На это мне ума хватило. Может, он не помнит? Пусть уйдёт. Пусть!

– Ты думаешь о ней, – произнёс он громче, перестав наконец-то целовать меня. – Она тебя привлекает?

Я пыталась успокоиться. Меня трясло от страха, и его вопрос в моей голове просто не находил отклика. Пыталась как-то совладать с чувствами.

– В ка… каком смысле? – чуть заикаясь, выдала я, успокоив своё дыхание.

Он по-прежнему прижимался ко мне телом, и это нервировало, но я была рада разговору. Это контакт, это общение, это решение проблемы. Боги, дайте мне сил…

– Ты хочешь её? – спросил он, и его рука требовательно повернула моё лицо к себе. – Она тебе нравится?

Я моргала, пытаясь понять, где его глаза. Ещё и слёзы мешали… Вопрос. О чём он?! О чём?

– Кто? Твоя девушка? – часто дыша, уточнила я. – Почему она должна мне нравиться?

Он молчал. Я чувствовала, что он смотрит на меня, но это меня уже не смущало. Губы были влажными, поза очерняла меня, и о каких-то там взглядах я не думала. Это была проблема второстепенная.

– Сальма ведь понравилась, – продолжил он говорить своим тихим, но вкрадчивым тоном. – Если хочешь, то пойдём со мной. Нэлла не будет против, она всегда «за».

Я не понимала. Что он мне предлагает? Пойти с ним? Зачем?! Идиот совсем, что ли?!

– Лорин, нет, – сглотнула я. – Ступай, я буду спать…

– Это потому, что там буду я? – его руки на моей талии чуть сильнее сжались. – Я тебя не трону, поиграешь с Нэллой и всё… просто побудешь с нами… и со мной.

Он снова склонился ко мне, и его губы медленно прижались к моему лбу. Мне вновь заплохело. В лицо дунуло жаром, его губы были горячими и мягкими, и я зажмурилась. Никогда такого не было со мной. Никогда.

– Лорин, я не понимаю тебя, – зашептала я, продолжая держать его за локоть. – Честно, не понимаю. Я тебя умоляю, дай мне просто лечь спать… прошу…

Я умоляла его. Это не для меня. Мне не пережить такое! Это же страсть, какой-то опыт и какая-то симпатия… у меня ничего нет! Ничего! Один негатив!

– Да почему нет?! – громко вскрикнул он, ударяя ладонью по шкафу, к которому прижимал меня. – Что тебя не устраивает?! Скажи! Что? Моё лицо, моё тело, мой голос?! Объясни ты толком, я ведь мысли твои читать не могу!

Я заплакала. Он орёт, бьёт мебель и злится. Я на очереди. Только не боль! Только не она! Пожалуйста, пусть унижает, но только без избиений!

– Лорин, ты красивый! – захлёбываясь слезами, зашептала я и закрыла лицо обеими руками. – Ты… ты сильный, умный! Ты – теперь моя жизнь! Я же… я делаю всё, что ты говоришь! Всё, Лорин! Чего ты от меня хочешь? Близости?! Зачем? Почему я? Там… она! Что я тебе такого сделала, что ты так хочешь растоптать мою гордость и честь?! Я же не одна такая! Что мне сделать? На колени встать, чтобы ты прекратил так принижать меня? Лорин, я встану! Если ты прекратишь, я на всё готова пойти! Я… я уже на всё иду! Будь ты… сострадательным!..

Я плакала и плакала, не в силах остановиться. Обида и страх душили меня, не позволяя спокойно дышать. Что же я такое делаю, раз ко мне так относятся? Где я оступилась? Что совершила?..

– Я просто не понимаю, почему ты так себя ведёшь, – как-то едко заговорил он. – Твоя жизнь была бы лучше. Что такого хорошего в воздержании? Ты что-то получаешь? Моральное удовольствие, что не даёшь мне? Или тебе нравится, когда к тебе относятся, как к последней сучке?

Мне было очень плохо. И я понимала, что больше сдерживаться нет сил. Вся эта история с бессонницей меня доконала, эти грязные домогательства и претензии просто переполнили мою, казалось бы, бездонную чашу терпения. Такая ненависть поднялась во мне, что я еле сдержалась, чтобы просто не выписать пощёчину этому куску…


– А ты никогда не думал, что я не хочу заниматься сексом с таким высокомерным мужиком, как ты? – отняла я руки от лица и посмотрела в его глаза, точнее туда, где я думала, что у него голова. – Ты же самое порочное существо, которое я когда-либо встречала. По началу я всё списывала на твою вторую ипостась, но, как оказалось, ты и в обычной жизни мерзавец. Надеялась, что хоть как настоящий мужчина ты будешь себя вести, но и тут ошиблась. Ты не держишь обещаний, только разбрасываешься словами! Ты ничего не ценишь. Тебе нельзя доверять. И тебе всё ещё интересно, почему я так к тебе отношусь? Да был бы ты человечней – мы бы смогли поладить и жили бы душа в душу! Чтобы мы всегда могли опереться друг на друга и поддержать в трудную минуту! Но ты всё перечёркиваешь… рубишь на корню.

Слёзы огорчения и печали посыпались из глаз, и я начала злиться на себя из-за этого. Не могу даже нормально доломать себе жизнь. Гордость вопит, чтобы я утёрла слёзы и всё-таки ударила чудовище, а я… я трусила. Как обычно. Сказать – сказала, но на большее я не способна.

Он вдруг засмеялся. Как-то зло, с мрачным оттенком. Я тут же поджала губы, сдерживая обиду.

– Ох, милая моя, ты наговорила себе сразу на пару смертей, – выдал он, хватая меня за подбородок. – Но ты права, куда мне до тебя? Я не достоин, ты же стоишь на вершине добра и целомудрия.

Его издевательский тон добивал меня. Сжала руки в кулаки, чтобы как-то сдержать вновь подступившие к глазам слёзы. Сволочь, просто мерзкое существо.


– Я не говорю, что ты вообще недостойный мужчина, – пробормотала я. – Пойми, пожалуйста, если мы с тобой… сейчас займёмся Этим, то ничего хорошего не выйдет.

– Откуда ты знаешь? – его голос словно выпытывал из меня правду.

– Лорин, – я даже как-то улыбнулась, ощущая всю абсурдность ситуации. – Я же не смогу просто так тебе отдаваться. Я влюблюсь, и что получится? Мы будем спать вместе, но душами никогда не соприкоснёмся? Зачем мне самой себе причинять страдания, а? Ну, а ты? Ты же… ты действительно прекрасный, посмотри на своё тело, да я такого в жизни не видела, думала, что у всех мужиков брюхо до колена свисает! Господи, я видела-то пару раз… извини меня. Лорин, иди к Нэлле, возможно, у вас с ней что-то сложится, и я буду за тебя счастлива! Правда! Не буду загадывать вперёд, но я была бы рада помочь нянчиться с вашим малышом! Никогда этого не делала, но уверена, что я смогу быть полезной…

Опять эта чёртова надежда. Затрепетала своими тонкими крылышками в животе, ожидая возможности вырасти и укорениться в моём теле. И ничего поделать нельзя, я уже смотрю на ликана, как щенок на свою мать. Словно забыла о всей той жиже, в которой он меня чуть не извалял.

Его руки соскользнули с моего лица, и он отступил, наконец-то давая желанную свободу. Я выдохнула, поскольку была уверена, что сумела достучаться до него.


– Какой же ты ещё ребёнок… – только и услышала я.

Шаги, и он закрыл за собой дверь, покидая мою комнату. Я стояла ещё долго. Просто приходила в себя и чувствовала облегчение. Он ушёл. Даже не наорал на прощание.

Уснула быстро. Только дыхание выровнялось, и я тут же засопела, обнимая одну подушку.

Весь следующий день прошёл в напряжении. Лорин никуда не ушёл и остался в доме. Я делала всё, чтобы просто не попадаться ему на глаза. Если он был наверху, то я внизу и наоборот. Носилась, как ломовая лошадь. Да и эта Нэлла меня здорово напрягала. Они вместе спустились и… Лорин выпроводил её. Я рассчитывала на то, что он её хотя бы проводит, но нет. На его лице было равнодушие, а не печаль или трепет. Словно она… занесла продукты и всё. Никакого сострадания… а я всё грела надежду, что она станет его женой.

В итоге дело дошло до того, что я ушла на задний двор вышивать. Села у сарая, обложилась нитками и начала творить. Просто Лорин долго ел. Можно было бы уйти в свою комнату, но он бы потом тоже поднялся на этаж, и мне пришлось бы драпать вниз… а это подозрительно и глупо. Поэтому лучшим вариантом был двор.


– Богдана, – услышала я мужской голос и подняла глаза.

Я вздрогнула, не ожидав услышать его голос. Он стоял в дверном проёме, серьёзный и одетый. Так, лицо обычное, брови не хмурит, губы не поджимает, глаза смотрят спокойно. Всё отлично. Фух, а я думала меня убивать уже пришли…

– Да?

– Я вернусь ближе к вечеру, – проговорил ликан. – Подогрей воды – я сегодня помоюсь.

Прикинула в голове. Ага, это долго. И много воды уйдёт…


– Хорошо, – кивнула я.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего развернулся и ушёл. Я снова выдохнула и, заполучив какое-то желанное облегчение, завалилась на бок. Трава. Свежая и мягкая. Неужели ночные откровения помогли? И опять он меня домогался. Это болезнь какая-то. Там в его кровати дама красивая возлежит, а он ко мне запёрся! Сам звал полчаса, а потом не знал, что сказать! Ну, не идиот ли, а? Я уже по-настоящему думаю, что он слегка не в себе. Просто сумасшедший и всё.

Последующий час я потратила на неторопливое наполнение большущей кастрюли водой. Растопила печь и уселась за стол, разложив все свои нитки вокруг. Мне было… хорошо. Никого нет, тишину разрезает лишь треск горящих поленьев в топке. Просто спокойствие. Боги, как же я хочу жить одна. Чтобы был маленький домик, но с большой кухней, как оказалось, готовить мне нравится, и чтобы была большая кровать, а всё остальное – это уже лишнее. Вместо шкафа можно сундук и всё. Конечно, была бы не против отдельного книжного стеллажа, чтобы не навредить творениям влагой и жаром. Но это уже, как получится. А так да, мне бы хватило, и я жила бы с радостью! Разобралась бы в строении дома, чтобы, в случае чего, уметь что-то отремонтировать. Научилась бы всему! Я была готова к сложностям. Всё лучше, чем жить здесь. Дом мне нравился, он был большим и хорошим, но вот обитатель сего строения… меня крайне пугал. Я начала его вновь бояться. Что с ним происходит? Может быть, сказать кому-нибудь, чтобы те присмотрели за ним? Или лекарства какие-то ему давать нужно? Я ведь ничего не знаю. Мне остаётся лишь терпеть осложнения. Всплески агрессии, раздражительность и повышенная сексуальная активность – это плохие звоночки. Жестокость, скорее всего, на очереди.

В принципе, если он меня убьёт, то будет всё вполне хорошо. Нет, я здорова, просто осознание того, что мои мечты никогда не воплотятся в жизнь… сильно подкашивают. Одно дело сидеть в своей большой комнате, руководить служанками, есть самую лучшую еду, носить дорогую одежду и грезить, но совсем другое быть никем и планировать своё будущее. В первом случае шансов у меня было очень много, да и отец бы не стал долго искать меня. Я могла устроить свою жизнь так, как хотела, но чёртова трусость не позволяла. Я не могла решиться! И дотянула до того, что меня продали этому существу. Хотела перемен? Получай. Злая ирония, чтоб её.

Чтобы наполнить ванную понадобилось три кастрюли горячей воды. Ещё одну я поставила на всякий случай. А пока кипяток грел ванну и ожидал своего пользователя. Как придёт – так и разбавлю холодной водой, а сейчас бесполезно. Расслабившись, забросила ноги на соседний стул и приняла расслабленную позу. Во время вышивания спина устаёт быстро, поэтому приходилось всё время крутиться и вертеться.

Пришёл Лорин. На улице ещё даже не стемнело. Забывшись, я даже не приняла надлежащий вид. Просто там узор сложный был, и нужно было сконцентрироваться на мелких деталях, иначе можно было всё перепортить.


– Вода ещё не нагрета? – спросил он, глянув на печь.

Я подняла глаза на него. Он разулся и как-то странно посмотрел на мои ноги, которые лежали на стуле. От досады прикусила губы и медленно спустила конечности на пол. Дура…

– Ванна полная, – тут же заговорила я. – Это я просто так, вдруг… не хватит.

Откуда я знаю сколько мужчине нужно воды, чтобы помыться?! Наверное, если бы я знала, то мне стало бы стыдно за себя. В данном случае неведение крайне спасет меня.

Лорин ничего не сказал, просто ушёл в ванную комнату. Он долго не выходил, и я решила, что отмывания начались. Вода, конечно, подстыла уже, но по мне она всё равно ещё оставалась жгучей. Мне нравилась тёплая, чуть горячая. Но мы и не должны быть с Лорином похожи, нас многое разделяет. Да между нами пропасть, если уже на чистоту говорить!

Продолжая вышивать, решила переместиться в гостиную. Лорин дома, так что всё уже в порядке. Приказ исполнен, и можно делать всё, что душе угодно. А диванчик меня манил…

– Богдана! – донёсся до меня окрик.

Чуть палец себе не проколола. И что мне делать?!

Находясь в странном чуть напуганном состоянии, поднялась и подошла к двери. Тихонько постучала:

– Лорин, ты меня звал?

Если он скажет, что мне послышалось, то это будет значить, что с ума сходить начала я.

– Зайди, – услышала я.

Что?! Он же там… голый! Нет! Не пойду!!!

Мысленно обругала себя и Лорина, беззвучно застонала и осторожно потянула на себя дверь. Лорин развалился в ванне. Его руки лежали на бортиках, и голова была чуть откинута назад. Внутрь ванны даже не смотрела. Просто подметила, что вода там далеко не мыльная и не мутная… то есть, в случае чего, я буду сама виновата в своих ночных кошмарах.

– Потри мне спину, – услышала я усталый приказ.

Шок был резким и быстро прошёл. Придурок… просто козлина!

Сопя себе под нос, взяла мочалку с полки и мыло. Понимая, что мне будет неудобно стоять в согнутом состоянии, пододвинула табуретку к ванне поближе и села позади ликана. Мужчина медленно отлип и сел, предоставляя мне свою спинку. Руки тряслись, поскольку я не знала, что делать.

– Лорин… – пробормотала я растерянно. – Я не знаю, что делать…

Его тяжёлый вздох заставил меня зажмуриться. Ну, если я не знаю! Там, может, какая-то технология особая!

– Намочи мочалку, потом намыль её и три спину, – проговорил он тихо. – В этом нет ничего сложного.

О. Раздосадовано опустила руку в воду. Кажется, я коснулась его поясницы! Чёрт! Но он вроде не заметил… Поэтому я быстро прошлась мылом и уставилась на спину ликана. Широкие плечи и узкая талия. Нет, наверное, не так. Талия у него обычная, мужская, но вот контраст широких плеч и бёдер был сильным, поэтому его фигура притягивает взгляд. Под кожей виднелись мышцы, которые сейчас находились в покое. Пригляделась. К моему удивлению вся его спина была усеяна шрамами. Не здоровыми розовыми рубцами, а тонкими белёсыми полосками. Их было очень много. Решившись, прикоснулась мочалкой к его коже и начала… гладить. А что я могла? Елозила от плеча к плечу и сверху вниз. Иногда задевала его распущенные волосы.

– Сильнее, – произнёс Лорин. Я надавила.


– Богдана, ты можешь нормально тереть? – его вполне мирный вопрос заставил меня покраснеть.

Ну, он же голый! А я его трогаю! Это неправильно!

Слегка разозлившись, осмелела и убрала его волосы со спины, чтобы не мешались. Хочешь посильнее? Будет тебе!..

Минуты через три я уже выдохлась. Тёрла сильно, насколько это было возможно. Причём я пыталась сделать этому негодяю побольнее, но он ничего не говорил! Неужели терпел? Я бы от такого «купания» давно бы взвыла! У меня была нежная кожа, и позволить такое грубое обращение со своим телом я не могла.

– Ну, чего ты опять гладить начала? – чуть недовольно вопросил нахал. – Три нормально.

Еле удержалась, чтобы не отхлестать его этой мочалкой по голове. Надоел уже, ей-Богу. Маленькое дитё, что ли?! Даже я сама помыться смогла! А ты-то… лоб здоровый уже!

Устав, схватилась за мочалку двумя руками и начала просто толкать его. От мыла спина была скользкой и получалось, будто я так тру. По-другому не могла – устала.

Эта пытка продолжалась минут пятнадцать. Я уже и позы меняла и вздыхала шумно, надеясь на сострадание. Ну, прям ни в какую! Его кожа на спине уже была красная!

– Ладно, хватит, – выдал Лорин, и я блаженно опустила руки. – Теперь голову мне помой.

Ну, это уже хамство! Ты что, сам не можешь?! Голову! Сволота!

– Голову? – переспросила я тихо. – А… как?

– Как себе моешь, – пожал он мыльными плечами.

Пришлось подниматься. И что мне сделать? Голову нужно куда-то наклонять. Вперёд или назад. Радовалась, что вода теперь была совсем мутная и ничегошеньки я не видела. Поэтому спокойно смотрела на Лорина, не боясь увидеть того, чего не следует.

– Лорин, – обратилась я к нему, стоя сбоку. – Надо… голову наклонить…

От воды уже перестал идти пар, и она была тёплой. Ликан посмотрел на меня полуприкрытыми глазами. Нравится тебе, нежить треклятая? Мне тоже нравилось, когда меня мыли – это непередаваемые ощущения. Лежишь, а тебя обхаживают со всех сторон. Никогда бы не подумала, что мне придётся поменяться местами.

– Так подойдёт? – ликан запрокинул голову назад.

Ну, в принципе да. Я вновь зашла сзади и сняла ковш со стены. Может, ударить его и притопить по-быстрому? Сейчас он не кажется мне таким сильным и непобедимым злым волком. Мокрая дворняжка, скорее.

Боясь сделать что-то не то, зачерпнула воды из ванной и начала лить её ему на голову, стараясь не попадать на лицо. Намочив волосы, взяла мыло и начала осторожно елозить им по голове. Отложила и начала осторожно массировать кожу головы, как когда-то делали мне. Это расслабляет, да и мыло успевает сделать свою работу и убить всю грязь. Лорину это явно нравилось. Глаза он закрыл, а на губах лёгкая полуулыбка. Тихая и какая-то усталая. Пропускала его волосы сквозь пальцы, желая сделать всё хорошо. Боялась ногтями поцарапать кожу, и приходилось делать всё медленно.

Минут через десять смыла всё и отжала волосы.

– Что-то ещё? – спросила я, стряхивая воду с рук.

Его затуманенные глаза посмотрели на меня. Я была слишком уставшей, чтобы опасаться таких взглядов.

– Говоришь там вода ещё есть?

Последующий час я мечтала выбросить из своей жизни навсегда! Это… чудище совсем охренело! Помимо того, что он заставил разбавлять горячей водой остывшую и ещё раз мыть его голову, он вынудил меня мыть его всего! Фу! Сначала грудь и руки. Спасибо, что он просто откинулся на бортик ванной и закрыл глаза. Иначе под его взглядом я бы сама утопилась бы! Но самое ужасное – это были ноги! Сидела и как дура натирала ему пятки. Столько усилий было приложено, чтобы не морщиться. Он вроде и грязным не был, но… это же его ноги! Ещё и сказал, чтобы я отложила мочалку и делала всё голыми руками! Якобы у него болят ступни, и ему просто необходим массаж! Гадость честолюбивая!

Под конец я ненавидела весь мир. Вся взмокла.

– Дальше я сам, – услышала я. Меня словно ветром сдуло из ванной.

Сполоснула руки и умылась холодной водой. Еле справилась с желанием замуровать негодяя в ванной. Поняла, что просто не успею и смирилась. Просто охреневшее чудо, которое возомнило себя невесть кем! Ну, для меня он был действительно всем и от него зависело качество моей жизни и жизнь вообще. Но меня что-то не тянуло его благодарить. Ноги. Массаж ступней! Гадость! Мои ручки раньше держали веер, вилку, иголку с ниткой и корешок книги! Всё! Теперь в моих руках было всё. Я качусь по наклонной.

Дни снова потекли, опережая друг друга. Даже не заметила, как пролетел месяц. Наши отношения с Лорином устоялись. Наконец-то! Он уже не орал на меня и не срывал злость, хотя мне показалось, будто его отношение ко мне стало ещё хуже, чем было. Странно, да? Я сделала такой вывод, поскольку он прекратил смотреть на меня вообще: когда я к нему обращалась, делал такой вид, будто видит меня впервые. Бывало он не приходил по несколько дней домой. Я не была против, нет. Он взрослый, самостоятельный мужчина, но я ведь его ждала. Готовила и потом сама всё ела, чтобы не испортилось. А он… просто приходил домой, как ни в чём не бывало. Возможно, я накручиваю, но это было самое гнусное пренебрежение. Он словно не ставил меня ни во что, просто принимал моё существование, как данность. Даже дал мне разрешение к его тумбочке, где он хранил деньги, чтобы я лишний раз к нему не обращалась. Он свёл наше общение к такому минимуму, что, бывало, мы не разговаривали неделями! Вообще! То есть он приходил, садился за стол, я без лишних слов ставила перед ним тарелку, он ел и уходил к себе. Всё. Он не предупреждал меня больше ни о чём. Со временем я свыклась и мне даже начало нравиться. Сами представьте: никто не ругает, слово поперёк не говорит, даёт власть делать всё, что нужно. Но вместе с этим я не могла отделаться от поганого чувства, которое начинало грызть меня изнутри. Я ему видимо осточертела. По-другому его поведение назвать было нельзя. Он даже не просил отчитываться за покупки. Я купила новое покрывало в его комнату, поскольку старое уже было застиранным, и он опять-таки промолчал. То есть любые изменения его не волновали. Ему было по барабану. И мне бы радоваться, ведь это шаг на пути к свободе, но не так-то всё было просто.

Однажды встретила Майлу на рынке, и мы разговорились. Мне этого очень не хватало, и мы зацепились с ней на добрых полтора часа. Тогда-то я и узнала, что отсюда мне… как бы, живой не выбраться. Понимаете? Старейшины запрещают посещать город не ликанам. На мой вопрос как же тогда Лорин провёз меня, Майла дала простой ответ, который и добил меня. Запрещено не въезжать в город, а выезжать. То есть люди имеют право заехать сюда, но они обязаны остаться здесь. Навсегда. Чтобы другие люди не прознали, где же живут такие богатые оборотни. Это было… ужасно. Помню, я плакала весь день. Все мои мечты рухнули. Нельзя выехать, представляете? Заехать – пожалуйста, но если захочешь уехать, то только вперёд ногами! Безопасность превыше всего, как всегда. С одной стороны, я считала это правильным, поскольку ликаны должны быть защищены, но с другой… это означало, что мне предстоит жить тут всю свою жизнь. Всю жизнь здесь. В одиночестве. Одной. Это убило мою надежду, и жестокая реальность ещё и потопталась на пепле той бабочки, которая так яро трепетала крыльями, просто надеясь.

И вот теперь я уже не считала предложение Лорина переспать таким абсурдным. Он был прав. Мне нельзя будет ни с кем, если он, конечно, не разрешит. А он не даст согласия. Ведь если я решусь, то только по любви, да и после замужества. Думаете, он захочет отпустить такую универсальную хозяюшку, как я? Он себе не враг. Как я поняла, женщины тут довольно горделивые особы и делать сразу всё не приучены. Майла пояснила, что Лорин нанимал трёх разных волчиц, чтобы те убирали, стирали и готовили. Причём брали они не мало. В основном этим занимались взрослые дамы, которые просто хотели подработать. А тут я, которая делаю вообще всё! Узнав расценки, поняла, что через пару лет я полностью отработаю свою цену. Оказывается, папаша-то продешевил. Ещё один мерзавец. Надеюсь, он помучается. Я злилась и хотела просто придушить папу за его поступок. Какая-то любовь к нему у меня осталась, но такое предательство, которое совершил он – затмевало всё. Даже мечтала, что стану какой-то высокой шишкой, поднимусь в политике, пройдусь по головам и утру ему нос! Детские обиды смешивались со взрослой ненавистью, заставляя меня колотить косяки и плакать.

Сегодня был обычный день, я пила чай, глядя в окно и ожидая, когда Лорин поест, чтобы помыть посуду и отправиться спать.

Раздался стук в дверь. Я удивлённо отставила кружку и, покосившись на равнодушного ликана, пошла открывать дверь. Он, когда кого-то ждёт, всегда сам двери открывает. К нам пару раз заскакивали неизвестные мужчины, а также те, кого я уже знала. Кстати, больше он никого не приводил, чем опять ввергал меня в удивление. Нэлла не появлялась, чем огорчала меня. Я-то надеялась, что этот демон уже остепенится и станет попроще, но нет: сидит, ест, думает. Как обычно.

– Привет! – тут же поздоровалась Мелинда, как только я открыла дверь.

– Привет, – чуть ошарашенно выдала я, хлопая глазами. – Проходи.

Её я очень давно не видела. Наверное, с тех пор, как мы все вместе ходили в таверну. Да, наверное, больше не видела. Её волосы были небрежно стянуты в хвост, но прелестные серые глаза лучились счастьем. Я ей завидовала. Просто и по-доброму. Так радоваться…

– Нет, я на минутку, – она отмахнулась. – Слушай, Богдана, ты мне не поможешь завтра с ужином?

Она состроила просящую мордочку. Я вновь растерялась. Помочь? Ей?


– Эм… конечно, – чуть неуверенно улыбнулась я. – Если… Лорин будет не против.

Я обернулась. Тот, даже не глядя на меня, кивнул, словно почувствовал мой взгляд.

19 глава

– Да? – она вскинула брови, а её губы растянулись в улыбке.

– Да, я с радостью, – честно выдала я и наконец-то расслабленно выдохнула. – У вас праздник, или ты просто решила удивить Морика?

Волчица снисходительно посмотрела на меня.

– Богдана, завтра же открывается летний сезон охоты! – всплеснула она руками. – Конечно, праздник! Мы с Майлой каждый год ничего не успеваем, поскольку проснуться рано не можем! Но если ты нам поможешь, то мы сделаем всё вовремя.

Боги, я выберусь из этого дома. Хоть на один день! Просто развеюсь! Да. Я согласна! И лучше бы не возвращаться, а остаться где-нибудь там… под какими-нибудь кустами! Глядишь, про меня забудут и я… ну, не сбегу, а… не знаю, прогуляюсь. На свой страх и риск.

– Я не знала, – чуть смущённо пробормотала я. – Кстати, во сколько приходить?

– В обед, – тут же отозвалась она. – Я к этому времени проснусь.

Ого, они спят. Я думала, это только Лорин такой соня.

– А продукты? Что-то нужно? – решила я узнать всё досконально.

Мелинда сначала видимо хотела отказаться, поскольку открыла рот, но потом замерла, словно что-то вспомнила. Я стояла и жаждала подробностей. Внутри всё сжалось в предвкушении. Ура! Я иду в гости! Поговорю с живыми!

– Слушай, я сегодня на рынок поздно пришла, и помидоры все разобрали, – начала волчица неуверенно. – Было бы хорошо, если бы ты по пути заскочила на рынок и взяла штучек восемь.

– Без проблем, – улыбнулась я.

– Только лучше идти утром, а то их разбирают быстро.

Мелинда выглядела крайне неуверенно, словно просила меня о чём-то страшном. Я этого не понимала, и мне было дико. Меня никто не просит, приказывают и всё. Поэтому я чувствовала себя тоже крайне удручённо.

– Я встаю рано, так что помидоры точно отвоюю, – начала заламывать я пальцы в каком-то тихом восторге.

– Отлично! – как-то облегчённо выдала женщина. – Ты дорогу помнишь?

– Да, – закивала я, – но если я не приду до вечера, то лучше всё-таки попытаться меня найти…

Мелинда засмеялась:

– Пока, Лорин. Спокойной ночи, Богдана.

– Пока, – попрощалась я, закрывая дверь.

Настроение мгновенно устремилось вверх, подхватив с собой и надежду, которая оказалась бессмертной. А вдруг удастся с кем-то подружиться? По-хорошему, чтобы можно было делиться сокровенными мыслями и выслушивать откровения в ответ. Найти кого-то, кто понимал бы меня и хоть как-то сочувствовал. Но… они же все ликаны, а кто я? Я человек, купленный их альфой. Купили. Прям, как продукт какой-то. Свежий, с хорошим товарным видом и неизвестным содержанием. Лорин – рисковый мужчина. Я бы так никогда не рискнула. Характер не тот, что поделать? Трусиха и всё тут. Сто раз подумаю, прежде чем сделаю что-то. Особенно, если это касается Лорина. Я всё стараюсь делать идеально. Если стираю его вещи, то обязательно сделаю так, чтобы от грязи ничего не осталось. Готовка? Несколько раз попробую сама, подумаю и ещё раз попробую. Убираю, как в последний раз, поэтому на одну его комнату уходит два часа. Всю пыль, грязь и мусор долой. Постоянно проветриваю, чтобы циркулировал свежий воздух. И всё это я делаю не от внеземной любви к нему. Всё гораздо прозаичней: если у него не будет повода прицепиться ко мне, то я морально защищена от его атак. Ему просто нечего будет мне сказать. А значит я буду в безопасности. Порой я даже подумывала стать бездарной дурёхой, чтобы Лорин отдал меня кому-нибудь. Но было крайне много негативных моментов. Откуда мне знать, что новый хозяин будет лучше? Вдруг тот, другой, будет как раз-таки использовать меня, как женщину?! Лорин плохой, но он меня в этом смысле не трогает. Пристаёт, но я даже уже как-то привыкла. Поэтому я крайне обожаю этот дом, постоянно всё меняю и стараюсь сделать ещё уютней.

Помыв за Лорином посуду, погасила свет и поднялась к себе. Ложилась спать с улыбкой. Завтра я поговорю с живыми существами! О чём-то глупом и пустом, но это будет общение! Жду не дождусь!..

Утром встала пораньше. Заплела себе две пушистые косы, надела чуть узковатые штаны и рубашку. Закатала рукава, чтобы не испачкать их на рынке. Я часто всё щупаю, получив разрешение продавщиц – мне нравится. Хоть какое-то развлечение.

По привычке сунула свой платок в карман. Он всегда со мной на всякий случай. К моему удивлению Лорин тоже встал. Наградил меня хмурым взглядом и скрылся в ванной. Я достала корзину, взяла кошелёк. Ура, я иду в гости! Да пусть даже помогала бы выгребную яму чистить, но я бы развеялась!

– Поможешь Мелинде – домой одна не возвращайся, – разминая плечи, заговорил со мной Лорин. – Я приду вечером и заберу тебя.

Он вышел из ванной и направился наверх. Так странно слышать его голос. В последнее время – это редкость.

– Я поняла, – отозвалась я.

Лорин молча ушёл в свою комнату. Обув сапоги, вышла из дома и чуть ли не в припрыжку направилась в сторону рынка. Я была довольна. Солнечное утро, никого опять нет, и я одна… Странно, но на улице быть в одиночестве мне наоборот нравилось. Ходишь, как хочешь, можешь спеть, станцевать. Никому до тебя нет дела, поскольку все критики спят! Здорово же.

В весёлую припрыжку я шуровала по дорожке, размахивая корзинкой. Справа был небольшой куст, а за ним нужный мне поворот. Не особо смотря под ноги, потопала вдоль этой растительности.

Внезапно я обо что-то споткнулась и… из кустов раздался стон! Я испуганно ойкнула и замерла с приоткрытым ртом. Я споткнулась… об сапог! Там… там человек! Чёрт, ликан! Но если две ноги, значит мой дальний родственник!

– Эй? – наклонившись, громко зашептала я. – Есть кто живой?

– Помогите мне… пожалуйста, – донёсся до моего слуха мужской слабый голос.

Я тут же бросила корзину и сунулась в куст. Подняв пару ветвей ужаснулась. Там лежал… мужчина! Молодой и весь в крови! Немного разодранная рубашка, красные капли усеивали светло-коричневую ткань, отсутствуют три верхние пуговицы. И лицо. Окровавленное! Его большие карие глаза то открывались, то закрывались, словно пытаясь понять, что случилось с их хозяином.

– Мужчина? – я тут же села на корточки и чуть подползла к нему. – Вы как? Живы?

Мне было его жаль. Сердце сжалось. Да кто посмел его сначала избить, а потом бросить умирать на улице?! Тем более здесь! Ну, повздорили вы, ну с кем не бывает?! Морды набили друг другу и разбежались! Но зачем же бросать вот так? На сырую землю!

– Всё в порядке, – он вяло поднял руку и чуть пошевелил головой. – Я в норме…

Ничего подобного! Я тут же взяла его за запястье.

– Давайте я позову кого-нибудь на помощь? – предложила я, обеспокоенно разглядывая лицо пострадавшего мужчины.

– Нет, я сейчас немного полежу и… сам… – он неопределённо поддёрнул пальцами руки и замолк.

Я испугалась. А вдруг он умрёт?! И что у него с лицом? Как не приглядывалась, но эпицентра кровотечения я так и не смогла найти. Может, нос, как у меня? А вдруг внутреннее кровотечение?! Это же опасно! Я себе в жизни не прощу, если просто пройду мимо! Так нельзя!

– Может быть мне проводить вас до дома? – часто задышала, впадая в лёгкую панику. – Или… давайте… не знаю, просто помогу вам встать!

Забыв про приличия, взяла и вторую руку мужчины. Он как-то неопределённо мотнул головой.

– Ничего не надо, – он осторожно высвободил свои руки и упёрся ими в землю. – Просто отойди, я сам… поднимусь.

Я тут же выползла из-под куста. Медленно, но верно пострадавший ликан кое-как выбрался из злосчастного кустарника. На свету его волосы оказались прелестного рыжего цвета. Они не доходили даже до плеч. Лохматый такой, помятый. Меня тут же затопила жалость и сострадание. У него было скорее треугольное лицо, но за счёт такой причёски угловатость лица выравнивалась. Тонкий нос, такие же губы. Если отбросить кровавые разводы, то он выглядел вполне нормально. Не скажу, что мой типаж, хотя он оказался меня выше. «Почти, как Лорин, только тот всё-таки превосходит этого бедолагу», – подумала я отстранённо.

Вдруг мужчина пошатнулся, и его понесло прямо на меня. В первую секунду захотелось отступить просто интуитивно, но потом я наоборот сделала шаг вперёд и подхватила рыжего.

– Извини, – глухо выдал незнакомец, цепляясь за забор и пытаясь выровняться, – ноги не слушаются.

Я держала его за предплечья и служила опорой. Почему-то почувствовала себя героем. Помогаю неизвестному. Просто так. В нашем городе, увидев такую картину, только бы пальцем у виска покрутили. И как на зло никого нет! Никто помочь-то не может! Видимо, я первая проснувшаяся. Надо ему как-то помочь!

– Вы в порядке? Точно не нужна помощь? – я чуть отстранилась, заглядывая в лицо рыжего. – Я сбегаю, если что.

Что-то странное блеснуло в его глазах. То ли подозрение, то ли удивление. Вот именно сейчас моё стеснение заткнулось и молча наблюдало за смелостью, которая взяла управление на себя.

– Это ты тот человечек, которого Лорин себе завёл? – его брови, в которых подсохла кровь, изогнулись. – Не думал, что удастся познакомиться с тобой при таких обстоятельствах.

Мы стояли близко, но я даже не собиралась отходить. Боялась, что он может упасть. Но слово «человечек» неприятно ударило по ушам.

– Да, наверное, я, – буркнула я и вновь окинула его беглым взглядом. – Где вы живёте? Давайте я помогу вам дойти.

Я уже забыла про рынок и Мелинду. Время ещё раннее, могу позволить себе «прогулку». Боги, надеюсь, с ним всё будет в порядке.

– Не стоит, – рыжий переступил с ноги на ногу и неуверенно выпрямился. – Не думал, что мне будет стыдно перед женщиной.

Это меня подкупило ещё сильнее. Я неуверенно ему улыбнулась.

– В этом нет ничего страшного, – даже головой замотала я. – Такое может произойти со всеми.

Его губы изогнулись, и подсохшая кровь, застывшая на коже, потрескалась. В груди что-то сжалось. Улыбается сквозь боль. Мужчины такие мужчины…

– Фу, как сладко всё, – он даже нос сморщил. – Люди все такие… приторно милые?

Обида попыталась поднять голову, но передумала. Ему можно – по голове уже настучали.

– Только я, – вполне честно отозвалась я. – Вы точно в порядке? Не упадёте?

Я уже поняла, что долго так стоять с ним не получится. Он жив, вроде как здоров, от помощи отказывается, значит моя миссия как бы выполнена. Совесть уверенно кивнула в знак согласия и удалилась в зрительный зал.

– Схлопотал несильно, просто подниматься лень было, – незнакомец даже как-то плечом пожал одним небрежно. – Я в порядке.

Слабо верилось, но я ничего не могла поделать, если он отказывался от помощи. Не буду же я насильно волочь его на рынок, чтобы там его подлатали.

– Хорошо, – кивнула я серьёзно. – Тогда я пойду, раз вам помощь не нужна.

Его глаза мне не нравились. Непонятное что-то. Хотя это может быть просто потому, что я его впервые видела. Страх перед неизвестным и всё такое.

– Топай, спасительница, – он вполне дружелюбно усмехнулся и потёр лицо одной рукой.

Я отошла на пару шагов. Рыжий мужчина держался за оградку. Вроде не шатался. Одет он был вполне хорошо. Дорогие сапоги бросались в глаза.

Подняла корзину, которую бросила на землю. В последний раз взглянула на незнакомца. Он тёр лицо, пытаясь избавиться от крови. В уголках рта и около носа она скатывалась в неприятные катышки и пачкала руки пострадавшего. Не знаю почему, но у меня было такое чувство, будто он хочет, чтобы я ушла. Наверное, я задевала его мужскую гордость. Конечно, девушка увидела его в таком состоянии, ещё и помогать удумала. Они же добытчики, заступники и завоеватели! А тут в таком свете невыгодном… стыдно.

Вспомнила про платок, лежащий в кармане. Может, отдать его ему? Нет, это память… Вспомнились слова Майлы. Я тут навсегда. Выхода нет, тут мой новый дом. А стоит ли хранить вещь оттуда, где меня предали и не любили? Возможно, лучше избавиться от всего и жить сегодняшним днём? Как-то задумалась на этот счёт. Обратной дороги просто нет. Умирать не хочется – сегодня же праздник. Побег? Вряд ли. Страшно и невыполнимо. И что в итоге я получу? Разъярённого Лорина? Унижения от него же. Нет, мне пока и так хватает всего выше крыши.

– Возьмите, – достала из кармана свёрнутый платок и протянула его рыжику.

Он нахмурился, но потом с каким-то подозрением взял его. Он поднёс его к губам и с лёгкой заминкой начал оттирать кровавые пятна. Мне даже показалось, что он его нюхает. Ну, я его стираю редко… но это лучше, чем ничего.

– Спасибо, – он кивнул мне. – Рад был познакомиться, Богдана.

Я не знала его имени. Но спрашивать побоялась. Вдруг воспримет меня, как навязчивую девчонку? Не нужно, я леди. Точнее то, что от неё осталось.

– Не за что, – я отрыто ему улыбнулась. – Выздоравливайте.

Не дожидаясь ответа, развернулась и потопала дальше.

– Эй? – окликнул он меня.

– Что? – обернулась я в каком-то испуге.

Подумала, что ему всё-таки нужна помощь. Наверное, заплохело совсем… бедный.

– Никому не говори, что видела меня тут, – попросил мужчина и неуверенно передёрнул плечами. – Это позор.

Мужчины…

– Договорились, – я кивнула и махнула ему рукой. – Удачи Вам.

Он не ответил. Я развернулась и с горделивой улыбкой пошла дальше.

Настроение зашкаливало. Я словно летала над землёй! Помогла! Не дала умереть! Ну… он вряд ли бы умер, но он мог! Земля-то холодная, а у него вон сколько крови на лице было! Так что я в полной мере могу считать себя спасительницей! Были бы близкие подруги – обязательно бы похвасталась! Даже вопреки просьбе незнакомца. Наверное, я чуток тщеславная. Но я не вижу ничего плохого в том, что мне нужна похвала за хорошие поступки. Это поощрения, чтобы я и дальше несла добро в народ!

На рынке помимо помидоров купила себе пару яблок. Протерев их о маленькое полотенчико, которое лежало в корзине, по памяти потопала к Мелинде.

Весело хрустя сочным фруктом, нашла-таки нужный дом. Не сразу честно вам признаюсь, но поблукатив немного по окрестностям, таки нашла то, что искала.

Мелинда оказалась ещё той соней. Оказывается, она ещё спала! Долго никто не открывал дверь, и я уже начала подумывать, что действительно ошиблась домом.

– О, ты уже пришла, – лохматая, заспанная волчица открыла мне дверь и облокотилась на косяк. – Входи.

– Извини, я думала, что ты уже встала, – оправдалась я, проходя в дом.

– Да я как бы встала, просто силы воли не хватило проснуться, – сонно улыбаясь мне, пробормотала женщина, закрывая дверь. – Располагайся, я сейчас только переоденусь, и мы начнём.

Я молча поставила корзинку на стул и сама села рядом. Да, здорово у них дома. Только всё не так, как у меня. Столовые приборы не там, посуда тоже в другом месте… одним словом – не мой дом. Хотя и тот, как бы далеко мне не принадлежит, но я же хозяйничаю, поэтому могу так… говорить.

Мелинда оказалась действительно доброй женщиной. Она разожгла печь, и мы начали творить! Началось всё с замеса теста. Мне вручили передник и графин с водой. На большой столешнице волчица рассыпала муку и сделала внутри углубление. Я вбила туда два яйца и добавила воды. Странными поглаживающими движениями Мелинда начала всё это перемешивать. Через десять минут в моих руках был уже мешок с мукой, а хозяйка превратила все ингредиенты в один большой кусок теста.

– Сыпь, – дала она мне команду, и я чуток насыпала муки на её руки и тесто.

После замеса она положила его в большую кастрюлю, накрыла крышкой и поставила рядом с печкой.

– А что мы, кстати, делать будем? – опомнилась я.

Делать начали, а что – непонятно.

– Ушки из теста, – улыбнулась она мне, отряхивая руки.

– А с чем они? – удивлённо вопросила я.

Волчица внимательно посмотрела на меня.

– С мясом. Ты что, не ела их никогда?

Задумалась.

– Нет, – покачала головой чуть растерянно. – Уила меня не учила такое готовить.

– Мы такое готовим только по праздникам, – пожала она плечом. – Сейчас я принесу мясо, и начнём делать начинку.

Я была сначала рада, а потом не очень. Оказывается, было необходимо мелко порубить мясо, добавить туда же мелко порубленный лук, соль и всё перемешать. Руки устали минут через двадцать. Мелинда всё делала обычно, не торопясь, но и не уставая, как я. Мне было неудобно просить о передышке, поэтому я упрямо стругала лук, иногда вытирая слёзы.

Сделав две большие миски начинки, Мелинда налила нам чаю, и мы наконец-то уселись отдохнуть.

– Сейчас тесто подойдёт, и мы начнём лепить, – «обрадовала» меня она.

Вскоре пришла и Майла. Они были действительно старыми подругами, поскольку говорили о всяких глупостях. Я слушала их и тихо завидовала. Где моя верная подруга?! Где она, Боги?! Скорее всего застряла в какой-нибудь топи. Мне же везёт обычно.

Мелинда разделила нас. Мне дали отдельную столешницу, также, как и Майле. Мелинда показала мне, что делать, и я была в лёгком ужасе. Надо было скалкой раскатать небольшой кружок теста, положить туда ложку начинки, скрепить всё это и отложить в сторону. В принципе, когда показывала Мелинда, всё казалось крайне простым. Ага, десять раз. Первые три штуки я просто испоганила. То начинка вылезает, то тесто рвётся, то получается непонятно что! Я ругалась на себя и подглядывала к Майле. Та неспешно строчила эти ушки, будто делала такое уже раз двести точно!

Минут через пятнадцать наконец-то приноровилась и я. Криво-косо, но что-то да получалось. Мелинда поставила кастрюлю с водой на печь ещё в самом начале, поэтому сейчас она уже пыхтела, выбрасывая клубы пара под потолок. Волчица забрала творения у всех и кинула их в воду. Как мне сказали, вариться эти ушки будут минут десять-пятнадцать. Меня это не сильно трогало, а вот почти целая миска начинки волновала мою душу ого-го как!

Утирая седьмой пот на жаркой кухне, я наконец-то закончила. Майла и Мелинда уже свободно развалились на стульях и всё посмеивались надо мной. Я тоже улыбалась, ибо со мной каши точно не сваришь.

В больших тарелках наши творения остывали.

– Ну что, остался соус, и мы свободны! – вскинула руки Мелинда. – Богдана пока добивает ушки, а мы с тобой на помидоры.

Майла со стоном поднялась и поплелась к столешнице. О, соус. Это не моё. Хотя, как я поняла, они просто мелко порезали помидоры, лук и какие-то травки, а потом всё это зажарили, добавив воды и соли.

Вымыв руки и убрав своё рабочее место, я устало села на стул и без стеснений положила голову на деревянную поверхность. Под щекой было прохладное дерево, которое так меня манило.

– О, девки, здорова! – раздался голос Морика. – Вы чего тут делаете?

Я медленно выпрямилась.

– Да ничего уже, – фыркнула Мелинда и подошла к ещё сонному мужу. – Выспался?

Они обнялись и начали шептаться. Отвернулась, чтобы не смущать пару.

– Ну, давайте, ребёнка мне ещё испортите, – Майла шутливо обняла меня сзади. – Будет потом спрашивать, что да как…

Все засмеялись. Я немного не поняла, но тоже улыбнулась. Все эти поцелуйчики и обнимашечки мне крайне нравились. Становилось сразу так тепло, я радовалась за парочку. Молодцы, раз нашли друг друга. Им было хорошо вместе, и я всю свою жизнь мечтала о таком. Чтобы взаимно и чтобы так же нежно и мило. Ух!

Как-то за разговорами и частыми чаепитиями пролетело несколько часов. Даже не заметила, как день подошёл к концу. Закат только-только начинался, и я чувствовала себя живой. Я расслабилась и смеялась над шутками Морика, дамы постоянно втягивали меня в какой-нибудь глупый спор, заставляя участвовать. Было просто весело. Сегодня был самый лучший день в моей жизни! Утром спасла мужчину, потом научилась готовить праздничное блюдо и отдохнула! Ну почему каждый день не может быть таким?! Нет-нет, не надо чтобы кто-то постоянно нуждался в помощи, просто… чтобы всё было отлично. Хотелось петь и… летать. Чтобы парить между облаков, соперничая с птицами. М-м-м, как же здорово.

Когда пришли Тур и Франк, начался ажиотаж. Мужчины поволокли стол на улицу, а мы взяли по стульчику и посеменили следом. Неторопливо, под постоянные шутки и смех накрыли на стол и начали выносить еду. Я уже совсем расхрабрилась и хохотала в голос над какой-нибудь глупостью. Порой мне даже хотелось плакать. От счастья. Дура, знаю, но мне этого так сильно не хватало, что теперь, когда мне это дали, я не могу нарадоваться.

Мы все расселись, но никто не ел. Все ждали Лорина и Виера. Морик заколебал бедного Франка с подколками по поводу какой-то девушки. Как я поняла, брюнет ухлёстывает за ней уже довольно давно, но пока безрезультатно. Усач был награждён от природы острым языком, и его шутки были остроумными и смешными. Франк тоже улыбался, но пытался заткнуть друга. Майла миловалась с Туром, а мы с Мелиндой взглядами матерей глядели на пару ликанов, которые уже собрались мериться силой.

Развалившись на стуле, я поправляла свои чуть растрепавшиеся косы. Была так занята, что пропустила приход двух опоздавших. Мне уже самой не терпелось попробовать эти ушки! Ну как это, они лежат, а трогать их нельзя?!

Парни все затихли и дружелюбно уставились на вход. Я тоже подняла глаза. Повернула голову, и моя улыбка слегка угасла. Лорин стоял и ненавистно прожигал меня таким взглядом, что я замерла от ужаса. Что…

– Ты, – его рука указала на меня. – Пошла на выход!

Я вздрогнула от неожиданности и неведомой злобы в его голосе. Не понимая, захлопала глазами.

– Что-то случилось? – медленно встала я со стула.

От моего вопроса он, казалось, рассвирепел ещё пуще. Только сейчас заметила, что Виер стоит сбоку и держит своего альфу за предплечье. Парнишка смотрел как-то серьёзно и моего взгляда избегал, словно… я что-то сделала плохое.

– Я сказал: пошла на выход! – он даже дёрнулся в мою сторону, но голубоглазый ликан крепко держал своего друга.

Задрожав, как лист в ураган, пошла, куда сказали. Я не могу сказать, что я боялась. Только что веселье било через край, а потом вдруг резко такой негатив. Я просто ощущала растерянность. Был ужас, но необъяснимый. Просто словно рефлекс: злой Лорин – это очень плохо.

Когда я проходила мимо него, он вдруг схватил меня больно за плечо и приблизил своё лицо к моей шее. Я зажмурилась, не в силах терпеть такое непонятное отношение. Лорин несколько раз глубоко втянул воздух.

– Ну ты и сучка, – услышала я его тихий, пропитанный ненавистью голос.

Он пихнул меня в сторону выхода. На глаза набежали слёзы. За что?! Что я натворила?! Да я… я сегодня дома-то не была! Начала быстро перебирать все воспоминания за последнюю неделю. Так-так, что? Что могло так сильно разгневать его? Пыль? Я где-то не убралась?! Или рубашку его плохо постирала? Не могу понять… от этого слёзы словно по-обычному начали струиться по лицу.

Слыша сзади тяжёлые шаги Лорина, вышла на улицу.

– Что случилось-то? – услышала я сзади голос Мелинды.

Оказывается, они все топали за нами. Нет, это уже бред какой-то. У меня из головы выветрились все мысли. Вообще. То есть я отбрасывала всё, что могло бы заставить Лорина так себя вести, поэтому я шла, смотря перед собой. Изредка вытирала слёзы, пытаясь хоть как-то держать себя достойно.

– Всё очень плохо, – как-то уклончиво отозвался Виер. – Надо разбираться.

«В чём разбираться?!» – захотелось мне завопить, но меня хватило лишь на то, чтобы обхватить себя за талию руками и идти вперёд.

Шли мы минут пятнадцать, но мне показалось, что прошло пару часов. Сзади шло Нечто, отдалённо напоминающее человека. Я просто боялась смотреть на него. Словно если я повернусь, то он меня точно ударит. Такое напряжение ощущалось – это просто жуть. Семь ликанов и гробовая тишина. Никто не перешёптывался. Мне даже подумалось, что меня ведут, чтобы убить.

Я сильно удивилась, когда вместо площади с виселицей увидела таверну. Она гудела. Множество мужчин и женщин шатались по округе, все окна были открыты, и оттуда доносился шум. Праздник. Все отмечают. Я пошла дальше, но Лорин дёрнул меня больно за локоть, направляя к зданию. Я поджала губы, и от этого грубого обращения мой подбородок затрясся. Что же я такого натворила…

Мы вошли в шумную и душную таверну. Все веселились, как и мы полчаса назад. Пол был мокрым от пива, но никого это не смущало. Свободных мест не было, дамы так вообще сидели на коленях у мужчин и часто запрокидывали головы, дико хохоча.

Нас заметили почти сразу. Начали поднимать пьяные и не очень взгляды и постепенно замолкать. Лорин толкнул меня вперёд, к какому-то большому столу у окна. Я делала всё, что он хотел. Молила о том, чтобы всё разрешилось, и я пошла домой. Просто в кровать, под одеяло, туда, где покой.

Сидевшие молодые парни за столом, к которому мы подошли, притихли почти сразу же. У каждого на коленках восседала девушка. Хорошо сидят.

– О, привет, Лорин! – заговорил вдруг знакомый голос. – С праздником тебя.

Я посмотрела на говорившего. Пара секунд, и я узнала его. Это же… это тот мужчина, которого я с утра спасла! Ну, точно он! Всё в той же одежде, только на лице ни капли крови и ни единого шрама или ссадины. Волосы зачёсаны назад, открывая вполне обычное лицо. Он улыбался, глядя на нас и в особенности на меня. Он выздоровел. Выглядит действительно здорово. У него на коленях сидела русая красавица с довольно объёмным бюстом, которая хмуро взирала на нас.

– Повтори-ка, чем ты тут недавно хвастался, – услышала я ледяной, пропитанной каким-то отвращением голос Лорина.

Это был приказ. Таверна совсем стихла. Редко кто кашлял или слышался звук отодвигаемых стульев. Я упорно смотрела в стену. Зачем тут я? Лорин, кажется, тоже знаком с этим бедолагой. У них, наверное, какие-то старые счёты, но я-то тут причём?! Неужели… мне нельзя было ему помогать?! Нет, это глупость. Пойму – не общаться, а не помогать… но он ничего мне не говорил. Он, кажется, мне не запрещал. Только насчёт Сальмы возникли вопросы, но больше точно разговоров не было. Это точно.

Рыжий мужчина ссадил с колен девушку, которая сразу же куда-то пропала. Он поправил рубашку и… залез на стул. Тут даже я на него посмотрела.

– Я хвастался тем, что трахал твоего человека! – громогласно объявил рыжий и указал на меня. – Вот эту милую барышню, которая оказалась на диво хорошенькой!

Раздались смешки и оханье. Я просто стояла. Мой рот чуть приоткрылся от какого-то неведомого ужаса, но я его сразу же прикрыла. Что он сказал? Мне не послышалось?! Моё состояние было тоже крайне непонятным. Руки начали дрожать, дыхание участилось, а страх куда-то улетучился. Я просто смотрела в задорные карие глаза, пытаясь понять.

Лорин вдруг в один шаг преодолел расстояние между ними. Он как-то ударил ногой по ножке стула, и та обломилась. Рыжий лжец спрыгнул и был тут же со всей дури уронен на стол. Я вздрогнула от грохота. Парни, сидевшие за столом, тут же вскочили со своих мест, отшвыривая пищащих девчонок в сторону. Франк и Морик мгновенно оказались рядом с Лорином, ненавистно оглядывая остальных. Я просто стояла во всём этом ужасе и не понимала, как оказалась тут. Что вообще происходит? Это я? Меня не подменили? Тело моё? О чём они вообще?!

– Да как ты посмел? – зарычал сереброволосый мужчина, держа лгуна одной рукой за шею и пригвождая того к столу.

Мужчина вскинул руки, и в его глазах появилось дикое удивление.

– Откуда я знал, что трахать её нельзя?! – вскинулся он. – Она не часть твоей стаи, Лорин. Это рабыня!

Таверна начала поддерживать его. Ступор меня покидать даже не собирался. Мне казалось, что это сон. Я не верила в происходящее – этого не могло быть.

– Она принадлежит мне! – взревел мой хозяин и ударил кулаком рядом с лицом нахала. – Я предупредил, чтобы к ней никто не подходил!

– Я и не подходил! – возмутился мужчина. – Она сегодня утром сама познакомилась со мной! Прямо тут, у таверны! Мои парни подтвердят! Да много кто подтвердит!

Повисла накаляющаяся тишина. Видимо ликаны этого урода зло пыхтели, оглядывая всех нас, а мои знакомые отвечали взаимностью. Кажется, назревало что-то очень плохое…

– Это правда? – голова моего палача повернулась ко мне.

Сколько ярости там было… от этого на глаза вновь навернулись слёзы. Я боялась. Он меня убьёт. Просто убьёт…

– Н-нет, – выговорила я медленно.

Таверна вновь ожила, словно противясь моему ответу. Всё было решено… как же я влипла.

– Да брось, малышка, всё же было классно, – мерзкий мужчина криво улыбнулся мне. – Ты же сказала, что тебе понравилось.

Я продолжала глупо хлопать глазами. Оцепенение не отпускало меня. Боги, меня только что макнули в туалет. А я думала, что это сделает Лорин в своё время. Ошиблась…

– Он прав? – взгляд Лорина вновь вгрызся в моё лицо.

– Нет, – прошептала я.

Таверна набирала свои обороты, словно гневаясь на меня. Почему они верили ему, а не мне? Неужели потому, что он был ликаном, а я нет? Только из-за этого?! Он скажет, и все ему верят?! Так же нельзя! Нельзя…

– Ой, да перестань! – засмеялся утренний незнакомец, – Ну извини, что кончил раньше времени! Ну с кем не бывает, когда такая красавица над ухом стонет?!

Раздался мужской смех, который поддерживал его. Они ели все ту бурду, которую он им преподносил, словно голодным псам кости со стола бросал. Каждое его слово было одобрено, а моё нет.

– Лорин, я сам видел её, – вдруг заговорил короткостриженый блондин, который как раз выступал за команду рыжего. – В этой же одежде, с корзиной в руках. Она чуть ли не волоком повела Бюрта за таверну. Многие слышали стоны.

Теперь я вновь уставилась на стену невидящим взглядом. А вот и свидетель. Почему-то так не кстати вспомнилась картина, которая долго не выходила у меня из головы. Судили на площади девчонку. Молодую, лет пятнадцати. Она была очень красивой, а какая фигура… все мужчины шеи сворачивали. Она работала швеёй. И какая-то женщина с рынка обозвала её ведьмой. Её, конечно же, приволокли на общий суд. Священники спрашивали у всех, кто что знает о ней. Многие мужчины отзывались о ней хорошо, но вот женщины… они все завидовали ей чёрной завистью. За красоту, за честность и доброту. И началось обливание помоями. Вдруг кто-то начал вспоминать, что после того, как она посмотрела на её ребёнка – тот заболел, молоко скисло, когда мимо красавица прошла и всё в таком роде. Девчонку повесили. Считалось, что если повесить ведьму, то она воскреснет, дабы отомстить обидчикам, но бесчувственный труп провисел на площади несколько недель. Тогда я поняла одну вещь: толпа, жаждущая крови, всегда её получит. Ничего не поделать, если они признали тебя виноватой. Уже ничего. Просто не сможешь отстоять себя. Помню, как та бедная малышка кричала и умоляла их о прощении. «Это в ней Сатана говорит!» – крик какой-то старухи навсегда врезался в память. Попытки оправдаться только сильнее волновали народ. Поэтому я стояла молча. Смерть, с которой я уже успела подружиться и поссориться, вновь замаячила на горизонте. Надо готовиться, а не думать о спасении. Страшно, и колени так предательски хотят подогнуться и уронить моё невинное тело на этот грязный пол. Честь. Её я не потеряю. Не сегодня и не перед этими дворнягами, которые лают, требуя зрелища. Пусть делают, что сочтут нужным. Хотя по большому счёту измена не считалась чем-то ужасным. У людей за это редко казнили, а тут этого быть не должно. Все похотливые животные, и спать со всеми подряд у них должно быть обычное дело. Но… ярость Лорина выход должна найти. Он принесёт мне смерть. Наконец-то сдержит данное обещание. Всё-таки будет так, как я когда-то задумала. Обидно, конечно, но жизни у меня тут действительно не будет. Чего я добьюсь? Ничего. Увижу мир? Нет. Заведу друзей? Уже вряд ли. Мне остаётся только подождать.

– Думаешь, я поверю твоему щенку?! – Лорин вновь посмотрел на рыжего вруна.

– Я могу доказать, если её запаха на мне не хватает, – чуть улыбаясь, выдал Бюрт. – Я трахнул её прямо за этой таверной, там скорее всего ещё сохранились ароматы… нашей страсти.

Было ощущение, будто я пришла в театр, где играет всего один актёр. Остальные подыгрывают ему и всё. Просто ересь. Но ликаны загудели с удвоенной силой.

– Веди, – бросил сереброволосый мужчина, выпрямляясь и отпуская вполне довольного «ухажёра». Я не смотрела ни на кого. Просто, кажется, Морик взял меня за предплечье, и мы все пошли на выход.

Я не была удивлена, когда все пьяные зеваки высыпались за нами. Мы обошли здание и оказались на пустом заднем дворе. Туалет, пара построек и кусты вдоль забора. Прямо перед этими могучими растениями был невысокий декоративный деревянный забор. Он был чуть скошен, словно на него кто-то упал.

– Вот здесь, – Бюрт указал как раз на ту вмятину, которая привлекла моё внимание.

Лорин тут же подошёл к указанному месту. Даже на корточки присел, словно принюхивался. Мой взгляд натолкнулся на что-то… на одной из дощечек было нечто белое. То ли высморкался там кто, то ли сливки скисшие пролил – непонятно. Мне даже показалось, что все смотрят туда же, куда и я. И повисла такая тишина, словно Лорин был судьёй, а все остальные ждали вердикта. Я не волновалась. Осознав своё будущее, начинаешь как-то думать о другом. О том, что не успела сделать, что хотела бы осуществить. Просто мысли обо всём. И в голове не было места для всей этой гнили. Даже вспомнилось кое-что забавное. Меня ведь учили, как поступать в подобных случаях. Если леди обвиняют в чём-то, то будь ты виновата или невиновата – всегда держи лицо. Не опускаться до оправданий. Вести себя нужно холодно и отстранённо. У нас был свой суд. Уже намного лучше. Никто никого не убивал, все долго и муторно разбирали вопрос и чаще всего людей, носившие одинаковый со мной статус, оправдывали. Так принято, да и что может натворить леди?! Отравить кого? Это почти недоказуемо. Изменить мужу? Все и так этим занимаются, и обвинять в этом кого-то – всё равно, что говорить, что днём светло, а ночью темно. Даже позабыв о своём этикете, я держалась хорошо. Вот, что значит, зазубривание книжек и постоянные упражнения.

Лорин выпрямился, повернулся, и его взгляд… ну, я думала, что он свернёт мне шею. Что конкретно он со мной сделает – я не знала. Но это было быстрым и надёжным способом. Но его глаза… там смешалось неверие, боль и гнев. Губы кривились в каком-то омерзении, будто он убедился в словах рыжего лиса.

Он подошёл ко мне и замахнулся. Я продолжала смотреть перед собой, то есть в его грудь. Помню, что служанки в нашем доме секретничали. От них я узнала, что пощёчина не совсем болезненна, как кажется. Боль резкая, и ты почти ничего не ощущаешь. Потом место от удара начинает гореть, и бабы плачут скорее от обиды, чем от боли. Другое дело – кулак. Там уже вся гамма чувств. Кто-то даже зубы терял, а кому-то сворачивали челюсть. Вот это было больно.

Понимая, что сейчас последует удар, я даже не напряглась, чтобы как-то сгруппироваться. Испуг попытался было внести смуту в голову, но равнодушие заняло главенствующую позицию и никого не пускало.

– Лорин, ну зачем? – вдруг разрезал голос Бюрта гнетущую тишину. – Повеселилась девчонка, и что с того? Неужели ты приревновал этого оленёнка?

Тут я не удержалась и сглотнула. Сам оболгал, а теперь вступается? Тут все чокнутые. Этот город нужно сжечь к чёртовой матери и развеять пепел по ветру. Какая же тут мерзость водится…

20 глава

Повисла пауза. Я чувствовала, как Лорин смотрит на меня. Впервые я так спокойно реагировала. Наверное, пытается понять, чем он хуже этого идиота. А почему нет? Он ведь так же желал переспать со мной, а теперь узнал, что я занималась любовью с кем-то другим. Задела за живое, называется. Отлично, просто шикарно.

Вместо того, чтобы ударить, сереброволосый мститель схватил меня за локоть и поволок к стене таверны. Она была в трёх метрах от нас. «Неужели убьёт меня, сокрыв от посторонних глаз?» – подумала я.

Он прижал меня к стене. Я не знала, что будет дальше, но то, что началось, сильно меня поразило. Его руки начали расстёгивать пуговицы на моих штанах. Изнасилует меня всё-таки. На глазах у всех… как же я ошибалась, что в этом существе осталась хоть капля человечности. Просто смерти недостаточно. Надо унизить, показать, кто главный. Боги, дайте мне сил выдержать всё. Вот только кричать я не буду. Толпу всегда возбуждают визги и стоны умирающего. Сами приговаривают, сами наблюдают и сами восхищаются справедливостью. Да уж, хороший конец. Самый достойный.

Одна его рука залезла под рубашку и под моё нижнее бельё. Я задержала дыхание и сжала руки в кулаках так сильно, что ногти впились в мои ладони. Его пальцы коснулись того, чего не должны. Я мысленно завопила, но в реальности только закусила внутреннюю поверхность щеки, чтобы как-то переклинить боль.

Проворные пальцы раздвинули складки и попытались грубо войти внутрь. Два пальца просто не проходили. Я хоть и не сжималась, но я же девочка была, и это невозможно. Но Лорин отступать был не намерен. Своим коленом раздвинул мои ноги, открывая доступ к промежности. Его пальцы вновь попытались проникнуть внутрь, и у него немного получилось, вот только он на что-то наткнулся. Пальцы зашевелились, пытаясь пройти дальше. Острая боль пронзила низ живота, и я, не выдержав, встала на носочки, чтобы как-то облегчить свою участь. Один палец исчез, но один снова попытался протиснуться внутрь меня. Он снова на что-то наткнулся, и я почувствовала, будто что-то натянулось внутри меня. Лорин замер. Кажется, даже его дыхание остановилось. Палец вновь зашевелился и опять попытался протиснуться в меня. Новая порция боли, и я судорожно вздохнула, зажмурив глаза. Это было больно.

Неожиданно его палец медленно вышел из меня, а затем и его рука пропала из штанов. Он стоял очень близко, лицом я чувствовала его возобновившееся дыхание. Я не понимала, что он сделал и зачем. Мне было стыдно. Ощущала жар в районе щёк. Тут же ликаны… Много мужчин, а он такое делает со мной… Позор. После такого жить уже нельзя. Всегда будут считать потаскухой или тыкать пальцем. И зачем же мучиться или страдать? Я не вижу смысла. Он почти… да что там почти, он лишил меня чести. До конца или нет – уже неважно. Факт проникновения был, и этого достаточно. Конец, Богдана.

Неожиданно лба коснулись тёплые губы и на несколько секунд задержались на нём. Нервничая, я вспотела. И теперь такой нежный жест, словно он… прощался со мной. Наверное, я всё-таки что-то для него значила. Хорошая работница, лучшая прачка… понятное дело, жаль убивать, ведь я стою дорого. Слёзы попытались навернуться, но я пресекла всё.

Его пальцы уверенно застегнули пуговицы на моих штанах. Неужели… он не изнасилует меня?! Я думала, что напоследок он именно так и потешится… но видимо смерть я встречу с крупицами гордости.

– Слушай, Бюрт, – поворачиваясь ко мне спиной и отходя от меня на пару шагов, как-то задумчиво заговорил Лорин, – а расскажи как всё было в подробностях.

Этого не поняла даже я. Про остальных молчу. Стоят, глазами хлопают, друг на друга косятся. Наверное, удивлены отсутствием груши для битья. Многие смотрели на меня, но в основном взгляд был прикован к Верховному альфе.

Рыжий тоже чуть удивился, но улыбнулся.

– Обычно, – пожал он плечами. – Сначала целовались, потом она стянула штаны, и мы занялись сексом. Что тут интересного?

Последнюю фразу он проговорил, обращаясь к ждущим пьяным мужчинам. Те, словно ждали этого и громко поддержали его смехом и какими-то словами, типа: «Молоток», «Вот это мужик». Я перестала сжимать кулаки. Кожа на ладонях тут же засаднила. «Мыть посуду и стирать будет неудобно», – подумала я. Ах да, забыла… Мне уже ничего не понадобится.

– Заметил, как она целуется? – мне показалось, или в голосе альфы звучал смех. – Да и бёдрами забавно подмахивает.

Словно маленькие овцы, все поняли, что вожак в хорошем настроении, и началось подниматься буйство. Смех, разговоры, перекрикивания. Про меня даже уже как-то позабыли. Всё внимание было сосредоточено на двух, стоящих в центре мужчин. Страх еле слышно подсказал, что можно попытаться сбежать… но я словно приросла к стене. Не побегу. Уже набегалась. Хватит.

– Да-да, припоминаю, – широко улыбнулся Бюрт. – С виду и не скажешь, что она опытная. Ты не обижайся, что мы потрахались без твоего разрешения, просто у меня голова отключилась, когда она ко мне подошла. Стройная, статная, непохожа на рабыню, чистая, вкусно пахнущая… Понимаю теперь, зачем ты её купил. Я бы от такой тоже не отказался.

Загрузка...