Драконочка для седьмого принца

Эпилог

Нежась на шёлковых простынях в огромной круглой кровати, я улыбалась утренним солнечным лучам, что щекотали нос. Глаза открывать не хотелось, как и вставать… Но щекотка становилась только сильнее. Громко чихнув, я всё же распахнула веки, чтобы увидеть склонившегося надо мной Амаля:

— Просыпайся, соня, проспишь нашу свадьбу, — нежно улыбаясь мне, он водил по моему лицу кисточкой из моих же волос.

— Ну что ты… — наморщила носик, прикрываясь одеялом до шеи.

— А что я? Разве нельзя мне разбудить свою любимую невесту? К тому же избранную.

— Я же ещё не одета, — попыталась возразить.

— Угу, — окинул он хитрым взглядом моё тело под одеялом и спустился чуть ниже, чтобы схватить в свой плен одну мою ступню, что неосторожно выглянула из укрытия. — Надо мной весь дворец потешается уже. Где это видано, чтобы избранные спали в отдельных комнатах?

— Мы не были женаты, — попыталась воззвать к его разуму и отобрать ножку, но Амаль не отдал, покрывая её поцелуями.

— Здесь это никого не волнует, — хмыкнул принц. — Кроме тебя.

И продолжил целовать каждый пальчик, незаметно поднимаясь поглаживаниями вверх.

— Амаль! — попыталась отодвинуться, но куда там — он уже забрался руками под одеяло, поглаживая мои бёдра.

— Хоть потрогать, если смотреть не даёшь, — улыбнулся мне опять, возвращаясь к прежнему занятию, но теперь целуя мои колени.

— Ты сам сказал, пора собираться. На свадьбу опоздаем, — нашла последний аргумент

Только драконьим Богам известно, какие причины мне приходилось искать последние дни, чтобы не делить с ним постель. Не скажу, что мне этого не хотелось… Хотелось ещё как. А уж моей драконице и подавно — чуть ли не больше, чем самому Амалю. Но ведь это совершенно неприемлемо!

Я же хотела, чтобы всё было согласно тем традициям, в которых выросла я. И так уже невозможно было отбиваться от его откровенных касаний и поцелуев. Но с этим мне пришлось смириться, потому что без поцелуев Амаль отказывался покидать мои покои.

— Руви… Моя Руви… — шептал мне, нависая сверху и захватывая в плен мои губы.

— Амаль… — сорвалось с губ почти со стоном.

— Давай не пойдём на церемонию? Подождём следующего удачного дня, — предложил, зацеловывая моё лицо.

— Нельзя, — упёрлась ладошками в его грудь.

— Точно. И как я забыл? — весело рассмеялся он. — Интересно, какую причину ты придумаешь после свадьбы, чтобы не делить со мной ложе?

Я покраснела.

— Скромница моя, — поцеловал он меня в лоб, прекрасно понимая, что я скрываю за всеми этими правилами своё смущение и страх.

Конечно, я понимала, что после свадьбы отказывать мужу нельзя. Но как же робела только от мыслей об этом!

Амаль не был мне чужим, казалось, что лучше него я не знаю вообще никого. И он доказал мне свою верность, благородство и любовь. Едва ли не жизнью. Но одно дело — быть с ним рядом, признаваясь даже в любви, и другое — настоящая, физическая близость как у мужа с женой…

— Я знаю, о чём ты дууумаааеееешь, — крепко зажмурившись, Амаль с низким стоном прижался лбом к моей груди, рвано вдыхая и выдыхая. — Это невыносимо! Знать, что ты сама меня желаешь, но сдерживаться!

Я вспыхнула ещё больше. Как можно было забыть, что он читает мои мысли⁈ Какой стыд…

В тот день, то ли от стресса из-за падения, то ли от встречи с моей драконицей и ощущения их связи, у Амаля открылись запертые прежде способности менталиста. Теперь он мог не то чтобы читать мои мысли, но явно ощущать их направление и почти точно угадывать. Его отцу мы пока об этом не сообщали, как и о том, что сегодня состоится наша свадьба, на которую вообще никто из наших родственников не был приглашён. Однако, рано или поздно нам обоим придётся сообщить…

— Так всё, встаём! — Амаль первым вскочил с постели, подавая мне руку. — Иначе и правда придётся переносить ритуал, из-за чего ты потом снова станешь выгонять меня из комнаты.

Не подумав, я приняла его ладонь и поднялась с кровати. Амаль зажмурился снова и мученически вздохнул. Ой… Ну кто виноват, что несмотря на свою скромность, я любила красивые вещи и из предложенных мне тут одеяний выбрала в том числе эту милую ночную рубашку, которая была практически прозрачной, если не считать вышитые на ней цветы в стратегически важных местах.

На самом деле местные драконицы явно не отличались целомудрием, судя по их платьям и нарядам. Но нужно отдать должное, Амаль будто бы не замечал глубоких декольте и открытых воротничков, ненароком выставленных напоказ щиколоток и голеней… Он вообще всё время смотрел только на меня. И это льстило и радовало.

— Угу, пусть только глянет на какую-то там ещё, — проворчало в моей голове грозное.

Драконица не разделяла моего желания сделать всё правильно, поэтому постоянно ворчала на меня внутри, мол, вот досталась ей я такая бедовая. Даже избранного толком не могу соблазнить. А я могу… Просто стесняюсь.

Но уже совсем скоро мне стало не до стеснений. Толпа служанок из тех народностей, что спокойно жили себе в королевстве древних драконов, как то эльфийки, гномихи, орчанки, дриады, дроу, налетели на меня и окружили, щебеча, что работы надо мной непочатый край.

Дабы закрепить моё положение в стране и обеспечить нормальное отношение к Амалю, король решил свадьбу устроить публично, что требовало от меня выглядеть соответствующим образом. Собственно, потому мы и не могли провести ритуал сразу — необходимы были приготовления.

И спустя всего-то пару-тройку часов я, наряженная с ног до головы в золото и драгоценные камни, которые украшали даже моё платье — на удивление не пышное, а сидящее ровно по фигуре с приличным разрезом справа, который чуть приоткрывался при каждом шаге, медленно шествовала к алтарю, придерживаемая самим королём. Чуть ранее он объявил, что нашлась его давняя родственница, о которой ничего не было известно до этого, поэтому просит проявить ко мне должное почтение.

Амаль застыл у алтаря, пожирая меня взглядом. Ещё бы. Одежда была хоть и довольно закрытой, но при этом так подчёркивала фигуру, что простора для воображения оставалось всего ничего. Сначала я хотела, конечно же, возмутиться. Но королевская портниха из эльфов заявила, что платье сшито по последней моде, и именно так должна выглядеть девушка королевской крови на своей свадьбе. Не решаясь спорить с её напором и убеждениями, а также представив, как на меня будет смотреть Амаль, я согласилась. И не прогадала.

— Ты прекрасна, — шепнул мне на ухо жених, не обращая внимания на говорящего речь короля.

Я лишь скромно опустила голову и порозовела. Приятно.

Как и у нас в стране, свадебная церемония не продлилась долго. Уже совсем скоро мы были объявлены мужем и женой, а гости принялись праздновать в огромном торжественном зале. Приняв поздравления и для приличия побыв немного среди них, я-таки поддалась на уговоры, и мы с Амалем сбежали.

Горячо целуясь в пустых коридорах по пути в наши теперь уже покои, мы старались оказаться как можно подальше от чужих глаз.

— Ты — моя жена! Не верится! — шептал он мне между поцелуями.

Я же только льнула к нему в ответ, ведь слова мои и не были нужны. Он знал о моём счастье сам… Но в полной мере оценить страстность моего славного принца смогла, только когда мы остались совсем одни в украшенной цветами и свечами комнате. Видимо, служанки и тут постарались.

Блики магических огоньков танцевали на моём уже полностью обнажённом теле, с которого Амаль не сводил пристального жадного взгляда, водя по моей коже одним из розовых нежных лепестков. Чем и разгонял стаю мурашек волнения и предвкушения.

Я тоже всё никак не могла перестать смотреть на него. Красивый, сильный, мужественный, самый отважный — и весь мой.

— И мой! — вторило моё второе сознание.

Лишь сливаясь с ним воедино, приникая к нему всем телом и отдавая всю свою душу без остатка, я осознавала, что наконец-то всё так, как должно было быть. Теперь, здесь и сейчас, можно было отодвинуть свой стыд, который был бы не уместен, довериться ещё больше, чем раньше. И получить в ответ не меньше.

— Моя Руви, — продолжал целовать каждый сантиметр моего тела Амаль, не упуская даже самых сокровенных мест.

И будто бы потеряв всякие границы, я бесстыдно подавалась навстречу его прикосновениям и дарила такие же в ответ.

— Моя скромная драконочка полна сюрпризов, — мурчал он мне на ушко, вжимая в себя так, что и лепестку между нами было бы тесно. — Ради этого стоило и умереть…