Дневник падшего Ангела

ГЛАВА 10. АНГЕЛЬСКАЯ ПОЧТА

Привет, Д. Прости, что не писала.

Я сплюнула кровь и глубоко вздохнула.

Непонятно, смогу ли я ещё что-то написать, мой дорогой друг, поэтому пока решила пообщаться с тобой мысленно. Дела мои чертовки плохи, и это если не считать пары печатей на крыльях и заточения в чёрную комнату. Вспоминая всё, я не понимаю, как меня не лишили ангельской жизни на месте. Коздоя вся извелась, пока зачитывали обвинение, не забывая вставлять замечания при любом удобном и неудобном случае…

— Ангел Ангелина, вы обвиняетесь в повторном спасении путём отдачи живительной силы демону, вы обвиняетесь в побеге и сожительстве с демоном, вы обвиняетесь… — дальше не помню.

Свет так светил в лицо, что смотреть было невозможно, поэтому я просто закрыла глаза и неподвижно парила над землёй. Крылья выкрутили так, что было ощущение сломанной пополам спины. Слёзы текли то ли от боли, то ли от страха, а может, и от того, и от другого.

Многотонный гнусавый голос чеканил обвинения, счёт которым я потеряла. Да и какая разница! Что можно доказать этим чурбанам? Хотела, чтобы быстрее всё это закончилось.

— Ангел Ангелина, вы виновны по всем пунктам обвинения. Хотите ли вы сказать что-либо в свою защиту? — все тот же голос отвлёк меня от раздумий.

— А какой смысл? Я ведь виновна по всем пунктам, — дерзко ответила, — да и нового я ничего не скажу, лишь то, что думала всегда: не понимаю систему работы Иерархов, не понимаю ангельской службы по выбору и распределению. Когда я была маленькая, мама всегда говорила, что Ангелы самые добрые и милосердные существа в мире… И что я вижу, попав сюда? — я открыла глаза, несмотря на режущую боль от света, — Папки. Папки! Вы хоть понимаете, что убиваете саму суть ангельского существования? Как люди могут верить в нас, есть мы погрязли в бюрократии? Если мы должны спасать, исходя из списков, а не делать выбор сердцем, лететь на помощь всем, кто в нас нуждается?! Да мне все равно, сгорю я или нет! Я спасла его дважды, понадобится — сделаю это ещё раз. Поэтому что этот демон гораздо человечнее вас всех! Он человека спас! И спасать я буду всех, кого смогу, независимо, есть эти люди в ваших ведомостях или нет!

— У вас всё? — почувствовала я раздражённые нотки в голосе Иерарха.

Надо же, реакция!

— Пока да, вспомню — добавлю, — решила я окончательно взбесить его.

Чем больше думала, тем сильнее злилась. Дёрнула резко рукой — наручник больно обжог запястье. Перевела взгляд на вторую руку — ситуация такая же. Прикрыв глаза, вспоминала последние минуты, проведённые с Абхарамом, пронзительный взгляд серых глаз, в котором читался неприкрытый страх за меня. Бледный мой Демон.

Услышала звон замка.

— Здравствуй, Ангелина.

Голос показался знакомым, но в сумерках, подвешенная вверх ногами, я не сразу смогла разобраться, кто мой гость. Спустя мгновение слабый свет вокруг силуэта гостя помог различить его черты.

— Иудентий, — только и смогла прохрипеть вместо приветствия. Во рту пересохло, губы больно потрескались. Облизав их сухим языком, тут же пожалела об этом: — С чем пожаловал?

— Меня потрясла твоя речь, столько страсти, веры, сострадания. Я впечатлён.

Я ухмыльнулась, скривившись от боли.

— Ты молодец, что не изменяешь себе, свои принципам, — он встал напротив меня, сложив руки на груди. Я была настроена на беседу, хотелось остаться одной и, возможно, последние минуты провести в воспоминаниях о маме, брате, о нём.

— Почему ты выглядишь не как все Ангелы? — задала я, пожалуй, единственный вопрос, на который хотела получить ответ.

Иудентий чуть наклонился, наши глаза встретились, и я смогла ощутить его дыхание, свежее как морозное утро. — Видишь ли, я не совсем Ангел, мой статус немного выше. Нам стало известно о тебе, и мы решили понаблюдать.

— Кто мы? — прохрипела и опять облизала губы, и вновь об этом пожалела.

— Архангелы.

— Понятно, — если во мне и теплилась надежда на спасение, то теперь она разрушилась словно по щелчку. Архангелы, судя по информации в канонах, ещё хуже, чем Иерархи. Могущественные Ангелы, владеющие огромной божественной силой.

— Ангелина, не стоит бояться меня, — пылко заговорил он, — я лишь хочу понять тебя и смысл твоих действий.

— Смысл? — я закатила глаза к небу. — Я хочу помогать людям как ангел, если уж мне не дано вернуться к сметным,

— Хорошо, но Демон… зачем ты спала его?

— Я уже говорила — этот Демон способен на сострадание, он лучше многих Ангелов.

— Он правда спас человека? Просто так? Не забрав его душу?

Я глубоко вздохнула:

— Да.

Иудентий долго смотрел в мои глаза, прежде чем ответил:

— Я постараюсь тебе помочь.

От усталости истощения начало тошнить, хорошо хоть голоса не приходили, иначе бы мне совсем пришлось туго. В помощь Архангела верилось слабо, думаю, что в этой ситуации мне уже помочь невозможно. Да и было в нем что-то такое, что смутило при первой встрече. За этими печальными мыслями меня и застал очередной гость, которого я совсем не желала видеть.

— Видишь, демонское отрепье, пределом тебе! — с нескрываемой радостью Коздоя расплылась в широкой улыбке, — наконец-то ты получишь по заслугам! А потом и защитники твои.

Она больно схватила меня за волосы и стала раскачивать, отчего скованные браслетами руки и ноги, опухшие и стёртые в кровь, разболелись до рези в глазах, но показать этой гадине, что мне больно, я не могла.

— Молчишь, ну ничего, скоро аколита твоего лишат статуса, а дальше я позабочусь, чтобы она была изгнана из рая навеки, — Коздоя упивалась своим превосходством, — ну а Назарию давно пора прочь с небес, очередную печать он уже получил из-за тебя, так что дело за малым. Если бы ты знала, — шептала мне в самое ухо, — как он кричал, когда копьё жгло ещё крылья, как он страдал и проклинал тебя! — Она облизала свои тонкие губы. — Боюсь, что скоро и брату твоему, и мамаше перестанет везти в жизни, — иерарх опять вцепилась в волосы и повернула мою голову так, чтобы наши взгляды встретились. — Молчишь? — скривилась она в гримасе. — А знаешь ли ты, глупая, что бывает с демонами, спасшими по своей воле Ангела или человека? Ой, заморгала! Его испепелят, но сначала подвергнут всем пыткам ада. Ты хоть понимаешь, что он наделал ради тебя?

В ее словах было столько презрения и гнева, что меня передёрнуло.

— Вали уже отсюда, если наболталась.

— Отродье! — рявкнула она и вышла.

Непонятно, верить ей или нет, но стало тревожно. Страх за маму и брата, стыд, что из-за меня пострадал Назарий и грозит опасность Петровне. От ужаса, что ждёт Абрахама, я просто впала в ступор. Господи, если все судьбы расписаны, так почему же моя такая?

Тут же одёрнула себя за малодушие. Все же жаловаться — не моё. Я отлично понимала, что жизнь снова рушится, как карточный домик, и сделать я ничего не могу. Сама виновата. Пересчитывая безмолвно и бездумно глазами, уже привыкшими к сумеркам, знакомые трещины в каменной кладке пола.

Неужели это конец?

— Эй, просыпайся, — неожиданно толкнули меня в плечо, — до окончательного приговора тебя переводят на почту.

Я не успела рассмотреть своего спасителя. Как только громоздкие кандалы звонко упали на пол, вслед за ними полетела и я.

— Спасибо, — схватила опухшие места на ногах, стараясь растереть их.

— Поднимайся, я провожу тебя, — неизвестный ангел помог встать, — о тебе весь город говорит, — шёпотом обмолвился он, то и дело оглядываясь, пока вёл меня по запутанным холодным и плохо освещённым коридорам. — Держи, — сунул мне что-то в карман балдахина, — аколит твой передал.

— Спасибо.

Исподтишка я старалась разглядеть его: средних лет мужчина, коренастый, лысый. Невзрачный, как и все англы. Страшно представить, как сейчас выгляжу я.

— Пришли. Это отделение ангельской почты, — провожатый мялся перед широкой дубовой дверью. — Вот ещё, — резко схватив мою руку, всунул в неё какую-то баночку, — помажь раны, скорее пройдёт.

— Спасибо… — Я была удивлена его поступком.

— Не все ангелы согласны с порядками, которые ввели Иерархи, — сказал он, словно прочёл вопрос в моем взгляде, потом развернулся и ушёл, оставив меня одну, но давая надежду, что это не конец.

Раскрыв ладонь, увидела миниатюрную хрустальную баночку с изящной в форме лепестка крышкой. Потянула за него — баночка легко открылась. «Что ж, посмотрим, что это за целебный крем»… Зацепив немного пальцем, поднесла к носу — пахло скошенной травой.

Удовлетворившись запахом, быстро нанесла ее на распухшие запястья и ноги. Стало действительно легче — боль хоть и не ушла, но значительно приглушилась. Ещё бы до крыльев дотянуться…

Сунув целебный пузырёк в карман, открыла дверь и ахнула: большое светлое помещение, в центре с потолка свисало нечто, похожее на воронку золотого цвета. Под ней — огромный стол. За ним множество ящиков с надписями. Из воронки то и дело вылетали белые конвертики с крылышками и, порхая, направлялись в один из ящиков. Сбоку от лейки висели огромные часы с разноцветными делениями и множеством стрелок, они крутились в обе стороны.

— Здравствуй, Ангелина, меня зовут Андрей… — Я дёрнулась от прозвучавшего рядом голоса — увлеклась разглядыванием и не сразу заметила невысокого молодого парня с кудрявыми волосами и светло-зелёными глазами. — Мы ждали тебя.

Он жестом пригласил меня пройти.

— Что это? — указывая головой на воронку, которая с неимоверной скоростью выпускала порхающие конверты.

Андрей задорно рассмеялся:

— Это Ибулиум, так называемый получатель молитв и иных обращений к ангелам.

— А… — раскрыв рот, не могла оторваться от это штуки. — А куда эти конверты, вернее, молитвы, улетают?

— Распределяются по аконитам, дальше каждый разбирает свой ящик, сортирует и отвечает.

— Но, — от получаемого количества писем я была в шоке, — разве это можно разобрать?

— Мы стараемся, делаем что может, вот, надеемся на твою помощь, — он аккуратно взял меня под локоть, — пойдём скорее. Каждый из нас — аколит, ангел среди нас первый раз, и это большая радость и честь.

Ибилиум неустанно пыхтел и выкидывал из себя белоснежные конверты пачками.

— А как вы узнали, что я приду? — не отрывая взгляда от летающих депеш, спросила первое, что пришло в голову.

— Ибилиум ящик поставил, — расплылся в улыбке парень, указав рукой на небольшой золотого цвета ящик с моим именем: — Он, кстати, уже почти полон, поэтому надо скорее ввести тебя в курс дела. — Я сдвинула брови, удивлённо посмотрев на него. — Так вот, каждый изучает свой ящик и распределяет почту, — он потянул меня за руку в сторону от воронки, — пойдём, проще показать. — Провожая взглядом Ибилиум, мы вышли из огромного зала в плохо освещённый с низким сводом коридор. — По правилам, я сразу должен отвезти тебя в твою Храмину, — он повернулся ко мне, глаза его горели, — но, думаю, этой встрече ты будешь рада.

Я скривила губы от удивления и кивнула. Андрей указал рукой на правое ответвление коридора, пропуская меня вперёд. Узкий проход был длинным и извилистым, его плохо освещали редкие факелы, пару раз я стукнулась головой. «Явно не под модельный рост, — подумала и оглянулась на аколита. — Хорошо ему — невысокому». Вскоре проход стал шире и светлее, и спустя пару минут мы вошли в большую, хорошо освещённую круглую комнату. Посередине огромный стол, на нем стопками разложены письма. Напротив каждой стопки почтовый ящик с какой-то надписью, но с расстояния, где я находилась, ее не разобрать.

Перед столом стояло деревянное обшарпанное кресло.

— Андрюшка, ты, что ли, опять? — услышала я знакомый голос и когда повернула голову на его звук, заметила небольшую ширму.

Андрей поднёс палец к губам и с озорной улыбкой ответил, подмигнув мне:

— Я на минутку, сюрприз вам приготовил.

Я с замиранием сердца ждала… Ширма отодвинулась, открыв небольшую тахту и шкаф.

— Ангелина! — воскликнула старушка и плюхнулась на кровать.

— Бабуля! — я подбежала к ней и обняла.

— Я думала, что уже никогда тебя не увижу… — гладила она меня по спине.

— А я тебя.

— Просите, вынужден вас покинуть — почта… — развёл руками Андрей. — Ангелина, я прикрою тебя на пару часов, но больше, к сожалению, не смогу.

— Спасибо, — я проводила его взглядом.

— Хороший мальчик, — заметила мой взгляд женщина: — Что с тобой произошло? Где ты была? И что они с тобой сделали? — наткнувшись взглядом на сцепленные холодным металлом крылья, засыпала вопросами Петровна. — Девочка моя… — нащупав шрамы от новых печатей, она не смогла сдержать слёз.

— Не плачь, бабуля, не надо. Прошу тебя. Последнее время слишком много страданий, не хочу видеть печальной ещё и тебя.

Я бегло рассказала, что со мной произошло.

— М-да, милая. Ну, с козой ты меня не удивила. Демона твоего мне очень жаль — красивый, чертяка! А о родственниках не волнуйся, не сможет она ничего сделать, не в ее это власти. Да и с тётей твоей все нормально, Назарий всех проверил, пока искал тебя. Странно только, как они смогли все это провернуть. Это же мало того, что надо в голову влезть, надо ещё и в комнату голосов проникнуть, а это сложно. Не нравится мне этот Иудентий. По его милости и я тут.

— Да? — я удивилась и задумалась. — Но ведь, с другой стороны, пока он только помогает. Вот, нас соединил, — обняла я старушку.

— Насчёт соединил… Я вещи твои прихватила, ну-ка, встань-ка… — она опустилась на колени и вытянула из-под кровати старый мешок. — Вот, держи. Там карандаши, каноны, ну и так… по мелочи, что удалось собрать.

— По мелочи? — приподняла я куль и сразу опустила — тяжеленный.

— Это каноны. Они тяжелеют, потому что их давно не открывали, да и печати твои чувствуют — тяжестью станиц наказывают. Ладно, пойдем, провожу тебя, наговоримся ещё.

Моя храмина оказалась очень похожа на ту, в которой обитает Петровна.

— Вот значит, — Петровна махнула рукой на стол, — ящик с письмами. Он постоянно полон, не видела ещё ни разу его пустым — людям нужна надежда. Письма сортируй по стопкам, далее они сами все сделают. Название стопок выгравированы на столе. Это сложная работа, — она подошла ко мне и обняла, — особенно для тебя.

Оставшись одна, я зашвырнул выданный мне скарб под кровать, каноны уложила на табурет и села разбираться с почтой.

Но не успела взять первое письмо, как меня словно ошпарило кипятком.

— Что за?

Положив письмо на стол, обхватила голову руками. Подушечки пальцев больно жгло. Спустя час работы методом проб и ошибок я поняла, система стала мне понятна: истинная молитва доставляет боль. Молитвы и желания типа «хочу мир во всём мире» проходили безболезненно. Из пяти стопок больше всего были две: «Выполнить» и «На рассмотрение Иерарха». «Облегчить», «Оказать помощь» и «Отказать» оказались почти пусты. По-другому я просто не могла. Да и как можно отказать матери, которая потеряла ребенка? Отцу, который не может это пережить? Детям, нуждавшимся в родных? Нет, каждое письмо — трагедия, беда, окунаясь в которую просто утопаешь в ней. Сделав над собой усилие, я встала с кресла. На руки смотреть не хотелось, пальцы почти не сгибались, боль была настолько сильна, что я ее уже не чувствовала из-за шока. Сев поудобнее на кровать, вытащила заветную склянку. Помазав раны и, как смогла, крылья, поняла, что как бы ни хотела, пока не смогу разбирать почту — нужно хоть немного отдохнуть.

«На рассмотрение Иерарха… Чёрт. Эти уж нарассматривают. Вот пусть и занимаются!» — бросив взгляд на высокую пачку писем, я усмехнулась и закрыла глаза.

— Поднимайся, я тебе сюда не для отдыха отправил! — как удар обухом по голове прозвучало замечание Архангела.

— Спать я и не собираюсь, я просто устала.

— Послушай, времени у тебя мало, мне, к сожалению, не удаётся тебя вытащить, дело дошло уже до всех Архангелов.

Я встала с кровати, закусив губу:

— Ясно, в любом случае спасибо, ты сделал все что мог.

— Но есть ещё один вариант, — он взглянул на меня исподлобья таким взглядом, что по телу пошли мурашки.

— О чём ты?

— О запретном, если ты понимаешь, конечно? — глаза его блестели каким-то алым жутким пламенем.

Я дёрнула головой, стряхивая наваждение. Чёрт, показалось. Черные агатовые глаза смотрели на меня безотрывно:

— Путь безвозвратный, но, — ухмыльнулся он, — неужели ты не хочешь помочь своему демону, спасти его?.. — голос звучал вкрадчиво и монотонно, он все говорил и говорил, что это единственный шанс спастись мне, что этим я смогу помочь многим, ведь я изначально пошла против системы, что я должна это сделать, он словно гипнотизировал меня, но когда назвал ЕГО имя, меня словно передёрнуло.

Абрахам — вот что сейчас главное! Вот кому я должна помочь, спасти, если это ещё возможно.

— Не понимаю, к чему такое содействие и забота? Насколько я помню, Архангелы не особо озабоченны делами и судьбами ангелов, — эта мысль ужаснула меня — а ведь и правда, зачем?

— Власть. Я хочу, чтобы система Иерархов потерпела неудачу.

— Зачем?

— Это уже не твоего ума дело. Я предлагаю тебе единственный на данный момент выход.

— Какой же это выход? Там меня точно испепеляет. Так какая разница, тут или там?

— Зато там ты будешь с ним, разве не этого ты хотела? Да и желание… У тебя будет желание! Ты можешь найти его и загадать желание как Ангел, который оказался в критической ситуации. Это спасет вас обоих. Итак?..

— Желание, — чуть ли не по буквами произнесла я, — о чем ты?! Первый раз слышу об этом.

Презрительно ухмыльнувшись, он посмотрел на меня пристально:

— Ангелам о нем не говорят. Запрет. Чтобы не пользовались.

Я опустила взгляд в пол, разглядывая серые каменные плиты. Это… это все меняет.

— А почему я сейчас не могу загадать?

— Не критическая ситуация… Итак, я жду.

— Как мне найти его там? — я ринулась к своему кулю под кроватью, но вовремя остановилась — что брать то?

— Сердце подскажет, если ты его действительно любишь.

— Хорошо, я готова.

Он подошёл ко мне сзади неожиданно, и я дёрнулась, почувствовав его рядом. Резко схватил меня за воротник и разорвал моё платье, оголив спину и крылья, вернее то, что от них осталось. Положил в руку мне что-то холодное и сказал:

— Режь.

— Не поняла, — я повернула к нему голову, — что?

— Крылья режь, избавься от них и тогда окажешься там, где нужно.

— Но… но я не могу, я просто не достану, — скомкав платье у груди, я чувствовала себя неловко.

— Тогда попроси меня, — его холодный уверенный голос пугал и придавал уверенность одновременно.

— Это больно?

— Ты Ангел, ты привыкла к боли.

— Помоги мне, — попросила, набрав полные лёгкие воздуха.

— Не так, нужны имена и чётко сформулированная просьба. Ну же!

Последние слова он произнёс так громко, что меня словно толкнуло ими вперёд:

— Я, Ангелина, прошу тебя, Иудентий, отрежь мои крылья от моего имени…

Не успела я договорить, как острый клинок одним движением лишил меня их.

Шок от боли не сразу позволил понять, что моя спина горит, как и мои брошенные мне под ноги крылья.

— Вставай. И помни — желание только одно. Даже у падшего Ангела оно есть.

— У Падшего?

— А ты думала, кто ты теперь?

Он резко толкнув меня на крылья, и огонь охватило меня полностью, скрыв Архангела и комнату.