Дитя короля

Глава 14. Дара

Вблизи Эмилиан намного выше Марьяна и, если присмотреться, похож на мужа лишь отдаленно, будто между ними бездна в десяток лет. Какие-то общие черты: цвет глаз, форма лица, разлет густых бровей, но в деталях… В деталях король моложе, стройнее, крепче, но с таким же жестким и сильным взглядом, способным прибивать к полу. Синие радужки кажутся глубже, волосы темнее, длиннее и гуще, а еще у Эмилиана аккуратно-подстриженная короткая бородка, словно двухнедельная щетина, и короткие усы. Последнего не было, когда мы с ним виделись у бабушки… Или я просто не замечала в порыве страсти?

Это даже звучит странно. Как он пробирался ко мне в спальню? Дверь я запирала изнутри, чтобы охранники меня не трогали. Значит, это были порталы, как и тот, через который он меня сюда забрал. Кто смотрел, как мы занимались любовью? Я чувствовала чужие взгляды, они касались моих плеч и кожи, я слышала шепот и шумное дыхание.

Думать, что это сон, было проще, потому что сейчас это заводило меня в немыслимый шок.

Я, наверное, схожу с ума, но от взгляда на крепкую шею Эмилиана, сильные мышцы рук и выраженные вены меня бросает в неловкую дрожь, а память подкидывает воспоминания наших страстных ночей. Снова и снова. Отчего под платьем становится жарко-жарко. Хочется содрать его и дать коже воздуха.

Мужчина ведь приходил столько раз, что я сбилась со счета. И все это правда?

Осознаю, что вся моя жизнь с Марьяном была черным миражом, а сейчас я внезапно проснулась, потому что захлебываюсь в море под названием “Невозможно”.

Разве я не мечтала о принце, что освободит меня из плена и защитит от ударов и издевательств? Разве не я просила Бога сжалиться и умертвить меня? Разве не я ждала Эмилиана, когда первым утром сон-иллюзия растаял? Мне хотелось, чтобы он вернулся…

Но сейчас, когда смотрю в его глаза. В настоящие глаза. Когда слышу его голос, чувствую от его одежды яблочный аромат, в который вплетаются нотки смолы и древесной крошки. Сейчас я боюсь. Не его, нет, я боюсь, что мои мечты разлетятся на куски, а Эмилиан окажется таким же извергом, как и Марьян.

Захотелось закрыть ладонями покрасневшее лицо, спрятаться от стыда за пальцами, лишь бы не осознавать, что стала игрушкой в безумной игре магов.

Неужели Марьян тоже с Ялмеза? Неужели они родственники? Оба хотели от меня сына. Значит, Эмилиан просто сейчас притворяется. Ему это выгодно.

Суматошно ищу в голове хоть что-то о муже, о Марьяне, но руна языка не отзывается, зато отзывается цветок на животе, и под ребрами появляется жуткое распирание. Сердце, словно сдавленное в большом кулаке, начинает биться глухо, отдаваясь бешеным эхом в висках.

– Ты избранная… – шепчет рядом низкий голос.

Память складывает в голове картинку: мужчина выгибается, стонет, опаляя губы дыханием, на коже яркими бусинами блестит пот, а я вьюсь под его ладонями, как куртизанка, подаюсь навстречу и взрываюсь сдавленным криком.

Меня прошибает сладким током, отчего я на миг теряю равновесие и пячусь к стене. Король стоит в шаге от меня и смотрит так пронзительно, что кажется, сейчас кожу сдерет по-живому.

Почему эта память так сильна? Почему она не стерлась, не притушилась, не рассыпалась прахом, как память о покойном муже? Я не испытывала угрызений совести и ни капли не жалела, что его больше нет.

Так почему секс с незнакомцем, которого я толком не видела, так глубоко засел в моем сердце?

Да потому что из приятного в жизни мне больше нечего вспомнить.

Почему там, в деревне, Эмилиан совсем не напоминал мне мужа? Я не чувствовала сходства, ни капельки. Он был мечтой, иллюзией, сказкой. Почему там я его не боялась и была собой? Такой, какой хочу быть с любящим мужчиной.

Сон? Не сон. И еще знаю точно, что ношу его ребенка. И это так странно. Так волнующе и так… бессовестно и жестоко.

Будто меня опоили возбуждающим зельем, отымели, как податливую куклу, а теперь сделали рабыней. Не думаю, что Эмилиан сильно отличается от Марьяна. Братья? Отец и сын? Кто они?

Из-за жуткой щекотки под кожей и горячего воздуха, что норовит вырваться через зубы, я прикрываю глаза, стараюсь стоять ровно и не показывать волнения. Король все еще мой поработитель и копия мужа, а я не могу позволить себе еще одну ошибку.

Но эта татушка, что прицепилась ниже пупка, – будто живая. Стоит только подумать об Эмилиане, лозы начинают двигаться, метаться по коже и заползать внутрь меня, туда, где сейчас невыносимо жарко, отчего дыхание прерывается, а по крови бежит субстанция из страсти и похоти.

И я не знаю, как этому противостоять.

Король взял меня в плен, навечно вытащив с Земли в другой мир. Кто я теперь? Девушка по вызову? Пробирка для экспериментов? Надежный сосуд для выращивания наследника? Уверена ли я, что буду нужна, когда ребенок родится?

Я отступаю, но мужчина неожиданно касается локтя горячими пальцами, и меня пронзает острым током.

– Дара, ты горишь.

– Немного жарко, – тяну ворот тяжелого платья, смотрю в синие глаза короля, будто в морскую бездну, и хочу скинуть его е пальцы с со своих рук, но Эмилиан цепляется и за другой локоть.

– Тьма сведет меня с ума! Ты сильно горишь. Нужна инициация, Дара-а-а, – в голосе слышатся сталистые призвуки, смешанные с беспокойством. – Прошу тебя, не упирайся.

– Все в порядке, – откликаюсь, но слабо. Меня ведет немного в сторону, мир сворачивается в трубочку, приглушая звуки и ощущения. Я неосознанно вцепляюсь в руку мужчины и запрокидываю голову. Губы сами шепчут: – Ты выбросишь меня, когда окажусь не нужна?

– Что ты несешь? – он нежно поднимает на руки, прижимает к себе, целует в висок. Свет пляшет под ресницами, тошнота накатывает быстрее, чем я успеваю ее пресечь. И когда меня сильно встряхивает неведомой силой, король отчаянно кричит в сторону: – Месс! Скорее! Нужен ритуал. Дара умирает…