Двойной сюрприз для блудного папочки

Глава четвёртая. Варя

Мысли в голове путаются, словно кто-то погрузил их в густое ягодное желе.

Мне сложно осознать происходящее. Что он только что сказал? Почему он уверен, что дети его? И почему от воспоминаний о том, как собственнически звучало его «они мои», у меня внутри разливается что-то странное и совершенно точно неправильное?

Нет. Просто нет. Во мне говорит ревнивая мама, но это мои дети. Хочется закрыться руками от окружающего мира и особенно от Минина, лишь бы он не заявлял никаких прав на моих детей.

Его детей.

Наших.

Я знаю, как растут дети в семьях таких, как он. И я знаю, кем они потом вырастают.

Поэтому моя реакция вполне адекватна:

– Извините, – я опускаю руку, отворачиваюсь от Минина, фальшиво улыбаюсь девушке за стойкой и стягиваю свою папку, – вы мне не подходите.

Делаю шаг обратно к лифту, следом ещё два торопливых и вздрагиваю, едва на плечо ложится тяжёлая мужская ладонь. Егор не позволяет мне скинуть её, а после ещё и обходит меня, намертво загородив своей фигурой путь.

Боже, почему он такой высокий?

– Варь, а ты куда? – Спрашивает он грозно, но я вижу, как подрагивают уголки его губ в улыбке и как сверкают светло-голубые, небесного цвета глаза.

– Домой, – отвечаю заторможено, чувствуя себя на его фоне какой-то непривычно маленькой и беззащитной. Но мне почему-то не страшно, скорее даже наоборот.

– К нам домой? – Вскидывает он бровь.

Почему-то вместо негодования я ощущаю лишь смущение и страх, подбивающий меня как можно скорее унести отсюда ноги. Вот только тонкий голосок где-то под черепной коробкой шепчет о том, что так просто меня никто не отпустит.

Я отступаю на шаг и нервно сглатываю под его внимательным, превосходяще-насмешливым взглядом. Выпрямляю спину до тянущей боли в пояснице, распрямляю плечи и спокойно смотрю на Минина.

– Это не твои дети, Егор, – говорю ему медленно, но голос предательски тих и глух.

И, естественно, Минин совершенно мне не верит. Он лишь улыбается в ответ на мои слова, а затем выразительно играет бровями в сторону девушки за стойкой.

– Поговорим наедине?

Стыдно подумать, что у нашего разговора есть свидетели.

– Нет, – выпаливаю я тут же и делаю ещё шаг назад.

Егор пожимает плечами и наверняка замечает, как я опускаю на них взгляд: сначала на левое, затем через небрежно расстегнутый ворот белоснежной рубашки на правое.

Я не назову его огромным, но тренажёрный зал наверняка забит в его GPS в графу «контрольные точки» между домом и работой.

– Диана, сходи на обед, – вдоволь насладившись моим вниманием, мягко просит он девушку за моей спиной.

Я торопливо отворачиваюсь, но краем глаза успеваю заметить его довольную улыбку.

– Конечно, Егор Денисович, – соловьём щебечет Диана и уже через секунду стоит рядом с нами, преданно глядя на мужчину снизу вверх большими сияющими глазами. – Вам что-нибудь нужно?

– Нет, – коротко отрезает он, даже не взглянув на неё.

И молчит всё то время, пока Диана дожидается появления лифта, а затем уезжает на нём куда-то вниз.

Я и сама не против избавиться от лишних ушей, как не возражаю и против того, чтобы мы прямо сейчас разъяснили все моменты. Чем быстрее он от меня отвяжется, тем будет лучше для всех нас.

К сожалению, у Егора на этот счёт иные мысли.

– Они мои, не отрицай, – его голос звучит спокойно, а на губах вновь играет уверенная улыбка, но я всё равно слышу в глубине его голоса непробиваемо твёрдую сталь.

Невольно сглатываю под его пронзительным, пробивающим до позвоночника взглядом.

– И не думала, – говорю честно, прижимая папку с рисунками к груди, словно она была моим щитом.

– А почему пыталась сбежать? – Он медленно, словно загнавший глупую добычу в ловушку хищник, делает шаг ко мне, продолжая пронзать своим выразительным взглядом.

Хотела бы я знать ответ на этот вопрос. А ещё очень хотелось бы не реагировать на него так остро, словно я вся – сплошной оголённый нерв.

Не говорить же ему о том, что мне банально страшно?

– Мне ничего от тебя не нужно, – медленно проговариваю я, продолжая пятиться спиной вперёд, не упуская при этом Егора из виду. – Та ночь была простой случайностью, я всё понимаю и ни на что не претендую. Я запишу детей на другое отчество, не волнуйся, они о тебе и не узнают никогда. Ну, то есть, о тебе, как об их отце. Я не буду ничего от тебя требовать, так что, пожалуйста, можно я пойду?

Под конец мой голос предательски глохнет, потому что взгляд, направленный на меня Егором, не оставляет места ни для каких положительных мыслей. А пространство – места для дальнейшего отступления.

Егор появляется рядом как-то неожиданно быстро и близко, опускает ладони на стойку по обе стороны от моего лица, склоняется и выдыхает прямо в губы тихое:

– Повтори.