Дикая магия. Особо демоническое Рождество

Глава 3

В поисках уединенной лавки я забрела в дальний коридор Дворцовой Оранжереи. Возможно, что совершенно секретный и запрещенный к посещению. Ведь не зря же тут висела красная ленточка, натянутая меж двух шестов?

Нырнув под ограждение, я наконец увидела вожделенный диванчик. При мягких подушках и удобной спинке. То, что нужно в моем незавидном положении.

Умастив свое тело («еще не бегемот, но что-то в этом есть») на мягком сидении, я позволила себе выдохнуть. Я уже научилась держать лицо перед высшим магическим светом. И даже осанка, подобающая графине Воронцовой, у меня получалась вполне сносной. Годы в «Эншантели» прошли не зря.

Но, надо признать, я невыносимо уставала от скребущих по коже взглядов. И побег от малознакомых, но почему-то очень интересующихся моей персоной людей становился мечтой. В чем-чем, а в этом мы с Карповым были союзниками.

– Какое приятное совпадение… Судьба явно на моей стороне этим днем…

Твою-то морфову бабушку!

Бессменный председатель Верховного Совета собственной персоной. И, судя по упрямому подбородку, надменному виду и только зачинающейся седине, граф Вяземский был намерен сидеть там еще лет сто.

Вообще, знакомства с мужчинами в Оранжерее для меня еще ни разу не оканчивались чем-то хорошим. Киван, Лукас… А теперь вот этот вот. Крайне неприятный джентльмен.

Я много слышала о председателе Верховного Совета и не раз видела властную физиономию в «Трибьюн», но впервые столкнулась с ним вот так, один на один. И без свидетелей.

– Совпадение ли? – уточнила, не отводя прямого взгляда от графа.

Тот присаживаться не собирался. Получал удовольствие от возможности глядеть на меня сверху вниз. И это крайне нервировало. Я снова чувствовала себя неумехой-первокурсницей, вынужденной держать ответ перед взрослым и мудрым мужчиной.

– Иногда решения Судьбы можно немножко… подтасовать, – Вяземский примирительно склонил голову набок. – У меня к вам небольшой разговор. До меня дошли слухи, что вы, Анна Николаевна, на правах новой хозяйки решили пошатнуть вековые устои. И распустить Большой Совет Академии, оставив для принятия судьбоносных решений Малый…

– Эти слухи неверны, – пытаясь придать себе максимально важный и серьезный вид, прошелестела я. Хотя внутри все грохотало, ладони мокли, а к горлу подкатывала тошнота. До чего же неприятный тип! – Я лишь хочу убавить его вес. Большой Совет останется, но дистанционные совещания будут носить… эмм… консультационный характер. И если кто-то захочет его покинуть, я не стану отговаривать.

Идея дать волшебного пинка всем этим умникам-аристократам, лезущим в чужие дела, пришла в голову Карпову. Но я ее поддержала каждой порой своего тела. И теперь готова была отстаивать до победного.

– Опасное решение, княгиня. Люди будут недовольны.

– Я их даже не знаю, граф Вяземский. Этих людей. Ни одного! – вспыхнула возмущенно, вскакивая с диванчика.

Хватит смотреть на меня, как на нерадивого нашкодившего котенка, еще не разобравшегося в правилах игры! И в том, кто в этой игре хозяин…

– И еще, граф, я совершенно не понимаю, почему ректор обязан консультироваться по каждому вопросу с кучкой аристократов. Нелепый пережиток прошлого!

– Наверное, потому, что эта кучка из года в год перечисляет на развитие Академии щедрые пожертвования. Вы еще слишком юны, чтобы понять и оценить данный механизм. Советую вам довериться тому, кто давно живет. Не стоит обижать высший магический свет, моя дорогая. Графиня Воронцова в свое время приняла верное решение, удалившись от дел и передав управление Большому Совету, собранному из самых просвещенных и…

– Напыщенных снобов, законсервированных в предрассудках и предубеждениях, – закончила сердито за него.

– Вы не справитесь сами, моя милая. Сколько вам? Семнадцать, восемнадцать? – хмыкнул снисходительно этот гоблиноподобный упырь.

Фейерверк внутри разорвался теплом. Не больно, а как-то… ободряюще. Моя капелька тоже была возмущена: вся в маму.

– Берите меньше, граф.

– Вы окончили только шесть курсов, если я верно осведомлен? Из них пять – в «Эншантели»? Но планируете управлять Академией. Сами! – он мерзко рассмеялся. – И чему вы будете их учить? Варить конфитюры?

Я закатила глаза. И дались им эти конфитюры? Я еще и носки штопать умею, и круассаны печь… Только этим и занимаюсь круглыми сутками. Когда не варю луковый суп и не отбиваюсь им от маньяков в подворотнях.

– Я бы хотел выкупить ваши земли, – понизив голос и постучав ногтем по опустошенному стакану, пояснил граф.

– В-выкупить? – ошарашенно повторила за ним.

– Точнее, не лично я, а Совет Эстер-Хаза, – пояснил мужчина. – Согласитесь, будет куда правильнее, если место со столь богатой историей и столь крепким магическим фоном будет находиться в надежных руках. А не в частной собственности у необразованного дитя.

Вяземский был такой сухой, жилистый и бледнокожий, что напоминал сказочного Кощея. Надеюсь все же, что не бессмертного. Ведь в крайнем случае, если он сильно достанет наше семейство, Карпову придется его где-нибудь прикапывать… Будет обидно, если и этот воскреснет в самый неудачный момент.

– Вы всерьез полагаете, что оскорбления и унижения заставят меня передать вам землю?

– О… Не только. Еще угрозы. Очень, очень много угроз, моя гордая, – хищно ухмыльнулся этот гад. – Вы ведь понимаете, что любую вашу инициативу я смогу задушить в зародыше? Продайте, забудьте и живите дальше. Запритесь в родовом замке Карповских и растите наследников. Оставьте себе номинальную должность и приезжайте в гости, если вам так хочется. Зачем вам лишняя головная боль?

Он красноречиво кивнул на мой живот, спрятанный под нарядным платьем. И я отчего-то почувствовала себя до чертиков уязвимой.

Но внутри снова разорвался щекотный фейерверк, напомнив, что я не одна. И отстаиваю не только свое будущее.

– Вас интересует Академия или территория с укрепленным магическим фоном? – сощурив глаза, твердо уточнила я. – И что же вы планируете на ней делать, граф?

­– А вы не такая дурочка, какой кажетесь.

– Да вы просто мастер комплиментов, граф. Так что с территорией?

– Это вас волновать не должно. Мы смотрим в будущее. У нас далеко идущие планы, которые через десяток лет невозможно будет реализовать в каком-либо ином месте нашего мира. Вы ведь в курсе, моя упрямая, что магический фон повсюду беднеет. И этот процесс необратим…

Я поежилась. Благодаря исповеди Блэра я знала, что обратить процесс можно. Но слишком большой ценой. К тому же, обратный ритуал, снимающий печати с окаменевших капель, ушел с ним в могилу.

«Чем больше раскрытых капель, тем сильнее фон нашего мира, тем крепче сама магия»… Так говорил Августус. А еще он намекал, что дар моей прародительницы вполне мог превратить эмпа в полноценного мага. И мне он частично передался.

Но я боялась пробовать. Да и не было под рукой добровольца, готового рискнуть. Эксперименты, нарушающие планы Судьбы, всегда опасны. Она может серьезно наказать того, что решится дернуть за нить и оборвать тщательно сотканную паутинку…

– Прошу прощения, граф, но у нас с мужем у самих есть планы на эту территорию.

Я немного лукавила: Карпова я них пока не посвящала. И, Судьба свидетель, сильно опасалась его реакции.

– Разобьете клумбы? – фыркнул мужчина.

– Скорее, парки, – я вздернула подбородок. – Целые сады диковинных растений. Целые ряды теплиц с редчайшими волшебными травами. Целый заповедник с вымирающими видами животных. Маленький кусочек мира магии, призванный сохранить то, что мы еще не утратили. И нет, граф, ни вас, ни ваших напомаженных снобов я к управлению не допущу. У меня есть резонные опасения, что вы найдете, как извлечь из этого личную выгоду.

– Вы, верно, забыли, моя инициативная, что Академия выживает за счет дотаций Эстер-Хаза и добровольных пожертвований, – вкрадчивым шепотом напомнил опасный джентльмен, и монстера за мной взволнованно зашипела. – К тому же, у меня много иных способов перекрыть вам кислород, пока вы не согласитесь передать территорию в наши чистые, заботливые руки…

На слове «кислород» он покосился куда-то за мое плечо. Я повернула голову и с удивлением обнаружила там закрытую дверь. Из-за разлапистой монстеры ее было почти не видать. Еще какой-то секретный коридор? Ну у них тут и лабиринты, тролль ногу сломит!

– Ваши руки слишком запачканы самой разнообразной грязью. Где они были, когда по этой территории шло войско Августуса Блэра? – с обидой фыркнула, находя спиной опору и вжимаясь лопатками в стенку. – Где они были, когда надо было запретить идеи арканства? Когда эти фанатики врывались в Академию, набитую детьми? Когда похищали меня, собираясь кинуть на алтарь? Ах да, ведь половина Совета на тот момент принадлежала к Элите Братства… Я не утверждаю, что вы поощряли. Но могу предположить, что вы наблюдали за происходящим, не выбирая ничьей стороны. И ждали, что же из этого выйдет.

– Вы слишком наивны, милая. Не знаете еще, как делаются великие дела и как вершится большая политика, – поджал тонкие губы Вяземский. – Да, сегодня рядом с вами есть сильное плечо и надежный тыл. Но что, если все это в один момент исчезнет?

– Ваши угрозы переходят границы разумного!

Это мой голос сейчас зазвенел так, что стекла вздрогнули?

– Держите себя в руках. Что это, ради святого гоблина?! – граф поморщился и резко отшатнулся. – С вас капает!

– Приступ Высшей магии, – пояснила я, оглядев ладони.

С них сочилась на пол Сияющая материя и тонкими ручейками тянулась к Вяземскому. И что-то мне подсказывало, что она не собирается осыпать графа бабочками, снегом или розовыми лепестками… Судя по побелевшей физиономии хозяина Оранжереи, он и сам пришел к такому выводу.

– Прекратите это, – с угрозой произнес Вяземский, отступая на шаг. – Мы здесь не одни!

А таким смельчаком казался, когда обещал мне кислород перекрыть… Как быстро все меняется, стоит заговорить с человеком с позиции силы.

Граф был уверен, что Карпов не рискнет выступить против него в открытую. Слишком многое стояло на кону.

Чего Вяземский не взял в расчет, так это одну беременную княгиню с пробудившейся в утробе каплей. Жутко деятельной и наглой, надо сказать, каплей. Которая ни маму, ни папу в обиду давать не собиралась.

– Боюсь, я не умею это контролировать, граф, – совершенно искренне пожала плечами.

Умела бы – не портила бы черные простыни в демонической спальне. Квит уже поседел от попыток их отстирать.

Вяземский предусмотрительно отступил за раскидистый фикус. Я слышала, он не так уж искусен в плане чародейства. Но компенсирует паучьими интригами, хитростями, угрозами, запугиванием, тонной фамильных артефактов и умением оказываться в нужное время в нужном месте.

Может, если хорошенько припугнуть гада, он хоть на время отстанет от нашей семьи?

– Я не шучу, граф. Вам лучше отойти подальше. Сила, пробудившаяся внутри меня волей Судьбы, подобна стихии… Она не так покорна, как хотелось бы, – я невинно похлопала ресницами. – Вот и с Блэром все получилось само собой. Вам ведь рассказывали, как он взорвался? Хлоп! – и нет… Ни крови, ни пыли, ни клочка волос…

Я удрученно вздохнула, словно только и мечтала, что оставить на память клок платиновой шевелюры бесштанного недоэльфа.

– Многие даже не поверили, ведь следов не осталось. Помните, как в «Бретан-Глоу Ньюс» вышла крошечная заметка, что мы раздули из шурха тролля? И, мол, на самом деле никакой Темный Принц и не возрождался? А «Трибьюн» писал, что Блэр вовсе не умер, а уехал жить к эльфам. Но вы-то, я думаю, знаете, что распространяете ложную версию?

– Княгиня! Уберите. ЭТО! – взревел на весь коридор Вяземский, косясь на шипящие ручейки, переливавшиеся тысячей золотых искр. – Иначе я позову охрану, и вам придется объясняться…

– К счастью, помимо вашей гадкой газетенки, есть в сообществе и другие источники информации, – задумчиво продолжала я, накручивая сияющий жгут на палец. – А вы чего так побледнели? Не волнуйтесь, без темной материи она не взрывается. Вот если сейчас придет мой муж… Интересно, что потом напишут в «Трибьюн», если вы исчезнете? Что вы тоже отправились к эльфам за секретом вечной жизни?

Послышались стремительные шаги, и Вяземский нервно обернулся. Но из темноты коридора появился не Демон во мрачной плоти, а всего лишь Элизабет. Она вынырнула из плотных зарослей и деловой походкой направилась к нам, сотрясая воздух золотыми кудряшками.

– Граф! Как я рада, что смогла вас найти! – подмигнув мне, Лиз схватила побелевшего Вяземского под локоток. И потащила в обратном направлении, не переставая трещать, как заведенная. – Я как раз хотела предложить вам идею небольшой реформы женского магического образования. Как вы знаете, методики «Эншантели» выглядят довольно устаревшими, и я подумала…

Ее щебет стих за поворотом. Я присела на диванчик под Монстерой и вытерла влажные руки о подол платья. Умудрилась устать. Что, впрочем, неудивительно – Сияющая материя привычно взяла свою дань.

Огляделась. Где-то здесь мы беседовали с Лукрецией Кавендиш незадолго до ее гибели. Ее слова впечатались в мое сознание так плотно, так глубоко, что я до сих пор помнила каждое. Кап… Кап…

Я заторможенно взяла серебряную леечку с пола и полила несколько ближайших ко мне растений, чахнущих в тени величавых крупнолистых гигантов. Интересно, видела ли леди Кавендиш нити Судьбы столь прозрачно, чтобы знать, чем все окончится?

И окончилось ли оно?

Временами казалось, что Блэр – далеко не самое большое зло нашего мира.