Другая заря

Глава 20

Наутро ей явно стало лучше. Бэннер уже сидела, откинувшись на подушки. Целые сутки у нее была нормальная температура. Шов чистый. Ей просто нужно время, чтобы прийти в норму.

— Ты не хотела бы встать и немного походить? — спросил Джейк, снимая поднос с завтраком с ее колен.

Она съела яичницу с аппетитом, как изголодавшийся человек.

Бэннер подумала, что, конечно, хотела бы встать. И сейчас пришло время попытать силы. Но она колебалась. Живот еще очень болел. Подняться, сделать несколько шагов, а потом вернуться в постель казалось невыполнимой задачей.

— Думаешь, я могу? А что говорил доктор Хьюит? Джейк отвел взгляд, — Ну, он ничего про это не говорил. Но боль сама по себе не пройдет, если будешь все время делать.

— Так может, завтра попробуем? Джейк с вызовом посмотрел на нее.

— Тебе что, понравилось пользоваться той сковородкой? Глаза ее сверкнули знакомой воинственностью, которую он и надеялся спровоцировать.

— Хорошо. Я попробую.

— Я так и думал. — Джейк старался не выказать удовлетворения.

Бэннер бросила на него еще один убийственный взгляд, когда он откинул простыню и осторожно спустил ее ноги с кровати. Боль внизу усилилась, и девушка поморщилась.

— Бэннер, погоди. Может, я действительно тороплю тебя. Не лучше ли подождать до завтра?

Она покачала головой. Лицо было бледное, а глаза сверкали решимостью.

— Нет. Ты прав. Я должна снова встать на ноги. Когда бы я ни собралась, это будет нелегко.

Бэннер подвинулась к краю кровати. Джейк с состраданием смотрел на нее. Какая она хрупкая и маленькая с этими ножками, торчащими из-под подола ночной рубашки. Босыми ногами Бэннер пыталась дотянуться до пола. Он обнял ее за талию.

— Обопрись на меня.

Она так и сделала.

Нащупав ногами пол, Бэннер встала и повисла у него на руке.

— Я такая слабая, — выдохнула она. Комната стала медленно вращаться.

— Еще бы, после стольких дней в постели! Как, можешь сделать несколько шагов?

Вместе они доковыляли до двери и обратно. Джейк старался подстроиться под ее шаг. Она прильнула к нему, не замечая, что прижимает его руку к своей груди.

А Джейк сразу заметил это. Голова его закружилась. Ее спутанные локоны, щекотали его подбородок, когда он склонялся к Бэннер, то и дело спрашивая, больно ей или нет.

Наконец Джейк посадил ее на стул.

— Посидишь, пока я поменяю постель?

Она улыбнулась, глядя на него с видом победителя.

— Да. Для первого раза не так уж плохо. — Джейк посмотрел на Бэннер, убрал за ухо прядь волос, подошел к шкафу и вынул чистое белье.

— Думаешь, я смогу встать на ноги и ходить? — Она согнулась.

Джейк сменил простыни. Комната наполнилась запахом свежести.

— Конечно, сможешь. Когда убедишься, что шов не разойдется. — Он улыбнулся и начал взбивать подушки. Бэннер засмеялась.

— Что смешного? — Джейк прижал к себе подушку, пытаясь надеть на нее наволочку.

— Может, наймешься в госпиталь? Санитаром? Ну хоть на полдня, чтобы не забрасывать свою ковбойскую работу? Джейк нахмурился и бросил подушку на кровать.

— Я прощаю тебе эти слова только потому, что ты больна. Но стоит тебе выздороветь окончательно, смотри у меня, — шутливо пригрозил он.

Джейк помог Бэннер лечь, после чего она попросила щетку для волос. Бэннер минуту-другую расчесывала волосы, потом устало уронила руки.

— Ой, теперь я никогда с ними не справлюсь. Они запутались.

— Хочешь, помогу?

Джейк стоял у кровати и наблюдал, как Бэннер пыталась совладать с волосами. Она такая красивая, а он чуть не потерял ее. Внутри все скрутилось в тугой узел, когда Джейк подумал, как был близок к этому.

— Ты сможешь?

Сможет? Да он искал любой повод, чтобы прикоснуться к ней.

Джейк присел на край кровати.

— Скажешь, если будет больно.

— Нет, не скажу, — вздохнула Бэннер, когда Джейк провел щеткой по волосам.

— Тянет?

— Немного, но не больно.

За несколько минут Джейк распутал волосы у нее на затылке. Теперь ему стало легче водить щеткой по волосам, густым, непослушным и роскошным. Джейку ужасно хотелось зарыться в них лицом и шептать ласковые слова, выразить все, что скопилось у него на душе.

Шея у Бэннер была очень гибкой. Голова двигалась в такт его рукам. Каждое движение щетки напоминало любовную ласку. Руки, привыкшие натягивать колючую проволоку, клеймить коров, ловить с помощью лассо неклейменый скот, оказались нежными, как у любящей матери. Бэннер почувствовала его дыхание у себя на шее, когда он приподнял ее волосы щеткой. Бессильно она прислонилась к его груди.

— Ты засыпаешь? — спросил Джейк.

— Нет. У меня просто приятно кружится голова.

Каждая клеточка его тела, кажется, устремилась к ней навстречу. Гибкая спина легко прикасалась к груди Джейка, а под широкой ночной рубашкой он ощущал все формы девичьего тела. Ему очень хотелось положить руку ей на грудь, потому что каждый раз, когда Бэннер глубоко и устало вздыхала, ткань соблазнительно натягивалась на груди. Джейк мечтал трогать Бэннер, смотреть на нее, целовать.

Он возбудился до крайности.

Отложив щетку, Джейк взял Бэннер за плечи, привлек к себе, уткнулся лицом в ее блестящие волосы и закрыл глаза. Потрясенный до глубины души, он задрожал. Джейк так хотел ее, так жаждал оказаться в ней!

Он обнял Бэннер, и ее голова оказалась у него на плече.

Она подняла к нему лицо. Губы их встретились в легком нежном поцелуе.

А потом усилием воли Джейк отстранил ее от себя и встал.

— Сейчас, Бэннер, твои волосы в полном порядке.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Девушка не могла скрыть разочарования. Она думала, что он займется с ней любовью. Его прикосновения были так нежны. В отношении к ней Джейка появилась необычайная заботливость. Бэннер хотелось, чтобы это продлилось подольше. Женская интуиция подсказывала, что грубоватость Джейка обманчива. В нем глубоко скрыты боль и обида, пережитые в далекой юности. Способный на сильное чувство, он боится рисковать. Оберегает себя, не позволяя никому увидеть его любовь, догадаться о ней. В стене, воздвигнутой им вокруг себя, были бреши, и Бэннер намеревалась каждую из них проверить, преодолеть эту стену, понять, что таится в непроницаемых, голубых глазах.

— Куда ты собираешься? — тихо спросила она, когда Джейк направился к двери.

Он обернулся и посмотрел на нее. Бэннер лежала на подушках, черные как смоль волосы разметались по белым простыням. Глаза увлажнились.

— Ты ведь все дела уже переделал. Джейк провел рукой по подбородку.

— Я еще не побрился., — Так брейся здесь, — предложила она.

— Что?

— Брейся здесь. За моим туалетным столикой. — Бэннер кивнула на столик.

Он вытаращил глаза.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что, ну… — Джейк искал разумное объяснение. — Ну, потому что нечего на меня смотреть, когда я бреюсь.

— Я и не стану смотреть.

— Ну ладно, если уж ты так хочешь. Джейк вышел, а Бэннер с удовлетворенной улыбкой откинулась на подушки.

— Надеюсь, ты понимаешь, что, развлекая тебя, я доставляю себе много хлопот? — Джейк разложил на столике бритвенные принадлежности и снова вышел.

— Не думай, что я не ценю этого! — крикнула ему вслед Бэннер.

Джейк что-то пробормотал, но она не расслышала ни одного слова, кроме «соплячка». Вскоре он вернулся с горячей водой, налил ее в фарфоровую чашку и тут заметил на ней желтые розочки.

— Никому не говори, что я брился из чашки с цветами.

— Буду нема как рыба. — Глаза ее лукаво сверкнули. Это свидетельствовало о выздоровлении и примирило Джейка с такой глупой ситуацией. С каждым часом Бэннер становилось лучше. Боль ослабевала, жар спал, силы возвращались.

Бэннер внимательно наблюдала за ним. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, Джейк завернул воротник внутрь.

— А почему тебе вообще ее не снять?

— Почему бы тебе не отвернуться? — Джейк нанес пену на подбородок и провел по нему кисточкой. — Я занимаюсь этим много лет и без всяких советов.

— Мне показалось, что ты можешь капнуть… И тут пена упала на его рубашку. Джейк выругался, взял полотенце и вытер. Он нахмурился и посмотрел в зеркало, но ему не удалось прикинуться рассерженным, поскольку часть лица была покрыта пеной. Джейк взял бритву.

— А ты не правишь ее? — спросила Бэннер. Он не ответил. Склонив голову набок, Джейк провел лезвием от щеки к подбородку, потом сполоснул бритву и провел еще раз. Втянул губы, побрил над верхней губой.

— Ты мне очень мешаешь, — пробормотал Джейк.

— Это интересно.

— Ну да, интересно, — насмешливо повторил он. Выбрив нижнюю часть лица, Джейк нанес пену под подбородком и ниже, на шее. Откинув голову, приставил бритву к шее и повел вверх, через адамово яблоко.

— А ты можешь утверждать, что твой пенис больше, чем у большинства мужчин?

— Тьфу, черт! — Капля крови выступила у него на шее.. Джейк повернулся. — Проклятие, что такое ты спрашиваешь у мужчины, который приставил лезвие к горлу?

— Просто это только что пришло мне в голову.

— Может, лучше не вываливать все, что приходит тебе в голову? Ты когда-нибудь об этом думала? — Ну…

— Что — ну?

— Не твое дело.

Джейк повернулся к зеркалу, взял полотенце и промокнул струйку крови на шее.

— Что за вопросы ты задаешь, незамужняя молодая девушка? А даже если бы была замужем? Где вообще ты слышала это слово?

— Но это ведь так называется?

— Иногда. Но где ты услышала? Нет, дай-ка я сам отгадаю. — Он поднял руки ладонями вверх. — Ну да, от твоего и моего брата.

— Однажды в лесу они пошли облегчиться. Но думаю, они просто сравнивали свои…

— Не произноси больше этого слова.

— До того времени я считала, что это как и с женской грудью. У одних больше, у других меньше.

— О Боже! — ужаснулся Джейк.

— Что с тобой? Зачем так скромничать?

— Да уж конечно. — Он закончил бритье и ополоснул лицо водой.

— Ведь наше нынешнее положение с точки зрения правил приличия… Ну, сам понимаешь. Ты же спишь со мной голый в одной постели!

Джейк поднял голову и, не замечая, что вода стекает с его лица на пол, уставился на нее.

— А ты всегда так спишь?

— Откуда ты знаешь, как я сплю?

— Я видела.

— Когда?

— На следующую ночь после операции.

— Ты же была в бреду, в жару и мучилась от били.

— Ну уж не настолько в бреду. Думаешь, я не запомню голого мужчину у себя в постели?

Джейк вытер лицо полотенцем, отшвырнул его и стал застегивать рубашку. — Я больше не намерен разговаривать с тобой на эту тему.

— А знаешь, я никогда еще не видела совершенно голого мужчину. Неужели, по-твоему, меня не разбирало любопытство?

— Конечно, разбирало. Но я бы не стал на твоем месте рассказывать про это.

— А почему? Ты для меня первый голый мужчина.

— Да ты перестанешь, наконец?

— Ну только для того, чтобы ты не бесился. Ты ведь тоже видел меня голой.

Он ткнул в нее пальцем и строго сказал.

— Но это было необходимо, Бэннер. Я помогал доктору.

— Понимаю. — Бэннер потупилась. — Но я не собираюсь гоняться за тобой и сдирать с тебя одежду. Я не знала, когда проснулась и закричала, что ты ворвешься ко мне сюда голый.

— Да я всегда так сплю! — закричал Джейк. Она закинула руки за голову, устроилась поудобнее и улыбнулась, как кошка, только что съевшая канарейку.

— Правда?

Джейк пришел в ярость от того, что так попался. Он сказал ей то, что Бэннер хотела знать. Победный блеск в глазах девушки был так же соблазнителен, Как и ее поза в постели.

Чтобы сохранить лицо, ему придется проучить ее. Высокомерно подняв голову, Джейк медленно окинул взглядом Бэннер и своей техасской походочкой подошел к ней.

— Я должен удовлетворить твое любопытство? Верно?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

— По-моему, надо привести в порядок твои мысли. Глаза Бэннер расширились от удивления, когда Джейк начал расстегивать ремень. Она облизнула губы.

— Погоди-ка минутку.

Он остановился.

— Почему?

— А что ты делаешь?

Джейк улыбнулся.

— Расстегиваю штаны.

Бэннер села, выпрямившись в постели. Уже вовсе не искусительница, а сама скромность.

— Джейк, погоди!

Он расстегнул последнюю пуговицу на ширинке.

— Ты хочешь получить ответ на свой вопрос?

— Я…

— Ну так вот, он здесь. Какие-нибудь вопросы еще есть?

— Ты… ты… — Бэннер задохнулась от ярости.

— А теперь не заводись, Бэннер, и запомни: тебе надо отдохнуть. — Джейк увернулся от подушки, которой она запустила в него, и направился к двери.

Выйдя за дверь, он громко захохотал.

— Тук-тук. Можно войти и узнать, как ты себя чувствуешь, не рискуя получить подушкой в голову? — Джейк заглянул к Бэннер через несколько часов. Он занимался Бураном, запасся дровами и начал готовить суп на ужин. Готовить еду Джейк научился за годы своей бродячей жизни, и этот опыт сейчас очень пригодился ему. Еда, может, и не была роскошной, но вполне сытной.

— Нет.

Джейк ожидал застать ее в плохом настроении, но когда открыл дверь и подошел к кровати, понял, что она забыла об утренней стычке.

— Что такое, Бэннер?

Она замотала головой по подушке.

— Я понимаю, что это звучит глупо, но шов ужасно чешется.

— Чешется? Значит, заживает. — Джейк помолчал. — Но лучше все же посмотреть.

Бэннер доверчиво подняла глаза.

— Ну если надо, Джейк.

Откинув простыню и одеяло, он увидел ее маленькую фигурку в одной ночной рубашке, под которой вырисовывалась каждая выпуклость. В горле Джейка что-то сжалось. Он откашлялся.

— А ты не хочешь, как бы… — Джейк неопределенно покрутил руками, показывая, чтобы она подготовилась, и повернулся спиной к ней.

Бэннер подняла ночную рубашку и расправила ее так, чтобы обнажить только шов. Но одна нога и бедро остались оголенными, иначе не вышло.

— Я готова, — тихо сказала она. Джейк повернулся, избегая встречаться с ней глазами, и осторожно сдвинул повязку.

Бэннер охнула, и он быстро поднял голову.

— Тебе больно?

— Нет. Я только что поняла, что меня на самом деле резали. — Закрыв глаза, Бэннер проглотила слюну, потом, преодолев отвращение, продолжила:

— Он такой некрасивый, этот шов.

— По сравнению с теми ранами, которые я видел, работа Хьюита просто шедевр. Видишь, вот здесь сухая кожа? Она и чешется. Значит, все в порядке.

— Странно, что доктор Хьюит не приезжает навестить меня. Да, идет дождь, и наводнение, но он ведь должен приехать?

Джейк решил, что Бэннер больше не нужна такая большая повязка, и заменил ее квадратиком марли, оставленной доктором.

— Я должен кое-что рассказать тебе. Бэннер уставилась на его макушку. Волосы блестели от света лампы. Она чувствовала его дыхание на своем животе.

— А что именно?

— Про доктора.

— Да?

— Я привез его сюда под дулом револьвера. Губы ее слегка раздвинулись, но она не проронила ни звука. Джейк почувствовал, что должен все объяснить.

— Хьюит в общем-то не особенно упирался, когда узнал, кто его пациентка. Но, осмотрев тебя и поставив диагноз, предложил давать лауданум в любом количестве, чтобы облегчить твои страдания до тех пор, пока ты не умрешь.

— Он не собирался делать операцию?

— Нет, пока я не приставил к носу доктора револьвер и не пообещал его пристрелить, если он этого не сделает.

Бэннер сцепила руки на груди. Если бы она не любила Джейка прежде, то сейчас точно полюбила бы его. Она обязана ему жизнью. Джейк взял ее руки и сильно сжал их.

— Этот чертов знахарь ничего не собирался делать. Хотел дать тебе умереть, а лотом успокаивать твоих родителей. — Его взгляд стал напряженным от тяжелых воспоминаний. — Когда все было кончено, Хьюит бежал отсюда, как опоссум. Он не дал никаких указаний на случай твоего выздоровления, поскольку был уверен, что этого не произойдет.

— Но ты выходил меня.

Глаза его смотрели на нее в упор.

— Да.

— Джейк, доктор может потом обвинить тебя в принуждении.

— Ну и пусть. Я бы все равно поступил точно так же. И я убил бы его, если бы он не сделал операцию. Глаза ее наполнились слезами.

— Ты пошел на это, только чтобы спасти меня. Почему?

Взяв ее лицо в ладони, Джейк всматривался в него, наслаждаясь каждой любимой черточкой.

— Я не позволил бы тебе умереть. Я бы отдал свою жизнь, чтобы спасти твою.

Потом, уступив жажде, мучившей его несколько дней, Джейк поцеловал Бэннер. Приоткрыв влажные губы, она с наслаждением ответила ему. Язык его проник в ее рот и мягкими толчками все сильнее возбуждал Бэннер.

Она обвила руками его шею, а Джейк, прижав ее к подушкам, накрыл своим телом. Грудь ее распласталась под его грудью, и ритм их сердец казался единым.

Губы Джейка легко прикасались к ее губам, как бы собирая росу с губ Бэннер.

— Бэннер, Бэннер, — шептал он ей в шею, — я не позволил бы тебе умереть. Ты мне так нужна!

Потом они бурно целовались. Им стало трудно дышать. Джейк поднял голову, увидел полные, распухшие от его поцелуев губы и улыбнулся. Этот рот умел и давать, и получать страстные поцелуи, и Джейк проследит за тем, чтобы все было как надо. Уж он постарается.

— Я забыл спросить тебя, не хочешь ли ты есть. Джейк подхватил одну прядку волос. Она обвилась вокруг его пальца точно так же, как невидимая нить обвила его сердце.

— Я хочу есть. Сегодня надо подкрепиться как следует. Он встал и пошел на кухню.

— Горячий суп.

— Джейк! Он обернулся.

— Мне не нужен больше доктор Хьюит. Ты прекрасно ухаживал за мной.

Глаза его вспыхнули от избытка чувств. Джейк удовлетворенно вскинул голову и отправился готовить ужин.

Отношения между ними после той ночи изменились. Они больше не скрывали своих чувств друг к другу. Джейк целовал Бэннер на ночь, желая приятных снов, но дальше этого ласки не шли. Она не предлагала ему спать рядом с ней. Еще не настало время заниматься любовью, но оно приближалось. Они оба это понимали. А пока ждали и готовились.

Каждое утро, принося Бэннер чай, Джейк целовал ее. Всякий раз, когда он приближался к кровати, Бэннер брала его за руку, и они смотрели друг на друга. Джейк продолжал бриться в ее комнате, расчесывал ей волосы. По вечерам он сидел на стуле на расстоянии вытянутой руки от кровати Бэннер и читал ей о том, как выращивать крупный рогатый скот. Ведь они купили его в Форт-Уэрте. А она шила подушечки для стульев в гостиной, которые, как надеялась, они когда-нибудь купят.

— Джейк.

Он поднял голову от книги.

— Тебе это интересно?

— Нет. Я убиваю время.

— Но я не хочу тебя отвлекать. Он лукаво улыбнулся.

— Мисс Коулмен, ты отвлекаешь меня уже давно.

Бэннер покраснела.

Джейк отложил книгу. Это был особый вечер. Бэннер уже дошла до кухни и обратно, причем держалась прямо. Живот еще побаливал, когда она ускоряла шаг.

— А когда ты научился читать? — спросила Бэннер. — Только не обижайся, пожалуйста, большинство ковбоев не умеют читать.

Джейк улыбнулся.

— Это заслуга Лидии. Она начала учить Анабет во время путешествия, и, когда мы прибыли на место, Анабет решила, что и я должен учиться. — Взгляд Джейка затуманился, когда он вспомнил, как настойчиво сестра учила его и других грамоте. Она показывала им буквы и слоги, составляющие слова. — Вначале я считал это пустой тратой времени, но она напоминала мне, что Росс хорошо читает, а все, что умел Росс, хотелось уметь и мне.

— А почему ты ходил к ней?

Вопрос был совершенно не связан с темой и задан надтреснутым голосом, поэтому Джейк быстро взглянул на Бэннер.

— К кому?

— Да к той женщине, к Уоткинс. Почему ты меня тогда оставил в отеле после того, как мы так мило провели день вместе? И пошел к ней.

Почувствовав себя загнанным в угол, Джейк занервничал, тем более что увидел слезы в ее глазах. Он опустился перед Бэннер на колени и взял ее руки в свои.

— Ты видела, как я уходил?

— Да.

— Я ушел не за тем, о чем ты думаешь, Бэннер.

— Какая еще причина может заставить мужчину украдкой отправиться ночью в дом терпимости? Ты ведь мог заняться этим и со мной. Просто спросил бы меня.

— Нет, Бэннер. Я не мог тогда. Это было бы не правильно.

— А с проституткой правильно?

— Выслушай меня. — Джейк встряхнул ее руки.. — Пришли Мика и Ли. Я проснулся. Мика сказал мне, что видел в «Саду Эдема» Грейди Шелдона. Это меня насторожило. Я хотел предупредить его, чтобы он держался подальше от тебя. Я подумал, может, он специально поехал за тобой в Форт-Уэрт и планировал украсть тебя или еще что-то в этом роде. И я пошел к Присцилле, чтобы попытаться выяснить его намерения. — Джейк не упомянул о том, что Грейди и Присцилла отлично поладили.

— Так это была единственная причина? — спросила Бэннер. — Ты ведь не… — Джейк положил руку ей на голову. — Но наутро эта женщина говорила так, будто, ну, в общем, ты понимаешь…

— Все, что она говорит, — ложь. Присцилла хотела уязвить тебя, причинить тебе боль и вернуть меня.

— А я думала, вы друзья.

— Это совсем не так. Я тебе уже говорил, что я с Присциллой не сплю.

— По словам Грейди, девушки в том доме только и говорят о тебе. Ты считаешься там легендой.

Джейк улыбнулся, но, увидев, как потемнели глаза Бэннер, серьезно сказал:

— Бэннер, с той ночи в сарае у меня не было ни одной женщины.

— Это правда?

Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

— Мне самому трудно поверить, но клянусь, это чистая правда.

— И так будет всегда?

— Ну, это уж зависит от тебя, — тихо проговорил Джейк. — А чего хочешь ты?

— Я никогда не делала из этого секрета, Джейк. Он упорно смотрел в пол. Несколько дней назад, когда Бэннер была на грани жизни и смерти, Джейк понял, что у него к ней не просто физическое влечение. Да, конечно, он страстно желал ее, но так же сильно мечтал, чтобы соединились их сердца.

Эта девушка давно уже перестала быть для него дочерью Росса и Лидии. Это была Бэннер, женщина, необходимая ему и способная заполнить пустоту его души. Если кто и мог излечить его от цинизма и избавить от горечи, то только она. Джейк устал бороться с самим собой. Теперь их будущее решено окончательно. Правда, знал об этом пока он один.

Снова посмотрев на нее, Джейк улыбнулся:

— Хочешь принять ванну в постели?