Два Мира

ГЛАВА 14

ЕВА

Всю ночь я глотала слезы, стараясь не разбудить сестру. Слова Льва до сих пор звучали в моих ушах, врезаясь в сердце словно острый нож. Слезы, казалось, не кончатся никогда. Они текли по моим щекам, оставляя холодный соленые следы.

Возможно, мне удалось забыться легким сном, а может и нет. Сказать точно я не могу. Прозвенел будильник. Может взять отгул? Нет, тогда придется объясняться перед Анькой, а это еще хуже, чем встретиться со Львом.

Погода отражала мое настроение. Моросил противный осенний дождь. Темные серые тучи были тяжелыми, как и мои мысли. Пожухлые листья мешались под ногами. Блеклые цвета вокруг добавляли еще больше тоски.

Я вздохнула с облегчением, когда увидела, что Льва нет на месте. Ну хоть что–то хорошее. Я окинула взглядом стол. С тихим вздохом, я уверенно достала чистый лист бумаги и вывела:«Заявление на увольнение».

***

Лифт был полон, возвращавшихся с обеда сотрудников.

– Ева Алексеевна, – шепотом позвала меня какая–то тучная женщина. Кажется, я видела её в финансовом отделе. – Вы ближе всех к генеральному. Вы не знаете, что стряслось? Он и раньше был не подарком, но сегодня сам себя превзошел.

– О чем вы? Льва Евгеньевича еще не было, – не понимающе я взглянула на женщину.

– Вы что – то путаете, Ева Алексеевна. Князев сегодня довел нашу Мариночку до слез, уволил Олега, водителя.

– Простите я не знаю. Может это из–за скорой презентации нового боинга? – выдавила я из себя и выскочила из лифта.

Вернувшись в приемную, я застыла. Из кабинета Льва доносились голоса. Кажется, он с кем – то беседовал. Очень эмоционально беседовал. Практически на мысочках я прошла к своему столу и аккуратно села, стараясь вести себя, как можно тише. Я спрятала лицо в ладонях. Мысли роились и разбегались.

– Ева, давно не виделись! Как вы? – из кабинета вышел Павел Александрович. Видя его светящееся от радости лицо, я выдавила из себя подобие улыбки:

– Здравствуйте, Павел Александрович. Расследование закончилось?

За спиной мужчины в дверях кабинете появилась широкая фигура Льва.

– Да, к сожалению или к счастью, произошедшее, действительно, было всего лишь несчастным случаем. Перекрытия не выдержали, – рассказал страховщик. – Вот это вам, – как фокусник он выудил шоколадку. – Она с водорослями.

– Спасибо.

– Ева! – прогремел Лев, провожаю спину Павла Александровича взглядом. – В мой кабинет живо!

Досчитав до трех, похолодевшими руками я взяла заявление на увольнение и пошла в клетку со львом. Зайдя в кабинет, я застыла с раскрытым ртом. Лев стоял с букетом синих роз и лучезарно улыбался.

– Это тебе, – мягко сказал он и буквально впихнул цветы мне в руки. – Прости меня. Я повел себя, как козел. Я – идиот, который брякнул не подумав, но мысли, что у тебя были и другие клиенты не давали мне покоя и чертово чувство собственничества жгло мне сердце.

До сих пор пораженная его поведением, я молча протянула ему бумагу. Мне было приятно, но, казалось, что извинения и букет так мало за ту боль, что причинили мне его слова.

– Что это такое?! – его тон нарастал с каждой прочитанной строчкой. – Думаешь, я тебя отпущу?

Его губы сжались в тонкую линию. Лев медленно на показ, стал рвать мое заявление на мелкие кусочки, которые подкинул вверх. Клочки бумаги опадали, словно снег, а я моей душе поднималась первобытная злость.

– Что ты себе позволяешь?! – первый удар букетом пришелся по его плечу. – Кем ты себя возомнил?! Думаешь жалкого букета хватит, чтобы я забыла те слова?! – каждый новый удар превращал прекрасные цветы в ободранные палки, а мне становилось легче. Лев не старался даже прикрыться.

– Ты самонадеянный, эгоистичный, надменный, наглый, напыщенный индюк! – синие лепестки были повсюду: на полу, в воздухе, на нашей одежде.

– Лев, – с коротким стуком в кабинет вошел Герман.

Запыхавшаяся я, перестала колотить Льва остатками букета и обернулась на мужчину.

– Оу, я, пожалуй, зайду попозже, – спиной вперед Герман вышел из кабинета и прикрыл дверь. – Давно пора, – он снова распахнул дверь и захлопнул обратно.

Злость покинула меня, вышла вся без остатка, оставив на сердце опустошение. Я посмотрела на Льва. Его вечно холодные голубые глаза сейчас смотрели на меня взглядом преданного пса.

– Прости меня, – снова сказал он. – Чувства, что я испытываю превращают меня в глупого подростка.

– Я испортила твой извинительный букет, – вздохнула я.

– Ничего страшного, – с лукавой улыбкой он выкатил из–за стола кресло, на котором покоился не менее шикарный букет, а из кармана брюк он достал бархатную коробочку.

– Один раз, Князев. Я даю тебе один шанс.