Дитя греха

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Папочка, иди, посмотри!

— Папочка, посмотри… посмотри на меня!

— Папочка… смотри! Папочка, смотри!

Все утро Райанна слышала тонкий восторженный голосок Ники, зовущий отца. Она лежала на веранде, в тени, опершись на подушки, совершенно обессилевшая. При виде того, как Ники бегает по пляжу, плещется в море, строит песочный замок, гоняет мяч, ей на глаза то и дело наворачивались слезы. С личика ребенка не сходило выражение полнейшего восторга.

В какой-то момент он вдруг прервал очередную веселую игру, подбежал к Райанне и обнял ее так крепко, что она едва могла вздохнуть.

— Мамочка! У нас есть папочка! У нас есть папочка!

И снова умчался — назад, к своему папочке, Алексису Петракису.

Человеку, которого Райанна ненавидела больше всех на свете.

Но она не имела права ненавидеть его сейчас, когда Ники узнал, что Алексис — его отец. Мальчик почувствует ее ненависть, и это отравит ему жизнь!

Что делать? Я чувствую себя, как человек, потерпевший кораблекрушение в бурном море… На какой берег меня выбросит?

Свинцовая усталость навалилась на женщину, лишив возможности не только думать, но и чувствовать. Все слишком запуталось.

Она будет просто лежать здесь, на солнышке, и постепенно привыкать к тому, что Ники теперь знает, что у него есть отец. Отец, который хочет постоянно присутствовать в его жизни и готовый ради сына цивилизованно вести себя с его матерью.

Веселые возгласы прервали размышления Рай-анны: отец с сыном играли в футбол, забивая мячи в импровизированные ворота, обозначенные песчаными башенками. Ники смеялся, а Алексис…

Алексис Петракис словно мальчишка азартно носился по пляжу в шортах и тенниске. Ветерок играл его черными как смоль волосами.

Женщина усилием воли заставила себя отвернуться.

Алексис Петракис — отец Ники. И только. Я должна помнить об этом.

— Сегодня, — торжественно объявил Алексис, — мы поплывем на моторной лодке… На один секретный пляж.

— На лодке? — с восторгом переспросил Ники, и его глаза засияли, как звезды.

Алексис бросил взгляд на Райанну. Она побледнела как полотно.

— Это совершенно безопасно, потому что все мы наденем спасательные жилеты.

— Мамочка! Пожалуйста!

Материнский инстинкт говорил женщине, что надо отказаться от этой затеи, но Ники смотрел на нее с таким восторгом.

— Но… я…

— Да, да, да! — запрыгал Ники.

— Я удивлен, что море так тебя пугает, — проговорил Алексис. — Ведь насколько я помню, твой отец конструировал яхты? Неужели ты никогда ребенком не ходила с ним в море?

— Я не слишком часто видела отца, пока росла, — коротко ответила Райанна. — Мои родители развелась, когда я была ненамного старше Ники. А мама жила в Оксфордшире. Это, как ты понимаешь, довольно далеко от моря.

Райанне не хотелось говорить о своем детстве, особенно с Алексисом Петракисом. Ей вообще не хотелось с ним говорить.

Хотя сам он вел себя как ни в чем не бывало, словно никогда не бросал ей в лицо злобные обвинения и не делал ее объектом своей ярости и гнева. Хорошо еще, что Ники не замечал натянутости в отношениях двух людей, которые хотя и непреднамеренно, но даровали ему жизнь. Он воспринял появление отца в своей жизни со смешанным чувством готовности и восторга.

А вот Райанна вместо восторга чувствовала напряжение — удручающее, сковывающее.

Я не хочу иметь с ним ничего общего.

Однако, несмотря на всю неприязнь, Райанна понимала, что Алексис прав. Ради Ники она тоже должна отказаться от своего враждебного настроя.

Но очень трудно будет искоренить обиду и ненависть, жившие в ее душе пять долгих лет, словно зверь в клетке. Зверь, которого выпустили, когда Алексис неожиданно появился возле ее больничной койки.

— Твоя мама не хотела, чтобы ты проводила время с отцом? — спросил Алексис.

— Наоборот, это у отца всегда не хватало времени на меня… или на нее. Или на что-то другое, кроме яхт. Так что — нет, я не выходила с ним в море. Студенткой я прослушала основной теоретический курс вождения яхт, потому что считала, что это будет приятно отцу, но…

— Но — что? — поинтересовался Алексис.

Райанна пожала плечами.

— Он не ответил на мое письмо, в котором я сообщала, что получила сертификат первой степени на управление яхтой.

— А что ты изучала, когда была студенткой?

— Бухгалтерское дело… Ужасно скучная вещь. Но зато я знала, что всегда смогу найти работу. У мамы никогда не было особенно много денег. Отец постоянно запаздывал с алиментами, так что…

— Ты бухгалтер? — в голосе мужчины послышалось неподдельное удивление.

— Да. После смерти мамы я разыскала отца и стала работать на него — помогала вести дела компании «Дэвьюс яхт дизайн». Я понимала, насколько безнадежна ее финансовая ситуация, и знала, что единственной возможностью поправить дела станет поиск инвестора… или совладельца. Поэтому и обратилась к «Мондер марин лимитед».

— Но ты никогда не говорила мне, что работаешь бухгалтером!

— Какая разница, какова была или есть моя профессиональная квалификация? — ответила Райанна.

Мужчина молча смотрел ей в лицо оценивающим взглядом.

Это смутило женщину.

Она встала и взяла Ники за руку.

— Пора чистить зубы.

Ники неохотно поплелся за ней в дом.

Путешествие на лодке оказалась захватывающим приключением для Ники. Он радостно крутил рулевое колесо, беспрекословно слушаясь Алексиса. Сидевшая на корме Райанна вздрагивала всякий раз, когда лодку подбрасывало на волнах.

Но радость и возбуждение Ники все окупали.

Находившийся между двумя небольшими мысами уединенный пляж был практически неразличим с моря. Он примостился между отвесными скалами и так и манил к себе ослепительно белым песком и бирюзовым мелководьем.

— Мы будем плавать с дыхательными трубками! — возбужденно объявил Ники. — Папа и я!

Алексис спрыгнул через борт в воду, доходившую ему до колен, подхватил Ники и высадил его на берег. Потом мужчина вернулся к лодке и протянул руки к Райанне.

— Я сама справлюсь, — поспешно заявила та и неуверенно встала, но лодка закачалась, и Райанна инстинктивно ухватилась за Алексиса, пытаясь удержаться на ногах. Он поднял ее — также легко, как Ники. Райанна ощутила его силу и мощь.

Алексис шел по мелководью к крохотному пляжу, неся ее на руках.

Она была совсем не такой в ту ночь, когда я нес ее в свою постель! Тогда она таяла, словно воск, в моих руках — нежная, гибкая и податливая…

Нет никакого смысла думать об этом. Я не стану вспоминать.

Райанна Дэвьюс была последней женщиной на планете, к которой он хотел испытывать хоть какое-то влечение.

Он для меня — словно смертельный яд, он — мое проклятье!..

Почувствовав под ногами твердую почву, Райанна резко отшатнулась от Алексиса.

Мужчина перенес на берег вещи, и они разместились в тени утеса. Ники возбужденно носился вокруг.

— Пошли, папа!

Малыш нетерпеливо расстегнул сумку, в которой находилось все необходимое для подводного плавания.

— Спокойно, — сказал Алексис. — Правильно… сначала ласты.

Лежа на мягком пледе, Райанна украдкой посматривала на Алексиса. Почему-то его плечи казались еще шире в тенниске с короткими рукавами, бедра в плавках — уже, а обнаженные крепкие ноги — длиннее.

Райанна почувствовала давно забытую дрожь возбуждения. Она закрыла глаза, вновь переживая волшебное ощущение, которое испытала когда-то, находясь в его надежных объятиях.

Странная боль пронзила душу Райанны — словно что-то необыкновенное навсегда ушло из ее жизни.

Но ведь это глупо — Алексис Петракис никогда не принадлежал ей! Он просто воспользовался ею, а затем отверг. Она была нужна ему лишь на одну ночь и никогда не должна забывать об этом.

***

— Он не слишком тяжелый?

Алексис кивнул на Ники. Мальчик, утомленный впечатлениями от путешествия на лодке и разморенный обильной едой, приготовленной Марией для пикника, спал у Райанны на коленях.

Женщина отрицательно покачала головой. Алексис полулежал на противоположном конце пледа, в тенниске, плотно обтягивающей его торс, вытянув мускулистые обнаженные ноги.

Райанна отвела взгляд.

— Он никогда не бывает тяжел для меня.

Улыбнувшись, она с любовью взглянула на спящего сына и пригладила его шелковистые волосы.

Алексис исподволь разглядывал женщину.

Улыбка преобразила Райанну, озарила ее лицо волшебным светом, смягчив тонкие черты. Теперь она казалась не истощенной, а просто изящной и хрупкой. Тепло средиземноморского солнца придало медовый оттенок коже Райанны, а ее глаза под ярким южным небом поражали глубокой синевой.

Алексис тряхнул головой.

Внешний вид Райанны Дэвьюс не имеет никакого значения. Она — мать моего сына. Ничего больше.

Мужчина нахмурился. Неужели она действительно была бухгалтером у своего отца? Я мог бы проверить. Существуют списки людей, имеющих профессиональную квалификацию.

Потому что, если это на самом деле так, тогда, возможно — возможно! — она была права, когда утверждала, что все его обвинения беспочвенны.

А если…

Он снова себя остановил.

Ну и что же? Она все равно виновата в том, что скрывала от него Ники, преднамеренно прятала сына от отца!

Жестоко. Злонамеренно.

Алексис поджал губы.

— Расскажи мне, каким Ники был в детстве. У тебя есть какие-нибудь его фотографии?

Райанна подняла глаза. Взгляд Алексиса по-прежнему казался непроницаемым и безразличным, но женщина смогла разглядеть в нем едва заметное сожаление.

Он испытывает чувство вины. Он никогда не видел своего ребенка в младенческом возрасте, и потерянные годы уже не вернуть ни за какие сокровища.

Райанна ощутила, как ее сердце пронзила боль.

Потерянные годы…

— Есть несколько, — ответила она, чувствуя некоторую неловкость. Ей по-прежнему было тяжело разговаривать с Алексисом.

— Я… я хотел бы когда-нибудь взглянуть на них.

Он — смущен? Просит? Алексис Петракис? Богатый, всесильный Алексис Петракис? Человек, которому стоит только щелкнуть пальцами, и все будет так, как он хочет?

Мужчина, который не может вспомнить своего сына младенцем…

— Они в моей квартире. Ники был замечательным малышом… — Райанна помолчала, — милым и спокойным, он не доставлял никому никаких проблем… — она судорожно вздохнула. — Вот только мой отец…

— Он осуждал тебя из-за Ники?

— Да, — коротко ответила Райанна без тени горечи. — Моего отца раздражало все, что могло встать между ним и его работой.

— Ты скучаешь по нему?

— Нет. Наверное, это звучит ужасно, но его не интересовали ни моя мама, ни я, ни его внук. Я… я делала все, что было в моих силах. Но этого было недостаточно. Я не смогла вернуть ему то единственное, что он любил, — компанию «Дэвьюс яхт, дизайн». И спустя какое-то время я перестала переживать из-за того, что не интересую его. Рядом был Ники, и этого мне вполне хватало. Ники — все, абсолютно все для меня.

В глазах Райанны появилось вызывающее выражение.

— Счастье Ники — единственная причина, по которой я здесь.

— Почему ты заплакала, когда я сказал мальчику, что я — его отец? — неожиданно спросил Алексис.

Женщина опустила глаза. Ее подбородок задрожал.

— Я была счастлива. Ты… ты… — она сделала глубокий вдох, — хорошо к нему отнесся. Я даже удивилась. Ты на самом деле показал, что он нужен тебе, и ты искренне заботишься о его интересах.

— А почему ты сомневалась? Неужели думала… — медленно произнес Алексис, — что я поведу себя так, как твой отец?

У Райанны пересохло в горле.

— Я… я… — она зажмурилась и кивнула. — Да.

— Я буду любить этого ребенка всем сердцем и душой, всем своим существом до конца дней! — убежденно сказал Алексис. — Когда я впервые увидел Ники, то понял, что никогда не откажусь от него… как мой отец — от меня.

Райанна безмолвно уставилась на него. Он смело встретил ее изумленный взгляд.

— Видишь — все, как у тебя, — спокойно ответил он на немой вопрос женщины. — Я рос и взрослел, мечтая, чтобы отец полюбил меня. Но он так и не смог сделать этого.

Райанна услышала затаенную боль в его голосе и неосознанно, подчинившись неведомому инстинкту, подалась вперед и легонько коснулась руки Алексиса. Она немедленно пожалела о своем порыве, но что произошло, то произошло.

Пусть на короткое мгновение, по между ними появилось что-то общее. Людей, чье детство было омрачено неоправданной жестокостью близких, объединили пережитые страдания.

И в этот самый момент Райанна совершенно отчетливо осознала, что Ники — сын человека, который никогда не предаст любовь и доверие своего ребенка.

Слезы навернулись ей на глаза.

— Мы сможем сделать это. У нас все получится, Райанна! — уверенно произнес Алексис. — Мы станем прекрасными родителями для Ники — такими, в которых нуждается каждый ребенок. Мы оба любим мальчика и ради его счастья сделаем все.

Мужчина не уточнил, что значит «все», но этого и не требовалась. Райанна поняла его.

Он просил ее преодолеть ненависть и недоверие — ради благополучия ребенка.

— Я… я попытаюсь, — тихо ответила Райанна.

— Спасибо, — улыбнулся Алексис.

Они пробыли на пляже до самого вечера. Ники проснулся отдохнувшим и готов был снова нырять с маской, плавать и исследовать скалы и пляж со своим отцом. Райанна смотрела на них и понимала, что ее отношение к Алексису в корне изменилось.

Теперь, узнав, каким было его детство, Райанна смогла наконец понять, почему он так стремился стать хорошим отцом для Ники. Неожиданно для себя она увидела в Алексисе не просто богатого, влиятельного, надменного мужчину, но еще и ранимого, Ответственного человека.

Никогда прежде Райанна не представляла его таким.

И что же мне теперь делать?..

…Вернувшись на виллу, Ники немедленно разыскал Кэрен и за чаем расписывал ей, какие чудесные приключения он пережил сегодня. Алексис отправился принять душ, после чего собирался уединиться в кабинете, а Райанна вверила себя заботам сиделки.

Она послушно принимала лекарства и делала физические упражнения, но душа ее витала далеко отсюда.

Приняв ванну, Райанна сидела за туалетным столиком, а мисс Томпсон сушила ее мокрые волосы феном. Райанна вздрогнула, когда фен наконец стих и она увидела свое отражение в зеркале.

— Господи! — ахнула женщина.

Мисс Томпсон искусно, словно профессиональный парикмахер, уложила ее светлые волосы.

А ведь я не была в салоне красоты, целых пять лет, Я не могла себе позволить подобную роскошь.

Нельзя сказать, чтобы сейчас это было ей необходимо, но сиделка была так довольна своей работой, что Райанне ничего не оставалось, кроме как выразить заботливой женщине свою благодарность.

Мисс Томпсон удовлетворенно улыбнулась.

— А теперь макияж!

В спальню вошла Кэрен с косметичкой в руках.

— Что происходит? — изумленно спросила Райанна.

— Мисс Томпсон утверждает, что пациенты быстрее идут на поправку, когда хорошо выглядят. Психо… не помню, как называется этот метод, но он действительно работает, — весело заявила Кэрен.

— Точно, — кивнула сиделка. — А сейчас посидите спокойно. Считайте происходящее частью терапии.

Райанна сдалась. Она позволила Кэрен сделать макияж, затем надела яркий красно-желтый сарафан, украсила шею ниткой бус и сунула ноги в босоножки.

— Ух ты! — воскликнула Кэрен. — Вы выглядите фантастически!

Сиделка Томпсон одобрительно кивнула.

— Да, точно, — согласилась она. — Разве кто-нибудь скажет, что совсем недавно вы были нездоровы?

Райанна пристально посмотрела на себя в зеркало.

Нет, она вовсе не выглядела больной. Она выглядела…

Как когда-то.

Райанна удивленно разглядывала свое отражение.

Мне не для кого хорошо выглядеть. Не для кого! Алексис Петракис — отец Ники, и никто больше.

Женщина отвернулась от зеркала.

Ники сразу заметил изменения в ее внешности. Когда Райанна вошла в комнату к мальчику, чтобы пожелать спокойной ночи, его глаза округлились.

— Мамочка! Какая ты красивая!

Райанна улыбнулась.

— Спасибо, дорогой.

— Поцелуй меня, — попросил Ники.

Райанна крепко обняла его.

— Я могу послать тебе только воздушный поцелуй, — сказала она, слегка отстраняя мальчика. — Иначе испачкаю тебя помадой.

Тогда Ники сам расцеловал ее в обе щеки.

— Мамочка, — сказал он довольным голосом, лег и уютно устроился на подушке. — Мамочка, Ники, папочка… И Тедди.

Он прижал к себе потрепанного мишку.

— Папочка уже пожелал спокойной ночи, — сообщил Ники. — Он сказал, что завтра мы сможем опять уехать на лодке. Он сказал, что я опять смогу порулить. Он сказал, мы наловим рыбы… Он сказал…

Его голосок затих. Через минуту ребенок уже крепко спал.

Райанна выключила настольную лампу и долго сидела у постели сына, держа его за руку, чувствуя, как ее душу переполняет поток безграничной, благословенной материнской любви. Потом она поцеловала Ники в лобик, встала…

И столкнулась с Алексисом.

Мужчина посторонился, придерживая для нее дверь.

Чувствуя невероятное смущение, Райанна вышла в коридор.

Как давно он здесь стоит?

Райанна собиралась найти сиделку Томпсон и Кэрен, чтобы поужинать вместе с ними. Вчера, когда Алексис уединился в своем кабинете, она так и сделала.

Ни та, ни другая пока ни словом не обмолвились о том, что они думают по поводу того, что Ники — сын Алексиса Петракиса. Благоразумные женщины невозмутимо принимали все происходящее в семье их работодателя.

Войдя в столовую, Райанна увидела, что на столе стоят только два прибора. В ту же секунду на нее нахлынули мучительные воспоминания о последнем ужине здесь и о разыгравшейся в тот вечер безобразной сцене.

Но она должна забыть об этом, должна приложить максимум усилий для сближения, как того хочет Алексис.

Не ради себя — ради Ники.

Райанна села за стол. Вошедший следом за ней Алексис занял место напротив. Женщина подняла глаза и поймала на себе его изумленный взгляд.

Алексис ошеломленно разглядывал Райанну. Да, она стала старше, ей уже под тридцать… Ее волосы сейчас короче, чем тогда, пять лет назад, а лицо более худое…

Но все еще неотразимое.

И одета она иначе — это платье не сравнить с теми выцветшими футболками и мешковатыми хлопчатобумажными брюками, которые она носила до сих пор.

В нем даже заметно, что у нее все еще сохранились весьма соблазнительные формы…

Его взгляд скользнул по ее груди.

Соблазнительно.

Алексис почувствовал жаркую пульсацию крови.

Райанне хотелось вскочить и убежать, так смущал ее пристальный взгляд Алексиса.

Будь они прокляты, эти Томпсон и Кэрен! Что они, черт возьми, сделали?

Они снова превратили ее в женщину, которой она уже очень-очень давно не была.

Целых пять лет — с тех самых пор, как Алексис Петракис затащил ее в свою постель.

Райанна не могла прогнать воспоминание о той ночи. Ее нерешительный взгляд встретился со взглядом темных, как вулканическое стекло, глаз.

Вот и в ту ночь эти глаза восторженно смотрели на нее, а она тонула в их глубине.

Оно снова ожило — это непреодолимое, всепоглощающее, постыдное, страстное желание, возникшее так же внезапно, как и пять долгих лет назад. Она отчаянно старалась загнать это чувство как можно глубже, откуда оно не могло бы вырваться.

Но оно возвращалось и медленно, как густой мед, текло по ее жилам.

Я не хочу этого чувствовать! Я никогда не смогу устоять перед ним…

Райанну охватило отчаяние и смятение. Нельзя поддаваться искушению! Призвав на помощь разум, Райанна невероятным усилием воли прогнала так внезапно навалившуюся изматывающую слабость.

Я — мать Ники. Алексис — его отец. И ничего более!..

Райанна взяла бокал белого вина и, сделав глоток, почувствовала живительную силу прохладного напитка.

Женщине хотелось немедленно убежать в свою комнату, но это означало бы, что она поняла причину, по которой Алексис Петракис не сводит с нее глаз.

Только не это! Необходимо немедленно заговорить с ним на какую-нибудь нейтральную тему.

И Райанна сказала первое, что ей пришло в голову:

— Спасибо, что ты взял Ники покататься на лодке. Он в полном восторге.

— Но это путешествие оказалось слишком трудным для тебя. Завтра пойдем плавать под парусом. Посмотрим, что ты запомнила из курса кораблевождения.

— Почти ничего, — поспешно сказала Райанна.

— Ну, посмотрим. А если подует легкий ветерок, твоя задача значительно упростится, — добавил Алексис.

В столовую вошел Ставрос. Он принес первое блюдо — ассорти из морепродуктов. Это было весьма кстати — к тому времени, как Райанна отведала все, что хотела, самообладание полностью вернулось к ней.

Похоже, что и к Алексису тоже. Они обсудили достоинства и недостатки разных моделей яхт, хождение под парусами вообще, потом, по инициативе Алексиса, заговорили об Эгейском море и его особенностях: преобладающих северных ветрах летом, внезапных шквалах и о том, как меняются течения в этом не подверженном действию приливов и отливов море.

Райанна задавала вопросы, отвечала, когда это требовалось, — в общем, вела себя так, словно они были просто приятелями.

Хотя, если бы не ребенок, они не сидели бы здесь друг напротив друга, пытаясь вести вежливую беседу. Это ради Ники Райанна так старалась, отчаянно надеясь, что рано или поздно ей станет легче общаться с Алексисом.

Она с облегчением заметила, что мужчина наконец-то перестал ее разглядывать.

Он просто удивился, когда увидел, что я выгляжу не так, как всегда — вот и все. Любая на моем месте обрадовалась бы такой его реакции…

Они приступили к десерту. Райанна радовалась тому, что ужин подходит к концу. Ее обуревали противоречивые чувства. Она сдержала данное Алексису обещание способствовать их сближению, хотя и сомневалась в том, что сможет когда-нибудь полностью ему довериться…

После всего того, что случилось. Главное, Ники с ним в безопасности.

Они пили кофе на веранде.

Вечер был чудесный. Из кустов доносилось нежное стрекотание цикад. Легкий ветерок покрывал рябью морскую гладь, и волны с легким шумом набегали на серебристый песок.

— Тебе не холодно? — спросил Алексис. Он сидел напротив Райанны в белой рубашке с длинными рукавами и распахнутым воротом.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Нет. Спасибо. Все в порядке. Такая красота!

Райанна медленно пила кофе, наслаждаясь его изысканным насыщенным ароматом. Алексис откинулся на спинку кресла, держа в руке рюмку ликера. Его чашечка кофе по-гречески стояла нетронутая. Он, как и Райанна, сидел, погрузившись в молчание, наблюдая за тем, как лунный свет играет в белых гребешках легкого прибоя.

Со стороны виллы не доносилось ни звука — помещение для прислуги находилось с противоположной стороны, а Ники уже давно спал.

Все казалось спокойным и безмятежным. Однако под внешней безмятежностью скрывались подводные камни.

Райанну одолевали мрачные мысли.

Что ее ждет? Не сейчас, на этом мирном острове, а потом, когда она полностью поправится. Что будет с ней и Ники? Алексис столько угрожал ей, а теперь он хочет, чтобы между ними воцарился мир…

Значит, теперь он доверяет ей и считает достойной матерью для своего сына?

Райанна позволила себе взглянуть на Алексиса. Выражение его лица было непроницаемым. Поймав на себе настороженный взгляд Райанны, мужчина спросил:

— Что такое?

— Скажи, что дальше? — прошептала Райанна. — Ты сказал, что хочешь нашего сближения, хочешь, чтобы наши отношения были достаточно мирными и не причиняли горя Ники. А что потом?

Райанна пытливо посмотрела ему в лицо, словно пытаясь найти ответ в его глазах.

— Что потом? — тихо переспросил Алексис. — Я думаю, существует только один выход из сложившейся ситуации…

Райанна продолжала пристально смотреть на него.

— Мы поженимся, — сказал мужчина.