Глава 2

– Даффи!

Даффи обернулась, безошибочно распознав голос своей сестры. В благодарность за своевременное вмешательство она заключила свою сестру-близняшку в объятия. Дело в том, что одна семейная пара, упорно карабкающаяся по социальной лестнице, в этот момент настойчиво осаждала Даффи, явно намереваясь засветиться в светской хронике.

– Я и не знала, что ты вернулась в город.

Джонни, зеркальное отражение ее собственных голубых глаз, светлых волос и фигуры, мягко улыбнулась и сказала:

– Мы вернулись вчера. – Она вздохнула. – Я скучала по Эрике, но Дэвид, как всегда, оказался прав. В Джакарте не место трехлетнему ребенку.

О да, Дэвид всегда прав.

– Где Дарвин? Э, подожди, вспомнила – Даррен.

– Даффи, ты знаешь имя моего мужа не хуже, чем свое собственное.

Родившись на пятнадцать минут раньше Даффи, Джонни всю жизнь играла роль старшей сестры и знала, как при необходимости придать строгость своему обычно мягкому голосу.

– Ну, хорошо, извини. Так, где же Дэвид? Ты оставила его в Джакарте?

Даффи старалась, чтобы ее голос звучал покаянно. Ради сестры она примирилась с ее выбором супруга, но все же с трудом выносила надменность Дэвида.

– Он пошел взять нам что-нибудь выпить.

– А! – Даффи заметила, что Джонни, несмотря на свой блистательный вид, казалась немного подавленной.

– У тебя кто-нибудь появился? Даффи мотнула головой.

– Прошло же только шесть недель.

– Чтобы влюбиться, много времени не надо.

Даффи расстегнула футляр фотоаппарата. Она дала себе двадцать минут передышки и поэтому еще не видела «героя дня». Кроме того, сводническая болтовня Джонни всегда раздражала ее.

– Ба, да это же моя очаровательная свояченица!

Даффи едва не подпрыгнула, когда около нее появился муж Джонни. Он передал жене бокал вина, чмокнул Даффи и сделал большой глоток своего обычного виски с содовой.

– Ты сейчас пишешь для «Киберсцены»?

Он имел в виду раздел ежедневной газеты, дающий обзор популярных технологий.

– Нет, Дэвид, я до сих пор лишь девочка из состоятельной семьи, дилетантски занимающаяся журналистикой в качестве общественного обозревателя, – ответила ему Даффи, цитируя излюбленную фразу Дэвида о ней самой.

– А также подыскивающая себе мужа, – добавил он. – Хантер Джеймс гораздо больше подходит для разделов «Деньги» и «Киберсцена», чем для светской хроники.

– Ты знаешь его? – Даффи оглядела комнату.

В противоположной стороне она заметила на удивление знакомый мужской затылок. Человек смеялся, и при этом его большие уши ходили ходуном. Алоизиус Каррир! Что ж, это понятно; в конце концов, это дом его тетки.

Но кто этот черноволосый Казанова рядом с ним, склонившийся к пожилой миссис Делонпре и заигрывающий с ней так, будто та стала Королевой красоты только в этом году, а не полвека назад? Если он и друг Алоизиуса, то скорее всего не из здешних мест.

Даффи выросла с Алоизиусом. Он и Оливер Годо были товарищами ее детских игр. Оливер остался ее верным другом, но она никогда не спала с ним – не сделала такой ошибки.

С Алоизиусом все было совсем по-другому.

– Я выкладываю ей всю известную мне информацию о Хантере Джеймсе, а она, я уверен, совсем меня не слушает. – От разглядывания таинственного незнакомца Даффи отвлек командный голос Дэвида.

– Нет, я слушаю. – Она одарила его улыбкой и переместилась так, чтобы видеть сразу и Дэвида, и значительную часть комнаты.

– Я говорю, – продолжил Дэвид, опустив руку на затылок Джонни и лениво поглаживая его, – что лично я его не знаю, но, конечно, слышал о нем.

Джонни отпила глоток вина и огляделась. Она задумалась, как это часто бывало с ней на вечеринках, и Даффи страстно захотелось взять ее за руку и расшевелить. Вопреки тому, что для всех Джонни играла роль старшей сестры, она нуждалась в опеке гораздо больше Даффи.

– Джеймс самостоятельно выучился на компьютерного гуру и сделал деньги на интернет-технологиях, как только его компания стала известной. Он из местечка Пончатула, но проводит много времени в городе.

– Почему он интересуется сиротами? – спросила Джонни и сама удивилась своему вопросу.

– Хороший вопрос, – отозвалась Даффи. – Это в тебе все еще не пропал журналистский инстинкт.

Джонни пожала плечами. Она, не Даффи, была главным редактором газеты в их школе и руководила газетой в колледже. Но, выйдя замуж, сразу же бросила все свои писательские занятия, хотя и не отказывалась заменять в «Кресент» заболевшую секретаршу.

Дэвид допил виски. Подошел поздороваться седовласый джентльмен, и они обменялись рукопожатием. Улыбнувшись женщинам, джентльмен отошел.

– Мой банкир, – пояснил Дэвид. – Джеймс устраивает вечер в поддержку Клуба сирот, вероятно, потому, что он сам наполовину сирота.

– Наполовину?

Дэвид пожал плечами:

– Мягко выражаясь. В действительности же он самый настоящий бастард.

Джонни выглядела потрясенной. Даффи же только возмутила формулировка зятя.

– Вот я и говорю, дайте ему насладиться моментом всеобщего внимания, – сказал Дэвид, жестом подзывая пробегающего мимо официанта. – Нувориши никогда долго не удерживают своих денег.

Даффи вынула фотоаппарат. Двадцать минут благополучно истекли; она не могла больше выдерживать манию величия Дэвида: еще секунда – и она высказала бы все, что о нем думает. Даже при всем своем богатстве она слишком горда, чтобы быть снобом.

– Ты не можешь показать мне его?

– Без проблем. – Дэвид оглядел сначала их комнату, потом соседнюю. – Он там, с одним из твоих бывших дружков.

– Брюнет возле Алоизиуса? – Даффи знала, что голосом выдает свое удивление. А как же бриджи, теннисные туфли и юношеские прыщи?! – Ты уверен, что это Хантер Джеймс?

Дэвид выразительно посмотрел на нее. Джонни взяла у официанта новый бокал и вставила:

– Дэвид всегда во всем уверен.

– Конечно, дорогая, – кивнул тот.

Ему явно понравилась реплика жены.

– Я только сниму его, и должна бежать, – объяснила Даффи, раздумывая, стоит ли доверять Дэвиду. С него станется сыграть с ней какую-нибудь шутку.

Но шутка это или нет, ей хотелось поближе взглянуть на таинственного незнакомца. Сейчас он поднес затянутую в перчатку руку миссис Делонпре к своим губам.

Пожилая дама засмеялась и, прежде чем отстраниться, кокетливо шлепнула его по щеке.

– Прямо чародей, – прошептала Даффи, желая, чтобы Алоизиус отвязался от своего спутника.

С единственным из семьи Каррир, кому однажды улыбнулось счастье, они старательно избегали общения.

Ну же! Подойди как ни в чем не бывало. Ошарашь Алоизиуса улыбкой, которая заставит его действовать и познакомить тебя с этим парнем. Если это действительно Хантер Джеймс, ты только сделаешь свою работу.

В то время как такой план созревал у нее в голове, Даффи чувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца, прощупывающий ее. И хотя он находился в другой части гостиной, она знала, что он следит за ней. У нее было очень странное ощущение, что ее изучают от кончиков розовых полированных ногтей до завитка волос, прилепившегося к ее щеке.

Он явно почувствовал ее интерес к себе.

Сердце Даффи заколотилось.

Незнакомец скользнул взглядом сквозь ее платье к черному атласному бюстгальтеру и ниже, к трусикам.

Он угадал любопытство в ее душе.

И размер ее бюстгальтера, 36-С, безошибочно.

Жилка на горле Даффи нервно запульсировала.

Его же лицо оставалось совершенно невозмутимым. О, было абсолютно ясно, что он наблюдает за ней, как мужчина за женщиной, которой он хотел бы добиться. Но пойдет ли он дальше простого изучения своей жертвы, Даффи предугадать не могла.

Что же все-таки он замыслил?

Что таится в этих темных глазах и в этой всегда имеющейся наготове улыбке, которой он с одинаковой легкостью одаривает и старую миссис Делонпре, и Алоизиуса?

Она должна это разузнать.

Даффи сделала шаг вперед. Отстранила официанта, предлагавшего поднос с канапе.

Алоизиус недовольно посмотрел на нее. Она сделала еще шаг, принимая вызов. Он мог презирать ее, но не в его силах было удержать ее от разговора с его спутником.

В такт ее движению темноглазый брюнет, продолжая что-то говорить Алоизиусу, сделал шаг ей навстречу.

Даффи улыбнулась.

Незнакомец остановился. Алоизиус схватил его за локоть, когда какая-то женщина, словно смерч, обрушилась на обоих мужчин с другого конца гостиной.

Не просто какая-то женщина, а Тиффани Фиппс. Даффи внутренне застонала, может быть, ее стон даже вырвался наружу. Мужчина учтиво протянул Тиффани руку. Не стоило этого делать. Она чмокнула незнакомца в щеку, Даффи могла расслышать ее, как обычно, громкий голос:

– Мне кажется, мы всегда были самыми близкими друзьями.

Даффи остановила официанта и схватила первое попавшееся пирожное. Алоизиуса она могла осадить, но идти против него вместе с Тиффани было выше ее сил. Когда-то, на вечеринке в честь двенадцатилетия Даффи, Тиффани взяла личные сбережения из кошелька именинницы и раздала их хихикающим гостям, – тех пор Даффи не выносила Тиффани. В тот день она разбила девочке губу, но родители наказали именно Даффи, но не Тиффани.

Протерев пальцы влажной салфеткой, Даффи успокоилась. Если Хантер водит знакомство с такими женщинами, как Тиффани, он в любом случае не в ее вкусе. Она подняла фотоаппарат, внутренне иронизируя над своими мечтами. В обществе, где она жила, люди порицают Даффи, вероятно, больше, чем Тиффани.

В конце концов, какие недостатки у Тиффани? Самолюбивая, искушенная, экстравагантная, она только выполняла нелегкую волонтерскую работу. Еще она была опытным адвокатом. Ровесница Даффи, Тиффани однажды уже развелась, и ходили слухи, что она путается с каким-то сенатором из Кентукки ради денег.

Но по стандартам мира, в котором жила Даффи, недостатки Тиффани не шли ни в какое сравнение с недостатками Даффодил Лэндри.

Отгоняя уныние, грозившее придавить ее своей тяжестью, Даффи прицелилась. Подошла ближе. По крайней мере ее редактор будет доволен. Два светских льва примазываются к новоявленному – и вдобавок необыкновенно сексуальному – филантропу.

Вспышка!

Должно быть, Тиффани почувствовала, что их снимают. Она вплотную приблизилась к мужчине, поправляя его галстук-бабочку.

Вспышка!

Вспышка!

Три быстрых снимка – и Даффи повернула назад. Она быстро пробралась сквозь толпу. Ей нужно было осветить еще два события.

Когда Даффи спустилась по центральной лестнице особняка, она вдруг с удивлением поняла, что ни одно из других общественных мероприятий не интересовало ее. И Даффи знала причину – на них не будет черноглазого брюнета.

Черт, но ведь она красива.

Безусловно, она хорошо сложена – прекрасная фигура, царственная осанка. Безупречная кожа, шелковистые светлые волосы… Строгое платье скорее нашептывает, чем кричит о достоинствах своей хозяйки. Короче говоря, эта женщина обладала такой внешностью, какую Хантер редко встречал, если вообще встречал.

Даже очаровывая миссис Делонпре и готовя солидное обращение для Клуба сирот, Хантер думал о Даффодил Лэндри, единственной женщине в доме, которую Алоизиус умолял его избегать во что бы то ни стало.

Хантер следил за тем, как она разговаривает с другой женщиной, светловолосой, цвет волос которой как две капли воды походил на цвет волос Даффодил. Но даже тогда, хотя Хантер мог видеть двойняшку лишь со спины, он интуитивно знал, что она никогда не произведет такого впечатления, как Даффодил Лэндри.

Однако парень, стоявший рядом с двумя женщинами, явно считал иначе; его рука собственнически покоилась на плечах двойняшки.

Даффи отошла от мужчины и женщины. К этому моменту Хантер уже знал, что она чувствует его взгляд. Она впитывала этот испытующий взгляд, не краснея, не жеманясь и не отворачиваясь. Он должен познакомиться с этой женщиной.

– Представь меня, – попросил он Алоизиуса, едва миссис Делонпре оставила их.

– А что я, по-твоему, делаю со времени прибытия сюда первого же гостя? – ответил его партнер, упорно отказываясь понимать смысл просьбы Хантера.

– Представь меня ей, – уточнил Хантер.

– Кому угодно, но не Даффи. – Алоизиус упрямо вздернул подбородок.

– Что бы ни случилось между ней и тобой, даже если это что-то ужасное, это касается только вас, – сказал Хантер, но не стал ни о чем спрашивать.

Он и правда не хотел знать. Несомненно, и его собственное прошлое – черт, и его настоящее – не выдерживало пристального взгляда.

– Это тот случай, когда женщина просто бросает тебя, – ответил Алоизиус, по всей видимости, собираясь вдаваться в подробности. – Но Даффи делает это больнее других. Она кажется весенним цветком, чего и ожидаешь от женщины с таким именем, а потом с ней что-то происходит и она уходит, не объясняя причин. – Алоизиус повел плечами, будто желая отогнать неприятное воспоминание других, более открытых.

Даффи сделала шаг в их сторону.

– Интересно, – прошептал Хантер.

– Если ты так думаешь, тогда попытайся понять, что ты попался в ловушку, и решай, как спастись.

Она улыбнулась.

Он ответил на улыбку и шагнул в ее направлении.

Ему не следовало делать этого, и вовсе не из-за каких-то предостережений Алоизиуса, а потому, что перед тем, как пуститься в новые приключения, он должен был разобраться в собственной беспорядочной жизни.

А Даффодил Лэндри, он был уверен, оказалась бы самым большим его жизненным приключением.

Кто-то схватил его за локоть. Хантер напрягся, потом расслабился. Взглянув на своего упрямого друга, он улыбнулся ему. Однако, обладай он хотя бы незначительным чувством самосохранения, Хантер увидел бы таящуюся позади опасность.

– Здесь Тиффани, – негромко предупредил Алоизиус как раз в тот момент, когда облако духов маленькой брюнетки двинулось на них.

– Вот женщина, которую мы искали, – весело произнес Алоизиус. – Тиффани Фиппс, Хантер Джеймс.

Хантер подал руку: он был расстроен, но не подал виду.

Зеленоглазая брюнетка, игнорируя его руку, бросилась к нему и, как удар, нанесла кокетливый поцелуй в щеку, без чего Хантер легко мог бы обойтись.

– Мне кажется, мы всегда были самыми близкими друзьями, – сказала она, отступая назад, впрочем, не слишком далеко.

Сильный запах ее духов раздражал его ноздри. Неожиданно вспышка фотоаппарата ослепила его.

Хантер оглянулся на Даффодил Лэндри. Тиффани снова потянулась к нему и стала играть его галстуком-бабочкой – в это время вторая вспышка опять ослепила его.

Он несколько раз моргнул, потом открыл глаза.

Даффодил Лэндри исчезла.

Загрузка...