До края земли

Глава 17

Когда Трэвис вошел с картонной коробкой в мастерскую, Кэт сидела за своим столиком и сортировала слайды, не замечая урчания в животе. Она подняла глаза и с надеждой улыбнулась.

– Это у тебя ужин?

–А ты обедала?

Кэт покачала головой.

– Эти слайды мне следовало отослать несколько недель назад. Но завтра я обязательно выкрою время, и загляну на рынок.

Трэвис устыдился того, что уже почти неделю не заходил в магазин. Он работал над новой конструкцией корпуса, сопровождал Кэт во время ее мелких приработков и вел переговоры о строительстве сборочного цеха для яхт и ремонтного дока рядом с Лагуной-Бич.

Кроме того, Трэвис задумал переоборудовать одну из кают для гостей на “Повелительнице ветров” в фотолабораторию. Обсудив свои планы с Харрингтоном и взяв с него обещание сохранить все в тайне, Трэвис купил для Кэт разнообразное оборудование, понимая, что она не в силах бросить свою работу. А сам Трэвис не мог всю жизнь торчать в Лагуне.

– Уверен, ты ничего не ела с самого утра, – сказал он.

Так оно и было. Сегодня утром они с Джейсоном пили какао и ели бутерброды с арахисовым маслом, и с тех пор во рту у Кэт не было ни крошки. Поэтому она не возразила.

– Неужели ты не понимаешь, что прежде всего нужно заботиться о себе. Ты слишком много работаешь. Черт возьми, если бы ты только разрешила оплатить…

Трэвис внезапно замолчал, вспомнив, что поклялся не поднимать вопроса о деньгах.

Кэт даже не упоминала о них. Она молчи смотрела на Трэвиса, догадываясь, что он уже заметил ее черные круги под глазами и резкую бледность. Устав и обессилев от непосильной работы, Кэт тем не менее не собиралась давать себе никаких послаблений.

Она понимала, что слишком перегружает себя. Об этом ей еженедельно напоминала врач. Бедра Кэт болели от уколов железа.

И все же она сознавала, что до января не сможет жить по-другому. Ей нужны деньги, а их приносила только работа. Вместе с тем Кэт не хотела лишать себя встреч с Трэвисом, зная, что рано или поздно он оставит ее так же внезапно, как и появился.

А пока этот день не настал, она готова выпрашивать, занимать, выкупать и красть у своей жизни каждое мгновение для любимого. Кэт сожалела только о том, что этого времени всегда не хватало.

Трэвис наклонился и поцеловал ее.

– Прости, что отнимаю у тебя слишком много времени.

– Нет. Никогда не извиняйся за это. Я очень… жадная. Мне нужен весь твой мир и вся твоя жизнь. – Кэт иронично улыбнулась, потерев ноющую от напряжения шею. – Я ведь не слишком много прошу, правда? Только это и больше ничего.

Трэвис слегка коснулся ее губами.

– Я принесу тебе что-нибудь поесть.

Через несколько минут он вернулся с тарелкой макарон и миской салата.

– Неужели ты украл ужин у Шэрон?

– Нет. Это просто “волшебные макароны для дома”. – Трэвис победоносно улыбнулся. – На шоссе открылся новый ресторанчик.

– Боже мой, Трэвис, я и за неделю не съем всего этого.

– Я тоже еще не ел.

– Как продвигаются работы над новым корпусом? – спросила Кэт, догадавшись, почему Трэвис забыл поесть.

– Медленно. Было бы гораздо легче, если бы корпус судна отличался такой же гибкостью, как тело дельфина.

– Клянусь Богом, не слишком ли много ты хочешь?

– Ты разговаривала с Харрингтоном, как он там?

– Готов прилететь ближайшим самолетом и отобрать слайды за меня, если я сама не в состоянии это сделать.

– “Свифт и сыновья” не дают покоя?

– Они уже не раз напоминали ему о том, что все сроки прошли.

Трэвис устроился за небольшим столиком, который Кэт поставила в уголке своей мастерской специально для него. Теперь он работал здесь над своими проектами корпусов, пока Кэт корпела над бесчисленными коробками слайдов.

– Так пусть Харрингтон поможет тебе. – Трэвис передал ей вилку.

– У него семейный кризис – со скандалом развелась сестра. Так что сейчас неловко просить Харрингтона о помощи. А кроме того, трудно объяснить, почему я выбираю тот или иной слайд, однако этот выбор имеет большое значение для целостности экспозиции.

Они набросились на еду. Кэт очень быстро насытилась. Трэвис молча доел гору макарон и поставил на стол картонную коробку.

– А что здесь? – спросила Кэт.

– Резьба.

– Что?

– Набор для резьбы по дереву – острые ножи и деревянные брусочки. – Трэвис вытащил из коробки несколько полуметровых деревянных брусков. – Как ты думаешь, какое дерево больше понравится Джейсону – темное или светлое?

Посмотрев в умные и добрые глаза Трэвиса, Кэт ощутила знакомое тепло. Ее губы дрогнули в улыбке.

– Темное, конечно. Такое, как на “Повелительнице ветров”. Ты хочешь сделать из этого корабль Джейсону?

Трэвис убрал все, кроме бруска темной древесины.

– Как ты догадалась, что я собираюсь делать?

– Все очень просто, Джейсон боготворит тебя.

– Я его тоже люблю. – Трэвис поворачивал темный брусок дерева, стараясь разглядеть в нем контуры “Повелительницы ветров”. Потом рассеянно добавил: – Я хотел бы, чтобы мой сын был похож на Джейсона.

Кэт закрыла глаза, не желая, чтобы Трэвис заметил ее боль. Хотя он совсем не собирался обидеть ее своими словами, Кэт понимала: даже если бы она могла иметь детей, это были бы не его дети.

За время, проведенное с Трэвисом, она начала догадываться, почему он отказывается от мысли связать с ней жизнь. Любовь требует доверия, а Трэвис доверял бы только женщине, имеющей большое состояние. Кэт такого состояния не имела. Но это ничуть не облегчало страданий Кэт.

Увлекшись, Трэвис снова и снова поворачивал брусок. Кэт не хотела прерывать процесс его творчества и подарила ему свое дружеское участие, ничего не требуя взамен. Точно так же делал и Трэвис, когда она была поглощена своей работой.

Он рассеянно вытащил из картонной коробки тонкий, острый как бритва нож, а потом включил и поправил установленный высоко над столом светильник на гибкой ноге. Луч света упал на ценную древесину. Этот же луч окрасил в цвет червонного золота и волосы Трэвиса. В своей темно-зеленой рубашке он выглядел очень живописно.

Не успел Трэвис коснуться лезвием бруска, как Кэт поняла, что непременно должна снять его за работой. Она хотела запечатлеть его сосредоточенность, чуткие руки, живые глаза и одухотворенное лицо.

Трэвис так привык к ее работе, что уже не замечал жужжания моторчика фотоаппарата и фотовспышки. Кэт старалась уловить внутреннюю сущность любимого. В такие моменты весь мир концентрировался для нее в панораме фотообъектива.

Так же медленно, как из минут складываются часы, из черного дерева возникал образ “Повелительницы ветров”. Работать с такой твердой древесиной было невероятно трудно, однако Трэвис не отвлекался, даже когда нож неожиданно соскальзывал, оставляя на его пальцах порезы. Он не прекращал своих занятий, пока кровь не начала пачкать древесину.

– Проклятие! – Трэвис слизнул с пальцев кровь. – Еще одна царапина. – Он устало потянулся, расправляя напряженные плечи. – Обычно я обвиняю в своих неудачах расходившееся море.

– А сейчас возложи ответственность на время. – Кэт тоже потянулась.

Трэвис взглянул на часы. Два часа ночи.

– Ах, Кэт! – Трэвис покачал головой и усадил ее к себе на колено. – У меня были совсем другие планы на эту ночь.

Она слегка прикоснулась к его губам.

– Но ночь еще не закончилась.

– Уже поздно, а ты очень устала.

– Когда я слишком устану, позвони в службу спасения по телефону 911. А кроме того, – добавила Кэт, сладко зевнув, – я все равно заставлю тебя заняться делом.

– Ты в этом уверена, любимая? Я готов подождать.

– А я – нет, поскольку хочу тебя с той минуты, когда ты сказал, что вырезаешь судно для Джейсона.

Кэт сняла с Трэвиса футболку, собираясь провести эту ночь так же, как и многие предыдущие, в его крепких объятиях. Иногда она даже не знала, что доставляет ей большее наслаждение – общение с Трэвисом или их занятия любовью.

Но вместе с тем Кэт хорошо понимала, что он полностью изменил ее жизнь и возврата к старому нет. Трэвис стал ее неотъемлемой частью. Она никогда и не предполагала, что так полюбит мужчину. Ей очень хотелось рассказать Трэвису о своих чувствах, но она не делала этого. Сказать я тебя люблю – все равно, что попросить ответной любви, выразить желание связать с ним свою жизнь. В этом нет никакого смысла. Кэт заранее знала ответ.

Трэвис сразу признался, что никогда не свяжет жизнь с женщиной, которая беднее его. И Кэт поверила ему, ведь за девять недель он ни разу не обманул ее.

Она надеялась, что со временем Трэвис начнет доверять ей, однако время неумолимо иссякало.

Через пять недель наступит январь. Всего через пять недель. Он не уплывет до января. Кэт снова и снова повторяла про себя эти слова, но сама не была уверена в этом. В последнее время Трэвис с невыносимой тоской смотрел на океан, как моряк, слишком долго остававшийся на берегу.

– Джейсон будет на седьмом небе от счастья. – Кэт коснулась пальцем миниатюрной копии “Повелительницы ветров”. Ее поразило, что Трэвис закончил свое изящное творение за ночь и утро. – Необычайно красивое судно; надеюсь, он будет обращаться с ним осторожно.

Трэвис поднял голову, доев приготовленный Кэт омлет. Они завтракали у нее на кухне, потому что ночью так и не пошли к нему домой. Рухнув от усталости, влюбленные провели в постели Кэт несколько ночных часов, сначала предавшись страсти и только потом заснув.

– Если Джейсон потеряет парусник в прибое, я сделаю ему другой.

– В прибое! Только через мой труп! Такую прекрасную вещицу нужно скорее поместить в стеклянную бутылку. Но как просунуть ее через узкое горлышко?

Смеясь, Трэвис провел рукой по шелковистым волосам Кэт. Аромат лимонного шампуня и тепло женских глаз сводили его с ума.

– У тебя ничего не выйдет.

– Ты уверен?

– Да.

Она улыбнулась Трэвису, вспомнив, как прекрасно доверить любимому свое тело… а взамен взять его.

– Если будешь пожирать меня глазами, – тихо сказал Трэвис, – то Джейсон застанет нас голыми на кухонном столе.

– Не искушай меня.

– Так значит, это я ввожу тебя в искушение, а не ты меня?

Рука Трэвиса скользнула с волос Кэт на ее грудь. Тонкая сорочка почти не мешала ему ощущать податливость ее тела.

С берега донесся детский голос:

– Кэти? Я не слишком рано? Ты уже встала?

– Я в кухне, – откликнулась Кэт. Джейсон взбежал по лестнице крылечка.

– А Трэвис тоже встал?

– Конечно, – отозвался Трэвис. – Проклятие! – Он все еще ласкал твердый сосок Кэт, но успел убрать руку прежде, чем распахнулась дверь. Не выдав разочарования, Трэвис взглянул на Джейсона. – Мы как раз заканчиваем завтракать. Ты уже поел?

– Нет. Утром кричали близнецы, папа разговаривал по одному телефону с Бостоном, а мама по другому – со своей сестрой в Джорджии.

Кэт, спрятав игрушечное судно у себя за спиной, быстро обняла Джейсона.

– Молодец, что пришел. Я приготовлю тебе омлет.

– Приготовь и себе тоже, – проворчал Трэвис. – Ты почти ничего не ела.

У Кэт не было аппетита. Даже после пяти часов сна запах пищи не привлекал ее.

– Я приготовлю тост, – охотно согласился Джейсон.

– Я дам тебе апельсинового сока, – сказал Трэвис. – Но сначала обниму тебя.

Джейсон восторженно бросился к нему, зная по прошлому опыту, что его поймают и обнимут сильные мужские руки.

Воспользовавшись тем, что Трэвис отвлек Джейсона, Кэт спрятала черное игрушечное судно в холодильник, когда доставала из него яйца. Она еще не успела разбить их и вылить на сковородку, а кухня уже огласилась радостным смехом Джейсона. Трэвис посадил мальчика себе на плечи, и они “отправились в пиратский набег”.

Джейсон, сидя на плечах Трэвиса, наблюдал за приготовлением завтрака.

– Ну все, тигр. – Трэвис снял Джейсона с плеч и усадил на стул. – Пора вернуться на землю. Когда тебе надо в школу?

– Сегодня же суббота!

Кэт и Трэвис обменялись быстрыми взглядами. Они оба почувствовали невысказанную просьбу – мальчик был слишком застенчив, но ему очень хотелось пообщаться. Кэт чуть кивнула Трэвису и задумалась, лихорадочно перестраивая свои планы.

Времени опять не хватало, его постоянно не хватало. Но она должна выдержать это. До января – всего пять недель, а пять недель она выдержит в таком ритме. Если, конечно, Трэвис подождет ее.

– Так ты сегодня не идешь в школу? – воскликнул Трэвис. – Тогда тебе пора поближе познакомиться с пиратским судном.

– Познакомиться поближе? А ты не обманываешь меня?

– Нет.

– Вот это да!

– Если согласятся твои родители, – быстро уточнил Трэвис. – Я позвоню им.

– Они не скоро оторвутся от телефона! – огорчился Джейсон.

– Ну ладно, пока вы с Кэт позавтракаете, я сбегаю к тебе домой и поговорю с твоей мамочкой, ведь одно ухо у нее все-таки свободно.

Джейсон, окрыленный надеждой попасть на настоящее судно, не заметил, как съел сначала свой завтрак, а потом и завтрак Кэт. Он поглощал омлет, болтая о пиратах, парусниках, кровавых сражениях и бушующих морях.

Когда Трэвис вернулся, Джейсон сидел на коленях у Кэт, а она вытирала бумажным полотенцем варенье с его рук, щек и подбородка. Мальчик болтал без умолку.

– Готовы? – спросил Трэвис. – Если да, то поедем на машине моей кузины. На ней обязательно нужно покататься, иначе сядет аккумулятор.

Джейсон, соскочив с колен Кэт, бросился к задней двери.

– Остановись, тигр, – сказал Трэвис. – Пойдем через парадную дверь по тротуару, на море сейчас прилив.

Джейсон, открыв дверь, посмотрел на волны.

– Да нет, все нормально. По тротуару ходят только дети.

– Значит, я еще ребенок, – спокойно заметил Трэвис.

Мальчик понял, что Трэвис ведет себя точно так же, как и Кэт, – почти все время шутит.

– Спрячь кораблик в сумку с фотоаппаратами, – шепнул Трэвис на ухо Кэт.

– Хорошо. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. – Ты замечательный и ловкий человек, Ти Эйч Дэнверс.

– Без этого нельзя стать пиратом.

Трэвис вышел вслед за Джейсоном.

Как только они заехали на стоянку в гавани и закрыли машину, Джейсон запрыгал от возбуждения.

– Я еще никогда не бывал на корабле – на настоящем корабле. Это просто потрясающе! Малышей туда уж точно не берут!

Трэвис усадил мальчика к себе на плечи и направился через переполненную в выходной день стоянку. Когда они подошли к пристани, Джейсон не сразу согласился надеть спасательный жилет. Плавание на “Зодиаке” показалось мальчику головокружительным приключением, он радостно смеялся и смотрел на новый для него мир широко открытыми глазами. Очарованный им Диего дважды объехал вокруг “Повелительницы ветров”.

Кэт снимала Джейсона и Трэвиса, стараясь запечатлеть на пленку их доверительные отношения. Едва поднявшись на палубу, Джейсон засыпал Трэвиса вопросами о корабле.

Трэвис терпеливо и подробно отвечал мальчику. Он рассказывал о долгих ночах в море, о реках звезд в безоблачном небе, об ужасных штормах, когда невозможно ничего разглядеть вокруг. Капитан говорил о восходах солнца в тропиках, о необычайной ночной тишине, нарушаемой только шипением воды под килем, о гигантском фонтане, который выпускает в воздух всплывший поблизости кит.

Кэт знала, о чем умалчивает Трэвис: ему страстно хотелось снова оказаться в океане, вдали от земли, смога и людей, снова ощутить себя капитаном прекрасного судна и почувствовать под ногами его надежную палубу. Трэвис мечтал, чтобы ветер трепал его волосы, прошлое осталось за кормой, а будущее сверкало впереди, как залитое солнцем море.

Кэт снимала, забыв об усталости. Ей удалось запечатлеть на пленку стремление и любовь к морю умного, серьезного и взволнованного мальчика и такого же умного, серьезного и взволнованного взрослого мужчины. При этом она старалась не думать о том, что никогда не узнает радости материнства. И все же печаль ощущалась в том, что снимала Кэт, – в резких тенях яркого дня, в черной неотвратимости будущей разлуки.

Слыша острую тоску по морю в голосе Трэвиса, Кэт понимала, что это будущее скоро наступит. Слишком скоро, а январь еще слишком далеко.

“По крайней мере я могу любить Джейсона, – сказала себе Кэт, меняя катушку с пленкой. – Во всяком случае, он останется со мной, пока его родители не переедут. Может, все сегодняшние телефонный звонки у него дома связаны как раз с этим? Надеюсь, что нет. Я буду скучать по моему яркому маленькому торнадо”.

Кэт отогнала мысли о будущем и горьких потерях, которые оно сулило. Ей предстоит горевать о любимых – Трэвисе и Джейсоне. Любовь к ним была совсем разной, но одинаково сильной. Кэт хотелось и смеяться, и плакать, наблюдая, какое удовольствие они получают от взаимного общения.

– Кэт?

Она оторвалась от фотоаппарата и поняла, что Трэвис уже несколько раз окликал ее.

– Кажется, в твоей сумке для фотоаппаратов что-то есть?

– Закрой глаза, Джейсон, – вспомнив об игрушке, сказала Кэт. – И не подсматривай!

Мальчик закрыл глаза ладошками. Кэт протянула игрушку Трэвису.

– Ты сделал для ребенка это чудо, тебе его и дарить.

– Но я хотел, чтобы ты…

– Давай-давай! – Кэт передала ему суденышко. – Все, Джейсон. Посмотри, что твой пират сделал для тебя.

Мальчик уставился на подарок большими блестящими глазами и нерешительно потянулся к нему.

– Это мне?

Трэвис присел на корточки.

– Конечно, тебе.

Джейсон бросился к нему на шею и поцеловал его.

– Ты самый лучший пират на свете!

Трэвис крепко обнял ребенка.

– А ты лучший из всех мальчиков.

Заметив, с какой тоской Кэт следит за Джейсоном, едва сдерживая слезы, Трэвис вдруг понял, что хотел бы подарить ей ребенка.

В этот момент он осознал, что смог бы полюбить эту женщину. Это открытие поразило его, поскольку риск был слишком велик. Но, несмотря на свои незаживающие шрамы и жестокие уроки прошлого, Трэвис внезапно поверил, что Кэт такая, какой кажется, – женщина, способная любить безотносительно к деньгам.

“Она не похожа на других женщин, добивающихся интригами и ложью роскошной жизни; Кэт совсем другая. Она должна быть другой. Но если и в этот раз я ошибусь, то пострадаю только сам”.

Трэвис понимал, что это слабое утешение в сравнении с тем риском, которому он себя подвергал, но выбора не было.

Он потрепал Джейсона по плечу.

– Пойди покажи свой подарок Диего. У него целая коллекция резных игрушек со всего света.

Как только мальчик убежал, Трэвис посмотрел на Кэт. В ее прекрасных глазах светились радость и боль.

– Завтра, Кэт. Завтра мы с тобой отправимся в море, всего на несколько дней.

Она закрыла глаза, догадываясь, что его буквально разрывают на части несовместимые желания. Как, впрочем, и ее.

Она не может уехать. Это невозможно. Слишком много дел предстояло сделать. Январь накатывался на нее, как лавина, – быстро, безжалостно и неотвратимо.

Наконец Кэт открыла глаза и посмотрела в лицо любимому.

– Да. Завтра я поплыву с тобой.