Узы магии. Дуэль с лордом вампиров

Семь

Сумеречная дымка вокруг приглушает красный цвет испачканных кровью простыней.

Зрение сужается. Я медленно моргаю. Время от времени надо мной парят иссохшие лица вампов. Что-то говорят, глядя на меня с жутким блеском в глазах. Осматривают мое израненное тело. Представляю, что они видят.

«Жалкое, сломленное создание. Ничтожество».

Конечно, я лишь мысленно заканчиваю фразы, произнесенные повелителем вампов. Но чего уж там. Мне не хватило сил.

Я ведь кузнец, а вовсе не воин, способный раз и навсегда положить конец войне с вампами. В итоге стало ясно, что мне не стоило сюда и соваться.

О чем я только думала? Выпила эликсир и возомнила, будто сумею занять место Дрю и покончить с повелителем вампов?

Где теперь мой брат? Жив ли? Что-то внутри подсказывает, что да… но могу ли я доверять глупой надежде, которая поселилась в уголке сердца? Мне следует бороться за него. Только вот одного желания недостаточно. А сил уже не осталось. Эликсир полностью меня опустошил, и я похожа на марионетку с перерезанными нитями, неспособную даже двигаться.

Меня снова накрывает темнота.

У моей кровати сидит мужчина с длинными серебристыми волосами.

– Ты слишком измотала себя, – немного раздраженно замечает он.

«В самом деле?» – хочется спросить. Но с губ почти застенчиво срывается:

– Я знаю.

Он наклоняется вперед, и его лицо оказывается совсем близко. Такое ощущение, будто я видела его уже много раз. Хотя… неужели я смогла бы забыть такого прекрасного мужчину, пахнущего хвоей, глаза которого навевают мысли о солнечном свете?

– И что мне с тобой делать?

– Любить меня вечно? – сами собой двигаются мои губы.

– Осторожнее с желаниями. Я ведь могу и согласиться.

Я пребываю в странном полубессознательном состоянии, в котором непонятные сны перемежаются с тяжелым, удушающим небытием. Разум словно отделяется и уплывает прочь от тела. В этой кошмарной пустоте я бывала и раньше – после того, как Давос убил вампа, который украл лицо моего отца. Я жила, погрузившись в боль от осознания, что папы больше нет, и ему уже никак нельзя помочь. И изводила себя мыслями о том, что, наверное, могла бы изменить. Возможно, будь я старше и сильнее, сумела бы выковать для него более острый серп… и не стала бы настаивать, чтобы он так часто ужинал дома, из-за чего ему приходилось пропускать тренировки… и может быть, тогда он все еще был бы со мной…

Как же я тогда выбралась из ямы отчаяния? Как в те дни, полные беспросветного горя, нашла в себе силы двигаться дальше?

Ах, да, конечно… Я подавила в себе все лишние опасные мысли и эмоции и полностью погрузилась в работу, колотя молотом до тех пор, пока кожа на руках не покрылась кровавыми мозолями. Вот и выход. Нужно просто опять заглушить боль и прогнать поселившееся в душе отчаяние. Если ничего не чувствовать, ничем не дорожить, то и больно не будет. Я стану неуязвимой. И смогу мыслить более ясно.

Нужно просто вернуться к работе.

Только вот к какой?

Бесконечный, непрекращающийся труд. А ведь столько еще предстоит сделать. Однако мы уже близко.

По затемненным коридорам женщина проходит словно призрак – ощутимая, реальная, но невидимая. В руках у нее три рабочих журнала. По бокам идут двое мужчин: один с волосами цвета воронова крыла, другой с золотыми глазами.

– Нужно рассказать им, – предлагает черноволосый.

– Они не примут правду. Пока нет, – возражает другой мужчина.

– Возможно, со временем, – замечает она.

Но сейчас ждет работа…

Какая? Здесь у меня нет никаких обязанностей. Кузница… очень далеко. Я не улавливаю ее тепла. Охотничья деревня. Мама. Дрю… Что я могу сейчас для них сделать?

«Пожалуйста, скажите, чем помочь».

Внутри вновь рвутся какие-то нити, и мои путы расползаются. В голове роятся сотни различных ошеломляющих мыслей, постепенно погребая меня под собой. Я больше не могу дышать. Вокруг лишь темнота… и ощущение неудачи.

По разгоряченному лицу стекают прохладные струйки. Я горю от стыда? Или от лихорадки? Не знаю. Похоже, у меня бред. Чьи-то сильные, уверенные руки обрабатывают раны, и боль становится почти сносной. Вновь кто-то разговаривает вокруг. И снова слышится низкий голос, который рано или поздно станет для меня погибелью. В моих снах опять появляется сереброволосый мужчина.

«Что им от меня нужно?»

Если провести верный ритуал, я смогу помочь им всем. Не стоит платить такую высокую цену.

Мы сможем обойтись без ненужного кровопролития.

С каких это пор мы стали противниками, брат?

Рано или поздно я все же открываю глаза и обвожу взглядом спальню.

Над головой висит тяжелый бархатный балдахин уже знакомого алого оттенка. Шторы отдернуты и закреплены на четырех столбиках в углах кровати. Я укрыта толстым пуховым одеялом, которое не помогает до конца унять дрожь. Я сама себе напоминаю кузнечный горн в разгар зимы – горячий внутри и в то же время холодный снаружи. По всей видимости, у меня жар.

Я осторожно сажусь. Не так уж и больно, я ожидала худшего. Поднимаю руку к голове и кончиками пальцев нащупываю повязку. Череп, конечно, еще ноет, но уже гораздо меньше. Монстры подлечили меня.

«Зачем? Может, им нужна моя свежая кровь?»

При мысли об этом к горлу подступает тошнота.

Будь здесь Дрю, он бы точно понял, что происходит и как быть дальше. Впрочем, он бы вряд ли оказался в таком положении. Уж брат-то точно прикончил бы повелителя вампов.

Но, передав мне флакон с эликсиром, он изменил наши судьбы, и теперь нам обоим придется из-за этого страдать. Возможно, Дрю уже заплатил самую высокую цену. В груди все сжимается, сердце пропускает удар, как будто говоря мне «нет».

– А ты неплохо выздоравливаешь.

Я резко поворачиваюсь на звук, и тут же сожалею об этом. От быстрого движения к горлу подкатывает тошнота, а перед глазами все расплывается, лишь через несколько мгновений складываясь в четкую картинку. У невиданно большого окна, которое, впрочем, совсем теряется в пространстве комнаты, стоит повелитель вампов.

Когда он поворачивается ко мне, его силуэт четко вырисовывается в льющемся через открытое окно бледном свете луны. Обычной луны. Значит, ночь кровавой луны уже миновала? Сколько времени прошло? День? Два? Луна еще практически полная, так что, надеюсь, не больше.

– Мы сделали все, что могли, – поясняет он. – Но даже при обычных обстоятельствах проводить человека через Грань опасно. И запрещено. А уж когда этот человек всеми силами стремится причинить себе вред, естественное разрушение ускоряется.

Пока он говорит, я осматриваю комнату. Здесь практически нет мебели – лишь пустой прикроватный столик в изголовье да у противоположной стены по бокам камина книжные шкафы, в которых нет ничего, кроме паутины. Только символ вампов, выгравированный над камином, притягивает взгляд. В остальном же комната выглядит пустой и бездушной.

– Тут нет подручных средств, поэтому даже не думай на меня напасть, – сообщает Руван.

– Я не…

– Только не прикидывайся, – закатывает он глаза. – У меня есть подробные записи о том, как тренируют охотников. Вы способны превратить в оружие все, что угодно. – Руван кивает на маленький пустой камин между книжными шкафами. – Я даже велел убрать каминные принадлежности.

Я с трудом сглатываю. Он по-прежнему считает меня охотником. Неужели… боится? Призвав на помощь всю храбрость, которую когда-либо видела у брата, я ровным тоном интересуюсь:

– Чего ты от меня хочешь?

– Поговорить.

– А если я не желаю говорить с тобой? – спрашиваю, набравшись смелости, хотя все внутри сжимается от одного его вида. Без эликсира я перед ним беспомощна.

– У тебя есть занятие поинтереснее? – В его глазах мелькает веселье.

– Ладно, продолжай, – уступаю я.

Он прав, выбора у меня нет. Да, я до сих пор жива, но не стоит и дальше провоцировать повелителя вампов. У меня ведь больше нет эликсира, чтобы подкрепить свои угрозы.

– У нас мало времени, поэтому буду говорить начистоту. Ты умираешь, – серьезно произносит Руван.

Я опускаю взгляд на свои ладони. Пусть меня подлечили, но мышцы нещадно ноют – примерно так же, как много лет назад, после первого дня работы в кузнице. Нет, еще хуже. И пальцы постоянно немеют, а руки двигаются с большим трудом.

– Ладно, – наконец киваю я.

Пока не знаю, готова ли я полностью ему поверить, но во мне и в самом деле что-то изменилось. Поэтому лучше не спорить. Пусть рассказывает, сейчас мне пригодятся любые крупицы ценной информации.

– Кажется, тебя это не беспокоит.

А ему-то что? Какое дело монстру, который охотился на меня и моих сородичей, до моего отношения к смерти? Конечно никакого. Наверняка это уловка, чтобы внушить мне ложное чувство безопасности.

– Тебе, наверное, тяжело воспринимать эмоции, связанные с осознанием неизбежного конца, – с ненавистью бросаю я.

– Думаешь, я ничего не знаю о смертности? – Он поднимает бровь.

– Извечный повелитель вампов?

– Извечный? Если бы… – тихо фыркает лорд и отворачивается к окну; чуть приоткрывает сморщенные, потрескавшиеся губы, демонстрируя ужасные клыки.

И я должна поверить, что вампы долго не живут?

– Почему я до сих пор не умерла? – напрямик спрашиваю я. – У вас всегда отлично получалось убивать моих сородичей.

– Я сохраню тебе жизнь и даже позволю уйти. Если ты согласишься мне помочь.

Я потрясенно замираю.

– Помочь? Чем человек может помочь вампу?

– Вампу, – медленно повторяет он с легкой усмешкой. – Вы, люди, уничтожаете наш вид. И даже название нормально произнести не можете.

– Разве ты не вамп? – Глупый вопрос. Это ведь очевидно. Пожелтевшие зубы, черные глаза и иссохшая плоть говорят сами за себя.

– Мы вампиры, – с нажимом произносит он. Это слово воспринимается более мягким, даже каким-то округлым. Словно бы звук исходит из глубины горла и замирает на кончике языка. Изящно, ничего не скажешь. – Это люди окрестили нас вампами.

– А-а. Ну, независимо от названия, вы все равно те монстры, что высасывают жизнь.

В мгновение ока Руван оказывается рядом и нависает надо мной.

– Мы не высасываем жизни, – рычит он. – Хочешь знать, кто такие монстры? Взгляни на своих драгоценных охотников. Ты видела, что они с тобой сделали.

– Это ты во всем виноват, – настаиваю я.

– Я уже встретил тебя в таком состоянии, – усмехается он. – Ты ведь видела себя в зеркале. Твои драгоценные охотники решили поставить на тебе эксперимент. Если уж на то пошло, по сравнению с этим мое предложение очень даже доброе.

Я пропускаю его слова мимо ушей. Руван явно пытается сбить меня с толку и настроить против моих же сородичей. Наверняка зеркало в зале было заколдовано магией вампов. Ведь там его волосы выглядели серебристо-белыми, а не висели, как сейчас, жирными спутанными прядями.

– Заставлять меня служить тебе – вовсе не доброта.

– Мне нужна всего лишь одна услуга.

Не горя желанием знать подробности, я все же уточняю:

– Какая?

– Помоги мне снять проклятие, – просит он, глядя мне прямо в глаза. – И я тебя освобожу.

Проклятие? Первый раз слышу.

– И ты надеешься, придумав проклятие, убедить меня в своей правоте?

– Странно, что ты еще не догадалась, – усмехается он и немного отстраняется, все так же не сводя с меня взгляда. – Я говорю о проклятии, которое на нас наложили твои охотники. Оно веками мучило мой народ.

– С чего ты взял, что я смогу разрушить древнее проклятие?

Наверное, лучше ему подыграть. Так я хотя бы останусь в живых.

Вот только если бы охотники в самом деле обладали такими способностями, они давно бы прокляли всех вампов, и последствия были бы куда страшнее тех, что беспокоят сейчас их повелителя.

– В самом сердце замка есть дверь, которую может открыть только человеческая рука. За ней находится источник проклятия. Нужно, чтобы ты провела меня внутрь.

– Хорошо, – притворно соглашаюсь я, хотя даже не понимаю, о чем он говорит.

Почему источник проклятия находится в замке вампов за дверью, которую способен открыть только человек? И с чего Руван взял, что после всех ужасов, которые из-за него пережили деревенские жители, я стану ему помогать? Ответов нет, но если мне удастся хоть на время его обмануть, возможно, я найду способ его убить или освободиться.

– Хорошо? Ты мне поможешь? – настороженно уточняет он.

Наверное, следовало бы задать больше вопросов и не торопиться отвечать согласием, но я не создана для изворотливости и интриг.

«Дрю бы понял, что нужно делать, – мысленно сокрушаюсь я. – Дрю…»

Нет, не стоит даже думать о брате.

– Мне нравится дышать, и если помогать тебе – единственный способ не отправиться на тот свет, тогда считай, что мы договорились.

Отчасти это правда. Хотя и бравады в моих словах хватает. Ведь с того момента, как он схватил меня, я уже попрощалась с жизнью.

– Думаешь, я поверю тебе на слово? – Слегка опустив подбородок, он пристально смотрит на меня.

Его глаза напоминают два сверкающих шара на фоне ночного неба. И сейчас, когда Руван немного расслабился, а сражение осталось позади, у меня вдруг возникает мысль, что они принадлежат довольно молодому мужчине. В них плещется отвага и мужская притягательность, резко контрастируя с морщинистым лицом. Как будто глаза мужчины в самом расцвете сил заключили в тело живого мертвеца.

И я отчего-то не в силах разорвать зрительный контакт.

– Скорее всего, ты хочешь. Иначе сейчас бы не разговаривал со мной, – бормочу я, проглотив комок в горле.

– Я много чего хочу, – бросает он. Слова звучат тяжело, словно камни, с глухим эхом падающие на дно колодца. – Но судьба моего народа висит на волоске. И я не могу позволить желаниям затуманить свой разум.

– И что тогда? Если ты мне не доверяешь, какой смысл в нашем соглашении?

– Я много размышлял об этом, пока ты спала и набиралась сил. И вроде бы придумал, как решить одну проблему с помощью другой. Не думаю, что тебе можно доверять. Более того, я почти уверен, что нельзя.

«Что ж, это взаимно».

– Так что давай вернемся к другой проблеме. Как я уже сказал, ты умираешь. – Руван ненадолго замолкает, обдумывая следующие слова. – Что ты знаешь о Грани?

На самом деле, очень мало. В Охотничьей деревне она упоминается только в мифах и легендах. Судя по всему, Грань такая же древняя, как и крепость, но с ней связано гораздо больше загадок. Дрю рассказывал мне разные истории о Грани, но все они казались совершенно неправдоподобными.

– Знаю, что ее создал первый охотник, чтобы защитить нас и не дать вампам захватить наш мир.

Может, именно об этом «проклятии» он упоминал? Если так, вряд ли повелитель всерьез верит, что я помогу ему избавиться от Грани.

Фыркнув, Руван складывает руки за спиной и вновь отходит к окну.

– Похоже, ты ничего не знаешь.

– Я знаю достаточно.

– Грань никак не связана с нашими распрями.

– Тогда что это?

Он бросает на меня хмурый взгляд. Похоже, у меня неплохо получается раздражать повелителя вампов. Замечательный талант! Однако, как ни странно, Руван начинает рассказ:

– Чуть более трех тысяч лет назад разразилась великая магическая война. И втянутые в нее люди оказались не в силах противостоять тем же вампирам. Тогда король эльфов заключил договор с людским правителем. Он взял себе невесту из людского рода, а после с помощью Грани разделил мир надвое. В одной части, называемой Природными Землями, поселились люди. В другой, Срединном Мире, все остальные.

Эльфы. Остальные? Нет… ведь всегда существовали только люди и вампы. Никого больше. Теперь голова у меня болит не только из-за полученных ран.

– Проклятие на нас наложено вскоре после раскола мира, – острым, словно серп, голосом, продолжает повелитель вампов. – И с тех пор оно ослабляет нас. – Руван стискивает лежащие на пояснице руки. Честно говоря, трудно представить, что вампы, с которыми мы сражались, хоть как-то ослаблены. – Как бы то ни было, дело в том, что люди не созданы для Срединного Мира. Здесь может жить только людская королева. Все остальные люди, которые приходят из Природных Земель, чахнут и умирают. Сейчас смерть грозит и тебе. Именно поэтому тебе не удается как следует исцелиться. Мы в лучшем случае способны немного замедлить процесс, однако не в силах полностью остановить твое увядание.

Он лжет, чтобы довести меня до отчаяния?

Я снова опускаю взгляд на свои руки. Сжимаю пальцы в кулак. И вновь ощущаю неестественную боль, живущую во мне с момента пробуждения. Все тело наполняет безмерная усталость, затрагивающая не только мышцы, но даже кости. Пусть я не охотник, но в моей жизни хватало трудностей и тяжкого труда. В кузнице нередки ожоги, царапины, ушибы и даже переломы. Так что травмы и боль для меня не в новинку. И я знаю, на что похоже, когда они начинают проходить. Сейчас этого и близко нет.

Само собой, не исключено, что он все-таки лжет. Однако я не могу избавиться от ощущения, будто наполняющие тело боль и неослабевающая усталость отнюдь не естественны.

– Сколько мне осталось? – какое-то время спустя интересуюсь я.

Не скажу, что полностью ему поверила, но вряд ли все это ложь. Слишком уж изощренно. Если ему нужна просто моя кровь, он бы мог давно ее выпить. К тому же, как ни крути, а все тело болит неспроста. Нет, за этим явно что-то кроется.

– Неделю, максимум две. – Снова повернувшись ко мне, он окидывает меня взглядом с головы до прикрытых одеялом ног. – Но уже через несколько дней ты не сможешь даже поднять голову, потом потеряешь способность жевать и глотать. Возможно, дышать ты и будешь, но умрешь задолго до того, как твои глаза закроются в последний раз.

– Тогда давай прямо сейчас откроем твою дверь.

С моего ухода из деревни прошло уже слишком много времени. Нужно возвращаться домой, пусть даже сгорая от стыда. При мысли о том, что мама будет меня искать, грудь пронзает боль, никак не связанная с увяданием. Наверняка она решила, будто в ночь кровавой луны потеряла обоих детей.

Руван вновь смеется. Этот глубокий рокочущий звук отчего-то вызывает мысли о лимонах с их резким, горьковатым вкусом – не столь уж неприятным, если подумать; хотя кому-то он даже нравится.

– Если бы все было так просто! Прежние повелители вампиров за несколько веков не сумели добиться желанной цели. Да, нужно торопиться, но за неделю нам никак не управиться. Дверь находится в самом сердце старого замка, и добираться до нее не только сложно, но и смертельно опасно. А поскольку твое состояние постоянно ухудшается, ты не выдержишь пути.

– А ты не можешь перенести нас туда с помощью тумана?

Он медленно вдыхает и потирает переносицу, как будто собирая остатки терпения.

– Нет, замок защищен. Если бы существовал простой способ добраться до двери, я бы тебя уже туда доставил.

– Что ж, перенести меня туда нельзя. А на то, чтобы добраться, у меня не хватит времени и сил. И что ты предлагаешь?

В воздухе вдруг повисает тяжелое, гнетущее молчание. Отвлекшись от своего состояния, я смотрю на Рувана в ожидании дальнейших слов.

– Мы обменяемся кровью, – неуверенно произносит он.

– Обменяемся… кровью?

– Да, ты выпьешь мою кровь, а я твою.

Я широко распахиваю глаза. Затылок словно стискивает холодная невидимая рука, посылая мурашки по всему телу. Я содрогаюсь, внутри все сжимается. От страха и отвращения кожа покрывается липким потом.

– Я не вамп. И не пью кровь.

– Да неужели? Ты ведь пыталась обрести нашу силу.

– Я ни за что бы на это не пошла.

– Спорное утверждение, учитывая состояние, в котором я тебя нашел, – мрачно усмехается он. При виде моей гримасы в его желтых глазах появляется блеск. – Но ты права, ты не вампир. И я бы никогда не стал превращать тебя в одну из нас. – Руван недовольно поджимает верхнюю губу. – Я дам столько крови, чтобы укрепить твое тело и защитить тебя от увядания. Тогда ты сможешь без проблем жить в Срединном Мире.

– А взамен ты выпьешь мою кровь?

Он растягивает губы в жуткой ухмылке, при виде которой я всеми силами стараюсь удержать себя в руках.

– О да! Чтобы достичь наших целей, мы должны стать кровниками. Выпить кровь друг друга и принести клятву, нарушение которой может привести к смерти.

– И ты сможешь украсть мое лицо, – потрясенно бормочу я. Обрывки его слов все еще звенят в ушах. Я вспоминаю вампа, принявшего облик моего отца, и его покрытый пятнами труп, который сгорел в свете солнца после того, как Давос его убил.

– Да, пока в моем теле есть твоя кровь, я при желании смог бы принять твой облик. Но уверяю, твое тело меня не интересует. – Он морщит нос в презрительной усмешке.

Проигнорировав его слова, я уточняю:

– А я смогу принять твой облик?

– Ты не вампир и ничего не знаешь о крови, поэтому нет. – Похоже, ему очень нравится подобная мысль. Наверняка напоминает о том, насколько я перед ним беспомощна.

– Тогда в чем моя выгода?

– Повелитель вампиров даст тебе кровную клятву и будет связан с тобой. Я не сумею солгать тебе, даже если захочу, а ты – мне. Никто из нас не сможет нарушить условия заключенного соглашения. Как я уже упоминал, это лучшее решение наших проблем, которое пришло мне в голову. Зная, что я не способен обмануть тебя или как-то навредить, ты научишься мне доверять. И наоборот.

Слегка прищурившись, я молча взвешиваю все варианты. Если он не лжет, совсем скоро я окажусь беспомощной и не смогу сопротивляться. Сидеть прямо уже удается с трудом, и дышать становится все тяжелее.

«А вдруг он все же говорит неправду», – настаивает недоверчивый внутренний голос.

Впрочем, если бы Руван хотел меня убить и украсть мое лицо, возможностей у него было предостаточно. Тем не менее, он еще может это сделать – если я откажусь. Конечно, наивно думать, будто он раскрыл мне все нюансы нашего соглашения, но я не сомневаюсь – в его словах достаточно правды. Только так можно объяснить все происходящее. Иначе зачем он вообще оставил меня в живых?

Однако пить кровь вампа… принести кровную клятву и связать себя с помощью каких-то магических уз с повелителем… Желудок сжимается, как будто само тело физически отвергает подобную идею. Единственное утешение, которое я нахожу во всем этом: лучше уж я, чем Дрю.

Само собой, я бы предпочла оказаться где-нибудь в другом месте, но… раз уж мы под кровавой луной поменялись судьбами с Дрю и я избавила его от подобной участи, нужно утешаться хотя бы этим. Ну, если брат еще жив…

– Я уйду и дам тебе спокойно все обдумать, – прерывает мои мысли повелитель вампов, направляясь к двери. – Но решай побыстрее. Очень скоро ты будешь слишком слаба, чтобы принять кровь.

Его шаги похожи на мрачный колокольный звон, который разносится по деревне в ночи полнолуния. Двенадцать ударов. Двенадцать шагов.

Мое время на исходе.

Однако моя жизнь всегда лишь отчасти принадлежала мне. Как и у всех в Охотничьей деревне. Мы рождались в суровом мире и все время боролись, чтобы выжить. Я работала с самого детства, чтобы мой приход в этот мир принес хоть какую-то пользу моей семье, деревне и всем людям в целом.

«Если я смогу убить повелителя вампов, всему этому придет конец», – мысленно слышу я голос Дрю. И больше не будет боли.

– Я согласна, – громко произношу я, привлекая его внимание.

Руван замирает, и воздух вокруг снова сгущается. На этот раз я не могу понять его чувства. Надо же, я и не подозревала, что вампы способны испытывать столько разных эмоций.

– Ты, охотница, принесешь клятву верности вампиру и поможешь мне снять проклятие с моего народа?

Он ведь именно этого и добивался. Однако все же выглядит удивленным.

– Да, если для меня это единственный способ остаться в живых. – «И избавить свою семью и все будущие поколения от тебе подобных».

Руван заметно сглатывает. Из-за этого дурацкого соглашения он выглядит чересчур напряженным.

– Тогда нужно начинать приготовления. Я скоро вернусь, и еще до захода луны мы принесем свои клятвы.