Дуэлянт

— Ладно, Малфой. — Гермиона притворилась, что занята тем, что прячет волшебную палочку в кобуру на бедре, хотя на самом деле ей просто нужна была пара секунд, чтобы прервать зрительный контакт. — Ты рассказываешь всё, что знаешь. Даёшь показания и всячески оказываешь Аврорату содействие. Тогда, быть может… — она наконец выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Я буду ходатайствовать о смягчении твоего приговора.

Малфой мгновение смотрел на неё, а потом вдруг захохотал. Так искренне и неудержимо, что Гермиона опешила.

— Не в твоём положении смеяться, Малфой, — она нахмурилась. — На твоей палочке непростительные заклятия, убийства, а ещё, вероятно, именно тебе принадлежит подпольный дуэльный клуб. В совокупности это может потянуть на поцелуй дементора.

— Грейнджер, — обманчиво мягко произнес Малфой. — Притормози. У тебя нет доказательств.

— Но есть моё слово, что это был ты.

— Всего лишь? — Он огорчённо поцокал языком. — А как же презумпция невиновности?

Гермиона вскинулась. Нет, это просто невероятно! Он стоит, расслабленно и иронично улыбается, тогда как она предлагает ему руку помощи… Как будто они, дракл побери, в равных положениях!

— И вообще, — он тонко улыбался, пристально глядя на неё. — С чего бы вдруг тебе меня защищать, м?..

Возмущение неприятно царапнуло внутри.

— Потому что я всегда за справедливость, Малфой, — отчеканила она.

— Правда? — вкрадчиво спросил он, шагнув ей навстречу. Неспешно и осторожно, не делая резких движений. — А я думаю, тут дело в другом.

Его рука выскользнула из кармана и указательный палец подцепил край аврорского значка, приподняв его. В луче заходящего солнца золотым блеснула буква «М».

Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я думаю, — продолжил он, отпуская значок, — тебе просто понравилось.

Кровь бросилась в лицо Гермионе, а в горле пересохло. Его близость завораживала, и сердце колотилось отчаяннее при мысли, что сейчас что-то произойдёт. И ей хочется, чтобы произошло. Но она на работе. Аврор при исполнении. И она из последних сил взяла себя в руки.

— Как самонадеянно думать, что какой-то поцелуй может мне настолько понравиться, что я захочу тебе помочь.

Его бровь изогнулась в неподдельном удивлении. Он покачал головой с наигранным ужасом.

— О боги, конечно нет. Я о дуэли.

Гермиона почувствовала, что даже шея залилась краской. Мерлин, она действительно думала только об одном. Мозг плавился и отказывался соображать при мысли, что она может просто чуть податься вперёд… запустить руки в его волосы и притянуть ближе.

Он преступник. Его место — в Азкабане.

— Ах, это. — Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними. — Это тётушка натаскала тебя, что ты так хорош в дуэлях, непобедимый Белый Дракон?

Он вдруг стал серьёзен. Его взгляд заледенел.

— Она. Вот этой палочкой, — и он указал на её кобуру на бедре, и Гермиона машинально положила руку на неё, выдавив короткий смешок.

— Но, очевидно, когда сражаешься с профессионалами, это не помогает.

Быстрая тень, как судорога, проскользнула на его лице при этих словах. Но он тут же снова стал холодно-ироничен.

— Ах, это тщеславие… Однако, ты нарываешься.

В его тоне ей почудилось… не предостережение, нет. Но сердце забилось сильнее от приятного предвкушения. Этот его низкий, негромкий голос, так интимно прозвучавший в тишине пустого помещения…

— Малфой…

— «Какой-то поцелуй», — передразнил он с ухмылкой, словно смакуя. — Откровение за откровение, аврор Грейнджер. Посмотрим, что ты скажешь на это.

Его руки стремительно обвили её тело, уверенно и крепко, рывком притягивая к себе. Он навис над ней, насмешливо глядя сверху.

— Откровение первое, леди. Я не использую непростительных заклятий.

И, не давая времени на осмысление сказанного, он ворвался в рот поцелуем, запрокинув ей голову. Его рука твёрдо удерживала её затылок, не давая пошевелиться или увернуться.

Зал для дуэлей растворился, и даже наличие Денниса за дверью уже не волновало Гермиону. Она натурально сходила с ума от этого жадного напора. Влечение, которое она испытывала всё это время, прорвалось неудержимыми волнами, смывая остатки разума на своём пути.

Шаг назад, ещё один. В поясницу упёрлись подмостки, и его рука больше не придерживала голову. Поцелуй прекратился, исчез, и она распахнула глаза, пытаясь осознать происходящее. Его ладони резко приподняли её, усаживая на деревянную поверхность и Гермиона вдохнула воздух со звуком, напоминающим «ах».

Он смотрел на неё, и в его расширенных зрачках она видела жаркое вожделение. Он поднял руку и небрежно поддел застёжку аврорской мантии, которая услужливо щёлкнула. Руки легли на её колени, и Гермиона ощутила острое сожаление, что надела брюки. Внутри скручивались узлы, и тело ныло, жаждая его прикосновений. Таких резких, жадных, властных, как в тот день. Как будто он имел на это право…

— Откровение за откровение, Грейнджер, — повторил он, и его ладони, обжигая через ткань одежды, поползли выше, раздвигая колени. — Тебе понравился «какой-то» поцелуй?

Нет, это просто непростительно! Нельзя задавать вопросы, когда она растекается, как желе на солнце, а он с дьявольской ухмылкой делает шаг и оказывается между её разведённых ног. Так близко, что дальше некуда.

— Ответишь правду — я тоже не буду лгать, — наклонился он к ней и прошептал на ухо, обжигая дыханием и отправляя мелкие разряды возбуждения по венам.

— Да! — с полустоном выдохнула она, окончательно потеряв голову, когда губы тронули её шею и язык медленно стал выписывать круги на коже. Его ладонь надавила на спину, вынуждая выгнуться, податься вперёд. Он вдруг прикусил её шею, и Гермиона всхлипнула, сжимая его бёдра коленями. Руки наконец-то оказались в его волосах, хватая светлые пряди трясущимися пальцами.

— Откровение второе, — он оторвался от неё, и она ощутила, как горячее дыхание медленно прошлось от впадинки на шее и остановилось за ухом. — Я никого не убивал.

Он произнёс это чётко, словно ставя точки после каждого слова. И снова впился поцелуем в шею, а она откинула голову, позволяя ему это делать так, как ему хочется. Потому что каждое его действие, каждое движение, резкое и неожиданное, отзывались в ней сладостной болью, на грани. Возбуждение искрило вокруг них, и Гермиона зажмурилась, точно могла увидеть это.

Его руки сжали её бедра, и он дёрнул её на себя — ещё ближе. Чтобы она ощутила, как его твёрдый член пульсирует под слоем одежды. Она застонала, обхватив его ногами сильнее, находясь в каком-то дурмане. Слова застревали в горле, вырываясь наружу тяжёлым, частым дыханием.

Ещё один жадный, отчаянный поцелуй. Просто закупоривший её полностью, безудержно и безумно. Кровь билась в жилах, стремительно бежала по венам в те места, где он её касался. А его руки быстро расстегнули её форменную белую рубашку, распахнули её. Бюстгальтер был безжалостно оттянут вниз, высвобождая грудь, которую он сжал, задевая затвердевшие соски. Обнажённой кожи коснулся прохладный воздух зала, и контраст его горячих рук заставлял покрываться мурашками, усиливая возбуждение.

Он разорвал поцелуй и хрипло проговорил:

— Ты привела с собой весь аврорат, Грейнджер? Они ждут меня за дверью?

— Нет, я… — она сглотнула, когда его руки замерли, и разлепила глаза. — Никто не знает, что ты…

Он ухмыльнулся и низким, бархатистым голосом сказал куда-то в шею:

— Молодец, аврор Грейнджер. Отличная работа. Тогда вот тебе моё последнее откровение на сегодня…

Его ладонь чуть прихватила её шею, нащупывая бьющуюся жилку. Второй рукой он сильнее вжал её в себя, потеревшись твёрдым пахом о бедро. Склонился к уху и прошептал:

— Мне действительно принадлежит дуэльный клуб… — Она распахнула глаза и судорожно вдохнула. Малфой, насладившись её реакцией, небрежно добавил: — Тот, в котором мы сейчас.

Руки исчезли с её горла, и прохладный воздух лизнул кожу в распахнутой блузке. А Малфой вдруг отстранился и спокойно начал обходить подмостки, двигаясь к выходу.

— Но что ты тогда делаешь там?.. — выдохнула она, не представляя, как его остановить. Да и нужно ли…

Он замедлился уже у дверей и оглянулся. Гермиона соскочила с подмостков и торопливо застегнула аврорскую мантию.

Малфой задумался на несколько мгновений. Затем пожал плечами:

— Мне нравится. Это щекочет нервы, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

Он нетерпеливо вздохнул. Ему явно хотелось уйти.

— Двойная жизнь, Грейнджер. Здесь я бывший Пожиратель смерти, презренный обществом. Там, на дне, я легендарная личность.

Их взгляды скрестились, и он выдержал паузу. Ухмыльнулся и взялся за ручку двери.

Затем он просто вышел из зала. Гермиона бессильно оперлась на подмостки руками, опустив голову, и зажмурилась.

Комментарий к Часть 7

Спасибо за прочтение!

Вот такая встреча😊

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

Работа аврором опасная и рискованная)))

Готовы к экшену?..

Сколько она так простояла, пытаясь унять хаос в голове? Гермиона потеряла счёт времени. Шея горела огнём, а на губах всё ещё ощущался его вкус.

Скрип двери раздался как будто где-то в другом измерении.

— Аврор Грейнджер? — Голос Криви звучал настороженно.

Гермиона оттолкнулась от подмостков и выпрямилась. Деннис с беспокойством смотрел на неё. По тому, как он поспешно отвёл глаза, стало ясно, что следы на шее он заметил. Как и беспорядок в одежде.

— Вы сказали, никого не впускать, но не сказали не выпускать, и я не стал его удерживать… — быстро заговорил он, неловко глядя в угол помещения.

— Всё правильно, Деннис, — медленно проговорила Гермиона, застёгивая верхнюю пуговицу рубашки и поднимая воротничок повыше. — Идём. Больше нам здесь делать нечего.

Беспрепятственно покинув «Перо феникса», они аппарировали. Оказавшись за углом Министерства, в безлюдном переулке, Гермиона пристально посмотрела на необычно тихого Криви.

«Прости, Деннис», — вздохнула она про себя и подняла палочку:

— Обливиэйт.

***

Гарри повторял последние наставления группе авроров, которые должны были штурмовать подпольный дуэльный клуб этой ночью. Гермиона принимала участие в составлении плана, поэтому могла отключиться на свои беспокойные мысли.

Она стёрла Криви воспоминание о том, что он увидел в зале для дуэлей. Стёрла из его памяти имя Малфоя, и для Денниса она заходила поговорить с одним из тренеров дуэльного клуба. Он помнил из их вылазки ровно то, что было нужно ей.

Гермиона устало вытянула руки на столе перед собой и переплела пальцы. Взгляд остановился на одной точке.

Разумеется, в тот же день она выяснила, что Малфою действительно принадлежал клуб «Перо феникса». Он не лгал.

Но говорил ли он правду обо всём остальном?

К примеру, в дуэли с ней он действительно не использовал тёмную магию. В его арсенале и так были достаточно опасные и серьёзные атакующие заклятия — в непростительном Круцио просто не было нужды.

Что касается убийства… На ум приходила брошенная Скабиором фраза: «Не бойся, он тебя не убьёт». Это наталкивало на мысль, что несмотря на легендарность, Белый Дракон не слыл именно кровожадным дуэлянтом. Непобедимым, заговорённым — да. Но не убийцей.

Судя по всему, он свято следовал Дуэльному кодексу волшебников.

Но, к сожалению, Драко Малфой всё равно оставался под нешуточной угрозой ареста и заключения в Азкабан. Он добровольно принимал участие в дуэлях. Наверняка и сам делал ставки. Как ни крути, он был пассивным соучастником, поэтому его вина здесь была, хоть и косвенно. И его адвокатам придётся очень постараться, чтобы свести его гипотетический срок до минимума.

«Здесь я бывший Пожиратель смерти, презренный обществом…» — это было не так уж далеко от правды, хотя Гермиона раньше не задумывалась об этом. В суде присяжных найдётся немало участников войны или тех, кто потерял в ней своих близких. И решение для бывшего Пожирателя будет однозначным: его осудят на максимальный срок.

Драко Малфой не был ни злом во плоти, ни опасным преступником. Но и добропорядочность — это не про него. Общество сторонилось его, считая, что его семья слишком просто отделалась от закона и не понесла должного наказания.

Гермиона всегда придерживалась мнения, что бывает только чёрное и белое. Теперь же она ясно осознала, что всё не так очевидно. Существуют миллионы полутонов. Это такое заблуждение, что есть только две противоположные крайности. Нравственный ориентир был окончательно сломан, когда в дело вступили чувства.

За прошедшие несколько дней она поняла, что ей очень, очень хочется спасти от Азкабана Драко Малфоя. Потому что этому влечению к нему было трудно противостоять. Потому что за эти считанные встречи, каждая из которых так противоречиво заканчивалась, Гермиона ничего не могла с собой поделать: Малфой влез к ней под кожу и прочно обосновался в мыслях.

И всё, о чём она думала — как ей защитить его.

Но Малфой слишком горд, чтобы принять её помощь и покровительство. Он может просто не поверить в её искренние намерения. Если она предложит ему встречу — он скорее всего проигнорирует её. Или подумает, что она собирается его арестовать.

Как жаль, что она не успела предупредить его о готовившемся штурме подпольного клуба! Она была так увлечена поцелуями и этими его бесстыдными действиями, что всё вылетело из головы.

Но, быть может, он и сам всё понял, и уже находится в другой стране. И волноваться не о чем… Как только они раскроют дело, виновные будут в Азкабане, она попробует его найти. Это притяжение, возникшее между ними обоюдно и взаимно — она не могла обмануться на этот счёт.

Что будет, когда она его найдет? Гермиона предпочитала пока не загадывать так далеко.

— Аврор Грейнджер! — Голос Гарри Поттера прозвучал как с другой планеты. Она подняла на него глаза. — Авроры введены в курс дела. Вам есть что добавить?

Она отрицательно помотала головой. Добавить тут нечего. Операция продумана до мелочей.

Внезапно дверь распахнулась, и Криви влетел внутрь помещения, возбуждённо размахивая каким-то пергаментом.

— Есть новости из Мунго! — Его счастливый вид вызвал снисходительные ухмылки среди присутствующих авроров. Но Деннису было всё равно.

Гермиона тут же поняла, о чём речь, и с замиранием сердца спросила:

— Мальчик выжил?

— Да! — торжествующе провозгласил Деннис. Он выглядел таким радостным, словно в этом была и его заслуга тоже. Может, он всё-таки зарыл курицу у трёх ручьев, чтобы задобрить Бригитту — пришло в голову Гермионе.

Тем временем пергамент оказался в руках Гарри Поттера, и тот развернул его, внимательно вчитываясь в строчки.

— Да, — наконец произнёс он. — Мальчик пришёл в себя. Проваляется ещё недельку в Мунго. Целители дают весьма оптимистичные прогнозы.

На душе сразу как-то стало легче. Хотя бы ребёнок не погиб. Авроры тут же принялись переговариваться, а Гарри, нахмурившись, продолжил чтение.

— И у нас есть новая информация, — сказал он, отрываясь от документа. — Легилименты поработали с мальчиком и смогли восстановить крупицы его памяти. Они практически не дают никакой конкретики. Но Обливиэйт явно накладывался в спешке и с уверенностью, что он не выживет. Мысли, вызывавшие у него страх, буквально запечатлелись в его подсознании, и легилименты смогли восстановить самое пугающее его воспоминание.

Авроры примолкли, ожидая, пока начальник продолжит. Гарри поправил очки на переносице и произнёс:

— Очевидно, страх был перед его противником, дуэлянтом из подпольного клуба. Поэтому в памяти отпечаталась паника при мысли о его имени, точнее, псевдониме. Обливиэйт не смог его стереть, такой сильный ужас мальчик испытал.

Гермиона почувствовала, как сердце исступлённо заколотилось. Ладони увлажнились, а дышать стало тяжело. Вот и всё. Сейчас Гарри произнесёт такое знакомое ей прозвище, и её мир расколется. Драко Малфой окажется безжалостным убийцей и лжецом, не гнушающимся пытать детей.

— Его псевдоним Могучий Тор.

Раздались смешки и перешёптывания.

— Ничего смешного, — произнёс Гарри самым серьёзным тоном. — Это прозвище нужно проверить в первую очередь.

Гермиона вспомнила, что нужно дышать. Облегчение тёплой, тягучей волной затопило её, и радость от того, что его имя не было названо, вознесла её куда-то под свод потока.

Только бы Малфой сегодня не вздумал прийти в клуб.

***

— Аврор Грейнджер, но ещё рано! Штурм будет в полночь, а сейчас начало двенадцатого! — недовольно бурчал Криви, следуя в мантии-невидимке за Гермионой.

— Так надо, стажёр, — отозвалась Гермиона, едва удержавшись, чтобы не повернуться и не смерить его осуждающим взглядом: всё равно она его не увидит.

В это раз на ней уже был надет комбинезон. А наколдованная маска лежала в кармане мантии, дожидаясь своего часа.

Наконец, показался тот самый ветхий дом, втиснутый между двух высоких кирпичных зданий.

— Ты видишь дубовую дверь, Деннис? — спросила Гермиона, осматривая серое здание, едва освещаемое «Люмосом» палочки.

— Нет, — неуверенно протянул стажёр, и Гермиона как будто воочию увидела, как он хмурится, вертя головой.

— Это действие магии. Но так как я была здесь дважды, для меня чары больше не работают. Сейчас держись рядом и как можно осторожнее проскользни вслед за мной в дом. Что будешь делать потом, стажёр?

— Дождусь, пока вы с проводником скроетесь в картине, и отправлюсь за аврорами. Через тридцать минут, я помню!

Гермиона кивнула, вытаскивая маску из кармана и водворяя её на лицо. Затем она обернулась, и Деннис издал непонятный звук.

— Что? — раздражённо спросила она.

— Вы выглядите так… так…

— Как?

— Таинственно! — восторженно проговорил Деннис. Гермиона тихо хмыкнула, натягивая перчатки на руки. Затем она проверила палочку в кармане мантии и выпрямилась, прислушиваясь к себе: волнение пополам с азартом набирало обороты.

— Готов? — проговорила Гермиона и, получив утвердительный ответ, сделала шаг к двери и постучала. Звук ударов по дереву глухо прозвучал в тишине задворок Лютного переулка.

В ответ — тишина. Ни шагов, ни каких-либо звуков в доме. Что, если Скабиор в «Вивиерне»?

Впрочем, она просто взломает замок и проникнет без проводника в дуэльный клуб. Скабиор уже не важен, и авроры арестуют его, как только он попадётся к ним в руки.

Гермиона уже собиралась достать свою волшебную палочку и испробовать на замке несколько заклинаний для взлома, как дверь неожиданно распахнулась, и фигура Скабиора возникла на пороге.

— Фио-она! — протянул он. Было непонятно, рад он её видеть или нет.

— Привет, — отозвалась она и нагло двинулась вперед. — Как насчёт галлеонов за дуэль?

Она почувствовала, что за её спиной стоит Криви, и сделала ещё один шаг. Теперь-то наверняка чары пропустили Денниса, но на всякий случай нужно попасть в дом.

Скабиор нахмурился, и не думая сторониться.

— Была ничья. Клуб оставил весь куш себе.

— Обманщик! — деланно возмущённо проговорила Гермиона. — Ты говорил, что мы будем зарабатывать много денег. А за последнюю дуэль я не получила ни кната!

Она напирала на него, заставляя пятиться вглубь дома, и тот ощетинился.

— Нечего было принимать вызов от Белого Дракона! Я же сказал, он заговорён и непобедим!

— Плевать на него. Я пришла драться.

Скабиор отступил, пропуская её в комнату. Гермиона сделала вид, что замешкалась, молясь, чтобы Криви пробрался уже в дом.

— Мне нравятся такие отчаянные, — промурлыкал Скабиор и кивком указал на портрет на стене. — Давай, поторапливайся.

Гермиона ощутила движение воздуха слева от себя и, возблагодарив Мерлина, что Криви такой вёрткий, зашла в дом, и дверь за ней захлопнулась.

— Ну что ж… — протянул Скабиор, направляясь к портрету старика первым. — Пойдем, подберём тебе противника, Фиа…

С этими словами он залез в раму. Гермиона обернулась, окинув взглядом помещение. Зная, что Деннис на неё наверняка сейчас смотрит, она одними губами прошептала:

«Тридцать минут!»

И тоже отправилась в дуэльный клуб через картину.

Едва они оказались в коридоре с красным ковром, Скабиор недовольно проговорил:

— Будь поблизости. Мне нужно выставить твою кандидатуру. Может, кто-нибудь вызовет тебя на дуэль.

С этими словами он исчез в лабиринте коридоров.

То, что и было нужно. Гермиона поспешно устремилась по уже знакомому пути к залу. Если Драко Малфой здесь, она должна найти его и предупредить о готовившемся штурме. Если его не будет при облаве, возможно, всё не так и плохо. Она легко сможет повернуть следствие в сторону от его личности.

Впереди виднелась красная портьера. Длинный коридор был освещён только одним настенным канделябром, и от этого конец коридора терялся в густой тьме. Ковёр скрадывал звуки, делая её шаги бесшумными.

Гермиона приоткрыла занавеску и приникла к образовавшейся щели. Она торопливо искала знакомый силуэт, но в зале было трудно кого-либо разглядеть. Может, он и не здесь, а в гримёрке. Надо бы спросить у Скабиора, пришёл ли в клуб Белый Дракон. Она может заявить, что требует реванша…

Чьи-то твёрдые руки обхватили её и грубо впечатали в стену.

— А кто это у нас здесь, малютка? — незнакомый голос с похотливыми нотками раздался у самого уха, и зловонное дыхание с крепким запахом огневиски ударило в лицо.

— Отпусти меня, — она попыталась выбраться из стальной хватки, но это привело к тому, что незнакомец довольно заурчал и вжался в неё своим телом. Палочка была в кармане, и она лихорадочно соображала, как бы добраться до неё.

— Ты Золотая Львица, верно? — его руки беззастенчиво шарили по её телу, нахально сжимая грудь.

— Я повторяю ещё раз: отпусти. — Гермиона со всей силы упёрлась ладонями в плечи незнакомца, но он снова довольно захихикал в темноте.

— А то что, малютка? — его колено толкнулось между её ног, вынуждая отставить ногу. Он потирался о неё всем телом, и Гермиона ощутила приступ тошноты.

— А не то пожалеешь.

— О-о, какая дерзкая девочка, — ехидно прозвучал голос, а руки продолжали лапать её грудь. Запах алкоголя от него был невыносимым. — Если ты будешь умницей, то далеко пойдёшь. Я смогу дать тебе кое-что большее, чем драка на палочках… Отведаешь мою… тебе понравится.

С этими словами он приблизил лицо к ней — с намереньем поцеловать. Гермиона покорно подставила губы, и… В следующий момент она с силой прикусила его губу и ударила коленом в пах, отбрасывая омерзительное тело от себя. Ещё через секунду она стояла над ним, направляя волшебную палочку прямо в лицо.

— Только попробуй провернуть подобное ещё раз, урод! — Её трясло от омерзения и злобы. — Я отрежу твою «палочку».

Волшебник ворочался на полу и стонал от боли. В свете Люмоса она увидела, что он утирает рукой кровь, обильно хлещущую из губы. Он сидел, согнувшись от боли, низко надвинув капюшон на голову.

— Сучка, — злобно проговорил он наконец и сплюнул кровь. — Ты ещё пожалеешь.

Гермиона приготовилась к атаке, но тот медленно поднялся и молча двинулся во мрак коридора. Пара мгновений — и темнота поглотила его высокую, могучую фигуру. Звуки шагов замерли вдали.

Она выдохнула, пытаясь успокоиться. Гермиона ни на минуту не сомневалась, что сможет одолеть этого подонка, но фантомное ощущение его рук на её теле вызывало омерзение. Она вытерла губы тыльной стороной ладони, морщась от воспоминаний вкуса его кисло-горькой кожи, которую вынужденно укусила.

Звуки в зале тем временем продолжались, как ни в чём не бывало. Рояль наигрывал что-то лёгкое, а волшебники переговаривались и смеялись. Она прислушалась к себе: прошло минут десять. Криви ещё даже не вышел из дома Скабиора. Времени, чтобы найти Драко Малфоя и предупредить его, предостаточно.

И тут же из темноты вынырнул бывший егерь. На его лице было беспокойство.

— Дуэль будет сейчас. Принимаешь вызов?

— Подожди, — она сделала протестующий жест. — Ничего я не принимаю. Я хотела…

— Ну нет, детка, — оскалился Скабиор. — Нет у тебя такого варианта — не принять. Выйдешь на подмостки и примешь бой, как полагается.

Гермиона бросила взгляд за спину Скабиора. В темноте коридора угадывались два силуэта вышибал. Если она сейчас будет выражать протест, это опасно для неё в первую очередь. Авроры ещё не начали штурм. Гарри говорил, что если что-то пойдёт не так, принимать условия и выжидать, тянуть время. Поэтому Гермиона как можно спокойнее улыбнулась:

— Ты не понял, Винсент. Я хочу вызвать Белого Дракона на дуэль. Взять реванш.

— Не пойдёт, — нетерпеливо поморщился он. Его нервозность бросалась в глаза и совсем не понравилась Гермионе.

«Что-то не так. Соглашусь и буду действовать по обстоятельствам».

В конце концов, она может потянуть пятнадцать-двадцать минут до начала штурма. В первый раз она взмолилась, чтобы Криви, как обычно, не выдержал положенное время и сорвался выполнять поручение раньше.

— Кстати, — Скабиор оказался рядом и зашептал ей на ухо. — Такое дело… Правила изменились. За проигрыш тебе пообещали солидный куш. Тебе нужно поддаться. Потому что, если ты победишь, — он понизил голос до удушливого шёпота, — живой отсюда не уйдёшь.

Гермиона смотрела ему в лицо пытаясь понять, что за этим стоит, но тут рояль смолк и голос в зале торжественно произнёс:

— Леди и джентльмены! Прошу вашего внимания!

Гермиона отвернулась от Скабиора, собираясь с мыслями.

— Прошу выйти на сцену нашего первого дуэлянта — Золотую Львицу!

Бывший егерь уже собирался вытолкнуть её на сцену, но Гермиона кинула предостерегающий взгляд на него. Выпрямилась, надвинула капюшон на голову и вышла из-за занавески сама.

Её встретили громким свистом и аплодисментами. Рука сжимала волшебную палочку, и её магия отвечала успокаивающим теплом. Она не смотрела на гостей, а они так и норовили заглянуть ей в лицо, хотя оно было скрыто маской наполовину.

Она взбежала на подмостки и замерла. Шум зрителей поутих, и голос произнёс:

— Поприветствуем нашего второго дуэлянта: Могучий Тор!

И зал взорвался восторженными криками. Гермиона невольно ощутила дрожь в коленях, потому что маг, так вальяжно идущий к сцене, был тот самый подонок, зажавший её в темноте коридора. Он приостанавливался, панибратски приветствуя знакомых волшебников на своём пути. Снова замутило. Вот он, убийца и мучитель детей! Не гнушавшийся выходить на сцену с дуэлянтами слабее него. Она вспомнила слова Скабиора про то, что надо поддаться, и, кажется, поняла смысл.

Он платил за то, чтобы дуэль заканчивалась в его пользу. Трусливый, мерзкий тролль! Злость подступала, накрывала её с головой. Забравшись на подмостки, он плотоядно улыбнулся ей с другого конца сцены.

Звук гонга оборвал болтовню и оживлённые перешёптывания.

— Дуэль объявляется открытой, дамы и господа!

Она стиснула зубы, когда они сошлись на середине подмостков для приветствия.

— Вот мы и встретились, детка, — прошипел он, делая традиционное движение палочкой и чуть склонив голову в поклоне. Он был всё ещё пьян. — Мне уже не терпится…

Его глаза были налиты кровью и через прорези маски смотрели на неё с каким-то одержимым блеском. Гермиона развернулась, не слушая его хриплый шёпот, и отправилась на исходную позицию. У неё есть пятнадцать минут. Дальше будет штурм, и всё это закончится. Она лично передаст этого Могучего Тора, кем бы он ни был, аврорам и будет в первых рядах свидетельствовать о его вине. Она добьётся для него высшей меры наказания!

Молниеносным движением она отправила первый луч заклятия в противника. Раз нужно потянуть время, то она решила начать с простого «Экспеллиармус». Но Могучий Тор неожиданно ловко отбил его.

В неё уже летело проклятие в ответ — она легко его отразила. Чувствовалось, что этот Тор — весьма посредственный дуэлянт. Небрежным взмахом палочки Гермиона швырнула невербальное жалящее заклинание — и мрачная радость охватила её, при виде что оно попало в цель.

Взгляд, полный ненависти сверкнул из-под маски. Что-то знакомое почудилось в этом. Гермиона сощурилась, пытаясь припомнить, но Тор вдруг перешел на исступлённую атаку.

Проклятия посыпались на неё, как из рога изобилия. Гермиона легко их отбивала и уворачивалась. Подонок часто промазывал. Проклятия летели прямо в толпу, и страхующий щит как будто ослабевал. В зале поднялся хаос.

Гермиону прошиб холодный пот. Она не понимала, что случилось со щитом, который должен был задерживать магию. Но теперь это становилось слишком опасно для зрителей.

Яркая вспышка огня полыхнула вокруг. «Конфринго{?}[заклинание пожара и взрыва]! Да он ненормальный!» — ужаснулась Гермиона, следя за тем, как огненный шар прошёл сквозь защиту и полетел в бросившихся в рассыпную волшебников. Молниеносное движение палочки — и она с трудом увела сгусток магии вверх, не допустив его попадания в толпу. Раздался оглушительный взрыв, и штукатурка посыпалась с потолка.

«Мерлин, этот сумасшедший Тор так перебьёт всех зрителей!» — И она направила в зал несколько струй воды, чтобы затушить занявшийся пожар.

Внезапно очнувшись, она повернулась. Но было уже поздно.

— Круцио!

Боль железными тисками охватила её, невыносимо скручивала мышцы, и казалось, что голова сейчас взорвётся, как тот огненный шар под потолком. Хотелось умереть — просто перестать испытывать эти муки! Чтобы больше не чувствовать эту адскую боль, рвавшую её тело на куски.

Внезапно всё прекратилось, и Гермиона с трудом подняла веки. Она лежала на подмостках, и дыхание со свистом выходило из лёгких. Первое, что она увидела — это тёмную фигуру над ней. Но всё расплывалось перед глазами, и она сморгнула, попытавшись привстать.

— Оставайся на месте. — Резкий приказ, который произнёс… о нет, этого не может быть!

— Тебе нужно уходить отсюда, — прошептала она, и он, задержав на ней взгляд на секунду, выпрямился. Она потрясённо следила, как Драко Малфой, откинув край мантии, пружинисто, как хищник развернулся в сторону хохотавшего Могучего Тора.

— Вот это шоу! Белый Дракон, присоединяйся. Я разрешаю тебе добить её.

Малфой хранил молчание, медленно приближаясь к нему. Гермиона с трудом понимала происходящее среди возникшего хаоса и криков зрителей, большинство из которых повалили к выходу, устроив толкучку.

Она видела, как Малфой остановился напротив Могучего Тора и негромко произнёс:

— Ты забываешь о дуэльном кодексе, Роули. Не первый раз.

«Роули! О, нет!..» — Гермиона с трудом могла оправиться от шока, когда, напрягая слух, она услышала ответ:

— Это мой клуб. Я делаю здесь, что хочу.

— Ты пьян, — небрежно произнёс Драко. — Посмотри, ты распугал всех зрителей. Снял защитный щит.

— Зато мне досталось самое сладкое, а, Малфой?

Гермиона поражённо смотрела в лицо Могучего Тора, которое то двоилось в глазах, то собиралось в одно целое. Да, сомнений быть не могло. Это был Торфинн Роули. Бывший Пожиратель смерти, пытавшийся поймать их в магловском кафе в тот памятный день, когда они только начинали свой путь в поисках крестражей. Роули, который охранял пленённого Хагрида в день битвы за Хогвартс. И он… владелец этого гиблого места!

Малфой чуть склонил голову. Она не могла этого видеть, потому что он стоял спиной к ней, но готова была поклясться, что сейчас на его лице скучающе-ироничное выражение. Которое так ему шло.

— Я заберу её.

— Тебе тоже приглянулась эта малютка? Она хороша, я уже потискал её в тёмном углу…

— Что? — холодный голос разрезал окружающий шум, как кинжалом. Стало тише. А может, просто толпа волшебников наконец схлынула, оставив их в пустом зале, где медленно занимался пожар.

Роули утвердительно кивнул и пьяно ухмыльнулся.

— Да, детка была очень этому рада. Я обещал показать ей свою волшебную палочку. Поэтому не обессудь, Малфой-младший, но трофей достанется победителю, — он хохотнул, точно сказал что-то невероятно смешное.

— Ты чего-то не понял, Роули? — Голос Малфоя прозвучал обманчиво мягко в наступившей тишине. — Я сказал, что забираю её.

Тот удивлённо уставился на него.

— Это ещё почему?

— Потому что я так хочу. — В его тоне прозвучали стальные нотки.

В следующий момент полыхнула вспышка проклятия. Малфой отбил её движением палочки и ударил в ответ.

— Да как ты со мной разговариваешь, щенок! — орал Роули. — Это мой клуб и мои правила!

— Напомнить тебе моё Круцио? — с издёвкой произнёс Малфой. Он не сдвинулся с места, когда в него летело проклятие: Роули, как всегда, промазал. Его глаза бешено вращались в прорезях маски, и он заорал:

— Сектумсемпра!

Промахнувшись, заклятие летело мимо Малфоя, который безуспешно попытался его остановить. Как в замедленной съёмке, Гермиона наблюдала, что белый луч, наливаясь силой, мчался в неё, и Драко с искажённым лицом развернулся к ней. Она собрала все силы и откатилась в сторону, но не хватило лишь доли секунды. Заклятье задело её плечо, и раздирающая боль прошлась по всей руке. Перед глазами заплясали кровавые пятна, а где-то вдалеке она услышала шум.

«Авроры! Наконец-то!» — она боролась за то, чтобы остаться в сознании. Ей нужен бадьян. Иначе кровь не остановить…

Как во сне, превозмогая звон в ушах и адскую боль, она видела, как Малфой невербально выбил палочку из рук Роули и оглушил его. В следующий момент он был уже около неё. Вокруг усиливался запах дыма и было жарко от разрастающегося пожара.

— Чёрт, Грейнджер, чёрт… — Он смотрел на её рану, и в его глазах она видела неподдельный страх. — Держись…

— Авроры… штурм… — только и могла она выдавить, задыхаясь от дыма и морщась от невыносимой боли. Плечо словно резали тысячи раскалённых добела ножей.

Малфой поднял голову, вслушиваясь. Он быстро достал что-то из кармана и, не мешкая, приподнял её, прижимая к себе.

Последнее, что Гермиона ощутила, это такой приятный и уже знакомый запах его туалетной воды. А потом — резкий рывок портключа. И её сознание утянуло спасительное забытье.

Комментарий к Часть 8

Фух, это написалось на одном дыхании, что бедной бете пришлось править в поте лица мой полет мысли!))

Про Торфинна Роули. Это кстати, канонный персонаж, и, как ни странно, в единственной сцене глазами Гарри через Волдеморта мы видим, что Драко Малфой пытает круцио, и пытает он действительно Торфинна Роули.

(Дары смерти, глава 9 (в конце).

Спасибо за прочтение! Надеюсь, я заставила вас понервничать?))

========== Часть 9 ==========

Комментарий к Часть 9

Малфой-целитель в здании!

Гермиона словно отделилась от своего тела и оказалась в невесомости. Она была лёгкой и прозрачной, летела где-то в астрале и упивалась прекрасными ощущениями. В этом месте витали мягкие тени и осторожные блики. Не было боли, не было страха и волнений. Сплошная нирвана и умиротворение.

Где-то вспыхнул яркий свет, и её потянуло туда. Она сопротивлялась и не хотела оставлять такое приятное место, но голос, тихо приговаривающий «Вулнера Санентур» привлёк её внимание, и Гермиона охотно устремилась к свету — туда, где звук становился громче, а боль невыносимее.

Она распахнула глаза и увидела над собой напряжённое лицо Малфоя, колдовавшего волшебной палочкой над её плечом.

— Очнулась, Грейнджер? Прекрасно.

Прозвучало сдержанно. Так, как будто он не хотел, чтобы хоть единая нотка волнения пробралась в его слова.

Она смотрела на него несколько долгих секунд, любуясь правильными чертами лица, напряжённой линией губ и внимательным взглядом, который он то и дело бросал на неё, водя палочкой над её раной. Так не хотелось расставаться с этими мгновениями, но её сознание прояснялось. На поверхность выплывали мысли, и их нельзя было игнорировать.

Ей показалось, что вокруг вода. Мозг заторможенно соображал, но все же нашёл этому объяснение: исцеление от Сектумсемпры должно производиться в воде. Какое счастье, что Малфой это знал. Интересно, откуда? А хотя, постойте-ка…

— Где я? — прошептала она, и не услышала свой голос.

Но Малфой услышал. Он скользнул по её лицу быстрым взглядом и произнёс:

— У меня дома. — И, предугадав её дальнейший вопрос, уточнил: — Это не Мэнор.

— Моя палочка…

— Я забрал её. Она здесь.

Множество мыслей тут же закружилось в голове, отчего замутило. Она сомкнула веки, переживая это тошнотворное ощущение. Но резкий хлопок заставил дрогнуть ресницы, и она распахнула глаза. Рядом с Малфоем возник эльф с бутылочками зелий в руках. Они о чём-то тихо переговаривались с Драко, и тот забрал один пузырёк у домовика и наклонился к ней, осторожно выливая жидкость на её плечо. Резкая боль полоснула плоть при соприкосновении с экстрактом, и Гермиона зашипела.

— Терпи. Тогда шрама не останется, — Малфой, нахмурившись, посмотрел на неё. — Маску снять можешь? Мне не слишком нравится смотреть на тебя в ней.

Ну конечно, она всё ещё в маске! Чары не давали её снять никому другому. Гермиона напрягла здоровую руку и с трудом подняла её из воды. Сорвала маску, и Малфой тут же отшвырнул её куда-то, уничтожил взмахом палочки. На его лице промелькнула брезгливость.

Она следила за его руками. Длинные пальцы с тем самым фамильным кольцом, которое она подметила ещё в первую их встречу. Вены на внутренней стороне предплечий уходили под закатанные рукава рубашки. На ткани были влажные пятна крови. Её крови.

Боль утихала, и Гермиона попыталась оглядеться. Она находилась в ванной, а Малфой сидел на бортике, обрабатывая её плечо. Рядом парила свеча. Со смущением она осознала, что лежит в воде абсолютно голая. Она беспокойно двинулась, чем заслужила короткий осуждающий взгляд.

— Я ещё не закончил с тобой.

Вдруг молнией пронзила голову мысль. Клуб. Штурм. Авроры. Гарри…

Гарри. Она тревожно вдохнула воздух и беспомощно посмотрела на него. Он повернул к ней голову:

— Что опять?

— Гарри… он будет меня искать.

— Я отправил ему сообщение через галлеон, — невозмутимо ответил Малфой и поставил на полку пустую бутылочку из-под зелья.

— Ты сделал что? — она даже забыла, что лежит перед ним голая, попытавшись сесть.

— Я для кого стараюсь, Грейнджер? — он легко надавил на её плечо, заставляя снова лечь. — Я, как заправский целитель, сижу тут с тобой и пытаюсь устранить последствия Сектумсемпры и Круциатуса. Что делаешь ты? Изо всех сил противостоишь этому.

— Нет, я…

— Монета выпала из твоей одежды. Как ею пользоваться, я знаю. — Малфой бесстрастно взял другую бутылочку и, прочитав надпись на этикетке, откупорил пробку и вылил зелье в воду. — Я передал, что ты дома и всё в порядке. От твоего имени, разумеется. А сейчас помолчи немного, мне нужно наложить несколько исцеляющих чар. Я в них, знаешь ли, не слишком силён, поэтому мне нужно сосредоточиться.

Он принялся выводить палочкой руны над её плечом, что-то шепча. Затем двинулся вниз, и Гермиона чуть дёрнулась, но хватило одного предостерегающего взгляда, чтобы она оставила идею прикрыться. Всё равно он и так увидел её без одежды, когда раздевал. И она зажмурилась, чтобы не травмировать себя видом Драко Малфоя, который водит палочкой над её обнажённым телом.

С каждой минутой боль в теле утихала. Очевидно Малфой лукавил, когда говорил, что слабо владеет исцеляющими чарами. Слушая его негромкий голос, чётко проговаривающий слова магических формул, Гермиона начала проваливаться в сон. Но когда его руки проскользнули под её спиной и коленями, она распахнула глаза и вскрикнула:

— Не надо, Драко, я сама!..

Он раздражённо фыркнул, продолжая поднимать её из ванны.

— Не вздумай брыкаться, Грейнджер. Если я тебя уроню, это тебе точно не пойдёт на пользу. Лучше обними меня за шею.

Гермиона обвила руки вокруг его шеи, обречённо утыкаясь ему в плечо. Его запах приятно дурманил обоняние, что хотелось так и остаться у него на руках, вдыхая аромат настолько концентрированно.

Тем временем он осторожно поставил её на пол и обернул полотенцем. Едва Гермиона оказалась на ногах, всё вокруг поплыло, и она пошатнулась. Малфой подхватил её на руки, ругнувшись под нос и двинулся к выходу из ванны.

— Куда ты меня… несёшь? — спросила она, не открывая глаз.

— В кровать.

Через мгновение он опустил её на простыни и укрыл одеялом. Гермиона наблюдала, как Малфой взял какой-то очередной пузырёк с зельем и принялся изучать этикетку.

Тепло и умиротворение накатывало на неё лёгкими волнами, и это наталкивало на мысль, что в зельях содержалось что-то успокаивающее. Она пошевелилась.

— Давай, Грейнджер, — он присел на край постели и помог ей приподняться. — Выпей это.

— Что это? — она попыталась разглядеть название, но столкнувшись с недовольно выгнутой бровью, покорно открыла рот, глотая зелье.

— Отлично. — Осторожно опустив её на подушки, он поправил одеяло и встал, намереваясь уйти.

— Драко, — позвала она чуть слышно.

Он нахмурился. Наверняка подумал, что ей стало плохо, потому что она увидела быстро промелькнувшее волнение на его лице.

— Тебе хуже?

— Нет, но… я хотела…

— Грейнджер, давай поговорим потом.

— Нет, подожди!

— Тебе нужно спать. Все разговоры — в следующий раз.

— Нет, — она упрямо поджала губу и слабо хлопнула по постели ладонью, призывая его сесть.

Малфой пробормотал что-то похожее на «упряма, как гиппогриф» и опустился на кровать. Гермиона нашла его ладонь и сжала её.

— Спасибо.

— О, Салазар мой, не расплатишься, — усмехнулся он, пряча довольную улыбку.

— Поцелуй меня.

— Что? — Он уставился на неё, точно она предложила ему прямо сейчас аппарировать на Трафальгарскую Площадь и выпустить на глазах у толпы маглов фейерверки из палочек.

— Пожалуйста.

Малфой с мгновение смотрел на неё, и его губы тронула улыбка. Он легко усмехнулся и подался вперёд, склоняясь над ней. Его ладонь примяла подушку возле её головы, и губы вовлекли в неторопливый поцелуй. Он целовал её поверхностно, но Гермиона притянула его к себе, обхватив затылок здоровой рукой. Она благодарила его, трепетно отдаваясь поцелую, делая его из нежного настойчивым.

Малфой первым не выдержал и замер, усмиряя дыхание. Чуть отстранился, глядя ей в глаза. Гермиона запустила пальцы ему в волосы и мягко соскользнула ладонью на скулу.

— Ты уйдешь сейчас? — спросила она шёпотом, любуясь, как блики от настенных светильников отражаются в его потемневших глазах.

— Нет, — он пытливо смотрел на неё, словно не зная толком, что отвечать.

— Не уходи.

— Ладно.

— А где ты будешь спать?

Он тихо засмеялся, и его ладонь сжала её руку.

— Может, я и не буду спать.

— Но…

— Грейнджер, в тебя угодило заклятие болтливости? — он сказал это деланно суровым тоном. Но от Гермионы не ускользнуло, что его глаза довольно блеснули. — Отдыхай. Я останусь здесь.

И Гермиона закрыла глаза, чувствуя умиротворение — на этот раз живое и осязаемое. Потому что он сидел рядом и держал её за руку, ожидая, пока она уснет.

***

Утро едва занялось, когда Гермиона открыла глаза. Понадобилась доля секунды, чтобы в мозг ворвались события вчерашнего дня. Хаотично они возникали перед внутренним взором, и она едва сдержала стон. Лучше бы всё это было кошмарным сном!

Потом обрывками стали появляться воспоминания о том, что было в ванной комнате и позже. Гермиона медленно поднялась и осмотрела своё плечо. Едва заметный шрам белел в предрассветном сумраке. Она прислушалась к своему организму: никаких последствий. Напротив, у неё было ощущение, что в неё влили новые силы и она невероятно бодра. Вторая половина кровати была пуста, и подушка не примята. В комнате Малфоя не было.

На прикроватной тумбочке, среди разных пузырьков и бутылочек с зельями она обнаружила свою палочку и галлеон. На монете сообщений не было, и Гермиона облегчённо выдохнула. Что бы там Малфой ни передал, Гарри ничего не заподозрил.

Она оглянулась в поисках какой-нибудь одежды, но кроме полотенца, небрежно свисающего со спинки стула, ничего не нашла. Немного подумав, она трансфигурировала его в халат. Он вышел коротким и тонким, но это было все же лучше полотенца на голое тело.

Одна из дверей оказалась входом в ванную комнату. Гермиона зашла туда и огляделась. Она плохо запомнила её вчера — в голове остались неясные очертания и смутные картинки. Теперь же она могла по достоинству оценить сдержанный интерьер в чисто английском стиле. Большое окно, через которое уже проникали первые лучи солнца, белая плитка и деревянные тумбы. Ванна на изогнутых бронзовых ножках. Её передёрнуло при воспоминании о боли и пятнах крови на его рубашке, когда Малфой сидел на бортике ванны.

Сейчас же ни единая капля воды не напоминала о том, что происходило здесь ночью. Идеальная чистота и белоснежные полотенца, сложенные стопкой на полке. Гермиона вспомнила, что видела вчера эльфа. Конечно, не собственноручно же Малфой наводил здесь порядок.

За окном виднелся небольшой сад и лес. Что это за местность, определить не вышло, и Гермиона отошла вглубь комнаты.

Немного смущаясь, она взглянула в зеркало, ожидая увидеть измождённое после вчерашних приключений лицо. Но, к её удивлению, кожа была свежей и даже синяков под глазами не наблюдалось. Малфой так накачал её зельями, что она пришла в норму за считанные часы. Или его целительские чары сотворили чудо.

Гермиона подняла палочку, приводя растрёпанные волосы в порядок.

Со странным чувством и замиранием сердца она вышла из ванной. В спальне по-прежнему никого не было. Здесь тоже царил идеальный порядок. Только смятое одеяло и подушка на одной половине кровати выдавали, что на ней недавно кто-то спал.

Гермиона глубоко вздохнула и решительно направилась к выходу из комнаты. Сразу за дверью оказалось большое помещение с огромным камином и высокими окнами во всю стену. Здесь было ощутимо прохладнее, чем в спальне. Из окон открылся поразительный вид на рассвет над морем. Скалистые берега и едва видимые в сизой дымке горы наталкивали на мысль, что скорее всего, дом находится в Шотландии. Стало как-то спокойнее при мысли, что это не за пределами Великобритании.

Одно из кресел напротив окна было занято. Белые волосы их владельца не оставляли ни малейшего сомнения в том, кто там сидит. Гермиона тихо приблизилась и опустилось во второе кресло.

— Привет.

Он ничуть не удивился. Скользнул по ней внимательным взглядом, чуть задержавшись на её голых ногах, которые едва прикрывал короткий халат.

— Привет. Выглядишь неплохо. Вчера было хуже.

Волна смущения поднялась внутри при мысли, что он вчера раздевал её, бесчувственной помещал в ванну, колдовал над ней. Лицо обдало жаром.

— Спасибо. За всё.

Тонкая улыбка прошлась по его губам.

— Я же сказал: не расплатишься.

— Нет, серьёзно…

— Я тоже.

Гермиона с подозрением вгляделась в его лицо, такое расслабленное сейчас. Он заметил это и расхохотался.

— Грейнджер, ты бы видела себя. Уже придумываешь, как будешь расплачиваться?

Гермиона невольно рассмеялась вместе с ним. Признаться, на мгновение у неё промелькнули все самые страшные подозрения на его счёт. Но судя по его беспечному смеху, он всего лишь подшучивал над ней.

— Да, думаю, — ответила она без тени веселья. — Если бы не ты, я может, и не осталась бы в живых. Я имею представление… счёт шёл на минуты. Авроры не среагировали бы так быстро.

Он промолчал, задумчиво глядя на горизонт, где уже показался край солнечного диска.

— Ты голодна? — вдруг спросил он. И прозвучало это так обыденно, точно они много раз сидели вот так, наблюдая за рассветом в высоких окнах, и неторопливо завтракали.

— Да, — отказываться было бы глупо. Гермиона чувствовала, что готова проглотить фирменный тыквенный пирог Молли Уизли целиком. А ведь он был рассчитан на десять персон, не меньше.

Малфой щёлкнул пальцами. Тут же перед ними с громким хлопком возник эльф. Он с любопытством взглянул на Гермиону и смиренно выслушал распоряжение подавать завтрак. Затем он все же повернулся к ней. Его уши дрогнули, и он с надеждой в голосе спросил:

— Вам лучше, мисс?

— Да, спасибо тебе. Я помню, что ты тоже помогал своему хозяину, поэтому очень благодарна за это.

— О, не стоит! — Эльф довольно расправил уши и прижал сложенные руки к груди. — Это честь для меня — помочь самой Гермионе Грейнджер…

Опомнившись, он смущённо покосился на Малфоя и исчез со щелчком.

— Где мы? — спросила Гермиона, снова повернувшись к окну. — Что это не Мэнор, я помню.

— Норт-Эршир, Шотландия.

— Ты живёшь здесь один? — Гермиона невольно огляделась. Обстановка не выдавала совсем ничего. Ни колдографий на полках, ни книг. С тем же успехом он мог бы жить здесь с женой… Хотя то, что он женат, очень маловероятно.

— Да. Завтрак подан. — Он поднялся из кресла и пропустил её вперёд. В глубине комнаты стоял массивный стол. Он был накрыт на две персоны, но количество еды поражало, а изысканность сервировки вызывала восхищение.

Малфой невозмутимо сел во главе стола.

— Мерлин, Драко. Я не одета для такого роскошного завтрака! — рассмеялась она. Малфой окинул её оценивающим взглядом и пожал плечами. В его руке мелькнула палочка, и халат приобрёл чёрный цвет, а ткань стала гладкой и напоминала шёлк.

— Спасибо, — только и смогла она произнести, отчаянно жалея, что не сделала этого раньше сама.

— К вашим услугам, мисс, — Малфой ответил естественным тоном и отложил свою палочку.

При её приближении стул сам галантно выдвинулся, чтобы ей удобно было сесть. Тем временем Малфой спокойно придвинул чашку к чайничку. Тот тут же подскочил и принялся наливать чай. Драко вопросительно взглянул на Гермиону, и она кивнула. Чайничек полетел к ней. Запахи бергамота и свежей выпечки витали над столом, и зверский голод дал о себе знать.

Они завтракали в молчании, но оно не было неловким. Гермиона несколько раз с трудом останавливала себя, чтобы не накинуться на него с расспросами. Она задумалась: как всё сложилось со штурмом клуба? Последнее, что она помнила — это пожар, набирающий силу, и далёкий шум приближения авроров. Она надеялась, что Роули не успел сбежать, ведь Малфой хорошенько его оглушил.

При мысли о Роули она почувствовала омерзение. Пожиратель Смерти, который по чистой случайности убил своего же соратника Гиббона, что на суде представил, как доказательство того, что всегда был на стороне Ордена. Отделался очень лёгким наказанием в виде заключения на несколько лет в Азкабан. Насколько было известно, ни одно из его хранилищ в Гринготтс не было конфисковано Министерством. Когда он оказался на свободе, галлеонов на открытие подпольного клуба у него было с избытком. Ну, теперь-то он не отвертится. Пострадавший мальчик наверняка узнает Роули и будет свидетельствовать против него. Может, удастся найти ещё свидетелей.

Она подняла глаза и обнаружила, что Малфой изучающе смотрит на неё. Они уже закончили завтрак и пили чай. Гермиона отставила чашку, и он тихо хмыкнул.

— Спрашивай, Грейнджер. Я же вижу, что тебе не терпится приступить к аврорскому допросу.

— Это не допрос. Это для меня.

Малфой задержал на ней взгляд и щёлкнул пальцами. С поверхности стола тут же исчезли все блюда и приборы. Затем он приподнял бровь, красноречиво разрешая начинать.

— Как ты оказался в этом клубе?

Уголок его рта чуть дёрнулся, но ухмылки не последовало.

— Роули пригласил. Он знал, что тётя Белла обучала меня дуэльному искусству. В годы войны я не достиг особого прогресса. Но после… — он сделал паузу, — чтобы чем-то занять себя, я тренировался в Мэноре. Однажды мы с Роули случайно встретились, и он позвал меня в клуб. Позже я узнал, что он ему и принадлежит. В тот же вечер я победил на дуэли несколько почётных гостей, и с тех пор стал постоянным клиентом.

Гермиона жадно слушала. Она ловила каждое его слово, каждое движение бровью или вдох. Ей хотелось хоть немного проникнуть к нему в душу, понять, что он чувствует.

— Когда ты узнал меня?

Малфой чуть склонил голову, и улыбка растянула его губы.

— Было несложно, Грейнджер. Я сразу понял, что на подмостках обученный аврор. Потом твой псевдоним навёл меня на подозрения. Решив их проверить, я заявился к тебе в гримёрку. Палочка из грецкого ореха окончательно расставила всё по местам.

— И… почему ты меня поцеловал? Тогда, перед дуэлью? — Лицо снова стало гореть, но Гермиона не могла остановиться. После всего, что было — к троллям стыдливость и недосказанность.

— Потому что захотелось.

Как у него всё просто. Захотел — сделал.

Гермиона медленно втянула воздух, успокаивая забившийся вдруг пульс. Он сидел перед ней, иронично-утомлённый. В простой серой футболке, обтягивавшей торс. Почувствовав желание содрать с него эту тряпку и прикоснуться к его груди, ощутить биение сердца, а затем медленно провести ладонями вниз, по мышцам твёрдого пресса, Гермиона сморгнула видение.

— Но я не понимаю, — негромко сказала она. — Это место… где могут убить, пытать детей… Зачем ты это делаешь? Если бы не наша встреча, то…

— То что, Грейнджер? — усмехнулся он. — Как видишь, я был подготовлен. У меня всегда с собой портключ в безопасное место.

— Наши авроры могли перехватить твой портключ.

Он пожал плечами.

— Мне всегда везёт. Я заговорён, слышала?

Он снова подшучивал над ней с лёгкой улыбкой. Откинулся на спинку стула, провёл рукой по волосам, чуть взъерошивая их и насмешливо глядя на неё. Гермиона проследила за его небрежным движением и вспомнила, как просила её поцеловать. Как он склонился над ней и она видела, что он закрыл глаза, прежде чем их губы слились в поцелуе.

— О чём говорил Роули?

Вопрос застал Гермиону врасплох. Она очнулась от воспоминаний о поцелуе, и лицо невольно пронзила гримаса отвращения.

— Он пристал ко мне в пустом коридоре клуба. Распускал руки.

Малфой внимательно следил за ней. Было ощущение, что он усмиряет себя в этот момент, чтобы не сорваться. Он ждал, что она скажет, и как будто одновременно не хотел этого знать. Но его руки, до этого спокойно лежащие на подлокотниках стула, теперь с силой сжимали дерево.

— Он ничего тебе не сделал?..

— Ты имеешь в виду, не изнасиловал ли он меня? — прямо спросила Гермиона, наблюдая, как резко выдохнул Малфой. — Нет. Я умею постоять за себя.

— Мразь, — презрительно выплюнул он, отворачиваясь к окну. — В последнее время он совсем съехал с катушек из-за запрещённых зелий. Когда Роули под кайфом, он ищет себе жертву, чтобы запытать её до смерти.

— Как того мальчика? — тихо спросила Гермиона, но Малфой не отреагировал.

Воцарилась тишина. Где-то в глубине дома слышно было, как секундная стрелка тихо отсчитывает время. В комнате стало почти совсем светло.

— Он выжил.

Малфой кивнул. Комната снова погрузилась в молчание.

— Ты видел, как его пытают? — сама не зная зачем, спросила Гермиона.

Он повернулся и холодно посмотрел на неё.

— Нет. Не видел, — чётко ответил он. Его пристальный взгляд обжигал. — Я знаю, что ты хочешь спросить, Грейнджер. Вступился бы я за него, если бы видел? Не знаю. Ты думаешь, он первый юнец в стенах этого клуба? Тому парню просто не повезло. А я не Избранный, чтобы грудью бросаться на защиту каждого, кто сам ищет себе проблем.

С раздражением он поднялся. Скрипнул стул, проехавшись ножкой по натёртому до блеска паркету. Малфой сделал несколько шагов в сторону и остановился напротив высокого окна. Солнце уже наполовину показалась над далёким горизонтом, и нежно-розовый рассвет плескался над морем. А он заговорил, не повышая голоса:

— Общество считает меня преступником. А там, на дне, всем наплевать, кто я. От меня не ждут покаяний и извинений. Меня принимают таким, какой я есть. Знаешь, Грейнджер, — усмехнулся он вдруг. — Именно там я нашёл несколько отличных ребят и дал им работу в своём клубе.

Гермиона не дышала, впитывая его исповедь. Ей страстно хотелось понять его. Услышать что-то, что помогло бы влезть к нему в душу, узнать, что им двигало.

— Магическое общество ждёт от меня раскаяния. Они считают, что лучше бы я умер, чем делал то, что делал. Ну, а я не собираюсь каяться, что выбрал жить. Посели в их доме сумасшедшего бессмертного маньяка, они бы предпочли смерть? Может быть. — Он помолчал, вглядываясь в далёкий горизонт. Потом негромко продолжил: — Да, мне приходилось пытать. Да, я использовал тёмные заклинания. Да, я знаю, как наложить Империус и Круциатус не понаслышке. Но я это делал не потому, что мне это нравилось. Выжить — вот всё, чего мне хотелось.

Последняя фраза прозвучала жёстко. Он не желал смягчать свой тон, когда говорил о страшных вещах.

— Ещё вопросы, аврор Грейнджер? — спросил он холодно, стоя к ней спиной.

Гермиона вдруг поняла, что её трясёт. От напряжения и давящего чувства волнения. Малфой обнажил перед ней душу, открылся ей. Она не понимала его до конца. Но мир не делится на чёрное и белое. Жизнь многогранна. Палитра красок богаче, чем два контрастных цвета, и надо быть слепым, чтобы не заметить этого.

Она неслышно поднялась и обошла стол. Напряжённая линия плеч вызывала желание встряхнуть его. «Я не враг тебе», — думала она, подходя ближе и становясь рядом.

— Так не может продолжаться долго. Твой бунт против общества. Ты ходишь по краю, Драко. Однажды ты оступишься, и последствия будут необратимы.

Он безразлично передёрнул плечами.

— Как есть. В моей жизни ничего не произойдёт, чтобы я захотел это изменить.

— А если… — вдруг произнесла она, сама не понимая, откуда у неё взялась решимость. — Если в твоей жизни произойду я?

Он молча изучал её, чуть наклонив голову.

— Грейнджер, о чём ты говоришь? — Он отвёл взгляд, и снова перед ней оказался его профиль. Такой правильный и точёный, что хотелось отчеканить монету с его изображением. — Ты аврор. Я преступник. Да, я не убийца, но это не отменяет того, что общество считает меня таковым. Между нами пропасть. Мы можем с тобой сейчас доставить друг другу несколько приятных минут. Но это ничего не изменит.

— Изменит, — прошептала она, обнимая себя руками. — Если ты захочешь, это всё изменит.

— Не уверен, — произнёс он устало.

Малфой снова отвернулся. Его руки в карманах были сжаты в кулаки, а линия скул заострилась. Мягкие лучи солнца, перемежаясь с тенью от рамы окна, падали на них, причудливо освещая их фигуры.

— Помнишь? — шепнула она. — Откровение за откровение.

Он тихо усмехнулся, не меняя позы. А Гермиона продолжала:

— Гарри хотел отстранить меня от дела. После нашей дуэли. Я уговорила его не делать этого. И… стёрла своему стажёру память после того, как он увидел тебя в «Пере феникса». А вчера я пришла в клуб, чтобы предупредить тебя о штурме. Никто… никто не знает, что Белый Дракон — это ты.

— Никто, — согласился он. — Кроме Роули.

…который, вероятно, в этот самый момент уже даёт показания в Аврорате.

Гермиона зажмурилась, потому что солнечный луч слепил глаза.

— Его слово против моего. Я… что-нибудь придумаю. — Слова физически тяжело давались, когда она поймала на себе его вопросительный взгляд.

— Зачем тебе это?

Она смотрела прямо и открыто. Вкладывая всю силу того чувства, которое будоражило её на протяжении вот уже нескольких дней. Притяжение, которому она не могла и не хотела противостоять, буквально загустело в этот момент между ними.

— Потому что… я так хочу.

Так чётко и ярко всплыл в голове тот момент, когда он вжимал её в себя, когда они целовались так отчаянно, как за минуту до апокалипсиса. Гермиона коротко выдохнула, и тут же его рука приподняла её подбородок.

— Что ж, — проговорил он, загадочно улыбаясь, — откровение за откровение…

Он наклонился к её уху и прошептал:

— Я догадывался о штурме. И пришёл в клуб, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится.

Комментарий к Часть 9

Не знаю, как вам, но мне очень нравится эта глава❤️❤️❤️

Разбор полётов завершен!

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

Финал.

Дыхание пресеклось так резко, как будто в комнате закончился кислород. Сердце подскочило к горлу, отчаянно ускоряя движение адреналина по венам. Больше не надо ничего объяснять. Она приподнялась на носочки и впилась в его губы поцелуем. А его руки уже тянули её к себе, обвиваясь вокруг талии.

Не веря, что это не сон, она запустила ладони под его футболку. Подушечки пальцев прошлись по рельефным мышцам живота — выше, к груди, под которой она ощутила размеренные удары сердца. Его кожа была тёплой, и хотелось чувствовать это обнажённым телом без преград в виде ткани.

Пояс наколдованного халата ослабил узел, распустился. Его руки сразу же вжались в её кожу, и она рвано выдохнула в поцелуй, который он тотчас углубил. Это было самое настоящее безумие, охватывавшее их подобно неумолимой стихии. К ногам упало полотенце. Трансфигурационные чары распались.

Их поцелуй — алчный, жаркий и влажный. В нём не было и доли робости или сомнения. Отчаянно не хватало воздуха, но оторваться друг от друга было физически невозможно. Гермиона сделала вынужденный шаг назад под его напором. Второй. Её ладони снова заскользили по его торсу вверх, желая уже избавить его от одежды. Он перехватил инициативу, чуть отстраняясь, и, захватив руками ворот сзади, стянул футболку через голову и отбросил её куда-то.

Как под гипнозом она не могла отвести взгляд от его расширенных зрачков, в глубине которых читалось предупреждение. Малфой медленно протянул руку, и ладонь обхватила её затылок, сдержанно лаская.

— Если ты думаешь, что я остановлюсь сам, Грейнджер, — он наклонился к её уху, опаляя дыханием, — то ошибаешься.

— А я не хочу, чтобы ты останавливался.

И, поймав в его глазах что-то вроде восхищения, она смело подалась вперёд, ничуть не смущаясь своей наготы. Кожа покрылась мурашками от его точных, собственнических прикосновений — резких и хищных, от которых потом наверняка останутся следы на теле. Но это было совсем неважно, когда он так прижимал её к себе, собрав волосы в кулак и впиваясь поцелуем в шею. Бёдра упёрлись в край массивного стола в глубине комнаты, и Гермиона чуть прогнулась назад, зажмурив глаза до белых пятен под веками.

Это было не так, как в прошлые разы — выбитая почва из-под ног его неожиданным нападением. Когда хаос в мыслях и желания тела существовали отдельно от разума. Теперь это согласованные движения и чувства. Он двигался в такт её отрывистым вздохам, и пульсация в его паху была с каждым разом всё ощутимее. Его похоть возбуждала до дрожи в коленях. До пульса, лихорадочно колотившегося под кожей. Гермиона не помнила, смотрел ли кто-нибудь на неё до этого с таким огнём в глазах?

— Посмотри, что ты делаешь со мной… — низко проговорил он, и направил её руку к своему члену, который дёрнулся в брюках. Его дыхание стало тяжёлым, когда она запустила ладонь под резинку его боксеров. Кулак в волосах сжался одновременно с её пальцами, обхватившими его твёрдую плоть. Он оттянул её голову назад, и его горячий язык, оставляя влажный след, прошёлся от впадинки на шее до уха, пока её ладонь скользила по его члену вверх и вниз.

— Гермиона…

Она чуть отстранилась, чтобы посмотреть на него.

— Я не могу больше сдерживаться. Повернись.

Без малейшего колебания она выполнила его просьбу, ощущая, как горячо и влажно у неё между ног. Как она хочет почувствовать его, ощутить этот напор, с которым он сжимал её, внутри себя. Ноющее желание сворачивалось в напряжённую спираль, стягивалось, разливалось по всему телу, как густая, вязкая карамель.

Ладони вжались в гладкую столешницу, и она повернула голову, встретившись с ним взглядом. Малфой приспустил брюки вместе с бельём и провел рукой от основания члена к головке и назад, пожирая её глазами. Это было как Непростительное Заклятие, парализовавшее и не оставившее в голове ни единой мысли, только одно желание: чтобы он наконец взял её на этом чёртовом столе в его доме!

Малфой встал вплотную, и его руки легли на её бёдра, с нажимом прошлись по её телу, обхватили грудь. Она чувствовала, как вожделенно пульсирует его член, прижатый к её заднице, и прогнулась в спине. Из глубины лёгких вырвался тягучий стон, когда он сжал пальцами её затвердевшие соски. Сладостная боль вперемешку с возбуждением заставляли её трястись от предвкушения.

— Драко, пожалуйста… — прошептала она уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Её согнутое колено оказалось на столе, и она громко застонала, когда он навис над ней. Отрывистое дыхание срывалось с её губ, и она закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало её от собственных ощущений. Ещё мгновение — и его член с напором скользнул в неё, растягивая и заполняя полностью. Плавный рывок назад — и следующий толчок выбил из неё полустон-полувскрик. Сильные, жёсткие движения с влажными шлепками звучали пошло и возбуждающе. Гермиона словно превратилась в обнаженный, напряжённый нерв, по которому то и дело пробегали разряды тока. Его ладони крепко держали её бедра, властно насаживая на себя, ускоряя ритм.

Колено соскользнуло со стола, и его рука сжала её горло, вынуждая прогнуться в спине, натянуться, как тетива лука. Стон за стоном слетали с её губ, и сердце колотилось в такт с движениями его бёдер. Она подстраивалась под его темп, что становился неистовым, а горячие поцелуи-укусы на её плече заставляли стонать от наслаждения громче.

Прохлада комнаты остужала кожу, покрытую испариной, и от этого контраста её потряхивало. Ощущение его резких, упругих движений в ней заставляло все органы чувств сконцентрироваться только в одном месте, и мозг отключился, оставив тело острому наслаждению. Вместе со стонами из неё вырывались несвязные слова, звучащие громче, когда она кричала «Да, Драко!..»

Ладонь, сжимающая её горло, ослабла, и его руки оказались на плечах. Подчиняясь нажиму, Гермиона опустилась ниже, опираясь локтями на стол, молясь, чтобы он не останавливался и не сбавлял темпа. И Малфой, звонко шлёпнув её по заднице, с шипением толкнулся в неё. Быстрые толчки, которым она подмахивала бёдрами, создавали неописуемую вибрацию во всём теле, и она кончила с громким, протяжным стоном, распластавшись на столе. Мышцы влагалища пульсировали и сжимались вокруг его члена, а тело трепетало, переживая неистовую разрядку.

Он обхватил её и приподнял над столом, прижимая к своей груди, продолжая толкаться в неё. Она чувствовала, как он тяжело дышит, его ладони, так вожделенно сжимающие её тело, и его шепот у уха:

«Посмотри, что ты делаешь со мной… Гермиона».

Ещё несколько резких, глубоких толчков, и он с низким стоном кончил, вжав её в себя и замерев на выдохе. Время, казалось, остановилось. Но уже через несколько мгновений в возникшей тишине снова было слышно тиканье часов. Его руки стальными тисками держали её, и Гермиона открыла глаза, с неудовольствием выныривая из этого пьянящего безумия.

Ладонь легла ей на скулу, и он повернул её голову к себе, вовлекая в поцелуй. Неспешный и ленивый, словно больше им не было нужды никуда спешить.

Он выскользнул из неё и разжал объятия, давая понять, что уже можно двигаться. Она повернулась, чувствуя, как горячая жидкость стекает по внутренней поверхности бедра. Малфой натянул брюки вместе с бельём, и откуда-то из глубины дома прилетело большое полотенце. Гермиона поймала его и обернула вокруг тела. Оба тяжело дышали и смотрели в глаза друг другу.

— Знаешь, за годы моей аврорской службы я никогда не… — начала было Гермиона, чтобы хоть что-то сказать.

Он беззвучно ухмыльнулся. Откинул влажные волосы назад. Самодовольство так явно проскочило в его движениях, что это было даже комично.

— Уверен, что я самый обаятельный преступник, с которым тебе приходилось иметь дело на своей службе.

— Моё предложение в силе. — Она посмотрела на него с вызовом. Малфой склонил голову, чуть насмешливо глядя на неё:

— Не находишь, что разговаривать о делах, когда м-мм… на тебе даже трусов нет, а по ногам течёт моя сперма, не слишком, как бы это сказать… прилично?

Она фыркнула от смеха и призвала свою палочку.

— Драко Малфой, я предлагаю тебе помощь, чтобы выбраться из этого дерьма, а ты не соглашаешься.

— Не соглашаюсь? — небрежно переспросил он. — От предложений, когда их делает сама Героиня войны и аврор при исполнении, отказываться непростительно.

Заносчивый гордец, он же не может сказать прямо «Я хочу, чтобы ты меня спасла, Гермиона».

Проглотив порыв рассмеяться, она легко спросила:

— Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной комнатой?

— Возражаю, — ухмылка проскользнула на его лице. — Хотя, если ты сделаешь это со мной, то…

— Если в этом доме такие условия для всех гостей… — Гермиона силилась сделать серьёзное лицо, но это плохо получалось.

— Не для всех. Только для тебя.

Как одной простой фразой он мог заставить её сердце заколотиться в бешеном ритме, а ладони увлажниться? Гермиона ощутила, как внутри снова закипает предвкушение.

Оказавшись в ванной комнате, Малфой без малейшего стеснения сбросил с себя одежду и направился под тропический душ. Гермиона с некоторым смущением наблюдала, как он становится под струи воды, с наслаждением подставляет им лицо и проводит руками по мокрым волосам. Он оглянулся через плечо.

— В чём дело, Грейнджер? Пятнадцать минут назад ты была смелее.

Гермиона задержала взгляд на его подтянутом, мускулистом теле, с которого беспрерывно стекала вода. Она словно обволакивала каждую его мышцу, очерчивая её. Стеклянная перегородка душа покрывалась мелкими капельками, и пар поднимался над полом, клубясь и растворяясь в воздухе. Она скинула полотенце и без промедления шагнула к нему.

— Я не сомневался, что аврор Грейнджер не отступит ни перед чем, — проговорил он низким голосом.

В его руке появилась губка, и в воздухе запахло гелем для душа. Гермиона втянула уже такой знакомый аромат полной грудью, размышляя, что однажды сойдет с ума от этого пьянящего запаха. Если сейчас понюхать амортенцию, кажется, она знает, как будет пахнуть зелье.

Последующие их действия напоминали мытьё в душе очень отдаленно. Лёгкая пена повсюду, поцелуи и ладони, скользящие по телу вместе с губкой и упругими струями воды.

— Когда ты рядом со мной без одежды, я не могу называть тебя по фамилии. Только по имени, Гермиона, — проговорил он хриплым голосом, отрываясь от её шеи и перекидывая влажные волосы на другое плечо.

— Но вчера, кажется, ты… — выдохнула она, ощущая, что его твёрдый член упирается ей в живот.

— Вчера я думал только о том, как исцелить тебя. Ни о чём другом. Я боялся, что не успел, — шептал он, и она покрывалась мурашками от его слов и их звучания.

Гермиона обхватила его лицо руками и нашла губы, чтобы в очередной раз втянуть его в поцелуй. Кажется, они целовались уже сотню раз, но этого было мало. Невозможно насытиться.

Спина прижалась к прохладной стене, и его губы, прикусывая и посасывая кожу, переместились на шею. Стон заглушили звуки льющейся воды, мерно разбивающиеся о мраморный пол. Его руки блуждали по всему её телу, сжимали и оглаживали.

Его язык ласкал грудь, губы оттягивали и посасывали твёрдый сосок. А потом он скользнул ниже, и Гермиона распахнула глаза, задохнувшись от удивления.

Изогнув губы в полуулыбке, достойной самого дьявола, Драко опустился на колени и приподнял её стопу. Поцеловав внутреннюю сторону бедра, он положил её ногу себе на плечо и снова встретился с ней бесстыдным взглядом. Она сглотнула, уперевшись ладонями в мокрую стену, пытаясь сохранить равновесие.

Между ног уже пульсировало и ныло в ожидании, но он медлил. Ещё раз покрыв маленькими поцелуями бедро, Малфой поднял голову. Гермиона на выдохе закрыла глаза. Это просто невозможно. Он стоял перед ней на коленях, но при этом полностью управлял ситуацией. Она готова была поклясться, что есть только один мужчина в мире, способный на подобное, и имя его — Драко Малфой.

А потом она ощутила дразнящее прикосновение его языка между складок. Пальцы судорожно сжались, заскользив по гладкой плитке. Кажется, она зажмурилась сильнее, потому что перед глазами заплясали вспышки, когда язык медленно надавливая, принялся кружить вокруг клитора, лаская его и посасывая. Выдох вместе со стоном вырвался из её приоткрытых губ, а бёдра непроизвольно подались вперёд.

Ладонь снова проехалась по скользкой стене, и он перехватил её и запустил себе в волосы. С новым всхлипом она сжала мокрые пряди и прижала его голову к себе. Его язык выделывал что-то невероятное, извлекая из неё такие острые ощущения, что сладостные судороги, одна за другой, пронзали её тело. Она не сдерживала стоны, охваченная возбуждением, в экстазе кусала губы. Язык двинулся ниже, настойчиво толкнулся в неё, и Гермиона замерла, открыв глаза. Вид его головы между её бедер вызвал новый громкий стон. Сердце колотилось, гнало возбуждение по венам, а он продолжал лизать, посасывать и доставлять ей удовольствие интимным поцелуем.

— Драко, я… — её тело затряслось, и пальцы крепко сжали светлые волосы. Она чувствовала внутри себя его язык и то, как её тело трепещет в ярком оргазме. Перед глазами заплясали искры, а внутри произошел такой мощный взрыв, что она вытянулась, не заботясь о том, что её колено всё ещё на его плече.

Она стояла с закрытыми глазами, и её грудь высоко поднималась, резко вдыхая влажный пар. Пульсация тела постепенно ослабевала, а прохладные струи воды приводили в чувство. Гермиона ощутила влажный поцелуй на плече. С трудом открыв веки, она потянулась к нему, ловя его губы и обнимая за шею.

Его твёрдый член утыкался ей в бедро, и она обхватила его рукой, проведя от головки до основания. Он зарычал в поцелуй и толкнулся ей в руку…

Внезапно всё прекратилось. Он дёрнулся и развернулся к двери, напряжённо вслушиваясь во что-то.

— Драко, что…

Он раздражённо выдохнул и откинул голову, подставляя лицо воде и проводя руками по волосам.

— Кто-то нарушил мои охранные чары.

Сердце на секунду замерло, а потом бешено заколотилось.

— Ты ждёшь кого-то?

— Нет. Но я догадываюсь, кто это может быть, — криво усмехнулся он, выключая душ и подавая ей полотенце. — Останься здесь.

— А если…

Он посмотрел на неё долгим взглядом и пожал плечами.

— Не думаю, что тот, кто проник сюда, представляет опасность. Иначе бы он не так терпеливо ждал, пока мы выберемся из душа.

— Но, Драко, моя палочка… — прошептала она, и он нахмурился. Её палочка осталась на массивном столе в комнате с камином.

Чёрный халат подскочил к Малфою, и тот буднично нырнул в него, а пояс сам собой обернулся вокруг его талии. Драко кинул придирчивый взгляд в зеркало, проведя рукой по мокрым волосам.

— Жди здесь, — сказал он, и в его руке мелькнуло древко, которое он сунул в глубокий карман халата. Гермиона смотрела, как он подошёл к двери, собираясь выйти из комнаты, и распахнул её.

Она не сдержала сдавленного вскрика, потому что прямо напротив двери стоял Гарри Поттер в полном аврорском обмундировании. Его палочка демонстративно была засунута в кобуру, руки в карманах мантии, и весь его вид предвещал серьёзные неприятности.

— Добро пожаловать, Поттер, — невозмутимо поздоровался Драко, не отводя взгляд.

Гарри медленно качнул головой. Затем посмотрел за плечо Малфоя, где в полном шоке стояла Гермиона, завернувшись в полотенце. С волос стекала вода, и не было никаких сомнений в том, чем они занимались пять минут назад.

— Мой эльф проводит тебя в гостиную, — с убийственным спокойствием произнёс Драко, и Гарри посмотрел ему в глаза.

— Не вздумайте что-нибудь выкинуть, вы, оба. Над домом антиаппарационный барьер.

С этими словами он повернулся к эльфу, с благоговейным ужасом взиравшему на сурового аврора. Вместе они вышли из спальни.

Драко повернулся к Гермионе и кивком показал следовать за ним.

В спальне он прошёл в гардеробную, а Гермиона в отчаянии опустилась на кровать. Не так она себе представляла встречу с Гарри. Значит, он всё-таки что-то заподозрил и, как только освободился, отправился к ней домой. Не обнаружив её там, воспользовался следящими чарами, которые были на каждом авроре. Дальше — дело простое. Он узнал, кому принадлежит дом, и взломал охранные чары Малфоя. Беглый взгляд на обстановку явно выдавал её добровольное присутствие здесь. А может, эльф сообщил, что хозяин с гостьей уединились в ванной.

О, Мерлин, она хотела прежде всего ознакомиться с результатами ночного штурма клуба. Прочитать протокол допроса Роули и других, если таковые имелись. Решить, как можно помочь Драко, а потом уже осторожно ввести в курс дела Гарри.

Гермиона с тяжёлым вздохом обхватила голову. Она была уверена, что Гарри, путём несложных умозаключений уже пришёл к выводу, кто стоит за псевдонимом «Белый Дракон». И теперь последним пазлом в общей картине оказалась она сама. В полотенце и с мокрыми волосами, стоящая позади Драко в ванной комнате.

Это не решить лёгким вмешательством в память, как в случае с Криви…

— Грейнджер.

Она подняла голову. Малфой стоял перед ней полностью одетый. В брюках и рубашке. Влажные волосы были зачёсаны назад, и эта лёгкая небрежность добавляла ему шарма. Как будто он собирался не на серьёзную беседу с главным аврором, а на свидание в пафосный ресторан.

— Не думаю, что тебе будет комфортно в таком виде, — бесстрастно произнёс он. — В моей гардеробной нет женской одежды, но моя палочка к твоим услугам: поищи что-нибудь подходящее, я помогу тебе подогнать под твой размер.

Гермиона согласилась, не раздумывая. Сидеть в одном полотенце на импровизированной очной ставке между аврором и подобным франтом было бы весьма некомфортно.

Оказавшись в комнате с бесконечными рядами дорогих костюмов и мантий, она выбрала простую белую рубашку и чёрные брюки. В одном из ящиков со смущением она обнаружила нижнее белье Малфоя. Ощущая себя фетишисткой, она взяла одну пару трусов и натянула на себя. Заправила рубашку в брюки и затянула их ремнём.

Едва взглянув в зеркало, она вышла в спальню. Малфой стоял у окна спиной к ней. Это напомнило об их встрече в его дуэльном клубе.

Почувствовав движение, он повернулся и оценивающе осмотрел её с головы до ног. Ухмыльнулся и сделал несколько движений палочкой, подгоняя одежду под её размер. Его взгляд затуманился, когда он оглядывал результат своих действий. Но Малфой не сделал ни единого движения в её сторону.

— Драко, наш уговор в силе. Ничего не изменилось, — произнесла она твёрдо. Волнение уступило место решимости. Она сможет его спасти от Азкабана!

Пусть даже это было до крайности прозрачное и эгоистичное желание: она это сделает не только для него, но и для себя.

Медленная ухмылка сверкнула на его лице.

— Знаю, — бросил он и чуть склонил голову, намекая ей выйти из спальни к ожидавшему их Поттеру.

***За массивным столом сидел главный аврор Магической Британии — Гарри Поттер. Перед ним была маленькая чашечка ароматного кофе, услужливо приготовленная эльфом. Волшебная палочка безобидно лежала по его правую руку. А слева от него лежал зачарованный галлеон и древко Гермионы.

Оглядывая сию зловещую картину, Гермиона невольно порадовалась, что друг не явился получасом раньше. Иначе бы застал весьма пикантное зрелище, происходившее прямо возле этого стола.

Малфой невозмутимо занял своё хозяйское место. Гермиона опустилась на стул напротив Гарри. Напряжённое молчание затягивалось, пока Поттер тяжёлым взглядом осматривал их.

Наконец он нарушил возникшую тишину:

— Ну просто Бонни и Клайд. Мистер и миссис Смит.

Гермиона невольно фыркнула, покосившись на Драко. Ни один мускул на его лице не дрогнул — скорее всего он не понял шутки Гарри. Наверное, они действительно выглядели эффектно. В белых рубашках и чёрных брюках, как тайные агенты. Или представители магической мафии. Пойманные буквально с поличным.

— Я не буду прикидываться, что я догадывался. Не буду врать, что я не удивлён. Я, мать вашу, просто в шоке, — негромко начал разговор Гарри, глядя то на Гермиону, то на Драко. — Я не знаю, как вы это объясните. Я не знаю, что ты сможешь сказать в своё оправдание, Гермиона. Но очень рекомендую не лгать мне.

С этими словами он подхватил фарфоровую чашечку и пригубил кофе. Вид у Гарри был утомлённый. Вероятно, он не спал всю ночь, допрашивая пойманных преступников. Гермиона ощутила укол совести.

— Итак, я готов вас выслушать! — откинулся на спинку стула Поттер и переплёл пальцы рук, всем своим видом демонстрируя величайшую заинтересованность.

— Хорошо, Гарри, — мужественно начала Гермиона. — Неделю назад, во время дуэли с Белым Драконом, я поняла, что это Малфой. Я не сказала тебе об этом, потому что мне захотелось прежде выяснить, как он связан с этим. Поэтому я отправилась в «Перо феникса». У нас произошёл серьёзный разговор. — При этих словах уголок губ Драко дёрнулся, и это не укрылось от внимательного взора Поттера. — Он признался мне, что действительно посещает этот клуб. Но следует дуэльному кодексу: не сражается с детьми и магами слабее себя, не использует Непростительных Заклятий…

— Одну минуточку, — перебил её Гарри. — Я понимаю, такой обаятельный мерзавец вполне мог запудрить тебе мозги, хотя я весьма этому удивлён. Но с какой стати я должен ему поверить?

Гермиона открыла было рот, но раздался неторопливый голос самого Драко:

— Если бы на моей палочке было хоть одно Непростительное, Поттер, я бы сейчас здесь не сидел.

— А вот это очень интересный момент, Малфой! — круто развернулся к нему Гарри. — Быть может, ты надеешься на помилование, соблазнив аврора при исполнении.

Драко спокойно выдержал его пронизывающий взгляд. И пожал плечами.

— Она знает, что это не так.

— Она, значит, знает? — повысил голос Гарри. — К твоим услугам Империус, Малфой. Все мы помним, как лихо ты им управлял ещё в школьные годы.

— Как и ты, Поттер, — спокойно парировал тот.

— Откуда ты… — поражённо уставился на Малфоя Гарри, с которого вмиг слетела утомлённость.

Драко тонко усмехнулся.

— На дуэли приходят посмотреть даже гоблины из Гринготтса. В клубе можно узнать множество сплетен. Среди них бывает и зерно правды.

Гермиона, затаив дыхание, наблюдала за их перепалкой. Было понятно, что встревать в разговор совершенно ни к чему.

— Я не могу поверить тебе на слово, Малфой. — На Гарри снова навалилась усталость, и он подпёр голову рукой. — И я не ожидал от тебя, Гермиона… Оставить задание, отправиться к Малфою, когда каждая волшебная палочка была на счету. Мы с трудом потушили пожар, до самого утра проторчали в Аврорате, допрашивая задержанных, составляя протоколы. А ты просто передала мне сообщение через галлеон, что дома. Я бы мог это понять, будь ты под чарами, но… — В его тоне сквозило такое разочарование, что сердце у Гермионы сжалось. — Как только я освободился, то направился к тебе. Дома тебя не нашёл. Следящие чары привели меня сюда. Я не знаю, как ты это объяснишь. Просто не представляю, что ты можешь мне сказать, чтобы я понял твои мотивы.

Гарри поднял голову и посмотрел на неё. И столько было горечи и разочарования в этом взгляде, что Гермиона почувствовала жжение в глазах.

— Я бы не оставила задание. Но меня ранили. Была дуэль с… — она поморщилась от омерзения, вспоминая вчерашнюю ночь. — … с Могучим Тором. Это Торфинн Роули, Гарри. Вы же допросили его? — Тот хранил молчание, и Гермиона продолжила: — Ты уже знаешь, наверное, что клуб принадлежал ему. Он платил галлеоны за то, чтобы его противники поддавались ему, чтобы завоевать себе славу сильного дуэлянта. Он применял Непростительные Заклятия. Роули наверняка потянет Драко за собой, попытается переложить на него и других посетителей свои преступления… — Она сама не заметила, что назвала Малфоя по имени, а Гарри бросил мимолётный взгляд на него. — Но я готова свидетельствовать против Роули! Во время дуэли он снял защитные чары, которые задерживали магию, и заклятия летели прямо в зрительный зал. Ты же помнишь, — с надеждой взглянула она на него. — Он всегда промахивался. Это ведь даже помогло ему смягчить приговор на суде после войны.

Поттер не перебивал. Слушал её с непроницаемым лицом. А Гермиона продолжала:

— Я отвлеклась на то, чтобы отвести от людей его заклятие. И в этот момент он ударил меня Круцио. А Малфой… — Она перевела на Драко взгляд. — Он остановил это. Вступился за меня. Между ними завязалась дуэль. Роули использовал Сектумсемпру. И задел меня.

На этот раз на лице Гарри проступило волнение. Он с беспокойством смотрел на неё, но не задавал вопросов, ожидая, пока она сама обо всём расскажет.

— Тем временем в клубе полыхал пожар. Я слышала, что штурм начался, но истекала кровью. Драко перенёс меня сюда и исцелил. — Гермиона проглотила комок, застрявший в горле. — Всё так быстро происходило, и… Только благодаря ему я жива, Гарри.

Воцарилось гнетущее молчание. Гермиона не решалась поднять глаза, уставившись на блестящую поверхность стола перед собой. Гарри должен понять.

Он же поймёт?

— Роули погиб при пожаре, — Гарри произнёс это резко, как обрубил. Гермиона поражённо вскинула глаза, а Драко невольно подался вперёд. Новость обрушилась так внезапно, что было непонятно, как на неё реагировать.

— Достойная упыря смерть… — негромко произнёс Драко — так, будто бы ни к кому не обращаясь.

— Клуб сгорел. Почти все гости успели удрать, — устало произнёс Гарри. — Никто из задержанных не назвал имя Малфоя. Я понял всё, когда узнал, кому принадлежит этот дом. Представить не мог, что… — он посмотрел на них и с сокрушением покачал головой.

Они долго молчали. Поттер глубоко погрузился в свои мысли, обдумывая открывшиеся ему обстоятельства. Гермиона сцепила под столом похолодевшие от волнения руки. И только лишь Малфой ничем не выдавал своих чувств. Он спокойно выжидал, что будет дальше.

— Я принял решение, — медленно произнёс Поттер. — Я отстраняю тебя, аврор Грейнджер, от рейдов, расследований и прочих опасных дел. Твои полномочия будут ограничены.

— Но Гарри, нет! — Гермиона не верила своим ушам. Она будет перебирать пергаменты, ставя волшебные печати, и только?..

Он явно наслаждался её реакцией. А в глазах Малфоя вообще промелькнуло одобрение. На секунду показалось, что Драко сейчас пожмёт руку Гарри, выражая активную солидарность в этом вопросе.

— И всё это в обмен на то, — склонил набок голову Гарри, — что я закрою глаза на то, что наш общий знакомый отирался в этом клубе, нарушая тем самым магический закон. Решать тебе.

Гермиона скрестила руки на груди. Гарри выглядел чрезвычайно довольным. Он откровенно радовался, что загнал её в угол. Каков хитрец! Она прекрасно знала, что он давно ищет способ оградить её от опасной службы аврора, и вот нашёл лазейку. Шляпа правильно хотела отправить его на Слизерин, Салазар — свидетель!..

— Но это шантаж, Гарри!

Поттер промолчал, всем видом давая понять, что решения не изменит.

На лице Малфоя застыла непроницаемая маска. Он не глядел на неё. Точно не хотел видеть, как она примет решение. А может, волновался о том, каким оно будет?..

— Я согласна, — заявила она, и поймала на себе внимательный взгляд серых глаз. Он уже смотрел сегодня на неё вот так — с восхищением. От этого побежали мурашки по коже, и в груди приятно клубилось облегчение.

Гарри усмехнулся и поправил очки. Покачал головой и повернулся к Драко.

— Теперь ты, Малфой. Несмотря на ваши заверения, я хотел бы лично удостоверится в том, что Непростительных Заклятий не было. Поэтому я заберу твою палочку для проверки заклинаний на ней. Кстати, задержанные будут давать показания с помощью сыворотки правды. Если ты обманул меня, это всплывёт.

Драко кивнул так, словно ожидал этого. Достал свою волшебную палочку и положил её перед Гарри. Они обменялись внимательными взглядами.

— Спасибо за кофе, — натянуто произнёс Поттер, вставая из-за стола и забирая древко. — Загляну завтра утром, Малфой. Для более подробного разговора. И верну палочку, если всё будет в порядке.

Драко тоже поднялся. Гермиона с замиранием сердца проследила, как Гарри протянул ладонь Малфою и они пожали друг другу руки. «Просто исторический момент», — промелькнуло у неё в голове.

Теперь всё будет как надо.

— Спасибо, что спас её, — сказал Гарри, прямо глядя на него, и Драко кивнул без тени иронии или насмешки. Он ответил что-то, но Гермиона не разобрала, что именно. Поттер хмыкнул и с долей уважения посмотрел на него. Их разговор возле камина был коротким, но, очевидно, содержательным, потому что на прощание Гарри даже хлопнул Малфоя по плечу.

Уже зачерпнув ладонью летучий порох, Поттер повернулся к Гермионе:

— Три дня отгула, аврор Грейнджер. В среду явишься сдать дела.

Она покорно покачала головой. Зелёное пламя поглотило фигуру Гарри, снова оставив их наедине. Несколько минут они просто смотрели на друг друга.

Отбросив робость, Гермиона первой сделала шаг к Драко навстречу. Встала рядом. Он казался ей таким красивым и таким далёким сейчас. Не потерянным, нет. Но что-то в его облике неуловимо выдавало его напряжение. Малфой задумчиво смотрел на неё, и ей очень хотелось знать, что он думает обо всём произошедшем. Как видит теперь их? Что будет дальше?

Но вместо этого у неё вылетел совсем другой вопрос:

— О чём вы говорили с Гарри?

— Он спросил, можно ли в мой клуб направлять стажёров из Аврората для обучения дуэльному искусству, — охотно ответил Драко. — Я дал согласие.

Гермиона почувствовала радость. Гарри всегда делает всё правильно.

— А ещё? — не унималась она.

По губам Малфоя проскочила ухмылка.

— Я сказал, что поддерживаю его решение относительно тебя.

— То есть? — прищурилась Гермиона.

Он небрежно привлёк её к себе.

— Твоя служба слишком опасна. Не одобряю этого. Раз уж я теперь стал законопослушным волшебником, я хочу, чтобы ты не рисковала своей жизнью.

— Если бы не моя служба… — начала было Гермиона, ужаснувшись про себя такой перспективе.

— Да-да, знаю, — неохотно произнёс он. И посерьёзнел. — Ты осознаёшь, через что придётся пройти, если мы будем в отношениях?

Сердце сделало немыслимый кульбит и заколотилось с удвоенной силой. Она с подозрением посмотрела на него:

— Ты про… общество, прессу? Или о своих родителях?

— Обо всём, кроме последнего пункта, Грейнджер, — веско произнёс он. — Мои родители будут только за.

На минуту Гермиона увидела в своём воображении громкие и провокационные заголовки газет. Косые взгляды коллег и непонимание друзей. Сплетни и шепотки за спиной. Она сглотнула, положив ладонь на его плечо. Подняла глаза.

— Если бы не ты, я бы умерла. И все эти кривотолки, — она подалась вперёд, чувствуя, как его руки притягивают её ближе, — меня не волнуют.

Часы где-то в глубине дома бесстрастно отсчитывали секунды, день за высокими окнами набирал силу, а для них время словно остановилось в объятиях друг друга.

Он склонился над ней и тихо проговорил на ухо:

— Откровение за откровение: меня тоже.

Его губы шептали слова благодарности за всё, что она сделала для него. За все откровения, которых она не побоялась. За то, что приняла и поверила в него.

И Гермиона закрыла глаза, слушая его голос и ощущая себя на пороге новой жизни. Предвкушение счастья завладело каждой клеточкой её тела, и она была уверена, что он чувствует то же самое. Иначе бы он не явился в клуб, не спас бы её.

Иначе не было бы всего, что произошло между ними этой ночью, плавно переходящей в утро. Иначе его руки сейчас не прижимали бы её к себе с такой страстью, а губы не целовали с таким отчаянным желанием.

Иначе откровения между ними никогда не прозвучали бы.