. За десять секунд его поведение резко изменилось.

Когда он провел меня к столу, мы обошли большую круглую часть. Прямо перед ним на полу был нарисован перевернутый пентакль. Пятиконечная звезда имела единственный нисходящий выступ, обращенный вниз, указывая на праведное зло.

Прежде чем спросить, в чем дело, заметила большой череп барана с такой же пентаграммой, нанесенной на лоб красным цветом и служащей центральным элементом.

Они что, сатанисты?

― Присаживайся.

Ромеро выдвинул для меня стул в конце стола, и я осторожно села. Арлен была в противоположном конце, взгляд ее, коньячного цвета глаз, выражал предупреждение и возможно… страх.

― Калиста, ты была весьма занятой девочкой.

Он встал позади и положил мое ожерелье на стол передо мной. Я даже не заметила, что оно пропало.

Черный перевернутый крест резко контрастировал с коричневой столешницей. Слышала, как он отошел, но не стала поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит.

― Ты еще не рассказала? что делала в моем лесу, но к этому можно вернуться позже. Что действительно интересно, так это как долго ты являешься последователем.

Я пялилась вниз на каждое фото, которое он медленно положил передо мной. Четыре детализированных изображения четырех изуродованных тел с вырезанным крестом в центре.

― Слишком сложный вопрос? Может, тебе нужно несколько минут, чтобы придумать разумное объяснение?

― У тебя отличный фотограф.

Он накрутил мои волосы на свой кулак и оттянул голову назад, заставив меня посмотреть вверх на него.

― Не е*и мне мозг, Кали. Я именно тот человек, с кем тебе не надо, бл*ть, шутить. Хотела привлечь мое внимание, теперь оно у тебя есть. Почему. Ты. Здесь? ― c каждым словом он тянул за волосы, заставляя боль усиливаться. Глаза горели непролитыми слезами от того, как сильно натягивалась кожа головы.

― Откуда тебе известно, что я обожаю, когда дергают за волосы?

С противоположного конца стола раздался смех. Он не нашел это таким уж забавным. Выбил стул из-под меня, поднял за голову и швырнул об стол.

Вырванные пряди остались в его руке. Когда моя челюсть ударилась о деревянную поверхность, я так сильно прикусила язык, что почувствовала вкус крови. Его тело накрыло мое, чтобы помешать сдвинуться.

― Девочки вроде тебя не бродят по лесу, и тебя, бл*ть, точно не вышвырнули бы. Спрашиваю в последний раз. Зачем ты здесь? Знаю, что все это было не для того, чтобы получить образцовый трах, это полное сумасшествие.

Что за наглый еб*ный засранец.

Я пыталась врезать ему коленом по яйцам, но не смогла поднять ногу достаточно высоко.

― Ты никогда не встречал такую девушку, как я, потому что если бы это произошло, то не сделал бы это тупое заявление. Мне просто нужна была помощь!

― Это определенно что-то новенькое, ― заметил Кобра с другого конца стола.

― Это правда, ― прорычала я.

― Ты сделала все это в надежде, что я помогу тебе, потому что являюсь хорошим парнем? ― усмехнулся Ромеро.

― Нет. Думала, что ты мне поможешь с еб*ным Девидом. Только у тебя достаточно большие яйца, чтобы выследить его.

Он пялился на меня с нечитаемым выражением лица.

― Я говорю тебе правду, ― сорвалась.

Так и было. Месяцами по ночам я тайком выбиралась убивать женщин в надежде, что наткнусь на одного из Дикарей, всегда придерживаясь одного и того же района. Выслеживая женщин, всегда предпочитая последовательниц Девида.

Мне потребовались часы, чтобы расчленить их и удостовериться, что они находились в тех местах, которые обнаружат газетчики. Пришлось быстро пробираться внутрь и наружу, бросать окровавленную одежду и прятать оружие.

Тито и Грейди были моей удачей. Я случайно оказалась на их тайной встрече. Пробиралась назад в свою комнату, пока Джинкс не проснулась и не заметила пятна крови на моих руках.

Ромеро взглянул на своих друзей и произнес какую-то молчаливую чушь, прежде чем отступить, отпустив меня. Я осела, только чтобы меня стащили со стола и повернули. Ладони ударились о деревянную поверхность, когда он схватил меня сзади.

Сцена на противоположном конце стола заставила меня сжать челюсть и кулаки.

Гримм держал мачете над головой Арлен. Ее взгляд был обращен ко мне, она выглядела совершенно испуганной.

― Что ты можешь предложить, что принесет мне хоть какую-то выгоду? ― спросил Ромеро.

― Знаю, где мой дядя встречается со своими представителями.

После моих слов наступила гнетущая тишина.

― Хорошо, теперь что-то проясняется. Я заключу с тобой сделку, Эльф. Слушай очень внимательно. Ты проводишь меня в это предполагаемое место встречи, ― он прижался ко мне и слегка приподнял за горло. ― И ты дашь мне все, что захочу…

Когда он не сразу закончил фразу, мысли разлетелись. Если бы он спросил, где я была, или откуда пришла, то не смогла бы сказать ему, просто не стала бы.

Кроме того, я понятия не имела, во что он играет. У меня ничего не было. Ни дома, ни денег, ни возможностей. Если подумать, это было немного жалко. У меня на самом деле ничего не было, и я испытывала потребность извиниться за это.

― Мне жаль, но…

― Я хочу тебя.

Мой мозг замер, врезавшись в стену замешательства. Его резкие ответы сильно раздражали. Обращение не сильно беспокоило. Вообще-то, даже нравилось, хотя предпочтительнее, чтобы это происходило при других обстоятельствах.

― Ты уже… Что значит «хочешь меня»? Только что мы все сделали… наверху.

― Все это я сделал наверху. Ты просто лежала там. Зачем ждать, чтобы все стало официально? У нас тут есть даже три внимательных свидетеля.

― Свидетели… ты что, хочешь, чтобы я за тебя замуж вышла?

― Это намного глубже, чем брак.

Тон был настолько серьезен, что я свалилась с поезда размышлений. Никто не смеялся и не прокомментировал это заявление.

Что может быть глубже брака?

Если для этого мужчины было недостаточно обета почитать, беречь, лелеять, пока смерть не разлучит, то его предпочтения были слишком завышены.

Меня так чертовски озадачили, было трудно ясно мыслить, когда его твердый член прижимался ко мне сквозь джинсы, а жизнь Арлен висела на волоске. Я пыталась объяснить свое недоумение таким образом, чтобы не обидеть его и, возможно, не оказаться убитой вместе с ней.

― Ты хочешь все, что я знаю, и меня саму таким образом, о котором намеренно говоришь расплывчато? Как по мне, так это не очень честная сделка.

― Я несправедливый человек.

― О, неужели ты серьезно? Я и не заметила.

― Кали, позволь мне объяснить, что случится, если не согласишься.

Он заставил меня выгнуть спину, заставляя почувствовать, насколько силен.

― Я заставлю тебя смотреть, как мои братья разорвут каждую дырку в теле твоей подружки, прежде чем оторвут ей голову, пока я буду трахать твою маленькую сладкую задницу.

Но после всего этого, все равно получу то, что хочу. Просто буду обращаться с тобой, как и со всеми другими сучками, которые приходят сюда и умоляют стать частью моего мира, в котором они не продержались бы и шестидесяти секунд. Знаешь, что мы с ними делаем, красавица?

Мы используем их. Ломаем, пока им больше ничего предложить. Мы берем то, что когда-то было целым, и разрушаем на миллион частей, которые не подлежат восстановлению. В половине случаев, наши члены все еще внутри них, когда мы сворачиваем им еб*ные шеи.

Срань господня. К тому времени, как он закончил, услышанное заставило меня промокнуть, чертовски приближая к тому, чтобы вновь попросить его трахнуть меня.

Не хотела, чтобы меня сломили. Мысль о том, чтобы разорвать с ним кого-нибудь еще… была похожа на крутую вечеринку. Но если бы пошла по этому пути, понимала, чем все закончится, поэтому не могла дать ему понять, что он сделал со мной, какие чувства вызвал.

Не говоря уже о том, что жизнь Арлен была в моих руках. Если бы хоть на секунду задумалась, что он блефует, сразу же сказала об этом, но понимала, что он в мгновение ока отреагирует на этот вызов. Оставалось лишь надеяться, что она достаточно сильна, чтобы пережить безумие, на которое мы подписывались. В конце концов, я бы трахнула даже кондуктора, чтобы выжить.

Понимала, что сделка была эквивалентна продаже души, но у меня все равно таковой не имелось.

― Я сделаю это.

― Кали, оно того не стоит. Не смей заключать эту сделку!

Я приняла это. И все в комнате, кажется, знали то, о чем я понятия не имела.

Часть 2

Глава 14

Калиста

Он позволил мне встать, но не отпустил.

Я все еще находилась между ним и столом, когда Ромеро приказал своим друзьям забрать Арлен, чтобы привести в порядок после того, как заверил, ― она может быть ранена, но не убита, что вовсе не звучало так обнадеживающе.

― Есть кое-что, что ты должна сделать, прежде чем обсудим план действий, но сначала развернись.

Повернувшись лицом к нему, потерла челюсть, задаваясь вопросом, что он намерен делать дальше. Взглянув на него, меня снова охватил трепет. Его великолепие было лучшей иллюзией, которую когда-либо видела. Тот, кто научил его маскировать свою истинную природу, проделал феноменальную работу.

Снаружи ― безупречно великолепен, внутри ― порочен и омерзителен.

Он был совершенством.

Мне не нужно было, чтобы кто-то сказал, что это плохая идея, которая скорее всего закончится тем, что меня убьют. Это было частью очарования. Знала, что он причинит мне боль, но именно этого и хотела. Оно бы компенсировало всех других мужчин, которые делали это без разрешения.

Была готова отдать себя безжалостному убийце, прекрасно понимая, каковы возможные последствия. Я была взрослой женщиной, принимающей собственные решения и больше никто не мог забрать у меня это право.

Достаточно долго я следовала правилам. Просто хотелось найти себя. Все было слишком ново, чтобы понимать, будет ли это длиться вечно, и не будет считаться нормальным, но это мой дар, и хотелось потакать ему. Он был опасен и загадочен, никогда в жизни ни в чем не была так уверена. Независимо от того, что было между нами, мне, бл*ть, это было необходимо.

Он шагнул вперед и приподнял мой подбородок костяшками пальцев, нежно провел губами по щекам, прежде чем приблизить к моим.

― Сядь на стол и раздвинь ноги.

Не сводя с него глаз, попятилась, пока край деревянного стола не оказался у моей задницы, подпрыгнула. Все еще наблюдая за ним, раздвинула ноги. Без нижнего белья, возбуждение было явно заметным.

― Кали, ― поцеловал меня, прикусив нижнюю губу, сокращая небольшое расстояние между нами. ― Какая именно часть сделала твою киску такой влажной?

Он уперся руками в ушибленные колени и скользнул губами по моей шее. Я прерывисто вздохнула, впиваясь пальцами в ладони, борясь с желанием прикоснуться к нему.

― Визуализация, когда трахаю тебя в задницу, наблюдение, как мои друзья трахают твою подружку, или идея того, как разрываю на части другую женщину?

― Все вместе, ― выдохнула, повернув голову, чтобы поймать его рот.

Провела языком по его губам, ища вход, переплетая наши языки, когда он впустил меня. Его большие руки обхватили мое лицо, он слегка отстранился.

― Я собираюсь довести тебя до безумия, ― прошептал мне на ухо, прежде чем упасть на колени. ― Это мое, ― прорычал, уткнувшись лицом между моих бедер. Не торопясь скользнул языком вверх и вниз по моей щели. ― Мне нравится твой вкус, ― выдохнул.

Дернулась, когда почувствовала, как он вводил в меня два пальца, а затем медленно выскальзывал наружу, боль от того, как Ромеро взял меня менее часа назад, все еще была сильна.

Он прикусил мой клитор и держал его между зубами, лаская кончиком языка.

Чтобы заглушить стоны, прикусила губу и в ритме томительных движений стала прижимать бедра к его рту.

Звук того, как он лакомился мокрой киской и мои неистовые всхлипы наполнили воздух.

Его язык был таким же волшебным, как и член, заставляя меня видеть краски, о существовании которых даже не подозревала. Тяжело дышала, когда почувствовала, как внутри растекается знакомый жар, распространяющийся по позвоночнику.

― Ром, ― простонала и схватила его сзади за шею, прижавшись сильнее к лицу.

Он ответил, вытащив пальцы и погрузив язык так глубоко в меня, что ощутила, как сжимаю его. Мужчина взглянул с тем же напряженным выражением лица, как когда трахал меня на краю своей кровати, и укусил за клитор.

― О, Ром, ― повторила с тихим стоном, опираясь на локти, когда меня охватил второй сильнейший оргазм в жизни.

Он продолжал поглощать мои соки, пока я кончала.

Ромеро использовал большой палец, чтобы поиграть с моим опухшим клитором, толкая за новую грань удовольствия.

Когда он встал и вытер мои соки со своего лица, я все еще дрожала. Ром подарил мне ухмылку, когда я уселась и неторопливо свела ноги вместе.

Его взгляд устремился на пол, где упало мое ожерелье. Он подобрал его и снова надел мне на шею. Я сидела неподвижно, закрыв глаза, а Ромеро отодвинул мои волосы и застегнул замок, чувствуя свой запах в его дыхании.

Я распахнула глаза, когда Ромеро отступил, и мгновенно заскучала по теплу его тела.

― Что насчет тебя? ― жестом показала явную выпуклость в джинсах.

Признаться, я не была фанаткой минетов, но хотелось, чтобы он также почувствовал себя хорошо.

Он ухмыльнулся и протянул руку.

― Сделаешь это попозже. Пойдем со мной.

Усмехнулась на очевидную двусмысленность.

После того, как помог мне спуститься, парень повел меня через отремонтированный склад к короткому коридору с большой металлической дверью в конце.

Пока шла, все еще ощущала его между бедер, что приводило к желанию большего. Этот изменчивый человек обладал потрясающей способностью превратить меня в сумасшедшую нимфоманку.

Он устроил секс-драйв, который требовал мощной отдачи, чтобы выплеснуться в шикарный финал, и вознес его до небес. Взглянув на него краем глаза, ощутила себя немного глупо из-за того, куда уплыли мысли. Несмотря на то, что встретила его совсем недавно, было чувство, словно знала уже давно и жаждала нечто большее, чем похоть и влечение.

― Куда ты меня ведешь?

У меня уже возникла неплохая идея, но нужно было сосредоточиться на чем-то еще, кроме того, что он заставлял меня испытывать, на сделке, которую только что заключила, и на том, насколько все было пи*дец как круто.

Он дождался, пока мы дошли до конца коридора, прежде чем ответить.

― Хочу показать место, где люблю играть.

Сверкнув дьявольской улыбкой, толкнул дверь.

Глава 15

Калиста

Спокойно вздохнув, запихнула все это дерьмо в уголок разума, пока не будет достаточно времени разобраться в запутанных, хаотичных чувствах.

Дверь за нами захлопнулась, и я оказался в той же комнате, в которой Ромеро меня зашивал. В этой части здания сквозняк от кондиционера был сильнее. От чего крошечные волоски на руках встали дыбом. Рассеянный свет озарял большое пространство.

Оба трупа исчезли и были заменены человеком, привязанным к металлическому стулу в центре комнаты. На голове был уже знакомый черный мешок, а одет он был в белую мантию последователей Девида.

Увидеть его было все равно, что окунуться в ведро с холодной водой.

Это подтверждало один из вопросов, ответ на который меня отправили получить, заменив его другим. Дикарей не похищали, не убивали члены Ордена и не сотрудничали с ними.

― Почему ты их убиваешь?

― По той же причине, что и ты. Полагал, что могу получить ответы и привлечь внимание Девида. Двух зайцев ― одним выстрелом.

Кивнув, хорошенько оглядела комнату. На одной стене был набор инструментов. Все остальные, за исключением последнего, было обычным. На дальней стене прямо перед нами был изображен крест Левиафана, окрашенный яркой красной краской, внутри другого перевернутого пентакля. Над символом бесконечности и нижней частью креста был нарисован глаз.

У этого помещения было единственное предназначение. Людей сюда приводили, чтобы они страдали и умирали перед символом, разрушающим райские кущи.

― Есть ли причина, почему у тебя по всему дому официальный символ Сатаны… и по твоему телу?

Он так долго молчал, что казалось, словно меня игнорируют.

― Думал, ты знаешь, ― в конце концов последовал ответ, повернувшись полностью ко мне, одарил таким взглядом, который не удалось расшифровать.

Он был таким пристальным, что я отступила на шаг. В масштабе от мала до велика он был мизерным, но мужчина это заметил. Когда дело доходило до меня, мужчина замечал все. Улыбка, озарившая его лицо, была настолько зловещей, что пришлось подавить дрожь. У меня перехватило дыхание, и я ощутила покалывание кожи.

― Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.

Я не имела ни малейшего представления, что он имел в виду, а объяснений ждать не приходилось.

Мне было известно, что перевернутый крест ― символ Дикарей, но всегда считала его скорее эмблемой. То есть, я носила такой же крест на шее. Знала, что Ромеро называли дьяволом, но полагала, что это потому, что он ― жестокий и бессердечный засранец.

Он не мог быть настоящим существом ― это же, бл*ть, была реальность. И что же я упустила? Какое отношение это имеет ко всем меткам?

― О, так ты Сатана, ― щелкнув пальцами, указала на него.

Не сказав ни слова, он хмыкнул и прошел мимо, к мужчине в центре комнаты.

― Ты собираешься объяснить? ― крикнула ему вслед.

Развернувшись, он пошел назад.

― Если бы я объяснил, как пройти все испытания и трудности, дав все ответы, то испортил бы половину удовольствия. Просто оставайся любознательной и продолжай сохранять улыбку на этом милом личике.

Скрестив руки, вздохнула.

― Так теперь начались загадки? Серьезно?

Подмигнув, он развернулся.

― Иди сюда, детка, нам нужно как следует поприветствовать нашего друга.

Скрывая то, в какой восторг меня приводило такое его обращение, закатила глаза и подошла к стулу.

Ромеро стянул мешок с головы человека и несколько раз ударил по щеке, чтобы разбудить. Он очнулся, крутя головой во все стороны. В тот момент, когда взглянул мне в лицо, его глаза почти вылезли из орбит.

― Калиста! Что они с тобой сделали? ― задохнулся.

Даже привязанный к стулу, парень имел наглость выглядеть потрясенным, хотя его синяки были такими же, как и мои, если не хуже. Попыталась найти в памяти намек на узнавание, но понятия не имела, кто этот человек. Тем не менее, он определенно меня знал, что еще больше спутало мой разум, потому что уже много лет не была в Ордене.

Я посмотрела на Ромеро и увидела, что он снова наблюдает за мной со всем своим вниманием. Было ли это одним из тех испытаний или трудностей, о которых он только что упоминал? Выяснить, не работала ли я в тайне с Девидом?

Мой взгляд устремился к блестящему черному амулету на шее мужчины.

При виде которого фыркнула.

― Смотрю, Девид все еще проповедует выдуманное им Евангелие.

Как по команде он замкнулся, а челюсть сжалась. Крошечный щелчок вернул мое внимание к роскошному мужчине рядом. В его руке, протянутой в мою сторону, была уменьшенная версия ножа, который он использовал накануне.

― Возьми это и перережь ему глотку.

― Гм, ладно.

Это было достаточно просто. Пожав плечами, взяла нож и полоснула шею епископа. Он закрыл глаза и собрался с духом, но в последнюю секунду его пощадили.

Сбитая с толку, посмотрела вниз туда, где Ромеро схватил меня за запястье.

― Разве это не то, чего ты ждал?

― Ты слишком быстро двигаешься.

Отпустив и обойдя меня сзади, нежно положил руки на плечи.

― У меня есть пистолет, но редко им пользуюсь.

― Это несколько мешает творческому подходу, который обычно бывал у меня с ножом. Обожаю убивать медленно. Вынимать его и наблюдать, как они ломаются, смотреть в глаза, когда страдают, а их жизнь угасает.

Одной рукой он схватил меня за талию. Другой перекинул волосы на одну сторону, чтобы мог говорить прямо в ухо, лаская дыханием кожу.

― Хочу, чтобы ты расслабилась. Наклонись ко мне и посмотри на него. Взгляни чертовски внимательно, а потом признайся, что чувствуешь, ― голос был мягким и успокаивающим, он коснулся мочки уха.

Прерывисто вздохнув, посмотрела на мужчину передо мной. Капля пота скатилась с седеющего виска к подбородку. Он изо всех сил старался сохранить бесстрастное лицо, но взгляд карих глаз отражал панику, которую пытался скрыть.

Потребовалась минута, чтобы блокировать все, кроме безопасного объятия мужчины позади и сосредоточиться только на том, что было передо мной.

Когда смотрела на него ― действительно глядя на него, ― всплыли воспоминания из холодной темницы разума. Его мантия ― явная преданность, и то, как мой желудок начал сжиматься с каждой его секундой пребывания в поле моего зрения, все возвращалось обратно на первый план в сознании.

Никогда намеренно не сталкивалась со своим прошлым. Всегда смотрела в будущее в ожидании того дня, когда смогу заставить их страдать так же, как я. Однако это заставило осознать, насколько неподготовлена. Была близка к этому моменту, как никогда.

Пробираясь в церковь, где дядя проповедовал свою херню последователям, он всегда был в центре. Пряталась, как можно дальше, в ожидании идеальной возможности утащить одну из безмозглых сучек, чтобы расчленить. Одного его голоса было достаточно, чтобы кожа покрылась холодным потом.

Вновь видела их всех ― ощущать запахи, вкусы, слышать голоса, ощущать дыхание на шее, потому что они по очереди трахали меня в оба отверстия, пока истекала кровью.

Покачивая головой взад-вперед, вцепившись в руку, обвивающую талию, внезапно почувствовала, что моя грудь вот-вот разорвется.

― Нет-нет-нет… ― голос дрогнул, а я возненавидела себя за проявление слабости.

Не обращая внимания на то, как царапала его руку, Ромеро поднял ее и мягко сжал мое горло. Поцеловал в висок и начал тихо говорить на ухо.

― Дыши глубже. Держу тебя, детка. Я здесь. Он, бл*ть, не может прикоснуться к тебе.

Парень сильнее сжал мою талию, намеренно сдавив рану. Хныкнув, оттолкнулась от него, успокаиваясь в безопасности, избавляясь от боли.

― Взгляни на него, Эльф. Как ты себя чувствуешь?

Вновь сфокусировавшись на епископе, посмотрела на него безумным взглядом. С вздымающейся грудью я могла собраться, чтобы почувствовать лишь одну эмоцию.

Ненависть.

Я ненавидела его.

Я не узнала его по той дыре в стене, но, бл*ть, ненавидела на самом деле. Ненавидела то, что он олицетворял, как заставлял стыть мою кровь, что они делали, что выпили каждую каплю моей невинности своими педофильскими членами.

Ненавидела его за все, что отняли у меня, и за нанесенный ими непоправимый ущерб. Понятия не имела, как его поймали, да и было все равно, ― он ― паразит, которого нужно было уничтожить.

― Я… я ненавижу его, ― выплюнула злобным тоном.

― Умница девочка, ― выдохнул Ромеро похвалу мне на ухо. ― Держись за эту ненависть, детка. Заставь его истекать кровью.

Это был словно транс. Шагнув вперед, нацелилась на епископа в кресле и повернув рукоять ножа в ладони, усилила хватку.

Наклонившись, грубо вцепилась ему в волосы, убедившись, что он не может повернуть голову, и воткнула тонкое серебряное лезвие в левое ухо.

Он начал орать, но этого было недостаточно. Стиснув зубы, продолжила проталкивать его, минуя ушную раковину, вкручивая в канал и разрывая барабанную перепонку.

Нож был как открывалка для бутылок. В тот момент, когда вынула его, кровь хлынула, будто выбило пробку, попала на мою рубашку, стекала по мочке уха и капала на его белую одежду. Кожа стала темной вишнево-красной, когда он зарыдал. Ему явно было очень больно, но мужик не был близок к тому, чтобы умереть… пока что.

Я провела окровавленными кончиками пальцев по его лицу и использовала слезы, чтобы смыть кровь. Он задыхался и давился от сильных рыданий, дергаясь так сильно, что чуть не опрокинулся.

Мне нравилось видеть этого беспомощного человека, с воплями выпучившего глаза, пока свободно капала кровь. Единственное, что могло сделать этот момент более совершенным, если бы он вымаливал прощение у моих ног.

Ладонью запрокинула его голову назад, пока он не уставился в потолок.

― Вы выглядите очень жалко, мистер Бишоп, ― садясь к нему на колени, оглянулась на Ромеро, робко улыбнувшись. ― Пожалуйста, не мог бы подержать его неподвижно для меня?

Без единого возражения он обошел вокруг стула и крепко схватил епископа за седые волосы.

Приставила кончик ножа к основанию горла и медленно вкрутила его. Мужик разразился низкими стонами между рыданиями.

― Ой, неужели так уж больно? ― ворковала, прикусив нижнюю губу.

Сильным толчком прорезала кожу, воткнув лезвие прямо туда, где была трахея.

Взгляд карих глаз расширился, так как он был вынужден полоскать горло собственной кровью. Вытащив нож, сжала скользкую рукоять и начала вслепую загонять его всюду, куда только попадала, наконец добившись желанной реакции.

Его предсмертные, испуганные крики эхом раздавались по комнате и подбадривали меня. Зубчатое лезвие разрезало плоть с поразительной легкостью. Я не останавливалась, пока моя грудь не начала вздыматься, а его шея не стала похожа на малиновые соты.

Я чувствовала кровь на лице, в волосах и видела ее на руках до самых локтей. В комнате не было зеркала, поэтому могла только представить, как выгляжу. Волосы епископа уже не были седыми, а голова висела под странным углом. Облизнув губы, ощутила сладкий металлический привкус крови страдальца.

Моргнула и отвернулась от него, понимая, что Ромеро больше не стоял позади стула. Он отступил на несколько шагов, чтобы взглянуть на меня.

Похоже, это было его привычкой ― наблюдение за всем, что я делаю, словно он что-то анализировал.

Глядя на него сквозь опущенные ресницы, еще раз робко улыбнулась, чувствуя себя немного смущенной.

― Упс, прошу прощения. Немного увлеклась.

― Подойди сюда.

В голосе не было изменений, не могла разобрать его настроение. Вытерев окровавленные ладони об испорченную рубашку, без колебаний подошла к нему.

В ту же секунду, как приблизилась, он запутал в моих волосах свою руку, слегка запрокинув голову назад, так что теперь я смотрела на него снизу-вверх.

― Скажи, как себя чувствуешь.

― Чувствую себя… лучше.

― Прекрасно.

Он одарил меня улыбкой, которую я быстро начала обожать, и прижался своими губами к моим, скользнув рукой из моих волос к затылку. Мужчина поцеловал меня сильно и крепко, не произнося ни слова. Казалось, что знаю его уже тысячу лет.

Отступая назад, мы перебрались в другой конец комнаты, не отрываясь друг от друга. Без предупреждения он развернул меня, и я обнаружила, что согнута над металлическим столом, у которого Ромеро меня зашивал.

Его нога оказалась между моими и раздвинула их. Недвусмысленный звук опускающейся молнии вызвал у меня ликование от нетерпения. Одобрительно хмыкнула, когда Ромеро скользил гладкой головкой своего члена вверх и вниз по губкам, растирая влагу возбуждения.

― Ты грязная маленькая сучка. Бл*, Кали, твоя киска просто течет на мой член.

― Я лишь для тебя такая, Ром, ― простонала и подтолкнула себя к нему, пытаясь заставить его войти внутрь.

Очевидно, это было правильное заявление. С рычанием он схватил меня за волосы и вонзил свой член.

Моя киска сжимала его длину, как тиски. Раздвинув ноги чуть больше, схватилась за край стола, чтобы держаться, пока он вбивался в меня.

― Твоя киска так ох*енно чувствуется, ― прорычал он. ― Положи ручки между ног, детка. Потрогай себя.

Охотно откликнулась на его приказ. Зажав руку между бедрами, больше не узнавая себя, лаская свой и без того чувствительный клитор. Грязные разговоры никогда раньше не делали меня влажной, а убийство кого-то, не вызывало такой страсти. По мере того, как струилась кровь ― возбуждение резко усиливалось. Мне нужно было трахнуться ― жестко, а Ромеро дал именно то, что необходимо.

Одной рукой он сжал в кулаке мои волосы, а другую прижал к талии, надавливая на рану. Мои ноги чуть не подкосились.

― Тебе ведь нравится это?

― О, да! Не останавливайся! ― умоляла его.

― Скажи, что тебе нужно, ― требование было риторическим.

Этот мужчина знал, что мне нужно, лучше, чем я сама, однако была настолько безрассудна, что прочла бы алфавит, если бы он попросил об этом.

― Мне нужен ты, Ром. Трахни меня, сделай больно.

С очередным рыком, который прозвучал скорее по-звериному, чем человечески, он дал именно то, о чем просила.

Парень повернул мою голову так, что я едва могла глотать, прижал ладонь к ране и укусил за плечо настолько сильно, что мои эндорфины сошли с ума от боли. Стол накренился и упал от силы толчков наших тел, ударяясь об пол с громким стуком.

― Ром! ― имя выплеснулось из легких и прокатилось эхом по всей комнате.

Издав беззвучный крик, я сжималась вокруг него, когда мои глаза закатывались к затылку.

Он, сыпля проклятьями, вышел до того, как я успела кончить.

― На колени, ― прохрипел мужчина, скручивая мои волосы.

Немедленно упав, тихонько зашипела, когда ударилась о бетон.

― Рот.

Как только губы приоткрылись, скользкий член ударил мне в заднюю стенку горла. Задыхаясь, схватила его за бедра и позволила трахнуть меня в рот, впуская как можно глубже, отсасывая ему.

Член дважды дернулся. Он издал невнятный стон, когда я с жадностью проглотила каждую каплю спермы, попавшую мне в рот, обвивая языком кончик, чтобы убедиться, что получила всю соленую жидкость.

Когда Ромеро отстранился, я сомкнула губы. Прижав руки к коленям, смотрела на него, пока он застегивался, все время взирая на меня сверху-вниз. Мы оба боролись за то, чтобы восстановить дыхание.

Вытянув руки перед собой, уставилась на покрывающую их кровь и размышляла, как ужасно ошибался Тито, когда сказал, что я ничего не боюсь. Вспомнила, как отец твердил, что грехи меня поглотят заживо.

Ненавидела тот факт, что один ошибался, а другой ― прав.

Нечто ― что бы ни было между нами ― было просто ужасающим чувством. Оно росло пугающе быстрыми темпами. Возможно ли так быстро упасть? Разве можно все остановить? Хотела ли я этого вообще?

Это было инстинктивно, словно дыхание. Совершенно неожиданно и непостижимо. Он заставил меня почувствовать так много внутри себя, ощутить вещи, которые не поддавались объяснению.

Я ломала голову над происходящим ― увлекательно, вызывающе, безумно, чрезмерно эмоционально. Как раз в это время было бы разумно убежать от него как можно быстрее, но, словно мотылек-самоубийца ― летела на пламя все ближе и ближе.

Его чистые руки накрыли мои грязные, и он помог мне подняться. Когда коснулся моего лба, то поняла, что оказалась обречена.

Ромеро был мучительным, манящим, адским пороком, а я жаждала, чтобы его клеймо стояло на каждом дюйме моей кожи.

Глава 16

Ромеро

Чтобы произвести на меня впечатление, понадобилось бы очень много времени, но Кали занималась этим с момента нашего знакомства.

Она напомнила мне львицу, потрясающую и чертовски жестокую. Теперь понял, почему ее кожа была белой, как снег ― это холст, предназначенный для красного цвета. Девочка была бы похожа на богиню, залитую кровью, ангела-убийцу с дьявольскими рожками.

Женщина превзошла мои ожидания и прошла первое испытание. Я должен был убедиться, что она не из Ордена, и теперь понял. Ее ненависть была великолепным инструментом. А боль ― силой.

Симулировать такое безумие было невозможно. Видел, как оно кипит под ее кожей, желая выплеснуться. Мне не нужно было его взращивать, безумие уже наполняло ее вены.

― Значит, сумасшествие поразило и ее, ― размышлял Гримм, глядя через всю комнату на Арлен, спящую на диване.

― Если она не была с Орденом, то с другой группой, ― предположил Кобра, выпуская кольцо дыма. ― Группой, которая либо не вписывалась в нынешнее столетие, либо скрывавшая от нее всякое дерьмо, в частности, о нас. Мы все понимаем, что девушка не случайно оказалась в том лесу.

Скрестив руки, кивнул. Хотел бы знать, кто ее так защищал, что она не знала обо мне того единственного, что, казалось, знал весь мир. Правда, если девушка не была столь искусна в проявлении двуличия, как я, тогда она была по-настоящему несведущей. Для нее такая наивность была одновременно и благословением, и проклятьем. Благословение, конечно, играло мне на руку. Оставалось лишь принять все, что она могла предложить, пока я не овладел бы ее разумом, телом и душой.

Чувство, которое Кали вызывала во мне ― первобытное.

Если бы я был акулой, она была кровью в воде. Я ― волком, а она ― кроликом. Хотелось, чтобы девочка так глубоко проникла в меня, что, когда столкнулась бы с правдой моего мира, была бы обречена.

― Она… ― Кобра замолчал, затушив косяк.

― Маниакальна по-детски, ― закончил за него, открывая шкаф.

― Ага, именно.

Протягивая ему миску, расправил плечам.

― Не думаю, что это преднамеренно.

Окинул его предупреждающим взглядом, чтобы он тщательно выбирал следующие слова.

― Я не сужу, просто указал на то, что твоя девочка может быть безумнее тебя.

― Девид вырезал ее из чрева матери и сам вырастил. Кто, бл*ть, знает, что творилось в то время? Кали не облажалась, когда мы ее встретили, возможно, это убежище для ее разума, ― заявил Гримм. ― Мы действительно собираемся иметь дело с этим?

― Проклятье, Гримм, я так остро ощущаю твои эмоции, ― пошутил Кобра.

Было понятно, почему он задал именно этот вопрос, но я не удосужился ответить. Кали ― не Тиффани. Мне не нужно было так сильно ее использовать, и уверен, что, бл*ть, никогда бы ею не поделился. Одной мысли, что очередной ублюдок прикоснется к девчонке, было достаточно, чтобы я впал в ярость.

Тихий звук заставил всех нас посмотреть в сторону лестницы, увидев, как Кали спускается вниз. Она приняла душ и оделась в большую белую майку и черные кружевные гольфы, которые сочетались с кожаной курткой и такими же темными ботинками.

У нее определенно была своеобразная манера одеваться; было впечатляющим то, что эти шмотки из коробки с барахлом, снятым с мертвецов, но мне бы хотелось, чтобы у малышки было все, чего бы только она не пожелала.

Улыбнувшись и махнув рукой, она направилась на кухню, где были мы втроем, быстро оглядев Арлен.

Улыбнувшись шире, девочка пронзила меня взглядом голубых глаз. А я почувствовал странную херню всем своим нутром.

Мне приходилось совершать множество дерьма. Убивать без угрызений совести и безжалостно брать все, что хотел. Не верил ни в какую любовь с первого взгляда, даже нахер не знал, что это за х*йня, но был пи*дец как уверен, что Кали ― моя родственная душа.

― Эй, приветики, ― она поприветствовала всех, но сразу же направилась ко мне.

Если бы какая-нибудь другая цыпочка проделала это, то ее бы выпнули в противоположную часть комнаты. Мне были чужды навязчивость, чувствительность или эмоциональность. Но я хотел Кали.

Откинув несколько прядей светлых волос с ее лица, обхватил девчонку за затылок и притянул к себе, прижимая рот к ее губам. Она положила изящные руки мне на грудь и вздохнула, приоткрыв мягкие губки и обвив своим язычком мой.

Мне нравился ее запах, потому что она пахла мной, словно была моей.

Чувствуя себя проклятым неандертальцем, прокручивая это слово в голове.

Мой член был постоянно возбужден с тех пор, как встретил ее. Е*ля никогда не была обязательным пунктом в списке моих дел, а сейчас оказалась во главе. Кали была распутной шлюшкой, а я был более чем счастлив дать ей то, что нужно. Все в этой женщине приводило меня к еще большему безумию, чем было ранее.

― Когда вы двое закончите еб*ться в рот, чили будет готов, ― протянул Кобра.

― Разбужу соплячку, ― вызвался Гримм, оценивающе взглянул на Кали и отвернувшись.

― Тебе нужно поесть.

Отрываясь от нее, взял миску из рук Кобры и подтолкнул к столу. Кали посмотрела на баранью голову в середине, но никак не прокомментировала.

― Мог бы сделать это помягче, говнюк, ― рявкнула Арлен, когда села рядом с Кали и посмотрела на Гримма, который удерживал за плечо.

Он одарил ее редкой улыбкой и поставил напротив еще одну миску.

― Это реально очень вкусно, ― восторгалась Кали, облизывая ложку и визуализируя всевозможные мои фантазии.

― Комплименты шеф-повару, который, к тому же, оказался весьма крутым рыжеволосым чуваком.

Кобра ухмыльнулся, а Кали улыбнулась в ответ.

Потянувшись в задний карман, вытащил выцветшую фотографию, которая была согнута и помята от того, сколько раз складывал и разворачивал ее.

Было бы идеально, оставаться похороненным в киске Кали весь день и есть чили ночь напролет, но это оказалось нереально. Оставалось еще много всякого дерьма, а часики продолжали тикать.

Как только она съела последний кусочек, положил перед ней фотографию.

― Сколько из этих людей ты помнишь?

Реакция была мгновенной. Всплеск эмоций озарил ее лицо, и мне была знакома каждая из них, начиная с гнева, стыда и омерзения, прежде чем боль скрылась за маской безразличия.

― Всех, ― ответила девушка ровным тоном.

― Кто из них обидел тебя? ― вмешался Гримм, задавая вопрос, который я никогда не планировал, но намеревался задать.

Взгляд голубых глаз метался по комнате. До того, как ее накроет очередная вспышка воспоминаний, как это произошло в игровой комнате, я сосредоточил ее внимание исключительно на себе.

Схватив за челюсть, повернул ее лицом к себе, блокируя всех остальных наблюдателей.

― Кто это был?

― Все они, ― прошептала она.

***

Калиста

После ответа, отказалась смотреть ему в глаза. Рычащий звук Гримма дал мне идеальный повод, чтобы отвести взгляд.

Неудивительно, что он знал мое имя, ему также должно было быть известно, что я дочь Девида.

Меньше всего рассчитывала на то, что он вытащит фотографию пророка и его самых верных последователей, а я буду среди них.

Уверена, что со стороны мы выглядели как счастливые отец и дочь с улыбкой, застывшей на его лице и обернутой вокруг моей талии рукой. Кроме него и нескольких его приятелей никто не знал, что Девид был вынужден меня удерживать, чтобы сделать снимок, потому что всю ночь перед этим у меня был марафон траха в задницу.

― Даже женщины? ― спросил Кобра. ― Не бери в голову, можешь не отвечать.

Он отступил, когда Ромеро и Гримм оба пристально взглянули на него.

― Это… нормально, ― пожав плечами, пыталась не задумываться об этом, когда ответила. ― Женщина, которая меня вырастила, научила делать минет и лизать киску.

― Все эти ублюдки заслуживают смерти, ― выплюнула Арлен.

Добрых минут пять ее гневная реакция была единственным звуком в комнате. Лицо вспыхнуло, я опустила взгляд, прячась за занавесом волос.

― Она права, ― Ромеро погладил меня по макушке и сделал глубокий вдох. ― Как ты наблюдала за встречами своего дяди и не попалась? ― спросил, направляя разговор в другое русло.

― Они хранят запасные облачения в одной из старых исповедален. Я просто одевалась и скрывалась, пока он не закончит, дожидаясь, когда одна из сестер будет проходить мимо.

― Это было пи*дец как глупо с твоей стороны. Если бы он узнал, что ты прямо у него под носом, как думаешь, что бы он сделал?

― Хватит называть меня дурой!

― Тогда не твори глупости. Во сколько же он проводит собрания и как далеко отсюда?

― Каждую ночь в одиннадцать, но понятия не имею, как далеко отсюда церковь, потому что не знаю, где нахожусь.

― Он проводит встречи в церкви? ― Гримм мрачно усмехнулся. ― За ней есть озеро?

Нахмурив брови, с подозрением смотрела на него.

― Ага… откуда ты…

― Можем добраться туда, если отправимся прямо сейчас. В кладовке есть мантии и халаты.

Я выпустила раздраженный вздох. Они продолжали меня игнорировать.

― Отлично, итак, мы отправляемся в церковь. Давайте надеяться, что она не вспыхнет в ту же секунду, как войдем внутрь.

― Мне обязательно нужно идти? ― воскликнула Арлен, привлекая всеобщее внимание.

― Да, бл*ть, конечно, нужно. Ты не Кали, с тобой не заключено сделки. Спроси себя, действительно хочешь присоединиться? Потому что именно так можно получить право на это.

― И будь внимательна с ответом, потому что если скажешь «нет», то у нас возникает проблема, которую следует немедленно устранить, ― заявил Кобра.

― Я не оставлю Кали, и ты, черт возьми, не убьешь меня, так что да, хочу быть в деле, ― огрызнулась она. ― И прежде чем мы отправимся в какую-то церковь, где же все остальные?

― Мы ― это все, ― быстро отреагировал Ромеро, выдвигая мой стул.

― Вас лишь… трое? ― спросила она, голос был полон скептицизма.

― Сила в сплоченности, соплячка, а не в количестве, ― ответил Гримм.

― В этом доме живет всего пять человек, ― жестко отрезал Ромеро, заканчивая дискуссию.

Мы с Арлен посмотрели друг на друга с одинаковым пониманием ― он просто радикально закрыл вопрос.

Парень что-то скрывал.

Глава 17

Ромеро

Поездка прошла без происшествий.

Арлен и Кали сели сзади по обе стороны от Гримма, я был за рулем, а Кобра сидел рядом. Каждый раз, смотря в зеркало заднего вида, взгляд Кали встречался с моим.

На ней была мантия с капюшоном и ожерелье с крестиком на шее, спрятанным внутри. Как всегда, она выглядела непорочной, искушая самого могущественного мужчину желать греха.

Я припарковал джип на склоне холма, частично скрываясь от глаз, но тем не менее, сам видел одинокую церковь посреди поля.

― Справитесь? ― спросил у Кали и Арлен без десяти одиннадцать.

― Я сделаю это, ― решительно ответила Кали.

― Вот это моя еб*ная девочка.

Она лучезарно улыбнулась и выскочила из машины, послав мне воздушный поцелуй перед тем, как захлопнуть дверь.

― Что насчет тебя?

― Я прикрою ее, ― отреагировала Арлен, вылезая наружу и обходя вокруг, чтобы шагать рядом с Кали.

Мы наблюдали в зеркале, как они сливались с толпой монахинь, спешащих к церкви. Яркий свет сделал их всех похожими на суетливые темные точки.

― Ты принес?

― Вот оно, ― заявил Кобра, вытаскивая из-под сиденья хозяйственную сумку с взволнованной улыбкой.

― Ты такой ребенок, Лук-Лучок, ― насмехался Гримм с заднего сиденья, используя прозвище, которым мы пользовались в детстве.

Кобра драматично ахнул и повернулся на месте.

― Комплимент от жнеца? Спасибо, мужик. Я тебя тоже люблю.

Игнорируя их стеб, я не сводил глаз с зеркала заднего вида.

Терпение никогда не было моей самой большой добродетелью, но когда дело касалось Кали, это дерьмо вообще не существовало. Знал, что она способна на это ― девочка неоднократно справлялась до того, как я появился на горизонте, но от этого переживание за ее безопасность не уменьшалось.

Ровно в срок, позади церкви явилась фигура, облаченная во все черное. Я испытал гораздо большее облегчение, чем готов был признать.

― Пошли.

Выскочил из машины до того, как последняя фраза слетела с губ и рванул ко входу. Кобра и Гримм были рядом.

По мере того, как люди стали заполнять переднюю часть церкви, мы смогли проскользнуть туда, благодаря Арлен. Она приложила палец к губам, чтобы призвать нас хранить молчание и повела внутрь.

После того, как закрылись огромные двери, здание погрузилось в тишину.

Лунный свет, проникавший сквозь витражи, служил единственным освещением в зале.

― Ты выглядишь мило, соплячка, словно школьница.

Она посмотрела через плечо и покачала головой, на ходу показывая Гримму средний палец.

В конце коридора она приостановилась и вытянула руку, чтобы остановить нас, указывая за угол.

Оглянувшись вокруг, осмотрел лавки в поисках Кали, обнаружив ее стоящей на коленях перед алтарем. Отец Азель ― ее дядя, ― приближался к ней.

Мы вошли в комнату, когда он подошел и коснулся ее затылка. Словно чертик-из-шкатулки, девушка вскочила и обернулась с дерьмовой усмешкой на лице.

― Здравствуйте, святой Отец. Скучали по мне?

Ее сладкий голосок эхом отозвался в комнате. Азель отшатнулся, явно удивленный. Кали шагнул вперед и так сильно толкнул его, что тот споткнулся и рухнул, приземлившись на скамью.

― Запри дверь, ― приказал я Арлен, когда мы проходили мимо нее.

Услышав мой голос, Азель резко повернул голову. Взгляд широко распахнутых глаз устремился на всех нас, мужик побледнел, подскочил и попытался сбежать.

― Хей! ― завопила Кали, выставляя ногу, чтобы поставить подножку. Он свалился в проход, упав к ногам Гримма.

― Ты постарел, как дерьмо, ― заявил Гримм, наклонившись и приподняв его за башку, одной рукой прикрывая рот.

Кобра всех нас обошел, давая Кали «пять». Подойдя к алтарю, начал разгружать хозяйственную сумку.

― Иди сюда, детка.

Я протянул ладонь. Взяв ее, она переплела наши пальцы, когда я перекинул руку ей через плечо.

― Двери заперты, берег чист, ― заявила Арлен, стягивая капюшон.

― Где ты хочешь его видеть?

― Позволишь мне сделать выбор?

― Это твое шоу. Мы лишь мускулы.

Ее глаза вспыхнули, огромные как блюдца, и она взволнованно задрожала.

Выскользнув из-под моей руки, девочка развернусь, словно распорядитель действа, указала на большой серебряный крест у стены.

― Можешь воспользоваться им, чтобы распять его? ― она взглянула на меня и усмехнулась собственной идее. ― Вот этим, ― уточнила она, указывая на длинную металлическую цепь, которую Кобра положил к алтарю.

― Можем это устроить, ― ответил Гримм прежде, чем я успел, волоча к алтарю сопротивляющегося Азеля.

Пошел и взял крест. Отнес его к алтарю и облокотил.

― Поднять, раздеть, связать, ― указал каждому из нас и схватился за цепь.

Кобра разрезал мантию Азеля и немного помог Гримму удержать его, пока я фиксировал его левую, а затем правую руку на брусьях креста.

― Боже, мы все попадем прямиком в ад, ― простонала Арлен.

Кобра остановился и посмотрел на нее с озорной ухмылкой.

― Хорошенько осмотрись вокруг, дорогая, потому что ты уже там. Весь мир ― Ад, а этот психопатический засранец ― Дьявол, ― кончиком ножа он указал на меня.

― Так что же это значит для всех нас? ― усмехнулась она.

― Ну, я, безусловно, его самый надежный преданный помощник, ― заявил парень, разрывая последнюю часть мантии, теперь уже связанного Азеля.

― Гримм сам все объяснит. Убивает всякое дерьмо беспристрастно, неподкупен и никогда не отказывается выполнять свою работу.

― Вообще-то, это довольно точно, ― подтвердил Гримм, опустив штаны Азеля до лодыжек.

― Кали ― его великолепная безумная, темная, жестокая королева, ― он драматично вздохнул и взглянул в потолок. ― Даже Дьяволу нужна любовь.

Покачав головой, посмотрел на Кали. Она пялилась на меня с нечитаемым выражением на ангельском личике.

Его точное определение напрочь взрывало еб*ный мозг.

Она просто даже не представляла, насколько парень серьезен.

― Это тошнотворно мило, но ты не настолько уж плох.

― Разумеется, Арлен, ты говоришь так, потому что еще нас не знаешь… Но, скорее всего, ты все равно труп, поэтому это дерьмо такое сложное для тебя.

― А ты не знаешь нас…

― Я знаю Кали, ― оборвал ее и положил конец дискуссии.

Никто ничего не произнес, а Гримм и Кобра даже не пытались изобразить удивление от моих слов.

Известно ли мне, какой у нее любимый цвет или любимая еда? Бл*ть, нет. Знаю ли я все грязные подробности ее прошлого? Тоже, бл*ть, нет. Было ли мне насрать на это? Опять же ― бл*ть, нет.

Понимал, что она была настолько сломлена, но даже не осознавала этого. Знал, что то, что она видела, когда смотрелась в зеркало, было ничем иным, как замешательством.

Понимал, что девочка тонет внутри себя и борется за то, чтобы понять, кто она такая, в то время как демоны кричали, чтобы их выпустили на волю.

Все это я знал, потому что однажды, в паршиво-дерьмовое время, сам был таким.

Был ею.

Знал ее.

Мы ― отражение друг друга.

Она была моей великолепной темной, бл*ть, королевой.

Женщина была моей. Я не отпустил бы ее даже тогда, когда все было сказано и сделано, а она ненавидела мое еб*ное нутро, ведь так бы и было. Такое просто неизбежно. Я уничтожал все хорошее, к чему прикасался. Ей бы просто пришлось возненавидеть меня, сидя киской на моем лице.

― Зачем… ты его так привязал? ― спросила она, нарушая тишину и пялясь на жалкую, бледную задницу Азеля.

― Мы заставим его страдать, пока не получим некоторые ответы.

Она кивнула и подошла ко мне, ухватив за руку Арлен, двигаясь вперед.

― Калиста, милая…

Я был позади, ударив священника мордой об крест, прежде чем он успел договорить.

― Тебе запрещено обращаться к ней! Единственный раз, когда можно открыть рот ― это отвечать на вопросы или, бл*ть, вопить.

― Он обоссался, ― Кобра указал на струю мочи, стекавшую по бледной ноге Азеля.

― Все как обычно, ― с отвращением отошел от него. ― Выбирай инструмент, Эльф.

Не говоря ни слова, она изучила ассортимент и тихонько напевая, выбрала желтую дрель. Щелкнув по кнопке, улыбнулась мне, когда та зажужжала.

Шокированный возглас заставил всех нас повернуть головы, чтобы увидеть, как монахиня вышла из-за угла. Закричав, рванула к двери.

― Бл*ть, я разберусь, ― проворчал Гримм.

Он спрыгнул с небольшой ступеньки и бросился за ней.

Перед тем, как она добралась до выхода, он подхватил ее за талию и подбросил в воздух. Девушка отскочила с грохотом от скамьи и закричала, когда ее тело ударилось о мраморный пол.

Гримм, будучи Гриммом, не терял времени, сдавил ее шею, выжимая жизнь. Задыхаясь, она безумно размахивала руками и пиналась ногами. Потребовалось всего тринадцать секунд, чтобы монахиня потеряла сознание, и еще две, чтобы умерла. Женщина скончалась так быстро, что, если бы он не швырнул ее тело через скамью, было бы легко поверить, что всего этого никогда не было.

― У тебя есть три попытки сказать, где находится Девид, начиная с этого момента.

Начало проявляться мое нетерпение, устал находиться в церкви.

― Я не знаю…

― Первая попытка удалась лишь потому, что знаю, ты собрался меня на*бать.

Кали подошла ко мне с дрелью в руке и взглянула, чтобы получить указания.

― Сделай ему больно.

― Сделать больно, ― повторила она.

Ее взгляд охватил каждый дюйм его тела, устремившись на руки. Девушка приблизилась к тыльной стороне левой, подняла дрель и нажала кнопку.

Сверло вращалось, вначале только скручивая его кожу, постепенно ввинчиваясь в плоть.

― Перестань! Пожалуйста, остановитесь! ― заорал он в агонии.

Я осторожно отодвинул руку Кали, обнаружив крошечное отверстие, которое она начала делать на тыльной стороне его руки.

― Прекрати рыдать и собери свое дерьмо. Мы даже еще не причинили тебе вреда, ― вздохнув, похлопал его по голове. ― Что за мужик мочится и ревет из-за какой-то старой доброй пытки?

― Тот же самый вопрос, Азель, где Девид?

― Я не видел его уже несколько месяцев, ― скулил он.

― Но ты говорил с ним. Вы всегда общаетесь друг с другом по телефону. Ты в курсе, где он, я уверена, что знаешь! ― вмешалась Кали, крича ему в лицо.

― Я говорю вам правду. Зачем мне врать?

― Потому что ты жалкий кусок дерьма.

― Потому что у тебя вторая попытка, ― добавил я позади нее.

Вздохнув, она снова подняла дрель и покачав головой, отступила назад.

― Зачем мы вообще тратим время на этого болвана, когда он хранит регистр адресов в своем кабинете? Не будет он говорить. Они никогда не говорят. Мы можем просто заставить его вопить, истекать кровью, а затем убить как можно больше из них. Девид проявит себя, если начнешь уничтожать самых важных его последователей. С регистрационной книгой мы точно узнаем, где их можно найти.

― У нее превосходный аргумент, ― согласился Кобра, хлопнув рукой по рту Азеля, чтобы заглушить его вопли.

― А ты что думаешь? ― спросил Гримма.

― Думаю, что вопрос риторический. Но почему она так долго скрывалась в лесу?

― Занимайся своим делом, ― дал ей зеленый свет, с любопытством наблюдая за тем, что Кали теперь предпримет.

Мне, бл*ть, так нравилось следить за тем, как работает ее мозг, выяснять, как сильно она жаждала заставить ублюдка вопить. Ее маленькая милая головка была полна гноящейся боли. Когда наконец-то девочка избавлялась от кокона, то была ох*ительно великолепна.

Улыбнувшись, она схватила Азеля за вялый член. Кончик был еще влажным от мочи.

Без предупреждения Кали воткнула сверло в его уретру. Он взвыл еще до того, как она нажала кнопку. Мой собственный член не мог решить, хочет он сморщиться и влезть внутрь от страха или остаться твердым как камень, пока Кали сверлила дыру в чужом члене.

Кобра взглянул на меня, и я кивнул.

В течение секунды он достал собственный член и пристроившись сзади к Азелю, раздвинул его половинки.

― Давай посмотрим, понравится ли тебе хоть раз оказаться принимающей стороной.

Он погрузился на сухую, как обычно.

Кали моментально остановилась и выронила окровавленный отросток, глядя большими глазами, как Кобра врезался Азелю в задницу.

― Срань господня, ― пробормотала Арлен.

― Не думаю, что его дерьмо останется священным, ― пошутил Гримм.

Азель выкручивался, моля о пощаде, но не получал ничего. Член Кобры был весь залит кровью, когда входил и выходил из задницы.

Рот Кали открылся и закрылся. Она облизнула губы и отступила. Почувствовав мой взгляд, вытерла окровавленную руку об мантию и опустила дрель.

― Пойду возьму книгу учета, ― извинившись, сбежала быстрее, чем мышка.

Несколько минут глядя на Кобру, быстро заскучал. Азель превратился в скулящего пробитого плаксу.

― Давайте закругляться.

― Спасибо, бл*ть, наконец-то. Мой член уже стал раздражаться.

Кобра вышел и отскочил назад, когда Азель начал испражняться на пол.

― Боже, это омерзительно, ― пронзительно вскрикнула Арлен, бросаясь в заднюю комнату и прикрывая глаза.

Я сорвал с его шеи амулет-крест и встал перед ним. Гримм положил одну руку на верхнюю, а другую, на нижнюю челюсть, распахивая широко рот и ломая. Сунул амулет в рот Азеля, а Гримм захлопнул его обратно, проталкивая крест через десны, кровь стекала по серебряному кулону и капала с губ.

Взглянув вниз, я рассмеялся при виде его окровавленного члена. Мы проделывали одно и то же так много раз, что было приятно немного встряхнуться.

― Выпусти его кровь, а затем разыщи Арлен.

Оставив их, отправился в том же направлении, куда ушла Кали.

Глава 18

Калиста

Если я была его, значит ли, что он был моим?

Почему вообще спрашиваю себя об этом, когда не могла совладать с эмоциями?

Я только что зверски изуродовала чьи-то гениталии, и все, о чем могла думать ― это секс. Что-то было со мной неправильно, уже понимая, что я немного облажалась.

Мой вздох отразился от сводчатого потолка церкви. Сжимая в руках черную книгу, обошла деревянные исповедальни, отмечая, что Азель больше не вопит так громко. Возможно, Кобра закончил свое дело и угодил ему.

Могла представить, что подружилась с ним, и, возможно, даже с Гриммом, если бы не тот факт, что Тито все еще где-то поблизости, а я просто не в силах была заставить себя пренебречь этим.

― Какого дьявола вообще делаю это? ― пробормотала про себя, свернула за угол и врезалась прямо в Ромеро.

― Зачем делаешь что? ― схватил меня за плечо и развернул, практически затащив в одну из темных, пыльных исповедален.

― Что ты творишь? ― прошептала.

― Это та самая книга?

Он потянулся за ней, но я выкрутилась.

― Почему ты так сильно хочешь найти Девида?

― Кали, если я ничего не говорю, то только потому, что не считаю, что тебе следует знать.

Что на это ответить?

Не могла же требовать стопроцентной откровенности, когда не делала того же, а если мы не могли доверять друг другу, то что же тогда нам оставалось?

Он опять потянулся за книгой, на сей раз вырвав ее из моих рук.

― Это была жалкая попытка шантажа ради информации?

― Я слишком разумна для этого.

― На самом деле?

― Ты такой засранец, ― выдохнула, протискиваясь и толкая тонкую деревянную дверь.

― Не-а.

Отодвинул меня от двери и заключил в клетку между собой и деревянной скамьей.

― Чего ты хочешь? ― прорычала я.

В кабинке было душно, а от недостатка света, едва видела его глаза.

― Что если я скажу тебе исповедаться о твоем самом сокровенном темном грехе?

― Ты мой самый сокровенный темный грех.

― Тогда, может, стоит трахнуть тебя здесь. Никогда не выпадала честь осквернить монашку.

― Я ненастоящая монахиня.

― Не разрушай фантазию, детка. Просто раздвинь для меня ноги.

Он опустился на колени, чтобы положить журнал на пол, поднимая мою мантию, когда встал на ноги.

Скользя пальцами по коже левого бедра, он крепко схватил его и перекинул через свое.

Обвила одной рукой его шею, а другую опустила к молнии на джинсах, расстегивая, пока не освободила член. Он резко развернул нас, так что теперь сидел на скамье, а я оседлала его колени.

― Помести мой член в себя и прокатись на нем. Жестко.

― Я не…

― Сделай это.

Я возвышалась над ним, сердце билось неравномерно. Судорожно выдохнув, сжала пальцами перегородку в исповедальне, медленно опустилась, вбирая его в себя.

― Вот так.

Он схватил меня за бедра и толкнулся вверх, погрузившись до основания, полностью заполняя меня.

Подавилась криком, который быстро превратился в стон, поскольку парень управлял мной снизу, задавая быстрый темп, чтобы я не отставала.

― Черт возьми, Кали, твоя киска такая, бл*ть, мокрая, настолько, ох*енно тугая. Такая, бл*, моя.

Мужчина скользнул руками к моей заднице, сжимая руками половинки, и начал сильно врываться.

Когда он вынудил меня проявить инициативу, потребовалась минута, чтобы найти ритм. Держась за перегородку и покачивая бедрами, подпрыгивала вверх и вниз на члене. Разнузданные стоны эхом звучали в церкви и заполняли маленькую исповедальню.

Мышцы ног жгло. По вздымающейся груди струился пот. Дыхание стало громким и прерывистым, смешиваясь с наполненными удовольствием вздохами.

― Не могу…

― Не говори, что не можешь. Просто трахни меня, ― рычал Ромеро.

Опустив руки на его плечи, выровняла положение и начала скакать на нем, вбирая в себя все глубже и жестче.

― Ром, ― прохныкала, утыкаясь бессильно лбом.

― Вот так, детка. Используй меня, заставь себя кончить.

Прижав большой палец к моему клитору, он медленно массировал его круговыми движениями. Внизу живота все сжалось, а тепло прокатилось по спине. Он наклонился, провел языком по моей шее и укусил. Вошел в меня одним сильным толчком. Кончила так сильно, что забыла, как дышать.

― Бл*ть!

Больше не могла пошевелиться. Мышцы напряглись, я закрыла глаза, упиваясь ощущением того, что только он мог вырвать из меня. Позже Ром вышел, запачкав своим семенем мою мантию.

― Кажется, сейчас самое время обсудить контрацепцию, ― заявила, размазывая сперму по черной ткани.

― Ты только что трахнула меня в исповедальне. Именно это заставляет тебя задуматься о противозачаточных средствах?

― Ром, ― выделила я.

― Почему ты беспокоишься об этом, если все наши дети попали тебе в глотку либо приземлились куда-то на тебя? Когда захочу, чтобы ты забеременела, так и будет.

― Ух, ты такой поэтичный, ― невозмутимо ответила.

Я попыталась встать, но его руки крепко сжали мои бедра, чтобы удержать на месте. Деревянная скамья скрипела под нашим весом.

― Мне не нужно видеть тебя четко, чтобы понять, что ты разозлилась. Просто ощущаю это. Не будь такой девчонкой, Кали. Скажи, в чем проблема.

― Скольким девушкам ты это говорил? Ты хоть…

― Чист? ― вставил он. ― Если это ревность, можешь покончить с этим дерьмом сейчас же. Я не просто засовываю свой член во что-то с дыркой. Вообще-то, я довольно разборчив. И не имею привычки входить без защиты. Ты моя, не хочу между нами никаких преград. Никогда бы не позволил какому-то грязному дерьму коснуться тебя. Есть только ты, Кали.

Его слова были бальзамом на мою досаду. Сглотнув, кивнула.

― Хорошо, ― прошептала на случай, если он не увидит это движение.

Он обхватил мое лицо и прижал лоб к моему.

― Херня, что ты со мной творишь, них*я не имеет смысла.

Напряженность в его голосе была не настолько сильной, чтобы застать меня врасплох. Я чувствовала то же самое. Может быть, именно таким и должны быть отношения, неразрывные узы. Не нужно было слов, чтобы выразить то, что уже знали наши искалеченные сердца.

Я была его, а он ― моим.

***

Свернулась клубочком в углу, когда он передал мне банку.

― Что конкретно празднуем?

― Регистрационную книгу, которую ты дала нам, а Ромеро оказался не таким придурком, ― сказал Кобра.

Смеясь, поднесла банку ко рту, сожалея о решении принять участие в этом мероприятии, как только самогон коснулся моего языка.

― Это отвратительно, ― пробормотала, подтолкнув банку Ромеро. ― Жжется.

Пошевелила языком, не пробуя ничего иного, кроме медицинского спирта.

― Ты можешь справиться лучше, ― Ромеро бросил вызов, подтолкнув банку обратно в мою сторону.

― Подожди три секунды, ― посоветовал Гримм оторвавшись от книги.

― Уф, ладно.

Забрала стеклянную банку обратно и, затаив дыхание, глотнула сосчитав до трех.

― Ах, как вы это пьете? ― Закашлялась, тряся головой и жмурясь.

― Ты привыкнешь к этому, ― сказал Ромеро, забирая у меня банку и передавая Арлен.

― Ты совсем ничего не пил.

― Я не пью.

― Тогда зачем ты мне это сказал? ― впилась взглядом, вытирая рот тыльной стороной руки.

― Может, хочется услышать, какую пьяную правду ты выложишь.

Арлен фыркнула.

― Не всем есть что скрывать.

― Всем в этой комнате, ― возразил Гримм.

Это была чертовски горькая правда, и ничего хорошего из этого не выйдет. Все знали, что ложь причиняет боль, а секреты убивают.

Вздохнув, я сильнее прижалась к кожаной диванной подушке. Ромеро подвинулся ко мне и посадил на колени, приложив мою голову на свое плечо.

― Не могу поверить, что вы оставили того мужика в подвешенном состоянии, ― размышляла Арлен с противоположного конца дивана, делая глоток, как опытный профессионал. ― Чего? ― пожала плечами, поняв, что все на нее уставились.

― Что еще можно было сделать? ― спросил Кобра, наклоняясь к ней.

― Я поделюсь с тобой, если ты поделишься со мной, ― поддразнила она.

― Почти уверен, что ты недостаточно взрослая, чтобы пить, ― отругал Гримм.

― Я вполне взрослая, чтобы наблюдать, как ты превращаешь священный дом в площадку снафф-фильма (прим.: фильм о настоящем насилии/убийстве), но не пить алкоголь?

― А что будет, когда вы убьете Девида? Это какая-то революция или что-то вроде того?

― Разве тебе не должно быть пох*й на людей, чтобы устроить революцию? ― отреагировал Кобра, вытянувшись и положив ноги в носках ей на колени, забирая самогон.

― Это же зарождение рая, ― Ромеро ответил, как обычно, отклоняя вопрос ответом, который на самом деле таковым не являлся.

Нахмурившись, уставилась на пентакль в полу, еще раз задаваясь вопросом, ради чего делаю это. Я хотела Ромеро. Интересно было узнать его, но, похоже, парень не был склонен впускать меня, а если на его радаре появится Тито, была уверена, что его прикончат.

В голове все было так запутано. Когда мне вернули банку, я без колебаний выпила. На вкус было ужасно, но страдание обожало пьянство.

Глава 19

Ромеро

Я отнес ее наверх и уложил в кровать. Казалось, что она спит, пока не схватила меня за руку.

― Я пыталась сбежать.

Какого хрена?

― В лесу я старалась убраться подальше, ― прошептала она.

― Подальше от чего?

Когда она ничего не ответила и не открыла глаза, понял, как тупо, бл*ть, беседовать с пьяной в жопу женщиной.

― Человек, который похож на нее, мое прошлое, я сама.

― Давай спать, ― дойдя до двери, шагнул в коридор.

― Не оставляй меня здесь одну.

Нуждающийся тон ее голоса заставил меня оглянуться через плечо. Голубые глаза были широко распахнуты и смотрели мне в спину.

― Здесь так одиноко. Останься со мной.

Был почти на сто процентов, бл*ть, уверен, что за нее говорил сумасшедший разум, но девушка похлопала по пустому пространству кровати рядом с собой, и на этом все.

Я захлопнул дверь ботинком, снял рубашку и растянулся рядом с ней. Кали тут же перевернулась и перекинула свою ногу через мою.

Ждал, пока не убедился, что она спит, прежде чем встать с кровати и остановиться у двери, чтобы проверить еще раз. Осмотрев ее крошечное тело, был поражен тем, насколько сюрреалистично то, что девушка материализовалась во плоти ― призрак, о котором я мечтал все эти долгие годы.

Выскользнув из комнаты, спустился вниз и обнаружил Кобру и Гримма за столом.

― Она внизу для верности, ― ответил Гримм на мой молчаливый вопрос об Арлен, которая больше не спала на диване.

― Итак, у нас дело на завтрашний вечер? ― спросил Кобра.

Обдумав это, кивнул.

― Ага, это дает нам дополнительный день, чтобы подготовиться ко всему остальному.

― Хорошо, теперь, когда все это вышло наружу, кто-нибудь хочет обсудить слона в комнате?

Он посмотрел на нас и ждал, но никто не заговорил.

― Ты не видел свою сестру с самого детства и вообще нечего сказать? ― поинтересовался у него Кобра.

― Моя сестра, ― повторил Гримм, добавив эмоциональности фразе. ― Вы двое ― гораздо более моя семья, чем она. Я не знаю ее, а она даже не знает о моем существовании. Девушка не помнит меня, а я не чувствую необходимости дать ей знать, потому что сомневаюсь, что могу доверять.

Он пристально посмотрел, говоря, что больше не хочет это обсуждать.

― А что насчет тебя? ― спросил меня следующим.

― Согласен с ним. Не знаю, могу ли доверять ей, но она моя, несмотря ни на что.

― Ага, понимаю, что это значит. Получается, что вы, два ублюдка, засунули головы в задницы, ― поворчал он.

― Может, тебе стоит принять душ, ― скорее утверждал, чем предлагал.

Мужик был наполовину пьян, так что решил дать ему небольшое послабление, а не вытирать его задницей пол.

― Не облажайся.

Он поднялся и взглянул на нас исподлобья, прежде чем оступиться.

― Вот именно из-за этого дерьма мы не даем ему бухать, ― заявил Гримм, когда встал. ― Пойду приму душ и сделаю вид, что сплю.

По пути он крепко сжал мое плечо. Я понимал, что мужик был раздражен, потому что Гримм походил на меня, в то время как в Кобре еще оставалось немного хорошего.

Если бы кто-то горел, парень был бы более склонен потушить его, в то время как мы использовали бы горящее тело, чтобы прикурить.

И это была незапланированная часть дерьма, с которой не хватило терпения разобраться. Мне не нужно было, чтобы эти двое спорили о том, что мы не могли контролировать.

Кали была последней проблемой, с которой нужно было разбираться прямо сейчас. Она была непредсказуемой бурей, угрожавшей разрушить все на своем пути. Каждый здравомыслящий человек сбежал бы в укрытие, но я, бл*ть, никогда не был нормальным и всегда тяготел к ураганам.

Сидя за столом вполоборота, читал книгу-регистр, размышляя, сколько всего так сильно изменилось и как резко еще изменится в ближайшем будущем.

Дерьмо вот-вот должно было попасть на вентилятор.

Глава 20

Калиста

Проснулась с невыносимой головной болью и лицом к лицу с Ромеро.

― Ты всегда, бл*ть, спишь так крепко? Я собирался погрузить твою задницу в душ.

― Хватит на меня орать. Господи.

В надежде, что он уйдет, прикрыла рукой глаза.

― Детка, не думаю, что Господу понравилось бы, когда его путают со мной. Прошлым летом я протащил его Сестру своим джипом около десяти миль.

Пялилась на него одним глазом из-под руки.

― У тебя очень серьезные психические расстройства.

― А еще мой член каменно-тверд, поэтому, если не хочешь головной боли и раздраженной киски, рекомендую тебе встряхнуться нах*й.

Мне определенно не хотелось погибнуть. Со стоном перекатилась через матрац и неохотно встала. Не спала, как не хотела; не спалось, когда могла. Девушке просто не суждено было победить.

Подавив зевоту, принялась расчесывать волосы пальцами.

― Насколько уже поздно?

― Слишком поздно. Почти шесть.

Бросила на него недовольный взгляд. Шесть утра ― не мое определение «поздно».

― Существует ли какая-то конкретная причина, по которой ты меня разбудил?

― Существует. Поможешь мне с трупной ямой, и, как было сказано ранее, у меня стояк, а в моей постели лежит гребаная сексуальная блондинка, умоляющая быть вы*баной.

Я просто не могла с ним спорить. Покачав головой и пожалев об этом, натянула ботинки и направилась к двери.

Чем быстрее помогу ему, тем быстрее вернусь ко сну.

― В следующий раз, Ромеро, используй свою руку.

― В следующий раз просто засуну его тебе прямо в рот. Кончу, а ты перестанешь храпеть. Двух зайцев ― одним выстрелом.

Запнувшись на лестнице, зыркнула на него.

― Я не храплю.

― О, да, еще как.

Схватив меня за руку, повел нас к передней части склада. Когда вошли в дверь, он схватил металлическую дубину, прислоненную к стене.

Уровень влажности был не так уж и высок из-за того, что было еще рано, но тогда стало ясно, почему он разбудил меня в это время. Жара или нет, но запах был ужасный.

Заглянув, без особой необходимости, в яму, почувствовала дуновение смерти. Натянув футболку на нос, отступила назад и постаралась не блевануть, сильно сглатывая.

― Воняет болотной задницей!

― Интересное описание.

Он несколько раз покрутил и удлинил конец дубинки, используя его для того, чтобы начать крушить трупы, напоминавшие композитную кучу. Я не подозревала, что гниющие тела, можно превратить в пюре, приправленное, поразившей меня, вонью личинок мух.

― В чем же тебе нужна моя помощь?

― Ни в чем, работа грязная, а ты не должна запачкаться, делая то, с чем я вполне справляюсь. Просто хотел, чтоб ты была рядом.

Тогда почему… тьфу. Могу ли я вообще злиться за это на парня? Он меня разбудил, чтобы провести вместе время. Не его вина, что я напилась самогона.

― Вау, это очень даже мило на самом деле.

― Все, что мы делаем ― трахаемся или воюем. Подумал, что можно взять выходной. Так что после ужина твоя сладкая киска ― моя.

Закатывая глаза, отодвинулась подальше, чтоб можно было дышать и наблюдать, как он работает.

― Так кто же тот парень, разбивший тебе сердце?

Я посмотрела на него пустым взглядом.

― Парень?

― Прошлой ночью ты сказала кое-что, ― пояснил он.

― Понятия не имею, о чем ты говоришь, ведь это был не парень, а девушка.

Он замер и сосредоточил все свое внимание.

― Тебе нравятся женщины?

Тон не передавал, беспокоило это его или нет ― не то, чтобы мне было не насрать в любом случае, но также не хотелось начинать викторину «тысяча и один вопрос» о моей сексуальности.

― Единственное, что мне нравится ― ты.

Мой ответ, казалось, успокоил его на время, потому что парень вернулся к дроблению тел. До меня не сразу дошло, что в огромной яме было по крайней мере двенадцать человек, и большинство из них не принадлежали Ордену, пока тело рыжеволосой не появилось в сонме трупов.

― Кто все эти люди?

― Точно не уверен, если честно. Некоторые из Ордена ― очевидно, а другие из наших постелей.

Когда мужчина отвечал, то ни разу не взглянул на меня.

― Значит, ты общаешься с женщиной, а потом бросаешь ее в яму с трупами после того, как все закончится?

― Имеешь в виду, когда на самом деле касаюсь женщины, да, но так не всегда бывает. Рыжая до конца пыталась забраться ко мне в постель после того, как бросила Гримма. Я свернул ей шею.

― Ладно, это вполне понятно, но как же остальные? Почему бы просто не позволять им уйти?

― Как только касаюсь кого-то, а благодаря моему члену, они пережили потрясающие моменты, меняющие жизнь, то невозможно их уже отпустить.

― Ты серьезно только что назвал свой член меняющим жизнь?

― Это называется ― изменение к лучшему. Ты же знаешь, что это правда, потому что вижу, как ты тоже преображаешься, до этого было лишь общее представление.

Его пристальный взгляд вынудил меня вновь посмотреть вниз на яму с трупами и потереть затылок.

Я менялась? Никакой разницы не чувствовала, но, возможно, он видел то, что мне было недоступно. Парень называл меня прекрасной, когда я даже не считала себя таковой.

Осознавая, что он наблюдает за мной в надоедливо раздражающей манере, скрестила руки, чтобы избежать любых нервозных движений. Встретив его взгляд, сглотнула и скорректировала позицию.

― Собираешься прикончить меня?

― Разве ты не слышала то, что я только что сказал? Для этого мне пришлось бы освободить тебя. Поэтому нет, детка, не собираюсь убивать. Просто заставлю пожалеть об этом. И сделаю пи*дец как больно.

Больше Ром ни слова не произнес. Вылил на трупы канистру бензина, и мы наблюдали, как они горят.

***

У меня не было достаточно мощного оружия, чтобы одержать победу в схватке с человеком, который серьезно безумен.

Его резкие перепады настроения заставляли меня чувствовать себя столь же ненормальной, как и он.

Решила дать каждому из нас немного пространства, чтобы хоть раз задуматься и поразмыслить. Мне было необходимо навести порядок в дурдоме своих мыслей. Выбранный мною метод самолечения заключался в том, чтобы принять горячий душ и дать волю разуму.

В мгновение ока я прошла путь от жизни скучных повторов до резонирующей непредсказуемости. Забегая вперед, ничего не видела, не представляла куда катится моя жизнь. Оглядываясь в прошлое, видела обыденность, прекрасно зная, чего ожидать от каждого дня, когда просыпаюсь.

Пришлось напомнить себе, зачем я здесь. Придя сюда за ответами ― получила их. Это случилось потому, что изо всех сил пыталась найти себя, а посреди этой борьбы встретила Ромеро.

Начала задавать вопросы: «что если», к различным сценариям. В душевую ворвался прохладный воздух, который сменился теплом обнаженного тела Ромеро, когда он подошел сзади. Удивив себя, спокойно развернулась к нему лицом.

Его идеально остриженные волосы распущены и завивались на кончиках. Он откинул их назад и оглядел каждый сантиметр моего тела.

― Ты ох*ительно прелестна.

― Близится время ужина?

― Уже полдень ― достаточно близко.

Положив ладони на его влажную грудь, взглянула на него сквозь мокрые ресницы.

― Что мы делаем?

Он смотрел на меня в течение несколько тихих ударов сердца, словно ему нужно было тщательно подобрать слова.

― У тебя есть эта поистине дерьмовая неспособность оставить все как есть. Вижу, как мысли кружатся в этой маленькой симпатичной головке. Ты жертва собственного разума. Прекрати думать, хватит анализировать, просто позволь дерьму существовать. Живи настоящим, пока не про*ебала его, беспокоясь о грядущем.

― Мне необходимо много размышлять, когда дело касается тебя, Ром… Приходится избегать определенных ситуаций, если вообще хочу выжить.

Зловещая улыбка медленно расплылась по его лицу.

― Ситуаций? Ты отдала себя мне. Уже сейчас находишься в необратимом положении. Будешь теперь жить ради меня. Что же касается тебя, то ты даже не сможешь дышать без моего позволения.

― Почему именно сейчас ты ведешь себя как бо́льший засранец, нежели обычно?

В ответ он прижал свой рот к моему, кусая нижнюю губу столь сильно, что можно было ощутить вкус крови, хотя я его даже не впустила.

Отталкиваясь от него, отстранилась и языком смягчила боль, глядя на него с все возрастающим разочарованием.

― А что если я не хочу никому принадлежать?

― Слишком, бл*ть, плохо, потому что твоя задница моя, а я не собираюсь изображать, что мне не наплевать на твои чувства. Знаю, что ты возненавидишь меня, детка, но ручаюсь, что полюбишь еще больше, а трахать будешь жестче.

Парень так сильно сжал мою челюсть, что послышался хруст. А когда во второй раз приблизил свой рот к моему, я вцепилась ему в волосы и укусила в ответ. Он усмехнулся и обхватил меня рукой за горло, ударив затылком о стену.

Проглотив шипение от боли, издала вопль, когда Ром поднял мою ногу своим предплечьем и похоронил себя в моей киске. Не дав времени приспособиться, вбивался снова и снова, втрахивая меня прямо в стену.

Схватила его за руку, не в силах отдернуть. Грудную клетку стало жечь, когда легкие лишились воздуха, в котором так отчаянно нуждались. С безмятежным выражением лица он наблюдал, как я давлюсь и задыхаюсь.

― Ты знаешь, что нужно делать.

Голос звучал где-то вдали. Не могла ответить. Поклялась, что ни за что не кончу, ни тогда, когда мысли стали путаться. Казалось, он собирался прикончить меня, но в последнюю секунду, принудил сделать то, что хотел.

Его рука исчезла одновременно с тем, как онемело тело. Я жадно втягивала воздух, когда давление на сердце резко возросло. Не было выхода, пришлось позволить оргазму захлестнуть меня, когда его член распух. Без единого звука, Ром погрузился еще раз и замер. Дважды почувствовала, как парень дернулся, кончая как можно глубже во мне.

Он отступил, медленно высвобождая опавший член. Посмотрела вниз, потирая шею. Во рту пересохло, когда увидела, как избыток спермы течет по бедру. Вряд ли он мог так быстро передумать после той беседы в исповедальне.

― Зачем ты это сделал?

― С какой стати мне бы это не сделать?

Ромеро протянул руку и погрузил пальцы в семенную жидкость, а затем поднес их к моим губам. Я машинально слизала каждую каплю, что душ не смыл, почти не ощутив вкуса. Бездушный взгляд отслеживал каждое движение моего языка.

― Нам кое-куда нужно.

Не говоря больше ни слова, потянулся за гелем для душа и начал намыливать его мне на кожу.

Глава 21

Калиста

В какой-то момент я, должно быть, задремала, потому что, когда вновь открыла глаза, мы уже не двигались, заняло несколько секунд, чтобы вспомнить, где вообще находилась.

― А вот и моя девочка.

Голос Ромеро проник сквозь дезориентировавшую дымку. Повернув голову, была встречена безупречной улыбкой. Протянула руку и коснулась его лица, словно мне требовалась подтверждение в том, что он реален.

Собирался ли парень притвориться, что последних нескольких часов не было? Похоже, что так. Он поцеловал мою раскрытую ладонь, прежде чем убрать руку со щеки, полностью разбудив.

Отодвинув свою щеку от кожаного сиденья, посмотрела сквозь лобовое стекло.

Как только глаза адаптировались к темноте вокруг, впереди возник единственный огонек, который мгновенно прояснил, где мы.

― Что мы здесь делаем? ― спросила я, как только оказалась на твердой земле.

Он со зловещей улыбкой взглянул на меня и обхватив рукой плечи, развернул в сторону старого фермерского дома.

― Они похитили одну из моих, поэтому я заберу их всех.

― Давайте покончим с этим, ― суетящийся Кобра обошел джип с окровавленной наволочкой, которую спрятал в люке перед нашим отъездом. Он вывернул ее, отрубленная козья голова с мягким глухим звуком упала на землю.

Сморщила нос, нахмурившись.

― Это пи*дец как извращенно.

― Извращенно как кайф? Или как фу? ― спросил, подхватив ее за крошечные рожки.

― Определенно, последнее. Откуда ты вообще это взял? А где остальное? ― спросила Арлен, скривив губу.

― Не помню, ― пожал плечами.

― Ну же, давай.

Ромеро убрав руку с моих плеч, схватил за ладонь, стремительно шагая вперед. Приблизившись к крыльцу, мы услышали лишь слабые рыдания, доносившиеся из амбара.

― Вы собираетесь туда ворваться?

Гримм поднялся по лестнице и повернул дверную ручку. Войдя в дом, будто жил там, развернулся к нам лицом.

― Необязательно врываться, дверь они никогда не запирают, ― усмехнулся и скрылся из виду.

Если бы жизнь была фильмом, то это была часть, которая должна быть приостановлена, поскольку мудрый рассказчик объяснил, в какой ху*не предстояло оказаться. Это был эпизод, где сказали бы, что следовало развернуться и бежать, словно адские псы следовали по пятам.

Часть, где я бы поняла, за что моего любовника называют дьяволом. Подобным образом он предоставлял мне брошюру, знакомящую с миром, о котором говорил, где нормальные люди не выживали.

Проникновение в этот дом было началом моего конца, катализатором всего, что должно было произойти.

Ромеро держал меня за руку, пока мы шли вместе с Арлен и Коброй. Едва кончик моего ботинка переступил порог, как вдруг женщина заорала, а мужчина приземлился под каким-то неуклюжим углом на деревянный пол в нескольких футах от нас.

― Это один! ― с верхнего этажа крикнул Гримм.

Вокруг головы мужчины начала скапливаться кровь. На нем не было ничего, кроме пары боксеров. Взгляд его безжизненных, широко распахнутых глаз был прикован к нам.

Кобра обошел его с козлиной головой в руках и зашел на кухню. Наверху хлопали двери, по полу грохотали шаги, отчего дребезжали потолочные светильники.

Ромеро взглянул в сторону лестницы и отпустив меня, немного подтолкнув вперед.

― Вы двое, накрывайте на стол.

― Какого черта нам нужно это делать? ― спросила меня Арлен, когда мы больше не видели его.

― Методы Ромеро имеют смысл лишь для него самого.

― И для него, ― она жестом указала на кухню, где Кобра наливал масло в кастрюлю.

Двигаясь вперед, объясняла свою дрожь нервозностью и нестабильным поведением Ромеро. Кухня и столовая были рядом. Заметив в дальнем углу шкафчик с посудой, задела Арлен плечом и устремилась к нему.

― Здесь грязно.

― Это преуменьшение, ― пробормотала Арлен.

Повсюду был беспорядок и грязное белье. В воздухе стояло густое зловоние приготовленной плоти. Осматривая столовую в поисках выключателя света, окинула взглядом кухню и заметила, что там все еще хуже.

В мойке была свалена гора посуды высотой в милю, подтеки черной грязи были размазаны по выцветшей желтой плитке, а пластиковый кувшин с сомнительным содержимым был опрокинут на столешнице.

Найдя выключатель, щелкнула по нему кончиком пальца, не имея ни малейшего желания прикасаться к чему-либо вокруг.

― Стол уже накрыт, ― заметила Арлен.

― Отлично, тогда мы можем начать, ― ответил Ромеро, входя в комнату наполовину волоча женщину за затылок. Я моментально узнала ее со дня нашего побега.

― Это был Билл. Ты знаешь, что мне известны правила! Я никогда не была бы настолько глупой, Ромеро.

Она цеплялась за его руку, но он просто стряхнул ее.

― Марта, мы заключили сделку, а ты нарушила условия. Тебе вообще нечего было делать в моем лесу. Разве я не обеспечивал твою семью необходимым продовольствием?

Скрестив руки и нахмурив брови, наблюдала за их препирательством.

Эти люди были каннибалами. Единственный способ, которым он снабжал их пищей ― это отдавать им других людей. Какого хрена он это творил?

Ром усадил ее на стул и полез в задний карман, доставая нож Браунинга, который всегда носил с собой.

― Положи руки на стол, Марта.

Со слезами, скатывающимися по лицу, женщина посмотрела на него и покачала головой. Прикусив нижнюю губу, я заглянула на кухню, чтобы проверить Кобру. Он копался в ящиках, складывая в кучу вещи, которые, как полагаю, собирался взять с собой.

― Мне нужна твоя помощь, Кали.

Вернувшись к Ромеро, разжала руки и обошла вокруг стола, остановившись рядом с женщиной.

― Положи ее левую руку на стол.

Интересно, к чему парень клонит, отвела непокорную руку женщины от места, где она прижимала ее к груди, и положила туда, куда он велел.

― Буду считать до трех.

При этих словах женщина начала сопротивляться и отталкивать меня другой рукой. Арлен схватила ее и крепко прижала, как и я.

― Три, ― спокойно произнес Ромеро, вонзая нож в левую руку, вынимая и погружая его прямо в тыльную сторону правой.

Вздрогнув, отвернула голову, когда женщина завизжала мне в ухо. Кровь быстро потекла по столу, часть попала на мою кожу.

― Прижми их на месте, ― тем же ровным тоном приказал Ромеро.

В поисках чего-либо, что могло бы помочь сделать то, что он хотел, подхватила нож для стейка с теперь уже окровавленного серванта рядом со мной, затолкала его в отверстие, которое он только что проделал и воткнула его в деревянный стол, вкрутив.

Арлен без колебаний поступила также.

Женщина прижала подбородок к груди и застонала, скорее всего, впав в шок. Я вытерла окровавленную руку об рубашку на ее спине и отступила.

― Глянь, что у меня есть.

Гримм вышел из другой комнаты с мужчиной в бессознательном состоянии и маленьким мальчиком из амбара, словно он был мешком картошки.

― Дай мне ребенка.

Ромеро протянул руки, забирая у Гримма плачущего мальчишку.

Когда Гримм поместил мужчину напротив женщины, которая еще не перестала стонать, я вопросительно взглянула на Ромеро.

― Что ты делаешь? ― спросила со спокойствием, которого не чувствовала.

― А что я по-твоему делаю? ― он перевернул ребенка так, что теперь спиной прижимал к своей груди, а ноги болтались над полом.

― Соус-смазка готов! ― крикнул Кобра под звук хлопающей дверцы духовки.

― Отпусти его, ― я не сводила с него глаз, голос был тихим, но требовательным.

― С чего бы мне его отпускать?

― Он всего лишь ребенок, ублюдок!

Арлен бросилась вперед, чтобы схватить пацана, но Гримм действовал быстрее. Он позволил мужику упасть со стула, и обхватил Арлен за талию, оттаскивая назад.

В мгновение ока, Ромеро поднял мальчика повыше и резко свернул шею, настолько сильно, чтобы разорвать связь между головным мозгом и нервной системой, перед тем, как провести ножом по горлу. Швырнул тело рядом со стулом матери, а затем продолжил пытать ее, отрезав два пальца.

Я просто приросла к полу, наблюдая за происходящим, словно сквозь перископ. Крики Арлен были приглушенными, поскольку Гримм зажал ей рот рукой.

Вошел Кобра, неся кастрюлю с маслом, и поставил ее посередине стола. Ромеро бросил отрубленные пальцы, они сразу же начали всплывать и шипеть.

Наблюдала, как мужик на полу, сначала медленно приходивший в себя, поразительно взбодрился, когда развернувшаяся сцена дошла до его понимания. Гримм сменил Арлен на этого человека, позволив ей сбежать от него.

Не теряя времени, она вышла из комнаты. Услышав ее шаги на крыльце, поняла, что девушка собирается смыться.

Я взглянула на Ромеро, на его лице уже была понимающая усмешка, на два шага опередившая мои размышления. Легким, практически незаметным кивком головы, он заставил меня броситься прочь.

Глава 22

Калиста

Я поворачивалась кругом, тонкие ветки цеплялись за кожу, когда протискивалась сквозь них, пытаясь отыскать дорогу во тьме.

Вопли с фермы затихли, а затем возобновились, заставив меня считать, что у меня достаточно времени, чтобы добраться туда, куда направлялась, но вскоре услышала, что кто-то двигался в непосредственной близости от меня.

― Арлен? ― прошептала, оглядывая деревья и листву.

― Кали, это я.

Остановившись, искала обладателя голоса и отпрыгнула, когда он появился справа от меня.

― Какого х*ра ты здесь делаешь, Саймон? ― прошипела, прислушиваясь к любому иному звуку.

― Тито отправил меня присматривать за тобой. Разбил лагерь в лесу у склада, пытаясь тебя встретить, но до сих пор не получалось. Подслушал, куда вы собирались.

Он ответил на все вопросы, которые я не задавала, но посылать его так близко было абсурдно глупо, вероятно, именно поэтому Тито отправил парня, который ему не нравился. Если умрет, то ничего страшного. Тито оказался занозой у меня в заднице. Он хотел добра, но его планы не были надежными.

― Он хочет, чтобы ты вернулась.

― Я не могу этого сделать… пока, ― добавила для верности, заметив, что крики прекратились.

― Что? Зачем тебе… черт возьми, ты, сумасшедшая пи*да, перешла на другую сторону? Ты же понятия не имеешь, что этот ублюдок задумал, так ведь? Спроси его о…

Слишком много болтовни.

Он закончил свое предложение криком, когда я набросилась, обхватила ногами его талию и укусила так сильно, как только могла.

Он дернул меня за волосы и ударил кулаком в бок, пытаясь оттащить. Было чертовски больно, но, тем не менее, я упрямо продолжала. Не было ни малейшего шанса, что парень выберется из леса, не будучи пойманным, а потом запоет, как раненый птенчик от малейших пыток.

Мне не нужно было видеть Ромеро, чтобы убедиться, что он где-то в лесу ― просто чувствовала это и никогда бы не смогла объяснить, почему незнакомец болтал со мной посреди леса.

В кино было намного проще укусить кого-нибудь за шею. Кожа была грубой и твердой, а мне не удалось впиться, как вампир.

Он начал кружиться, ударяя меня об дерево и сдвигая. Я упала на твердую землю со звуком «у-умф-ф».

Откатываясь, едва заметила его ботинок, приближающийся к моему лицу. Вскочила на ноги, а он приземлился в том месте, где я только что была.

― Нет, нет, нет!

Его вопль прорезал воздух, когда кость громко хрустнула, Ромеро сломал ногу, которой только что меня пнули. Кулак врезался в морду, ломая очки из бутылочных крышек, вырубая.

― Ты, не прикасайся к ней, ― спокойствие, с которым он произнес эти слова, полностью противоречило тому, как мышцы сжались от ярости.

Через минуту Гримм появился, пробравшись сквозь деревья, быстро оценив ситуацию. Взгляд остановился на мне, и он покачал головой.

― Отнеси его в джип, ― отрезал Ромер.

― Ты и эта маленькая соплячка ― просто ох*енные штучки, ― пробормотал Гримм, схватив Саймона за рубашку.

Отвернувшись, он утянул его с собой.

Дерьмо! Если бы его отвезли обратно на склад, Тито облажался бы гораздо сильнее, чем я.

― Он причинил тебе боль?

― Нет…

Я сложила руки перед собой и уставилась ему за спину.

― Скажешь мне, почему?

Знала, о чем он спрашивает, и у меня был ответ… вроде того. Однако не была готова объяснять все.

Неважно, как далеко я бежала и использовала ли каждую до последней, унцию энергии. Могла убежать от прошлого. От того, что было, либо еще не произошло. Могла убежать от иллюзии женщины, которую пыталась изобразить перед всеми. Но не от него или от больной сучки внутри себя, с которой, в конце концов, познакомилась.

Одно гармонично сочеталось с другим.

Однако, ничего из этого не озвучила. Позволив ему сделать любой вывод, который он хотел, пусть думает, что сбежала, потому что не справилась с этой его стороной.

Парень издал гудящий горловой звук и пошел, ни разу не взглянув на меня.

― Тащи свою задницу.

Проведя рукой по лицу, уставилась в беззвездное небо и глубоко вздохнула, прежде чем следовать за ним.

Когда же догнала его, он открыл пассажирскую дверь и помог забраться внутрь, до сих пор не взглянув на меня.

Арлен слабо улыбнулась с заднего сиденья. Мой взгляд устремился через ее плечо туда, где сидела блондинка, положив голову на колени. Я не удосужилась спросить, что они с ней сделают ― плевать.

― Твой друг едет сзади, ― сказал Ромеро, вернувшись на место водителя.

― Эта девчонка не является моим другом.

Он завел джип и тронулся с места, объехав палку посередине полосы, на которой красовалась голова козла.

Только услышав вопли через пять минут, поняла, что Ром имел в виду. Саймон действительно ехал сзади. Ромеро волочил его за джипом.

Глава 23

Калиста

Он довел стрелку спидометра до семидесяти и уставился темным взглядом прямо перед собой.

Частично мне было видно в зеркале заднего вида, как Саймон пытался держать голову поднятой, будучи жестоко истерзанным асфальтом.

― Кто он? ― спросил меня Ром, достаточно громко, чтобы услышать из-за воплей Саймона.

― Не знаю, но ты устроишь беспорядок, ― ответила легкомысленно, накручивая прядь волос на палец.

― Ты трахаешься с ним?

― Чего? ― начала смеяться. ― Ты что, серьезно?

― Думаешь, это смешно?

― Ты ревнуешь, потому что я может быть трахала или нет того парня, но я вы*бала кучу парней. Трахалась с отцом, дядями, и меня вроде как поимел младший братец. Да, я настоящая добропорядочная шлюха.

― Кали, ― задохнулась Арлен позади.

― Не надо жалости. У меня между ног было столько же членов, сколько и во рту. Ох, а еще несколько женщин получили VIP-обслуживание, так что никто не остался без внимания.

Заставив себя вновь рассмеяться, посмотрела на колени, сцепив руки вместе.

Через минуту Ромеро резко свернул, отправляя тело Саймона далеко вправо. Цепь вокруг его лодыжек зацепилась, когда голова ударилась о водосток и оторвалась от тела.

За джипом воцарилась тишина.

***

Не было никакого желания видеть, что осталось от тела Саймона. Как только мы вернулись на склад, вышла из джипа и бросилась внутрь.

― Больше никогда, бл*ть, не называй себя шлюхой.

По дороге на кухню остановилась.

― И вот здесь думаю, что теперь я твоя особенная шлюха, ― вздохнув, продолжила идти слегка подпрыгивая.

Подойдя сзади, развернул меня.

― Какого хера я только что сказал?

― Кажется, уже позабыла. Повторишь?

Проскользнув между ним и стойкой, увеличила расстояние между нами, обогнув противоположный конец стола.

Парень смотрел на меня минуту, прежде чем потер рукой лицо.

― Я жду.

Он скрестил руки и уставился на меня нечитаемым взглядом.

― Почему ты убил того маленького мальчика? Он был еще ребенком, Ром.

― Значит, в ней осталось некое подобие нравственности, ― усмехнулся надо мной. ― Это был не ребенок, а животное. Он бы сожрал твою еб*ную мордашку во сне. Я видел десятки таких же детишек, как и он.

― Ты ведь тоже животное! Да ты…

― Дикарь. Знаю. Не оправдываюсь и не сожалею. Это то, кем хочу быть, и мне все равно, если тебе это не по нраву. Ты или со мной, или против меня.

― А что, если я против? ― тихо спросила.

Разумеется, не была. Я была с ним полностью, но теперь уже могла представить Тито в зеркале заднего вида.

Если бы знала с полной уверенностью, что между ними не будет разногласий, то выложила бы все на чистую воду. Однако чутье подсказывало, что все совсем иначе.

― Если ты не со мной, то, полагаю, будешь шлюхой, ― выплюнул в меня слово, будто чувствовал мерзкий вкус во рту. ― Тащи свою задницу наверх, нах*й с глаз моих.

Он ушел обратно в переднюю часть склада.

― Дерьмо, ― пробормотал Кобра, бросившись следом, оставив бестолковую блондинку рядом с Арлен.

Вздохнув, посмотрела ему вслед, а потом вниз, когда почувствовала, что меня дергают за запястье.

― Идем, ― уговаривал Гримм.

Позволив ему вести себя вверх по лестнице, удивилась, когда он последовал в комнату Ромеро.

― Я не ищу перепиха из жалости, ― пояснила сразу.

― Мне не нужно… Никогда бы не стал…

Он выглядел подавленным самой идеей ― единственной, написанной на его лице эмоцией, которую когда-либо видела. Покачал головой, поглаживая бороду.

― Я бы никогда не стал тебя трахать, потому что ты принадлежишь моему лучшему другу. Он бы сделал со мной вещи, которые даже не могу себе представить, а у меня богатое воображение, просто чтобы уточнить. Я бы никогда не трахнул тебя, потому что все, что ты сказала в той машине, было неправдой. Ты не шлюха, Кали. Ты была всего лишь маленькой девочкой, и никто не был рядом, чтобы защитить. Клянусь, в этом мире много людей, которые очень сожалеют об этом.

Искренность его слов ударилась об мою каменную броню. Опустив взгляд в пол, села на край кровати и сухо рассмеялась.

― Это очень мило с твоей стороны, Гримми, но никто в этом мире никогда не извинялся за то, что со мной случилось, я больше не жду этого. Просто хочу найти местечко, в которое вписываюсь.

― Ты уже это сделала. У меня нет никаких проблем с твоим пребыванием тут, если это надолго. Мы еще не добрались до хороших моментов.

Играя с волосами, одарила его маленькой улыбкой.

― Спасибо.

Вернулось его обычное непроницаемое выражение лица, но могу поклясться, что мужчина почти улыбнулся. Он кивнул и направился к двери, остановившись после того, как распахнул ее.

― Ты чокнутая и заноза в заднице. Он сумасшедший и всегда ох*енно угрюмый, но связь бесспорна. Все видят это. Вы подходите ― еб*нутая пара влюбленных звездочек.

С этими словами он вышел из комнаты и закрыл дверь, оставляя меня погрязшей в размышлениях.

Упав на кровать, посмотрела в потолок, надувая щеки.

Я и Ром.

Ром и я.

Мы были невменяемыми, дисфункциональными, токсичными.

Могла пролистать энциклопедию и словарь, но все равно не нашла бы слов, чтобы описать нас.

Помимо возбуждения от похоти, он подарил моему больному сердцу утешение, которого никогда не знала. Между нами была верная смерть, сплошной туман и темное небо без восхода солнца, но я нуждалась в том, что хотела ― это именно он.

***

Ромеро

Ее стоны становились все громче и громче, а изголовье кровати в устойчивом ритме ударялось о стену, эхом отражаясь в темном помещении.

Взглянул на Арлен и усмехнулся.

― Это не смешно.

― Либо звук е*ли вызывает у тебя раздражение, либо тот, кто, бл*ть, занимается этим делом. Попробую предположить и скажу, что последнее.

― Мне не нужно, чтобы ты играл в психотерапевта, Кобра ее тоже трахнул, потому это противоречит твоей теории.

Она сбросила одеяло и села, скрестив татуированные руки на груди.

― Какова твоя история? ― уже знал это. Просто хотелось послушать ее ответ.

― У меня ее нет. Пыталась найти сестру, а меня схватили каннибалы.

Ха… это была почти правда.

― Разве ты не должен прямо сейчас целовать задницу?

― Я мог бы согнуть тебя…

― У тебя есть три секунды, чтобы изменить это предложение. Не давай мне повода взять у Кали твои яйца как ожерелье.

Засмеялся, впервые почувствовав себя так, за целый день.

― Я просто подъ*ебнул тебя, малышка. Я не обманываю женщин.

На самом деле проверял ее верность. Если бы все пошло не так, то быстренько прикончил и сказал бы Кали, что она смылась.

Еб*ная Кали.

Мне нужно было выпить, но я не пил.

Это была часть о том, чтобы принять дерьмо, которое укусило за задницу. В моей чертовой голове проигрывалось имя каждого человека, что она назвала, поэтому хотелось прикончить их к черту.

Моя прелестная девочка считала себя шлюхой. Эти ублюдки сотворили шипы на цветке, которых никогда не было.

Видел ее настоящую, чувствовал, что она заперта в темной еб*ной выгребной яме, куда ее столкнули.

Кали точно знала кем была. Она стыдилась этого. Из-за чего, выбирала единственный известный ей способ. Вследствие этого ее сознание было непоправимо. Почему никто не сказал ей, что она, бл*ть, совершенство?

Никогда не видел, чтобы травмы выглядели так красиво. Не встречал, чтобы синяки на коленях были так прекрасны. Девочка была так идеальна, что я ее не заслуживал. Лучший мужчина позволил бы ей уйти, но не я.

Сонный голос Арлен выдернул из мыслей.

― Можно спросить у тебя кое-что?

― Ты только что это сделала.

Она пристально взглянула на меня.

― Давай, валяй.

Девушка так чертовски замолкла, что казалось, вновь уснула. Она была спиной ко мне, накрыта почти с головой. Ее вопрос чуть не застал меня врасплох ― почти.

Интересно, спрашивала ли она, потому что просто хотела знать, или из-за желания к мужчине, получившему прозвище в честь олицетворения смерти.

― Что ты за зло?

― От которого никто не спасет тебя. Если Бог существует, то даже он не поможет тебе.

― Ладно, теперь можешь идти исправлять свою ошибку, ― она поправила голову на подлокотнике и вздохнула. ― Вы двое, как огонь и топливо. Идеально подходите друг другу, так что хватит быть тупицей и зажги спичку.

Ухмыльнулся ей в ответ. Если бы моя сестра все еще жила, то могла быть очень похожа на Арлен. Поднявшись, дал ей единственный совет, который мог.

― Если собираешься сбежать, беги сейчас, потому что послезавтра все изменится.

Глава 24

Калиста

Под татуировками были глубокие шрамы. Я никогда не видела ничего печальнее. Не была так расстроена с тех пор, как наблюдала за горящей Тилли.

Будь у меня сердце, оно бы разбилось прямо тогда. Кто травмировал этого мужчину и где можно их найти?

― Не смотри, бл*ть, так на меня, ― он перекатился с живота на спину, подарив нечто интереснее для взгляда.

― Знаешь, до приезда сюда никогда не могла уснуть. Возможно, это твоя кровать, но, по-моему, это ты.

― Подозреваю, что ты обращаешься ко мне, даже если только что сказала это моему члену.

Взглянув на него, робко улыбнулась.

― Я провалила твое второе испытание. Прости, мне жаль, что все так вышло… Впрочем, о ребенке не сожалею.

― Поэтому перестала убегать?

Жуя губу, стала обводить воображаемые узоры на одеяле.

― Никогда не бежала от тебя, Ром. Я убегала от… себя.

Когда он ничего не ответил, тихо продолжила.

― До того, как встретиться, у меня была шкатулка с фотографиями и статьями ― все о тебе, и я… использовала тебя.

― Использовала меня.

― Ты моя муза. У меня грязные… больные фантазии и все они включают тебя.

― Продолжай, ― поощрил он, обхватив рукой основание затвердевшего члена.

― Мне нравится слышать их крики, заставлять истекать кровью и наблюдать, как жизнь покидает тела… да, пытки, пусть даже психологические, делают меня такой влажной. А ты всегда рядом, прикасаешься, трахаешь в этом гребаном бардаке, который мы устроили.

Кровать скрипнула, когда он сжал кулак, не сводя с меня глаз. Протянув руку, обхватила его яйца, мягко перекатывая в ладони.

― Мой папочка всегда говорил, что я больна и полна греха. В последний день, когда видела его, он твердил, что те самые прегрешения поглотят меня заживо. Не было случая объяснить ему, что я прирожденная грешница, а во мне живет дьявол.

Встав на колени, остановила его руку. Прежде чем успела начать, парень схватил меня за ногу и притянул к себе нижнюю половину.

Он посадил мою киску себе на лицо, а я засосала его член в рот.

Мы трахали лица друг друга. Член ударился о заднюю стенку горла, вызвав слезы на глазах, когда я изо всех сил пыталась вобрать его целиком. Язык парня исследовал меня повсюду, погружаясь внутрь и наружу, играя с клитором.

Наклонившись ниже, использовала руку, чтобы дрочить ему жестко и быстро, а языком поиграла с яйцами, приподнимая их и аккуратно втягивая в рот.

Когда почувствовала, что предсемя начало стекать на руку, выпрямилась и лизнула ее. Он перевернул меня на спину, схватил рукой за талию и зарылся лицо между бедер.

Мужчина погрузил в меня два пальца, чтобы воздействовать параллельно со ртом. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы осознать ― он извинялся. Кончиком языка написал на клиторе, что сожалеет.

Он продолжал повторять движение, а затем, перед самым концом, отступил. Сжимая простыни, поднялась с постели настолько, насколько только могла и прижалась к его рту.

― Я прощаю тебя, ― простонала.

Он укусил, как только эти слова слетели с моих губ, а я повторила их, словно нараспев, у его языка.

Меня все еще трясло, когда он поднялся надо мной и вонзил свой член. Я сжала его, немедленно кончив. Он схватил меня за волосы и стиснул зубы.

― Бл***ть, Кали, ― прорычал мне на ухо.

Обернув ноги вокруг его талии, вцепилась пальцами в его плечи и облизала мои соки с его лица, пока он вколачивался в меня, унося туда, куда мог лишь этот мужчина.

***

Я наконец-то вышла из комнаты через час после того, как он ушел.

Ром не говорил, куда направился, только то, что скоро вернется. Гримм ушел с ним, а Кобра играл в механика.

Блондинка исчезла не так таинственно. Полагаю, прямо в яму для трупов. Это оставило нас с Арлен наедине, что, по общему признанию, было не так уж и сложно, учитывая большой размер склада.

― Пойдем сюда, ― взяв ее под руку, отправились в единственный коридор, куда еще не рисковали ходить, минуя уборную и открытый шкаф с метлами, набитый чистящими средствами.

В конце холла была поднята большая створка, открывавшая ворота из рабицы (прим.: конструкционный материал в виде сетки). По ту сторону ― комната, заполненная аккуратно сложенным барахлом. Слева ― стена и столы, заставленные коробками вроде той, из которой я взяла свою первую рубашку, а прямо впереди ― полки с консервами, упаковки с едой и приправами.

Позади, работали две морозильные камеры, а справа располагались еще одни ворота, которые вели к тому, что напоминало гараж.

― Откуда они все это взяли? ― с трепетом спросила Арлен.

Чувство было взаимным. Я не видела ничего подобного… никогда, даже когда жила с Орденом. У Ромеро были связи, по-видимому, хорошие. У Тито тоже были связи, но больше всего у нас имелось тампонов, все остальное ― минимум, необходимый для полу-комфортной жизни.

― Что ж, мы явно должны были найти эту комнату, чтобы пройти через нее, ― прокомментировала Арлен, подталкивая меня к ящикам. Она выбрала одну сторону, а я ― другую.

― У меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что поддержала меня. ― Я говорила мягко, стараясь держаться и болтать как можно тише.

― В самом деле? Ты же спасла мою задницу, когда кто-то другой беспокоился бы только о себе.

В этом она была права. Я могла сбежать, как только каннибал Билл свалился на землю. Найдя пару джинсовых шорт, которые подошли бы мне, скинула ботинки и натянула их под длинную рубашку.

― Я искала свою сестру, ― добавила она после паузы, повернувшись, принялась копаться в коробках за спиной.

Скользнув обратно в ботинки, поднялась и продолжила рыться в другой ящике. Начав говорить, оглянулась и впервые заметила чемоданы, сваленные под столом и некоторые, более дорогие вещи, в определенных коробках.

Найдя в паре джинсов бумажник, открыла его и уставилась на удостоверение личности, находившееся внутри. Джеймс Уоллес. Он был служащим в Центриоле.

― Это плохо, ― прошептала Арлен.

― Приуменьшение года.

Существовало лишь одно возможное объяснение, которое я смогла найти. Ромеро не искал случайных людей для пыток, он заставлял их исчезать ― многих, судя по всему. Целыми семьями, если несколько сумок для памперсов хоть что-то значили.

Бумажник должно быть оставили случайно. Ни в одной из других коробок не было вещей, указывающих на то, откуда они взялись и кому принадлежали.

Я была поражена холодной реальностью, несмотря на то, что мы были связаны на уровне, понятном только нам, ― это не дало мне волшебную способность читать его мысли и знать все тайны.

Что, черт возьми, этот парень задумал?

― Итак, ты никогда не рассказывала мне… он хорош в постели? ― внезапно спросила она с широкой улыбкой на лице.

Я собиралась уже ответить, но увидела предупреждение в ее глазах и выронила бумажник. Девушка быстро пнула его под стол.

― Она мне тоже не рассказывала, ― заявил Ромеро, подойдя сзади и скользя руками по моей талии.

Блокируя в своей голове новоприобретенную информацию, повернулась и обернула руки вокруг его шеи, встретив голодный поцелуй. Его кожа была теплой, где бы он ни был, в здании или снаружи.