До включения (Сверхмир)

Глава 15

— Выходит, что у тебя в сумме одиннадцать способностей? Десять пальцев и родная?

— Я что, дура? Кира была в пансионе. Её кубик стал моим, а я не такая, как она. Все мои способности я развила до шестого или седьмого уровня. Я хочу пробиться выше. Туда, где сила бабулек и дедов.

— То есть? Они правда на восьмом?

— Если я правильно поняла, то да. Седьмой ранг даёт только видимость получения «полиспособности», на самом деле развитие оригинальной силы до многосоставной — восьмой ранг. И он есть не только в СССР.

— Подожди, ты ешь столько леденцов, газировку сосёшь, только не говори, что собираешься…

— Ритуал! — сказала она и испарилась.

Если раньше я считал Аллу и Ксюшеву живчиками, то эта девушка в этом плане даже для меня перебор. Но с точки зрения злого учёного, который был моим книжным кумиром, она идеал.

Безумная, с манией величия сногсшибательная красотка. Да, грудь и волосы у неё не то, чтобы мне хотелось. И то и другое, хотелось бы больше. Но подозреваю, что у неё может быть сила Тётки.

Неожиданно появилась посиневшая Ева и выбежала на солнце.

— Аааа! Шикарно! Есть. Есть! У меня выйдет! Есть вариант! — она бегала и кричала так по кругу, я оплатил её налёт на эту кондитерскую самообслуживания и вышел.

Неожиданно она буквально прыгнула мне на спину, хотя ранее стояла спереди:

— Мы сделали верный выбор.

— А что ты загадала?

— Ха? Я тебе не расскажу. Пошли к тебе.

— Зачем?

— Я. Твоя. Гражданская. Жена. Уже. Это. Не. Обсуждается.

— «Я», ты же гарем, вас трое.

— «Гражданский гарем» звучит тупо, как и «мы гражданская жена». Пошли бесить бабуль.

— В смысле?

— Пробовать размножаться, в каком ещё? Я же говорила, я не невинна, меня изучали врачи столько раз, что иногда я потом психовала неделями. Су хотела, чтобы меня вылечили от бесплодия. Понятное дело, что помеху убрали.

— Да понял я. Хватит про это. Мне этот пункт вообще не важен.

— Так что с меня тело, с тебя идеи того, как я рожу себе дочь.

— А почему не сына?

— Я хочу девочку! Не так. Двух: Женю и Сашу.

— Ясно.

— Так что делай со мной всё, что хочешь. Когда хочешь. Где хочешь.

— Ясно. Вопрос, к тебе обращаться Ева, Женя или Саша?

— Называй, как в Пантеоне: шиза, мигрень, но мне нравится ФЕСТИВАЛЬ!

И вот восемь лет, моё новое хобби — медицина. Хотя больше не моё, а моих программ. Для меня же это стало весьма полезно, появилось несколько идей по чипу.

При этом отношения с Фестивалем у нас не приблизились к чему-то такому, как с Аллой или хотя бы с Кирой, Файнберг или Ксюшевой.

Мы соседи, соратники, секс-партнёры, но ни я, ни она не выглядим любящими людьми. Простая физиология.

Хотя я думал, что она скрывает свою истинную внешность, но в кондитерской сидел оригинал.

И её шарм я распознал позже. Да, она могла менять внешность, но истинное тело было симпатичнее. Правда всегда лучше.

Её рост 173 сантиметра, подтянутое тело, огромные пушистые ресницы, часто моргающие перед безумными карими глазами. Каштановые короткие волосы со временем отросли. С грудью она могла за счёт способности сделать тоже самое, но я попросил не делать этого.

Восемь лет я жил с очередным сверхом.

И сегодня, погожим летним днём 2005 года, я провожал её к «Тёте Оле» со своими наработками.

У нас должны появиться дети. Возможно, эта же разработка поможет кому-то ещё, по крайней мере сверхам седьмого уровня с самовосстановлением должно. Таких я знаю только двух. А долинофицированные максимум, в теории, в большинстве достигнут того, что классифицируется 4–5 рангом, в самом лучшем случае шестым. Однако сверхи вечно действуют вне теорий.

Кроме наработок Фестиваль взяла с собой что-то в переносном холодильнике. Точнее я знал, что это мой биоматериал.

— Может, я всё-таки поеду с тобой сам? — спросил я её, стоя около такси.

— Нет.

— Почему ты против того, чтобы я лично всё объяснил Долине?

— Ты должен быть здесь.

— Да найдётся кому меня подменить. В крайнем случае, создай дубля.

— Нет.

— Тогда просто оставь мне дубля.

— Слишком далеко, — соврала она мне, кажется. — Я для твоих процедур не должна нервничать. А ты меня нервируешь! В столице как минимум шесть вертихвосток, которые могут прийти по твою душу. Так что сиди тут. Рожу — приедешь.

— Тц. Вот зачем я все расчёты и инструкции заранее передал? Ладно. Кстати, я слышал после совещания, что наше начальство обсуждало, что дочь Судьи лежит на сохранении в городском роддоме. Ты что-то об этом знаешь?

— Да, есть такое, правда я её помню только пятиклашкой. Мелкой девчонкой, повёрнутой на одном деле. Не парься, её способность аналогична твоему «байкалу-3» с парой отличий в её пользу, не взорвёт тут всего, максимум пара сверхов станут временно людьми.

— Я не про это. Точно ты не можешь после процедуры приехать назад?

— Без понятия. Но лучше поберечься. Всё, пока, удачи! — Сказала девушка с двумя огромными косами по бокам головы и залезла в такси. Я послал скворца за ней, и, кажется, услышал ещё кое-что. — Прощай, мой Яр.

В ту же секунду на душе стало паршиво. А когда мои птички по ходу следования передали фото, где она плачет, то стало вообще депрессивно.

Фестиваль никогда не проявляла слабостей. Даже о сёстрах или о случае с их смертью говорила без грусти. Хотя с учётом того, что Фестиваль считает себя коллективом трёх, то это логично.

Похоже, я видел её в последний раз.

Очередная сверхдевушка меня бросила.

Ну, что же, за работу.

Я вернулся в свой кабинет. Никаких ЧП и даже шпионов в последнее время не было.

Как и намёков на завершение проекта «Немейский лев» по созданию реакторов с лунным грунтом или какой-то его частью. Меня так особо в суть и не окунули. Зато куча свободного времени пошла на мои хобби: медицина, роботы, чип и безуспешные предложения руки и сердца Фестивалю.

Забавно, но коллективный разум, Ева и Саша отказались, а вот Женя была за свадьбу. Но, конечно, это наш внутренний дружеский юморок, который сложился за годы.

Шутки шутками, но при этом, когда Фестиваль уехала, то население городка с пятидесяти семи тысяч упало на полторы тысячи. Причём как мужчин, так и женщин.

Количество её дублей просто удивляло, когда я спросил об этом несколько лет назад. Потом уточнил:

— А зачем тебе это?

— Ты дурачок? Деньги. Это очень много денег. Да и вакансии всё равно не заполнились бы, сейчас в стране большая нехватка из-за строек по расширению городов-академий. Только наш не расширяется.

— Этот не мой. Мне привычней другой Белозёрск.

— Ага, там и купол климатический, и солнце ярче, и птицы прекрасней, проходили.

— Так все-таки, зачем на самом деле ты создала столько? Изменяешь? — спросил я с ухмылкой.

Ровно три минуты сорок две секунды Фестиваль душил смех.

— Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты не просто интересуешься, а ревнуешь. Умора. Большая часть старички учёные да пары из мужа и жены. Так что я высокоморальный манипулятор! Иначе бы легко заметили пропажу, когда поеду в Москву.

— Ну, так ты не ответила.

После очередного приступа хохота:

— Ну, пару барышень я присмотрела, да и один такой спортивный мужичок тут есть.

— Ясно, значит, не изменяешь. А что так?

— Э? Я об этом не задумывалась. Я их личной жизнью-то и не занималась, они возникают по моему сигналу или вообще автоматически включаются только на рабочее время. Но идея мне нравится. Хочешь, устрою тебе со мной сказочное мероприятие?

— Уже много лет говорю один ответ: нет.

— Какой же ты скучный.

— У нас за веселье отвечает Фестиваль, а не Ярополк.

— Ага. Я весёлая, а ты сухарь.

— Нет, я нормальный.

Как обычно, после этих слов девушка насоздавала гогочущую толпу своих копий, которые ржали, катались по полу от смеха, заливисто смеялись, пока я ел котлетки.

Обычное утро.

Место, где я жил было в двух шагах от работы.

Спустя сутки после отъезда гражданской жены и моего, наверно, первого друга в жизни, я вышел из своего дома и отправился на работу. Нужно было пройти всего сотни две шагов.

Солнце светит, птички поют, насекомые стрекочут.

— Красота-ааа, — и тут около меня шлёпнулась птица. Немного дальше ещё. Я нервно дёрнулся проверить часы, которыми управлял ближайшими «скворцами», но они потухли.

А я надеялся, что падают не роботы, а живые птицы.

Электромагнитный импульс? Только что источник?

Сверхчеловек, машина или явление?

Я быстро побежал в сторону своего кабинета. Кроме электроники там была аналоговая линия слежения и сбора данных, которую я заменил цифровой, но втихаря оставил и оригинал.

Но ворваться, туда не удалось. Электрические замки вырубило.

– *Зашибись*, — сказал я и поплёлся к аварийным выходам.

Где есть выход, там и вход.

Недаром же, я периодически разгонял работников НИИ, которые стремились его захламить списанной мебелью.

Мой ключ не подошёл. А вот мастер-ключ гэбиста без проблем.

— Слава унификации СССР! — пробормотал я и двинулся по тёмному коридору.

Фонарик на ПТ, как и сам аппарат сдох.

Странно, у меня защищённая модель, которая при атомной бомбардировке выжила бы, в отличие от меня.

Ну, хоть фонарик-брелок пашет.

Я кое-как попал в свой кабинет. Он оказался вскрыт то ли топором, то ли ломом. Все мониторы были побиты, а в стене показалась пара следов от пуль?

Но следов борьбы или крови нет.

Что за дегенерат тут устроил погром?

Я отодвинул стену с новенькими мониторами и зашёл в потайное помещение.

Когда я узнал, что мне тут куковать долго, то я с «Владимиром Макаровым» обсудил многое. В итоге ремонтом занимались мои люди из «Белозёрска-93» и роботы, так что беспорядок дело рук кого-то местного, скорее всего. Всё-таки кабинет слежения известен малому количеству персонала. Ну, либо у них местный информатор.

Но стрелять в стены? Не профессионально для шпиона или диверсанта.

Однако стихия отметается, как источник поломки электроники.

Да и сверх, скорее всего, тоже. По крайней мере, не боевик.

Пока главный вывод: это неумелый саботаж с доступом к мощному излучающему оружию.

Ну, я пробрался к аналоговому пункту записи, здесь попеременно менялись кассеты, стирая устаревшие данные, заменяя новыми.

Да уж, отсмотреть пришлось много, в итоге результат дало три камеры: в моём кабинете, поблизости от помещения с образцом реактора и на крыше.

Погром устроил Крапивин, неизвестный мне мужчина и сам Борис Ларионович Церн, каждый с пистолетом. Сначала они пробовали что-то обнаружить по камерам и в моём терминале управления. Но предсказуемо, что без паролей психанули и всё уничтожили. Вот только это случилось до времени падения птиц.

Сигнала о взломе не пришло из-за того, что их доступ в этом НИИ абсолютен, а вот к моим данным нет.

Около самого тестового образца они прошли за семь минут до падения скворцов и вышли за две минуты.

И вот в последние две минуты крыша частично обвалилась, и оттуда показалось странное свечение, которое спустя какое-то время скопилось и вызвало вспышку, направленную в небо. При этом время совпало с падением моей электроники.

Вообще непонятно, что это было.

Точнее-то понятно, что это саботаж и использование проекта, как оружия. Но вот природа явления, словно сверхчеловек, понять последствия можно, а вот механизм действия, пока нет.

Ладно, думать буду потом.

Нужно найти защитный костюм и попробовать пройти к реактору, чтобы затушить его. Не поверю, что комиссия могла бы принять любой проект без системы аварийного отключения.

А, если рванёт, то, скорее всего, даже начни я побег или эвакуацию всего города, то при взрыве накроет всех.

Парадокс, но на всех аналоговых внешних датчиках измерения радиации скакнули до 40–45 микрозивертов, но сейчас колеблются от 1 до 3.

Ладно, я полез в шкаф и добыл просвинцованный костюм.

Да уж, на фестивальных котлетках и борщах я немного раскабанел. Но два года назад я сам решил заниматься зарядкой, так что кое-как влез в костюм.

А фраза Фестиваль вообще мне была не страшна:

— Уйду я от тебя, ты уже какой-то Яроармия, а не Ярополк. А этого для меня слишком много, так что ты перейдёшь на овощи. — Шутки шутками, но зарядка во время слежения за приборами и установка лампы с широким спектром в кабинете лишними не стали. Блин, эти вандалы и её хлопнули… моё маленькое солнце…

Всё равно делать нечего, а подумать, можно и приседая.

И даже после всего этого, стандартный советский костюм сидел на мне впритык.

Фестиваль, я не понимаю намёков, ясновидческая твоя башка!

Если она всё это видела, так какого, извините меня, хрена она не предупредила? Буквально оставила меня тут. Дала бы инструкцию…

А ладно, этот коллективный разум обладала своей логикой, а мою так вообще не стеснялась иметь.

Я вышел и отправился по тёмным коридорам и лестницам к реактору.

В пункте назначения никого не оказалось.

Но как только я вышел на крышу, то где-то вдали над больничными комплексами появилась ещё одна вспышка, но она сформировала световой столб, а потом пропала.

Ещё один проект?

Пофиг. Мне хотя бы с этим разобраться.

Я закрепил трос и спустился к проекту, который сторожил десять лет.

Не знаю что именно, но сам реактор закрыло некое поле.

Я вскрыл систему управления и хотел уже окунуться в изучение того, как включить систему остановки. Но на экране зависло сообщение с таймером:

«После перегрузки включится сдерживающий фактор, но его мощности хватит на 5 часов. Церн и ребята, ваша задача свалить за это время, удостоверившись, что проект заберёт побольше сверхов. У вас осталось 0: 37:12».

Прочитал я это. После чего вскрыл терминал и перезапустил его. Времени на полноценное изучение не было, но я нашёл способ торможения и отключения. Но как только я это сделал, прозвучало три выстрела, и дважды, кажется, в меня попали.

— Как я и думал. Карпов, ты попытался вмешаться в наш план, чёртов любимчик сверхов, тьфу, — прозвучал старческий голос Крапивина. — Ничего, твоя баба и ещё куча этих мерзких тварей сегодня сдохнут.

Мне стало смешно.

— Что ржёшь, майор Космофлота? Уже щекочет костлявая?

— Такой дебил, как ты, дал мне время остановить реактор.

— Ошибаешься. Я остался здесь, чтобы физически его взорвать, будет он запущен или нет. Главное это вот эти часики, которые отключат защитное магнитное поле.

— Зачем вы это делаете? Кроме сверхлюдей умрут же и простые. Хотя я не понимаю различий вообще.

— Это неважно. Даже сверхи, это так, бонус. Мы убьём пантеоновцев! Баба в роддоме и трое человек, что присматривают за ней. Но к тому моменту, как отключится защита, здесь должен появиться кто-то из высших. Судья, Вождь, Светлый человек или Чёрная, не важно. Мы должны забрать с собой кого-то из этих узурпаторов-кукловодов.

Я хотел что-то ответить, но просто просипел что-то. Глаза начали закрываться сами собой. А заместитель руководителя НИИ продолжал бубнить:

— На всякий случай Церн с нашими боевиками должен был устроить налёт на комплекс с роддомом. А потом свалить из города. Чокнутая семейка точно придёт спасать своих.

— Ошибаешься, — раздался странный новый голос, после чего послышался странный лопающийся звук, а в меня прилетело что-то мягкое. Из последних сил я открыл глаза.

На моей груди валялся какой-то внутренний орган, а над тем местом, где раньше торжествовал Крапивин висел младенец, а под ним были ботинки посреди красного месива.

А затем мой защитный костюм буквально разорвало.

И этот голос, который, кажется, распространялся телепатически, снова произнёс:

— Они не придут спасать свою семью. А придут её карать. Только один дубль, принадлежащий той, кто из моей семьи, меня не боится, попросил спасти тебя.

Фестиваль?

— Она идентифицировала себя, как Ева-Евгения-Александра-Фестиваль. ЕЕФА.

Значит, она предвидела твоё появление и эту ситуацию? Кто ты? Тот ребёнок, что родился в роддоме? Это из-за тебя бил луч света в небо?

— Помолчи. Сейчас я достану то, что мне мешает.

В ту же секунду места выстрелов извергли пули, но и из моей руки и шеи вылетели «байкалы-3».

— Вот теперь я сделаю то, что планировал. Ты последний, чей разум не собран. Эти камушки мешали.

Блокираторы сжались и обратились пылью, а в следующее мгновение я ощутил самое грубое вмешательство в свой разум, но это продолжалось меньше вдоха.

— Ха. Ясно… слово-паразит я заберу в свой лексикон. Теперь я понимаю, зачем тот дубль создал такую ситуацию. Ты — шкатулка, содержания которой не хватало для полного формирования моей личности.

Что?

— Я собрал всю память, эмоции и опыт этого города. Но не видел причины, почему я должен их спасать. За твою жизнь мне помолились, словно божеству. А вот зачем спасать эти куски мяса, что пытались меня убить и будут пытаться?

Я не понимаю, ты же потомок Пантеона.

— Да? И что? Я не первый, кто опасен для них, кого попытаются убить. ЕЕФА не опасная немного безумная девчонка. А вот шесть моих дядей и тёть, чьи способности были опасны или их характер был… не очень уравновешенным, были истреблены или заключены в страшные тюрьмы.

Злые боги?

— Ха. Ты ещё не понял? Ты даже не понимаешь, насколько ты угадал. Я считал многое, пока моя мать общалась со своей семьёй. Но именно тогда они впервые и напряглись. Кажется, моё считывание слишком заметно.

Да, меня словно битой для лапты шибануло.

— Не ной. Я не одна из твоих баб. Я мальчик. Я выбрал себе имя. Я Никита.

Поздравляю с днём рождения, Никита. Теперь дай мне спокойно окочуриться или спасай.

— Ах да, условности. Только вот, я залатаю твои раны, но ты этому не будешь рад. Излучение этого реактора, который ты остановил, и чью энергию я забираю себе, изменило тебя. А с этим я ничего не смогу сделать.

В смысле? Что произошло?

— Тебе потом расскажут. Это долго.

Ясно. Никита, а почему за тобой придут? Ты же не сделал ещё ничего плохого.

— Потому что, они Пантеон. Они карают и защищают.

Значит, за твои будущие грехи? Но тогда почему не убили учёных безумцев?

— Ах да, вот за них они и могут прийти меня карать. Семьдесят три заговорщика, отсканировал и казнил. Без суда и следствия. Будущее? Да. Но попытки убить меня начались давно…

То есть, тебя придут убивать за массовое убийство террористов? Не понимаю. Почему они сами не предотвратили это событие?

— Ты так и не понял? Бабушка Су не судит за будущие грехи людей. Максимум могут изолировать сверха, опасного для себя и окружающих. Но я особый случай… теперь, правда, я дал этим мямлям повод. Они могли спасти ЕЕФА, например. Но не убили преступников заранее, а в нужный момент их оказалось слишком мало для 27 мест с терактами. И они пожертвовали своей семьёй в первую очередь. Мерзкие люди.

Я промолчал. Я не знаю, как бы повёл себя на месте Пантеона при таком выборе.

— Это неважно. Семья должна спасать близких.

И сколько бы умерло, если бы спасли тех пятьдесят девочек?

— Ну, тысяч сто человек. Ситуация, примерно, как сегодня была в трёх городах.

Ясно. Значит, я бы пожертвовал этими людьми и собой, кажется, если бы их было больше. Моя совесть не простила бы миллион. Или всё равно спас близкого? Слишком сложный выбор. Не хотел бы я оказаться перед таким.

— Да нет. Мерзкие люди они именно из-за своих принципов. Ладно, вот и они, продолжим позже, дядя Младший Карпов.