Дорогой Маверик

ГЛАВА 8

Тру

Малышка,

Ты только что признала, что ласкаешь себя, думая обо мне? Если так, то это очень горячо. Но со мной бывает тоже самое при мыслях о тебе, так что ты в этом не одинока.

Твои фотографии… Тру, ты дьявольски поразила меня. Не могу дождаться, когда же смогу дотронуться до тебя.

Осталось только четыре месяца, и я заполучу тебя, надеюсь рядом со мной твое тело будет вести себя также, и тут у нас не возникает недопонимания?

Малышка, не существует в этом мире чего-либо, способного удержать меня вдали от тебя. Я не буду разочарован и не откажусь от тебя. Я точно знаю, во что ввязываюсь с тобой, и с нетерпением жду каждую сумасшедшую секунду нашей будущей жизни.

Я также привык к тебе, как и ты ко мне. В свое время мы со всем справимся.

Твой,

Маверик

От этого мужчины у меня перехватывало дыхание. От каждого его слова, притязания, я таяла от малейшего намека в полученном письме. Я буду ужасно скучать по Маверику, пока его не будет на связи. И это казалось сумасшествием, ведь на самом деле его не было рядом со мной. Просто пройдет немного больше недель, прежде чем я получу от него письмо.

Я смогу с этим справиться.

Точно смогу.

Два месяца спустя

Я лгала. Я не могла с этим справиться.

Прошло два месяца, и я не получила и весточки от Маверика. Лена связалась с его родителями, и им тоже не приходило от него посланий, но это ведь не говорило ни о чем плохом. Просто обозначало, что его миссию по сопровождению продлили. Или, может быть, они помогали построить школу.

Я не должна была на это злиться. Я же не была такой эгоисткой.

Разве что…

Я была в ужасе. Я никогда не пробовала такого.

Отношения на расстоянии. Отношения с военным. И уж точно отношения со свиданиями в слепую.

Я не знала как себя вести.

— Вытащи эту занозу из своей задницы и съешь уже что-нибудь, Тру, — Лена переехала ко мне две недели спустя после последнего письма Маверика.

— Я не голодная, — я отодвинула от себя жаренную курицу. От ее запаха у меня все в животе переворачивалось. Я слишком волновалась, чтобы быть способной съесть хоть что-то. Или поспать. Или делать что-либо кроме работы в больнице.

— Тру!

— Что! — рявкнула я в ответ, устав от приставаний Лены.

— Ты сильно похудела. Ничего не ешь. Думаю, что ты толком не спала на этой неделе, и, честно говоря, я больше боюсь моего кузена, чем тебя. Если он увидит тебя такой, то устроит головомойку МНЕ. А теперь, твою мать, съешь что-нибудь!

Осмотрев свое тело, я заметила, как мешковато стала висеть на мне одежда, и я поняла, что Лена была права. Весь этот чертов стресс и беспокойство сделали из меня размазню.

Присев, я взяла курицу, которую отодвинула минуту назад, и в эту секунду зазвучал дурацкий дверной звонок.

— Я открою, а ты ешь, — скомандовала Лена.

Я поглощала жаренное, вкусное мясо, словно это была последняя трапеза в моей жизни, и уже потянулась за добавкой, когда услышала «да ты издеваешься надо мной» от входной двери.

— Кто там? — крикнула я.

— Ну, это пришли не ко мне, — проворчала Лена, входя в мою маленькую кухню. — Иди, девочка, — она пыталась спрятать улыбку, но я увидела ее и нахмурилась, поднимаясь.

Завернув за стену, отделяющую кухню от прихожей, я остановилась как вкопанная.

— О. Мой. Бог.

И я потеряла сознание.