Досуговый центр доктора Рима

12. Денис

В машине так тихо, что слышно шум колёс и сигнал светофора, который помогает слабовидящим пешеходам перейти дорогу.

– Вообще-то рыбалка – это мужское занятие. – Костя всегда считал, что мама общается с Линдой, потому что у женщин свои женские дела, а у них с папой серьёзные и мужские.

Я сам виноват: когда разделение труда вступало в силу, девочки отправлялись на кухню, а мальчики чинили старый шкаф или шли разбирать балкон. Ну, и какой адекватный ребёнок захочет разбирать балкон? В таких случаях я всегда говорил: «Костик, иди сюда, сейчас мы займёмся по-настоящему интересным делом! Хочешь, покажу тебе ружьё? Надо только добраться до него через весь этот мусор на балконе». Косте было важно, что у нас есть свои секреты и свои мужские дела без мамы и Линды. А я радовался каждой возможности увлечь сына.

– Вообще-то рыбалка – это тупо. Я не собираюсь сидеть весь день на одном месте и смотреть на воду, – Линда как обычно передразнивает брата, а я думаю, что лучше было, когда мы все ехали молча.

– Тупо говорить «тупо»! – Костя сжимает своего монстра крепко, будто боится, что тот убежит и оставит его одного.

– Тупо ездить с мягкой игрушкой, когда называешь себя мужиком! – Линда чувствует, как именно нужно надавить на больное.

Она всегда подмечает слабые места, и знает, по каким лучше ударить. Особенно, когда сама чувствует себя уязвимой. Бьёт один раз, но с такой силой, чтобы бить больше не пришлось.

У Кости трясётся нижняя губа, и, если он сейчас заплачет, это будет официальное поражение. Замечаю, что неосознанно болею за сына. «Пожалуйста, только не заплачь, я куплю тебе все жвачки в мире», – думаю про себя. Мне кажется, если сломается Костя —я тоже сломаюсь.

– Мы оставим машину здесь и немного пройдёмся пешком. Линда, когда ты вырастешь, обязательно поймёшь, что брат – это здорово. – Стараюсь немедленно взять ситуацию в свои руки, не подорваться на минах, которые расставляет моя дочь и не оставить сына в беде. Но Костя всем видом показывает, что он обижен: демонстративно берёт монстра и вылезает из машины.

– Когда я вырасту, постараюсь вообще его больше никогда не видеть. – Линда отворачивается в сторону реки, обозначая, что говорить она больше не собирается.

– Её просто парень не любит, поэтому она такая злая. Он написал, что сегодня не хочет её видеть, – Костя закусывает губу. Он всегда закусывает губу, когда понимает, что сказал лишнее.

Из этого следует, что у Линды есть парень, и, что Костя шарится в её телефоне. Непонятно, что хуже. Слёзы предательски выкатываются из его глаз, делаю вид, что не заметил.

Я не успеваю сказать ничего поучительного по поводу телефона, успеваю только удивиться, как Костя приберёг такое оружие. Он мог растоптать свою сестру здесь и сейчас. Мне и не нужно говорить ему, что брать чужие вещи нехорошо: он сам всё знает. Костя пытается хоть так участвовать в жизни своей сестры. Я так боюсь, что он всю жизнь будет искать к ней подход, как делаю это я. Надеюсь, что хоть один из нас в этом преуспеет.

***

Около берега реки я делаю глубокий вдох. Костя уже вовсю занимается своей удочкой, Линда ищет красивый камень, чтобы привезти его маме. А я так и не придумал, как объясню Нине нашу внезапную поездку.

«Дорогая, я боюсь этого зловещего леса, поэтому ещё и детей с собой прихватил?»

Отец года.

– Я схожу, соберу дров, разожжём костёр, сосиски пожарим, – оправдываюсь перед своими детьми перед тем как пойти за дровами.

Направляюсь к лесу и через некоторое время слышу шелест шагов сзади, мне становится не по себе. Может быть Глеб так и пропал? Может быть в этом странном лесу постоянно пропадают люди, орудуют маньяки и психи, отбирают сумки, а тела сжигают или топят в реке? В новостях недавно показывали, что у сумасшедших началось обострение. Ускоряюсь и не оборачиваюсь, шаги сзади переходят на бег.

– Пап, ну ты нормальный? – Линда обгоняет меня.

Не знаю, что в этот момент в её голове. Не знаю, что в этот момент в голове у меня. Я оглядываюсь по сторонам: вокруг только тёмно-зелёный лес: он смыкается над нашими головами. Мне хочется вернуться к реке и подышать. Тревога не пошла на спад, когда я увидел Линду, она усилилась. Что, если мы оба в опасности?

– А ты почему не осталась с Костей? – спрашиваю так, будто ничего не произошло.

Но на самом деле у меня нет оправданий: я только что убегал от собственной дочери и с горем пополам стараюсь сохранять спокойный вид. Собираю сухие ветки, чтобы показать, что всё так и задумано.

– С ним остался Луча. А почему мы не взяли с собой Рима?

Тут я понимаю, что Луча – это имя монстра и даже Линда в курсе, как его зовут. Странно, что она к этому почти нормально относится. Вот только не знаю, как объяснить, что я забыл про Рима. Наверное, он спал в углу одной из комнат. Хотя он всегда провожает нас, либо едет с нами. Я просто много думал про Глеб, вот и забыл! Этими мыслями успокаиваю сам себя.

– Боюсь, что он нахватает клещей, тогда нам придётся ехать в клинику для собак, ставить уколы, – придумываю на ходу правдоподобную версию и понимаю, что мы разговариваем. Мы с Линдой говорим о всяком, и ведь это оказалось не так трудно! Почему мы раньше не разговаривали о всякой ерунде?

Дорога кажется достаточно знакомой, будто недавно я уже ходил по ней. Дерево с двумя стволами, поляна, сумки. Музей под открытым небом, снова мы тут. Если бы Костя был тут – он бы снова радостно залез в ближайшую сумку.

– Пап, а ты куда нас привёл? – Линда думает, что это было спланировано. Я думаю, что нужно развернуться и уйти.

Сумок стало больше. Золотая пряжка со львом отражает листья, и она определенно сделана на заказ. Это сумка Глеба.

– Нам нужно кое-что проверить, только не рассказывай Косте, – на всякий случай озвучиваю я и чувствую, что Линда это ценит.

Если Костя узнает, что мы были на поляне с сумками без него – мне конец. У нас с Линдой появляется очередная тайна: ещё парочка таких секретов от Кости, и мы можем стать друзьями. Линда поправляет на шее кулон и прячет его под кофту. Наверное, Нина купила очередную безделушку.

– Что это за вещи? Где все эти люди?

Вокруг становится почти темно. Мы находимся под куполом, я чувствую пульсацию в горле, будто подавился собственным сердцем.

– Нам нужна только одна сумка, остальные тоже заберут, это такая игра. Знаешь, автомобильный квест? – говорю я первое, что приходит в голову.

Линда приподнимает брови, и определённо мне верит. Где я научился нести всякий правдоподобный бред? Я готов сделать сальто. Но не умею.

– Не думала, что ты вообще про такое знаешь. Круто! Что нам нужно найти? Где карта? – Линда оживлённо ходит вокруг сумок, не прикасаясь ни к одной, осматривает территорию.

Она подозрительно много знает о подобных мероприятиях. Я, конечно, в курсе про её любовь к машинам, но на авто-квест вряд ли бы отпустил. Но, зная Линду, могу с уверенностью сказать: она вряд ли спрашивала бы разрешение.

– Нам не нужна карта, нам просто нужно забрать нашу сумку. – Берусь за кожаные ручки, и понимаю, что не могу её поднять. Глеб, чёрт бы тебя побрал! И сумку твою! И лес этот!

Голова сильно кружится. Издалека доносится взволнованный голос:

– Пап, пошли к реке, дай мне руку.