Часть 1



Глава 1




Дима только открыл глаза и сразу понял, что в комнате он один. Внутри уже даже не сжималось все от дурного предчувствия или грусти, тоски или злости. Он просто устал все это переживать снова и снова. Глянув на пустую соседнюю подушку, он только прикрыл глаза и глубоко вздохнул. В глубине души еще тлеет маленький уголек надежды, но реальность брала свое - он отказывался надеяться, это было просто глупо.


Мужчина встал на ноги и вышел из спальни. Все было ожидаемо - в доме он был один. Он знал, что это значит, знал, что сейчас будет делать и что происходит. Знал даже, что в ближайший месяц ему не заснуть спокойно, только в полглаза.


Она снова ушла. Снова сбежала. Он так устал просыпаться и понимать это. Так устал искать и бороться за нее, за ее жизнь, за их жизнь. Это длилось уже два года, и он был вымотан во всех смыслах - и морально, и физически. Но раз за разом он вставал и шел за ней.


Женя была наркоманкой. Уже почти три года. И этот факт не давал ему спокойно жить, дышать. Он любил эту девушку, любил всем сердце, наверно с самого детства, когда они вместе играли во дворе, ходили в школу, и он защищал ее от мальчишек, гораздых поглумиться над маленькой девочкой. Но он оставил ее, вполне добровольно, когда после армии ушел служить по контракту еще на три года. А ведь вернись он домой сразу после - и ничего бы этого не было. Он бы смог предотвратить эти события, смог бы не дать любимому человеку упасть в эту черную яму отчаяния, боли и страданий. До сих пор он корил себя, что тогда его не было рядом, что его глупое чувство долга перед страной и обществом затмило ему разум. Он хотел быть полезным, хотел быть нужным, но оказалось, что в другом месте он был нужен больше. Он был нужен здесь, дома, где его любимая девушка в один день лишилась родителей, где не было рядом его, чтобы поддержать и помочь. Где она опустила руки и связалась с дурной компанией, где подсела на наркотики, не в силах побороть свое желание уйти от проблем единственным, как ей тогда казалось, способом. Но обо всем этом он узнал только когда вернулся, когда Женя уже почти год шаталась по притонам в поисках дозы. Для него это было шоком. Его девочка, умная, добрая, веселая превратилась в тень самой себя. Осунулась, похудела, побледнела. Когда-то сверкающие задором глаза теперь горели от лихорадки ломки. Улыбка, возникающая на красивом лице, была счастливой, а не безумной. И первыми ее словами во время встречи с ним было 'я скучала', а не 'займешь мне денег?'.


В тот момент, когда Дима впервые увидел ее такой, он был в шоке. В чистом, неприкрытом шоке. Он ожидал чего угодно, но не этого. Да, он прекрасно понял слова матери, когда она рассказала о Жене, но не ожидал, что все так плохо. Или просто надеялся, что не настолько все плохо. Это был ужас. То, что он видел, разрывало ему сердце и душу. Ему было больно и обидно, за нее в том числе. Кровь стыла в жилах, разум отказывался понимать происходящее. А все, что волновало Женю - деньги. В ней он уже не видел ту, которую любил. Но был твердо намерен вернуть прежнюю девочку, чистую и нежную.


Первое время было тяжело. Тяжело привыкнуть, понять, поговорить, облагоразумить. С трудом, с огромным трудом, но ему удалось. Он полгода бился в закрытую дверь, и, наконец, она подалась. Два месяца Женя провела в клинике, где из ее организма выгоняли всю гадость, что она успела туда занести, благо ничего смертельного и ужасного не оказалось. А еще четыре месяца ушло на то, чтобы она привыкла к новой жизни, где есть он, где ее любят, не оставят, поддержат и позаботятся. Все это время он убеждал ее в том, что он рядом и больше не оставит ее, учил доверять себе, учил заново любить. Он открывал ей свое сердце, пробуждая тем самым ее, зачерствевшее и неверящее. Она не верила, боялась, осуждала, злилась. Но, в конце концов, позволила себе довериться. В тот день она высказала ему все, что накопилось в ее душе, рассказал о том, как скучала, как винила, что оставил ее ради призрачного желания долга перед страной. Плакала, говоря о том, что с ней было за время его отсутствия и в последний год в частности. Рассказала о том, как скатилась до подобной жизни. Кляла его не бросать ее больше и всегда быть рядом. Он обещал ей это и заверял в своей любви.


С того дня прошло около пары месяцев. Девушка выглядела более здоровой, посвежевшей. Дима снял для них квартиру и забрал ее к себе. Нашел хорошую работу, а Жене помог вернуться в университет. А потом она впервые сбежала.


Когда утром молодой мужчина не обнаружил Жени дома, ему и в голову не могло прийти, что случилась беда. И только на третий день ее пропажи он заставил себя пойти в тот притон, где впервые нашел ее после возвращения. Идя туда, он молился, чтобы не найти ее там, просил все силы небесные не обнаружить свою девушку в том злосчастном месте. Но Женя была там. Накаченная так, что ничего не понимала и не соображала. Она была грязным, ничего не соображающим нечто, без всякого понимая реальности и окружающего мира. Это было впервые, когда он видел ее в подобном состоянии. И это было ужасно. Он забрал ее оттуда и отвез в больницу. Там на него посмотрели с жалостью и привели девушку в относительный порядок, но впредь сказали, чтобы больше он ее сюда не привозил - для этого есть клиники специального профиля. Он забрал ее домой.


А потом началась ломка. Женя стала неузнаваемой до такой степени, что Дима не мог поверить своим глаза и ушам. Она кричала, плакала, билась в истерике, грозилась, бесилась и крушила все вокруг, требуя ее выпустить из дома, дать порошок. Это была не его Женя. Его девушка никогда не оскорбляла его, не говорила такие ужасные вещи, не проклинала и не кидалась драться. Ее колотило от боли и жара вперемешку с холодом. Она то лихорадочно куталась в одеяло, то раздевалась почти до гола. Она ничего не слышала и не видела, только плакала и кричала. Смотреть на это было невыносимо больно. Его любимый, дорогой человек так мучается, так мучает его самого, не понимая происходящего и того, что творит. Это было каким-то безумием. И без разницы, что наркологи в свое время рассказывали ему о подобном, предупреждали о всем ужасе подобных моментов: видеть это в живую было в сто раз хуже, чем просто представлять.


Это продолжалось дня четыре - точно он не мог сказать. Они оба почти не спали, Женя все время кричала или плакала, а он пытался с ней говорить, успокаивать. Но она будто не слышала. Однако он не прекращал попытки пробиться к ней. Это было тяжело и выматывающе. Но мужчина не опускал рук, он хотел ей помочь, и к тому же обещал быть рядом. Не в его правилах было пасовать при каждом удобном случае. Он готов был бороться за нее, готов помогать и любить.


В один миг ему показалось, что все закончилось. Тогда Женя тихонько подошла к нему со спины, крепко-крепко обняла, плача просила прощения. А он, повернувшись к ней лицом, прижал ее к себе изо всех сил и в который раз пообещал, что он будет рядом, что позаботиться о ней и поможет со всем справиться. Она нежно улыбнулась ему сухими губами, а потом притянула к себе за голову и поцеловала. Жадно, требовательно и ненасытно. Он ответил с такой же страстью. Он желал ее, хотел так сильно, как никого и никогда. Так было с тех пор, как она выросла и превратилась из девочки в девушку. Так было и сейчас. Только еще сильней. Она повзрослела, похорошела, стала еще привлекательней, даже не смотря на немного изможденный вид. И его тяга к ней ни на миг не ослабевала. Вот и сейчас он, крепко притиснув к себе соблазнительное тело, властно целовал ее в губы, глубоко, горячо и эротично. Женя прижималась к нему каждым изгибом, стремясь быть ближе, и он не мог противостоять ее магнетизму. Легко подхватив хрупкое тело на руки, мужчина, не прерывая поцелуя, понес ее в спальню. Часть вещей валялась на полу после последней истерики Жени, ваза была разбита, но эти мелочи сейчас не волновали ни его, ни ее.


Женя податливо гнулась в его руках, извивалась под его поцелуями по всему телу, требовательно стонала и просила. Она была дикой, ненасытной и раскрепощенной как никогда прежде. Она отдавала себя так, словно в последний раз. И брала не меньше. Не успевал Дима отдышаться, как она снова просила еще.


Женя вымотала его сексом не меньше, чем своей ломкой, и под утро молодой мужчина просто вырубился без сил, крепко прижимая к себе влажное, еще подрагивающее тело любимой девушки. А когда проснулся, понял, что она сбежала. Что она отвлекла его собой, что воспользовалась моментом и просто схитрила.


Он успел ее найти до того, как она приняла хоть что-то. Вернул домой и безжалостно запер в спальне на целые сутки. Он сидел под дверью и стискивал зубы и кулаки, слушая, как кричит и воет Женя, как просит, умоляет и угрожает. Как добивает все, что осталось целым. И вошел только тогда, когда услышал, как она грозиться сделать с собой что-то. Его терпению был предел, и он просто приковал ее руки к кровати, оставив одну еще часов на двадцать. И только когда она угомонилась, остыла и начала приходить в себя, освободил. Он отнес ее в ванную, тихую и плачущую. Бережно искупал и вытер, шепча слова утешения и любви. Она жалась к нему, глотая слезы, и смотрела так виновато и с такой тоской, что теперь он уверился в том, что все правда, а не очередная уловка.


Еще в течение нескольких недель девушка была не в себе, но постепенно все нормализовалось. Он снова отвез ее в клинику, где оставил почти на месяц реабилитации. А потом забрал домой. И каждый его день превратился в борьбу за любимого человека.


Они жили спокойно три-четыре месяца, а потом Женя снова срывалась. Раз за разом она сбегала из дома, он искал ее по всему городу и вырывал из рук дилеров и наркотиков. Это всегда было сложно, это всегда было мучительно. Женя раскаивалась, боролось с собой и своей зависимостью. Она заставляла себя терпеть и жить нормально. Некоторые ломки были чуть спокойней, и тогда девушка просто тихонько плакала, стискивая зубами уголок подушки, чтобы не кричать в голос. Смотрела на Диму жалостливыми глазами и молча умоляла простить. Он всегда был рядом, держал ее за руку, отвлекал всеми возможными способами. А иногда это напоминало катастрофу. Она бушевала, буянила и бесилась. И это было самым ужасным, что он видел. И не только он. Очень скоро соседи стали жаловаться на них в милицию, стали просить о выселении. Смотрели на них со злостью и пренебрежением, презрением. Дима еще как-то сносил подобное. А вот Жене было трудно: стыд давил на нее безмерно, а тут еще косые взгляды соседей и шепотки за спиной. Тогда мужчина просто купил отдельный частный дом на выезде из города, чтобы никому не мозолить глаза, не мешать и не страдать самому. Здесь тоже были люди, но по крайней мере никто не слышал того ужаса, что мог твориться в их доме.


Вот и сейчас Дима выходил из дома, зная, куда нужно ехать, чтобы найти Женю. Он уже почти привык к подобному, наверно смирился, но все чаще стал задумываться, что дальше так жить нельзя. Он любил Женю, любил всем сердцем и душой, но и он не железный. Его нервы на пределе, он сам на пределе. Он устал полагаться и надеяться на лечение, устал бороться самостоятельно. Он не понимал, почему все повторяется раз за разом. Не знал, чего не хватает Жене, что она словно мотылек на огонь бежит из дома в поисках мимолетного забвения. Этого не знала и не могла объяснить и сама Женя. Она столько раз пыталась это понять, высказать ему, но как сказать о том, чего сам не можешь увидеть и разобрать? Когда она была в себе, когда была нормальной и жила нормально, она не отличалась от своих сверстников. Она хорошо училась, была умницей, душой компании. Но в один миг на нее что-то наваливалось, и она просто теряла разум. Этого не могли объяснить ни наркологи, ни психологи, списывая все на внутренний конфликт в душе Жени. А сама она не могла ничего понять и объяснить.


Дима глубоко вдохнул свежий морозный воздух и сел в машину. Он знал несколько адресов, по которым стоило ехать. Он знал все те лица, которые сейчас замелькают перед его глазами. Кто-то был таким же как его Женя, кто-то был дилером, кто-то просто крутился вокруг да около. В глазах каждого была безнадега, тоска, злоба или гнев. Эти места давили на него даже сильней, чем те, в которых он побывал, служа по контракту. Здесь все казалось таким знакомым, таким личным, что становилось так тоскливо и грустно, даже слезы порой выступали на глазах. И никакое время не помогало абстрагироваться от того, с чем он здесь сталкивался. Ему даже ночами иногда снилось то, что он видел в таких притонах: дети, подростки, напичканные всякой дрянью, молодые девушки, иногда даже беременные, торгующие своим телом ради наркоты, изможденные, похожие на трупы парни, которым бы жить и жить, радуясь каждой мелочи. Всех сюда привели обстоятельства, проблемы, невзгоды и слабый характер. И Диме было страшно от того, что и его Женю можно отнести к числу тех, кто находится в подобном положении. Было жутко осознавать, что она такая же, как все здесь. Жутко и страшно: а что же будет дальше? Прекратиться ли все это? Сможет ли его любимая найти дорогу из этого ада?


Молодой мужчина проехал по двум злачным местам, но не нашел Женю ни в одном. Осталось еще два, известных ему, и он очень надеялся, что подруга в одном из них. Если нет, где ее искать он не представлял. А поэтому наверняка придется обращаться к знакомому в полиции, рыскать с группой оперативников по всему городу, а потом вытаскивать Женю из камеры, чтобы увезти домой.


Дима оставил машину за пару кварталов от притона и торопливо направился туда пешком. Огромное, полуразрушенное здание, с кучей разбитых окон и выломанных дверей, с вонючим мусором под ногами навевало отвращение и злость. Он не хотел быть сейчас здесь, не хотел, чтобы для этого была причина. Но уже почти смирился, потому решительно толкнул железную дверь и вошел внутрь. В каждой комнате и коридоре, которые он проходил, стоял стойкий запах сигаретного дыма и сладковатый аромат травки, немытых потных тел и дешевых духов, которыми несло от шлюх, обслуживающих клиентов на виду у всех, обдолбаных до полубессознательного состояния. Половина из них даже не осознавала того, что твориться с их телами, кто их трогает и касается. Пустые глаза мальчишек-подростков, нанюхавшихся всякой химии и дряни, их глупые блаженные улыбки вызывали жалость и пренебрежение одновременно. А где-то чуть дальше, Дима, кажется, услышал плач младенца. Он даже думать не хотел, что этот невинный ребенок здесь делает и как оказался: принесла ли его сюда мать-наркоманка, которой не с кем его оставить, или еще что похуже. Первые разы, которые он побывал в похожих местах, вызывали в нем депрессию, серьезную и глухую. Он не прекращал думать о том, то видел и слышал, свидетелем чему невольно становился. Сейчас он научился абстрагироваться от всего, и это одновременно радовало и ужасало его. Он очерствел на фоне собственных проблем или же просто отчаялся думать обо всех этих людях не в силах им помочь хоть как-то? Он и сам не знал, и даже уже не хотел знять.


Никто не обратил внимания на молодого мужчину. Здесь часто появлялись такие: хорошо одетые, серьезные, ни на кого не обращающие внимания. Кто-то приходил сюда с той же целью, что и он. Кто-то, желая приобрести товар, кто-то в поисках дешевого развлечения. Не раз и не два, Дима сталкивался с тем, что у него просили денег или предлагали свое тело за дозу кокаина. Он всегда брезгливо отталкивал таких людей, даже не пытаясь бороться с презрением и злобой внутри.


Парень шел по коридорам и толкал каждую дверь, выискивая знакомое лицо или одежду, цвет волос - что угодно, чтобы опознать свою девушку. И порой с облегчением не узнавал лиц. Застань он Женю хоть раз в подобном положении - обдолбанную, стонущую под каким-то жирным боровом неясной национальности - он бы сошел с ума. Он бы разгромил здесь все и всех, собственными руками задушил бы каждого подонка. Он не хотел не то, что представлять себе подобное, но даже думать о чем-то в этом роде. Да и повода как такового у него не было: ни разу он не видел Женю вот так, никогда она не торговала собой ради порошка. И он был сверх меры удивлен, когда выяснилось, что после года скитаний по таким местам, его Женя все еще была девственницей. В первую их совместную ночь он даже не надеялся и не рассчитывал на подобное, не смел этого желать, и нисколько бы не осудил. Но облегчением было нереальным, когда он это понял: по болезненно скривившемуся лицу девушки, по крови на их телах и по робкому удивлению Жени, впервые постигшей физическую близость.


По мере того, как с каждым этажом Дима поднимался наверх, становилось все интимней. Похоже, что здесь было что-то вроде борделя: в каждой комнате кровать или матрас на полу, целы двери, недовольные вскрики тех, кому он мешал, нагло открывая их и внимательно глядя на людей. Мужчина почти не сомневался, что зря здесь тратит время: если Женя здесь, то она с деньгами, на которые может купить дозу, чтобы не оказаться здесь, наверху, оплачивая ее собой. Но все равно он добросовестно - как бы странно это ни звучало - заглянул в каждую комнату. Девушки здесь не было, и он торопливо двинулся в сторону лестницы на выход.


Задумчиво кусая губу и думая о том, куда ехать дальше, краем глаза Дима заметил впереди движение, но не обратил никакого внимания. И только проходя мимо двери, в которую они вошли, он замер на месте от услышанного за закрытой дверью.


- Нет! Пустите! Я не хочу! Отвалите от меня!


Не раздумывая ни секунды, Дима выбил ногой дверь, разъяренным зверем врываясь внутрь, где кричала Женя. Его глазам предстала омерзительная картина.


Двое ублюдков, удерживая на грязном матрасе его Женю, сдирали с нее одежду, в попытках обнажить. А девушка, хоть и была под кайфом, отчаянно сопротивлялась: брыкалась, кричала, кусалась и пыталась вывернуться из болезненного захвата сильных мужских рук.


Ярость застила глаза парня и он, почти не соображая, что делает, раскидал этих сволочей в разные стороны. Подлетел к одному и со всей силы заехал носом ботинка по лицу, потом по животу и ребрам. Краем глаза заметил, как второй пытается улизнуть. Успел схватить его за шкирку и со всей дури приложил лицом о стенку, сжимая в стальном захвате тонкую шею. Парень задыхался, трепыхался и пытался отодрать от своей шеи его руки, но Дима отпустил только тогда, когда тот потерял сознание. Отбросив подонка в сторону, молодой мужчина повернулся к кровати. Женя лежала без сознания, с заплаканными щеками и наливающимся синяком на скуле. Кофта была изодрана в клочья, позволяя видеть царапины на животе и боках.


Этот вид разбудил в Диме новый поток злости и гнева, но он сумел обуздать его. Подойдя к импровизированной постели, он легко подхватил на руки бессознательное тело своей девушки и двинулся в сторону двери. Крепко прижимая к себе Женю, Дима задумался о том, что было бы, опоздай он хоть на десять минут. Он никогда бы себе не простил подобного. Но что хуже, он не простил бы подобного ей. Ему не выносима была мысль, что однажды дойдет и до этого, что однажды она падет так низко, что забудет о нем, о остатках нравственности и правилах. Ведь как ни как, но виновата в том, что он сегодня увидел, была именно Женя. Не он, ни кто-либо другой. Она. Она пришла сюда, зная, что это за место, она нанюхалась кокаина, зная, что потом с ней можно делать что угодно, а она и не вспомнит. Дима уже устал оправдывать ее и винить себя, что из-за него все началось, из-за его отсутствия рядом с ней в трудный момент. Но ведь сейчас он рядом, он с ней, он дает ей все, что нужно, он любит ее и оберегает. Так почему она снова бежит на огонь, сжигая и себя и его? Почему?


Он так устал. Так устал морально ждать подвоха, ждать предательства и ее очередной ошибки. Устал рыскать ночами по подобным местам, выискивая в толпе отбросов свою любимую. Эти два года с ней превратились для него в смесь счастья и боли, радости и отчаянья. Отрицательного, к сожалению, было больше. Он чаще видел Женю такой, а не улыбающейся, здоровой и счастливой. Чаще видел слезы, а не смех. Истерики, а радость. Он любил ее, любил всем сердцем. Но он устал.


Бережно Дима положил Женю на заднее сиденье машины и сел за руль. Завел двигатель и тронулся в сторону дома. Он уже давно перестал ездить откачивать Женю в больницу: все препараты, капельницы и лекарства были у него дома. Он сам выхаживал девушку, сам выводил из ее тела наркотики. Ему просто однажды надоело смотреть на сочувствующие и жалостливые лица врачей и медсестер, когда он привозил Женю в клинику. Надоели разговоры с психологом и психиатром, надоели советы и указания. Но больше всего, надоело понимание того, что они все правы. Ему уже многие сказали, что пора ему оставить эту девушку, начать жить заново, создать нормальную семью. Он красив, молод, здоров и достоин лучшего. И сейчас, как никогда громко в ушах звучали все эти речи и разговоры. А все потому, что с каждым днем он опускал руки все ниже и ниже. У него уже не было сил, ни моральных, ни физических.


Приехав домой, мужчина сразу понес Женю в ванную. Она по-прежнему еще была без сознания, но это уже даже не пугало и не напрягало. Он бережно вымыл ее тело, вытер махровым полотенцем и закутал в халат. В спальне уложил на кровать и подключил капельницу, с раствором, выводящим наркотики из крови. Сел рядом с ней, взял в руки ее тонкую ладошку и начал согревать ее своим дыханием, не сводя взгляда с ее закрытых глаз и пушистых, трепещущих ресниц, бледных щек и чуть посиневших губ. Синяк на скуле он смазал кремом от ушибов, а царапины пока трогать не стал.


В голове молодого мужчины как всегда в такие моменты крутились сотни мыслей: плохих, ужасающих, злых и бессильных. Сидя вот так рядом с невменяемой Женей, он много и обо всем думал. Об их жизнях, их проблемах и способах их решения, о том, как жить дальше и стоит ли продолжать попытки. Но никогда раньше он не думал о том, что уже все, что он готов ее отпустить плыть по течению самостоятельно. Он не готов даже ради любви портить себе жизнь. Такая любовь ему не нужна. Не подобного он ожидал от отношений с любимым человеком, не таких страданий и проблем. Но так и было: он думал о том, что с него хватит. И как только Женя придет в себя, он скажет ей об этом. И выбор будет только за ней, и он больше не станет себя винить, если она выберет свою пропасть - он сделал все, что было в его силах.




Глава 2




Эта ломка была тихой. Несколько дней Женя пролежала в кровати, тихо скуля и подвывая. Из серых глаз время от времени катились слезы, а сквозь сжатые зубы прорывались рыдания. Дима был рядом. Обнимал ее, успокаивал, нежно шептал о том, что еще чуть-чуть потерпеть, что осталось немного, и боль уйдет. Она жалась к нему, как побитый щенок, цеплялась ногтями за футболку и утыкалась носом в шею. Мужчина не упрекал ее, впрочем, как и всегда, не ругал и не высказывал все, что накопилось. Ей и без того было тяжело и стыдно.


Только на четвертый день Женя пришла в себя и уснула - тихо и спокойно. Надолго, как предполагалось. А Дима себе такой роскоши позволить не мог. Он пропустил несколько дней работы, оставаясь рядом с Женей, а теперь ему нужно было наверстывать упущенное. У него горел контракт, скопилась куча бумаг на просмотр и подпись. В общем, работы было до хрена и больше. Поэтому утром, заперев девушку в доме, он поехал в офис.


Ольга, его помощница - секретаршей ее назвать не поворачивался язык - ждала его в приемной с уже готовым списком дел и срочных задач. Она ни слова не сказала про его внешний уставший и изможденный вид, не спросила в чем дело и не вылила на него ведро жалости своим взглядом. Она была сосредоточена исключительно на работе и делах. А еще она была в курсе причин его отсутствия. Ольга была для Дмитрия не просто помощницей, больше - другом. Они сдружились по мере того, как стали работать вместе. С ней он многим делился, она давала ему советы и поддерживала его во всех ситуация, связанных как с работой и бизнесом, так и с личной жизнью. От нее он мог не прятать усталости в глазах и злости, зная, что она не кинется его утешать, сочувствовать и раздавать указания. Ольга была тактичной, она понимала его с полуслова, знала его нрав и характер. Она никогда не станет его уговаривать все бросить и начать заново. Нет, она поддержит его в любом случае, но никогда не станет навязываться. Она была ему дорога, он любил ее по-своему, как друга, и был рад, что они познакомились и смогли найти общий язык. Очень часто подруга выручала его по работе, как сейчас, всегда помогала, чем могла, и просила взамен только ответной дружбы и поддержки.


Целый день Дима с Ольгой провели в его кабинете, работая с бумагами и клиентами. Они просидели до поздней ночи, разгребая завалы документов. Но так даже было лучше. Так Дима хоть как-то мог не думать о Жене и проблемах, связанных с ней и их жизнью. Это отвлечение было ему необходимо.


- Как жаль, что завтра суббота, - тихо проворчал себе под нос Дима: ему не помешала бы еще пара дней аврала.


- Ты, наверно, единственный во всем офисе так думаешь, - хмыкнул Ольга. - Все рады, что впереди выходные.


- Я их не виню, - вымучено улыбнулся мужчина. - Даже завидую.


- Все так плохо? - проникновенно глядя на него, спросила тихо девушка.


Она впервые за весь день спросила его о личном.


- Я устал. Смертельно устал, - закрывая лицо ладонями и проводя ими вверх-вниз, протянул мужчина.


- В этот раз все еще хуже? - с малой ноткой сочувствия спросила подруга.


- Нет. Дело в другом. Дело во мне. Я больше так не могу, - с тоской глядя на нее, протянул Дима.


- Понимаю. Но я знаю тебя - ты сильный - ты справишься.


- А я уже в себе так не уверен, - покачал головой мужчина. - Последние два года вымотали меня больше, чем три в спецвойсках. А там я немало ужасов увидел.


- Все образуется, ты сам говорил, - ободряюще пожала его руку Ольга.


- Боюсь, что я устал в это верить.


- Ты же любишь Женю, не нужно так говорить.


- На одной любви не построишь семью. Одной любви мало, чтобы быть счастливым.


Подруга только молча смотрела в его грустные, старческие глаза, и ни слова не сказала в ответ на последнюю фразу. Дима был уже на стадии отчаяния. И здесь она уж точно не советчик: настолько важное решение должен принять он сам, чтобы потом никого не винить в возможной его ошибочности.


- Что ты собираешься делать? - спросила девушка.


- Я еще не решил, - покачал головой Дима.


- Ладно, дело твое. А насчет выходных, можешь прийти завтра ко мне, и мы продолжим работу, если ты хочешь выбраться из дома.


- Я не помешаю?


- Слушай, у нас до хрена и больше работы, все равно я все выходные буду заниматься делами, так что присоединяйся, - легко улыбнулась Оля.


- Спасибо, - почти с облегчением выдохнул Дима, впервые за весь день улыбаясь.




Когда Дима вернулся домой, в некоторых комнатах горел свет, что говорило о том, что Женя уже не спит. Девушка нашлась на кухне. Она сидела за столом, поджав под себя колени и обхватывая их руками. Взгляд был устремлен в темное окно, а тонкие дрожащие пальцы сжимали кружку с чаем. Вид у нее был уставший, замученный, и ее немного знобило, судя по мелкой дрожи всего тела, несмотря на то, что она была в теплой одежде.


Она обернулась на звук его шагов и тихо прошептала:


- Привет.


- Привет, - так же тихо ответил Дима.


Всегда возникала неловкость в подобные моменты, когда Женя приходила в себя и не находила себе места из-за стыда и вины. Раньше она всегда просила прощения, беспрерывно и на каждом шагу, но потом они установили правило - не просить прощения и не обсуждать происходящее: это всегда было слишком тяжело и болезненно. Возможно, они просто бежали от проблем и ссор, но из раза в раз мусолить одну и ту же тему, слушать и давать обещания, просить и умолять, у обоих уже не было сил. И они оба молчаливо, немного гнетуще, переживали эти первые недели после очередного срыва Жени: мало разговаривали, почти никуда не выходили, кроме работы и учебы, никак не развлекались, идя вечером после ужина спать.


- Ты голодный? - тихо спросила девушка. - Я приготовила обед днем, поешь.


- Да, спасибо. Как ты? - обернувшись от холодильника не смог не поинтересоваться мужчина, внимательно глядя на нее.


- Ничего, - слабо улыбнулась Женя поверх чашки. - Уже лучше. Только спать хочется.


- Иди ложись, я скоро приду, - ободряюще улыбнулся Дима.


Было тяжело делать это - улыбаться. Но а кричать, устраивать разборки и обсуждения еще тяжелее. Поэтому из двух зол он выбирал меньшее.


На скорую руку соорудив себе бутерброд, мужчина быстро перекусил, принял душ, и лег в постель. Прошедшие дни вымотали его, да и с работой завал. Но на последнее не грешил: работа была почти блаженством, позволяющим хоть на время отвлечься.


Робко Женя придвинулась к нему поближе, а он тут же притянул ее к себе впритык, крепко обнимая, даруя ей ощущение заботы, защиты и надежности. Всегда в такие моменты Дима чувствовал, что сейчас Жене как никогда нужна его близость. Вина давила на нее, и ей нужно было чувствовать, что ее простили и приняли назад. Она сама однажды сказала, что в такой момент чувствует себя нашкодившим котенком, которого выкинули из квартиры, а потом милостиво впустили назад, а он тут же начинает ластиться, чтобы загладить свой поступок.


Через пару минут Женю перестало трусить, и она уснула, крепко вжимаясь всем своим маленьким тело в большое тело Димы. А его никак не отпускали мысли, хоть и хотелось отдохнуть. Он тихонько перебирал пальцами мягкие темные пряди волос на голове девушки, и думал о том разговоре, который хотел начать в ближайшие пару дней. Он собирался поставить Жене условие, она должна была над ним серьезно подумать. И это было его последней попыткой помочь и все наладить. Если ничего не выйдет, он просто перестанет бороться.




Утром Дима написал спящей еще Жене записку о том, где он и чем занят, и поехал к Ольге работать. Подруга встретила его с улыбкой, чашкой кофе и горой документов прямо на полу в гостиной. Мужчина вздохнул, глядя на эту кучу, но покорно опустился перед ней на колени и принялся разгребать. До самого обеда они без перерыва работали, потом перекусили и выпили пару чашек кофе, обсуждая свои личные дела, но без углубления. Ольга рассказала о неудавшемся свидании, и поделилась парой смешных историй.


- Этот парень еще не знает, что он упустил, - с улыбкой отвесил комплимент подруге Дима. - Ты замечательная.


- Твои слова да Богу в уши, - вздохнула со смешком девушка. - Мне попадаются одни неудачники. Скоро подумаю, что меня кто-то проклял.


- У тебя еще все впереди. И ты правильно поступаешь, что не размениваешься на ерунду.


- Знаешь, иногда мне кажется, что в моей жизни уже был такой человек, который был достоин меня.


- Кажется?


- Я не уверена, что это он, пусть и хотелось бы этого. К тому же он...


Она замолчала на полуслове и покачала головой.


- Не важно, я просто знаю, что сейчас это невозможно. Уже поздно.


- Вдруг он еще одумается, - подбодрил ее мужчина.


- Вряд ли, - покачала головой Оля с улыбкой на губах. - Ай, все это ерунда. Мне и так не плохо. Как ни крути, а все вы мужики - козлы. Одни лучше, другой хуже - итог один.


Дима не стал с ней спорить, а просто рассмеялся на ее ворчливый комментарий. И в который раз порадовался тому, что в его жизни есть такой человек, который, несмотря на все невзгоды, заставляет его улыбаться и смеяться. Было что-то особенное в его подруге, что помогало этому, какая-то чертовщинка, но добрая и веселая. Она умела сказать нужные слова, умела промолчать и съязвить в нужный момент, была харизматичной, но в то же время серьезной и уравновешенной. И иногда Дима думал о том, что не будь рядом Жени, у Оли были бы все шансы покорить его сердце. Не люби он всей душой другую, его подруга рано или поздно сменила бы свой статус рядом с ним на нечто большее.


После обеда молодые люди продолжили работу до позднего вечера. Время от времени Ольга варила кофе или заваривала чай, а Дима звонил Жене и спрашивал как у нее дела. Но в общем у парня получилось отвлечься от грустных и серьезных мыслей.


- О чем задумался? - спросила Ольга, провожая друга до двери.


- Да так, назревает один серьезный разговор.


- Ты о Жене?


- Да.


- Ты что-то решил?


- Да, - решительно кивнул Дима. - Пора поставить все точки над 'i'.


- Ты задумал что-то кардинально изменить?


- Это не мне решать, - только и сказал мужчина, чуть поджав губы и попрощавшись кивком с подругой - До завтра.


- Спокойной ночи.


Дома Дима не застал Женю бодрствующей. Как всегда после очередной ломки она была очень сонливой, мало двигалась и все больше спала. Мужчина не стал ее будить, тихонько лег рядом и задумчиво вглядывался в красивое лицо. Он бы желал сейчас вложить ей в голову здравый смысл, чтобы завтра во время разговора она поняла всю серьезность его условия, чтобы хорошо подумала и сделала правильный выбор. Он желал этого всем сердцем, но это будет только ее решение. Он знал, что она умная девочка, знал, что она все поймет правильно, вот только хватит ли ей сил? Дать ей свои он не мог - у самого мало что осталось. И, несмотря на всю серьезность последствий этого разговора, Дима был уверен в том, что он необходим.




Утром мужчина не стал торопиться и уходить, а дождался пробуждения Жени. Приготовил ей завтрак и внимательно наблюдал, как она есть, с нежной улыбкой на губах. Девушка была еще несколько бледна, но румянец уже потихоньку возвращался на бледные щеки, губы стали ярко розовыми, и дрожать она перестала. Все эти детали мужчина замечал уже по привычке, когда раньше терпеливо дожидался их, зная, что это знаки того, что все закончилось. Это олицетворяло для него мгновения спокойствия и мимолетного счастья.


- Что? - спросила девушка, заметив на себе его внимательный, чуть рассеянный взгляд.


- Ничего, ты просто хорошо выглядишь. Тебе лучше?


- Да, спасибо, - неловко ответила она, стыдливо опустив взгляд.


Так будет продолжаться еще долго: она будет чувствовать вину, стараться всеми силами ее искупить, загладить, при этом делая это так тщательно, что порой оскомину набивало. Иногда Диме приходилось усмирять пыл Жени - она слишком старалась. Ему не нужны были все эти показные детали, он и так знал, что она чувствует и как ей не по себе.


- Ты сегодня к Оле?


- Да, работы уйма, - кивнул Дима, утыкаясь взглядом в чашку кофе.


- Передавай ей привет, - улыбнулась Женя.


Девушка никогда не ревновала своего парня к подруге. Для нее Оля была таким же другом, как и для Димы, может не столь близким, но все же. Они неплохо общались, иногда даже вместе выбирались погулять и повеселиться. И Женя была искренне благодарна Ольге, зная, что именно она поддерживает Диму, когда сама она рушит его мир. Этот человек был для них обоих важным элементом в отношениях.


Мужчина кивнул на ее просьбу и снова опустил взгляд. Жене не составило труда заметить, как он напряжен и задумчив.


- Что-то случилось? - тревожно глядя на него, спросила девушка.


- Нет, я просто хотел поговорить, - он поднял взгляд и серьезно посмотрел на нее. - О нас.


- Да, конечно. Я сейчас все уберу и приду.


Она торопливо подскочила с места и начала убирать со стола. Дима заметил тревогу в ее глаза, страх и панику. Но не стал успокаивать и просто вышел из кухни. Она должна понять всю серьезность их положения, а жалость к ней лишь все испортит.


Дима услышал шаги и поднял голову. Женя нерешительно, почти робко остановилась на пороге спальни, теребя пальцами край футболки и прикусывая пухлую губку. Смотрела она куда угодно, но только не на парня.


- Иди сюда, - мягко произнес Дима, похлопав рукой по кровати рядом с собой.


Все так же нерешительно Женя подошла и села рядом. Дима взял ее ладошку в свою и ободряюще сжал. Она тут же вцепилась в нее всеми силами, будто утопающий за спасательный круг. Она будто чувствовала, что сейчас прозвучит что-то если не страшное, то неприятное в любом случае. И в какой-то мере понимала, что за дело ей все это. Но боялась.


- Что ты помнишь о той ночи, когда я последний раз тебя нашел?


- Все как обычно: я вышла из дома, пришла туда, купила дозу и тут же приняла. Потом как ты выносил меня из машины. И все.


Ей было неприятно об этом говорить, но обязательно - она это знала. Иногда в клинике это было частью терапии - признать весь ужас ситуации, осознать ее мерзость, и таким образом больше не оказываться в подобном положении. Ей это мало помогало. Она знала, как все это отвратительно выглядит со стороны, видела же таких же, как она сама, когда еще в сознании приходила в очередной притон, а там уже были те, кто под кайфом своей дозы. Она знала, что будет такой же невменяемой, ужасающей и кошмарной. Но раз за разом хватала пакетик с порошком и жадно вдыхала его в себя.


- В этот раз я нашел тебя в одной из комнат наверху, - сглотнув, начал Дима.


Его взгляд был устремлен вперед, будто он сейчас вспоминал каждую мелочь той ночи и каждое событие до минуты. А его рука все крепче сжимала ее ладошку в неосознанной злости и ярости. Женя смотрела на него со смесью тревоги и ожидания. Ей было страшно услышать то, что он собирался сказать.


- Двое ублюдков пытались тебя изнасиловать. Они рвали одежду на твоем теле, выкручивали руки и били. Ты сопротивлялась, вырывалась, кричала и кусалась.


Его голос был надломленным, тихим, но одновременно оглушающим. Он будто снова переживал все то, что увидел в том месте. Вторая рука, не сжимающая ее ладонь, сжалась в кулак до выступивших на поверхность синих вен.


- Но если бы я опоздал хоть на пять минут...


Он не закончил, не мог этого сказать. Лишь прикрыл глаза и до зубного скрежета сцепил челюсть. Женя жалась к нему боком, прикрыв ладонью рот в немом крике паники и ужаса. Ей было страшно все это услышать. Но еще страшней понять, что бы могло произойти, не появись Дима вовремя. Но самое ужасное - она бы даже этого не помнила!


- И теперь я боюсь того, что в следующий раз не успею. Что в следующий раз ты будешь лежать передо мной истерзанным телом, не понимающим, что с ним сделали, использованным и грязным.


Мужчина повернулся к ней лицом и с мольбой о прощении, одновременно твердостью и решительностью добавил:


- Поэтому в следующий раз я за тобой не пойду.


Женя смотрела на него широко распахнутыми, грустными, понимающими и напуганными глазами и молчала. Было ужасно это услышать, но в то же время правильно. И это не его каприз. Это - ее вина.


- Я люблю тебя, - тихо, с отчаянием прошептал Дима, обхватив руками ее лицо и прижавшись лбом к ее лбу. - Люблю всей душой. Но я устал. Я больше так не могу. Поэтому если ты еще раз уйдешь - я не пойду тебя искать. Я не брошусь следом в попытке спасти и защитить, обезопасить. А ты - не возвращайся.


Он смотрела на нее такими глазами, что сердце сжималось от боли, по щекам слезы побежали, а губы задрожали. В его глазах Женя видела все, о чем он говорил: любовь, страсть, тоску, боль, отчаяние и решимость. Да, он не пойдет за ней больше. И она не посмеет его обвинить в том, что он ее бросил и оставил, не захотел помочь. Не теперь. Не в этой ситуации. Больше она не имеет права быть слабой. Он доказал ей свою любовь, свои чувства. Он помогал, защищал и поддерживал. И Женя понимала, что этого ему теперь мало. Она и сама осознавала что, то, что между ними - это не отношения, это не семья. Между ними нет доверия, нет преданности и чувства ответственности. Она понимала, что не смеет больше его держать и чего-то ожидать, если не готова дать взамен хоть что-то. И она обязана постараться. Ради него. Ради себя. Ради них.


- Я поняла, - закивала Женя, хлюпая носом и кивая головой. - Ты прав. Прав во всем. И я знаю, что так правильно. Ты достоин лучшего. И если я не смогу тебе этого дать, я уйду. Отпущу.


- Я не хочу этого, - прижимая ее к себе и зарываясь носом в ее волосы, зашептал Дима. - Ты знаешь, что не хочу. Но дальше так продолжаться не может.


- Я знаю, - обнимая его, произнесла Женя. - Это я во всем виновата. Только я. И мне жить с этим грузом.


- В твоих силах все исправить. Я хочу в это верить, хочу верить в тебя. Хочу удостовериться, что твоя любовь ко мне сильнее всего остального: проблем, зависимости и отчаяния.


Легким движением Дима пересадил девушку к себе на колени и крепко обнял. Она тихонько плакала у него на груди, вздрагивая всем телом, и продолжая шептать 'прости'.




Глава 3




- Что с тобой? - чуть нахмурившись, поинтересовалась Ольга, заметив, что Дима смотрит в одну точку уже минут десять, о чем-то напряженно размышляя.


Мужчина покачал головой и вернул свое внимание бумагам в руках.


- Ты чем-то озабочен, - не отстала от него девушка.


- Просто тяжелый день.


- Одиннадцать утра всего.


- Утром у меня был серьезный разговор с Женей.


- Да, ты говорил.


- Он непросто мне дался, и я никак не могу выкинуть его из головы.


- Ты боишься, - проницательно, чуть удивленно заметила девушка.


- Да? - невесело хмыкнул Дима. - Возможно. И есть чего. Я поставил Жене условие, и буду бояться, что она его не выполнит. И самое главное, что постоянно: могут пройти года, и она его нарушит. А я все это время буду дрожать и труситься.


- Что за условие?


- Я не пойду за ней больше, если она снова сорвется, - тяжело вздохнув, произнес мужчина.


Было напряжно вслух повторять это, но так нужно. Так он быстрее смириться с тем, что сделал правильный выбор. Так он быстрей поймет, что все верно.


- А ты сможешь?


- Не знаю, - усмехнулся с горечью Дмитрий. - Не уверен. Я люблю ее, это будет не так просто - отпустить. Но знаю, что правильно.


- Все верно. Ты имеешь право выбора. Это твоя жизнь, и только тебе решать, как ее прожить. Женя наверняка понимает все это.


- Понимает. И принимает, и даже упрека не проскользнуло в ее словах и взгляде. И это дает понять, что она меня любит. Но вот хватит ли ей этой любви, чтобы противостоять зависимости? Хватит ли сил?


- Только ей об этом думать и решать. Ты сделал все, что мог. Теперь ее ход.


- От правильности понимания не становится легче. Я ведь не могу быть уверенным, что если сейчас, в этот год, в ближайшие два или три, она не сорвется, то этого не произойдет и через десять лет. Что тогда? К тому времени у нас уже могут быть дети, и у меня появится и эта ответственности - перед ними. Меня теперь страшит это - семья. Что если я не смогу ее обезопасить и защитить?


- Знаешь, мне кажется, что тебе рано об этом думать. Если Женя сорвется, то сделает это скоро. Если нет, то не сделает никогда. Она тоже понимает всю эту ситуацию правильно. Если у нее будут дети, это еще больше привяжет ее к тому, что важно, и что следует выбрать в случае сомнений. Но с другой стороны - это лишь наши слова, домыслы и предположения. Мы не знаем что будет завтра, и даже через час. И не стоит и думать и гадать. За этим вся жизнь пройдет мимо. Нужно просто жить.


- Ты не понимаешь, - покачал головой Дима. - Да это и хорошо. Но я так не смогу. Я буду жить с этим страхом всю жизнь. И ждать, когда Женя уйдет. И лишь если это случится, я смогу нормально жить. Ужасно звучит, правда? - с тоской взглянул мужчина на подругу. - Как будто именно это мне и нужно - чтобы она ушла.


- Возможно, это так? Возможно, жизни с ней у тебя уже не будет? - с грустью глядя на него, спросила Оля.


- Я не знаю, - проводя с силой ладонями по лицу, глухо произнес Дима. - Я уже ничего не знаю.


Девушка смотрела на него с тоской и с ноткой жалости, позволяя это только тогда, когда Дима не видит. Она действительно жалела его, но он этого не любил, поэтому приходилось прятать свою жалость поглубже. Ольга понимала его чувства к Жене, его привязанность к ней, но порой думала о том, что лучше бы этой девочки в жизни Димы не было. Возможно, это эгоистично, но своему другу она желает лучшего. А для него лучше будет без Жени. Он и сам это понимает сейчас, но это претит ему из-за чувства ответственности и нежности к любимому человеку. Сердце всегда побеждает разум, когда дело касается любви. И с этим ничего не поделаешь. Даже зная, люди совершаю глупости, зная, идут на риск и сомнительные предприятия, и все из-за любви. А потом они сокрушаются на тему того, как же так и почему все происходит именно вот так.


Оля знала это не понаслышке. И сейчас тоже страдала по-своему. Она знала, что Дима любит другую, когда познакомилась с ним. Знала, что у нее нет шансов стать чем-то большим, нежели просто близкий друг. Она все прекрасно знала, но позволила любви завладеть своим сердцем и победить разум. А теперь вот страдает, глядя на любимого человека, страдающего по другой. Но даже сейчас она не готова была дать понять Диме, что у него есть шанс начать все заново. С ней. Она не хотела, чтобы сейчас он потерял еще и друга, а не только любимую девушку. И пусть он еще надеется на то, что все еще не потерял, Оля была уверена в обратном. Он потерял Женю еще в тот раз, когда она впервые бросила его посреди ночи из-за дозы.


Оля чувствовала себя двояко. С одной стороны она желала Диме счастья. Она хотела видеть его довольным, улыбающимся и радостным. Он был таким с Женей. Он любил ее, и это было его счастьем, пусть и наравне с горечью и расстройством. И она желала Жене сделать верный выбор. А с другой хотела ее ошибки. Ведь тогда у нее будет шанс на собственное счастье. И однажды она смогла бы сделать счастливым и Диму, но уже рядом с собой. За эти мысли было стыдно, но она любила, и это ее обеляло в собственных глазах хоть немного.


- У тебя есть выпить? - удивил ее своим вопросом Дима. - Мне надо забыться, хоть немного.


- Уверен? - с сомнением уточнила девушка.


Дима не был приверженцем подобного способа расслабляться. И снова из-за Жени. Ведь алкоголь тоже можно считать наркотиком, в какой-то степени и к нему можно пристраститься. Но видимо, это было единственным, что сейчас позволит ему расслабиться и просто не думать. Работа - хорошо, но видимо водка лучше, потому как Дима утвердительно кивнул.


- Только будем пить вдвоем, чтобы это не выглядело настолько отвратно, - поставил условие мужчина с легкой улыбкой на губах.


- Идет, - кивнула со смешком Оля, вставая с пола и идя на кухню.


А Дмитрий пока убирал все документы, которые уже не помогали так, как он рассчитывал.



Уже через пару часов оба захмелели, если не сказать больше. Они сидели на кухне, пили и всяческими способами старались не поднимать тяжелую тему, от которой Дима и хотел уйти. И в принципе у них неплохо получалось. Оля рассказывала о своей учебе в универе, он о службе и юности. Они много смеялись, шутили и просто расслабились.


Потом они перебрались в гостиную, где было удобней, расположившись на мягком ковре. Лежа на полу и глядя в белый потолок, они на некоторое время замолчали, думая каждый о своем. Алкоголь туманил разум, нагоняя тоску.


- Скажи, - начала Ольга, находясь под опьянением и плохо соображая, что лучше бы ей не заводить этот разговор - ведь неизвестно, к чему он приведет, - если бы не Женя, какую бы ты девушку хотел видеть рядом?


Не менее пьяный мозг парня туго соображал, и он ответил лишь через пару минут.


- Умную, добрую, заботливую, серьезную, красивую, само собой, - хмыкнул пьяненько Дима. - Наверно, она была бы похожа на тебя.


Он удивил Олю своим ответом. Она не ожидала подобного, ей просто было любопытно, когда она спрашивала. Может быть, она желала бы услышать в его описание хоть что-то, что относилось к ней. И тут такой ответ. Девушка повернулась на бок и посмотрела ему в лицо. Дима лежал на спине, закинув руки за голову, чуть улыбаясь глядел в потолок, будто там было звездное небо. Глаза подернулись поволокой алкогольного угара, показывая невменяемость мужчины.


- Или ею могла бы стать ты, - рассмеялся тихо Дима, думая, что и Оля сейчас рассмеется.


Но переведя на нее глаза, он поймал ее серьезный взгляд, пусть и не менее мутный, чем собственный.


- Что? - продолжая глупо улыбаться, протянул Дима. - Или я не в твоем вкусе?


- В моем, - кивнула Ольга, прикусывая губу и не отрывая взгляда от него. - И, пожалуй, я бы согласилась быть с тобой рядом.


- Да?


- Да. А почему нет? - улыбнулась Оля, подпирая тяжелую голову кулачком. - Ты умный, красивый, серьезно настроен, в отличие от многих мужчин, которых я знаю. У тебя большое доброе сердце. Ты заботливый, надежный. Что еще нужно для счастья?


- Доза? - невесело хмыкнул Дима.


Шальной взгляд снова стал грустным.


- Не для меня, - покачала головой Оля. - Ты был бы моей дозой счастья.


- Было бы замечательно, - грустно, но мечтательно протянул Дима, прикрывая глаза.


А Ольга не сводила взгляда с его приоткрытых губ. Пьяный разум совершенно не умел контролировать и фильтровать мысли. Если в трезвом состоянии девушка четко умела себя ограничивать, чтобы не замечтаться до разочарования, то сейчас в голову лезли отнюдь не правильные мысли. Сейчас она не стала обрывать свои фантазии, не помня о том, как трудно потом будет возвращаться в реальность. В эту минуту она не думала о правильности, логичности и разумности своего поведения. Сейчас она просто хотела забыть обо всем и наслаждаться. Мелькнула мысль, где-то глубоко-глубоко, что потом она пожалеет об этой глупости, что съест себя за несдержанность и будет еще долго упрекать свою слабость. Но мысль лишь мелькнула, скрывшись за водоворотом давно сдерживаемых желаний.


Ольга подалась вперед, склонилась над лицом Димы и прижалась к его губам своими. Лишь на миг. А потом отодвинулась, взглянув в широко распахнутые глаза друга. Она была так близко к нему, что их дыхания смешались в одно.


- Зачем ты это сделала? - тихо, с ноткой удивления прошептал мужчина.


- Не знаю, - так же тихо прошептала Оля, скользя взглядом по его лицу. - Просто захотелось.


Она опять подалась вперед и еще раз поцеловала, легко и невесомо.


- Тебе не нравится? - спросила подруга.


- Не знаю, - растерянно протянул Дима, глядя на нее непонятно и явно неосмысленно. - У меня есть Женя. Так нельзя.


- Нельзя, - согласилась девушка, не отводя от него взгляда.


И снова поцелуй. На этот раз она не отстранилась в ту же секунду, а удержала губы на его губах, даря ему свое дыхание. Их глаза были друг напротив друга, широко распахнутые, удивленные, пьяные и мало соображающие.


Оля шевельнула губами. Дима сделала то же самое. Несмело девушка скользнула языком по его губам, и он тут же втянул его в свой рот, углубляя поцелуй и делая его уже не игрой. Глаза обоих закрылись под давлением инстинкта, а дыхание прервалось. Дима расцепил руки и запустил пальцы в каштановые волосы подруги, сильней прижимая к себе ее голову и усиливая напор, забирая инициативу. Покорно и с желанием Оля подчинилась ему, уже совершенно не соображая, что они делают. Мужчина тоже не соображал. Он просто брал то, что ему предлагали, наслаждался моментом, который выгнал из его головы все дурные тревожащие мысли. Это утром к ним придет раскаяние, разочарование, осмысление и осознание. Сейчас же оба были пьяны, оба желала пофантазировать о том, как все могло бы быть. Одна желала исполнения своих фантазий. Другой - забыться на мгновение.


Каким-то образом Ольга оказалась лежащей на мужчине. Его руки скользили по ее спине, забираясь под кофту. Губы были соединены страстным поцелуем с привкусом алкоголя и сумасшествия. Обоим не было дела до разрывающегося телефона мужчины, который пиликал в коридоре. Когда Дима перевернулся, и Оля оказалась под ним, на пол рядом легли бумаги, которые они смахнули с кресла, меняя позу. Сминаемые их телами и руками, они казались лишь пустяком, а не важными договорами.


В каком-то забытье Дима целовал Ольгу все сильней и напористей. Руки крепко сжимали талию и бедра девушки. А она все крепче обхватывала коленями его бока, притискивая к себе его всего. Руками она потянула его футболку, стягивая с крепкого торса мешающую ткать, в желании добраться до обнаженной плоти. Дима с раздражением отбросил вещь в сторону, тут же стягивая и с нее кофту. Его горячий возбужденный взгляд тут же обратился к неприкрытой бельем груди, а следом и руки оказались там же. Со стоном Ольга выгнулась под его ладонями, снизу вверх глядя на сидящего между ее ног мужчину и откровенно предлагая ему всю себя. Ладони парня сжимали и беззастенчиво тискали округлые полушария, пальцы скользили по напряженным соскам, делая их предельно чувствительными, а взгляд становился все горячее. Оставив в покое ее грудь, Дима принялся за джинсы. Стягивая их вместе с бельем с красивого тела подруги, он уже окончательно потерял голову от ее близости и желания в собственной крови.


Ольга наслаждалась каждым поцелуем. Каждой лаской, что дарили губы и руки любимого мужчины. Она млела под ним и тихонько стонала, ощущая, как сердце переполняется нежность и любовью. Чувствуя себя желанной и прекрасной в его глазах, она таяла от счастья. Девушка помогла мужчине освободиться от брюк и белья и тут же прижалась к нему, изгибаясь, чтобы каждой клеточкой тела быть рядом.


С каким-то безумием и отчаянием они отдавались друг другу, даря ласки и нежность. Ловили губами вскрики и стоны. Цеплялись за тела и разгоряченную кожу. Движения были сильными, прерывистыми, мощными и торопливыми. Оля оседлала парня и буквально скакала на нем, глядя в его запрокинутое от наслаждения лицо, ощущая на бедрах его крепкие руки, а плоть глубоко внутри своего лона.


Их соитие походило на дикую скачку, на соперничество за владение ситуацией, на борьбу за контроль. Дима не привык быть ведомым, а Ольга хотела насладиться сполна тем, что получала сейчас, не намереваясь отдавать в его руки всю ситуацию целиком. После гостиной, поймав свой первый кайф, они перебрались в спальню, где все повторилось еще раз и более основательно. Дима безумно долго ласкал ее, прежде чем овладеть, довел ее до хрипоты в горле и мольбы закончить сладкую пытку. А после второго захода они оба вырубились, сморенные алкоголем и яростным сексом.



А утром все было предсказуемо: неловкость, ужас, стыд, осознание ситуации и много чего еще. Еще даже не открыв глаза, Дима понял, что натворил. Он помнил все до мелочей, помнил каждую минуту и каждое свое слово и действие. И как бы он хотел сейчас ничего не помнить! Списать тот факт, что они вдвоем оказались в одном постели обнаженными, на глупую случайность. Хотел бы выбросить все это из головы! Хотел бы отринуться от стыда и мук совести, которые не преминули нагрянуть, как только он осознал все от и до.


Дима не знал, как себя сейчас вести, что говорить, как оправдываться и что вообще делать! Он был растерян, был сокрушен и зол. Он смотрел на еще спящую подругу со смесью разочарования, стыда и оправдания. Как он мог так поступить с Ольгой? С собой! С Женей!!!


Последняя мысль окончательно его добила. Что же он натворил?!! Как он мог?!! Как мог предать любимого человека так горько и так нелепо?! Как ему теперь смотреть ей в глаза?! Никакие слова не смогут его оправдать даже перед самим собой, а перед своей девушкой и подавно! Что ему сказать ей? Где он провел сегодняшнюю ночь, и каким образом?


В буквальном смысле Дима схватился за голову. Гудящая от сильнейшего похмелья, а теперь еще и серьезных дум, она болела нещадно. Стараясь не разбудить Олю, мужчина поднялся с кровати и вышел из спальни. В гостиной подобрал свою одежду и привел себя в порядок в ванной комнате после холодного душа. Голова болеть чуть перестала, но вот тяжелые думы никуда не делись. Он разрывался от того, что сейчас творилось в его голове.


Что ему сказать Ольге, когда та проснется? Как оправдать свое поведение и на что его списать? Как все объяснить, чтобы не обидеть и не задеть? Как не разрушить их дружбу? И не поздно ли он об этом задумался? Не оказалась ли она разрушена еще сегодня ночью? Так и было - их долгие хорошие отношения разбились вдребезги. Из-за глупости, из-за пьяного угара и желания забыться. А что толкнуло на это подругу? Почему она позволила все это? Зачем? Или она тоже мало что понимала и соображал? И что она вообще помнит? И помнит ли хоть что-то?


Дима очень бы хотел сейчас по-тихому выскользнуть из квартиры Оли, сделать вид, что ничего не было. Но не имел права. Все-таки она не была первой встречной. Она была его другом, хорошим и преданным, который поддерживал его и помогал в любой ситуации. Он должен попытаться все это сохранить и не обесценить сегодняшней ночью и своим трусливым бегством. Они должны поговорить, все обсудить и принять единое решение насчет того, как понимать то, что случилось между ними. Лично для себя Дима все уже решил - да, собственно, что решать? Он любит другую! Любит давно и сильно. Ему не нужен никто кроме Жени. И приходилось лишь надеяться, что всегда понимающая Ольга поймет его и сейчас. Поймет, не обидится и не выгонит его взашей, оскорбленная и обиженная. И пусть подобной ситуации у него в жизни никогда не было, он мог надеяться на то, что в первый раз все обойдется. В первый и последний. Он знает Ольгу, знает ее характер, и был уверен почти на восемьдесят процентов, что они придут к обоюдному согласию и пониманию. Он мог так думать, зная ее отношение к Жене, к его почти семейному статусу, к его проблеме, к нему в общем. Но нужно узнать наверняка.


Дима не стал будить Олю, а дождался ее пробуждения.


- Привет.


Мужчина вздрогнул от тихого голоса вошедшей на кухню подруги.


- Привет, - не зная куда девать взгляд, тихо ответил парень.


- Думаю, нам стоит поговорить, - вздохнула Оля, глядя на его понурый вид. - Спасибо, что не ушел молча.


- Я бы не поступил так с тобой, - нашел в себе смелость посмотреть ей в глаза Дима.


- Знаю, - спокойно и так привычно улыбнулась девушка. - Я не думаю, что нам стоит как-то по-особому принимать то, что случилось сегодня ночью. Мы оба совершили глупость, бессмысленную и нелепую. И лично я предпочла бы просто выбросить все из головы.


Девушка говорила спокойно, рассудительно и мягко. Она явно уже подумала обо всем и провела анализ, как это сделал недавно сам мужчина. И это принесло ему такое облегчение, что оно буквально расцвело у него в глазах. Оля даже улыбнулась на это.


- Ты не злишься на меня? Не обиделась? - внимательно глядя на подругу, спросил Дима.


Не мог не спросить, не мог не уточнить. Они должны разобрать все детали, чтобы потом не было никаких недоразумений.


- Нет. Это был всего лишь секс. Забудь, - твердо и решительно ответила Оля, глубоко вздохнув. - Нам обоим не стоит об этом даже думать.


- Случившееся не изменит наших отношений? Я бы не хотел терять такого друга, как ты, - мягко и с улыбкой спросил Дима.


- Нет. Не изменит. Я по-прежнему твой друг, который всегда рядом и придет на помощь.


-Ты не представляешь, как я рад, - просто с грандиозным облегчением счастливо произнес мужчина, широко и легко улыбаясь.


Все напряжение по этому поводу вмиг его отпустило. Хоть с этим он разобрался, да еще и так легко. Но самое сложное было впереди - примириться с фактом измены любимой девушке.


- Знаешь, - словно прочитав его мысли, заметила подруга, - не думаю, что Жене стоит об этом знать. Она и так в трудном положении, ей нелегко сейчас, особенно после вашего с ней разговора. И потом, эта ночь ничего не значит, и не стоит придавать ей такое значение.


- Ты же знаешь, я не смогу просто забыть. Возможно, я и не расскажу ей этого, но сам буду помнить всегда. Я поступил как последняя скотина и ублюдок. Это всегда будет на моей совести.


- Понимаю, - кивнула Оля. - Но подумай о том, что и она не без греха перед тобой. Глупо, конечно, сравнивать, но может так тебе будет легче? Ты был пьян, мало понимал, что делаешь.


- Нет, не будет, - уверенно покачал головой мужчина. - Я никогда не ставил ей в укор ее грехи, и никогда этого не буду делать. Мне просто, видимо, придется смириться с собственной ошибкой и в дальнейшем никогда не повторять ее.


Дима возвращался от подруги с тяжелым сердцем, но куда с меньшим грузом, чем в тот момент, когда только проснулся. Разговор с подругой существенно облегчил ему душу. Хоть на этот счет можно не думать и не гадать, ничего не бояться и не ждать проблем. Все-таки Ольга прекрасный человек. Он не знал, как бы поступил на ее месте. Она все приняла так легко, так правильно, его попыталась успокоить и настроить на нужный манер. О большем он не мог и просить. Ему бы не хотелось обижать подругу и лишаться их связи, которая уже многое преодолела за несколько последних лет.



Ольга закрыла за Димой дверь, и устало прислонилась к ней спиной, медленно съезжая на пол. Их разговор дался ей нелегко. Трудно было удерживать на лице маску спокойствия и уравновешенности, когда внутри все бушует. Ольга не ожидала ничего иного от этого утра. Знала, что именно так все и будет: Дима будет корить себя, винить, думать слишком много. Ее же задачей было его успокоить, дать ему увериться в том, что он может быть спокоен по этому поводу. И ей это удалось. У самой же на душе было муторно. Ее также терзал стыд, отягощенный тем, как ей было хорошо с чужим мужчиной, и что она не отказалась бы от повторения. Бессмысленная обида, хоть Дима и не обещал ей ничего и не предлагал. Боль от того, что счастье было так коротко. Радость, что вообще было. Ее любовь к другу сейчас казалась как никогда тяжелой и обременительной. Как она теперь сможет и дальше игнорировать свои чувства к Диме, когда познала близость с ним? Когда ощутила вкус его губ и силу рук на своем теле? Когда ощущала глубоко в себе его плоть? Когда страсть затмевала их рассудки? Теперь она уже не сможет не фантазировать, не сможет удерживаться от соблазна. Не сможет противостоять все усиливающейся любви. Но она должна! Обязана. Ради себя в первую очередь. Он не принадлежит ей, он любит другую, преданно и беззаветно. Он ничего и никогда не сможет ей дать. Но разве объяснишь это глупому сердцу? Разве докажешьему несуразность чувств и эмоций?


Теперь Ольге придется постоянно следить за собой: за словами, за жестами, за взглядами. Она и до этого серьезно и внимательно относилась к тому, чтобы не выдать себя. Сейчас же это необходимо вдвойне, чтобы Дима не решил, что их совместно проведенная ночь все-таки что-то изменила между ними. Чтобы он не отдалился от нее из-за этого. Она не хотела его терять. Готова была и дальше страдать от неразделенных чувств, лишь бы не потерять его окончательно и бесповоротно. Лучше она будет другом, чем никем.




Глава 4




Дима входил в дом, затаив дыхание. Он не хотел будить Женю, если та еще спала. И вообще, наверно, не хотел ее сейчас видеть. Ему еще нужно успокоиться, подумать, а потом уже смотреть в глаза любимой девушке. Но Жени дома не было. На кухне он нашел записку о том, что она решила сегодня пойти в универ на занятия и еще забрать у одногруппников конспекты лекций, которые пропустила. Написала, что звонила ему, но он не брал трубку. Да уж, скривился Дима, был слишком занят, чтобы обратить внимание на пиликающий телефон. Он достал мобильник и посмотрел на дисплей. Пара пропущенных от Жени вчера после обеда и вечером. И уже сегодняшний утренний звонок с работы.


- Черт, сегодня же понедельник! - сообразил Дима, быстро метнувшись в спальню и начиная переодеваться в костюм.


У него была назначена встреча с одним из клиентов уже через час, а у него совершенно все вылетело из головы. Быстро собравшись, мужчина выскочил из дома и запрыгнул в машину. Все мысли снова были сосредоточены на работе, избавив его пока что от чувства растерянности и стыда, что поселились в нем с самого утра. По пути на работу он позвонил Ольге и напомнил о встрече. Подруга, как оказалось, и не забывала о ней и уже была в офисе, готовя документы. Снова скользнула мысль, что как же хорошо, что между ними ничего не изменилось. Он все так же спокойно может ей позвонить, хоть и с легким чувством неловкости. Но и оно, наверняка, скоро пройдет.


Весь день Дима периодически думал о том, что вечером его ждет встреча с Женей. Думал о том, не выдаст ли он своего угнетенного виноватого состоянии одним лишь выражением лица. Он всегда умел сохранять спокойствие и рассудительность в любой ситуации. Но все же нынешнее его положение кардинально отличалось от каких-либо других. Он твердо решил не рассказывать своей девушке об измене. Ольга права - это все только ухудшит положение вещей. Женя и без того напугана, не уверена в себе, и данный факт просто добьет ее морально. Тем более, что больше подобное не повторится. Со временем он успокоится и забудет о своей глупой ошибке.


Ольга рядом с ним вела себя как обычно: спокойно работала, смеялась, шутила как всегда. Ничто не выдавало того, что между ними что-то было и это изменило их отношения. Они вместе пообедали в кафе, пообщались. И все это положение вещей буквально расслабляло Диму. Подруга ни разу не намекнула или не вспомнила прошлую ночь и утро. Все было как всегда и как обычно.


Вечером Дима задержался на работе, лишь бы не идти домой слишком рано. Все сильней нагнетало дурное настроение, а стыд и вина усиливались по мере того, как он должен был вернуться домой. Чего он только себе ни говорил, как ни убеждал и ни успокаивал себя - ничего не помогало. Он был на взводе, нервничал и дергался. Но дольше накручивать себя - лишь сделать хуже. Взяв себя в руки, он все-таки вышел из офиса, сел в машину и поехал домой.


Когда он подъехал, в окнах ярко и приветливо горел свет. В том, что было на кухне, был виден силуэт Жени: она стояла у плиты и что-то готовила. На улицу доносился звук музыки, под которую девушка обычно занималась делами, когда была одна. Глубоко вздохнув, мужчина вышел из машины и зашагал к дому.


Женя вышла его встретить, когда он раздевался в прихожей. На ее губах была улыбка, глазки довольно сверкали, ничто не говорило о том, что еще только неделю назад у нее была ломка. В этот раз она отошла довольно-таки быстро, что не могло не радовать.


- Привет, - поздоровалась девушка, забирая у него пальто и вешая его в гардероб. - Как прошел день?


- Нормально, - ответил Дима, старательно избегая ее взгляда.


- Ты не ночевал дома - много работы было? - поинтересовалась девушка.


Иногда бывали и такие случаи - он мог заснуть в офисе, или же остаться у Ольги. Поэтому Жене это не казалось подозрительным. А он вмиг вспомнил, что и как было сегодня ночью. От этого стало так тошно, что даже голос его изменился, когда он ответил.


- Да, много работы.


Женя странно на него глянула, но ничего не сказала, дернув плечиком.


- Пойдем, - беря его за руку и ведя за собой, - я приготовила ужин. Ты, наверно, голодный?


Она усадила его за стол и тут же поставила перед ним тарелку. Дима ел молча, уткнувшись взглядом в стол, а Женя сидела напротив и не сводила с него глаз. Впервые такое ее поведение нервировало.


- Как в институте? - спросил Дима, лишь бы заполнить так гнетущую его тишину.


- Хорошо. Я не много пропустила. Взяла у девчонок конспекты. За пару вечеров все нагоню.


- Хорошо, - только и ответил Дима.


Женя списала его поведение на усталость, не стала ничего спрашивать и вообще разговаривать. После ужина отправила его спать, что он сделал с радостью. Только спрятавшись от веселого и довольного личика девушки, Дима смог передохнуть. А это оказалось тяжелее, чем он предполагал. Он не мог даже спокойно смотреть на девушку, не то что разговаривать. Ее веселое щебетание заставляло его чувствовать себя еще более гадко. Вот как бы она отреагировала, скажи он ей сейчас где и как провел эту ночь? Он даже думать не хотел об этом!


К своему счастью Дима был сильно уставшим, и поэтому быстро вырубился, отрезая свое сознание от терзающих его мыслей.




Следующая неделя прошла в том же режиме. Женя пришла в себя, занялась учебой, и в этом плане все было хорошо. А Дима продолжал мучиться, избегать любимую, терзаться от воспоминаний и угрызений совести. Он стал раздражительным, молчаливым и угрюмым. Почти не смотрел на Женю, мало с ней разговаривал, лишь отвечая на ее вопросы коротко и по существу.


Девушка не понимала, что с ним происходит. И приписывала вину себе. Наверняка, последний раз, что он вытаскивал ее из притона, очень сильно его разочаровал. И теперь он не находит себе места из-за этого. Она не решалась заговорить на эту тему, что-то сказать, что-то пообещать. Не хотела его тревожить, лишь ждала, когда он сам успокоится. Он всегда успокаивался, рано или поздно. Им обоим просто нужно подождать.


Но, в конце концов, Женя не выдержала его тоскливого вида и взгляда, который он почти всегда от нее прятал.


- Дим, что-то случилось? - вкрадчиво спросила Женя во время ужина.


- С чего ты взяла? - даже не подняв взгляд, ответил мужчина.


- Ты какой-то не такой. Нервничаешь все время, хмуришься, дома почти не бываешь.


- Проблемы на работе, - соврал парень, все так же не глядя на нее.


- Может, расскажешь? - пытаясь заглянуть ему в глаза, попросила Женя.


- Нечего рассказывать, - зло рявкнул мужчина, раздраженно отбросив ложку.


Женя испуганно дернулась назад, глядя на него удивленно и растеряно. Даже в самые трудные моменты Диме удавалось держать себя в руках, а тут вдруг...


Она не успела ничего сказать, а он, что-то буркнув по поводу пропавшего аппетита, вышел из кухни. Женя посмотрела ему вслед, расстроено и досадливо прикусив губу. Все-таки из-за нее он такой. С чего бы еще ему повышать на нее голос и срываться.


Убрав со стола так и не съеденный ужин, девушка прошла в гостиную, где Дима сидел за документами. Она тихо села с ним рядом и взяла его за руку.


- Не злись на меня. Я не хотела...


- Я не злюсь, - вздохнул Дима, подняв на нее взгляд и чуть улыбнувшись. - Извини, я просто сорвался.


- Ничего, - выдавила и из себя улыбку Женя. - Тебе нужно отдохнуть, ты слишком много работаешь.


- Не сейчас.


И он снова вернул все свое внимание бумагам, отняв у нее свою руку. Женя слабо улыбнулась и оставила его, отправившись в спальню, где села за учебники. Внутри был какой-то осадок, какое-то напряжение. Она чувствовала свою вину, нагнетала ее все больше и больше. И не знала, что сделать и как все исправить.


Неужели это конец? Неужели он отдалился от нее слишком далеко? Женя не могла его судить за это - сама виновата. Но она хотела бы поговорить об этом, но не хочет он, списывая свое настроение и поведение на работу. Она очень сомневалась, что там есть какие-то проблемы: Дима работал в таком месте, где они бывали крайне редко, да и не так масштабны, как казалось сейчас ей со стороны. И еще он избегал ее. Это было понятно очень четко. Он почти к ней не прикасался, не смотрел. И всю последнюю неделю спал на диване в гостиной. Ее это задевало и беспокоило. Все-таки на его отношении к ней очень сильно сказалось то, что в последний раз он едва спас ее от изнасилования. Ему наверняка стала противна мысль быть с ней рядом. Мужчины ведь такие собственники, а Дима еще и очень ревнив. Но как же ей исправить это?



Весь следующий день Женя размышляла о том, чтобы сделать первый шаг. Она никогда не была скромницей и застенчивостью не отличалась, была уверена в себе и своей привлекательности. Поэтому решила просто соблазнить своего молодого человека. Уверить его в том, что он один единственный для нее, что она любит его и ценит.


В тот же вечер она приготовила красивый ужин, под тонкий полупрозрачный халатик надела ажурное белье, сделала прическу, убрав волосы наверх, тем самым открывая взгляду изгиб тонкой лебединой шеи. Легкий макияж подчеркнул ее глаза и губы. Девушка была довольна своим внешним видом.


Но Дима не пришел вовремя, что было уже почти привычно. В тонком халатике девушка быстро замерзла, и сменила его на обычный, повседневный и теплый. А когда Дима все-таки вернулся домой уже после десяти вечера, то даже не взглянул на нее, не заметил ничего. Это зацепило Женю, но она решила пойти до конца.


Пока после ужина она убирала со стол, Дима пошел в душ, куда через время пришла и она. Мужчина уже освежился и стоял перед зеркалом, заматывая на бедрах полотенце. Когда она зашла внутрь, он лишь коротко посмотрел на нее, и отвернулся, будто и не заметил. Она подошла к нему со спины и провела пальцами по теплой мокрой коже в легкой ласке. Подалась вперед и коснулась ее губами, оплетая руками талию парня.


- Не надо, - сбросил с себя ее руки Дима и отошел.


Женя растерянно и непонимающе смотрела, как он уходит, а по щекам потекли слезы обиды и разочарования. Он ее не хочет! Она стала ему противна! Но черт - чего еще ей стоило ожидать? Она сама - сама! - виновата в таком положении вещей. Рано или поздно это должно было случиться, и случилось. Но как же это больно!


Утирая слезы с глаз и успокаиваясь потихоньку, Женя провела в ванной с полчаса. А когда вышла, Дима уже спал. В гостиной на диване. Она с тоской посмотрела на него и ушла в спальню.



Дима не спал и видел, в каком состоянии была Женя. Он понимал, что обидел ее своим пренебрежением и отказом. Понимал, что поступает глупо. Но ему все еще было безумно стыдно за то, что он изменил ей. Стыдно и неловко. Он буквально боялся ее коснуться, чтобы не запачкать. Он видел непонимание любимой девушки, он врал ей, заставлял ее страдать и обижаться. И самому от этого становилось еще паршивей. Как долго еще Женя сможет продержаться вот так, не сорвавшись в новый побег? Он же сам лично толкает ее сейчас на безумство. Женя ведь знает только один способ уйти от проблем - надуманных или настоящих. И мужчина понимал, что должен что-то изменить, должен взять себя в руки. Но все откладывал это на потом.


Он так и не смог уснуть, слушая, как в спальне тихонько всхлипывает отвергнутая Женя. Он стоял под дверями комнаты, уткнувшись лбом в стену, и заставлял себя сделать хоть что-то: пойти ее успокоить, или же просто уйти из дома, чтобы не слышать этой горечи за стенкой. И он не мог сделать ни того, ни другого. Второе еще больше обидит Женю. А первое... первого он буквально страшился. Но и слушать плач любимой девушки, виной которому он сам, уже не было сил.


Он решительно толкнул дверь в спальню и вошел в комнату. Женя тут же затихла, и он увидел ее виноватое и испуганное личико в свете ночника.


- Извини, что разбудила, - тихо прошептала девушка, теперь уже пряча свои заплаканные глаза.


Дима ничего не сказал в ответ. Вместо этого подошел к кровати, сгреб Женю в объятья, крепко прижал к себе и зашептал ей в волосы:


- Глупенькая. Это ты меня прости. Я не хотел тебя обижать.


- Ты не хочешь меня больше? - не в силах удержаться от всхлипов, спросила Женя, сжавшись в его руках в страхе услышать правду. - Тебе противно после того, что ты увидел тогда, в притоне?


- Нет! Нет-нет-нет, - горячо зашептал Дима, поднимая ее личико к себе и заглядывая в грустные глаза. - Это просто моя блажь. Моя глупость. Я никого не хочу кроме тебя. Я люблю тебя! Тебя и никого больше!


Женя обвила руками его шею и заревела, но теперь уже от облегчения. Дима дал ей время выплакаться и начал успокаивать.


- Ну все, маленькая моя, успокойся. Перестань плакать.


Он вытирал слезы с ее щечек и ободрительно улыбался.


- Я так испугалась! Испугалась, что все испортила, что больше не нужна тебе, что стала противна! - лихорадочно зашептала Женя.


- Ты никогда не станешь мне противна. Никогда, - горячо заверил ее мужчина, мягко улыбаясь.


С каким-то отчаянием Женя подалась вперед и приникла к его губам своими. Дима тут же ответил ей - жадно и напористо. Он и не представлял, что так соскучился по своей девочке! По ее вкусу, запаху, ее лихорадочной торопливости и напору. По ее тихим молящим вздохам и стонам. Она всегда заводилась сполоборота. Всегда была смелой и раскованной в постели, умела отдавать каждую частичку себя. И он сходил от этого с ума! От того, как она откликалась на его ласки и шепот, как стонала и молила, как выгибалась и просила еще. Он знал, что ее заводит, знал, что ей нравится. Он сам учил ее искусству любви и страсти. Он настроил ее тело под себя, под свои желания и нужны. И целиком и полностью она принадлежала ему. Ведь не зря же даже обдолбанная, она неистово сопротивлялась насильникам.


При воспоминании о том, что он тогда увидел в том притоне, в голове Димы всколыхнулась злость и ревность. Они посмели ее тронуть! Посмели посягнуть на то, что принадлежит лишь ему! И эта злость, которая все-таки была и копилась все это время, сейчас выливалась в дикость и похоть в постели.


Тесно прижимая извивающееся тело Жени к постели, Дима жестко и сильно начал ее ласкать, оставляя засосы и синяки на тонкой белой коже. Он шептал ей какие-то безумства и обещания того, что сделает с ней сегодня ночью. Она же в ответ лишь покорно гнулась в его руках, задыхаясь от желания и восторга.


Первый раз Дима овладел ею в торопливом диком безумии - жестко, сильно, полностью покоряя и подавляя малейшее сопротивление. Вырывая из ее горла крики и стоны, такие громкие, что закладывало уши, при этом рыча в ответ почти по-звериному.


Когда схлынула первая волна, мужчина немного успокоился. Но их страсть не стала особо нежной и мягкой. Она никогда не была такой. Они оба ловили кайф от сильных ощущений и желаний, лишь изредка имея настроение понежиться и поласкаться.


К утру Женя была обессилена, покрыта засосами и едва заметными синяками. Вид у нее был изможденный, но довольный, когда она буквально вырубилась на руках Димы. А мужчина еще долго не засыпал, смотрел на нее, и радовался тому, что эта ночь все решила, помогла ему забыть о своей вине и перестать себя корить. Нет, он всегда будет стыдиться своей измены, всегда будет сожалеть и помнить. Но сейчас он был просто счастлив и доволен.




Глава 5




После того, как Дима смирился с муками своей совести, более или менее забыл о своем проступке и понял глупость своего поведения в отношении Жени, вернулись мысли по поводу того, что он пообещал ей: если она еще раз уйдет - он за ней не пойдет. Он понимал, как глупо и бессмысленно думать об этом, строить какие-то предположения и каждый день ждать подвоха. Так просто нельзя жить. Это и вовсе не жизнь - постоянно ждать и бояться. Привыкать к мысли, что Женя все-таки сбежит снова, он не хотел. Но и не предполагать этого вовсе тоже не мог. Сейчас у Жени очередная ремиссия. Но надолго ли? Удержится ли она еще раз? Сможет ли мысль о том, что она потеряет его и их отношения раз и навсегда помочь ей обуздать свою зависимость?


Дима старательно гнал от себя все мысли по этому поводу. Женя уже почти полгода даже близко не находилась на грани. Она прилежно училась, ходила с немногочисленными друзьями гулять и отдыхать. Вдвоем они съездили на новогодние каникулы в Буковель. И все казалось прекрасным и спокойным. Никогда еще у них не было такого долгого промежутка между срывами Жени. И мужчина очень надеялся, что этот самый промежуток не закончится никогда.



Сейчас Женя усиленно готовилась к летней сессии. Она была немного измученной и вымотанной. Дима старался не мешать ей, зная, как долго ей приходиться сосредоточиваться на зубрежке. Она была умницей в плане учебы, но вот усидчивостью не отличалась, и потому монотонные часы вызубривания билетов были для нее пыткой. Но сессию она сдала на отлично.


- Поздравляю, - улыбнулся Дима, когда Женя позвонила ему из универа и сообщила о том, что ее мучения закончились. - Хочешь отпраздновать?


- Конечно! Я приготовлю красивый ужин.


- Хорошо. Я буду вовремя.


- До встречи, - попрощалась девушка, чмокнув трубку.


- Сдала сессию? - полюбопытствовала сидящая рядом Ольга.


- Да, - хмыкнул мужчина.


- Она же еще только третий курс закончила?


- Да. Остался последний год. Не знаю, кто больше ждет этого - она или я. Женя просто невыносима два раза в год, когда сдает зачеты, - усмехнулся Дима.


Оля только улыбнулась в ответ.


Отношения с подругой остались прежними. За все время, прошедшее с той ночи, что они провели вместе, оба ни разу не вспомнили об этом, вслух, по крайней мере. И не возвращались к этой теме никогда. Дима не замечал за подругой ничего, что было бы ей несвойственно после того происшествия. Первое время он очень боялся, что их дружба все же не выдержит этого. Но все обошлось.


Как и пообещал Жене, Дима вернулся с работы вовремя. Зашел в дом с улыбкой на лице, ожидая, что сейчас счастливая и довольная девушка выскочит его встречать. Как всегда повиснет на нем как обезьянка и зацелует все лицо. Но Женя не вышла. И в доме не играла музыка, как обычно бывает, когда она занята готовкой или чем еще. С кухни не неслись аппетитные запахи. Тут же сердце мужчины сжалось от дурного предчувствия.


- Женя?! - позвал громко мужчина, торопливо проходя в дом и заглядывая в каждую комнату.


Девушка как маленький ураган выскочила из спальни, когда он подходил к ней. Со слезами в безумных глазах, трясущимися руками и ознобом по всему телу. Она кинулась в его надежные руки, крепко прижимаясь к нему всем телом и жадно вдыхая его запах. Дима тут же стиснул ее в объятьях, пытаясь помочь ей перестать труситься всем телом.


- Господи! Что случилось? - прошептал мужчина ей в волосы, чувствуя, как сам начинает дрожать от страха.


- Не отпуская меня! Пожалуйста! Я тебя умоляю - не отпускай меня! - лихорадочно зашептала Женя ему куда-то в район шеи.


Она беспорядочно гладила его по рукам и плечам, стискивая в пальцах ткань рубашки и царапая кожу под ней. А глаза, когда он заглянул в них, были поглощены безнадежностью и страхом.


Дима сразу догадался, что происходит. У Жени началась ломка. Он никогда еще не видел ее к таком вот состоянии, потому что это была крайность, которую он уже не заставал, потому как в такие моменты Женя была уже далеко от дома в поисках дозы.


- Ты ведь не оставишь меня?! - горячо заговорила девушка, глядя ему в глаза с тревогой и страхом. - Не бросишь?! Я ведь не ушла! Я здесь! Тебе не нужно за мной идти! Это ведь считается? Ты не бросишь меня!?


Она не говорила, почти скулила от отчаяния и ужаса перед тем, что он однажды ей пообещал. Она боялась того, что сейчас он ее оттолкнет.


- Нет, милая, не брошу, - отчетливо и громко произнес Дима, обхватывая ее лицо ладонями и глядя ей в глаза. - Я горжусь тобой! Ты у меня такая умница!


Он крепко прижал ее к себе, давая ее страху возможность улечься. Он целовал ее волосы, что-то шептал едва слышно, беспрестанно касался руками ее тела, сжимая все сильней, будто пытаясь влить в нее свои силы. Он уверял ее в том, что рядом, что не оставит, что поможет. И постепенно ее перестало так сильно трусить. Не совсем, поскольку ломка никуда не денется. Наверняка это началось из-за стресса по поводу учебы. Она так сильно переживала, так волновалась. А это всегда негативно сказывается на организме, тем более на зависимом от наркотиков.


- Не отпускай меня! Я не хочу уходить! Не хочу тебя оставлять!


- Не отпущу!


Мужчина легко подхватил тело Жени на руки и вернулся вместе с ней в спальню. Лег на кровать, продолжая стискивать ее в своих объятьях. Она все время жалась к нему всем телом, все время спрашивала не оставит ли он ее. Он не уставал говорить, что нет - он никуда не уйдет, не бросит ее. Если ей так будет лучше - он повторит каждое слово тысячу раз.


- Тебе плохо? У тебя что-то болит?


- Все болит, - шептала сквозь слезы Женя. - Кожа, кости, мышцы - все ноет. Мне холодно. Тошнит.


- Потерпи, моя хорошая. Все это пройдет, закончится.


- Отвлеки меня! Чем-нибудь! Хоть как-нибудь! Иначе я сойду с ума! - умоляюще заглядывая ему в глаза, прошептала Женя. - Я не могу думать ни о чем, кроме того, что мне нужна доза. Помоги мне!


Не придумав ничего лучше, Дима жадно прижался к ее губам своими в жестком, сильном поцелуе. Она тут же до боли стиснула кожу на его шее, отвечая на ласку, кусая его до крови. Ее ножки моментально обвились вокруг его талии, и она оказалась на нем верхом. С дикостью, никогда ей не присущей, она набросилась на него со всей своей злостью на себя и свою слабость, со всем страхом за их отношения, со всей любовью к нему и тягой к наркотикам.


Дима не дал ей над собой главенствовать, резко переворачивая ее на спину, и пришпиливая опасные ноготки на пальцах к подушкам на кровати сильной рукой. Его зубы сильно, агрессивно прикусили кожу на ее шее, скуле, плече. Не сдерживая себя ни на грамм, Дима жестко, больно терзал ее тело губами, зубами и руками. Свободная ладонь разодрала легкую майку на теле Жени и сжалась на обнаженной груди, заставляя девушку кричать и выгибаться навстречу. Она пыталась вырваться, извивалась и стонала под ним.


- Не смей убирать руки, - сильно сжав ее запястья, приказал резко Дима, отпуская их.


Безжалостно сдернул с нее легкие шортики вместе с бельем, нарочно царапая тонкую кожу на бедрах и ногах. Смотрел на нее властно и холодно, как никогда прежде, замораживая ее своей внутренней силой. Она не посмела его ослушаться, не пискнула и не дернулась, лишь жадно наблюдала, кусая губы, как он торопливо обнажается. Он навис над ней, грубо втискивая колено между ее ног. Рука скользнула по бедру, приподнимая ее, чтобы в следующий миг одним сильным толчком его плоть оказалась внутри, даря нотку боли и безжалостности. Женя вскрикнула и больно вцепилась ногтями ему в плечи. Он тут же снова завел ее руки за голову, удерживая их, и начиная движения бедрами - сильные, долгие, резкие, в чем-то даже болезненные. Сейчас в нем не было желания подарить удовольствие, не было необходимости ублажать и ласкать. Жене нужно было другое: боль, дикость, огонь, агрессия, напор. Только это сейчас могло выбить из ее головы все мысли.


Дима вышел из ее тела, резко перевернул Женю на живот, вздернул руками бедра и снова ворвался в горячее лоно. Одной рукой он держал ее за талию, насаживая на себя каждым движением. А другой сжимал шею, притискивая лицо девушки к постели. Женя рычала под ним, кричала, стонала и подмахивала на каждый толчок.


Это не походило на секс, не походило на жесткий секс, и уж подавно не было занятием любовью. Это трудно было - назвать то, что они вытворяли в постели. И не только там. После первого раза Дима отнес Женю в душ, где взял ее под струями воды. Потом прямо в коридоре, вжимая тонкую спину в стену. Он не оставлял ее в покое, пока ей действительно не стало больно, и она попросила его остановиться. Она вырубилась, едва он с нее скатился. Ему подумалось, что это был обычный обморок. Он не стал приводить ее в чувство. Вместо этого еще раз сходил в душ, а потом взялся за телефон.


Уже была глубокая ночь, но в клинике всегда был дежурный нарколог. Дима объяснил ему всю ситуацию, описал подробно состояние Жени и услышал совет привезти девушку в клинику. Он не хотел этого делать, не поговорив предварительно с ней. Тогда врач назвал ему пару препаратов, которые стоило влить внутривенно через капельницу. Дима поблагодарил врача, пообещал перезвонить в ближайшее время и отключился. Он бросил взгляд на спавшую Женю. Она точно не проснется еще пару часов, так что у него есть время смотаться в аптеку. Он успел сделать этого до того, как Женя пришла в себя. Она дернулась, когда он вводил иглу в вену, но тут же успокоилась от его поцелуя в лобик.


- Спи, - прошептал Дима, зафиксировав ее руку, чтобы она не поранилась, если дернется во сне.


- Ты не уйдешь?


- Нет. Я буду рядом.


Он лег рядом с ней поверх одеяла и крепко обнял.


Испуг и страх за нее еще оставались отголосками в нем, мешая заснуть. Он лежал и думал о том, что сегодня произошло. Он был счастлив, что Женя нашла в себе силы сопротивляться своей зависимости: значит, их разговор дал свои плоды. И пусть ее сила воли держалась на страхе расставания с ним - уж лучше так, чем вообще никак. Пусть она боится, и пусть этот страх уберегает ее от ошибок. Это казалось ему первым шагом в правильную сторону. Если так пойдет и дальше, рано или поздно Женя просто оборвет все свои связи с наркотиками. А он ей в этом поможет. Он будет рядом, будет как сегодня спасать ее и удерживать.


Женя проснулась ближе к обеду следующего дня. Измотанная, с кругами под глазами, из которых ушло безумие, но затравленность осталась. Она несмело смотрела на сидящего рядом Диму и кусала и без того израненные губы. Видно было, что она переживает, что снова боится, что он ее оттолкнет. Мужчина ничего не стал говорить. Просто крепко прижал ее к себе и мягко коснулся губами лба. Женя тут же расслабилась и прижалась к нему щекой, прикрывая глаза от облегчения.


Они вместе пообедали, почти не разговаривая, а потом Дима рассказал о звонке в клинику и совете врача отправить ее туда хотя бы на пару недель. Женя не любила такие места. Но согласилась. Она чувствовала, что сама не справится. Да и не хотела напрягать и отрывать Диму от работы. А еще ей было стыдно. Что он видел ее такой, как вчера. И пусть он видел ее и в более ужасном состоянии - факта это не отменяло.


На следующий день Дима отвез ее в клинику и пообещал приезжать к ней каждые пару дней.


- Здесь о тебе позаботятся и помогут, - ободряюще улыбался мужчина, гладя девушку по руке.


- Я знаю, - без особого энтузиазма вздохнула Женя, скользя взором по территории клиники.


Здесь было красиво, спокойно. Почти санаторий. Но все равно было ощущение неправильности в этом месте. Здесь сквозило болью и отчаянием, проблемами и страхом. В любом похожем месте была одна и так же атмосфера. Это угнетало и давило, но в то же время было очень подходяще для тяжелых и правильных раздумий.


- Я приеду через пару дней, - мягко касаясь губами ее губ, пообещал Дима.


- Хорошо, - слабо улыбнулась Женя и проводила его фигуру взглядом.


На душе было тоскливо и грустно. В голове мелькнула мысль, что Дима просто бросает ее здесь. Что больше не приедет, не заберет ее домой. Она тут же выбросила из головы подобную нелепость и пошла за позвавшей ее медсестрой.



Дима навещал Женю каждые три дня. И как они и условились через две недели забрал ее домой. Женя была в порядке. На лице снова появилась улыбка, а в глазах спокойствие и умиротворение. Она была счастлива, что едет домой. Была рада, что Дима смотрит на нее с довольной улыбкой и нежностью.


А дома ее ждал сюрприз: праздничный ужин со свечами на столе. Дима сам все приготовил, ждал ее возвращения, и это освободило ее сердце от тоски. Они провели замечательный вечер, нежную ночь и доброе утро.




Глава 6




Дима не позволил себе расслабиться, когда Женя вернулась из клиники. Доктор предупредил его, что подобное повторится, и не раз. И не назвал определенных сроков, что тоже напрягало. Впрочем, его всегда напрягала вся эта ситуация, так что ничего нового он не услышал.


Ни на минуту мужчину не оставляла мысль, что очень скоро все повторится. Раньше, чем это случалось обычно. Интуиция это была или еще что, но он не знал. Он не стал говорить об этом Жене, просто попросил ее всегда быть на связи и при малейшем недомогании и тревоге звонить ему. Буквально каждые пять минут Дима бросал взгляд на свой мобильник, когда был вне дома, чтобы не пропустить важного звонка. И сам звонил, заставляя себя делать это не слишком часто, чтобы не пугать девушку своей собственной тревогой.


- Чего ты такой дерганный? - спросила Ольга, заметив состояние друга.


Они сидели в ее кабинете и перебирали договора, которые девушка должна будет повести через неделю на рассмотрение в головной офис их фирмы в столицу. Работа была кропотливой и требующей сосредоточенности. А Дима лишь пару раз глаза опустил в бумаги, неотрывно глядя на телефон или в окно, хмуря при этом брови и кусая губы.


- Волнуюсь за Женю, - честно ответил мужчина, возвращая внимание к работе.


- С ней что-то не так?


- Она на грани.


- Думаешь, сбежит? - мягко спросила девушка, стараясь, чтобы слова не давили своим смыслом слишком сильно.


- Не знаю, - вздохнул Дима. - У нее был рецидив пару недель назад, но она сдержалась, да и я рядом оказался вовремя. Не знаю, справится ли она еще раз, - вздохнул он.


- Ее удержал тот ваш разговор?


- Да, она испугалась, что я не пойду за ней, и смогла удержаться. Но я не знаю, как долго она сможет себя контролировать. Страх не может быть вечным, да и не правильно это как-то, неестественно. Это должно быть по-другому.


- А клиника?


- Она не может находиться в клинике постоянно. Это просто глупо. Никто ее не вылечит, кроме нее самой. Чем могли ей там уже помогли. Остальное в ее руках.


Ольга ничего не сказал на эти слова. Да и что она могла сказать? Поддержать? Он и так знает, что она всегда рядом и поможет. Что-то сказать или обнадежить, обманув тем самым и дав ложную надежду? Так ему не нужны ее слова, он знает, что они неправдивы. В этой ситуации можно было рассчитывать лишь на время. Лишь с его течением все устаканится и успокоится.



Дима заходил домой с затаенным дыханием, и отпустило его лишь когда он услышал тихие шаги Жени, вышедшей из кухни с улыбкой на губах. Он тут же улыбнулся ей в ответ, пряча все свои тревоги и страхи: сегодня о них можно забыть, ведь любимая девушка рядом.


- Что с тобой? - с тревогой глядя на него, спросила Женя за ужином, заметив все-таки его состояние.


- Ничего. Просто устал, - не соврал Дима по этому поводу, а вот в причине обманул: - мы с Ольгой готовимся к ее командировке. Собираем документы, составляем отчеты, перепроверяем все по десять раз. Это утомляет.


- Как она? Я давно ее не видела, - улыбнулась девушка.


- Хорошо. Тоже много работает.


- У нее кто-нибудь появился?


- В смысле?


- В прямом, - хмыкнула Женя. - Ты что, не интересуешься личной жизнью подруги? У нее есть парень?


Вопрос почему-то смутил Диму. Он время от времени вспоминал их ночь, все еще со стыдом и муками совести. И это в какой-то мере препятствовало тому, чтобы он интересовался личной жизнью подруги. Это раньше он спокойно задавал подобные вопросы, а сейчас это казалось лишним и неуместным. Вдруг, она не так его поймет? И за это тоже было стыдно: он что, плохо знает Ольгу? Она ведь не была глупой дурой, чтобы воображать себе то, чего нет и быть не может. Но тем не менее, он не спрашивал. Да и сама девушка больше не рассказывала ему о своих свиданиях за обедом, не делилась неудачами и размышлениям по этому поводу.


- Нет, насколько я знаю, - скомкано ответил Дима, но Женя не заметила его сверкнувшего взгляда.


- Она такая красивая, такая умная, а с этим до сих пор не ладится. Знаешь, я иногда думаю, что она просто не хочет этого.


- Почему?


- Мне кажется, что она уже влюблена. Или была раньше, и это ее разочаровало. Поэтому она так относится к своей личной жизни, - задумчиво протянула Женя.


- Я не знаю. Не лезу к ней в душу, - пожал плечами Дима.


Женя не стала продолжать разговор, видя что он не настроен на разговор: был задумчив, хмур и беспокоен. У нее не было причин не верить его объяснению, а потому она просто не стала его тревожить расспросами и допытываться что с ним такое.


На следующий день Дима уходил на работу с особо тяжелым сердцем. В голове буквально мигал огонек предупреждения. И он не понимал его, пожалуй, впервые. Глядя на спящую, спокойную и умиротворенную Женю, он не понимал, почему вдруг так встревожился. На первый взгляд все было хорошо, а он так волнуется. Если бы мог - он бы остался сегодня дома. Но работа сейчас как никогда важна и требует особого внимания. Он не может просто все бросить из-за нелепого дурного предчувствия.


Но как позднее оказалось, оно было не глупым и не нелепым, а вполне себе оправданным.


Дима сидел у себя в кабинете, продолжая готовиться к командировке помощницы. Ольга только что вышла, чтобы сделать кое-какие копии. Но не успела за ней закрыться дверь, как в кабинет тут же влетела Женя. Он удивленно привстал в кресле, уже собираясь спросить, что она здесь делает: она всего лишь пару раз была у него на работе, и то стояла в фойе и ждала, когда он спуститься после работы, чтобы вместе пойти домой. Но стоило только взглянуть в ее глаза, как тут же стала ясна причина - ломка. Снова. И так быстро.


- Извини. Прости. Я не должна была приходить, - залепетала Женя, обнимая себя руками за плечи и кусая губы.


Она так и стояла на пороге, дрожащая, растерянная и испуганная.


- Но я не смогу...если тебя не будет рядом, - выдохнула она, смахивая с глаз злые слезы и делая робкий шаг вперед.


Дима тут же вышел из-за стола и подошел к ней, крепко обнимая и прижимая к себе изо всех сил.


- Ты все правильно сделала! - зашептал он ей на ушко, усаживая ее на диван и садясь рядом, заглядывая в глаза.


Он мягко убрал с личика темные прядки волос, заправляя их за ушко. Вот и стала ясна причина его тревоги. Что ж, это тоже хорошо: если так будет всегда - он будет чувствовать беду - это облегчит жизнь им обоим. Но глупо рассчитывать на такое волшебство - так случится, раз, может два или три. Но когда-нибудь и это не спасет.


Женя лихорадочно ухватилась за его ладонь и прижалась к ней щекой, прикрывая глаза и стараясь отдышаться. Она искала успокоения в его прикосновениях и близости. Все ее тело мелко подрагивало, не смотря на то, что на улице было больше тридцати, а в офисе едва ли прохладней. На девушке было надето легкое летнее платье с пуговицами впереди, где были спутаны петли - видимо, она слишком торопилась, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Темные волосы была влажными и взлохмаченными, придавая ей некоторую взбалмошность и приятную неряшливость. Глаза блестели и сверкали, когда она посмотрела на него. Как-то отчаянно прикусив губу, чуть покраснев и даже смутившись, Женя умоляюще прошептала:


- Возьми меня.


До Димы не сразу дошел смысл фразы.


- Здесь. Сейчас, - продолжила шептать Женя, забираясь к нему на колени верхом, и не обращая внимания на его некоторую растерянность. - Мне нужно это.


Ее ладошки удерживали его лицо, а коленями она крепко сжимала его бедра.


- Женя, - выдохнул Дима. - Погоди... Я же на работе.... Сюда кто-то может войти...


Но она его уже не слышала, касаясь губами его лица и безостановочно качая головой.


- Милая, - мягко хватая ее за запястья и заставляя отстраниться и взглянуть себе в глаза. - Потерпи до дома, хорошо?


- Нет! - замотала головой девушка, выдергивая руки из его захвата и обвивая ими его шею. - Сейчас! Мне так больно! Так плохо! Помоги мне! Сейчас!


Она шептала и шептала, начиная ерзать у него на бедрах и заводить своей близостью, запахом, напором и требовательностью. Ее пальчики уже стянули галстук и начали расстегивать пуговицы на рубашке, а он все никак не мог заставить себя поступить по-умному, например, остановить ее и вывести из офиса, чтобы увезти домой. Или хотя бы прекратить собственное раздевание. Женя продолжала шептать и умолять его, продолжала ерзать по его паху, вызывая эрекцию и желание. Со злым стоном он снова схватил ее за руки, отрывая их от своего ремня, и встряхнул девушку, чтобы посмотреть ей в глаза.


- Непослушная девчонка! - рыкнул он ей в лицо, через миг впиваясь в губы жадным поцелуем.


Было выше его сил сейчас оттолкнуть ее, когда он так заведен ею же. Когда она так нуждается в нем. Когда он так сильно ее хочет - здесь, сейчас, сию минуту.


Женя моментально ответила на его поцелуй, прижимаясь к нему всем телом, потираясь развилкой бедер о его напряженную плоть. Руки мужчины скользнули под свободный подол платья и сильно сжали ее бедра, еще ближе притискивая их к своим. Губы терзали друг друга, а языки боролись за инициативу. Девушка начала стягивать с его плеч рубашку, царапая кожу. Она извивалась и ни на миг не могла отодвинуться, чтобы не потерять это ощущение его силы на себе, ради которого она и приехала к нему. Только это сейчас способно удержать ее от ошибки. Снова. Сколько раз она еще сможет удержаться? Сколько раз у нее получиться прийти к нему за помощью, а не рвануть на улицу в поисках дозы? Как долго ей еще придется заставлять себя и его страдать?


Женя прекрасно понимала, как она слаба и безвольна. Понимала, как сильно и отрицательно это влияет на их с Димой отношения. Но ничего не могла с собой поделать. Ее тело было зависимо от наркотиков. Но еще больше зависела душа. В моменты прозрения было понятно, что все это блажь, глупое бегство от проблемы и не так нужно жить. Она не была дурой, чтобы не понимать рациональность того, как же сильно она портит себе жизнь. Но в какой-то момент ее просто клинило, и все, о чем она могла думать - наркотики. Все чего желала - белый порошок. Он помогал забыться, помогал уйти от надуманных страхов и реальности. Женя понимала, что сейчас нет в ее жизни того, что толкало бы ее уходить от проблем. У нее и проблем-то не было! У нее все было хорошо! Дима был рядом, он ее любил, заботился и оберегал. У нее была учеба, которая давалась легко и без проблем. У нее было все, чего можно желать в ее юном возрасте. Абсолютно все. Но это понимание мало помогало. Тогда, когда она впервые попробовала дурь, это было единственным, что ей помогло справиться с горем. Ее родители погибли, оставили ее одну. Она была потерянной, одинокой девочкой, никому не нужной и забытой. Горе сломило ее, поддержки не было. И она скатилась в эту черную яму. Кто-то что-то ей принес, дал попробовать и пошло-поехало.


Женя знала, что сейчас ее к наркотикам толкает лишь подсознание, лишь воспоминание, что они помогут забыться. Это нельзя описать так, чтобы было понятно тем, кто не столкнулся с подобным лично. Это не поддается логике и правилам. Поэтому это и называется - зависимость. Зависимость от привычки. Зависимость от легкости восприятия всего вокруг. Зависимость от желания вновь и вновь погружаться в этом мягкий омут. Люди не принимают наркотики лишь потому, что это им поможет. Они знают, что это обман, иллюзия и только. Но по-другому уже не могут. Женя тоже не могла. Было что-то в ее голове, что не описать, не разгадать. То, что толкало ее на безумство уже без всяких причин.


И только Дима был тем, за кого она могла уцепиться и удержаться. Она понимала это всегда, но явственнее всего сейчас. Когда он сказал, что устал, что больше так не может. Что больше не пойдет за ней. Это пугало, навевало такой страх, что не описать словами. Она уже не сможет без него, не сможет справиться и жить одна, без его заботы, без его любви. И она цеплялась за него из последних сил. Но их было уже так мало. Она чувствовала это глубоко внутри - мало. Ей не удержаться. И однажды она уйдет. А он уже не догонит и не спасет от себя самой.


Резким движением Дима опрокинул Женю на спину, одновременно с этим сдергивая с нее трусики. Он едва удержался от того, чтобы порвать их. Стоя на коленях между раздвинутых ног девушки, он начал торопливо расстегивать брюки, до которых она еще не успела добраться. Не было времени, да и желания раздеваться дальше. Он просто высвободил налитую плоть и снова навис над Женей. Губы жадно прижались к открытому ротику, а рука скользнула между их телами. Пальцы коснулись жаркой влаги, а потом погрузились глубоко внутрь лона, вырывая из горла девушки первый стон. Она вскинула бедра навстречу его руке, насаживаясь на пальцы, и вцепилась в его плечи, кусая его губы. Женя всегда была такой в сексе: раскрепощенной, жадной до ласк и удовольствий, ненасытной и любвеобильной. Но в этот раз и в прошлый, когда она была на грани, она буквально превращалась в фурию. Она вся источала собой желание и страсть. Она была пламенем в его руках, диким и прекрасным. Необузданным и ярким. Из каждой ее клеточки текло блаженство и удовольствие. Глаза были пьяными и влажными, губы приоткрытыми и зовущими к новым поцелуям.


- Дима! - протяжно проскулила Женя, хватая его за руку и останавливая движение его пальцев в себе. - Хватит! Не могу больше! - хныкала она, вопреки словам продолжая двигать бедрами и сжимать стенки лона вокруг его пальцев.


Он послушно убрал руку и тут же заполнил горячее местечко своим членом, входя сильно и сразу глубоко. Женя изогнулась в пояснице, открываясь ему навстречу еще больше, и сцепила у него на талии ноги, прижимая к себе теснее, и наслаждаясь сладким ощущением наполненности. Ее пальцы начали расправляться с пуговицами на собственном платье, давая доступ к своей груди ласкам мужчины. Она бесстыдно распахнула ткань и расстегнула лиф, тут же громко простонав, когда сильная рука крепко сжала одно из полушарий. Начиная двигаться внутри нее, Дима поочередной ласкал ее груди, время от времени наклоняясь к ним и покусывая зубами, втягивая в рот и лаская языком. Его рука медленно скользнула к открытому горлу девушки и мягко сжала, ограничивая поступление кислорода в легкие. Глаза Жени широко распахнулись и удовлетворенно засверкали. Она сжала запястье удерживающей ее руки, но не чтобы остановить, а чтобы попросить больше. Дима сжал сильней, одновременно с этим начиная яростно уже вколачиваться в податливое тело.


В этот момент они оба были безумны: в своей животной страсти, в своем стремлении к экстазу, в своей любви друг к другу.


Уже чувствуя, что Женя вот-вот кончит под ним, Дима совсем перекрыл доступ кислорода в ее легкие. Она широко распахнула глаза и сдавленно захрипела, изгибаясь и содрогаясь в волнах экстаза. В тот же миг он дал ей вздохнуть и подарил первый глоток воздуха своим поцелуем. Женя тесно прижалась к нему, ощущая ни с чем несравнимое удовольствие и блаженство. Но вот он еще был далек от этого. Не выходя из тела Жени, Дима снова сел, опираясь спиной о спинку дивана и усаживая ее сверху.


- Прыгай, - хрипло приказал мужчина, помогай ей руками.


Женя томно простонала и начала двигаться над ним, так, как он любил больше всего: плавно, мягко, на всю длину его естества, под конец резко опускаясь вниз. Откинув голову на диван, Дима наблюдал за ней горящими глазами. За тем, как дергается ее грудь, как сокращается под пальцами плоский животик под так до конца и не снятым платьем, как розовеет ее кожа на щеках от его откровенного разглядывания и похотливого взгляда.


Упираясь ладошками в голую грудь и плечи мужчины, Женя начала двигаться быстрей и резче, а он каждый раз вскидывал бедра ей навстречу, стискивая зубы и шипя сквозь них. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь, внимательно следя за эмоциями и ощущениями. И Женя жадно следила за тем, как менялось выражение лица Димы, когда он кончал глубоко внутри нее: голова запрокинута, веки плавно опускаются вниз, прикрывая глаза, зубы стиснуты, горло напряжено, а вместе с ним и мощная грудь под ее пальцами. Руки на ее бедрах сжались в кулаки, а потом мягко отпустили, поглаживая кожу. Как-то разом мужчина обмяк и глубоко задышал, пытаясь прийти в себя. На лице и шее выступил пот, волосы были влажными, а кожа сияла от испарины. Женя прильнула к нему всем телом, пряча лицо на его плече, а он тут же обнял ее, зарываясь носом в не менее влажные кудри девушки. Она сама была мокрая, как мышка, и такая же довольная, как он. Довольная, умиротворенная и спокойная.


Господи, как же резко она менялась! Только полчаса назад она походила на безумную, а теперь почти засыпает в его руках. Это еще один признак наркомании: частая и резкая смена эмоций. Они выдают ломку в самом ее начале. Они показывают, что человек на грани. Но с Женей это происходит так быстро, что он просто не успевает этого замечать или следить. Не успевает быть рядом. И если бы сама Женя не пришла сегодня сюда, то придя домой, он наверняка уже не застал бы ее там. И это снова удручало.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги