Двойная месть

5

Одним из наиболее известных деятелей Эйбивилла был доктор Джеймс Флендер – сорокадвухлетний курчавый шатен, обожавший науку диетологию и себя самого, мужчину, замечательного в самых разных отношениях. Для такого вывода существовали все основания.

Во-первых, он был фотогеничен. Снимки, сделанные любителями и профессионалами на симпозиумах и конференциях, запечатлевали доктора Флендера чрезвычайно разнообразно: вот он, подперев щеку, следит за дискуссией, а вот азартно возражает, а вот воздел руку в указующем жесте, стоя на кафедре и уткнувшись в текст доклада, а вот обсуждает детали фуршета с юной исследовательницей. И везде равно интересен, симпатичен, притягателен.

Во-вторых, симпозиумы и конференции с его участием всегда оживлялись очередной сенсацией. Вот доктор Флендер озвучил категорическое несогласие с нынешней парадигмой разнообразного питания, а вот его собственная концепция, возбуждающая бурную полемику, никому не понятная, но чрезвычайно заманчивая, а вот удивительные результаты, полученные в результате эксперимента, проведенного при участии 1548 добровольцев.

В-третьих, популярность доктора была не случайностью, не шумихой на пустом месте, а естественным следствием многих причин, потому что в основе успехов Джеймса Флендера лежала не только сногсшибательная энергия, но и уникальный нюх на новые, незанятые ниши. И феноменальная память. Если микрочастица новой информации прилипала к нейрону флендеровского мозга, то не прозябала бесполезно в извилинах, а мигом срабатывала при стыковке с новой дружественной микрочастицей, порождая очередную сенсационную идею.

Если перечислять прочие таланты и способы приобретения информации, то список оказался бы чересчур длинным. Как бы ни было, доктор Флендер считался одним из самых авторитетных специалистов в определенных кругах диетологов. Тем ярче горела в нем жажда покорения новых горизонтов, и главной целью на ближайшие годы стала перспектива участия в общенациональных проектах. Оставалось немногое: найти тот ориентир, который кратчайшим путем приведет гениального доктора к правительственным кругам, всемирной известности и, не исключено, даже к Нобелевской премии.

В последнее время Джеймс Флендер активно разрабатывал пищевые добавки, позволяющие поставить качество питания на невероятно высокий уровень. Новейшие технологии Флендер знал как «Отче наш». И своим личным ноу-хау он считал умение сочетать эти технологии с «ручными», старинными методами, приемами, нюансами. Самым трудным было не применить эти знания, а найти их: такие мелочи хранились в памяти никому не известных людей, фиксировались в старых потрепанных записных книжках. Возможность добыть такие знания вызывала у Джеймса Флендера неудержимый азарт, сильнейший кураж.

Его могучая память не хуже компьютера удерживала сведения о самых разных, порой весьма неожиданных источниках ценной информации. Среди многочисленных объектов, за которыми Флендер бдительно следил, было и молоко с удивительными свойствами долгого нескисания и особого вкуса, поставляемое на американский рынок маленькой фермой «Ройял-Джордж».

Флендер давно уже раздобыл и исследовал это молоко в самых разнообразных ракурсах и обнаружил еще одно удивительное свойство: при определенной схеме применения, в сочетании с определенными продуктами это молоко способствовало нормализации пищеварения и позволяло избегать ожирения без каких-либо диет. Узнав этот сверхинтересный факт, Флендер в первую очередь накрепко засекретил свое открытие, а во вторую принялся между делом следить за житьем-бытьем фермы, обдумывая, каким образом можно будет состыковаться с хозяевами на благо и процветание человечества, Американских Соединенных Штатов и хозяина лаборатории Джеймса Флендера лично.

Когда осведомленный источник за умеренную плату преподнес ему сообщение о повороте, который приняли дела фермы, Флендер едва не выронил из рук распечатку с неожиданной новостью. Он понял, что в эту минуту решается если не его будущее, то будущее уникального проекта, который может определить стандарты питания, как в Америке, так и во всем цивилизованном мире. И будет невероятной глупостью дать шансу уплыть в руки болванов и рвачей из концерна «Великий млечный путь», которые завтра в 15:00 явятся заключать контракт о покупке фермы со всеми ее секретами.

Азарт и кураж воспламенили душу доктора в пять минут. А когда такое происходило, Джеймс Флендер умел действовать быстро. Ранним утром следующего дня он на личном автомобиле кинулся в Дорчелл и, ориентируясь по спутниковым указаниям, достиг фермы «Ройял-Джордж» на четыре часа раньше, чем туда доехали представители концерна «Великий млечный путь» и нотариус мистер Маккниллз.

Флендер не собирался предупреждать хозяев о своем приезде и намерениях: он рассчитывал на неожиданную атаку, зная о том, какое действие производит уникальное сочетание его дерзости, интеллекта и внешности. О хозяевах фермы было известно немного, но достаточно: наследница – дочка мистера Кроу, девица двадцати пяти лет, незамужняя. Фотографии, наскоро сделанные с дальнего расстояния непрофессиональным папарацци, давали лишь общее представление: особа высокая, худощавая и, вероятно, хорошенькая.

Тем сильнее подействовал на дерзкого авантюриста облик открывшей ему ворота девушки в глубоком трауре. Едва ли не впервые в жизни мистер Джеймс Флендер забыл, как положено начинать разговор с женщиной. Выбравшись из машины, минут пять он ошеломленно смотрел на нее, не в силах оторвать глаз от потупленных длинных ресниц, густых ровных бровей, нежного лица, еще не знакомого ни с помадой, ни с гримом, ни с пудрой.

Девушка тоже была ошеломлена, но чем, не сказала. Она лишь стояла, робко поглядывая на пришельца в невероятно элегантном костюме, выбравшегося из невероятно дорогой машины, забрызганной местной невероятной грязью: только вчера закончился долгий нудный дождь, под которым неделю назад мистер Кроу проследовал на место последнего упокоения. И вид незнакомца, потерявшего дар речи от созерцания внешности Памелы, лучше всяких комплиментов объяснил девушке его состояние.

Наконец Флендер справился с волнением, раскланялся, извинился за неловкость, вручил хозяйке верительные грамоты, включающие визитную карточку и кучу свидетельств и сертификатов, и в двух словах объяснил цель непредвиденного визита.

– Я доктор, – просто представился он. – Я занимаюсь проблемами диетологии, но я не врач, а ученый. И даже не ученый, а обычный маклер, посредник между людьми и едой. Столовая ложка на шустрых ножках. Я ищу секреты и рецепты, которые улучшают людям жизнь. Секреты молока, которое производит ваша ферма, я знаю больше и лучше, чем кто-либо в этом бренном мире. Правда, минуту назад я понял, что не в силах постичь еще один секрет, но может быть, вы поможете мне его открыть? Когда-нибудь?..

Памела мало что поняла из энергичной речи, но мощный напор ученого доктора в облике великолепного мужчины в элегантном костюме, не затруднившегося явиться в такую даль по такой погоде ради ее секретов, растопил сердце юной фермерши менее чем за минуту.

Уяснив, что дело на мази, вместо деловых расспросов Флендер принялся весело рассказывать, как вытаскивал машину из грязи, заехав поначалу в какие-то дебри. В доказательство он скинул пиджак, и Памела ужаснулась, увидев до предела испачканную рубашку (Флендер между тем доверительно сообщил, что ботинки, носки и брюки он предварительно снимал, а прежде чем надеть, долго оттирал грязь гигиеническими салфетками).

Девушка растерянно предложила гостю воспользоваться рубашкой покойного отца. Флендер скорбно сжал губы, покачал головой, принес глубочайшие соболезнования и объявил, что не имеет никакого права посягать на имущество дорогого мистера Кроу, а рубашку, в конце концов, он сменит и дома – секреты стирки довелось изучить поневоле.

Искоса глянув на Памелу, Джеймс Флендер заметил, какое впечатление произвели на нее откровения одинокого неухоженного холостяка, и понял, что почва достаточно унавожена и пора сеять семена. Тем более что каждую минуту могли нагрянуть новые собственники. Он попросил Памелу провести его в дом и кинулся в машину за папками с необходимыми документами.

Секретные переговоры между доктором Джеймсом Флендером и хозяйкой фермы «Ройял-Джордж» Памелой Кроу прошли без лишней задержки. И к тому моменту, когда в условленное время у ворот усадьбы высадился десант из представителей концерна «Великий млечный путь», не осталось ни следа ни от дорогой машины, ни от того, кто на ней приехал, ни главного секрета – толстых тетрадей, с подневными записями Памелы Кроу, куда трудолюбивая девушка, по требованию пунктуального отца, регулярно заносила все нюансы рациона кормления, позволявшие достигать удивительные свойства местного молока.

Продажа фермы в другие руки не ухудшила качество продукции: ведь Памела честно рассказала новым хозяевам все, что знала и умела. Но никто не мог предполагать, а тем более требовать с нее каких-либо записей. Она и не сказала о них. И тем более никто не мог знать, на каких условиях согласилась Памела Кроу отдать заветные записи внезапно явившемуся невесть откуда незнакомцу. И никто так и не узнал, что эта сделка не стоила Джеймсу Флендеру ни цента.

Оплатой стала лишь гарантия мистера Флендера, что в его лаборатории Памела Кроу станет самой важной персоной, на какое бы место она ни претендовала.

Еще накануне вечером в радужном ожидании приличной суммы за продажу фермы юная наследница неуверенно выбирала между виллой на Багамах и домом Джона Каслвуда в Дорчелле. Но стремительно несущийся по дороге к Эйбивиллу автомобиль заключал в себе не только хозяина лаборатории и новое открытие, гарантированное записями юной хозяйки фермы, но и написанное от руки на клочке бумаги личное заявление мисс Памелы Кроу с просьбой о приеме на работу в одну из лабораторий знаменитого Исследовательского центра в городе Эйбивилл.

Никто и не мог узнать об этой сделке. Уста мисс Кроу сковала самая надежная из печатей: прощальный поцелуй сильного, смелого, ласкового мужчины, любящего ее Джеймса Флендера.