Древний мир для попаданки 2

1. Софья

Первое, что почувствовала Софья Николаевна - это мерзкий кислый запах давно не мытого тела, застаревшей мочи как от бомжей просящих милостыню в переходе и чего-то протухшего неподалеку. Она даже скривилась и попыталась плечами передернуть, но прижатое чем-то тяжелым тело не отреагировало, вызвав мгновенный страх и панику. Парализована? Связана? Придавлена чем-то тяжёлым?

Женщина даже рот открыла, что бы закричать, поскольку не смогла открыть глаза, похоже слипшиеся от чего, то. В общем, отсутствие света, ясности не принесло – только панику усилило, но тут ее обдало вонью не свежего дыхания, тело приобрело чувствительность, а мир наполнился звуками в виде сопящего и порыкивающего над ухом мужика. Мужика?

- Меня, что, насилуют? - Икнула она тихонько, подергав зажатые над головой руки и ощутив резкую боль в низу живота и промежности, - да ладно...

От удивления, опешившая женщина даже о боли забыла, снова икнула и попыталась вырваться, но даже не сдвинула пыхтевшую на ней тушу.

Вообще, вся ситуация с точки зрения Софьи Николаевны была настолько абсурдной, что ее здравый смысл даже не пытался воспринимать ее всерьез. Нет, ну как можно хотя бы теоретически представить, что ее тридцати пятилетнюю, стокилограммовую тетку можно затащить на помойку и изнасиловать? Ну, бред же? Или нет?

Наверно, она бы даже восприняла это как сон или даже глюк, как говорит современная молодежь, но вот тело - его то, точно не обманешь, продолжало содрогаться, отзываясь резкой дергающей болью в, судя по всему, натертой и поврежденной от грубого вторжения, промежности.

- Да, нет, бред какой-то, - Софья снова попыталась дернуться из захвата, но тут же получила оплеуху, взвизгнула и затихла в шоке.

Ситуация выходила не просто абсурдная, а какая то очень уж не приглядная. Единственным плюсом от полученной оплеухи оказалось, то, что слипшиеся ресницы от выступившей влаги, наконец, разделились и сквозь призму слез, Софья уставилась на полутемное помещение с завешанным чем-то серым входом в противоположном, от места экзекуции углу.

- Шалаш? - Женщина мысленно хмыкнула, но тут сопевший мужик задышал чаще, обдавая ее зловонным дыханием и ускорился, добавив боли многострадальному телу.

- Козел. Точно порвал там все, - мелькнула вялая мысль и понимание, что расслабляйся не расслабляйся, а лечиться придется конкретно - главное выжить и выбраться из этого бомжатника.

Прикусив до крови губу, Софья все же застонала, вызвав довольный рык у насильника, и уже через минуту была откинута в сторону входа.

- Пошла вон. Потом еще позову, - зевнул огромный бородатый мужик, поднявшийся с кучи вонючих засаленных шкур и цепляя на бедра другую, ни чем не отличающуюся от валявшихся, - скажешь Манге, что я дам мяса. Потом, когда на охоту схожу. Пока это возьми, - он пнул в сторону женщины, что то довольно вонючее, завернутое в листья и снова зевнул, - ну чего смотришь? Пошла вон, я сказал.

Решив не испытывать судьбу - то, что с психами не спорят, Софья еще по фильмам помнила, да и в институте в нескольких лекциях по безопасности рассказывали, а потому подхватила вонючий дар и медленно бочком попятилась к выходу.

Мужчина только хмыкнул, довольно оскалившись, и глядя на то как аккуратно отступает женщина, а потом спокойно улегся на подстилки, заложив руки за голову.

Софья Николаевна же, откинув висящую на входе шкуру, выскочила из хижины, сделав с десяток шагов на автомате и замерла, пораженно глядя на снующих тут и там лохматых людей в шкурах.

Зрелище было не для слабонервных. Конечно, там, в хижине, она уже видела не опрятного и вонючего мужика, но тот воспринимался как то отстраненно - быстрее как сон или морок, хоть и закончившийся настоящим изнасилованием, но здесь... не могут же они все участвовать в этом фарсе? Или могут?

Софья еще раз огляделась затравленно, опустила глаза вниз и чуть не взвизгнула, уставившись на тонкие, покрытые синяками руки, держащие вонючий подарок.

- Я схожу с ума, - прошептала женщина, просто, что бы сказать хоть что то и тут же выронив сверток, зажала рот тонкой рукой.

Голос. Он оказался довольно писклявым, с нотками неуверенности и вообще какой-то детский.

- Я сплю, - снова выдохнула Софья Николаевна, прислушиваясь к интонации и звукам, потом оторвала руки ото рта, покрутила их перед глазами, внимательно рассматривая тонкие, почти прозрачные пальцы с обломанными грязными ногтями и переведя взгляд ниже судорожно вздохнула.

Нет, то что она в теле ребенка, было понятно по рукам, но вот дальше... глядя на плоскую грудь, еле прикрытую куском грязной шкуры, выступающие ребра и тонкие, как палочки длинные ноги с выступающими, словно узловатыми коленками, становилось даже как то страшно.

- Жертва Бухенвальда, блин, - фыркнула она злобно и пощупала выпирающие косточки нового тела, - меня, что совсем не кормили?

Она задумчиво и уже по-новому оглядела хижины вокруг, людей суетившихся рядом с кострами и поморщилась, ощущая как чужая сперма, пощипывая поврежденную кожу, стекает по ногам.

- Однозначно порвал, козел бородатый, - поджала прокушенную губу женщина, заметив, как белесая жидкость с кровью вперемешку медленно подбирается к коленкам. Ну и что теперь делать? Куда идти? А помыться где? Не на глазах же у этих дикарей в порядок себя приводить….

Впрочем, раздумывать долго не пришлось. Пока Софья пыталась осмотреться, прикидывая, где бы уединиться, что бы переварить информацию и найти хоть не большой источник воды, к ней подлетела дебелая, лохматая тетка в пятнистой шкуре и больно ткнув в грудь, заорала, что то про пустую голову, бесполезность и про мясо, которое она, Сайя, должна принести немедленно.

В первый момент Софья даже растерялась от такого наезда, а потом вспомнила, что она теперь ребенок, осознала, КАК должна зарабатывать и вызверилась мгновенно.

- Пошла вон, - зашипела она как гадюка, потревоженная на солнцепеке, - тебе надо – иди и зарабатывай, а я участвовать в этом не собираюсь.

2. Выжить любой ценой

Ночью в лесу оказалось страшно. Сначала, отойдя от поселения, Софья все же нашла не большой ручеек и не обращая на то, что вода холодная, долго и тщательно приводила себя в порядок, но чем ближе наступали сумерки, тем более жутко и не уютно становилось женщине.

- Ну и что теперь делать? – Вздохнула она устало, и прислонилась к ближайшему дереву.

Нет, хлопнуть дверью, послать всех козлов подальше и жить самостоятельно - это, конечно хорошо, но вот, что дальше делать не понятно.

Во-первых, Софья недовольно поморщилась от не слишком веселых мыслей, тело ей досталось слабое, и даже не считая сегодняшних повреждений, болезненное, а во вторых... Во вторых, женщина даже близко не представляла, как можно поймать и освежевать ту же дичь и какие растения и плоды-ягоды являются съедобными.

Она тяжело вздохнула и обвела глазами неприветливый, потемневший от наступающих сумерек лес – да, уж, здесь точно не растут знакомые помидоры, огурцы и картошка, а есть то между тем хотелось все сильнее и мучительнее. Даже прозрачная и холодная вода из ручейка, в котором она отмывалась, не помогла обмануть совершенно пустой, периодически подвывающий желудок.

- Значит, придется возвращаться, - недовольно сморщилась женщина, - близко подходить, конечно, не стоит, но посмотреть чем питаются остальные, попытаться раздобыть хоть немного еды и информации надо обязательно.

Она еще немного повздыхала, раздумывая над ситуацией и сокрушаясь, что ее не закинуло в тело какой-нибудь принцессы - драконихи или оборотницы, ну, или гномихи на худой конец - или как их там правильно называть надо? Как то книжками про попаданок она не слишком увлекалась, а потому все названия и представления были довольно условными и несколько размытыми, но сумерки наступали, и мечтать стало совсем некогда. Пришлось подниматься и решительно направляться обратно - благо, что шла через лес она, никуда не сворачивая, а потому, можно не бояться что заблудится.

Из леса Софья выбралась почти в том же месте, где и убегала. Она внимательно огляделась, отмечая, что костры в поселении почти потухли - видимо народ потихоньку спать разбредается и тут ее взгляд зацепился за три стоявших на отшибе хижины.

Меньше народу, значит меньше шансов попасться, решила она и не выходя на открытое пространство, прямо по кромке леса, направилась к цели.

Подслушать, что-нибудь умное ей не удалось - около десятка женщин лениво жевали нанизанное на палочки, поджаренное на костре мясо и лениво переругивались, решая, кто пойдет завтра за травами.

Переждав голодный спазм от соблазнительных запахов, Софья даже руки потерла в предвкушении – посмотреть как здесь еду добывают, было очень заманчиво. А еще очень хотелось раздобыть что-нибудь съедобное прямо сейчас.

Впрочем, такая возможность представилась неожиданно быстро. Шепот «Манга идет» раздался среди женщин и они, подхватив недоеденные куски, быстро разбежались по хижинам. Медлить Софья не стала. Пригнувшись, она выскочила из-под тени деревьев, сняла с камня две уже готовые палочки мяса с непонятным запеченным корешком в придачу, а потом быстро метнулась обратно.

Дальше было интересно. Вернувшись под тень деревьев, Софья Николаевна брезгливо, сдерживая рвотный рефлекс, жевала жесткое чуть подпорченное, судя по всему мясо – явно с того куска, что она «заработала» сегодня и забивала вкус тем самым корешком, что случайно попался ей под руку. К слову сказать последний был вполне приличный. Не картошка конечно, но что-то слабо уловимое между ним и морковью присутствовало.

- На разновидность батата смахивает, - ухмыльнулась женщина, засунула последний кусок в рот и с любопытством уставилась на разворачивающиеся действия около костра.

А посмотреть было на что. Как поняла Софья, ужин, который она так ловко умыкнула, был оставлен конкретно для Манги, а потому разворачивающийся скандал впечатлял своим размахом – воем, визгом и даже парой оплеух не досмотревшей женщине.

На мгновение ей даже стало жаль бедолагу, а потом она вспомнила, что видела тетку в кругу любопытствующих, когда она уходила из племени и успокоилась. Ее то никто не пожалел – сожрали подачку и радуются, что не им страдать пришлось.

Софья зло передернула плечами и с остервенением, стараясь не дышать, засунула в рот последний кусок мяса. Нет, умом то она понимала, что это не первое не свежее мясо которое перепало телу, а значит, большого ущерба быть не должно, но вот преодолеть брезгливость современного избалованного человека было сложно.

- Хочешь выжить – жуй и не вякай, - мрачно буркнула она сама себе и полезла на дерево.

Утром все тело болело до слез. Мало того, что сидение на дереве само по себе не способствовало полноценному отдыху, так еще и синяков как будто добавилось. Гематомы словно расползлись по телу, стали более яркие и болели при каждом движении, а вот низ живота так и продолжал кровить понемногу.

- Хреново, - сморщилась Софья Николаевна и стараясь не кряхтеть направилась умываться.

Успела она вовремя. К ее возвращения на наблюдательный пункт, две женщины подгоняемые все той же неугомонной Мангой, уже направлялись в лес бурча что то под нос и опасливо оглядываясь.

- А ведь здесь может быть реально опасно, - пришла запоздалая мысль в голову Софьи.

Она вдруг вспомнила как беззаботно бегала до ручья и обратно и совершенно не глядя по сторонам приводила в себя в порядок.

- Так, и кто у нас жил в древности? – Задала себе риторический вопрос женщина.

В голову приходило мало чего. Мамонты, какие то буйволы – ну или как их там? Впрочем, не важно… кто еще? Саблезубые тигры, пещерные медведи, змеи…

От мыслей о последних Софья даже скривилась и постаралась осмотреться быстренько. Змей она не то, чтобы боялась, но осознание, что при отсутствии противоядия, встреча с ними может быть смертельна, осознавала четко.

- Еще и я тут со своей кровью хищников приманиваю, - расстроилась она, но поскольку выхода не было пристроилась за озирающимися и шарахающимися от каждого куста женщинами.

3. Видения

Утро началось с боли. Вообще то Софья уже не первый день чувствовала себя не слишком хорошо, да и низ живота то и дело начинал кровить, но учитывая, что лечиться все равно нечем, в лучшее верилось до последнего.

Не зная, что делать женщина кое-как слезла с дерева, где ночевала последнюю неделю, прикинула стоит ли идти в племя и решив, что смысла в этом никакого нет, недовольно поморщилась.

Ну, действительно, что они сделают? Мало того, что сочувствия ждать не от кого, так еще и уровень развития нулевой. Даже смешно представить, что кто-то из соплеменников приготовит лекарство и будет ухаживать за девчонкой, которую без зазрения совести отдали злобному мужику за кусок мяса.

И тем не менее умирать не хотелось. Только не сейчас, когда она только - только освоилась с новым телом и даже почти смирилась, с тем, что придется жить в этом мерзком первобытном строе. Софья даже зубами заскрипела от злости, потом немного успокоилась, снова повздыхала горестно и поплелась к знакомому ручью умываться. Может все еще обойдется?

К обеду женщине стало еще хуже. Решив не уходить далеко от воды, она забилась в небольшую, вытянутую вглубь нору в корнях огромного, похожего на вяз или бук — вот уж не сильна она в знании флоры, дерева и с трудом придвинув валявшиеся неподалеку камни, заложила вход почти на две трети. Получилась некая пещерка, хоть и не в горе, а в земле, но по крайней мере отделенная от внешнего мира.

- Если сдохну, будет склепом. Все равно хоронить некому, - подумала она мрачно и подтянув колени почти до подбородка, свернулась в клубочек.

Сказать, когда появились видения, Софья не смогла бы даже под пытками средневекового инквизитора. Казалось, вот она лежит, ощущая жар как при высокой температуре, а вот уже беззаботно бежит с другими детьми племени встречать вернувшихся после долгого отсутствия охотников.

Момент, когда отца принесли на срубленных ветках, виделся особенно ярко, поскольку Сайя впервые увидела как обычно белые, завязанные кожаным шнурком волосы отца, спутались неопрятным комком и стали практически чёрными от запекшейся крови. Девочка даже плакать не смогла. Она просто стояла и смотрела как недовольно смотрит мать на волокуши, морщится, а потом громко требует отдать ей большую часть добычи и шкур, как замену за потерю мужа и кормильца.

Софья даже не замечает, как плачет, обхватив коленки руками, но картинка снова меняется.

Теперь она уже Сонечка, любимая жена и студентка последнего курса медицинского училища. Женщина смотрит на себя молодую и сама не верит, что может быть так счастлива. Весь мир кажется открыт перед девушкой. Впереди учеба в институте, любимый муж, уютная квартирка в спальном районе и дети. Пусть не сейчас, пусть через пять- семь лет, но они будут. Разве можно быть такой счастливой? Разве это преступление? Три года! Целых три пролетевших как мгновение, года до того злополучного диагноза.

И вот она уже другая. Болезнь победили, но радоваться нечему.

- Гормональный сбой, реакция организма на препарат, - разводит руками врач, не понимая, что жизнь женщины рухнула, - ну, что вы, милочка, радуйтесь, что живы остались. Некоторым и этого не дано.

Софья кивает рассеяно и молча выходит из кабинета, а перед глазами стоит ее муж Витенька и виновато пряча глаза пытается оправдаться, что полюбил он ее тоненькой и стройной, а теперь, когда она набрала почти сто килограмм он не может быть рядом, да и Викочка, секретарша из общей приемной от него беременна. Ну не может же он ребенка бросить... ну а она, Софья сильная и всегда была такой.

- Ты уж дальше сама как-нибудь, - бормочет теперь уже бывший муж и так и не подняв глаз, придерживая еле закрывшийся от переизбытка вещей чемодан, сбегает из их уютной, хоть и съемной квартиры.

Боль с новой силой скручивает тело и тут картинка снова меняется.

- Пустая, не нужная, - кричит на нескладного подростка, коим является Сайя, мать, - никто не возьмет тебя в хижину. Некрасивая и пустая. Зачем мне кормить тебя? Хаш хочет взять меня себе, но не хочет кормить тебя.

Сайя только плачет беззвучно. То, что она не красивая, соплеменники говорили ей каждый день, да она и сама видела. Белые, совсем не имеющие цвета волосы как у отца, которого она любила безмерно и который боготворил ее, почти бесцветные, чуть голубые, прозрачные глаза....

Сайя надеялась, что фигурой пойдет в красавицу мать, но и тут не повезло - ее длинному, угловатому и плоскому телу мог бы позавидовать только сумасшедший. Даже магии у девочки почему-то не оказалось, хотя отец вполне удачно управлял воздухом, а мать хоть и слабо, но могла делать себя красивой.

- Пустая, пустая, - истеричный крик продолжает стоять в ушах, заставляя тело дрожать и сжиматься как от удара.

- Я уйду, - шепчет она обреченно, - я в общую хижину уйду. Не буду мешать.

Лицо матери становится довольным.

- Да, - кивает она, улыбаясь, - так будет хорошо. Ты только не приходи ко мне, а то Хаш ругаться будет. Я сама приду. Потом....

Сайя кивает, соглашаясь и не смея забрать новую шкуру, что подарил ей отец, выходит из хижины. Ее детство кончилось давно, когда он погиб, а мать, в поисках нового мужа, просто перестала замечать девочку, а теперь... теперь кончилась жизнь и надо бы собрать ее по кусочкам, но сил не хватает и она тихо плачет, прислонившись к стене бывшего дома.

И снова картинка меняется как в калейдоскопе. Уже не Сайя, а Софья сидит на кухне крохотной квартирки, оставшейся от умершей полгода назад двоюродной тётки, и брезгливо смотрит на бывшего мужа.

- Ну, ошибся, с кем не бывает, - психует тот, озадаченный молчанием женщины.

Он то считал, что бывшая жена с распростертыми объятиями встретит любимого мужа –помнит же, как она убивалась после его ухода, а тут такой холодный прием. А ведь еще и в квартиру пускать не хотела, стерва толстая, да теперь сидит и смотрит как жаба на комара, которым пообедать собралась.

- И не мой это ребенок оказался, - делает он последнюю попытку, - его шеф наш признал и даже помогать Викочке обещал, а я вообще не при чем тут. Ну, Сонь, ну хватит дуться. Я же извинился уже.

4. Возвращение в племя

В себя Софья пришла резко и как-то одномоментно. Она с удивлением осмотрелась, с удовольствием вытянула ноги и тут же скривилась от боли в затекших мышцах. Судя по самочувствию, температуры не ощущалась, но общая слабость все же присутствовала.

- Сон? - Мелькнула заполошная мысль.

Женщина подползла к выходу, выглянула из-за сложенных у входа камней и цепко осмотрела округу.

- Вроде никого, - пробормотала она для собственного успокоения и стараясь не развалить заграждение, полезла наружу.

Воду, помня, что та холодная, Софья глотала аккуратно, сдерживая жадность, и продолжая оглядываться по сторонам - все же это чудо, что она до сих пор не попалась каким-либо хищникам. Или, может близость поселении разогнало их?

Думать не хотелось абсолютно. Хотелось только есть, пить не останавливаясь, а еще спать.

- Такое ощущение, что я неделю в бреду провалялась, - хмыкнула она, слушая как урчит возмущенный желудок.

В общем искать еду все-таки пришлось, благо, что те подобия земляных орехов не слишком далеко были, и поскольку собирательницы из племени их пока не обнаружили, Софья берегла их.

— Вот тебе и крайний случай, - усмехнулась она, стараясь, жевать подольше и не глотать слишком быстро, а потом вспомнила жареное мясо на палочках и совсем погрустнела, осознав, что согласилась бы даже на то, которое порченное.

Отсыпалась Софья два дня, выбираясь только в туалет и к ручью за водой, а на третий решила все-таки проверить поселение.

У знакомых хижин ничего интересного не наблюдалось, но зато на окраине леса, с другой стороны, творилось, что-то странное. Из любопытства, женщина обошла по кромке леса и не выходя на открытое пространство, приблизилась как можно ближе. К сожалению, за спинами людей, то, что происходит было не видно, но зато отлично слышно, как причитает женщина и подвывает какой-то ребенок.

- К предкам уйдет, - услышала она разговор стоявшего к ней спиной мужика, - плохо, сильный охотник был.

Второй только головой покивал лениво.

- Сильный, - согласился он равнодушно, - когда Рав уйдет, возьму Вару в свою хижину, а Рила пусть в женскую хижину идет - она еще маленькая, чтобы женой быть.

Софью чуть от злости не разорвало - этот неведомый Рав ещё даже не умер, а его женщин уже поделили даже не спрашивая. А потом что? Отправят девчонку, как и её, мясо зарабатывать?

- Ненавижу козлов, - сквозь зубы прошипела она и решительно выбралась из леса.

Заметили женщину не сразу. Только когда она, расталкивая толпу выбралась в середину, люди стали оборачиваться, отрывая жадные взоры от умирающего.

Стараясь не обращать внимание на загудевшую толпу, Софья огляделась, отметив зареванную, лохматую женщину и жавшуюся к ней девочку лет семи, а потом подошла к загадочному Раву.

Судя по всему, дела у мужика действительно были не очень. Почти откушенная рука висела под странным, изломанным углом, а глубокая царапина на боку и залитая кровью поляна говорили о том, что человек действительно доживает последние минуты.

- Блин, - фыркнула женщина досадливо, - без медикаментов тут вообще делать нечего.

Она оглянулась растерянно в поисках поддержки, но наткнувшись на одни лишь любопытные взгляды, недовольно поморщилась.

- Пожелать, стоит лишь пожелать, - мелькнул в голове знакомый голос.

Софье вдруг захотелось поспорить, возразить, что она ничего не умеет и у нее нет магии, но тут раненый мужчина застонал, захрипел и она, откинув сомнения опустилась рядом.

- Верить и желать... желать и верить, - как мантру шептала женщина и опустив руку на искалеченное предплечье, прикрыла глаза.

Рану на боку женщина залечивала на одном только упрямстве. Уже чувствуя, что вот - вот потеряет сознание, Софья убрала руки, рассматривая большой, бугрившийся не ровными краями, но уже не опасный шрам.

- Теперь ему лежать надо и много пить, - обратилась она к так и сидевшей с открытым ртом Варе, - дней через пять - десять он сам встанет.

Потом посмотрела на не понимающе таращившуюся тетку, вздохнула и растопырила пальцы одной руки.

- Столько он должен лежать, - буркнула Софья, потом растопырила пальцы на второй руке, - может еще столько, а потом точно вставать сможет.

Женщина только головой покачала недоверчиво.

- А охотиться будет? - Спросила она озадаченно.

- Софья только плечами пожала неопределенно, - когда встанет, потом все раны заживут, тогда сможет, - сказала она спокойно, - но чёртова тётка не отставала.

- А сейчас сможет? - Спросила она настойчиво.

Невольная лекарша только фыркнула озадаченно.

- А ты как думаешь? - Спросила она злобно и посмотрела на Вару как на дуру непроходимую, - ты же видишь, что он без сознания лежит. Отнеси мужа в хижину, давай ему много пить и спать - тогда он быстрее выздоровеет.

Честно, говоря исходя из прошлого опыта общения, благодарности Софья не ждала, но то, что жена не захочет выхаживать мужа, не ожидала.

- Я думаю он долго не сможет охотиться, - заявила настырная тетка, глядя на все еще белого от большой потери крови, и не пришедшего в себя, мужа, - зачем кормить буду? Еды мало... нет, пусть к предкам идет - я нового мужа найду.

Женщина даже оторопела от такого равнодушия. Если они к родным так относятся, то чего хорошего от них вообще ждать можно? И жена эта... да сука какая-то, а не жена!

У Софьи даже руки зачесались, чтобы стукнуть стерву — значит, пока добытчиком был, то хороший, а как помощь понадобилась, то и не нужен вовсе? Ну, уж нет, решила она злобно, пора обломать дамочку, хрен ей, а не новый муж!

- Не найдешь, - сказала она громко, поднимаясь с колен и окидывая ехидным взглядом ловящую каждое слово толпу, - я вижу, что любой мужчина, который возьмет тебя в свою хижину хоть один раз уйдет к предкам. Я все сказала.

Тетка ахнула, испуганно зажав рот рукой, а толпа, к которой направилась Софья, загудела и отшатнулась, создавая широкий коридор и с ужасом глядя вслед.

5. Планы

Жизнь налаживалась. Не то, чтобы Софья совсем смирилась, с ситуацией - видимо привыкать придется еще долго, но по крайней мере одна она уже не была, да и голод как таковой, больше не грозил.

Пока Рав лежал без сознания, Рила - вот же продуманное создание, умудрилась перебраться в хижину к Софье, прихватив, несмотря на вопли Вары с десяток вполне приличных, хоть и не слишком приятно пахнущих шкур и взять весь "первобытный бизнес" в свои руки. В течение первых же трех дней, женщине пришлось лечить неправильно сросшийся перелом, получив от мужчины вполне приличный кусок мяса килограмма на три, два расстройства желудка, несколько мелких, но воспалившихся ран и даже принять роды. С последними, кстати, было сложнее всего, поскольку длились они на момент лечения вторые сутки и шедший ножками вперед ребенок, чуть не задохнулся.

В общем, жизнь бурлила, а еды в хижине в виде тех же орехов, корешков и мяса прибавилось, чему, учитывая, что едоков в хижине прибавилась, Софья была рада особенно.

Еще женщине повезло. Обходя хижину по кругу, прямо под стеной, ей попался на половину разбитый, несколько кривой, а от того уродливый, плохо обожжённый глиняный кувшин. Она покрутила забавную находку задумчиво – вроде как на археологических раскопках себя ощутила, но тут появилась Рила и довольно улыбнулась.

- Это из белого племени. Мара там воду с травой делала, - тут же пояснила она, с интересом рассматривая находку, а вот Софья задумалась над тем, что неплохо было бы налепить посуду самой - главное глину поискать.

Впрочем, пока для дела и этот сойдет. Она обстучала стенки посудины, но кроме отломанной горловины ничего не отвалилось. Получилось, что в руках женщины осталась небольшая сужающаяся к верху чаша литра на два, а потому, Софья быстро накрошила туда мяса и пристроила ее на пару часов в не слишком сильно разведенный костер.

Новое блюдо в виде вареного мяса девочке понравилось. Выслушав пожелания Софьи, она даже притащила небольшой пучок травы пахнущий чем-то острым и пряным.

- Мара мясо ей натирала, когда жарила, - поделилась Рила и женщина без боязни посыпала блюдо новой приправой – хуже точно не будет, а так, глядишь какой-нибудь лечебный эффект и выкатит.

К слову сказать, сам мясной бульон женщина есть не стала, вливая его по капле в так и не пришедшего в себя мужчину.

В общем все было хорошо. Наверно. Первый ажиотаж от того, что кто-то может лечить, у людей спал. Люди из племени часто прохаживались рядом, с любопытством вытягивая шеи и пытаясь рассмотреть, чем же заняты девочки, но близко не подходили.

- Они боятся, - пояснила Рила, заметив очередной недовольный взгляд Софьи, - Вара говорит, что ты силы забираешь и делаешь человека слабым. Все знают, что она глупая, но идти лечиться боятся.

Женщина только хмыкнула сердито. Наверно, можно было бы посмеяться над дурой недалекой, но вот то, что она распугивает потенциальных пациентов было неприятно – еда то заканчивается.

- Ну и что делать будем? – Спросила она мрачно, - отец твой скоро очнется, а его кормить надо будет.

Рила поникла, так, что даже плечи опустились.

- Я могу сходить корешков поискать, - предложила она неуверенно, - я правда не ходила далеко, но умею…

Софья только вздохнула обреченно, а потом вспомнила, что мать этого тела отбеливала зубы и кожу, убирала прыщи, темнила брови и ресницы и улыбнулась. Она, заговорщицки наклонившись к уху Рилы и зашептала.

Вечером у маленькой хижины был аншлаг! Женщина даже руки потерла от удовольствия, глядя как с десяток теток, ревниво оглядывая соперниц, пытаются прорваться к ее хижине.

- Тихо, по очереди всех приму, - выдала коронную фразу из своего мира Софья, - а потом хмыкнула глядя на недоуменно вытянувшиеся лица и подмигнула Риле, - веди сначала тех, кто раньше пришел.

В общем, ночь выдалась тяжелая. Как заправский психотерапевт, женщина расспрашивала каждую из теток, что их не устраивает во внешности, выслушивала, что «надо красиво сделать, что бы Мэл, Пэл, Вин или Тан заметил» и подправляла явные изъяны во внешности.

Одной тетке Софья даже рискнула нос уменьшить, но промахнулась – получилось не с первого раза, а потому пришлось останавливать кровь и залечивать синяк – впрочем, результат того стоил, а еще она объясняла всем без разбору, что сделала волосы блестящими и красивыми! Хм, при этом словосочетании, глядя на засаленные сбившиеся в колтуны, пакли собеседниц, лицо приходилось делать особенно серьезным и не засмеяться, но зато то, что их надо срочно помыть и расчесать, а то из-за грязи никто не увидит, объясняла доходчиво.

Тетки задумчиво кивали, трогали собственную голову, отдавали подношение Риле, а потом тихонько выскальзывали из хижины. Софья же бралась за следующую женщину, и все повторялось сначала.

В общем, к утру, когда Рав наконец то пришел в себя, то увидел абсолютно бледных от усталости, спящих в обнимку у противоположной стены девчонок.

Пришлось Софье снова подниматься, разбирать ночные подношения и готовить еду, пока мужчина напряженно продолжал следить за ней.

Сомнительное удовольствие кормить Рава и объясняться, почему он здесь оказался, женщина предоставила, наконец-то проснувшейся и взвизгнувшей от счастья Риле, оставив отца с дочерью наедине, а когда вернулась, наткнулась на хмурый, хоть уже и не злобный взгляд.

Так жизнь и продолжалась. Рав начал вставать на пятый день. Он потихоньку разрабатывал руку, таская дрова для костра и земляные орехи из леса. Рила искала «клиентов» среди соплеменников, а особенно соплеменниц.

После того как вымытые и «улучшенные» женщины появились в племени многие хотели стать красивыми, но девочка – вот уж чего Софья не ожидала, установила такой тариф, что не каждой было, что говорится по карману. Рила брала за услуги либо мясом, либо необычными продуктами. Несколько раз им перепало с десяток вполне приличных яблок, целый лист синих ягод и даже горсть очень сладких фиников от охотника, ходившего куда-то очень далеко и вывихнувшего руку, когда спасался на дереве от злобного хищника.

6. Скандалы и предложения

Утро началось со скандала. Софья только поморщилась – ну сколько можно то? Мало того, что вчера Манга приходила и требовала, чтобы она вернулась в общую хижину, как и положено одиноким женщинам, так потом еще и Дак приперся, заявив, что берет ее к себе.

- Ага, бегу и падаю, - скривилась женщина – что, услышали, как хорошо я жить стала и решили воспользоваться ситуацией? Ну, да не на ту напали.

В общем, Софья только нафыркала на все требования – почему то ей показалось, что эта парочка сговорилась и специально вынуждает ее принять нужное им решение, поэтому пришлось довольно жестко отказать обоим, а мужику еще и пригрозить, что если не отстанет, то попросит предков забрать его мужскую силу.

То, что Дак испугался, видно было невооруженным глазом, хотя и отступил он вроде как нехотя и с угрозами, но и бледность мужика и бегающие в растерянности глаза, женщина заметила. Она даже всерьез заинтересовалась – возможно ли выполнить свою угрозу в принципе, но поскольку для эксперимента надо было прикоснуться к жертве, рисковать не стала.

Вечером, когда вернулся Рав с небольшим пушистым зверьком на ужин и горстью орехов – видимо рука реально почти восстановилась, Рила весело и с удовольствием рассказывала о дневных гостях, передразнивая и копируя выражения их лиц после отказа, а вот Софья обратила внимание на помрачневшего еще больше мужчину и задумалась.

Вообще, все в этом племени было странно. Мало того, что уровень развития как будто замер на одном уровне – ну не считать же серьезным хижины и каменные ножи, а как будто людям и не надо большего. Вот взять хотя-бы глиняную миску из другого племени – почему здесь не сделали подобное? Или даже вырезать из дерева чашку под воду – до этого то они могли бы додуматься – не все же из свернутого пальмового листа пить…

Странно. Все странно. А еще магия эта.… Почему у нее она есть, а у других нет? Она настолько редкое явление? Или может, остальные члены племени не показывают ее? Вопросы… Кругом одни вопросы и ни одного ответа…. Софья настолько глубоко ушла в себя, что даже не заметила, как напряженно смотрят на нее отец с дочерью.

- Почему молчишь? – Дернула женщину за руку сердитая Рила, - ты не хочешь?

- Что? – Софья вынырнула из раздумий, рассеяно огляделась и машинально помешала палочкой тушившееся в доставшейся по наследству, посудине мясо, - прости, я думала и не слушала. Что ты говорила?

Девочка только губы поджала недовольно.

- Отец сказал, что может взять тебя в хижину вместо Вары, - пояснил ребенок, - если он скажет, что ты жена, то никто не будет приходить к тебе.

Рила серьезно и требовательно уставилась в глаза женщины, а вот Софья реально растерялась.

В голове тут же заметались растрепанные мысли – что значит «скажет»? Просто прикроет от назойливого внимания или действительно возьмет в жены со всеми вытекающими последствиями?

Нет, если это первый вариант, то еще ладно, хотя и не понятно – какая ему от этого выгода - зачем ему, этот геморрой? Неужели благодарность за то, что вылечила? А если вариант второй? То опять же, с какой стати ему, во всех смыслах здоровому мужику жениться на бледной худой поганке, когда можно взять реальную жену?

А ведь тут встает еще один вопрос – а надо ли ей это? Пусть мозги у нее тридцати пятилетней женщины, но телу то в такие игры еще рано играть.

Софья даже поморщилась от обилия вариантов и возможностей, но поймав два напряженных взгляда, быстро исправилась и криво улыбнулась.

- Я подумаю, - сказала она тихо, решив, что обязательно обсудит создавшуюся ситуацию и мотивы мужчины наедине, когда ребенка рядом не будет.

Впрочем, ни в этот, ни в последующий вечер поговорить не удалось. Рила как будто чувствовала, что что-то может решиться без нее и не отходила ни на шаг, кидая на Софью то один, то другой неодобрительный взгляд, а вот очередное утро началось со скандала.

Потянувшись и отметив на автомате, что в хижине она одна, женщина все-таки сползла с лежанки и поплелась на выход, гадая, кого из знакомой парочки недоброжелателей принесло с утра пораньше.

Она не угадала. К счастью, ни Манги, ни Дака поблизости не оказалось, зато чуть в стороне от входа в их хижину обнаружился мрачный, зло сверкающий темными глазами Рав, хмурая, недовольная Рила и истерично бушевавшая во все легкие Вара.

- Не я, она виновата. Сказала.… Никто не берет…. Мясо…, - рыдала, размазывая слезы по не слишком чистому лицу дамочка.

Софья только сморщилась от ультразвука и попыталась зажать уши, но та, увидев соперницу, добавила децибел и Софья, подхватив Рилу под руку, позорно сбежала обратно в хижину.

- Ну и что происходит? – Спросила она девочку хмуро и демонстративно потрясла головой, - чем твоя мачеха опять не довольна?

Рила только хмыкнула насмешливо, а потом резко став серьезной, покачала головой.

- Сама знаешь, - вздохнул ребенок грустно, - зачем сказала, что она другого мужа не найдет? Она теперь обратно хочет.

- Да? – Тут же заинтересовалась Софья, - я так понимаю, все другие мужчины от нее отказались? Ну, прости, я тогда разозлилась. А что Рав?

Девочка насупилась.

- Отец не хочет ее назад брать, но Вара говорит, что бы он ей мясо давал, а то она к вождю пойдет и скажет, что муж плохой и не кормит ее.

Софья даже зависла на мгновение – какие то двойные стандарты в этом племени. Одни женщины голодают и ходят за кусок мяса по чужим хижинам, а другие могут запросто пойти и пожаловаться. М-да, уж, если придется оставаться здесь жить, то надо менять устои, а то фигня какая-то получается…

Тем временем на улице стало тише – ну, по крайней мере, визг прекратился. Женщина прислушалась, решая можно ли уже выходить, но снаружи послышались другие голоса и гул как от большой толпы.

Софья только вздохнула - ну, а теперь то что? Неужели группа поддержки для истеричной дуры? А может просто любопытствующие?

Решив не гадать понапрасну, женщина переглянулась с вдруг побледневшей почему-то Рилой и смело направилась наружу.

7. Методы воспитания и решение

Народу возле хижины оказалось неожиданно много - и когда только набежать успели? Софья нахмурилась, быстро оглядела любопытных, задержала взгляд на продолжавшей рыдать Варе и стоящих рядом недовольных мужчинах, отметила сердито поджатые губы Рава.

- Ну и чего им всем тут надо? - Обернулась она к всё еще бледной, молчаливой девочке.

Ответить Рила не успела. Рыдающая тетка увидела Софью, подскочила и обращаясь к одному из мужчин, злобно ткнула в нее пальцем.

- Она! Она мужа забрала! Она сказала другим, что нельзя в хижину брать! Она виновата.

Все взгляды тут же устремились на Софью, и женщина только поморщилась от такого внимания. Да, уж, кажется, зря она пошутила тогда - теперь, что ни говори, а все равно виноватой останется. Ну и что теперь делать? Попробовать под дуру косить или может плюнуть и не обращать внимания?

Пока Софья раздумывала, стоящие около рыдающей Вары мужики посовещались, и вперед выступил один, самый представительный.

- Забирай жену и иди в свою хижину, - приказал он Раву хмуро, - рука целая, будешь охотиться.

Софья с интересом посмотрела, как упрямо нахмурился ее бывший пациент и отрицательно покачал головой.

- Нет. Не жена больше, - угрюмо сказал он, - Вара сама отказалась. Зачем она мне?

Мужчина, который приказывал, нахмурился, но ответить не успел.

- Ты был слабый, - не выдержав, влезла в разговор сразу переставшая рыдать тетка, - ты должен был к предкам уйти, а она лечить стала.

Рав только руки на груди скрестил и одарил бывшую жену тяжелым взглядом.

- Сайя лечила, значит, будет женой, - заявил он безапелляционно, - ты ходила в другие хижины. Зачем ты мне?

Вара возмущенно открыла рот для очередного скандала, но сдулась и беспомощно оглянулась на представительного мужчину.

- Отказался! – То-ли пожаловалась, то-ли удивилась она, - потом с ненавистью уставилась на Софью, - говори что бы меня мужчины в другую хижину взяли.

Женщина даже опешила от такого наезда. Все бы ничего - сказать то можно, что угодно, но отчего-то Софья разозлилась не на шутку.

- Нет, - рявкнула она, неожиданно даже для себя самой, - злым и жадным дурам мужья не положены. Иди в общую хижину - там тебе самое место!

Кажется, женщина еще хотела что то сказать, но тут ее за руку потянула Рила и заставив нагнуться, прошептала в ухо, - нельзя. Потомство шамана. Давно. Плохо будет. И вождь тоже сердится.

Софья даже не сразу поняла, о чем речь, задумчиво окинув злобно пялившихся, переглядывавшихся мужиков, а потом пожала плечами раздраженно - ну, что тут поделаешь? Никогда не умела под всяких придурков подстраиваться, а теперь уж и подавно поздно.

- Нет, - сказала она упрямо и с вызовом посмотрела на защитников истерички, - не помогала когда мужу плохо, значит, не заслужила его. Не буду ничего говорить.

Мужики снова зашептались, но недолго и вперед выступил тот самый пресловутый шаман - довольно крупный, еще не старый, бородатый мужик в пятнистой шикарной шкуре на мощных бедрах.

- Ты чужая, - он ткнул длинным, не слишком чистым пальцем в сторону Софьи и нахмурился, - тебя взяли в лесу, привели в племя и дали защиту. Ты не можешь говорить плохо! Ты должна вернуть мужа Варе или уйти.

На минуту женщина даже зависла от чужих слов, а потом нахмурилась - а ведь действительно, как до нее сразу то не дошло, что это вовсе не то племя, которое она видела во снах. И что значит нашли? Как Сайя вообще оказалась здесь? Ушла из старого или ее выгнали? Загадка...

Пару минут Софья раздумывала над возможной судьбой девочки, в тело которой попала, а потом подняла глаза и вдруг зацепилась за последние слова шамана.

- Защиту? - Зашипела она так, что стоящие наиболее близко и жадно ловящие каждое слово соплеменники отшатнулись, - вы дали защиту? Я в лесу выжила, потому, что звери меня как ребенка не тронули, а вы хуже хищников! Отправили в мужскую хижину за куском мяса и меня там почти убили - я даже предков видела уже. Я сама лечила себя в лесу. Где ваша защита?

Наверно, Софья была страшна в гневе, поскольку даже шаман побледнел и сделал несколько шагов назад, но все испортила истеричка Вара.

- Отдай, отдай мужа, - завизжала эта контуженная и вцепилась в волосы соперницы.

Опешившая женщина только руки у скандалистки перехватить успела, чтобы не остаться без шевелюры, но тут ей на помощь пришел Рав. Подхватив бывшую жену за плечи и тряхнув как следует, он отпихнул ее в сторону шамана и встал рядом.

- Мы уйдем, - сказал он спокойно, - она будет лечить, а я охотиться в другом племени.

Софья даже фыркнула от такого заявления - а ее спросить забыли? Она то согласия пока не давала, но тут ее взгляд зацепился за недовольно загомонивших соплеменников, суетливо совещающихся вождя с шаманом и она удовлетворенно улыбнулась - ага не хотят терять полезных членов общества. Ну, ладненько, посмотрим, до чего договориться получится.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Вождь вышел хмурый, злой и какой-то напряженный .

- Бери свою хижину и другую жену, - сердито сказал он, не обращая внимания на завывшую от такого решения Вару.- Она, - он обернулся к Софье, - должна сказать, чтобы Вару взяли в другую хижину и пусть уходит. Люди боятся ее. Никто не хочет быть рядом и лечиться.

Женщина только плечами пожала - показывая, что ее это не волнует, а что бы скрыть нервозность сделала лицо как можно безразличнее. Все-таки, как бы она не хорохорилась, а жить в относительной безопасности привыкла и уходить опять, куда-то в лес, было страшно.

Паника накатила быстро, захлестывая как то одномоментно. Софья даже зубы сжала, чтобы разрыдаться, а потом начала жестко подавлять не нужные чувства. Какой смысл паниковать и нервничать, если выбора нет? Жить спокойно здесь, видимо все равно не дадут, а значит надо принимать решения исходя из ситуации.

Софья еще раз окинула взглядом жадные, ждущие продолжения скандала, лица соплеменников, заострила внимание на задумчивом, сосредоточенном Раве, через силу улыбнулась напряженной Риле и кивнула согласно.

8. Не одна

Софья пробиралась через лес и злилась неимоверно. Нет, понятно, что она сама виновата, что полезла со своими прогнозами и предсказаниями - но кто же думал, что эти дикари реально в них поверят. Идиоты недоразвитые.

- Нет, надо успокоится и быть повнимательнее, а то и в беду можно попасть - наличие хищников то пока никто не отменял, - тихо пробормотала она, что бы услышать голос и не чувствовать себя одинокой.

Пару минут женщина постояла прислушиваясь, но не услышав ничего подозрительного вздохнула и огляделась - ну и в какую сторону ей идти? Наверно, надо было расспросить Рива перед уходом, но он так яростно спорил с вождем - наверно торговался по поводу хижины, которую ему согласились вернуть, что Софья решила не вмешиваться и не мешать им с дочерью.

- Да, уж, не вмешиваться, - проворчал внутренний голос или эгоизм желчно - хотела же быть гордой и независимой - вот и получи по полной, распишись и не жалуйся. Плохо только то, что сама запуталась и что дальше делать не понятно. Может зря она так с плеча рубанула и ушла, что бы никого не обременять?

Женщина снова остановилась, раздумывая куда идти и поморщилась - вариантов было не так уж и много. Во-первых, можно идти в одном направлении и не сворачивать - когда то же этот лес должен закончиться, а во вторых, вернуться к реке и идти вдоль нее.

Кстати, этот вариант ей нравился бы больше, если бы не чёртовы кроки - даже если не подходить вплотную к реке, а идти вдоль нее в отдалении, то не известно насколько далеко те из воды выходят. Чем- чем, а вот быть закуской для мерзкой рептилии не хотелось абсолютно. Вот и что теперь делать?

- Ну и ладно, переночую у своего ручья, а утром отправлюсь, куда глаза глядят, - хмыкнула она, - совсем как в сказке про Ивана - дурака, может и мне повезет в итоге?

Утро наступило быстро и как то безрадостно. Весь прошлый день Софья занималась тем, что обошла уже знакомые поляны и собрала земляные орехи, сложив их в сплетенную на быструю руку из травы миску или подобие корзины. Потом она долго и со вкусом мылась - кто знает, когда еще случай подвернется, и тренировалась высекать огонь из прихваченных камней.

Последнее, кстати с непривычки было довольно сложно. Женщина даже позавидовала Риле - вот уж у кого это выходило ловко и непринуждённо, а потом повздыхав грустно, подправила пару больших камней закрывающих вход и полезла в свое так и не тронутое с прошлого раза гнездо- пещерку.

Утром вставать не хотелось. Софья повозилась недовольно, вспоминая, что ей снилось ночью - какая-то очень старая женщина, кажется из старого племени девочки, рассказывала о постоянно появляющихся и исчезающих источниках чего то, где селились раньше племена, и где магию можно увеличить просто находясь рядом.

- Хм... а вот это уже интересненько, - женщина даже руки потерла в предвкушении, - не за этим ли отправилась в свое время Сайя? И что тогда делать ей? Продолжить искать? Но, с другой стороны, у нее-то в отличие от девочки с магией все нормально....

Впрочем, долго рассуждать не получилось. До Софьи вдруг донесся запах дыма, жареного мяса и еще чего то печеного. Желудок женщины быстро отозвался резкой голодной резью и заурчал, выдавая с потрохами острую заинтересованность своей хозяйки.

- Выходи, - раздался ехидный, звонкий голосок Рилы, - уже светило скоро опять уйдет, а ты все спишь и спишь.

Софья даже подпрыгнула от радости, забыв, что потолок в норке совсем низкий и потирая ушибленный лоб, выбралась наружу.

- А вы тут чего? - Спросила она растеряно, стараясь не слишком откровенно пялиться на аппетитные кусочки мяса над костром.

Рила только фыркнула смешливо, а вот Рав одарил женщину сердитым тяжелым взглядом и отвернулся.

Софье даже неловко стало - вроде как ребенок несмышлёный повела себя - все бросила и убежала, а ее тут ищут оказывается....

Она не смело улыбнулась, бросила беглый взгляд на уже практическую готовую еду и тяжело вздохнула.

Впрочем, Рила поняла ее метания правильно. Она быстро сняла с огня палочки с уже зажаренными кусочками, разложила все на три листа, прибавив печеные корешки, и протянула один подруге.

Софья только зажмурилась от удовольствия - всё-таки за последние время она привыкла питаться досыта и найденные вчера орехи больше раззадорили, чем утолили голод.

Жевали молча. Каждый думал о чем-то своем, но молчал. Зато после еды, девочка собрала остатки в большой свежий лист, покрутила в руках импровизированную корзинку из травы и уложив поверх найденных Софьей орехов, наконец-то решила поговорить.

- Почему ты ушла? - Спросила она требовательно, - отец тебя в прошлое светило долго искал. Хорошо, что нашел и меня привел. Почему ты сама ушла?

Софья даже растерялась от такого напора.

- Не знаю, - ответила она неуверенно, - вам хижину предложили, Раву жену новую. Зачем я мешать буду?

Рила только фыркнула смешливо, а вот мужчина недовольно поджал губы и одарил женщину очередным сердитым взглядом.

- Спросить надо, - продолжая сосредоточенно затачивать каменный нож, буркнул он хмуро.

Софья только улыбнулась мысленно - как то так получилось, что этот мужчина вообще редко разговаривал и то только по делу, а тут вдруг выдал - видимо действительно обиделся.

- Простите, - покаялась она, скрывая поднявшееся почему то настроение, - я думала вы в племени останетесь, а мне бы там все равно нормально жить не дали.

Она помолчала, собираясь с мыслями, а потом все же уточнила, - Рав же с вождем о чем то договаривался. Я думала вы останетесь.

- Нет, - выдал второй раз за утро мужчина, - я говорил, что ты остаться должна.

Теперь Софье и вовсе стыдно стало от своей самодеятельности - мужчина волновался, решал какие-то вопросы, а она, сама придумала кучу глупостей, а потом просто собралась и сбежала. Да, уж... не слишком красиво получилось, а еще очень хотелось узнать, чем все закончилось, только спрашивать было боязно и Софья бросила вопросительный взгляд на Рилу.