До встречи в метро

2.

Ася вышла из серого унылого здания редакции с таким же серым унылым настроением. Она с силой пихнула ни в чем неповинный камешек на дороге носком своего массивного ботинка, и тот, отрикошетив от урны, влетел в боковину припаркованной рядом иномарки и упал плашмя у колеса. Девушка чертыхнулась и принялась озираться по сторонам. Не хватало ей еще получить по голове за порчу имущества. На ее удачу никого из прохожих в радиусе ближайших метров не было.

– Хоть на этом спасибо! – обратила она свой тихий возглас куда-то в небо.

Висовская была атеисткой, но в какие-то высшие силы все равно периодически верила. Зачастую, когда прижмет, или когда хотелось посетовать на судьбу. Сестра на этой почве шутила, что у нее раздвоение личности.

– Девушка, это вы мне?

Она повернула голову. На первом этаже здания, из которого она только что вышла, было открыто окно, и мужичок в форме охранника выдувал через него сигаретный дым на улицу. Асе стало до ужаса неловко. Камни швыряет в машины, сама с собой разговаривает – ну, прямо городская сумасшедшая! Проигнорировав вопрос мужчины, она тут же ускорилась в сторону метро. Лучше будет, если ее не запомнят стоявшей возле иномарки с валяющимся у колеса камнем.

Пока она шла, прокручивала в голове разговор, который вела со своим экс-начальником – главным редактором «Утреннего вестника». Если это вообще разговором назвать можно. Целый год Ася проработала в этой жалкой газетенке внештатным журналистом. Каждый раз ее кормили обещаниями взять в штат, если она принесет действительно стоящую статью. Но что именно подпадало под понятие «стоящая», девушка так и не поняла. «В политику не лезь», «здесь слишком однобокое мнение», «это не статья, а лозунг остановить вырубку леса». Все, что она присылала постоянно становилось забракованным или переписанным штатным репортером чуть ли не до основания. За двенадцать месяцев Висовская истратила целую половину имеющихся в мозге нервных клеток. А ей еще с другой половиной жить да жить! Надежда стать полезной для общества перетиралась в труху. Амбиции быть крутой журналисткой сдувались как воздушный шарик. И несколько минут назад Ася окончательно поставила точку в карьере в этой газете, высыпав на стол главного редактора ошметки бумаги из корзины шредера.

– Дура, дура, дура! Вспыльчивая дура!

Теперь, естественно, она сожалела. Ася отродясь не была агрессивной и несдержанной. Наоборот, еще со школьной скамьи она привыкла накапливать негатив внутри себя и давить его там как тараканов, транслируя наружу лишь доброжелательную улыбку. Ей казалось, что для журналиста это важно – быть тактичной, терпеливой, стрессоустойчивой. Но что-то пошло не так. И как профессионалом она была сейчас собой очень недовольна.

Ася вытащила телефон из кармана платья, в которое нарядилась по случаю поездки «на работу», и зашла на электронную почту. Последнюю неделю, будто бы предчувствуя надвигающуюся карьерную бездну, она активно рассылала свои резюме и портфолио по редакциям газет и в журналы. Рассылала без разбора, будь то даже онлайн-журналы по эзотерике (в которой была ни гу-гу) или садоводству (здесь получше, она хотя бы могла отличить вишню от черешни). Ответы или не приходили совсем, или поступали, но с фразой, что Висовской чего-то не хватает, зачастую образования или профильного опыта.

Она и сейчас ни на что не надеялась, проверка почты вошла в новую выработанную привычку как рефлексы у собаки Павлова. Но одно письмо в почтовом ящике, прилетевшее около часа назад, заставило девушку резко остановиться посреди улицы и удивлённо ахнуть. На место черной полосы неожиданно пришла белая. Одна из известных бизнес-вумен, ведущая крупный блог и онлайн-журнал про жизнь в столице, искала себе в команду автора статей, интересных для молодежи. Обещали оформление и приличные гонорары. Ася не верила глазам. Мусор на столе редактора уже не казался таким уж ужасным проступком, ей не придется возвращаться и ползать на коленях с просьбой дать второй шанс. Бабочки в районе солнечного сплетения запорхали как под веселящим газом.

А потом летающие насекомые попадали в животе как дохлые. Ася дочитала письмо до конца. После красочного описания условий работы, там перешли к сути. Вакантное место ей пока не предлагали, но хотели бы посмотреть, что ее тексты из себя представляют, и стоит ли им давать шанс. Ей дали задание – за пару месяцев отыскать необычную тему для полноценной статьи, хорошенько все проработать, провести исследование, если это понадобиться, и красиво и грамотно все оформить. Сплошная импровизация! Это выглядело так, будто перед носом помахали вкусным стейком с брусничным соусом, но получить его сможешь, если разведешь костер, поймаешь и прирежешь корову и пожаришь мясо сам. И все было бы в порядке, если бы за год работы в газете «Утренний вестник» в Асе не убили творческую жилку и уверенность в себе. Все ее идеи, приправленные воодушевлением и радостным возбуждением, отметали. Давали грубые лекала, с которыми предстояло работать. Сможет ли она теперь своими силами найти необычную тему для статьи? Где ее искать? И, что немаловажно, откуда черпать вдохновение?

– Да уж, – выдохнула Ася, – всегда забываю, что жизнь – не зебра с черно-белыми полосками.

Она убрала телефон в сумочку и продолжила свой путь, теперь уже не спеша, погруженная в раздумья. Попутно повязала по-пиратски на голову свой ярко-красный платок с узором пейсли, спрятав под него светлые волосы и оставив объемный узел торчать сзади. Ася терпеть не могла, когда ветер в метро делает из волос перекати-поле, поэтому нашла свой способ оставаться с нормальной прической. И ей вполне даже шло. Массивные ботинки, цветастое платье и косуха на пару размеров больше родной эсочки прекрасно сочетались с пираткой по стилю.

В переходе было шумно. Музыканты отвоевали себе уголок и играли какую-то смутно знакомую мелодию, а вокруг них собралась довольно внушительная толпа зрителей. Многие достали телефоны и снимали устроенное шоу. Ася хмыкнула. Ей было интересно, сколько монет в итоге окажется у ребят – люди любили получать, ничего не отдавая взамен. Сама же девушка забила номер, указанный на коробке для поощрений, и перевела пару сотен на счет группы. Гитарист это заметил и ей подмигнул, а Ася в ответ послала ему воздушный поцелуй. Быть на одной волне с такими ребятами ей всегда удавалось легко. Она также решила, что постоять и послушать пару-тройку песен, вполне может себе позволить без ущерба траты времени, того сейчас у нее было хоть отбавляй.

Когда драйвовые мелодии сменила тихая и нежная, Ася встрепенулась и осознала, что пара-тройка песен уже давным-давно отыграна, и простояла она в переходе довольно приличное время. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она скрылась за стеклянными дверями, где подземка встретила характерным запахом креозота и потоком ветра, ударившего в лицо.

Людей для майского утра в выходной было слишком много. Знай она, что большинство дачников еще не разъехались ради шашлычного передоза на свежем воздухе, и что придется толкаться в душном тесном вагоне, приехала бы до редакции на машине. Ее малышка, доставшаяся от деда, была еще ого-го! Вот только заводилась не с первого раза, и Ася из-за этого часто куда-то опаздывала. Но это не беда, «Утренний вестник» мог бы подождать.

Всунув в уши наушники и включив музыку, она ступила на эскалатор. Niletto пел о красивой девушке, которую никак не догнать, и Висовская стала тихонько подпевать, покачивая головой. Если уж быть сегодня городской сумасшедшей, то до конца. Рядом с ней на одной ступеньке очутилась старушка с сумкой-тележкой, тем самым перекрыв возможность другим пассажирам обгонять по левой стороне и бежать по эскалатору. Женщина была такая маленькая и хрупкая, что ее сдул бы первый мощный поток воздуха. Ася всегда задумывалась, откуда в таких берутся силы таскать с собой огромные тюки, особенно по общественному транспорту, но этому умилялась. Как знать, может через лет сорок и она будет тащить свою поклажу на другой конец города от необходимости или просто скуки.

Вот только положительно к старушкам относились не все. Ситуация с перекрытой левой половиной эскалатора не могла не вызвать негативную реакцию. Краем глаза Ася заметила какое-то движение. Мужчина в деловом костюме, очевидно возвращающийся домой после бурной ночи и страдающий от гиперемии, особенно сильно проявляющейся на мясистых щеках, протягивал руку к плечу старушки, чтобы ту отодвинуть. Ася на дух таких не переносила – вечно спешащих неприятных типов, забывающих о простой человечности. Она поймала его взгляд и прожгла своим так остро и зло, что офисный планктон дернулся назад и сдался, так и не касаясь женщины. Ася улыбнулась кончиками губ. В голове зазвучало победоносное: «Fatality». Но пока она разбиралась с этим мужиком, успела приметить одну странность. Повыше на эскалаторе стоял какой-то парень, который направил в их со старушкой сторону телефон, и, казалось, снимал их на камеру. Он так сосредоточенно пытался выловить в кадре именно Асю, что по спине девушки побежали мурашки. Быть в центре внимания объектива какого-то незнакомого человека напрягало и пугало до чертиков. Весна ж, мало ли сколько психически неуравновешенных людей полезло из квартирных щелей на волю. За свой журналистский опыт, чего она только не наслушалась, какие только ужасы люди не рассказывали, «Следствие вели» с Леонидом Каневским отдыхает в сторонке. Поэтому Ася решила, что нужно поскорее затеряться среди толпы.

Для Егора это решение было катастрофой. Он итак бежал со всех ног и еле-еле успел заметить в переходе силуэт девушки, проскользнувшей в стеклянные двери метро. А когда возникла надежда нагнать незнакомку на эскалаторе, та рухнула из-за какой-то старушки, остановившейся рядом с девушкой на одной ступеньке. Да и уверенности, что это та самая незнакомка, не было. Лишь рост, телосложение и похожий красный платок на голове. Мало ли сколько девушек имеют подобный в гардеробе. Москва – город контрастов, но в то же время, встретить двух людей в одном вагоне в одинаковой одежде, совсем несложно. Шансы принять желаемое за реальное были слишком высоки. Оттого Егору и взбрело в голову с помощью зума на камере приблизить и сфотографировать ее лицо, чтобы знать наверняка – она или нет. Раз живешь в век технологий, то нужно пользоваться ими по максимуму. Вот только девушка возьми и отвернись, не давая себя сфотографировать, а потом вообще побежала по вестибюлю, будто за ней увязалась орава бешеных собак!

Егор не успел заскочить в один вагон с той, кого отчаянно хотел поймать в кадр. Девушка уж больно рьяно промчалась вперед и влетела в поезд под мигающие красным лампочки над дверями. Ему пришлось поступить аналогично, но запрыгнуть в соседний вагон, при этом влипнуть вплотную к толстому потному мужику, который явно не дружил с душем и дезодорантом. Мокрые круглые пятна на груди, животе и в подмышках маячили прямо перед глазами. Егор начал задумываться, за что его тот, кто восседает сверху и руководит людскими судьбами, так ненавидит?! А еще нужно было обдумать, как не упустить девушку и все-таки убедится, что это та, из-за которой он потерял сон год назад.

На следующей станции Егор перебрался в нужный вагон. Народу как назло было много. Красный платок мелькал где-то в середине вагона. Девушка слушала музыку и активно покачивала головой, ничуть не смущаясь окружающих, и это вызвало у Егора улыбку. Он протиснулся чуть ближе к поручню, перехватил его локтем, а сам во второй раз попытался приблизить девичье лицо камерой. Да, это все было до ужаса странно, абсолютно не рационально, в какой-то мере глупо, но Егор не хотел в этот раз упустить возможность. Как часто люди даже не задумываются, что могут потерять что-то важное в мгновение ока, пока одним днем не откроют глаза и не ощутят потерю.

– Ну же, повернись, прошу тебя! – шептал Егор, пока на экране мельтешил лишь кусочек красного платка и светлые волосы. – Всего один кадр, мне нужен всего один…

А у Аси в наушниках сменилась песня. Теперь Мот пел про случайности, которые не случайны, и девушка, довольная, что в шуме метро, никто не слышит ее подвываний, пустилась во все тяжкие. Она прикрыла глаза и принялась покачивать головой в такт музыке, абстрагируясь от окружающей ее обстановки. Напротив нее на сидячих местах расположилась влюбленная парочка, готовая съесть друг друга, и у Аси не было желания вторгаться в их личное пространство, наблюдая за диким всплеском гормонов. Проехав пару станций, влюбленные засобирались на выход, заставив Асю вынырнуть в реальность и посторониться. Она змейкой изогнулась, перехватив поручень другой рукой, и невольно заметила того самого парня с эскалатора. Снова этот псих направлял на нее телефон.

– Твою ж мать! – ругнулась Ася, за что получила в свой адрес укоризненный взгляд от женщины, стоявшей рядом. – Извините, простите, разрешите пройти. Мне тоже нужно.

Пристроившись за парочкой, Ася пробиралась по нутру вагона, расталкивая людей локтями, и остановилась подальше от места, где раньше стояла. Парень с телефоном вызвал иррациональное волнение сродни животному страху, чего Ася давно не испытывала. Наверное, отголоском вернулся и аукнулся случай, произошедший с ней однажды по осени, когда ей нужно было написать очерк про парня из детского дома. Она ожидала, что у нее будет слезливая история про то, как человек справляется с невзгодами и пробивается по жизни без поддержки семьи, но получила психологическую травму, от которой несколько месяцев избавлялась. Мальчишка оказался агрессивным и с обсессивно-компульсивным расстройством, а в центре его повышенного внимания очутилась именно она. Поэтому сейчас Ася была рада, что в метро много народу – толпа отделяла ее от другого гипотетического маньяка-извращенца.

Стоило поезду остановиться на нужной станции, как Ася пулей вылетела из него и побежала прочь.

Аська: Прикинь, меня преследует какой-то ненормальный. Сначала в метро, а теперь пытается догнать на улице.

Юлька: Реально? Кричи, что вызовешь полицию!

Аська: Тут ни одного человека в нашем переулке.

Юлька: Ась, ты дура? Зачем ты направилась подальше от людей?!

Аська: Хотела проверить, точно ли он идет за мной.

Юлька: Проверила?! Звони 112. Зачем мне пишешь?!

Аська: Отслеживай мою геолокацию, пожалуйста. Если увидишь, что точка на карте будет перемещаться в сторону лесополосы, бей тревогу.

Юлька: Может, этот псих сделает миру одолжение, закопав тебя?

Аська: Слышать такое от сестры, это как нож в спину.

Юлька: А вообще я серьезно. Вместо того, что писать на ходу, займись своей безопасностью.

Аська: Ладно, не парься. Я незаметно вытащила перцовый баллончик.

Юлька: Откуда он у тебя?

Аська: Ты не забыла, что я как бы журналистка? Куда ж без него?

Юлька: Помнишь, что направлять надо от себя?

Аська: Правда меня за дуру держишь, да?

Юлька: Я до сих пор помню, что ты попыталась потушить угли в мангале жидкостью для розжига.

Аська: Почему ее делают прозрачной как вода?

Юлька: Хорошо, что ты не решила его попробовать на вкус!

Аська: Ладно, не отвлекай меня. Буду спасать себя.

Юлька: Для этих целей у нас есть полиция!

Ася за долгие годы наловчилась строчить текст на бегу, будь то заметки или сообщения, поэтому переписка впопыхах с сестрой не была из ряда вон выходящей. Теперь оставалось разобраться с парнем, следующим за ней по пятам. Она убрала телефон в сумку, и посильнее стиснула баллончик в руке.

Завернув за угол своей пятиэтажки, Ася прижалась спиной к холодной кирпичной кладке. Сердце в груди билось как сумасшедшее. Ладошки вспотели. Ей не нужно пользоваться баллончиком, достаточно всего лишь пригрозить. Она ж не какая-то сумасшедшая, бросающаяся на людей. Но на всякий случай Ася отчетливо проговаривала про себя правила пользования баллончиком, которые посмотрела давным-давно на одном видео в интернете. Береженого Бог бережет. Шаги стали громче, незнакомец вот-вот появится в поле зрения. Ася вытянула баллончик на уровне своих глаз, а потом, подумав, приподняла – все же он был на полголовы выше. Она прочистила горло, подготовившись к диалогу, а не конфронтации. Но стоило парню показаться, при чем чуть ли не влететь в нее на бешеной скорости, как перед глазами Висовской возникло воспоминание – красное от злости лицо мальчишки из приюта и его руки на ее шее, лишающие кислорода. Она завизжала и с силой надавила на кнопку. Зажала ее всего лишь на секунду, быструю, незначительную, но этого хватило. Едкая жидкость обильно выстрелила в воздух и нанесла ожидаемый урон.

– ААА! Черт! – закричал Егор.

Что-то ядреное и пахучее ударило по лицу, причем прямо в глаза. Рыжов снял очки и убрал к себе в рюкзак еще в общежитии, решив, что без них добежать до метро будет быстрее и рациональнее – не слетят и не поцарапаются. Заменить стекла – удовольствие дорогое. Теперь все, о чем он думал: “Какой в них вообще останется толк, если сейчас можно просто ослепнуть?!”

– Отстань от меня, псих! – девчонка перестала верещать и отошла от него подальше, он слышал шарканье подошвы по асфальту. – Зачем снимал меня на телефон? И преследовал аж до дома? Сталкер?

Егор опустился на корточки, пытаясь вытереть лицо рукавом кардигана, но делал только хуже. Кожа вся горела, а глаза были готовы вылезти из орбит. Слезы текли потоком Ниагарского водопада, он ни за что бы не подумал, что железы способны вырабатывать столько влаги. Но, поморгав, Егор хотя бы смутно смог различить очертание своей обуви и любимые яркие носки. Кажись, не ослепнет.

– Да что тебе надо то?! – тем временем продолжала закидывать вопросами девушка.

– Прости, прости! – Егор еле мог говорить, ощущая жжение в горле, и вытянул ладони перед собой, как если бы пытался успокоить раздосадованного ребенка. – Я не хотел напугать. Просто поговорить. В кармане рюкзака мой студенческий билет, можешь вытащить и посмотреть информацию. Перепиши данные или сфотографируй. Скрывать мне нечего.

Висовская покосилась на парня. Сейчас она могла полностью его разглядеть вблизи. Одетый довольно прилично, хоть стиль его был немного странным, с каштановыми непослушными волосами, он совсем не походил на выходца из неблагополучной среды. Общался на удивление спокойно, пытался держать себя в руках, невзирая на то, что ему было фигово, и не выглядел теперь опасным ни на грамм. Глаза его ужасно слезились, и казалось, что парнишка вот-вот шарахнется в обморок.

– Не буду я лазить по твоему рюкзаку, – буркнула Ася, оставляя за собой оборонительную стойку. – Вдруг мои отпечатки останутся на чем-то, за что потом привлекут.

Он усмехнулся.

– Ты не узнаешь меня, да? Раньше никогда не видела? Я просто хотел убедиться, что мы не пересекались. Точнее, надеялся, что да. Но… Блин. Прости, я сейчас несу что-то невпопад.

Парень начал сбивчиво тараторить. Только сейчас Ася догадалась, что он, скорее всего, принял ее за другую. Вот что за день то такой? Второй раз она сорвалась, забывая о своей стрессоустойчивости. Отключила мозг, поведясь на каких-то доисторических инстинктах, переданных ей далекими предками. Ну, чисто Ася-неандерталец в большом городе!

Она неловко переминалась с ноги на ногу, а потом, чертыхнувшись, пробормотала:

– Мы у подъезда моего дома. Пойдем, промоем тебе глаза мыльной водой.

Егор сначала опешил, а потом принялся хохотать. Было ли тому причиной накатившее веселье из-за нелепости ситуации или же это остаточный эффект перцового баллончика?

– Ты только что пыталась меня угробить, а сейчас так спокойно зовешь к себе домой?!

Ася закатила глаза. Да, порой она может действовать абсолютно иррационально. Но покрасневшее лицо молодого человека вызывало все больше беспокойства. Ей не хотелось быть повинной в том, что у нее на глазах его кожу разъест до костей черепа. Она так ярко это представила, что невольно содрогнулась. Спасибо просмотренным в детстве ужастикам! Расчлененкой или скримерами ее не напугать, закалилась, но оборотной стороной фанатизма по этому жанру кинематографа стала богатая фантазия. И она играла с ней в шутки в эту самую минуту.

– Пойдешь? Или будешь тут корячиться? Не хочу, чтобы откинулся у моего дома.

Он кивнул. Выпрямился, но как-то неуверенно держался на ногах. В голове Рыжова было мутно и тяжело, как после приличной попойки с Камилем.

– Кажется, мне нужна помощь с ориентированием на местности, потому что я нифига не вижу.

Ася прикусила губу. Но что поделать, сама дров наворотила, ей и расхлебывать.

– Аккуратно возьми меня за руку, – сказала она и протянула свою ладонь.

Парень спустя пару неудачных попыток нашел ее пальцы в воздухе и сжал. Его прикосновение вышло нежным, и Ася поморщилась. Она перехватила мужскую ладонь покрепче и потащила чуть ли не силой за собой. Так обычно ведут родители своих детей в детский сад.

– Меня, кстати, Егор зовут.

Она не планировала узнавать его имя и знакомиться. Все чего хотела – дать несчастному доступ к ванной, очистив совесть, после чего выпроводить за дверь. Ей нужно было посвятить оставшуюся половину дня ведерку с мороженым и просмотру «Десять причин моей ненависти», чтобы попускать слюни на Хита Леджера. Но раз парень представился, выхода у Висовской не оставалось.

– Ася.

– Ты быстро бегаешь. Спортсменка? – интересовался парень, когда они поднимались пешком на пятый этаж.

Конечно, он пытался сгладить углы неловким юмором, но Ася слишком хорошо угадывала эти попытки не замечать черной кошки в темной комнате и устала от того, чтобы подыгрывать.

– Так, слушай. Между нами вышло странное недопонимание, которое ты должен будешь еще объяснить. Доверия у меня к тебе все еще ноль. Мы – не друзья, не любовники, не соседи…

– Не сожители, не попутчики, не коллеги, не партнеры, не напарники, не приятели, не товарищи. В другой руке у тебя все еще зажат баллончик, который ты снова с легкостью применишь. Я очень понятливый, можешь не продолжать.

Ася не удержалась и фыркнула. А что-то в этом странном типе было!

– Ходячий словарь синонимов, давай просто молча уладим мою ошибку, без вот этих вопросов, чтобы заполнить тишину, а потом нормально поговорим, идет?

Егор согласился. Что еще ему осталось делать? Он пытался догнать эту девушку, чтобы разглядеть ее лицо и понять, та ли она, кого он искал, но теперь как бы ни хотел, физически сделать это не может. Лицо Аси было перед глазами, но как в размытом мыльном пузыре, и отчетлив лишь яркий красный платок. Рыжов мог бы даже посмеяться в другой ситуации, что бежал за ним прямо как бык во время корриды. А сама девушка не высказала ни намека на то, что его узнала. Это очень огорчало. Значит, он ошибся и зря гнался за ней по улице.

Тем временем они очутились на лестничной площадке. Ася закопошилась в сумке и выудила ключи от квартиры, которая досталась от дедушки вместе с машиной, и в которой она жила с сестрами. Точнее, теперь с одной сестрой. Это была небольшая трешка со стареньким советским ремонтом – обои с цветочным орнаментом, потертый паркет и побеленный потолок. Осталось еще что-то даже от мебели тех годов – массивный дубовый стеллаж с дверцами со стеклом, сделанный добротно на века, и ковры на полу, которые пережили топтание маленьких ножек нескольких поколений Висовских. Остальная мебель была новая, комфортная и приспособленная для жизни современных молодых девушек. Ее обновлением и выбором занималась Юля. Ася же ловила себя на мысли, что в атмосфере старых домов есть особый шарм, и будь ее воля, она оставила ретро-стиль интерьера как было раньше при дедуле.

– Ванная сразу налево, – сказала Ася, скидывая в коридоре свои ботинки и вставляя ноги в большие мягкие тапочки в форме уточек, – я сейчас почитаю в интернете, чем помимо промывания лица мыльной водой можно помочь.

– Думаю, этого пока будет достаточно, – ответил Егор, тоже снимая обувь. – Но от света, который ты включила, очень режет в глазах.

– Прости.

Свет Ася выключила. А потом наблюдала, как парень, нащупывая опору в виде стены, продвигается к двери ванной комнаты. Сказать кому, что она прыснула в человека из перцового баллончика, не поверят. И будто бы прочитав ее мысли, на телефон пришло сообщение от сестры.

Юлька: Ты живая?

Аська: Нет, ты переписываешься с моим призраком.

Юлька: Рада, что хоть плохое, но все же какое-то чувство юмора в тебе всегда живо.

Юлька: Дома?

Аська: Да, только поднялась в квартиру.

Юлька: А как там маньяк?

Аська: Со мной.

Экран показывал, что сестра набирает текст, но длилось это недолго. Спустя минуту вместо сообщения на телефон поступил звонок.

– У нас труп дома? – спросила Юля, и по голосу ее было непонятно, спрятана ли там тень улыбки, или же это вопрос на полном серьезе.

– Почти, скорее зомби после перцового баллончика, – перешла на шепот Ася, и аккуратно двинулась в сторону кухни, попутно заглядывая в приоткрытую дверь ванной.

Егор умывался, обильно намыливая ладони. Кардиган он снял и куда-то подевал, стоял в футболке, обтянувшей верхнюю часть его тела. Он не был качком, но и до хлюпика далеко. Вполне приличная мужская фигура с несильно выделяющимися мышцами и предплечьями, на которых от напряжения играют вены. Висовская несколько подзависла, разглядывая парня в своей ванной. Уже больше года она не была в отношениях, да и свиданий было всего парочку без каких-либо продолжений, так что впавшие в спячку гормоны начали позевывать внутри, готовые проснуться. Мысленно она на них шикнула. Этот Егор совсем не был в ее вкусе. Она привыкла к дерзким, резким и высоким парням с замашками рок-звезд. Да и еще нужно выведать, чего же он от нее хотел, почему так настойчиво догонял. Может, где-то дома у него лежит справка из психиатрического диспансера.

– Ася? Ау? – Юлька уже кричала в трубку.

Оказывается, сестра еще что-то на том конце говорила. Девушка попыталась вникнуть.

– Повтори, пожалуйста, что ты сказала?

– А вдруг это был его план попасть в квартиру?! Ты головой вообще думаешь, когда приводишь домой подозрительного чувака, до этого тебя преследующего?

– Не выдумывай. И вообще мне пора.

– Только попробуй повесить трубку, я…

Но Ася отключилась. Она не любила звонить сестре, предпочитая переписку, потому что знала, если Юля начнет говорить, то ее потом никак не остановишь. Не зря старшая Висовская пошла в продажи, своих клиентов она заговаривала как цыганка на вокзале, те даже опомниться не успевали, как их рука ставила подпись на договорах. А Ася по роду своей деятельности порой так уставала от общения с людьми, что потом выслушивать тирады от сестры морально не вывозила.

– Я умылся, – донесся крик из ванной, – какое полотенце могу взять?

– Желтое, – ответила Ася, смутившись, – с Сейлор Мун. И никаких шуток про мой возраст!

– Даже не думал! – донеслось в ответ. – Лунная призма даст мне сил сдержаться.

Она улыбнулась, а потом помассировала виски. Ей бы выпроводить парня за дверь, как и планировала, но обещала ему разговор. «Когда кто-то переступает порог этого дома, его обязательно нужно напоить чаем». «Нет ничего страшнее, чем предрассудки и поспешные необдуманные решения». «За свои поступки всегда нужно отвечать». Еще и слова дедушки прозвучали в голове Аси. Она отчетливо помнила бархатистый баритон Андрея Юрьевича, его лучезарную улыбку, которая всегда была как приклеенная на мужском морщинистом лице. Он был добряком.

– Дед, тебя уже нет, но ты все равно умудряешься учить меня уму разуму? – проворчала вслух Ася, набирая воду в чайник и ставя тот на плиту.