Дочь королевы

Глава 2 Дочь Ирины

Faun – Walpurgisnacht

Дворец Эстеса оказался не менее помпезным, чем замок моей матери Ирины.

Из комнаты Винсента мы вышли прямиком в просторный зал. Белые с золотом стены украшали картины умопомрачительной красоты. Я подняла глаза к потолку и открыла рот от изумления: весь свод оказался расписан фресками. Я не смогла распознать их все, но на некоторых различила мифические события и богов.

По пути в тронный зал я слегка повернула голову и оглянулась. Винсент и Эйден не сводили с меня глаз.

– Даже не думай об этом, – процедил Эйден. Я закатила глаза и отвернулась. Неужели он считал, что я настолько глупа, что рассчитываю сбежать?

Чем глубже мы продвигались во дворец, тем мрачнее становилась обстановка: черные неприветливые каменные стены давили, несмотря на солнечный свет, просачивающийся через зарешеченные окна.

Наконец мы остановились перед громоздкой коричневой дверью, испещренной гравюрами. Справа и слева от входа охранники в полной амуниции ожидали распоряжений. Дверь распахнулась, и они проводили меня красноречивыми взглядами, в которых читалось непреодолимое желание медленно и мучительно меня линчевать.

Я слегка нахмурилась. Не думала, что весть обо мне разлетится так быстро. А что насчет народа? Знают ли горожане о том, что я во дворце? Станут ли они громогласно требовать от короля публичной казни? Меня прошиб холодный пот, и я постаралась отогнать от себя мрачные мысли.

Первое, что бросилось в глаза в тронном зале, – флаг Сентерии во всю стену: рыцарь на коне на фоне темно-синего неба…

К высокой платформе с семью тронами вела широкая лестница. Центральный трон оказался куда красивее, чем трон моей матери, но, несмотря на богатую россыпь бриллиантов, изумрудов и рубинов, он выглядел довольно устрашающе.

На троне восседал сам правитель Эстес со сверкающей короной на темных волосах. За его спиной струился черный плащ. От него буквально веяло самоуверенностью и величием, и огромный трон будто добавлял ему могущества. Король с насмешкой оглядел меня с головы до ног, будто радуясь новой игрушке.

Остальные шесть тронов на помосте не выделялись на фоне королевского. На них расположились четверо мужчин и одна женщина.

Ранее я видела изображения правителей Сентерии и смогла сразу понять, кто есть кто. Справа от короля – светловолосая зеленоглазая женщина в белом шелковом платье, похожая на сказочную фею, несомненно, королева Эстеса, Офелия. Далее – старший сын Эстеса, Эзра, молодой мужчина с распущенными каштановыми волосами. Не сводя с меня взгляда своих зеленых, как у матери, глаз, мужчина задумчиво потер подбородок.

По правую руку от Эзры я распознала Тао. Молодой человек оказался похож и на отца, и на мать одновременно: темные волосы, зеленые глаза. Довольно красивый, но я прекрасно знала, что его интеллект делал его куда более выдающимся, чем презентабельная внешность.

Трон слева от короля пустовал – очевидно, что это место принадлежало Винсенту.

Далее слева восседал настолько красивый мужчина, что у меня мгновенно пересохло в горле. Точная копия своей матери – светловолосый и зеленоглазый, одного взгляда хватило, чтобы понять, что он покорил не одно женское сердце. В отличие от своих братьев и сестер, молодой человек смотрел на меня с улыбкой, будто ждал начала пьесы. Да, это Андре, соблазнить которого мне приказала мать.

Младший из сыновей, Иван, сидел слева от Андре и не сводил с меня взгляда, вздернув одну бровь. В его глазах читалось нестерпимое желание подвергнуть меня всевозможным пыткам. Черная корона на голове оттеняла глаза принца.

– Подойди, дочь Ирины.

Я мгновенно отвлеклась от созерцания принцев и сделала несколько шагов к помосту, когда громкий голос Эстеса эхом разнесся по залу. Я почувствовала себя совершенно крошечной, представ перед ним.

Винсент прошел мимо меня к трону.

– Встань на колени, – приказал король.

Поставить дочь Ирины на колени… Я знала, как это потешит самолюбие Эстеса, но не собиралась доставлять ему подобного удовольствия.

– Катись в ад, если он существует, – мгновенно выпалила я, даже не успев подумать. Во мне говорила гордость члена королевской семьи.

Мгновенно воцарившуюся тишину нарушил легкомысленный смех Андре, красноречиво свидетельствовавший об абсолютно безразличном отношении принца к дворцовым интригам.

– А она мне нравится.

Офелия смерила сына уничтожающим взглядом, который не оказал на Андре никакого эффекта.

– На твоем месте я бы послушался нашего короля, Китана, – серьезно заметил Эзра. – Это его дворец.

Я лишь молча уставилась на короля, не обращая внимания на окружающих. На губах Эстеса появилась слабая улыбка.

– Что ты здесь делаешь?

Я глубоко вздохнула и склонила голову.

– Моя мать хочет меня убить, – призналась я. – Мои брат и сестра убедили ее, что я планирую свергнуть ее с престола.

– Зачем же им поступать так с тобой? – спросила королева. Я не заметила презрения в ее глазах, скорее, Офелия сочувствовала мне, и почувствовала себя виноватой в вынужденном обмане.

– Я главная претендентка на трон, – ответила я. – Вернее, была. Вы, наверное, знаете, что моя мама обучала меня, даже отправляла участвовать в военных действиях в качестве командира. Мои братья и сестра такой чести не удостоились. Когда же на войну отправилась моя мать, она поручила мне управление государством под присмотром моего отца. Другие ее дети на это не способны.

– Лгунья, – перебил меня Иван. Младший сын слегка склонился и обратился к отцу. – Она явно лжет, мой король. Позвольте мне лично допросить ее.

Принц уставился на меня кровожадным взглядом.

– У меня есть полный гвоздей стул, который я спроектировал сам. Он способен сломать каждую кость в ее теле одну за другой, при этом не убивая. Его доставили только сегодня утром, и принцесса может стать первой подопытной.

– Я не вру, – раскрыв рот от изумления попробовала защититься я.

– Как ты докажешь, что не шпионка? – впервые подал голос Тао, подозрительно прищурившись.

– Согласно законам вашей страны, если человек свидетельствует против другого, он должен предоставить доказательства. Вы обвиняете меня в шпионаже, но чем подтвердите правдивость своих слов?

Андре усмехнулся, и Винсент строго на него посмотрел. Андре поджал губы, пытаясь сдерживать смех. Очевидно, брат оказывал на него куда больше влияния, чем мать.

– Ты – Зиракова, – отрезал Эстес. – Законы Сентерии не твоего ума дело.

– Ваш закон также гласит, что правила Сентерии действуют для всех, кто пребывает на территории страны, – возразила я королю. – Вы не можете посадить меня в тюрьму, пытать или казнить, пока не докажете, что я – шпионка. Мне жаль, – добавила я в конце, взглянув на Ивана.

Младший принц в гневе подался вперед, но его перехватил Андре. Иван вновь повернулся к отцу.

– Позвольте мне разорвать ее на куски.

– Послушайте, – вновь подала голос я, заметив задумчивое выражение на лице короля. – Я понятия не имела, что окажусь здесь. Люди в порту сказали мне, что повозка, в которой я очутилась, отправится к торговцу. Если бы я знала, что попаду во дворец, то предпочла бы сгнить в безлюдном переулке. Кроме того, какой безумец отправит собственного ребенка шпионить прямиком к врагу? Но, допустим, если бы она действительно так поступила, то я бы оказалась во дворце тайно, под прикрытием, например в качестве прислуги.

Эстес перевел взгляд на Винсента.

– Как ты ее обнаружил?

– Она оказалась завернутой в мой ковер. Эйден заметил шевеление, развернул ковер, и вот она появилась перед нами.

– Отпустите меня, – взмолилась я. – Я не шпионка.

Эстес посмотрел на Тао, будто ища поддержки сына.

– В ее словах есть смысл, – объявил принц.

Винсент склонился к отцу и что-то горячо зашептал ему на ухо, заставляя меня буквально сгорать от любопытства. Наконец король отодвинулся.

– Отведите принцессу в одну из гостевых комнат, – велел он стражникам у двери, затем посмотрел на меня.

– Что вы собираетесь со мной делать?

– Я еще не принял решения.

На языке вертелась куча вопросов, но двое охранников подхватили меня под руки и потянули в сторону выхода.

– Ума не приложу, почему король проявил к тебе милосердие, – прорычал один из стражников, волоча меня по коридору.

– Согласен, – поддержал его второй. – Он должен был казнить тебя публично на площади, как последнюю преступницу.

– Может, спросите короля напрямую? – спокойно спросила я. – Я уверена, он бы остался не очень доволен, если бы узнал, что вы подвергаете сомнению его решения.

Моих слов оказалось достаточно, чтобы заставить их замолчать.

Стражники остановились у двери комнаты и с силой толкнули меня внутрь. Я потеряла равновесие и чуть не упала, но они проигнорировали это и вышли, заперев за собой дверь.

После ухода охраны я огляделась, потирая затекшие запястья. Гостевая комната оказалась куда менее примечательной, чем спальня Винсента. Золотые узоры на зеленых стенах, множество красивых картин, разглядывать которые можно часами. В правой части комнаты я увидела дверь и с любопытством ее открыла. Внутри оказалась ванная, где я обнаружила все необходимое: от мыла до полотенца. Тщательно умывшись, я вернулась в комнату и бросилась на просторную кровать, располагавшуюся у стены. Зеленые простыни приятно пахли, я с удовольствием накрылась с головой и с наслаждением вдохнула аромат.

По крайней мере, я не столкнулась с насилием, пытками, и мне пока не грозила смерть. Более того, мне выделили прекрасную комнату, намного лучше, чем я ожидала. В связи с этим я не переставала задавать себе вопрос: почему Эстес так хорошо меня принял? Единственный ответ, который пришел мне в голову, – король не собирался делать мне одолжение, запирая в такой комнате. Он явно хотел продемонстрировать свою силу и превосходство. Смотри, вот так я отношусь к своим врагам. Подумай, насколько могущественно мое королевство.

До моего слуха донесся шум у двери, и я встала. Вошла молодая женщина в ливрее, молча оставила для меня сменную одежду и вышла. Я тотчас с любопытством осмотрела подарок. Я обнаружила пышное красное платье с рукавами, в котором, я знала, однозначно буду смотреться сногсшибательно.

Я бросилась в ванную и с наслаждением смыла с себя дорожную грязь, переоделась и устроилась перед зеркалом, тщательно вытерла волосы полотенцем и хорошенько расчесалась. После я заглянула в шкафчик и с восторгом обнаружила внутри косметику. Как замечательно, что меня расположили в комнате, где оказалось все самое необходимое. Подобное хорошее отношение начинало пугать, и я чуть не рассмеялась, когда поняла, что именно этих эмоций Эстес и добивался, лишая меня возможности сопротивляться.

Дверь в комнату вновь распахнулась, и я заглянула в зеркало, чтобы увидеть вошедшего. Я ожидала, что это окажется охрана или прислуга, но через порог неожиданно шагнул Андре. От удивления я несколько раз моргнула, отложила расческу и развернулась.

– Извини, – сказал Андре, хотя в его голосе я не расслышала и намека на вину. – Я помешал?

– Зависит от того, зачем ты пришел, – улыбнулась я.

Андре уселся на один из стульев, я встала и пристроилась на кресле напротив него. Я скрестила ноги и притворилась, что не замечаю, как оголилось одно из моих бедер.

– Слушаю тебя.

Андре посмотрел мне прямо в глаза.

– Я пришел к тебе без особой на то причины. Мне просто любопытно, что ты собираешься делать, если покинешь дворец.

– Ты пришел лишь за этим? – Я старательно изобразила удивление, прекрасно осознавая, что Андре не волнуют мои планы, я просто его заинтересовала.

– Лишь любопытство.

Я сделала вид, что задумалась:

– У меня осталось немного золота. Думаю, что найду себе дом, а затем стану работать.

– На какую работу способна хрупкая принцесса вроде тебя? – удивленно вскинул брови Андре.

– Моя мать никогда не воспитывала нас хрупкими, – с издевкой рассмеялась я. – Я могу быстро освоить какое-нибудь ремесло, я быстро учусь.

Мои слова явно произвели впечатление на принца.

– Ты сложная женщина, Китана, – заявил он, затем, подумав, спросил:

– Ты ненавидишь свою мать?

Улыбка на моем лице померкла.

– Я не знаю ответа на этот вопрос.

В кои-то веки я говорила правду. Я понимала, что моя мать – королева, которая несет ответственность не только за семью, но и за целую страну, но то, как она меня оскорбила, глубоко ранило. Я чувствовала себя жалкой, осознавая, что роль королевы для Ирины важнее, чем роль матери, и мысль о роли соблазнительницы избалованного принца, которую она мне уготовила, терзала душу. Видимо, по этой причине я не реагировала на оскорбления охранников, если уж в глазах моей матери я пала так низко, что она послала меня сюда. Какая разница, что говорят посторонние?

Я оторвалась от своих грустных мыслей, почувствовав на себе пристальный взгляд Андре.

– Возможно, мои братья и сестра затуманили рассудок матери, но как она могла мне не поверить? Как могла подписать смертный приговор собственной дочери?

Я вздохнула и покачала головой:

– Не хочу об этом говорить.

Андре понимающе кивнул:

– Ты умница, учитывая, что тебе удалось сбежать от матери, и достаточно храбрая, чтобы явиться в Сентерию… Или глупая.

– Возможно, оба варианта верные, – ухмыльнулась я.

Андре улыбнулся в ответ.

– Может быть, – вздохнул он. – Папа хочет, чтобы ты присоединилась к нам за ужином. Подготовься как следует и не заставляй короля ждать.

Андре окинул меня красноречивым взглядом, и я с легкостью догадалась, что у него на уме, такой голод читался в его глазах… Я не знала, то ли скривиться от отвращения, то ли рассмеяться.

Андре почтительно поднялся и удалился, оставив меня в комнате одну.

Я уже закончила приготовления к ужину, когда в мою дверь постучали двое охранников. Я взглянула напоследок в свое отражение в зеркале: собранные в пучок волосы, идеальный макияж – воплощение благодати.

Стражники, ожидающие у дверей, проводили меня в богато украшенную столовую с мраморными стенами и помпезной мебелью.

Эстес и Офелия сидели во главе стола друг напротив друга. Справа от короля устроился Винсент, и я также заметила два свободных стула: один рядом с королем, второй – с Андре.

– Это не твое место, – поправил меня Эстес, когда я медленно подходила к Андре, затем указал на пустой стул подле себя.

Я удивилась, что мне предоставили место непосредственно возле короля. Либо они поверили в мой рассказ, либо сочли достаточно беспомощной, чтобы я могла причинить королю вред. Как же они ошибались.

Сохраняя самообладание, я примостилась рядом с королем. Тао, сидевший рядом со мной, внимательно посмотрел на меня, и я слегка улыбнулась. Я расстелила салфетку на коленях и принялась ждать вместе со всеми.

Никто не нарушал торжественную тишину. Сидящий напротив меня и рядом с Винсентом Андре лукаво подмигнул мне и отвернулся. Королева Офелия, должно быть, заметила интерес своего сына ко мне, поскольку переводила взгляд с принца на меня. Несмотря на явное сочувствие мне, королева не одобряла наше сближение.

Я обратила внимание на нового человека за столом. Рядом с Эзрой сидела молодая, светловолосая и голубоглазая женщина в облегающем красном платье, подчеркивающем ее прекрасную фигуру. Она моментально отвернулась, встретившись со мной взглядом.

– Моя жена, Кассандра, – представил Эзра, заметив мой взгляд.

Судя по Кассандре и Офелии, у мужчин Сентерии отличный вкус. Им несказанно повезло с женами. Я склонила голову, и женщина тоже почтительно поздоровалась.

Некоторое время спустя я уже собиралась спросить, почему мы не приступаем к еде, как дверь внезапно открылась, и на пороге показалась светловолосая кареглазая девушка. Широко улыбнувшись, она слегка поклонилась королю и села на пустующий стул рядом с Андре.

– Извините, – произнесла она. – Я опоздала.

Король ничего не ответил, но я заметила, что девушка явно его нервирует. Эстес развел руки, приглашая нас приступить к трапезе. Этот жест напомнил мне о матери, и я невольно загрустила, но вскоре переключила все свое внимание на еду.

Когда мы молча закончили суп, Эстес наконец нарушил молчание.

– Должно быть, тебя интересует, какое решение я принял, – обратился он ко мне. Я слегка наклонила голову в ответ. – Мы сообщили твоей матери о том, что ты здесь, и она согласилась выделить нам золото и даже земли в обмен на тебя.

Я разочарованно приоткрыла рот:

– Вы собираетесь отправить меня обратно?

– Разве я могу оскорблять Ирину, заточив ее дочь в тюрьме? Никогда! – ухмыльнулся в ответ Эстес.

– Разве это тюрьма? – нахмурилась я.

– Ты останешься здесь, Китана, – глубоко вздохнул король. – Ты станешь ходить туда, куда я позволю, есть то, что я позволю, жить так, как я позволю. Твоя судьба будет зависеть от меня. Я продам тебя на рынке рабов или в публичный дом, если захочу. Ты останешься здесь гостем, зная это.

Видимо, мое выражение лица рассмешило Эстеса, поскольку он неожиданно усмехнулся.

– Не бойся, – сказал он. – Я приму тебя наилучшим образом, но, если ты станешь действовать мне на нервы и заставишь передумать, другое дело.

Я молчала, не зная, что ответить.

– Думаю, вам следует продать ее в публичный дом, – с ненавистью заявила светловолосая женщина, опоздавшая к ужину. – Что может сильнее оскорбить Ирину, чем это?

– Рена, – предупредительно перебила женщину Офелия. Рена взглянула на королеву и смущенно потупилась.

– Брат, – Винсент повернулся к Андре, потягивая напиток, – скажи своей невесте, чтобы она не встревала в дела государства, это не игрушка.

Я приоткрыла рот в изумлении, когда неожиданная вспышка Винсента заставила всех замолчать. Андре… Он помолвлен?

Проклятие!