Души

— Эм, у тебя же нет физического тела, Дэв, — он сделал жест, и до меня дошло. — Ааа, ты хочешь войти в него, как в мой ноут.

Он постучал двумя пальцами по виску и кивнул.

— Да, я гений. Ладно, можешь вселиться в мой телефон, но только я сначала позвоню, — я вновь набрала номер Рейн. — Это ради твоего же блага, не обижайся.

Рейн ответила сразу же.

— Ты в порядке? — спросила она, но мне не показалось, что она сильно встревожена. Впрочем, она Провидица. Возможно, она уже видела моё будущее и знает, что со мной ничего не случится.

— Пока да. Душе нужна моя помощь, так что он будет вести себя хорошо.

Дэв раскинул руки в стороны, как бы говоря: «А что я тебе могу сделать?»

— Он знает, что Эхо притащит его задницу на Берег Мёртвецов, если он причинит мне вред, — добавила я.

— Эхо не с тобой? — спросила Рейн.

— Ты же знаешь, я могу справиться и без него.

— Давай я приеду на всякий…

— Нет! Не надо, Рейн, — она, конечно, сама забота, но это моё дело, и я хочу справиться сама, без помощи Рейн или Эхо. — Ты только отпугнёшь его. К тому же Эхо ждёт меня снаружи в машине и придёт сюда, если я задержусь.

Уловил намёк, Дэв? Я взглянула на душу, чтобы убедиться. Он застонал.

— Будь осторожна, Кора. После твоего звонка я коснулась браслета, который ты оставила на прошлой неделе, и увидела то, что мне не понравилось.

У меня свело живот. В том, чтобы иметь подругу-Провидицу, есть свои плюсы. Но и минусы тоже. Я не хотела знать своё будущее, если только речь не идёт о…

— Я сойду с ума от одержимости злым духом, или мне просто отрубят голову?

Рейн рассмеялась.

— Фу. Нет, всё не настолько плохо, но не теряй бдительности. Парочка недовольных гримниров могут нагрянуть к тебе в ближайшее время.

— Уже встретились. Это друзья Эхо, если их можно так назвать, — я широко улыбнулась безликому Дэву. — Ладно, мне пора. Поговорим позже.

Я завершила звонок и положила телефон у раковины. Дэв скользнул внутрь него через разъём для наушников.

Я не сводила глаз с дисплея. Я уже подумывала открыть заметки, чтобы он мог что-то написать, но тут затрещали динамики, и раздался голос:

— Кора, ты слышишь меня?

Я подпрыгнула. Он использовал голосового помощника. Его голос был глубоким, с сильным акцентом. Интересно, у Эхо раньше был такой же? Когда-нибудь давно.

— Кора? — снова позвал он. — Я правильно произношу твоё имя?

Я реально разговариваю с душой. Ха, круто же!

— Ага. То есть да, правильно.

— Отлично. Как ты узнала, что я Дэв? Смогла расшифровать моё предыдущее сообщение?

Мне нравился его акцент. Чем-то похожий на ирландский, как у моей родни по папиной линии.

— Нет. Эхо сказал.

Дэв выдал поток слов, которые не требовали перевода.

Я постаралась не скривиться. Он повысил голос, и мне захотелось убавить звук. Голосовые помощники обычно говорят монотонно.

— Надеюсь, ты там не проклинаешь меня на все лады, приятель.

— Нет, конечно, — съязвил он. — Надо же было тебе рассказать ему сразу после того, как я сказал, что этого делать не надо.

— Ты не сказал, ты промычал что-то, Дэв. Я не эксперт в мычании. К тому же я не храню секретов от Эхо. Почему ты сразу не вселился в мой ноут или телефон, чтобы мы поговорить нормально, вместо того, чтобы играть в угадайку и расшифровывать таинственные записки? Очевидно же, что ты можешь говорить по-английски.

— Но не могу писать.

— А почему ты не хотел, чтобы Эхо узнал о тебе?

— Потому что он бы объявил на меня охоту, не дав шанса поговорить. Так и вышло. Я ведь чётко написал: мне нужна твоя помощь. Твоя, не его. И не надо ему говорить. Но что сделала ты? Рассказала ему.

Я скривилась.

— Ну, ты здесь. Его нет.

— Ага, он просто сейчас разыскивает меня и придумывает способы расправы.

Смирение явно не зашито в его ДНК. Я склонилась над раковиной, ближе к телефону.

— Я тебе удивлю, приятель, но ты уже давно мёртв.

— Я тебя удивлю, Бессмертная, но есть вещи похуже смерти. Он рассказал тебе, как я умер?

Мне безумно нравится его акцент.

— Да.

Повисла тишина.

— Дэв?

— И ты всё ещё хочешь мне помочь?

Я закатила глаза.

— Если он на тебя злится, это ещё не значит, что я тоже должна. Я не следую слепо за ним. К тому же я ещё не решила, буду ли помогать тебе.

Я не буду действовать за спиной Эхо, но чтобы убедить его, нужно что-нибудь посерьёзнее поцелуев и жалобного голоса.

Из телефона раздался смешок.

— Похоже, мой друг нашёл себе достойную пару.

— Рада знать, что прошла тест. Чего ты хочешь, Дэв?

— Помоги мне поговорить с Эхо. Мне нужно… как это называется? Закрыть нерешённый вопрос.

Как и Эхо, но судя по его реакции на имя Дэва, он не особо к этому стремился.

— Эм, вряд ли я смогу тебе в этом помочь.

— Почему нет? Это же твоя работа — помогать душам обрести покой, верно?

— Нет, это не моя работа. Я это делаю по доброте душевной.

— Эхо настоящий счастливчик. У тебя не только красивое личико, но и большое сердце.

— Не подлизывайся — не поможет, — я подняла брови. У него же нет глаз. — Откуда ты знаешь, что я симпатичная?

Он усмехнулся.

— Большинство Смертных и предметов вокруг я вижу размытыми, но ты буквально светишься. В отличие от Валькирий и гримниров, руны на твоей коже, как маяк, привлекают внимание, даже когда ты их не используешь. Нужно быть слепым, чтобы не заметить тебя. К тому же только красавица может разговаривать с Ризом так, как это делала ты. Обычно одного взгляда в его фиолетовые глаза достаточно, чтобы девушка поплыла. Кстати, мне нравится твоё платье. Тебе идёт. Хотя вчерашняя пижамка была лучше.

Мои щёки вспыхнули.

— Если — и это очень большое «если» — я решу помочь тебе, ты должен запомнить несколько основных правил. Во-первых, я запрещаю тебе появляться в моей спальне. Во-вторых, весь мой дом также под запретом. Мои родители не знают, что я помогаю душам, поэтому я не могу разговаривать с тобой, когда они рядом. К тому же от тебя веет холодом, а у папы и без того слишком богатая фантазия, не надо подкидывать ему идей. Не приходи ко мне ночью, где бы я ни была: у Эхо, у друзей, в кино или ещё где-то. Хочешь поговорить? Приходи днём. Хорошо, что ты можешь залазить в технику.

— Управлять техникой, милая, — поправил он. — Это не одно и то же. Этому было непросто научиться.

Тщеславен, прям как Эхо.

— Так что ты хочешь, чтобы я передала Эхо? Твои извинения? Объяснения, почему ты его предал? Он всё ещё злится на тебя.

Лев застонал.

— Прошло две тысячи лет, а он никак не успокоится. Какой же он вспыльчивый и злопамятный.

— И имеет полное право злиться, — добавила я, защищая своего мужчину, для чего наклонилась ещё ниже к телефону. — Ты был его лучшим другом и предал его. Погибли люди. Ваш народ. Эхо пожертвовал возможностью стать Валькирией ради них, а ты его подставил. Какой реакции ты от него ждал?

Последовало молчание. Я уже думала, что Дэв сейчас выберется из телефона и сделает что-то, что мне не понравится, но он только спросил:

— Всё сказала?

Его голос был холоднее льда. Хорошо, что я не из тех, кого легко запугать.

— Нет. Если ты здесь, чтобы навредить Эхо, я тебя развею.

Он вздохнул и пошёл на попятный.

— Знаешь, в каждой истории есть две стороны.

— Хочешь сказать, что Эхо соврал мне?

— Нет, но это не вся история, и ему нужно услышать правду.

— Почему ты просто не появишься перед ним и не расскажешь?

— Он не пользуется мобильником и носит с собой большую такую палку с острым железным лезвием и смертельными рунами, которые нехорошо воздействуют на души.

— Это называется коса.

Дэв усмехнулся.

Умный засранец. Конечно, он знает, как называется оружие Эхо.

— Ближе к делу, Дэв. Помни, ты пытаешься меня убедить, что ты достоин моей помощи.

— Ой. Ну, мне нужен посредник. Я уже предпринимал несколько попыток поговорить с ним на протяжении веков, но каждый раз он грозился увести меня на пыточный остров в мире Хель, даже не пытаясь выслушать, что я хочу сказать. И если ты знаешь его так хорошо, как утверждаешь, то понимаешь, что после этого он не сможет спокойно спать.

— Спокойно спать, — одновременно с ним произнесла я.

Дэв рассмеялся.

— Я пытался добиться помощи от Нары, но он взбесился, когда узнал об этом, и разорвал с ней отношения.

У меня сжалось сердце. Мозг зацепился за слова «разорвал с ней отношения».

— Нара была его девушкой?

Я не поняла, что сказала это вслух, пока Дэв не ответил:

— Ой. Ты не знала?

Нет, не знала. Но опять же, мы почти не говорили о его бывших. Я не хотела о них знать. Нара была друидкой. Старше меня. Я шутила, что Эхо не любит женщин постарше? Видимо, я ошибалась.

Суета в коридоре привлекла моё внимание. Я испугалась, что сюда может ворваться сиделка.

— Мне надо идти. Можешь выйти из моего телефона?

— Прости.

— За что? — рассеянно спросила я, всё моё внимание было сосредоточено на том, что творилось снаружи. Кто-то закричал, и кто-то побежал.

— Мне не стоило упоминать Нару. Вы разговаривали так, будто уже знакомы. Хотя, с другой стороны, я застал только конец вашего разговора, и поэтому…

Раздался какой-то грохот, вопль со стороны входа. Меня охватило дурное предчувствие. Суматоха обычно означала присутствие Валькирий и гримниров.

— Что там происходит? — спросил Дэв.

— Не знаю, но мне пора.

— Как я пойму, поможешь ты мне или нет?

— После того, как я поговорю с Эхо. А сейчас вылезай из моего телефона!

— Ладно, не кричи, — он выскользнул из мобильника. Я схватила телефон, распахнула дверь и выскочила в коридор.

Двое охранников чуть было не сбили меня с ног, пробегая мимо. А затем я услышала голос:

— В смысле она покинула здание, если её машина всё ещё на парковке? Она должна быть где-то здесь.

Эхо!

Я сорвалась на бег, хоть и знала, что нельзя бегать по коридорам.

— Убери от меня руки, Смертный! — рявкнул Эхо.

Чёрт! Он же тут всё разнесёт.

— КОРА! Где ты?!

Страх в его голосе градом обрушился на меня. Я обогнула угол, едва не врезавшись в Джоан, организатора игр. Я ворвалась в фойе, где собрались чуть ли не все сотрудники. Пробиваясь через толпу, увидела, как четыре мужика тянут Эхо к выходу. То, что он позволил им схватить себя, свидетельствовало о его невероятной выдержке.

— Эхо, — позвала я. — Я здесь!

Он вскинул голову, в его обычно золотистых глазах бушевала буря, какой я ещё не видела. Он отбросил от себя четверых мужчин, будто те были тряпочными куклами, и мгновенно сократил расстояние между нами. Я бросилась в его объятья, обхватив руками шею, а ногами — торс. Он дрожал.

— Я в порядке, зай, — прошептала. — Всё хорошо.

— Я не чувствовал тебя, — он уткнулся носом в мою шею, его медвежья хватка едва не сломала мне рёбра. Я на всякий случай активировала руны. — Я не чувствовал тебя, — повторил он.

— Потому что я была в безопасности, — я глади его по волосам, чувствуя, как его трясёт. — Я здесь. Ничего плохого не случилось.

Он развернулся и вынес меня из здания. Его шаги были размашистыми, дрожь не прошла. Я чувствовала, как на нас смотрели все. Не знаю, как объясню всё это потом сотрудникам дому престарелых, и смогут ли они понять, но я бы хотела и дальше помогать этим людям.

Эхо прижал меня к моей машине и слегка отстранился, чтобы посмотреть в лицо. Он выглядел так, будто туманы Хель проглотили его и выплюнули обратно.

— Прости, что заставила нервничать, — прошептала я.

Вместо слов он в ответ запустил пальцы в мои волосы, обхватил затылок, чтобы не отстранилась, и смял мои губы своими. Ничем не прикрытый страх, который я видела в его глазах, сменился чем-то тёмным и бушующим, как океан в грозу. Я не была готова к полному захвату чувств.

Он припал к моему рту, как оголодавший. Заряженный адреналином, Эхо безжалостно подчинял меня своей воле, и я не могла думать ни о чём, кроме его губ, языка, твёрдых мышц, прижимающихся к моим мягким изгибам.

Мы оба были в напряжении. За считанные мгновение потребность успокоить его преобразилась в нечто более первобытное. Руны сверкали, чувства взрывались, мне хотелось сорвать с него одежду.

Когда он оторвал свои губы от моих, мы уже оба тяжело дышали. Его сияющие золотистые глаза смотрели в мои, выражая то, что он не мог высказать словами. Он думал, что потерял меня, и теперь ему нужно восстановить связь, убедиться, что я, правда, здесь и могу прогнать его демонов.

Не выпуская меня, он открыл дверь машины и сел внутрь, усадив меня на колени и крепко обнимая руками за талию. Я прижалась щекой к его шее. Мы не говорили ни слова, пока наше сердцебиение не вернулось в норму. Я гладила его по волосам и целовала везде, куда только могла дотянуться.

— Посмотри на меня, — попросила я.

Он послушался, в его глазах всё ещё оставалось загнанное выражение.

— Я остановилась поговорить с душой. Думала, займёт пару минут. Не знала, что прошло столько времени.

Он поцеловал мой кончик носа, всё так же молча. Эхо обычно очень разговорчивый, так что его молчание пугало.

— Открой портал и перенеси меня домой, — прошептала я.

Эхо кивнул и поставил меня на ноги. В следующую секунду уже актировал руны скорости и невидимости и достал артавус из кармана плаща. Он исчез ещё до того, как я успела спросить, что он задумал. Возможно, Эхо собирается использовать руны забвения на свидетелях своего срыва.

Меньше чем через минуту он вернулся. Он сел за руль, но не заводил двигатель. Вместо этого он сжимал руль, глядя прямо перед собой. Я потянулась к нему и погладила по спине. Запустила пальцы в его волосы, массируя кожу головы. Боюсь представить, что с ним будет, если со мной на самом деле что-нибудь случится. Возможно, он буквально сойдёт с ума.

— Ты нужна мне, Кора-мио.

— Я знаю.

— Если кто-то отнимет тебя у меня… — он нервно выдохнул, слова сама мысль причиняла слишком много боли.

Я сжала его затылок и наклонила так, чтобы он посмотрел на меня.

— Никто меня у тебя не отнимет, Эхо. Никогда. Помнишь нашу клятву? Я твоя, а ты мой. При жизни и после смерти.

Его глаза сверкнули.

— Активируй руны невидимости, — добавил он хриплым голосом.

Он потянулся к своему плащу и достал портальный артавус. Его движения были быстрыми и ловкими, он создал портал так же просто, как и до этого. Только на этот раз он вёл в его спальню.

Он взял меня за руку. Мы встали, и оказались в его комнате. Он развернулась ко мне лицом, его руки были сжаты в кулаки, в глазах — буря эмоций, которую я не успевала прочитать, вся поза выражала уязвимость.

— Ты нужна мне, — прошептал он.

— Я знаю.

Он сглотнул.

— Ты будешь любить меня?

Моё сердце сжалось в груди.

— Всегда.

Он перешёл в режим гиперскорости. Плащ, футболка, штаны, ботинки слетели, будто сорванные ураганом, в который превратился Эхо. Закончив, он остановился передо мной.

Я пялилась на него с пересохшим ртом. У меня каждый раз перехватывает дыхание.

Я стояла посреди комнаты, он шагнул ближе и обхватил руками моё лицо, наклонив голову. Поцелуй начинался мягко и сладко, но быстро превратился в настоящий взрыв. Он сорвал с меня одежду ещё быстрее, чем с себя. У меня закружилась голова, когда он подхватил меня на руки и нежно уложил на кровать.

Он помедлил, рассматривая меня с нечитаемым выражением лица.

— Что такое? — спросила я.

Эхо провёл пальцем по моей груди, оставляя горячий след, вниз по животу и… ниже.

— Я не могу тебя потерять.

— И не потеряешь, — моя ладонь скользнула по его груди, по рельефному прессу и… ниже. Он резко втянул воздух. Я сжала его, и Эхо содрогнулся всем телом. — Ты мой.

— Ты меня сейчас лишишь достоинства, Кора-мио, — он прижался ко мне, наши ноги переплелись, кожа к коже. — Мне так нравится чувствовать тебя. Твою шелковистую кожу.

Он убрал мою ладонь с любимой «игрушки» и вместе со второй сжал над моей головой. А затем пробежал кончиками пальцев вниз по моей руке, провёл по лицу, погладил плечи, в то время как его ноги двигались вверх-вниз.

— Твой вкус, — прошептал он напротив моих губ и поцеловал, сосредоточившись на верхней губе, а затем на нижней, которую зажал зубами. Всё моё тело задрожало от его укуса. Но ему тут же удалось забрать боль, его ладонь скользнула к груди, играясь и мучая. Он опустился ниже, и сменил пальцы губами. Я вся извивалась и выгибалась, а он играл мной, как струнами гитары.

— Саму твою сущность, — прошептал он напротив моей груди и опустился ниже, по коже пробежали мурашки.

Он получал искреннее наслаждение, сводя меня с ума своим ртом, и моё тело откликалось такой лавиной чувств, что я раз за разом выкрикивала его имя, но этого было мало. Мы должны стать одним целым.

Он вновь вернулся к моим губам и целовал долго, жёстко, а потом приказал:

— Посмотри на меня.

Я посмотрела на него затуманенным взглядом.

Наши взгляды встретились, и Эхо осторожно вошёл в меня. Я забыла как дышать. Как всегда. Боюсь, я ещё нескоро смогу привыкнуть ко всему этому урагану чувств.

Не спеша, он раскачивался, наблюдая за моим выражением лица. Я чувствовала себя уязвимой, будто он видит всё, что есть во мне. Он знал, как сделать так, чтобы я дрожала от предвкушения, стонала от промедления и кричала от удовольствия.

Он перевернул нас так, чтобы я оказалась сверху.

— Люби меня, Кора-мио. Сделай меня своим.

И я любила его, начиная медленно, глядя, как сменяются эмоции на его лице. Постепенно набирая тем, я смотрела, как светятся руны на его лице, и вскоре уже не понимала, где его эмоции, а где мои. Он притянул меня к себе для умопомрачительного поцелуя, от которого разверзлись небеса и взорвались звёзды. Моё имя торжествующим криком сорвалось с его туб.

Всё ещё сжимая друг друга в объятьях, оба вспотевшие и разгорячённые, мы перекатились на бок и медленно вернулись на землю.

— Я мудак, — прошептал он.

Не спорю, но именно я не уловила оснований. Он буквально только что перевернул мой мир. Снова.

— Что ты натворил на этот раз? Кроме того, что лёг всем весом на мою бедную ногу.

Он перекатился на спину, потянув меня за собой. Кровь прилила к ноге, и покалывающее ощущение после онемения вернулось.

— Я использую твоё тело, вместо того чтобы решать проблемы, с которыми мой воспалённый мозг не справляется.

Я погладила его по спине и улыбнулась. Ничто не возвращало его в реальность вернее, чем контакт со мной. Когда он боялся или злился, ему нужна была любая форма близости, чтобы успокоиться. Я уже начинала предугадывать его настроения. Я знала, когда ему хочется моей любви. Знала, когда ему нужно прижать меня к себе и впитать мою сущность, как он это назвал. Я и не догадывалась, насколько сильное воздействие может оказывать телесный контакт, пока не встретила этого мужчину. Я сошла с ума, но и он тоже.

— Я вроде бы не жалуюсь.

— А стоило бы. Я бы почувствовал себя ничтожным червяком, но справился бы. Я достаточно крепок, чтобы выдержать это.

Моё сердце сжалось. Я бы никогда с ним так не поступила. Я подняла голову и посмотрела на него в темноте. Сияющие руны давали достаточно света. В Кайвилле сейчас где-то около шести, но во Флориде — девять.

— Я всегда хочу тебя, глупый. Что бы там ни творилось в твоём воспалённом мозгу, я всегда буду рядом.

Он провёл пальцем по моей нижней губе.

— Я знаю, что редко об этом говорю, Кора-мио, но я тебя не заслуживаю.

Ненавижу, когда он себя принижает. Я слишком долго подыгрывала ему и в мучительных подробностях описывала, почему он прав. Но не сегодня. Он и так уже настрадался.

— Почему?

— Ты заботливая, добрая и самоотверженная. А я полная противоположность, — его пальцы скользнули вниз по моей спине и обратно наверх. Я задрожала, но он вряд ли заметил. — Больше всего на свете я боюсь, что однажды ты приглядишься ко мне повнимательнее и поймёшь, что можешь найти кого-нибудь получше.

С меня хватит. Сначала он говорит, что я должна сопротивляться, когда ему нужна моя поддержка (или, как он выразился, когда он «использует моё тело»), а теперь заявляет, что я могу найти кого-то получше? Я села и потянулась к лампе на прикроватной тумбочке. Я хотела отпинать его за все эти глупости.

— Объясни, что ты хочешь этим сказать? Предлагаешь мне пойти и найти полную противоположность тебе?

Удивление мелькнуло в его глазах. Он сел, принимая серьёзный вид.

— Я грубый и безжалостный. Люблю побеждать любой ценой. Я не прощаю ошибки и получаю искренне удовольствие, когда наказываю тех, кто причинил мне боль, или тех, кого я люблю. Я… я…

Пока что он не сказал ничего нового. Я это и так знала, и меня это не сильно парило, кроме последней части. Я хотела научить его прощению, даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни. На это могут уйти века. Плевать. Он идеален, чёрт побери. Он должен это понимать.

— Это всё? — смягчилась я.

— Я не умею любить, — его бровь изогнулась, глаза потемнели. — Не так, как ты того заслуживаешь. Я сказал, что хочу ухаживать за тобой, позвать на ужин. Но вот мы где вместо ресторана.

Романтические ужины слишком переоценены в современном мире.

— Эхо…

— Любить значит делиться, а я не готов делиться тобой ни с кем, — прорычал он, его глаза сверкали решимостью. — Ни с умирающими людьми в этом дурацком престарелом доме, ни с глазеющими придурками в ресторанах. Ненавижу делиться. Не умею. Любить значит ставить твои интересы превыше своих, — он пожал плечами. — А я эгоистичный ублюдок. Я слишком много веков был один. Но… — он вздохнул, а я молчала, хотя ожидание медленно меня убивало. Я хотела сказать ему, что меня всё устраивает, но знала, что он не поверит. — Но я готов учиться, чтобы стать лучшей версией себя ради тебя. Поэтому если я буду что-то обещать, не позволяй мне отвлечь тебя всем этим, — он указал на кровать.

Я не знала, стоит ли мне возразить. Мне нравится, как он делится со мной всем, даже если не замечает этого. И да, иногда он ведёт себя эгоистично, но он всегда ставит мои интересы во главу угла. Всегда. Даже когда он срывает с меня одежду, как безумец, каждое его прикосновение остаётся нежным.

— Кора? — спросил он, внимательно глядя на меня.

— Хорошо. Будем учиться вместе, потому что я тоже не умею. Я единственный ребёнок. Избалованный. Никогда не умела делиться. И давай откровенно: я тоже тебя отвлекаю, так что мы в этом плане квиты, — я широко ему улыбнулась.

Он прожигал меня взглядом.

— Не сравнивай нас, Кора-мио. Ты идеальна такая, какая есть. Я же пытаюсь сказать, что намерен измениться. Обещаю.

Я вздохнула. О, туманы Хель… Время подыграть ему.

— А я обещаю быть терпеливой, пока ты учишься любить меня.

— Отлично, — он свесил ноги с края кровати и встал. — Сейчас мы пойдём ужинать. А потом тебя ждёт сюрприз, — он натянул штаны. — Заберу тебя через час.

Я была не в настроении идти в ресторан, но если ему так будет легче, то кто я такая, чтобы спорить. Я не так хорошо управлялась с рунами скорости, поэтому он собрался намного быстрее и смотрел, как одеваюсь я, с порочным блеском в глазах.

— Хотя мы всегда можем пропустить ужин, — сказал он, помогая мне застегнуть платье.

Он проверяет меня? Я прищурилась, пытаясь раскусить его блеф.

— Нетушки, я голодная.

— Давай закажем доставку.

Я шлёпнула его по руке.

— Перестань. Ты не сможешь меня отвлечь. Я хочу, чтобы за мной поухаживали.

Эхо одобрительно ухмыльнулся. Какой наивный мужчина. Что ж, скоро он узнаёт, что меня не так просто контролировать.

Он поднял свой плащ с пола, достал артавус и создал портал к моей машине. Я поцеловала его в губы, и телепортировалась.

— Один час, — предупредил он, перед тем как портал закрылся.

6. НАКОНЕЦ-ТО СВИДАНИЕ

На полпути домой Дэв возник на соседнем сиденье. Я даже не моргнула.

— Говори через радио.

Он хмыкнул и скользнул в CD-слот.

— Куда вы вдвоём исчезли?

— Не твоё дело, — ответила я.

Он усмехнулся.

— Узнаю старого доброго Эхо. Сначала действует, а потом задаёт вопросы.

Я не поняла, имеет ли он в виду то, что случилось в доме престарелых, поэтому постаралась скрыть своё раздражение.

— Если продолжишь язвить, мистер, я не стану тебе помогать.

— Я всё больше склоняюсь к мысли, что ты не можешь не помогать, красотка. Эхо ничуть не изменился. Он бросит тебя, как бросил Нару.

Я улыбнулась.

— Не говори о том, чего не знаешь, Дымок.

— Мне показалось, или ты сказала это с улыбкой?

— Не показалось. Я докажу тебе, что ты ошибаешься. И помогу тебе.

А тем самым помогу ещё и Эхо, что очень важно для меня.

— Только не называй меня Дымком.

— Почему? Тебе подходит.

— Это оскорбительно. Ладно, я согласен. Удиви меня. Докажи, что Эхо изменился.

— Правила помнишь? В мой дом вход воспрещён.

— Помню, помню, — он выскользнул из радио.

Оставшуюся дорогу я пыталась придумать, как мне сказать Эхо про Дэва. Это нужно сделать мягко, начиная с того, как важно уметь прощать, и потихоньку подвести его к правде.

— Я дома, — крикнула я, но родителей не было на кухне. В воздухе пахло мясом с картошкой. Мама, наверное, ушла в амбар за куриными яйцами. Папа может быть где угодно, раз его нет в его писательском уголке.

Я вышла из дома и направилась к амбару. Ещё на подходе услышала голоса.

— Я не знаю, что делать, дорогой, — говорила мама. — Вмешательство в такие важные сферы может плохо кончиться, но в то же время ей восемнадцать, она уже взрослая.

— Она ребёнок, — ответил папа, совсем не так рассеянно, как обычно. — Она нас послушает.

Окей. Очевидно, они обсуждали меня.

— Мам, пап!

Они обернулись к двери. У обоих был виноватый вид.

— Привет, солнышко, — сказала мама.

— Тыковка! — одновременно с ней воскликнул папа. — Ты только пришла?

Я кивнула, чувствуя, как горят щёки.

— Миссис Джей сегодня снова была не в духе.

Мама вздохнула.

— Её дочь так и не пришла?

— Нет. Я пыталась сдружить её с другими жильцами, но… — я пожала плечами. — Тебе помочь, пап?

Он с радостью вручил мне корзину с яйцами, но не спешил уходить. Я гадала, кто же из них поднимет тему, которую они обсуждали. О какой важной сфере они говорили?

— Как там Эхо? — спросил папа.

Я скрыла улыбку. Папа победил.

— Хорошо. Он позвал меня в ресторан и заедет за мной, — я глянула на часы, — в течение часа.

— Почему ты не сказала утром? Я уже приготовила ужин.

Мама терпеть не могла оставлять еду и разогревать на следующий день, но сегодня мои мозги были где-то в другом месте.

— Прости, забыла.

— Он может поужинать с нами. Верно, дорогой? — она глянула на папу в поисках поддержки.

Папин взгляд метался между нами.

— Почему бы и нет, — пожал он плечами. — Вместе веселее.

— Я предложу ему, но он хотел устроить сегодня что-то особенное. Сюрприз.

Родители переглянулись, и мама ответила:

— Хорошо, но мы бы всё равно хотели позвать его к нам на ужин. Как насчёт следующих выходных?

— Конечно, мам, — я развернулась, чтобы уйти.

— Подожди, — окликнула она, и мой желудок свернулся в узел. Она снова переглянулась с папой, и я мысленно собралась. Мне это не понравится. Молчаливые разговоры между ними обычно означают плохие новости.

— Я буду дома, — спешно пробормотал папа и сбежал.

Точно плохие новости. Я сейчас как на минном поле. Кто бы сомневался, что серьёзный разговор со мной проведёт она. Мама уже инструктировала меня о мальчиках и сексе перед средней школой. Затем был неловкий разговор о таблетках и прочих видах контрацепции. Я смотрела на неё с круглыми глазами, покраснев до кончиков волос. Это было два года назад, когда мне только исполнилось шестнадцать.

Мы вышли из амбара вместе. Мама обвила мою правую руку; я перехватила корзину, чтобы нести её под левой.

Мама подняла мою ладонь, чтобы посмотреть на кольцо.

— Какое красивое кольцо.

Эхо подарил мне это кольцо с друидскими письменами пару месяцев назад. Сказал, что оно целую вечность принадлежало его семье. Сначала бабушке, которая передала его своей старшей дочери, а когда сёстры Эхо погибли, кольцо перешло ему.

— Спасибо. Эхо сказал, что найдёт получше, но мне безумно нравится это.

— Мне тоже, — мама погладила меня по руке. — Как думаешь, ты уже готова к контрацептивам?

Кровь прилила к моим щекам. Когда мне было шестнадцать, она попросила меня предупредить, если я начну вести половую жизнь, чтобы она могла помочь мне с таблетками. У меня очень практичная мать. Иногда чересчур.

— Мам… — попыталась возразить я.

Она остановилась, и я тоже.

— Тебе уже восемнадцать, Кора. Ты взрослая женщина. Раз у тебя есть краш, и с ним всё серьёзно, я хочу, чтобы ты была готова.

У меня упала челюсть. Это какая-то дичь.

— Краш?

Мама усмехнулась.

— Я не такая отсталая, как ты думаешь. Я много работала с детьми. А ещё я читала комменты в твоём блоге.

Я закрыла глаза, мечтая провалиться сквозь землю. Если скажу, что мне не нужны таблетки, а потом залечу, то буду выглядеть как идиотка. А если скажу, что и так принимаю противозачаточные, то она поймёт, что у нас с Эхо уже всё было.

— Мам… — тут я подумала про Эхо и его желание стать лучше ради меня, хотя я так и считала его совершенством. — Хорошо, я схожу к твоему доктору. Только пообещай мне одно.

— Что угодно.

— Никогда не используй слово «краш», — сказала я. Она рассмеялась, и я вместе с ней.

***

Часом позже я, спускаясь по лестнице, увидела, как папа о чём-то разговаривает с Эхо. Они оба замолкли, заметив меня, встали и развернулись ко мне. Два самых важных мужчины в моей жизни. Вместе. Маленькая девичья радость растрогала меня.

Эхо за этот час успел переодеться в джинсы, серую водолазку и синий пиджак. Как же я люблю, когда он в джинсах. Выглядит супергорячо. Его глаза вспыхнули огнём при виде меня в джеггинсах, ботинках и красном топе.

— Прости, что так долго, — я подошла к нему.

— Всё в порядке, — Эхо переплёл наши пальцы и повернул голову к моему папе: — Спасибо, сэр. Я обязательно учту то, что вы сказали.

— Это всё, о чём я прошу, сынок, — папа пожал ему руку.

Сынок? Я чуть было не хихикнула.

Чмокнула папу в щёку и помахала маме. Мне было до смерти любопытно, о чём папа разговаривал с моим парнем. Эхо приехал на внедорожнике, который часто арендовал для наших поездок. Он подождал, пока я сяду на пассажирское сиденье, закрыл дверь, обошёл капот и сел за руль.

— Итак, о чём вы говорили? — спросила я.

— А где мой поцелуй?

Я закатила глаза.

— Ты увиливаешь от темы.

— Нет, я просто хочу тебя поцеловать, — он развернулся ко мне и вскинул бровь. Его руны вспыхивали и угасали. Я потянулась к нему, быстро поцеловала в губы и тут же вернулась на место.

— Дразнишься, да? — пробормотал он.

— Так что там с разговором?

— Он спрашивал, когда я заканчиваю колледж. Я ответил, что в следующем году, то есть мне вроде как двадцать один год, — ухмыльнувшись, он завёл машину. — Кстати, по какой специальности я учусь в этом Уолкерсвилле?

— Эм, не знаю. Бизнес? Что ты сказал папе?

— Мне удалось сменить тему, и мы заговорили о его работе.

Чуть не спалились. Но тут я заметила самодовольную ухмылку Эхо и пихнула его плечом.

— Мы же договаривались не использовать руны на моей семье.

Он усмехнулся.

— Совсем забыл. Старая привычка. Мы до сих пор не придумали мне правдоподобную биографию.

Я вздохнула и уставилась вперёд. В мыслях был вихрь. В тот вечер, когда я привела Эхо к нам домой на ужин, папа только поинтересовался, чем он занимается. Студент по обмену в Уолкерсвилльском университете — отличный ответ. Что изучает? Эхо тогда свернул разговор на историческую тему, а папа обожает историю, и всё прошло гладко. Но Эхо нужна биография, которую можно будет подтвердить гуглом.

Я смотрела в окно. Мы ехали по широкой дороге между двумя самыми большими виноградниками в округе. Между рядами лоз иногда были люди, поднимавшие головы, чтобы посмотреть вслед проезжающей машине. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я боялась, что на этой самой дороге на меня могут напасть гримниры. Эхо сравнял с землёй несколько виноградных лоз и деревьев, устроив схватку с парой гримниров, которые пришли за мной. Теперь появились Риз и Нара.

Её смазливое личико мелькнуло перед глазами, но я затолкала подальше монстра ревности.

— А какую легенду ты использовал раньше? Ну, я же не первая Смертная, с которой ты встречаешься.

— Тех больше волновало то, чем мы занимаемся за закрытыми дверями — или в общественных местах, и дорогие побрякушки, которые я им покупал.

В общественных местах? Очень похоже на него. Странно, что он ни разу не предлагал мне. Теперь я завидую безымянным девушкам, которые наверняка уже давно мертвы. Или нет.

— А есть те, кто живёт в наше время?

— Есть несколько. А что?

Я могла бы их вычислить. Хотя я уже встретила Нару, и она очень сексуальная.

— Они все уже дряхлые старухи, да?

Эхо резко затормозил и посмотрел на меня.

— Тебе не нужно беспокоиться из-за моих бывших. Я использовал руны на тех, кто задавал слишком много вопросов, и они вообще меня не помнят. Остальные уже давно мертвы.

Вот только сучка Нара живее всех живых. Мне нужно выкинуть из головы эти навязчивые мысли, но чёрт побери. Она ужасно отзывалась об Эхо, но я не могла спросить прямо, потому что тогда придётся рассказать про нашу встречу.

— А как насчёт Бессмертных, Валькирий и гримниров?

Эхо проигнорировал машину, затормозившую за нашей, и взял меня за руку.

— Послушай, Кора-мио. Хочешь услышать, что я никогда не спал ни с кем моего вида? Не могу. Я спал. Можем ли мы наткнуться на моих бывших? Есть такая вероятность. Захотят ли они повторения?

Владелец машины сзади просигналил и показал нам средний палец, объезжая по встречке.

Эхо с прищуром посмотрел ему вслед.

— Не надо, — попросила я.

— Сдувшаяся шина научит его уважать других водителей.

— Ты резко остановился посреди дороги, Эхо. Ты первый начал.

— Я же и закончу, — он нажал на газ. За считанные секунды мы догнали бедолагу.

— Эхо, оставь его в покое. Ты просто уходишь от темы.

Он сбавил скорость.

— От какой темы?

— Ты бы переспал с кем-нибудь из бывших?

Он усмехнулся.

— Нет. Они ненавидят меня всеми фибрами души.

— Почему? Ты им изменял?

— Нет, — он покачал головой. — Я никогда не изменяю. Расстаюсь по-честному. Это не моя вина, что они успевали наскучить мне за несколько месяцев, — он включил поворотник и свернул на Мэйн-Стрит. — Мне кричали, что ни одна женщина в здравом уме не станет терпеть моё дерьмо. Что даже если я останусь последним мужчиной на земле, они ко мне на пушечный выстрел не подойдут. Что я сдохну в грязи и одиночестве, — он закатил глаза. — Некоторые были просто жестоки. Одна надеялась, что я подхвачу заразу, которую не исцелят руны, и умру, чтобы потом они могли взять мою душу и привязать её к борделю. Другая пожелала, чтобы мои причиндалы отсохли и отвалились, — добавил он, поморщившись.

Я расхохоталась под конец его слов, не испытывая уже ни капли ревности.

Он ухмыльнулся и остановился у La Nonne — итальянского ресторанчика, мимо которого я раньше проезжала, но никогда не заходила. Эхо заглушил двигатель, снова взял меня за руку и поднёс к губам, чтобы поцеловать к костяшкам.

— Но ты от меня никуда не денешься. Ни одна женщина не захочет меня, кроме тебя, куколка.

— Хорошо. И даже если ты когда-нибудь решишь уйти от меня, я не стану оскорблять тебя или угрожать твоим причиндалам.

— Спасибо, — он обошёл машину и открыл мою дверь. Обняв за талию, он поднял меня и прижал к себе. — Я знаю, что ты слишком сильно любишь меня, чтобы причинить вред.

До чего же он самоуверенный. Я широко улыбнулась ему, прежде чем добить:

— О, я не стану угрожать. Я самолично отрежу их, и ты останешься со мной до конца наших дней. Посмотрим, как быстро ты забудешь про скуку.

Эхо всё ещё смеялся, когда мы подошли к ресторану. Большинство ресторанов были на Мэйн-Стрит, и там же много парковочных мест вокруг. La Nonne — более уединённое место на соседней улочке, парковка находилась через дорогу. В тени возникли души.

— Исчезните, — рыкнул Эхо.

— Не будь таким враждебным, — я помахала рукой одной женщине. — Помогу вам чуть позже, — шепнула другой.

— Нет, не ждите. Сегодня у неё выходной, так что проваливайте.

Он отгонял их всю дорогу до ресторана, но я чувствовала его нарастающее раздражение от того, что он ничего не мог с ними поделать. Я уже привыкла, что души появляются всякий раз, когда я выхожу из дома. От него же они обычно бегут.

Внутри ресторана хостес провела нас к столику, вручила меню и пообещала, что скоро подойдёт официант. Её взгляд задержался на Эхо, пока она разливала воду по двум стаканам, но всё его внимание, вне всяких сомнений, было обращено ко мне.

— Здесь мило, — я осмотрелась вокруг. Льняные скатерти. Свежие цветы. Романтическое освещение. Мне нравится. Даже неважно, какой будет еда. У меня свидание с Эхо. И тут я внезапно поняла. Он же не местный и никогда не был здесь раньше. — Как ты нашёл этот ресторан?

— У меня есть друзья, готовые поклясться, что еда и обслуживание здесь на уровне.

Торин. Здешний эксперт по еде.

Официантка была чересчур болтлива, но хлебные палочки были свежими и тёплыми, с чесночным вкусом, а ещё мы получили дополнительную порцию оливкового масла. Официантка, видимо, забыла, что уже приносила его нам. Или просто хотела ещё раз подойти к Эхо.

Когда мы ели, он внезапно решил отлучиться. Эхо вышел на улицу. Я заметила, что души всё это время пялились на нас через окно. Но по возвращении Эхо они все исчезли.

— Надеюсь, ты был не слишком груб с ними.

— Конечно, — он коснулся моей щеки. — В конце концов, я не пожал их.

Но это не значит, что он им не угрожал.

Затем он посмотрел куда-то через моё плечо и застонал. Я обернулась, ожидая увидеть ещё несколько душ. Но вместо них там оказался Блейн Чепмен, кивнувший нас. Блей был Бессмертным и другом наших местных Валькирий. На его руке висела Джессика Дэвенпорт.

Джесс, со-капитан Троянской команды по плаванию, была уже в выпускном классе, и я с радостью с ней распрощаюсь. Некоторые считают, что её прозвали «угрём» за манеру плавания. Лично я думаю, что это прозвище отлично соответствует её хищной натуре сердцеедки. Джесс меняет парней как перчатки, не задаваясь вопросом, есть ли у них девушки или нет. Они с бывшей Блейна терпеть друг друга не могут. Возможно, потому что Джесс постоянно строила глазки Блейну.

— Мой любимый Бессмертный пожаловал, — пробормотал Эхо. Лжец. Он ненавидит Блейна.

— И моя самая нелюбимая пловчиха.

Эхо поднял брови.

— Почему? Ты красивее её.

Я открыла рот от удивления.

— По-твоему, я ненавижу её за внешность? Я не настолько нарцисс. Просто она уводит чужих парней, — я бросила взгляд на Джесс. Она тоже нас заметила и теперь пожирала глазами Эхо. Стерва. — Так я красивее её?

— Даже не сомневайся, — он наклонился через стол и запечатлел медленный поцелуй на моих губах. — А ты думала, почему мы привлекаем столько внимания?

Из-за него, наверное. Я повернула голову, чтобы посмотреть на других посетителей, но Эхо удержал меня за подбородок и поцеловал снова.

— Может, вам двоим пора снять номер? — спросил Блейн, и мои щёки вспыхнули.

— Очень оригинально, Чемпен, — сказал Эхо.

— Общаться с тобой, Эхо, всегда одно удовольствие. Кратко и любезно, — скорее кратко и жёстко. Блейн подмигнул мне. — Привет, красотка!

А ведь когда-то я считала его самым горячим парнем в школе. Мы с Рейн пускали слюни по его рельефному прессу, когда он был квотербеком. Топазовые глаза, волнистые русые волосы — он всё ещё один из самых крутых парней на районе. Но меня уже не интересует.

— Привет, красавчик. Какими судьбами здесь?

— Здесь отлично кормят.

Эхо хмыкнул.

— Скорее пришёл шпионить по указке Сент-Джеймса. Передай ему, что я сегодня примерный мальчик, — он оглянулся. — Некоторые любители поглазеть испытывают моё терпение, но я их не трону.

— Ещё не вечер, — отметил Блейн.

Эхо сверкнул глазами.

— Проваливай, Чепмен.

— Я Джесс, — представилась девушка, наклонившись вперёд, вторгаясь в личное пространство Эхо и загораживая нас с Блейном. Должно быть, ей не понравилось, что её никто не замечает. Блейн даже не представил её, что было не похоже на него. Он квинтэссенция джентльмена и одевается соответствующе. Очень элегантно. — Кажется, я видела тебя у школы.

Эхо пожал плечами.

— Я уже давно закончил школу, милая, но иногда приезжаю за одной красавицей, без которой долго не могу.

Он протянул руку ко мне и переплёл наши пальцы. Джесс натянуто улыбнулась и выпрямилась. В её глазах отразилось глубокое разочарование и зависть, когда она посмотрела на меня.

— Привет, Кора.

— Привет, Джесс, — полагаю, она снова бросила Дрейка. Всех их расставаниям сопутствовали громкие скандалы и разборки на людях, а примирения были не менее тошнотворными. — Слышала, ты будешь плавать за Бобров.

— Я ещё не решила. Так ты, Эхо, учишься в колледже?

— Да. Если вы не возражаете, я бы хотел посвятить остаток вечера моей прекрасной спутнице. Чепмен, поговорим позже.

Они обменялись непонятными мне взглядами, и Блейн кивнул, взял Джесс за руку и увёл к другому столику.

Эхо умеет сделать так, чтобы все вокруг померкли в сравнении с ним, поэтому забыть про всех остальных посетителей ресторана и видеть только его было легко. Несмотря на все его собственнические замашки, он не станет бросаться с кулаками на каждого, кто посмеет взглянуть на меня. Если не считать то, как он бросал убийственные взгляды в сторону двух ребят из колледжа за соседним столиком, то ужин прошёл прекрасно. Я угостила его фетучини с курицей из своей тарелки, а он меня — тефтельками, и он рассмеялся, когда слизнула соус со своих губ. Несколько раз я ловила на себе завистливый взгляд Джесс.

Эхо отказался от десерта, когда официантка подошла, чтобы забрать тарелки из-под горячего.

Это меня удивило. Эхо — жуткий сладкоежка. У меня же пристрастие к фастфуду.

— Почему? Заказывай.

— У меня другие планы на десерт, — он достал бумажник и оставил на столе достаточно денег, чтобы хватило на счёт и щедрые чаевые.

Я была заинтригована, но не успела спросить. Мы вышли из ресторана и перешли дорогу, направляясь к машине. Вечером стало прохладно, и я не удивилась, когда Эхо снял пальто, накинул на мои плечи и приобнял меня.

— Мои родители хотят, чтобы ты поужинал с нами в следующие выходные.

Эхо застонал.

— Эй, — я пихнула его локтем. — Перестань.

— Он снова будет меня допрашивать.

— Тогда тебе нужно продумать легенду, — я развернулась к нему лицом.

— Уже.

— Правда? Когда успел?

Он хмыкнул на мой скептичный тон и коснулся губами моего виска.

— Час назад, — он разблокировал дверь внедорожника, открыл её, дождался, когда я сяду и направился к водительскому сидению. — Основная специальность — экономика, а дополнительно ещё курс по истории. Собираюсь в школу бизнеса, желательно в том же колледже, куда поступишь ты следующей осенью. А, и перевёлся я из-за семьи Блейна.

— Не поняла.

— Бессмертные предлагают нам и Валькириям поддержку. Он поддержит любую легенду, которую я буду рассказывать Смертным, в том числе и твоей семье. Помнишь, я уже говорил им, что мои погибли, когда я был ещё ребёнком. Если они захотят узнать подробности, то меня вырастила дальняя родственница, которая уже умерла. Мои родители предусмотрительно положили деньги на счёт, которым управляет отец Блейна, что объясняет мой обещанный сюрприз тебе.

Он продумал всё, но поддержит ли Блейн его легенду? Эхо чуть было не свернул бедняге шею, когда подумал, что Блейн причинил мне вред.

Но тут до меня дошёл конец его фразы.

— Что за сюрприз?

Эхо усмехнулся и завёл двигатель.

— Если скажу, это уже не будет сюрпризом.

7. ЛУЧШИЙ ЗАВТРАК

Сначала я подумала, что мы едем к дому Рейн, но пропустили поворот и направились на восток. Затем я решила, что наш пункт назначения — особняк, где живут Валькирии, но Эхо повернул налево и поехал дальше. Спустя несколько поворотов он остановился у милого домика в юго-восточной части города. Дорога здесь заканчивалась, а от единственного соседа территория была огорожена милым деревянным заборчиком. Внутри горел свет, но я не разглядела никаких движений за шторами.

— Кто здесь живёт? — спросила я, когда Эхо открыл дверь пассажирского места и предложил руку.

— Давай пойдём и узнаем, — он вытащил из кармана ключ и вложив мою ладонь.

Как только мы ступили на крыльцо, зажглись фонари. Шесть белых столбов, низкие металлические перила опоясывали дом, а у двери нас встречал резиновый коврик.

Я отперла дверь. Меня озарила идея. Я оглянулась на Эхо, но он только с довольной ухмылкой кивком указал, чтобы я проходила вперёд. Гостиная без мебели, но просторная. Свежая отделка. Чистый ворсистый ковёр. В воздухе пахло недавним ремонтом, и в комнате было прохладно. Я нашла взглядом электрический камин, но его никто не включил. Впрочем, я не жаловалась. В пальто Эхо мне было тепло.

Эхо взял мне за руку.

— Идём. Я покажу тебе остальные комнаты.

В доме были две отдельные спальни. Своя большая ванная примыкала к хозяйской спальне. Столовую с кухней соединяла арка. Задний двор был огорожен, на нём стояли деревянные качели. Эхо не говорил ни слова, пока я не развернулась к нему.

— Ну как?

— Мне нравится. Это всё наше?

Он улыбнулся, обвил руками мою талию и притянул к себе.

— Пока нет, но я работаю над этим. Мы посмотрим ещё два варианта, перед тем как принять решение.

Он сказал «мы». Я мысленно запищала от восторга. Мои руки обхватили его шею.

— А если я решу пойти в колледж в Портленде или в Калифорнии?

— Можешь поселиться в общежитии, если хочешь, но я куплю там дом, и ты всегда сможешь прийти ко мне, — он поиграл бровями. — Главное, куколка, что у нас будет место, где нам не придётся беспокоиться ни о твоих родителях, ни о каких-либо соседях. При этом ты всё ещё сможешь повеселиться в старшей школе или познать все радости жизни в качестве студентки колледжа.

— Правда? Ты ведь знаешь, что студенческая жизнь — это на самом деле четырёхлетний отпуск с бесконечными тусовками, блевотиной и случайными перепихонами, да?

Он побледнел.

— Мне и так непросто, милая, давай ты не будешь усложнять.

Я приподнялась на носочках и поцеловала его. Даже когда я на каблуках, он всё равно выше на несколько дюймов. Он поднял меня, и я обхватила его ногами. Поцелуй тут же стал глубже.

— Я просто пошутила, — прошептала я, оторвавшись от его губ.

— Нет, куколка, я читал обо всём, что происходит в колледжах, и искренне пытался убедить себя, что это всё ерунда, но это обряд посвящения. Так что да, — он погладил меня по щеке, — ты можешь ходить на вечеринки и концерты, флиртовать со всякими придурками-смертными, устраивать забастовки и так далее. Я подожду, — он поцеловал меня в лоб. — Я готов ради тебя на всё. Буду даже придерживать твои волосы, пока ты блюёшь.

Глупый. Как будто я пойду на эти вечеринки без него. О, нет, я буду таскать его на все тусовки, концерты и лекции, пусть прочувствует вкус общажной жизни. Возможно, новые воспоминания заменят плохие из его прошлого.

— Посмотрим.

— Да нечего тут смотреть. Я готов дать тебе свободу, как бы это ни было тяжело, и как бы сильно мне ни хотелось свернуть шею какому-нибудь прыщавому студенту, — его губы завладели моими в собственническом поцелуе, который плохо сочетался с его словами. Эхо поднял голову и прошептал мне в губы: — Хочешь десерт?

— Я думала, это и есть мой десерт.

Он усмехнулся.

— Мне безумно нравится ход твоих мыслей, но я говорил немного о другом десерте.

Я удивилась, когда он направился на кухню, усадил меня на тумбу, пошёл к холодильнику и достал пластиковый контейнер. Я ожидала, что он создаст портал, и мы пойдём в его спальню, но так тоже неплохо.

Я спрыгнула с тумбы и последовала за ним в гостиную, где он включил камин-электрообогреватель. Я заглянула в пластиковый пакет и усмехнулась. Два тюбика мороженого (с изюмом и печеньем), мой любимый замороженный йогурт, сочный лимон и пластиковые ложки.

Мы легли на живот рядом друг с другом перед камином. Ели в тишине. Потом я слегка толкнула его плечом.

— Так ты, правда, готов на всё ради меня?

Он хмыкнул, смакуя шарик ромового мороженого с изюмом.

— На всё что угодно.

— Помоги мне с Дэвом.

— На всё, кроме этого, — он сосредоточил внимание на мороженом, демонстрируя, что для него тема закрыта.

— Да ладно тебе, Эхо. Я решила помочь ему, но его проблемы…

— Меня не касаются. Ты обещала держаться подальше от тёмных душ.

Я застонала. Вот надо же было ему припомнить это.

— От других — да. Слушай…

— Только не этому козлу, — Эхо пригвоздил меня к месту своими волчьими глазами. — Я восхищаюсь тем, что ты делаешь для душ, и понимаю, что не смогу уговорить тебя забыть про него. Я уже уяснил, что если ты что-то решила, то тебя уже ничто не остановит. Ты упрямая и своевольная, но в то же время чувствительная и добрая. Я люблю все эти качества в тебе, однако при этом я не забываю и не прощаю тех, кто предал меня. Дэв первый в этом списке, так что пусть идёт на хрен со своими проблемами.

У меня отвисла челюсть. Я села, на несколько секунд потеряв дар речи. Наконец, я нашла слова:

— Как ты можешь быть таким жёстким и…

— Прямолинейным? — он вскинул брови, опираясь на один локоть, и развернул тело так, что смотреть на меня. — Легко. Он для меня ничего не значит. Хочешь помочь ему? Вперёд? Я не буду тебя останавливать.

— Но…

— Если из-за него с твоей головы упадёт хоть один волосок, или из твоих глаз прольётся хоть одна слезинка, я не пожалею ни сил, ни ресурсов на то, чтобы растерзать его ничтожную душонку, и сделаю это с огромным удовольствием.

Я закрыла глаза и выдохнула.

— Если ты ещё раз меня перебьёшь, Эхо, клянусь, я вмажу тебе так, что голова ещё сто лет будет болеть.

Он усмехнулся, но затем понял, что я серьёзно, и пробормотал:

— Прости. Не хотел грубить.

— Не хотел, но получилось. Ты… невыносим, — я вскочила на ноги. — Ты так закостенел в своих взглядах, что никогда не изменишься.

Он перекатился на спину, приподнялся на локтях и смотрел, как я меряю шагами комнату.

— Ты просто бесишься, что я не жалею всех подряд, как ты.

Я показала ему средний палец.

Он ухмыльнулся.

— Серьёзно, Кора-мио, это ниже твоего достоинства.

Да, но мне плевать.

— Ты такой мелочный, злопамятный и мстительный.

— И горжусь этим.

Я остановилась рядом с ним, прожигая взглядом, как если бы могла подчинить силой мысли.

— Ты никогда не изменишься. Только обещаешь, что сделаешь всё ради меня, а на деле ведёшь себя как отморозок. Так в чём разница?

— Я готов измениться ради тебя, но не ради него.

Как он не понимает, что это одно и то же?

— Я уезжаю домой.

Я развернулась, чтобы уйти, но он поймал меня за лодыжку и потянул на себя. Я вскрикнула, потеряв равновесие, но он не дал мне упасть. Его руки крепко меня обхватили. Я попыталась вырваться, но он ещё зажал мои ноги своими.

— Отпусти меня, неандерталец! — закричала я.

— Не могу, — он коснулся носом моей шеи и прошептал: — Я не знаю, что буду делать, если ты уйдёшь от меня, Кора-мио.

Я перестала сопротивляться. Вот так просто он вывел меня из боевого настроя.

— Я не это имела в виду. Я зла на тебя и разочарована, но это временно.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Его лицо приняло задумчивый вид.

— Как долго ты будешь злиться на меня?

— Что это за вопрос?

— Просто хочу выяснить сразу, чтобы морально подготовиться.

— Не знаю, — я заёрзала, попытавшись вырваться из его хватки, но он только сжал сильнее. — Неделю.

Он побледнел.

— Два дня, — уступила я.

— Можно тебя хотя бы целовать?

— Нет.

— А обнимать во сне?

— Когда ты злишься на кого-то, Эхо, ты не хочешь его ни видеть, ни слышать. Примерно так ты относишься к Дэву.

Эхо поморщился, отпустил меня и уставился в потолок.

— Ладно, я могу побыть один пару дней. Веками так делал и ничего, выжил, — он искоса взглянул на меня, проверяя реакцию, но я не собиралась уступать, хоть и чувствовала себя при этом стервозиной. Им с Дэвом нужно закрыть гештальт. Эхо просто слишком упрям, чтобы признать это.

Я встала, заметив, как он потянулся к остаткам мороженого. Часть меня хотела вернуться, крепко обнять и признаться, что на самом деле я совсем не злюсь. Другая же часть хотела орать на него.

Он сложил всё в пластиковый контейнер и пошёл к машине. Он не приобнимал меня за талию и не держал за руку, как обычно, отчего мне резко стало одиноко.

— Это всё из-за этого змеёныша, — пробормотал он, надавив на газ.

Я поняла, что он говорит про Дэва, поэтому промолчала.

Он сильнее сжал руль.

— Даже мёртвый он умудряется испортить мне жизнь.

Я закатила глаза. Из Эхо получилась бы замечательная королева драмы. Мне снова захотелось потянуться к нему и успокоить, но уступки могут превратиться в привычку. Эхо, как я выяснила, очень любит добиваться своего.

Он дулся половину пути, а потом развернул тактику на сто восемьдесят градусов.

— Знаешь, чем мы могли бы сейчас заниматься, вместо того чтобы везти тебя домой, мысленно представляя следующие сорок восемь часов?

Я вздохнула, отказываясь попадаться на крючок. Посмотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж. Попутно заметила несколько душ то тут, то там.

— У нас могло быть свидание, — продолжал Эхо. — Я мог бы целовать тебя прямо сейчас. Хочешь знать куда? — он не стал дожидаться ответа, увлекаясь темой и всё больше распаляясь. — В шею, в твоё любимое место. Я бы начал с чувствительной зоны за ушком и проложил бы путь вниз до плеча. У тебя бы участилось дыхание, побежали мурашки — это всегда сводит меня с ума. Но я бы не остановился и перешёл бы к твоим губам. Не сразу. Звуки, которые ты бы издавала, как взрыв чистого эндорфина. Я бы пробовал на вкус твою шелковистую кожу, постепенно спускаясь к венке, бешено пульсирующей у основания шеи, и губами чувствовал твоё сердцебиение. Затем я бы перешёл на другую сторону…

Дышать становилось труднее по мере того, как меня затягивало в его фантазию. Он играл нечестно. Если попытаюсь заткнуть его, это его только раззадорит, поэтому я просто сижу на месте и считаю увиденные души, параллельно пытаясь угомонить своё сердце.

Семь… восемь… девять…

— Тебе интересно, где в это время были бы мои руки? Поскольку ты всегда вцепляешься в мои волосы, я бы ласкал твою горячую, мягкую кожу, скользя подушечками пальцев вверх и вниз по твоей руке, а затем бы приобнял за талию.

Он отвлёк меня на тринадцати. Козёл.

— Ничто не заводит меня так, как изгибы твоего тела и реакция, которую ты не можешь скрыть. Когда ты стонешь и шепчешь моё имя, извиваешься и выгибаешься, прижимаешься сильнее, умоляя не останавливаться.

Меня бросило в жар. Я то скрещивала, то расслабляла ноги. Здравомыслящая часть меня хотела прекратить это. Сирена во мне в красках представляла всё, что он описывал.

— Хочешь знать, где будут твои руки?

Я едва не выкрикнула: «ДА!» и плотно сжала губы.

— Конечно, хочешь. На мне, как всегда. Ты даже не представляешь, что со мной делают твои прикосновения, Кора-мио. Но в этот раз я не позволю тебе снести мне крышу. Я сделаю кое-что, чего никогда ещё не делал.

Он сделал паузу, а у меня в голове была только одна мысль: «Что же?» Он намеренно мучал меня молчанием, подъезжая к моему дому. Я уже была готова сдаться и умолять его о продолжении, как вдруг он усмехнулся.

— Помнишь те шёлковые галстуки, которые ты купила мне накануне моего первого визита к твоим родителям? — и снова он не стал дожидаться моего ответа. — Я подумывал найти им лучшее применение. Например, связать обе твои руки и закрепить над головой, чтобы я мог любить тебя так, как ты и вообразить не могла. Я мог бы…

Он съехал с трассы на дорогу, ведущую к моей ферме, и я была готова расплакаться. Хотелось умолять его остановить машину и продолжить говорить. Забыть, что он специально провоцирует меня, и оседлать его.

— Смотри, уже почти дома, — пробормотал он. Я была уверена, что он улыбается. Каков подлец. Я сидела, не шевелясь, когда он притормозил.

— Какой же ты козёл, — прошептала я голосом, который сама не узнала.

Он расхохотался, выскочил из машины и обошёл, чтобы открыть мне дверь. После чего сделал шаг назад и поклонился. Я проигнорировала это и направилась к дому, чувствуя, как он следует за мной с самодовольным видом. Я обернулась к нему, не зная, как реагировать.

Он наклонился ко мне, мои губы закололо в ожидании. Сейчас он меня поцелует. Слава всем богам. Наши носы соприкоснулись. Я затаила дыхание.

— Пока, куколка, — прошептал он. — Пусть тебя приснятся очень, очень горячие сны обо мне.

Он отступил, ухмыляясь, и помахал ручкой.

С открытым ртом я смотрела, как он возвращается к своему внедорожнику, насвистывая какую-то мелодию и крутя на пальце ключ зажигания. Вот нахал. Но всё же не могу не восхититься тем, как джинсы обтягивают его узкие бёдра. Что бы он ни носил, на нём это выглядело круто.

— Эй, Эхо, — позвала я.

Он обернулся и поднял бровь. Я поманила его пальчиком. Торжествующая улыбка заиграла на его губах. Он подумал, что я сдаюсь. Когда он подошёл к крыльцу, я сняла его куртку.

— Сегодня ночью я буду представлять тебя, когда буду… — я прикусила губу и вздохнула. Вернула ему куртку, коварно улыбаясь. — Спасибо за сладкие сны.

Теперь уже он пялился мне вслед, а я, развернувшись, вошла в дом. Мои родители уже давно легли спать, поэтому мне не придётся никому объяснять, почему у меня такая самодовольная улыбка до ушей.

***

Куда пропал Эхо?

Я была уверена, что сначала он будет меня игнорировать, а потом начнёт преследовать, пока я не перестану злиться. Но он не пробрался ко мне в комнату ни в субботу вечером, ни в воскресенье утром.

Я смотрела в потолок, гадая, когда же он появится. Надеясь, что он появится. И кого я этим наказала? Прошло двенадцать часов, и я уже безумно по нему скучаю.

Откинув одеяло, села. Посмотрела на своё отражение в зеркала и вздохнула. Мне пора подстричь кончики, раз сегодня воскресенье, то можно и дома.

Я спустилась вниз на завтрак. Родители любят поспать подольше по выходным, поэтому на кухне хозяйничаю я.

Я, конечно, не Марта Стюарт и не такой замечательный повар, как мама, но кое-чему она всё-таки меня научила. Где-то между девчачьими страдашками и фанатизмом по бойз-бендам я взяла у неё пару уроков.

Запах бекона и панкейков донёсся до меня, едва я оказалась на лестнице. Я нахмурилась и проверила часы. Восемь утра. Что-то сегодня мама рано. Уровень папиной стряпни где-то между собачьей едой и болотной жижей, поэтому он никак не мог устроить на кухне рай для желудка.

Я вытянула голову и спустилась по лестнице. Обычно мама, когда готовит, что-нибудь напевает или смотрит утренние новости. Должно быть, по телику показали что-то плохое. Вот такая у неё странность. Если новости ей не нравятся, она выключает телик, как будто это отменяет услышанное.

— Привет, соня, — раздался знакомый голос, когда я сошла с последней ступеньки, и у меня упала челюсть.

Эхо у меня на кухне. Готовит. С чашкой кофе в руке.

— Что ты здесь…

Стопка горячих клубничных панкейков стояла посреди стола, накрытого на троих. У меня заурчало в животе. Как же аппетитно это выглядит. В ещё одной тарелке был хрустящий бекон, от которого у меня потекли слюнки. Яйца ещё жарились на скороводе. Будто картинка из кулинарного журнала.

— Ты с ума сошёл? — прошептала я, стараясь, чтобы мой голос звучал возмущённо, но получается не очень. — Мои родители могут зайти в любой момент.

— Разве так встречают того, кто накрыл такой чудесный стол? — спросил он. — К тому же, — он раскинул руки, — они всё равно меня не увидят.

Ну конечно. На его коже сияли руны. Как и вчера вечером, он одет в обычную одежду — джинсы и футболку. Специально, зараза. Знает, что я люблю, когда он изображает из себя простого парня. Хотя никто не умеет носить джинсы так, как это делает Эхо.

— Почему? — спросила я, пытаясь сосредоточиться на разговоре и не отвлекаться на то, как же он горяч.

Он отпил кофе и вскинул бровь.

— Почему они меня не видят?

Я грозно сощурила глаза, тогда как на самом деле больше всего на свете мне хотелось броситься ему на шею. Боже, как же он сносит мне крышу.

Словно читая мои мысли, он хмыкает и подходит ко мне.

— Ты злишься на меня, а я хочу, чтобы ты перестала.

— То есть так ты извиняешься?

Он улыбнулся.

— Получается?

Эта его сексуальная улыбочка просто неотразима, и он это знает. Бросив быстрый взгляд на мусорку, я замечаю фирменные коробки из моего любимого ресторана в Майами. Они готовят самые вкусные на свете панкейки со свежими фруктами.

— А если бы родители вошли и увидели летающие тарелки?

— Ты видела хоть одно моё движение? Быстрее Флэша, — похвастался он. — Ты всё ещё злишься на меня?

— Ты встретишься с Дэвом?

— Нет.

— Тогда я всё ещё разочарована в тебе.

— От злости к разочарованию — это прогресс, — он потянулся рукой к моей щеке, но я сделала шаг назад. Его рука опустилась, лицо вновь приняло хмурый вид. — Видимо, пока никаких прикосновений. Что ж, по крайней мере, мы разговариваем. Вчера в машине ты меня совсем игнорировала.

— Эхо…

— Знаешь, по утрам в тебе есть что-то особенно притягательное.

Он серьёзно? Я коснулась своих лохматых косм.

Он ухмыльнулся.

— Растрёпанные волосы, полуприкрытые веки, мягкие губы, расслабленность после хорошего сна. Ты выглядишь невинной и уязвимой, но в то же время очень сексуальной. Я хочу схватить тебя и утащить в какое-нибудь безопасное место, где никто тебе не навредит, и одновременно хочу зацеловать тебя до беспамятства. Раствориться в твоём тепле.

Мысли затуманиваются. Хочется утонуть в его объятьях и забыть про Дэва и всю эту ссору.

— Я весь твой, куколка, — добавил он, коснувшись прядки моих волос. — Злись на меня, сколько хочешь, но я буду возвращаться снова и снова, чтобы показать, как сильно я тебя люблю, пока ты не простишь… — он посмотрел наверх, — меня.

Сначала донёсся папин голос, затем мамин смех. Они вышли из спальни. Я запаниковала, не зная, просить Эхо уйти или остаться. Я открыла рот, и вышло только:

— Я тоже тебя люблю.

Он улыбнулся.

— Знаю. Хочешь, чтобы я ушёл?

Клянусь, он умеет читать мысли. Теперь, когда он их озвучил, это звучало слишком эгоистично с моей стороны, особенно после всех его стараний.

— Эм, коробки.

Он посмотрел на мусорку, а затем снова на меня в ожидании ответа. Мама и папа уже на лестнице. Аааа, что делать?!

— Мне уйти или остаться, куколка? — Эхо спрашивал абсолютно серьёзно, словно был готов уйти по первому моему слову, но выражение его лица говорило, что он хочет остаться. Я сама хотела, чтобы он остался. Но сначала несколько важных условий.

— А ты будешь хорошо себя вести?

Он фыркнул.

— Я серьёзно, Эхо.

Он положил руку на грудь, золотистые глаза сверкнули.

— Что я могу такого сделать, будучи невидимым?

Да много чего. Обычно по воскресеньям он смотрел, как я готовлю завтрак, и утаскивал со стола вкусняшки. Но уходил всегда до появления моих родителей.

— Можешь остаться, если пообещаешь хорошо себя вести.

— Ради тебя всё что угодно, куколка. Ах да, тебе лучше подойти к плите и притвориться, что яичницу готовишь ты.

Он пошёл к плите вместе со мной и встал рядом, почти вплотную. Наклонился и вдохнул аромат моих волос. Моих немытых волос. Я скривилась.

— Хочу тебя поцеловать, — прошептал он.

Я так и знала! Хорошее поведение не заложено в его ДНК. Я повернулась, чтобы сделать его замечанию, но его взгляд меня остановил.

— Я скучаю по твоему запаху, — шёпотом говорил он. — Хочу обнимать тебя по ночам. Просыпаться рядом. Я скучаю по твоему теплу, — добавил он, сверкая волчьими глазами. — И по тому, как ты медленно открываешь глаза по утрам, а затем быстро зажмуриваешься, словно не желаешь видеть утро.

Я не могла оторвать от него глаз, но точно понимала, где сейчас мои родители, по их голосам. На середине лестницы. Если обернусь, то наверняка увижу их ноги, но я не могла отвести глаз от Эхо.

— Но больше всего, — продолжал он, — мне не хватает тебя в моих объятьях, твоего тихого дыхания напротив моей груди, пока ты спишь, которое напоминает мне о том, как мне повезло.

Всё, я превратилась в желе.

— Что-то вкусно пахнет, — сказал папа, уже сойдя с лестницы, и я посмотрела на него, мысленно мечтая отправить его обратно на второй этаж, пообещав принести завтрак в постель. Но мама уже разглядывала накрытый стол с благодарной улыбкой.

— Ох, милая, выглядит потрясающе, — сказала она.

— Всё дело в правильной подаче, моя будущая тёща, — поклонился Эхо.

Я едва сдержала улыбку.

— Яйца уже тоже готовы.

— Чего я только для тебя не делаю, Кора-мио. Позволяю приписывать результаты моих трудов. А ведь я заставил шеф-повара Лавре приготовить всё это после того, как он закончил накрывать завтрак.

— Спасибо, — сказала я, перекладывая яичницу на тарелку.

— Нет, это мы должны тебя благодарить, милая, — возразил папа, ошибочно решив, что я ответила им. Он подошёл ближе и начал наливать кофе в кружки. Чмокнул меня в висок. — Еда выглядит восхитительно, мы как раз нагуляли аппетит.

Мама хихикнула, и мои щёки вспыхнули. Мои родители обычно не выражают так открыто свои чувства, хотя я всегда знала, когда они занимаются любовью. Они иногда забываются, перестают замечать что-либо вокруг, и это одновременно мило и неловко. Мамы не должны хихикать, а папы должны следить за своим лицом, когда рядом их дети. Он протянул маме её кружку, поцеловал, задержавшись дольше положенного, и сел. Она снова хихикнула.

Я заметила блеск в глазах Эхо, пока он наблюдал за ними.

— Кажется, твоя мама сегодня…

— Заткнись, — выдавила я сквозь зубы. Моё лицо пылало.

— Что ты сказала, солнышко? — спросила мама, раскладывая панкейки.

— Сироп, — нашлась я с ответом. — Кленовый или клубничный, какой хотите?

— Неплохо, — прокомментировал Эхо.

— Кленовый сойдёт. Клубничный, наверное, уже закончился, — и тут она посмотрела на папу, они оба заулыбались. Не знаю, что это за улыбки, но если это как-то связано с прошедшей ночью, я больше никогда не притронусь к клубничному сиропу.

— Мне кажется, твои родители любят эксперименты, — встрял Эхо, отходя с моего пути. — Интересно, а что мы могли бы сделать с…

Я наступила ему на ногу.

— Ай! За что?

— Проваливай, — произнесла я одними губами и понесла яйца и сироп к столу. Выдвинула стул и села, прекрасно зная, что он встал прямо за мной. Родители хвалили завтрак, а Эхо продолжал испытывать моё терпение. Он поставил локти на спинку стула и гладил мои плечи, попутно отвечая на всех реплики моих родителей, будто он участвовал в разговоре. Накрутил локон на палец. Просить его прекратить было бесполезно, поэтому я позволила.

— Кофе просто волшебный, тыковка, — сказал папа, сделав глоток. — Я бы не смог приготовить лучше.

— Очко в мою пользу, — среагировал Эхо.

— А где ты взяла свежую клубнику? — спросила мама. — У меня ведь вся ушла на приготовление коржей несколько дней назад.

— Упс, — откликнулся Эхо.

Он ещё об этом пожалеет. У меня и так слишком много больших секретов от родителей, не хочу врать по мелочам.

— Эхо купил вчера вечером.

— Какой заботливый молодой человек, — сказала мама. Папа кивнул. Эхо хмыкнул.

— Они уже обожают меня, а я ведь только начал.

Я откинулась на спинку стула, притворяясь, что чешу нос, и едва слышно шепнула:

— Уйди.

— Пойдём со мной в кладовку, — прошептал Эхо.

Я пропустила его слова мимо ушей и продолжила завтракать. Панкейки отлично получились, и бекон такой хрустящий.

— Хочешь знать зачем? — шёпотом спросил он, целуя в плечо и напоминая тем самым, что на мне только майка и пижамные штаны. Он провёл костяшками по моей руке, вызывая волнительные мурашки. — Я хочу поцеловать тебя перед уходом.

— Ты замёрзла, милая? — спросила мама и протянула руку, чтобы растереть моё плечо. При этом едва не задела Эхо.

Я отклонилась в сторону.

— Нет, всё хорошо.

— Когда Эхо к нам придёт? — поинтересовался папа.

— Сегодня, — ответил Эхо, но я не могла его не подразнить.

— Не знаю. Спрошу у него, когда он вернётся через два дня. У него сейчас и работа, и экзамены, времени ни на что другое почти не остаётся.

Его руки исчезли с моих плеч.

Я подождала его следующих действий. Но когда ничего не последовало, я глянула через плечо и нахмурилась. Он исчез.

Аппетит моментально пропал.

Всё оставшееся утро, помогая маме со стиркой, я оглядывалась назад в надежде увидеть его. В итоге я всё делала вдвое медленнее, потому что всё время отвлекалась и ждала его появления.

Не в силах успокоиться, я заглянула в комнату Рейн, но её там не оказалось. Чёрная кошка, которую я увидела вчера, свернулась клубочком на подоконнике. Она подняла голову и с подозрением взглянула на меня.

— Ты всё ещё здесь?

Она ответила презрительным взглядом.

— Да, я к тебе обращаюсь.

Она встала и потянулась, а затем снова свернулась клубочком, глядя на меня.

— Что? Думаешь, я хочу что-то украсть? Скажи хозяйке, что я заходила.

— Не думаю, что она уже научилась разговаривать, — раздался голос Феми за моей спиной. Я обернулась. Она была в зеркальном портале. Позади неё — гостиная. — Привет, куколка. Я услышала чей-то голос и подумала, что это Рейн вернулась.

— Привет, Феми, — ответила я, стараясь не выглядеть слишком виноватой. Я так привыкла свободно приходить к Рейн, что даже не задумывалась, как это может быть воспринято другими. — Просто хотела проверить, дома ли она.

— Она ушла с Торином. Ты уже заглядывала в особняк?

В особняке жили все остальные Валькирии и Бессмертные нашего небольшого городка.

— Сейчас загляну, — повисла неловкая тишина. — А! Как там мистер Купер поживает?

Феми ухмыльнулась.

— Лучше, с тех пор как вернулась Свана. Сегодня он даже выходил на прогулку.

— Ого. Круто!

— Любовь помогает нам совершать невозможное.

У отца Рейн финальная стадия рака. Он месяцами был прикован к постели, пока мама Рейн была в Асгарде на Совете Валькирий. Моя решимость помочь Дэву и Эхо окрепла. Да, любовь помогает нам совершать невозможное.

8. НЕОЖИДАННОЕ НАПАДЕНИЕ

В понедельник я поехала в школу на машине и включила радио. На полпути в салоне резко похолодало. Первой мыслью было, что это Эхо, но затем я увидела в зеркале заднего вида Дэва. Меня охватило огромное разочарование. Вот уж с кем мне меньше всего хочется сейчас общаться.

— Прости, не могу сейчас говорить, — пробормотала я.

Дэв издал свой булькающий звук, но мой внутренний переводчик был выключен.

Он без разрешения скользнул в CD-разъём машины. Белый шум сменился недавним хитом MTKO.

— Девяносто-четыре-точка-пять, Кайвилльская радиостанция номер один в жанре поп-музыки. Поговори со мной, куколка.

Первую секунду я была слишком ошеломлена, чтобы ответить. А потом поняла, что это всё Дэв. Он говорил голосом радиоведущего с тем же американским акцентом и прочим.

— Не называй меня так!

— Ой-ой, у кого-то плохое настроение. Ты поговорила с Эхо, а он взбесился и сбежал?

— Нет.

— Да кого ты обманываешь. Эхо всегда был вспыльчивым и мелодраматичным. Он же не прогнал тебя? Я видел, как вы собирались поужинать вместе в субботу.

Я уронила челюсть.

— Ты что, теперь следишь за мной?

Он проигнорировал мой вопрос.

— Так что он сказал?

— Что подумает над этим, — солгала я, чувствуя себя ужасно.

Дэв вздохнул.

— Ты совсем не умеешь врать. Ладно, ты хотя бы пыталась. Попробую ещё через пару веков.

Это прозвучало так грустно и обречённо, что мне стало ещё хуже.

— Скажи мне что-нибудь, что может помочь его убедить. Я уверена, что смогу достучаться до него, если он будет знать, зачем ты хочешь с ним поговорить.

— Мне нравится твоя решимость, Кора, но я хорошо знаю Эхо. Если он что-то вбил себе в голову, это уже не изменить. Давай включим музыку?

— Никакой музыки. Поговори со мной. Ты сказал, что всё было не так, как кажется. Что ты хотел этим сказать? Тебя подставили?

Ответом мне были радиопомехи и последовавшая песня» «It’s My Life» группы Bon Jovi. Дэв подпевал солисту.

Уму, блин, непостижимо. Жаль, он неплохо поёт для мертвеца.

Я выключила радио.

— Послушай, Дэв. Я хочу тебе помочь. Нет, я должна тебе помочь. Не потому что у меня миссия по спасению всех душ, у которых есть слезливые истории. — Я полная тряпка, когда дело касается душещипательных историй. Я даже помогала преступникам. Жалким преступникам, психопатам, извращенцам. Их злодеяния не были написаны у них на лбу. — Эхо жалеет о том, что произошло между вами двумя.

— Он так сказал? — в голосе Дэва прозвучала надежда.

— Эм, нет, но я знаю Эхо. Он никогда не жалел о своих поступках. Ни о том, как обратил собратьев-друидов в Бессмертных. Ни о том, как обрёк себя на вечную службу в Хель, лишь бы наказать римлян, преследовавших ваш народ. Он делает то, что нужно, и двигается дальше. Но когда он говорит о тебе, я вижу, что прошлое не даёт ему покоя. Ему важно выяснить причину, Дэв.

Последовало молчания.

— Зачем ты это сделал? — спросила я.

Тишина. Я ждала. Снова заиграла песня Bon Jovi. Я не была уверена, заговорит ли ещё со мной Дэв. Минуту спустя я сдалась. Вскоре сама начала напевать мелодию. Эта рок-группа прославилась ещё до моего рождения, но я выросла под их песни, потому что мама фанатела от солиста или типа того.

Я заехала на парковку напротив школы. Кто-то спешил на занятия, кто-то протирал запотевшие окна. Две девушки прошли мимо, обсуждая выпускной, и это напомнило мне о том, что я задвинула на задний план после стычки с Бессмертными. Выпускной младших классов старшей школы будет в ближайшую пятницу, а выпускной старших классов — через несколько недель. Я планировала прийти на оба. Вместе с Эхо. Надеюсь, к тому времени мы уже помиримся.

Я всё ещё не забрала платья из бутика Энжи. Из-за четвёртого размера груди готовые платья мне никогда не подходят, если только они не из спандекса. Ненавижу спандекс.

И смотрела в лобовое стекло в ожидании, что Дэв либо скажет что-то, либо выйдет из радио. Но ничего не происходило. Я попыталась представить, как он отреагирует, если поставлю ему ультиматум. Или говори, или убирайся. В памяти мелькнуло лицо Эхо, когда он рассказывал про Дэва. Нет, я делаю это ещё и ради него.

Поглядывала на приборную панель, мечтая, чтобы могла двигать стрелки силой мысли. Серьёзно, друиды — самые упрямые мужики на свете.

Надо поговорить об этом с Рейн. Она такая рассудительная, что вполне может найти отличное решение. К тому же она, как никто, знает, каково это сделать всё возможное и невозможное ради любимого человека.

Мотоцикла Торина у обочины не было, а значит, они ещё не приехали. Ребята обычно приезжают в одно время с Эндрисом, а внедорожник последнего только что припарковался рядом со спорткаром Блейна. Блейн подвёз Угря до школы? Они теперь пара? Он мог бы найти себе кого-то получше.

Ингрид увидела меня и помахала. Эта девушка мне нравится. Она совсем не похожа на свою злую страшную сестру Малиину. Если бы Малиина не обратила меня в Бессмертную и не приняла мой облик, я бы никогда не познакомилась с Эхо. Ингрид и Блейн были Бессмертными, как и я, только им уже было несколько сотен лет.

Душа мужчины в возрасте, бесцельно бродившая по парковке, посмотрела на меня. Эндрис его проигнорировал. Ингрид и Блейн, возможно, вовсе его не видели. Им и не нужно. Бессмертные разбираются с живыми, а не с душами. Блейн даже как-то сказал, что использует руны, чтобы не видеть душ.

— Дэв?

Ноль реакции, только Национальное Общественное Радио вещало о весенней кампании по сбору средств на благотворительность.

— Слушай. Я хочу тебе помочь, но ничего не смогу сделать, если ты не будешь со мной разговаривать или хотя бы идти навстречу.

В ответ — информация, как выиграть кружку с символикой радиостанции, вместо голоса, который я хотела услышать. Разозлившись на его молчание, я заглушила двигатель и достала рюкзак с заднего сиденья. Стоило мне только выйти из машины, как в мою сторону направился Эндрис.

Он послал мне воздушный поцелуй. Андрогинная красота, саркастичность, а также вагон и маленькая тележка юмора — всё это Эндрис. Как и Торин, он был Валькирией. Он второй, после Эхо, парень, с которым я люблю проводить свободное время.

Я уже собиралась закрыть дверь, как заметила мобильник на пассажирском сиденье. Потянулась за ним, бросила последний взгляд на радио и захлопнула дверь машины.

— Я ценю то, что ты делаешь, Кора, — внезапно заговорил Дэв из мобильника. Я едва не выронила телефон. Теперь его голос звучал как мужская версия Siri. — Неважно, получится у тебя или нет, но мне было приятно с тобой познакомиться.

— Когда ты?.. Серьёзно, хватит перемещаться без предупреждения. Ты пугаешь меня до чёртиков.

— Ладно, так вот. Скажи Эхо, что я сделал это из-за Телеи.

Телея? Девушка, в которую были влюблены Эхо, Дэв и Риз?

— Что это значит?

— Он поймёт, когда ты ему скажешь.

— Скажи больше.

— Нет. Есть те, кто не должен узнать правду, так что чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Это всё отговорки, Дэв. Я могу себя защитить.

— Только не против Гримниров. Ты только недавно стала Бессмертной.

— У меня есть Эхо, — смело заявила я.

— Ты, правда, хочешь, чтобы он пошёл против других Гримниров, чтобы защитить тебя? Снова? Предыдущие, которых он и твои друзья-Валькирии убили, были не очень рады.

— Кора? — позвал кто-то сзади, и я резко обернулась.

Джефф Ланкастер, чудак, с которым у нас общие занятия по английскому, протянул руку. На его пальце висели мои ключи.

— Ты уронила.

— Ой, — я забрала ключи. — Спасибо, Джефф.

— Привет, Джефф, — сказал Дэв.

Джефф посмотрел на телефон и снова на меня.

— Эээ, привет?

— Не обращай на него внимания, — сказала я. — Заткнись, Дэв.

— Я так давно не общался с живыми людьми. Ты понятия не имеешь, как одиноко внутри всей этой электроники.

— Дэв… — я посмотрела на Джеффа и застонала. Он пялился на мой мобильник так, будто это чёртов Святой Грааль.

— Ты установила свою версию Siri? — шёпотом спросил Джефф.

Я открыла рот, чтобы сказать нет, но тут на меня накатило вдохновение.

— Не, это новое приложение для андроида. В нём больше всякого интерактива, чем с любой другой системой.

— Впервые о нём слышу, — медленно ответил он и подошёл ближе. — Можно я попробую?

— Нет, — я убрала мобильный в карман куртки. — Я тестировщик. — Джефф недоверчиво посмотрел на меня. Я совсем не похожа на типичного айтишника, который тестирует приложения, но у него кишка тонка обвинить во лжи. — FMEO, понимаешь?

Он улыбнулся. Айтишная аббревиатура, означающая «только для моих глаз», сделала мою версию чуть более убедительной.

— Этот тип докучает тебе, Кора? — спросил Эндрис, останавливаясь за спиной Джеффа. Бедняга застыл на месте, любопытство на его лице сменилось растерянностью. Во-первых, Эндрис возвышался над ним. Во-вторых, общение со всеобщим любимчиком Торином даёт определённые бонусы. А поскольку все считали Эндриса кузеном Торина, то окружающие мирились с его хамством и старались не бесить его.

— Не, мы с Джеффом нормально общаемся. Просто обсуждаем домашку, не обращай внимания, иди дальше.

Надеюсь, Эндрис поймёт намёк и пойдёт дальше. Будучи Валькирией, он может видеть то, что не могут простые смертные. Например, заблудшую душу.

— Ты слышал её, Джефф. Иди дальше, кыш, — грубо отогнал его Эндрис, намеренно перевирая мои слова. — Она далеко, далеко не в твоей лиге, и у неё есть парень, который сломает каждую косточку в твоём теле, если увидит, как ты пялишься на её сиськи.

Джефф весь покраснел, глаза бегали между мной и Эндрисом.

— Я не пялился. Клянусь! Просто у неё классный телефон с… эм, новым приложением…

— Мне плевать. Исчезни, — скомандовал Эндрис, махнув рукой.

Джефф так сорвался с места, будто за ним гнался сам дьявол. Может, он пялился на мою грудь, может, нет. Но всё же…

— Почему ты всё время ведёшь себя как мудак, Эндрис? Или все Валькирии такие сволочи? — спросила я нарочито громко, чтобы Дэв не встревал, пока рядом Эндрис.

— Смертные ужасно скучные. Не понимаю, зачем быть с ними милым, — он оглянулся. — А где наш местный жнец?

— Он будет здесь с минуты на минуту, так что можешь идти.

— Не могу. — Эндрис прислонился к моей машине и сложил руки на груди. — Он сказал Торину, что в городе появились тёмные души, и я хочу подробности. Они лезли к тебе?

— Нет. Просто свали уже.

Он ухмыльнулся.

— Кажется, блонди хочет от меня избавиться. Что-то скрываешь?

Для настолько самовлюблённого парня он слишком много замечает.

— Ладно. Пойдём вместе.

Всё равно вот-вот прозвенит звонок. Я пошла к пешеходному переходу.

— Я думал, ты ждёшь Эхо.

— Но пришёл ты. — Я оглянулась. Он так и не сдвинулся с места. — Что?

— А ты не чувствуешь?

— Не чувствую чего?

— Здесь кто-то лишний, — ответил он, оглядываясь вокруг.

У меня внутри всё сжалось. Валькирии и Гримниры чувствуют появление душ раньше, чем Бессмертные. Издалека донёсся рёв «Харлея» Торина. Отлично! Вдвоём они уж точно вычислят Дэва и начнут задавать вопросы, на которые у меня пока нет ответов.

— Это… Аааа!

Я проследила за направлением его взгляда и застонала. Нара и Риз стояли под деревьями на северной границе парковки. Из-за рун на их коже их могли видеть только мы.

— Гримниры, — произнёс Эндрис.

— Друзья Эхо, — пояснила я. — Видимо, хотят поговорить. Дай мне пару минут. — Я пошла через парковку, он тут же последовал за мной. — Это личный разговор, Эндрис.

— Ни за что. Они не выглядят дружелюбно.

— Ты когда-нибудь встречал дружелюбного Гримнира, кроме Эхо?

Он издал смешок.

— Эхо-то дружелюбный? С каких пор?

Я прожгла его взглядом.

— Ладно-ладно, тигрица. Иди, я буду неподалёку просто на всякий случай. Скажи им не высовываться. Мы тут пытаемся не отсвечивать, а их одежда в стиле «Матрицы» совсем не похожа на школьную форму.

— А твой кашемировый свитер за две тысячи долларов похож? — спросила я, бросив на него взгляд через плечо.

— Это тело слишком прекрасно для китайских подделок, — он ухмыльнулся и показал на часы. — Поспеши, или я уйду без тебя.

— Да уходи, пожалуйста, — я отвернулась, достала мобильник и прошептала: — Дэв, здесь Нара…

— И Риз, — закончил за меня Дэв. — Я слышал. Не доверяй им.

Я убрала мобильник обратно в карман, оглянулась, чтобы убедиться, что Эндрис держится на расстоянии, и подошла к неразлучной парочкой. Эндрис уже болтал с какой-то девицей — возможно, очередным его любовным завоеванием.

***

— Где Дэв? — спросила Нара.

Я поднесла мобильник к уху и притворилась, что говорю по телефону.

— И тебе тоже доброе утро, Нара. Привет, Риз. — Он кратко кивнул мне. Никакой улыбки. Но всё же я обратилась к нему. — Что происходит?

— Ты видела?..

— Мы выслеживали Дэва и потеряли след возле твоей фермы, — перебила Нара Риза. — Ты скрываешь его в своём доме? Поверь, нам не составит труда обыскать это место.

У меня отвалилась челюсть. Злость закипела в груди.

— Если только приблизитесь к моей семье, я…

— Что ты нам сделаешь? — огрызнулась она.

— Я заставлю вас пожалеть.

Она рассмеялась.

— Как? Пошлёшь за нами Эхо. Я тебя умоляю. Будто меня можно этим напугать. Он сильно изменился с тех пор, как встретил тебя. Раньше любой бы подумал дважды, прежде чем пересекать ему дорогу. Теперь? Он жалок и слаб. Влюблённый идиот.

Никто не смеет называть Эхо слабым. Я сильнее сжала ремешок рюкзака, потому желание врезать ей было чрезвычайно сильно. Мне плевать, что этот удар она даже не почувствует, или что мой рюкзак может пострадать.

— Знаешь что, Нара? У меня нет настроения слушать твой голос, так что закрой рот. И будь осторожна с тем, кого ты называешь слабым и жалким. Эхо — всё ещё самый крутой Гримнир в этих краях, — я снова отвернулась от неё и посмотрела на Риза. Чуть повернула телефон на случай, если кто-то наблюдает. — Что вам нужно от Дэва?

Риз схватил Нару за руку, когда та открыла рот, и это эффективно заставило её замолчать.

— Многие из наших потеряли близких из-за Дэва, — сказал он, — и они ему это не забыли и не простили. Каждый раз, когда он где-то появляется, вести разносятся быстро. Другие придут за ним, Кора, и они не будут расшаркиваться.

Он говорил так, будто вот-вот целая армия ангелов смерти спустится с небес и обрушит свой гнев на нас.

— Так вы здесь, чтобы, эм, предупредить меня?

— Да, — ответил Риз.

— Нет, — одновременно с ним воскликнула Нара. — Мы пришли за Дэвом. Мы заберём его, а ты можешь возвращаться в ваше с Эхо любовное гнёздышко, или куда ты там собиралась.

О, как её это задевает. Я проигнорировала слова.

— Почему вы просто не оставите бедолагу в покое? Он и так уже мёртв.

— Большинство людей, которых он предал, попали в чертоги Хель, — пояснил Риз. — Они в бешенстве и уже заждались его. Они хотят отправить его на Берег Мертвецом, но мы, — он кивнул на Нару, и та скривила лицо, — собираемся его защитить.

Я не верила в благие намерения.

— Простите, ребят. Души обращаются ко мне за помощью, и пока я им не помогу, они под моей защитой. Моей и Эхо. Сможете поговорить с Дэвом, когда я с ним закончу.

Я развернулась, чтобы уйти, и помахала Эндрису, который в этот момент очаровывал уже другую девушку, но всё ещё поглядывал в мою сторону. Он махнул мне в ответ, с прищуром разглядывая Гримниров. Но стоило ему отвести глаза, как всё произошло за секунду.

Ладонь схватила шею и дёрнула меня назад к твёрдому телу, выбивая воздух из лёгких. Рюкзак соскользнул с плеча и упал на ногу.

— Слушай сюда, идиотка, — зарычала мне в ухо Наро, сжимая мою шею.

— Нара, прекрати! — заорал Риз в этот же момент.

Я активировала руны, чтобы перестать чувствовать боль, и вцепилась в её руку, но это мало что мне дало. Она была сильнее и тоже задействовала руны. Если проходившим мимо школьникам моя поза показалась странной, они ничем это не выказали. В глазах поплыло, в ушах зазвенело.

— Проклятье, Нара, — выругался Риз. Давление на моей шее ослабло: ему удалось ослабить хватку кузины. — Задумайся, что ты творишь!

— Я не позволю ей мешать нам только потому, что она постельная игруш…

Краем глаза я уловила что-то размытое, но оно тут же исчезло, а меня сбила с ног некая сила. Однако перед тем как я встретилась с асфальтом, кто-то схватил меня за талию и не дал упасть на задницу. Взгляд сфокусировался на знакомом лице.

— Рейн?

— Ты в порядке? — спросила она, выглядя взбешённой.

Я кивнула. В нескольких шагах от нас Торин пригвоздил Риза к дереву, ноги последнего не касались земли. Судя по напряжённым мышцам, он едва сдерживался. Гримнир совсем не выглядел испуганным, но и не сопротивлялся, что многое о нём говорило. Они оба активировали руны и были скрыты ото всех. Случайные прохожие могли видеть только меня и Рейн. Мы с ней часто обнимались или ходили плечом к плечу, так что никому не было странно видеть нас вместе.

— Слезь с меня, Валькирия! — закричала Нара и попыталась скинуть Эндриса, который навалился на неё всем телом и прижимал её руки к бокам. Пускай обычно он ведёт себя так, будто пачкать руки — выше его достоинства, но сейчас он вмешался в своей привычной нахальной манере.

— Да ладно тебе, крошка, — подначивал он. — Ты же знаешь, что ближе к Асгарду, чем сейчас, когда я на тебе, ты никогда не будешь, так что наслаждайся моментом. Кора, прости, я едва не пропустил всё веселье.

Нара дёргалась и пиналась, выплёскивая поток оскорблений в его адрес.

— Нара! — выкрикнул Риз, и она замерла. Он посмотрел на Торина, сощурив глаза. — Я не хочу сражаться с тобой, Валькирия, так что отпусти ме…

— Заткнись, — перебил Торин. — Кора! Иди сюда.

Впервые слышу, чтобы Торин говорил таким голосом. Подчинись-иначе-будет-хуже-голосом. Я послушалась. Иначе шея Риза может сказать: «Пока-пока!»

— Ты не пострадала? — уже мягче спросил он.

— Нет.

Я посмотрела на Нару, которая перестала сопротивляться и теперь прожигала меня взглядом. Я могла пожаловаться на неё, но ничего хорошего это не даст. Я и так уже боюсь представить, что с ними сделает Эхо, когда узнает об этом.

Торин внимательно посмотрел на меня, словно зная, что я соврала. Но затем кивнул и сосредоточился на Ризе.

— Когда я тебя отпущу, Гримнир, исчезни. Ещё раз увижу тебя рядом с ней — тебе это не понравится. Кора под нашей защитой. Полезешь к ней — придётся иметь дело с нами.

— Но у неё душа, которая принадлежит нам, — возмутилась Нара. Эндрис всё ещё не отпускал её.

— Он под моей защитой. — Все посмотрели на меня как на сумасшедшую. Опять двадцать пять. Ненавижу. — Я пообещала ему помочь, — добавила я в свою защиту.

— Дэв предал наш народ! — не унималась Нара.

— Нам плевать, — рявкнул Торин. — Если Кора дала обещание, она его сдержит. — Он отпустил Риза и сделал то, что делают футболисты после того, как грубо наедут на кого-то: поправил воротник Риза и смахнул с него невидимую пылинку. — А теперь будь хорошим Гримниром и свали из города.

Риз ощетинился. Очевидно, ему не понравился снисходительный тон Торина. Поэтому его ответ прозвучал резко:

— Другие придут за ним.

Торин пожал плечами.

— Тогда и с ними разберёмся.

Он оглянулся на Эндриса и кивнул. Тот тут же вскочил на ноги и протянул Наре руку.

Если взглядом можно было испепелить, он бы уже превратился в шашлык. Она проигнорировала его руку, встала и прошипела сквозь зубы:

— Ещё увидимся, Валькирия.

— Я свободен по средам, — ответил Эндрис, раскинув руки. — Приходи одна, милая.

Её руки сжались в кулаки, глаза обещали Эндрису все виды телесных наказаний. Окинув уничтожающим взглядом напоследок, она развернулась и последовала за Ризом в созданным им портал.

Я полагала, что после их ухода мы пойдём на уроки. Парковка уже почти опустела, остались только опаздывающие школьники, уже спешащие к дверям, и лениво бредущие бездельники, которым всё равно, что занятия уже начались. Рейн и остальные сверлили меня глазами, словно ждали объяснений.

Я указала на школу.

— Ребят, звонок уже прозвенел.

— Школа подождёт, — сказал Торин. Его командный голос начинает вызывать у меня желание бунта. — Ты защищаешь душу? Почему?

Я закатила глаза.

— Он обратился ко мне за помощью, и я пообещала, что помогу.

— Это кто-то из дома престарелых? — спросил он.

Логичный вопрос, хотя я не ожидала, что он знает, что я там помогаю. Я покачала головой, не зная, стоит ли рассказывать им про Дэва. Валькирии сопровождают в Асгард души здоровых, спортивных людей. Тёмные души не должны их интересовать.

— Почему на него охотятся Гримниры? — продолжал Торин.

— Его хочет к себе богиня Хель? — выпалил Эндрис.

— Эхо о нём знает? — присоединилась Рейн.

— Так, всё, хватит вопросов, — я подняла рюкзак с земли и крепко его сжала. — Сейчас не лучшее время для этого разговора. Кому-то из вас придётся использовать руны на моём учителе английского, иначе у меня будет штрафной урок в субботу. — Но они всё ещё смотрели на меня так, что было ясно: мы никуда не пойдём, пока я не признаюсь. — Ладно. Его зовут Дэв. Он когда-то был одним из них. Друидов. Эхо обратил его в Бессмертного, чтобы спасти. А затем Дэв предал их. Ну, или они думают, что он их предал. В любом случае, они злы на него. Даже Эхо не хочет с ним разговаривать.

Они втроём переглянулись. Ненавижу, когда так делают. Это означает, что они что-то знают или находятся на одной волне, пока я блуждаю одна в темноте.

— Это один из тех Бессмертных, с которыми мы сражались на прошлой неделе? — спросил Торин.

— Нет. Эхо убил его много веков назад. Он… эм, тёмная душа.

На этот раз я точно знала, о чём они подумали. Что я спятила.

— Я знаю, что вы скажете, — произнесла я с нотками вызова.

— Нет, не знаешь, — мягко возразил Торин.

— Знаю-знаю. Я вижу неодобрение. Я прекрасно осознаю, что делаю и зачем, поэтому прошу отнестись к этому с уважением.

Торин сощурил глаза, но ничего не сказал. Эндриса, казалось, забавляла вся эта ситуация.

Рейн выглядела обеспокоенной, и я была уверена, что она прочитает мне долгую мучительную лекцию о том, почему мне не стоит связываться с тёмной душой.

— Это из-за него ты позвонила мне тогда в субботу?

Я кивнула.

— Я была осторожна. Согласилась помочь ему, только когда убедилась, что не я его цель. И прошу вас, не говорите Эхо. Ему не стоит знать о том, что сегодня произошло. Пожалуйста, Эндрис, — добавила я, когда тот открыл рот. — Он и так не ладит с другими Гримнирами, не стоит его провоцировать.

— Но ты же ему скажешь? — уточнил Торин, когда мы направились к школе.

— Да.

— Когда?

Ну, нельзя же быть таким доставучим? Я вздохнула.

— Когда буду готова, Торин.

— А ты чем занимался, когда на неё напали? — спросил Торин, сверкнув голубыми глазами на Эндриса. — Ты должен был присматривать за ней с той секунды, как она вышла из машины.

— Я и присматривал! — воскликнул Эндрис. — К тому же я должен был защищать её от тёмных душ, а не от безмозглых Гримниров. Она как раз закончила разговаривать с ними и пошла ко мне, когда они вдруг напали. — Он взглянул на меня. На лице отразилось сожаление. — Прости, что так вышло, блонди.

— Тебе не за что извиняться. — Я сердито посмотрела на Торина. — Это не его вина. Я сказала ему, что это друзья Эхо и что я хочу поговорить с ними наедине. Кто ж знал, что Нара сорвётся, когда я отказалась сообщать ей, где прячется Дэв.

Наступила тишина. Эндрис приблизился ко мне.

— Кстати, раз он не привязан к тебе, где ты его прячешь?

— Как он выглядит? — спросила Рейн, которая шла с другой стороны от меня.

Мне удалось уйти от их вопросов, но я понимала, что тем самым только оттягиваю неизбежное. Если они снова объединят усилия, то я не выдержу и выложу всё.

9. БЕДНАЯ МОЯ МАШИНА

Рейн проводила меня до класса и использовала руны на учительнице английского, миссис Босник, поэтому возможности поговорить с Дэвом у меня не было.

Мне так не терпелось надрать задницу одной тёмной душе, что я едва дождалась перемены. Быстро добралась до шкафчика, забросила внутрь рюкзак, схватила учебники, которые понадобятся мне на остальных занятиях, и буквально рванула к ближайшему туалету. Внутри была девушка, рассматривавшая своё отражение.

— Вон! — рявкнула я.

Она моргнула и уже открыла рот, чтобы возразить, но что-то в моём взгляде остановило её. Она фыркнула и вышла. Я заперла дверь и достала мобильник.

— Ты всё ещё там, Дэв?

— Я здесь. Спасибо, что прикрыла меня и не сказала Валькириям, где я.

— Тебе всё равно придётся с ними встретиться. Они мои друзья. Почему ты не сказал мне, что за тобой охотятся другие Гримниры? — спросила я, не скрывая раздражения. — Эта сучка Нара пыталась меня задушить. Когда Эхо об этом узнает, он… Перейдёт в режим Халка.

— Ладно, ладно. Не ори. Я сдох, а не оглох.

— Если хочешь, чтобы я тебе помогла, мистер, лучше придержи свои остроты при себе.

Он вздохнул.

— На меня веками ведётся охота, так что я стараюсь, как могу, прятаться и не отсвечивать.

Мне вспомнился наш с Эхо разговор о тёмных душах.

— И как тебе это удаётся?

— Я прячусь в электронике, но Гримниры могут меня из них вытащить. Косы жнецов намного могущественнее человеческих гаджетов.

Кто-то попытался войти в туалет, но я притворилась, что ничего не заметила.

— Когда-нибудь вселялся в Смертных?

— Да. Все вселяются.

— Это не значит, что и ты должен был, — ответила я. В дверь застучали. — Отвалите!

— В своё оправдание могу сказать, что это почти как вновь стать живым. Я мог чувствовать, есть, заниматься любовью. — Он вздохнул. — Когда я понял, как это на меня влияет, было уже слишком поздно. Тьма уже пробралась внутрь. Но я завязал и теперь вселяюсь только в животных.

В этот момент я подумала о собаках и кошках, больных бешенством.

— Что происходит с людьми, когда ты в них вселяешься?

— Зависит от того, идут ли они на сотрудничество со мной или нет. К сожалению, Смертные не склонны доверять тому, что не могут видеть. Мы можем при желании оставлять их в сознании, но они обычно против, поэтому мы полностью захватываем контроль. И в такие моменты у них возникают провалы в памяти.

Это за гранью моего понимания.

— Звучит как не очень хорошее дело.

— Да, так и есть. Если делать так слишком долго, они сходят с ума. Всем плевать на диких животных и мертвецов.

Я уставилась на телефон, не сразу осознав смысл его слов.

— Мертвецов? Господи! Ты говоришь о зомби?

Он усмехнулся.

— Ага. Эм, тебе пора на следующий урок?

Я посмотрела на часы. Блин. То, что он мне рассказывал, было намного интереснее. И этот стук в дверь уже начинал меня подбешивать.

— Мы можем поговорить позднее? Я хочу знать больше.

— Супер. Мне очень не хватает общения. Большинство Смертных неадекватно реагируют, когда я пытаюсь заговорить с ними.

Ага, могу представить, как они реагируют на говорящее животное.

— Тогда тебе повезло: я готова тебя выслушать. Обращайся в любое время, когда я не дома.

— Ой, да ладно тебе. Почему я не могу прийти к тебе в спальню и потусить там? Посмотрю, как ты укладываешь волосы.

Он был у меня в воскресенье?

— Нам нужно установить границы. Мои ты знаешь. Я не хочу, чтобы ты слушал мои телефонные звонки или читал мои сообщения.

— Что? Вы с Эхо ведёте пошлые переписки? Шлёте нюдсы?

— Кыш!

Он выскользнул из моего телефона, поклонился и прошёл сквозь стену. Встряхнув головой, я открыла дверь и увидела девушку, которую только что выгнала из туалета, и парочку её подружек. Они все сверлили меня взглядами.

— Почему вы не постучали? — невинно спросила я.

— Мы стучали, — сказала одна из них.

— Странно, я ничего не слышала, кроме какого-то шороха в коридоре, — ответила я и ухмыльнулась, проходя мимо. Они посылали убийственные взгляды мне вслед.

***

Всё оставшееся утро я прокручивала в голове слова Дэва. Я не хотела его жалеть, но ничего не могла с собой поделать. Какое отношение имела Телея к его предательству?

Я убирала учебники в шкафчик, когда ко мне подошла Рейн. Она была без Торина и выглядела грустной. Или уставшей.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты будешь обедать здесь, — сказала она.

— А что?

Я собиралась поехать к Эхо.

— Не хочу ехать домой на обед.

В её глазах промелькнула боль. Затяжная болезнь её отца серьёзно её подкосила. Торину удавалось отвлечь её, но когда его не было рядом, боль и отчаяние в её глазах усиливались.

Я взяла её за руку и повела в сторону столовой.

— А где Торин?

— С сегодняшнего утра они с Эндрисом работают на полставки в «Карсоне».

Кто-то скоро умрёт.

— Что за «Карсон»?

— Тренировочный лагерь для футболистов или ещё каких-то спортсменов.

— А твоя мама?

— Присматривает за командой из колледжа в Вашингтоне, — скривившись, ответила Рейн. — У неё даже есть напарник. Я всё никак не привыкну к тому, что моя мама — жнец. Как бы то ни было, завтра возвращается Лавания.

— Отлично! Мне как раз нужно потренироваться с рунами скорости. О, и не говори ей про Дэва. — Рейн непонимающе посмотрела на меня. — Про душу, которой я помогаю. Что-то мне подсказывает, она не одобрит моё общение с ним.

Рейн закатила глаза.

— Во-первых, я бы не стала этого делать после той твоей речи и взгляда. Во-вторых, она классная и может тебя приятно удивить. И в-третьих… Ты сейчас говоришь про ту тёмную душу? — шёпотом спросила она.

— Тихо ты! — Я толкнула её плечом.

— Дэв, тёмная душа. Звучит как название любовного романа. — Рейн толкнула меня в ответ. — Если ты что-то для себя решила, то тебя ничто не остановит.

— Только не надо нотаций, умоляю. Счастливые души, несчастные души, обычные или тёмные — для меня как для Заклинательницы все души равны.

Девушка, которую я вытолкала из туалета, прошла мимо нас с двумя своими подругами, просверлив меня недовольным взглядом.

— Что это только что было? — нахмурившись, спросила Рейн.

— Им нужно было в туалет, когда я общалась с Дэвом. Как будто, блин, здесь один-единственный туалет на всю чёртову школу. — Рейн перестала улыбаться. — Знаю, знаю. Надо быть осторожнее и держать всё это в тайне. Но ты не поверишь, о чём он мне рассказал.

Я всё ещё поражала Рейн своими познаниями о душах, когда мы свернули за угол, и я недовольно застонала. У входа в столовую стоял Дрю со своими дружками. Из-за того, что Малиина — Бессмертная, ставшая злой Норной, — будучи в моём облике, поматросила и бросила его перед тем, как Эндрис вышвырнул её в Хель, Дрю теперь смотрел на меня так, будто я только что вылезла из канализации. Я не виновата, что Малиина решила притвориться мной, пока я была в психушке, и заморочить ему голову.

Рейн замедлила шаг вместе со мной.

— Не обращай на него внимания, — сказала она.

— Не могу. Мне отчасти даже немного жаль его. Он, должно быть, реально втюрился в неё, и теперь каждый раз, видя меня, он вспоминает то, что между ними было. Разве ты не можешь стереть ему воспоминания или типа того? Пусть забудет об их интрижке.

Рейн состроила гримасу.

— Такого я пока не умею.

Она права. Хоть у неё и есть способности Норны, но она всё ещё только учится ими пользоваться.

— Меня просто бесит, что он смотрит на меня так, будто я хуже червяка.

— Вообще-то, когда ты не видишь, он смотрит совершенно иначе.

— Ага. Он смотрит так, словно знает обо мне то, чего не знают другие. — Эхо, который спал с Малииной, тоже думал, что знает о моём теле всё, вплоть до шрамах на самых сокровенных местах. — Может, мне стоит поговорить с ним и извиниться.

— Нет. Лучше не надо. Просто держи дистанцию. Ну же. Налепи улыбку на лицо и не смотри на него.

Рейн продолжала болтать, когда мы поравнялись с парнями. Я притворялась, что слушаю её, и старалась не смотреть на Дрю. Я редко обедала в столовой, поэтому мы почти никогда не пересекались.

Внутри столовой нам помахали Кикер и Соня. Они обе состояли в команде по плаванию, и я считала их своими подругами. Ну, типа. Они ничего не знали о том, кем я стала и на что теперь способна. Раньше с ними всегда была Ная, но теперь она встречалась с одним из приятелей Дрю и пересела за столик качков. Забавно, ведь именно я привела их на вечеринку Дрю. Сам он, как я отметила, не стал брать себе поднос. Может, он пообедал на прошлой перемене.

На обед были куриные наггетсы с пюре и жидкой подливкой. Вот так всегда: подливка либо слишком густая и с комочками, либо жидкая — в зависимости от того, были вы в начале очереди или в конце.

— Как же я жду бал, — заговорила Кикер, накручивая прядку волос на палец (эта ужасная привычка появилась у неё недавно). Она умоляюще посмотрела на меня. — Твоё обещание помочь нам с причёсками и мейком всё ещё в силе, да?

— Да, если вы готовы заехать на ферму, — уточнила я в надежде, что им не захочется ехать в такую даль. Выпускной бал состоится в пятницу вечером, и у нас будет полдня, потому что нас освобождают от занятий. Раньше я очень хотела пойти, но теперь не могу думать ни о чём, кроме Дэва и Эхо.

— Нууу…

Кикер и Соня переглянулись друг с другом, а затем посмотрели на Рейн — видимо, надеясь, что та предложит свой дом в качестве временного салона красоты. Но Рейн только улыбнулась, продолжая жевать наггетс, и ничего не сказала. С учётом всего, что творится у неё дома, меньше всего ей нужна та шумная девичья компания. А Кикер — просто королева сплетен.

— Хорошо, мы согласны, — решила Кикер.

— Тогда приезжайте ко мне сразу после уроков, — сказала я. — Займусь вами в первую очередь. Вы уже купили платья?

— На прошлой неделе, — ответила Кикер.

— Мама сама шьёт мне моё, — сообщила Соня. — Она может воссоздать любое платье до мельчайших деталей. Я уже нашла то, которое хочу, и оно почти готово.

— Твоя мама шьёт? — спросила я, подавшись вперёд.

В серых глазах Сони отразилось замешательства.

— Да. Я думала, ты знаешь.

— Нет, впервые об этом слышу. Я должна с ней познакомиться.

Соня посмотрела на Кикер, и та пожала плечами.

— Мне всегда приходится подгонять платья по фигуре из-за… — Я указала на свою грудь. — Иначе я выгляжу либо как проститутка, либо как глава родительского комитета. — Рейн расхохоталась, и я посмотрела на неё. — Не все из нас могут просто зайти в магазин, выбрать любое платье размера XS и выглядеть потрясно в нём.

Рейн закатила глаза.

— У меня вообще-то S. Когда уже там объявят сбор придворных?

Учителя обычно выбирают шесть парочек на роль короля и королевы, а эти парочки собирают вокруг себя «двор». К выпускному младших вывешивают объявление за день до самого выпускного. К выпускному старших — за неделю до.

— Вот уж кому-кому, а тебе не о чем беспокоиться, Рейн, — сказала Кикер. — Вы с Торином — самая популярная парочка в школе, так что вы точно будете номинированы и, возможно, даже победите. Единственное препятствие — это то, что ты, — она указала на меня, — тоже будешь номинирована. Твой блог читают все, так что ты явная фаворитка. Вопрос в том, за кого будем голосовать мы? — Она указала на себя и Соню.

— За Кору, — тут же ответила Рейн, гоняя вилкой еду по тарелке. — Я не хочу номинироваться.

— Увы, но ты никуда не денешься, — сказала я. — Может быть, ты даже станешь принцессой старшего двора просто потому, что ты встречаешься с Торином.

Я не против стать королевой, но я сомневаюсь, что у меня есть хоть какие-то шансы против Рейн.

Разговор перешёл на книги и их экранизации. Хорошие, плохие и абсолютно провальные. Естественно, девчонки винили в провале продюсеров, а не своих любимых актёров. Соня и Кикер читают только фэнтези и мистику. Рейн читает всё, что зацепит её внимание. А мне сложно проникнуться историей, если события происходят не в современности. По одной книжке, которую я читала, недавно сняли фильм — настоящий слёзовыжиматель. Книга была бестселлером, поэтому мы все посмотрели экранизацию. И детально разобрали каждую сцену.

Эхо, вопреки моим надеждам, так и не заглянул в столовую. И не ждал меня у машины после уроков. Вместо него меня встретил Блейн. Он смотрел на меня с нечитаемым выражением лица.

— Что за кислая мина? — спросила я.

— Кого ты успела разозлить?

— С чего ты?.. — Я замолкла на полуслове, едва увидев колёса. Передние два были спущены. Скинув рюкзак, я обошла Блейна, чтобы проверить задние. Они тоже были проколоты. — Вот же противные мстительные прислужники Хель!

— Те, которые напали на тебя утром? — уточнил Блейн.

Я резко обернулась.

— Ты нас видел?

— Я был в фойе школы. Пришлось использовать руны забвения на нескольких людях. Торин и остальные всё время забывают, что они привлекают много внимания и особо внимательные замечают, когда они исчезают. Так ты хочешь, чтобы я починил шины? Я знаю подходящие руны.

— О, было бы здорово, — откликнулась я, но тут перед глазами встало самодовольное лицо Нары. — Хотя нет. Пусть сами чинят. — После того, как я с ними разберусь, они больше никогда не посмеют вставать у меня на пути. Я наклонилась и подняла с асфальта рюкзак. — Можешь меня подвезти?

— Я? — Он оглянулся по сторонам, словно ища кого-то. — Ты уверена?

— В прошлый раз ты меня прикрыл. Бессмертные должны держаться вместе и всё такое.

— А где Эхо?

Я пожала плечами.

— Где-то.

— Ты же понимаешь, что те двое Гримниров ну никак не могли проткнуть твои колёса. Думаю, они уяснили урок с первого удара.

— Ага, и превратили мою машину в груду металлолома.

— Твоя машина и так была грудой металлолома.

Я шлёпнула его по руке.

— Не все могут позволить себе дорогие иномарки, зазнавшийся ты автосноб.

Он рассмеялся.

— Без обид. Я просто удивлён, что Эхо не предложил тебе поменять на новенькую.

— Он знает, что я не приму такой подарок.

— Почему?

— Потому что я не побирушка, Блейн Чепмен, и не принимаю подачки. К тому же я люблю свою «Сентру». Мы с ней столько всего пережили вместе.

— Например?

— Не твоё дело. Мы можем ещё заехать за кофе?

— Конечно. — Доехав до светофора, он свернул налево. Затем посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Так чем ты занималась в машине, говоришь?..

Он снова флиртует со мной. Год назад мне бы польстило его внимание. Но теперь у меня есть Эхо. Другие парни мне больше не интересны.

— Раз уж на то пошло, у меня много чего было в первый раз в той машине. Первый просмотр фильма в автокинотеатре. Первый поцелуй. Первый…

Я замолчала, погрузившись в воспоминания о том, сколько всего попробовала впервые вместе с Эхо. Я вздохнула.

— Что? — спросил Блейн, останавливая машину на парковке у «Хаба».

— Ничего. — У меня на глазах в здание вошла душа. — Ты видишь душу? — шёпотом спросила я Блейна.

— Нет, но я чувствую её присутствие. Ты должна ей помочь?

— Это он. И нет. Я их ни о чём не прошу. Если им нужна помощь, они сами приходят ко мне.

Мы взяли два латте и уехали.

Блейн водит машину как псих. К счастью для него, копы редко патрулируют дороги, ведущие к большим виноградникам рядом с моей фермой. Он ни на минуту не сбавлял скорости, пока мы не подъехали к моему дому.