Дочка и отец-одиночка

Пролог. Кирилл

Утро после ночного дежурства особенно прекрасно тем, что можно спокойно попить кофе в парке, без суеты и шума. Минутка умиротворения для двух особо уставших оперов.

— Кайф, — тянет Леха, щурясь на солнце. — Может на рыбалку рванем?

— Нет уж нафиг, — отпиваю из бумажного стакана крепкий кофе. — У меня совсем другие планы.

— Бабы опять?

— Не завидуй, — смеюсь я и достаю из кармана вибрирующий телефон.

На экране незнакомый номер. Очередной за последние несколько дней, но я точно знаю, кому он принадлежит. Одной сумасшедшей, которая решила довести меня до белого каления.

Сбрасываю и отправляю номер в черный список.

— Достала, — бурчу себе под нос. Устроить ей что ли райскую жизнь для профилактики?

— Очередная брошенка? — лениво уточняет Леха, не отрывая взгляда от экрана своего мобильного.

— Хуже, — отзываюсь я, но продолжить не успеваю.

Из кустов, как черт из табакерки, вылетает мужик с перекошенным лицом и спортивной сумкой в руках. Перепрыгивает через скамейку, выбивает стакан у меня из рук, окатывая меня кофе и несется дальше.

— Метелин, ты это видел? — орет Леха тут же подскакивая.

— Даже почувствовал, — пытаюсь отряхнуться, но тщетно. По футболке и брюкам расползаются уродливые коричневые пятна, которые неприятно липнут к телу.

— Он украл мою сумку, — орет какая-то женщина. — Держите вора!

Мы с Лехой переглядываемся.

— У нас, между прочим, выходной, — констатирую я.

— Ну да. С прогулкой и задержанием, — кривится Леха, стаскивая куртку.

Срываемся с места и бежим наперерез. Трава скользкая после дождя, но нас это не останавливает.

— Полиция! Стоять! — кричит Леха, и мы разделяемся, чтобы зайти с двух сторон.

Мужик несется вперед, петляя, как заяц. Сносит велик, пинает урну, прыгает через скамейки. Люди шарахаются, мы с Лехой материмся. Я догоняю его у клумбы, срезаю угол и прыгаю, хватая его за плечо.

Вместе валимся в грязь. Он орет. Я матерюсь, но все же не даю ему вырваться. Придавливаю к земле и заламываю руки за спину. Леха подает наручники.

— Не рыпайся, бессмертный, — поднимаюсь и пытаюсь отряхнуться, но это бессмысленно. Грязь налипла, как вторая кожа и сделала меня похожим на бомжа.

В голове проносится фраза про то, насколько я люблю свою работу. Особенно в такие моменты.

— Я не знал, что вы менты! — кричит преступник. — Откуда вы вообще взялись.

— Пили кофе, — хмыкает Леха. — Пока ты не решил поразвлечь нас кардио.

В украденной сумке кошелек, документы и всякие женские штуки. Классика, но надо ехать в отдел. Сообщаем потерпевшей, где и когда она сможет получить свои вещи и тащим криминального персонажа к моей машине.

Сажаем его на заднее сидение и пристегиваем наручниками.

— Поехали, герой, — говорю. — Будет тебе день открытых дверей.

И только трогаюсь с места, как мой телефон снова вибрирует. Только теперь сообщением. Три новых, примерно одного содержания: «Возьмите трубку. Это важно. Касается вашей дочери».

— Ненормальная, — бурчу себе под нос. Нет у меня детей. И не будет.

— Опять? — Леха кидает взгляд и усмехается.

— Ага.

— Мстительная?

— Навязчивая.

Еще один номер летит в черный список. Точно найду и надеру задницу. Достала, честное слово!

Паркуюсь у отдела и выхожу из машины и беру вещдок. Леха отстегивает нашего злодея.

— Мужики, отпустите, — внезапно начинает голосить он. — Я больше не буду, честное пионерское!

— Пионеры отвечали за свои поступки и тебе придется.

Парни в курилке ржут, а мы затаскиваем вырывающееся тело в здание. Около окна дежурного стоит девушка и громко качает права. Скольжу взглядом по аппетитным изгибам и усмехаюсь. Была бы немного потише, можно было бы и познакомиться поближе.

— Мне нужен Метелин! — внезапно кричит она и топает ногой. — Сейчас же! Это срочно!

Дежурный обреченно стонет.

— Девушка, у него сегодня выходной. Он завтра будет, с восьми.

— По твою душу, фурия? — стебется Леха

— Вот еще не хватало, — хмурюсь я. — Тихо.

Но уже поздно, меня замечает дежурный.

— А во-он он, ваш Метелин! — радостно орет и указывает на меня пальцем. — Только что пришел! Забирайте!

Я замираю, мысленно чертыхаясь, а девушка медленно поворачивается на каблуках. Упирает руки в бока и возмущенно смотрит на меня. Ее глаза очень выразительные или это из-за очков? Маленький носик и чувственные губы, без явного апгрейда. Можно было бы назвать симпатичной, если бы склочный характер.

— Вот вы какой, Кирилл Метелин! — смешно сдувает с лица непослушную прядь.

— Какой такой? — прищуриваюсь я, рассматривая «фурию».

— Бессовестный и безответственный! — заключает она довольно. — Бросили ребенка на произвол судьбы!

Вот это нефига себе заявочка!

Глава 1. Полина

Неужели так трудно убрать за собой кружку в раковину и поставить ровно банку с зернами кофе? Все любят порядок, но стоит перестать его контролировать, как все тут же сыплется.

Вздохнув, быстро навожу порядок на просторной кухне, запускаю кофемашину, варю кашу на безлактозном молоке, на стол выставляю пиалку со свежими ягодами и отправляюсь будить голубоглазого бесёнка.

Шагаю в выделенную ей комнату и охаю от резкой боли в ноге. Разминая ступню пальцами, смотрю на деталь от конструктора «Лего», на которую я умудрилась наступить.

Вздохнув, встаю на обе ноги и подхожу к кровати. Из-под разноцветной простыни с облаками и цветочками торчит маленький курносый носик, а пушистые темные реснички едва заметно подрагивают. На тонком веке видны синие венки, а в уголке пухлых губ застыла слюна.

Тося так похожа на маму, что у меня иногда все еще захватывает дух. Мы дружили с детства, и казалось, так будет всегда, но подруги больше нет в живых, а я попала в сложную ситуацию со своей крестницей.

— Просыпайся, — глажу ее по спинке.

У меня есть лишь два дня в неделю, чтобы проводить их с ней. Все остальное время Тося теперь живет в детском доме, и мое сердце каждый раз обливается кровью, когда я отвожу ее туда.

— Бесёнок, — щипаю маленькие щечки. — Вставай. Тебя ждет интересный день.

Она открывает свои сонные глазки и смотрит на меня мутным взглядом. Зевает, прижимая к себе затисканного вязаного зайца с несуразно длинными ушами. С этой игрушкой она не расстается с самого рождения. Я подарила ее им с Наташей, когда родилась Тося, даже не догадываясь, что так случится.

— Еще пять минуточек, — просит она.

— Нет, тебе нужно вставать. Режим очень важен для растущего организма, — напоминаю ей. — И вкусный, сытный завтрак.

— А потом мы поиграем? — воодушевляется она.

— Сначала почитаем, а потом обязательно поиграем, — обещаю крестнице.

— Не-е-ет. Нет, нет, нет, — она часто крутит головой из стороны в сторону, жмурится и стучит ногами по кровати. — Не хочу читать.

— Так нужно для правильного развития…

— А я неправильная, — она прячется под простыней.

— Выбирайся, каша остынет, а тебе еще зубы чистить, — тяну за край простыни, но Тося сопротивляется.

Через несколько минут шутливой борьбы я вытаскиваю ее из кровати и веду в ванную. Под моим присмотром шкодная без пяти минут семилетка начищает зубы и мы, наконец, садимся завтракать.

Пока она ковыряется в тарелке с кашей, к нам присоединяется мой жених.

— Ты долго сегодня, кофе уже остыл, — замечаю я.

— Был важный телефонный разговор с департаментом, — сухо целует меня в щеку и усаживается за стол напротив Тоси.

Пододвигаю к ней пиалку с ягодами. Она решает поиграть, сделав из ложки что-то вроде катапульты. Ягоды одна за одной плюхаются в тарелку с кашей, образуя там небольшие воронки.

— С едой не играют, — терпение Виталия быстро подходит к концу.

— Тось, дядя Виталик прав. Ягоды нужно есть, а не… Черт… — прикрываю глаза, чтобы не смотреть, как с идеально выстиранной и отглаженной голубой рубашки жениха ему на брюки шмякается половинка сочной клубники.

— Хи-хи, — раздается справа от меня, и скрип зубов слева. — Извините, — без грамма раскаяния говорит бесёнок.

— Ешь, пожалуйста, — прошу ее. — Виталь, я сейчас приготовлю тебе чистые брюки и рубашку. Это всего лишь ягоды.

— Конечно, — цедит он сквозь зубы. — Всего лишь ягоды.

Через полчаса, когда все заканчивают завтрак и я убираю посуду, Виталий приобнимает меня за плечи, на секунду прижимается губами к макушке и тихо спрашивает:

— Поль, скажи, а ты на сто процентов уверена, что нам нужен этот ребенок? Я ничего не имею против, но мы только начинаем нашу совместную жизнь, а она… кхм… вносит некий хаос в наш привычный распорядок. И я бы хотел своих детей, — мягко намекает он.

— Конечно, она нужна нам. Это не просто ребенок, она росла на моих глазах и… — распаляюсь я, защищая Тосю.

— Все-все, — перебивает он, — не заводись. Я должен был убедиться. Сейчас вернусь.

Жених убирает от меня руки и выходит из кухни. Возвращается через несколько минут и протягивает мне сложенный вдвое лист из своего блокнота. Я разворачиваю и не верю своим глазам, читая написанное его ровным почерком.

— Он должен отказаться от Тоси, чтобы мы могли ее удочерить. Я не согласен на вариант с опекой. Но я не могу этим заниматься, у меня начинается подготовка к выборам. Ты же помнишь?

— Помню, я все сделаю сама, не волнуйся, — смахиваю несуществующие пылинки с его плеча.

— Репутация сейчас имеет особенное значение, — напоминает Виталик.

— И об этом я тоже помню. Ты не опоздаешь на работу? — кошусь на настенные часы.

— Да, мне пора. — Он снова скупо целует меня в щеку, а затем из прихожей раздается громкий хлопок двери.

Я зову Тосю читать. Непоседа может усидеть на месте не больше пяти минут, затем начинает ерзать и баловаться, а я мысленно уже выстраиваю разговор с ее биологическим отцом и начинаю пропускать моменты, когда она ошибается в слогах.

— На сегодня все, мне нужно кое-что сделать. Поиграй пока в своей комнате, — прошу малышку.

— А ты придешь? — она смотрит на меня мамиными глазищами.

— Обязательно, — треплю ее по волосикам.

Тося убегает к себе, я убираю книгу на полку и сажусь в кресло в гостиной. Сжимаю в руке мобильный, еще раз вчитываясь в строчки: «Метелин Кирилл Юрьевич». Зачем-то проговариваю про себя номер его телефона и набираю его.

Гудки режут слух. Я жду, мне никто не отвечает. Набираю снова и снова. Я должна до него дозвониться. От этого зависит судьба ребенка.

— Да! — Мужской голос так рявкает в трубку, что я подпрыгиваю на месте.

— Кирилл Юрьевич? — вежливо уточняю, взяв себя в руки и расправив плечи.

— Если вы хотите мне что-то продать, то можете сразу пойти нахрен, — продолжает грубить он.

— Да что вы себе позволяете? — возмущаюсь я. — Как смеете так со мной разговаривать? Я звоню по поводу вашей дочери…

Глава 2. Полина

Следующее утро начинается с хмурого личика бесёнка. Она, насупившись, сидит на кровати и болтает ногами. Присаживаюсь перед ней, беру за руки. Тося смотрит на меня исподлобья, будто я сейчас предаю ее. Каждый раз, когда мне нужно отвозить ее в детский дом, я думаю именно так, но пока ничего не могу изменить. То, что нам оформили патронаж и я могу брать ее на выходные — уже чудо, и это чудо совершил Виталий, воспользовавшись своими политическими связями.

— Бесёнок, не вешай нос. Неделя пролетит быстро, — поглаживаю ее по щечке. Она фыркает и отворачивается. — Тось, а я твои любимые блинчики приготовила.

— Ты всегда их готовишь, когда отдаешь меня чужим теткам. Я больше не люблю блинчики, — она складывает руки на груди и отворачивается от меня.

—Мы можем приготовить что-то другое.

— Не отдавай меня, — она неожиданно кидается мне на шею и крепко обнимает. — Не отдавай, пожалуйста. Не надо.

— Тось, — у меня у самой наворачиваются слезы. — Тосенька, я не могу пока, нам нельзя, но я занимаюсь документами для удочерения. Надо немножечко потерпеть. Я тебя не брошу.

— Обещаешь? — Влажные голубые глаза смотрят на меня с чистой, детской надеждой.

— Обещаю, — стираю слезы с ее щек. — Что тебе приготовить?

— Я съем блины, — дует губы малышка.

За столом она сегодня молчаливая. Виталий с кем-то общается, глядя только в телефон, а мое сердце мечется в груди от волнения.

— Билет я тебе купил, ты видела? — не глядя на меня, интересуется жених. — Но мне все равно не нравится эта затея.

— У меня нет выхода. Я не могу бросить все, тем более сейчас, когда есть шанс все быстро решить. — Кошусь на Тосю. Замерев, она внимательно вслушивается в наш разговор, и я сворачиваю его.

Сначала мы провожаем на работу моего жениха, а затем и сами покидаем квартиру. Я сама вожу машину, это упрощает передвижение по городу.

Везу Тосю в детский дом. Как только мы останавливаемся у цветного забора, я выхожу на улицу и собираюсь отстегнуть ребенка, зафиксированного в детском кресле.

— Я не хочу, — Тося начинает ерзать и не дает мне расстегнуть ремни безопасности. — Не хочу!

— Тось, мы же договорились, — напоминаю ей. — Пожалуйста, пойдем, иначе больше тебя со мной не отпустят.

Услышав это, она затихает. Я помогаю ей выйти из машины, но по дороге у нас снова возникают трудности. Она то идет слишком медленно, то совсем останавливается.

На крыльце нас встречает воспитатель. Малышка бросает на меня обреченный взгляд и шагает к ней.

— Я приеду к тебе, когда вернусь. Привезу подарок из красивого северного города.

— Хорошо, — дуя щеки, тихо отвечает она, и позволяет себя увести.

Я еще несколько минут стою на территории детского дома. Смотрю, как в окнах появляются любопытные детские мордашки, и торопливо ухожу, чтобы не наводить смуту.

Возвращаюсь домой. Навожу порядок на кухне и детской, раскладывая все на свои места. Машинально выравниваю «по линеечке» цветные карандаши и заглядываю в альбом. На белых листах нарисован дом с кирпичной трубой, из которой валит дым, а рядом сидит котик. На другом листе семья, но все не так просто. Тося нарисовала нас с ней, держащихся за руки, а Виталика очень далеко от нас и с рогами черта на голове. Она его побаивается, он с ней строг, но я надеюсь, что, когда мы станем официальной семьей, она привыкнет к нему и поймет, что его строгость — это тоже проявление заботы, ведь малышка нам досталась непоседливая и немножко вредная.

Закончив с домашними делами, я собираю вещи в поездку. Мне нужно все закончить до конца отпуска, потом никто не даст мне отпрашиваться, когда вздумается, там все держится на мне.

Закрываю чемодан и в этот раз вызываю такси, чтобы не бросать машину в аэропорту. Виталий позаботился не только о билетах, он забронировал мне хороший номер в отеле, и купил обратный билет на завтрашний день, чтобы не так тяжело было после перелетов.

Я считаю, мне с ним очень повезло. У нас получился гармоничный союз, где может быть нет большой страсти, о которой пишут в романах, но есть уважение, и такая вот забота.

Такси подъезжает, и я спускаюсь к подъезду. Водитель помогает мне убрать чемодан в багажник и везет в аэропорт. Дорога предстоит не близкая, я удобно устраиваюсь и снова думаю о Тосе, о Наташе и о том, как несправедливо рано уходят из жизни хорошие люди. Моей подруге не везло с мужчинами, но она была очень светлым человеком и просто обожала дочь.

— Гражданочка, — зовет меня водитель, — вы передумали лететь?

— Ой, — спохватываюсь и улыбаюсь мужчине. — Простите, задумалась.

Забираю свой чемодан и торопливо иду в здание аэропорта. Покупаю бутылку воды, половину выпиваю залпом, а второй запиваю две таблетки успокоительного.

Вот теперь можно лететь. Теперь я должна справиться. В конце концов лететь всего два с половиной часа.

Я справляюсь с перелетом не без труда. Выдыхаю, оказавшись за пределами аэропорта. Нахожу магазин, в котором можно купить сим-карту. Вставляю ее в телефон и набираю номер Метелина, но гад не берет трубку.

Как же он начинает меня бесить!

Раздражаясь, пишу ему сообщение: «Возьмите трубку. Это важно. Касается вашей дочери». Он читает, но ничего не отвечает. Я вновь пытаюсь дозвониться, только результат не оригинален, я в черном списке.

Достаю бумажку с информацией об этом засранце и смотрю место его работы. Опер, значит. И вот этот человек защищает честных людей? Серьезно?

Ладно, сам напросился.

Вызываю такси и еду к отделу, очень надеясь застать его там. Мне кажется, у меня внутри проснулась фурия, готовая разорвать этого Метелина за то, что ему настолько наплевать на судьбу ребенка.

Из такси выхожу, окончательно накрутив себя. Захожу в отдел и громче, чем обычно обращаюсь к дежурному:

— Мне нужен Метелин! — топаю ногой от нетерпения. — Сейчас же! Это срочно!

Я очень-очень зла. Это ужасно. Мне казалось, никто не способен вывести меня из равновесия, но у этого получилось с раздражающей легкостью.

Глава 3. Кирилл

Смотрю я на это явление и невольно вспоминаю свою училку химии. Точно такая же зануда в толстых очках. Только старше лет на надцать и вдвое шире.

— Что вас удивляет? — «явление» возмущенно хмурится. — Я буду прекрасной матерью для Тоси.

Персонаж в моих руках затихает, прислушиваясь к разговору.

— Даже не сомневаюсь, — хмыкаю снисходительно и подхожу к дежурному. — Ключи от обезьянника дай.

Связка падает в раскрытую ладонь. Открываю дверь и краем глаза замечаю, как «явление» осторожно приближается. Закрыть что ль ее в клетку для профилактики, чтобы не досаждала людям?

— Оформишь сам? — спрашиваю Леху, отдавая ему ключи.

— А ты?

— А я, — оборачиваюсь к девушке. — Побеседую с будущей матерью.

— Меня зовут Цар-рапкина Полина Сер-ргеевна, — важно заявляет она и немного картавит, видимо сильно волнуясь.

Мы с Лехой переглядываемся, без слов понимаем друг друга и едва сдерживаемся, чтобы не заржать, так комично все это звучит.

— Как-как? Я не расслышал, — включаю идиота, давясь смехом.

— Все вы услышали, — фыркает она. ­— Пр-рекр-ратите балаган.

На этот раз мы с Лехой не сговариваясь начинаем истерично ржать.

— Идиоты! — шипит Царапкина, разворачивается на каблуках и уходит, хлопнув входной дверью.

— И что это было? — интересуется Леха, вытирая слезы.

— Да черт его знает, — пожимаю плечами и перевожу дыхание. — Ненормальная какая-то.

— А ребенок?

— Откуда ему взяться? Ошиблась, наверное.

— Не похоже… — тянет друг и я, где-то в глубине души, понимаю, что он прав, но верить в это не хочется.

— Разберемся, — хлопаю его по плечу и ухожу из отдела. У меня сегодня заслуженный выходной, в который я намереваюсь отоспаться.

Выхожу и инстинктивно осматриваюсь. Во дворе стоят несколько машин, в курилке мужики что-то бурно обсуждают.

— Метелин, твоя барышня скучает? — долетает до меня. — Можем развлечь.

Оборачиваюсь и вижу, как эта Царапкина с кем-то разговаривает по телефону. Белая блузка почти прозрачная и видно очертания белья. Юбка карандаш облегает стройные бедра и спускается к изящным икрам. Каблуки дополняют приятную картинку. Для ролевух самое то, я бы поиграл с ней в плохого ученика.

Мысленно облизнувшись, прохожу мимо.

— Метелин, подождите! — врезается мне в спину. — С вами хотят поговорить!

Делаю вид, что не слышу. Мне не интересно, я уже все сказал. Демонстративно втыкаю наушники и ускоряю шаг. Нахрен всех, я спать.

Прихожу домой и прислушиваюсь. Тишина, а квартира похожа на поле боя. Значит Миха устал и где-то отсыпается. Вещи раскиданы, а пол в комнате покрывает тонкий слой разодранных бумаг. Где он все это берет не понятно, но убирать придется мне. Вздыхаю и скидываю кроссы. Потом разберусь со всем.

Стягиваю одежду на хожу, падаю на расправленную кровать и почти мгновенно отрубаюсь. Мне даже снится что-то. Девочка, похожая на какую-то Наташу с фотографии, Царапкина в своей специфической «униформе», манящая меня куда-то. Никогда не замечал в себе тяги к училкам, но тут прям зашло.

Пронзительная трель звонка врывается в мой сон. Не с первого раза соображаю, что это дверной звонок и сажусь на постели. Я не жду гостей и никого, собственно, не приглашал. Может ну их на хрен?

Только собираюсь лечь обратно в постель, как звонок повторяется. Нет, ну кто это такой бессмертный, а? Раздражение растет в геометрической прогрессии. Когда я не выспался, я не в форме и хочу убивать. Встаю и, как есть, в одних трусах иду в прихожую. Не замечаю на полу что-то тяжелое и влетаю мизинцем. Из глаз летят искры, а сон мгновенно рассеивается.

— Твою ма-ать! — цежу сквозь зубы, проклиная маленького негодника, что опять разнес мою квартиру.

Добираюсь до двери и распахиваю ее, не глядя в глазок. На пороге, сложив руки на груди, стоит все та же истеричка Царапкина и с вызовом смотрит на меня.

Ну нет! Только не это!

Но тело реагирует совсем неожиданно, награждая напряжением в паху.

Еще не хватало так опозориться! Да уж, Метелин, надо чаще трахаться, чтобы не случались такие курьезы.

Захлопываю дверь перед ее носом, не давая произнести ни слова. Но Царапкина не собирается сдаваться. Она колотит по двери кулаками и вопит на весь подъезд так, что соседи мгновенно становятся соучастниками моей личной жизни. Зашибись просто!

Психую и снова распахиваю дверь, а Царапкина падает прямо на меня. Врезаясь лицом в грудные мышцы. Вот это ничего себе знакомство.

— Если ты не оставишь меня в покое, я привлеку тебя за домогательство, — сухо сообщаю этой истеричке.

— Что-о? — ее и без того выразительные глаза становятся огромными. — Да что вы себе…

Глава 4. Полина

Все выходит из-под контроля и сильно выбивает меня из колеи. Как так можно? Он ведет себя, словно сам является ребенком, а точнее упрямым подростком.

«Не хочу. Не буду. Ничего не знаю. Это не я».

Отвратительная безответственность. Еще и смеется вместе со своим дружком. Будь ситуация другой, я бы даже не стала дальше разговаривать, но речь идет о судьбе ребенка, а значит надо найти способ повлиять на этого недотепу.

Отхожу в сторону и звоню жениху, возможно, у него будут идеи, как это сделать. Виталя редко отвечает быстро, но ведь хоть где-то мне должно сегодня повезти, правда?

— Поль, я еду на совещание, если что-то срочное, говори быстрее, — просит он.

— Да-да, конечно, я быстро, — торопливо отвечаю, как никогда радуясь его спокойному тону. — Метелин не хочет нам помогать. Он не признает наличие дочери и не желает подписывать никакой отказ.

— Поль, — вздыхает жених, — разве ты не знаешь, как решаются такие вопросы? Он кто? Рядовой опер в регионе, зарплаты там далеки от столичных, а хорошо кушать хочется всем. Предложи ему денег.

— Сколько? — Хлопаю себя ладонью по лбу.

И как я сама не догадалась?

— Не знаю. Начни со ста тысяч и торгуйся, но не переходи адекватные пределы, — инструктирует Виталий.

— Р-рублей? — прорывается у меня дурацкое «р», и на том конце повисает неприятная тишина.

Жениху не нравится, когда я картавлю, это не подходит для его политической кампании. Именно поэтому я занимаюсь с логопедом и у меня даже получается говорить правильно, но, когда я нервничаю, картавость возвращается непроизвольно. Становится неловко перед женихом.

— Рублей, конечно, — твердо говорит он. — Все, Полина, я отключаюсь, у меня дела. Разбирайся с Метелиным. Вечером расскажешь.

— Ладно, — вздыхаю, опустив голову и руку с телефоном. Смотрю, на пустое парковочное место, откуда успела уехать главная причина моих проблем.

Так и придется ехать к нему домой. Кто бы знал, как не хочется… Сначала позавтракаю в ближайшем кафе.

Оплачиваю счет и вызываю такси на адрес, найденный Виталиком. Пока едем, сначала разглядываю город, но экскурсия никак не отвлекает меня от тяжелых мыслей. Листаю старые фотографии в телефоне. Какая Тося все же шкодная. Ладони в краске и отпечатки ее ладошек на белых обоях, а моська такая счастливая, что и ругать мы ее с Наташей тогда не стали. Разрисовали обои в детской вместе. Не помню, когда до того случая, да и после него, я позволяла себе так веселиться, ведь нужно быть взрослой и ответственной в отличии от этого… чтоб его Метелина!

Нахожу его квартиру и настойчиво давлю на кнопку дверного звонка. Кирилл распахивает дверь и я, опешив от его внешнего вида, каменею. Голый! Мало того, что этот монстр безответственный, он еще и раздетый. Да как он… как он смеет вообще?!

Подтянутый, мягко говоря. Пресс даже на вид кажется стальным. От пупка вниз идет темная дорожка волос, а там…

Боже…

Я чувствую, как мои щеки пылают от неловкости, а этот гад захлопывает дверь прямо перед моим носом. Разворачиваюсь, прислоняюсь к ней спиной и стучу каблуком, в глубине души даже надеясь, что выйдет кто-то из соседей. Может быть тогда Кириллу станет стыдно.

— Откройте сейчас же. Мне очень нужно, чтобы мы с вами оформили документы. Девочке нужна нормальная семья. — Мой голос дрожит от обиды и отчаяния. За Тосю очень обидно. Какой же кошмарный отец ей достался!

— Разбирайся с этим без меня, — отзывается глухой голос с другой стороны.

— Я не могу без тебя… Без вас, — тут же исправляюсь. — Кирилл Юрьевич, так ведь нельзя. Тося еще маленькая, она привыкла к дому, а сейчас ей приходится жить с чужими людьми, а я пытаюсь ей помочь. Неужели у вас совсем нет… Ай! — Сначала я проваливаюсь будто в черную дыру и ударяюсь о твердые грудные мышцы, а затем меня сжимаю крепкие руки, но тут же отпускают и я больше не падаю.

— Если ты не оставишь меня в покое, я привлеку тебя за домогательство, — сухо сообщает он. Моя челюсть в этот момент готова удариться о порог его квартиры.

Какого лешего он так со мной разговаривает? Я ему что, девочка легкого поведения? Конечно, он ведь привык именно к таким. У него на лице все написано. Только мне наплевать. Пусть подпишет все, что мне нужно, и я исчезну из его жизни навсегда. Клянусь.

— Что-о? — вместо бурного потока возмущенных мыслей вырывается из моего приоткрытого рта. — Да что вы себе… — Он делает медленный, опасный шаг ко мне. — Метелин! — вскрикиваю, вжимаясь лопатками в дверь. — Метелин, прекратите так себя вести. Речь идет о вашем ребенке.— повторяю в который раз за последние несколько часов.

Его рука проскальзывает мимо меня и щелкает внутренним замком, запирая нас в квартире.

— А одежды у вас совсем нет? — отвожу взгляд от его стального пресса, и замечаю страшный бардак вокруг нас. Внутри поднимается неприятное ощущение тревоги и появляется острое желание разложить все на свои места, но я тут точно не в качестве его личной уборщицы.

— Ты слишком много от меня требуешь, — он складывает мощные руки на груди.

— Вы правы, — сдаюсь я. — Извините, — решаю, что это будет правильно. — Кирилл, я бы не беспокоила вас, если бы не…

— Это я уже понял, — бесцеремонно перебивает он. — Кто такая Наташа?

— Моя лучшая подруга. Она…

— Пройди на кухню, я сейчас приду, и мы там поговорим, — снова перебивает он.

Хам, но я глотаю столь бесцеремонное поведение, надеясь, что он все же отправился за одеждой. Да и главное, чтобы был результат, остальное я переживу.

— И разуться не забудь! — Кричит Кирилл из комнаты, в которой успел скрыться.

Приоткрыв рот, с ужасом смотрю на пол, покрытый мусором, землей из цветочного горшка и еще непонятно чем, но раз хозяин попросил, снимаю туфли и слышу его насмешку все из той же комнаты:

— Я пошутил.

Резко выдохнув, сжимаю кулаки, отряхиваю ступни и прохожу на кухню.

Ровно до этого момента мне казалось, что в этой квартире меня уже ничего не удивит, но прямо передо мной расположился современный высокий холодильник, обмотанный настоящей железной цепью с крупными звеньями, запертый на навесной замок.

Глава 5. Кирилл

Вот же, принесла нелегкая!

Несколько раз отжимаюсь, чтобы перевести напряжение в другую часть тела, быстро умываюсь и натягиваю домашние штаны. Футболку игнорирую намеренно, много чести.

Выхожу из комнаты и прохожу на кухню. Царапкина стоит у столешницы, сложив руки на груди, и нервно кусает губы. Непослушная прядь светлых волос снова падает ей на глаза, заслоняя очки и она дергает головой, откидывая волосы в сторону.

— Итак, Наташа, — напоминаю я, появляясь на кухне.

— Футболки у вас кончились? — ее сочные губы вытягиваются в линию.

— Вообще-то дома я привык ходить голым… — тяну резинку штанов вниз, а глаза Царапкиной смешно округляются.

— Я поняла, не надо!

Довольно хмыкают, выбираю самую чистую чашку из стоящих в раковине, ставлю в кофемашину и включаю ее.

— Вы будете пить из грязной чашки? — бровь девушки надменно изгибается.

— Не такая уж и грязная, — пожимаю плечами.

Полина снисходительно закатывает глаза, а я продолжаю издеваться.

— Хочешь и тебе сварю?

— Нет, спасибо.

Вижу, как ее передергивает и широко усмехаюсь.

— Зачем вам замок? — кивает она на холодильник.

— Чтобы никакая зверюга не пролезла, — шепчу ей доверительно. — И не сожрала мои пельмени.

— Очень смешно, — морщится девушка, не веря моим словам, а я не собираюсь ее переубеждать.

Где-то в глубине квартиры слышится шорох, но я не обращаю внимания. Захочет, сам придет.

— Давай уже к делу, — забираю свой кофе и сажусь за стол.

Надо поскорее разобраться в недоразумении и отправить гостью обратно. Хотя, я бы немного поиграл с этой девушкой, но уже по своим правилам.

— Моя подр-руга Наташа приезжала в ваш город по р-работе, — Царапкина кладет передо мной фотографию девушки. — У вас был мимолетный р-роман. Потом она уехала в Москву и через девять месяцев р-родила Тосю…

Смотрю на фото. Лицо девушки не кажется мне даже смутно знакомым. Так ведь не бывает? Если я не помню мать ребенка, он же не может быть моим? Бред какой-то.

— С чего ты решила, что именно я отец? — спрашиваю прямо. — Может эта твоя Наташа еще с кем-то крутила?

— Да как вы смеете такое говор-рить! — Царапкина снова смешно картавит. Набирает в легкие побольше воздуха, но потом словно сдувается. — На самом деле это не важно… Вы записаны в свидетельстве о рождении и теперь без вас никак.

— Ну, допустим, — вздыхаю я и тру пальцами переносицу. — И что ты предлагаешь?

— Вам надо написать отказ от родительских прав на Тосю. И все.

Так просто. Отказаться от ребенка, которого я даже не видел ни разу. Да и не тянет, если честно. Но… растираю лицо ладонями. Ерунда какая-то.

— Человек вы или нет? — давит Полина. — Из-за вас девочка должна жить в детском доме. А она домашний ребенок, ей плохо там…

— Я понял. Сначала надо сделать тест ДНК, — залпом осушаю чашку и отставляю в сторону.

— Зачем? — недоумевает Царапкина. — Вы же не хотите забрать Тосю себе?

— Не хочу, — подтверждаю я. — Но разобраться надо.

— Да с чем р-разбираться? Отдайте мне мою девочку. Мы с Виталей уже все р-решили. Ей с нами будет хор-рошо.

— А Виталя у нас кто?

— Мой жених, — гордо заявляет она. — Ну хотите, мы вам заплатим за отказ?

— Серьезно? — пришла моя очередь удивляться, а Царапкина кивает.

— Сколько вы хотите? Сто? Двести?

— А не боишься, что я тебя на диктофон записываю? Забыла, где я работаю? А ты мне взятку…

— Да вы-вы…

Она хочет что-то сказать, но не успевает. Из ванной слышится звук льющейся воды.

— Что это? — Полина смотрит на меня. — Вы не один?

— Ну как сказать… — усмехаюсь я, думая, как объяснить с каким чудовищем живу. Но ей мои объяснения совершенно ни к чему.

— Ну вы совсем! — она срывается в прихожую, что-то бормочет себе под нос и возвращается обратно, звонко цокая каблуками. — Где мой телефон?

— Откуда я знаю?

— Вы издеваетесь? — шипит Царапкина. — Он был там около двери. Я точно помню.

Нехорошее предчувствие закрадывается где-то внутри. Кажется, я знаю, куда он делся.

— Пойдем поищем, — поднимаюсь на ноги и иду к ванной. Полина семенит за мной.

Распахиваю дверь и вижу картину маслом. Миха сидит на краю ванной и старательно намывает телефон под краном.

— Не может быть, — шепчет за моей спиной девушка. — Это что енот?

— Как видишь.

— Что он делает?

В этот момент енот поворачивает голову к нам и разжимает лапы. Телефон падает в ванную, которая наполовину заполнена водой и ударяется об дно.

— Мой телефон! — вскрикивает Царапкина. — Что вы натворили?

— Я?

Миха тем временем смекает, что сейчас ему прилетит, спрыгивает с ванной и выбегает за дверь, оставляя меня с этой проблемой один на один.

Глава 6. Полина

Я в ужасе. Этот мужчина продолжает вносить хаос в мою жизнь даже просто стоя на одном месте. Мы одновременно резко разворачиваемся к ванне, наклоняемся за моим телефоном и больно ударяемся лбами.

— Ай, — хнычу я, растирая ушибленное место. Кирилл шипит, недовольно глядя на меня. А я что, виновата, что его енот утопил мой мобильный?

— Ты уверена, что тебе можно доверить ребенка, Цар-р-рапкина? – Дразнится этот гад, вынимая телефон из воды. — Такая неуклюжая…

— Да ты… да я… — Не нахожу, что сказать и просто выхожу из ванны.

Это самый ужасный день в моей жизни. У меня внутри полнейший хаос. Я потеряла равновесие, я растеряна, устала и никак не могу вернуть себе контроль над ситуацией. Как только у меня это получается, Метелин вносит свои коррективы и снова все разваливается.

Сажусь на табуретку и смотрю в одну точку, чувствуя, как стучит в висках и дышится труднее, чем обычно. Мне еще панической атаки не хватало на фоне всего происходящего.

Прикрываю глаза и ищу привычное равновесие. Пожалуйста, пусть мир остановится и все встанет на свои места. Мне нужен порядок хотя бы в мыслях.

— Ладно тебе, — тяжелая ладонь хлопает меня по плечу и районе живота происходит очередной за сегодня нервный взрыв. Я вздрагиваю всем телом и поднимаю взгляд на виновника моего состояния. — Починим сейчас твой телефон.

— Ты правда умеешь? — с надеждой смотрю на него.

Кирилл достает из шкафа пластиковую миску упаковку риса. Высыпает часть риса, кладет в него телефон и засыпает остатками. Мы вместе смотрим в миску, ожидая, что же произойдет дольше.

— Я в интернете видел, что так спасают «утопленников», — серьезно сообщает он.

— М-м-м, — в этот момент я понимаю, что с последним взрывом мои нервы все же перегорели и губы трогает лишь нервная полуулыбка. — Тогда мне все ясно.

— И что тебе ясно? — Кажется, мы окончательно перешли на «ты».

— Что ты способен лишь создавать проблемы, а брать на себя ответственность и решать эти самые проблемы, как делают настоящие мужчины, не способен, — поднимаюсь с табуретки и раскапываю свой телефон. — Это даже хорошо, что в жизни Тоси не было такого отца. Мне страшно представить, что стало бы с жизнью девочки.

— Ну знаешь, — Метелин скрипит зубами, только мне уже все равно. Я действительно очень устала.

— И знать ничего не хочу. Напиши отказ, Кирилл. Хотя бы тут прояви взрослость и ответственность, — не оглядываясь, говорю ему.

Выхожу в прихожую. С верхней полки на меня смотрят два сверкающих глаза наглой, лохматой морды.

— И ты безответственный, — заявляю еноту. — Весь в хозяина.

Спускаюсь на улицу, давлю на кнопку включения телефона и быстро понимаю, что умер он навсегда. Теперь мне даже такси не вызвать. Супер. Чужой город, расшатанные нервы, самый безответственный недомужчина на всей планете, наглый енот и утопленный телефон — вот что мне досталось в первый же день моей поездки. Страшно подумать, что такими темпами ждет меня дальше. Для начала было бы неплохо найти способ добраться до отеля.

Прикидываю, что могу сделать это на общественном транспорте, а номера автобусов или троллейбусов можно узнать у местных. Такие люди наверняка есть на остановке, а остановки часто располагаются возле жилых домов, а значит я скоро смогу уехать отсюда.

Направляюсь к концу дома и слышу крик в спину:

— Эй, Царапкина! Стой!

Не оглядываясь на Метелина, упрямо цокаю каблуками дальше. Цепляюсь за какую-то яму на асфальте, на миг теряю равновесие, но быстро нахожу его и иду дальше, сделав вид, что так и должно было быть.

— Вот упертая дура, — раздается рык где-то совсем рядом. — Стой, сказал. Такси тебе вызову. Ехать куда?

Расправив плечи, поворачиваюсь к Кириллу и пытаюсь рассмотреть, не решил ли он снова поиздеваться надо мной.

— Да-да, я мудак и не мужик, и безответственная сволочь, но можно мне сначала адрес, или мы так и будем торговать тут моим торсом? Не то, чтобы я был против, у меня как раз секса давно не было… — он делает опасный шаг ко мне.

— Отель «Панорама», — выпаливаю я, отклоняясь назад, чтобы не подпускать полуголого наглеца слишком близко.

Он криво ухмыляется и правда вызывает для меня такси со своего телефона.

— Хоть бы спасибо сказала, — бубнит, выполнив миссию и решив уйти.

— Спасибо, — шепчу я, думая, что он не услышит.

— Не за что, — Не оглядываясь, отвечает Метелин.

Надо бы запомнить, что у него отменный слух.

Такси приезжает через десять минут и быстро довозит меня до отеля. Я поднимаюсь в уютный, просторный номер с идеальным порядком, и ощущаю, как мне физически становится легче от баланса в пространстве. Приятный запах, все стоит точно на своих местах, никаких оперов и енотов, только ванна, горячий чай и хороший фильм перед сном. Вот все, чего я сейчас хочу. Сначала надо сделать еще одно важное дело, а потом точно отдыхать.

Со стационарного телефона дозваниваюсь до Виталика.

— Поля, я же сказал, что занят! — рычит на меня жених.

— Прости, у меня возникли непредвиденные проблемы и мне очень нужна твоя помощь, — устало присаживаюсь на край тумбы.

— Ладно, рассказывай, — раздраженно вздыхает он.

И я быстро пересказываю Виталику все от того, что Метелин от денег отказался, до утопленного телефона. И еще мне нужен новый билет на самолет, и продлить бронь в отеле было бы неплохо.

— Купи завтра новый мобильный, — распоряжается Виталик. — Надеюсь, карты ты не потеряла? Я не узнаю тебя, Полина, — строго отчитывает он.

— Сложный день, — соглашаюсь я.

— Не повод быть столь рассеянной. Ты всегда держишь свою жизнь под контролем. Это важное качество для жены политика, — не может успокоиться он.

— Да, ты прав, — у меня нет сил с ним спорить, я вымотана, выжата и расстроена.

Виталик заканчивает разговор, а через пятнадцать минут перезванивает прямо в номер, чтобы сообщить, что он все решил и с отелем, и с билетами, и даже перевел мне денег на карту для незапланированной покупки.

Глава 7. Кирилл

— Что ж ты такой не гостеприимный? — треплю полосатого между ушей. — Телефон утопил, девушку расстроил.

Миха поднимает голову и смотрит в глаза, словно понимает что-то.

— Пойдем, кормить тебя буду, — вздыхаю я и иду на кухню. Енот семенит следом.

Пока разбираюсь с потребностями хулиганистого питомца, думаю о произошедшем. У меня есть дочь. Пытаюсь осознать этот факт и пока выходит крайне хреново. Не укладывается в голове. Я всегда был осторожен и предохранялся, чтобы избежать нежелательных сюрпризов. Осечек быть не могло, но ребенок появился.

Может это какая-то ошибка? Скорее всего так и есть. Но нужно, наверное, разобраться. В одном Царапкина права на сто процентов — девочке в детском доме не место. Я сам сирота и прекрасно понимаю, что она чувствует. В конце концов, от одного доброго дела мир станет светлее.

«Ты дома? Дело есть…»

Пишу сообщение соседке и через несколько минут слышу звонок в дверь. Открываю на пороге стоит Маргарита. В легком халате на голое тело и с хищной усмешкой на губах.

— Неужели соскучился?

— Не в этот раз, — хмыкаю я и пропускаю соседку в квартиру.

— Зачем тогда пригласил?

— Возьми к себе моего подопечного на несколько дней, — киваю на енота, который смешно лапами выгребает из миски овощи и заталкивает в рот.

— Метелин, ты в своем уме? — она округляет глаза в притворном ужасе. — Я не хочу, чтобы он мою квартиру разнес так же.

— Да он просто скучает по хозяину, — отмахиваюсь я.

— И где же он? — Рита складывает руки на груди.

— Присел на пару лет…

— Отлично, а подельник почему тебе достался?

— Сам забрал, — растекаюсь в фирменной улыбке. — Его усыпить хотели.

— Кир, ну он же дикий и неуправляемый.

— Ему просто скучно.

— Да какая разница! Давно тебе говорю, продай мне квартиру, пока не угробил ее окончательно.

— Я подумаю под этим вопросом, — обещаю соседке. — Ну так что, возьмешь? Клетка и миски прилагаются.

— А ты точно его у меня не «забудешь»?

— Когда я врал-то? Решу дела в столице и вернусь.

— Что за дела? — сразу воодушевляется Рита.

— Да так… мелочи, — неопределенно пожимаю плечами.

— Ладно, Метелин, но будешь должен мне по гроб жизни.

— Договорились.

Угощаю соседку кофе. С Ритой мы знаем друг друга давно. Нет у нас не роман, но иногда встречаемся, чтобы провести время без обязательств. Такой расклад устраивает обоих и не доставляет проблем.

— А что за баба к тебе приезжала?

— Все-то ты знаешь, — смотрю в глаза, думая рассказать или не стоит. — Дочь у меня в Москве.

— Дочь? — Рита едва не давится кофе.

— Похоже на то, — вздыхаю я и отвожу взгляд в сторону. — Надо сделать ДНК тест, чтобы убедиться.

— А потом?

Пожимаю плечами. Я и сам не знаю, что потом. Но говорить про отказ совсем не хочется. Как-то даже не по себе.

— Господи, Метелин, где ты и где дети, — качает Рита головой. — Угораздило же.

Согласен. Все же Царапкина будет неплохой матерью, а я к роли отца совсем не готов. Это очевидно, да и не хочу я быть отцом. Это не мое, слишком большая ответственность.

Всю ночь думаю, очень хочу принять правильное решение, но его не существует. Все они одинаково правильные и неправильные одновременно. Но утром я первым делом звоню начальству и объясняю все, как есть. Мне нужно несколько выходных за свой счет, чтобы решить возникшие проблемы и я их получаю. Только придется заехать поставить пару подписей. А это не быстро. Черт… надо ускоряться.

Что ж, решение принято. Осталось его осуществить. Привожу себя в порядок и, пока варится кофе, звоню Царапкиной. Трубку она не берет, обиделась вероятно. Ну ничего, пойдем другим путем. Листаю список контактов в телефоне и набираю Жанночку. Она как раз работает в аэропорту и может мне помочь.

— Я уж думала не перезвонишь, — вместо приветствия летит в меня упрек.

— Ну что ты, как я мог, — искусно вру. — Как у тебя дела?

— Кирилл, я на работе.

— А я как раз по делу, — мгновенно перехожу к главному. — Узнай по-дружески про Царапкину Полину Сергеевну. Она должна была купить билеты в Москву.

— Сейчас, — вздыхает Жанна и щелкает пальцами по клавиатуре. — Да, есть. Вылет через час.

Твою налево, я никак не успею на этот же рейс.

— Спасибо, я позвоню.

Сбрасываю звонок и напряженно думаю, как поступить. Одному лететь скучно, полететь с Полиной не успеваю. Решение приходит неожиданное. Нахожу номер знакомый парней, служащих в аэропорту и звоню им. Мне всего-то надо часа два-три, чтобы все сделать и приехать в аэропорт. Не откажут же в малости помурыжить девушку?

Глава 8. Кирилл

— Где ты, зараза такая? — в очередной раз прохожусь по квартире в поисках питомца, но он словно сквозь землю провалился. — Все равно найду!

Заглядываю во все злачные места, куда обычно ныкается енот, но не нахожу его. Что ж такое! Куда он мог деться? И главное так вовремя.

— Миха, выходи, у меня нет времени играть в прятки, — снова кричу я, сам не знаю на что надеясь. Но время и правда поджимает. Пора собираться.

Ухожу в свою комнату, достаю спортивную сумку и закидываю самое необходимое на пару-тройку дней. Дольше задерживаться в столице я не планирую. Всего-то надо приехать в детский дом и написать отказ от родительских прав. И все вроде правильно, но как-то неприятно давит в груди.

Отмахиваюсь от непривычного ощущения и краем глаза замечаю движение. Резким движением руки хватаю енота за шкуру и тяну к себе.

— Попался, паразит! — Миха пытается вырваться, но быстро понимает, что это бессмысленно и свешивает лапы.

Жалостливо смотрит на меня, как будто я его на живодерню хочу сплавить.

— Да вернусь я скоро и заберу тебя, — вздыхаю обреченно и скручиваю живность в руках. — Ритку только не обижай.

Запечатываю Миху в клетку. Он ее терпеть не может, но сейчас сидит смирно, словно и правда все понимает. Отдаю соседке зверя вместе с приданным и спускаюсь в машину. Кидаю сумку на заднее сидение и резко стартую с места.

Волокита с документами в отделе растягивается еще на час. Матерясь и психуя, я добираюсь до аэропорта только к обеду. Надеюсь, Царапкина еще не научилась плеваться огнем, а то выжить будет крайне сложно.

Когда прихожу в комнату личного досмотра, до вылета остается чуть меньше часа. Негромко стучу в дверь и открываю, улавливая конец фразы.

— Вы издеваетесь? Что вам еще нужно? — голос Царапкиной звучит устало и раздраженно.

— День добрый, — тихо бросаю я и вхожу в комнату. — Капитан Метелин. Что она натворила?

— Да вот… запрещеночка… — сотрудник с улыбкой обводит рукой стол, на котором, судя по всему, лежат вещи Царапкиной.

— Кирилл! — вскрикивает Полина, увидев меня. — Скажите им, что я никакая не контрабандистка!

— В самом деле? — бровь моего знакомого лукаво ползет вверх.

— Я не могу быть в этом уверен на сто процентов, — отвечаю я, сохраняя невозмутимость.

— Что-о? — глаза Полины смешно округляются. — Да ты!... Да я!...

— Да шучу я, — жестом перебиваю ее. — Отпустите девушку под мою ответственность.

— Забирай.

Царапкина торопливо заталкивает в чемодан все свои вещи. Не знаю, о чем она думает, но матерная бегущая строка явно моргает на ее лбу.

— Вы, надеюсь, не переборщили? — шепотом спрашиваю у друзей после того, как Полина выходит.

— Обижаешь, — переглядываются они и довольно скалятся.

— Буду должен, — пожимаю им руки и выхожу следом за Царапкиной.

Она ждет меня в коридоре, нервно поправляя сумку на плече.

— Все хорошо? — спрашиваю прямо, пока мы вдвоем идем в зал ожидания.

— Да, спасибо вам, — отвечает Полина, кусая от волнения губы. — Если бы не вы… Я даже не знаю, чем это могло закончиться.

От этих слов мне становится неловко. Она даже не подозревает, кто устроил ей небольшое приключение. Но все же хорошо закончилось, а значит волноваться не о чем.

— Да ладно, мне не сложно, — пожимаю плечами. — Не первый раз приходится вытаскивать знакомых из передряг.

— Но как вы вообще узнали, что мне нужна помощь? —Царапкина подозрительно прищуривается. Может начинает догадываться о чем-то?

— Шестое чувство, — ухмыляюсь я. — Просто удачно проходил мимо.

— Ой, — вдруг останавливается Полина. — Мой самолет уже улетел…

Такой она кажется растерянной и беззащитной в этот момент, что я невольно теряюсь сам. Пара мгновений, чтобы вдохнуть и взять ситуацию под контроль.

— Это мы решим, — моя улыбка становится шире. — Сейчас купим билеты на ближайший рейс.

— Биле-ты? — она делает акцент на последнем слоге и внимательно смотрит на меня своими огромными глазищами.

— Решил составить тебе компанию.

Под пораженным взглядом Царапкиной, я снова связываюсь с Жанночкой и через нее покупаю на ближайший рейс два билета в столицу. Для себя и Полины.

— Держи, — протягиваю ей билет. — Мы с тобой сидим рядом. Чур я у окна.

Полина берет билет, ее пальцы слегка дрожат, но на губах появляется улыбка. Мы проходим регистрацию, но чем ближе к посадке, тем сильнее она нервничает. Даже пьет какие-то таблетки.

— Все в порядке? — наклоняюсь к ней и шепчу низким голосом.

— Да, просто… устала, — Полина беспечно пожимает плечами, но я замечаю, как ее взгляд с опаской скользит по иллюминаторам.

— Боишься летать? — спрашиваю прямо.

— Нет! — слишком поспешно отвечает она и откручивает крышку на бутылке, чтобы запить таблетки.

Усмехаюсь про себя, но никак не комментирую.

Проходим в салон самолета. Я двигаюсь к иллюминатору, а Полина садится рядом, устремив напряженный взгляд прямо перед собой.

Когда двигатели набирают обороты, она сжимает подлокотники так, что белеются костяшки. Самолет дрожит, отрываясь от земли, и Царапкина неосознанно хватает меня за руку. Тонкие пальцы впиваются в ладонь так, что мне становится больно, но я терплю.

— Можешь отпускать, — шепчу ей на ухо, когда самолет выравнивается.

— Извините, — бормочет Полина, краснея и одергивая руку.

— Обращайся, — усмехаюсь я и утыкаюсь в телефон.

Полина отворачивается, но через полчаса ее веки закрываются. Она засыпает, а ее голова падает мне на плечо. Улыбаюсь и рассматриваю ее лицо ближе.

Ее губы приоткрыты, одна щека прижата к моему плечу, делая лицо нелепо ассиметричным, а в уголке губ скапливается прозрачная капля слюны.

— Идеально, — тихо смеюсь я и достаю телефон.

Несколько фотографий и Полина теперь увековечена в очень нелепом виде. Смешная. Листаю фотографии, сохраняю в отдельную папку и убираю телефон в карман.

Глава 9. Полина

Прямо в моей голове звучит чертовски приятный, мурчащий голос, словно со мной разговаривает соседский кот Тимошка. Мне даже кажется, я вижу его ленивую, довольную мордочку с хитрым прищуром.

«Царапкина. Царапкина» — Тимошка подается головой вперед и трется о мою щеку мягкой шерсткой. — «Царапкина» — говорит человеческим голосом. — «Просыпайся. Падаем!»

И я резко открываю глаза, в ужасе глядя в глаза, но совсем не Тимошкины, а наглые, я бы даже сказала, сволочные, и на еще более сволочную, довольную до скрежета зубов улыбку. Голос все тот же, только теперь он никакой не приятный, а самый противный голос в мире, и я готова убить этого гада за то, что он ржет надо мной едва ли не на весь само…

Боже…

Тяжело сглотнув, вспоминаю, что я в самолете и он сказал, что мы падаем. Паника в ту же секунду охватывает все мое тело, я не могу сделать вдох, сердцебиение оглушает, а горло сдавило невидимыми тисками.

Мне плохо, мне плохо, мне плохо, — красная бегущая строка перед глазами.

— Вам плохо? — повторяет эхом подошедший бортпроводник.

— Тебе плохо? — повторяет за ней Метелин.

— Мне хор-рошо, — выдавливаю из себя.

— Тогда что же бывает, когда тебе плохо? — издевается гад. — Нет, не отвечай. Я не хочу знать.

— Готовимся к посадке, — для меня говорит бортпроводник.

И я понимаю, что никто никуда не падает, все действительно хорошо, просто я крепко спала после выпитых таблеток, а этот… Стреляю в него злобным взглядом. Никогда еще в своей жизни я не хотела убить живое существо. Моей выдержки завидуют все коллеги. Но сейчас… но это чудовище…

Все, спокойно. Мне просто все еще страшно, но скоро я окажусь на твердой земле и жизнь вернется в привычное русло.

Так и происходит. Мне действительно становится гораздо легче, когда я покидаю здание аэропорта. Метелин тащится за мной, а я понимаю, что мне нужен от него отдых. Срочный.

— Будь на связи, пожалуйста, — нахожу в себе силы вежливо его попросить. — Я позвоню тебе вечером, и мы обсудим дальнейший план действий.

— Окей, — он беззаботно пожимает плечами и уходит в сторону стоянки такси.

За мной приезжает машина, отправленная Виталиком. Благодарно улыбаюсь его заботе и сажусь в прохладный салон. Легкая тонировка стекол создает здесь приятный полумрак, и я медленно расслабляюсь, разглядывая родной город и все больше проникаясь чувством безопасности. И знаю я все статистики, но даже мысль о полете с самого детства вызывает у меня ужас. Плохо, что Метелин теперь знает о моем слабом месте. Я не могу объяснить, почему это так, но мысль очень настойчивая, а спорить с собственным мозгом я сейчас не способна.

Попадаю в квартиру и ощущаю себя самой счастливой на свете. Тут все знакомое, каждая вещь, запах, освещение. Все на своих местах, мой привычный порядок, стабильность, которой мне так не хватало в последние сутки.

Снимаю туфли, аккуратно ставлю на полку и босиком по чистому полу иду сразу в ванную. Тут мои баночки с ароматным шампунем и кремами. Была бы я героиней какого-нибудь романтического фильма, обязательно бы расплакалась от счастья.

Принимаю ванну, заматываю волосы мягким полотенцем, завариваю ароматный чай и ставлю таймер на полчаса. Я посижу немного, отдохну. Мне очень нужно.

Мелодия уведомления касается моих ушей, когда полотенце падает на плечи с высохших волос.

— Все, теперь нужно заняться делами, — бормочу сама себе.

Привожу себя в порядок, возвращаюсь на кухню и с глупым смешком смотрю на холодильник. Он у нас нормальный, без цепей и замков, но как же это было забавно. Телефон только жаль.

Я надеваю платье – карандаш, длиной на пару сантиметров ниже колена, черное в белый горошек с круглым воротничком в цвет. К нему удобные лодочки и часы на тонком классическом ремешке из коричневой кожи. Их подарил мне Виталик еще в начале наших отношений, и я очень дорожу ими.

Внизу меня уже ждет такси. Мчит прямиком к детскому дому.

Только я захожу в здание, как меня тут же встречает нянечка и сообщает, что директор не смогла до меня дозвониться.

— У меня сломался телефон. Что-то с Тосей? — беспокоюсь я.

— Пройдите, вам все расскажут, — просит няня одиноких деток.

Я прохожу по знакомому коридору к еще более знакомому кабинету. Вежливо стучу, и вхожу, получив разрешение.

— Наконец-то, Полина Сергеевна! — вскидывает руками директор.

— Что с Тосей? — строго смотрю на женщину.

— Лучше бы спросили, что с нашими нервами, — ворчит она. — Тося наказана. Сидит в чулане…

— Да вы с ума сошли! Выпустите ее оттуда немедленно! — требую я.

— Нет, я этого демоненка оттуда не выпущу, пока она не поймет, что состригать волосы во время тихого часа у своей воспитательницы нельзя! Никогда нельзя. И сбегать потом с территории детского дома тоже нельзя. Мы ее с полицией и собаками искали, а она, засранка, сидела на дереве прямо за забором. Вы представляете? Пока мы уговаривали ее слезть, она торговалась и требовала звонка вам, а я до вас до звониться не могла, — хлопает она ладонями по столу.

— У меня сломался телефон, — повторяю я. — Немедленно выпустите Тосю из чулана. — Повторяю свое требование.

— Когда вы уже ее заберете? — жалобно вздыхает директор. — Я очень хочу дожить до пенсии.

— Я нашла ее отца. Скоро мы все решим. Приведите ко мне малышку.

— Сейчас няне скажу.

Через десять минут в кабинет директора влетает маленький ураган и виснет на мне, крепко ухватившись за шею. Прижимаю Тосю к себе и слышу, как она сопит, пытаясь отдышаться.

— Они меня обижают, — жалуется малышка.

— Ты зачем воспитательнице волосы отрезала? — заглядываю ей в лицо.

— Я ее наказала, — важно заявляет Тося.

— Что? — открывает рот директор.

— За что? — уточняю я.

— Она Светочке Малининой тоже косу постригла. Сказала, слишком длинная, трудно заплетать каждый день. А Светочка горько-горько плакала на кровати рядом со мной. Я просто хотела, чтобы было справедливо, — дует щеки Тося.

Глава 10. Кирилл

Сбрасываю звонок от Царапкиной и плетусь в душ. Не могу сказать, что именно так хотел проснуться сегодня утром, но выбора не предоставили. Эта Полина такая смешная, все про всех знает и пытается командовать. Не на того напала.

В душе прикрываю веки и позволяю себе расслабиться, наслаждаясь, как тонкие струйки воды врезаются в кожу. Невольно перед глазами появляется Царапкина в строгой юбке, облегающей бедра. Красивый переход к узкой талии и упругая грудь, вероятно, второго размера под тонкой блузкой. Красиво и завораживает настолько, что в паху появляется напряжение.

Этого еще не хватало! Вздрагиваю всем телом и распахиваю веки.

«Вот вы какой, Кирилл Метелин!» — звенит в ушах раздражающий женский голос, я стискиваю зубы и выключаю воду. Вот же заноза в моей заднице.

Пока жду заказанный в номер кофе, вбиваю в телефонный навигатор адрес медцентра и звоню Рите, чтобы узнать про своего пассажира.

— Метелин, ты меня подставил! — жалуется соседка. — Он в клетке сидеть не хочет, воет как ненормальный!

Ну да, есть такое дело. Наверное, надо было предупредить, но где бы я тогда искал передержку.

— Может он просто голодный? — предполагаю я.

— Голодный? — возмущается Рита. — Да он сожрал все, до чего смог дотянуться. А что не влезло, просто понадкусывал!

— Оу, сочувствую… Наверное, Миха заботится о твоей фигуре…

— Забирай своего заботливого нахрен! Ты со мной не расплатишься!

— Извини, не могу, — театрально вздыхаю. — Но как только вернусь, сразу к тебе. С подарком.

Не дожидаясь ответа, скидываю вызов и иду одеваться. Ритка зверюгу не бросит. Это она с виду такая дерзкая, а на самом деле добрая и пушистая. Но злоупотреблять ее добротой лучше не стоит.

Пью кофе и смотрю маршрут до медцентра. Метро сильно ускоряет передвижение, но все равно мне эта затея не нравится. От одной мысли о врачах и медицине в целом становится не по себе. С детства не люблю эти белые халаты, потому и не болею никогда. А если и болею, то проходит все само по себе. Ежегодный медосмотр вообще сущая пытка, но я нашел подход и почти все печати мне ставят автоматом.

Самолично сдаваться в руки медиков? Не, я не готов к такому подвигу. Поеду лучше познакомлюсь с Тосей, может и не понадобится никаких тестов. Открываю почту, куда мне вчера скинули всю информацию про Наталью и ее дочь Антонину. Много времени не потребовалось, чтобы найти детский дом, где живет девочка. Меняю адрес в навигаторе и снова прикидываю маршрут. Этот мне нравится гораздо больше.

Довольно усмехаюсь и залпом осушаю чашку с кофе. Натягиваю футболку, раскладываю по карманам нужные мелочи выхожу из номера.

Добираюсь до детского дома и иду вдоль зеленого забора в поисках калитки. Неприятное ощущение закрадывается в груди, воспоминания накатывают волнами, но я отгоняю их. Все это давно в прошлом.

Телефон вибрирует в кармане, достаю и смотрю на экран. Там физиономия Царапкиной, та самая из самолета. Прикольно получилось! Усмехаюсь я и принимаю звонок.

— Кирилл, ты где? — голос Полины звенит от раздражения

— Извини, — повторяю ее недавнюю интонацию, — планы изменились. В клинику я не приеду. Я решил сначала познакомиться с дочерью.

Сбрасываю звонок и улавливаю какое-то движение. На территории какая-то суета, кричат женщины, снуют туда-сюда. Непроизвольно ускоряюсь и толкаю металлическую дверцу.

— Вы кто? — кидается ко мне охранник.

— Полиция, — показываю ксиву, не уточняя из какого города. — Что тут у вас происходит?

— Не девчонка, а демон какой-то, — жалуется охранник. — Никто сладить не может. Постоянно что-то вытворяет.

— А сейчас что?

— Залезла на дерево и не хочет слезать, — указывает он направление рукой.

— Зачем? — расплываюсь в усмешке.

— Да кто ж ее знает.

Иду, чтобы посмотреть на эту бунтарку и снова вспоминаю себя в детстве. Я тоже был далеко не подарок и доставлял воспитателям много проблем. Но и они платили мне тем же, наказывали и всячески самоутверждались за мой счет.

— Слезай оттуда немедленно! — кричит женщина.

— Не слезу! Ни за что! — фыркает детеныш откуда-то сверху.

— Я что тебе сказала! Хочешь опять в чулане сидеть?

— Не хочу и не пойду!

— Что случилось? — спрашиваю я у собравшихся в круг женщин.

— А вы кто? — все поворачиваются в мою сторону.

— Полиция, — вздыхаю я и снова достаю удостоверение, а затем подхожу ближе к дереву, чтобы посмотреть масштаб бедствия.

— Вы как раз вовремя! Она украла у мальчика телефон.

— Я не крала, — возмущается девочка. — Он сам мне отдал.

— Не ври!

— Не вру!

— Вот полицейский пришел, сейчас тебя арестует, — комментирует вторая дама.

— Не надо! — в голосе девочки слышатся панические нотки. — Я не виновата!

— Тихо! — рявкаю я, призывая всех к порядку и смотрю наверх. — Никого я арестовывать не собираюсь, — говорю уже девочке. — Я пришел помочь тебе спуститься.

— Я боюсь, — всхлипывает она и крепче хватается за ствол дерева.

— Ну вот что с ней делать? — причитает одна из женщин. — А если упадет?

— Надо спасателей вызывать, — подхватывает вторая.

— Не надо никого вызывать, — останавливаю их. — Я сам помогу ей слезть.

Забираюсь на дерево и аккуратно снимаю ребенка. Девочка крепко держит меня за шею и не собирается разжимать руки.

— Приехали, станция, слезай, — улыбаюсь я.

— Неть, — маленькие ручки сильнее стискивают мою шею. — Они меня накажут.

— Не накажут, — хмуро смотрю на воспитателей, а они довольно кивают. — Я тебе обещаю.

Девочка разжимает ручки, и я ставлю ее на землю.

— Как тебя зовут-то, бандитка?

— Тося…

Глава 11. Кирилл

Смотрю на девочку и хлопаю ресницами, как идиот. Какова вероятность, что эта какая-то другая Тося, а не та самая? Особенно учитывая откуда я ее снял? Кажется, стремится к нулю…

— А тебя? — большие синие глаза внимательно меня рассматривают.

Сама такая смешная с густой челкой, которая норовит закрыть лицо. Тося небрежно откидывает ее в стороны пальцами.

— Кирилл, — мой голос предательски просаживается, приходится прокашляться.

— Моего папу тоже зовут Кирилл, — деловито сообщает девчонка и, как ни в чем не бывало, пожимает плечами.

— А где он?

— Я не знаю. Мама говорила он полицейский. Может погиб?

В притворном ужасе округляет и без того большие глазищи, а у меня внутри все сжимается. Это я что ли погиб? Нормально вообще!

— Антонина, марш в здание, — строго говорит одна из женщин и пальцем указывает направление. — А вам, гражданин, спасибо.

— Подождите…

— Я не пойду! — возмущается Тося, упирая руки в бока. — Меня накажут. Опять!

— Быстро, я сказала! — воспитательница повышает голос до ультразвука, но на девочку это не производит должного эффекта.

— Нет! — топает она ногой и прячется за меня.

— Иди сюда, — женщина тянет руки к Тосе, но я ее останавливаю.

— Подождите, как фамилия девочки?

— Луковая, — вздыхает за спиной Тося и я не успеваю понять рад я тому, что фамилия другая или нет, как воспитательница качает головой.

— Горина она.

Фак! Теперь все встало на свои места. Ошибки быть не может. Эта девочка моя дочь. Охренеть…

— Где найти вашего директора?

— А вам зачем? — подозрительно прищуривается воспитатель.

— Жалобу на вас напишу, — свожу брови к переносице. — За то, что обижаете ребенка.

— Я обижаю? — фыркает она. — Ну знаете ли…

Вздергивает подбородок, демонстративно разворачивается и уходит в здание. Отлично…

— Пойдем, я покажу, — Тося по-хозяйски берет меня за руку и тащит за собой к зданию детского дома.

Поднимаемся по лестнице на второй этаж.

— Сюда, — тянет она и пыхтит, как самовар, словно действительно прикладывает много усилий.

— Тось, а я если бы ты нашла папу, о чем бы его попросила?

— Забрать меня отсюда, конечно, — говорит она таким тоном, словно я спросил величайшую на свете глупость.

— А как же Полина?

— У нее этот дурацкий Виталька, — горестно вздыхает девочка.

— Какой еще Виталька? — чешу затылок и стараюсь не отставать.

— Жених ее фушный, — она морщится так, словно наступила во что-то мерзкое.

Вау, у Царапкие еще и жених есть. Вот это уже интересно…

— А ты Полю откуда знаешь? — Тося резко разворачивается, упирает руки в бока и нетерпеливо постукивает носком кроссовка. — Признавайся!

— А я ее знакомый, — вру я и расплываюсь в улыбке.

— Она не говорила, — чувствую себя на допросе, только следователь не я. Очень необычное ощущение.

— А мы недавно познакомились, — нахожу для нее ответ.

— Когда Поля придет, я у нее спрошу, — строго предупреждает девочка и едет по коридору дальше. — Тогда не отвертишься.

— Ты прямо Штирлиц.

— Нет, я комиссар Каттани, — важно сообщает она.

— Это еще кто? — что-то знакомое, но вспомнить не получается.

— Персонаж из Мафии, мы с мамой раньше играли…

— Ясно.

Останавливаемся около двери с табличкой «Директор Рязкина И.И.»

— Спасибо, — присаживаюсь на корточки. — Может еще знаешь, как ее зовут?

— Ильмира Исмаиловна, — не задумываясь, чеканит девчонка.

Треплю ее по темно-каштановой копне волос, стучу в дверь и, не дожидаясь ответа, заглядываю в кабинет.

— Ильмира Исмаиловна можно?

В кабинете за массивным столом сидит немолодая женщина и что-то печатает на клавиатуре. Поднимает на меня небрежный взгляд.

— Вы по какому вопросу?

— По поводу Тоси Гориной, — сообщаю я, вхожу и закрываю за собой дверь. — Дело в том, что я ее отец. Вроде бы.

— Как вас зовут?

— Метелин Кирилл Юрьевич.

— Как интересно, — хмыкает директор и приспускает очки, чтобы меня рассмотреть. — Откуда же вы взялись? А главное, чего хотите?

— Я вчера прилетел в Москву, чтобы написать отказ от родительских прав и позволить Царапкиной Полине удочерить девочку, — максимально сжимаю до сути.

— Ну, допустим, — кивает она и откидывается на спинку. — Но кто вам сказал, что вы отец Гориной?

— В смысле?

Вот сейчас не понял. Чувствую себя полнейшим идиотом, но отчего-то решаю настаивать.

— Наталья Горина, мама девочки, была в командировке…

— Стойте-стойте, это все мне совершенно не интересно, — директор машет руками и встает. — У Антонины Гориной нет отца. Только мать.

— Но этого не может быть, — упираюсь я, основываясь на словах Царапкиной. — Посмотрите в свидетельстве о рождении.

— Хорошо.

Ильмира Исмаиловна достает папку, листает и поворачивает ее ко мне.

— Смотрите сами.

Читаю свидетельство о рождении. Полное имя девочки. Горина Антонина Кирилловна. Дата рождения. Мое имя и отчество…

— Что все это значит? — хмуро смотрю на директрису снова чувствуя себя наитупейшим на этой планете.

— Это значит, что данные об отце заполнены со слов матери и не дают вам никаких прав на дочь, — терпеливо поясняет она. — С таким же успехом там мог быть и Иван Иванович.

— И что делать? — очередной идиотский вопрос срывается с губ.

— А это смотря чего вы хотите, — Ильмира расплывается в какой-то странной усмешке. — Чтобы отказаться от дочери, можно просто уйти. А если решите ее забрать, тогда придется побегать, устанавливая отцовство.

Час от часу не легче. Значит, меня тупо развели? Как лоха. А я повелся. Ну идиот, конченный!

— Ясно, — разворачиваюсь к выходу и ухожу, не прощаясь.

Почти дохожу до двери, как та распахивается и в мои объятия неожиданно влетает сама Царапкина.

— Кирилл? Вы… Как вы смеете… — упирается в грудь руками.

Глава 12. Полина

Опешив от такой грубости, разворачиваюсь и торопливо иду за Кириллом. Он будто специально все прибавляет и прибавляет скорость.

— Метелин! — кричу ему в спину. — Мы будем играть в догонялки или все же поговорим как взрослые люди?

— Взрослые? — резко останавливается он, и я едва не врезаюсь в его спину. Отступаю на пару шагов, чтобы он мог развернуться и при этом не снести меня твоим телом. — Конечно же, это так по-взрослому, развести мужика на то, что якобы нужна помощь ребеноку. — Ошалев, хлопаю ресницами, а по его красивому лицу ходят желваки, а в синих глазах зарождается настоящая буря. Я впервые вижу такое. На радужку словно наползли тучи, делая ее темнее. Еще немного и грянет гром. Мне становится не по себе. — Что вы хотели, Царапкина? — он грубо переходит на «вы» и произносит мою фамилию так, как мужчины часто сплевывают на асфальт. — Денег?

— Да я, да вы… Кирилл, — с трудом беру себя в руки, — объясните нормально, что произошло?

— То есть вы меня нае… обманули, — с трудом сглатывает матерные слова, — а я еще и объяснять что-то должен? К директору сходите. Вы, видимо, подружки, и она в доле, а я постараюсь не подкинуть уголовное дело о мошенничестве местным коллегам. Но ничего не обещаю.

— Да как вы смеете? — вырывается у меня.

— Прощайте, Царапкина. Надеюсь, больше никогда не увидеть вас.

Его жесткие шаги отражаются резкой, пульсирующей болью у меня в висках. Я ничего не понимаю. Трясу головой, чувствуя, как волосы из тугой прически опадают и щекочут горящее лицо.

Конечно, я собираюсь во всем разобраться, и быстро иду обратно к кабинету директора. Она ждет меня, спокойно попивая чай, будто ничего не произошло.

— Ильмира Исмаиловна, скажите, что случилось? — упираю ладони в ее стол.

— Я объяснила мужчине, что у него нет никаких прав на ребенка. То, что записано в свидетельстве о рождении Антонины, это лишь слова матери. Чтобы он имел право на ребенка, ему предстоит сначала доказать это тестом ДНК, а затем запустить процедуру удочерения. Вы не знали? Мне кажется, я говорила вам об этом, — она делает еще один спокойный глоток чая, будто разговаривает с неразумным ребенком.

— Нет, таких нюансов вы мне не озвучивали, — присаживаюсь на край стула. И Виталий тоже…

— Может быть вам просто не хотелось это слышать? — Ильмира Исмаиловна кладет пышную грудь на свои предплечья и подается вперед. — Вы, Полина Сергеевна, нарисовали себе легкую и идеальную картинку счастливой семьи, но в реальности все гораздо прозаичнее. Жизнь, знаете ли, сложная и жестокая штука, — понижает она голос. — И девочку вы выбрали проблемную. Она подрастет, и вы замучаетесь вытаскивать ее из полицейского участка, если уже сейчас девчонка выкидывает такое.

— Что она сделала? — устало вздыхаю.

— Она украла мобильный телефон и забралась на дерево. Это вопиющее безобразие! — она хлопает ладонью по столу.

— Я могу поговорить с Тосей? — Кирилл со своей истерикой отходит на задний план. Ребенок важнее всего. Мне не верится, что она способна на такое, а даже если она это сделала, у нее должны быть очень веские причины.

— Попробуйте, но разговоры не работают. Иногда ребенка нужно наказывать, только это работает.

Я зажмуриваюсь, чтобы не ругаться с ней. От этой женщины так много всего зависит, что проблем с удочерением может стать еще больше. И я просто жду, когда ко мне приведут мою малышку.

— Поля, — Тося кидается мне на шею. Крепко-крепко сжимает и трется носиком о щеку, как маленький котеночек. — А ко мне приходил дядя Кирилл, — шепчет она мне на ухо. — Он сказал, что твой знакомый. Это правда?

— Да, детка, — глажу ее по спинке, — правда. Мы с ним действительно знакомы.

— Ну тогда ладно. Ты меня опять не заберешь, да? — она с тоской в красивых, синих глазках, смотрит мне в глаза.

И такие глаза я уже точно видела сегодня. У Кирилла Метелина. Неужели он, как опытный опер, не заметил такого сходства? Или это я выдаю желаемое за действительное, как думает директор детского дома?

Я просто очень устала за последние несколько дней. Когда все закончится, я попрошу у Виталика организовать для нашей семьи отпуск где-нибудь у теплого моря.

— Ты же знаешь, что пока у нас есть только выходные. Сегодня не выходной, — нажимаю подушечкой пальца на кончик ее носа как на кнопку. — Расскажешь, что за история с телефоном?

— Я его не брала, — шепчет она.

— Мне сказали, телефон был у тебя, и ты залезла на дерево, — строго говорю ей, ведь надо показать, что это не шутка, а серьезный проступок, за который люди всегда несут ответственность.

— Это правда, но я не крала телефон, мне его дал Миша, чтобы я позвонила тебе, а меня заметила воспитательница, опять хотела запереть и я сбежала. Они мне не верят, — опускает она голову. — А ты?

— Я всегда тебе верю. Как ты думаешь, где Миша взял телефон? — продолжаю расследовать это странное дело.

— Не знаю, — Тося пожимает плечами. — Глупые дети всегда делают гадости, чтобы я сидела наказанная.

— Давай договоримся с тобой: если в следующий раз такое случится…

— Не случится. Я надаю по голове этому дурачку и все, — фыркает маленькая хулиганка.

— Нет, — останавливаю ее. — Людей бить нельзя.

— Жалко, — вздыхает Тося.

Если вспомнить Метелина, то я согласна с утверждением малышки, но все же я должна воспитывать ее правильно.

— Тось, людей бить нельзя. Нужно немедленно позвать взрослых и рассказать, что случилось, а взрослые смогут разобраться в ситуации и тогда никого не накажут, — кошусь на Ильмиру Исмаиловну.

— Все равно накажут. Меня всегда наказывают, — упрямится Тося.

— Пообещай мне, что будешь делать так, как я тебе сказала, — прошу крестницу.

— Ладно, — сдается она, — обещаю.

— Умница, — целую ее в лобик. — Мне нужно уехать. Я должна решить наши с тобой проблемы.

— Когда уже ты меня заберешь? — дует губки малышка.

— Надеюсь, что скоро, — отвожу взгляд.

Глава 13. Кирилл

Такси несется по городу в сторону гостиницы, где я живу. Сижу на заднем сидении, стиснув зубы так, что в висках пульсирует. Руки сжаты в кулаки, но я почти не чувствую боли. Все внутри кипит, как в раскаленном котле.

— Твою мать! — вырывается само собой.

Водитель вздрагивает, мельком смотрит в зеркало, но молчит. Умный мужик. Сейчас мне лучше не перечить.

В кармане жужжит телефон. Резко вытаскиваю его — «Леха». Сослуживец. Почти что друг, но я не готов к разговорам. С силой тыкаю в экран, сбрасывая вызов.

Опускаю стекло, холодный ветер бьет в лицо, но не гасит жар в груди. Горло сжато, как будто кто-то душит меня изнутри.

— Можешь побыстрее? — бросаю таксисту, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Он молча кивает, двигатель взвывает, и машина рвется вперед. Хочется быстрее оказаться в номере, наедине со своими мыслями.

Вхожу в номер и бросаю ключ-карту на тумбу.

— Вот же овца! — рычу себе под нос.

Мне плевать на этот детский дом, на Полину, на ее жениха, на всю эту херню. Но почему-то внутри все горит. Просто меня развели, как последнего лоха. Вписали в свидетельство о рождении, а теперь еще и заставили бегать, как дурака.

— Идиоты, — цежу сквозь зубы, вываливая вещи из шкафа на кровать.

Завтра уеду. Нахер эту Москву, нахер их всех. Пусть Царапкина сама разбирается со своей Тосей.

Но почему тогда я так бешусь?

— Потому что меня нагнули! — вслух отвечаю на свой же вопрос.

Но даже звук собственного голоса не убеждает.

Я останавливаюсь посреди номера, стискиваю челюсть. Девочка. Эти синие глаза, которые так похожи на... на что? На мои? Но я даже не помню эту Наташу.

— Черт.

Кидаю вещи в сумку.

Нет, я не отец. Не может быть. Просто совпадение. Просто Горина Наташа вписала мое имя, потому что... Потому что что? Перепихнулись мы с ней?

— Бред.

Но если это правда?

Я резко разворачиваюсь и выхожу из номера. Мне надо подумать. Бар в гостинице полупустой. Парочка деловых костюмов в углу, бармен за стойкой — мужик лет сорока с усталыми глазами.

— Виски, — сухо бросаю я.

— Со льдом? — лениво спрашивает он.

— Без.

Опрокидываю залпом. Жидкий огонь сползает по пищеводу в желудок.

— Тяжелый день? — бармен поднимает бровь.

— Не то слово.

— Женщины?

— Идиоты.

Он хмыкает, протирает бокал.

— Всегда одно и то же.

Наливает еще. Пью медленнее, чувствуя, как тепло разливается по груди.

— Вот скажи, — обращаюсь к бармену. — Если бы тебе сказали, что у тебя есть ребенок, которого ты никогда не видел... Ты бы поверил?

Бармен замирает, потом пожимает плечами.

— Зависит от того, кто сказал.

— Допустим, какая-то стерва.

— Тогда нет.

— А если ребенок реально есть?

— Тогда... — он задумывается. — Тогда надо проверить. А то вдруг правда твой.

Я хлопаю стаканом по стойке.

— Вот именно. Вдруг мой…

Выпиваю еще. Голова слегка мутнеет, но злость никуда не девается. Все еще коробит вся эта идиотская ситуация. Но что больше никак не могу уловить.

— А если окажется, что не мой?

— Тогда хотя бы спать спокойно будешь, — бармен пожимает плечами.

— Ладно, хер с ним.

Оставляю деньги на стойке и ухожу в номер.

Всю ночь снится какая-то дичь, а утро встречает меня тупой головной болью. Я сижу на краю кровати, растираю лицо ладонями.

— Черт возьми...

Сумка собрана. Осталось только выйти и уехать, но я не двигаюсь. Потому что бармен был прав. Я не могу просто уйти. Не зная всей правды.

— Фак.

Хватаю телефон, нахожу адрес той клиники, куда хотела меня тащить Царапкина.

— Ладно. Один тест. И все.

Только для того, чтобы наконец выкинуть эту дурь из головы. Только для того, чтобы доказать, что я не отец. Только для этого. И никак иначе. Но сначала надо как-то добыть биоматериал девочки.

Собираюсь и снова еду к детскому дому. Плана никакого нет, но надо что-то придумать. Вломиться на территорию я не могу, снова пользоваться ксивой тоже не вариант… Но и просто так пообщаться с Тосей мне никто не разрешит.

Подхожу к детскому дому, дети гуляют на площадке. Останавливаюсь и наблюдаю за ними, пытаясь отыскать Тосю и мне это даже удается. Она играет с каким-то мальчиком. Громко спорят о чем-то. Девочка топает ногой и даже замахивается на него, но передумывает.

Хочется окрикнуть ее, но я не решаюсь. Лишь подхожу ближе к забору, сжимаю прутья в ладонях и слежу за перемещениями Тоси.

Улыбка помимо воли появляется на губах. Смешная она и дерзкая, на меня похожа в детстве. Придется идти к директрисе на поклон, чтобы взять материал для анализа.

Телефон призывно вибрирует в кармане. Смотрю на экран и звучно матюкаюсь, увидев перекошенную физиономию Царапкиной. Еще не хватало, но все же отвечаю на звонок.

— Метелин, — рявкаю в трубку.

— Кирилл, доброе утро. Я хотела извиниться…

— Начинайте.

— Что?

— Хотела извиниться, извиняйся, — недовольно дергаю плечами.

— Извините. Я не знала, что все так получится, — цедит Полина сквозь зубы.

— Хорошо, вы прощены, — хмыкаю я. — Это все?

— Вы невыносимы!

Звонок обрывается, а я смеюсь. Вот же курица!

— Молодой человек, — мужской голос окрикивает меня.

Оборачиваюсь и вижу, как ко мне приближаются двое мужчин в форме.

— Вы мне? — уточняю на всякий случай.

— Вам-вам, — усмехается один из них. — Пройдемте с нами…

Глава 14. Кирилл

— На каком основании? — мои брови взлетают вверх.

Смотрю на коллег, как на клоунов из уехавшего цирка.

— Основание? — второй полицейский, коренастый, с щетиной, крутит пальцем у виска. — Подозрительный тип, крутишься возле детского учреждения. Бдительные воспитатели уже два раза звонили с просьбой разобраться.

— Что за бред? — во мне резко холодеет. — Я разве похож на педофила?

— Ну конечно, — первый, высокий, скептически выдыхает. — Все так говорят.

Я достаю служебное удостоверение, тычу им в лицо коренастому:

— Вот, смотрите! Я сам опер. Из другого города.

Они переглядываются. Высокий берет ксиву, изучает, потом небрежно сует ее в карман.

— Разберемся в отделе.

— Эй, вы что, серьезно?! — голос срывается. — Это же…

— Руки за спину, — коренастый хватает меня за плечо, второй щелкает наручниками.

Я дергаюсь, но они давят профессионально, через секунду холодный металл впивается в запястья.

— Да вы охренели! — шиплю, но уже понимаю, что спорить бесполезно.

Меня грубо разворачивают, ведут к машине.

— Спокойно, коллега, — высокий хлопает меня по плечу. — Если ты не врешь, через час будешь свободен.

Я стискиваю зубы. Час? Да это треш какой-то! Но пока глупо сопротивляться. Проще доехать, найти адекватных сотрудников и размазать этих идиотов по стенке официально.

Дверь машины захлопывается. Я откидываюсь на сиденье, глотаю ярость. Машина трогается с места, увозя меня в отдел. Докатился, млять. Кому расскажу, ржать будут нещадно.

Около отдела мне помогают выйти, заводят в здание и практически заталкивают в кабинет следователей. Небольшой, заставленный папками, с выцветшими обоями. Почти такой же, как и в моем родном отделе.

Здесь три пустых стола, а за четвертым сидит девчонка в форме, даже погоны еще блестят, как новогодние игрушки. Лицо серьезное, но глаза выдают страх и волнение.

— Садитесь, — командует она, старательно натягивая на себя маску «строгого следователя».

Я опускаюсь на стул, разваливаюсь поудобнее и ухмыляюсь.

— А может ты мне наручники снимешь?

— Не положено!

Она краснеет, но тут же хмурится.

— Фамилия?

— Влюбленный.

— Что?..

— В вас. С первого взгляда.

Ее рука дрожит, когда она записывает что-то в на бумагу.

— Вы понимаете, в каком положении находитесь?

— В положении «жду приглашения на ужин».

Она открывает рот, чтобы что-то ответить, но дверь резко распахивается.

— Нин, дай адрес, куда ехать!

— Да, сейчас! — она тут же вскакивает, роется в папках, роняя бумаги.

Я оборачиваюсь и застываю.

— Дэн? Морозов!

В дверях стоит опер коренастый, с хищной ухмылкой. Он прищуривается, потом лицо расплывается в широкой улыбке.

— Метелин, ты что ли?

— Узнал, чертяка!

Мы громко смеемся, хлопаем друг друга по плечам, как будто не виделись сто лет.

— Как ты, где ты?

— Да вот, на службе, — Дэн пожимает плечами. — Опером тружусь.

— Здесь?

— Ну да. А ты?..

— А я приехал с дочерью знакомиться, да вот что вышло…

Я киваю на следовательницу, которая замерла с раскрытым ртом и кладу на стол наручники, которые уже сам снял.

— Блин, Кир, ты опять влип?

Дэн хватается за голову.

— Я? — удивленно округляю глаза. — Нет, конечно. Ваши моей ксиве не поверили.

— Ладно, иди отсюда, — он машет рукой. — Нин, это мой старый друг. Ошибка вышла.

Девушка смотрит то на него, то на меня, потом тихо:

— Но протокол…

— Выбрось, — Дэн хлопает меня по спине. — Идем, братан, выпьем кофе.

— Ксиву мою найди.

— Разберемся.

Я подмигиваю следовательнице:

— Может, все-таки ужин?

Она краснеет до корней волос, а Дэн просто стонет сквозь смех:

— О боже, он не меняется…

Морозов забирает у ппсников мою ксиву, смотрит в нее и расплывается в улыбке. Не ожидал, что звания у нас с ним одинаковые.

После мы идем в кабинет оперов. Здесь не многолюдно. Только один парень в очках сидит за компьютером.

— Это Герман, — представляет Дэн. — Наш компьютерный мега-мозг.

— Кирилл, — представляюсь сам и пожимаю парню ладонь. — Уютно тут у вас.

Опускаюсь на допотопный диван и откидываюсь на спинку. Воняет подгоревшим кофе из старой автоматной жижи. Дэн наливает в пластиковые стаканчики нечто черное, густое, с прогорклым послевкусием.

— Парни на задании, а то бы познакомил со всем составом.

— В другой раз, — отмахиваюсь я. — Расскажи лучше про себя.

— Ну, за встречу, — чокаемся.

Он достает телефон, листает галерею и тычет мне в лицо фото круглощекого карапуза.

— Знакомься, Ванька мой. Месяц назад годик стукнул.

— Ого, поздравляю, папаша! — искренне улыбаюсь. — А жена?

— Настена, — Дэн смягчается и показывает фотографию. — У нее такой характер. У-ух!

— Рад за вас, — говорю и вдруг чувствую, как в горле предательски комок встает.

Дэн пристально смотрит на меня.

— А ты как подставился? Раньше тебя не взять было голыми руками.

Рассказываю. Кратко, без соплей. Про случайную встречу, про тест, про то, как теперь в моей жизни внезапно существует маленькая девочка, которая, возможно, моя.

— Вот это поворот, — Дэн свистит. — И что намерен делать?

— Сначала ДНК, а там уж как пойдет.

Он задумчиво крутит стакан в руках, потом резко достает телефон.

— Делай. Если понадобится помощь — запиши мой номер. Помогу, чем смогу.

— Спасибо, брат.

— Не за что, — он хлопает меня по плечу. — Только смотри, не облажайся. Дети — это навсегда.

Я молча киваю. Кофе уже остыл, но все равно допиваю до дна. Горько. Как и все в этой ситуации.

— Ладно, мне пора, — Дэн встает, и я поднимаюсь следом. — Звони, если что.

— Ага. Передавай привет Насте.

Выходим из кабинета и расходимся в разные стороны.

Навсегда.

Глава 15. Полина

В школе еще нет детей, но у нас уже началась работа. Мы готовимся к новому учебному году, составляем планы, проводим собрания по разным поводам. Недавно нам прислали новые методички. Вот, сегодня с утра разбирались. Теперь сидим в учительской, пьем кофе. Наши молоденькие педагоги щебечут и смеются, что-то рассматривая в телефонах. Старшее поколение смотрит на них с осуждением, не желая признавать, что время изменилось и увлечения тоже. Не докажешь. Никто и не пытается, на ворчание старых педагогов, оставшихся на работе после оформления пенсии, давно не обращают внимание.

— Поль, ты платье выбрала? — Рядом со мной присаживается секретарь нашей школы, Дарина Михайловна. Темненькая, с кудрявым коротким хвостом и светлой улыбкой.

Нас можно назвать подругами, что не очень нравится Виталику. Он просит меня подружиться с женами его коллег, но пока у меня не получается это сделать. Иногда я думаю, что мы с ними с разных планет, а жених считает, что мне нужно развиваться и тогда я дотянусь до них. Знал бы он, о чем разговаривают эти женщины на своих светских раутах.

— Да, остановилась на двух вариантах. Виталик должен сказать свое мнение о них. Показать тебе? — дотягиваюсь до кофейного столика и беру свой телефон.

— И эта туда же, — ворчит Арина Ильинична, учитель литературы. — Нет бы Толстого почитать, или Шекспира на худой конец. Все в телефонах.

— Арина Ильинична, с телефона тоже можно читать книги. Сейчас все так делают. Это удобно, — отвечает ей Дарина.

— Разве это книги? — вздыхает старый педагог.

— Конечно. Это удобный и доступный способ читать книги со всего мира. Вы только представьте, что в вашем кармане самая большая библиотека на планете, — воодушевленно отвечает Дара.

— Ай, — только и делает, что машет на нас рукой Арина Ильинична.

Ее не переубедить, мы пытались. Для нее книги только в бумажном варианте, прогресс она ни в какую не признает. Это грустно, ведь педагогам тоже необходимо развиваться, чтобы давать детям возможность учиться в современной реальности, им жить в ней, а не в прошлом своих учителей.

Дара с любопытством смотрит на экран моего мобильного. Я уже открыла для нее две вкладки магазина, пока она спорила с нашим преподавателем.

— Мне кажется, вот эта «рыбка» тебе подойдет больше, — делится она своим мнением. — У тебя прекрасная фигура. На фотографиях ты будешь смотреться потрясающе.

— Не слишком оно откровенное? — смущаюсь я.

— С ума сошла? — Дарина смешно выпучивает глаза. — Ты замуж выходишь, а не в монастырь уходишь. Оно очень красивое. Мы можем съездить на примерку вместе. Давай?

— Я не против, — соглашаюсь с ней.

Все равно сегодня до вечера дел больше никаких. Завтра с утра я заберу еще одну справку для пакета документов на удочерение, и надо будет свериться со списком. Вроде она последняя.

Если документы в порядке и опека их одобрит, нас с Виталиком ждет школа приемных родителей. Ему придется найти на нее время, иначе у нас будут трудности с удочерением. То, что мой жених — политик, и скоро поднимется в должности, мало кого интересует, как выяснилось. Мы проходим все этапы на общих основаниях.

Закончив с работой, вызываем с Дариной такси и едем в свадебный салон. Его зеркальные поверхности, высокие потолки, кремовые стены и живые цветы на подоконниках создают праздничное настроение. Я же замуж выхожу. Я скоро стану женой. Впервые за последнее время во мне оживают эмоции на этот счет. Виталик станет идеальным мужем. Мы действительно хорошо подходим друг другу. Я уверена в нем и в нашей связи, она крепкая, стабильная, без дурацких качелей и нервотрепки, как было с Кириллом.

Дарина застегивает на мне платье.

— Ты в мурашках, — шепчет она.

Смущенно смотрю на себя в большое зеркало. Платье-рыбка и правда садится идеально, подчеркивая грудь, бедра, узкую талию. Я правда такая?

На лицо падают пряди волос, и легкая небрежность в прически кажется мне красивой, а мурашки… Они не от этого, и я ужасаюсь, осознавая, что появились колючие предательницы, стоило вспомнить о взрывном, насмешливом, улыбчивом, сумасшедшем, безответственном, раздражающем Кирилле Метелине.

Как же он меня бесит! А-а-а!

Мы не виделись уже недели две, наверное, а он все еще вызывает у меня желание треснуть ему по голове.

Виталик не такой, я теперь еще больше ценю спокойствие рядом с ним, но…

«Никаких «но», Полина Сергевна!» — одергиваю себя, а заодно и платье.

— Да не трогай ты его. Красивая очень, — ругает меня Дара. — Давай отправим твоему крутому жениху фотографии? Ты ведь не веришь в приметы, правда?

— Не верю, конечно, — улыбаюсь подруге. — Давай отправим.

После свадебного салона мы едем с Дариной в кафе. Заказываем легкий обед и холодный зеленый чай с лимоном. Виталик все еще никак не отреагировал на мои фотографии. Обидно немного, но он такой, я знаю. Все хорошо.

Домой возвращаюсь только вечером. Заказываю ужин для жениха, принимаю ванну и сажусь проверять документы. Мы и правда собрали все. Завтра можно ехать к директору детского дома, потом в опеку и записываться в школу для родителей.

Жених возвращается домой поздно. Я сначала кормлю его ужином, затем убираю со стола, и не выдержав, как глупый подросток, спрашиваю про свои фотографии и платье.

— На работе я обычно работаю, — строго отвечает он. — Сейчас посмотрю.

Открывает нашу скудную переписку, разворачивает фото и бегло осматривает меня в свадебном платье.

— Я не согласен с этим вариантом, слишком откровенно для невесты политика. Второй подходит больше. У меня будет смокинг. Снимки на сайтах и в газетах будут прекрасными. Бери пышное, — кривится он. — Я схожу в душ и буду не против заняться сексом. Хочу расслабиться, — ставит меня перед фактом.

— Хорошо.

Пока в ванной льется вода, я переодеваюсь в легкий, полупрозрачный пеньюар и жду жениха. Он выходит ко мне в одном полотенце. Роняет его на пол и обнимает меня за талию. Я не успеваю прочувствовать его жесткие губы на своих, как мы уже оказываемся в постели. Несколько минут физики и все заканчивается.