Доверяя свою душу

Глава 1

– Ася, дочка, – по интонации чувствую, что вчерашний разговор не закончен, но эта женщина не оставляет попыток, – я переживаю за тебя. Пойми это чужая страна. Как ты там одна? А если что-то случится? Кто тебе поможет?

Она смотрела, как я собираю оставшиеся вещи по квартире, и ждала, что я вдруг передумаю? С какой стати? Вернись мы на много лет назад и поступи она иначе, то сейчас я бы приняла решение в ее пользу, но этого права она лишилась.

– Послушай, – стараюсь говорить как можно терпимей, хотя нервы уже ни к черту, – решение было принято уже давно. Я отрабатывала тут последний месяц. Предложение о переводе поступило уже давно, а все время работы в компании я изучала обычаи народа и их язык, чтобы, как ты говоришь – ничего не случилось. Плюс и это главное — я еду работать, понимаешь? Поэтому не стоит сейчас тратить время на свои речи. Смирись, Марина. А факт того, что я на хорошем счету у господина Мустафы, добавляет безопасности. Мне выделили корпоративную квартиру, хорошую оплату и даже предложили охрану на мое усмотрение. Мне все это необходимо.

Вернулась к своему занятию, но мысленно была уже далеко. Там, где была любовь, боль, слезы, но и счастье.

В моем лексиконе нет слова «мама». Оно осталось в туманном и сером прошлом. Слишком печальном и больном для меня.

Я до сих пор помню свои истерики, будучи маленькой девочкой, когда она уходила от нас с отцом, схватив свой чемодан. Ждала я ее слишком долго, чтобы сейчас забыть и идти дальше. Я никогда не смогу быть с ней прежней. Любить ее или уважать, молчу я и про доверие. Более того, я не смогу понять ее поступок. Она объясняла не раз, но чего-то главного, определяющего я так и не услышала.

Мы жили бедно, но на саму жизнь хватало. Так казалось нам с отцом, но не ей. Ведь счастье не в деньгах, не так ли? Марина Ивановна (моя мать) так не считала, решив уехать от нас в поисках лучшей жизни. Мой отец держался только из-за меня. Для него семилетняя дочь была высшим приоритетом. Уходя, мама даже не пыталась забрать меня, даже если бы папа не был против. Она ушла без сожалений, поставив тем самым жирную точку в своей прошлой жизни, и между нами навсегда пролегла огромная пропасть. Уверена, что о ней я больше никогда и не вспомнила, если бы не смерть самого родного и любимого человека в моей жизни.

Папа работал на износ. Не жалея себя. Его целью было вырастить из меня достойного человека с хорошим образованием и профессией, способной обеспечивать жизнь. Я не просила его ни о чем и никогда. Но благодарна ему за все, заботу, любовь, надежду, опору и надежное завтра.

Моя жизнь строилась на учебе и помощи отцу во всем, куда он меня допускал. Свидания, первые поцелуи, первая любовь — все проходило мимо меня. Я научилась готовить очень рано, была хозяйкой нашей маленькой квартирки. С семнадцати лет в свободное время от учебы подрабатывала где могла. Раздавала листовки, писала тексты для онлайн-сайтов в основном на финансовые темы, в университете курсовые. Так как была определена цель и профессия жизни – экономика, аналитика, финансы.

Нам было сложно. Папа поддерживал меня, я его. Кредит, взятый на учебу конечно помог, а вот его выплата отняла последнее здоровье. Если бы он увидел меня на выпускном с красным дипломом, то плакал бы вместе со мной, но он не успел. Совсем немного.

Успенский Андрей Анатольевич умер зимой в 54 года. Тихой и темной ночью. Вечером уходя спасть, я, как всегда, крепко обняла его щуплые плечи, прошептала о том, как сильно люблю, и поцеловала в щеку.

Утром он просто не вышел к завтраку. Я была к этому готова, мне так казалось, и все равно долго не решалась зайти в его комнату. Я потеряла его слишком рано. Мы были командой, друзьями, одним целым. А единственная женщина его сердца даже не приехала на похороны.

Мы ее не ждали вообще и даже не говорили о ней после того, как она пропала из нашей жизни. Когда я успокоилась и перестала плакать о матери, мы шагнули вперед.

Она появилась весной, когда снег растаял, а с момента похорон прошло несколько месяцев.

Было сложно говорить с ней, видеть, находиться в одной комнате, я ощущала себя предательницей перед отцом и его памятью.

Извинилась, не оправдывалась, рассказывала о своей жизни. Как оказалось, уходила она вовсе не в никуда. Ее уже ждали. Даже после ее предательства, было сложно поверить, что у нее был любовник, с которым они до сих пор вместе.

Я осталась одна, и мне было сложно финансово. У нас с папой никогда не было сбережений, деньги уходили на лекарства и самые необходимые вещи такие как: продукты и коммунальные услуги. Я по несколько лет ходила в одной и той же одежде, но меня это волновало в последнюю очередь. Насмешки других так вообще не трогали, мои ценности распределились в других областях.

Марина Евгеньевна предложила помощь. Ее любовник, с которым она жила был довольно обеспеченным мужчиной. И вот тут мне пришлось стиснуть зубы. Написание диплома, и учеба отнимали много времени и сил. Подработки я не могла осилить и согласилась с учетом того, что отдам ей эти деньги, когда пойду на работу. Всего четыре месяца, и я смогу сама себя обеспечивать без ее подачек, прикрытых благими намерениями.

Моя практика в «эль-Хоир Корпорейшн» позволила мне не думать о будущем месте работы. Они взяли меня с учетом того, что я закончу учебу с отличием. И я справилась. Мой папа, он бы мной гордился. Еще тогда он сказал:

– Ася, посмотри на меня, – я оторвала свой неуверенный взгляд от письма, в котором было мое будущее, – ты ведь понимаешь, что для тебя это раз плюнуть? – кивнула. – Я уверен в тебе, дочка. Ты сможешь родная, потому что приложила все свои силы, для того чтобы встать на ноги с гордо поднятой головой.

Глава 2

Четыре месяца назад

Два года я проработала в фирме, прежде чем подняться до управления финансами нашего Российского филиала огромной империи. Но до сих пор многие не смирились с тем, что вчерашняя студентка взлетела до небес. И их не волнует, что я трудилась и вливала в себя информацию днем и ночью словно одержимая. Я не виню тех, кому хочется потрепаться за спинами коллег. Наверное, мне даже их жаль, раз своя жизнь волнует их куда меньше. Время тратят на сплетни, пока остальные работают над собой и своими знаниями, добиваясь успехов. Такая «махина» как «эль-Хоир Корпорейшн» имела отростки практически по всему миру, занимаясь производством и сбытом от строительного оборудования до ювелирных изделий. Они задают путь многим людям и не стесняются брать в свои руки, тех самых желторотиков, выпустившихся вчера из университета. Никогда в жизни не думала, что поднимусь до таких высот. Мечтала? Да. Но я сейчас тут, и значит это мое место.

Гордость, не гордыня. Именно она дает мне толчок для нового дня, и проживаю я его на полную.

Работа — это мое любимое увлечение, рост и реализация своего ума меня вдохновляют идти дальше и подниматься выше. Где-то там за мной наблюдает мой ангел и посылает свою улыбку, зная, что его дочь смогла стать той, что не будет лить слезы на обидные слова, той, которая добилась того, что мы задумали вдвоем, а это значит, что все было не зря.

Когда к нам в страну из главного офиса приехал глава компании Мустафа эль-Хоир, растерялись все без исключений. Руководители не успевали пот со лба стирать и восстанавливать голосовые связки. Такие визиты были очень редкими, но продуктивными. Каждый раз это означало одно – что-то изменится в ближайшее время.

Практика перевода сотрудников в главный филиал или в Европу, например, была очень редкой, а если и случалось, то значит, специалист был высшей категории. Или там шло все слишком плохо.

В день приезда женщины сменили свою одежду на о-очень закрытую. Бедная Лиза, пострадала больше всех, с ее то любовью показывать всем труд опытного хирурга. Я же осталась в той же, что и была. Никогда не одевалась откровенно. Строгие офисные костюмы, платья в пол, никаких декольте или разрезов до бедра. К этому меня приучил еще отец, считая скромность и строгость в одежде достоинством женщины, но и сама я, не стремилась оголяться.

На всякий случай я надела на шею шелковый шарф. В их стране не принято касаться чужой женщины, даже пожимая руку (если этого требует ситуация), можно только через платок. Там женщины носят их на голове, покрывая волосы, оставляя длинный край специально для подобных моментов, которые в принципе случаются редко. Вот я и подготовилась. Мне не хотелось ставить генерального в неудобное положение.

Я надела приталенное рубиновое платье с расклешенной юбкой до середины голени и длинным рукавом. Свои длинные светлые волосы убрала в пучок, черные туфли на высоком каблуке, с моим то ростом в метр шестьдесят и черный шелковый шарф. Легкий макияж, и ненавязчивые духи.

Почему я так рьяно готовилась к этому приезду? Просто прошел слух, что мной заинтересовались, а это явно намек на разговор, как минимум. Мой максимум был моей фантазией.

Уехать отсюда я мечтала давно, но мне пришлось задержаться для того, чтобы зарекомендовать себя в фирме и уже потом просить перевод куда-нибудь в подальше отсюда. Мое желанное одиночество душило. Навязчивая мать «требовала» перемирия. Я стала нервной, напряжение не сходило. Еще чуть-чуть и я бы приветствовала депрессию. Отсутствие отца в моей жизни чувствовалось всюду, во всех ее аспектах. Мне необходимы были советы, поддержка, помощь, но я была одна.

Подруги – слишком большая роскошь, я не смогла бы им доверять. В принципе мало кто навязывался. На работе я была начальником, вот они и не стремились завязать дружбу. Там я не могла себе позволить улыбаться и распивать с ними чаи, и не скажу, что жаждала этого. А в обычной моей вне офисной жизни никогда и не было никого. Я не жаловалась, но всегда чувствовала, что мне это аукнется. Сплошное противоречие. Сама создавала условия одинокой жизни и утопала в этом.

С утра офис сходил с ума.

Ожидание нервировало и ставило в тупик процесс работы во всех отделах. Хотя, как по мне, именно сейчас нельзя было поддаваться панике, а слаженно доказать директору, что мы команда в любых ситуациях.

Уже вчера мы знали, что наши гости в городе, расположились в лучшем отеле и будут на месте к девяти.

Наверное, это был единственный день, когда ни одна душа не опоздала на работу. Мне показалось, что даже те, кто был на больничном, внезапно выздоровели. Ситуация даже комичной была в каком-то роде.

Ровно в девять двери компании распахнулись и мир замер на несколько секунд. Главного и его свиту встретили без пирогов и соли, но провели по каждому отделу. Каждый уровень этого одиннадцатиэтажного здания принадлежал нам. Самый верхний занимал заместитель главного, но и у господина Мустафы был оборудован отдельный кабинет. Мой этаж финансов и аналитики был на десятом. Мое царство цифр и больших денег.

Я стояла возле дверей лифта и ждала, когда он прибудет ко мне «домой». Когда створки стали разъезжаться, я была спокойна. Из кабинки вышли зам, его зам, несколько менеджеров и генеральный в сопровождении своего личного секретаря и помощника.

– Вот и наша финансовая фея Ася Андреевна, – сказал Юрий Михайлович, и я поморщилась от такого представления.

Глава 3

День тянулся бесконечно долго. Пребывая в легком трансе первые полчаса после ухода наших гостей, я выпила кофе и поработала с данными на этот месяц. Мысли стремились в запретное русло, но я упорно сопротивлялась как могла.

Вся информация, которая мне была необходима для господина Мустафы, хранилась на нескольких флешках и в моем компьютере. Ноутбук тоже был всегда со мной. Именно его я планировала взять с собой на встречу.

Весь оставшийся день я либо работала, либо ждала, что ко мне придет личный помощник эль-Хоира, назначить время разговора, но так и не дождалась. Не знаю, во что выльется подобная ситуация.

Боюсь ли я? Скорее да, чем нет. Но уверена, что такой человек как Мустафа, не управлял бы такой компанией, будь он глупцом.

Света зашла ко мне уже в конце рабочего дня и предупредила о времени. Как оказалось, уже очень поздно, а я и не заметила. В моем отделе запрещена переработка, если это не исключительный случай.

– Эй, финансовая фея, – смеясь оторвала меня от компьютера девушка.

– Боже, не называй меня так, иначе я окончательно раскрошу свои зубы. Кто вообще придумал мне такое прозвище?

– Не знаю, но мне нравится, – улыбнулась, и я ответила ей тем же.

– Ты уже домой? – глянула на часы и удивилась.

– Ага, тебе бы тоже не помешало. Я видела, как ты ковыляла в обед. Сними этих малышей, – кивнула на туфли возле стола, которые я туда бросила, – и сожги.

– Неужели так заметно? – я застонала. – Знаешь сколько они стоили? А главное, в магазине прошлась и было удобно.

– Ты была похожа на беременную таракашку, – я поморщилась. – А может стоит для начала укоротить сантиметры? Поверь, они важны, но не в этом деле, – мы обе рассмеялись.

– Не замечала, чтобы ты раньше была такой пошлой Света.

– Вот что значит замуж вышла.

– Ты счастлива?

– Ты же знаешь, что да. Но если тебе интересно, то у Кирилла есть один классный друг…

– По-моему, ты торопилась домой, – перебила я.

Она единственная, с кем я общаюсь расслабленно, но все же держу на расстоянии. Хотя иногда считаю, что поступаю неправильно.

– Ты невыносима. До свидания, Ася Андреевна.

– Иди уже, Светлана Ивановна.

Пару минут еще посидела, прокляла обувь, собрала свои вещи и собралась уходить.

Выключив свет, я с ключами вышла в приемную и наткнулась на этого несносного и обаятельного мужчину в кресле Светы. Воздух снова стал гуще, а дыхание глубже.

– Не стоит примерять на себя роль моего секретаря. Я бы никогда не приняла вас на работу. Так что не мечтайте.

Закрыла кабинет и остановилась напротив стола, постукивая пальцами по плоской поверхности.

– Это еще почему? Я не подхожу? – парень сделал грустное лицо и откинулся на спинку кресла, отчего я глухо посмеялась.

– Да. Не подходите, – улыбнулась и направилась на выход.

Айяз резко соскочил с места и преградил мне путь, остановившись в проеме перед дверью, полностью его заполняя собой. До чего же он высокий, и это притом, что я была на достаточно высоком каблуке. Чертовы туфли.

– Тогда я обязан узнать причину отказа, – прохрипел, склоняясь ко мне, словно глубоко вдыхая воздух вокруг меня.

Видимо, я с ума схожу. Понимаю, что он флиртует со мной, но за подобные мысли мне самой стало стыдно и смешно.

– Оставляю за собой право на то, чтобы не разъяснять вам причины.

Боже, я не умею как он. Даже неловко от моих попыток ему отвечать на каждый выпад.

– Ай-яй-яй, Ася Андреевна, – он хотел сказать что-то еще, но его отвлек телефон, сообщивший о пришедшем уведомлении.

Я стояла и не знала, что мне делать дальше. Проход он перекрыл и стоял, молча копошась в телефоне. Может, попытаться сдвинуть его? Стала рассматривать этого амбала, иначе и не назовешь.

М-да, таких выпускают раз в вечность, и достаются они либо стервам, либо таким же красоткам из лимитированной коллекции.

– Отец приглашает тебя на ужин по поводу махинаций, – я опешила и округлила глаза, хотя, конечно, предполагала, что они близки. – Не смотри на меня так, я в курсе всего. Сегодня уже поздно, поэтому завтра закончи свои дела в офисе пораньше и в шесть будь готова, за тобой приедет машина, адрес водителю уже известен.

– Ладно, – я сразу стала собранной. – На это и был расчет, тут говорить небезопасно.

– А ты молодец. Не растерялась.

– Вообще-то, растерялась сначала, но потом поняла, что виновной выставят меня. Да и вообще, это преступление.

Пожала плечами.

– Думаю, пора разъезжаться. Рабочий день закончился. Вы позволите? – указала рукой на выход.

– А кто такие Вы? Или ты серьезно говорила про ужин и кофе?

– А еще душевные разговоры. Бросьте. Мне пора.

– Значит, тебя кто-то ждет? – вновь нависает надо мной.

Глава 4

В офис приехала пораньше, потому что Света никогда не опаздывает, а мне стоило убедиться в том, что все на своих местах. О том, как я провела свой вечер, слоняясь по квартире и, ломая свою голову из-за сына главы, я старалась не думать.

Главный вопрос: что ему нужно, оставался без ответа, но с кучей гипотез. И самая вероятная из них, секс.

Родная приемная осталась в том же виде, что и вчера, поэтому спокойно выдохнув, я ушла в свой кабинет.

Встреча была назначена на шесть в ресторане недалеко от гостиницы «Мадлен», в которой остановились главы компании. Пришлось мудрить и с одеждой, и с прической, так как это было элитное и весьма дорогое заведение. Времени на салон у меня не было, поэтому взяла все в свои руки. Работа позволяла мне приобретать дорогие вещи, но я не увлекалась подобными занятиями. Пара, ну, может, немного больше, эксклюзивных платьев купленные на всякий подобный случай, не более.

Половину волос я подняла, закрепляя красивой заколкой, когда-то подаренной мне папой. Остальная часть красивыми локонами свисала по плечам и спине. Я надела длинное платье в пол, цвета лесного мха, с рукавами три четверти и вырезом лодочка. Разбавила образ коричневым шелковым шарфом, сумочкой и туфлями аналогичного цвета.

Я волновалась. И должна признать, что моя дрожь не была связана с работой, точнее, не только с ней. Я не видела Айяза со вчерашнего вечера. Сегодня в офисе был только господин Мустафа. Мы пересеклись в лифте с утра.

Я была на иголках. Не знаю, чего ждала, внимания или же наоборот. Меня пугало то количество времени, которое я посвящала этому человеку, пусть и мысленно. Мой жизненный график словно давал сбой.

К назначенному времени за мной приехала машина представительского класса. Что говорить, приятно. Моя малышка кия и рядом не стояла, но ее я больше люблю.

Тащиться в ресторан с ноутбуком было не очень удобно, но он у меня маленький и встреча деловая. При мысли о том, что меня ждет, все холодело. Вроде бы знаешь правду, а страх быть неубедительной присутствует.

Водитель помог мне выбраться из машины. В ресторане было шикарно. Моя любимая классика, красивый, мягкий, молочный тон вокруг располагал и расслаблял. Улыбчивая девушка-хостес, узнав фамилию, пригласила следовать за ней. Пришлось пройти почти весь зал, ловя некоторые взгляды обоих полов, но главный, хищный, волчий я почувствовала почти сразу.

Он смотрел в упор. Не отрываясь. Я словно завороженная двигалась к нему. И если это оцепенение не пройдет, я могу сильно опозориться перед обоими мужчинами, потому что не смогу связать и пары слов. Господин Мустафа так же смотрел и ждал, когда я подойду, но его взгляд был доброжелательным. Хороший знак. Наверное.

– Ася, добрый вечер, – произнес Мустафа, поднимаясь со стула, и поцеловал мои пальцы, сквозь вовремя накинутый шарф.

Я была удивлена. Не ожидала от него такого жеста.

– Добрый вечер, господин Мустафа, – слабо улыбнулась.

– Вы прекрасны, – произнес Айяз и повторил жест с рукой за отцом, но немного задержал свои губы, опаляя жаром и поглаживая пальцем мою кисть.

– Спасибо. И благодарю за приглашение и понимание, – проговорила, вырывая руку у этого нахала.

Официант, пришедший следом за мной к столику, помог мне сесть.

– Закажем для начала ужин и приступим к делу. Я предлагаю рыбу с овощами и салат, – предложили мужчины, и я согласилась.

К рыбе мы с Айязом выбрали белое вино, на что его отец сказал сыну, что это последний раз. Сам мужчина заказал сок. Я вообще удивлена происходящему, может быть, они не слишком ортодоксальные?

Оставшись за столом в тишине, взгляды обратились ко мне. Перевела дыхание и стала говорить.

– Думаю, вы уже поняли, что тот краткий отчет лишь верхушка. Когда я только приступила к обязанностям, все было чисто. Первые нестыковки начались через месяц. Мои попытки достучатся до Воронцова, были не приняты и вполне четко аргументированы. Да и суммы были некритичными. Я стала настороженной с документами. Плюс цифра возросла, и сильно. Мои попытки связаться с вами были отклонены, якобы регламентом компании, к тому же у меня было мало информации, с которой я бы смогла прийти к вам. Я просто стала собирать все данные и делать их копии, после того как у меня, видимо, не случайно полетел компьютер на работе. Кто-то вошел в него удаленно и пустил вирус. А наш IT-отдел помочь не смог, из-за каких-то там причин. После этого мы купили программу у местных ребят, которая блокирует такие попытки взлома. Пока что работает.

Официант принес салаты, и я прервалась. Вино было удивительно приятным на вкус. Мужчины были напряжены и, наверное, мысленно собирали картину воедино.

Я еще долго объясняла и показывала на экране всю информацию. Меня не перебивали, вежливо кивая. А когда я закончила, господин Мустафа был темнее тучи. Айяз смотрел на меня не читаемым взглядом, а я нервно пила вино.

– Полагаю, что нужно пересмотреть и изучить объекты, которые строились за этот год. Один из вариантов махинаций был именно в закупке дешевого материала под видом импортного. Я не связывалась с отвечающими за подобное людьми, потому что не положено и просто выдала бы себя, но основания для проверки более чем реальны, – высказала главное предупреждение и стала ждать реакции мужчин.

Глава 5

Стою неживая. Сердце стучит, как отбойный молоток. И по-моему, у меня асфиксия. Где мой кислород?

Наступает медленно. Растягивая свой шаг. И его глаза вновь стали черными. Никогда не думала, что потемнение глаз в момент возбуждения окажется правдой. Значит, любовные романы не врут. И да, этот хищник явно возбужден. А вот нравится мне это или нет, я пока не решила. Но все мои инстинкты тревожно кричат о том, что надо бежать.

– Хотела сбежать? – он остановился в шаге от меня, а я вжалась в каменную столешницу.

– С чего бы? И вы закрыли дверь, – стараюсь выглядеть непринужденно.

– Боишься меня?

– А стоит?

– По глазам вижу. Хочешь уйти?

– Уже ухожу, – делаю маленький шаг влево, Айяз повторяет за мной.

– Мы еще не закончили с тобой. Как ты меня назвала? – засунул руки в карманы брюк и пристально следит за мной.

– Дайте свой телефон, – протянула руку.

– Зачем?

– Сейчас увидите.

Сомневаюсь в своей затее, но мне нужно выйти отсюда. Кинула быстрый взгляд на дверь.

Протянул гаджет, и я быстро зашла в гугл. Выбрала раскладку русской клавиатуры и набрала в поиске слово. Уф… надеюсь, что я буду быстрой.

– Держите. И читайте внимательно.

Отдаю телефон, делаю шаг в сторону и резко бегу к двери. Хотя это я подумала, что сделала это молниеносно. Хватаюсь за ручку, и меня тут же хватают сильные руки.

От неожиданности вскрикиваю и мне закрывают рот рукой.

– Не кричи, сумасшедшая, – шепчет на ухо.

Я трепыхаюсь в его руках, вспоминаю Джеки Чана и его телевизионные приемы, что со стороны, наверное, выглядело как пируэты неумелой балерины, но все без толку. Меня охватила паника.

– Да успокойся ты, – обрывает он мои барахтанья. – Сейчас отпущу.

Я стараюсь выровнять дыхание и останавливаюсь, повисаю как кукла.

Он дышит в мои волосы, словно зарылся в них носом. Ставит меня на ноги, но не убирает свои руки. Та, что держала меня на весу, стала поглаживать мою талию. Горячая и огромная ладонь медленно перемещается на живот, и я чуть ли не сгибаюсь пополам от странного спазма внутри меня. Едва успокоившееся дыхание вновь сбивается и становится глубоким.

– Ты уже успокоилась, бойкая?

Киваю, а сама сосредоточилась на его ладони, что крепко прижата к животу. Я чувствую ее тепло, оно согревает меня изнутри.

Айяз убирает руку с моего рта, и я делаю судорожный вдох.

Мужчина резко разворачивает меня, поднимает и усаживает на столешницу с раковиной позади нас. Ставит руки по обе стороны моих бедер, касаясь немного пальцами, и смотрит в глаза. Даже не хочу думать о том, как выгляжу в этот момент.

Мы молчим оба. Я облизываю свои губы, которые высохли, и понимаю, что на них не осталось помады. Оборачиваюсь к зеркалу и вижу, что она размазана чуть ли не по всему лицу, а сумочка валяется на полу. Хорошо, что она светлая.

– И что это сейчас было? – говорит так спокойно и невозмутимо, аж бесит.

– Вы про то, что закрыли дверь, войдя сюда? Или про то, что не дали мне выйти? Конкретней задавайте свои вопросы.

– Иначе ты бы сбежала, не поговорив со мной.

– Мы могли и за столом все обсудить.

– Там отец, а я хотел с глазу на глаз. Но ты бегаешь от меня, женщина.

Боже, как же он близко. Это преступная красота и этот запах, исходящий от него. Завтра же куплю себе этот аромат, только узнаю, как он называется.

– Послушайте, вы вообще уверены, что нам есть что обсуждать помимо работы? Я знаю вас всего сутки, а вы устроили тут, не пойми что. На данный момент вы меня пугаете и не более, – говорю быстро и пискляво, потому что чувствую, как его большие пальцы гладят меня через тонкую ткань.

– Пугаю? – наклоняется вплотную и касается моего носа своим.

– Да, – этот утиный «кряк» точно мой голос?

Скользит губами по моей щеке, двигаясь к виску и ниже. Хватаюсь руками за край поверхности, а сама думаю о том, что надо бы его оттолкнуть.

Чувствую влажное прикосновение к моей шее. Он что языком касается меня?

От этой мысли глаза сами закрываются, а ладони ослабляют хватку. Это приятно. Даже более чем.

Это пытка. Но она прекрасна.

Я хочу, чтобы он не останавливался и убью, если он это сделает. Лучшее сочетание, что я когда-либо ощущала – прикосновение и дыхание.

– Твой пульс бьется так сильно не от страха, нежная. Но если это он, то я хочу, чтобы ты боялась.

Язык продолжает свое путешествие по моей коже. Долго. Мучительно долго. Он останавливается в районе ключицы, а после я ощущаю покалывающий холод, когда он дует на шею. Я вздыхаю и слышу тихий стон.

Мой стон.

Резко открываю глаза и смотрю, как мужчина наблюдает за мной.

Глава 6

– Отлично. Я не против, отец.

Ну еще бы ты был против. Чувствую, будет весело. Не увольняться же мне теперь. Может быть, он отстанет от меня.

– Тогда предлагаю заканчивать ужин. Ася, вас отвезут до дома. Завтра к девяти постарайтесь распечатать договоры какие имеются у вас. Думаю, к следующей пятнице мы справимся.

– Конечно, господин Мустафа. Все будет сделано.

Мы поднялись из-за столика и направились к выходу.

На улице шикарная майская погода и мне вдруг захотелось прогуляться. Жаль до выходных еще три дня и уйма работы. Мысленно застонала, вспомнив, что Марина позвала меня, встретиться в субботу. Столько лет молчала, к чему сейчас эти боевые действия по возвращении дочери, которая оказалась ненужной тогда?

– Ася, спасибо за ужин и за вашу помощь. Доброй ночи, – пожал руку отец Айяза и направился к машине, ожидавшей их.

– Сладких снов, Айсель, – я не подавала второму мужчине руку, поэтому он схватил ее сам.

– Отпустите, – прошипела сквозь зубы.

– Не шипи, красивая. Я хочу, чтобы ты улыбалась, – поднял мою кисть и поцеловал.

– Тогда не приближайтесь ко мне, и я буду самой счастливой, – пока говорила, он успел присосаться к руке еще и лизнуть ее напоследок.

Что за привычка облизывать? Или это он меня так старается взбесить?

– А вы со всеми так прощаетесь?

– Нет, просто ты очень вкусная.

– Отпустите мою руку, на нас уже смотрит ваш отец.

И тут он вмиг отстранился.

– До скорой встречи, – подмигнул и развернулся.

– К сожалению, – пробормотала я и отправилась к авто, припаркованному тут же перед входом в ресторан.

Дорога заняла почти час пути. Вечерний город шумел и двигался со скоростью улитки. Голову проветрить не удалось, поэтому приехав домой к девяти, я была в шоке от своих же противоречий.

Открыла дверь и быстро вошла. Встретил меня мой ласковый пушистый комок.

Британское чудо по прозвищу Барс.

Взяла его на руки и направилась в комнату, предварительно зайдя в ванную включить воду. Сегодня у меня спа-откисание.

Засыпала с мыслями о том, как были приятны касания Айяза.

И на краю сознания все-таки блеснула похотливая мысль – я хочу еще. Непостоянная женская логика.

Зайдя с утра в здание фирмы, меня снесло информационной волной. Во-первых, я была в шоке, что многие уже были на работе. Во-вторых, все уже знали о проверке.

Мне не нравилось то, что происходило.

Поднялась на свой этаж, и картинка была такой же. Вот только я не могла понять, чего они-то всполошились, если я не отдавала им приказов, да и отчеты были у меня, которые я уже через минуту буду распечатывать.

– Света, доброе утро. Что творится у нас? Откуда паника? – мягко говоря, сама она была тоже на взводе.

– Ася Андреевна, здравствуйте. Краснов с самого утра обзвонил всех и сказал, что срочно надо быть в офисе к половине восьмого и шерстить отчеты.

– Что за бред?

Направилась в общий отдел.

– Евгений, что ты тут устроил? Кто просил проверять документы?

– Доброе утро, Ася Андреевна. Так, все сейчас этим и занимаются. Проверка же.

– Краснов, мне повторить вопрос?

– Никто не просил. Я как узнал, что поступил запрос на архив, так и перепугался. Думал подстраховать вас.

– Перепугался? То есть, – посмотрела в упор на него, – ты решил, что поступивший запрос обошел меня и я не в курсе происходящего?

– Н-нет, то есть да, – замялся он. – Вы же молчали и не раздавали указаний, вот я и решил, что может вам не ска…– он снова поднял взгляд и икнул, – …зали.

Врет. И мне это не нравится. База удаленных документов сохраняется всегда, так просто избавиться от информации не удастся. Стоит оставить все как есть и посмотреть, что дальше будет. Но явно ничего хорошего.

– Может, потому я и молчала, что уже решила вопрос? В следующий раз Евгений все-таки позвоните мне и убедитесь в том, что глава отдела и ваша начальница в курсе событий или просто дождитесь моих указаний.

Развернулась ко всем остальным:

– Всем доброе утро, коллеги. Остановите все свои дела и возвращайтесь к обычной работе, что стоит в графике. Указаний лично от меня на проверку не было, Евгений не так понял мои слова. Прошу прощения, – послышалось коллективное «у-у-у». – В пятницу уйдете пораньше с работы. Хорошего дня.

В комнате сразу стало веселей.

Зайдя в приемную, попросила Свету сделать кофе и распаковать новую упаковку бумаги.

Не успела сесть за стол, как начал звонить рабочий телефон. Ну что ж, день начался.

– Света, зайди ко мне, – позвала помощницу по селектору.

Она вошла сразу же.

– Я сейчас соберу вот эти документы, – указала на стол, заваленный распечатками, – а ты пока что свяжись с помощником или секретарем господина Мустафы, спроси, может ли он меня принять. Как узнаешь, зайди снова ко мне, поможешь скрепить всю эту бумажную массу во что-то приличное.

Глава 7

Каждый мой незаданный вопрос вмиг обрел ответ. И самое странное, я не хотела его винить в том, что он желает лишь мое тело. Мы взрослые люди. Именно я в первую очередь должна была понимать, что поцелуи и такое пристальное, физическое внимание подразумевает лишь одно желание – секс.

Не станет мужчина лезть в трусы девушке на пороге знакомства, если у него лишь похоть на уме. Только если она не дала ему повод. Хотя мне откуда об этом знать?

Сама виновата. Он лишь брал то, что ему позволяли.

Я смеялась над собой мысленно. Я ведь хотела его. Желала продолжения, тогда что не так? Вот он, передо мной предлагает быть с ним сегодня.

Отчего-то слова, высказанные вслух звучали жестоко или жестко. Наверное, не выскажи он свою просьбу, я бы оказалась в его постели этой ночью, но он отрезвил.

– Спасибо.

Он открывает глаза и отодвигается от моего лица с недоумением.

– За что?

– Я задавала вопрос в ресторане, и ты на него только что ответил. А теперь отойди от моего стола, мне нужно работать.

Продолжаю сидеть в кресле, а он облокачивается на мой стол.

Но его лицо, я бы хотела запечатлеть этот момент. Шок, злость, непонимание и снова злость.

– Вздумала играть со мной девочка?! – приближается ко мне.

Не вопрос, не утверждение. Но мне становится страшно. Он изменился. Скулы двигаются так, что я скоро услышу скрежет зубов. Суровый взгляд прожигает меня.

Я молчу и смотрю на него, еще немного и я скачусь с кресла к его ногам.

– Отвечай женщина, – врываются в тишину его слова.

Ну нет. Так не пойдет. Мысленно благодарю производителей кресел, что придумали колесики. Откатываюсь от него подальше и резко стаю.

– Это ты ко мне пришел, – указываю на него пальцем. – С самого первого дня прохода не даешь. Ты хотел секса? Я говорю - нет. Никакой игры, Айяз.

Чувствую гордость за саму себя, потому что высказала ему все что хотела. Но лишь до того момента, как он подлетает ко мне и хватает за плечи, сдавливая их очень сильно.

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Знай свое место.

Я теряюсь и не знаю, что делать дальше, но если отступлю сейчас, то он будет и дальше меня давить.

– Мое место в этой компании, на должности финансового директора. Если вас что-то не устраивает, вы можете это изменить. Но как женщине, не имеете права мне указывать. Поэтому уберите свои руки и соблюдайте необходимую дистанцию и субординацию.

Айяз сверлил меня взглядом, но хватка стала еще сильней и теперь было больно.

– Мне больно, – сейчас это не звучало также как моя предыдущая речь.

Он на миг замер и за долю секунды приблизился к лицу, запечатывая мой рот поцелуем.

Я была в шоке. Скорее думала, что он меня ударит, но никак не поцелует. Я не отвечала ему и не открывала рот. Он хотел оказаться внутри, скользил языком по моим губам. Хватал нижнюю губу и оттягивал ее. Рычал. А потом схватил за волосы на затылке одной рукой, а второй обвил мою талию, впечатывая меня в себя. Я чувствовала его возбуждение, что так красноречиво упиралось мне в живот.

Я была в плену этого тела. Меня бесило, что он сильней, что не могу дать отпор. Но сдаваться не намерена. Не теперь, когда все стало прозрачным.

Он властный мужчина, сильный и жестокий. Связаться с таким я не решусь никогда. Мне не хватит сил.

Упираюсь руками в его стальную грудь и стараюсь игнорировать мышцы, что я чувствую под своими ладонями. Хочу оттолкнуть, но не могу.

Его отрывает от меня шум в приемной. Господи, Света, спасибо тебе. Выпишу ей премию в этом месяце.

Он резко отходит от меня, и мы оба начинаем судорожно приводить себя в порядок. Я встаю напротив зеркала, Айяз за моей спиной. И если наша одежда не была помятой, этого не скажешь о наших лицах.

Кожа горит поцарапанная его щетиной, губы припухшие и красные у обоих.

Класс. Картина маслом.

– Ась, я тут тебе… – Света врывается в кабинет, не постучав и мы оборачиваемся одновременно, глядя на нее. Она в ответ изучает открывшийся ее глазам вид на нас. – Ой, здравствуйте, господин Айяз. Может быть, хотите кофе?

Смотрит изучающе, а он в ответ наклоняется ко мне и тихо произносит:

– Мы еще не закончили. После работы буду ждать тебя на парковке и только посмей уехать, сладкая.

Разворачивается и идет на выход. Помощница пятится назад, скрываясь в приемной, и освобождает ему путь.

– До свидания, – сказал и ушел.

Я стояла и не понимала уже ничего. Все происходящее будоражило мои чувства. Но неужели он настолько сильно желал видеть меня в числе своих завоеваний? Или мое сопротивление разожгло в нем этот азарт?

Подошла к креслу, подвинула его к столу и плюхнулась в него.

– Ась, – донесся до меня голос Светы, – я обед тебе принесла.

Она остановилась напротив меня и замолчала. По комнате разнесся аромат еды и мой желудок жалобно замяукал.