Двойной шантаж

10

Итан оказался человеком слова — когда в половине девятого утра Кэти вернулась с рынка, в снятом для нее доме напротив «Русалки» уже вовсю кипела работа. Понаблюдав из кухонного окна пивной, как две дюжины работяг, облепив, словно пчелы, крышу и стены, споро меняют дранку, вставляют новые оконные рамы, заделывают дыры в кирпичной кладке и покрывают свежей краской ставни, Кэти решила, что они и правда могут управиться к вечеру.

Вошедшая в кухню несколько минут спустя Молли тоже так считала.

— Похоже, уже сегодня ночью ты будешь спать в мягкой постели, девонька! — сказала она бывшей служанке, впрочем, без особого воодушевления.

— Да, милая Молли, похоже, что так! — улыбнулась Кэти, предвкушая этот счастливый миг.

— Напрасно ты так радуешься, — нахмурилась хозяйка пивной. — Не забывай, что дом, в котором ты будешь жить, тебе не принадлежит!

Улыбка сошла с лица девушки.

— Ты, конечно, права, Молли, — ответила она серьезно, — но раз уж я должна притворяться любовницей Итана, то почему бы мне заодно не пожить в свое удовольствие?

— Так-то оно так, — вздохнула добрая женщина, — только будь осторожна, не сболтни лишнего, когда будешь веселиться с новыми знакомыми. Кругом полно лазутчиков тори!

«И я одна из них», — подумала Кэти. Если бы Итан знал об этом, что бы он с ней сделал? Она зябко поежилась, вспомнив, каким холодом веяло от него в тот вечер, когда они заключили сделку, как легко и равнодушно он решил ее судьбу.

Что ж, поделом ему. Теперь настал ее черед. Когда она сдаст Итана Лоудену, его судьба тоже будет решена — Итана вздернут, а она… она выбросит его из головы!

— Милая, что с тобой? — услышала Кэти встревоженный голос миссис Мунро.

— Со мной? — переспросила она, глядя на Молли невидящими глазами. Потребовалось несколько секунд, чтобы до Кэти дошел смысл вопроса. — Со мной все в порядке, а что такое?

— Ты вдруг так побледнела, что у меня душа ушла в пятки. Ты не заболела?

— Нет, не беспокойся, Молли, я здорова.

К облегчению Кэти, неприятный разговор был прерван стуком в заднюю дверь. Когда девушка открыла, перед ней стоял мальчик-посыльный.

— В чем дело? — спросила она.

— Вы Кэти Армстронг? — ответил он вопросом на вопрос и, когда девушка кивнула, протянул ей листок бумаги, сложенный и запечатанный красным воском: — У меня для вас записка. Мне велено подождать ответа.

Взяв письмо, Кэти сломала печать с инициалами отправителя «И.Х.» и пробежала глазами торопливые строчки, напоминавшие ей о встрече с Итаном в ателье Элизабет Уоринг в десять часов.

— Передай, что я не забыла о нашей встрече и приду, как условились, — сказала она посыльному, кладя листок в карман.

Мальчик ушел, а девушка спросила у хозяйки, где находится ателье Элизабет Уоринг.

— На Уэст-стрит, возле торгового квартала близ Бостон-Коммон, городского парка, — был ответ.

— Да это совсем близко отсюда, можно запросто дойти пешком, — облегченно вздохнула Кэти, взглянув на старенькие, с отбитой эмалью часы, приколотые к платью бывшей хозяйки. — Но надо поторапливаться, я не хочу опаздывать.

— Для чего тебе идти в ателье?

— Итан хочет заказать мне новые платья.

Молли нахмурилась, явно не одобряя план старого друга, но потом пожала плечами, словно признавая свое бессилие помешать безрассудной затее.

— По крайней мере, ты будешь прилично одета, — проворчала женщина.

— Или неприлично, — ухмыльнулась девушка. — В конце концов, Итан берет меня в любовницы, а не в экономки.

Шокированная Молли тут же вступилась за старого друга:

— Ателье Элизабет Уоринг очень респектабельное заведение, там шьют только приличную одежду, да и мистер Хардинг никогда не закажет для тебя ничего неприличного, не такой он человек.

— Что? — воскликнула Кэти, задетая ее замечанием за живое. — Вы говорите «не такой он человек» про того, кто шантажом заставил меня стать шпионкой, играть роль падшей женщины, про того, по чьей вине мне угрожает опасность быть пойманной и повешенной? И при всем этом он, по-вашему, слишком респектабелен для того, чтобы купить мне «неприличное» белье, какое и подобает носить куртизанке?

Неодобрительно поджав губы, Молли несколько секунд молчала, обдумывая ответ, потом сказала:

— Итан делает то, к чему призывает его долг. Ты сама виновата — зачем тебе понадобилось за ним следить? Ведь вначале ты добровольно взялась шпионить против нас всех для тори, чтобы получить вознаграждение, правда?

Кэти хотела что-то сказать в свое оправдание, но Молли жестом остановила ее и продолжила:

— Я ведь и сама побывала в твоей шкуре, девонька, знаю, каково это, когда утром не уверена, что доживешь до вечера, и отчаянно борешься за жизнь. Поверь, я от души тебе сочувствую, но не могу одобрить твой поступок. И не жди, что Итан простит тебе твои дурные поступки только потому, что тебе пришлось хлебнуть горя на своем веку.

— А я и не жду! — буркнула Кэти. Она понимала, что рассчитывать на чужое сочувствие — пустой номер.

Ателье Элизабет Уоринг оказалось действительно весьма респектабельным заведением. Пожалуй, его без преувеличения можно было назвать даже лучшим в городе — Кэти пришла к такому выводу еще на подходе к ателье, увидев, что узкая улочка перед ним запружена роскошными экипажами, возле которых толпились ливрейные лакеи, готовые броситься на помощь своим хозяйкам, когда те появятся в дверях, нагруженные свертками.

В демонстрационном зале яблоку негде было упасть. Кэти сразу поняла, что заполнившие его дамы принадлежат к высшим слоям бостонского общества. Оглядевшись, она разделила их на несколько категорий, отметив, к примеру, молоденьких девушек-дебютанток в пышных шелках пастельных тонов, со смущенным хихиканьем щебетавших о своих первых балах, и их матерей, городских гранд-дам. Почтенные матроны с пристрастием рассматривали и щупали рулоны бархата, шерсти и шелка самых разнообразных цветов, диктаторским тоном разговаривая о чем-то с угодливыми помощницами хозяйки. Еще раз быстро оглядевшись вокруг, Кэти поняла, что Итана пока нет в этом женском царстве.

Не зная, как вести себя в его отсутствие, она остановилась у самых дверей, где ее заметила одна из помощниц, лицо которой, только что приторно-любезное, при виде одетой в лохмотья посетительницы приобрело смешанное выражение досады и высокомерного презрения. Возмущенная наглостью оборванки, посмевшей переступить порог ателье для избранных, помощница поспешила через залу навстречу Кэти. «Ишь, как она задирает передо мною нос! — подумала та, глядя на приближавшуюся женщину. — И откуда в ней столько чванства? Она ведь наверняка из простой семьи, как и я, ну, может быть, чуть-чуть более благополучной…»

Когда женщина подошла, Кэти вежливо сказала, притворившись, что не замечает откровенного пренебрежения, сквозившего во всем облике помощницы знаменитой портнихи:

— Я бы хотела заказать у вас полный гардероб!

— Если твоя хозяйка поручила тебе заказать для нее гардероб, — процедила та сквозь зубы, — ты должна была войти через черный ход. Знай свое место.

Шум голосов в ателье стих, и Кэти заметила, что большая часть клиенток, оторвавшись от созерцания тканей и разговоров о фасонах, смотрят теперь на нее. Девушка гордо подняла подбородок — она не позволит какой-то жалкой помощнице портнихи одержать над собою верх!

Для победы требовалась изрядная доля дерзости и самообладания, которыми, впрочем, природа наградила Кэти в избытке. Кроме того, девушку поддерживала мысль, что совсем скоро в ателье появится Итан.

— К вашему сведению, я вовсе не служанка, — ледяным тоном ответила она, — и пришла заказать полный гардероб лично для себя!

— Сомневаюсь, что у тебя хватит денег, чтобы заказать здесь хотя бы носовой платок, — отпарировала помощница, с презрением оглядев Кэти с головы до ног. — А если и хватит, то они, несомненно, краденые. Наше заведение для настоящих леди, а не для таких оборванок, как ты!

Каждое ее слово было оскорбительным и хлестким, как пощечина, и другая на месте Кэти расплакалась бы от унижения. Кэти же и не думала лить слезы, помня, что лучший вид обороны — это нападение. Она уже открыла рот, чтобы как следует отчихвостить обидчицу, но тут позади нее раздался знакомый голос:

— Милая, ты давно меня ждешь? Тысяча извинений за опоздание!

Итан, наконец-то! Со вздохом облегчения Кэти тотчас повернулась к своему «любовнику».

— Дорогой, ты даже не представляешь себе, как ужасно со мной здесь обращались, пока тебя не было! — жалобно проговорила она, капризно выпятив нижнюю губку. — Вот эта женщина, — Кэти театральным жестом показала на провинившуюся, — была со мной невероятно груба!

От ее внимания не укрылся смешливый огонек в его глазах — Итан принял игру.

— Вот как? — переспросил он и, повернувшись к служащей ателье, окинул ее уничижительно-брезгливым взглядом, в котором выразилось все презрение человека высшего общества к черни. — Я потрясен до глубины души!

Осознав, что совершила ужасную ошибку, несчастная женщина стояла ни жива, ни мертва, и Кэти посмотрела на нее с торжеством, отчего злополучная помощница окончательно стушевалась.

— Где миссис Уоринг? — спросил ее Итан и, не дав ответить, потребовал: — Найдите ее и скажите, что приехал Итан Хардинг. Я желаю ее видеть.

Торопливо сделав книксен, женщина исчезла за тяжелой бархатной портьерой, прикрывавшей вход в рабочее помещение ателье.

— Сколько высокомерия и презрения было в вашем взгляде! — восхищенно прошептала Кэти. — Как это у вас получается? Неужели специально отрабатываете перед зеркалом?

— Конечно, тренируюсь каждый день! — усмехнулся Итан.

В этот момент из-за портьеры появилась женщина средних лет, которая, оглядевшись и заметив Итана, направилась к нему с самым радушным видом. Кэти сразу сообразила, что перед ней сама Элизабет Уоринг.

— Дорогой Итан, как хорошо, что вы пришли! — воскликнула портниха, беря его руки в свои и целуя в обе щеки. — Ваши визиты всегда большая радость для меня! А что это за «особо важное дело», о котором вы упоминали в своей записке? Вы меня заинтриговали! Впрочем, — тут миссис Уоринг бросила лукавый взгляд на Кэти, — думаю, я уже догадалась, что вы имели в виду!

— Вы всегда были чертовски сметливы, Бетси, — улыбнулся Итан. — Да, я хочу отдать в ваши опытные руки свою подругу мисс Армстронг. Пожалуйста, оденьте ее с головы до ног во все самое лучшее — шляпки, платья, белье, чулки, туфли, словом, все-все-все! Да мне ли вас учить, дорогая Бетси! И еще я прошу вас подобрать для нее что-нибудь из готовой одежды — как видите, мисс Армстронг нуждается в срочном обновлении гардероба!

— Если вы обещаете оплатить ее счета, то я буду счастлива отдать мисс Армстронг все платья, сшитые в моем ателье, дорогой Итан! — с улыбкой ответила миссис Уоринг и, повернувшись к Кэти, смерила ее долгим, внимательным взглядом. К большому облегчению последней, в нем не было и тени высокомерия.

Оценив природные данные новой клиентки, портниха со словами «А теперь пойдемте со мной, милая!» взяла девушку под руку и обернулась к ее покровителю:

— Друг мой, оставьте это очаровательное создание у меня, и даю вам слово, уже сегодня вечером вы ее не узнаете!

Итан, конечно, с радостью согласился, и миссис Уоринг, изящно помахав ему на прощание рукой, повела Кэти к занавешенному входу во внутренние помещения. Девушка шла, ежась под косыми взглядами других клиенток, готовых, как казалось Кэти, бросить ей в спину какую-нибудь колкость, но, взглянув на безмятежное лицо портнихи, она успокоилась.

— Надеюсь, дорогая, вам у нас понравится! — сказала миссис Уоринг, пропуская новую клиентку внутрь. — Вам когда-нибудь доводилось принимать молочные ванны?

Не дожидаясь ответа, она поманила Кэти за собой и стала подниматься наверх, туда, где, по разумению девушки, находились хозяйские покои.

Молочная ванна, способствовавшая, по уверению миссис Уоринг, отбеливанию кожи, оказалась только одной из многочисленных косметических процедур, которыми Кэти наслаждалась в течение следующих двух часов. Еще ее ополоснули ледяной водой, что было необычайно приятно после горячей ванны, натерли ароматным маслом ее тело и волосы, после чего волосы были тщательно вымыты превосходным душистым мылом и аккуратно подстрижены на концах. Кэти, конечно, догадывалась, что такие услуги оказывают в ателье далеко не всем посетительницам, но не знала, чем вызвана любезность миссис Уоринг, — плачевным ли видом новой клиентки или благотворным влиянием Итана.

Рваный плащ, полуистлевшее платье, просившие каши башмаки Кэти были решительно отправлены в мусорное ведро, а ее облачили в очаровательное готовое платье серо-зеленой шерсти и изящные сапожки. После этого Элизабет позвала Кэти обратно в демонстрационный зал, и она провела остаток дня среди навевающих томную негу подушек на мягком диване, неторопливо подбирая себе новый гардероб.

О, это было поистине упоительное занятие! Ей показали множество изумительных платьев, при виде которых ее сердце замирало от восторга. Однако Кэти старалась ничем не выдать своего волнения и вела себя так, словно всю жизнь только и делала, что покупала дорогую одежду. Жеманно откусывая маленькие кусочки бисквита, запивая его подогретой мадерой, она то и дело посылала помощниц Элизабет за шляпками и туфлями в тон предлагаемым нарядам, и испытывала злорадное удовольствие, когда отвергала самые прекрасные платья из всех, которые когда-либо видела, как недостаточно изящные. Кроме того, миссис Уоринг охотно давала Кэти рекомендации относительно цветов, фасонов, отделки и кружев, больше других шедших к цвету ее лица и фигуре, и девушка напрягала память, стараясь все запомнить. Словом, она чувствовала себя центром этого маленького мирка и с наслаждением вбирала в себя внимание окружающих, как выжженная солнцем земля пустыни впитывает живительную влагу долгожданного дождя.

Так продолжалось до самого вечера, пока Кэти не почувствовала, что голова у нее идет кругом. И еще у нее впервые в жизни появилось ощущение, что она женщина, прекрасная и соблазнительная.

«Да, деньги все-таки великая сила», — подумала она.

Выйдя из ателье, Итан неторопливо, словно праздный человек, которой вышел прогуляться без собой цели, направился к Дому собраний. Хотя до начала назначенного лидерами вигов собрания было еще далеко, возле входа уже толпились люди, среди которых Итан увидел много знакомых лиц: помимо известных вожаков, таких, как Сэмюэл Адамс, Джон Хэнкок и доктор Джозеф Уоррен, сюда пришли также многие его друзья и знакомые, включая Дэвида, Колина, Адама и Джошуа.

Чуть поодаль, на углу улицы, Итан с беспокойством заметил еще одну группу — английских офицеров, благоразумно предпочитавших держаться подальше от горожан, которые смотрели на них с нескрываемой враждебностью.

Узнав знакомого офицера, Итан подошел к англичанам.

— Лейтенант Чейз, что тут происходит?

— Горожане пришли на свое собрание, — хмуро ответил тот, — чтобы бросить еще один вызов королю, я полагаю!

— Как бы из-за бунтовщиков-вигов у вас не было неприятностей! — посочувствовал Итан.

— Не волнуйтесь, мистер Хардинг, пусть только попробуют нас тронуть, мы сразу поставим их на место! — хмыкнул лейтенант, многозначительно положив руку на ствол своего мушкета.

Итан, хоть и не без усилия, удержался от презрительной усмешки, но внутри у него все кипело от гнева — господи, что за чванливые глупцы! По их милости жители города не имеют права даже собраться вместе, не боясь репрессий со стороны властей! Когда этому придет конец?

— Уверен, что вы с честью выполните свой долг перед королем, лейтенант, — подавив гнев, сказал Итан и коснулся пальцами шляпы. — Всего хорошего!

Отойдя от офицеров, он купил в ближайшем киоске кружку горячего сидра, для чего пришлось даже отстоять очередь, поскольку желающих согреться было очень много, и занял позицию на углу напротив Дома собраний, где, потягивая сидр, принялся наблюдать за толпой горожан. Уверенный, что между двумя враждебными лагерями произойдет столкновение, Итан с тяжелым сердцем ждал развития событий и думал о том, что хозяин киоска единственный, кто останется от них в выигрыше.

Когда двери Дома собраний открылись и горожане прошли внутрь, за ними последовали несколько офицеров, но, к счастью, опасения Итана не оправдались, и в течение нескольких часов, что он провел на углу, наблюдая за домом, так ничего и не произошло, хотя собрание было в разгаре. Успокоившись, Итан покинул свой пост в надежде, что дело обойдется миром, и направился к ателье.

Там его ждал второй сюрприз. Войдя в демонстрационный зал, он не сразу отыскал глазами Кэти среди многочисленных посетительниц, а когда отыскал, то сначала подумал, что обознался, — ее и впрямь можно было узнать лишь с большим трудом. Несколько секунд он смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.

Одетая в изящное платье, с аккуратно уложенными короткими светлыми волосами, которые тепло поблескивали при свечах, словно полированный янтарь, Кэти, чью ангельскую красоту не могли испортить даже лохмотья ее старого наряда, была неописуемо хороша. И все же Ита-на потрясло не только это — в ее облике появилось нечто гораздо большее, нежели физическая красота.

Девушка, казалось, излучала свет — умудренная опытом миссис Уоринг не стала ее пудрить, оставив нежную молочно-белую кожу во всем великолепии естественных красок. Изменилось и выражение ее лица: когда Кэти взглянула на Итана из-под полей маленькой бархатной шляпки, то в ее приподнятом подбородке ощущалась гордость, на прелестных губках играла уверенная улыбка, а в глазах горел проницательный огонек.

— Настоящая картинка, не правда ли? — улыбнулась Итану хозяйка ателье, наблюдавшая за его реакцией из-за спины Кэти.

— Мистер Хардинг просто потерял дар речи, Элизабет! — шаловливо рассмеялась девушка.

— Да, — наконец подал голос Итан, — из-за твоей красоты.

Кэти наклонилась, разглаживая на юбке несуществующую складку, и когда снова подняла на него глаза, в них читалось смущение.

— Я и правда выгляжу неплохо, — негромко проговорила она.

Теперь пришел его черед смеяться.

— Неплохо? Ты и раньше была красавицей, но сейчас… — Он запнулся и покачал головой, словно не мог подобрать нужного слова. — Сейчас с тобой не сравнится ни одна женщина в Бостоне!

— Надеюсь, мистер Хардинг не умерит свой восторг, когда получит счет! — усмехнулась миссис Уоринг, протягивая Кэти ворох разнообразных свертков. — Здесь еще одно готовое платье для вас, милочка, а также белье, чулки и ночные рубашки. Остальное получите через неделю или чуть больше.

— Благодарю вас.

— Счет будет немаленький, — предупредила миссис Уоринг, испытующе глядя на Итана, — так что готовьтесь!

Итан лишь махнул рукой с таким безразличием, что портниха удивленно подняла брови.

— Я с радостью выложу любую сумму! — беззаботно бросил он и предложил руку Кэти, собираясь покинуть с ней ателье. — Нам пора идти, милая, и ставлю десять гиней, что по меньшей мере половина встречных мужчин свернет себе шеи, потому что они не смогут оторвать от тебя глаз!

Заключи они пари, победа с легкостью досталась бы Итану, потому что по пути в Северный Бостон практически все прохожие-мужчины при виде Кэти сначала столбенели, а потом расплывались в восхищенной улыбке и приветствовали красавицу, приподнимая шляпы.

— Вы были правы, — сказала Кэти, когда они с Итаном свернули к ее новому дому. — И мужское внимание начинает меня смущать.

— Не верю. Ты настоящая красавица, и всегда об этом знала.

— Да, конечно, — просто сказала она, — я всегда знала, что красива, мужчины и раньше на меня заглядывались, но теперь они смотрят на меня совсем иначе — восхищенно, однако сдержанно, с уважением, и все потому, что я одета как леди. Встречают-то по одежке! Прежде я об этом никогда особенно не задумывалась… — Она лукаво посмотрела на него. — Но уж вы-то об этом прекрасно знаете на своем опыте, правда?

— Конечно! Одежда влияет на отношение к человеку со стороны окружающих.

— Да, — кивнула девушка. — И вы умело этим пользуетесь! По правде говоря, без парика вы выглядите гораздо лучше.

— Совершенно с тобой согласен, но, к несчастью, парики нынче в моде, а Итан Хардинг — слепой поклонник моды!

— Итан Хардинг — да, — сказала она, усмехнувшись его безрадостному тону, и добавила, понизив голос: — А как насчет Джона Смита?

— Думаю, он терпеть не может парики и самому изысканному камзолу предпочтет рыбацкую куртку.

— Поразительно, что никто до сих пор не узнал о вашей двойной жизни! — покачала головой Кэти.

— Удивляться тут нечему — Хардинг и Смит имеют разный круг общения, и появление у них общих знакомых крайне маловероятно.

— Как это — нечему удивляться? — возразила Кэти. — Вы только вдумайтесь, как вы говорите о них, — как будто они живут своей жизнью, независимо от вас!

— Но это так и есть.

— Что вы имеете в виду? — не понимая, нахмурилась девушка.

— Я придумал Джона Смита, как писатель придумывает героев своего романа. Он такой же человек, как все, — я даже дал ему семью, которую он, разумеется, давно потерял, — остались одни могилы на границе. Налет краснокожих дикарей, знаете ли.

— Ах, какая трагедия! — кивнула Кэти с наигранным сочувствием.

— Да, и после этой трагедии он приехал в Бостон в надежде найти работу в доках.

— Что ж, очень убедительно… — резюмировала Кэти. — Теперь мне понятно, почему Джон Смит зажил своей, отдельной от вашей жизнью. Но почему это произошло и с Итаном Хардингом?

— Я совсем не тот Итан Хардинг, каким был десять лет назад.

— Как это понять? Что вас изменило? Война?

— О, очень многое, — неопределенно махнул он рукой, не желая посвящать девушку в излишние, с его точки зрения, подробности. Воспользовавшись тем, что показался новый дом Кэти, Итан поспешил перейти на другую тему: — Сегодня поистине день перемен! Только посмотри, во что превратился твой дом, — ты его просто не узнаешь!

И правда, чудесная перемена, происшедшая с домом, поразила Кэти не меньше Итана.

Кирпичная кладка его стен, отмытая от многолетнего слоя угольной копоти, которая в зимнее время пропитывала воздух Бостона, сверкала как новенькая; отремонтированные ставни и входную дверь покрывала темно-зеленая краска, а на двери вдобавок блестел бронзовый молоточек и миниатюрный гонг. Дорожку чисто вымели, в два выбитых окна на фасаде вставили стекла, из дворика убрали пожухлую траву. Словом, теперь дом смотрелся ничуть не хуже других особняков в округе, принадлежащих зажиточным семьям.

— Вот это да! — воскликнула Кэти. — Его действительно не узнать!

Они поднялись на крыльцо, девушка протянула руку, чтобы открыть дверь, но та вдруг предупредительно растворилась — ее распахнул степенный пожилой мужчина с невозмутимым взглядом, свойственным отлично знающим свое дело дворецким, Так могла бы смотреть каменная статуя.

— Вы, должно быть, дворецкий Стивене? — спросил Итан. — А я Итан Хардинг. Познакомьтесь со своей хозяйкой — миссис Армстронг.

Кэти одарила своего первого в жизни слугу высокомерным взглядом, который как нельзя лучше подходил к ее новой роли хозяйки дома. Стивене, похоже, был с этим абсолютно согласен, потому что он сразу, с тем же невозмутимым видом, протянул затянутую в перчатку руку, чтобы взять у Кэти плащ. Может быть, в душе он и не одобрял тот факт, что жалованье ему платит человек, не являющийся его хозяйке законным мужем, но Стивене был слишком хорошим дворецким, чтобы дать это понять. «Да, один из несомненных талантов Адама, — подумал Итан, — умение подбирать слуг. Они всегда безупречны!»

Приняв верхнюю одежду у хозяйки, дворецкий потянулся за плащом и шляпой ее спутника и даже не моргнул глазом, когда Итан, вслед за шляпой стянув с головы надоевший парик, положил в протянутую руку и его.

— В гостиной растоплен камин, мэм, — ровным голосом сообщил дворецкий, показав на дверь справа. — Не прикажете ли подать чаю?

— Да, конечно. Спасибо, Стивене.

Неторопливо повесив вещи хозяев на вешалку, дворецкий направился в кухню за чаем, а Кэти с Итаном прошли в гостиную.

— Я думала, что в Бостоне чаепития запрещены! — сказала девушка.

— Не запрещены, а бойкотируются, — мягко поправил ее Итан, поправляя примятые париком волосы, — причем только вигами. Но ведь мы с тобой, дорогая, верные Его Величеству тори, не так ли?

Они обменялись заговорщицкими взглядами.

— Ну конечно, — ответила она с самым невинным видом. — Это замечательно еще и потому, что я просто обожаю чай.

Преобразившаяся после ремонта гостиная тоже приятно удивила новую хозяйку. Освобожденная от чехлов мебель не поражала роскошью, как мебель Итана, но оказалась достаточно красивой и удобной. У камина стояла кушетка, обитая цветастым индийским ситцем, и пара таких же кресел с высокими спинками, а у стен — маленькое фортепьяно, несколько стульев и столиков, в том числе ломберный и шахматный. В прикрытом великолепным бронзовым экраном камине рдели раскаленные угли. Словом, все в этой комнате дышало уютом и покоем.

— Боже, с тех пор, как я потеряла маму, мне не доводилось жить в таком прекрасном доме! — подытожила свои впечатления довольная Кэти. — Здесь чудесно!

— Лучше, чем вчера?

— Не то слово!

— Рад это слышать. Хочешь осмотреть остальные помещения?

Она кивнула со счастливой улыбкой, и они отправились на экскурсию по дому.

К удивлению и огромному облегчению Кэти, ни в кухне, ни в кладовках ей ни разу не попались на глаза мыши. А Итан был удивлен тем, что она битых двадцать минут почти с благоговением рассматривала и щупала сложенные в бельевом шкафу простыни и полотенца.

Наблюдая детский восторг Кэти перед, казалось бы, самыми обычными вещами, Итан думал, что, во сколько бы ему ни обошелся этот дом, он стоит каждого потраченного цента.

Кэти понравилось все, но самую бурную радость она испытала при виде своей новой спальни, с точки зрения Итана, милой, но самой заурядной комнаты, если не считать огромной медной ванны, установленной в углу. Еще там была, как положено, большая кровать красного дерева с балдахином на четырех резных столбах, по обеим сторонам которой стояли два ночных столика, а также умывальник с фарфоровым тазом и кувшином, и платяной шкаф, громадный, но, насколько Итан знал женскую натуру, все-таки недостаточно просторный для того, чтобы вместить все платья, без которых Кэти наверняка сочтет свой гардероб неполным. На окнах спальни висели кружевные занавески, а на стенах — несколько весьма недурных картин, но ничего необычного в этой комнате не было.

Тем не менее Кэти, переступив ее порог, завизжала от восторга. Сначала Итан подумал, что она так обрадовалась ванне, однако девушка первым делом бросилась к кровати.

— Господи, какая чудная кровать! У меня есть настоящая кровать! С настоящим перьевым матрацем! — воскликнула она.

И прежде, чем он успел напомнить ей, что во всех остальных спальнях дома, где она уже побывала, кровати тоже настоящие, Кэти схватилась за один из резных столбов, крутанулась и, раскинув руки, с детским смехом рухнула навзничь на кровать.

— Какое блаженство лежать на настоящей кровати, к тому же твоей собственной! Вы даже не можете себе представить, сколько лет я была лишена этого удовольствия! — проговорила она сквозь смех.

Это было так забавно, что Итан не выдержал и тоже рассмеялся. Подняв голову, Кэти удивленно воззрилась на него и спросила:

— Что тут смешного? А впрочем, мне безразлично: можете смеяться надо мной, сколько угодно! Все равно, настоящая кровать — самая большая роскошь на свете!

С улыбкой глядя на ее гибкое тонкое тело, распластавшееся на кровати, на ее руки, ласкавшие шелк покрывала и кружевные оборки подушек, Итан вдруг с такой силой ощутил желание, что ему пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не броситься на Кэти и не овладеть ею на ложе, негой которого она наслаждалась столь простодушно и упоенно. Сжав зубы, он запретил себе двигаться с места и стоял, не сводя с Кэти жадного взгляда. Сколько времени так продолжалось — секунда, две, три? — он не знал.

Кэти со вздохом перекатилась на живот, и Итан так крепко сжал косяк, что у него заныли пальцы. Боль была во всем теле — от желания, которое он сдерживал титаническим усилием воли.

— Ты что, уже укладываешься спать? — сдавленно спросил он, и собственный голос показался ему чужим и далеким — так громко у него в висках стучала кровь.

— Может быть, я и засну… — еле слышно пробормотала она, уткнувшись в подушку, — может быть…

Но вместо этого Кэти вдруг опять перекатилась на спину и села, отчего платье пышной волной закрутилось вокруг ее торса, а маленькая бархатная шляпка залихватски съехала набок.

Эта шляпка и стала причиной того, что Итан не выдержал. Говоря себе, что хочет только поправить ее, он захлопнул за собой дверь, подошел к кровати, сел на краешек и потянулся к шляпке, но та вдруг странным образом оказалась на полу, а Итан, обхватив Кэти за плечи, упал вместе с ней на кровать.

Девушка вскрикнула от неожиданности, но он закрыл ее рот поцелуем. Предыдущие поцелуи не шли ни в какое сравнение с этим, потому что в них не было страсти, теперь же страсть стала единственной силой, руководившей Итаном. Раздвинув языком губы Кэти, он впился в ее рот и так сжал в объятиях, словно хотел слиться с ней в единое существо. Потом, не выпуская Кэти из рук, он перевернулся на спину, так что теперь девушка лежала на нем, и принялся лихорадочно расстегивать тугие пуговицы ее платья.

Застонав от наслаждения, она выгнулась под его руками дугой. Он приник ртом к трепещущей жилке над ее ключицей и почувствовал, как Кэти начала ритмично двигаться вверх и вниз на его бедрах. Дрожь желания пронизала его тело, и он мысленно послал проклятие Элизабет, которая пришила слишком много пуговиц к платью его любовницы.

Однако едва он расстегнул третью пуговицу, как Кэти замерла и ее тело обмякло.

— Вы же мне обещали… — пробормотала она чуть слышно, уткнувшись в его плечо. — Вы дали мне слово!

«Господи, милая, только не сейчас, только не останавливай меня!» — чуть не закричал Итан.

Но все уже было кончено — ее тихий укор подействовал на него, как ушат ледяной воды. Итан толкнул Кэти и резко сел на кровати, тяжело дыша. Кэти тоже тяжело дышала. «Значит, она тоже хотела меня!» — подумал он, не зная, радоваться этому открытию или нет.

Несколько мгновений оба молчали, потом Итан резко встал с кровати.

— Прошу прощения за свою несдержанность! — отрывисто сказал он, хотя на самом деле ничуть не раскаивался. — Этого больше не повторится!

Развернувшись, он направился к двери и уже взялся за ручку, когда Кэти позвала:

— Итан!

— Да? — обернулся он.

— Мы завтра увидимся?

— Скорее всего, нет. Но во вторник я устраиваю ужин для нескольких друзей, чтобы представить им тебя. К семи я пришлю за тобой свою карету.

Он открыл дверь.

— Итан! — снова позвала она.

Пробормотав ругательство, он остановился и вопросительно посмотрел на девушку.

— Спасибо вам за чудесную одежду, — сказала Кэти, — и прекрасный дом — в нем действительно не осталось ни одной мыши! Вы знали, что я их ненавижу, и постарались избавить меня от этих тварей… Я хочу вас за все это поблагодарить, чтобы вы не думали, что я не ценю то, что вы для меня делаете. И еще… — Она осеклась, подбирая подходящие слова, а потом вдруг выпалила: — Спасибо, что вы держите свое слово!

— Только ради бога, за это меня благодарить не надо! — процедил сквозь зубы Итан и вышел наконец из спальни.

Ему совсем не хотелось, чтобы она благодарила его за сдержанное обещание, потому что еще до окончания их затеи намеревался его нарушить..