Двойное соблазнение

Глава 7. Карим и Влада

Карим.

Просто так она не раскалывается. Мелькает даже мысль, что попался не крепкий орешек, а просто невиновная деваха, но быстро исчезает. Слишком часто я слышал вот эти отмазки – “друзья попросили передать”, “подставили”, “не знал, что там”.

Почти каждый раз такое. Уже на протяжении семи лет.

Мы с Зауром слишком долго боролись, чтобы на нашей территории не было всего этого дерьма. Наркотиков, торговли оружием. Проституции. Я еще хорошо помню те времена, когда в больницу каждый день приволакивали очередного торчка, захлебывающегося своей рвотой. Кого-то не успевали спасти. Некоторых из ребят я знал. Они были спортсменами, просто однажды свернули на кривую дорожку и потеряли всё. Даже себя.

Бабы велись на легкие деньги. Тот же наркотик. И соблазнить какую-нибудь молодую идиотку легко – стоит только шлюхе маякнуть перед лицом дорогой шмоткой, на которую она заработала своим передком.

Нахрен. Всю эту заразу нужно давить в зародыше, пока она снова не расползлась. Последнее время обстановка меня не радовала.

Эту надо сдать ментам. Раз не собирается рассказывать. Они из нее выбьют показания, будут действовать жестче. Хотя, обычно нам с бабами было все проще – они сами начинали вестись, предлагали себя и готовы были хоть своих мать и отца заложить, лишь бы покончить с этой опасной жизнью и лечь под кого-то из нас.

Теперь интересно, сколько эта будет ломаться.

Я слышу, как открывается дверь и поднимаю глаза.

Влада

В доме не холодно, но меня колотит дрожь. Намек, который дал мне Карим, я прекрасно поняла. Мне стоит его удивить. Думаю, у меня это получится. Он очень удивится, увидев в своей постели эталоннейшее бревно, вместо горячей девочки.

Он сидит на кресле, расслабленно положив руки на подлокотники и наблюдает, словно ожидая, что же я буду делать. Я медленно подхожу к нему. Смотрю ему прямо в глаза, не отрываясь и опускаюсь на колени между его разведенных ног.

Ладно. Я всего лишь на практике ничего не умею. Но я примерно представляю, что может ему понравиться. Просто нужно взять все в свои руки, несмотря на то, что по позвоночнику стекают капли ледяного пота от страха. А воображение еще больше его подстегивает, подкидывая мысли, что некоторые мужчины творят с некоторыми девочками и насколько это будет больно и ужасно.

Я прикасаюсь ладонями к его бедрам и провожу по ним, стараясь скинуть оцепенение. Не помогает ничего: мышцы словно деревянные.

– Сколько через себя мужиков пропустила? – разрезает воздух внезапный вопрос и я вздрагиваю от его грубости.

Почему он его задал? Просто так или заметил мою неуверенность?

Что ответить? Сказать правду? Он поймет, что мне нечем его удивлять. Решит, что не стоит впрягаться ради неумехи и они с Зауром просто будут использовать меня, как захотят. Мне сложно представить, зачем он задает этот вопрос, и какой ответ будет правильным, и сложно представить последствия.

– Один, – все же, решаюсь ответить я правду, – полтора года назад. Но у меня… развита фантазия. Я постараюсь тебя удивить.

– Один? – с насмешкой повторяет Карим, – значит, в курсе, что делать. Чего трясешься, как девственница?

“Потому что у меня и секса нормального, как такового, не было” – мысленно отвечаю я, опуская взгляд. Толку ему от этой информации.

Ладно. Стоит приступить к тому, зачем я пришла. Я смотрю на отчетливо выпирающий бугор между ног мужчины. И замираю на мгновение, получив еще одну причину для промедления: мне казалось, что достоинство должно быть как-то поменьше размером. Но спасибо спортивным штанам – через них я могу заранее отчетливо рассмотреть контуры того, с чем мне придется иметь дело. Его габариты меня уже пугают.

Я бросаю взгляд на пачку презервативов в своей руке. Господи. Я бы могла заранее посмотреть. По-моему, это самый большой размер, который только есть в аптеке.

Спасите.

Ладно. Всё. Соберись, Влада.

Я еще несколько раз поглаживаю ладонями мощные бедра мужчины, чувствуя под руками каменные мышцы, успокаивая больше себя, чем стараясь возбудить Карима. Все фигня. Скоро у меня в руках окажется кое-что покруче. А потом и во мне.

Оторвав один квадратик с презервативом, я выдыхаю, и хватаюсь за резинку спортивных штанов. Медленно приспускаю их, чувствуя, как в груди начинает жечь от страха. О, господи. Здоровый, уже стоячий орган появляется перед моим лицом. Чертова дубина, которой можно только хлопать девочек по заднице в порно, с крупной головкой, покачивается перед моими ошалевшими глазами.

О, нет. Я сглатываю. Это не должно оказаться во мне, но, к сожалению, окажется.

Я поднимаю глаза, не выдержав, и встречаюсь с темным взглядом Карима. Он меня пугает.

– Надевай ртом, – приказывает он, – умеешь?

Что? Он про презерватив?

Нет, конечно. Это высший разряд по минету, до которого мне еще очень далеко.

– Умею, – выдавливаю я, разрываю трясущимися руками упаковку и беру латексный кружочек в рот, чувствуя на языке непривычный вкус смазки. Обхватываю руками горячий член, еще раз поразившись его размерам и склоняюсь над ним. Ощутив запах мужского геля для душа с яркими, мятными нотками и разгоряченной кожи, прикасаюсь ртом к головке, пытаясь раскатать губами презерватив.

В голове словно происходит короткое замыкание от пошлой ситуации. От моих развратных действий. Можно смотреть порно и испытывать легкий стыд за то, что видишь, можно потом смущаться, когда пробуешь осторожно с парнем что-то новое, снова и снова, преодолевая какие-то рамки, и однажды это начнет приносить кайф и удовольствие, кроме смущения…

Но тут обстоятельства ломают меня и мою мораль стремительно и беспощадно.

Незнакомый мужчина, страх, мои развратные действия. Запах. Вкус. Все новое. Я испытываю шок, почувствовав, как во мне зажигается огонек возбуждения. Это помогает мне продолжить. Я нанизываюсь ртом, но удается только раскатать презерватив чуть-чуть, а потом Карим поднимает меня рывком за подбородок, заставляя встать на ноги.

– Удивила, – слышу издевательскую усмешку, – в хреновом смысле.

– Я хочу попробовать, у меня все получится.... – протестую я, понимая, что облажалась. Слишком медлила. Но мужчина беспощаден: он привычным движением раскатывает рукой презерватив на члене, поднимается и срывает просто с меня одежду. Одну деталь за другой.

Блузка летит в сторону. Лифчик падает мне под ноги.

– Карим… – шепчу в панике я, а он разворачивает меня и толкает на стол. Я чувствую, как холод обжигает обнаженную грудь и щеку.

Действует мой кошмар уверенно, выверенными движениями, словно не впервые ему нагибать таких девчонок, как я. Он задирает юбку, обнажая мои бедра и рвет трусы. Сводит мои запястья за спиной, зажав их в одной руке.

Спустя секунду он проводит между ягодиц членом, отчего мне хочется закричать, и я вся сжимаюсь. Но в следующий момент он опускается ниже. Я чувствую, как горячая головка скользит по влаге, надавливая и зажмуриваюсь. Боже. Я правда немного возбудилась. Но я никогда не отличалась холодностью.

– Мне будет больно! – всхлипываю я отчаянно. И унизительно. И не знаю, что из этого хуже.

– С хрена ли? – следует холодный вопрос.

– Мне всегда было больно… когда я пробовала… это делать с п-п-парнем, – я зажмуриваюсь, готовясь ощутить ужасающую боль. Но Карим не спешит. Неожиданно для меня. Он с нажимом водит мне между ног, размазывая влагу, задевая странные точки, с которыми, как мне казалось, надо обращаться нежнее. Надавливая, даже не проникая внутрь, словно примеряется. С каждой секундой мне кажется, что он скользит все легче и легче.

Боже. Я теку.

– И чем ты тогда хотела меня удивить? – кажется, голос мужчины становится ниже. И задает он все более беспощадные вопросы.

– Я хотела попыта…аа-а, – не договариваю я. Он толкает член в меня. Медленно. Уверенно натягивает меня. Сжимает запястья сильнее, потянув назад. А я не могу дышать больше вообще от его беспринципного вторжения. От того как он входит в меня целиком и ударяется бедрами об ягодицы.

– Боже. – выдыхаю я.

– Кто там у тебя до этого был? Какой-то щенок? – он наматывает мои волосы на руку и дергает. Заставляет меня выпрямиться, прислониться к нему спиной, отчего все внутри меня сжимает огромный орган едва ли не до боли. Я и без этого не могу ни слова вымолвить, пораженная ощущениями, – придется вытрахать из тебя эти воспоминания. До конца жизни запомнишь мой член. И как ты текла на него. Скромница, мать твою.

Карим.

Узкая до боли. Внутри горячая, влажная и тесная, сокращается вокруг моего члена, подрагивает от страха и новизны. Не понимает, что из-за этого кончит очень быстро – я чувствую уже приближение ее оргазма.

Наклоняю ее над столом, перехватив поудобнее и начинаю медленно двигаться. Пусть привыкнет. Один – два подхода и будет со свистом запрыгивать сама, приноровившись.

Горячая кожа отдает запах. Пахнет девица вкусно. Не вульгарно, тонко заводит своим почти невинным запахом, отчего хочется обращаться с ней аккуратнее. Потрогать, погладить, стереть слезы, взять ее сладко раз, другой, третий. Не хочется терять к ней интерес. Хочется, чтобы продержалась подольше. Пусть даже играя из себя невинность. У нее хорошо выходит.

Если признается, что замешана в торговле наркотой, попросится ко мне в постель на постоянной основе – выдеру, как обычно и вышвырну. Тогда интерес точно пропадет. Очарование потухнет, станет ясно, что нет в ней ни черта хорошего и невинного. Хорошие девочки наркотиками не торгуют. Это признание все отменит.

Но пока пусть молчит. Мне нравится. В кайф ей подыгрывать. В кайф вбиваться между тесных бедер, глядя, как она принимает в себя целиком член. Хороших девочек мы с Зауром не трогаем: нечего даже соблазнять, пользуясь их глупостью. После такого не женятся, и жизнь рушить им жалко.

– Какого черта молчишь? – хрипло выдаю я, глядя, как она сжимает губы, жмурясь. Светлая кожа усеяна капельками пота. Стоит на секунду остановиться – замечаю ее дрожь. Не от боли, – можешь стонать, кричать. Это заводит. Или тебя не прет нежно?

– Нет, нет, нет, – выдыхает она, распахнув испуганные глаза, – мне как раз…а-а… – она не сдерживает тихий стон, когда я вхожу в нее резче. Вдавливаю бедра в ее мягкие полушария. Чтобы до самого нутра достать.

– Или вообще не нравится? Остановиться? Отвечай, – усмехаюсь, повторяя маневр. Еще и еще раз. Чувствуя, как словно в узел скручиваются все органы от ее тесной хватки.

Ну? Что скажешь? Невинная наша.

–– Не надо! Не надо… останавливаться, – на ее глазах начинают блестеть слезы. По тонкому телу прокатывается новая волна дрожи, – пожалуйста, не останавливайся…пожалуйста…боже…

Девчонка выдыхает последние слова, содрогаясь. Черт. Охренеть. Ее накрывает оргазм, потому что внутри нее все начинает бешено сокращаться толчками – мощными, сильными. Она испуганно вскрикивает, дергается, но я прижимаю ее к столу, позволяя пережить новые ощущения.

После она обмякает. Я слышу тихий вздох. Рваный.

Она покорно распластывается по столу под моей ладонью и устало закрывает глаза. Бляха.

– На тебе должок, – сообщаю я ей, вытаскивая член и срывая презерватив. Дьявол с ней. Жалко ее продолжать брать такую. Как насиловать прямо, – будешь быстро кончать – заставлю каждый раз ртом отрабатывать.

Она испуганно распахивает глаза, глядя прямо на мой член, который все еще в боевой готовности. Я надеваю обратно штаны, одергивая футболку.

Она закрывается дрожащими руками, садится на столе и поправляет юбку, покраснев так густо, что звездец.

– Что? – усмехаюсь я.

Она качает головой.

– Просто я… неважно. Я не удивила вообще, да? – она начинает внезапно плакать, закрыв лицо руками, а голую грудь прикрыв локтями. Отчаянно, со всхлипываниями, – я хотела постараться, но ты… и я…

У меня вырывается вздох.

– Давай вещай, коза, – мрачно произношу я, – тебе понравилось быть со мной. Ответишь на вопрос правильно – подумаю над тем, чтобы тебя себе забрать. Не ответишь – все будет уже не так хорошо и сладко. Работаешь на кого? За что деньги передавала?

Ее ресницы вздрагивают. В глазах разливается неподдельное удивление и следом снова льются слезы.

– Я сказала же, что не знаю. Пожалуйста, дайте еще шанс…

Мне хочется закатить глаза. То ли такая актриса, по которой Оскар плачет, то ли ЧЕРТ знает ее. Действительно нежный цветочек.

– Карим, пожалуйста! – вскрикивает отчаянно она, заметив, что я собираюсь уходить. Спрыгивает со стола, нелепо прикрываясь и падает передо мной на колени, – прошу. Я попробую еще раз. Сколько угодно. Я уверена, что у меня получится. Я буду стараться!

Странно, но ее поза не кажется униженной. Хочется пожалеть ее, что ли.

– Успокойся, – бросаю я, – Заур будет думать, что ты беременная. И прикройся. Шмотки потом куплю тебе, – я снимаю с себя футболку, отметив, как расширяются глаза девчонки, когда взгляд падает на мое тело, и кидаю ей.

Против воли появляется на губах усмешка. Маленькая дрянь попалась на крючок своей лжи. И теперь будет принадлежать только мне.

Всего лишь временное развлечение. Не более. Вот и всё.

Я ухожу. Еще не хватало стоять ей там, сопли подтирать.