Две ночи в Лондоне

Глава 2

Макс вовсе не собирался давать волю гневу, зашел забрать оставленные для него ключи от дома тетушки и сообщить напористой мисс Скотт, что разбираться с донкихотской щедростью престарелой леди он будет в удобное для себя время. Он, конечно, был ошарашен. Как быть со старой девой, засевшей в его воображении? Он никак не ожидал увидеть перед собой тоненькую, аккуратно одетую, немного бледную девушку. Она показалась ему крошечной, хотя он и заметил красоту ее огромных глаз и темных волос, цвет которых казался скучным ровно до той секунды, когда на них упал из окна солнечный луч, подчеркнув шоколадные и золотистые пряди.

Она вовсе не похожа на мошенницу, скорее на девочку со спичками из сказки. Может, сочувствие и жалость, которые испытывали к ней люди, и стали ее оружием? Он не предполагал, что придется работать с девушкой младше его. Внешность Элли Скотт напоминала о последнем поступке отца, несмотря на то что она на первый взгляд не обладала ни одним из качеств Мэнди. Она осмелилась нарушить тягостную тишину.

– Простите? – Голос ее дрожал, глаза смотрели с возрастающим напряжением.

Макс был потрясен сдавившим сердце чувством вины. Сказать такое – все равно что убить Бэмби.

– Думаю, вы меня отлично поняли.

Ему стало неловко оттого, что их разговор проходит при свидетеле. Угловатая старушка в твидовом костюме смотрела на него со строгостью теннисного судьи. Так и хотелось дать ей попкорн и содовую и пожелать приятного просмотра.

– Я даю вам шанс отказаться от наследства и принести свои извинения.

Элли заговорила иным тоном, стальные нотки в голосе заставили его обратить внимание на волевой подбородок и прямые, резко очерченные брови – свидетельство скрытой силы характера.

– А я бы рекомендовала вам покинуть мой магазин и вернуться, когда вспомните о хороших манерах.

Он ослышался?

– Что?

– Вы меня отлично поняли. А если не намерены вести себя вежливо, лучше не возвращайтесь.

Макс смотрел на девушку во все глаза. Несмотря на уверенный взгляд, подбородок ее чуть дрогнул. Что ж, отлично. Он повернулся и распахнул дверь.

– Я еще не закончил, моя дорогая, и непременно выясню, каким образом вам удалось втереться в доверие к моей тете, и до последнего пенни верну все, что вы от нее получили.

Дверь захлопнулась, вновь бодро звякнул колокольчик.

Несмотря на июль, погода в Корнише решила спутать сезоны. В отличие от теплого бриза в Коннектикуте здесь господствовал холодный ветер, пробирающийся под футболку и покрывающий тело гусиной кожей. Макс поежился, холод пробирал буквально до костей. От гнева в голове неожиданно прояснилось. Черт, о чем он думал? Точнее, совсем не думал. Проклятье. Как можно так оплошать?

Он глубоко вздохнул, соленый морской воздух заполнил легкие. После долгого перелета и еще более долгой поездки от аэропорта до этого медвежьего угла не следовало являться в магазин сразу. Стоило отдохнуть и успокоиться, а главное – забыть о разговоре с отцом.

Он и представить не мог, что отец совершит подобную глупость, как только он немного ослабит контроль. К чему их приведет гнев и уязвленное самолюбие мамы? Ладно, проблемы родителей, ему надо думать о компании. Макс пошел вниз по крутому извилистому тротуару. В этом отдаленном юго-западном районе Англии он ощущал себя словно на краю земли. Размышлял о предках, некогда уехавших отсюда, семейных узах, кровавой Первой мировой и Англии, о людях, решивших перебраться через пролив в поисках лучшей жизни.

И вот теперь он здесь. Все в этом мире движется по кругу.

Он огляделся, рассматривая это самое «здесь». Запах моря напоминал об отдыхе, но Тренгарт отличался от Кейп-Кода, как американский футбол от английского.

Книжный магазин – одно из беспорядочно разбросанных по дороге заведений на склоне холма, на вершине которого, окруженный домами поменьше, стоит дом тетушки Демельзы. Теперь его дом.

Возможно, там есть кофе и какая-нибудь еда. А главное, кровать. Макс уповал на то, что сможет найти решение.

Если спуститься вниз, можно выйти к морю и прогуляться по побережью. Повернуть налево, пройти к старой гавани, в которой и сейчас немало рыбацких лодок. Круизные суда и яхты здесь не останавливаются. На холме над гаванью еще сохранились старые дома рыбаков. Впечатляющее смешение красок и стилей.

Если же пойти направо, окажешься на улочке с магазинами. Она внезапно прерывается у дамбы, а по ней можно добраться до широкого пляжа, где сейчас, как и в любую погоду, разрезали волны серфингисты, издали похожие на темные пятнышки.

Через час он мог бы к ним присоединиться. Например, взять в аренду лодку. Макс усмехнулся. Лучше не думать о прогулках по холодному морю. Разве что забыть об обязанностях и на время стать простым американским туристом, решившим вспомнить о своих корнях. Однако ему, как Атланту, никогда не избавиться от тяжелого груза.

Место показалось ему прекрасным и каким-то знакомым, что странно, хотя, возможно, и нет. Отец сохранил несколько акварелей с изображением этих мест, а на той, что висит в кабинете, запечатлен именно этот вид. Определенно это худшее место, откуда можно начинать путь вперед.

Сейчас ему необходимо попасть в большой белый дом, ключ от которого по-прежнему у Элли Скотт, а значит, придется проглотить унижение и вернуться в магазин. Сейчас он с удовольствием проглотил бы что-то еще, но не столь горькое на вкус.

– Спокойно, – пробормотал он себе под нос и посмотрел на пролетевшую над головой чайку. – Ничего страшного.

Придется вернуться и провести процедуру знакомства еще раз.

Элли стоило больших усилий справиться с бурей чувств и продолжать работать. Она выдержала удар, верно? Не дрогнула, не расплакалась и не стала предпринимать попытки что-то объяснить этому ужасному человеку. Она была спокойна и сдержанна. По крайней мере, внешне. Однако сейчас хотелось сесть в кресло-качалку и вволю поплакать. Насмешливый тон, холодное презрительное выражение лица вызвало в ней больше эмоций, чем она была готова себе позволить. Ей потребовалось три года, чтобы заглушить воспоминания о его поведении, а теперь предстоит еще три года заниматься тем же самым. Всего за пять минут Макс Лавдей умудрился выпустить на свободу всех ее демонов. К черту его. К черту ее дрожащие колени и руки, столь откровенно выдающие внутреннее состояние. Надо вспомнить о том, что она сильная и выше этого.

Никогда Элли так не радовалась присутствию миссис Трелони, сейчас это стало настоящим спасением.

Дама сидела в уголке и деловито печатала в телефоне. Несомненно, вскоре все жители Тренгарта буду осведомлены о событиях этого утра. Поразмыслив, Элли принялась готовить кофе и открыла коробочку с кексом, который купила по дороге на работу в кафе «Боут-Хаус» у пристани.

Она всегда мечтала владеть большим книжным магазином со множеством тихих уголков, где можно полистать книгу, а в соседнем зале расположится уютное кафе с богатым выбором разнообразной выпечки. В реальности же помещение было небольшим, зато, подобно всем заведениям Тренгарта, разумно спланированным. Элли не хватало места расставить все книги, которые она хотела бы закупить, а потому о кафе пришлось забыть, ограничившись широкой стойкой с самой современной кофемашиной и блюдом с угощением. Выпечку она покупала, и это решало вопрос с необходимостью отвести пространство под кухню. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы выложить на вазы бисквиты, печенье, капкейки и булочки и накрыть их стеклянными колпаками, чтобы дольше сохранить свежими.

– У нас есть ореховые, апельсиновые и сырные булочки. – Элли намеренно произносила вслух то, что писала мелом на доске для меню, надеясь таким образом заставить миссис Трелони оторваться от сообщений и заняться делом. – Ванильные капкейки, большой кекс с морковью и апельсином.

– Не слишком ли рано для сладкого? Непривычный акцент заставил ее вздрогнуть.

– Хотя, пожалуй, я возьму булочку с орехами и кофе.

Элли растянула губы в улыбке и повернулась. Она ни за что не позволит ему торжествовать, дав понять, как он ее расстроил.

– У нас самообслуживание, оплата в кассе. Однако это не для вас, а для покупателей, так что выпейте кофе в другом месте.

– Послушайте, – Макс покосился на миссис Трелони, – мы можем поговорить наедине?

От волнения пульс Элли учащался с каждой секундой. Она ни за что не останется один на один с этим человеком. Сейчас он улыбается, но ее не проведешь.

– Боюсь, нет. Вам, должно быть, привычно оскорблять меня на глазах у моей помощницы, уверена, она ждет не дождется второго раунда.

– Что ж, пусть так.

– Правда? – Она не ожидала, что он так быстро капитулирует. Неожиданное очко в ее пользу. – Говорите, что вы еще хотели добавить.

– Я был немного не в себе.

Элли скрестила руки на груди и приподняла брови. Если Макс Лавдей надеется быстро решить с ней все вопросы, он ошибается.

– Вот как?

– Это меня не извиняет, разумеется, но у нас в семье в данный момент некоторые проблемы, потому я так взвинчен.

– Скажите, мистер Лавдай, – она сознательно использовала такое обращение, – что, на ваш взгляд, хуже – соблазнить ради денег пожилого мужчину или вытянуть их из престарелой леди? И в чем вы меня обвиняете?

Будто она не знает. Если надула несчастную старушку, в этом и его вина, в конце концов, они оба объявлены доверенными лицами.

– Я думаю, бесчестно и то и другое. – Он задержал тяжелый взгляд на Элли, отчего ей стало не по себе. Значит, вернулся не потому, что раскаялся. Похоже, до сих пор уверен, что виновата она.

– Я тоже так думаю. – Удивление в его глазах добавило ей уверенности. – И считаю, что выдвигать незаслуженные обвинения, равно как и являться сюда с выражением напускного раскаяния на лице только ради того, чтобы заполучить ключи, тоже не очень порядочно. Что скажете, мистер Лавдей?

– Я готов заплатить за кофе.

Слишком ничтожные уступки, но и это много для человека, способного на подобные заявления, не говоря уже о его манерах.

Макс с трудом стоял на ногах, мечтая лечь, даже пол казался ему в этом смысле все более привлекательным местом. Он прилетел из Сиднея и почти сразу отправился в Бостон, потом в Хартфорд, а оттуда в Англию. И все это за несколько дней. Перед глазами стояла серая пелена, и несколько часов сна в салоне первого класса не смогли ее рассеять.

– Вы должны признать, что последняя воля моей тети кажется странной. Оставить все деньги совершенно незнакомому человеку!

В карих глазах появилось то, что Макс счел презрением. Подобное выражение ему никогда не приходилось видеть, он неожиданно для себя обиделся.

– Да, ваша тетя не раз сокрушалась, что не слишком хорошо знает своего внучатого племянника. Полагаю, таким образом она решила наладить с вами контакт.

Черт возьми, он имел в виду вовсе не себя и готов спорить на ночь спокойного сна, что она прекрасно это поняла.

– Она вольна распоряжаться своими деньгами как пожелает. Я не рассчитывал ни на пенни, мне не нужны ее деньги. Она могла бы потратить их на благотворительные цели. Но это? Настоящее сумасшествие. Оставить их вам на проведение фестиваля. Если бы меня предварительно спросили, ни за что не согласился бы в этом участвовать.

Макс отказывался понимать. О чем только думала тетушка? Он ничего не знает об этой девушке, ему нет до нее никакого дела.

– Она не оставляла деньги ни мне, ни вам, ни нам обоим. – Элли начала раздражаться. Может, ей не впервые приходится вести похожий разговор? – Я не имею права потратить и пенни без вашего одобрения, и, наоборот, мы оба должны отчитываться во всех тратах. Здесь нет ни мошенничества, ни вымогательства, мистер Лавдей. Нет ничего, кроме немного причудливой просьбы пожилой женщины. Вы разве не читали завещание?

– Я прочел достаточно, чтобы понять, что этот магазин вам оставила она.

Но без принуждения. Элли Скотт была не только доверенным лицом, но и бенефициаром, унаследовав и магазин, и квартиру над ним, в которой в настоящий момент проживала.

– Да. – Взгляд ее потух, словно солнце на некоторое время скрылось за облаками. – Она всегда была добра ко мне. Видите ли, она моя крестная и лучшая подруга моей бабушки. Вы разве не знали? Я всегда была ей благодарна. За все.

– Крестной?

Черт! Как он мог заниматься этим делом, не разобравшись во всем толком? Это так на него не похоже. Он позволил небрежность, допустил ошибку.

– Именно. Но важнее то, что она ваша двою родная бабушка, поэтому пожелала, чтобы часть ее имущества принадлежала вам. И оставила вам дом. В этом доме родился ее отец, а он был знаменитым капитаном. Вам он приходится, постойте, прапрапрадедушкой.

– Да, но я ничего о нем не знаю, как, впрочем, и об остальной английской родне. Вы сказали – капитан? Ходил по морю? – Губы тронула легкая улыбка. Он в Корнуолле уже больше часа, а все еще открывает для себя новые факты из истории семьи. – Мой дедушка часто брал меня в море, у него был дом в Кейп-Коде. Он говорил, что спит лучше, когда слышит шум волн. Значит, это у нас в крови.

– В каждой комнате Раунд-Хаус слышен шум моря. Ваша бабушка неспроста оставила вам его.

– Возможно.

Неплохая мысль. Сложно представить. Дом? В Корнуолле? В семи часах лета и утомительной езды в машине от его дома. Было бы разумнее, если бы тетя поручила адвокатам продать его и передать деньги ее любимому музею или больнице. Хороший жест благотворительности.

Впрочем, Максу было приятно узнать новое о корнуоллских предках. Капитан. Возможно, в доме найдутся фотографии.

– Это все очень интересно, – раздался голос из угла, Макс вздрогнул, забыв, что их трое. – Но мне бы хотелось знать, Элли, дорогая, планируете вы фестиваль или нет?

Элли выглядела невозмутимой, лишь перевела взгляд на Макса, потом на помощницу.

– Боюсь, теперь это зависит не только от меня, миссис Трелони. Что скажете, мистер Лавдей? Готовы работать со мной или нам стоит пригласить адвокатов и найти другой способ?

– У меня ответственная работа в Коннектикуте, мисс Скотт, за океаном. Я не могу все бросить и улететь к морю играть роль благодетеля.

По телу пробежала дрожь, когда он подумал о том, что ждет его в ближайшие несколько месяцев. Сможет ли он повлиять на отца или заставить совет директоров встать на его сторону?

В любом случае он обязан победить. Многие из них разделяют его опасения, но можно ли быть уверенным в результате? В случае успеха его и без того хрупкие отношения с отцом будут разрушены. Он согласен заплатить такую цену. И если наследство тетушки поможет вырвать победу, он, по крайней мере, должен выполнить то, о чем она мечтала.

Макс скривился. Он думал, будет проще манкировать обязанностями, возложенными одним из членов семьи, учитывая тот факт, что это завещание покойного.

– Я дам вам две недели, хотя часть этого времени проведу в Лондоне. Либо мы беремся за это, либо нет.

Холодный взгляд Элли остановился на нем. Казалось, она способна заглянуть прямо в сердце и понять, чего там не хватает.

– Отлично.

– Значит, я могу назначить дату собрания? – поинтересовалась миссис Трелони. – У меня много идей, и я знаю, у других тоже. – Помощница перестала делать вид, что работает, и посмотрела на них горящими глазами. – Мы могли бы выбрать определенную тему. Или жанр. Нанять актеров и организовать мистерию с убийствами. – Она оперлась на стойку. – Или что-то связанное с кулинарией, например. Скажем, соревнования по выпечке. Испечь любимый литературный пирог.

Литературный пирог? Макс постарался не встретиться взглядом с Элли, однако не смог сдержаться. Ранее серьезные и печальные, ее глаза вспыхнули, теперь она смотрела насмешливо и лукаво. Ему захотелось улыбнуться в ответ, возможно, тогда и она ему улыбнется, но он хранил спокойное и серьезное выражение лица, стараясь сфокусировать взгляд на миссис Трелони. Тем не менее изредка косился на Элли, украдкой наблюдая за ее реакцией. Она прислонилась к книжному шкафу, сложила руки на груди и с интересом слушала помощницу.

– Прекрасные идеи, – выдавил из себя Макс и был вознагражден широкой улыбкой, довольным выражением лица с ямочками на щеках. – Но мы пока в самом начале. Прежде чем встречаться с… э-э-э… обществом, полагаю, надо переговорить с адвокатами, выяснить размер суммы и так далее. Надеюсь, вы согласны еще немного подождать?

– Что ж, конечно. – Миссис Трелони вздохнула и залилась румянцем. – Я могла бы подготовить список. У меня столько мыслей.

– Я вам охотно верю. – Элли улыбнулась и изящным движением оттолкнулась от шкафа. – Через час должен прибыть курьер, и будет лучше, миссис Трелони, если вы сейчас возьмете перерыв.

– Перерыв? – Дама перевела взгляд с Макса на Элли и согласно закивала.

Элли не произнесла ни слова до тех пор, пока та, подхватив сумку, не вышла из магазина.

– Бедняга. Ей пришлось разрываться между стремлением скорее рассказать всем новости и боязнью упустить еще что-то новое. Впрочем, появление племянника Демельзы даст много поводов для сплетен. Кроме того, – в голосе появилось недовольство, – вы неплохо начали сегодня утром и очень ей помогли.

Вот он, его шанс принести извинения. Макс до сих пор не знал, как вести себя с Элли, но, как говорил дед, гораздо легче судить внутри, чем в холоде снаружи.

– У меня были на то причины. Но с вами это ни как не связано. Простите.

Элли убрала упавшую на лицо прядь волос.

– Не могу сказать, ничего страшного, это будет неправдой, но я готова дать вам второй шанс. Двум чужакам сложно получить поддержку в таком месте, как Тренгарт, если не поладить между собой.

– Чужакам? Вы тоже не местный житель? – Макс не был большим специалистом по британским акцентам, но, с его точки зрения, девушка говорила, как героини тех ужасных фильмов, где женщины носили шляпки, а мужчины колготки, все проглатывали гласные и четко разделяли слова.

– В детстве я каждое лето проводила здесь, а постоянно живу уже три года, но все еще не стала до конца своей. – Элли помолчала. – Послушайте, давайте говорить начистоту. Я бы с удовольствием сейчас отдала ключ и больше никогда не встречалась с вами, но нам придется вместе работать в ближайшие две недели. Сейчас вы устали и не выспались. Отдыхайте, поговорим завтра. И начнем все сначала.

Тон был примирительным, голос уверенным, но в позе ощущалась нервозность. Плечи чуть развернуты и опущены, а руки обхватили тело, словно защищая. Неужели она чего-то боится? Его? Или того, что он может узнать? Или не так безобидна, как хочет показаться?

Ему следовало отвлечься от проблем отца, сбросить на время груз обязанностей перед семьей и компанией, поговорить с адвокатами, выяснить детали завещания и затребовать подробную информацию о мисс Скотт.

– Щедрое предложение. Благодарю. Он заметил, с каким облегчением вздохнула Элли.

– Увидимся завтра здесь же. Я свяжусь с адвокатами и выясню, смогут ли они с нами встретиться. Дорогу к дому найдете?

Она обошла стойку, присела, выпадая из его поля зрения, и появилась уже с ключами. Старыми железными ключами, тяжелыми и массивными.

– Найду, спасибо. Увидимся завтра.

В этих словах слышалось и обещание, и угроза, Макс был уверен, что Элли его поняла.