Узы магии. Дуэль с лордом вампиров

Девять

Из святилища мы выходим втроем. Однако, вопреки моим ожиданиям, не спешим возвращаться туда, откуда пришли. Сняв со стены массивную связку ключей, Руван вешает их себе на пояс, и мы начинаем спускаться по лестнице, по пути минуя множество запертых дверей.

Я пытаюсь запомнить, какой дорогой меня ведут, чтобы хоть немного ориентироваться в похожем на лабиринт замке. Но тщетно. Меня постоянно отвлекают какие-то странности. Сперва ноздри наполняет слабый запах жарящегося мяса. Потом порывы воздуха касаются лодыжек и пальцев рук, как будто в коридорах существует некая доселе неведомая мне жизнь.

К тому же все еще кружится голова от переполняющей меня магии вампов. Она накатывает волнами, и я изо всех сил стараюсь не споткнуться. Во мне столько энергии, что, кажется, я готова проработать молотом целый день без перерыва, да еще хватит сил, чтобы таскать уголь или убирать в хранилище остатки переплавленного железа. И одновременно такое чувство, будто меня в любую секунду может разорвать на части.

Руван останавливается возле какой-то двери и отпирает ее. Я вдруг замечаю, что по обеим сторонам порога тянется полоска соли. Вамп осторожно переступает через нее, и я с замиранием сердца следую его примеру.

– Значит, соль на самом деле никак не защищает от вампов, – вздыхаю я.

Она не слишком-то подействовала на бродячего вампа, который хотел вломиться в наш дом. Интересно, сколько еще домов в Охотничьей деревне в ту ночь подверглись нападению? Ведь хрупкая защита, на которую надеялись жители, оказалась бесполезной. А знали ли мы вообще хоть что-нибудь о вампах?

Удивительно, но мое печальное замечание не остается без ответа.

– И да, и нет. – Руван запирает за нами дверь. – Соль притупляет чувства вампиров и затрудняет нашу врожденную способность отыскивать и выслеживать кровь, даже ту, которая еще течет в венах.

Он вдруг замолкает. Наверное, раздумывает, стоит ли делиться со мной сведениями? Я буду только рада, если Руван продолжит совершать подобные ошибки и раскроет мне секреты вампов. Если я когда-нибудь вернусь в Охотничью деревню, то сообщу их все Дрю и охотникам из крепости.

Как ни странно, Руван, отбросив колебания, продолжает:

– В какой-то мере соль все же работает. Вампир не сможет почувствовать за дверью человека, поэтому не станет его искать. Однако если он знает, что внутри кто-то есть, от соли мало проку.

– Зачем она здесь? – интересуюсь я.

Руван вздрагивает, и как бы хорошо ни умел держать себя в руках, я замечаю скользнувшую по его лицу мимолетную гримасу. Взгляд вампа становится отстраненным.

– Для защиты.

– Тебе нужна защита от вампов? – недоверчиво поднимаю брови.

– Мы вампиры. И что бы ты ни думала, в темноте скрываются монстры намного страшнее нас. – Он снова указывает на соль. – Она помогает.

– Ясно.

Что-то здесь не сходится. Если соль притупляет чувства вампов, то как один из монстров нашел меня в защищенном солью доме? Я уж точно не попадалась ему на глаза. Может, Руван старается внушить, будто он и его сторонники слабы, тем самым пробудив во мне сочувствие? Ну нет, я не поддамся на его уловки.

– У тебя есть еще вопросы, – тихо замечает он, когда Куин уходит вперед.

– Только вряд ли ты на них ответишь. – Я бросаю на него настороженный взгляд.

Руван точно так же смотрит в мою сторону.

Вероятно, занимается теми же прикидками, что и я. Кровная клятва якобы запрещает нам лгать. Но позволяет ли говорить полуправду? Куин уже отлично доказал, что вампы умеют уходить от ответов на неприятные вопросы.

Мы попадаем в тесный вестибюль, и Куин открывает еще одну дверь.

– Пойдем, охотница. – Руван поспешно переступает порог.

Мы шагаем по галерее, откуда открывается вид на лежащий внизу зал. Там сидят несколько вампов, но они нас не замечают. Либо же просто не обращают внимания.

Однако Руван не останавливается. Он быстро проходит в очередную дверь, которую Куин придерживает для меня открытой. Впрочем, слуга не входит следом за нами, а просто закрывает створку за моей спиной.

– Это мои покои, – объясняет Руван, ведя меня через другие двери в гостиную. – Ты останешься здесь.

– Здесь?

– Да, чтобы я мог лично за тобой присматривать. Ты и вправду веришь, будто я предоставлю тебе полную свободу?

– Беспокоишься, что я нападу на твоих приспешников? Не веришь в силу кровной клятвы? – Я вздергиваю подбородок, надеясь, что Руван заглотит наживку и сообщит, смогу ли я как-то навредить прочим вампам.

– Клятва не даст тебе воспользоваться клинком, только вот твой язык ничто не удержит. Не хочу, чтобы ты начала грубить и создавать ненужное напряжение, – едва заметно хмурится он.

Я пропускаю оскорбление мимо ушей.

– Тогда запри меня в какой-нибудь комнате. Я буду просто счастлива не общаться ни с кем из тебе подобных.

– Прости, охотница, но если ты вновь желаешь увидеть ту хибару, которую зовешь домом, тебе придется с нами сотрудничать, – усмехается Руван.

Его свежее, красивое лицо выглядит гораздо менее устрашающим. С торчащими клыками и обвисшей кожей он был похож на некую древнюю тварь. Сейчас же ничем не отличается от обычного человека.

Хотя, нет… не совсем так. Руван по-прежнему двигается с невероятной грацией вампа, его волосы напоминают лунный свет, а глаза походят на расплавленное золото. И клыки у него все же есть, пусть и не такие заметные. Да и тонкие черты лица слишком уж необычны для человека. Руван напоминает живой портрет, чересчур красивый, чтобы быть настоящим. И излишне очаровательный.

– Или… это жилье недостаточно удобно для утонченного охотника? – уточняет повелитель вампов.

– Честно говоря, меня напрягает все наше соглашение, – прямо говорю я.

– Отлично. Не хотелось бы, чтобы ты пригрелась тут и осталась надолго.

– Ну, это маловероятно. – Надеюсь, по моему тону понятно, что я не намерена торчать здесь дольше необходимого. – А как же ты? Тебя не смущает, что рядом будет человек?

Вскинув голову, я выпрямляюсь во весь свой невысокий рост – да, в этом плане хвастаться нечем. Меня скорее можно назвать коренастой, а за годы работы в кузнице тело обросло мышцами.

Руван не отступает, напротив, слегка выпячивает грудь.

– Ты не способна сделать ничего, что могло бы меня смутить.

– Это вызов? – Я обнажаю зубы, пытаясь говорить на понятном ему языке угроз.

Когда Руван отзеркаливает мою гримасу, его клыки выглядят гораздо более устрашающими.

– Безусловно. – Он вытягивает руку в приглашающем жесте. – Ну, давай, действуй. Я жду. – Руван делает полшага вперед.

Моргнув, я поспешно отстраняюсь, не ожидая от него подобной реакции. А после понимаю: он просто надо мной смеется!

– Так я и думал.

– Мне неинтересно играть в игры, – заявляю я, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Я здесь, чтобы убивать.

– Ладно.

Руван слегка опускает подбородок. В его глазах мелькает тень, и выражение лица становится мрачным и более напряженным. Мы стоим совсем близко друг от друга, и я могу рассмотреть четко выделяющиеся на фоне черных зрачков золотые радужки, такие яркие, что кажутся почти платиновыми. А еще мне достаточно лишь слегка податься вперед, чтобы его задушить. При одной только мысли об этом начинают трястись руки.

– Я знаю, что каждый проведенный здесь день ты будешь замышлять мою смерть, – медленно произносит повелитель вампов, и в его низком голосе звучит сильная, глубокая печаль, эхом отдающаяся у меня внутри. – Я дал тебе клятву, прекрасно понимая, кто ты и сознавая всю опасность. И ни на миг не сомневался, что у меня в руках окажется поводок смертоносного существа, которое, стоит лишь чуть-чуть оступиться, тут же перегрызет мне горло.

Что? Смертоносное существо? Он говорит так, будто это я здесь чудовище.

– Я же видела твое истинное обличье, – напоминаю я. – Ты сам такой же монстр, вамп.

Усмехнувшись, Руван отстраняется, и напряжение, витающее в воздухе между нами, немного спадает. Хотя обещание смерти все еще маячит где-то на заднем плане, ожидая, пока один из нас решит его исполнить.

– Какой я… – бормочет повелитель вампов и, подойдя к стене, сдергивает накинутое на раму покрывало.

Под ним обнаруживается зеркало, в котором возникает его прекрасное обманное лицо. Увидев на заднем плане себя, я внимательно вглядываюсь в собственное отражение.

Я вновь стала такой же, как и всегда. Кожа обрела привычный смуглый оттенок, темные вены исчезли. На щеках ни бледных пятен, ни румянца. Внимание притягивает черная отметина у основания горла, в ложбинке между ключицами – в форме ромба, с небольшой слезинкой внизу; по бокам изящно изгибаются два стилизованных крыла летучей мыши.

Я касаюсь ее кончиками пальцев.

– Это моя метка. – Задумчиво уставясь на нее, Руван подходит ближе. – Знак моей крови, моей магии. Она означает, что ты со мной связана.

Я медленно втягиваю воздух, наблюдая, как напрягаются мышцы шеи рядом с меткой. Она движется вместе с кожей, словно обычная татуировка.

– Не волнуйся, – усмехается Руван, – как только мы выполним условия соглашения и клятва перестанет действовать, она пропадет сама собой.

– Хорошо. – Я опускаю руку и одариваю его хмурым взглядом.

Он подается вперед, почти касаясь меня носом.

– Не переживай, мне тоже не слишком нравится носить метку.

Руван тянется к воротнику и одной рукой ловко расстегивает верхнюю пуговицу. Я, не отрываясь, слежу за его движением и тут же невольно заливаюсь румянцем. Однако вся привлекательность раздевающегося мужчины мгновенно пропадает, когда он раскрывает воротник рубашки, под которым обнаруживается ромб, внутри которого находится другой, поменьше, а по бокам два серпа с крючкообразными наконечниками на концах.

– Что это?

– Твоя метка.

«Моя?..»

– Но я же не вамп.

– Вампир, – автоматически поправляет Руван. Ни за что не буду его так называть. – Я не говорил, что это метка вампира. Просто твой уникальный знак. В крови любого существа заключена сила самой его жизни, и в ней отражается весь когда-либо полученный опыт. Не бывает двух одинаковых меток.

Значит, это моя метка. Я не свожу с нее взгляда, даже когда Руван отстраняется и вновь застегивает рубашку.

Я оказалась в мире вампов. Принесла кровную клятву их повелителю. Но ничто так не потрясло меня, как осознание, что в моей крови – обычной, человеческой крови – есть магия.

– Во мне есть магия? – почти неосознанно выдыхаю я.

Руван поворачивается, поднимая бровь в форме полумесяца.

– Само собой. Прочие обычно верят, что люди напрочь лишены магии, но вампиры знают правду. Сила есть у всех, нужно лишь уметь ею пользоваться.

«Сильными не рождаются, а становятся», – много лет назад сказал мне Дрю, когда я спросила, почему Давос сделал его своим особым учеником. Любой способен обрести силу, нужно только правильное руководство и упорный труд. Именно поэтому Дрю сбегал ко мне почти каждую ночь.

«Мы ведь близнецы, – объяснял он. – Если я могу стать сильным, то и ты сможешь».

Вместе мы добились многого, хотя изначально даже не рассчитывали, что так получится. Интересно, знал ли Давос, что на самом деле тренировал нас обоих? Скорее всего, нет, иначе не стал бы продолжать занятия с Дрю.

Я подхожу к своему отражению и осторожно потираю метку на шее. Руван не сводит с меня взгляда. Трудно понять, о чем он сейчас думает. Я же недоумеваю, как я, скромная дева-кузнец, оказалась здесь, в обличье охотницы, с меткой повелителя вампов на коже. У меня все те же черные глаза и темные волосы, знакомые шрамы на руках, ожог на правой щеке, полученный еще в двенадцать лет в результате несчастного случая в кузнице, однако в остальном я с трудом себя узнаю.

– Ты хочешь использовать ее? – вырывает меня из мыслей голос Рувана.

– Что использовать?

– Нетронутую силу в твоей крови, которой никогда не пользовались твои предки, – усмехается Руван.

Он выглядит самодовольным, явно радуясь, что меня хоть что-то очаровывает в его мире. И я тут же прогоняю назойливые мысли. Его они точно не касаются.

– Конечно нет. Я не вамп и не хочу иметь с ними ничего общего.

– Правда? Связать себя с вампиром кровной клятвой – как раз и есть нечто общее, – еще более самодовольно уточняет он.

– Это всего лишь соглашение. – Я отхожу от зеркала, поправляя и подтягивая доспехи. Хотелось бы мне с такой же легкостью обуздать расшалившиеся мысли.

– Да, конечно. – Руван поворачивается к двери. – Ну, раз теперь ты знаешь, где будешь жить, пойдем. Я познакомлю тебя со своими вассалами.

– С вассалами?

– Да. С моими верными рыцарями, принесшими клятву верности мне, этой земле и нашему роду. Можно сказать, они – моя собственная группа охотников.

– Ты уверен, что так нужно? Сам ведь говорил о моем остром язычке. – Не очень-то мне хочется с ними встречаться. Я бы предпочла укрыться в этой комнате, чтобы хоть немного прийти в себя. Вокруг меня слишком много перемен, и я еще не смогла до конца осознать происходящее. – Да и вряд ли они обрадуются, когда поймут, что их прославленный повелитель заключил сделку с их заклятым врагом.

– Ты бы стала оспаривать решение главного охотника?

Я поджимаю губы. Понятия не имею, что происходит в крепости, поэтому безопаснее вовсе не отвечать. Кто знает, как много известно вампам об Охотничьей деревне и откуда они вообще черпают сведения.

– Я так и думал, что нет. – Руван открывает дверь. – Пойдем.

Мы выходим на галерею, где все еще покорно ждет Куин. Теперь в зале, который расположен под нами, стало более шумно. Разговоры перекликаются со звуками, похожими за звучание скрипки. И пусть галерея находится значительно выше, я могу разобрать большую часть слов – почти не сомневаюсь, что только благодаря выпитой крови вампа. Это лишний раз напоминает о том, что я сделала и насколько сильно изменилась.

«Ты поступила верно», – уговариваю себя, но внутренний голос звучит уже не так убежденно, как раньше.

Все воспринимается каким-то неправильным. Мне некомфортно в собственном теле, а чувства меня обманывают. Внутри зарождается ненависть к собственной крови, к силе, всегда живущей во мне, но которой я никогда не желала. Мне хотелось просто защитить свою семью и, возможно, когда-нибудь вместе с братом увидеть море.

Как же я оказалась здесь?

– Они стали смелее, чем раньше, – ворчит мужчина.

– Смелее. Сильнее. И с каждым разом все упрямее, – добавляет другой приятным мягким голосом.

– По крайней мере, у нас есть их кровь, – безразлично произносит женщина.

Меня пробирает ледяной озноб. Они ведь говорят об Охотничьей деревне. В ушах начинает звенеть, и я практически не слышу дальнейших слов, как будто тело физически пытается их заглушить.

– Очень мало дается по доброй воле, – сокрушается второй мужчина. – Нам придется очищать остальное, насколько возможно.

– Очищать? Брать кровь силой отвратительно, – бормочет женщина.

– Я хорошенько постараюсь, – отвечает мягкий голос.

Музыка замолкает.

– И этого хватит? – спрашивает вторая женщина.

– Должно, – вступает в разговор Руван.

Мы как раз спускаемся по лестнице, соединяющей галерею с залом внизу и проходящей вдоль задней стены.

При виде меня все вампы вскакивают на ноги. Я с трудом сглатываю и опускаю взгляд под ноги, стараясь не споткнуться. Сейчас я не кузнец, а охотник, и не собираюсь демонстрировать свой страх. Мы изучаем друг друга, и воздух вокруг сгущается, как бывает перед началом драки.