До самой смерти. Том 1 (ЛП)

– Он, в основном, помогает плохим людям?

– Да, у него своя доля в большом количестве «пирогов». Маркус умный мужик, и не любит, когда посторонние лезут, и вмешиваются в его бизнес. Он занимается отмывкой довольно долго, и когда такие люди, как я, или ещё один человек по имени Лукас, пришли и начали двигать его, он отнёсся к этому без восторга.

Я впадаю в состояние какого-то ступора, дыхание перехватывает, я не могу шевельнуться. Боль пульсирует во мне, подобно сокрушительному удару в живот.

– А ты? – я хрипло каркаю.

– Я занимаюсь тоже. Я не могу сказать тебе, как, да и не буду. Мы с Маркусом не встречались с глазу на глаз, потому что мы оба считаем, что эта сторона наших взаимоотношений статусная. Прежде чем расстраиваться, Катя, помни – то, чем человек занимается, не определяет его сущность.

Я мотаю головой, глядя на него.

– Что ты знаешь о том, как быть порядочным человеком?

Его глаза смягчаются.

– Я никогда не знал о тебе, Катя. Подумай на секунду, если бы я был в курсе, неужели я бы просто позволил ей уйти?

– У неё есть имя! – ору я в ответ.

Он вздрагивает, но выражение глаз не меняется.

– А как насчет Форда, а? – продолжаю я. – Он старше меня, Пьер.

Отец прикрывает глаза, громко вздыхая.

– Я встретил мать своих сыновей прежде, чем познакомился с твоей мамой. Я не любил Шерри в то время, но она была хорошей женщиной. Она забеременела Фордом, и я не знал о нём ещё два года после того, как твоя мать оставила меня. Я был один, и потерял женщину, которую глубоко любил. Когда узнал о Форде, я вернулся к Шерри. Она родила мне Лэндона и Уайета, но наш брак не был счастливым. Она умерла от рака три года назад, оставив мальчиков одинокими.

Ох.

Я сморгнула влагу в глазах, сочувствуя парням. Они потеряли свою маму? Как это ужасно.

– Я сожалею, – мягко соболезную.

Он кивает.

– Я не бессердечный человек, Катя. Я люблю всех своих детей, и я хочу присутствовать в твоей жизни.

– Я не могу… Я просто не могу… Я не готова решить это прямо сейчас. Ты сможешь принять это?

Он снова кивает.

– Да.

Я встаю.

– Мне нужно на воздух. Спасибо. Что поговорил со мной.

– Я буду здесь, Катя, – тихо говорит он, глядя, как я иду к двери. – Всегда.

Глава 28

Сейчас

Маркус

Ну и где она, твою мать? Прошло уже шесть часов, и от неё ни звука. Бл..ть, что я делаю? Я застрял в Богом проклятой эмоциональной спирали, и не могу вырваться из этого тупика. Я хочу её. И не хочу хотеть. Всё должно было идти по-другому – никаких эмоций, свободно и ровно, и по окончанию двух лет легко закончиться. Не так. Ни одним из этих чувств.

Внезапно зазвонил телефон, заставляя меня вздрогнуть. Я метался по своему офису в течение последних двух часов, ожидая её звонка. Катя не звонила. При звуке рингтона, я бросился к столу, и, добежав до него, схватил телефон, не глядя на дисплей.

– Катя? – кричу, ненавидя, как бешенство прорывается в моём тоне. Меня это не волнует. Не в этот раз.

– Это не Катя, это Пьер.

– Что ты хочешь? – рычу, не в силах сдержаться.

Он вздыхает.

– Маркус, мы никогда не были близки, но ты женился на моей дочери, и она приходила ко мне сегодня, чтобы расспросить о тебе. Я сказал ей правду, а это значит, что она знает, чем ты занимаешься. Я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения, Маркус, но я её отец, и хочу, чтобы ты знал, потому что она очень страдает. Я просто ставлю тебя в известность.

Чтоб меня…

Он помогает ей.

И он помогает мне.

– Спасибо, – бормочу я.

– Она любит тебя, Маркус. По какой-то необъяснимой причине. Поэтому я собираюсь отойти в сторону и позволить ей самой разобраться во всём. Не стоит давать мне повод, чтобы выслеживать тебя.

И он вешает трубку. Бл..дь. Это дерьмо становится все круче. Я громко вздыхаю, запускаю руку в волосы, и издаю низкий грубый рык. Прежде чем у меня появляется шанс осознать тот факт, что Катя пошла к отцу и интересовалась моими делами, не говоря уже о том, что Уолтер заявился сюда, козёл, мой телефон звонит снова. Я смотрю вниз на дисплей, и вижу имя Кати. Я быстро тянусь к нему, отвечая на вызов, и прижимаю трубку к уху.

– Катя, ты где?

В ответ продолжительное молчание.

– Маркус?

Что-то не так, я мгновенно слышу это в интонации её голоса. Что-то скрипучее, как будто она плакала, но мне кажется, что всё гораздо хуже, как если бы ей сказали, что её лучший друг мертв.

– Катя, что случилось?

– Моя мама... – шепчет она. – Она попала в автомобильную аварию…

~ * ~ * ~ * ~

Катя

Я безучастно смотрю на ослепительно-белую стену. Я ничего не чувствую. Вообще ничего. Вся моя привычная жизнь рушится, и рядом нет никого, на кого я могла бы опереться. Дасти пытался помочь, но я не хочу его сочувствия. Кэнди звонила, но я не ответила. Я позвонила Маркусу, и он сказал, что уже в пути и скоро будет, но лучше мне от этого не стало. Моя мама в хирургии, Элли в истерике, и я сижу здесь в одиночестве. Дасти пропал полчаса назад, сказав, что отправился за кофе.

Не в состоянии дальше сидеть на одном месте, я вскакиваю. Весь мир вращается, когда я бегу по коридорам. Если что-то случится с моей мамой… Я не смогу пережить этого. Она всё, что у меня есть. Я знаю, что это был несчастный случай, я знаю, что Элли не собиралась на своем автомобиле попадать в аварию, но теперь я могу потерять единственное, что у меня осталось в жизни. Кто, черт возьми, у меня останется, если её не станет? Меня начинает трясти, и слёзы, наконец, прорываются через стену ужаса и опустошения.

Я не могу удержаться и громко рыдаю.

Я выбегаю на улицу под дождь. Прохладные капли падают на мою воспалённую кожу, и это заставляет слёзы течь ещё сильнее. Ноги подкашиваются, сердце разрывается от боли, горячие слёзы закипают на глазах и сбегают вниз по опухшим щекам. В какой-то момент, я оказываюсь на парковке, когда мои ноги слабеют, и я оседаю на землю. Вцепившись пальцами в волосы, я плачу, и реву так сильно, что мои рыдания превращаются в хриплые крики.

Автомобильные фары на мгновение осветили моё лицо, но я не смотрю вверх. Я просто не могу остановиться. Всё выплёскивается в слезах – и страх за мою маму, и мой Богом проклятый жизненный путь, и разрушительные перемены в жизни.

Хлопает дверь, и я слышу шаги, приближающиеся ко мне. Прежде, чем я осознаю, кто это, жёсткие, уверенные руки оборачиваются вокруг меня. Знакомые руки. Руки, в которых я хотела оказаться так долго, обхватили меня именно так, как я сейчас нуждаюсь. Маркус прижимается лицом к моей шее, удерживая меня так близко, что становится трудно дышать.

И тогда это происходит.

Он становится человеком, который мне нужен.

Он становится всем для меня.

Он становится тем, что я хотела так долго, произнеся одно единственное слово.

– Малышка.

~ * ~ * ~ * ~

Я свернулась калачиком на коленях Маркуса, уткнувшись лицом в его шею. Мы ждём уже в течение последних четырёх часов. Дасти, Кэнди, Элли и даже Пьер здесь, ожидают вместе с нами. Я не смотрю и не разговариваю ни с кем, я даже не знаю, кто вызвал их. Мне просто нужен мой муж. Мне нужно, чтобы на этот раз он дал мне больше того, что уже отдавал раньше. И я, наконец, чувствую себя хорошо. В худший день моей жизни, он переворачивает весь мой мир.

– Малышка, – снова бормочет он.Ничто никогда не будет звучать так прекрасно. – Доктор здесь.

Я приподнимаю лицо с его плеча и вижу, как к нам приближается пожилой доктор. Я слезаю с коленей Маркуса, и он придерживает меня рукой за бедро. Потом подводит меня к врачу. Мои пальцы начинают дрожать, и я хватаюсь за рубашку Маркуса, не в состоянии вдохнуть.

Врач останавливается прямо перед нами, уставшими голубыми глазами вглядываясь в моё лицо.

– Вашу мать перевели из хирургии, с ней всё будет хорошо. У неё было несколько переломов костей и незначительное внутреннее кровотечение, но мы справились. Она перенесла легкую черепно-мозговую травму, и мы надеемся, что восстановление пройдёт благополучно. Можно сказать, ей очень повезло.

– А что с головой, насколько велики повреждения?

– Всё в норме, Катя. Я думаю, что она будет постепенно восстанавливаться, и эта травма не замедлит её выздоровления.

Мои колени подгибаются, и Маркус крепче обхватывает меня за плечи, слёзы опять начинают течь из моих глаз. Но на этот раз, это слёзы облегчения. Слава Богу! Она будет в порядке. О Боже, с ней всё будет хорошо.

~ * ~ * ~ * ~

– Я так испугалась, – шепчу я, сжимая её руку.

Моя мать смотрит на меня. Под глазами темнеют кровоподтёки, на голове повязка, прикрывающая волосы. В руках трубки, но в остальном она в порядке.

– Мне очень жаль, детка, – шепчет она хриплым голосом.

– Мамочка, никогда не оставляй меня. Я не… Я не знаю, что бы я сделала...

Она протягивает руку, касаясь моего лица. Я прижимаюсь к её руке и зажмуриваюсь, вдыхая родной запах. Пальцы на моей щеке внезапно дрогнули, и я приоткрываю глаза. Она смотрит на дверь за моей спиной. Я медленно оборачиваюсь, и вижу стоящего в проёме двери Пьера, с мягким выражением смотрящего на неё. Я поворачиваюсь к маме, еле улыбаясь.

– Я оставлю вас наедине.

Мама переводит испуганный взгляд обратно на меня. Я наклоняюсь, нежно целуя её в щеку.

– Всё будет хорошо, – заверяю я её. – Он не будет расстраивать тебя, мамочка. Он был здесь всё это время, ожидая вместе со мной.

Она сглатывает, её глаза возвращаются к Пьеру. Я снова целую её и обещаю, что вернусь завтра утром. Врач дал нам только пятнадцать минут пообщаться с ней, а потом она должна отдыхать. Я встречаюсь глазами с Пьером, стоящим в двери, и он смотрит на меня сверху вниз.

– Не расстраивай её.

Он кивает, его глаза светятся нежностью.

Я выхожу из палаты и встречаюсь глазами с Маркусом, который ожидал меня, прислонившись к стене. Он отталкивается от косяка при виде меня. Потом протягивает руку, обхватывая мой затылок, и притягивает ближе к себе, прижимаясь лбом к моему.

– Ты в порядке?

Я киваю.

– Пойдем домой, да?

– Да.

Когда он сопровождает меня из больницы, я вдруг понимаю, что Маркус подарил мне сегодня часть себя, тот маленький кусочек, что я искала весь прошедший год. Он открылся. Он показал мне, что, возможно, только возможно, я ошибалась в нём.

Я и понятия не имею, что на следующий день весь мой мир обрушится вокруг меня.

И та Катя, которая существует сегодня – она умрет.

А потом возродится в самом худшем виде.

Как монстр.

Глава 29

Сейчас

Маркус

Бл..дь.

Она ощущается так здорово.

Её маленькое изящное тело обернулось вокруг моего, нежные руки обхватывают мою шею, губы скользят по моей щеке, а длинные, густые волосы каскадом стекают вниз по спине. Я внутри неё, и она медленно покачивается на мне верхом. Так обалденно медленно и сладко. Время от времени, проводя ногтями вниз по моей спине. Боже, да!

– Малышка, – шепчу я, ненавидя, что мне нравится, как звучит это слово.

В этот момент, она отпускает мои губы, тихонечко хнычет и её голова откидывается назад, обнажая длинную, красивую шею и изящную челюсть. Иисусе, она охренительно великолепна. Я всегда это знал, но сейчас, видя её в муках наслаждения, кажется, мои глаза, наконец, открылись.

Придерживая жену за бедра, чтобы замедлить, я нежно показываю ей, как объездить мой член. Я не хочу ничего сильнее, чем нагнуть ее и жёстко, до крика, оттрахать, но, как же это, бл..ть, приятно до одури. Твёрдые соски трутся о мою грудь, и она еле слышно повизгивает, когда влажная киска стискивает мой окаменевший член. Проклятье, она просто ох..ительно божественна!..

Твою мать!...

~ * ~ * ~ * ~

Катя

Я просыпаюсь в объятиях Маркуса, и это великолепно. Я прижимаюсь обратно к нему, с удовольствием нежусь в тепле груди, прильнувшей к моей спине, удивляясь, как же удивительно то, что он заставляет меня чувствовать. Я не знаю, почему заняло так много времени, чтобы он позволил мне увидеть эту его сторону, и мне на это плевать. Это есть, и я собираюсь держаться обеими руками. Я не отпущу.

– Я проголодалась, – бормочу я в подушку.

Жилистые руки крепче обернулись вокруг меня, и он спросонья произнёс:

– Потом позавтракаешь…

Я фыркнула:

– Истинный романтик, Маркус Тандем.

Он хмыкает за моей спиной, и мне кажется, что я люблю этот звук больше всего на свете.

– Я этого никогда не говорил, драгоценная.

– Я хочу блинов.

Муж фыркает.

– И бекон.

Муж раздражённо пыхтит.

– И потом твой член, снова и снова.

Маркус хрипло рычит и скользит языком по задней стороне шеи.

– Что ты собираешься делать сегодня утром? Помимо желания объездить мой член снова?

Я тихонько хихикаю, но отвечаю на вопрос вполне серьезно.

– Такое облегчение, что с мамой всё хорошо. Я пойду к ней первым делом.

– А помимо этого?

– Ты имеешь в виду, что мой муж связан с криминалом?

Маркус вздрагивает, и я не могу заставить себя сердиться на него. Я много думала об этом вчера, и прекрасно понимаю, насколько это опасно, но я точно знаю, Маркус умный человек. За всё время, что мы вместе, его бизнес ни разу не соприкасался с моей жизнью. За исключением моего отца, но я не думаю, что он причинил бы мне боль.

– Я осторожен в том, что я делаю, Катя.

– По шкале от одного до десяти, насколько это безопасно?

– Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Это не ответ, – мягко отвечаю я.

– Тогда восемь.

– Восемь – это хорошо.

– Да?

– Послушай, мне это не нравится, и я не говорю, что в один прекрасный день... Скажем, когда у нас появятся дети… Я согласна, но на данный момент, пока это не влияет на мою жизнь.

– Ничто не вечно. Я завяжу, как мы и говорили, но всё это дерьмо занимает довольно много времени.

– Почему ты начал этим заниматься изначально? – осторожно интересуюсь я.

Он плотнее обнимает меня, и некоторое время обдумывает вопрос.

– Когда был избалованным сопляком, баловался в то время наркотой и всяким плохим дерьмом. У меня остались контакты. Я завёл нужных знакомых. Когда я ввязался в бизнес, наркодилер-оптовик пришел ко мне с предложением «отмыть» его деньги, точнее, сделать «чистыми». Я сделал это, в выигрыше остались оба, это помогло моему бизнесу развиваться, потому что я получил процент от сделки. Вот так всё и началось.

Я до сих пор не вполне поняла, как это работает, но, по крайней мере, он со мной честен.

– Ты принимал наркотики?

– Да.

– Дерьмо.

– Да.

– Ты до сих пор принимаешь?

Он дергается.

– Нет, Катя.

О, этот тон. Время сменить тему.

– Кстати, о завтраке…

Его нос утыкается в мою шею снова. М–м–мм.

– Я думаю, что начну с тебя.

С хитрой усмешкой, я переворачиваюсь, ныряю под одеяла, засовываю его член в рот, и отрываюсь.

Глава 30

Сейчас

Катя

Присев на корточки, я поднимаю жёлтый конверт с документами, который был оставлен перед дверью в офис. Я перевернула его и увидела своё имя, напечатанное на лицевой стороне. В замешательстве, я осмотрелась вокруг. Никого рядом не наблюдалось, так что я понятия не имею, как он попал сюда. Пожав плечами, я подхватила конверт подмышку и вошла внутрь. На стойке регистрации меня дожидалась Кэнди.

– Хэй, дорогая, – она улыбнулась.

– Привет, Хитрюга.

– Как твоя мама?

Я положил конверт вниз.

– С ней всё хорошо. Она сегодня выписывается.

– Я так рада!

Я счастливо улыбаюсь.

– Я тоже, поверь мне.

– Значит, мы устроим вечеринку в выходные. Дасти и я. Ты должна к нам присоединиться.

– Я приду, – говорю, рассеянно глядя на конверт.

– Что это?

– Это лежало на пороге. Там моё имя. Конверт пришёл не по почте, всё это очень странно.

– Боже мой, тогда открывай его!

Я смотрю на часы. У меня сейчас обеденный перерыв.

– Ладно, я посмотрю на улице, пока обедаю.

Кэнди подхватила меня под руку, и мы отправились проветриться. Я развернула кекс, уселась и положила конверт на столик передо мной.

– Мне, вроде как, страшно. Что делать, если это бомба?

Подруга, протянув руку, потыкала пальцем конверт.

– Это документы.

– И если бы это была бомба, – говорю с сарказмом, – мы бы уже были мертвы.

– Очень драматично, – Кэнди смеется. – Давай, открывай уже, неизвестность убивает меня.

– Ладно, не вопрос.

Я поднимаю конверт и подцепляю клапан пальцем, чтобы открыть его. Вытаскиваю бумаги и бросаю взгляд на первую страницу. Это копия завещания. Я вижу имя дедушки Маркуса; я знаю, потому что он говорил мне о нём.

– Это волеизъявление. Интересно, кто мог оставить копию завещания у нас на пороге? – размышляю я вслух, глядя на первую страницу, которая полна информации о дедушке Маркуса.

– Я не знаю. А есть записка?

Я засунула руку обратно в конверт, в полной уверенности, что там ещё что-то есть. Нащупав, я вытаскиваю маленький жёлтый листочек, на котором написано:

«Ты заслуживаешь правду».

Я показываю его Кэнди, и её глаза расширяются. Потом перевожу взгляд обратно на бумаги и начинаю просматривать их.

Мой взгляд скользит вниз по страницам, где подробно описано распределение его активов. Речь идёт о его доме, его финансах, но ничего необычного.

Зато на четвёртой странице я натыкаюсь на нечто, что полностью меняет весь мой мир. Я начинаю вчитываться в текст, у меня всё немеет. Волосы на затылке встают дыбом, когда отдельные слова вспыхивают перед глазами.

Бизнес.

Нужна жена…

В течение двенадцати месяцев.

Теряет всё, если он не будет женат.

У меня перед глазами всё плывёт, и я знаю, что Кэнди что-то кричит мне, но не могу разобрать ни слова. Стул подо мной скользит, когда я встаю в оцепенении.

Держа документы в руке, я, спотыкаясь, бреду к дому. Мысли бешено скачут, сердце бьётся в горле, но кажется, что всё происходит в замедленном темпе.

Я добираюсь до кухни, где нахожу его.

Я всё ещё как в тумане, потому что моя рука двигается по своей собственной воле, и соприкасается с его щекой. Это не пощечина, а сильный, коварный удар тыльной стороной ладони, что заставляет его взреветь от боли и сделать два шага назад. Тогда это происходит. Эмоции накатывают, и меня накрывает.

– Ты кусок дерьма, сволочь! – Я кричу так громко, что сама себя пугаю.

Меня трясёт от дурноты и осознания реальности. Кожа горит, сердце колотится, в животе крутит, в голове пульсирует от смеси ярости и ослепляющего горя, приобретая оттенок фатальности для моего рассудка. Маркус держится за щёку, не сводя глаз с бумаг в моей руке. Выражение его лица… пустое.

Такое же пустое, как я видела не раз прежде.

Пустое, потому что он не… ничего не чувствует.

Я же пустое место.

Контракт.

Я поднимаю на него глаза, и он, наконец, встречается со мной взглядом. Он не в шоке. Он не страдает. Он просто, бл..ть, пустой. Пустые, твою мать, карие глаза. Пустой, будь он проклят, человек.

– Это правда?

– Катя…

– Чёрт бы тебя побрал, ты, кусок дерьма, это, бл..ть, всё правда?!!

– К чёрту это, Катя.

– Не смей, бл..ть, – Я истошно кричу, меня колотит. – Я влюбилась в тебя, ты, больной ублюдок. А теперь скажи мне, ты, безвольный сукин сын. Отрасти себе яйца и, бл..ть, скажи мне!

– Да.

Одно единственное слово сокрушает мою душу.

Я сползаю на пол, бумаги разлетаются по кафелю. Утыкаюсь головой в руки, и ослепляющая боль, какой я никогда прежде не испытывала в своей жизни, рвёт моё тело на части. Я кричу в чистой агонии. Мне настолько больно и так плохо, что рвота подступает к горлу. Каждым дюймом тела чувствую, как меня разрывает на куски. Ничего. Я ничего не значу. Это всё ложь. Ничто из этого не было реальным.

Он не любит меня.

Я поднимаю голову, и дрожащими губами шепчу:

–Ты больной, ненормальный… – мой голос срывается, – жалкий неудачник, лузер. Что с тобой не так? Ты меня уничтожил. Ты забрал мое сердце, и просто разбил его.

Что-то мелькает на его лице, что-то ужасающее. Я смотрю, как он стирает все эмоции, которые он испытывал ко мне за последние несколько недель, скрывая их за стеной холодной, бездушной маски. Он замкнулся. Он просто ушёл в себя. Маркус делает шаг вперёд, наклоняется и шипит:

– Ты что, думала, что имеешь для меня значение, Катя?

И вот так, мой мир рушится окончательно. Я всего лишь пустышка. Он никогда не любил меня. Я ему даже не нравилась. Я была просто способом сохранить его бизнес. Громкий, истошный крик вырывается из моего горла, когда я смотрю на человека, который стал для меня целым миром. Этот человек просто разрушил всё.

– Имела значение? – шепчу. – Имела значение… Я никогда не имела значения, сейчас я знаю, но там было другое… что–то другое… Я думала, что что-то изменилось…

Что-то мелькает на его лице, но он натягивает маску невозмутимости.

– Ты ошибалась. Ты просто имя на листе бумаги для меня. Глупая, бестолковая, наивная маленькая девочка.

Удар.

Его слова, как удар по лицу.

– Ты даже, бл..ть, не нравилась мне.

Удар.

– Ты никогда ничего для меня не значила.

Удар.

– Всё это было сплошным дерьмом.

Удар.

– Полностью. Обычный перепих. Враньё.

Я отшатываюсь назад, приземлившись руками на пол. Интенсивное, опустошающее страдание разрывает мою душу. Моя голова плывёт, тело немеет и боль в сердце, я знаю, никогда не пройдёт. Он пробил дыру в самом моём существовании, он разорвал, растоптал меня, а потом отшвырнул меня обратно, окровавленную и сломанную.

– Уходи, Катя.

Его голос хлещет, как кнут.

– Что?

– Уходи. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Ты не нужна мне здесь. Убирайся на хер из моего дома.

Я вижу неподдельную ярость в его глазах, его челюсть напряжена, я знаю, что он сцепил зубы. Я вглядываюсь в него, по-настоящему рассматриваю. Такой красивый, на всю голову еб..нутый человек. Такое бессмысленное совершенство. Я с трудом поднимаюсь на ноги, хотя всё моё тело дрожит. Он хочет, чтобы я ушла. Я уйду.

– Я надеюсь, будь ты проклят, – говорю я, делая шаг назад. – Я надеюсь, что ты будешь видеть моё лицо каждый раз, когда ты будешь терять что-то в своей жизни. Я надеюсь, что в один прекрасный день твоё сердце вырвут и раздавят так же, как ты поступил с моим, но больше всего, Маркус Тандем, я надеюсь, что, Боже, кто-нибудь заставит тебя заплатить.

С этими словами я поворачиваюсь, поднимаю свою сумочку и выхожу. Я покидаю свой мир, оставляя ту Катю позади. Моя душа раздроблена. Моё сердце разбито. Я жалка и глупа, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать прежней. Душевная боль, я знаю, станет частью моей жизни, и я никогда не буду в состоянии изжить это.

Он уничтожил меня.

Прямо сейчас, я не могу даже дышать. Маркус забрал всё, чем я была, и раздавил это. Всё, во что я верила, было ложью. Он разрушил мою жизнь. Он растоптал меня. Он разбил моё сердце. Возможно, я дала обет перед Богом любить и уважать его, пока смерть не разлучит нас.

Я не смогу сдержать этот обет.

О чём это говорит?

Существует тонкая грань между любовью и ненавистью.

И она есть.

~ * ~ * ~ * ~

Маркус

Я колочу кулаком по столешнице снова и снова, меня раздирает на куски, когда я вижу, как она исчезает из моей жизни. Кровь сочится из костяшек пальцев, но это ничто по сравнению с болью в моём сердце. Это странные эмоции, которые я никогда не чувствовал, но эти слёзы убивают меня, разрывая мою душу в клочья. Моё сердце чувствует, что оно вот-вот взорвётся, и непреодолимая потребность вцепиться в мою собственную грудь, чтобы остановить это, выводит меня из себя.

Всё должно было быть не так.

Я никогда не должен был беспокоиться.

Слова, которые я швырнул в неё, звучат снова и снова рефреном в моей голове, когда я борюсь с желанием упасть на колени и реветь в муках агонии. Она никогда не узнает, чем я пожертвовал. Она никогда не узнает, что я дал ей. Она никогда не узнает, что я просто освободил её.

– Что ты, мать твою, сделал?

Подняв голову, я вижу Мака, стоящего в дверях. Я не знаю, почему он здесь. Меня на самом деле это не волнует. Он выглядит сердитым. Я думаю, так оно и есть. Он всё знает. Он знает о Кате. Он знает, почему она была со мной. Он знает, что я проиграл.

– Я просто услышал, что ты сказал. Что с тобой случилось? Разве ты не понимаешь, что ты только что сделал? Что, бл..ть, руководило тобой, чтобы бросить всё, ради чего ты работал?

– Я отдал ей жизнь назад, её свободу... – бормочу я безучастно. Пустота начинает заполнять всё больше и больше мою жалкую душу.

– Я за то, чтобы быть хорошим парнем, дружище. Конечно, мне нравится Катя... но ты сделал выбор, чтобы сохранить свой бизнес. Ты принял меры. Ты не пустишь это дерьмо на самотёк. Ты будешь бороться за него. Ты это исправишь. Сделаешь это лучшим образом. Отправить её прочь без боя означает, что ты потеряешь всё.

Я смеюсь, хрипло и горько.

– Ты ни хера не понимаешь, не так ли, Мак? Даже я могу видеть это так ясно теперь.

– Видеть что?

Я поворачиваюсь и смотрю на пустое место, место, где моя жена стояла всего пять минут назад, когда я уничтожил её мир, и её душу.

– Она и была всё!

*** Конец первого тома ***

Найти перевод второго тома вы сможете в группе: https://vk.com/books.for_young