До Невозможности Настоящая

Итак, сегодня седьмое марта, все вокруг бегают, кругом суета в преддверии восьмого марта. У меня, однако, не выходят из головы мысли о запуске «Наны». А что, если не получится? А если всё пойдёт не по плану и она даст сбой? А если всё, над чем работал дядя, уйдёт коту под хвост из-за того, что мы не так поняли и разобрали его записи? Так, всё, стоп, соберись, тряпка, всё получится! Вы с Женей долго и усердно работали, ты и он всё досконально изучили, так что вероятность промаха или сбоя сведена до минимума. У вас всё получится!

Я звоню Жене и спрашиваю, всё ли у него хорошо и что он думает о запуске нашего «детища». Его голос как ни странно спокоен, он рассудителен и уверен в том, что всё пройдёт успешно и её работоспособность будет на достойном уровне. Слова, которые сказал мне Женя, меня успокоили, но не совсем. Во время взгляда в её сторону испытываю странные чувства. Смотря, как она лежит в капсуле совсем как человек, не могу поверить в тот факт, что она совсем скоро… уже завтра оживёт и сможет вести такую же жизнь, как любой другой человек на этой планете.

Утро восьмого марта, на будильнике 6:00, я бодр и свеж, как Flesh. В ожидании не пойми чего, радости или грусти, из-за того, что такой большой путь пройден. Целых пять лет позади, и вот тот самый заветный момент настал. Я обескуражен. Ощущаю спокойствие или беспокойство по понятным на то причинам, в общем, полностью на себе чувствую амбивалентность1.

День прошёл быстро, и я не заметил, как уже стукнуло шесть часов. Мне послышалось, как Женя подходит к моему пристанищу.

— Привет, — говорю, когда он заходит во входную дверь моего временного жилья.

— Привет.

И у нас завязался диалог о том, какой большой мы с ним прошли путь, чтобы достичь этого дня в календаре. На часах уже полседьмого. Решаюсь спросить:

— Как ты относишься к восьмому марта? — Странный, может быть, вопрос, когда у нас такое, но нужно же как-то разрядить обстановку.

— Да как, нормально. Праздник как праздник, но мне кажется, есть в этом празднике нечто тёплое и родное. А ты, ты, братишка, за что любишь этот праздник?

— Я, кхм, да, наверное, не за что. Мама умерла, когда мне было всего восемь. Ей радость в этот праздник, увы, не могу больше подарить. Поэтому я стараюсь нейтрально относиться к этому дню.

Так мы толком и не успели поговорить, как на часах уже было три минуты восьмого, и мы быстро подорвались и пошли к приборам для включения «Наны». За три минуты успешно приготовили оборудование и перешли в состояния ожидания… прям как она. Только её ожидание появления на свет куда больше минут содержит в себе, нежели наша одна минута. Хотя эта минута мне показалась вечностью.

60

40

20

15

10

9

8

7

6

5

4

3

2

1

Настал момент появления на свет, аж выступает холодный пот на руках, растекающийся по кнопке запуска «Наны», и поджилки трясутся сильнее обычного…

Женя закричал:

— Она живая?!

— Не знаю, из кабины валит белый дым, я не вижу!

Проходит несколько секунд, ничего не видно.

— Стой-стой, — говорит Женя, — я что-то вижу…

А я тем временем замечаю, как проглядывает сквозь дымку тумана её завораживающий светло-голубой волос. Её губы словно неживые, совсем сухие, не произнёсшие ни одного звука, не говоря уже про слова…

— Постой, Жень, она кажется, пошевелила глазами. Жень! Женёк, она осматривает комнату!

— Да стой, не ори ты так! Испугаешь её, будь потише.

— Ах да, прости-прости, я что-то эйфорию поймал.

Прошло несколько минут, как… «Нана» сказала:

— Где я?

Про себя подумал я: «Получилось! Мы сделали это! Да, мы творим историю!»

— Ты, ты, как бы это сказать… хм, ты знаешь, как тебя зовут?

Слышится только молчание в ответ, но постойте, она что-то сказала:

— Нан-на-а, На-на, меня зовут Нана.

В её голосе я слышал нотки страха и неуверенности. Она и впрямь как младенец, у которого спрашивают, как зовут его родителей.

Женя взял инициативу в свои руки и произнёс:

— Очень приятно познакомиться, меня зовут Женя, а это мой коллега Филипп, мы тебя…

Прерываю его на полуслове, потому что он мог сморозить лишнее, и говорю:

— Нана, мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, — и протягиваю ей машинально руку, она, как ни странно, не понимает, что ей нужно делать. И тут же проговариваю: — У нас тут так принято при знакомстве, когда кто-то первый протягивает руку, другой в этот момент должен ответить взаимностью, дав ему свою руку в ответ.

К счастью, меня Нана понимает легко и даёт свою руку без каких-либо колебаний, но я тут же совершаю ошибку и по инерции подношу её руку к своим губам и целую, как это принято в светских кругах. На что получаю нормальную и ожидаемую реакцию, Нана шарахается и чуть ли не падает на пол. Отхожу вниз как могу, подхватывая её за руки и талию, но это особо не помогает, и мы с ней оба благополучно падаем вниз. Я начинаю дико извиняться перед ней за принесённые неудобства. Женя вместо того, чтобы помочь мне или Нане, спокойно стоит и ржёт, то ли надо мной оттого, что я так краснею, то ли над ней, которая находится в явном шоке от происходящего.

У Жени получается разрядить ситуацию, говоря так:

— Вставайте, любовнички, дела пора делать.

Я смеюсь, помогая Нане подняться, и мы все втроём присаживаемся на старый диван, стоящий в Жениной неухоженнойквартире. Проходит минута молчания, Нана ничего не говорит. В моей голове крутятся мысли о том, что мы с Женей не обсудили, что мы будем делать и говорить ей, когда запустим её. Эффект бабочки в итоге дал нам такую вот неразбериху. Всё-таки недаром говорят, что предвидеть и распланировать всё невозможно, на то мы и люди. Женя не знает, что делать, и единственное решение, которое он находит, — это позвать меня, выйти из комнаты и решить этот вопрос.

— Так и что мы будем делать, Эйнштейн? Твоя эдакая штуковина, вот ты и думай, что ты ей скажешь…

— Легко тебе говорить «Придумай! Скажи ей…» Так, ладно, давай не будем её обманывать и вешать лапшу на уши, а честно скажем, кто она и каким образом появилась. Просто, если сейчас мы её обманем, скорее всего, этот обман выйдет нам потом боком, а нам такого же не надо?

— Не надо. Сделаем, как ты сказал.

Мы возвращаемся обратно к ней. Нана как сидела, так и сидит. Ладно, я сейчас всё скажу… как только начинаю говорить, она перебивает меня:

— Мне страшно, зачем я здесь? Где мой дом?

Наши глаза наполнились удивлением, у Жени вообще 220 на 220, пробки давно уже от перенапряжения вылетели. Я попытался её успокоить и сказал:

— Нана, всё хорошо, не переживай, ты дома, мы с Женей всегда будем рядом и не бросим тебя в беде.

Может, примитивная фраза, но если посмотреть на Нану, то моя речь сработала. Её глаза стали меньше бегать, появилась небольшая улыбка на лице, дыхание стало тише.

После чего я продолжил:

— Нана, ты не просто девушка…

Или лучше так: мы создали… да блин! А, вот, придумал!

— Слушай, ты только не пугайся сейчас, то, что я скажу, это полная и чистая правда. Я начну издалека, ты только выслушай, и тогда всё поймёшь.

— Когда-то давно у меня были родители, но в один злосчастный день они погибли, но разработки отца остались и…

Я рассказал Нане всё, что было до этого начиная от папиных разработок до её появления на свет. К моему удивлению, она отнеслась к этой информации вполне спокойно и рассудительно. Аналитическое мышление даёт своё? Даже при рождении? Уникально!

— И вот так мы с Женей запустили тебя ровно в 19:07, а дальше что было, ты уже знаешь… получается, я с Женей — твои создатели…

— Значит, я робот?

— Нет, не совсем. Твоё строение, как я ранее говорил, полностью как у человека. Ты внешне как человек и внутри как человек, единственное твоё отличие от человека — это не биологический мозг, а технический. Хотя принцип его работы полностью аналогичен работе биологического мозга, а остальные его особенности мы хотели посмотреть и изучить уже в процессе твоей жизни на планете.

— А остальные мои органы тоже электрические?

Я хотел продолжить, но Женя меня остановил, сказав:

— В некоторой степени частично, какие-то твои органы, наоборот, полностью биологические, такие как печень и селезёнка, а вот над сердцем и лёгкими пришлось поработать и без технологий обойтись не получилось. Однако их количество сведено до минимума и используется только в технической части, и не более. Так что я с уверенностью могу сказать, что ты больше человек, чем тебе сейчас может казаться, после моего и Филиппа рассказа о тебе.

— Я поняла, я больше человек, чем робот, — неуверенно произнесла в ответ.

— Верно, — сказали мы хором с Женей.

— Но зачем я нужна? Что я могу?

— Нужна ты для того, чтобы просто жить, а что ты можешь, ты можешь узнать и сама. Ты ведь, как мы, можешь учиться и развиваться, а мы с Женей тебе в этом поможем.

— Хорошо, я поняла, меня зовут Нана и я человек! — После усмехнулась.

У неё есть чувство юмора, и она, смею заметить, быстро учится. Возможно, мы недооценивали возможности её головной коры.

— Так, если мы все втроём успели познакомиться, тогда пройдём, покажу тебе систему, в которой мы будем отслеживать твои показатели. Ты меня прости, но тебе придётся сейчас и каждый вечер ложиться в ту капсулу, в которой, если так можно выразиться, ты родилась. Для того чтобы мы могли наглядно видеть, как изменяются твои показатели: страх, чувства, активность мозга, сердце и прочие такие технические нюансы. В общем и целом, они есть и у обычного человека.

Своё слово решил вставить Женёк:

— Проверка наших показателей идёт на медосмотре, он происходит раз в год или реже, а может, чаще. У тебя вот будет каждый день в связи с твоей щепетильной ситуацией, если её так можно назвать, хе-хе.

— Ложись в кабину, — произношу я, — а, нет, не очень красивое слово, давай её обзовём «кровать отдыха».

— Да, братишка, ты прав, так лучше, а то капсула — как-то стрёмно.

— Хорошо, — тихим тоном проговорила она.

Ждём пару минут, происходит проверка системы: загрузка, сбор данных — и вуаля, всё готово.

Говорю:

— Что там?

— Всё нормально, показатели средние, ничего особенного. Чуть завышены данные страха и тревоги, но в её положении, думаю, это нормально. Сейчас поспит, успокоится, и всё будет хорошо.

— Ты же можешь спать, как обычный человек? — сказал Женя саркастически.

— Да, наверное, могу, — произнесла неуверенно с нотками непонимания в голосе.

— Так, всё, хватит тут мне пугать девушку! Всё будет хорошо, будет спать как сурок. Всё, иди уже, она, наверное, устала, а ты её своими цифрами донимаешь, да и мне уже пора, не буду отвлекать её от отдыха.

— Ахах, ладно, ухожу-ухожу. Ты только всё равно посматривай за показателями, пока она спит, вдруг что интересного заметишь.

Уходя, проговорил:

— Спокойной ночи, голубки!

Ишь ты…

— А мне идти-то некуда, пойду хоть отойду подальше, не буду тебя напрягать.

— Филипп, постой, а кто такой сурок? И что значит голубки? — заинтересованным тоном проговорила она.

Кхм, вот так она меня озадачила. И начал ей, в общем, объяснять:

— Сурок, ну, это небольшое милое животное из отряда грызунов. Он очень крепко спит, поэтому я и сказал, что ты будешь спать как сурок. Обязательно как-нибудь нужно будет показать тебе его в жизни.

— А голубки?

— Не обращай внимания, он иногда может чепуху сморозить.

— Сморозить чепуху, а как это?

— Ну, это когда человек говорит что-то дурное, не являющееся правдой…

— Дурное… не являющееся правдой… милые… голубки…

— Не забивай себе пока этим голову, отдыхай. Ты всё узнаешь со временем, не переживай, ты способная девочка.

— Хорошо, я поняла.

— Я пойду уже, спокойной ночи.

— Сладких снов.

И я удалился от неё на несколько метров в другую часть маленькой квартиры, где её уже не смогу так сильно тревожить. Оглядываясь назад, замечаю, как она нежно прикрыла глаза и спит совсем как человек. Что-то внутри меня начинает трепетать. И чувство радости оттого, что у нас получилось это сделать, не даёт мне покоя. Какая она уникальная всё-таки! Моему восторгу нет предела.

Как пришёл к себе на диван, решился посмотреть на неё ещё раз. Она уже спала, ну или, по крайней мере, просто отдыхала с закрытыми глазами. Интересно, почему она так легко уснула? Если, конечно, уснула, она же ещё не успела устать, чтобы так крепко спать, и пробудилась только больше часа назад. Неужели так быстро можно устать? Ах да, возможно, её мозг неосознанно находится на уровне младенца. А как мы все знаем, очень маленькие дети спят почти сутки напролёт. Неудивительно, что и она тоже. Такое объяснение выглядит вполне правдоподобно.

— Доброй ночи, Нана, — мысленно проговорил у себя в голове.

А после прикрываю глаза, веки тяжелеют, и я начинаю погружаться в глубокий сон с чувством блаженства оттого, что всё получилось и с ней всё хорошо.

Глубокая ночь, за окном темно, не видно даже звёзд. За окном три часа ночи, обычно в это время нахожусь в глубокой стадии сна и уже через три часа бодр и стремителен, как волк. Но в эту ночь по-особенному мне не спится — сначала снился странный сон, связанный с Наной. А теперь вот лежу, мельком поглядывая на её образ. Секундочку… прислушиваюсь, я с уверенностью могу сказать, что что-то слышу. Она не спит, она плачет?! Я немедленно должен к ней подойти. Так-так, она что-то тихо шепчет себе под нос. Минуту, кажется, разбираю, что она говорит:

— Филипп… мне… страшно… тут так темно.

После этих слов пулей поднимаюсь с дивана и следую к её уютному местечку:

— Нана, с тобой всё хорошо? Что случилось? Почему ты плачешь?

Задал слишком много вопросов.

— Почему, почему так страшно? Где мои родители? Почему здесь так темно?

Я понимаю, что никаких родителей в помине нет и всё это, возможно, панические атаки, созданные ещё несозревшим мозгом. Насколько он всё-таки похож на наш…

Быстро поднимаюсь и включаю свет во всей комнате, и говорю Нане:

— Всё хорошо, слышишь? Я с тобой, в комнате светло, тебе нечего бояться.

В ответ только медленно кивает, показывая этим, что всё хорошо.

Интересуюсь:

— Что тебя так испугало?

— Я, я боюсь оставаться одна в тёмной комнате, не бросай меня, пожалуйста, — робко произнесла она.

Из её уст это звучит так, будто маленький ребёнок, которому вот-вот исполнилось четыре годика, просит свою маму не оставлять его никогда в тёмном пространстве.

— Обещаю, я не оставлю тебя одну в тёмной комнате. Если хочешь, ложись со мной на диван, если тебе страшно тут одной. А завтра, я обещаю, куплю ночник, и тебе не будет страшно больше никогда.

— Хорошо, а что такое ночник?

— Это такое приспособление, благодаря которому в комнате не так темно. А маленький пучок света не даст тебя в обиду лапам темноты, — сказал, улыбаясь, с долей шутки.

Нана меня вроде поняла и приняла моё приглашение пройти ко мне на диван, чтобы лечь спать. Она медленно поднимается и идёт в сторону дивана, сказав:

— Спасибо, что заботишься обо мне.

Не успело пройти и пяти минут, как она спит, как младенец, укутавшись в клубок.

Интересно… её сознание может проецировать детские страхи? С возможными паническими атаками, как у некоторых детей. Непонятный факт. У них-то есть почва для этого, а что тогда у Наны? Это предстоит выяснить…

Утро. Проснулся оттого, что передо мной лежит она и смотрит мне в глаза. Не ожидая такого, отпрыгнул в сторону, сказав в порыве эмоций:

— Что ты делаешь?

Она лишь только усмехнулась и спросила, зачем я спал на полу, а не с ней?

Можно сказать, она потребовала с меня лекцию об отношениях мужчин и женщин.

— Ну, знаешь, в приличном обществе малознакомые девушки и парни не спят вместе. А если спят, то они либо вместе, то есть находятся в отношениях, либо брат и сестра по крови, но больше, конечно же, это относится к парам.

— А-а, ты хочешь сказать, чтобы мы могли спать вместе, я должна стать твоей девушкой?

Пф-уф, в этот момент я, можно сказать, выпал.

— Нет, не то чтобы это имел в виду, в общем, ты всё не так поняла. Я куплю тебе ночник, и ты будешь спокойно спать у себя в уютной кроватке.

Надеюсь, понятно всё объяснил.

От Наны услышал лишь:

— Хорошо, я поняла.

Решил предложить ей поесть:

— Ты, наверное, голодна? Не желаешь чего-нибудь перекусить?

— Ты имеешь в виду завтрак?

Она знает, что такое завтрак, откуда? Видимо, я не должен считать её прям младенцем.

— Да-да, именно про него говорю. Ну так ты будешь?

— Да, конечно.

Я пошёл готовить то, что у меня было в холодильнике, а найти там что-то стоящее было довольно трудным занятием.

— Очень вкусно, спасибо, Филипп, мне очень понравилось, что ты приготовил.

Я был смущён, мне такого ещё никто не говорил, не считая заурядных шуточек, которые отпускал Женя, когда ему что-нибудь приготавливал.

— Спасибо, мне очень приятно это слышать от тебя. Я рад, что тебе понравился мой завтрак.

Не успели мы нормально поесть, как я слышу, что к нам в дверь ломится Женя и как к себе домой заходит в моё уже не одинокое пристанище. Хотя по факту он имеет на это полное право, это его собственность, а мы с Наной тут только гости.

— Хей, привет, что, как вы? Смотрю, уже и ужин при свечах, похвально-похвально. Быстро ты, Филя, сообразил!

Он опять за своё? По инерции проговариваю:

— Да пошёл ты. Нан, как ты уже поняла, его иногда можешь вообще не слушать.

— Ой, да брось ты, так и скажи, что ещё до запуска глаз на неё положил…

Он издевается.

Нана смущённо смотрит на меня, видимо, до неё уже доходит та часть информации, которую несёт человек со вторым пубертатным периодом.

— Так, смотрю, вы поели, а значит, пора и честь знать, дорогая. Давай залезай в свою кабину пилота, будем твои показатели проверять.

Она послушно проходит и садится в свою капсулу, и, пока Женя проверяет её, рассказываю ему о случившемся сегодня ночью.

После моего короткого рассказа он заявляет:

— Это очень странно, но в то же время нормально, потому что активность мозга, как показано на томографии, большая. И может, поэтому она вызвала паническую атаку в виде поиска родителей. Хотя ты должна…

— Я знаю… у меня нет родителей, — произнесла она это с таким хладнокровием, что совершенно не было похоже на неё сегодня ночью.

При всём при этом её показатели не изменились и графа с надписью «Чувства» находится на довольно низком уровне. Что явно указывает на то, что она вполне серьёзно это утверждает, не поддаваясь эмоциям.

— Проверка закончена, — проговаривает Женя, спокойно отпуская её.

Мы решаем с Женей, что нам пора всем втроём прогуляться и показать Нане мир, только мы не знаем, куда сходить…

Через несколько минут ко мне приходит мысль съездить всем нам в центральный парк. До него ехать, правда, долго, но Нана успеет осмотреть мир вокруг и чуть больше его узнать. Ко всему этому парк очень красив, там много зелени, а она ей точно пойдёт на пользу.

— Решено, Нана, собирайся, мы едем в парк. Ах да, тебе и собираться не нужно… а нет, давай тебя научу чистить зубы и сам почищу, и после этого мы поедем.

— Что это за место такое, парк?

— А вот как приедем, узнаешь, будет для тебя тайной.

Мы отправились чистить зубы, пока Женя пошёл ожидать нас на улице. Нана быстро учится и легко управляет щёткой, мы быстро всё сделали. Я надел куртку и после мы пошли на улицу. Там было прохладно… о чём, к сожалению, сразу и не подумал, ведь тонкая кофта Наны никуда не годится в такую погоду, и я вынес ей свою старую ветровку, после чего мы сели и поехали в парк.

Поездка до парка для Наны очень увлекательная, она так любознательно всё осматривает. Всю дорогу, что мы едем, она то и дело шатается то в одну сторону, то в другую, и мы от неё слышим: «Вау! Ух ты!». Она также попросила разъяснить, что это в округе, попросив Женю остановить, потому что она желает на всё это посмотреть поближе. Её реплики продолжались в таком же духе, но я сразу сказал ей, ещё до того, как мы сели в машину, что она всё посмотрит и потрогает, как мы приедем. Она была вне себя от ожидания.

Как только мы приехали в парк, она сломя голову побежала всё смотреть, трогать и восхищаться чем не попадя. Она даже заметила, как какает голубь, и этому радовалась, и удивлялась, как будто это летающий космолёт.

Поразительно, она как ребёнок, только на лет пятнадцать постарше, и вместо тела маленького ребёночка у неё тело милой девушки.

Гуляя по парку, Нана не переставала задавать нам с Женей вопросы: а что это? а вот это? а это откуда? а это как? А мы тем временем любезно на них отвечали. Наша прогулка по парку прервалась совершенно спонтанно, после того как наша общая подруга решила в такую погоду, вся целиком одетая, пойти попрыгать в фонтане. Вам, наверное, знакомо, когда из-под земли вода бьёт ключом и подсвечивается разными цветами. Не знаю, что её привлекло больше — огоньки или вода, но одно сказать можно точно: спустя пару минут она сильно об этом пожалела… мы вынуждены были скорее покинуть парк и поехать в торговый центр за одеждой. Ведь она как человек и нуждается не только в еде и жилье, но и в разнообразном одеянии. Она очень сильно замёрзла и дрожала, покрывшись мурашками за то время, пока мы шли до машины.

В машине, пока Женя вёз нас в торговый центр, мне пришлось снять почти всю одежду с Наны, это было очень неловко и даже странно. Впрочем, я не чувствую, что лапаю или домогаюсь до её очень нежного тела, но странное чувство внутри не давало мне покоя, к тому же эти ухмылки спереди от Жени, сводили меня с ума. Нана, может быть, ничего и не понимала, но мы всё прекрасно понимали. У неё была одна задача — поскорее согреться, а у меня было как минимум две задачи — согреть Нану и самому не сгореть от стыда. Дал ей полотенце, и она начала потихоньку согреваться, а также убрал её мокрые вещи подальше, снял с себя куртку и протянул ей, она спокойно приняла моё предложение. Оставшуюся часть поездки она так и просидела, укутавшись под полотенцем и моей курткой.

Как мы приехали, была одна проблема, что надеть Нане вместо штанов, потому что её до ниточки промокли. Благо у Жени в багажнике лежали старые спортивные штаны, которые спасли нас и её, потому что ничего другого попросту не было, а они — как будто пошиты на неё.

Выглядела ли она странно? Ничего не сказать, выглядела, но даже это не могло скрыть её совершенство.

После того, как Нана превратилась в неформала, мы продолжили свой путь в торговый центр. Это был самый большой развлекательный центр у нас в городе, так что для неё мы точно могли присмотреть что-нибудь.

Она не изменяла себе, нужно было видеть её удивлённое лицо от такого количества людей в одном здании. Оно и понятно, все мы такие, как она, когда бываем в незнакомых для нас местах. Я, кстати, не знаю, кто больше на кого смотрел — Нана на людей или люди на Нану. Эта тайна, думаю, не будет раскрыта никогда.

— Ребят, а почему здесь так много людей?

— Ахах, ожидаемый вопрос. Люди любят ходить по магазинам выбирать себе всякие прикольные штуки и одежду.

Женя прокричал:

— Ну, или просто послоняться туда-сюда! Им же делать нечего!

— Ну, или так.

— А, понятно…

Мы прошли ещё метров сто до эскалатора, и на нём Нана будто замерла.

Что она увидела, не пойму, но её взгляд точно был направлен в сторону большого плаката в левом крыле второго этажа…

— Хочу-хочу такую шапку, как у неё!

На стене располагалось изображение и вправду очень красивой девушки. Только не в шапке, а скорее всего, в шляпе, и она очень быстро заворожила взгляд на себе.

Я не удивлён тому, почему она так понравилась. Если она ей пойдёт, будем брать, не буду же расстраивать Нану после того, как она приняла контрастный душ прямо в парке…

— Ва-у, у-и, ах! Какая красота, Филипп, ты же купишь мне её, правда?

— Куплю-куплю.

Только в глубине души я понимал, что у меня хватит денег только на шляпу, потому что эта шляпа и впрямь дорогая. Надеюсь, Женя не бросит меня в беде, и мы сможем купить Нане хотя бы ещё ветровку или куртку.

Заходя в отдел магазина, она сразу же бросается примерять именно эту шляпу. Эта вещь в магазине самая популярная и покупается чаще всего, и поэтому цена на неё почти приемлемая… пока Нана наслаждалась собой в этом головном уборе, я случайно заговорил с продавщицей.

— Здравствуйте, вам что-нибудь подсказать?

— Нет, спасибо, мне кажется, мы уже определились с выбором, — и указываю на любительницу шляп.

— Ахах, хороший выбор, она как раз осталась последняя, и на неё действует скидка 30 % при покупке любой куртки!

— Ох, интересно, нам как раз нужна была парка, — делая небольшую паузу, говорю ей, — можно на ты?

— Да, конечно.

— Спасибо, тогда продолжу. Шляпу, скажу тебе по секрету, мы точно купим. Нана в неё влюбилась, не успели мы ещё зайти в магазин.

— Нана? Какое красивое имя, а можно такой вопрос?

— Какой?

— Она твоя девушка?

Довольно резко удивляюсь её прямоте.

— Что, так кажется со стороны?

— Ну да, стоит красивый парень, смотрит, как выбирает шляпу его девушка, наслаждаясь этим, это же очевидно.

Она считает меня красивым? Я ей понравился? Это первая девушка, которая сама мне это сказала. Она даже не знает моего имени, это мой шанс! Я не должен его упустить. И представить себе не мог, что благодаря Нане смогу повстречать такую девушку, как Наташа. Это имя было на шильдике2.

— Спасибо, если честно, я слегка смущён, Наташ, но Нана мне не девушка и точно никогда ей не будет.

— Ой, прости, это была просто моя догадка.

— Да ничего-ничего, всё нормально.

Тут врывается Женя со своей очередной фразой:

— Вы реально думаете, что у него есть шансы на Нану? Ахах, если бы, она на метр к себе не подпустит его.

— А тебе ещё не надоело? Иди вон лучше помоги Нане куртку выбрать.

— Хорошо-хорошо, как скажешь, босс.

— Давай уже.

— Наташ, не обращай внимания на него, он немного того…

— Да я всё понимаю.

Она отнеслась с пониманием, теперь точно обязан заинтересовать эту девушку и погулять с ней. Но Нана, что же делать с ней? Я не могу её так оставить. Ладно, ничего, что-нибудь придумаю.

Решаюсь спросить её номер телефона и предложить прогуляться по набережной. «Говорят, в это время года там очень красиво. Продумал план действий, пора его исполнять.

— Наташ, а ты знаешь, что в это время года очень красиво на набережной. И я хотел бы тебя на днях пригласить погулять там, но я не смогу указать более точное время, если у меня не будет твоего номера телефона…

Может, глупо, но лучше, чем ничего.

— Ахах, хитро, хитро придумано, я ведь даже не знаю твоего имени.

— Блин, точно! Я и не представился. Меня зовут Филипп, можно просто Фил.

— Очень приятно, Наташа, будем знакомы.

Слышу, как с конца зала доносится голос Наны с криком, чтобы я подошёл к ней.

— Ой, тебя уже зовут, тебе лучше пойти.

— Но… — безнадёжно произношу.

— Иди, иди уже.

И мне пришлось пойти, не знаю, радоваться мне или печалиться, но телефон она так и не дала, хоть и сказала, что красивый.

— Да, Нан, чего ты хотела?

— Почему-то она не может выбрать без тебя куртку. Ей нравятся вот эти две, но она не может выбрать, какую именно купить… — проговорил Женя.

— Вот эту розовенькую или вот эту голубенькую, они обе так блестят и переливаются, что я не знаю, какая лучше. Филя, помоги мне, у меня ничего не выходит.

— Так уж и быть, помогу тебе в этом нелёгком деле. Я думаю, вот эту голубоватую, её цвет такой матовый, он отлично подойдёт под твои волосы. Считаю, ты будешь замечательно выглядеть.

— Ты правда так думаешь?

— Да, конечно, так будет думать любой другой человек на свете, ведь ты неземная.

От Жени мы слышим как обычно: «Хе-хе-хе».

— Ну да, куда без твоих фирменных шуточек. И как тебя ещё угораздило стать таким хорошим инженером?

— Не знаю, вот так как-то. Ты сомневаешься в моих способностях?

Усмехнувшись, отвечаю:

— Ни чуточки.

— Так я не поняла. Какую куртку мы берём?

— Синюю, — отвечаем мы хором с Женей.

Мой взгляд упал на лежавшие сверху спортивные штаны, и их цена мне приглянулась, поэтому я сразу же предложил их Нане.

— Смотри, какие спортивные штаны! Уж точно лучше тех, которые сейчас на тебе, — произнёс, саркастически ухмыляясь.

— Ой-ой, что она делала бы без них, если бы не я, твой хороший друг Женя.

Тут из ниоткуда появляется Наташа и утверждает, что это Наны размер и ей очень будет идти эта курточка. Пусть пойдёт, померяет.

— Да, померяй, — следом сказал я, и она ушла в примерочную.

Мы остались втроём дожидаться её выхода.

Проходит одна, а за ней уже пятая минута, а её всё нет и нет. Женя уже успел окликнуть её, но ничего не было слышно в ответ. Я решаю проверить, почему же она молчит.

Заходя в часть магазина с примерочными, смотрю по сторонам, её не замечая, есть много других девушек, но Наны не наблюдаю. Прохожу дальше по коридору, дохожу до последней кабинки, и передо мной открывается такая картина: она не может влезть в спортивные штаны, и вся чуть ли не в слезах.

Женская натура так рано в ней проявилась? Не успела она ещё по магазинам походить и привыкнуть ко всему этому.

Тихо зову её, она шугается и чуть ли не кричит на меня!

Ошарашенный, говорю:

— Тихо ты, это всего лишь я.

— Что ты тут делаешь? Не смотри на меня! — Спустя пару секунд: — Ладно, можешь не отворачиваться, ты уже разглядел меня в таком ужасном виде! Видишь! На меня не налезают спортивные штаны! Зачем ты создал меня такой толстой!?

— Да тише ты, это просто очень маленький размер. Наташа, видимо, просчиталась. Сиди, сейчас принесу размер побольше, и шторки в примерочных нужно закрывать, чтоб всякие извращенцы не подглядывали за тобой.

— Что за Наташа? — удивившись, что я произнёс чьё-то имя, спросила меня.

— А?! Да не волнуйся, это консультант, который дал тебе только что эти штаны.

— Хорошо, — кинув на меня странный взгляд, проговорила. После добавив: — Подглядываешь за девочками у нас только ты.

Ах, только вчера на свет появилась, а уже и язвить научилась. Молча ушёл за штанами.

Выхожу, говоря Наташе:

— Ты слегка ошиблась с размером, они ей маленькие. Ты не могла бы подобрать Нане на два размера больше.

— Хорошо, сейчас посмотрю, если есть, принесу.

Мы с Женей остались дожидаться Наташу. Во время ожидания последовал следующий вопрос от него:

— Что, втрескался?

— В кого?

— Ахах, в обеих, значит? А я думаю, что тебя так долго не было. Эх, Филя-Филя, не успел с одной, а уже с другой, растёшь-растёшь.

— Нет, это не то, что ты подумал… а если честно, правда, так заметно?

— То, что ты в Нану или Наташу, или что-то похуже?

— Бред не говори, в Наташу, конечно.

— Да, есть немного такое подозрение. Но могу тебя порадовать, это у вас, возможно, взаимно.

Взаимно? А может, я ей и вправду понравился?

— Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит. Не упусти свой шанс, дерзай!

Не успел я ответить, как уже подошла Наташа и принесла новенькие штаны именно того размера, которого нужно. Я взял их и ушёл в примерочную. Приношу моднице, и она прям вырывает их у меня из рук. С наездом, что я якобы долго и она уже заждалась! Спустя пару минут позвала меня и спрашивает:

— Ну как?

Она мило позирует передо мной, играя ножками. Это выглядит как эротичный танец, а всё из-за того, что этот размер как будто пошит на неё. И вот только зачем я создал такие модельные ноги?

— Филя?

Не замечаю того, как она меня зовёт…

— А, да?

Ой, как неловко-то вышло, надеюсь, она ничего не поняла.

— Ну как, тебе нравится?

— Да-да, всё смотрится замечательно, эта куртка и спортивные штаны очень хорошо подчеркивают твою красоту.

— Правда?

— Чистая правда. Значит, берём?

— Да, берём.

— Хорошо, тогда переодевайся, а я буду ждать тебя с Женей на кассе. Кассу-то найдёшь?

— Да, найду.

— Хорошо, я пойду тогда.

Подходя всё ближе к Жене, улавливаю на себе похотливые его глаза и просто говорю: «Пойдём на кассу», без лишних ответов или вопросов. На кассе нас ждёт уже Наташа с вопросительным видом, видимо, ей интересно, подошли ли штаны Нане. А тут как-никак, кстати, появляется сама она со своей удовлетворённой улыбкой от покупок. И любезно ждёт оплаты мною её покупок, положив их около кассы. Наташа пробивает нам вещи со скидкой 35 %, выходит неплохая сумма — семь тысяч рублей, и то со скидкой. А у меня есть только четыре. Добродушно прошу Женю доплатить за покупки. Он как истинный друг соглашается. Пока он совершает махинации с деньгами, моя новая подруга подкидывает мне свёрток бумаги, после чего я оплачиваю покупки.

Выходя из магазина, Нана радостно подпрыгивает и наслаждается первыми в своей жизни покупками. В ней сейчас проявляются женская страсть к новым вещам и любовь к походам по магазинам. Мило просит нас с Женей походить ещё по магазинчикам, но я лишь говорю: «Мне осталось купить ночник для неё, и мы поедем домой». Дует губы, но сразу же улыбается, понимая, что время побыть в торговом центре у неё есть. Мы спустились вниз, где продаются товары для дома. Я пошёл выбирать ночник, а Нана что-то увидела, и я их с Женей отпустил, подумав, что ничего такого не случится за пару-тройку минут. К тому же что может произойти, если она с моим лучшим другом.

Спокойно выбираю ночник, никуда не торопясь. Прошло где-то пять минут, и мне приглянулся неплохой невзрачный ночник. Цена приемлемая — одна тысяча рублей, что могу сказать: мне нравится. Есть три цвета: белый, голубой, телесный, такой нежный цвет, самое то для Наны. Наверное, стоит его взять. Забираю запечатанный аналог и прохожу неторопливо на кассу. Расплачиваюсь деньгами, которые изначально отложил на ночник. Почти расплатившись, слышу очень знакомый мне голос, прям как сегодня ночью.

— Стоп!

Это кричит Нана, я не перепутаю его ни с каким другим криком!

Выбегая из магазина, даже не забрав чек, вижу, как на противоположной стороне стоит она и чуть не рыдает на весь торговый центр. И Жени рядом с ней нет. Да чтоб их, на десять минут оставить нельзя. Быстро подбегаю, пытаясь её успокоить и вообще понять, что произошло, но она ничего не говорит, а перебирая неловко руками в воздухе, тихо успокаивается. Тут сразу же почти подлетает Женя и спрашивает:

— Что случилось?

Я возмущённо отвечаю ему:

— Ты куда, блин, пропал? Видишь, что с ней произошло за это время, она ещё… сам понимаешь, её нельзя оставлять одну среди толпы людей, она теряется! — едва ли не кричу на него.

— Ладно, прости-прости, мне нужно было отойти по срочному звонку, меня не было всего пару минут.

— Но этого, как видишь, хватило, чтобы довести её до такого состояния…

— Со мной всё в порядке, не кричите друг на друга, это я виновата. Не нужно было мне вести себя как ребёнок и реветь на весь торговый центр.

— Да ты не виновата, это всё… ладно, забыли. Поехали лучше домой.

Пока мы возвращались домой, настало шесть часов вечера. Много времени мы провели за прогулкой и покупками, но сейчас не об этом, нужно поесть и посмотреть показатели Наны. Мы проходим к нам домой, она идёт раскладывать свои новые покупки, а мы с Женей решили приготовить ужин. Я достал последние продукты из холодильника, и мы приступили к готовке.

— Как думаешь, что это было с Наной в торговом центре? — поинтересовался, что думает наш учёный по этому поводу.

— Не знаю, может, такая же паническая атака, как сегодня ночью. За ней нужно понаблюдать и проанализировать её показатели. Тогда, я думаю, мы сможем понять, что не так и откуда такие реакции.

— Да, ты прав, но всё же, может, у неё обыкновенная растерянность, как у ребёнка, который потерял своих родителей. Возможно, она привыкнет, и всё будет хорошо.

— Кто знает, кто знает… — проговорил он.

Мы закончили готовку и позвали Нану за стол. Она вся модная выходит в обновках, поражая нас. Мы с Женей удивлённо на неё смотрим и говорим:

— Нельзя кушать в новой одежде, а то вдруг запачкаешь её, и она не будет такой красивой.

Ну, выглядела она помпезно.

Ничего нам толком не ответив, лишь улыбнулась с разочарованием и ушла переодеваться, затем мы все приступили к трапезе.

Закончив с ужином, мы отправили Нану на диагностику. День уже прошёл, и она была в необычной для неё среде.

Интересно узнать, что же у неё с показателями?

Диагностика проходит успешно, показатели все в норме, сильно не отличаются от старых. Виднеются изменения в отдельных лобных частях мозга, но это естественно, она учится, это обычный процесс. Никаких так таковых отклонений мы не наблюдаем, за исключением одного: полоска «чувств» стала чуть больше, чем до этого… но я с Женей списываю это на происшествие в развлекательном центре. Как закончили диагностику, Женя уехал, передав мне мокрую одежду Наны и оставив нас снова вдвоём. Ещё совсем ничего не понимающая девочка располагается у себя в кровати отдыха, а я решаюсь ей подарить новый ночник.

— Нан-Нан, смотри, что у меня для тебя есть!

— Что?

— Сейчас увидишь. Где у нас тут розетка? Так, подключаем, — и спустя несколько секунд есть свет.

— Ух, как красиво! Он светится прям как мои волосы, голубеньким. Мне так нравится, так нравится! Спасибо, Филь.

— Да не за что, я же обещал, что твой сон темнота больше тревожить не будет. Ночник может светиться ещё двумя разными цветами. Хочешь, покажу?

— Нет, спасибо, мне этот нравится, и да, извини меня ещё раз за эту выходку в торговом центре. Я действительно не знаю, что на меня нашло, такого больше не повторится, обещаю.

— Ничего страшного, дорогая, я тебя совсем не виню, ты тут ни при чём. Поняла?

Дорогая? Надеюсь, кашу в её голове я не создал.

— Да, поняла.

— Вот так-то лучше! Время уже почти девять, сегодня много находились, так что ты ложись, отдыхай, а я лучше пойду, не буду тебя отвлекать.

— Хорошо, спокойной ночи.

Оставив Нану с включенным ночником синего цвета, удаляюсь в свои хоромы. Так, блин, точно, свёрток, который мне дала Наташа.

Что в нём? Как я мог забыть?

Посмотрим, что там: «Наташа и номер телефона, и фраза такая совсем без намёка — “Я люблю прогуливаться по набережной, когда смеркается”».

На моём лице появилась улыбка, тут только дурак не поймёт, что нужно звать гулять именно перед закатом, чтобы эффект был незамедлительным. Только что делать с Наной? Как я могу сейчас её оставить… что-нибудь придумаю, утро вечера мудренее.

Рассвет. На часах семь утра. Я проснулся сам, что странно, обычно меня без будильника не поднять. А тут вот как оно вышло, ещё этот сон и снова в нём была она. В первую ночь мне снилось, по-моему, то же самое, только я, считай, ничего не помнил, а сейчас уже чётче, вроде там был голос Наны: «Не… меня…» — и что-то ещё, но я не помню, и сон обрывается. А как там она? Ещё сладко спит. Пойду, пока она тут отдыхает, закуплю продуктов, благо у меня рядом 24/7 «Покупочка».

Меня не было не так долго, но Нана уже проснулась. Я это понял потому, что её не было в постели. Я прохожу и вижу её грустно сидящей за барной стойкой.

Почему она опечалена?

— Всё хорошо? Что случилось?

— Ой, Филь, ты уже вернулся, где был? Не переживай, всё хорошо, просто проснулась, тебя нет, да и разнервничалась немножко…

— Прости-прости, я должен был оставить записку, что ушёл за продуктами, в следующий раз обязательно оставлю.

Я и не подумал о том, что она расстроится. Впредь буду иметь это в виду.

— Ничего страшного, не забивай себе этим голову. Лучше скажи мне, что купил?

— Да так, немножко пропитания для нас. Ты, кстати, что будешь — омлет или яичницу?

— Филипп, не глупый ли вопрос? — на её лице виднелась добрая ухмылка. — Ты же знаешь, я третий день в вашем мире, и понятия не имею, какая на вкус яичница и омлет, поэтому доверюсь твоему выбору.

— Ладно, тогда старая добрая яичница, омлет я не очень люблю, а лучше неё на завтрак нет ничего.

То, что можно назвать мастерством готовки, мы всё-таки съели, и время было только десять часов утра. День обещает быть долгим, и в связи с этим мне нужно решить, что делать с Наной и Наташей, как мне погулять с одной, чтобы не бросить другую… Такое, наверное, невозможно, если только в параллельной вселенной. Звоню Жене, пока Нана учится мыть посуду, спасибо ей за помощь.

— Жень, привет.

— Да, привет.

— В общем, что звоню… я с Наташей погулять хочу, — произнёс это с проскальзывающей неуверенностью в голосе.

— Ах, что, всё-таки охомутал девчонку. Молодец, что ещё могу сказать. Правильно понимаю, теперь тебе нужно, чтобы я посидел с Наной?

— Верно подмечено, мой друг. Только не как в прошлый раз в торговом центре.

— Ой, да брось тебе, это было-то всего один раз.

— Вот именно, я доверил тебе её в первый раз, и ты уже умудрился накосячить.

— Ладно, признаю, мой косяк, больше такого не будет. Что, когда мне подъезжать к вам?

— Да давай к вечеру.

— Отлично, на вечер у меня как раз никаких планов не было.

— По рукам, тогда спокойно звоню Наташе и договариваюсь о встрече.

— Да, звони, поохраняю твою девочку, — сказал он с насмешкой.

— Она не моя!

— Да ладно, не гунди, до вечера, — и бросил трубку, теперь осталось лишь позвонить Наташе, договориться о встрече.

Проходит минут десять, как я собираюсь с мыслями и решаюсь позвонить Наташе.

Надеюсь, она не подшутила надо мной и оставила свой номер телефона, а то было бы очень неловко и позорно перед Женей, да и перед самим собой в первую очередь.

Всё, звоню, гудки…

— Алло, да…

Какой нежный голос, так, я снова теряюсь, соберись.

— Алло, привет, это я, Филипп из торгового центра, помнишь меня? — в шутку проговорил в трубку.

— Извините, но я вас не помню, вы по поводу покупок?

Так, стоп, она сейчас прикалывается или что?

И тут послышался смех.

— Да помню-помню тебя, а ты уже, смотрю, разнервничался весь. Не переживай, это была просто шутка.

— Смешно… шутка, да я так и подумал.

Да-да, именно так и подумал, баран…

— Я что звоню-то, может, ты сегодня вечером свободна? И мы прогуляемся часиков в шесть, например.

— Да хорошо, у меня как раз сегодня смены нет и я свободна.

Ес! Она согласилась, торжественно отмечаю победу.

— Отлично, тогда давай вечером в шесть на набережной.

— Хорошо, а где именно?

— Да давай на центральной площади, около колонн.

— Хорошо, ты будешь один или опять со своей не девушкой? — сказала она шутливо.

— Не переживай, один-один.

— Ну ладно, тогда, наверное, буду именно в это время без опоздания.

— Ну, завязывай, уверяю тебя, я буду один.

— Хорошо… будь по-твоему.

— Ну, тогда до вечера.

— До вечера.

Всё, смог, ты мужик, Фил. Впервые за долгое время я пригласил кого-то на свидание, эх, меня переполняют эмоции! Я предвкушаю этот вечер!

Теперь нужно как-то сказать это Нане. Учитывая тот факт, как ей проблематично без меня обходиться, это будет тяжелее, чем я думаю. Но отступать уже некуда. Только вперёд.

Зову её.

— А я, что такое?

— Пойди-ка сюда.

— Ты что-то хотел?

— Да, мне нужно тебе кое-что сказать, это насчёт сегодняшнего вечера.

— А что насчёт сегодняшнего вечера?

— Вот так слушай, сегодня я должен пойти погулять…

Не буду же я её обманывать и говорить, что мне нужно по делам, как-то некрасиво, так что скажу прямо, что я иду на прогулку с Наташей, с той милой девушкой из магазина. Нет, лучше просто с девушкой.

— Должен пойти погулять с Наташей на набережной.

— Что за Наташа?

— Та, которая из магазина, ты, скорее всего, её помнишь.

— А, да, точно. Она хорошенькая.

— Мне приятно это слышать от тебя. Я правильно понимаю, ты не против?

— Получается, ты меня бросаешь?

— Нет, — твёрдо ответил я.

— Ты пойдёшь гулять с ней, значит, я буду одна.

— Нет, ты будешь с Женей, я договорился, он с тобой посидит.

— А, Женя… ну тогда хорошо, он мне нравится, такой весёлый.

— Это уж точно. Получается, ты не против?

— Нет, конечно, иди, и… впрочем, я не могу возражать.

— Замечательно, что мы поняли друг друга.

Она не может возражать? К чему она это сказала?

Я хотел что-то ещё сказать, но промолвил лишь то, что она может идти. Она ушла в другую часть комнаты и взяла то ли журнал, то ли книгу и села читать. Я не помню, были ли у меня какие-то другие книги, кроме тех, которые включали в себя материалы о биоинженерии. Но, надеюсь, ей понравится.

Нана

Я взяла первую попавшуюся книгу, лежавшую на столе, и приступила к чтению. Ведь Филипп меня отпустил, и сегодня вечером ему буду не нужна. Не то чтобы мне обидно из-за того, что он пойдёт гулять с той девочкой из магазина. Просто эти три дня он был всегда со мной, и почему-то, когда его нет, мне тревожно, и я сразу же начинаю переживать. Но когда приедет Женя, я думаю, всё наладится, и я буду спокойна.

Филипп

День прошёл быстро, уже наступило четыре часа, скоро должен подъехать Женя, чтобы посидеть с Наной. Но тут я слышу звон телефона. Кто же это может быть? О, Женёк! Так, не говорите мне, что он сейчас не сможет, это будет очень не вовремя.

— Да, привет, Жень, ну ты что, скоро?

— Филь, тут такое дело… мне очень не хочется тебе это сообщать. Я и не думал, что так оно выйдет, но, увы, меня срочно вызвали в институт. Я хотел отмазаться, ты же знаешь меня. Но там что-то важное и бла-бла-бла, так что вообще никак. Родной, придумай что-нибудь.

— Да что я придумаю, ты же знаешь, что у меня кроме тебя никого нет.

— Ну, блин, не знаю, оставь её одну или возьми с собой. Скажи, что она твоя сестра и ты должен за ней присматривать. Думаю, Наташа умная девка, она всё поймёт.

— Ладно, я что-нибудь придумаю. Спасибо, что хоть попытался помочь.

— Не переживай, в следующий раз обязательно выручу. Удачи на свидании.

И что теперь делать? Нану одну не оставишь, свидание не отменишь. Наташа, наверное, уже вся наряженная, а я ей тут, бац, извини, я не могу. А она спросит: «Почему не могу?» А я ей: «Да я с Наной сижу». Не-не, полный бред. Нужно идти. Сейчас только поговорю с Наной и возьму, скорее всего, её с собой, так будет лучше для нас троих. Она, может, где-то недалеко будет гулять, а мы с Наташей спокойно проведём время вместе. Отличная идея, всё действуй, Филя.

— Нан, тут такое дело, ты пойдёшь со мной. Женя не может с тобой остаться, а бросить тебя не могу. Поэтому беру тебя с собой.

— У-и, спасибо-спасибо, так приятно это слышать. Наташа тоже будет?

— Да, она тоже будет, и это, ты давай собирайся уже, а то нам скоро выходить.

— Я мигом, ты и глазом не успеешь моргнуть, как буду уже собрана.

— Хорошо-хорошо, я тоже пойду собираться.

Прошло минут двадцать, как мы с Наной были готовы. Она выглядит сногсшибательно, я не знаю, что она сделала за эти несколько минут со своими волосами, но они выглядят неотразимо. Как бы Нана не затмила Наташу, а то мне этого точно не нужно.

— Нан.

— Ая?

— Ты очень красиво выглядишь, мы выбрали тебе отличные штаны с курткой.

— Спасибо, мне очень приятно это слышать от тебя.

— А что ты не надела свою любимую шляпу?

— Я… да как-то по-волшебному уложила волосы, поэтому решила не надевать, а ты хочешь, чтобы я надела?

— Нет-нет, ты и так отлично выглядишь.

— Ну что, пошли?

— Пойдём.

Мы вышли из дома и направились в сторону автобусной остановки, время было без двадцати пять. Это давало мне понять, что мы спокойно успеваем приехать.

Доехав до набережной, мы вышли из автобуса и направились к месту встречи. Для Наны всё кругом было в новинку, её глаза горели, как тогда, первый раз, в парке.

Эх, ребёнок-ребёнок.

— Филь, что, где Наташа?

— Не знаю, время ещё шести нет, но она должна быть в центре набережной, мы там договорились встретиться.

— Поняла, наверное, она там, она просто не может не прийти.

— Спасибо за поддержку, — сказал я с улыбкой и добротой.

Спускаемся вниз к реке, и я уже отсюда вижу завораживающую Наташу. Что только ей сказать про Нану? Надеюсь, она не обидится…

— Привет, Наташ! — С лёту выдаю комплимент: — Ты очень красиво выглядишь.

— Да-да, ты очень красивая, Ната. Ахах, прям как я, только я Нана.

— Извини, не предупредил тебя о ней, с ней должен был остаться Женя, но его срочно вызвали по делам. Не мог же оставить её одну.

— Да я всё понимаю, не переживай, всё нормально. Я рада, что мы снова втроём, как тогда в магазине.

— Тогда был ещё Женя, — добавила Нана.

— Тут его ещё не хватало, — промолвил я.

— Ну что, пойдём, девчонки, прогуляемся по набережной.

Началась наша прогулка по набережной, мы с Наташей идём на одном уровне, Нана то и дело крутится вокруг нас, как наш взрослый ребёнок.

Моя спутница выглядит очень замечательно, её густые русые волосы так хорошо уложены в какую-то сложную причёску. А её сочетание косметики отлично подчёркивает её контуры лица.

Как мне всё-таки повезло повстречать её. Засматриваюсь на неё, и, похоже, она это замечает. Блин, как же неловко сейчас выгляжу.

— Куда ты смотришь, Филь?

— А, да… на тебя смотрю.

— Что, я такая страшная? Что ты даже дар речи потерял?

— Нет-нет, ни в коем случае, ты очень красивая, поэтому на тебя и засмотрелся…

Я таким красным давно не был.

— Хорошо, я тебя поняла, а знаешь что?

— Что?

Спустя несколько секунд в меня врезаются холодные губы Наты, и я ощущаю на себе терпкий вкус её помады.

Я прошу, ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть, но, увы.

Наш с Наташей поцелуй подходит к концу, но за такой короткий промежуток времени полностью испытал на себе прелесть её губ. Чувство сожаления, что это должен был делать я, не даёт мне покоя, но с этим ничего не поделаешь и не изменишь.

— И вот зачем ты это сделала?

— Что, нельзя было?

— Нет, не то чтобы, но это я должен был делать, а не ты.

— Ну а сделала я. Вот так-то!

— За это ты мне и нравишься.

Тут я заметил, что упустил из виду Нану и слышу крик из-за спины. Я не успеваю толком обернуться, как… она набрасывается на меня и целует так же в губы, как и до этого Наташа!

Боже, что происходит, зачем она это сделала? Нужно было провести с ней лекцию, что нельзя просто так целовать мальчиков.

Я почувствовал её губы больше, чем Наташины. Они ничем не отличаются от человеческих, только было в них что-то особенное и притягательное. Хорошая работа, Фил, у тебя получился отличный человек. Боже, о чём ты думаешь, решай, что ты будешь говорить Наташе и как будешь оправдываться. На несколько секунд теряю себя, и в голове пролетают образы. Не разбираю, что на них, но понимаю, что наш с Наной поцелуй длится уже слишком долго и решаюсь на отталкивание её от себя, и мы все втроём смотрим друг на друга глазами по пять копеек. А тем временем из моей головы не выходят те образы, которые я видел, хоть и не разобрал, но задаюсь вопросом, что же это могло быть? Возвращаюсь из своих мыслей в реальность и на повышенных тонах говорю Нане:

— Что ты сделала? Зачем ты поцеловала меня!

Она шарахнулась, и было видно, как мой тон её испугал. Смотрит на меня кошачьими глазами и едва ли не плачет. Замечаю, как она прячет своё лицо за волосами, чтобы я не увидел её слезы.

Она решается что-то произнести:

— Но я, я видела, как тебя целует Ната, и решила, что тоже могу. Она же такая же девушка, как и я.

— Нет, Нан, она не такая же девушка, как и ты. Наташа могла стать моей девушкой и поэтому целовала меня, а ты… ты…

— Кто я?

— Сама знаешь, — грубо ответил ей. — И теперь из-за твоей выходки меня пошлют, так ведь, Наташ?

— Нет, не то чтобы, я, если честно, не понимаю, что происходит и что это вообще было.

На эмоциях выкрикиваю:

— Я тебе всё объясню!

— Нет, Филипп, стой, я всё объясню. Наташ, извини, он тут ни при чём, это я во всём виновата, всё не так поняла и сделала глупость. Не переживай, больше такого не повторится, он полностью твой. Я больше целовать его не буду, обещаю. Я лучше пойду и оставлю, пожалуй, вас вдвоём. От меня и так за такой маленький промежуток времени столько хлопот, — произносит едва не плача.

— Постой, успокойся, куда ты пойдёшь? Ты даже не знаешь, на каком автобусе ехать обратно.

— Не переживай, разберусь, не маленькая уже.

— Ты уверена?

— Да, не волнуйся.

— Постой!

— Что?

— На хоть деньги на автобус, и в нашу сторону идут 75 и 65.

— Хорошо, спасибо.

— Пока, Наташ!

— А, да, пока, Нан, — теряясь, отвечает она ей.

— Ах, что сейчас было, умора! — сказал в шутку.

— Ты издеваешься?

По ходу, эта шутка была не кстати.

— Нет, что, тебе разве не смешно? — решил прикинуться дурачком, может, прокатит, не знаю.

— Что это было? Почему она тебя поцеловала?

— Знаешь, с Наной долгая история, скажу так. Она с виду, как ты могла заметить взрослая, а вот в голове у неё… в общем, она может вести себя так, и это нормально. Я уже привык к её подобным выходкам, и к сожалению, ничего с этим пока что не поделаешь, и поэтому мы с Женей вынуждены её опекать.

Да, Фил, поумнее ничего придумать не мог, как выставить Нану отсталой. Да простит меня бог кибернетики.

— А, поняла, прости, не знала, тогда всё нормально. Бедная девочка…

— Всё хорошо, ты ни в чём не виновата. Это наши проблемы с ней, и только.

— Может, тогда ты пойдёшь за ней? Мало ли что может случиться. Если что, не переживай, я всё понимаю и не буду обижаться. Мы с тобой обязательно погуляем, когда Женя сможет посидеть с ней.

— Но я, — пытаюсь сказать что-то поперёк её словам, но мои попытки тщетны.

— Это не обсуждается, ты должен идти.

— Тогда…

— Тогда, — сказала Наташа.

Секунда и… целую её в губы, о этот вкус! Как в первый раз, как будто и не было поцелуя с Наной! Неземные губы Наты. Я улетаю, но она прерывает мой полёт и говорит, что мне нужно идти. И что у нас ещё будет много времени для этого!

Целую её в щеку на прощание и бегу догонять Нану.

Нана

Вот что я только что сделала? Зачем его поцеловала? Глупая-глупая!

Как так можно? Скажите мне! И что я хочу услышать сама от себя… зачем только Филипп создал меня, для чего? От меня у него одни только хлопоты, то в торговом центре, теперь ещё и здесь. С девушкой его рассорила. И куда я вообще иду? Я же вообще ничего не знаю…

— А-А-А! Помогите!

Начинаю реветь ещё сильнее, прохожие бросают первые взгляды на меня, что им нужно? Ни разу не видели плачущую девушку, что ли?! Далеко не уйду без помощи… только не думай о нём, пойми, ты ему сейчас не нужна! Он с другой. Он не может всегда шататься с тобой, как с маленьким ребёнком. После своей рефлексии: «Хочу подойти к стоящим напротив ребятам, спросить дорогу до остановки», вдруг слышу:

— Нана! Постой! Я здесь!

Стоп, он вернулся за мной? Не может быть! А, да, это и вправду он. Зачем только вернулся? Мне стало лучше… почему! Почему?

— Чего тебе? — холодный ветер вновь промчался между нами. Продолжаю: — Ты должен быть с Наташей… я же сказала, что со мной всё будет хорошо.

— Да-да, знаю, но я здесь и ничего не поделаешь. Не мог же бросить тебя одну, на самой большой набережной в городе.

— Скажи честно, зачем вернулся? — говорю прямо в лоб.

— Честно… вернулся за этим, но это не всё. Наташе я всё рассказал, она всё поняла…

— Что поняла? Ты рассказал ей, что я робот?!

— Тише, — сказал мне Филя, — тебя могут услышать.

— Ах да, точно… — сейчас же это главное, — извини.

— Нет, я ей рассказал только то, почему ты себя так странно ведёшь.

— И что ты ей сказал?

— Неважно, главное, теперь всё хорошо.

— Ладно, я не буду пытать тебя, на сегодня хватит тебе проблем от меня. Ещё не хватало, чтобы ты оправдывался передо мной.

Он мне ничего не ответил, обстановку окутало минутное молчание. Мы только и делаем, что смотрим друг на друга и краснеем. Тут он всё-таки решился:

— Что, пойдём домой?

— Пошли… — неохотно протянула я.

— Постой!

— Что такое?

— У тебя вот тут, на глазу тушь потекла, дай уберу. Вот так-то лучше.

Боже, что он сделал? И почему мне было так приятно, когда он снова коснулся меня. Что со мной происходит?

Филипп

Мы вернулись домой, Нана всю дорогу молчала, смотря в окно автобуса. Я сидел, не понимая того, что произошло, и просто думал о поцелуе, но о каком? Чувства смешались воедино, поцелуй Наташи, потом поцелуй Наны. Снова поцелуй с Наташей! Давно со мной такого не было! Вопрос, какой поцелуй не могу забыть? Кто даст мне ответ?

Ответа так и не получил, за то мы доехали до дома. Нана сразу же пошла к себе в кровать отдыха, а я решил дать ей побыть одной. А сам тем временем пошёл перекусить.

Закончив с сытным ужином, решаюсь проверить её состояние, несмотря на наши с ней сегодняшние разногласия. Её самочувствие было в норме, всё как обычно, но полоска чувств снова увеличилась, и гораздо больше, чем до этого. Что это может означать? Нана становится человечнее? Об этом ей говорить не буду, пусть остаётся врачебной тайной. А лучше скажу, что всё хорошо и спокойно пожелаю ей спокойной ночи.

— Постой.

— Да, что, Нан?

— Извини, прости ещё раз, что всё вот так вышло. Обещаю, больше такого не повторится.

— Это ты меня прости, это я должен был отменить свидание и остаться с тобой, я мог догадаться, что всё могло кончиться именно так.

— Нет, что ты, ты не виноват, это я, глупая, всё испортила.

— Не говори так, главное, сейчас всё хорошо. Поэтому давай забудем то, что было?

— Хорошо, — произнесла она.

Что забыть? Забыть поцелуй? Или забыть всю прогулку? Я и представить не могу, что у неё в голове. Пойду лучше спать. День выдался жарким. А завтра видно будет.

А-а-а, просыпаюсь в холодном поту, сон… снова этот сон, только уже отчётливее и намного печальнее.

Слышится крик Наны:

— Филипп! Что случилось? Я проснулась, как услышала твой крик.

— Всё хорошо, не переживай, просто плохой сон, — проговариваю, ещё нормально не отойдя от кошмара.

— Как у меня тогда в первую ночь, да?

— Да-да, именно так.

Не буду же говорить ей, что мне приснился сон, где она зовёт меня на помощь, а я не могу прийти к ней на выручку. Там ещё была эта девушка, блин, точно! У неё были красные волосы, откуда она там? Из-за неё я и не смог спасти Нану. Как стоило понять из-за крика, я очень сильно об этом пожалел. Но сейчас всё хорошо, она со мной.

— Филь… Филя?

— Ая, ой, да, я тебя слушаю, прости.

— Да я ничего и не говорила, — спокойным тоном произнесла. Выдерживая паузу, проговаривает: — Можно, я как в первую ночь с тобой посплю?

— Зачем? — холодно произнёс я.

— Ну как же, когда мне было плохо, ты пришёл ко мне на выручку, теперь моя очередь спасать тебя.

Умиляюсь и произношу:

— Да, точно! — тут же мой энтузиазм пропадает. — Ну если хочешь, ложись.

— Только, — произносит она неуверенно, — не ложись на пол, как тогда, хорошо?

Я бросаю утвердительный кивок.

Нана ложится рядом со мной, прижимаясь ко мне, как ребёнок… Она сама невинность ещё. Такая кроха, миленькое моё создание. Моё… в том смысле… что я её создал.

Вроде уснула… как красивы её волосы, они даже в этом полумраке переливаются и блестят как днём. Шелковистые локоны совсем не густые, как у Наташи, мягко касаются моей руки. Как я и думал, нечеловеческая мягкость волос. Поднимая их выше, замечаешь, как от попадания лунных лучей её копна волос ещё сильнее светится в ночи. В порыве наслаждения задумываюсь: всё же почему мне приснился этот сон?»

Утро! Вау! Нет, только не это! Вот так сцена… Нана спит, навалившись на меня всей своей грудью. Так, тихо, соберись, ты должен вылезти, чтобы она не проснулась. Так… и ещё раз так… ещё чуть-чуть, и-и-и. Фух, вроде получилось. Она спит? Полностью удостоверившись, что она спит, успокаиваюсь.

И долго мы с ней так проспали? Задумываюсь. Моё тело полностью ощутило на себе мягкость её груди? Надеюсь, нет, а то перед Наташей будет совсем неловко, кстати, о ней! Нужно будет сегодня написать и ещё раз извиниться за случившееся. Так-так, пока Нана спит, приготовлю-ка нам завтрак, время как раз подходящее для сытного утреннего перекуса.

Приготовив завтрак, решаюсь позвонить Нате, ещё раз извиниться за вчерашнее и пригласить её на днях на второе свидание уже без незваного гостя. Уверен, что найду с кем оставить её, и мы с Наташей отлично проведём время.

— Наташ, привет.

— Доброе утро. Что, как она себя чувствует? Всё хорошо?

— Да, всё отлично, мы с ней поговорили, я ей всё объяснил.

— Понятненько, я рада, что всё хорошо кончилось. Больше не целовались? Хе-хе-хе.

— Очень смешно, нет, конечно.

— А я думала, вы уже там вовсю, — и рассыпалась смехом.

— Да прекрати, сказал же, тот поцелуй был её глупостью.

Я не замечаю, как она уже проснулась. Мой взгляд переходит на неё, и понимаю, что скорее всего она услышала мою последнюю фразу.

— Доброе утро, Филь.

— Доброе, садись, я приготовил нам завтрак.

Видимо, она ничего не услышала, или не хочет меня беспокоить, и ведет себя так, как будто первое, что она услышала — приглашение на завтрак. Дальше видно будет, слышала она или нет.

— Так, Наташ, ты здесь?

— Да-да, я тут.

— Извини, немного отвлёкся, просто тут Нана проснулась.

— Ничего, всё хорошо.

— Я что звоню-то, может, на днях сходим куда-нибудь? Я знаю тут одно местечко, где очень хорошо готовят, может, ты соизволишь со мной сходить? А я как раз искуплю свою вину.

— Ну если искупишь, то да, с радостью пойду, — ехидно произнесла она.

— Хе-хе-х, хорошо, тогда давай в эту субботу в семь вечера, договорились?

— Договорились-то договорились, а адрес ты мне подскажешь?

— А, да, точно, я позже тебе его напишу, хорошо?

— Да.

— Ну, всё тогда, отличного тебе дня.

— И тебе, смотри у меня, до Наны не домогайся.

— Я и не собирался, пока, — резко отвечаю ей и бросаю трубку.

— Нан, ты уже смотрю, умылась и прихорошилась вся.

— Ты заметил, я польщена.

— Да как тут не заметишь такую красоту. Присаживайся, ешь, сегодня нам приготовил творожную запеканку, думаю, тебе понравится, мне в детстве она очень нравилась.

— Очень смешно. Это намёк на то, что я ещё очень маленькая?

— Нет, что ты, просто говорю, что в детстве я очень любил её кушать, когда мне её ещё мама готовила…

И тут что-то прихватила меня грусть и нахлынули воспоминания о родных.

— А где сейчас твои мама и папа?

Слова застряли у меня в горле:

— Ты и не знаешь… — я поперхнувшись, отвечаю, — да ты не одна такая без родителей.

— Но у меня есть ты! И мне хорошо! По правде говоря, не знаю, что такое иметь родителей.

— А я вот когда-то знал. Давно это было, правда, очень давно. К сожалению, моих родителей не стало, но сейчас это не имеет большого значения, — с грустью в лице произнёс. — Всё, что осталось от отца, это, можно сказать, ты, а значит, частичка их всегда со мной.

— Ах, значит, я твоя мама? — с улыбкой сказала она.

— Ну не то чтобы мама, но ты для меня стала близким человеком.

— Но я же…

— Не говори, я знаю, но для меня ты всё равно человек. Им и будешь всегда. И это, ну ты ешь, а я пойду.

Оставил Нану одну доедать запеканку, а сам ушел в раздумья. Как мне заработать деньги, чтобы сводить в ресторан Наташу и при этом не бросать Нану? Как мне за три дня заработать нужную сумму для похода в ресторан? Бинго! Срочно нужна подработка! А чтобы Нана не оставалась одна, попрошу Женю за ней приглядеть, пока буду работать. Эту неделю хотя бы пусть он с ней побудет, а потом я смогу уже с ней нормально проводить время. Хотя кого я обманываю, потом разве что-то изменится? Вот только не говори, что тебе придётся бросить Нану или оставить её одну, чтобы она всё сама делала! Нет, стоп, нет, я так не могу. Но я же понимаю, что рано или поздно этот момент настанет, не могу же я быть с ней всю жизнь. Меня с Наной связывает только исследование её биологического тела и её мозга, а также помощь в её адаптации, и всё. Однако, мне кажется, уже успел к ней неплохо так привязаться. Я решу этот вопрос после того, как устроюсь на работу и свожу Наташу в ресторан.

Нужно позвонить Жене, объяснить всю ситуацию.

— Женёк, привет, не разбудил?

— Нет, всё нормально, говори, что хотел? Да, кстати, как свидание?

— Ой, лучше не спрашивай, сейчас тем более не об этом. Ты можешь до конца этой недели последить за Наной? Я просто пригласил в ресторан Наташу, и мне нужны деньги, чтобы сводить её, а ты же знаешь, у меня туго с этими делами.

— Да, братишка, не вопрос, — с лёгкостью в голосе проговорил он, добавив: — У меня как раз эта неделя точно целиком свободна. К тому же давно хотел заняться исследованием её биостроения, а ты мне даёшь такой простор для действий.

— Значит, договорились. Тогда я скажу Нане, что эту неделю она полностью на попечении у тебя.

— Хорошо, когда могу приступать?

— Да думаю, сегодня и можешь. Сейчас буду искать подработку, как уже что-то найду, тебе сообщу, сможешь подъехать?

— Да не вопрос, набирай в любое время.

— Отлично, до скорого!

— Нане привет!

Вот и поговорили. Я рад успешному разговору с Женей, он меня очень сильно выручит, и наконец, смогу нормально провести время с девушкой, которая мне нравится. Теперь осталось только сказать обо всём подруге, надеюсь, она возражать не станет.

— Нан! Ну что, покушала, тебе всё понравилось?

— Да-да, очень вкусно, буду очень рада, если ты мне приготовишь ещё свою творожную запеканку.

— Я вот как раз об этом… прости, но на этой неделе мы с тобой будем общаться реже, нежели общались до этого, но не переживай. Я попросил Женю посидеть с тобой, он с радостью согласился.

— Стой, почему будем видеться реже? Это всё из-за нашего поцелуя? Ты хочешь отдалиться от меня?

— Нет, ни в коем случае, это всё потому, что я пригласил в ресторан Наташу, а для похода туда мне нужны деньги, а чтобы деньги были, мне нужно найти подработку, и поэтому не смогу проводить время с тобой.

— А-а-а, понятненько, значит, с Женей, говоришь…

— Что-то не так?

— Да, нет-нет, не то что, просто… ладно, забудь. Всё хорошо, с Женей, так с Женей. Я рада.

— Точно? А то я сомневаюсь.

— Нет, правда, всё хорошо, можешь спокойно работать.

— Допустим, так, тогда пойду уже искать подработку.

— Как скажешь, только не перетрудись, — в её голосе послышались нотки сарказма, перемешанные с печалью, или мне показалось?

— Постараюсь.

Так-так, что тут у нас? Заходя на сайт поиска работы, вижу… хм, водитель, не подходит, стаж не такой большой, да и мастерство подводит. Курьер с машиной, зарплата неплохая, но машины, к сожалению, у меня нет. Просто курьер, нет, не подходит, оплата по неделям, мне нужно, чтобы было в день.

Так, промоутер, в день тысяча рублей, с девяти до четырёх. Хм, мне нравится, что я, просто не раздам листовки? Стоит попробовать.

— Алле, здравствуйте, это…

— Вы по поводу работы промоутером?

— Именно, вакансии ещё есть?

— Да, конечно, но вы знаете, работа полностью уличная, не каждый сможет проходить на улице в костюме подушки жаркой весной.

— Да, я готов к такому, ведь читал ваше объявление и ознакомился со всеми пунктами договора. Я правильно понял, что у вас зарплата, отработал и сразу получил?

— Да, всё верно.

— Отлично, это именно то, что мне нужно. Когда я могу приступать?

— Можете уже сегодня.

— Но уже одиннадцать, — проговорил я безнадёжно.

— Ничего страшного, если успеете до двенадцати, то со второй половины дня начнёте, а заплатим мы вам как за весь день.

— Отлично, скоро буду. Я правильно понимаю, что мне ехать на адрес, который указан в объявлении?

— Да, вы всё правильно понимаете.

— Хорошо, спасибо.

— Мы вас ожидаем. До свидания.

Хорошее мебельное агентство. Надеюсь, они мне просто заплатят без лишней нервотрёпки, так как с виду ребята неплохие. Так, сейчас нужно позвонить Жене, чтобы он уже приехал к Нане, и мне тут же нужно будет мчать, до обеда осталось меньше часа, нужно не опаздывать в свой первый рабочий день.

Обращаюсь к Нане:

— Я нашёл работу, и мне нужно уже бежать, скоро подъедет Женя. Я ему звонил только что. Ничего, если ты где-то полчаса побудешь одна?

— Ничего страшного, не переживай, я справлюсь.

— Хорошо, ну я тогда побежал, Женя скоро будет, не скучайте!

Нана

И вот он уехал, оставив меня одну. Извольте, я не маленькая девочка, уж пару минут одна побыть смогу, а потом приедет Женя и мы будем с ним. Что-то на меня находит сон, а-ах, зеваю и…

— Филь-Филь, постой, не уходи! Не бросай меня! Ну куда же ты! Остановись! Я не хочу, чтобы ты уходил. Зачем ты бросаешь меня? Я не хочу! Не хочу этого, останься, побудь со мной хоть ещё чуть-чуть!

— Нет!

— Эй, соня, соня, вставай, просыпайся.

— А что, где я?

— Ты всё там же, где и засыпала. Дома, — с довольным лицом произнёс, смотря в мои заспанные глаза.

— А, это ты, Жень.

— Да, это я, а ты ожидала увидеть кого-нибудь другого?

— Нет, просто… а, да неважно, это всё сон.

— Что за сон?

— Да ничего особого, проехали.

— Я бы не сказал, что ничего особого. Когда я зашёл, ты что-то бормотала себе под нос. Я, конечно, не расслышал, но мне показалось, ты была напугана. Так что давай мигом рассказывай. Не бойся, твоего обалдуя здесь нет, поэтому то, что ты сейчас скажешь, останется только между нами.

— Да там ничего серьёзного…

Я не выдерживаю и срываюсь:

— Короче, слушай, я прикорнула, как только Филя уехал. И мне начал сниться сон, как я прошу его не уходить, крича ему изо всех сил, чтобы он не оставлял меня одну. Но он как будто меня не слышал и всё равно ушёл. Хоть в конце он и повернулся, растворившись в темноте. А потом ты… в общем, ты всё дальше знаешь…

— Хм, странный сон, однако.

— Да, вот же.

— Тебе в первый раз такое снится?

— Да, в первый.

— Ага, понятно, дай-ка подумать…

— Может, это связано с тем, что Филя всё время был рядом с тобой, а сейчас нет, и твои страхи, переживания вылились в этот сон.

— Возможно, но это ещё не всё, что тебе должна рассказать.

— Что-то было ещё?

— Да, было, и было оно вчера, Фил сам тебе не рассказывал?

— Нет, он ничего такого не говорил, ну кроме того, что хочет устроиться на работу, и я должен посидеть с тобой.

— Так, понятно, значит, он хочет это умело скрыть. Стыдно ему, что ли, я не пойму.

— Если ты мне хочешь это рассказать, значит, не так умело он это скрывает, — ехидно провозгласил он, добавив: — Стыдно за что?

— Вот, знаешь, я очень хотела понять, но этого не понимаю, почему он даже тебе не рассказал он, что всерьёз хочет отвергнуть и забыть то, что я сделала?

— Сделала что?!

— Что-что. Поцеловала его сразу же после того, как поцеловала Наташа.

— Ух ты, ну ты даёшь! Нехило ты замахнулась. Если хочется поцеловать Фила, ну ты целуй, но не на глазах же у девушки, которая только что его поцеловала.

— Да не то чтобы я прям хотела, оно всё спонтанно как-то вышло. Мы просто гуляли по набережной, а потом вдруг вижу, как она целует его прямо в губы. Немножко подумала и решила, что если ей можно целовать Фила, то почему мне нельзя? Ведь я такая же, как и она, вы же мне это сами говорили.

— Да, Нан, ты такая же, как она, но только как биологический род человека. Мы с ним создали тебя по подобию человека, значит, ты такая же, как все мы, но у людей существуют правила, одно из которых гласит, что нельзя целовать мальчиков, которых целуют другие девочки.

— Да, это я уже поняла, он мне объяснил. Я, конечно, извинилась перед ним, но он особо и не сердился, знает же, наверное, что на меня без толку обижаться.

— Нан, а есть ещё причины? По которым ты поцеловала Филиппа?

— Нет, думаю, нет. Точно нет, — добавила я.

— Ты уверена?

— Полностью, он мне всё рассказал, теперь буду знать.

— Окей, допустим.

— Тогда ещё один вопрос. Тебе же обидно, что его сейчас нет здесь с нами?

— Нет, — резко отвечаю ему, — ну, возможно, да. Но я бы не сказала, что мне откровенно обидно, просто мне лучше, когда он рядом, и всё.

— Понял, а ты не ревнуешь его к Наташе?

Что за наглость задавать мне такие вопросы, совсем сдурел, что ли?

— Нет, что ты, и что такое вообще ревность? Я даже не знаю, что это такое, но мой ответ всё равно будет «нет».

— Сейчас скажу тебе: ревность — это то, что испытывает человек к другому человеку, когда тот находит себе другого и начинает уделять ему больше времени, чем тебе. У тебя такого точно нет?

— Точно.

Стоп, а может, и есть? Но об этом я ему сейчас точно говорить не стану.

— И к тому же он не уделяет больше времени Наташе. Спит и просыпается-то он со мной, и в остальное время тоже рядом, просто сейчас он работает. Так что твоё определение неверно.

— Возможно, ты права. Но тебе не кажется, что ты что-то в этом роде к нему испытываешь?

— Я же сказала, нет.

Если он ещё раз задаст этот вопрос, я ему вмажу, честное слово.

— Ладно, проехали. Ну что, чем займёмся?

— Не знаю. Ты приехал смотреть за мной, так развлекай меня!

— Какая хитрая, дай-ка подумать…

Филипп

Стукнуло четыре часа, как ни странно, мне заплатили мою обещанную тысячу рублей, и я подписал какие-то бумаги, что-то вроде договора найма. Можно подумать, подписал сделку с дьяволом, но нет. Это качественная компания, её представители есть во многих других странах и городах. Так что я уверен, что это просто формальности для работы и ничего большего. Завтра и послезавтра по тому же графику. Я думаю, может, и в субботу отработать успею, а после быстро переоденусь и поеду в ресторан. Возможно, устану, но тысяча рублей лишней не бывает, а вот нужно ли мне будет продолжать дальше? Работка вроде не пыльная, но как же Нана? Этот вопрос не давал мне покоя всю дорогу домой, но не он один. Я так же думал, что пора восстанавливать биоинженерские навыки, а то что, сделал Нану и всё? А как же карьера? Ты понимаешь, какой прогресс ты сотворил вместе с Женей? Только вообрази себе, какие возможности перед тобой открываются, если о Нане узнают. Так, стоп. Стоп. Нана тебе что, игрушка? Робот для изучения и пичканья её всякой хернёй в лаборатории? Нет, нет, не для этого ты её создавал! Она такой же живой человек, как и мы все. Но зная этих учёных в современных компаниях и помешанных на деньгах бизнесменов, можно предсказать, что всё будет именно так, как я описал ранее. Нет, так не пойдёт. Я не позволю. Не то чтобы что-то питаю к ней, просто так нельзя, нельзя так, и точка. Время стремительно подходит к ночи, а я только подъезжаю к дому.

— Привет всем! Ну что, как вы тут без меня, справляетесь? Всё отлично?

— Привет, Филь, — прокричали они хором.

— Да, всё отлично, сегодня с Наной…

Перебивая его, выкрикивает:

— Дай-дай, я скажу. Сегодня, значит, мы с Женей пошли гулять и вижу хорошенькую собаку, и знаешь что? Сначала, конечно, её испугалась, я же вообще не знала, что это за животное такое. Это потом мне Женя сказал, что это собака, и к тому же дворняга, а они могут и укусить. Но я всего этого не знала и поэтому вся упала в её объятия. Женя, правда, сначала накричал на меня, но я-то знаю, что он проявлял заботу и боялся за мою жизнь. Но на радость ему собачка оказалась очень милой и хорошей, после чего вредный, но хороший Женя покормил её, и мы пошли дальше. Потом, по правде говоря, не было ничего особо интересного, но прогулка была милой и приятной. А у тебя как день? Как новая работа?

— Насыщенный денёк, ничего не сказать! Новая работа, да как-как, прекрасно! Условия нормальные, и платят хорошо, к тому же работёнка-то непыльная. Ходи себе да и раздавай листовки, что ещё нужно.

— Ну, хорошо, главное, чтобы тебе нравилось и ты обо мне не позабыл, — выговорила она, скрывая грусть за неловкой улыбкой.

Не забуду…

— Жень, братишка, спасибо, что остался с ней.

— Да не за что, родной. Сидеть с ней весело, как с ребёнком.

— Эй! Я вообще-то тут!

— Цыц! — твёрдо, но с любовью произнёс Женя. После их небольшой перепалки он продолжил: — Нана забыла тебе рассказать, что, пока тебя не было, мы решили приготовить всем нам поесть. И эта дорогуша сегодня готовила в первый раз сама! — Он бросил на неё заинтересованный взгляд: — Расскажи Филе, чем ты его сегодня удивишь.

— Ах да, точно, вкусняшки! Значит, сегодня у нас в программе шоколадный тортик со взбитыми сливками. Женёк сказал, что ты их обожаешь. А также основным блюдом сегодня будут макароны с сосисками. Только не смейся. Я обязательно научусь готовить лучше и обязательно порадую нас чем-нибудь более сложным. Просто Женя сказал, что это самое простое и в то же время вкусное блюдо, вот мы и решили сделать именно его. Так что можешь мыть ручки и присаживаться ужинать.

Мы приступили к трапезе, а на десерт у нас был очень аппетитный тортик, который, по словам Жени, готовила только она сама. И поэтому судить его строго мне категорически запрещено. Но критиковать его было не за что, он был по всем меркам очень вкусный и питательный. Видно! Постаралась на ура!

— Завтра я приготовлю тебе ещё еды на работу, ты не должен быть без обеда или питаться всяким фастфудом.

— Ой, Нан, да не нужно себя утруждать, сам, если что, приготовлю себе поесть. Ах да! Откуда ты знаешь про фастфуд?

— Скажи спасибо Жене, это он постарался.

— Да, это моя работа, — послышалась щепотка гордости в его голосе.

— Только не пытайся спорить, сказала, приготовлю, значит, приготовлю. Однако тяжело будет найти, что можно сделать из того, что осталось в холодильнике, но я приложу все усилия, чтобы приготовить наилучшее блюдо.

— Хорошо, только не переусердствуй.

Врывается в диалог наш общий товарищ и проговаривает:

— Так, ребят, пока мы тут разглагольствуем и наслаждаемся пищей, мы упускаем тот момент, что уже восемь часов. И возможно, пора уже проверить состояние тела.

— Что, уже? Сейчас только со стола приберу.

— Мои аплодисменты, за один день ты так преобразил Нану. Она такая счастливая, и готовить научилась, и со стола убирает. В чём твой секрет?!

— Ответ таится на поверхности, и никаких секретов, мой друг.

— На поверхности?

— Да, только, возможно, ошибаюсь, но я уверен, что пару дней и я во всём разберусь.

— Разберёшься в чём?

— Неважно, потом узнаешь. Пойдём, она уже готова, посмотрим, что томограф покажет.

— Хорошо, пойдём.

Что он имел в виду? Странно всё это.

Проверка завершается успехом, и Женя решает сказать:

— Ну что, дорогая, всё у тебя в порядке, не переживай. Твои показатели в норме, даже лучше, чем прежде.

— Жень, посмотри на шкалу чувств, она снова выросла и стала больше по сравнению со вчерашним днём. Вчера точно была на тридцати, сегодня уже на тридцати пяти. Что это может быть? А что будет, когда она дойдёт до ста? Не будет ли это…

— Так, тьфу, брось, забудь эту мысль вообще. Всё будет нормально, она просто с каждым разом становится человечнее, не думаю, что это большие проблемы.

— Ладно, понял, твоё объяснение тоже вполне логичное.

— Вот и славно, не пугай мне девочку.

— Мальчики, всё хорошо?

— Да-да, всё отлично.

— Так что ты можешь отдыхать, мы закончили твою проверку.

— Со мной точно всё в порядке?

— Я бы сказал, отлично, не переживай. Пока я тут, твоё здоровье под контролем. Полоса чувств никак не изменилась… — прошептал он.

Не расслышал, что он проговорил, решаю переспросить:

— Жень, что ты в конце сказал?

— А, да… ничего, забей, всё нормально.

— Ладно, Нан, ну ты отдыхай, а я пойду, провожу нашего общего друга.

— Хорошо. Жень, до скорого!

— Пока!

Мы отошли подальше от неё.

— Хороший сегодня денёк, неправда ли?

— Да, отличный! Как хорошо, что получилось её сегодня так обрадовать. Кстати, почему ты не сказал мне, что вы с ней целовались? Как ты мог утаить от лучшего друга такую информацию.

— Да я не утаивал!

— Тише ты, вдруг она услышит.

— Блин… да не скрывал я, просто ещё не успел тебе сказать, — проговорил шёпотом.

— Ну да, конечно, не успел он, так я и поверил.

— Да, правда. Это произошло спонтанно, и я даже не думал, что это может иметь большое значение. Тем более, если учитывать, при каких условиях она меня поцеловала.

— Да я знаю, она тебя поцеловала при Наташе, но это не повод скрывать это от лучшего друга.

— Мой косяк, признаю, просто я не думал, что это имеет большое значение…

Доходит до меня с опозданием осознание того: а откуда Женя знает про поцелуй?

— Так, стоп, а откуда ты знаешь про поцелуй?

— Нана поделилась.

— Как так вышло, что она сказала?

Зачем она ему рассказала?

— Что ты так разнервничался?

— Да, да ничего я не разнервничался, — пробормотал срывающимся голосом.

— А если уж ты хочешь знать, как она мне всё это рассказала, то она спала, когда я зашёл. После проснулась, и я выманил у неё рассказ о сне, а потом у неё само как-то сорвалось про поцелуй.

— Она так легко рассказала тебе про сон?

— Нелегко, ну рассказала, ведь она выглядела тревожно, а ты знаешь, как я умею допытываться, вот она не сдержалась и рассказала.

— А что за сон-то?

— Ой, да ничего серьёзного…

— А почему она тогда переживала?

— Кто её знает, может, поцелуй её так тронул. Ой, зря, наверное, это ляпнул.

— Да не, не зря. Однако мы вроде это обсуждали, мне казалось, что она всё поняла.

— Да может, и поняла, но всё равно, ты знаешь её. Хрупкая девушка, появившаяся только-только на свет, а тут на неё всё вот так наваливается. Возьми младенца, выкинь на улицу, я посмотрю, что с ним будет. Я сказал всё слишком утрированно, но смысл, думаю, ты понял.

— Да-да, понял. Считаешь, ей нужно время?

— Думаю, да.

— Ну, вот и поговорили, тебе, наверное, уже пора?

— Да, поеду-ка уже, а то и так весь день здесь. До скорого, брат.

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

Когда я вернулся обратно, она уже сладко спала. Свернувшись калачиком — прям сама невинность. Ой, переворачивается, взяла мою руку, и вот зачем положил её на её кровать. Что мне теперь делать… она так сильно сжала её… почему? Ей страшно?

Пару минут спустя её хватка ослабела и видно, как её дыхание успокоилось, и она продолжила сладко спать. Аккуратно убрал свою руку от её руки, после чего укрыл мягким одеялом, поцеловав в лоб. И зачем только я это сделал… надеюсь, она этого не заметила… да вроде спит. Фух, пронесло! И мне самому уже пора спать, завтра снова работать, так что прохлаждаться некогда. Лучше сна после тяжёлого рабочего дня и быть ничего не может.

А-а, Нана? Где ты? Куда ты бежишь?! Не убегай, постой, останься! Нет! Агрх, снова сон, снова этот злосчастный сон, только уже Нана бежит от меня. Да что это такое? Почему каждую ночь с момента появления Наны мне снится сон с её участием? До этого просто помнил, что она там есть, потом она просит меня не бросать её, а теперь сама убегает от меня. Ничего не понимаю.

Время, сколько сейчас времени? Семь утра, ясно… пойду на пробежку, а то что-то мне дурно. Надеюсь, она не испугается, что меня снова нет. Так, стоп, в этот раз я не буду лопухом и оставлю записку. Схожу, умоюсь и как раз придумаю, что написать.

В мыслях крутилось множество идей, как написать лучше, но я решил особо не заморачиваться и написал: «Нан, я на пробежку, если проснёшься, не пугайся, скоро буду». Думаю, сойдёт.

На улице морозно, включаю своего любимого исполнителя и наслаждаюсь его голосом, покоряя улицы и тротуары моих окрестностей. На половине пробежки начал задыхаться, понимая, что уже не могу бежать дальше, остановился. Эх, Филипп-Филипп, никуда ты уже не годишься, потерял хватку. Пройдусь, что ль, пешком до дома, свежий воздух полезен даже без пробежки. По дороге домой меня посещает много интересных мыслей, и все они были связаны с Наной. Неужели эта девочка меня так заинтересовала? Почему я ни разу не вспомнил о Нате с того момента, как встал. Ах, точно, Наташа! Это, наверное, дебильный сон, да-да, именно он! И вопрос с ним так и не решил, почему он мне снится? Для чего? Да и где я могу найти ответ на этот вопрос? Если только в своей голове, но там пока одна пустота…

Пока летал в своих мыслях, не заметил, как уже дошёл до дома и меня встречает на пороге…

— Филь, доброе утречко! Побегал? А я тебе уже завтрак приготовила. Проходи, купайся и заходи на кухню, тебя там ждёт приятный сюрприз.

— Ой, утречко, да зачем ты встала так рано? И ради меня не нужны такие жертвы, завтраки всякие.

— Вообще-то не всякие, а вкусные. Быстро в душ и на кухню.

— Будет сделано, босс.

Для чего только она готовила этот завтрак? Вот стоило ей себя так утруждать, но спорить с ней точно не буду и расстраивать её не намерен.

Завтрак и вправду был с сюрпризом — мой любимый бифштекс с яйцом. Не могу поверить, как вкусно! И когда она только успевает так быстро всему учиться. Ах да, я уже стал забывать, она же намного лучше нас, людей.

— Спасибо, лучший повар в мире, всё очень вкусно.

— Не за что, для тебя готова готовить хоть всю жизнь.

На неё странно посмотрел и заметил, как на её лице выступило волнение.

— Ой, я не то имела в виду, ай, как же стыдно…

— Нан, тихо, всё нормально, я понял, что ты хотела этим сказать. Всё хорошо.

— Правда?

— Да.

— Фух, а то я уже успела придумать всякие глупости. Вдруг ты подумаешь, что я хочу занять место Наты.

Тут я поперхнулся.

— Что? — вымолвил в недоумении.

— Что? — повторила она за мной.

— Ой-ой, бестолковая… ты лучше не слушай меня! А я лучше поскорее пойду, обед в дорогу готовить тебе.

Что-то хотел пробормотать, но Нана уже убежала. Однако мне осталось доесть мой завтрак и собраться на работу. О чём же она подумала, в тот момент, когда посмотрел удивленно на неё. Без её помощи ответа на вопрос не узнаю. А пока лучше её не трогать. Время уже около девяти, так что лучше поторапливаться.

Нана

И он ушёл, хоть взял в последний момент то, что приготовила. Почему чувствую грусть и печаль, когда он уходит? Я робот или всё же человек? Я всё чаще задаю себе вопрос, зачем он создал меня такой чувствительной?! И почему я питаю что-то к нему, не может же мне просто так быть грустно, ну не может же! Не верю в это! Но его это не волнует!

Я с криком сбрасываю тарелку вниз, и из моих глаз рекой начинают течь слёзы. Блюдце разлетелось по всей комнате, и количество маленьких осколков было не сосчитать. Нан, так, всё, хватит! Успокойся. Дыши. Ты сильная девочка. Ты справишься. Сейчас, скоро должен подъехать Женя, поэтому скорее убери осколки и умойся. И всё должно быть хорошо или нет?

— Привет, Жень, ты сегодня поздно.

Так, тихо, главное, чтобы не увидел заплаканные глаза. Осколки я вроде убрала.

— Да, по дороге к вам дикая пробка. Боюсь, как бы там наш общий друг на работу не опоздал бы.

— Думаю, он успеет, он рано вышел, девяти ещё не было.

— Но до центра путь неблизкий.

— Наверное, ты прав, но я буду верить, что он успеет добраться, а мы тем временем что делать будем?

Вот он пришёл, но стало ли мне на душе теплее и уютнее? Боюсь, что мой ответ…

— Что делать, говоришь? Хм, дай-ка подумать… Эй-эй. Э-э-й, ты там что, уснула?

— А что? Прости, улетела в свои мысли.

Вроде не заметил синяки под глазами. Фух, значит, пронесло! Выдыхаю с облегчением.

Женя тем временем снова со своими расспросами:

— О чём задумалась?

— Да так… ни о чём, не выспалась, вот и брожу по пустырям своих мыслей.

Эх, было бы дело во сне… Поднимаю на него поникшие глазёнки.

— Нан, с тобой точно всё в порядке? Ты выглядишь уж больно устало.

— Да, со мной точно всё хорошо.

— Ладно, со мной тоже такое бывает, когда не высыпаюсь, чувствую себя огородом в сорокаградусную жару.

— А это как?

— Да не вдавайся в подробности. Я вот что-то за это время не успел придумать, чем бы таким заняться. Ты, может, подскажешь?

— Хм… давай попробую… как тебе идея о прогулке?

— Родная, смелее, гуляли же уже! Что скажешь насчёт поездки на машине?

— Ты уже катал, — надув губы, произнесла.

— Да тебе не угодить! Не знаю, тогда посидим дома и поиграем в нарды?

— Я не умею.

— Так я научу!

— А знаешь, не хочу я ни гулять, ни кататься, и в нарды тоже не хочу! А хочу, знаешь что?

— Чего ты хочешь? — с интересом вымолвил он.

— Одна побыть хочу! — твёрдо заявила.

— Ты точно в этом уверена?

— Точно!

— Ну, как скажешь.

— Спасибо… что понял меня.

— Никаких проблем.

Я взяла книгу, которую начинала читать до этого, и просто уставилась в неё лицом. Минут двадцать даже не переворачивала страницы, а всё время смотрела на текст, который, как мне кажется, знаю уже наизусть. Но всё равно его не понимала, потому что мои мысли заняты другим. Почему-почему они летают?! Я думала, Женя придёт, мне станет лучше, но нет, не стало, неужели это? Нет-нет, не может быть. Я просто привыкла к Филиппу, нужно отвыкнуть и всё будет хорошо. А Женя как раз в этом может помочь, так что его помощь лучше не отвергать.

— Жень! — прокричала на всю квартиру.

— О, что, всё, пессимизм закончился?

— Мда, я и не грустила, так, необходимо было подумать о чём-то. Я что, не могу уже побыть одна?

— Да нет, можешь-можешь. Всё-таки, может ли быть так, что ты думала не о чём-то, а о ком-то?

К чему он клонит?

— И кого ты имеешь в виду?

— А то мы не знаем? Не прикидывайся дурочкой.

— Если ты о Филе, то нет, я не думала о нём. Я всё для него сделала, накормила, еды с собой дала, и поэтому моя душенька спокойна.

— Допустим, я поверю.

Е-е-е… отвязался, я уж думала, всё…

— Тогда что будем делать?

— Давай поедем покатаемся?

— Уже кататься не так скучно? — съехидничал в ответ.

— Ты снова?

— Ладно, всё, молчу-молчу. Кататься, так кататься. Куда ты хочешь?

— Знаешь, давай туда, где очень красиво и много природы.

— Ох, вот так запросы. В наше время таких мест по пальцам сосчитать, тем более в нашем городе, но для тебя у меня есть в запасе козырь. Одевайся и выезжаем.

Я быстро оделась, накинув куртку, выбежала к Жене. Когда села, машина была уже заведена.

Я улыбнулась ему и сказала:

— В путь!

Он засмеялся и сказал:

— Так точно, капитан!

Теперь уже смеялись мы оба. А Женя всё же такой хороший парень. Я до этого момента и не замечала, но он всегда готов мне помочь.

— Эй, принцесса, о чём думаешь?

— Я-то принцесса? — удивилась в ответ.

— А что, нет?

— А хотя, если подумать, что-то точно есть, так что да, ты прав, я принцесса!

— Вот так-то лучше! Ты всегда должна быть такой радостной. Поняла?!

— Так точно! — теперь уже я пародировала его.

— Всё-таки о чём ты думаешь?

— Да особо ни о чём и не думаю, рассматриваю местные красоты, да и только.

— Красиво, не правда ли?

— Правда… — задумчиво ответила я.

— Но это пока начало, как дальше проедем, я бы посмотрел на твою реакцию.

— А что там такое?

— Подожди, не торопись, увидишь.

Я оказалась в небольшом смятении, но всё же поверила ему. Что же там такого может быть? И повёз он меня дальше.

— Жень, Жень, а что это такое? Такие угрюмые и старые постройки, — обеспокоенно проговорила.

— Ах, заметила. Это-то, про что я говорил, но я не думал, что у тебя будет такая феерия.

— А-а почему, они так страшно выглядят! — произнесла голосом, пропитанным жутью от увиденного. Добавив: — Это же дома, правильно я понимаю?

— Да, верно, это дома, но они очень старые, поэтому так выглядят. Печально это признавать, но в большинстве домов уже никто не живёт.

— В таких домах кто-то может жить?

— Ну, в некоторых да, кто-то и живёт, как печально это бы ни звучало.

— Какой ужас, — меня резко охватило чувство жалости к людям, которые до сих пор там живут, — почему так?

— Нан, ты ещё совсем мало жила в этом мире и всех его прелестей не знаешь. К прискорбному моему сожалению, таких вот мест в нашем мире очень много.

— Боже, и почему никто ничего с этим не делает?

— Хороший вопрос, но никому это не нужно, людей, к сожалению, волнует лишь их собственное благо, а что там у других, неважно.

— Получается, я такая же…

— Нет, ты чего? Ты не такая.

— Но почему? Меня создали по вашему подобию, значит такая же, как и вы все.

— Постой-ка, люди все разные, и не значит, что если одни такие, значит, и ты такая.

— Но ты же сказал, — протянула я.

— Я не так выразился, люди всё равно разные и все они уникальны, проблема в том, что получается, что плохих больше, чем хороших. Но это не значит, что ты будешь плохой или уже плохая! Ты не приобрела ещё отрицательных качеств. Как минимум мы с Филей пытаемся этого избежать и учим тебя анализировать ту или иную ситуацию. И главное, мы оставляем выбор за тобой, ты сама принимаешь решение, которое тебе кажется более уместным в той или иной ситуации.

— Поняла, я неплохая, — улыбнувшись, ответила.

— Ты просто солнышко. И мы как раз приехали.

— Что, уже?!

— Да!

— Выходи, посмотри, какая красота!

Я выхожу из машины и потихоньку оглядываюсь по сторонам:

— Ах, как красиво! Я и не могла представить себе, что в природе может быть такая красота!

— Это ещё цветочки, увидела бы ты горы или огромные, масштабные леса.

— Ничего, и этого достаточно, нужно искать лучшее в малом.

— Тут ты права. Не сказано права…

— Думаешь?

— Я это знаю.

Протягиваю:

— Тихо тут.

— Да уж, точно. Пойдём, пройдём дальше вон туда, на тот камень, где заканчивается холм. Там неземные виды открываются, тебе и мне глазами их не объять!

— Хе-хе-хе, куда ещё лучше, чем это?

— Увидишь, поторопись!

— Поразительно, как красиво, мои глаза недоумевают! Сюда нужно срочно Фила, ему точно тут должно понравиться.

— Ты опять о нём?

— Нет, это не то, что ты подумал, просто сказала.

— Да не парься ты так, я же шучу.

Шутит он, ага, да…

— Завораживающие просторы перед нашими глазами, не правда ли?

— Да-да! Так бы и сидела тут всю жизнь и никуда не уходила.

— Ну так дерзай, тебя, по-моему, никто никуда не тянет и не торопит.

— Ты прав, побудем тут ближайшие несколько часов.

Какое же это эстетическое удовольствие… — вид просторов деревьев вдали, как они могучи и сильны, а дующий ветер вокруг добавляет ещё больше красок к происходящему.

— Наверное, где-то там бегают зайцы с оленями? — спросила я Женю.

— Да, наверное, где-то там точно есть кто-то.

— Я уверена! Там точно есть зверюшки!

— Ну раз ты сказала, значит, точно есть.

— Это не потому, что я сказала, а потому что ты тоже так считаешь.

— Хитро придумала, но спорить я с тобой лучше не буду.

— Вот правильно, понимаешь, что со мной спорить бесполезно.

— Вернее, я ничего и не слышал!

Прошло минутное молчание.

— Знаешь, не обращай на меня внимания, я просто тихонько посижу и посмотрю, хорошо?

— Да смотри, сколько хочешь.

— И ещё, Жень, можно я облокочусь на тебя? — проговариваю я это, тихим нерешительным тоном.

— Прости, что? Я не расслышал.

— Можно, облокочусь на тебя? — повторила ему. — Прости, если лезу в твоё личное пространство.

— Что? Нет, конечно, в смысле не лезешь. Облокачивайся, я не против.

— Ты говоришь как-то неуверенно, ты точно согласен?

— Да-да, ты застала меня врасплох, я и занервничал.

— Хорошо, тогда я облокачиваюсь.

— Дерзай.

Я облокотилась на Женю. Вроде мне хорошо и спокойно, вокруг природа и душевное спокойствие, но что-то в душе меня гложет. Что же это может быть? Если послушать своё сердце, что оно мне скажет?

Раз, два, три, и оно мне сказало, что оно спокойно и бьётся как обычно, даже тише среднего. Значит, я спокойна и всё хорошо, но это биология, это не то, что я хотела услышать или мне нужен он? И тогда, может, почувствую другую сторону сердца. Видимо, пока мне не суждено узнать.

Женя

Неужели она так спокойно легла на меня? Почему? Интересно, что она чувствует в душе?

Лежит безмятежно и смотрит вдаль, её сердце почти не бьётся, но я его всё равно слышу. Вокруг одна тишина, поэтому услышать звук сердца — это сущий пустяк. Я слышу, как мы с Наной дышим в такт, раз она, два я. Могу сосчитать наше дыхание хоть до тысячи, но у меня сейчас другая задача. Как мне понять, что у неё в душе? В этом мне может помочь только томограф, сама она навряд ли что-либо мне скажет. Но и он всю завесу тайны мне не откроет, вот так досада. Зачем всё это мне? Не знаю, я же должен изучать того, кого породил. Вот и занимаюсь изучением. Хотя, что уж греха таить… в глубине души я понимаю, почему мне так интересно это.

Так мы и просидели с ней до вечера. Я уже думал, что она заснула, но нет, она не спит, она всё смотрит вдаль.

Что же она там видит?

— Эй! — прокричал я шёпотом. Легонько встряхнув её, проговорил: — А ну просыпайся, соня.

— Я! И не спала я, — послышался от неё возмущённый тон.

— Я тебя точно не разбудил?

— Точно.

— Куда глядишь так пристально тогда?

— Я-то? Да всмотрелась в чарующий вид, да и в безграничность лесную.

— Боюсь спросить, тебя кто-то ограничивает?

— Да нет, дело совсем не в этом… природа, она, наверное, вся такая. За это вы, люди, её любите?

— Да, скорее всего, ты права, мы любим её за то, что она чистая, совершенно чистая, такая, какая есть — настоящая, со своими нюансами, но целиком и полностью неистовая. Она не пытается тебя обмануть или показаться не такой, какой есть. Ты её видишь такой, какой хочешь её видеть. В этом и есть её уникальность.

— Хорошие слова, Жень. Я запомню.

— Сам от себя в шоке, иногда умею хорошо сказать. Может, уже поедем? А то уже темнеет, — волнительно произнёс я.

— Ещё чуть-чуть, хочу посмотреть на закат, и тогда точно поедем.

— Хорошо.

Нана встретила свой первый закат со мной… где-то в глубине души хотел, чтобы она встретила его с Филом, но получилось, что со мной. Надеюсь, он особо возражать не станет. Мои рассуждения прерывает она воодушевляющей речью:

— Ах, какое сочетание цветов: жёлтого, красного, оранжевого, я не могу! Мои глаза получают столько эндорфина, что мне, кажется, сейчас смогу взлететь. Как самая быстрая, активная птица, могучий ястреб!

И она подрывается с места и бежит вниз, начиная порхать, как бабочка, которая только что вылупилась из гусеницы. Смотря на неё, не могу перестать улыбаться, но не солнышко же она. Прям вся целиком настоящая, радостная, живая, прыгает от вида заката, и видеть её такой это разве не седьмое чудо света? Как же хорошо, что благодаря нам с Филом на свет появилось такое замечательное создание, как Нана. И почему такое, нет, это грубость по отношению к ней, мне стыдно, что я назвал её «оно», человек, и точка.

— Пойдём! Иди ко мне! Давай со мной в хоровод! — звонко прокричала она.

— Не-не, ты меня не утащишь с собой ни за что!

— Эй! Ты что?! Струсил?!

— Ничего я не струсил, не хочу, и всё.

— Ну, Женя! Не обижай меня, а то сейчас заплачу! А ты же не хочешь, чтобы я плакала? К тому же могу сказать Филе, что ты заставил меня рыдать, не думаю, что он оценит.

Ах ты ж. Так мало живёт, а уже шантажу научилась, может, я поторопился с выводами, что она учится только хорошему?

— А ну иди сюда!

— Да-да, беги ко мне!

И мы с Наной пустились водить хоровод под уходящее солнце. Это было незабываемо, со мной такого давно не было. Я замечал в ней столько искренности, сколько ни в одном другом человеке не наблюдал, даже в себе… настоящая, как сама природа.

Нежно кружась, держалась за мои руки, её волосы так и порхали из стороны в сторону. Их светло-голубой цвет казался неземным на всём этом фоне заходящего солнца. Они блестели лучше самой яркой звезды в небе. Она так сладко смеётся, и её глаза бегают туда-сюда, она ни разу не остановила взгляд на мне, а всё смотрела вверх в высоту, на звёзды, которые только-только появлялись.

Мой романтизм прервало наше падение:

— А-а-а, Нана!

— Женя!

Спустя пару секунд мы с ней заливаемся смехом во весь голос.

— А-ха-ха-ха, как же весело!

— Было отпадно! Если бы у меня был бы шанс всё повторить, я бы безоговорочно сделал бы это ещё раз.

— Ох-ох! Такой Женёк мне нравится больше! А то не хочу, не буду, меня не зови, тьфу.

— Когда это я был таким? Скажи-ка мне, пожалуйста, милочка.

— А ты разве не всегда такой? — и хлопает меня по плечу, приговаривая: — Да ладно, я шучу, ты самый смешной из всех людей.

— А если ты меня обманываешь?

— Не обманываю!

— Ладно, считай, твои извинения приняты. — Решил добавить: — Может, уже поедем? Мы неплохо так повеселились.

— Давай немножечко ещё посидим, а после поедем, хорошо?

— Да, хорошо, смотри только, чтобы Фил не ругался.

— Он не будет, — произнесла печально, но сразу же улыбнулась.

Нана заметно изменилась в лице.

В итоге, пока мы с ней сидели, солнце почти зашло, а мой живот продолжал скукоживаться с каждой секундой от голода. Я не ел почти с самого утра!

Возвращает меня к жизни, проговаривая:

— Что, поехали?

— Да-да, поехали, а то уже темно, мы можем и не добраться! — припугнул легонько её.

— Ой, а мы что, можем не добраться? — произнесла трусиха.

— Нет, можем, и доберёмся, это я так подшучиваю над тобой.

— Что ты там сказал, шутки шутишь, значит?

— Ни капельки, это всё ветер.

— Ну-ну.

Начинаем свой путь к машине, поднимаясь аккуратно наверх, чтобы не споткнуться и кубарем не полететь вниз.

Перед тем как сесть, я спросил:

— А ты совсем не голодна?

— Чуть-чуть, а что?

— Только не обижайся, мне чисто с научной точки зрения интересно, твой желудок работает как человеческий? Или всё же он может дольше обходиться без еды? Мы с тобой просто почти с утра ничего не ели. Вот мне стало интересно, тебе и правда кушать не хочется?

— Ах, еда, а я и забыла про неё, пока ты не напомнил, совсем не хотелось. Ай… — её глазки забегали, — а сейчас, кажется, очень сильно захотела, вот зачем ты спросил, а?!

— Я не подумал, что так выйдет, хотя стоило и догадаться, что всё может получиться именно так. За это нужно сказать спасибо чудесам нашего мозга. Пока не подумаешь о чём-то, оно и не появится у тебя в голове. Как только подумал хоть чуть-чуть, тут уже и не отвертишься, мозг начинает проецировать всё то, о чём ты думаешь. Вот так загадочен наш суперкомпьютер, и у него так же есть свои плюсы и минусы. Но ты не отчаивайся, это дало мне понять, что твой мозг и в этом аспекте похож на наш. Это лишь идёт нам на руку и ещё раз подтверждает, что ты такая же, как и мы.

— Может, и похожа на вас, людей, но не прям, как вы, у меня своя голова на плечах.

— Верно подмечено, дорогуша.

— А то! Я по-другому не умею.

Завожу машину, как вдруг пугливый крик останавливает наш спокойный отъезд:

— Смотри-смотри, сколько насекомых! Это они все там, где мы были?

— Да, родная, там, где мы были.

— Вау! И они все там обитают?

— Да! Скрываются под травкой-муравкой.

— Ах, как всё же прекрасна флора и фауна живой природы. Они все такие маленькие, прям крохи.

— Да такой живности здесь полно, да и не только здесь, везде!

— Хоть их и много, как ты говоришь, но мы по сравнению с ними прям великаны!

— Это уж точно! А теперь, с вашего позволения, пожалуй, отвезу вас домой.

— Да, вези меня, мой шофер!

Филипп

Вечер. Время без пяти пять, сдаю униформу и получаю свои заветные деньги. Сегодня задержался, у них тут были какие-то свои дела, из-за чего простым рабочим вроде меня пришлось подождать неопределённое время. Но сейчас всё закончилось, и я могу спокойно пойти домой. Как вдруг ко мне приходит мысль, что давненько уже не писал Наташе. Нужно ей написать, а то подумает, что на свидание-то пригласил, а больше уделять времени не нужно? Вот поэтому сегодня точно должен написать, только что говорить? Эх, ладно, будь что будет, пишу: «Привет».

Получаю быстрый ответ и вслед ничего умнее не придумываю, как спросить: «Как дела?». Серьёзно, как дела? Ничего поумнее придумать не смог?

Тем временем мой автобус уже подъезжает. Может, в нём на меня нахлынет вдохновение, и я смогу из себя что-то вымолвить, кроме этого, дурацкого «Как дела».

В автобусе получаю сразу же ответ: «Всё хорошо, только я сильно устала на работе, а смена заканчивается аж в восемь, а сейчас только шестой час». Так-так, Филя, ты должен ей посочувствовать, думай-думай, что ей сказать. Так, может: «Какая ты бедняжка». Нет, бред ванильный какой-то. А может: «Устала, эх… понимаю». Нет, подумает, что тюфяк, так нельзя, так нельзя, тогда как? Решай-решай, время тик-так… так, всё решено, пишу так:

— Понимаю, ты много трудилась и поэтому устала, ты большая молодец. Хочешь, приеду, помогу тебе? — Надеюсь, не будет выглядеть как домогательство. Отправить.

Всё отправилось, жду ответа. Спустя минуту что-то пришло:

— Спасибо, но приезжать не нужно, я сейчас не в том виде, чтобы ты меня видел. — И два улыбающихся смайлика.

Ага, понял, вроде и отвергла, но указала логичную, но в то же время приятную причину, почему нет, так что всё хорошо. Думаю, пишу:

— Понял. Как доработаешь, напиши, хочу знать, что с тобой всё хорошо.

Сообщение отправлено, посмотрим, что будет. В ответ приходит:

— Хорошо, не переживай, со мной всё будет отлично.

Всё, теперь моя душа довольна, отправлю ей милый стикер, и на этом, пожалуй, хватит. Оставшаяся дорога до дома прошла спокойно.

Домой попал в седьмом часу, к моему удивлению, ни Наны, ни Жени дома не было. Интересно, где же они? Ладно, не моё дело, приедут, расскажут, Женя, наверное, развлекает Нану, не сидеть же вечно дома без дела. Однако, что остаётся постоянным, это холодильник — в нём так же пусто, как обычно. Но я придумаю, чего можно приготовить из ничего, до этого же как-то справлялся.

Время, проведённое за готовкой и ужином, прошло сравнительно быстро, хоть на часах уже было около восьми часов. Скоро должна написать Наташа. Доев свой недоужин, приготовился ждать с каким-то странным нетерпением, не свойственным мне, сообщения от Наташи и хороших от неё известий.

Время идёт своим чередом, а сообщения всё нет и нет, я уж будто подумал, что она забыла, но после того как глянул на часы, всё стало на свои места. Было без десяти восемь, значит, ещё нет повода для беспокойства. Я решаюсь принять душ, пока жду сообщения.

Душ сегодня по-особенному прекрасен. Может, это потому, что моё тело отдыхает от прилипшего к нему от жары полиэтилена, освобождаясь от запаха полиэстера. Именно он всему виной! Походи несколько часов в таком костюмчике, ты и не так ещё завоешь, так что сейчас полностью понимаю своё тело.

Выходя из душа, я первым делом увидел сообщение от Наташи, в нём было сказано, что всё хорошо, она едет домой. На моём лице сразу же выступила улыбка от радости, что она в порядке. Как только я закончил процедуры после душа, сразу же ответил ей на сообщение:

— Рад это слышать, хорошей дороги до дома.

Надеюсь, с ней всё будет хорошо, время-то позднее, мало ли, что может случиться… да ну, брось, она каждый день ходит домой с работы и на работу, уверен, с ней всё будет отлично.

Не проходит двадцати минут, как слышу от неё сообщение:

— Филь, а ты можешь со мной поговорить?

Ни минуты не медля отвечаю: «Да, конечно», — и сразу же звоню ей на телефон. Гудки…

— Алло, Филь, ты так резко среагировал, я и подумать не успела, а ты уже.

— Когда моя девушка хочет поговорить, глупо медлить, ты так не считаешь?

— Да, ты прав, ты такой хорошенький.

— Так, рассказывай, что случилось, почему ты попросила позвонить?

— Я просто, если честно сказать, испугалась, потому что с таким ещё не сталкивалась и не знаю, что делать.

— С чем таким ты ещё не сталкивалась?

— Да алкоголики какие-то стоят прямо напротив моего дома, поэтому я не знаю, что делать. Самое умное, что пришло мне в голову, это позвонить тебе.

— То, что ты позвонила мне, это, конечно, хорошо, а вот что делать в таком случае…

Так, думай-думай, ты сейчас далеко и ничего сделать не сумеешь, тогда чем ты ей поможешь?

— Я, кажется, уже знаю, давай ты просто будешь на телефоне, а я попытаюсь мимо них пройти, может, всё и обойдётся.

— Хорошая идея, но…

— Никаких но, я прохожу…

В трубке слышится лишь молчание и трепетное дыхание. Она вздохнула с облегчением и проговаривает:

— Ничего такого не думай, что я тебя не послушала или ещё что-то. Ты большой герой, благодаря тебе мне было не так страшно проходить мимо них.

— Надеюсь, моих стараний по телефону тебе и вправду хватило, — с облегчением проговорил ей в трубку мобильного телефона. Но едкое чувство своей беспомощности не покинуло меня даже после её слов.

— Ещё как хватило, не беспокойся.

— Так, ладно, забыли этих злополучных товарищей. Ты лучше скажи мне, ты же сильно устала, ты сейчас покушаешь и спать, наверное?

— Да, день выдался очень тяжёлым. Поэтому приму душ, а есть особо не буду, так, может, перекушу яблоком и кефиром и пойду спать.

— Понимаю, ну тогда приятного аппетита и сладких снов.

— Спасибо ещё раз, и тебе приятных сновидений.

— Ах да! Постой!

— Да, что такое?

— Я знаю, что наша встреча назначена на субботу, но я соскучился.

— Ой, как же хорошо ты можешь поднять настроение, сначала спас меня от злых ребят, теперь прелести с милостями говоришь. Да ты сегодня точно мой герой. Я тебя очень сильно понимаю, тоже соскучилась, уверена, мы скоро встретимся.

— Да, я знаю, но всё равно скучаю.

— Мы оба это чувствуем, но мне уже пора, а то с ног валюсь.

— Хорошо, ламповых сновидений, — и сбросил трубку.

Наш с ней разговор подошёл к концу, а Наны с Женей до сих пор нет. Странно, время подходит к глубокой ночи, а их как не было, так и нет.

Пойду лучше спать тогда, а эти потом приедут, расскажут, где были.

Нана

Женя везёт меня непонятно куда. Куда же все-таки мы едем?

— Жень, а куда ты меня везёшь? Если мне не изменяет память, то ехали мы сюда другим путём.

— Да, всё верно, просто я очень голоден и решил завезти нас в местный «Макдоналдс». Чтобы мы могли перекусить, а ты к тому же посмотришь на то, почему люди так любят еду быстрого приготовления, и скажешь, как тебе. Крутая идея?

— Да, неплохо, но уже поздно, не будет ли Филя переживать, что нас нет?

— Да не, не думаю. Если бы переживал, позвонил бы, а так он доверяет мне, и ему незачем волноваться.

— Надеюсь, ты прав. Тогда скажи мне, что это такое, твой «Макдоналдс»?

— Сейчас увидишь, почти подъехали.

— Вау, он так светится, огромная-преогромная буква «М», что она значит?

— Тут несложно догадаться, подумай малость.

— Хм, наверное, «Макдоналдс» сокращённо?

— Верно, а ты не такая глупая, как я думал.

— Ой, да иди ты!

— Хи-хи-хи, не обижайся, — добродушно вымолвил он. — Мы пройдём вовнутрь или с собой возьмём?

— Давай лучше зайдём, хочу посмотреть, как там.

— Хорошо, тогда поторопись!

Мы зашли в закусочную, и я спросила у Жени:

— А почему здесь сейчас так мало людей?

— Да поздно уже, поэтому и нет никого.

— А, ну да, солнце-то уже зашло.

— Да дело даже не в этом, подростки и ребята моего возраста любят гулять по ночам.

— А-а… почему тогда их тут нет?

— Ну, потому что ночью на улице поинтереснее, чем в каком-то фастфуде, как проголодаются, когда нагуляются, обязательно придут.

— А тогда ответь на следующий вопрос, почему люди любят гулять ночью?

— Ну, не знаю, есть в этом свой шарм, ты должна сама попробовать, тогда поймёшь.

— Но ночью же страшно, — испуганно пробормотала ему в ответ.

— Ой, да брось, если не шататься по каким-нибудь притонным районам, то вполне и ничего.

— Ясненько.

Тем временем мы сели за столик.

— Что мы будем заказывать? — воскликнула, развеяв сложившуюся тишину вокруг нас.

— Что выберешь, то и закажем.

— Заманчивое предложение, я поняла. А-а где смотреть, что заказывать, меню-то нет.

— Да, в этом минус фастфуда, большинство поедателей сея еды уже наизусть знают, что заказывать. А если не знаешь, что заказать, то приходится смотреть на их стенды около кассы или подходить к дистанционным автоматам и там смотреть. Делай, как тебе удобнее.

— Хм… ладно, пойдём к кассе, а то с друзьями по разуму я разговаривать не хочу.

— Постойте-постойте, это только что была самоирония?

— Возможно-возможно.

Мы подходим ближе, и я с удивлением смотрю на вывеску, там столько всего! Столько всякой всячины, глаза разбегаются, так много разнообразной еды. Женя как-то ехидно посматривает на меня.

Что ему нужно? Что он задумал?

— Ну, давай заказывай, — поторапливает меня.

Стоп, а я же не знаю, что нужно заказывать.

— А ну давайте, к примеру, — смотрю на стенд, и у меня не остаётся выбора, как сказать: — «Чикенбургер с беконом».

— Хороший выбор, а что дальше?

Да он издевается надо мной.

— Ладно, — твоя взяла, — давайте еще «Чикен Премьер».

— Так, а ещё?

Ещё?

Продавщица советует мне взять к бургерам картошку, я наивно соглашаюсь, платить-то всё равно не мне. На стенде был ещё один такой манящий к себе бургер под названием «Биг Тейсти».

Какая вкуснятина, наверное, я точно хочу его.

— А извините, можно ещё, пожалуйста, вон тот, большой такой.

— Вы имеете в виду «Биг Тейсти»?

— Да-да! Именно его.

— Хорошо, на этом всё?

— Да-да, всё.

— Тогда спасибо за заказ, с вас семьсот рублей.

— Ну не с меня, а с моего верного товарища, — ухмыльнулась, — не знаю, заметил ли он. Ну да ладно, неважно.

— Кто будет платить? — вымолвил кассир слегка на повышенном тоне, видно, от усталости за весь рабочий день.

— А! Я буду, — выкрикнул виновник торжества. — Нан, отойди, пожалуйста.

— Хорошо.

— Всё, заплатил, так лучше?

— Да, всё хорошо, ваш номер заказа О275. Ожидайте, его вам принесут за столик.

— Спасибо, мы будем у окна.

По дороге к столику толкаю его, навалившись всем телом.

— Ах ты ж, за что?

— Сам знаешь! — надув губы, пробормотала.

— Ой, да брось, подумаешь, немножечко посмеялся и всё, никто даже ничего не понял. Ты отлично справилась, дорогуша!

— Ну, спасибо, — сказала я презрительно.

— Не строй из себя обиженку, тебе не идёт.

— Я и не обижаюсь.

— Оно и видно, как ты не обижаешься.

— Да тьфу на тебя.

— Это всё голод, поешь и станешь прежней, — попытался он меня утихомирить.

Мы принялись ждать наш заказ.

Сделали его быстро, мы даже не успели заметить, как его нам подали. Всё это время, пока нам готовили заказ, смотрела в окно и считала проезжающие машины, насчитала порядка тридцати машин.

— Ну что, угощайся, дорогая.

— Так-так… где тут моя вкусняшка, а, вот эта, наверное! — Читаю: — «Биг Тейсти», о да! Это она, ну что ж, приступим. Приятного аппетита, Жень.

— Спасибо, и тебе.

Лопаю это потрясающее на вкус произведение человечества, слюни летят во все стороны!

— Эй-эй, поаккуратнее, мадмуазели так не едят.

— С чего ты взял, что я какая-то там мадмуазель?

— А что, не так?

— Отнюдь, сейчас я очень голодная и поэтому ем, как хочу, не мешай.

— Эх, мне бы твои манеры.

Я ему ничего не ответила, а лишь продолжила доедать свою прелесть. Спустя небольшой промежуток времени послышался его ехидный голосок:

— Вижу, тебе нравится.

— Да, очень вкусно, спасибо, что привёз меня сюда, несмотря на твои выходки.

— О-о-ой, снова я виноват. У вас, женщин, всегда мужчина виноват?

— Не знаю, как там у женщин, но у меня всегда ты виноват.

— Сильное заявление, проверять я его, конечно, не буду.

— Смотрю, понравилась картошка, Жень?

— Ой, картошка у них такое себе.

— Точно не очень или ты просто не хочешь, чтобы её ела я?

— Да, хочу всю её съесть сам! Не говори глупостей, если хочешь, ты, конечно, попробуй, но я предупреждал.

— Я тебе верю, но всё равно проверю…

Картошка и впрямь была пересолённая, поэтому отложила её в сторону и продолжила наслаждаться огромной котлетой в бургере.

— Что, всё съела? Наелась?

— Да! Вот это кайф!

— Какие словечки! Но я рад, что тебе понравилось.

Закатила глаза: «Опять он чем-то недоволен…»

— Вот таких ещё штук десять, и у тебя появятся лишние жировые складки…

Ну вот, снова он ко мне прицепился… не прошло и пяти минут.

— Что? Нет, ты врёшь! Не может быть!

— Может-может!

— Гад-гад! Что ты раньше не сказал, я уже толстая?

— Всё-всё, тише-тише, я сказал, после десяти, а ты съела только один, от одного ничего не будет.

— Дурак! — твёрдо проговорила в ответ. — Всё, я наелась, буду ждать тебя в машине.

— Ой… ой… ой… хорошо, сейчас уберу и приду.

Я поднимаюсь из-за столика и уже хочу уйти, как слышу:

— А ключи ты не хочешь взять?

— Упс… — немного покраснев, проговорила, — давай сюда.

— А пожалуйста?

По моему взгляду он всё понял и благополучно отдал мне ключи. Я прошла и села в машину. Наблюдать за тем, как он убирает остатки еды, очень весело. Еей, он уже собирается идти к машине.

— А из тебя выйдет хорошая домохозяйка, — съехидничала, тем самым попыталась отомстить ему за все его прикольчики надо мной.

— Ты мне мстишь?

— Да нет, что ты, у меня и в мыслях этого не было.

— Ну да, ну да, конечно, так я и поверил роботу-человеку.

— Ой, зря ты это сказал, а ну иди сюда, — я уже хотела пролить на него колу, которую нам принесли за счёт заведения, но он меня остановил.

Раздался смех на всю машину, и мы продолжили поездку до дома.

Ночной город имеет завораживающий вид: везде горят огни и свет кругом от машинных фар. Создаётся и впрямь та атмосфера, про которую говорил Женя. В моих мыслях появляются образы, как могла бы гулять по ночному городу… с ним… стой, сейчас не время… За-сы-па-ю…

Женя уже подвозит меня к дому, а я только успела зевнуть, как он уже со мной попрощался. Я сказала вдогонку лишь спасибо за день и, провожая его машину взглядом, не заметила, как осталась на морозной тёмной улице. Он почти что уехал, но почему-то остановился. Не поняла…

— Твой осмотр, глупенькая, не смотри на меня, будто привидение увидела, а скорее проходи внутрь, а то тут дико холодно.

Мы заходим тихо, чтобы вдруг не разбудить Филиппа. Мы не зря подстраховались, потому что спустя несколько метров наблюдаю такую картину: он уже свернулся комочком и, укутавшись под лёгким пледом, спит.

Какой он милый. Только не это, только не это! Лицо, не смей краснеть!

Моё лицо спасает Женя:

— Проходи, ложись, лишь этого обалдуя не потревожь, нехай спит.

Послушно слушаюсь, прохожу в комнату, а после присаживаюсь в свою кровать отдыха. Он в это время приступал к запуску программы. Проходит пара минут, я уже успеваю расслабиться и почти вновь заснуть, как мне слышится:

— Всё хорошо. — Но мне показалось, что он что-то скрыл от меня, вот только, что…

Я не стала у него вымогать информацию, чтобы не разбудить Филиппа, и поэтому сказала:

— Спасибо, что заботишься обо мне, следя за моим самочувствием.

— Ой, ты меня стесняешь, прекращай.

— От кого это я слышу? Это точно тот самый Женя, который очень высокого мнения о себе?

— Я и высокого мнения о себе? Да брось ты.

Не знаю, что ему ответить, но это уже, видимо, и не нужно, потому что уже слышится тихий шёпот:

— Ладно, если с тобой всё в порядке. То мои дела здесь окончены, поеду-ка я, пока.

— Хорошо, давай.

Уходя, он лишь пожелал спокойной ночи, скрывшись за дверью…

Эх, не день, а сказка! Всё было отлично, хоть и начало у денька довольно грустное, и одно странно, Филиппа не было со мной, но себя чувствовала стабильно. До той поры, пока сейчас не увидела его и сразу же испытала лёгкое умиление. Кстати, пойду посмотрю, как он.

Лежит, как младенец, скукожившись под одеялом. Так мило. Такой беззащитный. Чувствую, что не он меня защищает от всего плохого, а я защищаю его от всего.

Стой, нет, не нужно, не смей! Прости, Нана, я не могу остановиться. Решаюсь прикоснуться к его коротким, густым, кудрявым волосам. Ой, они такие мягкие, а-а-а! Когда их касаюсь, у меня мурашки по всему телу распространяются со скоростью света и мне начинает казаться, что я не в силах себя сдержать. Только от чего я не могу себя удержать? Так-так, дорогуша, дыши-дыши, ты не знаешь, что это такое. Считай лучше это обычным глюком в программе, чтобы ты дел ещё не натворила, и Филя снова на тебя не кричал. Пора уходить к себе, но дрожь в моём теле так не считала. Она не собиралась покидать моё тело, и я, валясь с ног на кровать, сама не замечала того, как погружалась в сон от переизбытка удовольствия.

Утро следующего дня

Ах, какой сладкий сон! Мне казалось, я бегу по лугу и за мной бегут милые барашки, а где-то вдали была поляна со всеми животными мира. К сожалению, я не успела добежать до неё. Сон сном, но сколько сейчас времени? За окном светлее, чем могло бы быть, так что я опасаюсь того, что Филя уже ушёл. Так-так-так, на часах уже девять с чем-то, вот это я дрыхло, конечно, как так можно? Он уже точно ушёл на работу. Ай! Какой ужас! Я же ему не приготовила ни завтрака, ни в дорогу ничего не дала, как же я облажалась! Срочно! Срочно! Нужно быстро что-то придумать и приготовить ему. А после полудня привезти, время у меня ещё есть, так что за дело.

Я быстро умываюсь и чищу зубы. Скоро приедет Женя, вот он-то мне и поможет! И мы с ним успеем отвезти еды Филе прямо к обеду. Так, а где он работает? По-моему, он оставлял где-то листок с записью адреса работы, нужно только найти его, и всё. Но для начала нужно приготовить.

Что там у нас в холодильнике? Как обычно ничего нет. Ничего нового в принципе. Придётся бежать в магазин.

В магазине взяла то, что необходимо для нормального сытного обеда, включающего в себя большое количество белков, жиров и углеводов. Думаю, Филе понравится. Время! Ага, одиннадцатый час, успеваю, всё хорошо, уже скоро должен подъехать Женя. Я приступаю к готовке и слышу, как в дверь ломится, как уже стоило ожидать, собственной персоной Евгений.

— Привет, Жень!

— Привет-привет! Ты чего такая запыханная?

— Да не обращай внимания, проспала немножечко и не покормила Филю, а ещё не дала ему в дорогу еды. Поэтому сейчас пытаюсь всё это наверстать.

— А, что ты так переживаешь? Ну, подумаешь, что не приготовила, он не маленький и сам себя может обслужить. Или у тебя есть на это свои причины, чтобы готовить ему?

— Отстань, а! Лучше помог бы, чем снова приниматься за свои шуточки.

— Чем же вам помочь, сударыня?

— Ну, например, нарежь огурцов для салата.

— Хорошо-хорошо, не жирно ли ему будет? Салат, макароны, сардельки, мне бы кто так готовил.

— Ну, заслужишь, может, и тебе приготовлю, — в моём голосе прослеживался намёк на то, что мне сейчас явно не до его шуточек.

— Ах, значит, не заслужил, ну-ну, конечно, вот так и катай её везде и гуляй, да к тому же корми, и когда это ты успела стать такой неблагодарной.

— Вообще-то, благодарная, ты просто не замечаешь. Вот, к примеру, вчера тебя обняла.

— А, да, точно, припоминаю что-то такое.

После его слов швыряю в него части салата, заливаясь смехом. В ответ он кидает в меня! Всё летит что куда! И если эту комнату можно назвать кухней, то она потихоньку превращается в поле для салатного пейнтбола.

Спустя несколько минут мы успокоились и пришлось убирать всё то, что мы раскидали. Заканчивая готовку, убираю еду для Фили в контейнер. Предложила Жене поесть, он и не захотел отказываться.

Мой вредный помощник с большим аппетитом съел всё то, что было на тарелке. А я вместо того, чтобы нормально поесть, просто попила чай с печеньем.

— Очень вкусно, спасибо. И это, что, мы будем выезжать?

После его слов у меня почему-то начали трястись руки, и Женя это заметил.

— С тобой всё хорошо?

— Да, а что? — ответила ему не сразу.

— Просто, когда ты держишь печеньку, у тебя рука трястись начинает.

— А, это, ничего страшного, это всё дурацкое волнение.

— Волнение? — странно посмотрел на меня.

— Да, да, именно оно! Из-за того, понравится ли Филе то, что я приготовила.

— То, что ты приготовила, очень вкусно, уверен, ему понравится.

— Мне приятно это слышать, но я всё равно переживаю.

— Да брось, тебя ничего волновать не должно.

— Не должно, — неуверенно вытягиваю из себя. Добавила: — Жень, нам пора уже выходить, а то время двенадцать.

— Собирайся, отвезу тебя к твоему ненаглядному.

— Он не мой ненаглядный!

— Да-да, считай так.

— К чему ты клонишь?

— Ни к чему. Собирайся и выходи, буду ждать тебя на улице.

Что он хотел сказать фразой: «Мой ненаглядный»? Он догадывается о том, о чем я ещё сама не догадываюсь?

Собралась мигом, взяв еду для Фили. Выхожу к Жене, который сидит в заведённой машине. Я никогда ранее не обращала на этот автомобиль внимания, но сейчас этот белый цвет так бросается в глаза и смотрится на ура. Что-то я отвлекаюсь от главного, а главное — это накормить моего… лучше сказать, накормить Фила. Я сажусь в машину к Жене, и мы поехали.

Нахожусь в ожидании чуда… предвкушая его удивлённое, радостное лицо оттого, что я о нём позаботилась. Ах, счастье-то какое… Женя, видно, замечает, что я свечусь больше солнца! Ничего не предприняв, лишь ухмыльнулся и повёз меня дальше. Так, стоп-стоп, я же не посмотрела листок с указанием адреса работы, а куда тогда он меня везёт? Я удивлённо смотрю на Женю и говорю:

— Постой, ты разве знаешь, куда нужно ехать?

— Как могла уже догадаться, знаю. Если бы не знал, стал бы тебя везти?

— Но как ты узнал, где он работает?

— Легко, как только заходил к вам, заметил на столе свёрток бумаги с адресом.

— А, вот оно как, и ты мне не сказал?

— А зачем, если ты и так слепо села ко мне в машину, — кидая в мою сторону улыбку, проговорил он.

После его вредных слов я на него фыркнула!

— Ой, да не обижайся, всё же хорошо, едем, а это главное.

— Тоже верно, но больше так не делай, всегда предупреждай меня о том, что хочешь сделать, понял меня?

— Так точно, капитан!

— Ты уже второй раз это говоришь, откуда у тебя эта фраза?

— «Так точно, капитан?»

— Да, именно она.

— Да это мультсериал моего детства… На секунду представь себе, просыпаешься ты далёким ранним утром в восемь утра, когда ты ещё совсем ребёнок. А по телевизору показывают «Губку Боба Квадратные Штаны», и день сразу начинается с позитива, а значит, ты уже хорошо проводишь время.

— Вау… детство…

— Только не начинай.

Я утвердительно кивнула, не осмелившись посмотреть в глаза.

— Что в итоге — то каждый раз слыша утром: «Вы готовы, дети? Да, капитан! Я не слышу! Так точно, капитан!», хочешь, не хочешь, привычка у тебя выработается.

— И то верно, интересный мульт, наверное… обязательно посмотрим, хорошо?

— Будет сделано.

И мы продолжили дальше свой путь.

Филипп

Работа идёт полным ходом, время только полпервого, но я уже как-то подустал, к тому же поесть с собой ничего не взял, теперь хожу как придурок туда-сюда с пустым животом. Неудобно как-то с Наной вышло, просто ушёл, оставив её одну… но она… так сладко спала, что я попросту не хотел её будить. Догадываюсь! Она проснулась только к приходу Жени, а это значит, что ничего страшного и им двоим хорошо.

Спустя какое-то время мне показалось… неужели это Наташа?! Точно она! Её ярко-красные волосы ни с какими другими не перепутаю. Стоп, она не должна меня видеть в таком наряде, быстро-быстро что-нибудь придумай! Бью себя рукой по лбу:

Куда ты денешься в таком костюме?

Может, просто отвернуться или сделать вид, что не заметил её? Нет, уже поздно, она меня заметила и направляется в мою сторону. Так, настройся, веди себя уверенно. Ну что тут такого… работаешь в костюме подушки, с кем не бывает, всё же лучше, чем ничего.

— Привет, Наташ! — промолвил не особо уверенно.

— Привет, Филь, обнимать уж не буду, наверное, понимаешь почему.

Её милая улыбка очаровательна.

Только шутливо поддакиваю:

— Да понимаю, такую подушку попробуй объять.

— У себя в постели я с этим отлично справляюсь.

— Хотел бы я стать твоей подушкой, — я даже не понял, как эта фраза слетела с моих уст.

— Ох, ты меня стесняешь, — она трогает мою подушку и проговаривает, — от такой мягкой я бы точно не отказалась.

В конце она точно мне подмигнула, это то, о чём я думаю? Да не…

— Ах да, ты чего тут? Работаешь?

— Да, вот работаю, есть же на что-то нужно, — пробормотал в свою защиту.

— Понимаю, сама такая же.

— Кстати, о работе, ты сегодня выходная?

— Если бы, вот иду как раз, уже хотела сесть в маршрутку, но вижу, знакомая подушка, у себя в кровати её, конечно, не наблюдаю, но она показалась мне до жути знакомой.

— А это подушка вот я.

Это был второй намёк?

— Хорошо, что оказался именно ты, а то получилось бы, что зря маршрутку упустила. Кстати, ты не голоден? Я просто себе на работу взяла немного, хочешь с тобой поделюсь?

— Да нет, я дома ел.

— Да это когда было! А ну присаживайся, перекусишь. А то унесёт тебя ещё с этой подушкой.

— Да не унесёт, — уже более уверенно проговорил, но это её не волновало.

Мы сели за ланч, то есть я сел за ланч, а время было без десяти час.

Нана

На часах было тридцать минут первого, как раз к часу привезём еды для Фили.

— Нам ещё долго?

— Нет, мы почти приехали, только я не смогу там припарковаться, тебе придётся пройти пешком метров триста.

— Ничего страшного, это сущий пустяк по сравнению с тем, что мы уже преодолели.

— Тут ты права.

— Почему ты сказал, что я пойду одна? Ты разве со мной не пойдёшь?

— Я? Что ты! Мне незачем! Моя задача была только привезти тебя, а всё остальное на тебе, дорогуша.

— Так говоришь, как будто иду на свидание, а не просто несу ему обед.

— Одно другому не мешает, — смешливо сказал Женя.

— Сколько мне ещё повторять, что между мною и Филей ничего нет! Не забыл, у него девушка как бы есть. И в субботу он с ней идёт в ресторан.

— Да помню, помню я. Пошутить уже нельзя?

— Не смешно уже, когда-то, может, и да, но сейчас точно нет.

В его голосе не было шутливой манеры, как он обычно её проявляет. Может ли это означать, что он что-то начинает подозревать?

— Почти приехали, сколько там времени?

— Сорок минут первого, — с лёту ответила ему.

— Отлично, значит, сейчас здесь припаркуюсь, и ты пойдёшь.

— Хорошо, а куда идти-то?

— Минуту, наверное, вон туда, вдоль улицы и иди, пока его не заметишь.

— Хорошо, босс.

Выходя из машины, чуть ли не забываю то, что приготовила. Но проворный Женя уже кричит мне:

— Ей, еды-то не забудь! И ложку возьми, как он есть без ложки-то будет.

— Спасибо, Жень, а то что-то я совсем разволновалась.

— Да не волнуйся, нашему Филиппу ещё никто еды не готовил, а тем более и не привозил, ты первая! Так что чуть-чуть можешь поволноваться. А в основном расслабься, ты же не в любви признаёшься. — И он засмеялся.

— А, да-да… — палец на руке аж передёрнуло, — не в любви. Ты прав, и что уж, я и впрямь расклеилась.

— Спокойно пошла и покормила Филю, — пробурчала себе под нос. — Ладно, я пойду.

— Удачи, не торопитесь!

Так, сколько там времени, ага, сорок пять минут, успеваю.

Филипп

— Что же ты такого себе приготовила?

Мило улыбается и проговаривает:

— Да там такое, что лучше не буду говорить, а то скажешь, что много ем. Хотя ты и так это узнаешь… — глубоко вздохнула в конце.

— Ой, да брось, такую глупость никогда не скажу.

Итак, что я вижу… — курица с зелёным салатом, вкусно-то как, наверное.

— Не знаю, попробуй и скажи, аппетитно или нет. И эта курица не для меня! Не знаю, как она попала в мой контейнер для еды! — замешкалась и продолжила: — Я ем исключительно салатики, — но тут же реабилитировалась, бросив серьёзный взор в мою сторону.

— Не для тебя? Ну я в принципе так и подумал, что ты, конечно же, не стала бы есть жареную курицу, — произношу язвительно добродушно.

— Ешь давай уже.

Замечаю случайно время, без семи минут час.

Нана

Уже прошло, скорее всего, минуты три, как ищу Филю. Но чувство волнения меня не покинуло до сих пор, хоть я и прислушалась к словам, которые сказал мне Женя. Это особо не помогает! Как мне было страшно, так оно и есть, даже красивые виды улицы не помогают мне забыться. Главное — не уронить в этом смятении то, что приготовила. Шаг за шагом иду навстречу, а время было уже пятьдесят три минуты.

Филипп

Ланч, который приготовила Наташа, очень вкусный. Ох уж эта курица… я не могу, какое вкусное мясо! Не засиделись ли мы с ней? Время сколько прошло? А, только десять минут, быстро, однако, слопал её обед. Надеюсь, она не будет на меня в обиде. Хотя, глядя ей в глаза, о таком даже грех думать, они светятся как лучи восходящего солнца.

— Эй, ты чего на меня так смотришь? На мне что-то сидит или тушь растеклась?

— Нет-нет, что ты, всё отлично, наслаждаюсь твоим видом, да и только.

— А ну, доедай давай, а не глаза тренируй, — произнесла смущённо с нотками любви в голосе.

Тем временем уже пять минут второго…

Нана

Всё иду и иду по этой улице, но никак не могу найти. В мою душу уже начинает закрадываться мысль о том, что его здесь вовсе и нет. Такое просто невозможно, он должен быть здесь, только где именно? Женя не может ошибиться, я ему полностью доверяю, он привёз меня туда, куда нужно. Нужно внимательнее посмотреть, вот и всё. Может, спросить у прохожих, не видели ли вы высокого, кудрявого парня? Да не-не, что они мне скажут? И к тому же зачем им это? А может, я уже его видела, просто не узнала? А он, он что тогда, тоже не узнал? Нет, такого быть не может! Значит, попросту ещё не нашла его. Сколько там времени? Две минуты второго, ничего страшного, успеваю.

Последняя попытка, и я уйду опечаленная, если его не найду. Надеюсь, я повстречаю его за поворотом, потому что именно за ним улица и заканчивается.

Он был там… я его видела… но это только одна сторона медали…

Моё дыхание тяжелеет…

Филя с ней… я не могу в это поверить, меня начинает трясти.

Он ел её еду! Как так можно? А как же мои труды? Я всё утро готовила, да, может, проспала, но потом же приготовила! Для него всё… а он, он так со мной… может, он тут вовсе ни при чём, но по-другому я и думать не могу…

Дрожь в моём теле усиливается…

Филипп

Фух… всё, доел, ничего не оставил. Теперь как-то даже обидно за Наташу, что же она есть будет.

— Спасибо большое, было очень вкусно, извини, что съел всю твою еду.

— Ничего страшного, иногда полезно и воздержаться, но я всё равно довольна тем, что накормила тебя. А то ходил бы тут до вечера голодным, а оно так не делается.

— И то верно.

— Ну что, пойду я, а то не хочется опаздывать на работу.

— Хорошо, удачной дороги, — отдал ей контейнер с едой и помахал вслед. Печально, что даже обнять нормально не получилось из-за этого дурацкого костюма.

Тем временем было уже двенадцать минут второго, пора приниматься за работу.

Нана

Я ощущаю, как мои ноги немеют, и это онемение поднимается всё выше и выше… вокруг стало так тихо. Мне начинает слышаться усиливающийся стук сердца. Это учащение с каждой секундой всё больше и больше. Пока мои глаза направлены в их сторону, я чувствую, как мои руки начинают трястись. И я не в состоянии уже держать маленький контейнер с едой для Фили. Для меня уже нет сотни людей на улице, сейчас только я и моё сердце. Наш с ним бой! Только, видимо, я проигрываю ему по всем фронтам, как раньше этого не замечала, почему я раньше этого не поняла?

Первой падает на пол ложка, этот стук о дорожную плитку мне прям ножом по слуховым связкам, но благодаря этому немного прихожу в себя. Но мои слёзы мне не подконтрольны, только не кричи, только не кричи, повторяю себе! Тихонько разворачиваюсь, пытаясь удержать себя в руках. Мои ноги впервые меня подводят, теряю равновесие, но начинаю бежать, не замечая того, как влетаю в парня, который только что появился из-за автобусной остановки! Весь мой труд разлетелся по площади, контейнер вдребезги, сардельки в стороны, макароны и салат по разные стороны. Но мне сейчас не до этого. Парень смотрит на меня удивлёнными глазами. Он хочет мне помочь, протягивая руку и что-то произнося, но я пребываю в патовой ситуации, пропускаю всё, что он пытается донести, мимо ушей и убегаю! Убегаю! Нет, улетаю прочь! Не замечая прохожих, я просто бегу, и слёзные реки текут у меня из глаз! Я не могу остановиться! Плачу и плачу, но я не кричу и не визжу, а то вдруг он услышит… он… это же всё из-за него и этой его тупой клуши! У нас всё было хорошо, пока она не появилась, он много времени проводил со мной. Был моим и для меня, а сейчас, сейчас он с другой… резкая боль в сердце овладевает мной. Мне не остаётся выхода, как схватиться за жалкое моё сердечко и уже почти упасть на твёрдую закаменевшую плитку, не жалея свои колени и локти. Если не нравлюсь такой, какая я есть сейчас, то и разбитая нравиться не буду, значит, ничего не теряю. В мыслях лишь одно: «Заберите, убейте, увольте меня с этого мира».

Но тут непонятно откуда выбегает Женя и хватает меня, его мягкие руки спасают моё хрупкое тело от неизбежных увечий.

— Нана! Что с тобой? Что случилось? Почему ты в таком виде?

— Забери, забери меня отсюда, прошу тебя!

— Хорошо, хорошо. Ты можешь идти?

Могу ли я идти? Я валюсь в пол, мои ноги меня не слушают, а сердце так колотит, что оно вот-вот в любую секунду остановится.

Единственное, что могу вымолвить, это:

— Избавь меня от этого, — и рыдаю в грудь.

— Как скажешь.

Берёт меня на руки, и я уже окончательно ничего не понимаю, безвыходно, почти бездыханно вишу у него на спине. И только слёзы льются из моих глаз так же активно, как готовила обед для Фили. Меня охватывают эмоции. Бью его по спине, зачем я это делаю? Но Женя ничего мне не говорит, он просто продолжает нести меня.

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как он притащил меня в машину и положил на заднее сиденье. Я даже не знаю, куда он нас везёт, знаю лишь одно, что Женя ничего не говорит, а я проиграла битву моему сердцу и уже более спокойно лежу под его курткой.

Слышу его голос где-то за окном, он кричит что-то вроде:

— Ей ты, плакса! Хватит хныкать, выходи сюда, смотри, что покажу!

Блин, он в своём репертуаре, но я всё равно категорически отказываюсь выходить. Но понимаю, если сама не выйду, он вытащит меня, а этого я точно не желаю, если это, конечно, не… но вот снова, лучше выйти сейчас, а то дальше только хуже будет.

Медленно, как самый настоящий тюлень, поднимаюсь с заднего сиденья машины, спокойно убирая с себя Женину куртку. Смотрюсь в зеркало заднего вида и удивляюсь: «Какое чудовище! Размазанные глаза, потрёпанные волосы, и кому понравится этот голубой цвет, цвета болота. Есть ли расчёска…»

Она завалилась под кресло, но я её откопала, теперь хоть чуть-чуть приведу себя в порядок.

— Эй, ну что ты там? Выходи уже, посмотри на это!

— Да подожди ты, дай навести марафет.

Какой неугомонный.

Спустя каких-то несколько секунд:

— Пошли, пошли уже, let's go.

Да-да, так он и дал мне навести какой-никакой марафет. Пришлось выйти как есть.

— Ну, — протяжно тяну, — чего ты хочешь мне показать? — обнадёженно добавила я.

— Разуй глаза, любезная, и посмотри на это.

— На это что?

И вправду, стоило мне поднять глаза выше, как передо мной открылись необъятные просторы огромного мегаполиса, в котором живут Женя с Филиппом и теперь я живу.

Что он мне этим хочет сказать? То, что мне не нужно печалиться? Потому что город огромный и я непременно найду кого-нибудь. Это он имеет в виду?

Глубоко дышу, вдыхая каждый сантиметр возможного воздуха: «Почему он не перестаёт смотреть на меня и улыбаться?»

Я непринуждённо бросаю ему фразу:

— Что ты на меня так смотришь? Звезду увидел, что ли?

— Нет, не увидел. Смотрю, ты расслабилась?

— Если только слегка, а что?

— Говоришь, что? Например, что это за выходка была, я жду объяснений, дорогая.

Он считает моё такое состояние выходкой? Он и впрямь такой дурак или прикидывается?

— Не называй это выходкой, — неловко произнесла в свою защиту.

— Согласен, прости, я был слишком резок. Что с тобой случилось на той улице?

— Извинения приняты, но я не могу тебе сказать.

— Не можешь? Да говори, мы же лучшие друзья! От друзей не может быть секретов! Вот что там такого могло произойти, что довело тебя до такого?

— Жень, прошу, перестань, неважно, и всё.

— Это связано с Филом?

— Ну да, конечно же, с ним, — съязвила ему в ответ, но он всё равно особо не поверил, мои глаза сказали ему истинную правду.

— А мне кажется, ты врёшь, извини за прямоту.

Зачем он это произнёс? Если он ещё хоть немного надавит, я сорвусь!

— Нет, не вру! — резко вымолвила, находясь на взводе.

— Так и быть, будь по-твоему, — произнёс, понимая, что ничего от меня не добьётся.

Если бы он ещё хоть что-то сказал бы о Филе, то всё, прощайте, нервные клетки, окончательно.

— Я рада, что ты меня понял, давай лучше просто посидим. Эти виды, они такие! — произнесла я робко.

— Какие такие?

— Абсолютно другие, не укладывающиеся у меня в голове. Одним словом, полная противоположность тому, что ты мне показывал до этого. Знаешь, наблюдать за этим видом и тем — это как лицезреть два мира в одном.

— Да, тут ты однозначно права. Сложно поверить, что такой огромный город может вмещать в себя такие укромные уголки природы, нетронутые человеком.

Спустя несколько минут, как только я расслабилась ещё больше, он спросил меня, хорошо ли я себя чувствую?

Хорошо ли я себя чувствую?

Вопрос как-никак вовремя, но для меня сейчас это понятие очень размыто. Если смотреть со стороны здоровья, то да, у меня всё отлично: все показатели, по недавней статистике, в норме. Чувствую себя хорошо, аппетит тоже неплохой, да и программных сбоев у меня нет. Таким образом, нет повода для беспокойства. Но моя проблема-то в другом… вот у людей всегда так? Они сами себе создают проблемы… когда, по всей видимости, их у них нет? Это такая особенность человеческого мозга? Ломать самого себя? Или это и есть мой программный сбой? А у людей таких проблем и вовсе нет.

— Ау, соня, Земля вызывает Марс!

— А? Да? Что, прости?

— Как ты себя чувствуешь, балда?

— Ничего я и не балда, а чувствую себя хорошо, ты лучше ответь мне на один вопрос.

— Какой?

— Вот скажи мне, вы, люди, все такие сложные или это только я такая?

— Сложные?

— Ну, знаешь, вечно придумывающие себе проблемы, когда у вас их нет. Убиваетесь, заморачиваетесь по любому поводу, а потом ещё и влюбляетесь и из-за этого ещё больше страдаете.

— Ты считаешь себя такой?

— Ну, не то чтобы…

— А если подумать…

А-а-а, он застаёт меня врасплох, что мне делать?

— Ах, ладно, твоя взяла, да, у меня есть такая проблема. Только не смейся, а просто ответь.

— Значит, дело в этом…

— Да… только давай без своих приколов, — выкрикнула безнадёжно.

— Ох, как ты всё же похожа на нас. Фил не промах! Знает толк в своём деле! Как бы это прискорбно не было осознавать, но да, вот такие мы, люди. Влюбляемся, ссоримся, расстаёмся, убиваемся, страдаем по тому, по чему не нужно страдать, а из-за чего нужно переживать, мы это даже не замечаем. Вот такие мы неблагодарные… — Спустя небольшую паузу добавил: — Не хочешь ли ты мне сказать, что ты влюбилась?

— Что? Нет. Абсурд какой-то, — возмущённо произнесла, хотя моё сердечко сказало мне обратное.

— Ты уверена? — переспросил он.

— Да, уверена. И вообще, давай сменим тему и больше к этому вопросу не возвращаемся, хорошо?

— Хорошо. Тогда что именно тебя волнует, раз ты начала этот разговор?

В моей голове возникает первая попавшаяся мысль:

— Например, ты до этого говорил, что вы, люди, неблагодарные.

— Ну да.

— А в чём это проявляется?

— В том, что мы не умеем ценить то, что у нас есть. Родных, близких, друзей, здоровье, в конце концов.

— А что делать, когда у тебя нет родных?

— Как нет? — возразил он. — А мы с Филей, мы же твоя семья, разве не так?

— Так, только, по-моему, я больше не нужна Филе, — случайно соскочила с моего языка эта фраза, и я сразу же покраснела до жути.

И тут он окончательно меня раскусил. Стоило мне только посмотреть в его глаза, как в них заискрилось всё то, что я так долго и неумело скрывала в своём сердце. Но к моему небывалому удивлению, он ничего мне не сказал. Оно и к лучшему, не хочу вновь краснеть перед ним. Потому что на сегодня достаточно моего розового личика. А может быть так, что он ничего не понял, а только догадывается?

— Почему не нужна, с чего ты это вообще решила? — промолвил он, вернув меня из моих рассуждений.

— Жень, пожалуйста, не надо… и так много лишнего уже сболтнула, давай вернёмся лучше к видам города, — завершая свою реплику, кидаю на него жалостливый взгляд.

— Хо-р-р-о-шо, — неуверенно вымолвил мой друг.

Бросая на меня обнадёживающий взгляд, проговаривает:

— Я не хочу тебя мучить, ты уже и так настрадалась за сегодня, но вот только из-за чего?

Он и вправду не понимает или дурачком прикидывается? Я так устала от всех этих рассуждений и непониманий. Поэтому падаю ему на колени. Это же не будет считаться изменой?

— Я, я так устала, — проговариваю, валясь всем телом на его ноги. Мои глаза медленно закрываются. И меня уже не волнует этот огромный город и то, что сегодня произошло.

— Эй, подъём! Просыпайся!

Чувствую, как он слегка потрясывает верх моего сонного тела.

— А-а, что? — сонливо прохрипела.

— Уже смеркается, ехать пора.

— А, что, уже? И это, извини, я что-то задремала, мне очень стыдно.

— Ой, да не извиняйся, к тому же ты не весишь сто килограмм, чтобы это было для меня большой проблемой.

— Да, ты прав. Блин, а сколько я вешу? Я даже не знаю этого, может, я толстая?

— Кто, ты? Не смеши мои подковы, пожалуйста.

— А что, может, и правда! Срочно-срочно мне нужны весы! — выкрикнула я.

— Приедем домой, дам тебе весы, где-то в вашей комнате они оставались. Правда, они врут на два-три килограмма, но это формальности.

— Как понять, врут?

— Легко! Показывают неправду. К примеру, твой вес сорок три килограмма, а они покажут сорок шесть или сорок. Я, если честно, не помню, в каком направлении они лгут, на уменьшение или прибавление. Но для тебя, думаю, это проблемой не будет.

— Как не будет? Ещё как будет!

— Да ты посмотри на себя, Филя недаром создавал тебя по своему идеалу.

— Создавал меня по своему идеалу… — слетает у меня с языка.

— Ну да. А то, как ты думаешь, почему у тебя голубые волосы, синие глаза, длинные ноги и рост метр семьдесят. Это его понятия о идеальной девушке.

— А грудь? Попа? — резко спросила я.

— Ты действительно это спрашиваешь у меня?

— Действительно спрашиваю у тебя.

— Ну, если действительно. То слушай. Это сугубо моё мнение, но ты очень красива, бывало, когда мы проходили, у парней челюсти отвисали, только ты этого не замечала. Оно и понятно в твоём-то положении, но знай это как просто факт.

— Понятно… — мило улыбнулась, пытаясь скрыть под улыбкой ошеломление.

В моей голове произошёл кавардак, значит, Филя создал меня своим идеалом? Тогда почему он нашел её? Ничего не понимаю, но одно знаю теперь точно, что я очень красивая, но признаю ли я это в глубине своей души? Это самая сложная задача, которая стоит передо мной. Потому что, если я сама не полюблю себя, полюбит ли он меня?

Снова возвращаюсь в наш мир от слов:

— Ну, так что, мы едем?

Ничего лучше придумать не могу, как ответить:

— А как же! Поехали…

Филипп

Фух, ну и денёк, конечно! Жарко было неимоверно, если бы не встреча с Наташей и её потрясающий обед, то я бы радовался только заработанной тысяче рублей. А так есть хороший бонус в виде Наташи. Она узнала, что я не халтурщик и тоже работаю, а это значит, на меня можно положиться. В современном мире это одна из тех вещей, которая привлекает девушек.

Я дома… странно, никого нет. Хм… где же они так поздно могут быть? С этой работой совсем отдалился от них. А они довольные такие, даже не посвящают меня в свои дела, миндальничают сами по себе. Нет, так не пойдёт! Завтра же, ладно, не завтра, послезавтра точно проведу время с ними, а то так дела не идут. Который сейчас час? Ах, без двадцати шесть. Хорошо поем тогда и надеюсь, дождусь этих двоих. Или они как вчера, фиг пойми, до какого времени будут? Не то что я ревную или скучаю, просто он мой лучший друг, а она… она та, которую я создал? Нет, слишком грубо. Может быть, лучшая подруга? Да-да, точно! Ведь у меня никогда не было лучших подруг, а тут вон комплект: лучшая подруга и лучший друг, что может быть круче?

Тем временем прошёл где-то час, и мне послышалось, что кто-то проходит в дверь.

А вот и они, я уже начал и волноваться.

— Где же вы пропадаете вдвоём второй день подряд. Это всё очень интересно. Рассказывайте…

— Ах да, привет, давно не виделись.

— Да-да, привет, братишка.

Нана просто подняла на меня растерянно холодный взгляд и молча прошла в ванную.

— Что с ней случилось? Жень, что с Наной?

— Да так, неважно. Просто у нас с ней день не удался.

— А ты, смотрю, весь светишься.

Смущаясь, произношу:

— Да не свечусь вовсе. У меня был обыкновенный день… — начинаю улетать в эйфорию, связанную с воспоминаниями о Наташе, и описываю во всех подробностях нашу с ней встречу.

— Так-так, интересно, а во сколько, ты говоришь, виделся с Наташей?

— Приблизительно в час. А я что, в своём рассказе о времени не говорил?

— Нет, ты не упоминал.

— Значит, примерно то время, когда я привёз Нану, чтобы она покормила Фила, теперь всё стало понятно, — произнёс Женя невнятно, из-за чего мне пришлось переспрашивать. Он почему-то ничего не ответил и лишь отмахнулся от моего повторного вопроса. Не получив ответа, решаю сменить тему.

— А где вы с ней сегодня были?

— Да так, знаешь, катались то туда, то сюда, по городу, в общем.

До меня доходит: она же так сильно любит город, по первой поездке ещё помню.

— Да, но знаешь, с первого раза прошло достаточно времени, так что скажу тебе честно, она уже не так сильно всему этому радуется, как в первый наш выезд.

— Ну да, это свойственно, мы же создали её какой? Правильно, очень умной, и это понятно, что она быстро адаптируется. Но меня радует то, что она всё равно оставалась ребёнком, — произношу с восторгом, — а вот какая она сейчас, совсем не нравится. Нужно её как-то подбодрить.

— Не обращайся к ней как к созданному тобою роботу, она гораздо больше, чем просто железяка.

Его замечание прозвучало скверно: «Да чего на них обоих сегодня нашло?»

— Да, ты прав, я зря так сказал про неё.

— Ничего, бывает.

— А насчет её настроения, сейчас лучше её не трогать, она сама придёт в себя и, если захочет, сама тебе всё расскажет.

— Что расскажет?

— То, что сочтёт нужным.

— Блин, ты что-то скрываешь от меня!

— Тебе кажется. Просто верь мне.

— Кстати, что-то она долго в ванной, всё ли с ней хорошо?

— Да не убьёт же она себя, — беззаботно произнёс Женя. — Скоро выйдет, не переживай.

— Не смешно, знаешь ли, — единственное, что смог произнести в ответ.

Нана

Господи, почему так отреагировала на него? Всё же было нормально. Ехала, настраивала себя на позитив, что, как его увижу, буду держать себя в руках. Но нет, сорвалась и не смогла! Хорошо, что хоть не набросилась на него с криками: «Зачем?! Зачем ты ел её обед?! Когда я тебе приготовила!»

И как я только удержалась. Мои руки! Они трясутся, как тогда, когда их увидела. Включи воду. Успокойся. Дыши глубже. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Глубже вдыхай. Медленнее выдыхай. О чём же они сейчас говорят? Выдал ли меня Женя? Да не, не думаю, он не мог, он мой лучший друг, друзья так не поступают. Тогда что мог подумать Филя? Я не хотела его расстраивать, это всё мои чувства! И вот только зачем он их мне придумал! Я робот. Я не человек, я не должна чувствовать! Но чувствую, и с этим ничего не поделаешь.

Смотря себе в глаза, замечаю, как по моим щекам текут слёзы от любви к Филе, но я должна совладать с собой. Должна сдержать их, чтобы не помешать им с Наташей. Умоюсь, соберусь с мыслями и выйду к ним как ни в чём не бывало.

Вода так приятно шумит и нежно течёт по моим рукам, успокаивая… возможно, я уже готова к выходу.

Как я выгляжу? Не видно, что я плакала?

Да вроде нет, всё хорошо.

Надеюсь, Женя не растрепал ничего. Ух, как сильно надеюсь.

— Привет, ребят, не заскучали по мне?

— О-о, мы только что о тебе говорили, и ты вышла.

— Всё хорошо? — спросил меня Филя.

— Да, всё хорошо, — еле-еле сдерживаясь, отвечаю ему.

— Точно? Просто, когда ты зашла, я подумал, что ты обижаешься на меня.

— Нет, что ты, мы с Женей очень устали и поэтому я такая, — еле-еле сдерживаю себя.

Перевожу скорее диалог на Женю:

— А всё потому, что, стало быть, мой организм не готов к таким нагрузкам, скажи же, Жень.

— Ах да-да, мы немножко не рассчитали, и оба устали очень сильно. Не смотри на Нану так, она тут ни при чём. И если есть кого винить, то только меня.

— Всё-всё, я всё понял, устроили тут, кто и в чём виноват. Устали, понимаю, отдыхайте теперь, — произнёс Филя.

Возникло минутное молчание… и тут слышится неуверенный говор:

— Ребят, а можно в следующий раз с вами?

— Ты точно этого хочешь? — с усмешкой произнёс Женя.

— Точнее не бывает.

— Хорошо, мы возьмём тебя в свою команду, — посмотрев на меня, с ехидной улыбкой проговорил Женёк.

— Я и вправду очень сильно устала, пойду, наверное, отдыхать.

— Да, конечно, иди. Только ты же не будешь против, если мы с Филом перед этим проверим твои характеристики?

— Нет, не буду, если нужно, проверяйте.

Я благополучно легла к себе в постель. Надеясь на то, что на диаграмме не будет замечен мой сегодняшний нервный срыв. Спустя небольшой промежуток времени смотрю в глаза Жене и понимаю, что там всё как на ладони написано: «Нана любит Фила». Дура, блин. Куда ты залезла!

Но в конце я лишь услышала, что всё хорошо и я могу отдыхать. Пожелав им спокойной ночи, закрыла глаза. И меня очень быстро потянуло в сон.

Филипп

— Ну что, у тебя завтра свидание с Наташей?

— Да, завтра последний день работаю и иду с ней в ресторан.

— А понял, ну удачи, не подведи там.

— Хорошо, я постараюсь. Волнуюсь только.

— Ничего, это нормально, первый раз всегда так, — исчерпывающе произнёс Женя.

— Ой, не строй из себя героя любовника.

— Да что ты, я же ничего такого не имею в виду.

— Езжай уже.

— Как скажешь, — улыбнулся и захлопнул за собой дверь.

Как там она?

Мило лежит в своей уютной постели и нежно посапывает. Эх, да и мне уже пора. Только напишу Наташе спокойной ночи и с довольной душой уйду спать.

— Утречко, — проговорил Нане, когда она кормила меня вкусным завтраком из картофельной запеканки. Когда только успевает всему этому научиться? Я не понимаю.

— Спасибо, очень вкусно.

— Не за что, для тебя всё что угодно.

— Всё-превсё?

Она посмотрела на меня смущённо с небольшим испугом.

— Да ладно, я прикалываюсь, достаточно и вкусных завтраков.

Я уже собрался уходить, как:

— Стой, подожди, это ещё не всё! Ты вчера ушёл без обеда, а сейчас я позаботилась об этом и даю тебе его с собой.

— Спасибо, но…

Она не даёт мне договорить, произнося:

— Там спаржа с морской капустой и пара бутербродов для тебя, почувствуй японскую кухню, так сказать.

Я только хотел протянуть руку, чтобы взять контейнер с едой, как слышу:

— Ешь только мою еду… пожалуйста, — молчание… на её лице появляется красный оттенок.

— Ну, в смысле, не то что я не хочу, чтобы ты ел чужую еду. Я ведь готовила, старалась и хочу, чтобы ты покушал.

— Ладно… хорошо… — сказал я настороженно.

Что это с ней?

— Всё хорошо, не переживай. Удачной работы, — сказала это так, как будто чего-то испугалась.

— Спасибо…

Выйдя из дома, направляюсь к автобусной остановке. В мою голову закрадывается мысль о том, что, может, её неловкая фраза была не случайной? А быть может, связана с её вчерашним поведением? Странно… но сегодня она чувствует себя куда лучше, чем вчера. Но её: «Ешь только мою еду… пожалуйста» не даст мне покоя весь день.

В моей душе начинают возникать сомнения, могла ли она увидеть, как меня кормила Наташа? А могла ли, если так посмотреть? Но как она могла узнать? Если они с Женей были всегда вдвоём, а он от меня ничего не скрывает или всё-таки что-то может скрыть от лучшего друга? Допустим, по какой-то случайности она была в тот самый момент, когда я был с Наташей на площади, то это объяснило бы её вчерашнее поведение. Но это почти невозможно! Итог: волноваться нет повода и зачем мне из-за этого переживать?

А всё эти сны! Каждую ночь один сменяет другой, но мотив один и тот же, я и Нана, то я бегу за ней, то она бежит за мной. Или зовёт меня, а я зову её. К чему они? Почему они мне снятся? Что они хотят мне сказать? Я задавался ранее этим вопросом, но ответа так и не нашёл…

Тем временем мой автобус уже подъезжает.

Нана

— Привет, ты уже пришёл, а он только что ушёл. Вы не пересеклись, случайно?

— Да нет, как-то разминулись.

— А-а-а, вон оно как.

— Смотрю, тебе уже лучше! — громко проговорил Женя.

— Да-да, сегодня уже всё хорошо.

— Может, тогда скажешь, что с тобой вчера было?

— Да ничего такого, главное, сейчас всё хорошо.

Ага, так я ему взяла и всё выложила, как чистый лист, не-не-не. Не так быстро.

— И то верно. Ну тогда, чем сегодня меня будешь потчевать?

— Какими словечками мы заговорили, таких я ещё не знаю.

— Ну, в смысле, угощать чем будешь.

— А, ты об этом. Я сегодня приготовила картофельную запеканку, но Филя её почти всю съел. Тебе могу предложить спаржу и бутерброды с колбасой. Устроит?

— Да, отличное предложение. К тому же давненько я не ел спаржу, а от бутербродов с колбасой никогда не отказывался. Эх, детство-детство.

— Детство? — спросила с интересом.

— Оно самое, тебе не понять. Ой, прости, сболтнул лишнего.

— Нет, всё хорошо, я не была ребёнком, как вы, и не знаю, что это такое, быть чьим-то дитём, поэтому не испытываю никаких чувств. — Решаю добавить: — Вы моя с Филей семья, мне другой не нужно.

— Ой, как мило, ну так я расскажу. Когда я был маленьким, в России была в обиходе докторская колбаса.

— Докторская?

— Знаешь, такая большая, бледная и мягкая, хотя колбасы все мягкие. Не знаю, как ещё объяснить.

— Не нужно, я кажется, поняла. И что было дальше?

— У нас, у детей, был принят ещё с давних времен деликатес в виде бутерброда с небольшим количеством хлеба и большим куском колбасы. Он становился в сто раз круче, если под низ колбасы намазать майонез и тогда он превращался в ультравкусный бутерброд. В народе это блюдо имело название «Еда богов».

Я засмеялась чуть больше обычного:

— Деликатес «Еда богов», вот умора.

— Ты что, не веришь? Сейчас докажу, а ну давай сюда колбасу, майонез, хлеб, буду демонстрировать искусство готовки.

— Сию минуту, о великий.

Женя начал готовить что-то необыкновенное.

— Эх, мать, сколько ты всего упустила, ну хотя если посмотреть, сколько дней ты прожила, то мир ты повидала неплохо.

— Шесть дней, если быть точной.

— Уже шесть! Завтра нужно будет отпраздновать твоё семидневное проживание на земле, так сказать, твой первый день рождения. Мы, люди, конечно, празднуем его раз в год, но так как ты только недавно родилась, для тебя можно сделать исключение.

— День рождения, а это как?

— Ой, да это очень просто, слушай.

— А, не, постой, кажется, я поняла. Это когда ты рождаешься.

— Да, а дальше?

— Вот ты родился, проходит неделя, месяц, а потом и год, и этот день, который ровно через год, и считается именным днём, днём твоего рождения.

— Всё верно, ты быстро учишься!

— Да, я такая, только всё равно не пойму, почему мы празднуем через неделю, а не через год?

— Потому что, как я ранее уже говорил, ты родилась недавно и у людей есть давние традиции. Отмечать дни, что-то вроде десять дней с момента свадьбы или двадцать один день прошёл, как я стал дядей. Всё в таком духе. Потом, разумеется, всё это уходит на годы, но поначалу так.

— А, теперь понятно…

Филипп

Вот и подошла к концу моя рабочая неделя, но это меня сейчас не волнует. В моей голове одно, и это свидание с Наташей. Совсем скоро, меньше чем через три часа, мы будем сидеть в ресторане. С каждой минутой меня всё больше кидает в пот, так, стоп. Остановись. Подыши. Ты к этому стремился и шёл всю неделю, теперь что, ты готов так легко сдаться? Нет, ты так не играешь, ты сильнее этого, соберись, тюфяк! Поехал домой, перекусил, переоделся, прихорошился, и ты хорош! Тем более ты знаешь этот ресторан уже очень давно. В нём ты был, и другого варианта, лучше, не будет, поэтому нужно сообщить Наташе адрес его нахождения и уточнить, всё ли у нас с ней сегодня вечером в силе. В силе ли у нас? Ты ещё сомневаешься? Конечно, в силе, по-другому и быть не может, но лучше всё равно узнать.

Отправляю ей сообщение с текстом: «Привет, я иду с работы, скоро буду собираться, а ты?» — вдогонку отправляю сообщение с адресом. Теперь осталось дождаться автобуса.

Как я приехал, все уже были дома и во что-то играли.

Решаюсь поздороваться с ними:

— Привет, ребят, чем интересненьким занимаетесь?

— О, а мы тебя и не заметили. Учу, как видишь, нашу общую подругу играть в шашки.

— И как оно? Выходит?

— Да, вот да. У неё неплохо получается, правда, она у меня ещё ни разу не выиграла.

— Ой, что ты врёшь, выигрывала я у тебя.

— Когда? Когда я тебе поддался и специально слил свои фишки?

— Да иди ты, сложно было сказать, что я выиграла, — в её голосе явно был виден каприз.

— Несложно, но я гордо заявлю, что ты у меня выиграла, когда ты честно одержишь верх надо мной, обещаю.

— Это вызов?

— Может, даже и вызов!

И они пустились в схватку, прокричав мне:

— Еда в холодильнике, разогревай!

В нём я нашёл остатки спаржи и кусок колбасы, а на плите стояла кастрюля с пюре. Вот это мне нравится, только я всё равно есть много не буду, в ресторан же иду, не хотелось бы портить себе аппетит полным желудком. Кстати, а ответила ли мне что-нибудь Наташа, сейчас посмотрю.

— Да, конечно, в силе, адрес поняла, мне недалеко. Около семи буду у ресторана, до скорой встречи, — и стикер в виде поцелуя.

Очень мило, сейчас дам ей короткий, но кавайный3 ответ: «С нетерпением буду ждать встречи», — и две улыбки в виде скобки.

После того, как перекусил, благодарю Нану за её великолепные блюда:

— И в ресторан ходить не нужно, с такой хозяюшкой в доме.

По взгляду было понятно, что мои слова её тронули. Только выкрик Жени всё испортил:

— Ну, так не иди сегодня в ресторан, а останься с нами, в карты поиграем. Нашу общую подругу научим, в дураках её оставим.

Меня резко охватили эмоции, и я не сдерживаюсь:

— Вот ты сейчас серьёзно?!

— Эй, ты чего?!

— Ничего, прости, не знаю, что на меня нашло.

— Дрейфишь, по ходу, не парься! Всё пучком будет!

— Спасибо, братик, за поддержку, — с дружеской любовью в голосе произнёс я. Осознаю, что отошёл от эмоций, затуманивших мой разум. — Нан, извини, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии.

— Всё нормально, я не обижаюсь, со всеми бывает. И вправду, почему ты не останешься? — безнадёжно добавила она.

Она попросила меня остаться… зачем? Что они оба задумали? Подозрительно… и именно в день моего свидания, чего они хотят добиться?

— Чего ты так напрягся? Мы же шутканули, иди, конечно, мы и сами тут справимся.

— Да-да, всё хорошо, не переживай, — следом проговорила она.

Они точно что-то скрывают. Пойду лучше собираться.

— Странные вы, пошёл я, в общем, собираться.

— Удачи, — в голос сказали они.

Подойдя к своему гардеробу, понимаю, что мне попросту нечего надеть. Очень умно, Фил, деньги на поход в ресторан заработал, а на одежду нет. Браво! Ничего, прорвёмся.

Так-так, что тут у нас: кофта, синяя рубашка, джинсовка, брюки, нет-нет, всё не то. Ах, а вот тут у нас что? Ремень. Интересно, а к чему он может подойти, возможно, к этим чёрным джинсам? Ну-ка попробуем! Отлично смотрится, как по мне, а ещё с этой белой рубашкой — живая классика. Сейчас бы ещё жилетку, и впрямь герой «Острые Козырьки». Мне нравится, как я выгляжу, но причёска… с ней что-то срочно нужно сделать. Беру в руки расчёску, пара эстетических действий — и мои волосы из неухоженных, беспорядочных волосинок превращаются в модельные.

Ах, красив! Сейчас ещё несколько штрихов, посвободнее рубашечку, расстегнуть верхнюю пуговицу — и жених готов. Я доволен собой. Ой, а изо рта не воняет? Ну-ка вдох-выдох — вроде нет, но лучше перестраховаться и почистить зубы, умыться и можно будет выходить.

— Ребят, ну что скажете, как я?

— Как метросексуал.

Я удивлённо посмотрел на Женю:

— Ну… это хорошо?

— Я бы сказал, отлично.

— Ты очень красиво выглядишь, Филь, мне нравится, — как-то волнительно, запинаясь, произнесла Нана.

— Мне приятно это слышать от вас. И это, тогда я побежал, меня не ждите! Скорее всего, буду поздно.

— Хорошо, давай.

Почему, Нана волновалась, когда отвечала на мой вопрос? Это было очень заметно, как она ни пыталась скрыть, но почему? Допустим, она просто увидела красивого парня и из-за этого переволновалась. К тому же у нас с ней был поцелуй, не могла ли она из-за него себя так вести? Даже если посмотреть на то, что они оба до этого вели себя странно. Однако это всё равно не объясняет её своеобразное поведение и несвойственную скрытность Жени. Очнись! Сейчас это последнее, о чём ты должен думать, нужно держать настрой на свидании, а то мысли об этих двоих могут испортить всё впечатление от похода в ресторан. А всё потому, что я хочу, чтобы Наташе всё понравилось, и она была довольна. Просто, если судить по первому нашему свиданию, второе должно обязательно пройти гладко и романтично, чтобы она меня не послала.

Звоню Наташе:

— Привет, ну что, ты готова?

— Да почти, ещё несколько женских моментов и буду выходить. А ты там что?

— Я? Да всё отлично, уже готов, собираюсь ехать в ресторан.

— А, поняла, сейчас доделываю и выбегаю, хорошо?

— Да-да, только не торопись, буду ждать у ресторана.

— Целую!

— В жизни поцелуешь, — гордо произнёс.

— Обязательно.

И мы кладём трубки.

Нана

— Шах и мат.

— Так-то шах и мат говорят в шахматах, — съязвил Женя.

— Неважно, — кричу в ответ, — главное, что я выиграла, выиграла!

— Браво, так держать! — медленно протянув, похлопал. Как закончил свои показательные овации, проговорил: — Всё, молодой падаван, ты перерос уже своего учителя, горжусь тобой!

— Допустим, я поняла, но всё равно порадуюсь.

— Ой, ты вообще не шаришь, огорчаешь-огорчаешь.

— Да что? Падаван и это, шарить, вообще непонятно. Я как бы шестой день живу, мне не до таких познаний.

— Да-да, ну в шашки ты быстро наловчилась, я смотрю.

— У меня хороший учитель, — и умильнулась.

— Хоть это ты понимаешь, похвально.

— Ты меня совсем за дуру держишь?

— Нет, это слишком грубо, за дурочку! — Послышался ехидный смех.

Я не выдерживаю и кидаю в него шашки.

— Эй, что ты делаешь! А ну иди сюда!

Тут же в меня летит целое игровое поле.

— Больно вообще-то, — дую губы на него.

— Не прибедняйся, — он отвернул от меня взгляд.

Минута проходит, ничего не происходит, как вдруг в меня летит из-за его спины подушка!

— Ах ты ж, ах ты ж, сволота! Да как ты мог!

Он уливается смехом и валяется на полу.

— А ты серьёзно поверила? Ты просто душка!

— Да иди ты, друг называется.

— Ладно-ладно, не обижайся, я же любя.

Прошло несколько минут, а я всё не перестаю дуться на Женю — совсем сдурел.

Он первый решается пойти навстречу:

— Ну что ты! Не обижайся, пошутили немножко, в чём проблема? Сама же сказала, весело!

— Да, весело, но… ты всё равно говнюк ещё тот!

— Тут сложно поспорить, так что просто-напросто соглашусь. И ты меня обрадуй тем, что мы снова будем друзьями. И тогда конфликт исчерпан.

Закатываю глаза:

— Так уж и быть, друзья, а то ещё конфликтовать с тобой.

— Нан?

— Ая?

— Знаешь, я тут подумал, давай-ка в свою «Кровать отдыха».

— Не рано ли?

— Самое время! Хочу посмотреть, как работают твои нейроны после игры в шашки и насколько увеличилась работоспособность мозга.

— Ну это же можно и вечером сделать, — безнадёжно молю, чтобы он не делал свою проверку.

— Нет, нужно сейчас, когда ещё не так много времени прошло. В этот момент они больше всего активны, нежели будут потом.

Умеет же он на своём научном языке балакать.

— Как скажешь, учёный у нас ты, а не я, так что я тебе доверюсь. Ну, смотри, если почувствую что-то не ладное, буду кусаться, понял?

— Хорошо-хорошо, только наука! Только изучение!

Женя и Нана

С целью больше погрузить читателя в события. В этом фрагменте будут присутствовать мысли обоих участников диалога.

У меня получилось под предлогом шашек уговорить её лечь в кровать раньше обычного. Это было легче, чем я себе представлял. Так, теперь дальше нужно оценить реально активность её мозга и особенно графу «Чувства».

Суть моей миссии в том, что когда я начну разговаривать с ней хоть отдалённо о Филе, то, как ожидаю, графа должна изменить своё положение и, скорее всего, будет подниматься выше, нежели ниже. Это раз.

Во-вторых, в зависимости от того, как разговор будет меняться, например, если диалог пойдёт слишком откровенно о нём, она должна взлететь до небес, а если нет, то моя теория неверна и шкала будет стоять на месте или иметь небольшое отклонение. Тогда можно с уверенностью дать прогноз, что чувства Наны никак не зависят от Фила и меняются по каким-то другим причинам. Всё это лишь теория, но точно знаю одно: если у неё есть чувства именно к нему, аппарат это выявит. Возможен ещё такой вариант, что она сумеет умело скрывать свои чувства и эмоции, но её лицо всё расскажет, но нужно ничего не пропустить. Так же вполне возможно, её мозг сам выдаст её, как бы она ни хотела что-то скрыть.

Какой результат устроит меня?

Как учёного, любой, как друга Фила, конечно же, первый. По моим догадкам, она что-то чувствует к нему, а он к ней, как бы они ни пытались это скрыть. Несмотря на науку, мне бы очень хотелось, чтобы моя гипотеза была верна.

Что насчёт Наташи?

Мне не обидно за неё, тут буду не очень гуманным, но я точно знаю, что она не пропадёт, а эти двое стоят друг друга и без моей помощи им не справиться.

Она уже легла и подозрительно смотрит на меня. Просто приступлю к диагностике и зафиксирую начальные показатели той самой графы. После чего начну отдалённый диалог и посмотрю за изменением, а потом плавно перейду к разговору о Филе. По идее, должна быть разница в колебаниях, так же, как я говорил ранее, шкала должна изменить кардинально своё положение, если разговор будет более откровенный. Надеюсь, у меня получится вывести его на такой лад, и при этом не довести Нану. Ох, очень рассчитываю на то, что она хотя бы будет отвечать на вопросы, а не скажет: «Закрыли тему и давай лучше поговорим о чём-нибудь другом».

И с чего начать?

Нужно было заранее подготовить вопросы — дурак, дебил. Как теперь найти к ней подход? Чтобы она сразу же меня не послала. Замечу! Если она резко будет уходить от темы, то это отчасти докажет, что ей тяжело про него говорить. Отсюда следует, что она к нему что-то чувствует. И остаётся самая большая часть работы, объяснить ей, что я хочу помочь, а именно: наладить дела с Филей. Пока я не приступил, скажу, что будет очень сложно, но ради друга и науки я готов на всё, так что погнали!

— Тебе удобно? Всё хорошо?

Что это он? Он никогда не интересовался моим самочувствием перед проверкой.

— Да, всё отлично, а что может быть не так?

— Всё так, просто захотел узнать, как ты себя чувствуешь.

— Странный ты.

— Ой, да брось, может, я заботливый.

Своей нервозностью в голосе мог выдать себя. Аккуратнее, Жень.

— Ты и забота? Не смеши меня, но всё равно спасибо.

Посмотрим. Её показатели чувств на малость увеличились, но это свойственно её ответу. Ведь она проявляет близость и доверие ко мне. А это хорошее начало, смотрим дальше.

— Вот такого ты обо мне мнения? — задорно произношу, чтобы отвлечь её от основного вопроса. Продолжаю со слов: — Но сейчас не об этом, скажи мне лучше, помнишь, мы ездили с тобой на природу?

— Да, помню.

— Отлично! Что тебе в ней больше всего понравилось?

Почему он спрашивает о природе? А до этого про здоровье… непонятно всё это. Ладно, отвечу ему и посмотрю, что будет дальше.

— Мм… интересный вопрос, наверное, потому, что там спокойно и виды завораживают. А ещё я легла на тебя, и на душе стало лучше. Помню, в тот день мною овладели грусть и печаль, но, как только мы попали туда, мне сразу же стало лучше.

Её шкала чувств успокоилась и на миллиметр опустилась ниже, это может значить только одно — со мной она чувствует себя умиротворённо. И с большой вероятностью не питает ко мне любовных чувств, несмотря на то что до этого шкала поднималась. Однако это типичное проявление людской доброты, за которой следует проявление эмоций. Поэтому шкала и дёрнулась. А когда она говорит про то, что ложилась на меня, ей становится спокойнее. Никакого возбуждения! Тут только один ответ — я на верном пути. Нужно рискнуть и задать ей резкий вопрос, но не ошарашит ли это её? Необходимо действовать аккуратно, хоть и рискованно.

— Ты так открыта со мной. — Мило улыбнувшись: — Рад, что тогда смог помочь тебе.

Замечаю, как на её лице появляется улыбка, а это может обозначать только одно — она расслабляется.

Это мой шанс!

— Нан, а Нан.

— Что-то ты подозрительно сказанул, чего ты хочешь?

— Я? Ничего не хочу. Лучше скажи мне, если бы в тот день вместо меня был бы, допустим, Филя.

— К чему ты клонишь? — резко отвечаю, не успевая толком сообразить.

Я изначально подозревала что-то неладное, а всё потому: рано предложил пройти диагностику, странные вопросы вначале, а теперь ещё и это.

Мои доводы были верны!

— Ни к чему, просто мне стало интересно.

Резко на диаграмме увеличились сразу три параметра: «Страх», «Чувства» и «Тревога». Именно в таком порядке они возросли. Выходит, ей становится страшно, попал в точку? Она боится, что её раскроют? Или догадывается, что пытаюсь добиться истины? Меня не смущает в данной ситуации тревога, но вот шкала чувств и страха… И они вдобавок почти наравне, страх лишь слегка опережает. Это ещё раз доказывает, что я прав! Когда разговор был обо мне, такой эффект вовсе отсутствовал.

— Сейчас главное — не сорвать её с крючка.

Лучшая защита — нападение, подумала я и сказала:

— Почему тебе это интересно?

Ладно, откроюсь первый. Если я этого не сделаю, то она навряд ли сделает это сама.

— Потому что мне кажется, — делаю небольшую паузу, — в общем, мне показалось, что у тебя есть чувства к Филу. И именно это сейчас пытаюсь узнать. Заканчиваю своё признание и вдогонку добавляю: — Прости за прямоту.

Что? Что я только что услышала? Это как понимать? Что за наглость и доверие одновременно! Такого явно не ожидала… Нан, держи себя в руках, не выдавай себя ни при каких условиях. Хотя на его этой штуковине всё уже написано…

— С чего ты это взял? У Фила есть девушка, и он её любит. Не понимаю, причём здесь я. — Это единственное, что смогла противопоставить ему в данной ситуации.

Хм, вижу защитную реакцию, и диаграмма показывает то же самое. Она проявляется в том, что Нана переводит тему на Наташу. Это иной раз доказывает, что она не хочет говорить о своих чувствах к нему, а всё сводит к третьему лицу.

— С чего решил? Буду открыт с тобой, хорошо?

— Хорошо. — Лучше выслушаю его, а потом придумаю, что сказать.

— Может быть такое, что у тебя появились чувства к нему, а ты даже не подозреваешь о них. Буду честен, я и сам поначалу не догадывался. Пока не стал замечать твоё странное поведение из-за того, что он стал пропадать на работе.

Глупец, не понимает, о чём говорит! Ну-ну, продолжай, внимательно слушаю.

— Для тебя всё это в новинку и ты ещё совсем маленькая, потому тебе тяжело самой во всём этом разбираться. Посему хочу помочь тебе, понять твои чувства, а если ты и взаправду испытываешь что-то к Филе, обещаю, что помогу вам быть вместе.

Да что он может знать! Только умника строит из себя. Держись, родная, не выдавай себя.

По-моему, слишком открыто, но лучше так, чем она просто закроется от меня, и я ничего не добьюсь. Тех данных, которые удалось собрать, хватает, чтобы утверждать, что она что-то испытывает к нему, и это «что-то» не что иное, как любовь. Однако моя цель не только понять это, но и помочь ей, а не сделать всё ещё хуже, чем было.

— Как ты красиво всё разложил по полочкам. Моему программному мозгу аж и возразить нечего.

Фух, отлично выдержала, так держать.

— Постой, дослушай. Твой мозг как человеческий на 80 %, за исключением пары элементов, которые человечество ещё не в состоянии воссоздать полностью биологически, и скорее всего это невозможно.

— Да причём тут вообще мой мозг, ты попросту хочешь запудрить мне голову своей научной чепухой! И получить от меня признание, что я якобы люблю его.

— Ничего я тебе не пудрю! Всего лишь скажи мне, испытываешь ли ты чувства к Филе или нет?

Нет, всё, больше не могу держать в себе. Мой защитный купол ломается, и я не в силах сдерживать слёзы…

Это было лишнее! Она не выдерживает, и её лицо начинает заливаться белыми красками. Не в состоянии сдерживаться плачет всё громче и громче, как тогда, когда поймал её на площади. Я не мог всё испортить! Нужно всё как-то исправить и быстро.

— Нан, Нан! Прости, я надавил на тебя, я не должен был. Забудь, что я сказал. Прошу, успокойся, я с тобой.

Показатели томографа взрываются! Чувства и эмоции зашкаливают, я был прав, но стоило ли оно того? Когда она ревёт, лёжа на кровати. Разве это победа, которой нужно радоваться? Нет! Точно нет!

Слышу, как Нана пытается что-то сказать сквозь плач:

— Нисколько не вини себя, всё нормально, это я должна извиняться за то, что раньше тебе не сказала. Ты единственный, кто может мне в этом помочь. Ведь сказать сама Филе я не решаюсь, и вероятно, никогда не решусь. А слёзы, слёзы — это защитная реакция, ты должен это осознавать, что мне ещё остаётся делать, когда человек, которого, по всей видимости, полюбила, идёт в ресторан с другой, думает о другой, в его жизни другая!

Её дыхание с каждым разом учащается всё сильнее и сильнее. Голос на грани срыва, она не замечает того, как с каждым словом вырываются её чувства на свободу, которые так долго были у неё. В её до невозможности настоящем сердце.

Не ожидал такой открытости от неё. Я в шоке! Нет, напрочь сражён, показатели уже летят к чёрту, и они тут не нужны, тут и так всё ясно и понятно, как чёрным по белому.

— Нан, успокойся, дыши глубже, вдох-выдох, сосчитай до десяти про себя, должно помочь.

Вот он сейчас серьёзно? У меня сопли растекаются по всему лицу, слёзы нескончаемым потоком льются у меня из глаз, а он мне предлагает сосчитать до десяти? Он там совсем рехнулся со своей наукой?

Она продолжает рыдать, и тут слышу слова:

— Ничего не помогает, всё это бред полнейший!

Я не могу с ней не согласиться, ведь знаю, насколько сильны её чувства. Но её продолжает нести ещё дальше, по течению слёз.

— Вот зачем вы создали меня такой чувствительной?! Сложно было создать робота без чувств?! Зачем вы подарили мне это проклятие?

— Проклятие? Во-первых, ты не робот! Ты такой же человек, как и мы!

— А я не хочу быть таким же человеком, как и вы! Я хочу быть бесчувственной грудой железа!

— Это не ты говоришь, а твои эмоции.

— Вот и сейчас они управляют мной! Зачем мне такое! Я не хочу, я отказываюсь от этого.

— Если бы всё так было бы легко, то тогда каждый второй себе чувства выключал.

— Ну вы люди, вы не можете. Но ты-то можешь мне это сделать, ты можешь переписать мою программу и сделать так, чтобы я ничего не испытывала.

— Нан…

— Что? Это единственный выход из ситуации, чтобы мы с Филей были счастливы, другого попросту не вижу.

— Нан, послушай, это не выход, твои чувства — это что-то большее, чем просто эмоции. Ты по-настоящему влюбилась! Понимаешь, влюбилась! Это настоящий феномен для человечества, что человек-андроид может испытывать такие сильные чувства.

Женя не перестаёт меня удивлять, в порыве эмоций позволяю себе грубость:

— Ах, значит, я для тебя просто игрушка для исследований?!

Осознаю, что потом буду чувствовать за это вину, но ничего с этим поделать не могу. С одной стороны, он же прав.

Чего я хочу добиться? Я же попросту робот! Который позволил себе то, что ему не было позволено.

Ох, не подумал, сказанул на эмоциях. Вот они и меня подвели. Супер, нужно как-то выкручиваться теперь. Она же не робот — она человек! Это видно по ней. Это проявляется во всём, она даже живее и эмоциональнее некоторых людей, как у меня повернулся язык назвать её роботом? Ах, мои автооцениватели4 подвели меня.

— Нет-нет! Ты всё не так поняла, ты для меня не просто робот. Ты и никогда им и не была! Как только Фил позвал меня работать над тобой, он не называл тебя проектом. Он говорил о тебе как о живой, настоящей.

— Ты прав, абсолютно прав. Я просто робот, который себе по непонятным причинам позволил много лишнего. Сначала поцеловала его, а потом все эти завтраки и очередные страдания. Давай считать это глюком, и ты попросту возьмёшь и переформатируешь меня, или как это у вас называется.

— Постой, тише, выслушай меня. Я его тогда не понимал, но верил. Поэтому и ты всё поймёшь. А сейчас не говори глупостей, и никого мы форматировать не будем.

Я выдерживаю паузу, смотря в её заплаканные глаза:

— Если честно, до сих пор не понимаю, почему он уже тогда большой интерес проявлял к тебе. Может, это из-за отца, потому что ты была делом всей его жизни, как он рассказывал. Или он видел, что стало с его дядей, когда его не поддержали в фирме, которой он отдал все свои лучшие годы. Повторюсь ещё раз, я не знаю, почему он к тебе изначально относился с таким рвением и отзывчивостью.

Её глаза наполняются необъятным чувством спокойствия и эйфории от услышанного.

— Ты бы видела его, когда он проектировал тебя. Его глаза так не горели, когда он встретил Наташу, и после этого ты сомневаешься в своих чувствах к нему, а его к тебе?

Что? То, что он сейчас говорит, правда? Если да, то у меня краснеют щёки от радости это слышать.

— Он у нас немного тупенький в этом плане. Смог создать тебя, высший разум, а в себе разобраться не может, но ничего, мы ему в этом поможем. Всё же ты должна понять, я на твоей стороне и ни на чьей больше, так что прошу, доверься мне. И давай решать, что будем делать дальше.

Чего он хочет мне предложить? С интересом смотрю на него и произношу:

— Разве глаза не горят, когда ты создаёшь что-то инновационное и ломающее прежнее понимание жизни?

— Нет, это совсем другое! Ты не видела его тогда и не можешь судить, но я видел и поэтому могу знать, что он испытывает.

— О чём я не могу судить?

— Он сверкал, когда говорил о тебе, ты это понимаешь? Ты не была просто «проектом», ты была чем-то большим.

— Понимаю…

— Может, да, не сразу он стал таким, но с каждой секундой, минутой, днём работы над тобой он загорался всё больше и больше. Без его ведома в нём проснулось нечто необъяснимое, что он сам ещё до сих пор не понял.

А если Женя прав? Если и вправду у Фили, ещё когда я не родилась, появились чувства ко мне? И я на каком-то нейронном уровне почувствовала его любовь? Ну, может же быть такое?

Вместо того, чтобы с ним согласиться, я…

— Это могут быть пустые твои догадки! Ты не можешь знать на сто процентов, что он испытывает!

— Да, ты права, не могу, никто не может, но мне что-то подсказывает, что так и есть. Я не отступлю, и ты не отступишь. Тем более не время давать заднюю, когда мы убедились в твоих чувствах.

И что, что ты убедился? Это же ничего не решает, он с этой «Приготовлю тебе ланч раньше Наны». Тьфу ты, убила бы.

Но вместо этого я разревелась, как и тогда, — в общем-то, ничего нового. Но Жене я так, конечно же, не скажу.

— Он сейчас с Наташей, не со мной, и, если бы ему нужна была я, он был бы тут с нами, а не с ней. Однако он предпочел её, даже тогда, когда мы просили его остаться.

— Отнюдь, это ничего не доказывает и не отменяет его чувств к тебе. Я видел, как он переживал, когда ты прошла и грубо посмотрела на него. Он мне покоя не давал, пока я ему не ответил.

А ведь и правда… по сию минуту стыдно за прошлое моё поведение.

— Что ты сказал ему? Хотя тогда ты сам ничего не знал, но мог догадываться!

— Нет, я ничего такого ему не сказал и не скажу, это ты сама ему скажешь.

Слава Богу… минуточку, сама скажу? С чего бы это… Отрицательно покачала головой:

— Что, я? Ни за что, как ни проси, ничего ему не скажу.

— Скажешь, ещё как скажешь!

— Умолкни, не скажу, и точка.

Срочно нужен ход конём, теперь я точно иду ва-банк.

— Что ты хочешь? Вот так уступить его ей? Хочешь, чтобы она его целовала? Чтобы она обнимала? Ласкала? Трогала его? Готовила ему завтраки?

Его слова, как ножом по сердцу, сдавливают изнутри.

Продолжаю молить, чтобы он замолк.

Давай! Дави, но ты же видишь, ей очень больно, но по-другому никак… ах, как тяжело мне даётся этот разговор. Выдыхаю. Либо она сейчас соберётся и что-то сделает, либо поезд уйдёт.

— Хочешь, чтобы она прожила с ним всю оставшуюся жизнь? Ты же не думаешь о…

Она не даёт мне договорить, как взрывается с криком:

— Заткнись! Заткнись! Прошу, замолкни!

Продолжай. Женя, продолжай.

— Я бы рад замолчать, но от этого будет только хуже. Ты же не думаешь о том, что его жизнь с тобой будет продолжаться до последнего. Пока он не постареет и не умрёт?

А-а-а! Моё сердце сейчас выпрыгнет прямо из моего ослабленного тела. За-мол-чи. По-жалуйста…

Но он всё продолжает и продолжает.

— Ты должна осознавать тот факт, что если у них всё станет ещё серьёзнее, то рано или поздно они начнут жить вместе. Потом поженятся, заведут детей. Я тебя расстрою, его жизнь с того самого момента, когда они начнут жить вместе, тебя будет касаться очень мало.

Наверное, он прав, но что я могу? Я всего-то создание человека, чтобы он там ни говорил.

Может, я перебарщиваю, но пусть уж лучше так.

— Скажет тебе какую-нибудь мыльную фразу о том, что ты его дитя и уже совсем взрослая и поэтому ты должна жить одна. Всё возможно, перекинет тебя на меня, не уверен в этом полностью, но всё же. А заключительная его фраза будет следующая: «У тебя всё хорошо получается, ты уже многому научилась и теперь для тебя уготовлена лучшая жизнь, но без меня». Он так же обязательно добавит, что вы, скорее всего, будете общаться, собираться по выходным и по праздникам. А потом встречи по выходным перенесутся только на праздники, а затем и эти праздники перейдут исключительно на дни рождения и, может быть, на Новый год. Это то, что ты хочешь? Этого ты хочешь? — Говорю последнее предложение на повышенном тоне, пытаясь хоть так воздействовать на неё.

Нет, нет, нет! Не хотела я этого, крик моей души говорит мне об этом. Не хочу, не верю в это! Так не будет!

— А знаешь, почему всё будет именно так? Потому что это ты у нас не стареешь практически, а Филя, как и все мы, обычные люди, стареет ещё как. И только этой причины хватит ему, чтобы не быть с тобой всегда.

У меня зависают слова на языке, я не знаю, что ещё сказать, кроме…

— Да и это вовсе не главное, а главное — момент! Единственное, что у вас обоих сейчас есть, — это момент, и другого не будет! Понимаешь?!

Единственная мысль крутится в голове: «Да, да, понимаю… Филя-Филя, угораздило же нас с тобой…»

У меня уже у самого слёзы на глазах наворачиваются, а в горле словно Сахара.

— Если вы сейчас потеряете друг друга, то это навсегда, как бы ты себя ни пыталась обманывать и тешить мечтами о том, что всё будет хорошо. Что-то вроде, он одумается. Я тебя огорчу, такого не будет, пока ты сама! Пока ты сама, что-то с этим не сделаешь! Ничего не изменится.

Он прав, теперь я полностью в этом уверена, но всё равно, что я могу?

— Всё-всё, я поняла. Что ты мне предлагаешь делать? Что именно я должна сделать? Разбиться об асфальт головой, чтобы он меня заметил?

— Нет, ну давай в такие крайности мы прыгать не будем, но достучаться до него ты должна.

— Когда? Как? — спрашиваю отчаявшись.

И вправду, когда? Если я ей говорил о моменте, то нужно действовать сейчас и ни минутой позже.

У меня загораются глаза, и я произношу:

— Сейчас, сейчас мы должны действовать! Сколько времени?

— Вроде полдевятого, а что?

Что он задумал?

— Отлично, у нас ещё есть время, они наверняка ещё сидят, трапезничают.

Не говори, пожалуйста, этого…

— Значит так, после их трапезы будет наш выход, то есть твой выход!

А, нет, он сказал, что и требовалось ожидать, в общем-то.

— Что, мой? Ну уж нет. Я не согласна.

— Дороги назад нет, и ты это знаешь.

Тут он снова прав. И как мне с ним спорить?

— Ладно… я согласна, что мне нужно будет делать?

— Тебе? Да ничего такого особого, просто сказать ему всё то, что ты чувствуешь, делов-то.

А, ну да, никаких проблем, тьфу ты, раз плюнуть. Спокойно подойти и выложить всё: «Филя, я тебя люблю. Брось Наташу и будь со мной». И пофигу вообще на всё. Это он так себе представляет?

— Ха-ха-ха, ты, наверное, шутишь?

— В каком месте видно, что я шучу?

А ведь он серьёзно, зараза.

— Нет, не видишь, потому что я говорю на полном серьёзе. Ты должна прийти, сказать как есть. И ты не должна смотреть на то, что она будет рядом. Тебя это не должно волновать. Тебя должно волновать только твоё с ним счастье, а она в нём лишняя, понимаешь?

По его словам всё так легко и просто, но вот так стоять и всё говорить ему при ней. Я-то и когда он один, боюсь сказать, а тут при ней.

У меня начинается истерический смех. Нет, это точно провал. Триста процентов провала.

Но я всё равно говорю ему:

— Понимаю, ну а если я окажусь ненужной и всё то, что ты говоришь, лишь глупые догадки. А на самом деле он ко мне ничего не чувствует. Представляешь, какой я буду дурой?

— Может, и будешь. Но ты и так будешь выглядеть дурой в глазах Наташи, огорчу я тебя. А чувствует ли он что-то к тебе или нет, это мы узнаем после того, как ты ему всё скажешь, а пока мы можем только догадываться.

Тут он прав, но что-то внутри мне подсказывает, что наши чувства друг к другу взаимны, и я это докажу. Но сомнения не покидают мою душу ни на секунду.

— А если, если он никак не отреагирует? И посчитает меня ненормальной и спишет моё такое поведение на сбой в программе? То что тогда?

— Такого не может быть. В любом случае мы не узнаем, пока не попробуем. Но если тебя это так волнует, то могу дать тебе гарантию, если он уж так подумает, то я заступлюсь за тебя и скажу: «Это не какой-то там к чёрту сбой».

— Спасибо за поддержку, Жень, ты самый лучший.

— Потом спасибо скажешь, как всё сделаем. А сейчас собирайся, сегодня нас с тобой ждёт легендарный день.

Больше я с ним спорить не собиралась, потому что верю его словам. Нужно ехать… но всё равно меня начинает потрясывать, несмотря на то, какой стресс я уже пережила.

— Жень, меня трясёт.

— Ничего, это ты просто от моего допроса ещё не отошла, — в шутку произнёс я.

— Это уж точно!

— Скажешь, как будешь готова, только поторопись. Буду ждать тебя на улице.

— Хорошо, я быстро, только лишь от слёз умоюсь.

— Особо не переживай по этому поводу. Они тут как тут в любом случае набегут, а так ты уже в образе, — с доброй издёвкой поддержал её.

Ага, время идёт, всё меняется, а он всё в своём репертуаре независимо от ситуаций.

— Вот давай только не сейчас, а.

— Хорошо-хорошо.

— Всё, иди уже, — фыркнула ему.

— Это ты поторопись, жду у входа!

Хорошо у меня получилось разрядить обстановку. Надеюсь, теперь она не будет так сильно переживать и спокойно всё сможет ему сказать. Однако что-то внутри мне подсказывает — всё так гладко не пройдёт. Как же у меня получилось уговорить её пойти на это, ума не приложу. Остаётся только посмотреть, что из этого всего выйдет.

Филипп

Я у парадного входа в ресторан. Поражаюсь тем, что он всё так же красив, как когда-то, когда его увидел и побывал в нём в первый раз, а это было очень давно. Интересно, там внутри всё так же по-старому или небольшие изменения в интерьере и архитектуре имеются?

Пока рассуждал о строении этого здания, наступило без десяти семь. Где же Наташа? Неужели опаздывает? Не нервничай, прошу, всё хорошо, она обязательно придёт, а пока можешь насладиться скульптурами, стоящими у входа в заведение.

Прошло минут пять, как засмотрелся на изысканную статую полуобнажённой девушки, наверное, она была какой-нибудь жрицей, а теперь красуется у входа в дорогостоящий ресторан. Вот так вот, когда-то ты была богиней и тебе поклонялись, а сейчас ты беззаботно украшаешь одно из тысячи приличных заведений по всему миру. А может быть и такое, что она и не была никакой пифией, так как не силён в древнегреческой мифологии.

— Привет! Куда это мы глазеем?

— А, кто это? Это ты, Наташа?

— Да я, а ты ожидал увидеть кого-то другого? — осуждающе посмотрела на меня.

— Нет, что ты, когда я подошёл, тебя не было и мне пришлось кинуть свой взор на фигуру, но ни о чём таком я не думал.

Вот глупец, баран-баран, снова выглядишь глупо. И почему это она ещё не бросила тебя?

— Да ладно, не переживай ты так, это мне нужно оправдываться, потому что опоздала-то я.

— Ты и не опоздала, стрелка только недавно перевалила за семь, так что ничего страшного.

— Хорошо, я рада, что мы взрослые люди и на такие мелочи внимания не обращаем. Ну что, пойдём?

— Да, конечно, — я взял Наташу под руку, и мы направились в сторону парадной двери.

У входа нас встречает с доброй улыбкой девушка, предлагающая пройти и выбрать столик, кажется, профессия таких людей называется хостес. Скажу сразу, эта беловолосая девушка отлично справляется со своими обязанностями. Любезно провожая нас за столик, подаёт меню, как только мы присели, и сообщает, что к нам в скором времени подойдёт официант.

Пока шли к столику, смог заметить, что архитектура, как себе я и представлял, ничуть не изменилась: всё такие же белые колонны, узоры и мраморные изгибы на потолке, символизирующие архитектуру девятнадцатого века. Массивные деревянные стулья с мягкими, пошитыми, возможно, на заказ сиденьями и каменный, немного шершавый пол. Официанты в рубашках с большими воротниками, поднятыми вверх, всё это способствовало погружению в атмосферу того времени. Замечаю, как загорелись глаза у Наташи. Глядя на неё, думается, она никогда не была в подобных заведениях. Может, я и ошибаюсь, потому что ещё совсем её не знаю и не могу полагать, где она была, а где нет.

Решаю узнать её поближе, и первый мой вопрос:

— Нравится заведение?

Она неожиданно окликается и, по-моему, не услышав, что я у неё спросил, проговаривает:

— Прости, ты что-то у меня спрашивал? Я просто засмотрелась, здесь так красиво! Я очень благодарна, что ты позвал меня.

— Да это я и спрашивал, рад, что тебе нравится местечко. Знаешь, тут всё напоминает девятнадцатый век, не правда ли?

— Да-да, именно! Прям с языка снял.

Мило посмеиваюсь ей в ответ и произношу:

— Видишь, я уже читаю твои мысли, а это значит — мы сближаемся.

Наш диалог прерывает появившийся из ниоткуда официант.

— Добрый вечер, молодые люди, и хорошего ужина в нашем заведении. Вы что-нибудь выбрали?

— К сожалению, нет, — ответил я.

Наташа дополняет мой ответ:

— Если честно, мы даже не знаем, что сказать. Так ведь, Филь?

Это было очень неожиданно для меня, поэтому единственное, что мне остаётся сказать:

— У меня есть идеи.

Они и вправду есть.

Но всё же предложил официанту подсказать, что нам заказать.

Потому что я хоть и был в этом ресторане, но уже и не помню толком, что здесь очень вкусное, а что, мягко сказать, не очень.

— Подсказать, значит. Хм…

Он задумался, неловко улыбнувшись, вероятно, вспоминает блюда. Не прошло и несколько секунд, как официант произносит:

— Я заранее извиняюсь, если обижу, но могу посоветовать вам два отличных блюда, только одно дорогостоящее, а другое имеет нормальную цену и, можно сказать, подобное предыдущему, только с другой прожаркой. Что скажете?

— А не подскажите, пожалуйста, что это за блюда и цену? — вымолвил я с гордо поднятой головой.

— Эх… мой непрофессионализм, про блюда-то сказал, а что они из себя представляют, нет. Извините меня, пожалуйста.

— Ничего страшного, не извиняйтесь, — почувствовал, как в мою душу вселился какой-нибудь граф.

После его неловких извинений и моего не менее высокомерного ответа в моём мозгу началась целая дискуссия. А насколько оно дорогое? А стоит его покупать? Или купить ей, а себе что-то подешевле? Или нам обоим взять дешёвый аналог этого же блюда? Вот молодец Андрей, так звали нашего официанта, поставил ты меня, конечно, в неловкое положение. Что только подумает Наташа? Если выберу не то, а другое блюдо, скупится, решит она? Так, останови мозговой штурм. Что бы ты не выбрал, это не будет иметь большого значения, так как если она правда что-то испытывает к тебе, то это будет волновать её в последнюю очередь. А сейчас пришло время ознакомиться с каталогом блюд.

Поднимаю второе меню со стола и спрашиваю у Наташи:

— На какой странице ты смотришь?

— На пятой в разделе «Горячие блюда».

— Хорошо, посмотрим-ка, что у нас тут.

Перед моими глазами открываются два блюда, похожих по виду и названию, так-так… первое, как я понимаю, дешевле — четыреста рублей за порцию, и это у нас «Стейк из свинины на гриле с мексиканским соусом». Интересненько, а второе? Опа, удивлён, почти в три раза дороже «Сочный кусочек свинины с оригинальным соусом сацебели». Оригинальным, ну да, за такую цену реплику нам не подсунут. Думаю, проще взять две порции стейка со свининой, да и салат «Цезарь».

— Наташ, что скажешь? Какое блюдо тебе больше понравилось?

Мы с ней странно переглянулись, но сразу же друг друга поняли и хором произнесли:

— Мы будем «Стейк из свинины на гриле с мексиканским соусом».

— Отличный выбор, будете заказывать что-нибудь ещё?

— Да, мне, пожалуйста, салат «Цезарь».

— Большой или маленький?

— Пожалуй, большой.

— Будет сделано, а вы, миледи, чего пожелаете?

Миледи? Да что он себе возомнил! Тише-тише, буду считать, что это правила этикета.

— Ох, как мило с вашей стороны.

Мило? Ну-ну.

— Я у вас в первый раз, так что пусть мой молодой человек выберет. Я ему полностью доверяю.

— Что скажете? — спрашивает меня официант.

Вот так вопрос, и что бы хотела Наташа к стейку? Хм, заказать «Цезарь», глупо. Может, какой-нибудь салат из овощей и скомпенсируем калории небольшим десертом? Считаю, отличная идея! Что у нас там есть?

— Минуту, — говорю ему.

Так-так, посмотрим, что тут у нас есть интересного, мой взгляд прыгает с салата на салат, а заинтересовывает меня «Салат с помидорами, цуккини и моцареллой».

Что-то заманчивое, можно попробовать.

— Моя девушка будет «Салат с помидорами, цуккини и моцареллой».

— Хороший выбор, сэр.

— Спасибо, — проговариваю ему в ответ.

В глубине души у меня появляется приятное ощущение, неужели это чувство собственного достоинства?

— А также она будет десерт, — следом выговорил.

— Ой, нет, Филь, я не буду. И не заставляй.

— Ты сама сказала мне выбрать, так что теперь выбор за мной. Ты уже не отвертишься.

Дайте подумать, какой она захочет десерт?

— Может, пирожное?

Смотрю на неё… по её лицу видно, что не хочет.

— Может, тогда чизкейк?

— Не знаю, я уже сказала, что ничего не нужно.

Я ей не верю.

— А, точно, может, тебе десерт в виде мороженого?

Наташа ничего не отвечает, решаю обратиться к официанту:

— У вас есть?

— Да, конечно, переверните страницу, сэр, там вы и увидите.

— Хорошо.

Смотрю, и перед моими глазами представляется большое количество разнообразных охлаждённых десертов.

— Может, тогда «Фруктовый десерт с мороженым»?

Обращаю свой взор на Наташу — она кивает с улыбкой, и я понимаю, что это то, что она хочет. Немедля ни секунды заказываю его, попросив ещё стакан воды.

Официант спросил, будем ли мы заказывать напитки покрепче.

И вправду, будем ли? Мне это и в голову не пришло, в этом заведении, наверное, один бокал вина стоит как всё, что мы заказывали. Ладно, сейчас как-нибудь выкручусь.

— Знаете, Андрей, если захотим выпить, мы вам сообщим, хорошо?

— Хорошо, это всё?

— Да, всё, спасибо.

— Тогда я пойду, ожидайте.

Ох, как сложно это всё было для меня, эти выборы… и приходилось выдавливать из себя серьёзное лицо. А ещё боялся того, что вот-вот меня раскусят, но вроде повезло или нет? А, нет, не повезло… Наташа глазеет на меня, ухмыляясь. Так и знал, что она всё поймёт.

— Что, так заметно было?

— Заметно что? — подозрительно-ехидно спросила меня.

— Ну-то, как я глупо и надменно строил из себя «серьёзного дядю».

— Да ладно, брось, у тебя хорошо получилось. Я уверена, он ничуть не заподозрил твою игру, хоть это и выглядело очень нелепо. Но зато я довольна, ведь у меня типа такой сильный и уверенный мужчина.

— Что значит типа? Я и есть такой вообще-то.

— Ой, да-да! Именно такой и никакой другой!

Что-то я ей не особо поверил, потому что глубоко в сердце появились сомнения в правдивости её высказывания.

— Ой, да иди ты! Однако я уверен в одном.

— В чём же?

— В том, что салат и десерт, который я заказал, на вкус пальчики оближешь!

— Ну, посмотрим-посмотрим.

— Вот увидишь.

— Хорошо-хорошо, — дразня, — слушаюсь и повинуюсь, — произносит.

— Ты опять за своё?

— Ладно… прекращаю.

По её мнению, мне это приятно слышать? Не, я, конечно, знаю, что она с характером, но чтобы так. Надеюсь, что она это делает любя и таким образом проявляет чувства.

— Как думаешь, они долго будут готовить? — спросила меня Наташа.

— Не знаю, мясо, вероятнее всего, да, а салаты быстро, что там: нарезал, закинул, заправил и никаких проблем.

— А какие проблемы в жарке мяса?

Делаю умное гусарское лицо и приступаю к долгому объяснению:

— Знаешь, во-первых, правильная степень прожарки. Во-вторых, мясо должно хрустеть, но при этом должно быть не горелым. Если говорить кратко — целое искусство.

— Ах, как у тебя всё сложно. У вас, мужчин, с рождения с мясом такая тонкая связь?

— Хах, возможно, но знаешь, это тебе не салатики нарезать.

— Я бы поспорила… ой, посмотри, что-то уже несут.

— Вот ваше мясо, — вымолвил официант.

— Вы очень любезны, Андрей, так быстро пожарили свинину? — проговорил я.

— Да, много заказов, поэтому так быстро.

И я слышу, как Наташа поддакивает:

— Это тебе не салатик нарезать, да Филь?

— Ясно. Понял. Выиграла.

— То-то же, а мой салатик скоро будет? — мило спросила она официанта.

— Знаете, я вам сейчас не подскажу точное время, но наши повара стараются как могут.

— Хорошо, я вас поняла.

Официант растворяется среди обслуживающего персонала. А я перед тем, как вкусить кусочек жареного мяса, решаю выпить воды, которую донёс официант следом за мясом. После желаю приятного аппетита своей спутнице. И в ответ получаю:

— Без салата я есть не буду, а ещё вот что.

— Что? — вылетело у меня машинально.

— Мне нужно по девичьим делам. Не знаешь, где то самое место?

— Ой, нашла у кого спросить. Минуту, подзову первого попавшегося официанта и узнаю.

Узнав, где туалет, Наташа пошла пудрить носик.

Прошло минуты три, салаты нам так и не принесли, и Наташа ещё не вернулась. Задаюсь вопросом, нравится ли ей наш поход или снова что-то не так? Филь, да брось ты, хватит быть настолько неуверенным в себе, один раз что-то пошло не так, теперь думаешь, что всегда так будет? Ну, уж нет, к тому же Наны нет, так что волноваться повода тем более я не вижу.

О, Наташа уже возвращается! А из противоположного угла зала выглянул образ нашего официанта.

— Ты так быстро.

— А чего мне там делать так долго? Мой кавалер-то здесь, а это значит, что я должны была вернуться как можно раньше.

Её подобного рода фразы — сладость для моих ушей.

— Вот ваши салаты, молодые люди, — проговорил официант.

— Спасибо, — выговорили с Наташей в знак уважения.

— Извините, а десерт? — вопросительно вскликнул я.

— Да-да, обязательно… Его вам принесут чуть позже. У нас так заведено, что десерты подносят на несколько минут позже, чтобы посетители успели насладиться основным блюдом.

— Хорошо, мы вас поняли.

— Извиняюсь сразу за возможную бестактность, но давайте ещё раз вам напомню о времени.

О чём это он?

— Не определились ли вы за время моего отсутствия с напитками?

— Ох, точно! Я уже совсем позабыл с этими десертами и салатами. Что же делать, что же делать? Ладно, давай по стандарту — два бокала вина. Всё равно я не шёл сюда затем, чтобы напиваться, а наоборот, приятно провести время с красивой девушкой. И она, думаю, такого же мнения, а бокал вина для нас обоих лишним не будет.

— К вашей радости, мы определились.

— Да? — удивлённо посмотрела на меня Наташа.

— Да, и мы будем… два бокала вина.

— Какого? — спрашивает меня виновник нашего заказа.

Я, уже вошедший в образ аристократа, проговариваю:

— На ваш вкус, любезнейший.

Он очень удивился, после двояко посмотрел на меня и сказал:

— Как скажете, сэр, — и удалился прочь.

В ответ на своё поведение слышу саркастические аплодисменты со стороны Наташи.

— Да ты большой молодец, а я и не знала, что ты можешь быть таким, удивляешь!

Тут я ещё больше вхожу в образ, и это, по всей видимости, было лишним. Трогая рукой свои волосы, смотрю ей в глаза и проговариваю пафосным голосом:

— Я и не на такое способен, — с гордо поднятой головой воскликнул, — ты меня ещё совсем не знаешь!

После моего маленького представления с трудом выдыхаю. Мне показалось, пока все эти секундные действия проделывал, мои лёгкие скукожились и иссохли.

— Ах, мой барин! Вы сразили меня, — подыгрывает мне Наташа.

После того, как мы поиграли эмоциями, я проговариваю:

— Давай приступать к трапезе.

Очень вкусный «Цезарь», из какой курицы они его готовят? Такая мягкая и сочная на вкус, а от листьев салата так и веет свежестью. Сухарики очень хрустящие, и всё это, вместе взятое, даёт потрясающий вкус. Я уже не говорю про тающую во рту, горячую, облитую в соусе грудку свинины.

Мне стало интересно, как Наташа аккуратно левой рукой отрезает кусочек мяса, а в правой руке держит вилку и кладёт кусочек в рот и не спеша пережёвывает. Следом она, увлечённая ужином, пробует на вкус салат, который для неё заказал.

Не замечаю, как Наташа обращает на меня внимание. Продолжаю вести счёт в голове. Какой раз подряд она проделывает одну и ту же комбинацию действий? Мясо. Салат. Мясо. Салат, и так по кругу.

— Филь, интересно, как я ем?

— А, что, прости?

— Тебе нравится наблюдать за тем, как люди едят?

— Ой, я влезаю в твоё личное пространство? Извини, я впредь буду следить только за собой, — пытаюсь перевести этот неловкий момент в шутку, но, видимо, это у меня плохо выходит, так что я сдаюсь.

Она лишь мило улыбнулась и вернулась к салату с мясом. Я последовал её примеру и продолжил поедать свой стейк с «Цезарем».

Пока мы с Наташей ели замечательную еду с дивного ресторана, мы не заметили, как нам уже поднёс наш официант два бокала вина, а с ними же десерт для Наташи.

— Ох, спасибо, так скоро, а мы вот только закончили, всё очень вкусно, — произнёс я.

— Мне очень приятно это слышать, обязательно передам нашим поварам вашу благодарность.

В ресторане заиграла очень красивая итальянская музыка.

— Если вам понравились наши блюда, не желаете чего-нибудь ещё?

— Мы, пожалуй, откажемся, — произнёс ему в ответ. Добавив: — мы уже сыты, так ведь, Наташ?

— Да, ваши повара просто волшебники! — вскликнула она. А также следом выпалила то, в какой тяжёлой ситуации оказалась: — Не знаю, как я осилю ваш десерт, спасибо Филу нужно сказать за то, что он хочет, чтобы я вышла из этого ресторана, имея двухметровый обхват талии.

— Да бросьте, я уверен, что десерт не будет лишним, а только укрепит вашу красоту и привлекательность, так ведь, сэр?

— Да, Наташ, Андрей прав, ты у меня красавица, и поэтому этот десерт лишним явно не будет.

— Ох-ох, я тут с вами сгорю вся от комплиментов. Надеюсь, вы правы в том, что он добавит мне именно красоты, а не лишних килограмм.

Мы все славно улыбнулись, и Андрей снова оставил нас с Наташей наедине.

Она пробует десерт, и в очертаниях её лица проявляется вся прелесть пирожного. Что аж мне самому захотелось его попробовать.

— Смотрю, тебе очень нравится десерт.

— Да, он потрясающий. Хочешь попробовать?

— Ну не то чтобы хочу, но можно было бы.

— Значит, хочешь. Если желаешь его получить, то иди сюда.

— Сюда это куда?

— Ну не тупи, глупенький. Сюда — это значит на мою сторону, только так я дам тебе его попробовать.

— А просто передать мне десерт с ложкой, не?

— Вообще-то, так неинтересно, ты хочешь или я его съем сама?

— Твоя взяла, — говорю ей и протягиваюсь за десертом через весь стол.

Вот это да! Волна эмоций окутывает меня, такие десерты я бы ел хоть каждое утро… её губы слаще мороженого. Ну а я покраснел больше клубники в её десерте.

Поцелуй прерывается так же внезапно, как начался.

— Как тебе, сладко? Хочешь ещё?

На что она намекает?

Я решаюсь подшутить над ней, надеясь на то, что боком это мне не выйдет.

— Конечно, хочу, — наклоняюсь к ней и вместо того, чтобы поцеловать, выхватываю у неё десерт и отодвигаюсь.

Она в шоке! Она поражена! А я сижу с довольным лицом, поедаю и вправду очень вкусный десерт, но он не сравнится со вкусом клубники на её губах.

— Фил, знаешь, кто ты после этого?

— Ну и кто я? — с интересом спросил.

— Зазноба5 ты редкостная моя.

— Кто-кто? — безудержно вылетело с моих уст.

— Вот угораздило меня встретить тебя в магазине.

— Ты могла не давать мне номер телефона в торговом центре, — уверенно произнёс.

— Но дала, — скромно произнесла она, опустив глаза ниже.

— Раз на нашем столике стоят два замечательных бокала вина, то в таком случае предлагаю выпить за то, что ты поделилась своим номером телефона, и чтоб у нас всё было хорошо.

— А у тебя неплохо получается красиво говорить.

Я на секундочку побледнел… мы берём с ней по бокалу вина, производим соударения и наслаждаемся красным полусладким. Этот вечер был так же прекрасен, как вся обстановка вокруг, и атмосфера, стоящая в зале, даёт мне шарма и излишнего романтизма. Поэтому сразу же, как допиваю бокал, целую Наташу. Ощущаю взаимность на мой поцелуй, после чего мы с ней плывём по реке из красного полусладкого. Во время поцелуя кладу остаток десерта в её сладкие губки. Она нежно обволакивает его у себя во рту и сразу же возвращается ко мне. Я уже не могу… страсти с каждой секундой накаляются. При первом поцелуе Наташи мне было неловко, а сейчас уже наоборот, посетители, сидящие рядом с нами, испытывают это чувство. Осознавая, что обстановка уже на грани, прекращаю целовать сладость её тела. Предлагаю попросить счёт и пройти до её дома.

Она бросает на меня кокетливый взгляд, после чего говорит:

— Хорошо. Только, Филь, у меня будет одно условие, платить будем пополам. Ты ел. Я ела. Так что и платим поровну. Мужчину включать тут даже не пытайся, я не поменяю своё решение.

Такого я не ожидал, но это даже к лучшему. Девушки с такой позицией — редкость, и как хорошо, что такую обрёл я. Мило соглашаюсь и подзываю официанта, чтобы он нас посчитал. Андрей подходит сравнительно быстро — прошу у него счёт.

— Сию минуту, сэр.

Пока он ходит за чеком, подготавливаю деньги для оплаты нашего ужина, Наташа занимается тем же самым. Возвратился быстрее, чем я думал, продемонстрировав приятную сумму — три тысячи рублей. Достаю из кармана сумму без сдачи, Наташа протягивает мне две. Понимаю, что как-то неровно, и поэтому беру её две тысячи и отдаю обратно пятьсот рублей, а в счёт докладываю свою тысячу и двести рублей чаевых. Отдав счёт официанту и поблагодарив Андрея за приятное обслуживание, удаляемся из залы, стремясь к выходу ресторана. А он пожелал хорошего вечера и чтоб мы поскорее возвращались к ним в заведение.

На выходе та же светлая девушка спрашивает, понравилось ли нам в ресторане. Наташа решает взять инициативу на себя и отвечает:

— Да, обслуживание на высоте и еда была приятная на вкус.

Выдержав небольшую паузу, хостес дополняет свой предыдущий вопрос:

— Придете ли вы ещё?

— Мы обязательно ещё посетим это приятное заведение.

Девушка в белом нас благодарит, и мы выходим из ресторана.

У меня загораются глаза:

Вообразить себе не могу, что может ждать меня сегодня вечером?!

Нана

Женя везёт меня очень быстро. Не знаю, правда, сколько нам ещё ехать, но с каждым метром дрожь в моём теле усиливается. Я и представить себе не могла, что этот момент вообще когда-нибудь настанет, а что он вот-вот произойдёт! Это за гранью моего понимания! Но осознание самого факта, что пути назад нет, и даёт мне ту веру в себя, которой мне всегда не хватало. Либо я сейчас всё ему говорю, либо навсегда теряю его.

Поднимаю свои напуганные глаза на Женю, он в ответ мне улыбается и даёт понять, что мы уже подъезжаем. Паркует машину в свободном месте на дороге, заглушает её и смотрит на меня обнадёживающе. В этом взгляде было всё то родное, что связывало нас все эти дни. Ведь если бы не он, то я никогда не оказалась бы здесь. Он взял меня за руку, и моя дрожь слегка угасла. Мне становится спокойнее, но моё лицо заливается розовыми красками.

— Слушай, я понимаю, как тебе сейчас страшно. Что бы я ни сказал, это особо не поможет, но ты знай, что я верю в тебя, и всё получится! А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты будешь делать это искренне… по-настоящему, от чистого сердца, так сказать.

Мои глаза после его слов стали ещё больше щенячьими.

— И верь в то, что он услышит тебя и поймёт. Уверяю, у тебя получится достучаться до его сердца.

Благодаря его речи я ещё больше укрепила свою веру в то, что всё может кончиться хорошо. Но мы не узнаем, пока не попробуем. Так что не время медлить! Собрав все имеющие у меня силы, говорю:

— Я готова! Где искать Фила?!

— Ох, мне нравится твой настрой! Так держать, боец!

Мы с Женей переглянулись уверенными взглядами, и он сказал:

— Видишь большое красивое здание? Вот в нём сейчас должен быть Фил с Наташей.

— Почему ты думаешь, что он в этом ресторане?

— Потому что это единственное приличное заведение, в котором был Фил когда-то давно вместе со мной. После того раза он никуда больше не ходил. Так что с точностью до ста процентов уверен, что он там.

— Надеюсь, ты прав.

— Постой! Смотри! Вышла какая-то молодая пара, возможно, это они. Погоди-погоди… это точно они!

Что, уже? Так скоро… я столбенею от страха!

— Так, всё, либо сейчас, либо никогда. Я верю в тебя!

— А-а-а! Нет, я не готова! — пискнула на всю машину.

— Не время дрейфить! — выталкивает меня из машины.

— Да иду я, иду! Всё, пусти!

Всё, я вышла… Настал момент истины!

Они оказались с противоположной стороны от меня… не могу поверить, что это, правда, происходит со мной… а ну-ка, соберись! Тебе нужно их догнать и всё ему сказать.

Ускорив свой темп, направляюсь к светофору, чтобы перейти через дорогу, отделяющую меня от него. Но спустя пару секунд вижу, что они идут к тому же светофору, что и я.

Всё. Я. Фил. Наташа. Они в одной стороне, я в другой.

Он замечает меня… в его лице смятение. Он не рад меня видеть? Всё, дело дрянь. Успокойся, это только твои догадки, ты ещё ничего не сказала, как скажешь, так и будешь судить. Проходят полпути от светофора, и я осознаю, если он будет ближе чем на метр, я не сдержусь! И не смогу ничего сказать. Упаду бессильно в объятия и буду лежать до тех пор, пока он или Женя не отнесут меня куда-нибудь. А также не перестану реветь ни на секунду. Срочно нужно их остановить!

Полдороги разделяет нас…

— Стойте! Прошу, остановитесь! — прокричала на всю улицу.

— Нан, повтори, плохо слышно было!

— Остановитесь, говорю!

— Остановиться, зачем?! — спрашивает меня Филя.

— Зачем? Сейчас узнаешь, прошу, только стой и ничего не говори. И ещё, обещай, обещай мне, что не будешь меня перебивать, а тем более идти.

— Хорошо, обещаю. Что случилось-то? Тебя бросил Женя?

— Нет, дело совсем не в нём, просто выслушай меня.

— Я слушаю! — прокричал он волнующе.

Что, дорогая… говори, он тебя слушает. Тот момент, который ты так ждала, вот он, ну же!

— Филь-Филь!

Нет, не могу — у меня уже начинают идти слёзы из глаз. Теряю дар речи… и потихоньку задыхаюсь…

У меня получается осилить себя. Собравшись с мыслями и взяв себя хоть в какие-то руки, произношу:

— Я буду кратка, потому что не в состоянии сказать длинную речь. Поэтому… Филя! Я-я-я л-люб-блю т-теб-бя!

В этот момент проезжает машина. Не могу понять, услышал ли он моё признание или нет, но сейчас это не главное. А главное — то, что я ему это сказала! Меня переполняют эмоции, начиная с кончиков пальцев и заканчивая последней волосинкой на моей голове! И я машинально принимаюсь бежать и реву на всю улицу дуриком от своих чувств к нему.

Я бегу… бегу! Он что-то кричит мне вслед, но я не слышу или не хочу слышать. Почему я убегаю от него? А зачем он бежит за мной? Почему слёзы горой идут? Он услышал, что я ему сказала?

Мою неразбериху в голове прерывает его возглас. Оборачиваясь, наблюдаю, как он просит меня остановиться. Он еле-еле-еле идёт! Нет, Филя не идёт, он падает! Он сейчас же упадёт на асфальт! Между нами расстояние чуть больше метра, я не позволю ему грохнуться на голую асфальтную панель! Спасаю его, падая к нему в ноги, и вместо того, чтобы упасть на дорогу, он падает на меня, а я уже в свою очередь на тротуар.

— Филя! Филя! Что с тобой?! Очнись! А-а-а! Кто-нибудь, помогите! Тут человек в обморок упал! — поблизости никого не оказалось, даже виновника торжества…

Он свернулся на асфальте и лежит замертво. Отваживаюсь положить на спину и расстёгиваю ему рубашку. Я не знаю, что делать дальше! Что делают люди в таких ситуациях? Почему нет Наташи? Она бы помогла, она могла бы спасти его! А я что? Ничего не могу! Не умею! Одни проблемы от меня.

Постой… остановись… продышись. Так-так, думай, он создал тебя умной… и в момент в мою компьютерную башку влетает мысль: «Посмотри на его грудь!»

Ах да, точно! Его грудь… поднимается вверх и вниз, хоть не сильно, но поднимается! Это может означать только одно, он дышит! Дышит он!

Может, ему не хватает воздуха? Что в таком случае делают? Как я могу подать искусственным путём воздух? Точно, как я раньше не догадалась! Оно самое! Это я снова смогу почувствовать его губы? О чём ты думаешь? Твоя первостепенная задача — спасти Филю. Поэтому давай!

Делаю ему дыхание рот в рот! Ещё раз и ещё раз! Он не просыпается!

— Проснись! Проснись! — крича, бью об асфальт.

Мне послышался голос Жени в стороне.

— Нана! Филя! Что с вами?!

Я снова целую, со всеми возможными у меня чувствами.

— Ну же! Очнись! — Оставляет надежду на то, что он всё ещё жив, лишь еле слышимое сердцебиение.

Стук его сердца чувствую как свой, а его губы поглощаю настолько, насколько это возможно! Даря собственное дыхание с надеждой на то, что он проснётся!

Я уже совсем поникла… даже вкус его губ не спасает. Если это последние секунды нашей истории, то я не хочу, чтобы так всё заканчивалось! Из моих глаз посыпались серебристые капли… на последнем воздыхании шепчу ему: «Прошу, не уходи…»

— Он просыпается! Просыпается!

— Потише, — говорит он и спрашивает: — Что со мной произошло? — хриплым тихим голосом.

— Господи! Что с тобою случилось?! Я так испугалась! Дурак-дурак, не пугай меня больше так никогда!

— Не кричи, молю! Кхе-кхе.

Какая я растяпа, он только пришёл в себя, а я разоралась на всю улицу.

— Точно… ты в первый раз сказал. Я и не расслышала, прости меня этакую. А насчёт того, что с тобой случилось? Ума не приложу. Это, скорее всего, моя вина, наговорила тебе глупостей и начала убегать, а ты побежал за мной и это случилось.

— Ты тут ни при чём.

— Я всё равно чувствую себя очень виноватой. — Сжимаю его сильнее в своих объятиях.

— Кхм, экхе-кхе. Ты не виновата…

— Ой, я снова сглупила! Тебе же и так дышать тяжело, тут я ещё, глупышка.

— Ничего, жить буду!

Я заметила лёгкую улыбку на его поникшем лице, и тут же он спрашивает:

— Что, говоришь, за глупость ты мне сказала?

Я не решаюсь ему это снова сказать. Вместо ответа падаю окончательно к нему и не знаю почему, начинаю реветь в плечо. Представить себе не могу, кому хуже в данной ситуации — ему или мне?

А Женя тем временем просто наблюдал за нами в стороне.

Филипп

Довольный вышел с Наташей с ресторана, но тут же почувствовал странное ощущение в районе сердца, но не придал этому большого значения и просто предпочёл направиться к светофору. Она в это время поблагодарила меня за вечер и крепко взяла меня за руку. Это было очень мило с её стороны. И я, пытаясь не отставать от неё, сильнее сжал её руку в своей ладони. Впоследствии мы уже почти подошли к дороге, как я заметил знакомый силуэт. Это что, Нана?

Это и вправду была она. Мне стало обидно, что я не узнал её с первого раза. Отчего в свою защиту устремил на неё смущённо-извинительный взгляд.

— Что она здесь делает? — спросила меня Наташа.

— Я не знаю, — теряясь, произнёс. Принимаю решение пройти дальше и узнать, что случилось. Но тут же мне послышался неразборчивый крик.

— Нан, повтори, плохо слышно было!

— Остановитесь, говорю!

— Остановиться, зачем?!

Странно всё это.

Наташа бросила удивлённый и слегка возмущённый взгляд на нас обоих.

— Зачем? Сейчас узнаешь. Прошу, только стой и ничего не говори. И ещё, обещай, обещай мне, что не будешь меня перебивать, а тем более идти.

— Хорошо, обещаю, что случилось-то? Тебя бросил Женя?

Догадываюсь: «Может, что-то произошло между ними?»

— Нет, дело совсем не в нём, просто выслушай меня.

— Я слушаю!

Мои доводы были неверны, что же тогда случилось?

— Филь-Филь!

Не успевает цвет светофора снова переключиться на зелёный, как слышу:

— Я буду кратка, потому что не в состоянии сказать длинную речь.

— Фи-лип-п я-я-я-лю т-те-я!

Из-за проезжающей машины плохо понял, что до меня хотела донести Нана, но слова «Я-я-я лю те-я» услышал, и эти обрывки могут обозначать только одно, «Я люблю тебя».

Господи… она серьёзно призналась мне в любви?!

Смотрю на ошарашенную Наташу и думаю: «Что у неё сейчас творится в голове…»

А Нана? Где она? Ах, вижу, как она стремительно пропадает вдали. Что, что мне делать?

Что-то внутри принимает решение за меня и говорит мне, что я обязан побежать и догнать её и никогда…

По неведомой мне силе, срываюсь с места, выдернув руку с ладони Наташи. Она кричит мне что-то вслед, но я не оборачиваюсь, меня волнует только убегающая вдаль девочка. Догоню! Догоню её! Пытаюсь её окликнуть, но она будто не слышит меня.

Как только почти сближаюсь с ней, она оказывается на расстоянии вытянутой руки. И у меня происходит резкое помутнение в голове, вижу видения из своих снов, которые так и не перестали мне сниться. Один за другим, прямо в голове! Картинка за картинкой, одно событие сменяет другое, но общее у них одно: я там с Наной и этот голос: «Будь с ней», «Она нуждается в тебе».

А-а-а, больно!

Вынужден перейти с бега на шаг и маленькими шажками пытаюсь добраться до неё… боль в голове становится всё сильнее, чувствую, как в моих лёгких кончается кислород.

Что со мной? Что это за голос и сны?

Выкрикиваю ей задыхающимся голосом пару слов и ощущаю, как моё тело немеет и вот-вот рухнет на твёрдый асфальт.

Веки тяжелеют, глаза закрываются…

Медленно начинаю приходить в себя и слышу, как кто-то кричит очень громко.

— Он просыпается! Просыпается!

А! Это она, Слава Богу.

— Потише, — прошу её, откашливаясь, а после спрашиваю хриплым голосом: — Что со мной произошло?

— Господи! Что с тобою случилось?! Я так испугалась! Дурак-дурак, не пугай меня больше так никогда!

— Не кричи, молю! Кхе-кхе.

— Точно… ты в первый раз сказал. Я и не расслышала, прости меня этакую. А насчёт того, что с тобой случилось? Ума не приложу. Это, скорее всего, моя вина, наговорила тебе глупостей и начала убегать, а ты побежал за мной и это случилось.

— Ты тут ни при чём.

— Я всё равно чувствую себя очень виноватой. — Сжимает сильнее в своих объятиях.

— Ой, я снова сглупила! Тебе же и так дышать тяжело, тут я ещё, глупышка.

— Ничего, жить буду! — легонько улыбнувшись, произнёс. — Что, говоришь, за глупость ты мне сказала?

Вместо ответа получаю очень нежные объятия.

Почему она начинает плакать? Ничего не понимаю… но это непонимание не мешает мне медленно раствориться в её тепле…