Глава 3

Упав спиной на коврик, я застонала. Мне хотелось пролежать здесь весь остаток дня. Может, даже немного вздремнуть.

– Еще раз, Ковач, – прогремел голос со стороны ковра. Сержант Бакос хлопнул в ладоши, призывая меня подняться. – Ты сегодня не в форме.

Даже больше. Два часа сна сделают это и с вами. К тому же моему телу не понравились вчерашние прыжки и полет ласточкой с моста. Тогда из-за адреналина я не почувствовала удара. Но сейчас все болело, и я двигалась медленнее, чем обычно.

В другой день я бы уже прижала своего противника к полу, упершись локтем ему в горло. Мои навыки задевали других курсантов, особенно парней, но и девушки тоже желали меня победить. Я же могла предугадывать движения других заранее.

Парни действительно воспринимали поражение близко к сердцу, доказывая, что сексизм все так же силен. Дело не в том, что я стройная и сильная; их бесило, что я была хорошенькой. Будто именно поэтому они теряли концентрацию. Словно я не могла превзойти их.

Иногда парни смеялись, считая, что наш поединок – это игра, ровно до тех пор, пока не проигрывали, падая на пол, как мешки с мукой. Их маленькое хрупкое эго не могло смириться с поражением.

Арон Хорват был одним из них. Когда он не угрожал мне, то часто флиртовал.

– Ты там, где и должна быть… на спине для меня, Ковач, – пробормотал Арон, подмигивая мне и непристойно рассматривая мое тело своими карими глазами.

– Пошел ты, Хорват, – прорычала я, поднимаясь на ноги. Мои мышцы протестовали. Поправив темные карго-брюки, я откинула несколько прядей волос, выбившихся из конского хвоста, ниспадающего по моей спине.

– Что с тобой сегодня, Ковач?

Сержант Бакос подошел ко мне, потирая свою темно-коричневую взъерошенную шевелюру. На ней пробивались седые волосы, которых не было, когда я поступала в академию в пятнадцать лет. Вот что делают с людьми пять лет общения со мной.

Бакос – инструктор, тренирующий курсантов на протяжении многих лет и превращающий их в солдат. Жестокий и безжалостный, но я уважала его. Ему было плевать, какой у студента пол или тип телосложения. Он просто ожидал от тебя наилучшего результата, учил, как превращать свои слабости в достоинства.

Бакос был сантиметров на пятнадцать ниже меня, но крепкого телосложения. Ни один парень здесь не смог бы одолеть его, даже Кейден. Бакос научил нас стратегии и тому, как собственные слабые стороны могут стать преимуществом в бою. Бакос сделал из меня бойца. Поощрял работать усерднее. Стать лучше. И мне была ненавистна мысль, что я разочарую его.

Как, например, сегодня.

– Этому нет оправдания, сэр.

Я подняла голову, заложив руки за спину в солдатской стойке.

– Верно, – сказал Бакос и кивнул, – твоему врагу будет наплевать, что ты плохо спала ночью или что у тебя болит живот. – Он отступил с коврика, обращаясь к семерым из нас, оставшимся в классе в этом году. – Они убьют вас в считаные секунды. Нападут без предупреждения. Без раздумий и угрызений совести.

– Как Волк, – жутким тоном произнесла Ханна. Игривость исчезла из ее голоса, когда Бакос посмотрел на нее. – Что? Мы все слышали эти истории. Он убьет тебя, не моргнув глазом, и он такой горячий, что ты сам придешь к нему.

– Ханна, – раздраженно вздохнул Бакос, – я здесь, чтобы тренировать вас для встречи с настоящим врагом, а не выдуманным.

– Отец парня моей сестры сказал, что он был даже очень реальным, – возразила Ханна, – видел, как Волк сражался одновременно с дюжиной людей в период «Войны Фейри».

– А тебе сказали, что Санта-Клаус тоже настоящий? – отрезал Бакос. – История про Волка всего лишь преувеличенная и прославленная сказка, всплывающая каждый раз, когда его упоминают.

Мы все выросли на рассказах об Уорике Фаркасе[3]. Он не фейри и не человек, живой призрак. Его называли волком из-за фамилии, а не потому, что он превратился в волка. Эту историю рассказывали курсантам, чтобы ночью они мочились в постель. Рассказы повергали в благоговейный трепет и ужас от того, как легко и скольких людей Волк убил. Голыми руками. Выпотрошил, сжег, замучил и содрал кожу.

– Вернемся в реальность. – Бакос хлопнул в ладоши. – На пороге угроза новой войны, и наш враг сильнее, быстрее, и его труднее убить. Враг может измениться или исчезнуть на глазах. Мы обязаны стать быстрее, сражаться еще упорнее и оказаться умнее. – Он указал на меня, призывая вернуться на прежнее место. – Так вы ничего не добьетесь, поэтому я хочу видеть, как вы отдаетесь делу на все сто процентов. Понятно?

– Да, сэр, – ответили мы в унисон.

Я встала в оборонительную позицию, мой взгляд остановился на Ароне. На его губах появилась ухмылка. Арон казался симпатичным, и какое-то время я так и думала, но его ревнивый характер и постоянное желание быть лучше всех делали его уродливым. Он был середнячком во всем, включая бои. Глубокая неуверенность в себе раздувала его эго до такой степени, что я с нетерпением ждала спарринга с ним в классе.

Здесь я могла безнаказанно выбить из него все дерьмо.

– Если ты так сильно хочешь снова оказаться подо мной, Ковач, тебе следует лишь попросить. Очевидно, Маркос тебя не удовлетворяет. Хотя я слышал, что он увлекся Лиллой.

Кружась вокруг него, я стиснула зубы. «Не позволяй ему вывести себя», – упрекнула я себя. Арон любит бить по слабостям.

– В отличие от тебя она громко кричит.

Ярость взметнулась, заполняя сознание.

Бакос разрешал курсантам нести чушь или насмехаться над другими. Ничего не запрещалось, потому что то, с чем мы столкнемся, гораздо хуже. Он хотел, чтобы мы могли справиться со всем.

– А Маркос знает, что я был у тебя первым? – Арон посмотрел на низ моего живота. – Как думаешь, как бы он к этому отнесся?

Я стиснула зубы от отвращения, мое тело тряслось от желания ударить его и заткнуть рот. По крайней мере, я забыла о боли в мышцах.

Я пыталась притворяться, что мы с Кейденом просто друзья и он мне нравится не больше Арона. Делала вид, что мне плевать, встречался Кейден с Лиллой или с кем-то еще. Я так старалась в это поверить, что совершила глупость.

Лишилась девственности с этим козлом, стоящим передо мной.

Я была пьяна, убита горем и одинока. Арон оказался единственным, у кого хватило смелости преследовать меня. Остальные боялись реакции Кейдена, словно он контролировал каждого, с кем я встречалась, в то время как сам свободно трахал любую проходящую девушку.

Первая годовщина смерти моего отца. Арон проявил ко мне внимание, которого я так отчаянно желала. Потеря отца заставила меня цепляться за что угодно, лишь бы удержаться на ногах и чувствовать себя хорошо. Я ушла глубоко в себя, наблюдая, как Кейден встречается с девушками прямо у меня на глазах.

Сожаление началось еще до того, как Арон кончил – уж очень хочется сказать: секс был недолгим.

Теперь угрызения совести и унижение ежедневно появлялись передо мной и насмехались.

– Давай, Ковач. – Он хрустнул запястьями, указывая на себя. – Я знаю, чего ты хочешь. Можешь сколько угодно разыгрывать из себя ханжу, но я-то знаю, что тебе нравится. Как легко ты раздвигаешь ноги.

Ханна, стоящая ближе всего ко мне, шокированно вдохнула, ее рот открылся. Дерьмо. И так достаточно унизительно вспоминать, что я позволила этому куску дерьма прикоснуться к себе, так теперь еще и все в этой комнате узнали об этом. Ребята с недоверием и отвращением уставились на меня, а мои щеки вспыхнули от стыда. Я знала, что они считали меня высокомерной ханжой и даже не представляли, что я могла переспать с Ароном. Особенно с учетом того, как сильно я его ненавидела.

«Обрати слабость и смущение себе во благо», – сказала я себе, пытаясь не обращать внимания на ошеломленные лица товарищей.

Сделав шаг ближе к Арону, мои губы изогнулись в страстной улыбке. Он наблюдал, как мои глаза расширились от желания.

– Сказать честно, ты оказался настолько плох в постели, что я удивилась, когда ты вообще кончил.

Мой голос стал низким и хриплым.

Прямо в цель.

– Ооо, черт возьми!

Несколько парней засмеялись, шокированно прикрывая рты.

Голова Арона дернулась назад, глаза сузились, а нос раздулся.

– Ах ты сучка, – усмехнулся он, прыгнув на меня. Эмоции и никакой стратегии.

Идеально.

Изогнувшись всем телом, я резко подняла локоть, врезав Арону в горло, отбросив его назад. Арон схватился за шею, хрипя и хватая ртом воздух. Меня учили никогда не позволять своему противнику прийти в себя. Возможно, это единственный шанс выжить.

Развернувшись, я ударила его ногой под колено.

– Ай! – закричал он, когда мой ботинок врезался в его грудь, отбросив Арона на коврик.

Прыгнув на него, я прижала руки Арона коленями, а локтем уперлась в горло. Его лицо исказилось от боли, сам он смотрел на меня с яростью. Губы Арона скривились.

– Ты прав, Хорват. – Я наклонилась ближе к нему. – Ты же знаешь, как мне нравится.

– Хорошо, Ковач. Достаточно, – крикнул Бакос.

Я подмигнула Арону и, купаясь в самодовольстве, поднялась.

Чтобы сразу же опуститься на землю – за моим спаррингом наблюдал Кейден, прислонившись к двери. Он часто это делал, а позже давал мне советы, прорабатывая со мной стратегию. Но на этот раз он не ухмылялся. Сложенные на груди руки, холодное и напряженное выражение лица, а карие глаза прожигали меня, вырывая душу и сдирая кожу. Его грудь вздымалась оттого, что он втягивал в себя воздух.

Сомнений нет. Он все слышал.

Его губы сжались, а голова слегка покачнулась. Но, прежде чем он отвернулся и зашагал по коридору, в его глазах мелькнула боль.

Утопая в чувстве вины, я бросилась вперед, желая его догнать. Но годы тренировок удержали меня на месте, вопреки желанию объясниться.

Я стояла рядом с Ханной и, прикусив губу, сдерживала пытающиеся вырваться эмоции, из-за которых могла натворить глупости.

– Черт возьми, девочка, – прошептала Ханна себе под нос.

– Он это заслужил.

– Арон, безусловно, – пробормотала она, наклонив голову вперед, – но я не об этом.

О-о-о. Об этом.

– Ошибка. – Я сжала челюсть и задрала подбородок, наблюдая, как другая пара направляется к ковру. – Не хочу об этом разговаривать.

– Мы обязательно поговорим об этом сегодня вечером на приеме, – произнесла Ханна, наклонившись ко мне.

Прием?

О, дерьмо.

Я совсем забыла. Иштвану нравилось производить впечатление на людей, а также когда им восхищались. Чем больше последователей у него было, тем счастливее он становился. Иштван постоянно устраивал приемы – вечеринки, балы, фестивали, – чтобы пообщаться с богатыми и влиятельными людьми. Там они заключали сделки, союзы, усиливая влияние и власть.

Сегодняшний прием ничем не отличался. Генерал Маркос хотел произвести впечатление на румынского лидера. Не знаю почему, но Иштван постоянно напоминал нам с Кейденом, насколько важен сегодняшний вечер. Забавно, но в итоге я совершенно о нем забыла. Снова.

Я не из тех девушек, которым нравится облачаться в мучительные наряды и туфли, и я редко вела себя подобающе с чопорными, скучными людьми. Я бы лучше надела свои штаны карго и провела время с Кейденом, попивая палинку[4] прямо из горла в нашем любимом месте.

– И все же я не это имела в виду.

Я пристально посмотрела на Ханну. На ее губах заиграла озорная улыбка, светлые брови приподнялись.

– А что?

– Ты так слепа. – Она покачала головой, затем кивнула подбородком в сторону двери. – Кейден…

– А что насчет него?

Я сглотнула, жар наполнил меня и распространился по коже. Почему он разозлился? Да, Арон козел, но Кейден не имел права голоса в том, с кем мне спать. Он сам переспал с половиной здешних девушек. А теперь ведет себя так, словно я причинила ему боль. Да как он смеет!

Гнев вытеснил другие эмоции.

– Разве ты не видела выражение его лица? – подчеркнула она. – С таким же успехом ты могла вонзить ему нож в сердце.

– Что? Нет. Дело не в этом.

Ему было противно.

– Конечно-о-о, не в этом. – Она покачала головой. – Вы двое. Кто-то должен стукнуть вам по голове, ребята. – Ханна наклонилась ближе и прошептала: – Думаю, тебе следует пофлиртовать сегодня с Серджиу, уверена, это подтолкнет Кейдена. Слышала, Серджиу стал милым.

– Серджиу? – Я подавилась. – Ты серьезно? Отвратительно. К тому же разве ты не слышала слухи?

– Проводит время с проститутками, избивает и трахает их, считая себя выше других. – Она пожала плечами. – Да, но подумай, как сильно разозлится Кейден, если ты будешь флиртовать с Серджиу. Может, это наконец-то подстегнет Кейдена. Потому что Серджиу сделал бы все, чтобы затащить тебя в постель. Все мужчины так делают.

– Ханна, твоя очередь. – Бакос помахал ей рукой.

– Ох. Надеюсь, сегодня без синяков под глазами, как было перед последним приемом. Не подойдут к моему платью, – вздохнула Ханна, затягивая свой светлый конский хвост, – ходят слухи, что министр Сербии извращенец и любит блондинок.

Ханна приподняла брови, глядя на меня, а потом направилась к коврику.

Я едва поняла последнее предложение, мои мысли все еще крутились вокруг того, что она сказала о Кейдене.

Возможно ли то, что он чувствует то же, что и я? Я боялась надеяться. Я потеряла в своей жизни так много людей. И не хотела потерять Кейдена. И все же когда он окончит академию, то начнет продвигаться по служебной лестнице. Покинет это место, зарабатывая полевой опыт и выполняя ту роль, которую выбрал для него отец.

Сегодня, вероятно, для меня последний шанс расставить все точки над «i». Понять, что между нами происходит. И что может произойти.

Я расскажу Кейдену о своих чувствах.

Хорошо это или плохо, но сегодня все изменится.

Загрузка...