Дракон в её телефоне

Глава 18

Присев, дотянулась до минералки, жадно присосалась к горлышку. За один присест осушив половину бутылки, удовлетворенно утерла губы. Встряхнув сбившуюся подушку, положила ее на металлическую спинку и оперлась лопатками. Складывать в тот момент все фрагменты снов воедино мне нисколько не хотелось, как и анализировать. В свете ясной луны блестел экран телефона. Предвосхищая тонну сообщений от Девья… То есть, Демьяна, залезла в приложение, удивленно и, что греха таить, разочарованно вскидывая брови.

Всего два сообщения за весь вчерашний день. И одно о том, как мне спалось, примерно в интервал негаданного посещения врачей, а второе, раньше, о моем самочувствии, причем в такой форме, будто мужчине действительно все обо мне прекрасно известно и даже больше: у меня складывалось впечатление — он в самом деле видел меня.

После некоторых его ну очень подозрительных фраз я допускала: он мог если не следить за мной, то контактировать с кем-то из персонала, например, с Маргаритой. Не зря же ее вернули с законных выходных, словно во всем отделении других медсестер нет. Именно она могла сливать мою больничную жизнь мужчине, но здесь имелись существенные нестыковки. Некоторые детали, какие проболтал мой интернетный собеседник, Марго знать не могла никак.

А если он все-таки следит за мной через камеры, установленные в палате, то тоже странно. Когда конкретно камеры установили? Теоретически могли, когда спала или в туалет выходила, а может, они здесь имелись задолго до моего попадания в больницу, это все теория, в практическом плане ― кто его знает.

Потерла лоб рукой. Все это очень и очень странно, особенно если задумываться; я задумалась, и позвоночник мгновенно прошил острый укол тревоги. Одна часть меня, та, которая рациональная, убеждала, что мистики не существует, чудовищ с крыльями и тем более двуипостасных не бывает, мифические персонажи живут только на страницах фольклорных сказок и романов, а то, что происходит со мной ― посттравматический синдром от удара молнией. К психологу мне надо бежать после выписки, а лучше к психиатру. Там мне помогут избавиться и от приключенческих кровавых снов, и от всего другого.

Вдруг еще окажется — Демьян тоже плод моего воображения, и я общаюсь не с ним, а с самой собой. А вторая, мечтательная, флегматичная и романтичная, нашептывала успокоиться, расслабиться, получать максимум удовольствия, плыть по течению, верить в чудеса, ведь реальной опасности никакой нет, а если вдруг появится, мы вдарим этой офигевшей опасности по лбу!

Выпив еще пару глотков воды, проверила вайбер и радостно рассмеялась. Алиска писала — она родила. Здоровенького мальчика. И уже дала ему имя. Прочитала имя малыша, и улыбка пропала. Алиска назвала своего малыша Демьяном. М-м-м, здорово. Какое удивительное совпадение. Чувствовала себя мамочка более чем хорошо, вторые роды прошли куда быстрее, лучше и легче первых.

Выписывать подругу планировали во вторник, что тоже очень хорошо. Отписалась ей: если меня выпишут в понедельник, как грозятся, обязательно тебя встречу и заберу. Вместе с тем поинтересовалась, кто еще планирует быть на выписке. Думала, Алексей по идее тоже должен быть, раз он отец, хоть и самый настоящий козел, как оказалось.

Диана писала — немного задерживается на своем курорте, но к понедельнику уже должна приехать. Чудно. Может, получится встретиться и с ней.

Глянула отписки клиентов, погрустила. Были те, кто отказывались от ожидания своей очереди, не готовые ждать, пока мастер в моем лице поправится и возьмет в пальцы электронную «кисточку». Печально, но что поделать, не бежать же мне за ними, падая на колени и слезно умоляя не покидать меня.

Ушли, и ладно — это их выбор. Я никого не держу. Многие из постоянных готовы были ждать, только по нескольку раз в день интересовались, когда я могу вернуться к работе. Их я тоже понимала, у писателей старты книг, масштабная работа, и тут я их подвожу. Вообще, я могла бы поработать и отсюда, но вряд ли меня отпустят домой за техникой, и попросить подвезти у меня некого; вдохновилась снами, и у меня как раз возникло множество новых, на мой вкус, интересных идей, но придется и им, и клиентам подождать до выписки.

Покрутив телефон в руках, сухо отписалась Дракону и, кинув телефон на тумбу, свернулась калачиком. Мысли скользнули в загадочный мир, а точнее, в империю Ниблер. Любопытно, какие еще расы ее населяют? Не верилось мне, что Девьян там единственный дракон. Вероятно, вся его семейка ― чешуйчатые огроменные рептилии. Есть ли там люди, а может, мифические эльфы или дриады, ведьмы? Кстати, ведьмы, по оговоркам самого Девьяна, точно есть. Кем была Лизетт, тоже дракон? Вряд ли. Мне кажется, тогда она бы смогла дать хоть какой-то отпор Девьяну, лично я — боролась бы до конца. А вот Лизетт… Возможно, она намеренно сдалась, не стала оттягивать неизбежное.

И все-таки, кто же враг? Младший принц Тьен или же кто-то, мне неведомый и скрывающийся в тени. Откроется ли мне эта тайна? Отчего-то я была полна уверенности: фрагменты жизни Девьяна, какие мне довелось увидеть, ― его многолетнее прошлое.

К слову, а сколько живут драконы? Сколько Девьяну годков? Уж точно не тридцать, на какой возраст он и выглядит после того как его внешность неожиданно претерпела изменения прямо на моих глазах, я и вовсе бы сказала: ему тридцать пять-семь, а на самом деле, только ему и известно, ну, еще и тем, кто его хорошо знает.

Как долго я еще буду видеть эти наполненные мистерией сны? Под ложечкой неприятно засосало. Каким бы жестоким ни был тот мир, а в его жестокости я успела убедиться, мне искренне хотелось, чтобы эти сны мне снились и дальше.

Узнать все тайны; узнать дракона получше, сама не знаю, зачем; узнать возможности факела и свои силы, могу ли я вообще чем-то помочь, и если не изменить прошлое, то…

Под «то» я внезапно и уснула. И сон мне в этот раз снился совершенно неожиданный. Яркий, наполненный запахами костра, живым огнем, тяжелым прерывистым дыханием, сплетенными телами на пропитанной влагой постели.

~*~*~*~

…Сильные тренированные руки удерживают меня за бедра, помогая глубже проникать горячему естеству; опираясь ладонями на мускулистую, с россыпью мелких, искрящихся в отсвете свечей чешуек грудь, откинула голову назад, судорожно выдыхая и привставая, чтобы вновь медленно, неторопливо опуститься на каменную плоть; вдох — сильный, доходящий до самого упора толчок; под ладонью с мелко подрагивающими пальцами размеренно бьется сильное сердце. Сжав твердость внутри себя, опустила голову, заглядывая в разноцветные, приоткрытые, неотрывно следящие за моим наслаждением глаза с вытянутым в иглу-линию зрачком, сквозь которые мной любовался притаившийся под кожей опасный хищник.

Покачиваясь на мужских бедрах, тяжело выдыхала, упиваясь неприкрытыми эмоциями, мелькающими на лице дракона; к спине прикоснулись кончики пальцев, пробежались вдоль позвоночника, вызывая легкую дрожь; пропустили сквозь пальцы пряди волос, накрыли затылок, мягко надавливая, ненавязчиво вынуждая наклониться к мужчине. Не стала сопротивляться, легла обнаженной грудью, тесно прижимаясь кожей к коже, позволяя языку дракона скользнуть в мой рот, играться с языком, признавая его право на приятную ласку.

Горячая ладонь надавила на поясницу, мужские ноги согнулись в коленях; перехватив инициативу, он выскользнул из меня, чтобы вбиться сильно, мощно, бескомпромиссно, до легкой боли, вызывая неудержимый стон в его упругие губы; несколько особо сильных глубоких толчков ― и дракон фиксирует одной рукой меня за талию и резко переворачивается, все так же соединенный с моим телом, нависает, гипнотизирует жадными до моего тела глазами, сводит с ума своим запахом; удерживает мои руки над головой одной ладонью; покачивает бедрами, едва раздвигая вход крупной головкой, срывая с моих губ жалобные всхлипы-стоны.

Темноволосая голова склонилась над ноющей грудью, влажные губы захватывают в плен сосок, и наконец он входит резким толчком. Подстегиваю мужчину криком, дергаю руками в желании прикоснуться к его телу, но он не позволяет, мучает жалящими ласками, покусывает, облизывает соски, меняя резкий темп на медленный, неторопливый, делая все возможное, чтобы окончательно свести меня с ума.

Из груди рвутся поскуливающие стоны, умоляющие о большем, просящие дать то, что так желанно, отпустить… подарить разрядку; чутко чувствующий меня и мое извивающееся под ним тело дракон улыбается, шепчет в пылающее ухо непонятные моему слуху рычащие слова, ласково поглаживает по щеке, после чего, подарив сладко-острый поцелуй, подхватывает под ягодицы, вновь меняет траекторию проникновения и перестает сдерживать себя, попросту вколачиваясь, тараня мое тело так жестко и остервенело, что искры сыплются из глаз.

Выгнувшись назад, ногтями царапаю постель, хватаюсь пальцами за простынь, бессвязно крича и задыхаясь от непередаваемых, накатывающих ошеломительно приятной лавиной ощущений, и взрываюсь изнутри, цапаю зубами свое запястье, глуша громкий протяжный крик, четко ощущая, как наливается, разбухает во мне и без того внушительный член, дергается, зажатый внутренними стенками, глубоко выплескивая свое семя.

~*~*~*~

Резко подорвавшись, расширенными дикими глазами оглядываю совершенно пустую палату; приложив к покрытому испариной лбу прохладное запястье, покачала головой. Ни хрена себе… сон. Мокрая насквозь майка неприятно липла к телу, трусики, судя по ощущению, можно было спокойно выжимать. Постельное белье сбилось у ног, одеяло комом валяется на полу, подушка превратилась в бесформенное нечто, будто на моей кровати прошло жестокое сражение.

Ага, сражение, в котором я принимала горизонтальное участие… с Девьяном.

Дожила, Гелька.

Отдышавшись, с мечтательной улыбкой перестелила белье, нагло стырив комплект с соседней пустующей постели, и улеглась спать, молясь, чтобы хоть в этот раз обошлось без приключений, просто сон, обычный сон. Кто-то свыше услышал мои мольбы, и остаток раннего утра мне ничего не снилось, блаженная темнота.

~*~*~*~

|Девьян|

…В отражении абсолютно стеклянных поверхностей наблюдал за эмоциями, яркими красками мелькающими на лице своей коленопреклоненной партнерши; скользил ладонями по ее обнаженной спине, кончиками пальцев поглаживал позвонки; наклонившись, приподнял девушку за подбородок, большой палец толкнулся в приоткрытый в выдохе рот.

— Тебе нравится, ведьма? — тихий вкрадчивый шепот на ушко; девушка прикрыла ресницы, красноречиво прогибаясь в спине, ягодицами потерлась о мой каменный, изнывающий от желания оказаться в тугой влажности ствол. — Нравится… Я тебя вижу, — ласково погладил нежную кожу щеки, сжал в ладони пряди шелковых каштановых волос. — Всю тебя.

Мягко надавив на лопатки, уложил девушку на локти, жадно огладил упругие ягодицы, легонько ударяя по сочной половинке, и неторопливо вошел, с тихим протяжным стоном наслаждения и ее вскриком откинул назад голову, миллиметр за миллиметром раздвигая стеночки, пока не оказался в ней весь, до самого конца. Идеальная для меня.

От первого размеренного толчка едва ли не кончил, тяжело выдохнул, неторопливо выскользнув назад и вновь проникнув головкой, накрыл женскую спину собой, принимаясь покрывать тонкую шею поцелуями, скользить губами у ушка, посасывал нежную мочку, шумно вдыхая в себя ее запах. Пальцы накрыли клитор, играясь и разжигая в нас обоих обоюдный огонь; ее стоны и судорожные вдохи будили во мне мирно спящего порочного зверя, готового разложить, покусать, растерзать свою пару; в сознании раздавались грохочущие звуки натянутых цепей.

…Я не спешил. Упивался ее податливостью, ее покорностью, ее доверием и клялся никогда не обмануть, не разрушить доверенный хрупкий, как цветок эрилии, дар. Доверие так легко потерять, восстановить невозможно.

Я пил ее как самый дорогой нектар, щедро брал все, что она могла мне дать, прилагая все усилия, чтобы возвращать в двукратном размере. Брал ее неспешно, ласкал с легким надрывом, до тех пор, пока она не забилась в сладких конвульсиях, пока не растеклась на стекле.

— Не держи себя, — ее тихий шепот сладким ядом наполнил восполненные вены. — Слышишь? Не держи.

…Благодарно погладив девушку по щеке, впился в ее гостеприимно приоткрытые губы яростным поцелуем, позволяя себя отпустить; пальцы сжались на коже бедер, собрав влагу вдоль половых губ, чуть мазнул по пульсирующему клитору, отчего девушка содрогнулась, и резко вошел, срываясь на необузданный, дикий в своем проявлении темп, тараня женское тело. Серо-голубые, подернутые дымкой глаза ошеломленно округлились, опухшие губы приоткрылись, беззвучно крича; в отражении мои собственные глаза вспыхнули магией, чешуя проступила, густо покрывая кожу; я рычал, как голодный зверь, дорвавшийся до долгожданной дичи; цепи жалобно трещали, но позволить себе полностью расслабиться не дал.

Бурно изливаясь в девичье тело, сыто порыкивал; рухнув на колени, подтянул к груди усталую девушку, укладывая на себя и делясь своими жизненными силами.

…Так правильно. Так и должно быть.

Резко распахнув глаза, бездумно уставился в чернеющий бездонный, по обыкновению прикрытый дымкой «потолок»; протер ладонью лицо, стряхивая остатки дивного сна.

В измерении, в котором находился уже многие дни, я редко спал, раза три от силы, но в этот раз, наблюдая за Ангелиной, ее ночным пробуждением, собирался завести диалог, подсматривая за читающей мои сообщения чем-то недовольной девушкой, однако что-то меня останавливало, некое внутреннее зудящее ощущение, подталкивающее обождать и понаблюдать за ведьмой, но внезапно для себя вскоре уснул вместе с ней.

Мыслями вернулся ко сну, губы дрогнули в усмешке.

Эротический сон? Забавно. Такие сновидения мне не снились лет с пятидесяти; думается мне, они неспроста. Хмыкнув, принял сидячее положение, с умилением понаблюдал за спящей Ангелиной и призвал в ладонь ледяной меч, за долгое время неплохо бы потренироваться и наконец прочистить голову.