Глава 3

– Здесь очень красиво.

Сандра с восхищением оглядывалась кругом. Вилла и в самом деле была хороша. Деревянный дом. Добротная старинная мебель. Софа так и манит раскинуться на ее подушках. Мягкие кресла. Сандра вздохнула.

– Я приготовлю чай, а потом мы поговорим, ладно? – неожиданно дружелюбно предложил Филипп.

– Отлично. Чай – это замечательно. Я пока позвоню Джеймсу.

Ей самой не понравились извиняющиеся нотки в голосе. Потом она застыла, глядя в спину Филиппу. Очень красивую, надо сказать, спину. Прямую, широкую, мускулистую.

– Где-то были остатки шоколадного торта, если хочешь.

Он все так же великолепно сложен. Как раньше. Раньше…

Она заставила себя отвернуться и подумать о чем-нибудь другом. Например, с том, где она, собственно, находится. Что это за место? Сандра задумчиво присела у небольшого мраморного стола, на котором стояли чайник и чайные чашки, а также несколько заварочных чайничков самых разных форм и расцветок. Она повертела один из них в руках. Китайский.

– Филипп! Это твой дом? Он обернулся к ней с улыбкой, заставившей ее сердце забиться чаще.

– Мой. Только я живу не здесь. В каком это смысле? Она продолжала размышлять об этом, пока он раскладывал найденный торт на тарелочки, разливал чай по чашкам. Так по-домашнему…

Филипп сел напротив нее. Сандра бросила взгляд на его мускулистые смуглые руки, спокойно лежавшие на скатерти, и против своей воли неожиданно ярко представила, как он обнимает ее. Как раньше. Она вспомнила их встречу и пожатие его сильной руки. Голос предательски задрожал, когда она задала абсолютно идиотский вопрос:

– Надеюсь, это не тайное прибежище для твоей любовницы?

– Моей… кого?

Глупо, но она почему-то была уверена, что он не прочь именно ее сделать этой самой любовницей. Когда-то им было хорошо вдвоем… Тело заныло от воспоминаний, и голубые глаза подернулись дымкой. Он тоже это помнит, в панике подумала она, встретившись с ним взглядом. Сандра торопливо выпалила:

– Филипп, я не знаю, зачем ты меня сюда привез, но если затем, чтобы… чтобы…

– Чтобы что? Почему бы не рискнуть?

– Рискнуть? Ты о чем?

– Я о торте. – Его безмятежная улыбка была воплощением невинности. – Я имел в виду только торт, а ты?

Она смешалась. Вряд ли она ошибалась. Желание в мужском взгляде она еще способна распознать. Особенно в его взгляде. К тому же Филипп всегда был уверен, что стоит ему поманить пальцем практически любую женщину, как она тут же примчится выполнять его требования. Наверняка он учел и то, что несколько лет она была лишена общества мужчин, а значит, по его мнению, изголодалась по мужскому вниманию. Ну и наконец, он и прежде использовал ее исключительно для получения сексуальной: удовлетворения, горько подумала она – Я не голодна.

– А я очень голоден.

Она с подозрением покосилась на него. Внешне он был полностью поглощен тортом, но в его словах явно крылся иной смысл. Вот потому-то она и здесь. Филипп решил поразвлечься немного.

А она-то предположила, что он хотел помочь ей устроиться по приезде, поэтому и был так внимателен к ней. Что ж, еще одно разочарование.

– Ладно, ты пока ешь, – устало сказала она. – А я позвоню Джеймсу. Где телефон?

– Погоди. Зачем упускать шанс? Тебе ведь надо где-то остановиться?

Тон был теплым и располагающим, а она устала до чертиков, ноги просто отказывались служить ей, и она вновь уселась в кресло. В конце концов, его игры она знает, и они для нее не опасны.

– Разумеется, надо, но я предпочту номер с клопами и крысами, нежели твое любовное гнездышко.

– Никогда в жизни этот дом не был любовным гнездышком. Это просто один из четырех домов моей усадьбы. Дом для гостей, если угодно.

Она не поверила. Слишком дорогой чайный сервиз. Слишком шикарные шторы на окнах. На этой кухне хочется прожить остаток жизни. В нишах терракотовые фигурки. Тщательно подобранная мебель в комнатах. Изысканные ковры. Для гостей, как же!

– Ну и где гости?

– Дом только что достроили, еще даже не отделали до конца.

– Ну да, а чай и остатки торта принесли для полноты картины.

– Дизайнер тут прожил несколько дней.

– Ага. Блондинка, длинные ноги, красавица.

– В яблочко. А почему тебя это так беспокоит, Сандра?

– Пусть это беспокоит твою жену. Она была зла на себя и на него. Бабник! Ловелас с неотразимой внешностью. Каким был, таким и остался. И ее дочь в его руках!

– Мою бывшую жену, – мягко поправил он.

– О, я не знала.

Сандра пыталась разглядеть его истинные чувства, но лицо Филиппа было непроницаемым. Сама она слишком хорошо помнила свой собственный брак и те сложности, которые то и дело возникали вокруг него.

– Извини, Филипп, я…

– Я не хочу об этом говорить. Неожиданно ей захотелось его утешить. Он казался… беззащитным. Это он-то? Нет, этому чувству нельзя поддаваться. Филипп опасен. И вдвойне опасен оттого, что неотразимо обаятелен.

– Я не могу бросить Джеймса на произвол судьбы. Он так много для меня делает…

– Не так уж и много.

– Мне надо позвонить ему и сказать, где я нахожусь.

– Послушай, это просто смешно. До города двадцать минут, но тебе здесь будет гораздо удобнее. Это мое поместье. Видишь оливковую рощу? С другой ее стороны стоит мой дом.

Сердце Сандры забилось быстрее. Что бы это значило? Если он позволяет и даже настаивает, чтобы она находилась так близко от его дома, не значит ли это, что он позволит ей увидеться с Джолли? Или это очередная злая шутка, нечто из разряда «видит око, да зуб неймет»? Она с подозрением взглянула на него.

– Звучит заманчиво, но почему ты меня сюда все-таки привез? Принимая во внимание твое отношение ко мне… Скажи правду, Филипп.

– Это просто. Я решил, что мне не следует терять тебя из виду. Лучше уж ты будешь на острове и под моим присмотром, чем где-нибудь еще… строить разные… планы.

– Ты собираешься шпионить за мной?!

– Но ведь ты же не собираешься делать ничего плохого, не так ли? Зачем мне за тобой шпионить? Ты приехала, чтобы повидаться с дочерью. Так чего же лучше? Почему бы тебе не поселиться в этом уютном гнездышке? И за жилье не нужно платить, и будешь совсем недалеко от дочери. Так как, принимаешь мое предложение?

– Это зависит от того, кто здесь еще будет находиться.

– Никто, кроме тех, кого ты сама захочешь пригласить.

Его пальцы почти коснулись ее руки, и каждый нерв в ее теле запел от напряжения. Глупое тело! Оно мечтало, чтобы эти пальцы касались ее кожи! Кроме того, Джолли… Она совсем рядом. Вечера они смогут проводить вместе, ходить в соседнюю деревню за мороженым…

– Это очень соблазнительно, но мне надо подумать… – Как она может ему доверять после всего, что было?

– Ты пока подумай, а я приготовлю еще чая.

– Знаешь, я уже подумала. Я не желаю, чтобы за мной шпионили. Я и так слишком долго находилась под надзором, – горько усмехнулась Сандра.

Филипп отставил в сторону бело-голубой чайник и испытующе взглянул на нее.

– Сандра, послушай. Ты устала. Плохо себя чувствуешь. Неужели тебе охота таскаться по жаре и разыскивать жалкие меблированные комнатушки, которые снял для тебя Крайтон?

Совершенно не хочется. Но надо. Одна мысль об этом приводила ее в уныние.

– А ты у нас кто-то вроде рыцаря Галахада? – скептически спросила она, по-прежнему не понимая мотивов его поведения.

– Ну, это вряд ли, но взгляни на все с моей позиции. Допустим, ты заболеешь в одном из этих отелей. Как ко мне отнесутся, узнав о наших родственных отношениях?

– О, я забыла, твоя драгоценная репутация!

– Ну естественно! – Абсолютно честное лицо и едкий сарказм в голосе. – Мне не простят, что я оставил без крова жену моего младшего брата. Никто и не подумает принять во внимание то, как я к ней отношусь и даже то, что она сделала.

– Ну да, конечно. – Сандра задумчиво отщипнула кусочек торта. – И, разумеется, ты не оставил мысли о суде, который мог бы передать тебе опеку над девочкой?

– Кто говорит о судах? Я думал, мы можем договориться сами.

Надежда и радость вспыхнули в ее душе, но она быстро взяла себя в руки. Ему нельзя верить!

– Вот как? Ты так заботился о том, чтобы оградить мою дочь от тлетворного влияния ее преступной матери. Что же изменилось? Кто-то повлиял на тебя?

– Ты. Я старался сделать все, что было в моих силах, чтобы избежать этого, но ты все-таки добралась сюда. Я не могу изменить того факта, что ты ее мать, и если я просто выгоню тебя, то злые языки…

– Попробую угадать. Опять твоя репутация?

– Хуже. Моя честь. Никто не поймет, что я действую в интересах Джолли. Мне это не по душе, Сандра. Кроме того, я не могу так просто тебе отказать.

Сандра с сомнением покачала головой. Хотелось бы верить!

– Можешь считать, что я тронута. Он невозмутимо отправил в рот последние крошки торта.

– Только не думай, что все вышло по-твоему. Джолли слишком важна для меня, чтобы я мог пустить дело на самотек. Да, возможно, вы встретитесь, но это будет происходить на моих условиях и под моим присмотром. Это ясно?

Она не отвечала, обдумывая его слова. Хорошо уже то, что он признавал ее права на Джолли. Боже, если бы им удалось договориться цивилизованно, сколько это сэкономило бы сил, времени и средств! При мысли об этом бледное лицо Сандры озарилось улыбкой.

– Спасибо. Я согласна. Знаешь, Филипп, у меня совершенно нет желания воевать. Я просто хочу увидеть свою дочь.

– Значит, ты остаешься?

– Да.

Неожиданно до Сандры дошло, что она действительно вот-вот увидит свою дочь, и выдержка изменила ей. Она и плакала, и смеялась, уткнувшись лицом в ладони, а он не знал, что делать. Потом она подняла лицо и виновато улыбнулась ему, вытирая слезы, которые ручьем лились у нее по щекам. И Филипп в некоторой панике почувствовал, что ему ее жаль, что ему хочется прижать ее к себе, приласкать, утешить… Но он подавил свой порыв, вспомнив обо всех бедах, которые были делом ее рук. Впрочем, спустя мгновение он понял, что такой момент просто необходимо использовать правильно.

Он встал и обнял ее.

Сейчас он может контролировать ее действия, но этого мало. Под руководством Крайтона она пойдет по судам и может преуспеть. Да еще расскажет девочке, кто она на самом деле, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Это не входит в его планы.

Он нежно и бережно отирал своим носовым платком ее щеки и мокрые ресницы, его ладонь случайно коснулась нежных, припухших от плача губ…

Больших усилий стоило Филиппу не поцеловать ее прямо сейчас. Слишком рано. Важно не вспугнуть дичь раньше времени.

– Ну что, успокоилась? Поверь, Сандра, все будет хорошо. Давай допьем чай и пойдем осматривать поместье. Хочешь?

Ее лучистые глаза и доверчивая улыбка едва не заставили его отказаться от коварных планов.

– О, Филипп, я так рада, что мы больше не враги!

Он пошел вперед, пряча смущение. Филипп почти ненавидел себя, но поделать ничего было нельзя. Он делает это для Джолли. Он должен защитить девочку от Сандры.

– Взгляни, отсюда прекрасный вид.

– О, Боже!

Сандра забыла о слезах, восхищенно застыв в дверях. Залитая солнцем терраса окружала бассейн, вода в котором была кристально чистой, прозрачной и аквамариново-голубой. Всюду росли цветы, способные восхитить даже Али-Бабу, а лимонные и апельсиновые деревца бросали прохладную тень на все это великолепие.

Далеко, у самого горизонта, виднелись темно-зеленые холмы, а между ними и поместьем простиралась уютная зеленая долина, заросшая серебристыми оливами, виноградом и высокими свечками кипарисов. Один из них рос у самого бассейна и напоминал высеченную из малахита стелу, устремленную в небо.

Она прислонилась к перилам, не в силах вымолвить ни слова. Окружающая красота одновременно восхищала и вселяла тихую грусть. Сандра острее почувствовала свое одиночество и бессилие, свою чужеродность в этом великолепии.

Ничего. Она проведет здесь достаточно времени, чтобы стать своей для этого неба, этого солнца, этой великолепной природы. Она вдоволь напьется пьянящего воздуха, и он придаст ей силы.

– Тебе нравится, Сандра?

– Я в восторге.

– Можешь купаться, когда захочешь.

Здесь частное владение.

Она представила, как входит в эту потрясающую воду, ласкающую все ее тело… Она купит большой надувной мяч, и они с Джолли будут кувыркаться, смеяться, плескаться в воде…

– Джолли любит купаться?

Господи, ведь она совсем ничего не знает о дочке. Все же ей можно посочувствовать, подумал Филипп. Это не так-то просто – быть матерью ребенка, которого не видел с самого младенчества.

– Плавает как рыбка, – с улыбкой ответил он. – Здесь ей понравится. Ну, как ты полагаешь, здесь лучше, чем в отеле?

– Не забывай, что там я еще не была. Я уверена, что Джеймс подыскал что-нибудь вполне пристойное.

– Забудь о нем. Вот тебе роскошное бесплатное жилье. Заходи и владей. – Он взял ее под локоть и повел в дом. – Здесь спальня, вон за той дверью ванная, а здесь – отдельный выход на террасу.

– Я просто не могу поверить, что это ты. Когда мы встретились, ты был гостеприимен, как чертова бабушка!

Филипп ухмыльнулся.

Его рука все еще обжигала ее кожу, и Сандра изо всех сил пыталась подавить непрошеные чувства, вызванные этим прикосновением. Филипп снова улыбнулся, на сей раз гораздо сердечнее.

– Не вини меня сильно. Я защищаю Джолли, как умею. Просто теперь я понял, что у меня нет выбора, и в интересах девочки мы должны действовать по возможности цивилизованно.

Она чувствовала себя почти счастливой.

– Когда я увижу ее, Филипп?

– Ванная, стало быть, здесь, рядом – душ и тому подобное, а здесь спальня. – Он сделал вид, что не слышал ее вопроса. – Как тебе комната?

Шикарная комната. Ей просто повезло. Филипп отдернул темно-голубые тяжелые шторы и легкие белые занавески – комнату залил солнечный свет. Изысканная обстановка, хорошая мебель. Да, ей здесь нравилось.

Сандра произнесла несколько вежливых фраз, выражавших восхищение и благодарность, а затем повернулась к нему и сказала твердо:

– Я хочу завтра увидеть мою дочь.

– Разумеется. Пойдем наверх. Так просто? Этого не может быть. Они уже поднимались по лестнице, когда у Сандры наконец прорезался голос:

– Филипп! Ты правду говоришь? Он остановился так резко, что она налетела на него со всего маху, и его сильные руки подхватили ее. Неожиданно глаза Филиппа потемнели, и Сандра почувствовала, каким напряженным стало его тело. Филипп сверлил ее взглядом, потемневшим и непонятным. Могучая власть желания медленно заполняла пространство вокруг них, и вот уже ее золотистые волосы рассыпались по плечам и спине, словно в знак покорности его воле. Она пыталась произнести его имя, но из пересохшего горла вырывался лишь шепот. Все, что она могла сделать – это смотреть неотрывно в его глаза и желать его, откровенно, безмолвно и жадно желать всем телом. Голос Филиппа прозвучал отрезвляюще.

– Полагаю, ты чертовски устала. Отнесу твои вещи в нижнюю спальню и оставлю тебя в покое.

О, да, она очень устала. Смертельно. Неожиданно ее обожгла мысль, что Филипп прекрасно понял безмолвный диалог их тел, распознал влечение, но все же не захотел поцеловать ее.

Она стояла посреди комнаты, красная до корней волос. Он играл с ней. Или просто не мог контролировать собственное мужское обаяние. И все же надо признать, что он чертовски привлекателен.

Возможно, она просто не правильно поняла его взгляд… Сандра стиснула виски руками, пытаясь успокоиться и мыслить трезво. Тем временем Филипп уже вносил в комнату чемоданы. Наверняка считает, что она его домогается…

– Филипп… я… мне очень неловко, что так вышло… я не очень понимала, что делаю!

– Мне тоже так кажется. Тебе надо поесть. Я привезу продукты и приготовлю что-нибудь.

Он избегал смотреть ей в глаза. Неожиданно ее охватил страх – ведь она понятия не имела, где находится.

– Филипп, а нельзя ли… – Его дом в нескольких милях, у нее нет машины, она здесь как в тюрьме… – Филипп, не оставляй меня одну!

Его взгляд обжег ее. Он ничего не сказал, но ничего говорить и не требовалось. Сандра в шоке залепетала:

– Я не то… я имела в виду…

– Позже.

Он ушел, а она долго не могла оправиться от шока. Позже. Что он имел в виду? Может быть, «увидимся позже»?

Еще пару минут она просто стояла, пытаясь унять головокружение и прийти в себя. Оказывается, ничего не кончилось, все осталось по-старому: сердцебиение, волнение, трепет и желание оказаться в его объятиях…

Хоть он и бросил ее таким жестоким образом несколько лет назад, она не переставала любить его. Нико понял это в один прекрасный день, вернее, ночь, когда полез к ней пьяный и получил решительный отпор. Тогда он пришел в бешенство.

– Это все он! Ты думаешь о нем, даже когда занимаешься любовью со мной! Ты зовешь его во сне!

Тогда она была испугана. Ибо это было правдой – она все время думала о Филиппе и его ласках. Только это помогало перенести грубую животную похоть Нико. Она промолчала тогда, и Нико, вне себя от ярости, взял ее силой, зажав ей рот рукой, когда она закричала от боли. С тех пор он к ней не прикасался.

Сандра поежилась. Она плохо знала мужчин. Только этих двух. Братьев. Один подарил ей все самое прекрасное, что есть в телесной и духовной любви, другой показал ей все самое грязное и постыдное, что может таиться в сексе без любви.

Она просто не так поняла Филиппа. Слишком долго, в течение всех лет разлуки, она привыкла думать о нем, как о своем любовнике, вот и перенесла эти мысли на реальную жизнь. Он всего лишь не дал ей упасть с лестницы, ничего более.

Идиотка. Чем забивать себе голову мыслями о сексе, думала бы о дочери!

Она глубоко вздохнула и стала распаковываться. Затем приняла душ, выключила свет и с облегчением легла в постель.

Ну и пусть она не знает, где находится. Зато через несколько часов она увидит свою дочь. Нет, не надо ни о чем думать! Надо довериться чувствам.

Два года – долгий срок. Столько всего произошло. В темноте ее пальцы инстинктивно коснулись глубокого шрама на груди. Рядом с ним еще есть голубоватые следы от облучения.

Когда ей поставили диагноз, реакция была очень простой. Я должна увидеть своего ребенка, даже если вскоре после этого мне суждено умереть!

Смерти она избежала. Выглядит она тоже нормально. У нее есть будущее, и она не устает благодарить за это Бога. Каждую минуту она проживет так, как надо. Теперь она знает цену жизни.

Близкая опасность смерти заставила ее на многое взглянуть по-иному. Большинство из того, что казалось важным, потеряло всякий смысл, зато истинно ценные вещи вышли на первый план. Теперь ей ни за что не пришло бы в голову переживать из-за опоздания на автобус или поезд. Можно дождаться следующего.

Джолли – вот то, что действительно важно. Они будут вместе. Филипп на самом деле не думает ни о чем, кроме своей дурацкой репутации, и только она, Сандра, может действительно подарить девочке всю свою любовь без остатка.

Филипп поймет сам. Увидит их вместе и поймет. Возможно, даже добровольно отдаст ее, и тогда не нужно будет похищать девочку. Честно говоря, теперь мысль о похищении ее пугала, хотя она все еще была полна решимости.

Она улыбнулась сквозь слезы, вспомнив фотографии девчушки. Джолли прелестна. Завтра они увидятся. Завтра наступит первый день их совместной жизни. Не будет больше ни боли, ни слез, ни горя. Только она и Джолли.

Давно она не чувствовала себя такой счастливой. Жизнь снова начинала ее радовать. Сандра глубоко вздохнула и позволила наконец богу сна накрыть ее своими легкими крыльями.

Загрузка...