Дороги Малого Льва

Елена Федина Дороги Малого Льва

Часть I. Беспокойные дети

Делегация марагов занимала почти весь кабинет. Они любили ходить большими группами, очень общительные были создания. Эдгар бегло просмотрел предварительный сценарий праздника Возрождения, включающий массовые купания, песнопения о гармонии вселенной, танцы у костров, поедание священного планктона и торжественный выход из пучин океана Матери Медузы. Ничего страшного, кроме лишних хлопот, в этом плане как будто не было.

— А кто у вас будет изображать богиню? — поинтересовался он, потирая ноющие виски.

— Для этого мы хотим вызвать нашу известную актрису Эсмасуазоэаэоэ, — восторженно ответил романтичный посол Крутимозовуо, переглядываясь со своими прозрачными сородичами, — она великолепно умеет изображать великую Мать Медузу.

— Думаете, она прилетит?

— Конечно! Мы здесь оторваны от нашего мира и великого океана, ни один мараг не откажется поддержать ближнего, это нарушило бы гармонию вселенной… вы нам позволите воспользоваться вашей связью, господин Советник?

Межзвездная связь была уже разработана и внедрена в опытные образцы. Общедоступной она еще не стала. Приемные устройства требовали огромной мощности. В виде специальных станций они были сооружены на отдельных планетах и использовались только в особо важных случаях.

Честные, прозрачно-красные глаза марага смотрели совершенно невинно.

— Я поговорю с директором Центра, — сказал Эдгар, — надеюсь, он не откажет.

— О! Господин Льюис Оорл так гармоничен, так чувствует пульс вселенной! Он, конечно, не допустит, чтобы наш праздник прошел без такой божественной актрисы, как Эсмасуазоэаэоэ!

— Будем надеяться, посол. Я вас вызову на сеанс связи, когда это будет возможно.

В висках снова заломило. Эдгар подумал, что ему тоже давно следовало бы позвонить на Землю и поинтересоваться, как там дочь. Он почти год ее не видел.

— Э-э-э… нам необходимо еще заняться поисками залива для праздника, — продолжил Крутимозовуо.

— В чем же дело? — взглянул на него Эдгар.

— Видите ли, Советник, нам подходит только океанский залив с большими прибоем и жарким климатом. К тому же требуется определенное соответствие нашей планете. Мы плохо знаем Пьеллу…

«Мы тоже», — усмехнулся он про себя. Пьелла по-прежнему была почти не обжита. Все аппиры селились в одном месте, в Навлании, поближе к Прыгунам, и ничего с этим поделать было нельзя.

Отдельные земляне пытались селиться на других материках и вести дикий образ жизни, получали на это разрешение и благословение, но таких были единицы. Без зверья, только на бананах и кукурузе жить было скучновато. Говорили, что иногда можно встретить где-нибудь в лесу или в горах в конец одичавших дуплогов, которые едят человечину, но это, скорее, были послевоенные страшилки.

Со времен войны прошло десять лет. И много, и мало. Иногда казалось, что как один день. Только дети почему-то уже выросли. И столько уже всего произошло! Жизнь не стояла на месте.

— Хорошо, — кивнул Эдгар понимающе, — я найду вам провожатого.

Голова явно начинала болеть. Он быстро подписал план-сценарий, один экземпляр вернул послу, а другой оставил себе, как и подобает в подобных случаях. Мараги обрадовались, что все прошло гладко и гармонично, улыбки так и засияли на их прозрачных лицах.

После ритуального прощания он вызвал секретаршу и попросил сделать две чашки крепкого кофе и вызвать к нему Таис.

Его помощница занималась конкретно марагами, но отлично разбиралась и в психологии других народов. Если у Эдгара это было врожденное, то она имела специальное высшее образование и могла много чего посоветовать. Если б ее строгий вид не распугивал нежные и ранимые создания с других планет, то от этой женщины за четыре года совместной работы была бы только польза.

— Привет, — усмехнулась она, заходя, — давно не виделись.

Виделись они полчаса назад. Вместе с Грэгом и Нислотом обсуждали пожелание тевергов построить в северных широтах нечто вроде базы-гостиницы для своих сородичей. Незаселенность Пьеллы явно не давала спокойно жить звездным братьям. Одни претендовали на тропики, другие — на полюса, третьи предпочитали океаны.

— Садись, проглоти чашечку, — предложил он Таис, — одному скучно.

— Выпью, конечно, — кивнула она и внимательно посмотрела на него, — а что еще случилось?

— Ты слышала про праздник Возрождения?

— Разумеется. Очень важный религиозный праздник.

— Нет, ты слышала, что они собираются отмечать его у нас?

— Почему бы нет, шеф? Это очень красиво, можешь мне поверить.

— Да? Представляю…

— Это праздник Малого Возрождения. Он проводится один раз в двадцать девять лет. Это как раз период вращения вокруг солнца их пятой планеты Схумзэо.

— А есть еще и Большого?

— Конечно. Он тоже не за горами и совпадает с вращением их четвертой планеты. У нее очень красивое название: «Оавулоруоэ».

— Вращения, значит? — поморщился Эдгар, — кажется, теперь мы будем вращаться. И с приличной скоростью.

Таис присела к нему на край стола и взяла чашку в руки.

— Горячий…

Она была туго затянута в черный комбинезон, но при всей строгости своего внешнего вида, могла вести себя очень свободно. Ему нравилось это пикантное сочетание, но он давно уже не был ловеласом. Он был скучным, усталым, озабоченным папашей с тремя детьми, с тусклым взглядом и седыми висками.

— Слушай, Таис. Они собираются подыскивать подходящий залив. Им нужен проводник по Пьелле, чтоб умел с ними общаться. У тебя в отделе есть такой?

— Найдется.

— Тогда пока всё.

Таис в это время просматривала план-сценарий. Одной рукой она изящно держала белую чашку, другой перекладывала бумажки на столе.

— Ты что, с ума сошел? — проговорила она возмущенно.

Субординации ей всегда не хватало.

— Что такое? — насторожился Эдгар.

Темные, строгие глаза Таис вопросительно уставились на него.

— Ты читал, кого они приглашают?

— Ну, эту… актрису.

Выговорить сложное имя маражской звезды он даже не попытался.

— Какую актрису?! При чем тут актриса! Вот, смотри! Это мыслимо?!

Эдгар с ужасом увидел, что в списке приглашенных были все аппирские правители со своими семьями, и правитель Восьмой Империи Тевера тегэм Тэхрэммэрэй, пребывающий на Пьелле с дружеским визитом вместе со своими четырьмя женами. Жены были приглашены наравне с ним. Это действительно было немыслимо. Эдгар тихо ужаснулся.

Визит императора затягивался. Теверг был классически несносен и отбывать на свою ледяную родину явно не собирался. Леций стонал. У всех остальных тоже сдавали нервы…

— Я осел, — признал Эдгар, — даже не подумал, что они пригласят императора вместе с женами.

— Ты осел, — согласилась Таис, — но мараги и не могли иначе. Для них женщина — это святое. Это муза, любовь, мудрость, мировая гармония и Мать Медуза, черт побери.

— А для тевергов — низшее существо, — добавил он обреченно, — нечто вроде домашнего животного и бесплатного приложения к мужчине. Для императора это смертельное оскорбление. Что же делать?

— Что? Надо было думать, прежде чем подписывать.

— Да откуда же я знал!

— Мог бы и прочитать повнимательней!

— Только мне и дел, что вникать во всякие дурацкие праздники! Тем более каких-то медуз! И так голова болит!

— Это твоя работа!

— Осточертела мне такая работа!

— Так найди другую!

Они уставились друг на друга. Он сидел в кресле, а она на столе и смотрела на него сверху вниз, с высот своей неумолимой правоты. По стеклу барабанил робкий летний дождичек, собиравшийся, судя по темной туче, перерасти в грозу.

— Чего это мы разорались? — усмехнулся Эдгар, — все равно уж дело сделано.

— Как будешь выкручиваться? — вздохнула Таис.

— Попробую намекнуть Крутимозовуо, что его приглашение не совсем корректно. Как же еще? С тевергами вообще говорить бесполезно.

— Ну и мараги не подарок.

— Из двух зол…

— Знаешь, давай лучше я поговорю с послом. Я все-таки женщина, и он ко мне благоволит. Даже пару гимнов в мою честь написал.

Эдгар обрадовался, хотя надежда была очень зыбкой. Он дружески похлопал Таис по коленке.

— Сделай одолжение! А я ненавязчиво спрошу императора, как он вообще относится к водным праздникам и тропической жаре. Идет?

— Идет, — улыбнулась она.

К вечеру гроза разразилась. Эдгар наблюдал ее уже из окон Центра Связи. Дежурный по узлу сказал ему, что такие вопросы не решает, и график связи с другими планетами утвержден на месяц вперед. У Льюиса было совещание, так что пришлось послоняться по коридорам.

Давно закончились испытания в саркофагах, исчезла Оливия Солла, канул в Лету бедняга Грэф, а мороз до сих пор пробегал по коже. Каждый запах напоминал Эдгару о его ошибке — о том, что он взял Оливию на Пьеллу и допустил к установке. Она что-то рассказывала ему из своей теории времени, про какой-то сигмальный квазиэкстремум и вектор-темпоратор, но он и представить не мог, что эта теория будет осуществлена на практике.

Наконец по топоту и голосам в буфете он понял, что заседание кончилось. Гроза тоже выдохлась. Он спокойно заглянул в кабинет к Льюису и, наконец, его увидел. Тот раскрывал все окна, позволяя струям дождя долбить по подоконникам и брызгать на ковер.

— Душно как в бане, — улыбнулся он.

— Да! — усмехнулся Эдгар, — густо пахнет идеями. Решили хоть что-нибудь?

— Что тут решать? — пожал плечом красавец-брат, — нужно снижать энергозатраты, вот и все.

— Значит, Прыгун для связи обходится дешевле?

— Конечно. Биологические объекты всегда были самыми рациональными.

— А я-то хотел воспользоваться вашей энергоемкой хреновиной. А оказывается, проще самому.

Льюис смущенно пожал плечом.

— Извини, Эд. У нас есть запасное время для экстренных сообщений. Лично тебе я мог бы его выделить… но для каких-то медуз, ради какого-то праздника… извини…

Эдгар прикрыл дверь поплотнее и подошел к брату вплотную.

— Это не какой-то пикничок, — многозначительным шепотом заговорил он, — ты что! Это же очень ответственный праздник Возрождения, который проходит раз в двадцать девять лет, согласно мировой гармонии и вращению планеты Схумзэо вокруг солнца. Это великое таинство, которое имеет огромное значение для возрождения постепенно угасающих гармоничных течений и баланса энергий в галактике.

— Да? — озадаченно посмотрел на него Льюис.

— Да что там, в галактике! — добавил Эдгар, — во всей вселенной.

В синих глазах двоюродного брата все еще было недоверие, хотя какое-то сомнение в своей правоте явно зародилось. Пришлось быть настойчивым.

— Ты не представляешь, Лью, какое это важное событие! Сидишь тут, в своем Центре и все пропускаешь. Знаешь, кто приглашен на это действо? Все наши правители, все послы, все магнаты… это тебе не шуточки.

— Да? — еще раз переспросил Льюис, почти сдаваясь.

— И даже император Тэхрэммэрэй! — выпучив глаза, сказал Эдгар, — как же мы можем сорвать такое ответственное мероприятие?!

— Тэгэм Тэхрэммэрэй?

— Конечно!

— Ну… ну хорошо, хорошо, — сдался директор Центра, — будет время твоему послу. Я не думал, что это так важно.

— Ужасно важно, — кивнул Эдгар и устало опустился на стул.

Льюис был очень мягким директором. Кажется, любой мог убедить его в чем угодно.

— Хочешь позвонить Аоле? — спросил он сочувственно.

— А можно?

— Можно. Через полчаса закончится прием новостей с Земли, потом будет окно в десять минут.

— А который час в Трире?

— Семь утра.

— Семь утра! Издеваешься? В семь утра эту куклу пушками не разбудишь, она полпятого только ложится.

— Ну, извини, — усмехнулся Льюис.

Аола, как истинная дочь жрицы Намогуса, интересовалась только своей красотой и мужчинами, причем исключительно власть имущими мужчинами. Бороться с этим было бесполезно. Пьелла оказалась ей маловата и скучна, девчонку всю жизнь влекло на Землю. Там и занятие ей нашлось в Институте по Контактам — служба Сопровождения. Это когда какому-нибудь важному инопланетному гостю или послу по этикету требовалась красивая, элегантная спутница, которая ненавязчиво подсказывала бы ему тонкости земной жизни.

Эдгар сам когда-то пытался стать адаптором, поэтому отнесся к такому занятию с пониманием. Зато ее братья, оба страшные моралисты, никак не могли с этим смириться, да и опекать им стало некого.

— Ладно, — сказал Эдгар, поняв, что ужасно соскучился по своей зеленой плаксе, — давай рискнем.

Они прошли в узел связи. Там продолжался прием новостей с Земли. Информация тут же сортировалась по степени важности: лично для правителей, для отдельных ведомств, для телевидения и для прессы всех уровней. Всем этим успешно занимались несколько аппиров. Они переговаривались с земными инженерами как со старыми знакомыми.

— Мы вам приготовили еще сюжет о кладбище кораблей на Плутоне и о космическом психозе на Ио. В ускоренной записи оба блока по три минуты.

— Про психоз не надо, Поль. У нас своих болезней хватает, чтобы еще про чужие слушать.

— Как хочешь.

Эдгар усмехнулся и шепнул брату на ухо:

— А про кладбище что, лучше?

Льюис пожал плечом.

— Как знать, какая мелочь может оказаться важной.

Аола была дома. Звонок застал ее в постели, чего и следовало ожидать. Неожиданной оказалась только чья-то рыжая шевелюра, торчащая из-под одеяла.

— Папа? — вяло протерла она сонные глаза тонкой зеленой ручкой, — ты на Земле?

Смущения в ее голосе не было никакого, только удивление.

— Нет, — сказал Эдгар сдержанно, — я связался через станцию.

— А-а-а-а… — протянула она, убирая с лица спутанные белые волосы.

Дочь была очаровательна, даже несмотря на то, что рядом с ней в семь утра валялся какой-то тип.

— Привет, Огуречик, — смягчился Эдгар, справившись с отцовской ревностью, — у нас мало времени. Как у тебя дела?

— Все хорошо, папа.

— Учишься?

— Учусь. И работаю.

— Уже работаешь?

— Совмещаю. Так легче учиться. Сама госпожа Рохини говорит, что я способная. Только с языками плоховато. Когда ты мне поможешь, па? Мне еще семь языков надо освоить, неужели я сама их буду зубрить?

— А в чем же ты тогда способная? — усмехнулся Эдгар.

— Ну, пап… ну, знаешь… — все-таки смутилась она.

Он видел, что Аола нисколько не похожа на Кантину, и чем дальше, тем заметней эта разница становилась. Это огорчало.

— Ладно, детка. Скоро буду. Только утрясу с марагами и императором.

— Ага. А потом у тебя будет еще что-нибудь, а я тут жди!

— Ты что, скучаешь там?

— Бывает.

— А к тете Анастелле в гости заходишь?

— Иногда.

— Правильно. И дядя Кондор в Лестопале на симпозиуме врачей.

— Он меня не любит.

— Не выдумывай. Кондор всех любит.

— Да ну его, па. Я тебя хочу.

Она говорила и выглядела как капризная маленькая девочка. У нее всегда была эта плаксивая манера. Может, поэтому Эдгар все еще считал ее ребенком и никак не мог смириться, что она уже живет самостоятельной жизнью.

— А к деду Ясону заходишь? — спросил он в надежде, что хоть тут она не одинока.

Его родной отец, хмурый, строгий и на любовь, кажется, совершенно неспособный, к старости преобразился. Эдгар никак не ожидал, предъявив ему однажды своих лисвийских детей, что это будет серьезно. Но одинокий доктор решил, как видно, наверстать упущенное. Дети ему понравились, особенно маленькая зеленая плакса. Он терпел от нее все.

— К деду захожу, — испуганно раскрыв сонные глаза, сказала Аола, и Эдгар понял, что она врет.

— Заходишь? — уточнил он.

— Ну да…

Что-то тут было не то, но времени на выяснение не оставалось. Он торопливо сообщил, что Антик по-прежнему танцует, а Фальг, как всегда, торчит то в питомнике, то в заповеднике, окрыленный идеей заселить всю Пьеллу зверьем. Начал он, как известно, с беременного скорлика и пятнадцати ушмешуков, которые разбежались по всему дворцу и быстро размножились.

На том их космическая беседа и закончилась. Эдгар простился и вышел из зоны действия сканеров, которые считывали его объемное изображение, чтобы послать через всю галактику.

— Нет, ты видел? — уставился он на Льюиса, — ей же только пятнадцать!

— Это по-нашему мало, — вздохнул Льюис, — а для лисвисов вполне нормально. Они в своих парниках быстро созревают.

— Знать бы, что это за тип…

— Зачем?

— Иди к черту, Лью! Что за идиотские вопросы?

— Успокойтесь, папаша. Вряд ли наша Плакса выйдет за него замуж. А всех ее любовников, которых будет тьма, тебе знать совсем необязательно.

— Что значит, тьма? С чего ты взял?

— Показалось, — усмехнулся Льюис.

Домой Эдгар прилетел в скверном настроении. Лучше бы и не звонил никуда. Он, конечно, понимал, что он не единственный отец, чья дочка не отличается целомудрием, да и сам он в юности не пропускал ни одной голой коленки, но это почему-то не утешало.

Было жарко, как всегда. Эдгар на ходу почти разделся. У себя дома он ходил как на Вилиале: или в шортах, или в короткой тунике. Для детей же климат был холодноват, они носили дома вязаные свитера и стеганые халаты.

— Фальг! — крикнул он, выходя в одних шортах в гостиную-сад, — ты дома?

— Жар-ра! Пр-ротивно! — отозвался из тропических зарослей попугай Профессор и многозначительно добавил, — кр-рокодилы гр-рызут ор-р-р-рехи!

— Фальг! — еще раз крикнул Эдгар, игнорируя сообщение о крокодилах.

— Что вы кричите, вэй? — недовольно показалась из кухонных дверей Смернавээла, лисвийка толстая и вредная, но умеющая делать виалийскую пищу отдаленно похожей на земную. Для смешанной семьи это было незаменимое качество. Она скрестила зеленые руки на выпуклом животе.

— Фальг еще не вернулся. Велел на него не готовить.

— Да? Почему?

— Вы что, забыли, вэй? Он улетел в космопорт. У него сегодня эти… вилки.

— Волки, — вспомнил, наконец, Эдгар.

Сын ожидал семейство волков из земного заповедника, это занимало все его мысли в последнюю неделю. Кажется, сегодня земной корабль прибыл. Это был «Надежный», обычный рейсовый грузовик, никаких делегаций на нем не было, родственников и подавно, поэтому Эдгар мог спокойно забыть о нем.

— Ну да, твари эти ваши лохматые, — уточнила кухарка.

— Волки — благородные животные, чтоб ты знала, — с досадой сказал Эдгар.

Все эти бесконечные игуаны, ящерицы и змеи ему уже осточертели. Впрочем как и мараги, теверги, ньюфанюхейли, скурноты, зотты и прочие братья по разуму.

Смернавээла посмотрела на него как на ненормального, после такого заявления, но отвечать не стала.

— Вы ужинать будете, вэй?

— А Антик где? В зале?

— Там. Но есть-то он все равно не будет. Все фигуру бережет. А у меня сегодня суп из клешней кхека.

— Сделай мне пока чашку кофе, я подожду Фальга.

— Как хотите, — фыркнула кухарка.

Почему-то все лисвийские слуги на Пьелле отличались скверным характером. На днях Эдгар снова уволил чересчур ленивого садовника и двух сладострастных горничных, которые приставали к его воспитанным сыновьям. Только дворецкий Крахвааль да кухарка продержались у него сравнительно долго.

Антик оттачивал очередное танцевальное движение в зеркальном зале, его записывали сразу несколько камер со всех сторон. Травма колена не позволила ему стать великим танцором, но свою школу для начинающих на Пьелле он все-таки открыл.

— Извини, папа, ты же знаешь, я не люблю, когда смотрят…

Эдгар не обиделся.

— Я только что говорил с Аолой, — сказал он бодро.

Сын подошел. Он был выше высокого Эдгара на полголовы.

— Да? — спросил он, моргая кр…