Дни и ночи «Элизиума»

Карла оказалась в западне, из которой была не в силах вырваться, в то же время понимая, что хотя бы ради массажиста ей придется совершить отвратительный акт по требованию Паоло. Сперва она смирилась, но затем ее объяли ярость и обида по отношению к человеку, который доставил ей столько наслаждения и которому она безоговорочно доверяла. Но не успела она ничего предпринять, как мускулистые пальцы Андре легли на бугорки ее ягодиц и резко рванули их в стороны с такой силой, что из горла ее вырвался крик боли. Первой реакцией ее было проверить, нет ли крови, ибо было такое впечатление, что массажист разорвал нежную кожицу атласной ложбинки. Но когда, ощупав себя, она поднесла пальцы к глазам, то увидела на них лишь прозрачную слизь из увлажненной соками вульвы.

Анус Карлы вновь явил чудеса эластичности, когда Андре пальцами растянул его коричный край, дабы узреть таящиеся внутри сокровища. Казалась, глаза его никогда не устанут любоваться его дивной экзотической красотой, и он приник к нему губами, воздавая должное податливому отверстию. Подрагивающий сгусток мышц был соленым и влажным, и этот вкус побуждал Андре проникнуть в самые недра его шахты. Его язык внедрился вглубь до самого корня, постигая таинства интерьера Карлы. Ее бедра начали ритмично покачиваться в такт движениям головы массажиста, и с губ слетали приглушенные стоны, достигая слуха Паоло. Паоло вглядывался в лицо девушки, с наслаждением угадывая на ее лице признаки нарастающего экстаза, зная, что он тоже вскоре испытает сладкую дрожь оргазма.

И вдруг Карла поняла, почему к ней сегодня пришли двое мужчин. Наверное, этот момент был предопределен с самого начала — с первого ее дня в санатории, когда доктор Бронски повел ее на экскурсию по территории, неустанно рассказывая о разнообразии комплекса оздоровительных услуг. Они остановились у теннисного корта, где Паоло подавал мяч неумелой гостье, которой никак не удавалось его отбить. Его мускулистое точеное тело излучало самодовольную уверенность. Пока Карла стояла в нерешительности в тени полосатого зонтика, часто прикрывавшего от палящих солнечных лучей инструктора и коленопреклоненные фигуры женщин, она вдруг ощутила на себе пристальный взгляд черных глаз, пронизывающих ее насквозь. На мгновение она почувствовала себя совершенной нагой, ибо, казалось, одежда не скрывает ничего от их насмешливого взора. В тот момент Карла твердо решила для себя, что ни за что не возьмет в руки теннисную ракетку, сколь бы ни занимала ее эта игра. И все же ей не удалось избежать назойливого внимания инструктора.

Ей казалось, что Паоло следит за ней каждый раз, как она проходит мимо теннисного корта, провожая ее таким взглядом, словно она была ему чем-то обязана. И вот наконец она узнала, чем именно. Из-за своей неприязни к мужчинам Карла решила не поддаваться его чарам. Но когда гладкая головка пениса Андре вошла в ее разработанный зад, ей уже казалось таким естественным открыть рот и вобрать в себя увесистый розоватый ствол. Хриплый стон экстаза, извергнутый горлом Паоло, словно заставил ее признать, что она поступает абсолютно правильно.

Итальянец запустил пальцы в медные локоны, разметавшиеся по его чреслам, упиваясь сознанием своего триумфа. Да, ему все же удастся накормить рыжеволосую своей амброзией, и от этой мысли он глубже всаживал свой восставший орган в глотку женщины, царапая нежную кожицу о белые острые зубы. Девушка крепко зажмурилась, не в силах смотреть на ненавистный предмет, который ее принуждали сосать, но она не могла позволить себе даже эту мелочь.

— Открой глаза! — прошипел Паоло, дернув ее за волосы. — Я хочу, чтобы ты оценила оказанную тебе честь.

В теннисном инструкторе было нечто пугающее, нечто расчетливое и безжалостное, таящееся в игривых завитках его блестящих темных кудрей. Карла немедленно повиновалась его приказу. Когда веки ее разомкнулись, перед глазами возникли иссиня-черные волоски, из которых вырастал толстый мясистый корень, однако он не был виден полностью, поскольку почти весь ствол его был погребен в недрах ее рта. Зато Карла могла получить представление о его толщине, ибо в уголках ее губ образовались тонкие трещинки, когда они растянулись, чтобы объять его твердь, и подбородок заныл от неимоверного напряжения. Как и другие женщины до нее, Карла была не в силах противиться впечатлению, производимому этим великолепным образчиком мужского достоинства. К своему стыду и огорчению, она обнаружила, что ее защита слабеет.

В нёбо ударила струя солоноватой жидкости, извергаемой конвульсирующим органом. Карла языком вытолкнула обмякшую плоть изо рта, чтобы проглотить семя инструктора и слизнуть вязкие капельки с губ. Она чувствовала, как Паоло тает от неги, наблюдая за ее лицом, и стала облизывать пунцовую головку, лишенную покрова крайней плоти, желая доставить ему удовольствие. Дабы оправдать свои действия, она говорила себе, что поступает так только из чувства самосохранения, ибо, если она уступит, эта пытка закончится — и она расстанется с этим надменным итальянцем. Однако было не похоже, чтобы она торопилась. Язык ее медленно скользил по поверхности пениса, ощупывая каждую набухшую вену, каждый изгиб усмиренного мужского зверя, хотя девушка не желала признавать, что сладострастные ощущения становились лишь сильнее от одновременного присутствия в заднем проходе пениса Андре и шелковистой головки члена Паоло во рту.

Когда Андре вышел из нее, Карла почувствовала себя опустошенной. Она была уверена, что он еще не достиг развязки, поскольку чувствительные стенки ректального канала всегда ощущали слизкую влагу семяизвержения Андре. Словно сговорившись с массажистом, Паоло тоже извлек пенис из ее рта, удвоив ее разочарование, отразившееся на ее миловидном личике. Карла подняла голову, взирая на итальянца с робкой надеждой. Ее губы дрожали, будто она была готова зарыдать. Паоло не мог противиться ее немой мольбе. Он уложил ее на спину и пристроился сверху. Карла, подумав, что он собирается взять ее традиционным способом, раздвинула ноги, однако Паоло сел выше, и теперь его шершавые ягодицы касались ее груди. Взирая сверху вниз на растерянное лицо девушки, он сунул свой массивный орган в припухшие губы.

Руки Карлы взметнулись вверх, словно она пыталась защититься от удара, но вместо этого твердо сжали основание плотного стрежня, пытаясь укротить его пыл. Паоло наклонился вперед над ее головой, зарываясь руками в мякоть подушек, тем самым уменьшив давление пениса. Твердый ствол служил итальянцу третьей точкой опоры, предоставляя ему относительную свободу движений, и он мог вращать бедрами, ввинчиваясь в разверзнутое жерло рта девушки вместо, против ее ожиданий, сочной маленькой щели между ее раздвинутых ног. Что ж, ему жаль, если он разочаровал бедную девочку, но он еще был не готов к таким отношениям. Паоло хотел сперва полностью подчинить себе ее рот, наполнив его до отказа своим эликсиром, так, чтобы он закапал у нее из глаз.

Несмотря на некоторые странности в поведении мужчин, Карле было приятно сознавать, что именно она была объектом их внимания, поэтому ей было легче смириться с предательством Андре. Однако она не могла предвидеть его следующего шага. Если бы рот у нее был свободен, она бы издала душераздирающий вопль, но язык ее был лишен подвижности, придавленный грузом массивного органа, трущегося о ее нёбо — причем с большей агрессией по мере того, как мускулистое отверстие меж ягодиц итальянца было постепенно оккупировано эбонитовым корнем, только что покинувшим уютное лоно Карлы.

Настолько силен был его двойной экстаз, что Паоло думал, что умрет от счастья. Резкими толчками он входил в горячую впадину рта Карлы, сам пронзенный сзади конусообразным членом. Высоко приподнимая ягодицы, он позволял Андре проникать как угодно глубоко; из горла его вылетали громкие исступленные стоны, ибо пенис массажиста ритмично терся о чувствительную мужскую железу, расположенную внутри ректального канала. Казалось, Андре намеренно направляет свой орган в эту область. Вдруг Паоло испытал невероятное облегчение, тело его сотрясла дрожь столь мощного оргазма, что он зарыдал от блаженства, испуская семя в покорный рот Карлы и одновременно ощущая жаркую жидкость, вливающуюся в его задний проход.

Карла, захлебываясь, судорожно глотала молочные соки итальянца, переливавшиеся через край и струящиеся по ее подбородку. К восторженному удивлению Паоло, ее розовый язычок, словно голодный котенок, принялся слизывать мутные капельки бесценной мужской амброзии с его пениса. Яркие изумруды ее глаз сияли влажным блеском. Девушка едва не мурлыкала от удовольствия, и жерло пробудившегося вулкана Паоло вновь извергло струю жидкой лавы в ее благодарный рот.

Хотя он наконец-то осуществил свою заветную мечту, одержав долгожданную победу над Карлой, инструктор по теннису не спешил покидать поле боя. Бронзовый монолит, венчающий его тело, был все еще голоден. Он шевелился и подрагивал внизу живота. Все еще набухшая головка возбуждающе сверкала слюной Карлы, бывшей свидетельством ее капитуляции. Лежа на спине и восстанавливая силы после напряженного триумфального момента, итальянец ощущал блестящий взгляд женщины, прикованный к его отдыхающему пенису. Он усмехнулся про себя, подивившись поразительной выносливости рыжеволосой львицы. И вдруг все его прежние развлечения с покорной ирландкой и другими гостьями, мечтавшими пасть перед ним на колени, показались ему не более чем детскими забавами по сравнению с чувственностью и огненным темпераментом этой женщины. Паоло невольно сравнивал ее со спичкой: нужно только знать, как правильно чиркнуть, чтобы она загорелась.

Массажист лежал, отстранившись от своих партнеров. Он извлек пенис из мускулистого прохода Паоло до того, как Карла выбралась из-под его тела. Наверное, дело было в мужской гордости, но Андре коробила мысль, что девушка могла увидеть, как он вынимает поникший сморщенный корень из сокращающегося ануса. Предпочитая, чтобы Карла вовсе не знала о его привязанности к молодому итальянцу, тем не менее он был вынужден признать, что ее присутствие возбуждало сверх всякой меры. Терзаемый чувством вины от того, что он принес ее в жертву своим эгоистичным желаниям, массажист избегал осуждающего взгляда ее зеленых глаз, что не мешало ему скользить взором по ее точеной фигурке, удрученно думая, что он сам, своими руками сделал все, чтобы внушить ей бурную ненависть.

Однако Карла, казалось, нисколько не была обескуражена принудительным оральным актом с Паоло. Она лежала, удобно устроившись, на боку, с щеками, раскрасневшимися от удовольствия и напряжения, а из сомкнутых половых губ выглядывал красный возбужденный клитор. Ее молчание во время ублажения итальянца свидетельствовало о том, что сама она не достигла оргазма, и Андре решил щедро вознаградить ее за услугу, которую она оказала его другу— более всего на свете он хотел услышать приглушенные стоны, слетающие в преддверии оргазма с ее припухших губ, поэтому он робко подвинулся к Карле, почти уверенный, что она отвергнет его. Но, как ни странно, в глазах ее не было ненависти. Впрочем, Карла не замечала массажиста — взгляд ее был прикован к могучему органу Паоло, который вновь начинал расцветать, польщенный столь пристальным вниманием. В этот момент никто из мужчин не мог доставить ей большего наслаждения, ибо благодаря инструктору по теннису Карла достигла вершин сексуального раскрепощения. Однако у Андре было только одно желание. Он перевернул девушку на живот, раздвигая раскрасневшиеся половинки ее ягодиц. Расслабленное кольцо ануса все еще сияло влажным блеском от его смазки, словно призывая его завершить начатое. Из темного отверстия горячими волнами исходил жар. Один его вид пробудил дремлющий орган Андре.

Рядом возникла голова Паоло, которому хотелось взглянуть на объект вожделения темнокожего островитянина. Обычно безразличный к женскому телу, итальянец на этот раз проявил не свойственное ему любопытство и вдруг отчетливо понял, чем массажиста привлекает этот маленький морщинистый портал, в котором со смачным звуком исчезла заостренная головка пениса Андре. Анус Паоло вновь воспламенился страстью к черному конусообразному органу. И еще итальянцу не терпелось самому вставить свой более объемный стержень в гостеприимное отверстие Карлы.

Когда Паоло наконец решился самостоятельно опробовать коричный венец, массажист вновь пристроился к его заду. Три фигуры соединились между собой, словно звенья цепи — Андре вошел в ректальный канал итальянца, а тот, в свою очередь, в анус Карлы. Если бы ее задний проход не был достаточно расширен ежедневными стараниями массажиста, его эластичные стенки, наверное, растрескались бы и кровоточили. И даже несмотря на это, она пережила настоящий стресс, когда в ее ректум внедрился чудовищных размеров орган, — ничего подобного она не испытывала ни во время соитий с Андре, ни во время манипуляций Франсуазы при помощи вибраторов доктора Бронски. И все же ее возбуждала мысль, что в ее тело с такой неукротимой агрессией впивается пенис, втрое превосходящий размеры инструмента темнокожего массажиста. Упираясь коленями в кровать, Карла мужественно выдерживала его натиск, закрыв глаза, чтобы ничто не отвлекало ее от эротических переживаний.

Гладкие стенки канала Карлы вибрировали вокруг плоти пениса, конвульсивно стискивая его так крепко, что на глаза итальянца наворачивались слезы. Он не мог винить Андре за то, что тот избрал именно этот способ сношений, ибо интенсивность ощущений в процессе анального акта заставила бы любого мужчину презреть более широкие женские врата. Паоло упивался видом искаженных контуров ануса девушки. Повинуясь внезапному порыву, он продел руку между ее бедер и, нащупав шелковистый твердый отросток, с силой ущипнул его и продолжал дергать и сжимать нежный язычок, пока он не стал напоминать миниатюрный пенис. Он знал, что столь грубое обращение вряд ли встретит теплый прием, и именно поэтому продолжал истязать похотливый корешок. Карла вновь удивила его, когда, положив свою руку поверх его, переместила его пальцы и стала двигать ими вперед-назад, а потом по кругу, в зависимости от собственных предпочтений. Поскольку вторая его рука была свободна, Паоло решил позабавиться, запустив пальцы в мокрую щель влагалища, и начал совершать ими поступательные движения, в едином ритме с пенисом массажиста, пронзающим его зад.

Мягкие складки, словно тающие под рукой итальянца, невольно вызвали в памяти образы далекого прошлого. Он пытался вспомнить, когда в последний раз брал женщину этим способом, и перед глазами его возникла пухленькая девушка в полосатом, красном с белым, купальнике, слишком ярком, чтобы его не заметить. Несмотря на плюшевую бархатистость влагалища, Паоло не особенно тосковал по традиционным позам совокупления, поскольку он и его благородный орган предпочитали наслаждаться неограниченной властью над женщиной — либо он заставлял ее брать член в рот, либо, как сейчас, принимать его в свой анус. Только так можно укротить любую норовистую самку!

Карла постанывала от наслаждения, чувствуя, как ее канал переполняет твердая мужская плоть, и побуждая пальцы во влагалище двигаться еще быстрее. Между тем клитор ее раздулся, словно воздушный шар, и от жидких выделений стал таким скользким, что Паоло стоило труда удержать его, поэтому он добавил еще один палец, чтобы усмирить непослушный отросток. От напряжения заныли мускулы руки, моля о пощаде. Но каждый раз, когда он собирался разжать пальцы, на запястье его давила рука Карлы, словно говоря Паоло, что он не получит свободы, пока не доведет свою работу до конца. Пальцы его второй руки были Погружены во влагалище женщины, и вывернутое запястье при каждом резком движении отзывалось болью. Неужели эта королева рассчитывает, что он будет стимулировать ее вечно?

Кошачий вопль, сопровождавшийся дрожью ягодиц, судорожно сомкнувшихся вокруг пениса Паоло, возвестил о помиловании — Карла наконец достигла кульминации. Дрожащие руки Паоло покоились на гениталиях девушки; расслабляясь, он предвкушал ощущения от двойного оргазма. Точные, скупые движения массажиста помогали итальянцу проталкивать пенис в анус Карлы. С каждым его натиском девушка громко стонала, вторично приближаясь к развязке.

Паоло, всадив свой пенис так глубоко, насколько позволяло тесное вместилище ануса, наконец разрешился неудержимыми потоками семени, обильно увлажнившими стенки канала. Андре рывком развел ягодицы итальянца в стороны, внедряясь в задний проход мужчины так же глубоко, как его партнер за секунду до этого — в анус Карлы, и столь же щедро затопляя его вязкой жидкостью.

Только через несколько дней семя Паоло полностью вышло из ануса Карлы. Однако ее не огорчала эта утрата, ибо она получала регулярные инжекции из пениса Андре. Она ни о чем не жалела. Приобретенный опыт и невероятно сильные ощущения стоили любых неудобств, и вскоре она обнаружила, что ищет повод, чтобы вновь встретиться с Паоло и его горделивым придатком.

Частично желание Карлы осуществилось, ибо судьба преподнесла ей подарок в образе еще одного, столь же щедро одаренного природой гостя.

Только имя его было не Паоло.

Узнав о победе итальянца над такой недоступной с виду Карлой, Мануэль решил, что пора и ему приниматься за дело. Ему надоело проводить вечера в обществе Томаса Бронски и пассивно наблюдать за происходящим в бунгало Карлы. Необходимо было что-то предпринять. Карла уже была достаточно подготовлена ко всем позам и комбинациям, и страстные ласки, обращенные к пенису Паоло, служили неопровержимым тому доказательством. Если бы не знакомство с извращенцем-диспетчером, он бы никогда не узнал о триумфе своего соперника. Хитрец Бронски догадался снабдить спальню Карлы еще одной скрытой камерой на случай технических неполадок с той, что уже была установлена. Мануэль искренне позабавился, наблюдая, как зад заносчивого итальяшки пронзает черное копье массажиста, и уже прикидывал, каким образом можно использовать эту информацию.

Увидев, что Карла в итоге уступила желаниям Паоло, начальник охраны почти не сомневался, что его ждет успех. Он подкарауливал ее на каждом шагу, куда бы она ни направлялась, все время попадаясь ей на глаза. Он даже отдал перешить свои шорты: в зауженных штанах отчетливее угадывались пышные контуры его дремлющего до поры пениса. Поскольку Мануэль собственными глазами видел, какое впечатление на Карлу произвел монументальный орган его соперника, он заключил, что она по достоинству оценит и внушительные размеры его стержня. Однако после нескольких тщетных попыток привлечь внимание Карлы он убедился, что одному ему не справиться. Поэтому, по примеру своего заклятого врага, он решил изменить тактику.

Мануэль хорошо знал, что больше всего любит Карла: блестящий эбонитовый пенис Андре и юркий язычок горничной. Возможно, ему удастся добиться благосклонности Карлы, если он заручится поддержкой двоих союзников. Однако, в отличие от итальянца, он отказывался приносить в жертву массажисту свой зад. Хватало того, что его пенис служил выкупом за право посещать вечерние киносеансы Томаса Бронски. Мануэль боялся, что, если так пойдет дальше, он растеряет последние крохи самоуважения. Поэтому, когда испанец все же решился обратиться к Андре со своим предложением, он, дрожа и запинаясь изложив суть, стал совать в руку массажиста пухлый конверт с вознаграждением. Однако в этом не было нужды.

Андре и Франсуазу, судя по всему, заинтересовала возможность объединиться в трио для ублажения рыжеволосой гостьи, хотя горничная ясно дала понять, что не потерпит никакого физического контакта со стороны Мануэля. Но ей и не стоило беспокоиться. Единственным желанием испанца было хотя бы раз обладать соблазнительным молодым телом, на которое он так долго взирал со стороны.

В последний вечер перед отъездом из санатория Карла беспокойно металась на кровати, служившей ареной сексуальных игрищ; от возбуждения кожа ее покрылась пупырышками. Проявив инициативу, она разделась, хотя даже не знала наверняка, стоит ли ждать сегодня посещения Франсуазы и Андре. Не исключено, что они не меньше ее огорчены неизбежным расставанием. Мысль о том, что завтра придется покинуть санаторий, была просто невыносима. Как она вернется домой, назад в серые будни, после эротического рая, в котором она пребывала последние несколько недель? Карла очень привязалась к своим новым друзьям, не говоря уже о милейшем докторе Бронски и его хитроумных приспособлениях. Она бы с удовольствием провела бы здесь еще неделю-другую — особенно в свете последних событий, — однако муж уже прислал несколько довольно резких по своему тону телеграмм, призывая ее как можно скорее вернуться к исполнению супружеских и домашних обязанностей. Слава богу, на острове не было телефонной связи.

Каждое слово рекламы в сверкающих глянцем журналах оказалось правдой: санаторий «Элизиум» был действительно настоящим раем для женщин. На этом крошечном греческом островке ее, Карлу, любили, боготворили, превозносили ее физические достоинства и поощряли эротические желания. Да что говорить — даже кичливый итальянец откровенно восхищался тем, к чему с таким презрением относился ее супруг. Перед Карлой распахнулась дверь в мир безграничных сексуальных возможностей, и она еще очень многое не успела узнать. Но более всего ее расстраивало то, что она так и не ощутила вкуса губ, которые дважды доставили ей невыразимое удовольствие, хотя в ее фантазиях они неизменно принадлежали обворожительной брюнетке с сияющими аквамариновыми глазами.

Карла пока не подозревала, что этот вечер преподнесет ей еще один урок о благословенной способности человека дарить и принимать наслаждение. Когда дверь ее бунгало открылась и на пороге возникли две знакомые фигуры, девушка заметила, что за их спинами маячит еще один человек. При мысли, что это Паоло, сердце в ее груди радостно затрепетало. От сладких воспоминаний о том, как его гигантский орган входит в ее рот и анус, ее бросило в дрожь. Ее тело прежде не знало столь бурной реакции. Дремлющий язычок между бедер насторожился и вынырнул из шелкового алькова, представ взглядам гостей. Теперь, когда Карла более не смущалась своей уникальности, она широко раздвинула ноги, дабы не мешать торжеству мясистого атрибута. Подобно дерзкой Франсуазе, она, быть может, когда-нибудь удалит волоски на лобке, чтобы были отчетливо видны мельчайшие штрихи ее истинной красоты.

Изумрудные глаза Карлы расширились от удивления, когда вместо Паоло она увидела входящего в комнату испанца. А когда он сбросил одежду, она изумилась еще больше. Сходство его пениса с мраморным монументом итальянца было настолько разительным, что Карла уже начала сомневаться, не совершила ли она ошибки, так легкомысленно отвергнув начальника охраны.

Мануэль присоединился к своим союзникам, которые уже разделись и, взгромоздившись на кровать, придавали телу Карлы нужную позу. Испанец впервые прикасался к ее теплой нежной коже, поэтому он пытался растянуть быстротечные секунды, медленно оглаживая кончиками пальцев упругие формы и стараясь запечатлеть в памяти каждый изгиб, каждую ложбинку тела женщины. Карла стояла на коленях, опираясь руками о кровать. Внизу колыхались розовые груди, и Франсуаза, поднырнув под них, принялась по очереди посасывать коричневые соски, губами вылепливая из них острые шишечки. Ее собственные терракотовые выпуклости торчали в стороны на менее пышных бугорках.

Темные пальцы Андре раздвинули ягодицы Карлы, предоставляя начальнику охраны возможность тщательно рассмотреть тонкие морщинки цвета молотой корицы, окружающие черную жемчужину ануса. Отверстие оказалось намного шире, чем он ожидал, очевидно растянутое от ежедневных манипуляций Андре, а с недавних пор и инструктора по теннису. Однако от этого его окружность ни на йоту не утратила своего очарования, и Мануэль сразу же подпал под его обаяние.

Пока он завороженно любовался анусом Карлы, массажист начал ласкать его край кончиком языка, постепенно проникая в глубь отверстия. Вскоре вся напряженная мякоть языка исчезла в заднем проходе девушки. И вдруг испанец сполна оценил всю прелесть этого акта. Теперь, в непосредственной близости от вожделенного источника, он наконец осознал преимущества анального секса — равно как и его пенис, уже ронявший вязкие капли на ногу Карлы. То, что его соперник уже с успехом проделывал это до него, вызвало у Мануэля чувство жгучей ревности, и он поклялся себе во что бы то ни стало превзойти итальянца.

Карла развела колени в стороны, и Мануэль увидел, насколько разбух ее клитор. О его размерах в санатории ходили слухи, но наблюдать вблизи этот таинственный процесс и при этом сохранять самообладание было совершенно невозможно. Увлажненный молочными каплями, сочащимися из щели влагалища, спелый плод сиял в уютном золотистом гнездышке, разрастаясь в длину и в ширину пульсирующими толчками, словно эрегирующий мужской пенис. Мануэлю пришло на ум очевидное сравнение с собственным органом. Клитор Карлы трепетал, казалось поддразнивая испанца и настойчиво требуя, чтобы тот коснулся его шелковой глади. Мануэль протянул к нему руку, но в этот момент француженка ловко скользнула вниз, и рот ее оказался прямо под бугорком лобка Карлы. Не обращая внимания на присутствие возбужденных мужчин, она принялась сосать клитор, губами высвобождая ярко-розовый отросток из пушистого чехла. Мир вокруг поблек и растворился в призрачной дымке, и Франсуаза осталась наедине с нежным бархатистым язычком, доверчиво покоящимся под ее нёбом. Она ласкала его с неистовством молящейся монахини, сознавая, что, быть может, в последний раз вкушает его соки.

Хотя Мануэль заплатил дорогую цену за возможность наблюдать за лесбийскими ласками на экранах мониторов в диспетчерской Томаса Бронски, реальность произвела на него куда большее впечатление. От звуков, издаваемых ртом Франсуазы, в поджавшихся яичках забурлило семя. В комнате витали ароматы женского возбуждения, и Мануэль едва сдерживался, чтобы не всадить член в пенящееся влагалище Карлы. Впервые в жизни он возблагодарил судьбу за свою, как он думал, никчемную способность оттягивать кульминацию, иначе он навсегда покрыл бы себя позором, нарушив не только свои, но и общие планы на этот вечер.

Карла содрогнулась от оргазма, узкая щель ее влагалища истекала маслянистыми каплями. Судя по всему, именно этого и ждала хорошенькая горничная — подставив рот под источник влаги, она с написанным на лице блаженством принялась слизывать мутные росинки с половых губ, количество которых не убывало, а лишь восполнялось, добавляя работы ее стремительному язычку. Андре утопил заостренную головку пениса в расплавленной теплой лаве, смазывая ею пульсирующий анус Карлы. Но и после этого осталось достаточно жидкости, чтобы увлажнить весь его эбонитовый ствол. На его обсидиановой глади сияли белесые разводы — следы порочной, но искренней страсти.

Франсуаза выскользнула из-под тела любовницы, позволяя все еще дрожащей в экстазе женщине принять позу, более пригодную для анального акта. Мануэль, сидя рядом, наблюдал за их перемещениями и нетерпеливо облизывал губы, словно предвкушая роскошную трапезу, о которой мечтал всю свою жизнь. Новая поза Карлы настолько распаляла его воображение, что он не мог долее оставаться безучастным. Он опустился на колени перед ее раздвинутыми ягодицами, любуясь пульсирующим эластичным кольцом, который намеревался покорить. Клитор Карлы отвисал под тяжестью собственного веса, огромный, налитый соками после умелых ласк Франсуазы. Прерывистое дыхание начальника охраны теплой аурой обволакивало влажный вырост, усиливая его отчетливый запах. В воодушевлении он прижался к нему носом, втягивая терпкие мускусные ароматы глубоко в легкие. Под его взглядами роскошное тело Карлы возбужденно затрепетало — особенно объект, который привлекал его внимание. На мгновение Мануэль испугался, что девушка отвергнет его ласки. Но она продолжала молчать, покорно позволяя ему манипулировать своим телом с безучастностью тряпичной куклы, и испанец, успокоившись, вернулся к своему занятию.

Затем Мануэль уступил место Андре. Карла стояла коленями на полу, а массажист пристроился у нее за спиной. Узкая головка его пениса, набухая, застыла в трепетном ожидании у отверстия ануса. Андре не спешил — Мануэль воспринял это как приглашение присоединиться. Он встал лицом к девушке, и крупная шелковистая головка его органа ловко юркнула в избранное им отверстие. Изумрудные глаза Карлы впивались в его лицо, и от этого пристального взгляда у него слегка закружилась голова. Испанец невольно спрашивал себя, какие мысли витают сейчас в этой хорошенькой головке. Должна же она была понимать, что он собирался сделать на пару с массажистом.

Однако Карла быстро получила ответ на свой немой вопрос. Мануэль, поддев колено девушки, высоко поднял его вверх, крепко обхватив для равновесия ее бедра. В этой позе еще четче, от пылающего язычка ее клитора до самого копчика, обозначились контуры половых губ, между которыми зияла багряная щель влагалища. Благодаря удачной находке Мануэля еще почти два дюйма плоти Андре без усилий исчезли внутри разгоряченного ануса. Но от этого выиграл не только массажист — объемистый орган Мануэля выпирал внизу живота, окончанием впиваясь в отверстие меж покрытых медными волосками подушечек половых губ. Упругий стержень клитора Карлы трогательно подрагивал рядом с пульсирующей плотью пениса. Мануэль, опустив глаза вниз, обнаружил, что пухлый язычок, освободившись от ига крайней плоти, расщепился на два губчатых бугорка.

По знаку Андре Мануэль начал внедрять свое орудие в бархатистую мякоть влагалища Карлы — увесистый пенис с легкостью проник внутрь. Массажист, перед которым стояла более сложная задача, стал медленно вводить заостренный орган в задний проход, твердо зажав основание рукой и направляя его в глубь узкого канала. Мускулистое отверстие часто бывало неподатливым даже в обычных условиях, а сейчас укротить его было труднее вдвойне. Сколько раз уже ему приходилось отступить, так и не покорив упрямую вершину!

Начальник охраны видел, как пенис Андре силится прорваться сквозь упругую мембрану эластичного края ануса, разглаживая сеточку тончайших морщинок. Это возбуждало его, хотя он, возможно, даже слегка сочувствовал Карле. Повинуясь глубинному импульсу, он приник ко рту девушки, посасывая ее спелую нижнюю губку, и вдруг вспомнил, что еще в диспетчерской Томаса Бронски наблюдал на экране, как нечто подобное Карла проделывала с хорошенькой молодой горничной — только губы эти располагались гораздо ниже, хотя были такие же спелые и пухлые, столь же соблазнительно аппетитные, как и те, которые он сейчас покусывал зубами. Если бы Мануэль не видел таких сцен еще раньше, то, наверное, впал бы тогда в настоящий ступор, поперхнувшись острым блюдом из эротического меню Карлы.

Пока Андре продолжал прокладывать себе путь в тесном туннеле, испанец, с любопытством следивший за этим увлекательнейшим процессом, почувствовал, как его собственный пенис понемногу выскальзывает из влагалища девушки. Он попытался сохранить завоеванные позиции, исполненный решимости покорить неприступные редуты рыжеволосой красотки так же, как это сделал до него Паоло. Чтобы доказать ей, как она ошибалась, отвергая его ухаживания, Мануэль поднял ее колено еще выше, шире открывая ее узкую щель и вводя в нее набухшую пунцовую головку своего пениса. Когда оставалось всего несколько дюймов неудовлетворенной плоти, мужчины с большим упорством стали пытаться до конца заполнить узкие проходы Карлы, и головки их массивных органов, соприкасаясь через ткани кожи, терлись друг о друга. Девушка застонала от боли, которую причиняли ей два пениса, одновременно вторгающиеся в узкие нежные каналы; она ощущала себя жертвой средневековой инквизиции. Но вместо того чтобы молить о пощаде, она подставляла ягодицы Андре, чтобы облегчить ему проникновение в ректальный канал. Он же, взявшись руками за ягодицы, оттягивал их в стороны до тех пор, пока анус девушки не раскрылся, словно пасть голодного зверя, жаждущего поглотить его орган.

Наконец Андре и Мануэль одержали достойную победу и могли позволить себе короткую передышку. Их утомленные пенисы мирно покоились на покоренной территории. До этого момента Франсуаза оставалась в стороне, лишь наблюдая за происходящим, и от ее зоркого глаза не ускользнула ни единая деталь двойного совокупления подруги. Обычно почти незаметная маленькая алая ягодка ее клитора выпирала из гладких складок лобка, и возбуждение ее стало еще более явным, когда она села над лицом Карлы. Лишенные растительности складки обильно увлажнились и испускали изысканный аромат, который жадно ловили трепещущие ноздри Карлы. Она обмакнула пальцы в пахучие выделения, чтобы они без труда проникали в кофейное кольцо ануса Франсуазы. По мере усиления дурманящих ароматов возбуждение Карлы возрастало, и она с еще большим рвением принялась лизать гениталии француженки. Ее приглушенные стоны стали еще отчаяннее, когда в игру вновь вступили мужчины, орудуя пенисами в разработанных каналах Карлы.

Мануэль просто не верил своему счастью. Его пенис входил в жаркое влагалище Карлы, но он также видел сверху похотливый розовый язычок, выглядывающий из гладких половых губ Франсуазы, которые девушка расширяла пальцами. Его возбужденный слух улавливал малейшие чмокающие звуки и постанывания Карлы, ласкающей языком гениталии партнерши. Начальник охраны завороженно смотрел, как она ввинчивает язык в пахучий влажный анус. Он был так близко, что мог даже слизать этот сладкий ликер с губ Карлы. И, признаться, ему очень хотелось сделать это, однако он подозревал, что она предпочитает другие поцелуи. Впрочем, у него не было времени сожалеть об упущенных возможностях: Франсуаза наклонилась вперед, подставляя ему раздвинутые ягодицы. Свет ночника падал на темную ложбинку между ними, искрясь крошечными бликами на влажных краях ануса. На мгновение Мануэль вообразил, что это зрелище предназначается именно ему, особенно когда тонкие пальчики горничной, скользнув к отверстию, растянули его эластичный морщинистый край. Однако туда тут же скользнул расторопный язычок Карлы, прервав его мимолетные — но весьма приятные — фантазии.

Напряжение нарастало, пока мужчины в поте лица трудились над двумя отверстиями Карлы. И все же, несмотря на разный темперамент и степень возбуждения, они продолжали синхронизировать свои движения, что уже стало своего рода навыком, приобретенным во время частых совместных встреч. Действительно, чем больше они получали от женского тела, зажатого между их гениталиями, тем больше им хотелось от него взять. Поэтому Андре продолжал раздвигать и без того расширенные ягодицы Карлы, а рука Мануэля потянулась к огненной меди волос меж ее разомкнутых бедер, и пальцы сжали наконец теплую мякоть, которой ему уже давно хотелось завладеть. Теперь он мог до конца осуществить свою сокровенную мечту. Он начал медленно вращать клитор Карлы между большим и указательным пальцами, видя, что оральные ласки, обращенные к гениталиям француженки, стали еще интенсивнее. Несмотря на то что клитор Карлы был слизкий от липкой влаги, он не выскальзывал, поскольку его крупному стержню было трудно вырваться из цепких объятий пальцев испанца. Он сдавливал клитор через равные промежутки времени, и убыстрение темпа ее языка свидетельствовало о том, что его усилия приносят желанные плоды.

Мануэль знал, что Карла его недолюбливает, но это лишь заставляло его еще больше желать ее. Он должен был привести ее в такую стадию возбуждения, чтобы она добровольно согласилась на все, что бы он ни пожелал, и, как венец его триумфа, затрепетала в экстазе от его ласк. Ей не ускользнуть от его настойчивых, неутомимых рук — он будет стимулировать ее до достижения мощного, самого сильного оргазма. И все же, учитывая множество других возбуждающих факторов, как мог он быть уверен в том, что именно ему она адресует свою благодарность, когда наступит финальный момент? Ох, если бы Карла не была такой упрямой! Он бы встретился с ней наедине, взял бы ее в миссионерской позе, как и предполагал изначально; ее несоразмерный клитор возбуждался бы только от фрикций его пениса. И вот тогда бы Карла поняла, что только он, Мануэль, и никто другой, может доставить ей истинное наслаждение.

Каналы Карлы бурно реагировали на двойное вторжение извне. Их сокращающиеся стенки сжимали два пениса, и кольцо объятий становилось все туже, пока они, наконец, не сдались. Бурлящие потоки семени одновременно вырвались из набухших сосудов, затопляя оба прохода. Франсуаза задрожала от экстаза, изливая собственные жидкости в рот, подставленный под ее влагалище, пока последние капли не были слизаны ненасытным язычком француженки. Только тогда Карла приподнялась, позволив дрожащей девушке вдохнуть свежего воздуха, не пропитанного ароматами ее гениталий. Пенисы мужчин покоились внутри своих уютных вместилищ, пока, обмякнув, не выскользнули сами собой. Затем они освободили Карлу из влажных объятий своих тел. Все еще дрожа от удовольствия, Мануэль приник к ее губам в заслуженном поцелуе, гладя языком шершавое нёбо. К его удивлению, язык Карлы юркой змейкой скользнул навстречу ему, щедро разделяя с ним благоухающую амброзию хорошенькой француженки.

Все четверо без сил рухнули на кровать, внутренне все еще настроенные на одну волну. Казалось, они интуитивно чувствуют, что это еще не конец, ибо их сексуальная жажда еще не была полностью удовлетворена, да и не могла удовлетвориться единственным совокуплением, сколь бы сложна ни была их поза. Однако пока натруженные члены мужчин нуждались в отдыхе.

Карла же и Франсуаза воспрянули очень быстро. Индикаторы их желаний вновь вынырнули из пухлых половых губ с еще большей готовностью, чем перед первым оргазмом. Слова были излишни. Женщины прижались друг к другу и стали целоваться, пальцами нежно исследуя возбужденные гениталии друг друга. Под пристальным наблюдением Андре и Мануэля их ласки становились все более бурными. И вдруг горничная села поверх Карлы, пристроив свои загорелые бедра на талии рыжеволосой, и, наклонив голову, провела языком по затвердевшим медным соскам Карлы, которые от ее прикосновений стали ярко-оранжевыми. Карла, притянув к себе голову Франсуазы, захватила ее язык своими губами и принялась сосать его, словно карамель на палочке. Еще более возбудившись, она обхватила руками и ногами тело горничной, высоко задрав колени, желая обнять все ее маленькое хрупкое тело. Ее прерывистое дыхание предупредило Мануэля, что сейчас наступит кульминация.

И он не ошибся. Обе женщины раскрыли свои припухшие гениталии, от которых отчетливо отделялись два цветущих, влажных клитора. Хотя зрелище это было весьма возбуждающее, Франсуаза, судя по всему, имела иные планы, чем продемонстрировать свои органы трем партнерам. Она соединила свой клитор с клитором Карлы, так что наблюдающим за ними мужчинам со стороны казалось, что это два языка, лижущих друг друга. По сравнению с гигантской ягодой Карлы миниатюрный отросток Франсуазы выглядел совершенно мизерным, и этот разительный контраст, по мнению Мануэля, привносил в живописную картину еще больше эротики. И все же оба кусочка плоти были настолько очаровательны, что пенисы мужчин вновь ощетинились, готовясь к новому сражению.

Франсуаза опустила лобок вниз, прижимая гладкую вульву к медному пушку на лобке Карлы, вращая при этом животом и бедрами. Эта поза открыла взорам возбужденных мужчин зияющие анальные отверстия. Мануэль подвинулся ближе к их переплетенным телам, с живым интересом наблюдая за лесбийскими ласками. Сладкая влага горничной струилась вниз, смешиваясь с сочными выделениями Карлы, в которых была и сперма Мануэля. Эта деликатная смесь постепенно разливалась вокруг разевающегося жерла коричного ануса. Рот испанца наполнился слюной. Это отверстие и его феноменальная способность поглощать мужской орган вызывали у него странную реакцию. Это крошечное, казалось бы, горлышко поглотило уже столько миль мужской плоти, что Мануэль решил, что тоже должен попробовать проникнуть в это нетрадиционное отверстие; он уже много раз видел, как это делает Андре, и теперь настал его черед накормить голодный зев упругого зада Карлы.

Увлеченные женщины наконец прекратили свои сложные маневры. Получившие удовольствие, с щелями, переполненными влагой, они упали рядом, тяжело дыша, и их влажные пальцы до сих пор соприкасались, словно не желая нарушить интимный контакт. Начальник охраны воспользовался этой паузой, чтобы тихо шепнуть Андре на ухо о своем желании вторгнуться — по крайней мере до прибытия неутомимого пениса Паоло — на территорию, безраздельно принадлежащую массажисту. Он боялся, что его робкая просьба будет встречена отказом, ибо все в санатории знали о пылких чувствах Андре к рыжеволосой гостье — стоило только взглянуть на тающее от неги его лицо, когда он вводил свой эбонитовый орган в анус Карлы. Наверное, парень уже сожалел, что разрешил итальянцу воспользоваться тем, чем так дорожил. И притом, только потому, что Карла один раз пожелала нарушить эксклюзивное право Андре на «е заднее отверстие, это не означало, что она уступит снова.

И все же с тех пор, как он впервые дрожащими от волнения руками раскрыл бледные полумесяцы ее ягодиц, массажист знал, что эти страстные встречи — лишь временное явление. И он готовил себя к неизбежности расставания, сознавая, что настанет время, когда ему придется уступить Карлу другому мужчине, который вместо него будет довольствоваться огненным раем между ее ягодиц. А тем временем Карла послушно подползла к краю кровати и схватилась за железную перекладину изголовья, видимо желая насладиться сполна всем, что подарит ей последняя ночь в санатории «Элизиум». Франсуаза заняла место рядом с ней, готовая сделать все, чтобы осчастливить Карлу.

Поскольку Мануэль был новичком в этом деле, Андре предоставил ему возможность начать первому. Он пристроил свой возбужденный орган к пахучей ямке, которую благосклонно уступил ему массажист. Пенис потянулся вперед, словно желая поцеловать губчатый красный край ануса, вкусить бархатные прелести, которые его ждали внутри. После краткого инструктажа со стороны эксперта испанец вставил крупную головку члена в увлажненное кольцо ануса Карлы. Мускулистые стенки крепко сжались вокруг твердого ствола с такой силой, с которой никогда не смогло бы сдавить мужской член влагалище женщины, даже если эти ощущения помножить на два. Его короткий сеанс развлечения с щедрым проходом Талии не шел ни в какое сравнение с этой уникальной нишей; так что можно было считать, что испанец в первый раз брал женщину таким способом. Как и Паоло до него, Мануэль вдруг понял, почему массажист избрал именно этот вид сношения. Пока Карла подставляла ему точеные ягодицы, он все глубже погружался в мистические глубины ее ректальной бездны, уверенный, что уже никогда не будет таким, как прежде…

…И ни одна женщина, с которыми он будет встречаться. Отныне испанец будет требовать от женщины доступа и к переднему, и к заднему каналу. А если она откажется подчиниться его воле… ну, там будет видно.

Когда огромная головка пениса Мануэля не смогла проникнуть глубже в этот неизведанный туннель, он стал подражать движениям массажиста, которые наблюдал, когда брал Карлу спереди. Разделение обязанностей с Андре настроило его на упорную борьбу, и он твердо вознамерился ввести свой орган до упора в этот неподатливый проход. Преисполнившись энтузиазма, начальник охраны решил придерживаться более агрессивной тактики. Он стал двигаться резкими толчками, со всей мощи ударяясь яичками о бедра и ягодицы девушки.

Карла вскрикивала каждый раз, когда ее нещадно пронзал длинный орган испанца. Костяшки пальцев, вцепившихся в изголовье кровати, побелели от напряжения. Но она не издала ни единого жалобного звука. Пенистые следы проникновения Андре облегчали задачу Мануэля. Немного изменив темп, он мог бы сравниться с итальянцем. Тем не менее Карла испытывала к Паоло такую же неприязнь, как и к Мануэлю, хотя грубое вторжение орудия Мануэля доставляло ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Закрыв глаза, она рисовала в воображении двоих мужчин, которых почти ненавидела, по очереди вставляющих свои толстые горячие пенисы в узкую щель ее ануса.

Решив, что дальше Мануэль справится без его участия, Андре пристроился к заду Франсуазы. Одним привычным движением он утопил свой монументальный орган в ее хрупком анусе. Пока он вращал внутри него обсидиановой колонной, девушка стоически держалась за железную перекладину, полностью сконцентрировавшись на дурманящем аромате Карлы и на мысли о финансовой компенсации, которую она получит после отъезда этой группы гостей, — целую кучу денег, особенно если это божественное существо, постанывающее рядом, тоже заплатит выкуп — в чем горничная почти не сомневалась. Да, она определенно превзошла себя ради рыжеволосой гостьи, постаравшись для нее больше, чем ради любой другой женщины. Иногда и она, несмотря на свои принципы, видимо, бывала влюблена. В конце концов, Франсуазе тоже было не чуждо ничто человеческое.

Стоило Мануэлю подумать, что хорошо бы Карла принадлежала ему одному, как массажист потрепал его по плечу, показывая, что пора меняться местами. Мануэль разочарованно вздохнул, однако, бросив взгляд на раскрасневшееся кольцо ануса горничной, сиявшее влажным манящим блеском в приглушенном свете ночника, вновь воодушевился и внедрил в него свое орудие с таким энтузиазмом, что Франсуазе пришлось просить его умерить пыл, напомнив, что анальный канал ее не так разработан, как у ее подруги.

Дабы предотвратить мощную атаку испанца на бастионы прелестной француженки, Андре решил еще раз сменить дислокацию. Пенис Мануэля, не успев высохнуть, вновь благополучно скользнул в более просторный проход Карлы. Несмотря на то что она привыкла к артистичности и мастерству массажиста, Карла, судя по всему, не возражала и против неотточенного стиля испанца — что уже было огромным достижением, вселявшим в него надежду, ибо сегодня он поклялся себе одним махом превзойти и массажиста, и своего соперника-итальянца. К тому времени, как он закончит с рыжеволосой, она даже не вспомнит, что у двух других мужчин тоже есть пенисы, не говоря уже о том, что они побывали в ее любвеобильном проходе.

Мануэль, обняв рукой бедро Карлы, потянулся пальцами к ее клитору. Однако его опередил рот Франсуазы, уже доставившей Карле несколько оргазмов. Француженка вновь занялась своим любимым делом, не горя желанием продлевать физический контакт с мужчиной долее, чем того требовали обстоятельства. С тех пор как ее изнасиловал муж ее возлюбленной Виржинии, она перестала интересоваться мужчинами. И если бы не Карла, она бы ни за что не позволила вовлечь себя в подобную авантюру — особенно человеку, которого она считала обычным похотливым латиносом. Удовольствие в этой области ей доставляли лишь нежные прикосновения языка и пальцев женщины и еще маленький вибратор, позаимствованный ею из смотрового кабинета доктора Бронски. Хотя, надо заметить, ей понадобилось много времени, не говоря уже об огромном количестве смазки, чтобы она по достоинству оценила преимущества этого устройства. Самые мощные оргазмы француженка испытывала, когда включала массажер на полную скорость и глубоко вводила его в задний проход. И она была далеко не единственной, кто с удовольствием пользовался плодами инженерной мысли. Каждый раз, когда Франсуаза опробовала его действие на Карле, женщина приходила в полный восторг, извивалась всем телом и громко стонала, словно раненый зверь, пока француженка вводила вибрирующий инструмент в коричный анус, одновременно посасывая разбухший стержень гигантского клитора. Более всего Франсуазу завораживал вид смазанного маслом ануса Карлы, когда она вводила внутрь самый большой вибратор из коллекции доктора Бронски и край его растягивался до невероятной степени.

Поистине Франсуаза нашла в Карле партнершу, о которой могла только мечтать. Когда массажист объявил о предстоящем посещении таинственного гостя, женщины, чтобы подготовиться к неизбежному вторжению в область ануса, устроили омовение в огромной мраморной ванне в бунгало Карлы, сопровождавшееся эротическими играми. Раздвинув колени Карлы, чтобы иметь возможность любоваться ее гениталиями, Франсуаза наслаждалась созерцанием подрагивающего ярко-красного клитора, который разбухал на глазах, словно губка, впитывающая воду. Карла, не имея ни малейшего представления о том, зачем Франсуаза увлекла ее в ванну, где изначально не было ни капли воды, доверилась изобретательной подруге, уверенная, что не пожалеет об этом. Разве она хоть раз пожалела о том, что на жизненном пути ей повстречалась эта юная привлекательная француженка?

Франсуаза смазала три пальца густым душистым шампунем на травах и принялась массировать упругие ягодицы Карлы, которая, как и следовало ожидать, с готовностью воспринимала ее ласки. Бледная луна распалась на две половинки, открывая взору француженки горящую щель, и она вставила пальцы в расширенный задний проход. Карла вздрогнула от неожиданности, но все же не стала возражать против омовения, зачарованная медленными, нежными движениями изящных суставов Франсуазы, от которых к горлу приливала горячая волна, вырывающаяся наружу сладострастными стонами. От этих манипуляций клитор Карлы стал ритмично сокращаться с нарастающей частотой, настойчиво требуя внимания к своей персоне. Между тем его хозяйка загорелась желанием оказать подобную услугу своей подруге, и горничная вскоре ощутила в заднем проходе ее слизкие пальцы. Несколько минут женщины занимались исследованием ректальных ландшафтов друг друга. Языки их сплетались в страстном глубоком поцелуе, а пальцы продолжали скользить в узких, обильно смазанных каналах, стенки которых в сладострастном порыве с кокетливым бесстыдством обнимали тонкие фаланги.

Для удобства гостий в ванне между кранами смесителя был душ с длинным шлангом. Изобретательная Франсуаза нашла весьма оригинальное применение этому ничем, казалось бы, не примечательному приспособлению. Когда вода нагрелась до комфортной температуры, она сняла со шланга насадку и вставила его черный пластмассовый наконечник прямо в разгоряченный анус Карлы, чтобы струей воды промыть мыльный канал.

От наслаждения Карла почувствовала легкое головокружение и судорожно вцепилась руками в края ванны. Никогда прежде она не переживала столь эротичных ощущений. Закрыв глаза, она тихо постанывала, подставляя анус струе под напором бьющей из шланга воды. Франсуаза открыла краны на полную мощность, чтобы женщина постигла все прелести подобного омовения. Решив, что канал Карлы уже достаточно промыт, она вынула шланг и направила струю на пышный бугорок, вздымающийся меж ее раскрытых половых губ, который под мощным натиском воды свернулся на сторону.

Жидкость, всю жизнь воспринимаемая как должное, вдруг превратилась в источник экстаза, хотя поначалу Карла пыталась сопротивляться жесткой струе. Чувствительный клитор зарылся в складочки крайней плоти. Волнение внизу живота в сочетании с непрерывным потоком воды, омывающей ее клитор, едва не повергло Карлу в обморок. Но когда ей показалась, что она уже теряет сознание, она вновь пришла в чувство, испуганная вырвавшимся из ее груди криком. Внезапно она испытала странное ощущение невесомости, словно ее тело парило в воздухе, объятое дрожью сильного и продолжительного оргазма. Вода хлынула из ее влагалища и ануса с еще большим напором, чем вливалась в них, унося с собой остатки семени Андре, у которого Карла побывала на утреннем сеансе массажа. Она самозабвенно приникла к губам Франсуазы, топя приглушенные стоны в недрах ее гортани.

Едва Карла оправилась от необычных водных процедур, как Франсуаза, которой не терпелось самой пройти через омовение, тут же подставила ей раскрасневшиеся бугорки ягодиц и протянула шланг, препоручая ей эту ответственную миссию. Этот процесс вызвал у нее самые сладострастные ощущения, тем более что водное орудие находилось в руках Карлы. И ее очаровательная протеже проявила неожиданную жестокость к ее заднему проходу, терзая его струей воды до тех пор, пока на глаза француженки не навернулись слезы — но она тем не менее продолжала молча сносить истязания. Когда наконец Карла, сжалившись, направила струю в область затвердевшей ягодки ее клитора, Франсуаза уже была на грани кульминации, полностью утратив контроль над мускулистым кольцом ануса, которое вдруг разжалось, и из его кофейного отверстия вырвался водянистый поток, мощью своей сравнимый с океанским прибоем. Карлу вторично захлестнула волна оргазма. Наблюдая, как из жерла прямой кишки подруги бьет ключом вода, плещущаяся о ее босые ноги, она поспешно наклонилась, подставив рот потоку, толчками изрыгаемому конвульсирующим анусом. Затем женщины, крепко прижавшись друг к другу, стояли, чувствуя, как по телу пробегают стихающие волны сладострастной дрожи, и сливаясь в томном благодарном поцелуе. На какой-то миг Франсуаза даже забыла о всевидящем оке камеры, фиксировавшей каждое движение их нагих тел.

Вспомнив их давешние шалости в ванне, Франсуаза в последний день Карлы в санатории решила устроить на прощание для милой гостьи что-нибудь совершенно особенное, поэтому она отстранилась от массажиста, неожиданно для всех прервав анальный акт. Андре посмотрел на нее с удивлением, его заостренный ствол неуверенно покачивался в воздухе. Но бездействовал он недолго, ибо Франсуаза, разомкнув пальцы Карлы, сжимавшие железную спинку кровати, поставила ее на четвереньки. Ни один мужчина не стал бы возражать против этой позы, которая не только представляла в самой выгодной перспективе все прелести девушки, но и обеспечивала к ним легкий доступ. Воспользовавшись моментом, Мануэль тут же пристроился сзади, до самого корня погрузив ствол пениса в божественный источник наслаждения, который был вынужден на минуту покинуть. К сожалению, теперь ему было неудобно теребить пышную плоть клитора. Однако испанцу не стоило огорчаться. Франсуаза легла на спину и, извиваясь маленьким юрким телом, скользнула к медному пламени, полыхающему на лобке Карлы, так что рот ее оказался прямо под колышущимся, словно язычок маленького колокола, клитором. Она стала покрывать дрожащие бедра девушки легкими, дразнящими, едва ощутимыми поцелуями, раздвигая шире ее ноги, чтобы было легче достать языком душистые женские складочки. Затем она развела пухлые подушечки большими пальцами, полностью обнажив затаившийся между ними шелковистый бугорок плоти. Словно польщенный исключительным вниманием к своей персоне, он раздвоился по краю, напомнив возбужденному испанцу два тонких ломтика ветчины. Когда губы Франсуазы жадно сомкнулись вокруг аппетитного язычка, Мануэль машинально сглотнул, ощутив легкий укол зависти.

Видя, что леди не нуждаются в его помощи, начальник охраны настроился на прежний ритм, подстегиваемый чмокающими и булькающими звуками, которые издавал алчный рот горничной. Под его решительным натиском вульва Карлы опустилась ниже, что облегчило задачу француженки: теперь ей не приходилось тянуться к лакомому кусочку — пища сама шла ей в рот. Она полностью втянула в себя трепещущий клитор и, кончиком языка приподнимая крайнюю плоть, любовно облизывала его головку и корень. Франсуаза лежала, беспечно раскинув ноги и соблазнительно выставляя напоказ лишенные растительности гениталии, словно предлагая себя любому, кто захочет воспользоваться ее услужливой позой.

Устав от роли пассивного наблюдателя, Андре бесцеремонно задрал загорелые колени горничной вверх и, разведя их в стороны, вошел в ее анус. К ужасу вздрогнувшей от неожиданной боли Франсуазы и вящему восторгу массажиста, под этим углом его пенис проникал гораздо глубже, чем из положения сзади, и он решил на будущее чаще практиковать эту позу. Теперь Мануэль и Андре располагались лицом друг к другу, их торсы возвышались над разгоряченными, покрытыми испариной телами женщин, и мужчины заговорщицки перемигнулись, словно между ними установилась некая особая связь.

Реакция Карлы была почти такой же, как во время свиданий с Франсуазой, когда горничная сочетала оральные ласки с действием электрического вибратора. Она дрожала всем телом и постанывала под напором Мануэля, едва не теряя сознание от эмоционального перенапряжения. Меж бедер Франсуазы созрел сочный урожай. Карла прижалась губами к пухлым гладким подушечкам ее половых губ, распустившихся, словно дивный цветок. Затягивая маленький эрегированный корень в рот, она сосала его в одном ритме с пылкими ласками, обращенными к ее собственному, только более пышному бутону. Глаза ее были все время открыты, ибо ей доставляло наслаждение любоваться хрупкой красотой женских росистых лепестков. Карла завороженно смотрела, как миниатюрное анальное отверстие Франсуазы растягивается под натиском эбонитовой колонны массажиста, зная, что горничная тоже наблюдает, как орудие испанца грубо терзает душистый венец цвета молотой корицы. Языки девушек скользили по влажной глади розовых складок, окунаясь в сладкие щели влагалища, лаская горячие края анусов и основания пронзающих их органов.

Наконец Карла и Франсуаза без сил упали на кровать, изможденные от многократных мощных оргазмов. Их пылающие анусы переполняло мужское семя, а губы увлажнились женскими жидкостями. Еще много дней они ощущали во рту пряные ароматы друг друга, и еще дольше сочились из их отверстий остатки обильных излияний партнеров-мужчин — настолько глубоко проникали их пенисы.

«Томас сегодня полакомится на славу», — подумал Мануэль с довольной усмешкой, когда очертания бунгало растворились в ночной мгле. Его тело все еще сотрясала дрожь экстаза, когда он отворил дверь темной каморки, гордо именуемой офисом младшего Бронски. Хотя испанец предпочел бы сейчас уединиться, чтобы беспрепятственно упиваться своей победой над рыжеволосой недотрогой, однако он понимал, что Томас, без сомнения пристально наблюдавший за происходящим на экранах мониторов, не простил бы ему промедления. Входя в комнату, Мануэль наступил ногой в свежую вязкую лужицу. Диспетчер поспешно упал перед ним на колени и жадно прижался губами к сморщенному пенису испанца. Он стал сосать его с таким энтузиазмом, что в третий раз за ночь из него фонтаном изверглось семя, что привело обоих мужчин в некоторое замешательство.

Наверное, сцена в ванне, когда мыльные женские пальчики ублажали похотливые сморщенные ямочки анусов, стала последней каплей, переполнившей чашу завидного терпения Томаса Бронски. Тем вечером он едва пулей не вылетел из своей диспетчерской, твердо вознамерившись обладать рыжеволосой девицей, хоть даже в присутствии горничной. Пусть эта обритая маленькая шлюшка насмехается над его крохотным пенисом! Какая разница? Карла скоро уедет, а вместе с ней улетучится последняя надежда исследовать соблазнительные изгибы ее нагого тела. И все же Томас был не в силах отвести глаз от экрана монитора. Его орган обильно поливал ширинку штанов горячими вязкими слезами. Посещение испанца и общение с его пенисом, пропитанным женскими ароматами, лишь еще более распалили его страсть к любимой гостье брата.

На рассвете Томас Бронски собрал обширную коллекцию сюжетов с участием Карлы и спрятал для надежности в тайничке у себя в спальне. Самолет, который должен был вернуть девушку к прежней жизни, покидал остров по расписанию около полудня. Но прежде ей предстояло посетить личный кабинет доктора Бронски для бесплатного просмотра фильма о своих сексуальных похождениях. За всю историю санатория «Элизиум» еще ни одна гостья не отказалась погасить счет, выставленный ей перед отъездом, даром что доктор придерживался самой гибкой политики в отношении выплат. Ни одна женщина не могла нарушить своих финансовых обязательств, ибо лишилась бы слишком многого, если бы кое-кому стали известны истинные обстоятельства ее терапевтического отдыха. И все же Томас Бронски питал к рыжеволосой пациентке доктора особую симпатию. Физическое к ней влечение заставляло его идти на риск, ибо он мог не только лишиться работы, но и — что было во сто крат хуже — вызвать праведный гнев старшего брата. И все же этим теплым солнечным утром он решился сделать ей одно предложение.

Легкий стук потревожил сон Карлы, прервав ее сладкие грезы. Ей снилось медовое молочко меж бедер Франсуазы, она ощущала во рту его вкус, мешающийся с острыми ароматами ее ануса. Влагалище сочилось пряными соками, и Карла трепетала во сне от невыразимого блаженства. С трудом разомкнув веки, девушка обернулась смятым покрывалом и, пошатываясь, направилась к двери. Она приоткрыла дверь и выглянула в узкую щелочку. На пороге нетерпеливо переминался с ноги на ногу незнакомый молодой человек. Он держал руки за спиной, словно что-то пряча. Одна бровь слегка подергивалась, что придавало его лицу странное выражение. Карла отшатнулась назад. Хотя парень показался ей весьма симпатичным, однако в его внешности и поведении было нечто настораживающее — если не сказать предательское, притаившееся в жидкой бездне черных глаз. Карла испугалась, что это какой-нибудь проходимец, тайком проникший в санаторий. Она хотела было захлопнуть перед ним дверь, но парень придержал ее ногой и поспешил представиться ассистентом доктора Бронски. Голос его звучал убедительно. По его тону Карла заключила, что он, очевидно, принес ей какие-то новости — возможно, известия из дома, — и открыла дверь.

Не дожидаясь особого приглашения, Томас с хозяйским видом вошел в бунгало и, к негодованию Карлы, направился прямо в спальню, где бесцеремонно плюхнулся на смятое ложе ночных оргий. В воздухе все еще витали густые ароматы плотских страстей, пропитавшие и постельное белье, и Карла отчаянно покраснела, уверенная, что нос нежданного визитера тоже почуял отчетливые благоухания секса. Диспетчер заметил на простынях засохшие белесые пятна и любовно провел по белью кончиками пальцев, сальной ухмылкой извещая хозяйку бунгало о цели своего прихода.

Карла не могла знать, насколько он осведомлен о ее образе жизни в «Элизиуме», и у нее не было причин сомневаться в его словах, когда он рассказал ей о своей необычной функции в санатории. А когда Томас предъявил извлеченные из кармана пиджака отпечатанные снимки с избранными кадрами из километров пленки, потраченной на интимные сцены с ее участием, Карла с отчаянием поняла, что из-за своей глупости оказалась в полной власти вероломного брата доктора Бронски. Было бы. бессмысленно отрицать, что именно ее руки с жаром раздвигали упругие ягодицы, подставляя зияющую оранжевую щель ануса эбонитовому органу массажиста, — как невозможно было оспорить и принадлежность сияющих влажным блеском губ, жадно обнимающих спелую ягодку горничной. Карла лишь мельком взглянула на фотографии, где она была запечатлена с Паоло и Мануэлем, ибо это было выше ее сил. Слезы стыда и унижения брызнули из ее изумрудных глаз. Конечно же, доктор, добрейший человек, не мог быть причастен к этому заговору. Тем не менее ракурсы скрытых камер невольно вызывали ассоциации с дотошными медицинскими осмотрами старшего Бронски. И Карла вдруг поняла, что все, о чем говорил этот странный молодой человек, все, до последнего слова, — чистая правда. Теперь перед ней встала очевидная дилемма: либо она даст этому парню то, что он требует, либо до конца своих дней будет горько расплачиваться за свое упрямство. Но у нее не было собственного капитала; деньги ей скупо выделял муж — только в том случае, если она могла убедить его в необходимости расходов. Понадобятся годы, чтобы выплатить назначенную Томасом сумму, — не исключено, что она останется ему должна и после своей смерти.

— Откуда я знаю, что могу тебе доверять? — сдавленно пролепетала Карла, прежде чем окончательно лишиться дара речи.

— Можешь поверить мне на слово, — последовал самодовольный ответ.

Выбора не было. Карла, согласившись на условия диспетчера, обнажилась и исполнила первый пункт договора. Утро было раннее, а Томас слишком долго лелеял свои фантазии. Карла опустилась перед ним на колени и приняла в рот короткий плотный ствол его члена, довольно неприятный на вкус после сочных прелестей Франсуазы. И все же усилием воли она взяла себя в руки и, ничем не выказывая своего отвращения, трепещущим языком обвела вокруг пунцовой головки, отодвигая крайнюю плоть и слизывая капельки сиропа, которые, словно дразня ее, в изобилии выступали вновь.

Подавшись вперед, Томас протолкнул свой орган глубже. Карла позволила ему проникнуть как можно дальше; клейкие выделения оставляли мучнистые следы на бархатистом языке. Пенис разрастался в размерах, грубо терзая хрупкое горло. Томас щипал коричневатые соски девушки до тех пор, пока под его пальцами они не приобрели яркий красновато-оранжевый оттенок. Развязка наступила довольно быстро. Казалось, он всю жизнь готовился к этому моменту, ибо пенис его продолжал конвульсивно сокращаться во рту Карлы, точками изливая горячее густое семя, и девушка продолжала судорожно сглатывать его, как в случае с итальянцем, но глицериновая жидкость все текла и текла на ее изможденный язык.

Когда резервуар наконец был опустошен, Томас рухнул на кровать, грудь его тяжело вздымалась от напряжения. Карла, сплюнув последние капли семени, украдкой отерла губы краем простыни, подавляя приступы тошноты после вынужденной утренней трапезы. Диспетчер закрыл глаза и, казалось, задремал, и Карла уже наивно полагала, что на этом ее мучения кончились, тем более что его разленившийся зверек, очевидно, не собирался проявлять признаки активности.

Но надежды ее не оправдались. Томас бездействовал недолго, желая извлечь максимум удовольствия из бесценных минут наедине с рыжеволосой красоткой. Схватив Карлу за запястья, он притянул ее к себе и поцеловал в губы, жадно облизывая розовые подушечки ее губ, припухшие после ночных ласк сочных складочек Франсуазы и еще более — после ублажения его похотливого органа. Диспетчер вдруг вообразил, что ощущает пикантные ароматы француженки, и его язык принялся осваивать новые территории в поисках дальнейших удовольствий. Карла лежала совершенно неподвижно, брезгливо морщась от прикосновений горячего мясистого языка Томаса, который, скользнув по шее, нырнул в пахучие впадины подмышек, вбирая дотоле неведомые женские ароматы. Томас вылизывал углубления с медлительной тщательностью, с благоговением вдыхая запах пота, выступившего во время оральных трудов. Кончик языка щекотал кожу, и Карла затрепетала, испытывая двоякое ощущение возбуждения и раздражения. Опасаясь, что девушка попытается вырваться, Томас крепко сжимал ее запястья, пригвоздив их к изголовью кровати, пока не слизал последние соленые капельки с кожи ее подмышек. Такая преданность своему делу не могла не произвести на Карлу должное впечатление. Из узкой — щели ее влагалища потекла горячая медовая струйка, и девушка инстинктивно сжала бедра. Диспетчер, обняв руками нежные полусферы ее грудей, потянул их ко рту и принялся сосать затвердевшие соски, губами пытаясь обхватить темные пигментные кружки. В этот миг Томасу пришло на ум, что своим оттенком эти упругие бугорки напоминают коричное кольцо ануса девушки.

Водя языком по пряной коже Карлы, диспетчер вдруг осознал, что и она тоже пробовала на вкус женские лакомства, которыми его так часто обделяли. По долгу службы наблюдая на своем боевом посту в диспетчерской сексуальные действа, разворачивавшиеся в бунгало накануне вечером, он знал, что на теле Карлы оставили влажные следы благоухающие органы Франсуазы, Андре и Мануэля, и его ноздри возбужденно затрепетали от смешения их ароматов. Твердо вознамерившись исследовать всю соблазнительно запретную территорию, Томас скользнул рукой в мокрую щель влагалища, глубоко погружая пальцы в его медовые соки. Пальцы другой руки он вставил в расширенный анус девушки, предвкушая необыкновенно сладостные ощущения. Все долгие часы, пока он наблюдал за девушкой в разных стадиях возбуждения, он грезил о том, что когда-нибудь и он сможет познать сокровенные таинства ее тела. Расширив пальцами оба отверстия, он вглядывался в зияющую влажную черноту, как некогда делал его брат. Однако в отсутствие под рукой инструментов доктора Бронски, Томас не мог далее последовать его примеру. Он проклинал себя за подобную недальновидность. Медицинское оборудование доктора бессмысленно пылилось в ящике стола, в то время как могло бы найти более практичное применение.

Несмотря на нахальные поползновения рук утреннего гостя, Карла продолжала отчаянно сжимать дрожащие от напряжения бедра в тщетной попытке сохранить последние крохи собственного достоинства. Более всего на свете она хотела оградить от посягательства свои гениталии, к тому времени обильно увлажнившиеся, что уже само по себе было позором. Ей была ненавистна мысль, что руки этого мерзкого человеческого существа могут привести ее в столь возбужденное состояние. Вдруг в ней вспыхнуло почти позабытое чувство смущения пышных форм своего клитора, вызвав невольное желание прикрыть постыдный орган от любопытного взора и пытливых пальцев мужчины. Даже в спокойном состоянии его красноватый кончик отчетливо выделялся меж половых губ; теперь же, после вечерних бурных ласк, пунцовая головка вынырнула из-под коричневатого колпачка крайней плоти, напоминая возбужденный мужской орган. Упрямый язычок, отказываясь повиноваться воле хозяйки, рвался наружу из тесной темницы крепко сомкнутых бедер, выставляя себя на обозрение восторженному взгляду Томаса Бронски.

Как и его старший брат, он был совершенно очарован уникальными формами душистого бугорка плоти. Он развел колени Карлы в стороны, любуясь лакомым кусочком. Росистые капельки покрывали нежную мякоть гениталий. Томас, нагнувшись, принялся подбирать их кончиком языка, отчего тело рыжеволосой затрепетало мелкой дрожью. Покрытые медным пушком подушечки разомкнулись, обнажая гладкие розовые складочки, обрамляющие отверстие вагины. Впервые в жизни младшему Бронски удалось наделе оценить красоту женской вульвы. Шелковистый язычок клитора Карлы побагровел, еще более увеличившись в размерах, когда короткие узловатые пальцы расширили щель ее влагалища. Томас склонился над ним, обдавая набухшую ягоду жарким дыханием. Клитор начал импульсивно подрагивать. Оранжевый кончик расщепился на два нежных лепестка, обнаруживая сложность своей структуры. Томас задохнулся от восхищения. Даже самое качественное изображение на экране монитора не могло передать всю красоту и очарование женского бутона, пышно расцветающего под его пристальным взором.

И это не было плодом его разыгравшегося воображения — несмотря на откровенную неприязнь к диспетчеру, что бы он из себя ни представлял, Карла действительно не могла оставаться равнодушной к его вниманию. Ее клитор трепетал и разрастался под лихорадочным огнем его черных глаз, щель влагалища истекала теплыми молочными соками. Томас не мог удержаться от соблазна испробовать их на вкус. Мысль о примеси в них душистых выделений еще трех любовников еще более усиливала его возбуждение, ибо вряд ли девушка успела смыть с себя следы ночных страстей.

Дремлющий пенис диспетчера вновь зашевелился, пока его хозяин вкушал прежде неведомое блаженство. Его язык томно слизывал сладкую влагу с разгоряченных женских складочек, хранящих также ароматы горничной и начальника охраны. Он исследовал каждый дюйм гениталий, не оставив без внимания и коричный венчик ануса девушки, который на вкус оказался во сто крат приятнее, чем воображал Томас. Он развел ягодицы Карлы в стороны, желая проникнуть языком в глубинные недра ее естества. Однако настолько аппетитным казалось расширенное отверстие, что Томас решил оставить это изысканное лакомство напоследок.

Блуждания неопытного, но исполненного энтузиазма языка младшего Бронски по внутренним и внешним контурам влагалища и ануса вкупе со страстными ласками, обращенными к стержню ее клитора, привели Карлу к кульминации. С глухим стоном она откинулась на подушки, подставляя губам мужчины дрожащий бутон, прячущийся под колпачком крайней плоти. Томас, проникнув языком в щель трепещущего влагалища, вбирал сладкие нектары ее оргазма, зарываясь губами и подбородком в теплую вибрирующую мякоть.

Карла, прикрыв глаза, неподвижно лежала на скомканных простынях, пытаясь прийти в себя после пережитого экстаза и преодолеть терзающее ее чувство унижения от того, что ее сумел довести до оргазма внушающий ей отвращение брат доктора Бронски. Но Томас не предоставил ей времени на отдых. Он велел ей мастурбировать, глядя ему прямо в глаза. Он много раз наблюдал ее за этим занятием на экранах своих мониторов, не говоря уже о тех моментах, когда ее бутон эротично распускался пышным цветом навстречу мужскому органу. И тем утром Карла его не разочаровала. Ее тонкие пальчики теребили укрощенную ягодку клитора, отозвавшегося благодарным трепетом. Рука ее скользнула к увлажненной щели вагины и погрузились внутрь. Томас извлек пальцы наружу, любовно слизывая с них блестящий налет. Его глаза пылали огнем, столь же ярким, как и раскаленная медь лобка девушки.

Насладившись вкусом и видом готовых к вторжению гениталий, Томас раздвинул взмокшие от напряжения бедра Карлы и пристроил пунцовую головку пениса к алеющей половой щели. Подобно человеку, бросающемуся в омут со скалы, он погрузился в скользкий канал, с блаженством утопая в сладком водовороте, пока наконец не достиг дна. Стенки влагалища Карлы были грубо растревожены гипертрофированным органом Мануэля, так что даже проникновение миниатюрного пениса причиняло ей боль. Девушка приглушение стонала при каждом резком движении. Томас, никогда не отличавшийся бесчувственностью, внял ее немым мольбам и извлек свой орган наружу. Приподняв колени Карлы и опираясь о них, он принялся тереться слизким членом о ее лобок и набухшую головку клитора короткими нежными движениями, отчего она вновь стала испытывать наслаждение. Вскоре девушка вновь застонала, но это уже были стоны экстаза. Томас обхватил руками ее пульсирующие ягодицы и притянул к себе, пальцами массируя эластичное кольцо ее ануса и влажные стенки прохода. Вырвавшийся из горла мужчины вопль наслаждения эхом разлетелся над соседними бунгало, ибо ему на миг почудилось, будто пальцы его обожгло огнем. Пенис его взорвался оргазмом, быстрыми мощными толчками изрыгая наружу лаву горячего семени, затопляющего покорную долину женского влагалища.

Карла тихо лежала под тяжестью обмякшего тела Томаса, надеясь, что теперь он уйдет. Но эта надежда вместо ожидаемого облегчения вселяла в нее странное чувство — будто бы она уже и не желала расставаться с этим мерзким, ненавистным ей человеком. Хотя она не испытывала симпатии по отношению к младшему Бронски, Карла вынуждена была признать, что последние полчаса не были настолько уже неприятными. В этом парне ощущалась скрытая, какая-то отчаянная страсть, которая приводила ее в невольный трепет и заставляла покоряться его желаниям. Трение головки пениса о возбужденный клитор едва не вызвало еще один оргазм, который, однако, каким-то образом ее миновал — вероятно, от перевозбуждения. Если бы Томас продолжал фрикции, не стимулируя стенки ее заднего прохода, Карла неизбежно достигла бы кульминации.

С первых же минут пребывания на острове Карла ощутила себя объектом всеобщего внимания. Независимо от жестокой истины, скрывающейся за сексуальными интерлюдиями в санатории «Элизиум», она не жалела ни о чем — и даже о только что пережитых мгновениях экстаза в объятиях неприятного ей человека. Возможно, другие сотрудники санатория руководствовались финансовыми мотивами, но по крайней мере этот мужчина, который сейчас давил на нее весом своего тела, не требовал от нее денег. Он желал лишь ее. Но что она, Карла, будет делать, когда островок превратится в микроскопическую точку на сверкающей безбрежной глади моря и самолет будет подниматься все выше и выше, навсегда унося ее от дорогих ее сердцу Андре и Франсуазы, которые будут наслаждаться обществом другой счастливицы, занявшей ее место? А как же доктор Бронски и его маленький жужжащий инструмент, доставлявший столько наслаждения шелковому язычку чувствительной плоти? Как ей вновь смириться с беспросветными буднями супружеской жизни — теперь, когда она испытала такой возвышенный экстаз, испробовав такое разнообразие поз? Карла решила броситься к ногам доктора Бронски и умолять его позволить ей остаться. Ей не нужны даже деньги. Она будет делать все — любую работу, даже самую грязную и унизительную.

Томас зашевелился, прервав ее безнадежные мысли. Однако ощущение внутренней пустоты вскоре исчезло, ибо диспетчер перевернул ее на живот и, поставив на колени, поднял вверх ее ягодицы, ощупывая пальцами морщинистое кольцо ануса. Шелковистый оранжевый край, скрытый между бледными полусферами ягодиц, засиял в лучах восходящего солнца, в тонких медных волосках подрагивали искрящиеся росистые капельки. Однако ни одного волоска не было вокруг темной ложбинки ануса, представшего завороженному взору мужчины. С усердием школяра он изучал влажные, коричного оттенка, морщинки, обрамляющие отверстие, красотой превосходящее все его самые сладкие мечты. Под ним подрагивали нежные складочки, купающиеся в его семени, смешанном с соками Карлы, и пунцовый, непомерно разбухший шелковистый отросток, более не смущающийся своих пышных форм. Смоченный слюной диспетчера, он засиял еще ярче, словно отполированный до блеска чьей-то заботливой рукой. Томас пощекотал его кончиком пальца, получив в ответ одобрительный трепет.

Не в силах долее противостоять соблазну, Томас расширил пальцами проем ануса Карлы, заглянув в его черную бездну. К своему изумлению, он обнаружил, что сами стенки прохода были не темные, а бесподобного персикового оттенка, при виде которого его язык затрепетал от восторга и возбуждения. Томас, неожиданно для себя, прижался губами к объекту своего восхищения, проникая языком в глубины скользкого канала. Пальцы растягивали эластичное кольцо, разглаживая тоненькие морщинки по периметру отверстия. Карла отвечала на ласки мужчины, зарываясь пальцами в густые волосы и подставляя ягодицы склоненному над ними лицу, по которому струились слезы благодарности и блаженства.

Когда Томас наконец пристроил набухшую головку своего тщедушного органа к анусу женщины, он открылся навстречу ему, словно приглашая проникнуть внутрь. Диспетчер скользнул в широкий канал на всю длину своего пениса, до самых яичек. С каждым толчком он ощущал сокращение стенок прохода, и его орган, разрастаясь в этой благоприятной среде, становился толще и длиннее, чем обычно, теперь даже отдаленно не напоминая хлипкий образчик мужского достоинства, которым некогда был, и мог составить достойную конкуренцию более мощным соперникам, побывавшим здесь до него. Томас с гордостью и торжеством внедрялся в тело девушки, мечтая, чтобы это длилось вечно.

Карла ощутила знакомое чувство невесомости и подняла ягодицы еще выше, жадно поглощая каждый дюйм входящего в нее органа третьего мужчины, посетившего ее анус после вчерашнего захода солнца.

На следующей неделе маленький авиалайнер доставил на остров новую партию пациенток — санаторий «Элизиум» радушно приветствовал вновь прибывших в лице всех сотрудников, собравшихся у посадочной полосы. Новая горничная была не менее привлекательна, чем остальные ее коллеги, обладая между тем уникальной физической чертой, благодаря которой пользовалась огромной популярностью у гостий санатория.

Облаченная в короткое черное платьице, Карла исполняла свои новые обязанности под чутким руководством Франсуазы, которая постепенно обучала ее застилать постель, красиво расставлять в ванной туалетные принадлежности, правильно ходить, наклоняться и, самое главное, представлять в самом выгодном свете пышную грудь в крахмальном декольте униформы. Самое удивительное, что ей пришлось учиться даже по-новому стоять. Подобно стройным длинноногим моделям на подиумах модельных домов Парижа, к которым некогда питала страсть Франсуаза, Карла должна была переносить вес своего тела назад, чтобы лобок ее выдавался вперед и короткая юбочка кокетливо приподнималась, обнажая соблазнительный кончик клитора. Поскольку эта черта и без того была достаточно ярко выражена, ей не было нужды лишать лобок покрова тончайших волосков бесподобного темно-рыжего оттенка, которые обволакивали медным ореолом коричневатый колпачок, укрывавший до времени пунцовую головку женского органа. Карла даже представить себе не могла, что в этой работе может быть столько нюансов и что француженка тщательно просчитывала каждое свое движение, намереваясь произвести должное впечатление на очередную гостью.

Вскоре Карла стала работать самостоятельно, увлекая в водоворот соблазна женщин, к которым была приставлена в услужение, и открывая перед ними обширные горизонты непознанного. Благодарность не заставляла себя ждать, и все ее усилия окупались сторицей. Карла старалась угодить каждой гостье, ибо каждая была настолько невинна и обворожительна, что она не могла лишить их заслуженного удовольствия, как не могли и сами женщины противиться магическому очарованию пышного клитора Карлы, выглядывавшего из-под короткого подола платья. Он пребывал в состоянии постоянного возбуждения, вызванного не только отсутствием нижнего белья, но и эротичностью царящей в санатории атмосферы сексуальной непринужденности. Даже самые скромные и несговорчивые гостьи таяли от желания прикоснуться губами к знаменитому органу рыжеволосой горничной — и все это, разумеется, со всей тщательностью фиксировалось камерами Томаса Бронски для дальнейшего использования в известных целях.

Через несколько дней Карла была приставлена к одной гостье, которая решила продлить свое пребывание в санатории еще на несколько недель. По всем отзывам, эта леди еще не поддалась чарам ни одной горничной; ее даже не трогали миловидное личико и точеная фигурка Франсуазы. Поэтому ее препоручили заботам Карлы, как только руководство сочло ее достаточно профессионально подготовленной. Однако женщина сама сделала первый шаг. В первый же вечер, когда Карла вошла в бунгало гостьи, чтобы приготовить постель, она с изумлением обнаружила, что ее новая распорядительница не кто иная, как хрупкая брюнетка с аквамариновым взором, когда-то с вожделением разглядывавшая ее у бассейна.

Горничная и гостья молча смотрели друг на друга несколько минут. Шок от неожиданной встречи электрическим разрядом всколыхнул напряженную атмосферу бунгало, воспламеняя в женщинах пожар взаимного влечения. Им не нужны были слова, ибо взгляды двух пар зеленых глаз красноречиво обменялись огнем затаенных желаний. С отчаянным стоном брюнетка упала к ногам Карлы, пожирая алчным взором спелые формы возбужденного клитора. Приподняв подол ее платья, она дрожащими пальцами коснулась объекта своего вожделения, раздвинув пухлые складки в нежном пушке золотистых волосков, и приникла губами к пунцовой головке, сотрясаемая бесконтрольными волнами оргазма.

Суси поняла, что Карла ее узнала, но это теперь не имело никакого значения. Единственным ее желанием было ощущать на губах сладковатый привкус влажного шелковистого язычка, трепещущего у нее во рту. Карла опустилась на пол и, спиной прислонившись к кровати, широко раздвинула ноги, отдаваясь щедрым ласкам своей новой любовницы и желая возблагодарить ее тем же. Затем она уложила Суси на кровать и села сверху, повернувшись спиной к ее лицу, чтобы не лишать ее удовольствия. На гостье было лишь полотенце после приема солнечных ванн у бассейна, и Карла, сорвав его с хрупкого тела, зарылась губами в сочную душистую мякоть ее гениталий, наконец осуществив то, о чем мечтала на протяжении бесконечно долгих недель.

Карла больше не ощущала себя объектом насмешек — вместо этого слух ее ласкали восхищенные и благодарные возгласы прекраснейших женщин мира, женщин, подобных Суси, женщин, которые не могли противиться соблазну пригласить ее в свою постель и были готовы на все — даже, позабыв свою гордость, пасть перед ней на колени и умалять о снисхождении. Отныне дни и ночи Карлы были насыщены плотскими наслаждениями и обществе дорогих ее сердцу Андре и Франсуазы, а также женщин, снискавших ее симпатии, и — если ей удавалось выделить, время в своем плотном рабочем графике — Паоло и Мануэля, а иногда даже юркого чудаковатого диспетчера.

Карла нашла свой рай на земле, обещанный броской рекламой на глянцевых страницах журналов.