Долгий путь к счастью

Глава 1

Сжимая зонт в руке, Дора Торн остановилась и посмотрела на номер на солидной черной двери. Сердце бешено колотилось в такт каплям дождя, падавшим на блестящую лондонскую мостовую.

Слегка дрожащими пальцами она достала наушники, отбросила с глаз прядь волос и оглянулась.

Это, должно быть, здесь.

Она извлекла из сумки письмо и еще раз проверила адрес, хотя уже сто раз успела посмотреть на него в автобусе.

Гришем-стрит, 120.

Еще раз взглянула на номер на двери и увидела ее, едва различимую в тусклом мартовском свете медную табличку. «Кейпел Мьюир Феллоуз».

Это определенно здесь.

Вздохнув, Дора нажала кнопку звонка под табличкой и, ощущая сердцебиение в груди, стала ждать. Наконец дверь с легким щелчком открылась.

Стараясь не нервничать и не думать о том, что ее в любой момент могут попросить уйти, она быстро прошла по полированному полу к двум молодым людям, сидящим за элегантной стойкой администратора.

Ближайший к ней парень поднял глаза и улыбнулся. Не то чтобы призывно, слишком уж профессионален для этого, однако в его глазах появился заинтересованный блеск.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Надеюсь. – Дора заколебалась, затем улыбнулась в ответ.

Последние семь недель единственным мужчиной в ее жизни стал тот, кто носит подгузники и имеет только восемь зубов, и она фактически забыла, что взрослые мужчины могут выглядеть привлекательно. И чисто. Арчи всегда был таким липким, особенно когда ел.

Раньше – до того, как все изменилось, – она бы пофлиртовала с этим администратором. Да даже влюбилась, правда, столь же быстро и разлюбила. В конце концов, жизнь дана для того, чтобы жить! Или она просто привыкла так думать.

Ее плечи напряглись, она нахмурилась и, сунув зонтик под мышку, взглянула на письмо.

– Меня зовут Дора Торн, и у меня встреча с мистером Мьюиром.

Она в замешательстве посмотрела на администратора, когда его глаза расширились от шока и паники. Его коллега украдкой бросил на нее странный взгляд.

– Конечно. Я сейчас сообщу ему. Не желаете ли присесть, мисс Торн?

Кивнув, она подошла к дорогим на вид креслам и села, чувствуя облегчение и печаль одновременно.

За последние несколько недель она получила так много писем от людей, которых не знала или никогда не встречала, и вот, наконец, три дня назад пришло письмо от адресата, чье имя показалось ей знакомым.

«Кейпел Мьюир Феллоуз» – адвокаты ее отца. И накануне того дня, как пришло письмо, она пропустила телефонный звонок от них.

Дора почувствовала, как сжалась грудь. Они с отцом не виделись с похорон Деллы. Учитывая его послужной список, она и не ожидала, что он будет поддерживать с ней связь. Непонятно, почему его адвокаты пытаются связаться с ней сейчас.

Возможно, потеря одной дочери напомнила Дэвиду Торну, что он пока еще родитель другой.

Дора скривилась. Верится с трудом. Скорее всего, отец почувствовал некую ответственность за внука, во всяком случае финансовую, поскольку от воспитания детей устранился давным-давно.

Конечно, это всего лишь догадка. Дэвид, верный самому себе, не оставил сообщения, поясняющего его мотивы. А вот обязать третье лицо разобраться с ней как раз в его стиле. Да, пожалуй, единственное логическое объяснение.

Она тихо вздохнула. В конце концов, зачем еще адвокатам связываться с ней? Ведь у нее нет ничего, что можно отнять.

У нее перехватило горло, и она сглотнула от боли, не притупившейся за семь недель, прошедших с того ужасного утра, когда на пороге ее дома появились двое полицейских.

Она тогда только что легла спать и потому была ошеломлена, плохо соображала. Всему виной недосып. По-прежнему кружилась голова – переусердствовала с количеством рюмок текилы. Она заподозрила, что накануне вечером совершила какую-то глупость. А зачем иначе к ней заявились полицейские?

Ей ни на секунду не пришло в голову, что полиция захочет поговорить с ней о Делле. Интересно, зачем?

Делла всегда была идеальной старшей сестрой. Немного властной, но добросовестной, доброй, трудолюбивой и всегда чрезвычайно разумной. Она из тех, кто переходит дорогу только на зеленый свет, но и даже тогда смотрит в обе стороны – дважды.

Просто невозможно допустить, что с ней что-нибудь случилось.

Но так и оказалось.

Невозможно, ужасно! Ее прекрасная, храбрая, стойкая сестра, едучи на велосипеде по дороге на работу, была сбита машиной. Когда ее привезли в больницу, она умерла.

Дора почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

За несколько секунд, которые потребовались полицейскому, чтобы сообщить ей об этом, из нее будто ушла жизнь. Она знала, что еще жива, но изменилась навсегда, разбитая на миллион крошечных кусочков.

Ее мускулы напряглись при воспоминании о том утре.

Потеря Деллы сродни потере руки или ноги. Острая, жгучая, а потом тупая боль не исчезала. Дора не могла видеться, а тем более разговаривать с кем-либо, из страха сломаться. Ее сердце окаменело. Хотелось лишь залезть в кровать и спрятаться от всех. От мира, где что-то столь ужасное и несправедливое случилось просто так, без особых причин.

И если бы речь шла только о ней, она бы так и поступила.

Но ей пришлось позаботиться об Арчи.

Сердце сжалось. Потрясение от потери сестры было сродни столкновению с айсбергом, а осознание того, что она теперь отвечает за воспитание своего одиннадцатимесячного племянника, похоже на попытку перемещаться по бескрайнему морю без компаса.

Она любила так сильно, что это даже пугало. И накопилось много всего, в чем нужно разобраться, узнать. И не только о повседневной жизни маленького ребенка.

Делла не оставила завещания.

У Доры резко сжалось горло. Второй раз в жизни ее чрезвычайно организованная и дисциплинированная сестра действовала не в соответствии со своим характером.

Первый случай произошел чуть менее двух лет назад, когда Делла влюбилась в миллиардера Лао Даня вдвое старше ее.

И он был ее начальником.

Делла не просто влюбилась. Она забеременела. Родился Арчи.

Выдохнув, Дора вернулась мыслями к настоящему.

Отказ от завещания – или смерть без завещания, как это называлось, – означал еще и то, что сестра не оставила никаких инструкций о том, как хочет, чтобы все работало после ее смерти. Это также внесло ряд сложностей в и без того непростую ситуацию. Доре пришлось оформить невероятное количество документов, даже подать заявку, чтобы стать опекуном Арчи.

На мгновение ее захлестнуло чувство вины. Вела бы она себя так же, если бы Делла действительно назначила ее опекуном в своем завещании? Или она просто искала оправдание?

– Мисс Торн?

Перед ней стоял мужчина средних лет, в темном костюме в тонкую полоску, серебристые волосы блестели лишь немногим меньше, чем зубы. Дора мысленно поблагодарила его за то, что он прервал поток ее грустных мыслей, и встала.

– Какое удовольствие познакомиться с вами! И большое спасибо, что пришли сегодня. Я Питер Мьюир – один из старших партнеров. – Он взял руку Доры и энергично ее пожал. – И от имени фирмы я хотел бы выразить наши искренние соболезнования в связи с вашей утратой. Такая ужасная авария. Она почувствовала, как застыла улыбка, когда его рука сочувственно сжала ей руку.

– Спасибо. – Она не желала и не нуждалась в утешении незнакомца, хотя в некотором смысле была рада узнать, что ее догадка оказалась верной. Очевидно, за этим стоял отец. Иначе откуда адвокату известны подробности смерти Деллы?

Не обращая внимания на любопытные взгляды администраторов, Дора пошла за Питером Мьюиром к широкой лестнице в конце коридора.

– Я подумал, что мы обсудим все вопросы в гостиной. Здесь немного уютнее, чем в моем кабинете. – Его лицо виновато сморщилось. – Мистер Ло немного опаздывает, он уже в пути и очень скоро должен присоединиться к нам.

Дора вежливо кивнула, надеясь, что ее лицо не выдает невежества и замешательства. Поскольку она понятия не имела, кто такой мистер Ло, его опоздание не имело значения. Но об этом мистеру Мьюиру знать не обязательно.

– Мы пришли!

Она моргнула. Ясно, что представления об «уютном» у них разные. Комната была больше, чем все ее комнаты на первом этаже. Огромные эркеры, множество удобных диванов и кресел. Над старинным камином во всю стену огромное прямоугольное зеркало.

– Не желаете выпить чего-нибудь? Кофе, чай?

Поскольку у Арчи резались зубы и он проплакал всю ночь, она проспала, а потому утром не было времени что-то съесть или выпить. И да, она с удовольствием съела бы пару круассанов.

– Кофе, если можно. С молоком, пожалуйста, и без сахара.

– А, Сюзанна, – обернулся мистер Мьюир, когда в дверном проеме появилась красивая блондинка будто из фильмов Хичкока, в ожидании приподняв идеальную бровь.

– Кофе для мисс Торн, пожалуйста. Прошу прощения, мисс Торн, я принесу документы.

– Конечно.

Оставшись одна, Дора вновь опустилась на мягкий, обтянутый бархатом диван и мгновенно выпрямилась. Расслабляться нельзя, иначе она заснет. А нужно оставаться начеку, чтобы сосредоточиться.

Когда Делла умерла, Дора резко повзрослела и теперь ответственна не только за себя, но и за Арчи.

Вспомнилось, как ее воспитывала Делла после того, как от них ушел отец.

Дора поморщилась. Она была типичным подростком. Строптивым. Ленивым. Всегда жаловалась на несправедливость и скуку.

Однако в их доме всегда было чисто, и в холодильнике всегда водилась еда.

Делле и в голову не пришло отдать сестру на удочерение. Ни разу.

Тишина в комнате стала угнетать. Дора перевела взгляд на серое небо за окном, ощущая вину за свои душевные переживания.

Она позвонила в агентство в конце прошлой недели. После нескольких особенно трудных дней.

С момента смерти Деллы Арчи, по понятным причинам, был неуравновешенным и плаксивым, но Доре обычно удавалось отвлечь его и успокоить. Однако на этот раз ничего не помогало. Он плакал не переставая.

Измученная, отчаявшаяся и сломленная, она наконец была вынуждена признать то, что ребенок явно чувствовал, а она знала с самого начала: она никогда не сможет быть Деллой, заменить сестру, стать матерью Арчи.

Она самозванка, которая едва может позаботиться о себе, не говоря уже о младенце.

Арчи нуждается в должном уходе кого-то, кто умеет это делать.

Звонок на следующий день принес Доре большое облегчение. Женщина из агентства по усыновлению была очень добра и спокойна и вовсе не осуждала. Но еще до того, как разговор закончился, Дора поняла, что никогда не отдаст Арчи.

Да, жизнь с ним будет сложной и утомительной, отнимающей много времени. Но без него она не смогла бы жить.

Он – ее плоть и кровь, последняя связь с сестрой. Дора достала его из кроватки, прижала к себе и поклялась сделать для него все возможное. Как в свое время сделала для нее Делла.

Чего бы это ни стоило. Даже если всю жизнь придется работать официанткой, приклеив на лицо улыбку.

Подача коктейлей в казино «Блейкли’c» в Вест-Энде вряд ли работа мечты, зато там хорошие чаевые, и прямо сейчас не стоит и думать о том, чтобы искать что-то еще.

Впрочем, она не собиралась об этом думать, с облегчением наблюдая, как появилась Сюзанна с подносом. Помимо кофейника, она принесла тарелку с печеньем, и, когда поставила его на низкий столик, Доре пришлось сжать руки на коленях, чтобы не схватить одно и не запихнуть его в рот.

– Спасибо. Выглядит прекрасно.

Сюзанна улыбнулась.

– Мистер Мьюир попросил меня сообщить вам, что мистер Ло только что прибыл, и они скоро подойдут.

Дора кивнула. Возможно, мистер Ло – старший партнер, а иначе чего это все так взволнованы его приходом.

«Это довольно забавно, если вдуматься. Меня зовут Ло[1], я юрист. Это как быть мистером Баном[2], пекарем, – подумала Дора и одернула себя. – Прекрати думать о ерунде».

Но уравновешенность и идеальный внешний вид Сюзанны настолько пугали, что Дора вновь занервничала.

В комнату, широко улыбаясь, вошел Питер Мьюир.

– А это мисс Торн!

Встав, Дора машинально улыбнулась и протянула руку, но улыбка дрогнула, когда второй мужчина сделал шаг к ней.

У нее отвисла челюсть. «Дыши», – приказала она себе, глядя на него.

Учитывая, с каким благоговением относились к нему сотрудники, она ожидала увидеть мужчину постарше. А мистер Ло был молод, около тридцати лет, и это на мгновение ослепило ее.

Но удивление почти сразу отступило, в голове закрутились две мысли. Во-первых, он, откровенно говоря, самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала в жизни. Во-вторых, сбивало с толку то, что он показался невероятно знакомым.

Судя по отсутствию реакции, Чарли Ло дежавю не испытал. Ясное дело.

«Или мне снится», – подумала она. После смерти Деллы ее ночи были полны ярких, удивительно реалистичных снов.

Но мужчина-то настоящий.

Гладкие темные волосы, высокие скулы, тонкий изгиб рта. Настоящий красавец. Краска волнения медленно заливала ей кожу, как если бы она стояла под теплым душем.

Слегка наклонив голову, Ло взглянул на нее холодными темными глазами и поздоровался. Дора ощутила, как прикосновение его руки послало электрический разряд через кончики ее пальцев.

Его рука была твердой, но не агрессивной. Помимо завораживающей внешности, у него был вид уверенного в себе человека.

Дора напряглась, не в состоянии нормально дышать, сильно билось сердце, складывалось ощущение, будто оно ударяется о ребра.

Нет. Она не впервые смотрела в глаза мужчине. Но Ло оказался первым, кто посмотрел на нее настолько пристально. Невозможно было отвести взгляд. Казалось, он проникает внутрь ее.

По спине пробежала дрожь. Дора в ужасе поняла, что нравится и одновременно не нравится Чарли Ло. Ее плечи напряглись.

Знакомая реакция.

Она поняла, что его неодобрение застало ее врасплох. В чем причина такого отношения к ней, незнакомке?

Дора затаила дыхание, когда его взгляд на мгновение остановился на ее лице.

Он повернулся к адвокату:

– Спасибо, Питер, думаю, дальше я сам. Если мисс Торн не возражает.

Дора почувствовала, как напряжение в плечах сползает по позвоночнику.

Она услышала, как он говорит, размеренно, тихо. Его голос вывел ее из равновесия. Голос человека, которому нет нужды кричать, он отдает приказания, которые все спешат выполнить.

– О, я буду рада узнать, в чем дело, – весело отозвалась Дора, желая, чтобы он понял, что ее не так легко запугать.

Он, молча, смотрел на нее, ожидая, пока за мистером Мьюиром закроется дверь, потом опустился в одно из кресел и указал на диван:

– Садитесь, пожалуйста.

Она села, сердце заколотилось, когда его темные глаза остановились на ее лице. Ей очень хотелось скрестить руки на груди. Но она сдержалась. Не нужно, чтобы он вообразил, будто ее волнует его присутствие.

– Я собираюсь выпить кофе, – резко сказала она. – Вы, может быть, тоже?

Выражение его лица не изменилось.

– Я не пью кофе. В любом случае предпочел бы перейти к делу. У меня еще одна встреча.

Ее глаза слегка сузились от его снисходительного тона, она едва не спросила, зачем он договорился о встрече с ней сегодня утром? Впрочем, какое ей дело. Этот мистер Ло ничего не значит для нее. Так или иначе, ее отец оплатил его время.

– Надеюсь, встреча со мной важнее, – решительно высказалась Дора.

Его рот сжался, и она снова почувствовала, что он привык к власти над людьми. Где же она видела его раньше? Какие игры подкидывает ей разум?

– Прошу прощения, – отважилась она. – Не встречались ли мы когда-нибудь раньше? Ваше лицо кажется мне очень знакомым.

Какое-то время он продолжал бесстрастно смотреть на нее, изучая лицо, обдумывая вопрос и ответ на него. Дора снова почувствовала раздражение. Он, кажется, обмолвился о другой встрече, но теперь, очевидно, забыл обо всем на свете.

– Наверное, я похож на моего брата, – наконец ответил он.

Сначала она почувствовала это где-то в животе. Подкрадывающаяся ледяная тревога.

Ее губы плотно сжались, и она покачала головой, желая отвести взгляд. Вот только не смогла, пойманная в ловушку, пригвожденная к дивану пристальным немигающим взглядом.

– Я не думаю, что знаю вашего брата.

– О, вы его знаете, – мягко сказал он и улыбнулся, спокойно и сдержанно, одними губами, глаза по-прежнему бесстрастно смотрели на нее. – Вы его очень хорошо знаете. Ваш племянник Арчи – мой брат. Сводный брат, если быть точным.

Комната поплыла перед глазами. Замерло сердце, и, казалось, кровь в венах превратилась в лед. Она с открытым ртом уставилась на него, слова застряли в горле.

Ну конечно. Теперь ясно, что ей показалось таким знакомым в его лице. В форме рта и в этой вспышке гнева. Арчи. Он похож на Арчи – сына Деллы.

Ее Арчи.

В животе скрутился узел. Голова закружилась. Дора вздохнула, напрягая мозг, вспоминая фрагменты разговоров с Деллой.

У отца Арчи, Лао Даня, есть и другие дети. Дочери от предыдущих браков и сын. Чарли.

Она сглотнула ком в горле.

Значит, мать Чарли была женой Лао Даня в то время, как Делла – любовницей.

По крайней мере, теперь понятно, почему она явно не понравилась Чарли. Интересно, почему он все еще здесь, в этой комнате. С ней.

– Вы не юрист, – догадалась она. Он покачал головой.

Она посмотрела на него.

– И назвались не своей фамилией.

– Я не лгал. Вы решили, что я юрист. А заимствование английской фамилии – довольно распространенная практика. Это предотвращает любое невольное неправильное произношение.

По ее спине пробежал ледяной жар.

– Так чего же вы хотите?

Но она поняла, чего он хочет, еще до того, как он открыл свой красивый рот, чтобы ответить.

– Нет, – заявила она. – Нет. Арчи – мой племянник.

– И мой брат.

Внезапно ей показалось, что все движется очень медленно, и потребовалось время, чтобы его слова смогли добраться до ее разума. Ее охватила паника, гнев возник как из ниоткуда. С ней стали происходить такие неприятности после смерти Деллы.

Ее глаза встретились с его глазами.

– Я его опекун!

– Временный опекун.

Чарли Ло уставился на женщину, сидевшую напротив него.

Он ее провоцировал, зная, что не имеет законных прав на Арчи. Во всяком случае, пока.

Это всего лишь пробный выстрел. Он хочет увидеть ее реакцию, и увидел.

Она выглядела не просто ошеломленной – опустошенной.

Будь он другим человеком, пожалел бы ее. Но ему чуждо чувство жалости. Где жалость, там и слабость, а он не допускал слабости в себе и не терпел в других.

Глядя на нее, он игнорировал ритм желания, пульсирующий в крови.

Его отец был чрезвычайно богатым человеком, коллекционировал произведения искусства, в основном картины и скульптуры красивых женщин. Сказочная коллекция.

Но ни одна из этих женщин не могла сравниться с Дорой Торн. С бледной кожей цвета слоновой кости, взлохмаченными светлыми волосами и большими серыми глазами, она напоминала «Венеру» Боттичелли.

Он взглянул на папку, которую вручил ему Питер Мьюир. В отдельном файле был отчет, составленный его командой безопасности в Лондоне, в котором не было ничего значимого, никаких разоблачений. Просто подтверждение его подозрений.

Да, Дора Торн красивая и желанная, но при этом ненадежная, недисциплинированная. И не имеет средств для надлежащего воспитания его сводного брата.

«Зато ведет прекрасную светскую жизнь, – холодно подумал он. – Порхает по вечеринкам. Похоже, Лондон просто кишит молодыми людьми, сердца которых она разбила».

Стиснув зубы, он скользнул глазами по ее красивому лицу, опустился к изгибу бедер.

Он работал с ее сестрой, разговаривал с ней, доверял, а она оказалась лгуньей. Впрочем, ложь – ее стихия, она жила во лжи. Встречалась с его отцом – его женатым отцом.

Может, Дора и не похожа на сестру, но то, что скрывается под кожей, значит больше, чем общие черты.

Три дня назад он пошел в казино, где она работала. Ну, просто посмотреть, с кем предстоит иметь дело. Хотя, что ж скрывать, ему хотелось лично проверить Дору Торн.

Что-то горячее и первобытное скользнуло по коже. Он знал достаточно о казино, чтобы понимать, что ее униформа тщательно продумана как предельно скромная, хотя и с намеком на то, что находится под ней. Тем не менее он испытал шок, увидев Дору.

Когда она ставила напитки с подноса на стол, один мужчина в баре оглянулся на нее, прищурив глаза от вожделения. Чарли почувствовал прилив злости. На нее пялился незнакомец.

Эмоции очень мешают, особенно в подобном случае. Он приехал в Лондон всего на один день и с единственной целью – исполнить последнюю волю отца, вернуть его маленького сына в Макао.

И не важно, что у него возник нежелательный интерес к женщине, которую он не любил и которой не доверял. Отец не терпел неудач, и он тоже. Он обещал и сдержит слово, иначе потерпит поражение.

– Давайте будем вести себя как цивилизованные вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья.

– Как цивилизованные люди. – Она чуть не плюнула в него. – Вы заманили меня сюда под ложным предлогом. Это вежливо?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, у вас были причины, чтобы прийти сюда. – Он подтолкнул к ней папку, которую дал ему Питер Мьюир. – Я думаю, вы найдете здесь все, что захотите.

Ее серые глаза расширились.

– Я ничего от вас не хочу.

Он наблюдал, как ее щеки заливаются краской, а по выражению глаз понял, что она лжет. Его тело окаменело. Она тоже это почувствовала.

– Приношу мои извинения. Я должен был сказать «все, что вам нужно».

Он почти видел, как в ней борются чувства – любопытство боролось с негодованием. Он медленно сосчитал до десяти и открыл папку.

– У вас денежные затруднения. – Он пролистал страницу. – Иначе говоря, расходы превышают доходы, и ситуация, скорее всего, не изменится.

Ее лицо дернулось.

– Откуда вы знаете? О, я поняла. – Ее глаза сузились. – Отлично. Знаете, вам, наверное, более уместно сменить имя на Лолисс[3].

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Он наслаждался вспышкой гнева в ее глазах. – Но я точно знаю, что, если вы будете продолжать вести себя как сейчас, ваше финансовое положение вскоре ухудшится.

Он остановился и медленно скользнул по ней взглядом.

– Опекун Арчи должен заботиться о нем, обеспечивать его. А это трудно без денег. Вы из тех, кого можно отнести к «малообеспеченным и бесперспективным».

Мышцы на ее лице напряглись.

– Я уверена, что власть имущие знают, что некоторые вещи важнее денег. Хотя вряд ли вы это поймете.

– В смысле?

Она, холодно улыбаясь, наклонилась вперед:

– Это означает, что, когда ваш отец был жив, он не интересовался Арчи. Хотел секса от Деллы, а не сына.

Чарли моргнул, застигнутый врасплох резкостью ее слов и эмоциями в голосе.

– Ваша сестра понимала, во что ввязывается, знала, что он женат.

– Да, понимала. Но вы не знаете, какой была Делла.

Неправда, он знал, какой она была. Одна из многочисленных любовниц отца. И все они надеялись, что Лао Дань женится на них.

Его грудь сжалась. Решительно тряхнув головой, отгоняя мысли, отвлекающие от главного, он покачал головой:

– Все это не имеет отношения к нашему разговору. Речь идет об Арчи и его благополучии. Мы оба знаем, что я могу предложить ему все самое лучшее. Если подпишете этот документ, я решу ваши финансовые проблемы.

У нее перехватило дыхание.

– Значит, вы предлагаете мне взятку?

– Я предпочитаю думать об этом как о компенсации.

Ее взгляд упал на папку, и его сердце екнуло. Неужели она подпишет документы? Он затаил дыхание. Казалось, что чувствует себя скорее разочарованным, чем торжествующим.

– Тут много нулей для одного маленького мальчика и моей покорности.

Ее взгляд стал жестким, и воздух между ними, казалось, сгустился.

– Знаете что, я думаю, нельзя назначать цену за привилегию воспитывать ребенка. И, честно говоря, я лучше останусь гордой, чем позволю вашей «компенсации» испортить мне жизнь.

Она смотрела на него так, будто он был чем-то, что хотелось бы соскрести с обуви.

Он почувствовал, что начинает нервничать. С чего это она заговорила о морали?

– Очень благородно. И все же как легко вы забыли о «привилегии» воспитывать Арчи, когда позвонили в агентство по усыновлению.

Кровь отхлынула от его лица, и в ее глазах потух огонь.

– Это конфиденциальная информация, – пробормотала она.

– Это не значит, что ваш звонок туда не имеет отношения к делу.

Он взял один документ и протянул его Доре, снова почувствовав разочарование. Не ожидал, что она так легко сдастся.

Повисла пауза. Потом Дора медленно подняла голову:

– Я скажу вам, что действительно имеет отношение к делу. Ни один ребенок, особенно мой племянник, не должен воспитываться кем-то вроде вас. Вы готовы покупать и продавать жизни детей.

Она поднялась, смяла документ и бросила его на стол.

– Оставьте себе деньги, мистер Ло. Они вам понадобятся, когда мы встретимся в суде.

Обойдя его, она прошла через комнату и вышла, прежде чем он успел встать.