Дом одиноких теней

Глава 3.

Ей показалось, что она ждала бесконечно долго, пока он придет к ней. Но когда он так и не появился, она решила переодеться, сняла дорожное платье и переменила его на голубую блузку и узкую черную юбку. Она причесалась, подкрасила розовой помадой губы и отправилась на поиски Дерека.

Когда Стейси, наконец, нашла гостиную, та оказалась пустой. Она вышла в широкий холл и в нерешительности остановилась, нервно покрутила кольцо на безымянном пальце, бывшее единственным доказательством того, что ее замужество ей не приснилось. Она прошла в следующую комнату, стены которой были увешены оружием. Ножи, шпаги, клинки с затейливыми рукоятками самых странных конструкций. Ружья, инкрустированные деревом и металлом. Стейси рассматривала их, думая о том, что Марсии, большой любительнице антиквариата, здесь бы понравилось. Она неслышно передвигалась по пушистому ковру, заглушавшему ее шаги, и подошла к двери, ведущей в соседнюю комнату. Неожиданно Стейси услышала низкий музыкальный голос Елены и голос Дерека, что-то тихо ей отвечавшего.

— Хорошо еще, что все обошлось, кажется, благополучно, — проговорила Елена. — А сейчас, ради Бога, объясни мне, зачем все это?

— Я говорил, как все было. Я должен был что-то сделать, не так ли?

— Но упустить такой шанс!

— У меня не было шанса, — сухо рассмеялся Дерек.

— Ты не можешь быть в этом уверен, — возразила Елена раздраженно. — Мы узнаем это позже.

— Я тебе уже сказал, что здесь не о чем беспокоиться, — Дерек начинал злиться. Стейси отчетливо слышала раздражение в его голосе.

— Но сейчас такое время, дорогой братец, что мы должны быть абсолютно во всем уверены.

Их голоса звучали все громче и напряженнее.

Стейси стояла на месте, все так же крутя кольцо на пальце, не в силах сдвинуться с места. Неожиданно на пороге выросли Елена и Дерек.

— Что это еще? — взвизгнула Елена, и ее сузившиеся темные глаза злобно сверкнули.

Дерек нахмурил брови:

— Что ты тут делаешь?

Она пробормотала, опустив голову, не сводя взгляда с кольца:

— Я пошла искать тебя, и…

— Чего ты хочешь? — спросил он.

Она с испугом посмотрела на Елену.

— Ну? — настаивал Дерек.

Наконец Стейси, собравшись с духом, прошептала:

— Я удивлена. Возможно, Мария ошиблась… Или ты не хочешь жить со мной в одной комнате?

— Здесь нет никакой ошибки. У нас будут отдельные комнаты. Мне так больше нравится, — холодно произнес Дерек.

Стейси почувствовала, что ее начинает бить дрожь. У нее запылали щеки. Но рядом стояла Елена и внимательно слушала их разговор. Стейси не могла объясняться при ней.

Дерек повернулся и вышел.

Стейси хотела пойти за ним, но Елена удержала ее, коснувшись ее руки.

— Останьтесь, мы сейчас вместе попьем чаю, хорошо?

На это Стейси нечего было возразить, и она согласилась. Они уселись вдвоем на обитой бархатом софе.

Елена позвонила в медный колокольчик, и появилась Команчи, которой Елена отдала распоряжения.

Команчи скользнула по Стейси пустым взглядом, поклонилась Елене и вышла. Через несколько мгновений появилась Мария, неся на медном подносе медный чайник. Она разлила чай в тонкие китайские чашки и, когда Елена поблагодарила ее, исчезла.

— Ну, а теперь, — сказала ласково Елена и улыбнулась, — давайте поболтаем. — Немного помолчав, она спросила: — Скажите, Стейси, где вы родились?

Это было началом последующих долгих инквизиторских допросов. В тот раз Елена прекратила спрашивать только тогда, когда Стейси, рассказав ей обо всем очень подробно, наконец, вспылила:

— Я не понимаю, какое это все имеет значение, Елена?

Вместо ответа Елена устремила взгляд своих темных глаз на дно чайной чашки. Наконец, она произнесла:

— Конечно, для вас это не имеет значения. Но, видите ли, Стейси, мы принадлежим к одному из стариннейших родов, мы очень богаты и пользуемся большим влиянием в нашем штате. А Дерек… — Елена вдруг улыбнулась. — Надеюсь, вы уже разобрались, насколько он импульсивен в своих поступках?

— Да, это я поняла, — ответила Стейси и подумала, что она и сама теперь видит все в несколько ином свете. Для Александеров она была мисс никто родом неоткуда. Она была недостаточно хороша для Дерека Александера. Это объясняло весь тот странный прием, который ей устроили Елена и Джон. А еще она подумала, что даже слуги-индейцы смотрят на нее свысока.

Тем же вечером, после долгого безмолвного обеда, Джон опять задавал ей бесчисленные вопросы, а когда он наконец закончил, Дерек попросил ее уйти в свою комнату.

Она боялась изменений, происшедших в нем. От прежнего Дерека осталось только тело, в остальном перед ней был незнакомец. Ей хотелось оказаться снова в Мехико с прежним Дереком и забыть все, как страшный сон. Но ночью она внезапно проснулась от детского плача.

Она спросила об этом, когда они все вчетвером сидели за столом, а Команчи подавала завтрак. Елена ответила, вежливо улыбаясь:

— Вы слышали плач ребенка? Это невозможно. Здесь нет детей.

— Это твое чрезмерно богатое воображение, — поддержал Елену Дерек.

А Джон, изображая любезность, сказал:

— Или, может быть, это желанная фантазия?

Стейси не ответила. Она уже поняла, что никогда не сможет разобраться в этих странных людях, в их отношениях, не поймет таинственных переглядываний и их желания унизить ее. Но она решила, что обязательно поговорит с Дереком наедине и как можно скорей. Такой возможности утром ей не представилось. Покончив с едой, Дерек поднялся и ушел вместе с Джоном.

А Елена, оставшись со Стейси и наливая по второй чашке кофе, объяснила:

— Понимаете ли, Дерек и Джон очень заняты. Вы должны научиться забывать о нем.

Позже, днем, наблюдая из окна за тем, как Дерек откуда-то возвращается, и увидев, как он прошел через патио в свою комнату, Стейси поспешила за ним. Она постучала и, услышав его ответ, тихонько вошла.

Это была большая комната, впрочем, как и остальные комнаты в этом строгом доме, обставленная почти такой же мебелью, как и в ее комнате, но обитая не голубым, а зеленым бархатом.

Дерек сидел за письменным столом. Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, потом равнодушно спросил:

— Ну что, Стейси?

Она провела маленькой рукой по лбу, собираясь с мыслями. Она не знала, с чего начать. Наконец, глубоко вздохнув, спросила:

— Дерек, что я такое сделала?

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

Она увидела холодный блеск в его глазах и поняла, что он рассержен.

— Почему? — повторила она. — Потому что это нелепо. Вот я и хочу тебя спросить. Почему я должна жить отдельно от тебя? Почему ты высылаешь меня из гостиной, как сделал прошлым вечером? Почему, Дерек?

— Стейси, пожалуйста, — Дерек нахмурился. — У меня столько работы, и я тебе уже все объяснял.

— Дерек, ты ничего не объяснял мне…

— Ты попала в прекрасный дом. Скоро у тебя будет много новых нарядов, много красивых вещей…

— Я приехала сюда ни ради дома и ни ради нарядов. Я приехала сюда, чтобы быть с тобой, — возмутилась Стейси.

— Может случиться так, что я буду еще долгое время очень занят, Стейси.

Наступила пауза.

— И я хочу повторить тебе еще раз, я хотел бы, чтобы ты находилась в своем крыле и без приглашения не приходила в мою комнату, если у тебя не будет для этого очень серьезной причины.

Горячие слезы выступили у нее на глазах. Она оглянулась на дверь и увидела Елену, которая наблюдала за ними через полуоткрытую дверь. Почувствовав, что ее заметили, она вошла в комнату.

Елена заговорила мягко, обращаясь к Дереку:

— Ты не должен так говорить. Стейси не понимает, чем мы занимаемся, Дерек.

Она взяла Стейси за руку.

— Не обращайте внимание, милая, это все пустое раздражение, — и она вывела Стейси в патио, а затем усадила на железную скамью у стены.

Стейси пробормотала скорее для себя, чем для Елены:

— И что я такого сделала?

Елена ответила:

— Со временем все будет в порядке, я уверена. А пока смотрите на это, как на дурное настроение.

Ночью, лежа без сна, Стейси думала, отчего Дерек так переменился к ней. Почему богатство и происхождение заставляют Александеров так презирать ее.

Вдруг она услышала, как безмолвие ночи нарушил звук далекой машины. Скоро Стейси услышала этот звук совсем близко.

Она встала и подошла к окну. Патио было погружено в темноту, ворота быстро открылись и также быстро закрылись, блеснул и погас свет фар.

Стейси решила научиться не задавать вопросы.

Еще она решила не замечать того, что происходило вокруг. Это просто была еще одна из странных вещей, которые здесь происходили, одна в ряду многих.

На следующее утро, выйдя из комнаты, она увидела Дерека и Марию, стоявших вместе в патио. Дерек обнимал Марию за плечи. Он говорил громко, и до Стейси донеслись его слова:

— Все, Мария, хватит об этом. Я обещаю тебе.

Джон тихо подошел к ней сзади по тропинке. Он взял Стейси за руку.

— Ну, пойдемте завтракать? — Он улыбался ей, но в его глазах застыла настороженность.

Стейси хотелось, чтобы он оставил ее в покое и чтобы она могла понаблюдать за Дереком и Марией, посмотреть, как они ведут себя друг с другом, может быть, даже послушать их разговор.

Но делать было нечего, пришлось идти с Джоном. По дороге к главному входу Джон сказал:

— Она еще совсем ребенок, моя дорогая. Дерек пообещал купить ей кое-какие безделушки в городе, в Педрасе, вот и все. Но он вчера был слишком занят. Поэтому сейчас… — Джон пожал плечами. — Сейчас Мария опять просит его не забыть о своем обещании.

Его большая рука, жестикулируя, коснулась Стейси. Она невольно отпрянула.

Дерек отошел от Марии и направился к главному входу. Стейси поспешила за ним, стараясь догнать его по боковой дорожке. Он остановился, дожидаясь ее, как она по наивности подумала в первый момент, но потом поняла, что он просто прислушивается к звуку приближающегося автомобиля.

Звук мотора стал тише. Ворота открылись. Машина въехала в патио, из машины вышел высокий человек и пошел к ним.

— Ричард, — пробурчал Джон хрипло, и в голосе его почувствовалось облегчение.

Дерек кивнул им:

— Пошли, Джон. — А затем, обращаясь к Стейси: — Иди в гостиную, мы скоро придем.

Но она наблюдала за Ричардом, не двигаясь с места.

Он шел с чемоданом в одной руке и с портативной пишущей машинкой в другой. Она увидела его в первый раз в жизни.

Стейси повернулась и медленно пошла вдоль патио, остановилась у стены полюбоваться разноцветными, колышущимися на ветру мальвами. Внезапно она почувствовала, насколько устала от изнуряющего нервного напряжения, в котором ее держали последние дни, села на железную скамью у стены, подставила лицо солнцу, закрыла глаза и попыталась расслабиться, ни о чем не думая. Но хоровод воспоминаний не прекращался, и он опять унес ее в безоблачность свадебного путешествия, когда все было по-другому.

Когда она открыла глаза, перед ней стоял Ричард. Он вежливо поклонился и сказал:

— Вы жена Дерека. И мне кажется, что вы унеслись довольно далеко в своих мыслях.

Ей очень хотелось сказать ему, что она желала бы быть на самом деле еще дальше, но вместо этого она спросила:

— А вы Ричард, брат Дерека, не так ли?

Он кивнул. Он был тоньше и выше Дерека, с твердым, неулыбающимся ртом и холодными серыми глазами, он совсем не был похож на близнецов. Не сводя с нее заинтересованного взгляда, он, наконец, решил сесть рядом. Помолчав, спросил:

— Когда вы приехали сюда, Стейси?

Она задумалась. Так трудно было это вспомнить, казалось, прошло столько времени. Наконец, она ответила:

— Кажется, это было позавчера.

— Прямо из Мехико?

— Да. Через Джарез, затем Эль-Пасо.

— Приятное путешествие?

Она кивнула, разглаживая розовую юбку на коленях. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Вы хотите просто поддержать разговор или, как остальные, завалите меня миллионом вопросов?

Его низкий, твердый голос прозвучал глухо, без интонаций:

— Вопросы — моя профессия. Я журналист, Стейси.

Она облегченно вздохнула. И улыбнулась ему:

— Простите, я уже так устала от этих бесконечных расспросов, которые устроили мне Елена и Джон. Постоянно допрашивают, будто прогоняют мое прошлое на детекторе лжи. Я решила, вы хотите к ним присоединиться.

— Они допрашивают вас? — спросил он и неожиданно резко и быстро встал. — Увидимся позже, Стейси.

Она наблюдала, как он уходит от нее. Глупо вышло, решила она. Просто на какое-то мгновение ей показалось, что Ричард будет ей другом.

Мария вышла из комнаты в дальнем конце противоположного крыла, и Ричард встретился с ней.

Стейси услышала радостный возглас Марии:

— О, Ричард! Ты вернулся!

Ричард ласково обнял Марию.

За обедом поздно вечером Стейси заметила, что в присутствии Ричарда Елена и Джон обращаются с ней более осторожно.

— Долго планируешь здесь пробыть? — обратился Джон к Ричарду.

— Не знаю, еще не решил, — ответил Ричард.

— Как работа, Ричард? — спросила Елена, ослепительно улыбаясь. — Наш Ричард — самый известный из Александеров. Пока некоторые из нас бездельничают, он весь в трудах, — пояснила она.

— Я сейчас тружусь над серией репортажей. Материал уже собрал, поэтому, думаю, смогу поработать и здесь, — ответил ей Ричард.

— Надеюсь, тебе это удастся, — добродушно пробурчал Джон.

— А почему бы нет? Я могу работать где угодно, — холодно отозвался Ричард.

Но Стейси заметила, что Ричард очень внимательно прислушивается к словам Елены и Джона. И все время следит за Дереком. Потом он, правда, перевел взгляд своих холодных серых глаз на нее, но затем опять стал разглядывать Дерека и, казалось, вовсе перестал замечать ее присутствие. Неожиданно Ричард нахмурился.

За столом стала разыгрываться привычная сцена допроса, как две капли воды похожая на то, что происходило в предыдущие дни, и которая повторялась в течение последующих трех недель.

Как-то, когда Стейси вернулась в свою комнату, она застала Марию, примерявшую перед зеркалом ее свитер и юбку.

Стейси постаралась остаться спокойной и произнесла равнодушно:

— Мария, опять вы берете без спроса мою одежду.

— А почему бы нет? — пробурчала она угрюмо.

— Потому что это мои вещи. И вас должны были научить, что чужое брать нехорошо.

— Человек не всегда может удержать то, что ему принадлежит, — отрезала Мария. Она скинула свитер и юбку на руки Стейси и бросилась к двери, но остановилась, потому что на пороге стояла Елена.

— Что здесь происходит? — потребовала ответа Елена.

— Все в порядке, — поспешно ответила Стейси.

— Я только хотела посмотреть, как буду выглядеть в ее одежде, — пробурчала Мария, не глядя на Елену.

— Больше этого никогда не делай, — очень спокойно произнесла Елена. — А теперь иди. — Она посторонилась, пропуская Марию, подождала, пока она скроется за дверью и подошла к Стейси. — Извините ее, она еще такой ребенок, не так ли?

— Возможно, — согласилась Стейси, печально вздохнув.

— Но впредь, если это повториться, обязательно скажите мне. Я приму меры. — Немного помолчав, Елена спросила: — Может быть, вам что-нибудь нужно? Скажите, и вам принесут все необходимое.

Но та единственная вещь, которую Стейси действительно хотела, не имела названия. Не могла же она сказать Елене, что хочет, чтобы Дерек снова любил ее. И она ничего не ответила.

На следующий день она услышала, как Елена говорила Дереку:

— Ты должен быть с ней поласковей. Неужели ты не замечаешь, что с ней происходит?

Дерек произнес совершенно равнодушно:

— А что собственно случилось? Я же обещал, с ней все будет в порядке. Или ты что-нибудь заметила?

Слышать тон, которым Дерек обсуждал ее с Еленой, было выше ее сил, и Стейси поспешила уйти.

Но днем того же дня Ричард неожиданно предложил ей пройтись по магазинам Педраса. На что Стейси с радостью согласилась. Когда они выехали за ворота, она спросила, что это за кирпичная кладка около стены.

— Ремонт, — ответил он, нахмурившись. — Но, надеюсь, он не повредит цветам. Гвоздики сейчас в самой красе.

Над ущельем солнце светило так ярко, что напомнило Стейси о Мексике. И она сказала, улыбаясь:

— Какой замечательный сегодня день!

Он скользнул по ней взглядом:

— Вы выглядите, как ребенок, сбежавший из школы.

Она не ответила. Он снова посмотрел на нее.

— Скажите, Стейси, как долго вы были знакомы с Дереком до замужества?

Она вздохнула:

— Ричард, не надо сейчас об этом, пожалуйста.

— Хорошо. Пусть будет антракт. — Он усмехнулся, и белые зубы сверкнули в улыбке, осветившей и украсившей его лицо.

— Антракт, — согласилась она, вздохнув с облегчением.

Педрас был крохотным, пыльным городком, полным бензоколонок и складов. А в центре его стояла почта и маленький отель.

Ричард сделал несколько покупок для Елены. Купил пару цветных лент разной длины для Марии, сделал несколько телефонных звонков, затем купил шоколад и содовую для Стейси и для себя, правда, в таком количестве, что Стейси была поражена. Они грызли шоколад, болтали, и Стейси вдруг обнаружила, что смеется, позабыв о Каса де Сомбра. Но тут же с беспокойством отметила, что Ричард наблюдает за ней даже здесь. На обратном пути она даже не удивилась, когда он спросил:

— Стейси, а что, собственно, произошло между вами и Дереком?

— Антракт закончился, да, Ричард? Что вы хотите знать обо мне и Дереке? Наши отношения нельзя назвать любовными, верно?

— Я догадался об этом, — он положил большую теплую руку на ее руки. — Расскажи мне, что произошло между вами?

От этого прикосновения она почувствовала, как дрожь пробежала у нее по телу и, отбросив его руку, сказала:

— Спросите Дерека.

— Я хотел услышать это от вас.

Но они уже въехали в долину, под тень гор, окружавших Каса де Сомбра.

— Я не знаю. Я уже ничего не понимаю, — пробормотала она, когда они въехали через кедровые ворота во двор дома.

Сцены ее допроса продолжались с той же настойчивостью, что и в первые дни. Дерек избегал ее с дипломатической изобретательностью.

Команчи, Генри и Мария наблюдали за ней пустыми черными глазами.

Елена, Джон, Ричард соблюдали безупречную вежливость по отношению к ней. А Ричард еще и наблюдал за ней.

Много раз ночью Стейси просыпалась от звуков приближающейся машины, слышала тягучий скрип открывающихся ворот. Так же часто, лежа в темноте, она слышала плач ребенка, а затем, довольно быстро, опять наступала тишина.

Эти образы проносились перед ней, пока она лежала на голубом диване. Она села, пытаясь сбросить с себя эти воспоминания, как старую одежду.

Она поняла, что у Дерека больше нет любви к ней, что его женитьба на ней была всего лишь необходимостью, причину которой она не могла понять.

Вот почему он стал незнакомцем, как только они въехали в Каса де Сомбра. Он больше не нуждался в ней.

Но зачем тогда он держал ее здесь?

Зачем он претендовал на ее любовь? Зачем женился на ней? Почему провел два чудесных месяца, путешествуя с ней? Зачем привез ее в Каса де Сомбра?

Она говорила себе, что пока еще ничего не произошло. Но ее внутренний страх, который стал как бы вторым ее голосом, подсказывал ей ответ.

Ему была необходима девушка, любая девушка для путешествия по Мексике, и она встретилась ему на пути, и он с легкостью очаровал ее. Но зачем? Она вспоминала себя, счастливую, влюбленную, украшенную орхидеями, которые он ей ежедневно покупал, вспомнила, как он целовал ее, вспомнила безоблачные дни их медового месяца…

Дерек, наверное, занимался контрабандой, но что именно он провозил, она не знала. Елена и Джон знали об этом. Вот почему они были так удивлены, когда увидели ее.

Она медленно села. Да, теперь она была уверена, уверена.

Дерек не любил ее ни тогда, ни сейчас.

А она? Она даже удивилась, до какой степени она была влюблена в него на самом деле.

Она вскочила с постели, быстро привела ее в порядок, причесалась, подкрасила губы. В ее больших голубых глазах стояли слезы. Сердце сильно стучало, она едва сдерживала рыдания.

Она знала, что должна теперь делать.

Она найдет Дерека и скажет ему, что уходит от него, уходит из Дома Теней навсегда.