Двадцать квадратов и ребенок в придачу!

Глава тринадцатая. О, Боже какой мужчина, ну и покачнувшиеся стремянка…

Наташа

Шел третий день этой странной игры, вернее, уже четвертый.

Я уже не понимала, что я по этому поводу чувствую…

Кирилл тянулся к Алексею, подражая ему и слушаясь… Не было капризов с едой, не было с уборкой – да, вообще, никаких капризов!

Постоянно игры и какие-то дела, я же при этом могла работать, что до этого случалось не так часто, а то, как Грибоедов себя вел и со мной…

Принцесса Лея и Хан Соло, да я чувствовала себя королевой и самой любимой женщиной в мире…

Его манеры и обходительность, его галантность, его знаки внимания… Все это не напускное, как было у моего бывшего мужа – напоказ и для показания своей значимости. Здесь все искреннее и настоящее. После пересоленного борща, что тетушка сразу списала на влюбленность, он готовить вызвался. Все - завтраки, обеды, ужины… В чем ему активно помогал наш сын… Тьфу, мой сын.

- Так, и что за лицо великих дум? - тетя Сима, о которой я вспомнила всуе, появилась в комнате, как всегда, даже не постучав. Как она попала в квартиру, даже спрашивать не буду.

В двух из шести комнат шел косметический ремонт, и рабочие то и дело сновали на лестничную площадку и обратно, могли и они пустить.

- Нормальное лицо, - огрызнулась я, вспоминая, планировалась ли встреча или тетушка решила лично взглянуть на нашего “папу”.

- Ну-ну, - мне улыбнулись. - Вы собраны?

- Куда? - я непонимающе посмотрела на родственницу.

- Ну, здрасти приехали… Детский спектакль! Елка новогодняя для бюджетников…

- Японский магнитофон, - я бросилась к ящикам доставать заготовленный заранее костюм мушкетера. Как я могла забыть про эту елку?

- А где сам Д’Артаньян? – кажется, тетя Сима только теперь заметила отсутствие любимого внука в комнате.

- С Лешей, - ответила я, перерывая корзину стираного, но не разобранного белья в поисках подходящих колготок и носочков.

- С Лешей? - глаза работницы загса аж засветились азартом. - Так ты…

- Нет, - я обреченно взвыла. Ну, что за предположения? - С чего ты взяла, что он мне, вообще, в этом плане интересен…

Я не стала продолжать мысль, вспоминая случившееся два дня назад. Ван Гог, подлезший под ноги, снова крепкие мужские руки и желание поцеловать…

И ведь я бы его поцеловала, точно поцеловала, если бы не проснулся Кирилл… До сих пор на душе кошки скребли от этого.

- Ясно, - тетушка усмехнулась, - хоть покажи. Оценю, чтоб понять, кто для тебя так плох…

- Почему сразу плох… - пробормотала я себе под нос, испытывая детское желание спрятать Грибоедова и никому не показывать.

Еще одна странность - я непросто смирилась с тем, что мужчина, которого я знаю пятый день, изображает отца моего сына, я почти поверила, что это так, но объяснить это я не могла.

Тем более как и не могла объяснить то, что все, что бы я не делала - не специально, но соседу доставалось…

Уронила табуретку ему на ноги, обсыпала мукой, вылила на его штаны стакан воды, да так, что это выглядело будто он… Ну, то есть он… А еще в этот момент рабочие зашли…

А один раз я ему чуть нос не разбила, резко отрыв вечером дверь…

Вернее, разбила, но не нос, а лоб, но так, просто шишка…

Обваривала или морозила его в душе и так еще по мелочи, но я, честно, не специально! Только вот, боюсь, ему я это не смогу объяснить.

Попереминавшись с ноги на ногу, я обреченно вздохнула и пошла за Кириллом - надо же его собрать.

Как я могла забыть про эту елку? Да ладно я! Кирилл про нее не вспоминал с момента объявления “папы”. У него теперь есть своя елка и свой волшебник…

- Наталья Игоревна, - меня остановил Боря, начальник всей рабочей бригады. - Помогите, а? - мне показали два куска обоев. Оба симпатичных, но совершенно разных по рисунку и атмосфере.

- Какой шефу понравится? - шефу - это они про Грибоедова, тот не мучался и просто пригнал своих людей.

Не скажу, что я это осуждала, и правда, зачем строительная фирма, если ты к левым компаниям за ремонтом обращаешься, узнают еще, слухи пойдут.

К тому же, пять взрослых мужиков вели себя как выпускницы института благородных девиц, и я серьезно! Ни одного мата, реально, ни единого! Перед тем, как шуметь, предупредят… Грязи нигде не было, нигде! Они чуть ли в тапочки не переобувались, когда выходили с ремонтируемых комнат. И это без того, что они, уже просто так, починили всю сантехнику и притащили своего эклектика, проверить проводку, который, правда, только перекрестился, увидев все наше счастье, и, о чем-то переговорив с Алексеем, бросился в магазин закупать все необходимое и, кажется, я что-то слышала про ЖЭК.

К слову, про Алексея - его не пугала никакая работа, да он всю эту бригаду кормил, лично наваривая им отдельно мясную похлебку, покупая печенье и конфеты, а по утрам варил кофе, а в полдник загонял на чай. А когда позволял Кирилл, сам крутился рядом с ними, наравне делая ремонт…

Я была в восхищении - мои мужчины и бывший муж, в частности, даже бы руку рабочим не пожали, не то, что сесть с ними за один стол и пойти помогать.

- М-м, этот, - я ткнула в странный серебристо-розовый орнамент на свой вкус, я не была уверена, что угадала, но все же…

- Спасибо, хозяюшка, - просиял Боря и радостно помчался сообщать своим.

- Хозяюшка? - такое обращение не ускользнуло от тетушки, я решила проигнорировать, мало ли, у нас интереснее задачка есть…

- Кирилл! - позвала я сына, заходя в кухню, и обомлела. Эта парочка не зря притихла…

Они лепили печенье… Фигурное, мастер Йода, печенье - звездочки, елочки, лошадки, цветочки…

- Мама! Это должен был быть сюплис… - обиделся сын. Алексей виновато улыбнулся.

- Ну ничего себе, - искренне восхитилась тетка.

- Здравствуйте, - заметив тетю, Грибоедов, кажется, смутился, что для него точно было несвойственно. Это он переживает по поводу того, что назвался папой Кирилла, или же тоже по поводу печенья?

- Здравствуйте, - быстро пришла в себя Серафима, - а я тетя Наташи, приятно познакомиться.

Она чуть ли не бросилась обнимать моего соседа.

- Алексей, взаимно…

- Кирилл, ты на елку опаздываешь, - вспомнила я, зачем пришла.

- Не хочу на вашу елку, - выдал сын, и я захлопала ртом.

- Ты же хотел? Дед Мороз тебе подарок приготовил… - аккуратно начала я.

- Пусть себе оставит… Мы печенье делаем…

- Но Кирилл! - и вот чем мне ему возразить? Пока я придумывала, Алексей что-то сказал ему на ухо, сын послушно кивнул и, спрыгнув с табуретки, побежал переодеваться.

- О Боже, какой мужчина! - пропела тетя Сима, наклоняясь ко мне и понижая голос до заговорщического шепота. - Хватай, пока можно…

Говорила она хоть и тихо, но явно так, чтобы объект этого разговора был в курсе. Грибоедов поспешно отвернулся, пряча веселую улыбку, а я поняла, что краснею...

Японский магнитофон, и почему мне так стыдно-то? Потому что это правда или нет?

Алексей

Кирилл взял с меня обещание, что печенье дождется его, и я один ничего делать не буду. Я послушно все убрал в сторону и накрыл полотенцем, еще успел погрозить Ван Гогу, заметил я за этим умником любовь пакостить: тогда под ноги подлез, мне под ноги свой мячик кинул, что я буквально падал на колени перед Наташей, воду из своей чашки разливал, что я прокатывался и почти буквально прижимал соседку в стену или же просто растягивался у ее ног…

- А тесто вы сами сделали? - вывела меня из задумчивого состояния тетя Сима, а я-то думал, она пошла помогать.

- А? А, да, - я даже не понял, о чем она изначально.

- А у вас жена в шкафу не припрятана? А то знаете, я знаю более надежное место… - я с недоумением посмотрел на женщину, это она так шутит, да?

- Я не женат… - серьезно ответил я, - любовницы тоже нет, - поспешил добавить, предупреждая следующий вопрос.

- Прекрасно, как же прекрасно…

- Тетя Сима! - Наташа почти кричала, ее тетя забавно хихикнула и, помахав мне рукой, припустилась на выход. Я прыснул от смеха, ну что же, тете я понравился - уже плюс.

От двери еще слышались бормотания, потом хлопок и недовольная всем Наталья вернулась в кухню, что-то бормоча. Слов я разобрать не мог, но, когда моя очаровательная соседка полезла в кладовку, грохот старой, еще советской стремянки, я узнал сразу. Этот раритет, вернее, винтаж, жил в этой квартире, наверное, не одно поколение, если не сначала постройки самого дома. Самое странное, что купить новую могли всегда, но эта, с рассохшимися ступеньками, всем нравилась больше, ее каждый раз приводили в порядок, пользовались и убирали обратно — всем этот монстр в два метра был роднее, что ли, хоть только на моей памяти он становился причиной сломанных рук, надорванных спин и синяков. Как никто не убился, не понимаю.

- Давай помогу, - я бросился на помощь.

- Спасибо, - сопротивляться и утверждать «я сама» не стали, уже хорошо.

- Куда? - я подхватил стремянку, мысленно пытаясь понять, сколько вот она весит.

- К антресолям, тете зачем-то потребовались бабушкина коллекция открыток… - недовольно пробурчала девушка.

- Так, может, я достану? - поинтересовался я, установив железяку под антресолью и придерживая, когда Наташа, не размышляя, полезла наверх. Стремянка опасно покачнулась, а ступеньки заскрипели.

- Я сама, - отмахнулись от меня, почти ныряя вглубь навесного шкафа. - Еще найти же надо.

С этими словами на меня прилетело что-то мягкое и пыльное - ага, помню эту подушечку, ее там кто-то дарил - и я чихнул.

Следующий неопознанный объект был менее приятен при падании, больно ударив меня по голове и отскочив, и я только краем глаза заметил покатившийся по полу мячик, кажется, тот самый, который Танечка в речку у Барто роняла.

Ну спасибо хоть ничего тяжелее по мне не прилетело…

- Нашла! - известила Наташа, извлекая на свет большую коробку. Ответить и прокомментировать я не успел.

Дно коробки, от старости или еще чего, расклеилось, и все содержимое коробки полетело на пол, а, вернее, на мою голову…

- Алексей, - Наташа испуганно отбросила уже пустую коробку и попыталась спуститься, но сделала резкое движение, раскачав этим стремянку. Я от неожиданного дождя из открыток уже ее не держал.

Ступенька внесла свою лепту в наш цирк и накренилась, сбрасывая неосторожного человека.

Ловил я по инерции - так просто не мог дать Наталье упасть - но, кажется, уже в следующую секунду я лежал на полу, хорошо приложившись затылком, к счастью, на удачно упавшую до этого подушку, и был придавлен сверху женским телом.

Грохот мы подняли такой, что, наверное, весь дом содрогнулся.

- Алексей Евгеньевич, у вас что-то случилось? - топот ног и голос Бориса, но я видел только полулежавшую на мне девушку.

Мои руки совершенно инстинктивно обняли ее, еще сильнее прижимая к себе, а ее губы были со всем рядом…

Несмотря на всю нелепость ситуации, кажется, никогда раньше я не испытывал такого возбуждения и желания. С этим точно надо что-то уже делать…

Плюнув на все, я просто притянул соседку к себе и поцеловал.

Лучше ведь совершить и просить прощения, чем опять мучаться, что этого не было…