До любви две мили и один шаг (СИ)

ГЛАВА 11

Если бы я вела дневник, как все английские леди, и записывала туда все, что случилось в моей жизни, то несколько прошедших дней я бы объединила под названием: «Готовьте плаху — я отрублю себе голову!» Виват любовь! Виват грех! Виват покаяние!

С последней тайной встречи с мистером Остином прошли две недели мучительных ожиданий, дурных снов и жаркого томления. За это время мы с ним, конечно, виделись: то в гостиной миссис Бредли, куда я забрела ради скуки для игры в карты, то в лавке обивщика мебели или в конторе нотариуса, то в парке семейства Веберов, где я обитала, выдумывая фасон платья Лив. И я понимала, что Остин силиться выкинуть меня из головы. Что ж, желаю ему удачи…

Наряжаясь к одинокому ужину и умащая шею дорогими духами, я услышала, как у дома остановилась повозка. Факт интересный, ведь я никого не жду.

— Леди Блайт, — почти сразу на пороге появилась Китти, — это миссис Эванс.

Неожиданная новость. Я развернулась на каблуках, задорно улыбнувшись. Никому я не была так рада, как моей Шерри. Неужели она меня простила?

Мы встретились в гостиной. Шарлотта, будь я проклята, была неотразима. Великолепная шляпка с вуалью и элегантное темно-синее платье, отделанное черным бархатом. Волосы не были убраны под чепец, а были аккуратно уложены в «морскую раковину».

— Леди Блайт, — всхлипнула она, находясь на грани обморока из-за нашей встречи, — о, Анна. Я такая глупая… — она бросилась ко мне в объятия, а я крепко прижала ее к себе, — Анна, вы не представляете, что я наделала… — она тот час разрыдалась.

Я усадила ее на диван, заваливая носовыми платками и, обернувшись к Китти и миссис Мас, потребовала принести чего-нибудь горячительного. Истерика — это вещь весьма капризная и неоднозначная. Знаю по себе, что к делу надо подходить радикально.

— После нашего разговора, я была такой жалкой, Анна. Я ненавидела себя, потому что вы были правы!

— Права? — я прижала ее голову к своей груди, снимая шляпку и принимаясь гладить белокурые волосы. — Шерри, я — непроходимая дура!

— Неправда! Не смейте так говорить о себе! Я вами восхищаюсь!

А не бредит ли моя подруга? Восхищается? Мной?

— Вы не представляете, что я наделала, леди Блайт! Я… я… совершила ужасную ошибку!

Купила постыдные панталоны? Сказала мадам Кюнтен и миссис Бейли, что они две курицы? Ну, что такого мог совершить этот ангел?

Миссис Мас принесла горячего вина и мялась с подносом в руках, пока Китти подкатывала к нам столик из красного дерева.

— Я согрешила, леди Блайт. С мистером Найтом…

Моя рука замерла в ее волосах. Миссис Мас с чудовищным «ах!» выронила поднос, а Китти невозмутимо разогнулась, глядя на алое пятно, расползающееся по моему новому ковру.

— Вот дьявол! Шерри! — я отдернула ее за плечи, глядя в заплаканные глаза. — Вы хотя бы были аккуратны?

Шарлотта распахнула глаза, будто я открыла ей тайну зачатия, а миссис Мас пробормотала что-то вроде: «Святой господь!»

— Я не знаю, — она залилась дурацким румянцем.

— Как тебя, вообще, занесло к Найтам? — я не собиралась менять обвинительный тон. Это ж надо! Будь то Коулл или кто-то еще, кроме Остина конечно, я бы не была столь разгневана. Но Найт? Этот беспечный ловелас? — Шерри, ты должна знать о таких вещах! Неужели ты даже ничего не заметила?

— Неееет, — она разразилась новыми рыданиями.

— Когда это случилось?

— Три или четыре дня назад…

Она не помнит даже этого!

— Шерри, ты была пьяна? — сурово спросила, видя, что она начала отрицательно мотать головой.

Я прикрикнула на миссис Мас, чтобы та быстрей бежала за очередной порцией вина, либо нас обеих хватит удар.

— Ты должна успокоиться, — приказала я подруге, — по правде говоря, не произошло ничего страшного. Главное теперь, Шерри, чтобы ты не забеременела.

— О, Господи, — сокрушилась она, сморкаясь в платок, — неужели это может случиться?

Если бы миссис Мас снова не вплелась в комнату, пунцовая, как варенный рак, я бы сказала Шерри, каким образом это может случиться, но жалея собственный сервиз, стоимость которого придется вычесть из жалованья экономки, я сдержалась.

— Сейчас, ты выпьешь вина. Успокоишься. И все расскажешь, — лаконично предложила, передавая ей бокал, видя, что она перестала всхлипывать и наморщилась. — Пей! — рявкнула, чтобы она перестала колебаться.

Я тоже опустошила бокал и расположилась на диване, подгибая ноги.

— Я встретила мистера Найта недалеко от вашего поместья, леди Блайт, — начала она, не дожидаясь моих нетерпеливых вопросов, — я почти каждый день гуляла в окрестностях Шил-парка, но не решалась к вам зайти. В тот день был жуткий ливень. Я промокла и уже поспешила к вам, как заметила, что по дороге движется всадник. Это был мистер Найт. Он был так любезен — предложил отвезти меня домой и переживал, как бы я не простыла.

— Вы пригласили его к себе, — догадалась я.

— Он тоже промок, леди Блайт. Как я могла выгнать его в такой дождливый вечер? — она вытирала платком уголки глаз и шмыгала носом, — потом мы разговорились. О вас, о миссис Бейли и мадам Кюнтен…

О, я была причислена к столь благородному кругу? Как же я удостоилась такой чести?

— В общем, Найт поливал меня грязью, — догадалась, увидев смущение на лице подруги, — и что же было дальше?

Я представила, как Найт хватает мою Шерри за грудь, рычит, пуская слюни, а затем тащит ее — кричащую и теряющую сознание бедняжку — в спальню, распугивая прислугу.

— Мы были в гостиной… — грудь Шарлотты начала часто взыматься, грозя новым приступом истерики, — он сидел рядом… и сказал, что я стала такой обворожительной… такой красивой… что вы не годитесь мне даже в подметки…

Я скрыла возмущение, скептически изогнув бровь. Попадись мне только этот Найт — насажу его на вертел и обжарю на своем ведьминском костре.

— и… и… — ее заклинило на этом «и», будто дальше был провал в памяти.

— … и вы занялись любовью, Шерри, — договорила я за нее, — и мистер Найт скорее всего не позаботился о том, что это может иметь весьма плачевные последствия. А ты, моя Шерри, была так неопытна, что даже не знаешь, что после секса обычно наступает беременность.

— Вы говорите такие гнусные вещь, — опять раздались всхлипы.

Гнусности начинаются там, куда неразумные барышни идут избавляться от последствий светских романов.

— Шерри, в таких вещах женщина должна держать ухо востро. Да, я тоже имела связи с мужчинами. Но, милая Шерри, я бездетна.

— Какая я бестолковаааааяяяя, — она закрыла лицо руками и снова расплакалась.

Я поднялась, принявшись ходить туда-сюда по комнате, поглядывая на то, как Китти вычищает золу из камина, спокойно слушая наш разговор. Эту служанку ничего не может выбить из колеи.

— Шерри, а ты хоть капельку любишь этого Найта? — резко развернулась, придя к решению всех наших проблем.

Она подняла заплаканное лицо, удивленно хлопая глазами.

— Найта, леди Блайт? — видимо, она ни разу не задавалась этим вопросом, — я его почти не знаю…

— Он весьма недурен собой, — рассуждала я, — беден, как церковная мышь. Но его можно взять в оборот.

— Что вы имеете в виду? — распухшие губы Шарлотты приоткрылись.

— Если, предположим, Найт сделает тебе предложение?

— Я не знаю, — она испуганно сглотнула. Видимо, сама перспектива стать женой этого человека вводила ее в уныние.

— Так думай быстрей, пока еще не поздно, — сказала я, останавливаясь у окна и внимательно наблюдая за тем, как на небе сгущаются тучи.

Моя Китти подала голос:

— Быть дождю сегодня, леди Блайт… — она обратила на себя мое снисходительное внимание — Накрыть в гостиной?

— Да, Китти, и подготовьте гостевую комнату рядом с моей. Миссис Эванс останется сегодня на ночь.

На возражения моей подруги, я ответила, что не выпущу ее под дождь, дабы предотвратить очередную случайную встречу с мистером Найтом. Кстати, чего это ему вздумалось устраивать конные прогулки в окрестностях Шил-парка? Что он здесь вынюхивает?

— Вы так добры ко мне, Анна, — шепнула она, когда я усадила ее за стол, требуя, чтобы она принялась за еду.

После ужина Шарлотта окончательно пришла в себя и обрела прежний здоровый румянец, поэтому я позволила несколько партий в карты, где мы трое — я, Китти и Шерри — давали друг другу нелепейшие задания.

— Леди Блайт, вы позволите? — наконец, спросила моя компаньонка, указывая на дверь, — уже поздно, а завтра у меня еще много дел…

— Да, конечно, — дождавшись, когда она выйдет за дверь, я взглянула на Шерри.

— Кэтрин очень милая девушка, — сказала она.

— Н-да, ей приходиться терпеть бремя господской любви, — проговорила, собирая карты, но увидев, что Шарлотта не поняла меня, пояснила, — ее ненавидят чуть ли не все слуги из-за того, что я отчего-то проявляю к ней симпатию.

Шерри подняла глаза, и в них заплясали встревоженные хитринки.

— Говорят, что вы привязались к мисс Лив? — ее вопрос был вызван не ревностью, а желанием узнать, что я задумала.

— Насколько сильно, ты узнаешь на балу, — засмеялась, представив, как будет хохотать весь свет, взирая на мое творение.

— Но ведь ваша шалость не отразиться на Патти? — взгляд тотчас порхнул долу, а на щеках выступили красные пятна.

— Глупость его сестрицы на нем никак не отразиться, — успокоила ее, делая вид, что не замечаю смущения. — А вот меня могут обвинить в безвкусии.

Обсуждая предстоящий бал, мы поднялись в спальни, и Шерри напросилась ко мне.

Сидя в одной сорочке и с распущенными волосами на моей постели, Шарлотта Эванс была похожа на русалку, выброшенную на берег морской волной. Найту, черт побери, крупно повезло.

— Я хорошо знала жену мистера Коулла, — вдруг сказала она, теребя одеяло, — она была моей лучшей подругой.

Я бросила заинтересованный взгляд через зеркало, и отправила очередную партию шпилек в фарфоровую тарелочку.

— Ее звали Эмилия. Она работала гувернанткой в семье мистера Остина.

Я шумно вздохнула, приказывая капризному сердцу сбавить ритм.

— Они оба любили ее до беспамятства. Но она выбрала Коулла.

— Почему? — я попыталась придать голосу непринужденность. Откровенно слабая попытка.

— Мистер Остин тогда был очень молод, и отец отказал ему в наследстве, завещав все старшему сыну.

— Значит, ваша Эми была падка на деньги?

— О, нет, просто… просто мистер Остин был другим, — произнесла она, а я застыла.

— Каким другим?

— Не таким холодным и высокомерным, как сейчас.

Я взяла щетку и тряхнула головой, отгоняя мысли об Остине. Если Шерри скажет еще хоть что-то, я выгоню ее прочь. Слишком холоден? Холоден? Да, он горяч, как само пламя! Его огонь до сих пор жжет меня изнутри, заставляя ощущать волны горячих мурашек. Более страстного любовника у меня еще никогда не было. Он совершенно другой, нежели о нем говорят, и если какая-то дура предпочла этому невероятному мужчине джентльмена, пахнущего ванилью (да простит меня Коулл), то это останется лишь в истории Шропшира, но не в моей…

Вторая запись в дневнике благородной леди звучала бы: «Я не знаю, чего хочет мое сердце». Я сама не разобралась: люблю или ненавижу Джеймса Остина, и поэтому каждая ночь в одиноком Шил-парке давалась мне с трудом. Пора бы выкинуть его из головы, раз прошло целых две недели.

На утро мы с Шарлоттой расположились на открытой террасе, завтракая кофе и свежими булочками с джемом, как неожиданно меня потревожила Китти.

— Леди Блайт, — прошептала она, склонившись к самому уху, и глазами указывая на дверь, — там мистер Остин… Просит принять его…

Ее слова уносили порывы ветра. Я не ослышалась? Опуская на стол чашечку кофе и думая о том, что мы будем говорить друг другу, я услышала голос Шерри:

— Анна? Все в порядке? — ее зрачки любопытно расширились, а я поежилась и заставила себя улыбнуться.

— Сейчас вернусь…

Пока я преодолевала путь до гостиной — путь длиной во всю мою жизнь — меня не покидала мысль, что я никогда не буду прежней. Шропшир изменил меня… нет, Остин изменил меня.

Я вошла в комнату, тихо повернув ручку, ступая мягко по ковру, и испытала огромное удовольствие, увидев его прежде, чем он увидел меня. Он прохаживался вокруг кресел, держа в руках шляпу и задумчиво опустив голову. Я откашлялась и, когда он поднял глаза, склонилась в поклоне:

— Доброе утро, мистер Остин.

— Леди Блайт, — строгий поклон и не менее строгий взгляд.

Судя по всему, он не хотел быть здесь, не хотел встречаться со мной, но пришел вопреки всему. Его разум, принципы и предрассудки общества гнали его прочь, но ведь он до сих пор здесь, в моей гостиной…

— Прошу вас, — я указала ему на кресло, и мы присели, рассматривая друг друга. — Мистер Остин, — сказала я, сдерживая смешинку из-за неловкости ситуации, — вы должны сказать что-нибудь.

— Джеймс, — поправил он, не спуская с меня притягательных черных глаз. — Я могу задать вам вопрос?

Мое сердце пустилось вскачь.

— Конечно…

— Что у вас с Коуллом?

Я добродушно рассмеялась, чем вызвала напряжение на лице Остина.

— С мистером Коуллом меня ничего не связывает.

— Поймите, Анна, я не аристократ, я торговец и ненавижу ложь и лицемерие.

Его подозрения были бы оскорбительны, не будь они так смешны. Да и вообще, какое он имеет право бросаться обвинениями? Разве это я избегала его целых две недели? Разве я пыталась отогнать соблазн, в лице столичной порочной леди, чтобы вернуться к прошлой жизни? А?

Неожиданно позади нас послышалась неловкое покашливание, и Остин вскинул голову. Я едва не потеряла рассудок от разочарования, ведь я только что хотела наброситься на него с претензиями. Кто посмел зайти сюда без стука? В дверях стояла Шерри. Поглядите-ка, стоит себе, разинув рот, будто бы увидела не меня и Остина, а двух призраков, устроивших здесь оргию. Она поспешно поклонилась моему любовнику, получив ответный сдержанный поклон.

— Не знал, что у вас гостит миссис Эванс, — шепнул он мне.

— Там… — Шарлотта неопределенно и нелепо махала куда-то себе за спину, — прибыла мисс Оливия.

— Черт! — выругалась я, закусив ноготь, и взглянула на Джеймса, — мистер Остин, вы должны выйти через выход для прислуги.

Он рассмеялся, чем озадачил меня и Шерри.

— Я не собираюсь ни от кого прятаться, Анна, — в глазах непреклонное упрямство.

О, сколько гордости! Я принялась объяснять ему, что своей выходкой он скомпрометирует меня и поставит в неудобное положение мисс Эванс или наоборот… В общем, лишние сплетни относительно совращения добродетельного мистера Остина гадкой леди Блайт, ни мне, ни ему, ни бедняжке Шерри ни к чему.

Когда, мы с миссис Эванс все-таки выпроводили его за дверь, а я на прощанье притянула его за жакет и страстно поцеловала, мы метнулись в гостиную, расположились в чинных позах, приказав миссис Мас принести еще одну чашку чая.